Я, говорили, много пел В подражание Высоцкому
Я, говорили, много пел... И столько ж пил... Ну, как умел!
Был очень смел, а случай вышел – загремел...
Когда читали приговор – спешил куда-то прокурор,
Мне срок влепили! А за что? По-пьянке спор.
Я не «политик», и не вор – по-пьянке спор.
Пришёл туда не, «как домой» – хоть не чужой, но и не свой.
«Подъём-отбой» и развлеченье всё – работа!
Барак сырой. Я – чуть живой. Сержант смурной и очень злой.
Смотреть за нами вся его забота.
Скучал сержант – ведь не Париж! Лишь колотун и снег до крыш!
А свежий анекдот – червонца выше!
И он заглядывал мне в рот и ржал, как будто идиот:
«Продай» чего! Ведь ты шутник я слышал...»
Я в сердце злобу не копил. А жил, как все: я срок костил.
Пил чай, курил... Смеялись: «ВОХР – разрешает!»
Не шестерил, не фраерил... Уж, думал, всё: сержант – остыл.
А он опять! Все ржали: «Уважает!..»
Меня он очень невзлюбил: в лицо плевал, прикладом бил...
Я, зубы сжав, работал топором исправно.
Но раз вспылил и материл – сержанта – свет мне был не мил!
Меня он очень невзлюбил, а я – подавно!
В тот раз он, тыча дулом в бок, он знал – ответить я не мог,
Сказал: «Ну, мразь! Я здесь тебя сгною...
Ведь здесь тебе не песни петь! Так «запоёшь», что это смерть!
Сюда смотреть! Лобзай сапог! Не то пришью!»
Кровь хлынула в моё лицо! Я жил. И видел подлецов.
Но говорить на равных я привык.
От злости не дышу – сиплю, как на войне штрафник в бою,
Враг предо мной. Споткнусь – наступит на кадык.
А он дырявит мне ребро –штыком – и смотрит нагло, зло...
И ногу выставил. И ждёт, что наклонюсь...
Ну, как тут быть, в руках топор... А он всё дёргает затвор.
Что ж пусть стреляет! Но и я не промахнусь.
А он всё дёргает затвор. Ну, как тут быть, в руках топор!?
Что ж пусть стреляет!.. Но и я – не промахнусь.
...И снова суд. И прокурор. Опять читают приговор.
Я не согласен! Ведь не я затеял спор.
И не был я тогда хитёр... Но вышло так: в руках топор...
А он – промазал. Хоть стрелял в упор.
© Сергей Светланин
Свидетельство о публикации №120012510100