Марина

                Марина

                Часть l

                1.
Разбиваясь об острые скалы,
Море волны свои вздымало.
И утесов ночных оскалы
В бурной пене гребней скрывало.

Чайки в бурю кричали громко,
Словно споря о чем-то важно.
Ветер выл непривычно, ёмко,
Лишь маяк всем светил бесстрашно.

Судно шло , а верней, летело,
К той стихии во власть попавши.
Словно уж неживое тело,
Дух свой буре навек отдавши.

И никто б из людей не выжил,
Когда с треском оно разбилось.
Только свёрток лежал недвижим,
Круг ничто уж не шевелилось.

С маяка весь гонимый ветром,
Слез на землю его хранитель.
Очертил то крушение светом,
Свёрток взял и унес в обитель.

Развернул и лишился речи:
«Боже правый - дитя живое..»
В миг зажёг все , что были свечи,
Разглядеть свой подарок моря.

Как принцесса ,не просыпаясь,
Улыбалась во сне девица.
«Как живой-то она осталась?
Видно морю была сестрица...»

И решил он себе оставить,
Хоть желал бы скорее сына.
Но был счастлив, чего лукавить,
И Дал имя он ей - Марина.

                2
Дни за днями летели скоро,
Козы дело своё справляли.
Молоком своим ладно, споро
Щек румянец дитя питали.

И росла так отцу на радость,
Красотой наливаясь смело.
Чтоб его вскоре скрасить старость
И продолжить всей жизни дело.

Он в малышке души не чаял,
Был ей всем в этом бренном мире.
И на ручках дитя качая,
Счастья грани он видел шире.

Как-то вдруг захворал под вечер,
Бил озноб и в груди хрипело.
А на утро зажгли уж свечи
И отпели земное тело.....

Тут же мир её детский рухнул,
Жизни смысл, как корабль разбился.
Диким криком звериным ухнул,
Страхом смерти в неё вселился.

Она слёз не скрывала в людях,
Был отец для неё, как море.
Без него в одиноких буднях
Жизнь не в радость, а боль и горе.

Сиротой вновь она осталась,
Не впервой, но о том не знала.
Чтоб не сильно душа терзалась,
Ей знахарка про всё сказала.

Но Марине не стало легче,
Она б жизнь за отца отдала .
Стал ещё ей давить на  плечи
Груз того, что всего не знала.

Кто тогда в этих скалах сгинул?
Ей родные ль по крови люди?
Кто её в волны смерти кинул,
Не волнуясь, что дальше будет?...

Может воры её украли
И пытались уплыть подальше?
Или в рабство дитя продали,
Правда где, чтоб без тени фальши?

Отдала ей знахарка вскоре
Медальон и ещё рубашку -
В чём Марину дало им море,
Да на память отца фуражку.

Иди с миром, Морская Дева,
Бога чти, соблюдай заветы.
И фамильного корни древа
Отыщи, в нем твои ответы.

На маяк поднялась Марина,
Зорко море окинув взглядом.
Так мила ей была картина
Жизни здесь и другой не надо!

Но на сердце звучал призывно
Зов неведомой раньше силы.
Словно плакал в ночи надрывно
Глас далекий, но духу милый.

Собрала в узелок пожитки,
Пред иконой святой склонилась.
В тишине у сырой могилки
С милым папой своим простилась.

«Я вернусь, мой родной,
Ты слышишь???
Моего ты частица сердца.
Знаю я , всё с небес ты видишь.
Эта мысль мне даёт согреться.

Ты мой ангел теперь, хранитель,
Помоги мне с пути не сбиться.
Моей жизни святой учитель,
Пожелай мне всего добиться.

Дай мне силы своей любовью,
Отыскать горькой правды нити.
Ты был послан ко мне судьбою,
Я нуждаюсь в твоей защите.

Ты прости, что маяк оставлю.
Он в надёжных руках -не бойся.
Я вернусь и его возглавлю.
Спи, родной мой,  не беспокойся.»

Слезы ей разрывали душу,
Так ушел он внезапно рано..
Боль из сердца рвалась наружу,
Полыхала потери рана.

Ведь по сути была ребенком-
Ей тринадцать намедни стало.
Для одних - это даже много,
Для других бесконечно мало.

Шла вперёд, чтоб не обернуться,
Не свернуть с той тропы обратно.
И ушла...., чтоб другой вернуться,
Чтобы стало ей всё понятно.

                3.
Тяжела та была дорога.
Много разных людей встречала.
Кто-то прочь гнал её с порога:
Всё стерпела и всех прощала.

А иной проявлял участие,
Кров давал и не ждал награды.
Эти люди дарили счастье -
Как, порою, нам мало надо...               

В час отчаяний и сомнения
Медальон в свои руки брала.
Словно чуда, ждала прозрения
Для души ,что впотьмах плутала.

Раскрывала резные створки:
На одной был  собор прекрасный,
А напротив в манто из норки
Женский образ и вензель графский.

Медальон мог ключом к разгадке,
Стать, откинув завесу тайны.
Сложит он все потом догадки,
И не будут они случайны.

                4.

Шла в Руанский собор Марина,
Друг отца там служил – епископ.
На маяк приводил он сына,
И был другом им самым близким.

Заходила в такие дали
Сквозь густые леса, долины,
Где лишь звери одни плутали
Среди мхов и  болот трясины.

Изорвалось простое платье,
Обувь тоже до дыр сносила.
Лишь во сне теплых рук объятья
Снились ей и давали силы.

Чей то взгляд бесконечно нежный,
Полный грусти, добра и ласки
В её сердце вселял надежды,
Как в сюжетах волшебной сказки.

И однажды, уже не веря,
Сквозь густой пелены туман
Она в город вошла, робея,
Боже Правый - то был Руан!

Сил последних собрав остатки,
(Так смертельно она устала).
Шла к Собору походкой шаткой,
В храм вошла и  без чувств упала.

                Часть II

                1.
Глаза открыв свои Марина,
Не поняла, где очутилась..
Пред ней церковная картина
Монашьей кельи открылась.

Я ничего не помню, Боже,
Лишь то, как дверь в Собор открылась.....
Быть может, мне расскажут позже,
Сколь долгим сном я здесь забылась....

Тут дверь тихонько отворилась,
И женщина чуть слышно входит.
Она к Марине наклонилась,
Очей своих с нее не сводит.

«Очнулась ты, моя родная,
Я за тебя так волновалась.
Покушать надо, дорогая,
Ты трое суток отсыпалась.

Ешь понемножку, вот водица.
Ты очень сильно исхудала.
Совсем такое не годится»,-
И нежно в лоб поцеловала.

Шел от нее лаванды запах,
И что-то виделось родное...
С тех самых пор, как умер папа,
Душа не ведала покоя.
А тут немного отогрелась,
Стряхнув тяжёлую усталость.
В свои тринадцать натерпелась,
А счастья видела лишь малость.

Пришел епископ повидаться,
О смерти друга он не ведал.
От горьких слёз не смог сдержаться,
Помин души как надо сделал.

За упокой поставив свечи,
О нем с Мариной говорили.
И в этот поминальный вечер,
Как жить ей дальше обсудили.

Епископ настоял остаться,
Отвёл ей комнатку при храме.
Негоже по миру скитаться,
Покуда давит сердце камень.

«Здесь отдохнешь, сил наберешься.
Работа для тебя найдется.
В судьбе нелегкой разберешься.
Бог даст, всё к счастью обернётся.»

                2.

Без дел Марина не сидела:
Монашкам в кухне помогала,
В церковном хоре с ними пела,
Молитвы Господу читала.

Стремглав пол года пролетело.
Она оправилась от боли.
Но сердце и младое тело
Хотело правды, счастья, воли.

Она со всеми подружилась,
Но от души лишь с ней общалась -
Той женщиной, что полюбилась
Ей с первых дней, как повстречалась.

Марине не хватало ласки,
Что дарит мать дитя родному.
Её лишили этой сказки,
А всё могло быть по-другому.

Как то случилось, кто в ответе?
Она сыскать хотела правду .
И к ней, знав помощь даст в совете,
Вошла средь ночи, взяв лампаду.

Карина, так подругу звали,
Была , наверно, втрое старше.
Её глаза в плену печали,
Светились без намека фальши.

Она Марину полюбила,
И с полу слова понимала.
Житейским мудростям учила,
По-матерински опекала.
Но о себе - почти ни слова,
Как будто жизнь свою скрывала.
Как тень, отверженная словно,
Себя за что-то укоряла.


« Марина, детка, что случилось?
Чего то ,верно, испугалась?
Или дурное что приснилась,
Раз среди ночи ты поднялась?

Присядь, родная, и не бойся.
Тебе ничто не угрожает.
Дай обниму и успокойся,
Господь тебя оберегает.

Мне не заснуть, прости, Карина,
А у тебя свеча горела.
Ты не спала , но в чем причина?
Я беспокоюсь и хотела,
Чтоб ты со мною откровенно
Однажды всё ж поговорила.
О том ,что в жизни, несомненно,
Тебя гнетет, чтобы излечила
Свою, быть может, в сердце рану.
Я ни словечком не обмолвлюсь
И сохраню меж нами тайну,
Затем сама тебе откроюсь.

Спасибо, милая Марина,
Ты хоть мала ещё годами,
Но жизни прошлого картину
Я опишу тебе словами.
И будет их совсем не мало,
Ты поудобнее устройся,
Чтобы тебе уютно стало.
На долгий разговор настройся.
Ты будешь первой, кто узнает,
И, я надеюсь, не осудишь,
В судьбе по-разному бывает,
И мне как прежде другом будешь.

                Часть lll

              Карина

                1
У матери нас было двое:
Я и родная мне сестрица.
Была на то Господня воля,
Двум одинаковым родиться.

Как капельки дождя похожи
Мы друг на друга с нею были.
Черты лица, оттенок кожи-
Нас лишь родные б  различили.

С сестрою жили очень дружно,
Во всем друг другу помогали.
И свои девичьи секреты
Лишь меж собою обсуждали.

Когда одной бывало плохо,
Другая боль ту ощущала.
И будто бы родное эхо
На всё сестра мне отвечала.

Мы жили в сказочном достатке,
Ни в чем нужды совсем не знали.
И даже наши недостатки
Все с нисхождением принимали.

И окружали лишь любовью,
Отец и мать – боготворили.
Мы благодарны им судьбою,
Уже за то, что нас родили.

Наш графский род был всем известен,
Его повсюду уважали.
Слова: " Живи во имя чести"
Фамильный герб наш украшали.

Летели годы, мы взрослели.
Благополучно вышли замуж.
Из дома детства улетели,
Не часто виделись тогда уж.

В  разлуке длительной скучали
Мы друг без друга постоянно.
Лишь письма длинные писали
И отсылали регулярно.

В них столько нежности и грусти,
Тоски душевной отражали,
Что расстояния, по сути,
Ещё сильнее нас сближали.

Но время шло, мелькали будни,
В их череде мы заплутали.
И ежедневные рутины
Уже совсем не обсуждали.
Поток из писем стал скуднее,
Но вопреки всему мы знали:
На свете нет людей роднее,
Связь нерушима между нами.

Так очень скоро получилось-
Не стало писем от Камиллы.
Я знала, что-то с ней случилось -
Беда, что забирает силы.

И в унисон мне плохо стало.
Всё снились сны, как птица в клетке,
Сидит сестра, а коршун смело
Её клюет на тонкой ветке.

И не прогнать чумную птицу,
Бьёт коршун черными крылами.
Так насмерть заклевал сестрицу,
И в ночь исчез за облаками.

В поту холодном просыпаясь,
Я злые мысли гнать пыталась.
Но сны зловеще повторялись,
Тогда я в путь к сестре собралась.

Он был далек, небезопасен,
Муж службы нес святое бремя.
Кузен был полностью согласен
Со мной поставить ногу в стремя.

Мы взяли всё, что было нужно,
Коней надёжных оседлали.
И на заре к сестрице дружно
С ним в Монпелье уже скакали.


                2

Сначала было все спокойно,
Вдоль побережья путь держали.
Коней порой пускали вольно,
Чтобы от скачек отдыхали.

А к ночи въехали в селение,
Там на ночлег остановились.
Здесь, приумножив все волнения,
Хозяева оговорились,
Что в тех краях, куда спешили,
Царит бубонная чума.
Вход в города уже закрыли,
Горят поместья и дома.
Сжигают трупы ежедневно,
Чтоб мор людской остановить.
Вступают в бой самозабвенно,
Недуг в желанье победить.
От черной смерти нет спасения
Ни беднякам ,ни богачам.
И станет правильным решение
Вернуться восвояси нам.

Кузен напуган был отменно,
И не желая рисковать,
Решил на утро непременно
В обратный путь уже скакать.

Я отговаривать не стала,
Пусть Бог ему во всем судья.
Но путь отныне продолжала
К родной сестрице только я.

Порой мне было очень страшно,
Но я гнала вперёд коня.
И верила, что не напрасно:
Сестра, я знала, ждёт меня.

На третьи сутки предо мною
Открылась храмов красота.
Их поражающая многих
Прекрасных башен высота.

Но вилась над стенами града
Костров пылающая тень.
Мне в Монпелье пробраться надо
Охраны сквозь густую сень.

И я прошла, ведь денег жажду
Чума не в силах обуздать.
Лишь подкупить пришлось мне стражу
И горсть монет за вход отдать.

Лица в народ не выставляя,
Я шла средь улиц и домов.
Свой взор разрухой поражая,
Вдыхая запах не цветов,
А едкой смеси тел горящих
В объятиях дьявольской чумы,
И тех живых, на то глядящих,
Сквозь смрад зловонной пелены.

Вот, наконец-то, дом Камиллы:
В нем нежилая тишина....
На окнах плотные гардины,
Всё в беспорядке, полутьма.

И на полу, в том дальнем зале,
Где в прошлый раз гостили мы,
Сестра, с горящими глазами
Лежала, корчась от чумы.

"Карина, милая сестрица,
Остановись, ко мне нельзя!
Сам Бог велел тебе явиться,
Я так давно ждала тебя.

Я не жилец на этом свете.
Чума горит во мне огнем.
Но за дитя своё в ответе,
ТЫ позаботишься о нём.

Возьми у слуг мою дочурку
И будь ей матерью во всем.
А уходя…, зажги здесь чурку,
Пусть полыхает всё огнем…

Тебя я все ж смогла дождаться
И просьбу передать мою....
Настало время попрощаться,
Я уже вижу смерть свою.

Храни дитя, люби и веруй
В ней моя плоть и жизнь моя.
Моим мольбам повсюду следуй,
Знай, ухожу вас всех любя....

Я слёз своих держать не в силах,
Не знала, что в ответ сказать.
Боль за сестру меня душила,
Смогла лишь клятву я ей дать.
Что сберегу дитя родное,
С ней будем вместе день и ночь.
И обещание святое
Клянусь исполнить я точь-в-точь.

Я так обнять ее хотела,
В последний раз поцеловать,
Но только выкрикнуть успела:
"Я не хочу тебя терять!!!!
Ты моей жизни половина,
Часть сердца и души моей.
Я опоздала, я повинна
В болезни проклятой твоей.
Я слишком поздно осознала
И не смогла тебя спасти,
О! Если б чаще навещала!!!
Прошу тебя, прости, прости....."

Камиллу будто отпустило...
Лицо в покое замерло...
И исстрадавшееся тело
В объятиях смерти обмерло.

Я словно вдруг окаменела...
Сама как будто умерла.
Одна душа - при ней два тела.
Так я до сей поры жила.

Не помню как, но я спустилась
И слуг оставшихся нашла.
Взяла дитя, перекрестилась,
И быстро к выходу пошла.

Была я словно в отрешении,
А может чуть сошла с ума,
Уйти, приняв стремглав решение,
Я не подумала сама,
Чем будет сыт грудной ребенок,
Ведь путь не короток лежит.
Где взять на смену мне пеленок-
Как вдруг - кормилица бежит.
"Позвольте быть с малышкой рядом,
Покуда есть нужда во мне.
Взяла с собой я всё, что надо.
Лишь не бросайте здесь, в чуме."

И мы пошли, как в наваждении
Туда, где стражники мои,
Опять же за вознаграждение
Нас выпустить теперь могли.

Но ,видно ,стража поменялась,
Мы выйти тайно не смогли.
Другой проход искать пытаясь,
Вкруг городской стены ушли.

Кормилица нашла лазейку,
Здесь проходила как-то раз:
Извилистый, как тело змейки,
Был незаметный сделан лаз.

Он уходил глубоко в поле
Подальше от следящих глаз.
То был наш шанс уйти на волю,
Необходимый нам сейчас.

Вздохнув с огромным облегчением,
Мы полем средь колосьев шли.
Как вдруг заметили с волнением,
Побег наш всё же засекли!!

Два всадника неслись вдогонку!
Я, не желая рисковать,
Кормилице вдвоем с ребенком
Велела к пристани бежать.

«Я задержу и дам им денег.
Свой графский титул докажу.
Забрав коня, приду на берег
И там обеих заберу»

Я медальон на шею дочке
Повесила, её любя.
На её шелковой сорочке -
Подарок первый от меня.

Рубашечка слегка задралась,
Расшитая цветами вся.
И на предплечье оказалось
Есть  родинка, как у меня!

                3

Как всадники меня нагнали -
Хотели в город отвести.
Но  звон монет лишь услыхали
И тут же сгинули с пути.

Мой конь уж рьяно бил копытом,
Он застоялся в сих краях.
И я,  галопом  позабытым,
Пустилась к пристани впотьмах.

Но там я дочку не сыскала,
Кормилицы с ней след простыл.
Одна рыбачка лишь сказала:
С дитем на судне кто-то был.

«Рыбацкое, простое судно,
Поплыло сети проверять.
Оно в Марсель придет под утро,
Скачи его туда встречать.»

Она, быть может, испугалась
И  за дитя и за себя.
На судно в панике подалась,
Чтоб там смогла найти их я.

Я берегом в Марсель скакала,
Чтоб раньше них туда прибыть.
И только к Господу взывала,
Прося нас всех соединить.

Настала ночь, поднялся ветер,
Волна огромная пошла,
Казалось, меркнет всё на свете,
Луна кровавая взошла.

И не было уже ни моря,
Ни неба, никакой земли.
И как предвестник злого горя
В порту швыряло корабли.

На утро...отошла стихия.
Был снова штиль и ясен свет.
Обломков плавающих миля,
Как на немой вопрос - ответ....

То судно, утхлое, простое
Обратно не вернулось в порт…
Сестры дитя забрало море
И никогда мне не вернёт.....

Не сберегла, не сохранила,
Нарушив клятвенный обет.
Сестру с дитём не схоронила,
За то прощения мне нет.

Всё исходила побережье,
Но не сыскала ничего.
Я никогда не буду прежней,
Пути нет дальше моего.

Нет места в этой бренной жизни
Отныне больше для меня.
Я передала свои святыни,
Мне жить вкруг адского огня.

Ни есть, ни спать мне не хотелось,
Да просто расхотелось жить…
Одно лишь средство и осталось:
На себя руки наложить.

И наконец-то я решилась:
В объятие волн морских вошла.
Казалось, всё уже свершилось:
Я камнем вниз на дно пошла.

Но чьи то руки подхватили,
На берег вынесли крутой.
Обратно к жизни возвратили,
Забрав в селение с собой.

И я ,конечно, благодарна
Тому, кто в этот страшный миг,
В фуражке, как у капитана,
У маяка в тот день возник.

Знахарка снадобьем поила,
Отваром из прованских трав.
Из полумертвых воскресила,
На ноги скоренько подняв.

"Езжай в Руан, там при соборе
Епископом мой служит брат.
Ему поведай своё горе,
Тебя принять он будет рад.

Письмо моё отдай при встрече,
И делай всё что скажет он.
Запомни, что не будет вечен
Твоих страданий тяжкий сон.»

На тех словах я с ней простилась,
За всё добро благодаря.
Так я в Соборе очутилась,
Где позже встретила тебя.

Здесь прожила тринадцать долгих
И для меня тяжёлых лет.
Я каждый день в молитвах Божьих
Творца  просила дать совет.
Как жить и в чем найти смирение,
Где отыскать на то ответ,
Дано ли будет мне прощение
За судьбы тех, кого уж нет.....

В родимый дом я не вернулась,
Боялась правду рассказать.
Кто знает, чем бы обернулось
Узнай про всё отец и мать.
Столь велика была утрата,
Невосполнима и страшна.
Такая горькая расплата,
И в этом всём лишь я грешна.

Вчера Камилла вдруг приснилась,
Впервые за столь много лет.
Сказала, чтобы я открылась,
Той, что собой являет свет.
Чтоб груз земного одиночества
Я разделила пополам.
И боль настигшего пророчества
Исчезла, дав надежду нам.

Прости меня, что много времени
Своим рассказом отняла.
Под тяжестью немого бремени
Так долго молча я жила....

И взглядом, болью переполненным,
В глаза взглянула прямо ей .
Марина, словно ж околдована,
Не ведала, как быть теперь.
Лишь узел свой раскрыла бережно,
И протянула медальон .
Тот самый, что Кариной трепетно
Был на малышку водружён.
И шелка белого сорочка
Расшитая цветами вся....-
Сестры родной кровинка, дочка-
Жива, все тяготы пройдя.

Как миг, промчалась ночь в общении
Марина рассказала всё:
Что знала о своём спасении,
Как жизнь сложилась у неё.

Карина, будто опасаясь,
Что это лишь счастливый сон,
Рук девочки своей касаясь,
Боялась, что растает он.
Казалось сердце не вмещает
Уже той радости шальной,
И Бог за все её прощает,
Даруя шанс вновь стать собой.

"Моя родная...Те же глазки...
И бровок ровненькая нить.
Ты наша копия, как в сказке,
Смогла ж природа повторить!

И родинка, что на предплечье,
Один в один, как у меня.
Был долог путь до нашей встречи,
Но ближе всё день ото дня.

Такой же нос, оттенок кожи,
Лишь чуть светлее цвет волос
Совсем как мы, но помоложе"...
И вновь растрогалась до слёз.

"Тебя как только увидала
В дверях, упавшую без чувств,
Как будто в прошлое попала,
Вновь ощутив и боль и грусть.

Я не могла подумать даже,
Надежды призрак всё гнала,
Что обниму тебя однажды,
И ты в ту ночь не умерла....

Услышал Бог мои молитвы
И озарил мой мрачный путь.
Как после бесконечной битвы
Позволил сердцу отдохнуть.
Оковы снял, что не давали
Мне сделать  воздуха глоток .
Как в русла рек, что иссыхали
Влился живительный  поток.
И будто я моложе стала,
Стряхнув кошмар всех этих лет.
Теперь и жизни будет мало,
Чтоб изменить её сюжет.

С тобой отныне рядом будем,
Не расставаясь никогда.
Ненастья прошлого забудем,
Разделим счастье на года.

Простишь ли ты меня, родная,
За то, что жизни нашей нить,
Витиеватая такая,
Смогла всё сложно закрутить?

Марина лишь её обняла,
Не в силах молвить ничего.
Ведь с той поры, как все узнала,
Желала только одного:
Понять ,что в жизни приключилось
С ней и родными ей людьми.
И будь на то Господня милость
Очаг семейный обрести.


              Часть IV
            Возвращение

Всё встало на свои места,
Сомнений тень, как растворилась.
Марины хрупкая мечта
Злу вопреки, как в сказке, сбылась.

Карина обрела покой,
Нашла в себе вернуться силы.
И взяв племянницу с собой,
В родимый дом свой поспешила.

Мать и отец, в душе храня,
Надежды ниточку святую,
Все годы Господа моля,
Вновь обрели семью родную.

Оплакали Камиллы путь,
Но волю Бога не оспорить.
Неведома нам жизни суть,
И лишь о добром надо помнить.

Марину приняли любя,
О днях упущенных жалея:
"Так тяжела судьба твоя,
Но мы сердечко отогреем.
Нужды ни в чём не будешь знать
И род фамильный наш продолжишь.
Безумно больно понимать,
Что изменить ничто не можешь.."

Карины муж прослыл вдовцом,
И жизнь уже другую начал.
Она не пала в грязь лицом,
Как он решил, так будет значит.

Спустя немалым где-то год
Марина в путь засобиралась.
Там, где отца могила ждёт,
Туда душа, как птица, рвалась.

Там море, там его маяк.
Теперь она – его хранитель.
Там памяти незримый знак
И детства главная обитель.

Их обещала  навещать,
И письма присылать не редко.
Всех с нетерпением в гости ждать
Скучать в разлуке крепко-крепко.

Карина уезжала с ней
И жизнь свою не разделяла.
Марина не противясь ей,
От счастья бабочкой порхала.
"Могиле твоего отца
Поклон мой будет самый низкий.
Нет благодарности конца,
Он нам теперь родной и близкий.
За то, что вырастил тебя
И воспитал с такой любовью.
Из моря спас в тот день меня,
Дав шанс вновь встретиться с тобою."
 

                Эпилог.

Прошли столетия, века.
Сменились люди, судьбы, лица
Маяк, как с факелом рука,
Средь скал и волн морских светится.
Стоит, подверженный ветрам,
Как верный страж, несущий службу,
И проплывающим судам,
Шлёт свой привет, как символ дружбы.
Он много тайн в себе хранит,
Одну из них поведал нам.. .
Пусть сотни лет ещё стоит-
Морской волны и ветра храм.