Сяду на холме, у берёзы

  Белая красавица, белая,
   Что молчишь, как дева, несмелая?
    Вся блестишь, как зоренька ясная,
     Но грустишь, как ива, прекрасная.
      По ночам в туманы влюбляешься,
       Красотой полей удивляешься…
        На листве – парча шелковистая,
         На стволе – вуаль серебристая.

Сяду на холме, у берёзы.
На стволе застывшие грёзы
Тянутся лучами игриво,
Катятся волнами красиво.

Все о ней писали немало,
И она уж русскою стала,
То взгрустнёт и сникнет листвою,
То вспорхнёт, блестя берестою.

По весне, едва зеленея,
Пригласит к себе, и, хмелея,
Прислонюсь челом, кареока
Напоит берёзовым соком.

Ей туман лесной стал уж братом,
А сестрой – заря на закате.
Коль Господь послал нам такую,
Обниму, как деву святую.

Под луной, рассветы встречая,
«Бабьим летом» сладко мечтая,
Желтый лист шуршит, улетая,
А она горит золотая.

И зимой – немало ей чести,
Серебром блестит, как невеста.
Ей снега фату наряжают,
А ветра снежинки сдувают.

Сяду на холме, у берёзы.
На стволе застывшие грёзы
Тянутся лучами игриво,
Катятся волнами красиво.

Все о ней писали немало,
И она уж русскою стала,
То взгрустнёт и стихнет листвою,
То вспорхнёт, блестя берестою.