Моя память о рае

Моя память о рае* -
это кровь,
что за веру пролита -
не о рыцарях речь,
не о всадниках злобных в чалмах,
но о тех,
что врагами единого Бога убиты,
моя память о рае -
холм
с крестом
на плечах...

Покаянна молитва,
предавалась мной часто любовь,
я надежды терял,
но от веры отречься не мог,
за отказ от отказа
православный священник
(мой дедушка) лёг
в безымянность могилы -
кто мне скажет,
как он умирал?!

Нет в архивах бумаг, говорящих о том,
рай небесный формуют темницы,
под рёбра вонзённый сапог,
дорогие мне лица
в рай духовных побед
силой бед,
словно птицы
над полями,
лесами,
горами,
морями,
летят в Божий дом...

И гурьбой, и гуртом,
обескровленным ртом**,
вера молится вновь,
над балконом моим - крыльев взмах,
молодеет душа,
на колени встаю исподволь,
раздвигаются плиты,
упраздняется злая юдоль,
становлюсь я ребёнком без паспорта и без гроша,
свет хороших стихов - разделённая с многими боль...

_________________________________
*
Леонид Аронзон

Утро

Каждый легок и мал, кто взошел на вершину холма,
как и легок, и мал он, венчая вершину лесного холма!
Чей там взмах, чья душа или это молитва сама?
Нас в детей обращает вершина лесного холма!
Листья дальних деревьев, как мелкая рыба в сетях,
и вершину холма украшает нагое дитя!
Если это дитя, кто вознес его так высоко?
Детской кровью испачканы стебли песчаных осок.
Собирая цветы, называй их: вот мальва! вот мак!
Это память о рае венчает вершину холма!
Не младенец, но ангел венчает вершину холма,
то не кровь на осоке, а в травах разросшийся мак!
Кто бы ни был, дитя или ангел, холмов этих пленник,
нас вершина холма заставляет упасть на колени,
на вершине холма опускаешься вдруг на колени!
Не дитя там - душа, заключенная в детскую плоть,
не младенец, но знак, знак о том, что здесь рядом Господь!
Листья дальних деревьев, как мелкая рыба в сетях,
посмотри на вершины: на каждой играет дитя!
Собирая цветы, называй их: вот мальва! вот мак!
Это память о Боге венчает вершину холма!

1966

**
Наливаются кровью аорты,
И звучит по рядам шепотком:
— Я рождён в девяносто четвёртом,
Я рождён в девяносто втором…
И, в кулак зажимая истёртый
Год рожденья с гурьбой и гуртом,
Я шепчу обескровленным ртом:
— Я рождён в ночь с второго на третье
Января в девяносто одном.
Ненадёжном году, и столетья
Окружают меня огнём.

(Заключительная часть стихотворения Осипа Мандельштама "Стихи о неизвестном солдате".)