Май восемнадцатого дня - трагедия Ходынки

(Трагедия на Ходынском поле…)

Май семнадцатого дня,
Ходынки  вольно поле,
Здесь завтра торжество с утра –
О том судачит вся Москва,
И дали Подмосковья…

Намедни Николай II
В Руси на царство коронован...
Указ от нового царя: 
«В мае  восемнадцатого дня -
Быть торжеству
На Ходынском поле... 
Подарки народу  раздавать…
Мёд, вина  - в угощение...
И серебро в толпу кидать…
Даю в том разрешение»…
Подпись  -  «Николай II»…
****
Ларьков наставили ряды –
В них от царя будут дары…
Купцы товар тож подвезли,
Карманы чтоб набить свои…

В ряды наставлены столы -
Сколь было в днях сих суеты,
Для празднества готово всё…
День в вечер  уж клонил лицо…

Московский люд первей спешит
Места удобные  занять,
Ходынка людом мельтешит,
Купцы зачали торговать…

Молва быстрее чем стрела…
Из дальних мест  людей река
Течёт  в Ходынки берега -
Все жаждут дармового «пирога»...

Кто на телегах, кто пешком,
Кто в тарантасах, в бричке
Уж к ночи люду тьма кругом –
Сробеешь с непривычки…

Ночь, бархат крыльев пораскрыв,
Повызвездило небо.
Костры вблизи, костры вдали,
Гармонь, пляс,песнь, беседы...

Кто как себя здесь забавлял,
Хмельного в изобилии,
Народ, расслабившись, гулял -
Веселия идиллия...

Нет тишины - как в улье гул,
Луны с небес сияние,
И тЕней призрачных разгул
С молитвенным шептанием…

Но мал по малу тишины
Набралось уж поболе -
Упали многие во сны -
Храп слышен по раздолью…

Заря чуть нежит горизонт,
Свой парус  воздымая,
Кто ещё спит, а кто жуёт –
Харч смачно уплетая…

Луч солнца горизонт лизнул
И в небо устремился,
Ходынский табор враз вздохнул -
Люд на восток крестился…

Народ  с окрест всё валом прёт,
Ночных всё уплотняя,
И говорок слышней плывёт,
А небо синь плескает…

Народу, словно звёзд, ну, тьма, -
Не описать словами…
Плотней, плотней людей стена, -
И дУшно от дыханий…

Солнце возвысило дугу
Жарой  уже лютует,
Вдруг слух пронзил насквозь толпу -
«Буфетчики ворують!
Не в час назнАчный раздають -
Не с праздного начала,
Своим кулей лишок  дають,
Без всяко на то права»…

И, как подбросило толпу, -
Всё хаосом смешало…
Громада массы на ходу,
«Дають, дають!!!» кричала…

Полиция бессильна вся -
Ряды её теснились…
Порушился порядок дня,
Кордоны проломились  …

Кто пал, запнувшись  на бегу,
Лавина тех давила,
Пространство всё вокруг ларьков
Толпа заполонила…

Боясь ларьки что разнесут,
Буфетчики от страха,
Усугубляя кутерьму,
Кули бросали на толпу –
В разборе давка,  драка…
Дошло в запале  до ножей –
Прибавилось с того смертей…
Не праздник – ТРАГИ-ДРАМА -
По полю смерть гуляла…

А вал народа напирал
И  «адов круг» свой сжим сжимал…
В безумии народ орал,
Кусался, плакал и визжал…
Над полем жутковатый гул,
И пота  вонь  всем ноздри гнул…

А задние ряды толпы
Толкли передние ряды, 
И груды павших тел росли,
И сотни ног по ним всё шли
Крик, вопли нарастали -
Народ в безумной грани…

Людей громада так «спеклась»,
Сдавилась теснотою,
Что рёбра начали трещать,
Не повернуться, не дышать,
С удушья стали умирать,
Не падая, а стоя…

Толпища двигалась стеной,
Тащила мертвецов с собой,
Плыла по смятым  телесам…
Мольба, крик, стоны, плач здесь, там…
Тупик, капкан -  не убежать…
Полиции не устоять…
Обезумевшая толпа
Друг другу смертно жмёт бока…

Спеша, власть прислала  казаков…
Начавши с задних всех рядов
С коней  нагайками они,
Смиряли жаждущих умы, -
Чтоб не давили, и смогли
Ослабить смертную «петлю»…
День шёл уже ко полуднЮ…
И к разуму взывали всех…
День смерти был, а не утех…
*****
Вечор грядёт… Ходынки поле...
Ужасен вид  её в смертях…
Закат, беды как отраженье, горя,   
Собой до жуткости кровав…

И тишь  пугливо нарастает,
Там, тут стоны в грудах тел,
Толпа, редея, отступает,
Свой созерцая беспредел…

Народ средь трупов пробирался –
Искал друзей, родню свою,
И всякий нервом напрягался,
Смертей столь видя наяву…

Тела сплелись – рука с ногою,
Бабы, дети, мужики,
Кто без лица  –  лик стёрли ноги,
Сей многотысячной толпы…

Ребёнок – месиво до жути…
Парень с удушливым лицом…
Мужик, в изломе  ноги, руки…
Баба растоптанная под  стариком….

Сколь тел вокруг,  рты приоткрыты
В предсмерной божеской мольбе -
Почили здесь, навек утихли,
Путь свой  закончили  оне…

Солдаты трупы убирают,
Рядами лОжат у дорог,
Для опознания, отпевания,
Сколь скорби близким – нет здесь слов…

Народ весь в трауре,  печали,
Знать  во дворце справляет бал,
Они свой праздник продолжали,
Царь празднество не отменял…

Власть и народ – всегда далёки…
Подарки с барского стола –
То оскорбительные крохи,
От них случается беда…
*****
Май, восемнадцатого дня,
Досель Ходынка бед не знала…
Прочёл статью – душа рыдала…
Стих захотелось мне сверстать…
Решился…
Не получились складно строчки,
Легко вставлять тире в стих, точки,
Мысль не давала гладких рифм…
Не вышел идеальным стих…

Но, что свершилось, то свершилось,
Назад дороги  уже нет…
Россия, Русь, сколь  было бед!!!
В тебе за сотни многих лет………
*******************************************

Серёга-тайга,..

Ходынская трагедия 18 мая. 1896 года.

Через четыре дня после коронации на Ходынском поле, во время народных гуляний,
должны были раздавать царские гостинцы, которые состояли из пакета с колбасой, сайкой, большого пряника, леденцов и орехов. К этому подарку прилагалась и памятная «коронационная кружка» с гербом и инициалами. Народ собирался на Ходынском поле заранее - многотысячной толпой.
************************************************

Историк Сергей Ольденбург по горячим следам трактовал ситуацию так:

«С вечера было много народа. Кто сидел около костра, кто спал на земле, кто угощался водкой, а иные пели и плясали». Артельщики баловАли, -  стали выдавать своим знакомым даже по несколько узелков. Когда же народ это увидел, то начал протестовать и лезть в окна палаток и угрожать артельщикам. Те испугались и начали выдавать (подарки). Подарки оказались опасным соблазном, из-за них разгорелись страсти, из-за них пролилась кровь. 
Толпа вскочила вдруг как один человек и бросилась вперед с такой стремительностью, как если бы за нею гнался огонь.. Задние ряды напирали на передние: кто падал, того топтали, потеряв способность ощущать, что ходят по живым еще телам, как по камням или бревнам.
Для усмирения толпы были вызваны казаки…
*****************************************

А  вот как описал Ходынскую трагедию знаменитый московский журналист и писатель Гиляровский:
«...К полуночи громадная площадь, во многих местах изрытая ямами, начиная от буфетов, на всем их протяжении, до здания водокачки и уцелевшего выставочного павильона, представляла собой не то бивуак, не то ярмарку. На более гладких местах, подальше от гулянья, стояли телеги приехавших из деревень и телеги торговцев с закусками и квасом. Кое-где были разложены костры. С рассветом бивуак начал оживать, двигаться. Народные толпы все прибывали массами. Все старались занять места поближе к буфетам. Немногие успели занять узкую гладкую полосу около самих буфетных палаток, а остальные переполнили громадный 30-саженный ров, представлявшийся живым, колыхавшимся морем, а также ближайший к Москве берег рва и высокий вал. К трём часам все стояли на занятых ими местах, все более и более стесняемые наплывавшими народными массами».
После 5 часов уже очень многие в толпе лишились чувств,умирали стоя от удушья, и не могли упасть, так как были стиснуты живыми со всех сторон. А над миллионной толпой начал подниматься пар, похожий на болотный туман... У первых палаток крикнули "раздают", и огромная толпа хлынула влево, к тем буфетам, где раздавали. Страшные, душу раздирающие стоны и вопли огласили воздух... Напершая сзади толпа обрушила тысячи людей в ров, стоявшие в ямах были затоптаны...
Толпа быстро отхлынула назад, а с 6 часов большинство уже шло к домам, и от Ходынского поля, запруживая улицы Москвы, целый день двигался народ. На самом гулянье не осталось и сотой доли того, что было утром. Многие, впрочем, возвращались, чтобы разыскать погибших родных. Явились власти. Груды тел начали разбирать, отделяя мертвых от живых. Более 500 раненых отвезли в больницы и приемные покои; трупы были вынуты из ям и разложены рядами на громадном пространстве".

18 мая 1896 на Ходынском поле были запланированы масштабные народные гулянья  в честь коронации Николая II с увеселениями и даровым угощением. Они закончились трагически - в чудовищной давке погибло только по официальным данным 1389 человек (а по неофициальным - больше 4000).

Николай II в дневнике написал, —  Отвратительное впечатление осталось от этого события». Однако «отвратительное впечатление» не заставило Николая II остановить праздник,  был дан большой концерт, и торжественный обед… Праздник над трупами, по выражению Гиляровского, шел своим чередом.
Через день ( 20 мая)  в Москве состоялся не менее роскошный и грандиозный бал…
Непрерывно шедшие праздники в Москве завершились лишь 26 мая опубликованием Высшего манифеста Николая II, который содержал заверения в неразрывной связи царя с народом и его готовности к служению на благо любимого Отечества.