Царица кафе

Наш полк неделю ехал в Ашу Лук
На стрельбы, будто к бабке повивальной.
И нас в пути будили, вместо слуг,
То стук колёс, то повар , то дневальный.

Как ладан, снился дым от сигарет,
Второй женой была для нас плацкарта.
Лилось вино и сказок книжный бред,
Спасали нас от скуки и инфаркта.

Уже в окне виднелся местный люд,
Столб от столба казался километром.
Вдали песком на всё плевал верблюд,
И хвост его взлетал с порывом ветра.

Как будто дуло двигалось к виску,
Надёжный способ вечного покоя,
Но ветер гнал дорожную тоску
Еще не состоявшегося боя.

Как сахар, на зубах хрустел песок,
И каждый знал, что движемся туда мы,
Где завершится длинный марш бросок,
И лишь во сне цветы бросают дамы.

Всё позади,одеты галифе,
Как будто для военного парада.
И было офицерское кафе,
Одной на всех желанная награда.

Кафе своеобразные тылы,
Где дремдют астраханские пустыни,
Лишь только были сдвинуты столы,
Тотчас фужеры не были пустыми.

И вдруг она, откуда же, мон шер?
Одна на всех, сравнима с солнцем красным!
И каждый, кто держал в руке фужер,
Готов был пасть к ногам её прекрасным!

Её глаза, как в небе облака
Скрывали тайну, как подруги зависть
И офицеры нашего полка
Тотчас забыли жён своих красавиц

А грудь её от вздоха ожила,
Но неприступна, как в бою застава,
В одно мгновенье, кажется, сожгла
Не меньше половины комсостава!

И как же не воспеть её в строфе,
Как Пушкин Машу в «Капитанской дочке»,
Она была царицею кафе
На этой самой отдаленной точке!

Потом вино мы пили вместе с ней,
Она его делила ,как царица,
И нам казалось, что оно хмельней,
По крайней мере, градусов на тридцать.

Тот день в душе оставил вечный след,
Наверно, все мы в юности ранимы.
Как хорошо устроен белый свет,
Пока любовь , как талисман, храним мы!

С тех пор прошло уже не мало лет,
Мы оказались меткими стрелками.
Я помню , что одна из трёх ракет.
Нашла мишень вдали за облаками.

Уже сменились годы и века,
Но в памяти остались, как на фото,
Её глаза глядят издалека,
До сей поры зовущие кого то.

Я помню, что пришёл издалека
Состав, куда грузилась наша рота,
И как махала женская рука
Пока доехал он до поворота