Осень-30. Начало сезона. Аскольду Запашному

Аскольду Запашному в день тридцатилетия




Сезон открыт. Во всех садах аншлаги.
От жарких листьев нет свободных мест.
Ветра надежд, скитальцы и бродяги,
Опять в дороге - как не надоест?

В каком краю ветрам искать приюта,
В кольце каких чужих и хищных глаз?
Какая капля - звёздная минута
До целого дополнит звёздный час?

Любой маршрут примерен и неточен.
Закон скитаний к странникам суров.
На старой карте слишком много точек -
Сплошное многоточие миров!

Что ни вираж - ещё одна премьера,
И длится путь - покой и сон забыт! -
Под шинный шелест верного Pajero,
Под гулкий цокот мчащихся копыт.

Сентябрь, забыв обличье деловое,
Дождливым разметавшимся крылом
Опять в стекло стучится лобовое,
Тревожа и дразня. А за стеклом…

Всё та же «неумытая Россия»,
Её поля чернеющих полос,
Алмазы ставшей инеем росы и
Красавицы в венце тяжёлых кос,

Её веселья нищенские крохи,
Её солёный хлеб и кислый пот,
Её степные барды - скоморохи,
До наших дней не вытравленный род.

Как листья наземь, с лиц спадают маски,
Дождями смыт с души и с кожи грим,
Зовёт с собой начало новой сказки,
И этот зов строкой неутолим.

Слетаются пугливые жар-птицы…
Должно быть, в эти призрачные дни
Судьбе на ушко сказочные принцы
Спешат шепнуть: «Принцесса, не усни!»

И под сентябрьской пасмурной завесой,
Как под парчой альковных тяжких штор,
Судьба слепой капризницей-принцессой
Стремится вспомнить давний разговор.

Разбуженная память - фотовспышка.
Привет из детства - снимок нецветной.
Нелепый и отчаянный мальчишка
Махнул рукой и скрылся за спиной.

Не надо звать - он больше не вернётся,
Он убежал гонять забытый мяч.
И мчатся дни аллюром иноходца
За тесный круг удач и неудач.

Ложатся ниц подкошенные травы,
Ветвями в пояс кланяется лес,
Сестрой былинных братьев птица-слава
В гнездо ладоней падает с небес.

Земля полна простора и покоя,
Неистощимых соков, спящих сил,
Вся в жадном ожидании героя,
Такого, чтоб явился - и царил!

Дни солнечны, но полночи - безлунны.
Укрощены фанфары тишиной.
Сегодня очарованные струны
Звучат манежу музыкой иной.

Вино хмельнее к осени и крепче,
В осеннем ветре привкус торжества.
Сегодня царской мантией на плечи
Ложится с клёнов алая листва.

Что тридцать лет в шеренге миллионной
Седых веков? Ресниц короткий взмах!
Сегодня солнца луч горит короной,
Запутавшись в упрямых волосах.

…В борьбе без правил, в битве ежечасной
Вчерашним стал ещё один этап,
Как будто кто-то, смеющий и властный,
Сказал своё решающее: «Ап!»

- Не выдай, Майкл! Пускай там, в зале, ахнут!
Тридцатилетний знаковый рубеж
Рекордно взят. Ковром у ног распахнут
Весь мир, родной и вечный, как манеж.

Тот, кто назвал «закатом жизни» осень,
Не цирковой, и в этом весь резон.
А в цирке суд над осенью несносен-
С неё лишь начинается сезон.