Как и всё в мире

Детство...
Безоблачная, счастливая пора! Так принято считать.

Но так ли это на самом деле? Ведь уже с семи лет ребёнок идёт в школу и для него начинается упорный нелёгкий труд — обязательное посещение школы с уроками, когда нельзя делать то, что хочется, когда надо, переступив через свои желания (а порой и потребности), тихо сидеть за партой, внимательно слушать учителей, писать, читать, решать примеры, задачи и, преодолевая робость, смущение и застенчивость, выходить к  доске и перед аудиторией одноклассников демонстрировать свои способности, знания, характер, умение, таланты и терпение.

Потому что именно терпение, огромное терпение и сила воли вынуждают в то время, когда так хочется играть, бегать, заниматься чем-то увлекательным, интересным для себя, подавлять в себе эти естественные желания и садиться за уроки, осваивать науки, большинство из которых детям совсем неинтересны. Уже с семи лет в жизнь человека входит мощный, требовательный властелин, имя которого — НАДО!

А если подумать, вникнуть ещё глубже, то с удивлением приходишь к выводу, что от самого момента рождения, ещё до школы, ребёнок тоже должен научиться невообразимо многому.
Научится жить!

В постижении этой науки он интуитивно, неосознанно, вбирает, впитывает в себя опыт жизни как родителей, семьи, окружающего общества, так и, в конечном счёте, опыт всего мира.


Мне было около 4-х или 5-ти годиков. Родители работали в школе и жили мы там же (не имеющим жилья семьям учителей-фронтовиков в трудное послевоенное время  выделили несколько комнат под временное жильё).
 
Школа размещалась в двух зданиях, выложенных из прочного обожжённого красного кирпича в конце ХІХ века, при строительстве железной дороги и основании станции Пятихатки. Эти и такие же большие двухэтажные дома до сих пор служат людям, как в качестве жилья, так и для размещения в них административных служб.

Между первым и вторым корпусами школы располагалась спортивная площадка с баскетбольными щитами, футбольными воротами, волейбольной площадкой, высокой трапецией, ямами с песком для прыжков в длину и прочими спортивными приспособлениями. Замыкали пространство школы с одной стороны штакетники забора, с другой — длинный сарай, в котором складывали запасы дров и угля на зиму, и где размещались склады и конюшня для школьного коня Васьки. Для него каждый год покупали скирду соломы и складывали её с торцевой стороны сарая.

Первый корпус школы был главным — в нём размещались кабинеты администрации, учительская, библиотека и только на втором этаже было несколько классных комнат. Второй — классы, классы, и на первом этаже, с левой стороны, во всю длину здания, просторный зал (одновременно актовый и спортивный).

Участок за зданием и до забора был владениями учительницы биологии.
Каждую весну ученики вскапывали землю, разбивали грядки и высаживали цветы и всё то, что считала нужным учительница. Летом ухаживали, поливали, пололи.

Но был там, на небольшом пятачке между торцем здания и забором, уголок «дикого поля» привлекавший к себе живших там и по-соседству, детишек. Совершенно пустой, голый и безобидный весной, летом он превращался в загадочные, манящие к себе джунгли. Чего там только не вырастало! Высокие кусты лебеды и щирицы, низенькие тёмно-зелёные островки калачиков с маленькими плодами, похожими на кругленькие  зелёные пуговички, абсолютно безвкусными, но которые мы почему-то искали и ели. А ещё — целые заросли паслёна с обилием небольших кисточек с чёрно-фиолетовыми ягодками. Сладенькие, сочные — вкуснятинка!
Росла там и белена, которую мы обходили с опаской, нам объяснили, что она ядовитая.

Там мы любили играть в прятки, любили просто сидеть на корточках возле кустов паслёна или на островках с калачиками и насыщаться естественными витаминами. И ещё, там очень интересно было играть в «семью».

Помню: летний день, время близится к вечеру.
Я, моя меньшая на два года сестричка Лариса и соседский мальчик Алик Кравченко решили поиграть в «семью». «Папа» Алик ушёл «на работу» — объедать росший в отдалении куст паслёна, «дочку» Ларису «отвели в детсад» — к другому кусту, а я, «мама», «осталась на хозяйстве».
Что же делать «маме»? «Убрала в доме» — сколько и как смогла, вырвала часть сорняков в «нашей хате» и отнесла их в какую-то ямку.
Чем же ещё заняться «маме»? Ну конечно же, «готовить обед»! Где? Оглянулась вокруг и в небольшом отдалении увидела скирду соломы. Её совсем недавно привезли и сложили под сараем. Ура! Вот там-то и будет наша «кухня».

Обследовав место, побежала домой, взять спички. Это было непросто, мама ложила их высоко над плитой, на задвижку грубы.
Но мамы нет дома, плита холодная и табуретка рядом...

Прежде чем приступить к «приготовлению обеда», отгребла небольшую кучку соломы подальше от скирды, ещё и отгородила валявшейся рядом железкой от старой поломанной лопаты без ручки. Всё, готово! Чиркнула спичкой, «плита» начала лениво разгораться, а я в это время решила «пойти на базар» —  к кусту паслёна, росшего в отдалении и нами пока не «освоенного».

Что было дальше...

Моя детская память сохранила только мокрые ватные одеяла, которые взволнованные люди, мечущиеся с вёдрами воды, зачем-то старались закрепить на глиняной стене сарая. Помню из рассказов мамы, что сгорела не только скирда, но и часть сарая с конюшней. Хорошо, что Ваську успели спасти!
Наверное «папа» и «дочка» рассказали взрослым, что всё это дело рук «мамы».

Конечно, мой отец, работавший директором школы, узнав об этом был потрясён не столько самим событием, сколько тем, что устроила пожар его собственная дочь. Наверное, как сейчас понимаю, был вне себя, в состоянии аффекта, и перепуганная мама вынуждена была спрятать меня у соседей, во избежание чего-либо неконтролируемого, непредвиденного.

И конечно же, родители вынуждены были надолго «заморозить» уже начатое строительство собственного дома и вложить в восстановление сгоревшего сарая с конюшней и покупку корма для Васьки все деньги, накопленные семьёй путём жесточайшей экономии на всём, даже самом необходимом для всех нас.

Вот так пришлось мне на собственном опыте убедиться в опасности  шалостей с огнём. Помню, долго удивлялась: я ведь отгородила свою «плиту» старой лопатой, а перед этим отгребла солому от скирды.
Но я не знала, что огонь очень коварный и неукротимый. Набрав хоть чуточку силы, он использует даже несколько соломинок для одержания победы и установления своей власти.

Он, как и всё в этом мире — двулик. Он есть и Добро, и Зло.
Добро — как проявление Любви, идущее с небесной высоты в каждом солнечном лучике и несущее в себе тепло и жизнь.
Зло — как исчадие ада, как война, несущая разрушеня, горе и смерть.
 
Всё зависит от того, кто и зачем призывает его на помощь.

И далеко не всегда это наивный, любознательный и неопытный ребёнок.

02.2016