На станции

На станции было душно.
Война. Сорок первый год.
Немцы в вагоны теплушки
Грузили людей, как скот.

В Германию угоняли
Женщин, детей.  В Берлин.
И порознь их разделяли,
За этим конвой следил.

Вдруг из толпы детишек,
Мальчишка, ну лет пяти,
Бежит, только пятки свищут:
Он маму увидел вдали.

А тем уж вагон назначен.
Он: - Мамочка! Мама! - кричит
И через рельсы скачет,
И к маме своей спешит.

Она его тоже видит.
-Ванюша! Сынок! Вернись!
А он её будто не слышит...
Тут выстрелы вдруг раздались.

И мальчик упал в канаву,
Поднялся и вновь упал.
Губами кровавыми маму
Свою он всё звал и звал.

И мама стрелы быстрее
К ребёнку уже бежит.
- Ванятка! Вставай! Скорее!
Но Ваня уже молчит.

- Убили! – вдруг кто-то крикнул.
И паника началась.
И чтобы никто ни пикнул,
В воздух стрельба велась.

Но вскоре стрелять не стали,
В вагоны людей загнав,
Собаками застращали -
У немцев жестокий нрав.

Пришли два бойца за нею,
Она им как крикнет: - Цыц!
А ну не будите Ваню!
Не видите? Ваня спит!

Стояла она чумная,
Белее, чем мел, была
И поняли полицаи,
Что баба с ума сошла.

На руки взяв ребёнка,
Женщина прочь идёт,
И детскую песнь тихонько
Про колыбель поёт.

Немцы её пропустили,
Такой она им не нужна.
И женщина по тропинке
Обратно в село пошла.

И, встретив старушку в поле,
В минуту лихих годин,
Она ей сказала:-Вот ведь?!
Мой сын не увидит Берлин...

И долго на эту драму
Старушка, слезя глаза,
Глядела на то, как мама
Мёртвого сына несла.