Я ушёл

               
Я избегал сомнительных компаний,
Всеместно их публично осуждал,
Но как-то, по идейному блужданью,
В одну из них я всё-таки попал.

Наперебой все поднимали тосты
За общий наш прекрасный идеал,
И тамада на вид держался просто,
Но сам не пил, а только подливал.

И во хмелю мне предлагали дружбу
Художник, хлебороб и генерал;
Любезность я вытряхивал наружу
И руки им с улыбкой пожимал.

Их всех считал уже почти друзьями,
И в обращеньи перешёл на «ты»,
Но не заметил пропасть между нами
И тайно разведённые мосты.

Какой-то «босс» свой мутный взгляд направил
И пальцем в грудь – мол, ты ещё пацан;
Я не стерпел, и в сторону отставил
По самый край наполненный стакан.

А хмель не брал, ни даже на мгновенье,
Хоть принимал «на грудь» со всеми наравне,
Потом и вовсе наступило отрезвленье,
И понял я: команда не по мне.

Пришла пора ответить на вопросы,
Как «Отче наш» - заученный ответ:
«Я не курю плохие папиросы,
Не нужно и хороших сигарет».

Расстался я с помпезною иконой,
Всю веру одним махом – на куски,
А мне упрёк: «Мол, так не по закону,
Ты прежде отходную заплати».

И я ушёл, но я не хлопнул дверью,
Я не хватил её в сердцах, что было сил,
Её, обласканный и вскормленный доверьем,
За мной швейцар услужливо закрыл.