Домой

Как с лептою вдова,
соделался немногим.
Кто все Христу отдал,
от юности до гроба.
Шутя переносил, 
когда за правду гнали.
Кого лукавый мир,
добром почтит едва ли.

Был вынужден порой,
доказывать кому то.
Показывать что свой,   
вести беседы глупые.
Но все равно тебя,
услышать не хотели,
И плакал ты тогда,
и пел им на свирели.

Он мучился в миру,
без малого полвека.
И редко грела руку,
поддержка человека.
Его презрели все, 
со всех сторон кусали.
От братьев во Христе,
до сохнущих по Сталину.   

А он все гнул свое,
не поступаясь малым.
Как верил, так и плел,
без лишних слов лукавых
Мерцают фонари,
вечерня завершилась.
И что не говори,
а так являют милость.

Не раз для живота,
просил кончины мирной.
Без боли, без стыда,
внезапности обидной.
В вечерний час у храма,
на маленькой скамейке.
Бесстрастный, добрый Ангел,
переместил за берег.

Где встретился ему,
в сиянии снежно белом.
Единому Кому,
он без условий верил.
Ты долго наблюдал,
сквозь тусклое стекло.
Всеволод, это Я,
Здравствуй! пошли домой