Конница
крутит веретено.
Дед переспросит: «Яхве?
Он ведь моргает, и потому темно».
Я — хлеб
по подоконнику
крошеный гоню лопаточкой:
вдоль водопада конница
по-пугачевски, да по-доваторски
бьет влобовую конницу
в зеркальце.
— Дед, — говорю, — а можно ли
мне называть покойника
падалью,
если конница
бьет с такой силой конницу,
что человечьи атомы
мешаются с лошадиными?
Дед не расслышит: «Сколькими?
Да в каждой семье оплакали,
стреляли по ним солдатами —
так вот и победили мы».
Свидетельство о публикации №120013007962