В проклятых 90-х

Край неба необычен, чёрно-розов;
Порывы ветра взвихривают плёс;
На Волгу с нависающих утёсов
Сползают анфилады дальних гроз.

Уже и молний пыхнули зигзаги;
Уже и грома катится щебень;
Не знаю, что случится в мире за-день,
Но знаю, что случится в N-ный день.

И по-хрену,щепотью ли двупёрстьем
Святят грехи в церквях полупустых...
Я снова там — в проклятых девяностых,
В проклятых блет, а вовсе не в святых!

Где соткана в людском коловороте
Паучья сеть вокзалов и метро,
И пауки, как будто на работе,
Привычно ставят счётчик под ребро.

Все знают свой процент и долю с таксы...
Я, в том числе — не лезу в раж, как бык.
Как должное, отсчитываю баксы,
Поскольку тоже к этому привык.

Поскольку глаз патрульного поодаль,
Замыливает святочная слизь...
Он стронцием впечатался, как профиль,
В мой мозг на всю опущенную жизнь!

********

И наконец — перрон или автобус:
Пузырь, стопарик, рОзлив по chine zech
Во сне — переворачиваешь ГЛОБУС
И, Робин Гудом, в руце правой — меч!

Разишь врагов направо и налево;
На вороном въезжаешь во дворец,
Где ждут тебя принцесса с королевой...
Тебя и драгоценностей ларец!

Граница, блет... где можно и не можно
Рву связки, жилы, когти и концы!
Меня, как зека щупают таможни;
Шмонают, как шпиона погранцы,

Пока не вложен в паспорт N-ным списком,
Свободных от чего-то там, Шенген —
Я в Чопе, блет! В отстойнике Мостистки!
Я на домкратах Бреста и Унген!

Где б ни был я... в Варшаве ли, в Стамбуле,
Всегда настороже, чтоб не "обули"!
Надеялся и ждал во все глаза,
Когда всё освежающею бурей,
Грядет всеочищающе, гроза?

И, вот она — грохочет над Самарой!
И тридцать лет усталостью не жмут...
Но тот патруль... и я пред ним, лошарой...
И по-хрену, челночный мне хомут!

И по-хрену щепотью ли, двупёрстьем,
Святят грехи в церквях почти пустых...
Я снова там... в проклятых девяностых!
В проклятых блет, в проклятых — не святых!