Ах, восемнадцатый век...

(Из цикла «Силуэты»)

***

/Воспоминание о восемнадцатом веке/.

Ах, восемнадцатый век...
О, восемнадцатый век!
Ты — как загадочный взгляд
из–под опущенных век.
Словно кокетливый блеск
из–под неплотных ресниц,
Юной маркизы с твоих
благоуханных страниц.
Кубок, что полон за край
смеха, любви и огня.
Ты мой рассудок пьянишь
и ослепляешь меня!

Чтобы тебя описать,
не нахожу я слова...
Ленты, гирлянды, цветы...
И кружева, кружева!..
Бархат, атлас и парча,
бисером шитый узор,
Пеной струящийся газ,
мрамор, хрусталь и фарфор...
С чем мне сравнить аромат
пышных твоих вечеров?
Празднеств галантных твоих
и грациозных балов?

Век куртуазной игры,
писем, посланий, шарад,
Пёстрой цветной мишуры,
гротов, беседок, аркад...
Весь ты — сплошной маскарад,
звёздная россыпь огней,
Обворожительный сад,
блеск драгоценных камней...
Звук клавесинов твоих,
скрипок манящую грусть,
Яркий спектакль твой весь
выучил я наизусть!

Что ж так манит и влечёт
в глубь твоих пыльных страниц?
Знаю ведь наперечёт
смену событий и лиц!
Знаю, — от смерти своей,
ты отстоишь лишь на шаг,
Век королев и пажей,
век куртизанок и шпаг!
Весь ты — сплошная игра,
но обрывается нить.
Значит настала пора
кровью свой смех оплатить...

Ах, восемнадцатый век,
время забав и проказ,
Ты — как слеза о былом,
из закатившихся глаз...
...Тает над городом дым.
Драмою стала игра.
Смертным альковом твоим
Гревская площадь легла.
Чёрный помост-аналой,
вместо крестов и свечей —
Блеск гильотины немой,
строгий убор палачей.
Кара, возмездие, месть...
Треск барабанов сухой.
Господи, если ты есть,
душу его упокой!..

***