Топор войны и трубка мира

До нас с времен глубокой старины
Дошли два символа, как-будто два кумира,
Но первым был из них - Топор войны,
А лишь второю стала - Трубка мира.

Тут мыслей несколько важны,
К войне имея отношение,
Что человечеству нужны
Не только страсти и сражения.

Вкусив по горло той беды
В двадцатом веке, корифеи
Внушили, что важней плоды,
Ну, а по-нашему – трофеи!

Когда ж с трофеями решили
Проблему четко, до конца,
То мы, как заново, зажили
Под гнётом мудрого отца.

И каждый в мире горе мыкал,
В своем устроенном мирке,
А Сталин трубкой с виду пыхал,
Но вот топор держал в руке.

О мирном сосуществовании
Вструбили в мире всем клиросом,
Когда само существование
Планеты встало под вопросом.

Я не скажу, что все иные,
На ком держался этот мир,
Были доподлинно святые,
Такой же выдержав ранжир!
 
Под кроной пальм и эвкалиптов
Над нефтью теплилась война,
Локальных стычек и конфликтов
Хватило всем и до хрена!

Но семь десятков с половиной
Прошло, промчалось, пронеслось,
А время не пришло с повинной,
Всё, как и раньше: зависть, злость

Сердца вождей иных тревожит,
И каждый свой топор куёт,
С остервенением и дрожью
Уснуть спокойно не даёт

Своим обученным солдатам.
И гонит их на смертный бой,
В края, где серебром и златом,
Поднимет дух их боевой.

А заодно и тренировку,
В уменьях воинских пройдут,
Свои и навык, и сноровку
До совершенства доведут.

Прицел проверят и отладят
Свой мощный воинский багаж,
И крепко в Сирии нагадят,
И громко выкрикнут «Крым наш»!

В Афганистане и в Ираке
Тот, кто войска туда введёт,
Без шума лишнего и драки,
Свой «беспорядок» наведёт.

А мир любую хрень проглотит,
В нём каждый гнёт свой интерес,
И все зверюги точат когти,
Под разговоры про прогресс.

И каждый мнит себя всесильным,
Но под покровом тишины
Взамен военного насилья
Пришло насилье без войны.

Но, слава Богу, тот топор,
Лежит в земле, тогда зарытый,
И с тех времен, до этих пор,
Эпохи злобы неприкрытой.

Хоть Марс, который Бог Войны,
Унялся в давнем сорок пятом,
Но капли кровушки видны
На старом знамени помятом.

А мы растим детей и внуков,
В сомнении прижмуря глаз,
Чтоб между прочих трубных звуков
Не пропустить бы Божий глас.