Иван Бунин. Крещенская ночь. Рус. Бел

Темный ельник снегами, как мехом,
Опушили седые морозы,
В блестках инея, точно в алмазах,
Задремали, склонившись, березы.

Неподвижно застыли их ветки,
А меж ними на снежное лоно,
Точно сквозь серебро кружевное,
Полный месяц глядит с небосклона.

Высоко он поднялся над лесом,
В ярком свете своем цепенея,
И причудливо стелются тени,
На снегу под ветвями чернея.

Замело чащи леса метелью, —
Только вьются следы и дорожки,
Убегая меж сосен и елок,
Меж березок до ветхой сторожки.

Убаюкала вьюга седая
Дикой песнею лес опустелый,
И заснул он, засыпанный вьюгой,
Весь сквозной, неподвижный и белый.

Спят таинственно стройные чащи,
Спят, одетые снегом глубоким,
И поляны, и луг, и овраги,
Где когда-то шумели потоки.

Тишина, — даже ветка не хрустнет!
А, быть может, за этим оврагом
Пробирается волк по сугробам
Осторожным и вкрадчивым шагом.

Тишина, — а, быть может, он близко...
И стою я, исполнен тревоги,
И гляжу напряженно на чащи,
На следы и кусты вдоль дороги.

В дальних чащах, где ветви и тени
В лунном свете узоры сплетают,
Все мне чудится что-то живое,
Все как будто зверьки пробегают.

Огонек из лесной караулки
Осторожно и робко мерцает,
Точно он притаился под лесом
И чего-то в тиши поджидает.

Бриллиантом лучистым и ярким,
То зеленым, то синим играя,
На востоке, у трона господня,
Тихо блещет звезда, как живая.

А над лесом все выше и выше
Всходит месяц, — и в дивном покое
Замирает морозная полночь
И хрустальное царство лесное!


Калядная НОЧ

Цёмны ельнік снягамі, як мехам,
Апушылі сівыя марозы,
У бліскаўках інея, сапраўды ў дыяментах,
Задрамалі, схіліўшыся, бярозы.

Нерухома застылі іх галінкі,
А між імі на снежнае ўлонне,
Сапраўды скрозь срэбра карункавае,
З небасхілу глядзіць месяца поўня.

Высока ён падняўся над лесам,
У яркім святле сваім дранцвеючы,
І мудрагеліста сцелюцца цені,
На снегу пад галінамі чарнеючы.

Замяло гушчары лесу завеяй, -
Сляды ўюцца, дарожкі апоўдні,
Уцякаючы між хвой і елак,
Між бярозак да трухлявай вартоўні.

Залюляла віхура сівая
Дзікай песняю лес апусцелы,
І заснуў ён, засыпаны віхурай,
Увесь скразны, нерухомы і белы.

Спяць таямніча стройныя гушчары,
Спяць, апранутыя снегам глыбокім,
І паляны, і сенажаць, і яры,
Дзе струмені шумелі шырока.

Цішыня, - нават галінка не хрусне!
А, быць можа, за гэтым ярам
Прабіраецца воўк па гурбах
Асцярожным і ліслівым тварам.

Цішыня, - а, быць можа, ён блізка...
І стаю я, выкананы трывогі,
І гляджу напружана на гушчары,
На сляды і кусты ўздоўж дарогі.

У далёкіх гушчарах, дзе галіны і цені
Ў месяцовым святле ўзоры сплятаюць,
Усё мне здаецца штосьці жывое,
Усё як быццам звяркі прабягаюць.

Агеньчык з лясной старожкі
Асцярожна і нясмела мігае,
Сапраўды ён стаіўся пад лесам
І чагосьці ў цішы чакае.

Дыяментам прамяністым і яркім,
То зялёным, то сінім гуляе,
На ўсходзе, у трона гасподняя,
Ціха бліскае зорка, бы жывая.

А над лесам усё вышэй і вышэй
Усходзіць месяц, - і ў дзівосным супакоі
Замірае марозная поўнач,
Крышталёвае царства лясное!

    Перевод на белорусский язык Максима Троянович