Ротация
Намерен в том отчитаться я,
Естественно как бы, сама по себе,
Произошла ротация.
Был в кресло посажен не просто мэр
На смех будто всех околиц,
А мэр-пионер – всем ребятам пример,
Классический комсомолец.
Воздух в России нынче не сер
Для живописных кисточек,
Как это было в СССР,
Где не любили выскочек.
Ведь там почему-то, но был отсев,
Не этот позор для глазонек.
А наш-то, надуто на кресло сев,
Решил вдруг, что он помазанник.
Нет повода нам исключать совсем
Их аппаратные тёрки.
Но не нумеруются как ноль-ноль-семь
Классические шестёрки.
Они шестёрёнки, что колесо
Вращают во всём механизме.
При этом отлично цепляют всё
В такой их детальной жизни.
И в каждой шестёрке живёт налим,
Нахал и приспособленец.
И существом эта особь своим
Подлее, чем двоеженец.
Кордебалет танцует канкан,
Но сядь они все на кони,
То карьерист, лизоблюд, интриган
Будут в одном флаконе.
И что за шестёрка, что не стучит,
Даже надев коронку?
Город уездный Б. не молчит,
Сплёвывает в сторонку.
Плюй ты, не плюй, а вот тебе мэр!
Как говорится, здрасьте!
Новоиспечённый функционер,
Который дозрел до власти!
Пусть не классический идиот
Новый градоначальник,
Но доброго ничего не ждёт
Уездный народ-печальник.
Ещё один прыщ, получивший право
Личный наладить курс,
Что под себя подгребает лукаво
Административный ресурс.
Прежнюю тряпку сменил торчок,
Упругий щекан-огурчик.
Сел у руля ведь, а не в толчок,
Себя уж рулить обучит.
Да будет ли к пользе и этот бред
В том самом кордебалете?
Крутился он возле чужих карет,
А нынче и сам в карете.
Родитель его возглавляет морг –
Ирония жизни нашей.
Но, как говорят, неуместен торг,
И ешьте вы это с кашей.
Народ весь опешил, он не сердит,
Никто тут не мечет молний.
А Гоголь себе у театра сидит,
Он памятник, он безмолвен.
Не вскроют ни Чарли, ни Шерлок Холмс,
В чём правда, а в чём возня.
А что же мы делаем нынче? Ждём-с.
До первой звезды – нельзя.
Наелись мы вдоволь уже химер,
Не скажут нам, где кранты,
Ни бронзовый Гоголь, ни шустрый мэр,
Что любит одни понты.
2020
Свидетельство о публикации №120012609029