Шипы

Вечереет, по хозяйству бабульке помог,
Даже более того сделал всё, что смог,
Иду в душ, собираться пора, дискотека,
Шум, смех и танцы, это не библиотека,
Тут архантроп изучая австралопитека,
В такт, в угари под хитовую фонотеку,
Подражает всему словно Рода ацтека,

Знойный мне ветер в лицо, я трусцой,
Родной в пути дёрнул, сотку столичной,
Чтобы и видом казаться поприличней,
И обернулась робость то в храбрость,
Пришла бодрость, а ушла усталость,
И к миру эта доброта сменила злость,
Мчался как лев, в зубах сигара - кость,

Настриг нежно с клумбы в охапку роз,
Проявляя своё вежливое нахальство,
И ночью на её (Танькино) крыльцо принёс,
Пряча от луны довольное зубоскальство,
И тут мне в спину сразу грозный вопрос:
Ты кто такой, и почему и чё здесь надо?

По спине пробежали красные муравьи,
В голове зашумело Чикагским торнадо,
Была ночь, но я видел в небе журавли,
А тут вижу, наглый сын попа - Тарас,
Его хищный оскал и прищуренный глаз,
Но, я удержал на кулаках ситуацию,
И не потерял дар речи и ориентацию,
А ответил ему и со всего размаху,
Аж вспотела под мышками рубаха,
И на щеке его от острых роз шипы,
Оставляли ало - кровавые борозды,
Вот потому я и люблю эти цветы,
Не только ради чести и самообороны,
Но и ломать устаревшие шаблоны,
И чтобы не спадала с меня корона,

Так и тайна, дала ли ему тогда Танька,
Мзды, или как всегда, на страже мама,
Не разрешала и сильно болела голова,
И чем закончилась кровавая гулянка,
Я от ярости и не трогал её гениталии,
Горд и не конь и не пахал её борозды,
Но и ушёл с победой в этой баталии,
Ведь не было больше в этом и нужды.

Тогда и умерла любовь и все мои мечты,
Но до сих пор помню запах крови,
Танькины крики и роз шипы.