Белая ночь

Чайник вскипел...
Ночь разлила молоко по проспектам.
Сонный фонарь,
что напротив окна, по-привычке коптит.
Дождь прошагал
не спеша вдоль остывшей реки баронетом
и растворился,
оставив следы на поверхности плит.

Бледная тень,
прошмыгнув по стене, скрылась в сумраке арки.
Выстрелом в спину
во тьме прозвучал телефонный звонок.
Кто это?..в полночь!..
нарушил протухший покой коммуналки,
выдернув всех
обитателей из обветшалых берлог?

Шорох шагов,
скрип не смазанных петель, ворчанье и кашель.
Кто-то снял трубку
и бросил с отчаяньем на рычаги.
Все разбрелись...
В кухне запах  алоэ и гречневой каши.
Все -- по окопам,
как будто за каждою стенкой враги.

Старый сосед
недовольно прошаркал знакомой тропою.
Здесь он родился
и здесь, без сомненья, однажды умрёт,
в луже мочи,
не проснувшись и не выходя из запоя,
Тихо...
Лишь только соседка украдкой вздохнёт.

Белая ночь
мне мешает уснуть, размножаются мысли,
словно микробы
на ручке двери...Ветер треплет листву.
Мышка за плинтусом
кабель антенны наконец перегрызла.
Без телевизора
жили же люди, и я -- проживу.

Как маячок,
Мой "мобильник" пульсирует на подоконнике,
на островке
из давно позабытых прочитанных книг.
Струйка воды
еле слышно стучится о дно рукомойника,
словно в лесу,
в самой чаще журчит меж камнями родник.

Шорох обоев,
отставших от стен, космос -- лестничных клеток.
Шелест гардин --
это призраки канувших в бездну веков.
Стук по стеклу --
чей-то дальний, рассерженный временем предок...
Или опять
дождь вернулся и топчет, не сняв башмаков.

Чайник вскипел.
Ночь разлила молоко по проспектам.
Сонный фонарь,
что напротив окна, по-привычке коптит.
Ветер прошёлся
по струнам чугунных оград флажолетом.
Я засыпаю,
до ста досчитав и шепча алфавит.