Лукоморье

Не могу натешиться я на черта с рожками,
Ходит сука чешется, зарос весь мандовошками.
-Где ж ты милый наловил этой дивной живности?
-На днях кикимору решил я лишить невинности.
-Прихожу к ней всё путем, в галстук притороченный,
В руках авоська с пузырем, в штанах конец надроченый.
Поздоровался, зашёл всё как полагается,
Поставил сумочку на стол, что в руках болтается,
А она из сумки хвать литр тот, без малого,
Да как давай его хлебать из горла, до талого.
Как закончила вливать в кишку свою бездонную,
Потащил её в кровать, про***** забубенную.
-Я всю ночь как крокодил, надувая губы,
Тридцать палок засадил не снимая шубы.
И только утром сучья дочь протрезвев призналась,
Что с Горынычем всю ночь прошлую сношалась.
А Горыныч этот змей, трехголовый мухомор
Из-за Тридевять земель мандовошек тех припер.
Там любовь он замутил с рыбиной кручёной,
Хотя его предупредил прежде, кот ученый,
Что у Русалки той два дня, вместе с Черномором,
Тридцать три богатыря ночевали хором.
А про них по всем срокам, все газеты пишут то,
Что этим дуракам давно сорвало крышу.
Отморозились совсем со своим утырком,
Не гнушаются ни чем, что имеет дырку,
На днях башкой засунув в ступу драли Бабку Ёжку,
Она за это всю их группу наградила мандовошкой.
Вот такой вот беспредел творится в Лукоморье,
Видеть я их всех хотел в белых тапках, в морге.