Карету, скорее, карету!

Карету, скорее, карету! —
металась она в жуткой панике.
Тридцатое...И сигарету!
сама не могу, ногти в манике.
Проверьте: картины, посуду,
ковры, что сошли листопадом,
назад возвращаться не буду,
съезжать так съезжать, больно надо!

Наряды, и бальные платья,
зонты..не забудьте астматика
по имени Ветер, несчастье
мне с ним, приютила романтика.
Оставьте все теплые вещи,
в утиль! экипаж не резиновый.
Был скорый курьерский обещан,
но, видимо, смыло в пути его.

Скорее! мгновенно! спешите же!
Вина мне, должна успокоиться
я сей же момент, вы не слышите,
как движется белая конница?
как воет, что из преисподней,
метель, тучи в узел закручивая,
и снег уже, свежим исподним,
ложится..ох, я — невезучая!

В веселье, в разнузданных плясках,
я все, что имела, профукала...
Карета — уже под завязку,
и полночь часами простукала.
Вперед же! гоните всю тройку
моих серых в яблоках, загнанных,,
лишь только прошу вас: вдоль Мойки,
пока не накрыло всё саваном,

и — дальше, Венеция, Прага,
Берлин..отдохнуть и развеяться.
Назад — ни версты, ни пол шага.
Здесь не на что больше надеяться.
Плесните в рукав мне, поручик
по имени Дождь, джин из фляжки,
вы мой постоянный попутчик.
Доедем — и вновь во все тяжкие.