Андрей Геннадиевич Демидов
Сталинградские сны
роман-летопись
Том V. Очевидность
Оглавление:
Предисловие от автора к пятому том
Пролог
Глава 1. Три бойца
Глава 2. Увязшие в болотах подо Ржевом
Глава 3. Французский грузовик, русский водитель, румынский бензин
Глава 4. Палочка-выручалочка Ворошилов
Глава 5. Стрельба в упор и в спину
Глава 6. Государственный переворот 28 февраля 1917 года
Глава 7. Опоздавшая революция и стылая прорубь
Глава 8. Бойня в Пимено-Черни
Глава 9. Сталин с крестом или на кресте
Глава 10. Свои в доску
Глава 11. Шабаш белых ведьм
Глава 12. Золото для Великогерманского рейха
Глава 13. Террористы стреляют молча
Глава 14. Маршал Советского Союза Тухачевский и другие
Глава 15. Пули для Ленина
Глава 16. Cherchez la femme — ищите женщину
Глава 17. Степные миражи немецких крестоносцев
Глава 18. Что бывает, когда обманываешь фюрера
Глава 19. Исход сражения решает последний батальон
Глава 20. Охота на лис, поедающих мертвечину
Послесловие к пятому тому
Я пойду по полю белому,
Полечу по полю смертному,
Поищу я славных соколов,
Женихов моих, добрых молодцев.
Кто лежит мечами порубленный,
Кто лежит стрелою пораненный.
Напоили они кровью алою
Землю честную, землю русскую.
Песня “Поле мёртвых” из кантаты “Александр Невский”
С. Прокофьев. В. Луговской.
Предисловие от автора к четвёртому тому
Сон — это мир, где нет воздуха, гравитации и времени, и в нём не действуют никакие законы природы, и никто не может доказать, что этот мир полностью исчезает после того, как человек перестаёт быть в нём. Большинство людей проживают одновременно три жизни; первую, которая видится окружающим, вторую ту, что на самом деле у них существует, и третью — самую главную — ту, что человек видит сам и ощущает, которая по сути является сном его сознания.
Являясь мыслями, сны — самые лучшие и верные друзья человека. Так же как вода очищается от любой грязи при испарении с поверхности Земли, превращаясь из зловонной жижи в белоснежные облака, так и мысли многих людей, грязные и порочные, превращаются в светлые мечтания при обращении к чему-то светлому и возвышенному, например, к Богу. Мысли как невольные, а не принудительные воспоминания, предположения, планы и оценки, выраженные человеком с помощью мозговой деятельности, могут быть снами и даже галлюцинациями. Ценную мысли не страшно забыть — ценная мысль себя проявит.
Когда немощь сковывает всё тело, и оно не сможет даже двигаться, когда уходят от постели умирающего человека его дети и внуки, и даже уже медсёстры, в глаза перестают видеть, уши слышать, а кожа чувствовать, только мысли и сны остаются с человека до самого конца. Они покинут человека самыми последними, как самые верные и добрые дети и друзья.
Если бы рыбы вдруг научились говорить, мы вряд ли услышали что-нибудь стоящее, потому что кроме умения произносить слова, нужно иметь ум, чтобы думать над смыслом вещей и слов, и похоже на то, что высшей формой существования материи является не человек, как могло бы показаться на первый взгляд, а его мысли. Сны и мысли покинут человека самыми последними, как самые верные и добрые дети и друзья. Так и хочется воскликнуть:
— Дружи со своими мыслями, люби их, заботься о них!
Мысль — это не каменная глыба с письменами, не магнитное и гравитационное поле, любая мысль недолговечна и уникальна, никакая мысль в голове человека не может длительно существовать, поскольку любая мысль возникает один раз и улетает навсегда, а потом может прийти точь-в-точь такая же мысль, но это будет повтор, клон, запись из памяти, но не та же мысль, что когда-то была, но исчезла. Это значит, что уникально сознание абсолютно любого человека, составленное из уникальных мыслей, и это делает уникальной и саму жизнь любого, на первый взгляд самого-самого неприметного человека.
Не одежда делает людей людьми, потому что манекен в любом наряде не человек, не руки и ноги такие как у обезьян, и не умение считать на счётах или в уме, а мысли, именно они становятся материальным миром человеческой цивилизации, именно мысль делает человека человеком. Самый страшный сон самого богатого человека, наверное, такой: подарил ему Бог золотую гору, и вот стоит он перед огромной горой из чистого золота, а никакого инструмента для золотодобычи у него нет... Самый страшный сон бедняка, наверное, выглядит как-то иначе: подарил бедняку ему Бог золотую гору, а все богачи и бандиты об этом узнали. Короткие притчи хорошо иллюстрируют как даже короткая мысль может стать квинтэссенцией личности.
Если человек постоянно восторгается и радуется миру, то он или идиот, или просветлённый, то же, что святой, с вечно юной душой. Святость — это такое состояние души, когда все мысли и поступки человека святы, а если он при этом думает или совершает греховное, то его святость притворна, ибо нельзя быть святым частично. Нельзя быть святым в бесплотном теле без окружающего мира реальных вещей и событий. Сознание человека — это мнимая величина, без мыслей и поступков оно не существует вовсе.
Важнейшим вызовом мысли и просветлённости человека является богатство, как материализованная гипертрофированная жадность, мутировавший инстинкт накопительства полевой мыши, и всё, что с этим связано. Накопительство вообще и капитализм в частности, походит на видоизменённый инстинкт вши или обезьяны к собирательству, только инстинкт обеспеченный средствами технического прогресса и продвинутого социального устройства, и тем успешнее и богаче собиратель и капиталист, чем полнее сохранился в нём этот обезьяний инстинкт. Можно только посочувствовать мучениям пожилого обладателю четверти миллиарда долларов в его несбыточной мечте добраться до черты заветного миллиарда долларов в период активной и бодрой жизни, так остро угнетающей его среди общества молодых миллиардеров, глядящих на него свысока. Жадность как рельсы — встав однажды на них, человек катиться по ним до конца, и, если не умирает раньше, то упирается в тупик или падает с рельсов разрушенного моста в реку.
Если богатство попадает в хорошие руки, то оно преломляется в общественное благо, а если в плохие руки, то в бессмысленные предметы роскоши. Обаяние милого плотника, работающего с ароматной древесиной, песня девушки, собирающей в солнечный день пеньку, смех маленького сынишки человека, охраняющего место, где из этих досок и на этой верёвке повесят человека — это аналог зла всей нашей жизни, её метафора, где несколько вечных мировых злодеев превращают труд всех простых людей в орудие зла. Количества зла, творимого человеком прямо пропорционально количеству у него денег и обратно пропорционально чистоте совести. Доброта человека обратно пропорциональна количеству денег и прямо пропорционально чистоте совести. Вот только, если лучшим мерилом всего считать количество, то самой эффективной вещью в природе является пустота — её больше всего во Вселенной.
Жизнь человека имеет предел, скорость имеет предел, количество пищи в животе имеет предел, количество золота на Земле имеет предел, торговая наценка имеет ограничения, количество рекламы, налоги и так далее. Так почему количество денег у одного человека ничем не ограничивается, порождая глобальное царство жадности, насилия, войн, лжи и разврата, преступности и дворцов на фоне лачуг? Почему люди не ограничат количество денег и имущества, пусть и вполне даже пышными нормами, и пусть будут тех в нормах потребления и яхты, самолёты и дворцы? После получения этого minimum minimorum имущества и денег, всё остальное должно передаваться в общественную международную или национальную организацию или национальный пенсионный фонд, фонд медицинского страхования и т.д., и пускай при распределении этих денег зарабатывают уже другие, и тоже только до установленного уровня. Такая защита от беспредельщины будет весьма разумна, ведь богатые люди, неминуемо попадающие во властные структуры общества плохи не сами по себе, просто они препятствуют другим жить по совести своими действиями, постоянными убийствами, подлостью, создаваемой сверху атмосферой жадности, созданием повсеместных мафиозных сообществ.
Интересно, что будут делать потомки современных самых богатых семейств, когда погаснет Солнце? Наверное, как фараоны запрутся в убогой горе из золотых кирпичей... Жадность как гравитация — немногие могут долго сопротивляться её воздействию, как прекрасные птицы парят они надо всеми, прижатыми к бренной земле, и часто падают вниз, пав её жертвой, хотя никто не может воспользоваться результатом своей жизни.
Ничтожные, жадные и подлые люди уподобляют социальный мир людей миру животных, оправдывая этим свои преступления и низкие страсти. Но хищники в природе не убивают жертвы из-за накопления каких-то посторонних предметов, или из гордыни. На самом деле и микромир, к которому, несомненно, относиться и мир людей, является аналогом макромира, мира космоса, планет и галактик. Законы физики отображается в мире людей и поэтически, и фактически почти полностью. Некоторые исключения только подтверждают это правило. Обычному ничтожному человеку достаточно, что его “кормушка чистая и вылизанная”. Нормальному человеку нужно, чтобы вокруг него во всём мире всё было хорошо, и у соседей тоже. Жадный богач и подлый человек-свинья же может жить и тогда, когда в его “корыте” нечистоты, а в мире апокалипсис.
Беда такой идеологии богатства и счастье всех простых людей в том, что множество вещей нельзя купить за деньги, но больше вещей, которые можно купить, а главные вещи: жизнь, смерть вообще бесплатные. Ничтожные мужчины заботятся только о себе, нормальные мужчины заботятся о себе и своих семьях, а выдающиеся мужчины заботятся ещё и о друзьях и знакомых, но только великие мужчины способны по-настоящему заботиться обо всех людях страны.
Большие деньги и мораль несовместимы. Человек, для которого “деньги не пахнут”, лишён чести и достоинства, и подобен бомжу, готовому есть всё, что угодно, даже из помойки. Богатство отзывается болезненностью восприятия жизни как магазина, где нужно для закрытия купить как можно больше престижного товара, а для этого у таких же посетителей допускается воровать, допускается их даже убивать, лишь бы получить средства для покупок, забывая, что после закрытия всё придётся отдать, и даже вспомнить потом не удастся ни на секундочку в небытии о том, что было куплено, и эту полную бессмыслицу и нелепость нужно квалифицировать как сумасшествие, ибо по нелепым, бессмысленным и вредным для окружающих действиям мы и судим о сумасшествии человека. Факт того, что деньги лишь инструмент для строительства счастья — гармонии физического и духовного, делает непонимающего это богача, гоняющегося за всё большим количеством денег, вплоть до изнеможения, до смерти, похожим на лесоруба, сидящего в окружении тысяч топоров, и сетующего, что счастье так и не приходит, и чем больше он собирает вокруг себя топоров, тем менее гармоничным становится его жизнь, тем дальше счастье.
Для богача в какой-то момент счастье уже не столько в количестве денег, а в том, как они размещены. Человек, находящийся в непреодолимом плену материалистических желаний и мыслей, тот, чья жизнь, мысли, поступки и возможности непрерывно определяется его капиталом, требующим постоянного применения, прибыльности и сохранности невзирая ни на что — тяжко болен психически. Что бы сказал про это монах-доминиканец Савонарола, глядя на горькую нашу жизнь? Если законы позволяют одним богатеть за счёт других, применяя для своей защиты государство, то к чёрту такие законы и к чёрту такое государство! Сжёг Савонаролу олигарх Медичи и папа римский Борджиа на костре в 1498 году во Флоренции. Не понравился богачам такой монах-доминиканец...
Когда ребёнок не желает расставаться с привычной вещью или он коллекционирует марки, это не вызывает ни у кого негативного отношения, а капиталист, богач, коллекционирующий во взрослом состоянии заводы и цифры сумм банковских счетов, не желающий расставаться со своим капиталами, вызывает раздражение у многих, хотя он является порождением природного свойства людей реализовывать как можно полнее свои способности исходя из создавшейся ситуации, с той особенностью, что, к примеру, поэт может захандрить и отложить стихотворение безболезненно для себя и стиха, а капиталист не может, находясь в болезненном плену своего детища до смерти или до краха. Так всё капиталистическое разнообразие является порождением базовых болезненных свойств человека к накопительству. Оно зависит от состояния его здоровья, подготовки и внешней ситуации, и немощь или разум одних только подчёркивает потенциал и болезнь других.
Если кто-то самоудовлетворяется сутками напролёт, его считают сумасшедшим и сексуально озабоченным уродом. Если кто-то ест, больше, чем вмещает желудок и всё время его рвёт едой, но он не прекращает жрать, его тоже считают сумасшедшим и отправляют к психиатру принудительно. Если кто-то пытается взять в руки больше вещей, чем может нести, и они всё время падают из рук, а он продолжает в том же духе — его место в сумасшедшем доме. И так же с люди, не знающими из-за системы размещения акций, долей и курсов, из-за деятельности управляющих, сколько же у них на самом деле денег, в то время когда сотням миллионов нищих негде жить и невозможно нормально есть. Эти сумасшедшие от жадности тоже являются сумасшедшими, а общество, считающее это чрезмерное положение нормальным, сумасшедшее всё в полном составе. И они должны быть помещены в психушку на излечение, даже если это целиком USA и Франция в полном составе.
Больные жадностью подсчитали всё, даже, даже цену человеческой жизни. Цена жизни обычного человека, по их мнению, может быть определена экспериментальным путём, например, с помощью аукциона между его похитителем и родственниками на предмет выкупа, где размер выкупа и будет рыночной ценой жизни. Стоимость жизни не простого человека, являющегося центром управления системой торговых или политических отношений, определяется размером потери выгоды каждого из участников системы, в случае смерти управленца. Можно создать десятки других методик и способов определения практической и гуманитарной цены человеческой жизни.
Когда всеми неправдами богатство собрано, что же дальше? Потеря внуками сверхбогачей капиталов дедов, ограбивших полмира, является обычной практикой. Они становятся жертвами эволюционного отбора всё более лютых богачей-людоедов и жизни, которую сами же и создали. Богатство меняет владельца. Затем с проклятым богатством всё повторяется вновь и вновь, как вечно переходящее социалистическое знамя ударника коммунистического труда, или бесконечное число раз переплавленное золото из египетских украшений в греческие монеты, из них в римские венки для триумфаторов, потом через браслеты германских варваров в парчу занавесок парижских будуаров, а оттуда через золотые зубы евреев и часы гитлеровских концлагерей в швейцарские хранилища банка BIS и сейфы ФРС США. Люди смертны, богатство вечно! В естественном человеческом отборе при этом побеждает всё более коварный, жестокий, жадный и беспринципный. Охватывает страх и ужас, стоит только представить себе окончательный венец этого человеческого цивилизационного отбора, и что этот венец сотворит на планете.
Так же, как богатство не говорит об уме его владельца, так же бедность не говорит о глупости человека: всё дело случая, на самом деле жить в бедности достойно иногда требует гораздо больше ума, изобретательности, характера и талантов, чем наследнику нефтяного короля. Радость по поводу грусти, которую испытывают другие, и грусть по поводу испытываемой ими радости — вот признак такого больного общества, потерявшего совместные ориентиры жизни и главные ценности. При этом злые или слабые люди занимаются благотворительностью в отношении единичных бедных людей, а сильные и добрые люди борются против явлений, послуживших причиной бедности всех обездоленных.
Непонятные восторги современной цивилизации по поводу империи Древнего Рима, всяких там Юлиев, Августов и Калигул, в том числе восторги представителей народов, предков которых римляне водили на верёвках на пожизненные каторжные работы, говорит только об одном — о наличия у них неизбывного гена рабства, как у лошадей или собак. Раз произошедшее в истории остаётся неизменным навсегда, оно может быть другим только в сознании быстро проходящих поколений людей, поэтому напрасно богатые убийцы рядятся в одежды святых, а воры в одежды благодетелей. Если у олигарха-миллиардера, давно привыкшего к одинокой и тревожной жизни на вершине социальной пирамиды, на его огромных заводах, фабриках и полях дела идут хорошо, он получает прибыль и дальше вкладывает её в свою роскошь и в дальнейшее развитие бизнеса, то у него хорошее настроение, а если дела буксуют хоть в каком-то сегменте, у него плохое настроение. Он прикладывает усилия, чтобы дело поправить; меняются правительства, увольняются сотни тысяч людей, разрушаются войной неугодные страны, устраняются мешающие делу люди, и всё это лишь из-за хорошего настроения этого эгоиста, чтобы “бедняжка” не грустил? Но ведь что даже призрак бедности ему не грозит. Для того, чтобы всего у одного этого эгоиста было хорошее настроение происходит весь происходящий на планете ужас? Что-то явно в этом нужно менять.
Семейства, уже не знающие, что бы купить от скуки и гордыни, живущие за завесой невероятной даже для государственной тайны секретности на баснословно дорогих кораблях и в таких же домах, владельцы супер-банков и корпораций, в то время, как миллиарды людей в мире влачит жалкое существование, обусловленное захватом власти этими богачами, пишущими законы и применяющими колоссальное насилие для грабежа народов и собственного болезненного обогащения, насмехаясь при этом надо всем обществом, похожи на убийцу, который мастурбирует на могилу им убитого и ограбленного, и эта простая и наглядная аналогия даёт возможность этих мировых богачей, называющих себя элитой — называть их настоящим именем — сумасшедшими ублюдками и выродками рода человеческого. Конечно же они — зло, и с ним надо бороться всем миром и отыскать возможность их искоренения.
Является ли эгоизм, это победившее в “цивилизованных странах” Запада мировоззрение, без устали рекламируемое практически как новая вера, безопасным для общества и даже для его обладателя? Нет, не является. Для молодого человека из бедной семьи идеология эгоизма — “всё для меня”, входит в конфликт с его бедностью и отсутствием возможности удовлетворить эгоистические устремления и потребности. Машины, квартиры, красотки, юга, Европы и так далее... Представление о том, что он сможет на свои потребности, диктуемые пропагандой эгоизма и примерами успешных эгоистов заработать, терпят фиаско, поскольку большинство стран Запада не для свободных предприимчивых граждан-одиночек. Внутренние рынки этих стран поделены мафиями на экономические зоны грабежа до такой степени, что даже для открытия шиномонтажа или пирожковой нужно входить в мафиозную группу, а меры по поддержке малого и среднего бизнеса от властей вообще показуха и пропаганда. Власть и мафия едины. Поэтому молодому человеку при отсутствии стартовых возможностей от родителей особо заработать не дадут однозначно. Жизнь внутри мафии в части эгоизма регулируются внутренними законами мафии и имеет свои особенности.
Таким образом человек входит в состояние тяжёлого внутреннего психического конфликта между желаниями, диктуемыми эгоизмом и возможностью эгоистом быть физически. По этой-то причине и возникает всем хорошо видимая агрессия — из-за разочарования — фрустрация, и не имея полного выхода наружу, она направляется внутрь эгоиста, порождая у него тяжёлые депрессии, суицидальность, склонность к насилию, изнасилованиям, если больной не женщина, к наркотикам, всевозможным гадалкам и гуру, поскольку больной всё равно не хочет верить, что он — эгоист — центр мира, на самом деле в реальном мире никто.
Поскольку ни одна из сторон психического конфликта не может быть преодолена, эгоист по мере взросления и старения, становится психически полностью больным человеком — эгопсихопатом. Эгопсихопатия у женщин имеет особенности из-за наличия факта материнства и являет собой весьма отталкивающее явление, противоречащее понятию семья, поскольку семья — это альтруистическое сообщество. Но и у богачей дела обстоят не лучше, просто шкала эгоизма у них немного смещена в плане возможностей. Всё равно разница между эгоистическим “хочу” и реальным “могу” зачастую сводит их с ума.
Коррупция, потеря чувства Родины, воровство, разводы, убийства партнёров, конкурентов и родственников, гаремы, наркомания и алкоголизм, издевательства над слугами и персоналом, прочие отвратительные проявления скотства — вот проявления психической болезни богатства. Множество аспектов и нюансов вреда богатства и эгоизма для здоровья и даже опасности для жизни можно перечислять бесконечно. Об этом написано, начиная с “Одиссеи” Гомера, миллиарды книг. Имея ключ к этой проблеме, любой может смотреть на мир сквозь хрусталь божественного естества, а не через матрицу богатства и эгоизма, пропагандируемого каждую секунду капиталистическими средствами массовой информации, капиталистическим искусством, друзьями, врагами и родителями в виде хвастовства машинами и квартирами, красующимися перед камерами политиками и бизнесменами, всякими бородатыми или волосатыми личинами и частями женского тела. Есть ли альтернатива не болеть всем миром болезнью богатства и жадности? Есть такая альтернатива.
Пролог
Любая несправедливость приходит к людям сама по себе как нежданная распутица, жара или морозы, а любая, даже малая справедливость не даётся даром, она всегда даётся с трудом, за неё всегда приходится бороться. Недалёкие и злые люди, думая, что справедливость, это выборочная вещь и действует непременно для их пользы, забывают, что нельзя найти справедливость личную среди всеобщей несправедливости и неравенства, поскольку несправедливость — это бумеранг, хоть и с долгим сроком возвращения, пусть и по очень сложной траектории.
Распространённость и действенность справедливости является показателем совершенства того или иного человеческого общества. Она вбирает в себя понятия добра и зла, честности, гуманизма, умеренности, этики, а несовершенство общества наоборот характеризуется степенью распространения бесчестности, антигуманности, неумеренности. То государство, где доминирует несправедливость, можно считать государством зла, а общество без справедливости можно считать обществом зла.
Достигшие всего люди, имевшие для этого возможность по родству, знакомству, наличию денег, а таких всегда меньшинство в обществе, не думают о социальной справедливости, равенстве стартовых возможностей, борьбе с круговой порукой мафии богачей, то есть с самими собой. Им это ненужно и вредно. Те же люди, что ничего изначально не могли достичь и не достигли, а таких большинство, тоже парадоксальным образом чаще всего не думают о справедливости, потому что для них она недостижима, и является чем-то фантастическим из легенд о короле Артуре или Робин Гуде. Они смирились с ролью рабов в услужении тех, кому удалось, они стали их пушечным мясом на их войнах, мясом в публичных домах и гаремах для удовлетворения похоти “хозяев денег”, планктоном в конторах и офисах, продажными массмедиа всех видов. Только небольшая часть тех, кто имел возможность, но не достиг всего, вроде Иисуса, Маркса, Сталина, говорят везде о справедливости, зная и понимая, что это такое. Однако таких людей настолько мало, что они похожи на изгоев, на сумасшедших, к радости первых и к смеху вторых.
Сильный и слабый справедливость видят по-разному.
— Вам сто сортов колбасы в магазине или социальную справедливость? — спрашивают обычно в таких случаях певцы капитализма.
— Справедливость — ценная вещь. Её можно намазать на хлеб! — отвечают им простые люди, которые не хотят мириться с неравенством и сегрегацией.
Смешны для опытного, пожившего человека, рассказы подлецов и глупцов в адрес молодёжи из простых семей, только вступающих на путь борьбы за жизненные блага, что в этой жизни можно чего-то существенного добиться только личной волей, талантом, работоспособностью, трудолюбием, в обход устоявшиеся общественным законам, в обход занявших все доходные места в мире наследственными богачами, наследственным чиновниками, наследственным бандитами и их перекрёстными сообществами, их знакомыми и детьми. Только случайно при сложившейся системе отношений, каст и мафии, на короткое время молодой человек из простой семьи может вырваться из нищеты. Это несправедливая жизнь, и ничего более справедливого кроме создания государства с диктатурой простых людей против бесчестного способа организации жизни кастового общества, состоящего из кучки богачей и множества нищих, пока придумать не удалось.
Есть много людей с хорошей генетической наследственностью в части работы организма, мыслительной деятельности, имеющих неплохую семью, стартовые возможности в жизни и именно поэтому активных, умных, имеющих смелые жизненные планы. Когда такие врождённые везунчики своим антиподам, которых большинство, людям с плохой наследственностью из нищих или неполных семей, а то и вовсе без семей, с нулевыми, иногда отрицательными стартовым жизненными и позициями, начинают говорить о том, какими нужно быть в жизни, к чему стремиться, призывать их выйти из врождённого разочарования жизнью, мрачного её восприятия, это выглядит весьма подло. Это похоже на то, как бы спортсмены-чемпионы призывали бы безногих и безруких радоваться жизни так же как они, выйти с ними на поле соревнования и стараться с ними сравниться во всём, конкурировать на равных. Однако для инвалидов проводят отдельные соревнования. Почему же не создать справедливые равные возможности для всех и только потом соревноваться в жизненной гонке? Только такое общество можно было бы назвать справедливым.
Если в мире несправедливости и неравенства кто-то стал королём, то строить мир справедливости с точки зрения бедняков, где он король, он не будет, ему не с руки, у него своя справедливость:
— Если я король, значит, я этого достоин!
Он всё будет делать наоборот, и будет мир несправедливости и неравенства углублять и защищать, а уж беднякам нужно самим думать, как быть, на то и голова человеку дана. То есть справедливый мир при наличии королей невозможен. Значит — нужно убрать королей!
Справедливость — часть фундамента мироздания, она основана на незыблемых законах физики. Что горит — гаснет, что летит — падает, что начинается, то кончается. Семью восемь пятьдесят шесть... Не заканчивается только то, что никогда не начиналось. И так далее... Ни один самый богатый богач не может купить и самого маленького закона физики. Значит, справедливость неизменна, она может быть только искажена в сознании людей. А каким себе мир представляешь, в таком и существуешь — живёшь на великом просторе мысли или в тюрьме для разума.
Когда видишь изображения богатых людей, особенно с выражением лиц довольных собой счастливых идиотов, понимая, что их богатство не результат их личных усилий, кропотливой работы, прилежания и таланта, при этом сам ты не имеешь и сотой доли от их благ, несмотря на кровавые мозоли и лишения, тяжёлый труд и старания, хотя ты вроде бы рождён равным с ними по тому определению, что ты тоже человек. Становиться до горечи обидно за несправедливое устройство мира, за неравенство среди людей, и хочется всё изменить и переустроить.
Но как этот строй несправедливости переустроить, если его богачи защищают силой? Несмотря на законодательное закрепление за государством монопольного права на насилие, невзирая на то, какое это государство и кто им правит, у каждого человека от рождения тоже есть право на насилие, и чаще всего оно имеет вид “единственной пули для того, для кого надо”, и человек вправе выбрать свою цель сам, и хорошо, когда целью является злодей, но чаще всего цель является случайной встречный.
Но разве виноват в чём-то молодой человек, что он родился вдали от мегаполиса в депрессивном поселке, почему же он сразу дискриминирован жизнью только от одного этого факта? И почему его селение вообще депрессивное? Не он выбрал для рождения селение, не он сделал селение депрессивным, а государственная политика, общество. Разве виноват молодой человек, что его родители не смогли дать ему реальное высшее образование, и ему пришлось начать свою карьеру с самой низшей ступени, растрачивая на её преодоление всю свою молодую энергию, в то время, как ребёнок из богатой буржуазной семьи жуликов и коррупционеров получил качественное образование и начал карьеру сразу с гораздо более высокой ступени, даже если он полный дурак? Это происходит на всех карьерных дорогах и любой жизненной стезе независимо от того, торговля это, искусство или госслужба. Это ли та провозглашаемая свобода для всех и равенство выбора в государстве для народа в странах буржуазной демократии? На самом деле — это есть конституционно закреплённое отсутствие равноправия. А если государство не для народа, то для кого тогда?
Социальная лодка в море бушующей планеты получается одна на всех, только плывут в ней морячки, оказывается, в разные стороны, и меньшинство ещё просит не раскачивать лодку! Зачем же лгать себе, что такое государство обеспечивает равноправие? Не обеспечивает оно равноправие, как бы не пытались это утверждать и доказывать получившие в таком государстве власть. Это государство социальной сегрегации, как тысячу лет назад — отсталая архаичная социальная система. Очевидно, что конституционное устройство такого государства неправильно и требует изменения.
Как его менять и когда, это другой вопрос, но стоит чётко уяснить, что люди, организовавшие и эксплуатирующие в своих интересах систему неравенства, не заинтересованы в её перестройке — они извлекают из такого положения вещей ренту, доход и выгоду для себя, используя биологическую энергию несчастных людей для организации служения себе в разных аспектах жизни. Только сами несчётные могут быть озабочены своей судьбой и судьбой своих детей. Возможно ли отдавать решение судьбы на откуп богачей, могут ли богачи создать и поддерживать в обществе справедливость? Если человек считает, что стометровая яхта у одного олигарха лучше, чем бесплатный летний отдых для всех детей страны, знайте — этот человек — зло!
Есть истины в последней инстанции, на них строятся все выводы и доводы, являющие человеческое мировоззрение: отбирать — зло, давать добро, смерть — плохо, жизнь — хорошо. И так далее. Хотя нужно признать, что люди, предки которых полмиллиона лет назад не употребляли в пищу человечину, до сегодняшних дней, скорее всего, не дожили. На истинах строятся все возможные варианты человеческой этики. Только отказ от этих истин в последней инстанции открывает горизонт другого мира — мира антилюдей.
Увы, в человеческой общности издревле материально-техническое с денежно-товарным соотносится с морально-нравственным не как инь — янь, плюс — минус, верх — низ, а как мачеха и блудный сын, где сыну плохо и при отсутствии дома мачехи и при её присутствии, и только когда у неё наступает очень редкая сытая и пьяная кома, пасынку удаётся урвать немного внимания и заботы. При этом ложь является тем цементом, который скрепляет кирпичи несправедливости в непробиваемую стену современного капиталистического общества.
Если бы не было лжи, правда была бы просто информацией, а общество несправедливости и государство лжи невозможно было бы построить. Правда — это фактическое состояние процессов или свершившийся факт чего-либо, а также оценка любых состояний, событий и процессов разными людьми, в зависимости от их нравственных предпочтений и степени информированности. Ложь — глобальный способ приведения в нужное для источника лжи соответствие различных персональных или общественных морально-нравственных философских и социальных конструкций фактическим социальным и природным обстоятельствам, или ситуативный обман для получения какой-либо выгоды.
Когда начинаешь говорить правду, это так воодушевляет и пьянит, что невозможно вовремя остановиться, поэтому многие просто не начинают этого делать. Самые законченные лжецы и подлецы, предатели и воры больше всех демонстрируют своё видимое благородство, любят окружать себя действительно честными людьми и учить всех. Но тогда сын вора должен вернуть сыну обворованного его отцом человека то, что было украдено и всё, что было нажито на украденном, и тут лжецы и подлецы пасуют.
Ложь и сказка, словно алкоголь и наркотик, принимаемые раз за разом, затуманивают рассудок, усыпляют, не дают человеку избавиться от самообмана, всегда более изощрённого, чем рациональность. В отличие от правды, ложь требует постоянно всё новых и новых усилий для своей жизнеспособности, пока не становится кандалами на ногах, но тем, кто привыкает жить во лжи, ни за что не захочется просыпаться в стране правды.
Горькая правда и сладкая ложь — особый вид информации между отдельными людьми, влюблёнными, бизнесменами, внутри семей, между доктором и пациентом, адвокатом и подследственным, матерью и ребёнком и так далее. Эта особая информация являет собой картину межличностных отношений, культуры и этических особенностей культурных традиций. Здесь всё индивидуально и ситуативно. Другое дело — социум, государство и народ, общество, массы, где работают гигантские информационные механизмы и структуры, а также подвижники-одиночки, целенаправленно занимающиеся разработкой и подачей информации в интересах различных социальных групп.
Информация не шутка — это ключевой элемент управления. Горькая правда о мире людям, живущим в тяжёлых заботах мира диктатуры капиталистов — идёт простым людям в помощь: она мобилизует, помогает избегать западни, трезво рассчитывать силы, а сладкая ложь о жизни в обществе эксплуатации, наоборот, отвлекает от опасности, заводит в засады хищников грабежа, ведёт к переоценке своих возможностей, краху жизненных начинаний.
У богачей всё зеркально наоборот в отношении правды и лжи о жизни общества засилья богатой верхушки. Богачам горькая правда вредна и опасна, поскольку изобличает их как плеяды мерзавцев и выводки мошенников на шее закабалённого населения, вызывает открытое или пассивное сопротивление людей грабительской власти, вносит сомнения в сознание силовых структур, чиновников и интеллигенции, на которых опираются богачи. Сладкая ложь, генерируемая разными способами богачам чрезвычайно полезна. Она помогает уводить массы от осознания финансового рабства, снижает активное и пассивное сопротивление законодательному и силовому прессингу, придаёт клике бандитов и мафиози у власти благообразный вид.
Долг жизни каждого интеллигентного человека из простого народа, используя любую возможность, рассказывать людям горькую правду, не боясь грязной ругани и репрессий агентов мафиозных эксплуататоров, долг интеллигентного человека из простого народа помогать, подчас малограмотным и невежественным под вине их врагов во власти, простым людям в осознании тяжести жизни, такой, какая она есть, помогать проснуться, избавится от сладкой лжи, внушаемой матрицей СМИ, школ и ВУЗов, принадлежащих диктатуре богачей.
Правда — один из путей, по которому следует идти к свету, а ложь ведёт в противоположном направлении. Говорить правду просто — не нужно тратить много слов — правда, она и есть правда со всех сторон, и поэтому правдивый чаще всего немногословен. Лжец же должен болтать без передыха, потому что у лжи всегда не сходятся концы с концами. Посмотри, кто больше всего болтает, тот и самый большой лжец. Если вы боитесь правды — читайте правительственные газеты, не боитесь правды — читайте пролетарскую листовку! Правда требует жертв от бедняков, а ложь даёт блага богачам. Отторгнутая часть правды легко превращается в ложь, а часть лжи всё равно остается ложью, всё равно как отторгнутая часть живого может умереть, а отторгнутая часть умершего так и будет мёртвым.
Все вместе, правда, справедливость, самоограничение образуют этику. Этика как наука о самоограничении, возникла в самой первой великой европейской цивилизации — Древнегреческой — в Афинах, в Спарте. Апостол этики — Аристотель. Культуры Древней Греции без этики не существует, поскольку из древнегреческой этики проистекает и начало древнегреческой, а с ней и европейской демократии. Греки, хоть и были рабовладельцами, считали самоограничение тела и желаний краеугольным камнем человеческого достоинства, тем, что отличает человека от животного. Спартанцы никогда не стали бы самыми великими воинами всех времён и народов, не ограничивай они себя очень во многом с самого детства в личном и общественном плане. Древние Римляне после первой своей гражданской войны придерживались уже других взглядов, христиане были согласны с Аристотелем, как и коммунисты.
Этичное поведение, приличие, приличное поведение — это поведение личности, человека при личине, лике, лице, имеющего собственное суждение, обладающего нравственностью и этикой, определяющей святость врождённых прав другого человека. В самую последнюю очередь приличное поведение — это соблюдение каких-то существующих в данный момент времени и в данной конкретной среде правил.
Неприличие, неприличное поведение — это, прежде всего, поведение человека без лица — не при личине, не при лике, не при лице, зомбированного идеологией жадности и эгоизма, имеющего только навязанные извне суждения, не считающегося ни с какими врождёнными правами других людей.
В самую последнюю очередь неприличное поведение — это нарушение каких-то существующих в данный момент времени и в данной конкретной среде правил. Наличие лица и этики формирует приличие автоматически, отсутствие лица и этики формирует только скотство во всём.
— Старайся не иметь дело с неприличными людьми, а иметь дело с приличными, особенно в деле женитьбы и бизнеса! — говорит этика.
Капиталистическое общество в принципе отвергает этику как часть человеческой культуры для правящего класса. Всё, что капитализм вещает людям, это то, что когда-то звучало идеологией персидской империей царя Дария, разгромленной Александром Македонским:
— Обогащайся любым доступным в природе способом, без оглядки на законы нравственные и юридические, получай любые вообразимые наслаждения без оглядки на то, справедливо это или нет!
Бесстыдство, бесчестность, незаконность, являются правилами хорошего тона и необходимыми свойствами достижения успеха капиталистами всех уровней и обслуживающих их чиновниками всех мастей, членами их семей, прикормленной ими интеллигенцией. Значит ли это, что совесть, честность и соблюдение законов являются для них признаками неудачников? Закон — кулаки, кошелёк и родственные связи! Этот лозунг неограниченного эгоизма, возобладавший над людьми капиталистического мира определяет и объясняет всё, что происходит в системе управления капитало-эгоистическим государством, армией, бизнесом, культурой, историей, церковью, семьёй, школой, даже в детских садах. Капитализм из всего делает товар — из любви, души, металлолома и девушек: при социализме везде валяются груды металлолома и ходят толпы красивых девушек, а при капитализме нигде не видно ни металлолома, ни красивых девушек — только в специальных местах и за деньги. Это не то что печально, это культурная катастрофа человечества, тянущая за собой катастрофу экологическую, экономическую и так далее.
Экологическая катастрофа как и экономическая катастрофа и кризис — это разрушение взаимосвязи процесса производства-потребления, денег и ресурсов жадными и безжалостными капиталистами-эгоистами наплевавшими на учение Аристотеля, Иисуса и Маркса. Люди в своём современном капитал-эгоизме оказались отброшены в развитии на две с половиной тысячи лет назад: гаремы, рабство, коррупция, массовые убийства, бесконечная война, педофилия, гладиаторы от спорта, мафиозные кланы в разном виде доминируют в общественном сознании уже 2000 лет, тормозя, а иногда поворачиваясь вспять на сотни лет развитие цивилизации. Если бы дети были вкусные молочных поросят, капиталисты ели бы и детей.
Когда умышленно, когда под воздействием созданной капиталистами системы несправедливости и лжи, “хозяева денег” строят несправедливый мир, глобальную невольничью, рабовладельческую, кастовую цивилизацию, где есть кучка “хозяев жизни и денег” во главе стран Западной цивилизации, которым позволено всё, и которые имеют доступ к подлинному знанию, самым передовым научным, техническим и медицинским достижениям. А остальная масса людей в мире по их замыслу должна быть погружена во мрак нищеты, не имея нормального образования и медицины, должна постоянно одурманиваться различными наркотиками: табаком, алкоголем, кофе, более тяжёлыми дурманами, пищевыми суррогатами, религиозными и социальными иллюзиями. Срок жизни простых людей ими старательно сокращается, духовность, интеллект и физическое состояние подавляются, опускаются на уровень двуногих орудий, рабов, скота. В ход идут непосредственные убийства на войнах, повышенная смертность в зонах искусственно созданных гуманитарных катастроф, искусственные вредоносных вирусы, массированно используется система, направленная на разрушение воспроизводства — пропаганда абортов, противозачаточных средств, идей бездетности, проституции, гомосексуализма и гомосексуальных браков и семей, различных извращений, а извращенцы, как правило, детей не рожают, всякая дьявольщина. Мировая капиталистическая верхушка разными методами осуществляла и осуществляет свой план по сокращению численности простого народа — “человеческой биомассы”, чтобы больше ресурсов осталось верхушке, чтобы создать чистенькие страны для избранных. В ход идёт и умышленно запущенная экология, вредная пища и вода, табак и наркотики с алкоголем, подсаживание на лекарства при подавлении иммунитета и отсутствием нормальных программ по физическому развитию. Создаётся общество психического перенапряжения, где люди вертятся как белки в колесе, добывая ресурсы для разрекламированной жизни чрезмерного потребления, но в реальности люди теряют психическое и физическое здоровье, подсаживаются на стимуляторы и дурманы, чтобы снять психическое перенапряжение, физический дискомфорт от перманентной усталости организма. Человеческую психику подчиняет глобальное общество потребления, которое губит планету, биосферу, человека, как часть общей живой системы. Человека превращают в животное-потребителя, зависимое от капиталистической верхушки.
Сами же богачи, вне зависимости от способа получения ими денег, имеют возможность приобрести жильё в безопасных районах, нанять собственную охрану, вооружиться, установить различные технические системы безопасности. Бедняки лишены всех этих возможностей. Полиция, управляемая богачами за счёт издаваемых ими законов и назначений своих представителей на руководящие должности полиции и государственных служб, направляет свою работу прежде всего на защиту богачей, их имущества и свободы эксплуатировать бедняков. Словно в архаичном Древнем Риме преступления против бедняков полицию особо не волнуют, полиция начинает действовать только если это может вызвать взрыв протестов.
В отличие от бедняков, богачам, наоборот, существование бандитов и банд выгодно. Во-первых, они канализируют агрессию неимущих на неимущих же, во-вторых, они наиболее агрессивных бедняков забирают из борьбы социальной, подкармливают их за счёт жертв. В-третьих, они могут нанимать банды для своих нужд: обеспечивать охрану своей собственности, свою торговлю, в том числе наркотиками, оружием, органами, поддерживать проституцию всех мастей, устраивать нападения на конкурентов, войны, свержение неправильных правительств, использовать бандитов для борьбы с инакомыслящими, когда грань между бандитами и частными военным силами стирается. Капитализм не только не борется должным образом с преступностью, а исповедует принцип свободы для сильного и использования преступности в своих целях. Только когда бандитизм образует собой альтернативную власть, как например мафия на Сицилии, диктатура капиталистов начинает с ним бороться. Так ведь жить нельзя!
Совершенно очевидно, что простыми людям в мире в союзе с народной интеллигенцией следует в такой ситуации провозгласить и взяться за построение реальной социальной справедливости между простым человеком и государством, с равным распределением благосостояния, равными возможностями и правами на привилегии, со справедливостью в налогообложении, здравоохранении, образовании, государственных услугах, трудовом праве и регулировании рынков для справедливого распределения равных возможностей и благ, похоронить капитализм — страшное наказание человечества за его грехи.
Многие буржуазные интеллигенты уговаривают возмущённых такой жизнью людей, мол, глазами всё это видим, ушами слышим, умом понимаем, а изменить ничего не можем. Они говорят, что из всей длинной истории человечества лишь Робинзон Крузо уникальный пример построения счастья своими руками, говорят, что непреодолимое препятствие к построению идеального общества, была, есть и будет всегда, зоопсихология человека. Но это слова пораженцев, капитулянтов и тех, кто этой самой зоопсихологии служит за деньги. Для того и бились с зоопсихологией человека великие гуманисты, Аристотель и Кант создавали этику, Савонарола шёл на костёр, а Сталин в ссылку, чтобы человек поднялся над животным, стал из Homo sapiens новым Homo illustrata — Человеком просвещённым, смог бы жить в обществе реальной социальной справедливости между простым человеком и государством, с равным распределением благосостояния, равными возможностями и правами на привилегии, со справедливостью в налогообложении, здравоохранении, образовании, государственных услугах, трудовом праве и регулировании рынков для справедливого распределения равных возможностей и благ. Это можно сделать.
Вот две лягушки упали в наполовину пустой кувшин с молоком. Одна поняла, что выпрыгнуть нельзя, сложила лапки и утонула. Вторая всё время делала попытки вылезти и выпрыгнуть. В результате взбила лапками масло, оттолкнулась от него и выпрыгнула на свободу. Даже лягушка смогла найти силы для борьбы. Неужели человечество сдастся и останется только зверями с зоопсихологией? Не верится...
Есть ведь другие люди. Аристотель, Кант, Савонарола, Сталин были другими. Ведь был создан великий Союз ССР, где правили не назначенные диктаторами администрации, а демократически выбранные Советы всех уровней, где от зоопсихологии защищались репрессии и за разные проявления зоопсихологии отправляли на расстрел. С 1917 по 1942 год было расстреляно в России, а затем СССР более 75 000 осуждённых судом врагов народа, исповедующих свою капиталистическую зоопсихологию, и это дало возможность населению СССР расти каждый год более чем на 1 000 000 человек, избавить от нищеты 150 000 000 человек, дать надежду на избавление от рабства многомиллиардному Китаю всем простым людям планеты. Разве это не пример, что зоопсихологию можно победить? Пример.
Любой просвещённый человек может и должен использовать силы и талант не для ублажения зоопсихологии существующего капиталистического общества, а для посильной борьбы с его звериной сущностью. Нравственно ли это, избавляться от засилья несправедливости силой?
Нравственность — ненадежное мерило, оно сильно зависит от того, что нравится конкретному обществу, а разным обществам в разное время нравятся разные вещи. Например: папуасам есть людей, а потом ехать жить в цивилизованные страны бывших колонизаторов, мусульманам воевать с неверными, а потом кормить их кебабами, англичанам делать деньги на рабах и пиратстве, а потом учить всех королевским манерам, русским делать культ личности из царя с картинками на каждой стене, а потом из социалистического вождя с тем же успехом, и так далее.
Многие столетия великие гуманисты создавали в людях стремление к человечности. Этот процесс создания общества гуманизма, гуманистической личности достиг пика в Союзе ССР в 30-е годы XX века, в то время как во всём мире, особенно в Германии начался обратный процесс — расчеловечивание. Расчеловечивание — лишение личностей людей общечеловеческих ценностей: сострадания, любви к ближнему, к родителям, детям, лишение нравственного запрета блуда, убийства, воровства, лжи, жадности. В этом явно просматривается стратегия капитализма, как явления вообще, и его лидеров в частности. Действительно, локальный обман людей капиталистами при отборе результатов их труда за непропорционально малую оплату, кредитное рабство, налоговое бремя, должен иметь моральное обоснование, и оно формируется интеллигенцией капиталистов в виде определения простого народа, как неспособного, злого, ленивого, умственно и физически ущербного. Даже юмор у расчеловеченных в большинстве своём в псевдогуманном мире построен на высмеивании недостатков физического и умственного развития людей, старости, немощи, непохожести, гениальности, совершенно любой беды другого, и это вызывает у умного человека чувство омерзения, как к авторам такого юмора, так и к смеющимся над бедами других, и тем громче смеющихся, чем более они сами ничтожны. Таких эксплуатировать и массово истреблять не зазорно!
Капиталисты наоборот, возвеличиваются как гении, как добрые, работящие, умственно и физически чрезвычайно развитые, усиленно создаётся человечность декоративная. Таким все просто обязаны служить как рабы!
Расчеловечивание простого народа, и наоборот, вочеловечивание злодеев и тиранов-правителей и их слуг, многовековое и совершенно расистское обоснование экономического рабства, помогает оправдывать власть капиталистов в их эксплуататорских деяниях. Так это? Именно так! Расчеловечивание простого народа через прессу, кино, книги, жестокий спорт, оправдание войны, пример правителей, не имеющих сострадания, любви к ближнему, к родителям, детям, их блуда, убийства, воровство, ложь, жадность, приводит к погружению людей в гнетущую атмосферу тотальной преступности, насилия, взаимной ненависти. Так это? Именно так!
Яд расчеловечивания разъедает и самых верх власти капиталистов, несмотря на весь декор их человечности. Людоедская власть не может набрать себе исполнителей, отличных от неё самой. Но такие же слуги, как и сами властители, проявляют свои свойства негодяев в и отношении хозяев, время от времени пожирая и их богатства, переписывая саму историю, пряча концы в воду. Каждый раз недочеловеческая сущность правителей усиливается, усугубляя и процесс расчеловечивания простого народа. Так это? Именно так!
Один ребёнок получает при рождении всё, другой ребёнок не получает ничего. Разве дети не должны быть равны от рождения? Сколько может продолжаться по спирали вниз расчеловечивание людей? Очевидно, что бесконечно расчеловечивание продолжаться не может. Что за краем расчеловечивания? Крах или Возрождение? Не надо отчаиваться...
Среди пресыщенности, мерзости и лжи, когда кажется, что уже ничего не может удивить и порадовать, вдруг даётся глоток простой воды, и он кажется чудесным и самым прекрасным из всего, и так же бывает, когда встретишь вдруг такого человека в толпе негодяев и алкоголиков-наркоманов и он оказывается чудесен как простая вода, и слово его возвращает всё на свои места и происходят чудеса. Хочется верить, что в человеке есть божественная, высшая иска рассудка, есть природный социализм, природный коммунизм — всем поровну блага, и это поможет одолеть недочеловеков. Когда будет казаться, что всё кончено, всё потеряно, что впереди только гибель, появится человек, появятся люди, партия людей, которым счастье других будет важнее счастья своего. Так было и так будет.
Глава 1. Три бойца
Три бойца первого батальона 435-го стрелкового полка 208-й стрелковой дивизии вели рядом с собой велосипеды из изъятого у подозрительных лиц имущества, предоставленные лейтенантом Джавахяном в качестве помощи в поисках девочки по приказу генерал-лейтенанта Чуйкова, замкомандующего 64-й армией Сталинградского фронта. Из этих средств передвижения Надеждину достался отличный односкоростной советский велосипед МД-1 с лакированными крыльями, никелированными ободьями, насосом и аптечкой — краса и гордость индустриализации-коллективизации.
В Российской империи велосипеды появились в Петербурге в 80-е годы XIX века. Тогда в городе имелось 100 велосипедов. Велосипед стоил 250 — 400 рублей при средней зарплате рабочего в 20 рублей. Велосипеды Dursley Pedersen, Bantam Crypto, Tandem — Sport, Standard Tricycle, Zinger, «Капитан Жерар» и другие, как и все машины и механизмы, завозили из-за границы. Имелись экземпляры отечественного штучного производства.
В 1888 году в царской армии стали использовать велосипеды фирмы Swift. На его основе производили небольшие партии «самоката образца 1891 года» на Санкт-Петербургском заводе Арсенал. Оснащали армию из расчёта всего два велосипеда на полк. В 1894 году сформировали отдельную команду самокатчиков-велосипедистов. Через три года «самокат образца 1891 года» безнадёжно устарел и на вооружение приняли французский велосипед системы Жерара.
С 1894 году в Москве приступила к сборке велосипедов из зарубежных комплектов фабрика «Dux» — «Дукс». Владелец — немец Юлиус Меллер из эстонского города Вейсенштейн. Объёмы выпуска велосипедов из импортных труб, с импортными подшипниками оказались невелики. Максимальный годовое производство не более 1000 велосипедов в год — примерно 3 велосипеда в день. Во Франции в это время автомобилей выпускали по 200 в день. Затем частный собственник решил собирать из заграничных комплектов мотодрезины и автомобили на железнодорожном ходу, паровые автомобили типа американских паровиков «Стенли», мотоциклетки со швейцарскими двигателями «Мото-Рев». Позже пошла сборка самолётов из заграничных комплектов. Гордость российской авиации Николая II, показатель индустриальной мощи Российской империи Столыпина и Витте — привезли из Франции сборочные комплекты фирмы Форман в Москву, а эстонские рабочие их собрали в Farman IV. Далее пошла отвёрточная сборка Farman VII, XV, XVI, Nieuport 17. Самолёты строились по импортным лицензиям и без них, по фирменным чертежам и без них, разбирая экземпляр импортного самолёта и составляя свои чертежи по готовым деталям для сборки. Темп сборки в 1917 году 2 самолёта в день.
После начала войны немец сменил в 1915 году свою немецкую на фамилию жены и стал Брежневым. Немец Брежнев продал армии Николая II 1569 французских самолётов. Треть от всех построенных в России. А во России самолётов имелось в двадцать раз меньше, чем у немцев. «Русские самолёты». «Русская авиация». Велосипеды на «Дуксе» отошли на второй план.
Ещё один отечественный производитель велосипедов с 1896 года на общероссийском рынке «Фабрика велосипедов «Россия» Александра Лейтнера и К» из Риги. Фабрика с громким названием «Россия» немца Лейтнера — это мастерская на Гертрудинской улице с 3-я рабочими. Производилась немцем копия «Ароllо» английской фирмы «Singer». Затем производились единичные образцы ещё 15 зарубежных моделей. В конечном итоге немец силами 194 человек выпускал по 3 велосипеда в день! Это на всю Россию. Велосипеды стоили 200 рублей, «многоместки» до 450 рублей при средней зарплате рабочего в 80 рублей. Плетясь в хвосте технического прогресса «отечественный завод» Лейтнера в 1899 году начал собирать мотоциклы с импортными двигателями, из французских деталей начал собирать автомобили по лицензии французской фирмы De Dion-Bouton. Французские машины продавались, естественно под маркой «Россия». Мотоциклы «Россия» Лейтнера — это французские мотоциклетки конструкции братьев Вернер с двигателем «Фафнир». Вот так у российских капиталистов-компрадоров всегда с «произведённым в России»: сверху триколор, а внутри импортный продукт.
К 1914 году в армии Николая II имелось всего 25 самокатных рот на закупленных во Франции «самокатах Жерара» и небольшом количестве отечественных машин. Велосипеды могли решить массы проблем. Кроме подвижности царских войск, они решали проблему… обуви!
Появление в армиях Запада большого количества бронеавтомобилей, грузовиков, тракторов, танков, велосипедов, чего не случилось в Российской империи по причине её технической на 100 лет отсталости, создали иные требования к подвижности пехоты. Попытки царских генералов гоняться за маневрами немцев и австрийцев на поездах закончились коллапсом на царских железных дорогах, а попытка гонять массы пехоты пешим маршем закончилась катастрофической нехваткой сапог в царской армии. Любой 100-километровый марш или месяц окопных работ приводил сапоги русской пехоты в полную негодность. Поступающая на замену обувь имела чрезвычайно низкое качество. В результате царская армия в дополнении к «снарядному голоду», «винтовочному голоду», оказались ещё и без сапог. Резервные части переключились на плетение лаптей для фронта.
Это же надо было так подготовить Россию к войне, чтобы главный поставщик кожи в Европу имел свою армию в 1915 году лишённую сапог! Начальник мобилизационного отдела царского Генштаба Лукомский пребывал в ужасе: «Невозможность удовлетворить потребности армии средствами отечественной промышленности определилась как-то неожиданно для всех, не исключая и интендантского ведомства. Оказался недостаток кож, недостаток дубильных веществ для их выделки, недостаток мастерских, недостаток рабочих рук сапожников. Но всё это произошло от отсутствия правильной организации. На рынке кож не хватало, а на фронте сгнивали сотни тысяч кож, снимавшихся со скота, употреблявшегося в пищу для армии... Заводы для приготовления дубильных веществ, если бы об этом подумали своевременно, нетрудно было устроить; во всяком случае, не трудно было своевременно получить из-за границы и готовые дубильные вещества. Рабочих рук было также достаточно, но опять-таки о правильной организации и развитии мастерских и кустарных артелей своевременно не подумали». Капитализм, батенька.
Верховный главнокомандующий Великий князь Николай Николаевич признался Председателю Госдумы Родзянко: «Вынужден временно остановить военные действия из-за отсутствия снарядов, а также недостатка сапог в армии». Капитализм, голубчик. Тогда руководство убийством полуразутой, полубезоружной армии взял на себя человек весь в крови Николай II. За первый год войны цены на сапоги выросли в 4 раза — летом 1914 года офицерские сапоги в столице шили за 10 рублей, через год их цена перевалила за 40. Инфляция 300 процентов! В некоторых уездах России местные полицейские, получив распоряжение губернаторов о привлечении к работе сапожников из районов, приказали собрать по сёлам всех сапожников и, как арестованных, под конвоем доставили в уездные города. В ряде мест это обернулось бунтами и драками с полицией. А как же «рынок который всё отрегулирует»? В некоторых военных округах провели реквизицию сапог и сапожного материала. Прямо военный коммунизм. А как же капитализм и рынок? Также всех кустарей-сапожников в принудительном порядке заставили по госцене изготавливать для армии по 2 пары сапог в неделю. А как же рынок? Несмотря на это за 1915 год войска царской армии получили лишь 65 процентов необходимых сапог. Треть царской армии оказалась разутой.
Такая же картина наблюдалась почти во всех сферах снабжения царской армии: оружие, амуниция, продовольствие. За всю это недостачу солдаты платили кровью. Гибли в основном русские — большинство, примерно 86 процентов, военнослужащих Императорской армии являлись великороссами, малороссами и белорусами по национальности; все они объединялись под общим названием «русские». До революции «сапожный голод» царизм так и не преодолел, передав проблему Красной Армии как один из элементов так называемого «тяжёлого наследия царского режима».
В условиях разваливающейся промышленности и переключения иностранных поставщиков велосипедов на нужды своих армий, царизм кинулся искать внутренние ресурсы. Осенью 1916 года за полгода до краха царизма конструктор Щипанов создал отечественную модель велосипеда для армии — «Дукс Боевой». В условиях нарастающей разрухи на транспорте, в снабжении топливом, хлебом, оба «крупнейших» велосипедных предприятия империи: Московский «Дукс» Меллера-Брежнева и эвакуированная в Харьков из оккупированной немцами Риги фабрика «Россия» Лейтнера бросились изготавливать «Дукс Боевой». Всего до конца октября 1917 года харьковская и московский фабрики выпустила 3600 военных велосипедов. Примерно на 2 полка из всех 1108 полков царской армии. Капля в море. За 10 лет Лейтнер до возвращения в занятую немцами Ригу произвёл в России 33 000 велосипедов — примерно по 9 велосипедов в день. «Сумасшедший» объём промышленности царской России! 9 велосипедов в день! И это при завышенных ценах военного заказа! Катастрофа!
В Советском Союзе после индустриализации-коллективизации за 10 лет с 1931 года по 1941 год советские заводы выпустили 2 500 000 велосипедов советских марок. Это примерно 700 велосипедов в день. В день! 9 велосипедов в день при царе и 700 велосипедов при Сталине. Можно почувствовать на этом небольшом, но ярком примере, зачем весь народ прошёл невероятное напряжение индустриализации-коллективизации — для того, чтобы преодолеть отставание от Запада в канун надвигающейся войны. Советская промышленность планировала на 1941, 1942 годы выпуск по 2 700 000 велосипедов. Враги заставили выпускать оружие. Мечи, не оралы. Не как в Библии, в книге пророка Исаии и пророка Михея: «Перековать мечи свои на орала». Ис. 2:4, Мих. 4:3. Это из видения — наступит время, когда народы «перекуют мечи свои на орала и копья свои на серпы: не поднимет народ на народ меча, и не будут более учиться воевать». Красивая сказка Библия. Красивые сказки сочиняли пророк Исайя и пророк Михей...
Гецкин взял на прокат машину ХВЗ В-17 с барабанным тормозом во втулке заднего колеса, седлом на двойных пружинах, фарой и динамо, полукартером защиты цепи. Такая модель в хозяйстве лейтенанта Джавахяна имелась одна. Седой старшина, бравший расписки за велосипеды, не сразу согласился отдать ХВЗ В-17 молодому еврею. Петрюку, как плохо умеющему ездить, пришлось взять дамский велосипед ДД-1 Московского велосипедного завода. Отсутствие трубы рамы, соединяющей седло с рулевой колонкой, для Петрюка являлось благом. При пробной поездке он упал. Если бы не везение, падение могло оказаться весьма болезненным, учитывая двадцать килограммов снаряжения, навешенного на бойца, а также степень усталости после почти безостановочного ночного и утреннего марша по грунтовой дороге от станции Котельниково до хутора Семичный и обратно до Пимено-Черни. Велосипеды могли существенно облегчить поиски пропавшей девочки Маши. Но всё оказалось сложнее, чем представлялось вначале. Полтора десятка километров до хутора Дарганов представлялись сущей безделицей, делом пары часов, но так только казалось…
Проехав с мучениями по кочкам и колдобинам около получаса, красноармейцы спешились. Они переложили на велосипеды часть своей ноши: вещевые сумки, противогазы, шинели, патронные подсумки, гранаты, каски, фляги, малые лопатки, бидон с водой. Винтовки СВТ-40 тоже поместили на велосипеды поверх сёдел и рулей. Испытав великое облегчение после избавления от тяжести на плечах и постоянных ударов снизу от велосипедных сидений «костотрясов», настроение у трёх товарищей улучшилось, появилось даже что-то вроде второго дыхания.
Съеденная банка сгущённого молока, колбаса «Минская», вобла и сухари овсяные из неприкосновенного запаса придавали им силы, как и мысль о сказочных съестных припасах, выданных станичным старостой Михалычем. Но августовская жара грозила обнулить все полученные ранее блага и преимущества.
— А девку-то, девку-то голую у погранцов видали? — никак не успокаиваясь, снова спросил Петрюк.
— Она не голая была, просто платье от воды или ещё от чего другого прилипло к телу! — машинально ответил Надеждин, думая сейчас о множестве арестованных и задержанных заградотрядом у здания магазина. — Ты лучше поскорее соображай, как товарищам казакам лучше помочь девочку пропавшую отыскать.
— Да, девушка у них отменная! — мечтательно произнёс Гецкин. — Городская причёска «каре», украшения разные и маникюр, словно красотка из Буэнос-Айреса...
Все трое, изнемогая от неимоверной жары и духоты, шли по тропинке через невысокий кустарник по левому берегу Курмоярского Аксай в общем направлении на восток, толкая рядом с собой навьюченные поклажей велосипеды. Река так часто петляла, что путь походил на какое-то злое и изнуряющее упражнение по слалому на пересечённой местности. Старицы, промоины, лесопосадки, сады, изгороди, бахчи, виноградники, овражки и кочки до того затрудняли движение, что хотелось просто сесть где-нибудь под кустиком, укрыться от солнцепёка и забыться сладкой дрёмой...
Ровная при взгляде со стороны Котельниково степь на поверку оказывалась далеко не ровной. Так же, кстати, получилось ранним утром и с дорогой между Котельниково и Пимено-Черни. Вроде бы плоская прямая, а как пойдёшь — бугры, спуск-подъём, застывшие глиняные колеи как из камня, чуть ногу не ломаешь. Казак Текучев и Андреевна — мать пропавшей девочки, отвели сперва бойцов к дому сбежавшего в Сталинград председателя сельсовета Матулевича. Из погреба председателя удалось извлечь общественные сало, колбасу, картошку, табак, сухари, сахар. Снедь казаки молча передали красноармейцам. Досталась трём товарищам и полулитровая бутылка самогона. Не то, что юноши собирались её использоваться по прямому назначению, но банку тушёнки за неё получилось бы выменять у любителей выпить вполне легко. В общем, перепало то, что Надеждин назвал «пальчики оближешь», а у Гецкин — «а мэхайе». Картошку не взяли. Самогон запрятали в вещмешок Надеждина как самого выдержанного...
Андреевна уже не рыдала, не плакала. Только смотрела на бойцов припухшими красными мутными глазами при прощании, прижимая огрубелые от работы руки к сарафану. Слёзы больше не катились по её загорелым щекам. Такая истовая любовь многодетной и грубой характером женщины к ребёнку была не совсем понятна, но интуитивно правильна — даже в больших крестьянских и казацких семьях, не избежавших трагедий ранних смертей детей, делающих матерей ко многому равнодушными, все дети должны жить любимыми. Станичники решили после пройти ещё раз по всем домам Пимено-Черни, расспросить всех снова, не видел ли кто Машу. Это могло навести хоть на какой-то след. Староста Текучев хотел уговорить лейтенанта Джавахяна дать машину для поездки в сторону Самохино и Жутово. Может быть, те беженцы, что уже прошли Пимено-Черни, Нижний Черни и Караичев, и идут к Абганерово, её видели. По твёрдому убеждению старосты, вурдалака, что завёлся в Котельническом районе Сталинградской области детей и девушек убивать, крови из носа, но нужно разыскать, поймать и предать народному самосуду по казачьей правде.
Учитель Виванов, давший новые надежды в поисках, остался при заградотряде помогать отделять в толпе беженцев местных от не местных по говору, одежде, контрольным вопросам. Он, вроде, тоже озаботился пропажей детей и пропажей своей квартирной хозяйки Марии Ивановны. Странно только, почему он сразу не сказал, что видел Машу, идущую в Дарганов. До появления у переправы через Курмоярский Аксай у Пимено-Черни немцев оставались считанные часы. Это тоже явно сильно волновало учителя. Так или иначе, учитель сказал, что видел Машу вчера вечером в сумерках у брода через Курмоярский Аксай за яблочными садами и бахчой, когда на велосипеде ехал из Дарганова от учительницы Татьяны Павловны. По его словам Маша вела с собой козу, вероятно подобранную по дороге, несла узелок и направлялась по тропинке вдоль реки в сторону Дарганова. Дарганов — крохотный хутор из двадцати хозяйств. Школы там нет. Учителя тоже. Просто одна грамотная казачка взялась учить своих и соседских детей грамоте и математике по своему почину. Однажды зимой случился мороз и метель, и дети не смогли дойти до школы в Пимено-Черни. Как говорили старики, таких морозов не было ни со времён, когда Сальские степи стали землями казачьего Войска Донского в 1836 году, ни со времён, когда калмыки в 1670-х годах выбили орды ногайцев из Сальских степей. Мороз минус 42 градуса по Цельсию держался неделю.
Но потом с учёбой так и повелось. Утром казачка ухаживала за скотиной, а вечером учила как могла ребятишек читать и считать. Упрямство и радушие, унаследованное ею от южно-украинских предков, давали знать о себе трудолюбием и деловитостью. А Виванову всё меньше работы, да ещё появился повод рассказывать в районе о том, что он развивает школьную сеть, а главное, стало возможным отлучаться куда угодно, создавая алиби тем, что он якобы едет в Дарганов для «методической помощи» учительнице...
Со слов Виванова выходило, что встреченная девочка была одета в жёлтое платье, а две косички уложены вперёд на грудь. В Дарганове проживала тётка Маши. Девочка могла идти к ней. Может быть, Машенька к ней и шла тогда? Учитель вроде бы ей крикнул, мол, её все обыскались, но она не ответила. Дело происходило у Змеиной балки — заросшей кустарником речной старицы, пользующейся дурной славой...
Трём бойцам предстояло двигаться полтора десятка километров вдоль реки в Дарганов, опрашивая встречных, искать девочку или её следы, поговорить в Дарганове с сестрой казачки Андреевны. Может быть, Маша сейчас там.
Ещё староста Михалыч настоял на том, чтобы бойцы всех опрашивали о судьбе тринадцатилетней Лизы Подскребалиной, пропавшей три дня назад. Лиза исчезла как в воду канула; ей лет тринадцати на вид, одета в красную ситцевую юбку по колено, синюю сорочку. Ещё Лиза галстук пионерский всегда носила на шее...
Бойцы шли теперь налегке. Иногда в тени яблонь и ив от реки доносились свежие нотки воды, ароматы речной растительности и сырой земли. У реки виднелись арбузные бахчи. Пели птицы. Гецкин даже стал напевать негромко:
Хава нагила,
Хава нагила вы-нисмеха!
Уру, уру ахим!
Уру ахим белев самэах!
— Это что значит, Зуся? — поинтересовался Надеждин. — Чего-то я от тебя никогда ничего весёлого не слышал на твою национальную тему...
— Это песенка восточных евреев когда-то подслушанная у цыган. Теперь она почти наша народная, — ответил Генкин. — Она про то, что нужно радоваться жизни.
Где-то за лесопосадками сейчас их рота 1-го батальона 435-го стрелкового полка 208-й дивизии полковника Воскобойникова спешно готовилась к обороне ввиду подходящей вражеской колонны. Красноармейцы, добровольцы, мобилизованные на работы беженцы поспешно рыли стрелковые ячейки, ходы сообщения, блиндажи и артиллерийские позиции для 45-миллиметровых противотанковых пушек, 82-миллиметровых миномётов и двух «приблудных» 122-миллиметровых гаубиц лейтенанта Беридзе. На юго-западе, над дымами от горящих тракторов и комбайнов у переправы, в белёсом небе кружил немецкий разведчик Fw 189A-1. Эту «Раму», видимо, интересовали окрестности Котельниково. На горизонте во всех направлениях и на разных высотах группами и поодиночке спокойно плыли по своим делам убийств гитлеровские самолёты. Облака между ними висели неподвижно как нарисованные. Небо у горизонта серело висевшей в воздухе пылью и дымом горящей степи. Вокруг станиц и хуторов на Курмоярском Аксае поднимались столбы пыли от движения скота, машин, людей. Гарь, дым. Гул далёкой канонады звучал в прохладном райском саду как бы из другого мира. Бойцы увидели, как над Пимено-Черни вдруг появились два крестика немецких истребителей. Они начали закладывать виражи, пикировать, послышался дробный стук авиапушек и пулемётов. Бойцы не видели, что там происходило — они отошли от хутора Пимено-Черни уже на несколько километров, но то, что выстрелы пулемётов и пушек врага находили свои жертвы, сомнений не оставалось.
— Господствует гад в воздухе... — мрачно произнёс Надеждин. — По переправе и заградотряду бьёт...
— Там же народу тьма-тьмущая! — испуганно глядя на товарищей произнёс Коля Петрюк, захлопав пыльными белёсыми ресницами; голова его гудела от жары и бессонной ночи, в голубых глазах отражался мир. — Как же так? Одно дело на нас на дороге налетели, другое дело на мирных...
Всего несколько часов назад, а кажется уже вечность назад, на дороге вдоль реки Курмоярского Аксай между Нижние Черни и Пимено-Черни батальон из 208-й дивизии подвергся неожиданной атаке с воздуха. Похоже, гитлеровские убийцы лётчики неожиданно разглядели в толпе беженцев воинскую колонну и в самый последний момент решили сбросить несколько бомб. Реши они сбросить все бомбы из 10 своих двухмоторных бомбардировщиков Ju 88, несущих по 2200 килограммов бомб каждый, вряд ли кто-нибудь из батальона дальневосточников остался жив-здоров. Когда летящие впереди и выше гитлеровские истребители пронеслись над дорогой и начали удаляться, из пылевой пелены появились Ju 88. Они шли попрёк дороги очень низко. Через выпуклые стёкла кабин виднелись фигуры пилотов...
Из каких бомбардировщиков упали вниз бомбы SC-250 с жёлтой маркировкой видно не было. С высоты 300 метров бомбы до земли летели секунды. Две попали в комбайны. Две в обоз батальона. Одна не долетела до обоза метров десять, но вторая попала в повозки с продовольствием. Три повозки с боеприпасами опрокинулось с лошадьми и людьми. Начался обстрел из пулемётов. Беженцы из Харькова, в том числе красавица Наташа Абрамович со своей дочкой и дородная еврейка, сидящая с ней рядом, кто как попадали на дно кузова своего грузовика. От бортов и кабин грузовиков «Харьковдормоста» с треском подлетели щепки и осколки стекла, куски тряпок. Семья Адамовичей тогда не пострадала, хотя девочка Ляля сильно испугалась и не могла теперь вымолвить и слова. Одна из полуторок батальона Рублёва с продовольствием в хвосте колонны оказался изрешечена и загорелась. Среди беженцев началась паника. Животные повсюду перемешались с людьми. Во взводе младшего лейтенанта Милованова потерь не имелось.
— Зуся... Ты где? — спросил тогда в пустоту Петрюк, вращая глазами и открывая рот, чтобы добиться возвращения привычных звуков в заложенные воздушным ударом уши. — У меня в голове звенит...
Рядом с ним поднялся Гецкин. Поднялся опираясь на винтовку Надеждин. Старшину Березуева ранило в правую руку. С пальцев капала кровь.
— Фельдшера сюда! — истошно закричала какая-то женщина из бурьяна. — Тут раненые, боже мой, кишки!
С нескольких сторон слышались стоны.
— У нас пятеро убитых! — крикнули от хвоста колонны.
— Сержанта убило! — вторил голос неподалёку.
С криками «Снаряды спасай, снаряды!» около грузовика метались бойцы.
Они сбивали шинелями и плащ-палатками пламя с капота и кабины, стремительно и слаженно как муравьи вытаскивали ящики со снарядами и минами. Другие красноармейцы ловили лошадей, оборвавших ремни упряжек. Растерянно бродили люди. В траве плакали дети. Старуха с развевающимися седыми волосами и сумасшедшим взглядом, непонятно, как существующая здесь без сопровождающих её родственников или друзей, призывала всех идти скорее к реке:
— Айда!
В действиях бойцов по спасению снарядов чувствовалось что-то механическое, подчинённое высшему смыслу. Красноармейцы делали это с рвением, превосходящим любые старания перед любым начальником. Это для них являлось сейчас участием в общей работе по спасению страны. Работа эта не требовала никакого другого побуждения, кроме святого долга.
Горящую машину разгрузили. Огонь сбить не получилось. Полуторка горела ярким костром, распространяя запах резины. Боеприпасы переложили на другие повозки и машины. Собрали тяжелораненых. Убитых и тяжело раненных гражданских оказалось двадцать человек. Лёгких больше. Ещё гражданские.
Шестерых убитых красноармейцев и лейтенанта понесли на шинелях к замыкающим повозкам. Около мёртвых собрались родственники, знакомые, любопытные. Слышались причитания на русском, украинском, еврейском, калмыцком.
Заметив прибывшего с охраной генерал-лейтенанта, комиссар и начштаба от машин и упряжек артиллеристов направились к нему. Чуйков выслушал доклад и первым делом распорядился снять посмертные медальоны и обмундирование, уложить трупы в воронку, отметить на карте место и фамилии. Когда будет время, комбат должен был с адъютантом батальона написать извещения родственникам по адресам из посмертных медальонов с указанием места погребения. Комбат Рублёв отдал команду срочно хоронить убитых. Жара не оставляла другого выбора. Исполнять приказ выпало Березуеву. Тот выделил для этого Надеждина, Гецкина и Петрюка. Им помогал щуплый нестроевой боец-возничий из артдивизиона,
Первого убитого Надеждин помнил по Славянке. Его звали Саша. Однажды он с Надежным оказался в карауле в ночь перед погрузкой в эшелон для отправки на фронт. В тёплую звёздную ночь звенели сверчки. Гнуса было мало из-за сухой погоды и сильного ветра со стороны залива Петра Великого. 19-летний Саша, ладный, светловолосый и голубоглазый, происходил из семьи тамбовских переселенцев, приехавших в Приморье до революции. Мама Саши — добрая общительна женщина пекла пирожки с грибами, капустой, иногда ягодами для продажи. Пирожки она также часто передавала Саше, угощала других, просила не обижать сыночка. Он относился к ней с такой сыновней нежностью, которую не часто встретишь в больших крестьянских семьях, обременённых тяжёлым трудом, болезнями, недоеданием.
— Когда вернусь с войны с победой, — говорил он, — пойду работать на деревообрабатывающий комбинат или в рыбсовхоз. Каждый месяц буду покупать матери красивый шёлковый платок с цветами!
Он подробно описывал послевоенную жизнь, женитьбу, рождение детей. Однажды со смехом рассказал сон: он с отцовской шашкой, в казацкой папахе на коне мчится по бранному полю. Ни одна пуля его не берёт! И вот немецкие окопы. Выхватил шашку и рубит вражьи головы! А наши заняли опустевшие окопы и бросились догонять убегающего немца. «За Родину, за Сталина!» — кричит казак-рубака и мчится за немцами! Немцы падают на колени, просят избавить от Сашки...
Стягивая с тела Саши горячую от солнца гимнастёрку, майку, вынимая эбонитовую гильзу посмертного медальона, Надеждин с трудом узнавал осунувшееся, полуоткрытые мутные глаза. В горле застрял горький ком, глаза щипало от подступивших слёз. Мухи ползали по ресницам Саши теперь совершенно безнаказанно. В груди юноши виднелось пулевое отверстие. Вряд ли Саша успел о чём-то подумать. Просто потерял сознание от удара...
Другого красноармейца Надеждин не знал. Наверное, он появился в дивизии с последней командой призывников. Он походил не то на бурята, не то на эвенка или монгола. На лице запечатлелось спокойствие, словно просто уснул. Пуля вошла в ключицу, сверху вниз и застряла где-то в теле.
Других убитых раздевали Петрюк и Гецкин. Березуев принимал и складывал государственное имущество: каски, пилотки, шинели, вещмешки, лопатки, ремни, гимнастёрки, пригодные для носки, обмотки, ботинки, фляги, котелки, винтовки, подсумки с обоймами, противогазные сумки, гранатные сумки. Пять посмертных капсул Надеждин сложил в свой нагрудный карман.
Когда мёртвых уложили на дне воронки, санитары поместили рядом тело лейтенанта Грицина. Его удостоверение личности и несколько не отправленных писем, залитых кровью, взял старшина.
К убитым положили неопознанного юношу лет восемнадцати без документов. Пуля разбила ему нижнюю часть лица. Туда же положили и пожилого уроженца Ростова-на-Дону. Щепа от кузова грузовика, отколовшаяся при взрыве, пробила ему горло. Потом к убитым прибавили ещё десять мёртвых гражданских. Рыдающая женщина в ситцевом платке, и другая в платке белом, сидели на краю могилы. Несколько заросших щетиной мужчин угрюмо стояли рядом с непокрытыми головами.
— Вот чего германские капиталисты и румынские помещики понаделали, а немецкие рабочие и румынские крестьяне им посодействовали, — сказал обступившим его бойцам старшина Березуев, утирая обильный пот со лба и указывая пальцем в могилу. — Думаю, теперь ни у кого не дрогнет рука, увидев перед собой в прицеле харю в немецкой, румынской форме, всадить в неё пулю, потому что это не люди, а звери! Вот лежат убитые ими сибиряки, дальневосточники, молодые парни. Лежат мирные советские люди. Не так, не в этой степи должны были они умереть, а в своём родном крае, прожив долгую счастливую жизнь в кругу любящей семьи, отдав силы для строительства справедливой советской страны, передовой нашей промышленности, обороны, родив и воспитав умных, гордых, здоровых, сильных детей и внуков. Теперь они убиты здесь. Прилетел фашистский гад откуда-то из своей Германии и убил здесь наших отцов, матерей, братьев, сестёр. Что они ему сделали? Почему он их здесь убил? Потому что кто-то решил сделать из нас, советских людей, рабов международного капитала! Не будет этого пока мы живы, пока живы люди, верные заветам Ленина и Сталина! Пусть не надеются богачи поработить наши народы! Если и случится нам сегодня геройски умереть в бою, пусть эти гады не радуются — они умрут завтра! Наша Красная Армия и тыл сильны и победят! Враг будет разбит! Победа будет за нами!
Когда он увидел, что кроме бойцов его роты к могиле стали подходить бойцы других рот, любопытные беженцы, он крикнул им:
— Расходитесь, здесь не митинг, товарищи!
Скомандовал:
— Засыпай их, ребятки, пусть земля им будет пухом!
Когда комья сухой земли упали на лицо Саши, Надеждин понял, что его уверенность в том, что он вернётся с войны живым, — иллюзия самосохранения психики, позволяющая не сойти с ума, не бросить оружие, не побежать. При этом его мог застрелить кто-нибудь вроде комиссара полка как дезертира по закону военного времени. Но навряд ли. Скорее всего, его бы поймали, судили и получил бы он пять лет лагерей с отсрочкой исполнения до конца войны, и только уже при повторной попытке дезертировать, его осудил бы военный трибунал дивизии к высшей мере наказания — расстрелу. Потом расстрелял бы взвод Особого Отдела дивизии перед строем товарищей, брезгливо отводящих взгляды. Может, и не перед строем. Может, и не особисты.
Он сам ведь пришёл в райвоенкомат, попросился на фронт, имел военные таланты. Но этого в расчёт никто бы не взял. А если бы выяснилось, что его родственник — враг народа, и подавно. Не укладывалось в голове, что вот так же как Саши, и его, может, тоже скоро не станет. Чего он страшился? Быть убитым, попасть в плен, попасть к особистам, если взбредёт мысль сбежать...
Всего несколько часов прошло после убийства немцами Саши и других на дороге, казалось, что очень давно... Некоторое время три товарища шли молчали, прислушиваясь к завываниям самолётов и стрельбе. Хрустели камешки под шинами, звякали цепи, клацали стволы винтовок о рули. Пел жаворонок в небе. Наконец, авианалёт кончился так же внезапно, как начался...
— Хорошая тут вода — вкусная. У вас в Мозгве, подиж, такой воды и нет. У вас, наверное, всё больше химическая вода, — нарушая долгое тягостное молчание, произнёс для завязки хоть какого-то разговора Петрюк, глядя как Надеждин жадно пьёт из бидона воду. — А, москвич?
— У половины Москвы совсем недавно воды вообще никакой не было, там, где дома на холмах стояли, — заговорил Надеждин, от жары лениво ворочая языком. — Когда с помощью врагов народа чекисты построили канал от города Дубны-на-Волге к Москве, в Москве-реке вода появилась, стало хватать всему городу и растущей промышленности. Там один только Московский автомобильный завод имени Коммунистического интернационала молодёжи воды потребляет как вся дореволюционная промышленность Москвы. И сами москвичи ещё. До революции в Москве жили 2 миллиона, а перед началом войны 4,3 миллионов. Для нормальной жизни людей до войны построили набережные с трубами внутри и развели воду везде. Потом сделали много насосов и дали давление туда, где водопроводной воды отродясь не было. При царе-батюшке летом можно было у Воробьёвых гор Москва-реку по пояс вброд переходить. Там озёра одни издревле болота с лужами стояли. Место так и называли Лужи, Лужники... Теперь водопровод везде построят в Москве и вода будет у всего города и промышленности отличная. А вода, друг ты мой ситный, по любому химическая. Она состоит из химических элементов водорода и кислорода, «аж»-«два»-«о». Слыхал! плюс загрязнения разные, плюс иногда для обеззараживания хлор в неё добавлен.
— Да ну? — не играя, вытаращил глаза Петрюк, который до 7-го класса, где начиналась «Химия», не доучился и сбежал работать в зверосовхоз.
После Гражданской войны партия большевиков при проведении Русской культурной революции решили, что химия должна войти в перечень школьных предметов в качестве полноправного члена. Перед школой в рабоче-крестьянкой стране поставили цель — воспитания всесторонне развитых строителей коммунистического общества. Кроме школьной программы начали вовлекать детей и молодёжи в науку, внеклассную, исследовательскую работу.
Введение в Союзе ССР всеобщего среднего образования опиралось на идеологическую установку: «Все советские люди социально равны». Однако люди, в том числе и школьная молодёжь, имели разные способности, и не все имели способности овладеть программой в полном объёме. Ленин по этому поводу пояснял: «Когда говорят, что опыт и разум свидетельствуют, что люди не равны, то под равенством разумеют равенство способностей или одинаковость физических и душевных способностей людей. Само собой разумеется, что люди в этом смысле не равны». Конечно, люди не роботы, они не могут быть равны в физических и душевных способностях, но они должны быть равны социально. В 1940 году переводные экзамены из класса в класс требовалось сдавать после окончания каждого класса, начиная с 4-го. Подростки, не имеющие способностей или не желающие учиться, имели право прекратить обучение в школе после VII класса или ранее, как это и сделал Петрюк. Среднее образование являлось целевым, а не общим из-под палки. Хочешь быть умным учёным и получать Сталинские премии — учись, хочешь быть загорелым трактористом и получать высокую зарплату — можешь не напрягаться. Действительно, зачем будущему трактористу в неделю 64 часа математики, 14 часов физики, 10 часов химии, 13 часов биологии, 1 час астрономии? Пусть идёт безмятежно по выбранной им дороге и будет счастлив! Не надо никого насильно тащить в своё представление о рае!
Слова Ленина — закон для Сталина. Рабоче-крестьянское государство построило эффективную систему выявления, отбора и обучения особо одарённых детей: они проходили дополнительную социализацию в бесплатных специальных учебно-воспитательных учреждениях под руководством высококвалифицированных преподавателей. Кроме того, дети могли развивать творческие способности в различных бесплатных кружках при домах и дворцах пионеров, домах культуры, пионерских лагерях и учреждениях дополнительного образования.
Как это далеко от школы при царизме, который поддерживал низкий престиж образования, особенно естественнонаучного, не имел единого образовательного пространства, децентрализовал школьное образования, имел учебные планы, включающие минимум естественнонаучных дисциплин, подпитывал недобросовестную конкуренцию между многочисленными параллельными учебниками, имел необязательность выпускных испытаний по естественнонаучным дисциплинам, повсеместное не имел лабораторный практикум, страдал «химофобией», активно пропагандируемой буржуазной прессой, тонул в потоке мистики, мракобесия и лженауки, активной пропаганде религии и, следовательно, догматического мышления!
В Москве же в 1918 году в обстановке страшной Гражданской войны голода и эпидемий открылось первое государственное внешкольное детское учреждение — Станция юных любителей природы, с 1920 года — Биостанция юных натуралистов. Белогвардейцы и интервенты массово убивают коммунистов, а те пытаются учить детей любви к природе! В городах возникли разнообразные детские клубы и кружки учащихся. Рабоче-крестьянская власть решила выделить два дня в неделю для самостоятельных, клубных и лабораторных занятий, рефератов, экскурсий, ученических собраний. Когда началась индустриализация-коллективизация возник повышенный интерес к технике у всех людей, в том числе молодежи. Создали широкую сеть детских профильных учреждений вроде детских технических и сельскохозяйственных станций и детской автотрассы в Москве, детской железной дороги в Тбилиси, детской водной станции в Архангельске, детского сахарного заводы Винница, детского керамического заводы в Харькове, отделов науки и техники при Дворцах пионеров, более 60 внеклассных учреждений в Ленинграде, Свердловске, Орле, Смоленске, на территории Северного Кавказа. Заработали учебно-исследовательские кружки юных математиков и химиков. Их организовывали учителя общеобразовательных школ, активисты. На начальных этапах освоения химии школьников интересовали главным образом любые превращения и лабораторные операции с веществом, и в особенности, занимательные опыты с яркими эффектами.
Большое место отводилось экскурсиям на природу, производства, и тематическим вечерам. Дети использовали научно-популярную литературу, материалы печати, учились самостоятельно учиться. Многие кружковцы выбирали темы для исследовательских проектов, связанных с задачами местных производств, стремясь не только приобрести навыки и умения, но и оказать практическую помощь взрослым. Советские люди так жили. Общинно. Все вместе всё вместе!
Поступление в разные кружки и общества советских школьников нередко велось на конкурсной основе, так как в крупных городах желающих было очень много, и заключалось, как правило, в написании мини-олимпиады. В основе работы кружков и обществ лежало детское самоуправление: президент общества; совет, состоящий из старост кружков, ответственного редактора стенгазет, заведующих лабораториями. Устраивались соревнования между кружками, выпускались стенгазеты и бюллетени, решались организационные вопросы, такие как исключение из общества за непосещения, проводились дни открытых дверей для школ, родителей.
В том числе и такой мир просвещения, добра, созидания, школьных ярких деньков, остающийся теперь на «гражданке», готовились защищать три бойца.
— М-м... — утвердительно промычал Надеждин, захлопывая звякнувшую крышку бидона. — Не знаешь химическую формулу воды?
— Ну, мы люди-то неучёные, не то что некоторые, — протянул Петрюк, слегка приободрившийся после освобождения от бремени походного снаряжения. — У нас на Сахалине вода в ручьях течёт словно хрустальная по чистоте. В Южно-Сахалинске в японском губернаторстве Карафуто японцы сделали водопровод из деревянных труб. Говорят, пить невозможно. В Японии с железом плохо. Вот из дерева трубы и делают. А у нас в ручьях вода — загляденье! А вот скажи, москвич, как ты всё-таки на Дальнем Востоке в Славянке оказался?
— А вот как еврей Зуся Гецкин из Аргентины в Славянке в советской 208-й стрелковой дивизии оказался ты не интересуешься? — спросил товарища Надеждин, передразнивая внимательно-детский взгляд Николая и потешно раскрывая глаза. — Или вот ещё: вся третья рота нашего батальона из казахов составленная, как в дальневосточной дивизии очутилась? Посмотри умозрительно: где Казахская ССР находится, а где ваша Славянка Хасанского района Приморского края? Далеко ведь! У них «степь, да степь кругом, путь далёк лежит», а у вас сопки и болота, кедры и виноград. А ещё тигры и корейцы. Граница с самураями...
Гецкин вяло запел:
У границы тучи ходят хмуро,
Край суровый тишиной объят...
У высоких берегов Амура
Часовые Родины стоят!
— Подозрительное, знаешь, место для казахов! Не находишь, Зуська? — продолжил говорить Надеждин.
— А Зуся говорил вообще, что он из Азербайджана, — перескакивая мысленно на другой предмет, произнёс Петрюк, не унимаясь в своём потешном дознании, — Тоже ведь поди ж ты далеко очень!
— Я такого никогда не говорил, — с усмешкой ответил Зуся; диалог товарищей его явно начал веселить. — Я говорил уже, что я не из Азербайджана, что расположен на самом деле в Закавказье, а из Биробиджана. Он на границе с Китаем расположен. У границы с Китаем есть река Бира. Название это с эвенкийского языка переводится как «река». Совсем рядом есть другая река, которую эвенки называют «Биджан», что означает «стойбище». Место между реками называется «Биробиджан» — «стойбище у реки». До революции там построили станцию Транссибирской магистрали под романтичным названием Тихонькая. Когда образовали посёлок, назвали Биробиджан по имени двух соседних рек. Так что к Азербайджанской Советской Республике эвенкийской Биробиджан отношения не имеет. Просто созвучие такое.
— И ты не эвенк, Зуся? — в духе нелепых вопросов Петрюка спросил Надеждин и вдруг задорно и рассыпчато рассмеялся, запрокинув голову.
Молодость, обильная калорийная пища, арбузная бахча прямо на берегу, тень от кустарника, яблонь, относительная безопасность безотчётно вызвали у всех троих прилив сил и хорошего настроения. Это свойство всех молодых людей всех времён и народов переключаться с дела на бессмысленные вещи, всегда помогали человечеству жить в условиях страшных испытаний, будь то природные катаклизмы, войны или эпидемии. Главное, — не вешать нос! Без этого свойства молодёжи, позволяющего человечеству даже любить и размножаться в самые страшные времена, жизнь прервалась бы ещё до каменного века и ледникового периода. Эта убеждённость в силе хорошего настроения, переданная Надеждину дядей, — дореволюционным профессором Санкт-Петербургского Университета, подспудно помогала всегда. Вот и теперь оно передавалась товарищам. Вместе с головой, отдыхающей от тревожных мыслей, парадоксальным образом отдыхало тело. Профессор связывал это с перераспределением глюкозы, вырабатываемой организмом для питания мозга в пользу мышц. Любой зверь, даже меньший чем человек по размерам, имел всегда более сильные мышцы по этой причине. Причина силы и выносливости мышц заключалась не только в их объёме и тренированности, а в степени их питания глюкозой и кислородом. Звери никогда не думали. Их мозг отнимал самую малость энергии у организма, в то время, как усиленное питание человеческого мозга в процессе мыслительной деятельности, потребляющей 20 процентов энергии организма, на эту же величину ослабляло мышцы. Поэтому профессор племяннику даже рекомендовал во время физкультурных уроков или драки не думать, чтобы не мешать мышцам. Что-то подобное происходило сейчас и на тропинке над рекой Курмоярский Аксай: меньше думай, больше болтай и смейся! Неявное чувство того, что они везунчики, что не копают сейчас на жаре траншеи, подспудно наполняло радостью всех троих. Они не попали под бомбёжку в эшелонах у Чилеково, их не застигли немецкие танки в Котельниково во время разгрузки, их не убило при авианалёте на дороге. Теперь они вместо изнурительных траншейных работ шли по прохладе и по не особо трудному заданию. Везунчики!
Гецкин тряхнул головой. Мокрая от пота по нижнему краю пилотка едва не упала с затылка. Он продолжил рассказывать:
— Когда Биробиджан сделали столицей Еврейской автономии, туда много евреев приехала со всего Союза ССР и других стран: Соединённых Штатов, Аргентины, Палестины, Европы. Потом многие уехали ближе к Москве, в Крым, потому что в Биробиджане иногда всю зиму 0 градусов, летом жара под 40. Бывают годы, когда всё наоборот: летом градусов 5 тепла, а зимой минус 40. Разве это погода для жизни? Мне было 8 лет, когда отец нас на английском океанском пароходе, потом на поезде перевёз в Биробиджан из провинции Мисионес что в Аргентине. Там мы имели маленькую сапожную фабрику. В провинции Мисионес после военного переворота фашистов в Буэнос-Айресе власть стала состоять сплошь из индейцев гуарани. Они не давали спокойно работать...
— Проклятые капиталисты! — воскликнул Николай. — Не дают простым людям честно трудиться!
— Вот-вот! Попроси у кота колбасы! — закивал головой Зуся. — Сначала поднимали цену на кожу, разрешение торговать, потом стали деньги вымогать как гангстеры. Извечные еврейские вопросы всё время: «Когда и где евреям будет хорошо? Когда же нам выпадет немного счастья?». Дядя Изя приехал и сказал, что в Аргентине надолго теперь беспорядки, а в Советском Союзе для евреев сделали автономию. Дети Израилевы, спустя 5000 лет впервые имеют свою территорию. Хотел отец сначала в Палестину ехать. Туда мировой вождь сионистов Герцель звал жить всех евреев. На деньги американца Рокфеллера он скупал у Турции куски земли в Палестине. Евреям оплачивал проезд и материалы для строительства домов. Там создавали кибуцы — трудовые коммуны типа как колхозы в Советском Союзе. Всё общее: еда, вода, земля. Евреи 5000 лет назад были коммунистами — все всем помогали; общиной, делились, берегли общину. Моисей, который вел евреев из Египта в Ханаан, и перед ним море расступилось, это прямо как Иосиф Виссарионович Сталин, перед которым расступились дебри из белогвардейских армий, воды, тайги, морей, безработицы, голода и тифа... Отец не захотел ехать в пустыню Палестины. Он сказал: «Еврейский коммунизм мне не очень нравится, пусть лучше будет интернациональный социализм!». Он решил ехать в Советский Союз. В аргентинской провинции Мисионес жили ещё три больших еврейских семьи. Все уехали в Союз. Потом две уехали ещё дальше, — в Польшу. Думаю, польские фашисты их всех там сейчас убили. Мой отец и ещё один еврей из Одессы создали в Биробиджане артель по производству венских стульев и никуда не уехали. Артели советское государство хорошо поддерживает. Теперь своей артелью отец с товарищем делают приклады для винтовок СВТ и автоматов ППШ. Посылают их в Ижевск по сдельной цене в 39 рублей за приклад автомата в одном слое лака из пульверизатора сильно разведённого скипидаром так, чтобы он впитался в дерево, не отслаивается. Дерево — берёза. Пропитано красноватой морилкой. Когда Гитлер напал и по еврейской голубиной почте пришли вести об убийствах евреев в Латвии, Литве и на Украине, отец и мать сказали мне: «Шесть твоих сестёр не могут послужить стране, которая нас приютила. Братья Жорж и Генех ещё маленькие! Иди от всех нас и сражайся!». И я пошёл добровольцем. В сентябре прошлого 41-го в Биробиджане 60-ю танковую дивизию формировали. Хотел в танкисты. Там орденов больше дают и денежное содержание выше. Но возраста не хватило и не комсомолец я. Попал в пехотную 208-ю дивизию. Туда брали почти всех. И вот я здесь...
— И что, хороший город Биробиджан? — спросил недоверчиво Надеждин.
— В апреле-мае 1928 года первые эшелоны еврейских переселенцев из Украины, Белоруссии и центра России приехали на Дальний Восток строить Биробиджан. Колонисты прибывали из Палестины, Франции, США... Везде же в мире был мировой финансовый кризис — Великая депрессии, а социализм не знал кризисов, если руководство вело страну вперёд. С 1934 год сделали Еврейскую автономную область. Театр имени Кагановича построили, педагогическое училище, железнодорожный техникум, автобусы пустили. Взяли евреев, русских, евреев, украинцев, белорусов, татар, корейцев, ещё невесть кого и поселили их в одном маленьком, таёжном, но страшно уютном городе на краешке большой страны. Колоритнейшая смесь культур, вкусная и разнообразная еда, семьи, где смешалась кровь народов. Совершенно особый язык, окрошка, куда ссыпали всё вкусное. Все счастливы, будто во дворе перевернулся грузовик с печеньем! — Гецкина вдруг прорвало на пространные рассказы. — В Биробиджане на один стол ставят рыбу фиш, солёное сало, пельмени и кимчи. Блехман с улицы Ленина жарит самый вкусный в мире шницель. Кушать нежнейшее блюдо надо в перчатках, чтоб случайно не откусить пальцы. Шьют брюки такие, в каких не стыдно и за границу. Бабушки разговаривают с внуками на разных языках, но отлично понимают друг друга. То же самое в очереди за колбасой. В тихом сквере старики читают на идише «Биробиджанер штерн». Шумные очереди похожих на маленький Вавилон. На улицах можно услышать: «Шолом, славяне!», а дома можно услышать: «ин кладовкэ аф дэр полкэ штэйт а банкэ мит варенье».
— Да уж, посмотрел ты мир. А ты, Коля-Николай, знаешь хоть где Аргентина? — спросил Надеждин друга. — Хотя куда тебе, ведь географию ты поди ж как и химию не учил.
С 1934 года географию изучали с 3-го класса: начальный курс физической географии на своей местности. В 5-м классе — общая физическая география, в 6-м — географии частей света. То есть, теоретически Коля Петрюк должен был знать, где находится Аргентина. Но он не знал. Хлопал рыжими ресницами.
— Аргентина? — закатывая глаза переспросил он. — Граматёшку, вроде, знаю, а до Аргентины... Наверно промухал...
— Ладно... Дай арбуз вон тот! — сказал москвич, показывая на небольшой аппетитный арбуз с зелёным полосами на жёлтом фоне, дремавший на узкой бахче вдоль тропинки. — Сейчас объясню.
Получив из рук товарища импровизированное наглядное учебное пособие и передав управление своим велосипедом, москвич поднял на уровень глаз арбуз со словами:
— Вот, смотри, мы — СССР!
Ногтем сделал продольную отметину в половину арбуза. Потом повернул арбуз вверх жёлтым донышком и сделал другую отметку.
— А здесь Аргентина!
— Не понял, причём здесь арбуз?
— Так арбуз — не арбуз, а представь себе глобус — уменьшенную копию земного шара...
— Не арбуз? Шара?
— Всё с тобой ясно, Коля. Объёмное мышление не твой конёк, — со усмешкой сказал Гецкин. — А ты сам откуда с Сахалина?
— Я-то? — переспросил Петрюк. — Я с Северного Сахалина.
Он прекратил мотать головой, уже не мешая мухам садиться куда попало. Больше всего мухам нравилось гнездиться в его коротких рыжих волосах.
— Отец при царе каторгу на Сахалине отбывал. По пьяному делу кулака-соседа вилами прибил. В 1904 году, когда японча высадилась на Северном Сахалине, его записали в военную дружину. Два месяца в дружине за два года каторги шло. Он воевал втишь по лесам. Отряд поредевший окружила японча у Ныйского поста на реке Тыми. Оставшихся в живых взяли в плен. Привязали к деревьям и кололи в руки, ноги штыками. Жгли волосы, глаза, пока все ополченцы-каторжники до талого не приняли мученическу смерть. Отец и ещё двое каторжников под командой штабс-капитана сбежали. Пробрались к Татарскому проливу. На лодке доплыли до Николаевска-на-Амуре. После революции, когда Колчаку копец пришёл и япончу напнули, отец вернулся на Сахалин. Мать мою он в Уссурийске встретил. Вместе и вернулись...
— Папаня у тебя героический! — уважительно произнёс Надеждин. — Ты, оказывается, и говорить умеешь складно. Чего же ты всё время такой рохля и растяпеля?
— Я домой хочу... — протянул фразу Коля мечтательно. — Ещё и дня в степи не провёл, а скучаю по Сахалину и Приморью. У нас на Сахалине море красивое. Сопки. Лес густой. Людей мало. Зверей и рыбы много. Икры красной хоть отбавляй. Уголь прямо под ногами лежит. Я бы после войны в старательную артель пошёл золото мыть. Платят там хорошо, спецмагазины с иностранными товарами любыми. И мамке с папаней помогать на старости смог бы сильно. Заслужили они это. А тут Гитлер проклятый с капиталистами напал. Где Сахалин, а где Сталинград, а страна одна, знамо дело... И ещё в комсомол вступить хочу. Примут, как думаешь?
— Да уж, две тысячи километров Волгу и твой Татарский пролив разделяют, а страна всё та же... — отозвался Зуся.
— Папаня шибко раненый, пальцев на руке нет, — продолжил рассказывать Петрюк, свешивая голову на грудь, и не без труда удерживая на ходу сразу два гружённых амуницией велосипеда. — Маманя всё болеет. Дочки ещё, слава богу, сёстры мои, помогают...
— Ладно-ладно, Коля-Николай, не хнычь! Выгоним Гитлера, вернёшься на свой любимый Сахалин и будешь в артели золотишко добывать или красную икру солить.
— Петь, а ещё стихи почитай, но лучше про войну, — протянул Петрюк. — Уж больно хорошо у тебя получается, даже для понимания легче...
— Ладно, но только одно, а то у меня такая тоска и грусть о прошлой довоенной жизни накатывает, хоть топись, — ответил Надеждин и придав голосу возвышенную интонацию продекламировал с выражением:
Там, где солдатские медали
Ценились больше орденов,
Где сосны небо подпирали,
Глуша призывы поездов,
И где дороги провалились,
И крыши третий год текут,
Где босоногими носились
Мальцами и ныряли в пруд,
Я побывал. И ту скамейку
Припомнил, где заплюсовал
Нас гармонист и телогрейку,
Что я потом на нём порвал...
Там молоко хмельное козье
Свернулось. Сном дымится пал.
Рыдают тракторы в колхозе.
Пастух коней в ночи погнал...
Украдкой мать три дня рыдала.
Рыдала ночи напролёт.
Я был хмельной, чужой, усталым.
Три дня тянулись словно год.
Потом прощанье... Псина брешет.
Кусочек сала, яблок куль
Горохом мелким. Безутешны
Рыданья, будто бы от пуль
Они закроют. И подвода
Толкнёт, поедет, заскрипит.
И жавороночек над бродом
Мечтой хрустальной отзвенит...
Вагоны, рельсы, полустанки.
Навстречу красные кресты.
Попутно новенькие танки.
И впереди конец войны...
— Ух ты, прямо можно к Илье Эренбургу посылать и печатать в «Красной Звезде» — сказал Гецкин. — Я не очень точно знаю пока русский язык, но когда выучу, тоже буду писать стихи. Напишу целую книгу, потому что стихи — высший способ человеческого общения...
После этого все снова некоторое время шли молча, думая каждый о своём. Лекарство имеет инструкцию, кофемолка имеет инструкцию, автомобиль имеет, армия имеет, а жизнь человека не имеет. У греков для этого использовалась «Илиада», потом появились инструкции по применению жизни в виде закостенелых позже в средневековье Библии, Корана, заветов Будды и их трактовок. Но некуда податься обычному, тем более образованному человеку, ведь конституции, кодексы и другие юридически обязывающие законы охватывают не всё. Не учат счастью, любви, успеху. Почему-то нет такого предмета в школе как «Искусство жить». Чем дальше, тем больше глупости и абракадабры исторгают философы, писатели, газеты, кино, радио, общественные лидеры и так называемые авторитетные люди. Но никто не пишет «Новую Библию XX века» и даже не пробует, кроме сумасшедших авторов мути про древних богов и супергероев. Однако любой человек, знатный или простой, способен поменять всю свою жизнь и всё плохое, что в ней оказалось, если совершит героический поступок во имя слабых и беззащитных, угнетённого большинства простых людей. Тогда все несправедливости судьбы, любые подлости и низости людей к человеку в течение всей жизни, станут ступенями к высшему его поступку и получат соответствующий знак всего лишь человеческого скотства по отношению к нему, идущему на подвиг...
Шелестела, трепетала листва и травы, гудели в небе самолёты, пахло гарью и жаркой пылью...
— Ну, Коля-Николай, держи хвост трубой, прорвёмся. Девчонок этих отыщем и к старшине Березуеву вернёмся немцев бить! — сказал наконец Надеждин, размышляя одновременно о смысле жизни и о том, что делать с арбузом. — Ну-ка, прислоняйте велосипед к велосипеду и давайте арбуз съедим. Он спелый, вроде...
Наклонив и сцепив велосипеды, Петрюк заставил их удерживаться в равновесии. Гецкин подвёл свой велосипед к образованной пирамиде. С первого раза ему не удалось опереть свой ХВЗ В-17 на сцепку, но со второго получилось. Штык-ножом Надеждин вырезал из арбуза треугольный кусок. На свет предстала вполне красная мякоть, хотя с беловатыми косточками. На вкус арбуз оказался не сладким, однако прохладная вкусная мякоть, состоящая почти полностью из воды, была как нельзя кстати. Без лишних слов, используя жесты и междометия, звучно выплёвывая косточки, трое юношей за считанные минуты превратили бахчевой плод в горку обглоданных корок. Затем Гецкин с Петрюком устроили соревнования — кто дальше плюнет арбузной косточкой. Соревнование по плевкам увлекло. Они хохотали и радовались как дети, совсем позабыв, что совсем недавно они чудом избежали смерти от немецких кассетных бомб у Чилеково, а потом в Котельниково, когда они с батальоном отправились ночью в поход, за час до того, как на станцию ворвались немецкие бронемашины и танки, и убили большинство их полковых товарищей. Радуясь нелепой игре в плевки, они на мгновение позабыли, что их товарищи по роте спешно роют стрелковые ячейки перед лицом вражеской механизированной группы, приближающейся с запада. Немцы шли к Курмоярскому Аксаю чтобы их убить, а молодые люди увлечённо плевали арбузными семечками вдоль тропинки, будто разрывая время на части с помощью пространства. Гецкин, Надеждин, Петрюк оказались сейчас как бы вне войны — они искали пропавшую девочку и их сознание на краткий миг парадоксальным образом вырывало их из пространственно-временного континуума…
Три товарища долго и трудно ехали сюда из города Славянки с берегов залива Петра Великого, из самого южного в сторону Китая приморского выступа советской территории. Одновременно с их дивизией ещё 7 свежих стрелковых дивизий и 2 бригады, более 100 000 человек с вооружением, артиллерийскими орудиями разных калибров, боеприпасами, продовольствием, грузовиками, лошадьми, повозками, перемещались в соответствии с директивой No.9944101 о передаче части войск Дальневосточного фронта Апонасенко в Резерв Верховного Главнокомандования.
Долгий путь лежал через Благовещенск, Хабаровск, с остановками только для заправки паровозов водой и углём два раза в день: они вылезали и кидали уголь, заливали воду, пополняли смазку и ехали дальше в цепи идущих один за другим эшелонов. Паровозы менялись сноровисто и часто, с точностью часового механизма передавая эшелоны как эстафету через всю Сибирь и Урал. Сначала думали, что их везут к Ленинграду спасать город от бомбёжек и голодной смерти, организованной европейскими капиталистами и их заморскими дирижёрами. Ходили слухи, что в Ленинграде голод, цинга, тиф, оспа. Дорога жизни через Ладожское озеро прервалась. Последняя электростанция под обстрелом. 2-я Ударная армия пыталась прорвать немецко-финскую блокаду со стороны Волхова, но едва вся не погибла...
Однако эшелоны пошли не через Челябинск, а Свердловск. Потом продвигались на юг. Доехали до города Энгельса на восточном берегу реки Волги, до Сталинграда. Вроде самый глубокий тыл. Но...
Дивизия даже не успела побыть в резерве Сталинградского фронта, до конца разгрузиться на станции Абганерово и организовать работу штаба в Громыславке, как 31 июля комдив-208 Воскобойников получил задачу: срочно грузиться в эшелоны и двигаться к Котельниково в распоряжение командарма-51, а оттуда пешим маршем к станице Цимлянской-на-Дону, чтобы укрепить оборону вокруг гитлеровского плацдарма.
Едва эшелоны двинулись, поступило радиосообщение: немцы и румыны вырвались с плацдарма, громят тылы. Со стороны Николаевской переправы гитлеровские танки быстро продвигаются к Котельниково. Воскобойников получил приказ: разгружаться в Котельниково и занять рубеж реки Курмоярский Аксай, выдвинув передовой отряд к Ремонтной.
— Действуйте по обстановке! — был последний приказ командарма-51 Коломийца, после этого связь прервалась и не восстанавливалась.
Действующие вдоль железной дороги группы гитлеровских диверсантов, выйдя к станциям, полустанкам и разъездам между Котельниково и Гремячей, зелёными ракетами обозначали пикировщикам прибывающие воинские эшелоны. Ранним утром 1 августа два эшелона 208-й дивизии прибыли в Котельниково. Первыми выгрузился на станции батальон Рублёва и сразу двинулся как авангард на Ремонтную. Прямо при выгрузке из вагонов другие стрелковые батальоны, медико-санитарный батальон, разведрота, рота химзащиты попали под огонь танковых орудий и пулемётов немецких танков, неожиданно подошедших со стороны аэродрома Котельниково. Разыгралось побоище. Озверевшее от лёгкой победы, «Первитина» и безнаказанности массового убийства гитлеровцы стреляли и преследовали жертвы по улицам вокруг станции пока не закончились патроны и горючее. После этого под прикрытием мотоциклистов танки и бронемашины отошли к аэродрому. Из первого эшелона только батальону Рублёва удалось уцелеть.
Третий эшелон дивизии в 8:00 на разъезде Курмоярском в нескольких километрах от Котельниково уничтожили пикирующие бомбардировщики Ju 87. Организованно выгрузился только четвёртый эшелон со штабом дивизии, сапёрный батальон, батальон связи на станции Гремячая. Штаб Воскобойникова со связистами и сапёрами пешим порядком выступил к Котельниково не зная о судьбе первых двух эшелонов. Во время движения колонна несколько раз попадала под бомбо-штурмовые удары.
Пятый эшелон дивизии с противотанковым дивизионом и батареей полковых пушек тоже выгрузился у Гремячей. Прибывший в ночь на 2 августа на станцию Чилеково шестой эшелон, перевозивший почти все боеприпасы дивизии, в 5:00 утра разнесли в щепки бомбардировщики. Дивизия оказалась наполовину разгромлена.
С лёгкостью расправившись «упакованной в вагоны» 208-й дивизией, передовые боевые группы немцев и румын, 64-й мотоциклетный батальон майора Грамса, 36-й танковый полк 14-й дивизии Хайма рассчитывали совершить бросок в 150 километров за 15 часов и захватить село Жутово Второе, выйти к станции Абганерово. Этот прорыв выводил 4-ю танковую армию Гота прямо к южным окраинам Сталинграда. После кровопролитного двухнедельного сражения за переправы через Дон Гот желал восстановить свою репутацию, прежний темп, тем более, что его конкурент за славу покорителя Сталинграда Паулюс «буксовал» в большой излучине Дона со своей огромной 6-й армией под контрударом советских танковых сил…
— Я тоже хочу в комсомол и флажок со звёздочкой с буквами КИМ на гимнастёрке носить, — проговорил Гецкин, облизывая узкие губы.
— Зачем? — простодушно поинтересовался сахалинец. — Как все или за идею?
Отогнав ладонью от лица мух, Гецкин продолжил:
— Хочу как все. Отец говорил, что всякий уважающий себя молодой человек в Союзе ССР, если он чего-нибудь стоит, должен встать в ряды молодых коммунистов.
— Складно говоришь, хоть сейчас можно на комсомольском собрании в роте политинформатором тебя ставить! — сказал Надеждин со вздохом. — Вот что значит Талмуд с детства заучивать наизусть.
— Талмуд — это сила, — ответил гордо Гецкин. — У евреев принято любое дело, а не только еду, начинать с молитвы. Мудрость есть мудрость. Вот помню один саддукей проповедовал: «Горе всем вам, нечестивцы, говорящие нам, что мёртвые воскреснут! Если и живые умирают, то разве мёртвые могут оживать?» Но ответили ему учёные люди: «Горе всем вам, глупые нечестивцы, не верящие в воскрешение мёртвых! Все на Востоке всегда знали, что, если на свете живут люди, которых раньше никогда не было, то люди, которые уже раньше были, тем более могут вновь появиться живьём!»
— Умно. Это всё еврею нужно заучивать?
— Да. Талмуд — это не одна книга. Это тексты законов называемые Галаха и множество сюжетов, исторических, медицинских книг. В основе всего талмудического комментарий трёх текстов Священного Писания евреев, в особенности его первой книги — Пятикнижия, по-другому называемой Торой. Мудрец Соломон почти три тысячи лет назад написал «Песнь Песней», потом «Притчи», потом «Екклесиаст». Тора создана в пустыне, не принадлежащей никому, создана для всех людей, чтобы народы не могли сказать: «Мы не приняли её потому, что она была дана в земле Израиля». Тору писали не на земле евреев.
— Прямо как марксистско-ленинское учение, принадлежащее всему пролетариату мира, — сказал на это москвич и осёкся, заметил краем глаза какое-то движение в зарослях справа.
Недалёко от яблоневого сада будто несколько человек осторожно переходили от дерева к дереву. К тому же в том месте взлетела встревоженная кем-то пара птиц. Однако москвич не подал вида, считая, что если за ними наблюдают, его резкие движения или восклицания могут помешать делу. Как завзятый сыщик Пинкертон или Шерлок Холмс из рассказов Артура Конан Дойля, он решил проследить за источником перемещения теней и беспокойства птиц. Прочитанные и усвоенные криминальные романы «Месс-Менд, или Янки в Петрограде» писательницы Шагинян, «История гибели Европы» Эренбурга, «Иприт» Иванова и Шкловского наполняли его сознание ассоциациями, образами, диктующими не совсем подходящую случаю манеру поведения. Прифронтовая полоса, час назад ставшая фронтом и фактически одновременно западной границей Союза ССР, не соответствовала романтическим представлениям с использованием героико-романтических образов литературных персонажей из европейских столиц или американских супер-городов. Однако сознание человека редко воспринимает мир буквально, без призмы каких-нибудь образных штампов и поведенческих матриц.
— Может, ты дашь мне рекомендации для вступления в комсомол?
Ты же комсомолец, вроде? — продолжил тем временем говорить Гецкин, не обратив внимания на странное поведение товарища. — Устав комсомола я уже выучил и «Капитал» Маркса прочёл про грабительский характер прибавочной стоимости и ростовщичества. «Задачи Союзов молодёжи», зачитанные нашим вождём и учителем Владимиром Ильичом Лениным на III Всероссийском съезде комсомола в 1920 году, усвоил. Знаю задачи комсомола, поставленные вождём и вдохновителем наших побед товарищем Сталиным!
— Да погоди ты! Я не комсомолец, а только кандидат. Но нашему комсоргу роты лейтенанту Милованову тебя представлю в лучшем виде, не беспокойся, друг Зуся! — ответил Надеждин нарочито громко, чтобы в зарослях могли услышать его непринуждённые слова.
Комсомол, организованный большевиками осенью 1918 года, стал ответом на присутствие в революционном движении множества молодых людей коммунистического мировоззрения в возрасте 14 — 15 лет. Молодёжь в начале XX века в России численно доминировала. Большая рождаемость в крестьянских семьях, составляющих пять шестых населения империи, гибель на фронте и увечье множества взрослых мужчин привели к тому, что количество подростков и молодёжи в стране очень быстро выросло, и достигло половины населения. Средний возраст жителя империи составил 25 лет. Средний возраст жителя Санкт-Петербурга к моменту переворота по свержению царской государственной власти в марте 1917 года составлял 19 лет. Этой молодёжи нечего было терять, а получит она могла всё! Такая масса молодёжи просто не могла не сложиться в революционную организацию. Коммунистическая молодёжная организация РКСМ сразу же громко заявила о себе — 200 000 комсомольцев в тяжелейших условиях нехватки продовольствия, оружия, транспорта и организационного опыта сражались на фронтах Гражданской войны против белогвардейцев и интервентов всех мастей, националистов и бандитов, грабивших распавшуюся страну. 16-летние комсомольцы командовали полками. Комсомольцы Аркадий Гайдар и Альберт Лапин в 19 лет командовали дивизиями. Комсомольцы — рабоче-крестьянская молодёжь 14 — 17 лет, оказывались первыми жертвами антикоммунистических расправ и восстаний. Они первыми шли в бой на фронте и брались за самую трудную работу в тылу, считая правильным жертвовать собой для общего блага — строительства базы светлого будущего без вечных язв капитализма: безработицы, беспризорности, голода, нищеты, детской проституции, избиений, унижений, отсутствия надежд на создание семьи, обретения дома, надежд на получение знаний, человеческого счастья. За то, чтобы они и их дети не оказались снова в таком мире, непривычном совершенно уже для комсомольцев последних довоенных лет, молодые люди яростно боролись в Гражданскую войну, сражались с эпидемиями, разрухой, голодом, неграмотностью, упорно трудились при индустриализации-коллективизации, создании армии. Именно молодые люди явились главной яростной и бескомпромиссной силой борьбы с кулаками и спекулянтами, саботажниками и вредителями. К началу индустриализации, даже к концу 2-й Сталинской пятилетки победа социалистического строительства в Союзе ССР ещё не являлась очевидной для всех. Но комсомол быстро рос за счёт вовлечения в свои ряды рабочей, батрацкой, бедняцкой и лучшей части «зажиточной» сельской молодёжи. Как любому массовому движению ему не удалось избежать проникновения в свои ряды карьеристов, психически больных людей, даже затаившихся врагов. Напряжённая борьба за социализм шла во всех аспектах жизни. Молодёжь оказалась на переднем крае во всех областях: строительстве, промышленности, сельском хозяйстве, кооперации, Советах, культурно-просветительных организациях, армии, НКВД. Тем, кто в комсомольскую юность командовал батальоном или полком, ходил в штыковые атаки и хоронил изуродованные белыми тела товарищей с вырезанными на теле звёздами, видел сатанинские зверства белогвардейцев и бандитов-кулаков, трудно было, оказавшись к 1937 году в рядах НКВД, не сорваться в мщение, «ежовщину», встретив среди арестованных и подозреваемых в саботаже и шпионской деятельности своих бывших врагов во время горячей фазы Гражданской войны. Юношеский максимализм, усвоенный как способ мировоззрения во время войны, сделался для молодого поколения, занявшего многие руководящие посты быстро растущего государства, мотором жизни. После Гражданской войны, преодоления голода, эпидемий, комсомол взялся за краеугольный камень Российской отсталости — невежество. Комсомол взял шефство над двухгодичными вечерними школами малограмотных. Одним их факторов отсталости России по вине царского режима явилось невежество масс. К революции 1917 года в Петрограде и Москве грамотными среди не дворян и не мещан являлся лишь каждый четвёртый. В Московской губернии читать и писать умел только каждый шестой, а в глухих уездах, вроде Гдовского, только каждый десятый. Крепко уяснив тезис Ленина о том, что коммунистом стать можно лишь тогда, когда обогатишь свою память знанием всех тех богатств, что выработало человечество, комсомольцы объявили после Гражданской войны поход в образование и науку, покрыв страну сетью рабочих факультетов, курсов по подготовке в техникумы и институты.
В каждом учреждении, предприятии, силовых ведомствах имелась комсомольская ячейка. Результат страстного желания cделать мир лучше не замедлил сказаться. Благодаря в том числе порыву молодости и самопожертвованию советской молодёжи, за десять лет страна Советов совершила рывок из отсталой сельскохозяйственной окраины Европы, разрушенной собственными капиталистическими правителями, в число ведущих мировых индустриальных и военных держав. Комсомольцы вели работу среди рабочих и крестьян разных национальностей, являясь подобием Интернационала. Интернационализм стал основной идеей, пронизывающей работу комсомола. В этом была сила и мощь. Основной задачей являлось воспитание молодёжи в духе диктатуры пролетариата и коммунизма. За два предвоенных года число комсомольцев в Союзе ССР удвоилось и достигло 10 000 000. Это количество равнялось по численности двум составам Красной Армии военного времени, если не исключать девушек. Когда европейские полчища капиталистических стран вероломно напали на Союз ССР, в рядах Красной Армии их встретили с оружием в руках 500 000 комсомольцев. В ряды ополчения и Красной Армии за первый год войны влилось 2 000 000 комсомольцев. По большей части все они ещё в системе ОСАВИАХИМА сдали нормы по отличной стрельбе «Ворошиловский стрелок», нормы ПВХО, топографию, получили различные воинские специальности.
Почти все комсомольцы Ленинграда оказалось на фронте. Так же самоотверженно действовали комсомольцы как партизаны и подпольщики в тылу врага — партизанские отряды на 30 — 50 процентов состояли из комсомольцев. Подвиги комсомольцев Виктора Талалихина, Зои Космодемьянской, Лёни Голикова, Николая Гастелло чтила вся советская молодёжь...
Это были лучшие люди советской Родины. Смерть каждого из них — тяжёлая потерей для будущего социализма, ведь враги советской власти оставались жить и размножать своё частнособственническое сознание в тылу, страстно желая реванша и реставрации капитализма. Со смертью каждого идейного комсомольца обрывалась преемственность прогресса человеческих душ и нравственности. С их гибелью на фронте терялись целые поколения строителей справедливого общества. На это и делал расчёт подлый враг.
Комсомольцы ленинского и сталинского призыва не уподоблялись расслабленным маргиналам и деградантам, бегущим от трудностей и ищущим лёгкой судьбы. Трудности для того и существовали в представлении строителей социализма, чтобы бороться с ними и преодолеть. Комсомол не был бы комсомолом, если бы боялся трудностей. Ореол героического романтизма, первопроходчества, новаторства, рекордов витал над комсомолом и упрямый Гецкин прекрасно вписывался в такую концепцию со свои интернациональным мировоззрением...
Гецкин, вытянув шею, всмотрелся вперёд:
— Петя, там впереди толпа гражданских!
Действительно, к ним по тропе со стороны Дарганова группами шли казаки и казачки.
Белые платочки, незатейливая ткань кофт, пыльные, подоткнутые за пояс юбки. Почти все босиком. Уставшие лица, тёмные от загара руки с прожилками вен, вздувшая от жары и тяжёлой работы, большие заскорузлые ступни с большими пальцами. Мужчин двое — с такими же как у женщин натруженными руками и усталыми глазами. Они вели каурую лошадку, везущую телегу полную вязанок не обмолоченной пшеницы. Казачки несли в руках деревянные и металлические вилы, грабли, косы. У одного из мужчин на плече изгибалась завёрнутая в рогожу двуручная пила. Селяне несли также замасленные узелки с харчами, крынки и бидоны с питьем, свою обувь — ботинки и сапоги. Держась за подолы, семенили за матерями голоногие карапузы. Шмыгая носами, рядом с ними шли несколько детей постарше.
— Ну, прямо голь перекатная! — тихо, почти про себя сказал Гецкин. — Картина Репина «Крёстный ход в Томской губернии»!
— В Тульской губернии... — поправил Надеждин. — А ты думал они в поле во фраках работают или свою выходную одежду наденут? Но пила им зачем? Они что, пшеницу пилой пилили?
Двуручная пила на плече казака, содрогаясь блестящим стальным телом, издавала иногда нежный, щемящий душу звук. Лень и нега, запах яблок, казалось, повисла над дорогой, словно и не были страшной войны, а только одно благоденствующее жаркое лето. Москвич нагнулся и поднял с бахчи ещё один небольшой арбуз.
— Повторим арбузик? Но только без плевания! — спросил он товарищей.
И вдруг совсем рядом с ними и по ним — выстрел! Ударил, покатился, завибрировал...
Глава 2. Увязшие в болотах подо Ржевом
Сталин не планировал изначально посылать командовать фронтами или даже стратегическими направлениями своих «царицынских товарищей» Ворошилова, Будённого, Тимошенко, помогающих ему в вопросах руководства Красной Армией высшего характера: подготовка кадров, призывного контингента, разработка вооружений, производство вооружений, амуниции, транспорта, конского поголовья, продовольствия, отношений с союзниками и нейтральными странами, разведка, партизанское движение и так далее. Начало войны они встретили на своих должностях: Ворошилов — заместитель Предсовнаркома, которому подчинялся нарком Обороны, Тимошенко — нарком Обороны, Будённый — первый замнаркома Обороны. С Тимошенко сразу получилась коллизия. Наркомат Обороны в условиях войны становился главным наркоматом, в его интересах работали все остальные ведомства. Но над наркомом был Председатель Совнаркома — Сталин и заместитель Предсовнаркома Ворошилов. Получалось, что утверждать решения наркома Обороны Тимошенко всё время должен был Предсовнаркома Сталин или Предсовнаркома Ворошилова, а это была помеха оперативности. Тогда должность Предсовнаркома и наркома Обороны была совмещена в одном лице. Совмещал Сталин.
Был создан и коллективный высший командный орган Красной Армии во главе с Главнокомандующим, он же нарком Обороны. Высший командный орган был назван по примеру Русской армии — ставка Верховного Главнокомандования СВГК. В неё вошли «царицынские товарищи», обладающие в тот момент совокупно практически наивысшей военной квалификацией широкого плана в стране: Сталин, Ворошилов, Тимошенко и Будённый.
К началу июля 1941 года стало очевидным, что командующие фронтами, созданных на базе военных округов пока не в состоянии справиться руководством большими массами войск в сложной ситуации вероломного нападения превосходящих сил Запада. Командующий Северо-Западным фронтом
Кузнецов растерялся до такой степени, что почти потерялся, а командующий Западным фронтом Павлов сначала проявил разгильдяйство, почти измену, а потом элементарно струсил. Это были не кадровые ошибки при назначении командующих округами, которые потом автоматически стали командующими фронтами. Просто жизненная ситуация. Командовать в мирное время и военное — не одно и тоже. Проверить могла только война. Она и проверила. Жёстко проверила.
10 июля Сталину пришлось принять решение, в чём-то копирующее вариант наличия в Вермахте групп армий «Север», «Центр», «Юг», то есть образовать три Главнокомандования направлений — Северо-Западное, Западное и Юго-Западное, их возглавили «царицынские товарищи». При том, что численность немецкого корпуса примерно соответствовала советской армии, численность немецкой армии соответствовала советскому фронту, численность немецкой группы армий численно соответствовала или превосходила численность советского стратегического направления, Ворошилов оказался противостоящим фон Леебу, Тимошенко противостоял фон Боку, Будённый сражался с фон Рунштедтом. Результат этого противостояния 1941 года: фон Лееб потерял почти все танки, половину солдат, Ленинград не взял, блокаду полностью не замкнул; фон Бок потерял половину танков и солдат, был разгромлен под Москвой и отброшен к Ржеву; фон Рунштедт Севастополь не взял, под Ростовом-на-Дону разбит и отброшен к Харькову.
Ворошилова, Будённого, Тимошенко нужда выдернула с их должностей и отправила на фронты выправляться положение. Но не заменять командующих фронтами, а в качестве их высшей инстанции до тех пор, пока уйдёт проблема с командующими этими фронтами. После этого Ворошилов, Будённый и Тимошенко должны были вернуться к своим основным должностям: Ворошилов в ГКО и Ставку, Будённый и Тимошенко в Ставку и наркомат Обороны.
Конечно, настоящему военному, такому, как Будённый или Ворошилов, по душе больше было непосредственно командовать войсками, чем рутинная, намного более тяжёлая, почти только кабинетная работа в наркомате. На фронте слава, почёт, ордена, а в кабинете работа ночи напролёт с бумагами, телефонными трубками и душными разговорами. Через Ворошилова в сутки проходило порядка 6000 документов. Если какому-то другому, не «железному» человеку дали бы даже пару тысяч документов в сутки, он через неделю заработал бы нервное и физическое истощение.
Любой человек, связанный с реальным делом, знает, что любое сложное дело планирует, двигает, контролирует, резюмирует, хранит документ. Это не бюрократия — «власть стола» по-латыни, в система фиксации, отработки, обработки информации. Первые документы печатали не на пишущих машинках на бумаге, даже не пером или стилусом на восковых табличках, а высекали на каменных плитах. Одни из первых обнаруженных документов — записи хеттов на каменных табличках, повествующие о политических и военных аспектах в Малой Азии и Греции времён Троянской войны примерно 1200 лет до рождения Иисуса Христа, то есть до нашей эры. Человечество просто неспособно, подобно Богу, решать сложные вещи без документов. Бог может работать без документов, человек, — нет.
Большой советский начальник приходил на службу затемно, когда ещё ни одного подчинённого не было на месте, потому что самому нужно подготовиться к совещанию с ними с утра, утреннему докладу вышестоящему руководству или коллегам себе равным. Потом без перерыва секретариат начинает приносить папки с документами: «Входящие», «исходящие, «внутренние», приказы, распоряжения, указания, докладные, акты… Нужно читать, быстро решать как быть, подписывать, резолюции накладывать, исправлять, возвращать исполнителю, что-то крест-накрест перечёркивать, на некоторых писать кратко «в дело», «к сведению кому-то», «для учёта в работе кому-то», но это далеко не на всегда. Иногда резолюция по объёму больше текста документа. Часть документов приходится откладывать, — нужно обдумать, собрать дополнительную информацию. Обычно на почту отводится время до обеда. Уже до обеда крупный руководитель обычно начитывается и написывается до «красных глаз». Глюкоза в крови, запасённая организмом за ночь для мозговой деятельности снижается примерно вдвое.
Можно, конечно, половину и не читать. Подписывать не глядя, не вникая. Так некоторые и делали. Некоторые даже неплохую карьеру успевали сделать при таком подходе. Везло. Кому-то долго, кому-то не очень. Но такие проваливались все. На неспособности работать с документами чаще всего крупные руководители и проваливались, ведь ошибка в решении по документу, это в крупном масштабе принимаемого решения — некая катастрофа, иногда с отягчающими обстоятельствами…
После обеда — непосредственная работа с подчинёнными, а это снова документы. Планы, отчёты, предложения, доклады, протоколы... Совещания не всегда плановые, встроенные в график. Не всегда это спокойная, размеренная работа, особенно, если на совещаниях обсуждается не только текущие дела, но и экстренные случаи, неожиданные срочные проблемы, поручения начальства. Закончилось по плану время работы с подчинёнными — секретариат уже натаскал новых папок. Опять подписывать, исправлять, перечёркивать...
В середине второй половины рабочего дня — приём граждан. Снова документы: жалобы, просьбы, заявления... Зачастую чередой идут вместе с людьми трагедии, драмы, слёзы, истерики, обмороки. Закончился приём граждан — опять секретариат несёт новые папки. Всего ежедневная норма примерно 1000 документов, большинство из которых не на одной странице...
Вот служебные коридоры почти опустела, рабочий день закончился. Глюкоза в крови на минимуме, кислород тоже: депо этих веществ в организме опустошены: ещё немного и обморок. Не спеша отрабатывается последняя папка. Можно самому погасить свет. Потом идти по опустевшим коридорам. Охрана докладывает:
— Машина у подъезда.
Хороший день. Спокойный. Но такого счастья в виде такого спокойного дня почти никогда не бывает. Обычно всегда что-то происходит непредвиденное, ЧП, срочные дела, выезды на производство, незапланированные срочные совещания у руководства, проступки и нарушения подчинённых: разбирательства, нервы. Когда доходят руки до документов, папки иногда уже не помещаются на рабочем столе и стопки переместились на стол совещаний. За окном давно уже темно.
В выходной можно поспать часов до 9 утра. На службу в выходной прийти часам к 11. Спокойно и без спешки разобраться с тем, что ты отложено «на потом», написать то, что проще написать самому, чем кому-то надиктовать, потому что и надиктовать нельзя — нужно каждую фразу обдумать. Часов до 16 — 17 закончить. Редко выходной бывает спокойным, потому что «широка страна моя родная».
На такой работе нормальный человек постепенно физически и психологически «выгорает», перестаёт иногда даже понимать смысл своей жизни. Так «выгорел», например, нарком НКВД Ежов. Результат — спился. Так «выгорел» нарком народного просвещения Луначарский. Результат — смерть от стенокардии. «Сгорел» Наркомвоенмор Фрунзе. Результат — смерть от язвы кишечника и сепсиса. Председатель ВЧК и Высшего совета народного хозяйства Дзержинский. Результат — смерть от сердечного приступа. Секретарь Партколлегии Комитета партийного контроля ЦК Ярославский — смерть от язвы желудка. И так далее и тому подобное... Так «выгорел» Ленин после почти смертельного ранения террористом в шею, задевшим нервные окончания и спровоцировавшего на почве ослабленного физическими и психоэмоциональными нагрузками бактериальное поражение мозга при отсутствии в тот момент в распоряжении медицины антибиотиков... Даже высший смысл, равный самопожертвованию не смог помочь. Тут важно не то, что они понимают, что погибают на своём посту, важно, что их цель была важнее жизни. А если это не так во многих других случаях?
И это такая работа даже в мирное время, когда времени для принятия решений гораздо больше, чем во время авралов войны, а число решений в разы меньше. И без войны, а тем более во время неё, нужно быть «железным человеком» не только физически, но и морально-нравственно. Знать, ради чего отказываешься от человеческой жизни. Ворошилов, Будённый, Булганин, Молотов, Сталин и многие другие их соратники, знали.
У Ворошилова было в день 6000 документов и он не «выгорел». Его работа имела высший смысл и высокую цель. У Сталина было до 1200 документов в день, и он не «выгорел». Его работа имела высший смысл и высокую цель. А вот Гитлер «выгорел». Его работа имела ложный высший смысл и лживую «высокую цель». Гитлер стал употреблять наркотики во всё больших количествах, послал своего помощника и связного с англичанами Гесса договориться с англичанами о ничьей. Геринг тоже «выгорел», стал употреблять наркотики во всё больших количествах. Несмотря на то, что Гитлер создал себе несколько Главнокомандований, чтобы разгрузить себя как Верховного Главнокомандующего: Верховное Главнокомандование вооружённых сил — Oberkommando der Wehrmacht OKW, Верховное
Главнокомандование сухопутных сил — Oberkommando des Heeres OKH, Верховное Главнокомандование военно-воздушных сил — Oberkommando der Luftwaffe OKL, Верховное Главнокомандование военного флота — Oberkommando der Marine OKM, он всё равно не справлялся со своими обязанностями и «выгорал».
Сталин, замкнул всё на одну Ставку Верховного Главнокомандования и на себя как Верховного Главнокомандующего, но не употреблял наркотики, не спивался, не «выгорал», хотя он был уже пожилой, инвалид, тяжело больной человек. У Сталина была великая цель служения своему советскому народу, массам простых людей, угнетённым всего мира, и это делало его сверхчеловеком. Когда во время выступления с трибуны перед огромными заполненными залами во время важнейших эпохальных речей над головой Сталина появлялось электрическое свечение, не потому, что он был божественно святым, а из-за микропыли в свете прожекторов и всеобщих электромагнитных индукционных явлений, сопровождающих всегда собравшиеся вместе большие массы людей, находящиеся в состоянии высочайшего эмоционального возбуждения, никто из сидящих в первых рядах и видевших эти электрические эффекты не воспринимал это как чудо. Это так и должно было быть с человеком, на котором сходилось мысли, чувства, надежды и чаяния сотен миллионов людей, для которых Сталин работал десятки лет безостановочно как вращалась планета. Он работал и видел, как крепнет и хорошеет страна от его усилий, как жизнь становится лучше, веселей. И когда на эту его страну, его детище напал беспощадный враг, кровавый изверг, работа по защите своего прекрасного детища наполнялась ещё большим смыслом борьбы со злом и высокой жертвенности.
Командовать фронтом Коневу, Гордову и так далее, конечно, неимоверно сложно и трудно. Да. Вот поставила Ставка поставила задачу на прорыв обороны противника, и командующий с заместителями рассчитывают свои силы и средства, прорабатывают возможности манёвра ими, необходимость дополнительных резервов людских и материальных, дают задание штабу фронта разработать операцию. Операторы в штабе фронта забывают про сон и отдых, срочно считая и пересчитывая цепочки снабжения, передвижения войск. Артиллеристы рассчитывают, сколько и каких типов боеприпасов требуется в зависимости от характера обороны для её разрушения и подавления. То же танкисты, авиация, пехота. Ошибка смерти подобна. Потом план докладывается комфронта и тот его проверяет со своими заместителями, пересчитывает, выборочно — он, в конце концов, лично отвечает за всё. Ошибка смерти подобна. Затем в Ставку уходят заявки на боеприпасы, снабжение, резервы. Там они рассматриваются, что-то согласовывается, что-то нужно доказывать. Ставка изучает, согласовывает и подписывает окончательный план. Поскольку утверждена заявка на увеличение в артиллерийском снабжении, меняются планы работы предприятий наркомата вооружения и путей сообщения, чтобы снаряды доставить до фронта: дополнительные паровозы, вагоны, маршруты... Меняется график железнодорожных перевозок чуть ли не по всей стране ради снабжения конкретного фронта. Все это проходит через профильные наркоматы, уходит в Ставку на согласование и утверждение. Ставка после первичного изучения направляет в Генштаб для рассмотрения. Операторы в Генштабе рассчитывают и состыковывают. Ошибка смерти подобна. Затем снова в Ставку, там проверяют…
Зато в сводке Совинформбюро советский народ узнаёт, что войска фронта Конева, например, прорвали оборону противника и в ходе успешного наступления взяли город. В сводке не звучит, что для обеспечения успеха фронта в Ставке, Генштабе, наркоматах, главках, заводах, на железнодорожных станциях шла героическая работа днём и ночью, и что на вершине этой эффективной системы управления — Сталин, председатель Совнаркома, нарком Обороны, Главнокомандующий Ставки ВГК, Председатель ГКО, а также его заместители в ГКО, Совнаркоме, члены Ставки ВГК...
Руководителям же всех звеньев в буржуазных государствах, в том числе в Германском Рейхе, всегда было видно, что ничего из того, что они делают ни к каким положительным переменам чаще всего не ведёт, а вышестоящее руководство становится всё более и более безжалостным, бесчеловечным, тупым и коррупционно зависимыми от капиталистов, теневым образом управляющими государствами при капитализме. И эффективность работы капиталистических организаторов, несмотря на несчётные контуры дублирующих друг друга управленческих структур и толпы заместителей не приводили к хорошим результатам. Всё оказывалось пущенным на самотёк и предоставленным коррупционным последовательностям и механизмам, единственным, в чём буржуазные управленцы видели для себя смысл. Пока капиталистические государства сражались между собой, этот смертельный порок капитализма было не очень заметно. Система-то одна. Но когда группа капиталистических государств сошлась в войне с государством социалистическим, то даже при гораздо больших изначально военных силах, ресурсах, численности населения, капиталистическая коалиция сразу начала проигрывать в качестве управления стане социалистической.
Вдруг выяснилось множество поразительных вещей, например, что Германскому Рейху и его союзникам некем замещать выбывших в боях и от болезней офицеров, ибо не создана как в Союзе ССР сеть учебных заведений для массовой подготовки командиров массовой армии или, что артиллерия пехотных и танковых дивизии Вермахта заметно слабее артиллерии аналогичных соединений Красной Армии, что в СССР, единственной стране мира серийно производится тяжёлый танк КВ, серийно производятся не имеющие аналогов реактивные системы залпового огня, не имеющие аналогов зажигательные смеси , что Красная Армия имеет лучше подготовленный до войны призывной контингент, превосходящий по навыкам призывной контингент Германского Рейха и её сателлитов, невзирая на их суммарно большую общую численность, и систему железных дорог, которая не только не коллапсировала под нагрузками военного времени, как это случилось с царской Россией, а в разы увеличила свою пропускную способность и расширяет сеть, и социализм преодолел межнациональную вражду, техническую и культурную отсталость, вывел из нищеты 220 миллионов человек, которые теперь за социализм готовы были сражаться насмерть, и много чего ещё вдруг выяснилось. Ничего другого, как заваливать Красную Армию трупами своих солдат и массой сгоревших танков, у капиталистического государства в такой ситуации не осталось, не забывая, естественно, врать всему миру и в первую очередь немецкому народу, что всё ровно наоборот: это СССР, имея лучшую артиллерию, лучшие танки, лучших командиров и бойцов, лучшую систему управления, лучших конструкторов вооружений, лучшие железные дороги, заваливает трупами наступающий Вермахт. С чего бы это вдруг так могло быть? Факты упрямая вещь. Уже в 1941 году факт развала впополам обескровленной группы армий «Центр», развала обескровленной впополам группа армий «Юг», остановки обескровленной группы армий «Север», успешного контрнаступления полнокровной Красной Армий, которая отбросила Вермахт от Москвы до Ржева, от Ростова-на-Дону до Харькова, а Ленинград надёжно удерживало, показал что к чему.
Если через обычного человека прогнать хотя бы 1000 документов в сутки, да ещё это «разбавить» совещаниями, докладами руководству, разными ЧП и прочей нервотрёпкой — он в кабинете умрёт. Не сможет обычный человек выдержать такой нагрузки. Сталинские наркомы выдерживали 6000 документов. И не умирали. 6000 — это в мирное время, когда все заместители наркома на месте. А когда заместители в командировках, их работа остаётся наркому. Поэтому с 1942 года заместители наркома Обороны Будённый и Тимошенко должны были перестать командовать фронтами, армиями и заняться своими непосредственными обязанностями в наркомате Обороны. Однако наступление Вермахта на Юге помешало этому плану.
Можно подумать, что, например, для того, чтобы на все танки Т-34 вместо 76-миллиметровой танковой пушки образца 1938/39 годов Л-11 поставить более тяжёлую, не имеющую на начало 1941 года аналогов среди зарубежных серийных танковых орудий по мощности 76-миллиметровую танковую пушку образца 1940 года Ф-34 с отличным телескопическим прицелом ТОД-7 и перископический панорамой ПТ-7, достаточно Постановления ГКО или НКО за подписью Сталина и на заводах сразу будут делать новые танки Т-34 с Ф-34. Но всё не так просто в жизни, где Земля круглая, а не плоская.
Постановлением ГКО не начинается работа по принятию на вооружение какого-то образца, а заканчивается. Нельзя отдать просто приказ наркому танковой промышленности начать выпуск нового танка и ждать, когда этот танк сойдёт с конвейера. Так не получится.
Новая, более мощная пушка — это больше металла. Его нужно дополнительно найти. Нужно пересматривать объёмы добычи руды и выплавки металла. Это наркомат чёрной металлургии. А там ещё и цветные металлы — наркомат цветной металлургии. Мощнее снаряд — больше пороха и взрывчатого вещества. Наркомату химической промышленности нужно искать дополнительно порох и тротил. Взрыватель другой... Одна пушка — куча наркоматов, главков, заводов работают: совещания, предложения, возражения, планы, их корректировки, уточнения, утверждения, доклады, проверки, выговоры, поощрения, обсуждения, акты... Горы документов сопровождают вроде бы простое на первый взгляд решение.
Когда пушка в кратчайшие сроки принята на вооружение и танки с ней через несколько месяцев идут на фронт — это работа руководящего звена страны на износ, до остановки сердца за рабочим столом. Если представить, какое количество подобных Постановлений НКО или ГКО вышло и на сроки их исполнения — ужас! Невозможно! Но было!!!
Это гитлеровская промышленность как начала выпускать свои самые массовые танки Pz.Kpfw.III с дефектами и постепенным упрощением конструкции, снимая оптические приборы наблюдения, оставляя просто щели, заставляя танкистов в бою выглядывать из люков со всеми вытекающими из этого последствиями, так и продолжала, только навешивая дополнительно броню, без увеличения мощности двигателя, трансмиссии, превращая танк в железный гроб на поле боя; или рейхсминистерство вооружения, как вооружила пехоту артиллерией уровня прошедшей войны, зато тяжёлую и дорогую, которую из-за очень малой дальнобойности подавляли даже советские миномёты, а немецких артиллеристов называли «Прощай, Германия», так и продолжало заказывать у капиталистов такую архаику. Ведь руководители рейхсминистерств работали не для блага немецкого народа, а на свой карман, и заказывали у производителей вооружений то, что тем было удобно и выгодно производить. Вот и мучились немецкие танкисты со своими танками, на которых, к примеру, из-за малого наклона гусеницы спереди даже бревна на поле боя толком не переехать, а немецкая пехота мучилась со своими неподъёмными и не дальнобойными полевыми пушками, которые в бою с места без лошадей или тягача не сдвинешь, хоть в атаке, хоть в обороне, а советская пехота свою «полковушку» которая била в два раза дальше немецких полковых полевых гаубиц, руками катала по полю боя за собой как хотела и куда хотела. Зато форму для Вермахта пошил Хьюго Босс, солдатам платили в разы больше, чем советским бойцам, выдавали «Кока-Колу» и «Фанту» от американской компании, которая и после начала войны производила эти напитки в Германском Рейхе, пихали в них наркотик «Первитин», а солдатские ранцы разную чепуху, которая появлялась там из-за повальной коррупции среди руководителей Рейха. И так в Рейхе было во всём. Хоть в подводном флоте, хоть в авиации.
А вот советские руководители работали не ради взяток от советской промышленности, не из логики личного обогащения разрабатывали, принимали, выпускали вооружение и амуницию, а ради высшего смысла: служения народу, служения диктатуре пролетариата и трудового крестьянства, ради скорейшей победы, скорейшего разгрома врага. То есть с точки зрения капиталистов работали просто так.
Вот где был настоящий подвиг. Этот подвиг не особо виден тем, кто непосредственно не занимался работой в руководящих инстанциях страны, не виден для большинства. О нём можно только догадаться по результатам. Но это и есть творцы победы и её оружия. Гефесты Победы, которые выковали трезубец Посейдону, скипетр, щит, колесницы Зевсу и Гелиосу-Солнцу, стрелы Аполлона, доспехи Ахиллу,— люди, которые во главе со Сталиным, — Гефестом и Зевсом в одном лице, если продолжить ряд аллегорических сравнений на примере древнегреческих мифов, тянули эту работу и вытянули, как показали события уже первого года войны.
Сталин взвалил на себя неподъёмный груз, когда решил отправить на фронт в июле 1941 года ключевого члена ГКО Ворошилова и двух своих ключевых заместителей по наркомату Обороны: Будённого и Тимошенко. Но только Ворошилову, Тимошенко и Буденному доверял Сталин абсолютно. Кто бы вместо них мог привести в порядок фронты после вероломного нападения в разы более сильного врага? Жуков, Рокоссовский, Еремёнко, Конев? Нет. Не могли даже такие подготовленные специалисты справиться с этими задачами. Нужен был совершенно другой уровень компетенции, чем у командующего армии...
В кремлёвском кабинете Сталина на втором этаже здания Сената опять зазвонили сразу два телефона. После этого дверь со стороны приёмной и комнаты охраны приоткрылась, и появилась круглая голова встревоженного чем-то Поскрёбышева. Краешек воротника его полувоенного френча с бакелитовыми коричневыми пуговицами, сшитого на заказ, очень похожего на френч Сталина, но с отложным воротником, был задран вверх. Он чётко и громко произнёс фразу в пространство кабинета со сводчатым потолком, как бы не обращая внимания, что Сталин находятся слева от него у своего рабочего стола:
— Товарищ Сталин, генерал армии Жуков на проводе!
Уставившись огромными глаза на Ворошилова, Поскрёбышев добавила:
— Приятного аппетита, товарищ маршал Советского Союза...
— Ага, как товарищ Сталин меня чаем поит, так сразу «приятного аппетита», а как в воскресенье в Кремль с дачи меня вызывать грозным голосом, так «знать ничего не знаю, ведать не ведаю по какому вопросу, но прибыть срочно!» — передразнивая тон секретаря, едко ответил Ворошилов.
— Климент Ефремович, Вы же знаете, служба есть служба, ничего личного! — проговорил скороговоркой Поскрёбышев и скрылся за дверью.
Наконец, под трели телефонов Сталин лёгким постукиванием выбил трубку в тяжёлую хрустальную пепельницу и со стаканом чая в подстаканнике вернулся к Ворошилову, держа вдоль туловища руку, плохо гнущуюся в локтевом суставе из-за пулевого ранения, полученного при обороне Царицына в 1918 году.
— Последнее время я всё больше в Кунцево-Давыдково ночую. Светланка одна остаётся. Каждый вечер она с этим Алексеем Капером подолгу разговаривает по телефону, — глухим горловым голосом, произнёс Сталин, глядя на трезвонящие телефоны. — У них начались свидания... В Кремль её ухажёр Капер к квартире подойти не может, а ждёт её у школы. Потом водит после уроков по кино, театрам. То ли любовь у них, то ли он пролезть ко мне хочет в родню, не разобрать. Естественно, разговоры, где можно, фиксируются где оперативной техникой, где сопровождающим её везде сотрудником охраны. Светланка, конечно, меня уже ненавидит. Но что поделаешь...
Светлана Аллилуева, дочь Сталина, училась в 25-й школе в Пименском переулке недалеко от Кремля вместе с детьми советских госслужащих, дипломатов, военных, проживающих в этом районе города. Шефствовала над школой газета «Известия», печатный орган Верховного Совета. В библиотеке школы было 12 тысяч томов: от Есенина и Достоевского до Диккенса, Шекспира и Гюго. Имелся врач и дантист, столовая. Из 49 преподавателей 24 имели университетское образование, у половины педагогический стаж насчитывал от 10 до 15 и более лет.
Географию преподавала Рауш — бывшая дворянка. Математику Гурвиц — автор учебника по геометрии, по которому учились школьники по всему Союзу. Гурвиц требовал от учеников выполнять вычисления в уме, говоря, что это лучший путь к развитию способностей.
Было множество дополнительных секций — от бокса и творческой самодеятельности до фотокружков, юннатов и секции лёгкой атлетики. Сильно было развито школьное самоуправление. Школу регулярно посещали иностранцы: от учёных-педагогов из США до французского премьер-министра Эррио.
Вместе со Светланой учились Серго Берия, Светлана Молотова, Алексей и Степан Микояны, Лев Булганин, Марфа и Дарья, — внучки Горького, Алексей Туполев. Их возили в школу на служебных автомобилях, но высаживали в соседних переулках. Среди учеников школы были дети зарубежных коммунистов: Марта Готтвальд, — дочь будущего руководителя чешских коммунистов, Урсула Лоде, — дочь немецкого коммуниста Вильгельма Пика, много испанцев, немцев, вынужденных эмигрировать из-за установления в их странах фашистских режимов. Учились в школе дети и из обычных семей.
Со времени отравления Максима Горького и жестокого убийства, — выстрел в упор в затылок, лучшего друга Сталина, члена Политбюро Кирова, соратника Сталина по революционной работе на Кавказе, человека, много сделавшего для установления Советской власти, Светлану усиленно охраняли. Проводившаяся чистка партии, переросшая в «ежовщину», естественно, затронула госслужбу, военных, дипломатов, работников науки и искусств, чьих детей приходилось переводить в другие школы, чтобы исключить всевозможные эксцессы. Многие арестованные родители учащихся в процессе чисток и «ежовщины» оказались изобличены как шпионы, иноагенты, участники троцкистского подполья и военно-фашистского заговора Тухачевского. Поэтому прикрепленный сотрудник 6-го Управления НКГБ Михаил, «дядька», как его шутливо звали коллеги, следовал за Светланой поодаль по пятам в школу, из школы, куда бы она не шла, сопровождал на дачу, в театры. Светлана должна была надевать пальто не в общей раздевалке, а в специальном закутке, возле канцелярии. Завтрак на большой перемене в общей столовой ей не полагался. Она уходила в специально отгороженный угол, куда ей приносили из дома бутерброды...
— Кошмар! Нашла время! — сказал резко Ворошилов, поставив стакан на стол, — Во-первых, Светка твоя ещё школу не закончила. Ещё год учиться вроде ей. Во-вторых, этот Каплер старше её лет на двадцать, женат, вроде, но живёт от жены отдельно, и ни где-нибудь, а в гостинице «Савой» — гнезде семейных измен. Водит туда поклонниц и любовниц, главным образом артисток. Дружбу дружит с иностранными корреспондентами. Мне тут пришлось наслушаться от жены и моих домочадцев разных сплетен...
— Прохвост... — то ли спросил, то ли утвердительно сказал Сталин, приподняв бровь. — Это мой Васька, открытая душа, их на даче в Зубалове познакомил: приглашал вечно известных актёров, спортсменов, певцов на вечеринки. Вот и Каплер там оказался.
— Светка не понимает, что ли, что он, может, играет с ней! — отворачиваясь к окну ответил маршал Советского Союза.
— Он сценарист фильмов «Ленин в Октябре» и «Ленин в 1918 году». Но пишет как курица лапой, — медленно, словно нехотя, ответил Сталин, внимательно глядя тёмно-жёлтыми глазами на своего старого товарища. — Мне пришлось многое поправлять в его сценариях. Мне он не нравится. По-отцовски не нравится. Светку я понять могу: умный, высокий, болтливый. Власик считает дружбу Светланы с ним нежелательной. Предлагает предупредить его по-мужски, чтоб он отстал от Светланы, а если что, дать ему хорошенько, чтобы к малолетней дурочке не клеился. Но как-то это нехорошо, так в молодые дела лезть...
— Это твой младший сын Васька во всём виноват! — ответил Ворошилов. — Каплер и к Василию, наверное, артисток молодых водил. Васька твой красавец, умница, на службе из кожи вон лезет, чтобы доказать, что он и без великого отца чего-то стоит, а этот ему мешает. Надо арестовать проходимца, передать в Особое Совещание, если что есть подозрительное, впаять еврейчику, который хочет через Светку к благам примазаться, лет пять ссылки в Воркуту! — сказал Ворошилов и осанисто сел, положив ладони на стол, как обычно делал, когда председательствовал на совещаниях в наркомате Обороны.
Особое Совещание при НКВД СССР было создано после убийства Кирова решением Центрального исполнительного комитета — высшего органа государственной власти Союза ССР, формируемого Всесоюзными съездами Советов, и решением Совета Народных Комиссаров — правительства, для рассмотрения дел о контрреволюционных преступлениях, особо опасных преступлениях против порядка управления. Этот особый судебный орган состоял из наркома внутренних дел СССР и его заместителей, начальника рабоче-крестьянской милиции СССР, прокурора СССР или его заместителя. Надзор за деятельностью ОСО осуществлял Президиум ЦИК Союза ССР. Максимальное наказание, которое могло назначить ОСО — ссылка на срок до 5 лет под гласный надзор с запрещением проживания в столицах, крупных городах и промышленных центрах, заключение в исправительно-трудовые лагеря на срок до 5 лет, а позже до 8 лет, высылку за пределы страны иностранных подданных, являющихся общественно-опасными.
После нападения Германского Рейха 22 июня 1941 года в Государственный Комитет Обороны предоставил ОСО право по делам о контрреволюционных преступлениях и особо опасных преступлениях против порядка управления, предусмотренных статьями 58-1а, 58-1б, 58-1в, 58-1г, 58-2, 58-3, 58-4, 58-5, 58-6, 58-7, 58-8, 58-9, 58-10, 58-11, 58-12, 58-13, 58-14, 59-2, 59-3, 59-3а, 59-3б, 59-4, 59-7, 59-8, 59-9, 59-10, 59-12, 59-13 Уголовного Кодекса РСФСР выносить соответствующие меры наказания вплоть до расстрела. Никакие другие особые судебные органы, кроме судебных органов, определённых по закону, выносить смертные приговоры не могли. С начала войны ОСО приговорило к расстрелу чуть более 2000 человек.
Ворошилов чудил. Ох чудил! Нарком внутренних дел Берия, Генеральный прокурор Бочков, действуя под надзором Председателя Президиума Верховного Совета Калинина, — «Всесоюзного старосты», не стали бы и браться за агентурное дело «евречика», даже если Сталин их попросил бы. А Сталин такую глупость делать не стал бы. Он же сам всех заставлял как можно более полно соблюдать социалистическую законность, выстраданную, долгожданную всем народом, вымученную в долгой борьбе с врагами, вредителями, невежеством, головотяпством, ради которой воевали, погибали, мучились, вершиной которой стала конституция 1936 года — образчик равноправия и законности. Первая в истории человечества конституция абсолютно равноправного общества.
— Васька сейчас в небе Сталинграда в 8-й воздушной армии Хрюкина авиагруппой командует. Очень старается меня не опозорить. Участвует в воздушных боях, бросается в бой первым, — спокойно сказал Сталин. — Хочет доказать всем, что не за красивые глаза майора получил и боевые ордена. А то, что веселье любит, людей, то это да, это не отнять.
— Но Светланка что, не понимает, что вокруг Каплера артистки холёные, сколько хочешь, а он вокруг девушки с обычной внешностью увивается из-за могущественного отца? Просто карьерист он и сволочь. А может, шпион! — не унимался Ворошилов.
— А если это любовь, Клим? На свете ведь и настоящая любовь бывает, не только революция и война. Я на своей Надюше, дочери нашего старого партийного товарища, женился, когда ей семнадцать лет было. Тогда это было нормально. Два года ухаживал, ждал, когда ей возраст подойдёт. Мне тогда в 1919 году уже сорок лет стукнуло, — проговорил задумчиво Сталин. — Да это всё на твоих глазах было-то. Двадцать три года разницы у нас с ней было. После её гибели уже большее разница стала.
По-прежнему не обращая внимания на телефонные звонки, Сталин взял с блюдца и поднёс ко рту четвертинку лимона. Щуря жёлтые тигриные глаза, откусил сочную ароматную мякоть. На глазах вступили слёзы.
— Не сравнивай. Надиного отца Аллилуева ты до свадьбы двадцать пять знал по подпольной революционной работе в Закавказье. Надю с пелёнок знал. У вас симпатия всегда была. Вы друг для друга созданы были. А тут другое, — сказал Ворошилов.
— Не любишь ты евреев всё-таки, Клим, похоже. Даром, что у самого жена еврейка. Помню, у тебя от Троцкого всё время глаз начинал дёргаться. Может, почитать тебе книжки про интернационализм, для развития терпимости? Гуманистов под рукой нет, но могу дать Тарле — «Нашествие Наполеона на Россию» или Мольтке «Военные поучения», — тихо смеясь сказал Сталин, слегка кивнув на несколько книг, лежащих стопкой на рабочем столе под лампой, и только старому его товарищу Ворошилову было понятно, что он шутит.
— Я Маркса, Энгельса и Ленина могу огромные куски цитировать без ошибок! — ответил Ворошилов. — Даже запятые помню. Это дело. А что с Тарле взять про дела стародавние? А Мольтке? Чего-то Гитлер не очень с Мольтке Москву взял и Ленинград. В центре и на севере немцы со своей военной наукой в полую лужу сели. Только вот на юге трепыхаются. Но ненадолго. Наша-то военная наука научнее оказалась!
Сталин при этих словах товарища ухмыльнулся, поставил стакан на стол. Тяжело встал. Сделав несколько шагов, поднял, наконец, трубку «кремлёвки».
— Товарищ Сталин, это начальник Вашей охраны Власик. Вам товарищ Поскрёбышев передал мою записку о Светлане? — пробасила трубка.
— Я прочитал. Чего не зайдёте, а из соседней комнаты звоните?
— У Вас товарищ Ворошилов. Скорее всего серьёзный разговор. А мне только два слова услышать. Мы предлагаем...
— Товарищ Власик, вам поручена охрана Светланы и наблюдение. Охраняйте и наблюдайте. Её личная жизнь не в вашей компетенции.
— Слушаюсь, товарищ Сталин.
Опустив трубку, Сталин поднял трубку аппарата ВЧ и сказал в неё:
— Слушаю Вас.
— Это Жуков, товарищ Сталин! — разнеслось в тиши кабинета.
— Товарищ Жуков, почему Вы не докладываете, как развивается наступление 30-й и 29-й армий фронта Конева на Ржев с севера? Или вы опять не знаете обстановку?
— Товарищ Сталин, 30-я армия Калининского фронта ведёт напряжённые бои около Полунино. Сопротивление очень сильное. Продвижения почти нет. Противник постоянно подбрасывает на участок прорыва резервы несмотря на то, что наша артиллерия их постоянно уничтожает. 29-я армия прорвать оборону противника тоже не может. Ситуация схожая. 31-ю армию Поленова и 20-ю армию Рейтера перегруппировываю для нанесения удара на Ржев с юга через Сычёвку. Из-за сильных дождей и распутицы наступление предлагаю перенести на 4-е августа...
— А Вы с Василевским посоветовались? — спокойно спросил Верховный Главнокомандующий. — В принципе этот нам на руку. Давайте действовать как предлагал товарищ Ворошилов при разработке этой операции: разнести удары фронтов по времени, чтобы раздёргать резервы немцев. Точнее, идея товарища Ворошилова заключалась в том, чтобы немецкие резервы вообще не успели подойти толком ни к одному из мест прорыва. Всё время были в дорогах, а мы их на немногочисленных лесных дорогах будем бомбить и расстреливать артиллерией. Пусть бегаю туда-сюда по нашему хотению.
Пусть даже немцы отразят удар у Ржева, а потом этими же силами отразят удар на Сычёвку. Главное, выбивать у них войска. Ставка рассчитывает, что это заставит немцев отказаться от переброски войск из-под Ржева и Германии наступающим группировкам на Кавказ и Сталинград. Наоборот, заставит их забрать оттуда подвижные войска к Ржеву...
— Понятно, товарищ Сталин. У Генштаба такое же мнение по поводу переноса наступления на 4-е число. Они будут Вам докладывать сегодня. Участок местности перед Западным фронтом изобилует лесами, болотами, реками и речушками. Уровень воды в реке Держа поднялся на метр и броды сделались непроходимыми. Вне дорог движение артиллерии, колёсных машин и транспорта совершенно исключаются, так что наступление севернее и южнее Погорелого Городища, нужно обязательно перенести. Но мы хорошо подготовились. Начнём потом полуторачасовой артиллерийской подготовкой. Исходя из расчётной плотности артиллерии, мы сразу выбьем в первой линии обороны противника 80 процентов их огневых средств. Наступление пехоты и танков поддержим массой артиллерии армий, штурмовой и истребительной авиацией 1-й воздушной армии. Уверен, товарищ Сталин, что 31-я и 20-я армии прорвут оборону. Если же противник не отойдёт, ему хуже, перелопатим его артиллерией. При такой плотности нашего огня его потери при манёвре резервами по узким грунтовым лесным дорогам будут выше наших кратно. Перед нами противник держит в резерве в главной полосе обороны две пехотные дивизии у Сычёвки. У Вязьмы у него в резерве две танковые дивизии. Ему придётся эти резервы вводить в бой. После их израсходования фронт рухнет, если они не начнут снимать войска со Сталинградского направления или не перенаправит подо Ржев резервы из Германии...
— А как ведут себя немцы на Ржевском выступе вообще после неудачи с нашей 39-й армией и 11-м кавкорпусом? — глухо спросил Сталин после минутного молчания, словно взвешивая что-то в уме.
— Три танковые и одна пехотная дивизия противника, освободившись после операции против 39-й армии Масленникова, перегруппировываются в район юго-восточнее Вязьмы. 2-я танковая армия противника, усиливается двумя танковыми дивизиями, переброшенными из-под Воронежа со Сталинградского направления. Та что Ржев уже вытягивает с флангов наступающей на Сталинград группы немецких армий подвижные танковые и моторизованные части..
— Это неплохо... Мы как раз будем просить Рокоссовского подготовить наступление под Воронежем во фланг Паулюсу. Но надо концентрироваться на недостатках, товарищ Жуков, а радоваться достоинствам мы всегда успеем, — сказал Верховный Главнокомандующий. — Сейчас на центральном участке фронта подо Ржевом скованно 600 немецких танков. Нужно чтобы ни один из них не появился под Сталинградом и у Кавказа. Продолжайте доклад!
— Как Вам докладывал Генштаб, — продолжил говорить Жуков, — и по моему мнению, противник силами 16-й армии с Демьянского плацдарма и силами оперативных резервов планируют двусторонним ударом из района Волхова на юго-восток и из района Вязьмы на север вдоль Оки, отрезать и разгромить армии левого крыла нашего Западного фронта. Мы хотим упредить его. Через пять дней, как Вы, наверно, помните, у нас запланировано наступление силами 5-й армии, а 13 августа силами 33-й армии. Этим мы сорвём планы противника, не отделим ему инициативу выбирать место и время нового участка сражения. Совместная операция фронтов будет включать пять ударов на разных участках. Противник будет вынужден постоянно передвигать свои части для отражения ударов, а мы его будем атаковать авиацией на марше и артиллерией, в том числе большой мощности. Противник ни одной дивизии, ни одного танка не сможет снять для переброски на Сталинград и Кавказ. Более того, будет вынужден будет топтаться на одном месте и нести потери от нашей артиллерии, преимущество которой нам удалось обеспечить за счёт артиллерийский частей резерва Верховного Главнокомандования. Все резервы противника из Европы будут поглощаться Ржевом. Значит, фланги ударной группировки под Сталинградом будут прикрываться слабыми войсками венгров, итальянцев и румын...
— Ваши действия должны удержать половину немецкой армии в центре и на севере. Нехватка резервов уже заставила Гитлера усилить 6-ю армию Паулюса силами 4-й танковой армией Гота, отобрав её у Кавказского направления. Натиск на Кавказ ослаб. Группа армий «А» на Кавказе уменьшилась сразу с 60 до 30 дивизий. Но положение Сталинграда стало тяжёлым — число дивизий, наступающих на город, возросло с 40 до 70. Туда Гитлер выдвигает 8-ю итальянскую и 3-ю румынскую армии. Они тоже раньше должны были действовать на Кавказском направлении. Гитлер хочет взять Сталинградский фронт в клещи: с запада Паулюс, с юга Гота, и так войти в пустой город. Дело плохо. Ставка считает, что Приказ N 227 командующим Сталинградским фронтом Гордовым и членом Военного совета Хрущёвым до войск фронта не доведён как надо, не выполняется. 192-я и 184-я дивизии самостоятельно оставили позиции у Майоровской, отходят в Верхне-Голубую. 208-я дивизия уничтожена ударами с воздуха. Товарищ Чуйков пытается организовать между Цимлянским и Котельниково. Боюсь, в штабе Сталинградского фронта не понимают, что, если сдадим Сталинград, то юг страны будет отрезан от центра. Тогда его трудно будет защитить. Потерять водную дорогу по Волге и нефть — это будет неприятно. У нас есть хранилища нефти на Урале, но их надолго не хватит. Перевозка нефти через Каспий требует больших затрат. Ставка считает, что Вам, товарищ Жуков, нужно готовиться поехать на Сталинградский фронт к товарищам Гордову и Хрущёву. Возьмите с собой товарища Василевского. Нужно организовать вместе с товарищем Рокоссовским контрудар с севера от Воронежа или Камышина по группировке немцев, наступающих на Сталинград, отвлечь их, облегчить положение 62-й и 64-й армии, чтобы они организованно отошли к Сталинграду!
— Я считаю, товарищ Сталин, — почти без задержки ответил Жуков, — что удар несколькими дивизиями во фланг 6-й армии Паулюса и по румынам с итальянцами ничего серьёзного не даст. Нужен удар силой фронта или лучше силой двух фронтов. Если хорошо подготовиться, то далеко прорвавшуюся группировку Паулюса, растянувшую фронт на 1000 километров, можно отрезать от тылов и соседей, наступающих на Кавказ, окружить и уничтожить всю армию Паулюса!
— Окружить и уничтожить! — глухо сказал Сталин и в его глазах зажглись будто жёлтые огоньки, или так просто упал свет от окна. — Хорошо, как только закончите наступательные действия у Ржева, но не позднее чем через две недели, отправляйтесь в Сталинград и просчитайте средства для контрудара. Ставка из своих резервов сосредоточит для этого севернее Сталинграда 1-ю гвардейскую, 24-ю и 66-ю армии. Мы подвезём боеприпасы и горючее, закончим временную железную дорогу по левому берегу Волги. Посоветуйтесь по подготовке этого контрудара с товарищем Василевским...
— Вас понял, товарищ Сталин. Думаю, мы с Василевским справимся.
— Хорошо... Завтра доложите мне о готовности Вашего фронта к наступлению на Сычёвку. До свидания! — заканчивая разговор, сказал Сталин.
— Слушаюсь, товарищ Сталин! — ответил бодро Жуков и повесил трубку.
Положив трубку аппарата ВЧ на рычаг, Верховный Главнокомандующий посмотрел на сумрачно о чём-то размышляющего Ворошилова и медленно проговорил:.
— Вот что значит наука. Не даром мы наш генералитет весь в академиях выучили…
Битва за Ржев… В результате зимнего наступления Красной Армии, группа армий «Центр», составляющая более 40 процентов всех сил Вермахта на советско-германском фронте, оказалась отброшена в зону глухих вяземских лесов, пересечённых очень незначительным числом железных, шоссейных дорог и редкими просёлками. В интересах гитлеровцев действовали только железнодорожные линии Вязьма — Смоленск, Вязьма — Сычёвка — Ржев, Вязьма — Сухиничи, Вязьма — Брянск, шоссейные дороги: Варшавское и Минское шоссе. Ещё редкие просёлки.
Красная Армия нависла над этими дорогами, постоянно угрожая их перерезать, что сразу отрезало от снабжения и возможностей манёвра крупные силы группы армий «Центр». Гитлер многократно порвался высвободить войска этой группы армий для переброски на юг. Не выходило. Дошли до того, что изымали из танковых полков отдельные танковые батальоны, из артполков батареи, из пехотных полков роты, грузовики, лошадей. Так Вермахт, потерявший почти две трети танков и почти половину от первоначального состава войск вторжения 22 июня 1941 года, готовили весенне-летнюю компанию 1942 года на Юге, помимо вновь сформированных, переформированных, восстановленных после полного уничтожения дивизий из самого Германского Рейха. Особо безжалостному разграблению в интересах южной группировки, подверглась группа армий «Север». Там осталась всего одна таковая дивизия с уполовиненным штатом относительно начала войны: один танковый полк в дивизии с 201 танком, вместо двух полков в танковой дивизии с 402 танками.
За спиной советского Западного фронта, ведущего битву за Ржев, находился Московский железнодорожный узел, расходящиеся от него веером железные дороги и шоссейные магистрали, насыщенные просёлками Московская и Калужская области, что давало возможность быстро маневрировать силами, концентрировать их в нужном месте.
Само удачное контрнаступление под Москвой, перешедшее без оперативной паузы в битву подо Ржевом с необычной конфигурацией фронта, чрезвычайно выгодным Красной Армии, имело секрет: лыжные батальоны. Это был тот опыт тактики «мотти» которую военачальники вынесли из победоносной 6-месячной войны с Финляндией зимой 1939 — 1940 годов. Поражение зимой под двух Суомуссалми советских дивизий из-за перерезанных финскими лыжниками дорог в зимнем лесу было учтено советской военной наукой и использовано для поражения группы армий «Центр» зимой под Москвой. Война — это сложная хозяйственная система. Войска надо кормить, обеспечивать топливом, боеприпасами. Кто лишился снабжения, — долго не продержится.
Лыжные батальоны готовились задолго до московского наступления ещё летом и в начале осени из спортсменов, сибиряков-охотников, матросов Тихоокеанского флота и просто люди, отобранных по особым физическим и моральным качествам, на которых можно положиться. Лучшие, отборные. Это были подразделения особого назначения, которые могли сутками зимой жить в полевых условиях, имея боеприпасы, продовольствие, связь.
Пока гитлеровцы рассматривали Москву в бинокли, не особо веря, впрочем, что уполовиненными с 22 июня силами её удастся взять, на исходных позициях для наступления против всё ещё наступавшей из последних сил клинско-солнечногорской группировки гитлеровцев расположилась 1-я ударная армия, в состав которой входили 11 отборных лыжных батальонов, которым предстояло через участки лесного бездорожья, сообразно финской тактике «мотти», пройти в тылы гитлеровцев, атаковать штабы, аэродромы, склады, перерезать связь, снабжение фронтовых частей гитлеровцев.
Гитлеровское командование вопреки обстановке на фронте считало, исходя из «беллетристических» журналов боевых действий своих частей и соединений, которые составлялись с участием подразделений пропаганды для восславления в будущем подвигов Вермахта на Востоке, что Красная Армия потеряла 8 — 10 миллионов человек, то есть в десять раз больше немцев. Совещание у Гитлера, где были озвучены эти фантастические цифры, говорящие, что Красная Армия уничтожена уже два раза, состоялось 6 декабря, когда с фронта под Москвой, ещё не успела в ОКХ дойти информация о том, что там началось контрнаступление «уничтоженной» армии. События, начавшиеся в ночь с 5-го на 6-е декабря под Москвой для гитлеровских «дураков», как их неоднократно характеризовал Сталин за безумную авантюру вероломного нападения на СССР, явились полным сюрпризом. На них неожиданно напала Красная Армия. И не только для штабов сухопутных сил и Верховного Главнокомандования Вермахта это оказалось неожиданным, сам командующий группой армий «Центр» фон Бок, против войск которого началось масштабное советское контрнаступление, автор лживых победных реляций и приписок о своих и чужих потерях, ничего подобного не ожидал. 18 ноября в разговоре с Гальдером фон Бок всё ещё выражал мнение, что «обе стороны напрягают свои последние силы и что верх возьмёт тот, кто проявит большее упорство. Противник тоже не имеет резервов в тылу и в этом отношении наверняка находится в ещё более худшем положении, чем мы». Находясь прямо перед Москвой фон Бок не видел в упор к северу от Москвы две свежих советских армий, сосредоточенных для контрнаступления, возросшего сопротивления, насыщения обороны свежими силами с Дальнего Востока, из внутренних округов, прибывающей артиллерии, танков, не видел подавляющего преимущества советской авиации на своём стратегическом направлении. До 6 декабря фон Бок в упор не видел перед собой никаких советских резервов, хотя они к Москве шли непрерывным потоком.
В отличие от журналов боевых действий РККА, служивших документом строгой отчётности, предназначенными для планирования, подсчёта потерь, доказательства правильности выполнения полученных директив, журналы боевых действий частей и соединений сухопутных войск Вермахта и Люфтваффе велись так, чтобы их можно было использовать как средство пропаганды для последующих описаний подвигов воинов Вермахта после победы. Никто не собирался там фиксировать неприятные данные о реальных потерях, силе и мужестве врага. Именно поэтому в журналах боевых действий соединений и частей Вермахта о тех моментах, когда с ними случались тяжёлые поражения, неудачи, происходила бестолковщина, предательство, трусость, абсолютно ничего не говорилось. Там были только победы. Даже свои отступления в журналах описывались как победные схватки с «ордами большевиков». Для методической помощи в заполнении журналов боевых действий штаб Гальдера OKH присылал группы военной пропаганды Военно-исторический отряда Главного командования Сухопутных сил. Действия этих групп Berichterstaffel des Ob.d.H. имели самую широкую поддержку командующих армиями, командиров корпусов, дивизий для создания и сохранения в военных архивах истории блистательного завоевания России. Таков был приказ Гитлера, но и сами высокооплачиваемые военные не стремились описывать свою некомпетентность, ошибки, неудачи.
Такая практика приводила командование Вермахта к тяжёлым просчётам, а Гитлера полностью дезориентировало. На совещании 6 декабря Гитлер повторил недостоверные цифры OKH Гальдера о потерях Вермахта с 1 июня по 1 декабря 1941 года в 195 000 человек убитыми и пропавшими без вести. Отдел учёта потерь ОКВ давал за этот период совсем другую цифру, — 258 000 убитых и пропавших без вести. На 63 000 больше, чем оценка Гальдера. Но и эта цифра была занижена, чтобы скрыть просчёты штабов при разработке директивы Nо.21 «План «Барбаросса» и не отправиться безработными на биржу труда или в концлагерь. Потери частей Вермахта на самом деле были катастрофическими. Генералы фон Бока это знали непосредственно по своим войскам и из общения с другими военачальниками.
Потери русских по сообщению OKH Гитлер на совещании 6 декабря указал вообще как 10 000 000 человек. Русские якобы потеряли 78 000 орудий, и их артиллерия более не существовала. Тот факт, что немецкие дивизии под Москвой вынуждены были контролировать участки фронта по 30 километров подтверждали, по мнению Гитлера, недостаточность сил русских. Но ведь это вопило о недостаточность сил Вермахта в первую очередь. 30 километров на немецкую дивизию, воюющую без передышки, хоть и с пополнениями, с 22 июня! Здесь никакие бешеные денежные оклады, шнапс, «Первитин» и разрешение делать с беззащитным населением что угодно, не помогут! Разве так можно было взять Москву? Убыль боевого состава каждой немецкой дивизии Гитлер со слов Гальдера оценивал всего в 3000 — 4000 человек с учётом приходивших пополнений. Это убыль 25 процентов боевого состава, как докладывал OKH. Из-за этой лжи генералов Гитлер был уверен в боеспособности группы армий «Центр» и гнал фон Бока вперёд. Вот как неправильная оценка потерь противника и своих негативно влияло на качество военного планирования.
Командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал фон Бок, однако, сопротивлялся руками и ногами и вперёд идти не хотел. 21 ноября 1941 он дерзко заявил Гитлер и Гальдеру, что по числу дивизий, если судить об этом за зелёным столом по карте, соотношение сил не хуже, чем обычно, но снижение боеспособности кардинальное: большинство дивизий потеряли до 50 процентов от своего первоначального состава, с начала наступления 15 ноября, до конца ноября потери группы армий в операции «Тайфун» составили 33 000 человек, а общие потери группы с начала войны достигли примерно 350 000 человек. Материальные потери тоже были велики, но не шли ни в какое сравнение с потерями морально-психологического характера. Даже локальные контрудары русских уже вызвали на некоторых участках фронта, кардинально ослабленных 2-й танковой и 4-й полевой армий, настоящую панику. Войска утратили выдержку и уверенность.
Фон Боку вторил Гудериан по поводу потерь 24-го танкового корпуса. Он поведал Гальдеру, что тяжёлые потери в две трети танков и людей душевно потрясли офицеров и солдат. Даже лучшие офицеры в боях под Москвой были сильно подавлены катастрофическими потерями.
Представитель министерства иностранных дел при штабе 2-й танковой армии граф Босси-Федриготти сказал об этом более обобщённо:
— Солдат на фронте видит только то, что каждый день перед ним появляются все новые и новые части противника, что советские дивизии и полки, которые считались давно погибшими, снова вступают в бой, пополненные и окрепшие, и что, кроме того, эти русские войска превосходят нас не только числом, но и умением, так как очень хорошо изучили немецкую тактику. Немецкий солдат на фронте видит, что ряды его армии настолько поредели, что при всей храбрости вряд ли удастся противопоставить противнику сколько-нибудь значительные силы.
В ходе октябрьских боёв под Вязьмой и на Можайском рубеже потери оказались огромными до того, что 3-й пехотный полк мотопехотной дивизии СС «Рейх», например, пришлось расформировать, а уцелевший личный состав перевести в состав полков «Дойчланд» и «Дер Фюрер». Во 2-й роте пехотного полка «Великая Германия» осталось 60 человек. Шестьдесят. Из ста пятидесяти.
К середине ноября 1941 года немецкие пехотные дивизии утратили от 30 до 50 процентов личного состава в ходе безостановочного продвижения и беспрестанных тяжёлых боев. От танковых дивизий, перешедших границу в июне имея по 402 танка на дивизию, остались лишь одни воспоминания, примерно по 100 — 120 танков.
10-я танковая дивизия 40-го танкового корпуса в середине октября 1941 года вообще была практически разгромлена. Когда генерал-майор Фишер доложил о том, какова численность боеспособных солдат и боеспособной техники в его 10-й танковой дивизии командиру корпуса генералу Штумме, тот охарактеризовал состав дивизию как всего лишь усиленный дозор разведки.
То есть не 25 процентов были потери в дивизиях Вермахта, как докладывал Гальдер своему фюреру, а тот озвучил на совещании 6 декабря, а примерно 50 процентов и более. Сила немецких дивизий в результате непрерывных боев с 22 июня 1941 года несмотря даже на пополнения, уменьшилась более, чем наполовину; от боеспособности танковых войск осталась треть.
1 декабря 1941 года командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал фон Бок признался Гитлеру, что представление, будто русские перед фронтом группы армий «Центр» разгромлены, как показали последние 14 дней — галлюцинация. Остановка у ворот Москвы скорее всего неизбежна.
Одна только операция «Тайфун», начиная со сражение под Вязьмой, обошлась группе армий «Центр» в 115 000 убитых. Было «убито» в составе группы армий примерно десять дивизий. В октябре группа армий «Центр» состояла из 78 боеспособных дивизий, к декабрю их осталось вообще 35. Силы группы армий «Центр» не могли противостоять русским даже ограниченное время. Близок был момент, когда силы будут исчерпаны полностью. Это были слова фон Бока.
Такими образом доверять Гальдеру и его OKH по части потерь было нельзя. Он сам ретушировал статистику, да ещё его обманывали подконтрольные ему штабы на фронтах. После краха под Москвой и Ростовом-на-Дону штабы соединений и Гальдер продолжали врать. Безвозвратные потери Вермахта с 1 октября по 31 марта 1942 года по заявлениям штабов и Гальдера составили 156 000 человек. Это было галлюцинацией, как охарактеризовал оценку ситуации Гитлером, OKH и OKW, отстранённый от командования за свои сбывшиеся прогнозы фон Бок. Судя по количеству людей в полках, эта цифра была около 300 000. Не получалось точно назвать потери Вермахта, но одно можно было сказать точно — потери Вермахта были огромными, катастрофическими.
Возможности получения информации о том, что происходит в советском тылу, у Абвера под Москвой оказались были крайне ограничены. Широкую агентуру гитлеровцев на всех уровнях серьёзно вычистили в ходе операций в 1937 — 1938 годах НКВД в рамках борьбы с военно-фашистским заговором Тухачевского, Троцкого и при партийных чистках. Провести нормальные мероприятия по заброске агентуры с начала войны у Абвера времени было слишком мало. Партизанских отрядов у немцев в советском тылу не было. Радиоразведка не вскрыла по результатам радиоперехватов переговоров свежих советских войск, их выдвижение из внутренних округов. Советская сторона уже научилась соблюдать радиомолчание, использовала неодолимую для немцев технологию ВЧ, проводную связь. Авиаразведка для Вермахта под Москвой тоже была недоступна: Люфтваффе, отчитавшись перед Гитлером об уничтожении советской авиации ещё 22 июня, имело под Москвой 600 своих самолётов, в то время, как ВВС РККА под Москвой с учётом сил ПВО имели под Москвой группировку в 1200 самолётов. Учитывая лучший уровень подготовки советских пилот, чем немецких, Люфтваффе было выдавлено из московского воздушного пространства. Взлететь и пролететь чуть дальше линии фронта было для аса Люфтваффе под Москвой равносильно самоубийству. Фон Бок таким образом был лишён возможности проводить воздушную разведку. Кроме того, в Люфтваффе начался саботаж. Вместо того, чтобы убрать с пулемётов смазку и добавить в масло бензин для его меньшей вязкости при низкой температуре, части Люфтваффе стали жаловаться, несмотря на то, что средняя температура в Подмосковье держалась в ноябре на уровне минус 4 — 6 градусов Цельсия, что двигатели не заводились из-за замерзающего масла, а пулемёты и пушки самолётов не стреляли из-за замерзающей смазки. Хотя и летом не высоте полёта истребителя температура гораздо ниже и ничего, всё раньше стреляли. Пилоты, техники и руководство Люфтваффе, которое имело своё высшее командование Oberkommando der Luftwaffe, не подчиняющееся ОKW просто отказались сражаться в небе Москвы, чтобы скрыть неприглядную картину с положением дел. Люфтваффе вместо разведки докладывали командованию сухопутных войск, что летали, мол, но русских резервов не видели. Фон Бок же был уверен, что Красная Армия уничтожена два раза и у русских резервов быть не может. Сталин не случайно называл гитлеровцев «авантюристами».
5 декабря советская 1-я ударная армия Кузнецова пошла в контрнаступление из района Дмитров — Яхрома — Деденево в обход Клина с юга, а спустя два дня её лыжные батальоны, пройдя по заснеженным лесам в тыл врага, практически перекрыли все лесные дороги в тылу гитлеровцев в 50 — 70 километрах от линии фронта, атаковав склады, мосты, штабы. На прочих участках Красная Армия в первые дни контрнаступления с трудом пробивала оборону, поскольку с 5 по 7 декабря температуры упала до минус 30 — 38 градусов Цельсия и наступать стало крайне тяжело, пока с 7 декабря не началась оттепель.
Но в тылу у гитлеровцев, и так обескровленных с начала войны почти наполовину, уже царил кошмар и паника. Гитлеровцы были сильны организацией, материально-техническим обеспечением. Но это обеспечение надо было доставить на фронт, а сама организованность войск Вермахта находилась в прямой зависимости от чёткой работы тыловых служб, складов боеприпасов, продовольствия, горюче-смазочных материалов, разгрузочных железнодорожных станций, ремонтных баз, автомобильных подразделений и гужевого транспорта. Когда исчезло снабжение, взаимодействие передовой с резервами, авиацией, подвижными войсками — всё сломалось. Радиосвязью не заменишь перехваченные дороги, разбомбленные, взорванные склады, аэродромы, исчезнувшие или отбивающиеся от атак штабы. Сама же группа армий «Центр» понесшая катастрофические потери в битвах под Смоленском, Вязьмой в операции «Тайфун» и так была на последнем издыхании.
Прошло всего два дня после начала советского контрнаступлении и гитлеровский фронт самой мощной в Вермахте группы армий «Центр», вроде бы насыщенный артиллерией, танками, наконец не выдержал, побежал. Гитлеровцы панически отступили в направлении на Клин, бросая оружие, технику, припасы. Отступление перешло в бегство. 17 декабря начали наступление советские войска на южном фланге, дождавшись, когда оттуда начали отправляться на северный фланг затыкать прорыв последние боеспособные и подвижные войска. На следующий день в разрывы фронта, раздёрганного самими немцами, в районе Тарусы вошли подвижные группы лыжников и кавалеристов Белова. Обходя населённые пункты, не вступая в соприкосновение с частями противника, 20 декабря эта группа неожиданно вышла к Калуге и завязала уличные бои в этом далёком тыловом для гитлеровцев городе. Финская лыжная тактика «мотти» и здесь дала отличный эффект. В тот же день был захвачен Льгов. Гудериану ничего не остается, кроме как отдать приказ своей танковой группе спешно отступать из-под Тулы. С этого момента у Гитлера возникает очередной параноидальный страх — страх перед разрывом коммуникаций и наступлением русских способом «волны», на — разных участках с немого смещенным временем начала.
Подо Ржевом, сменивший фон Бока, отстранённого от командования за бегство от Москвы фон Клюге уделил защите коммуникаций особое внимание. Была построена ещё невиданная ранее для Вермахта оборона. Но это мощнейшая система долговременных укреплений в зоне, имеющей глубину укреплений до 80 — 100 километров с дотами, дзотами, бронеколпаками, врытыми в землю трофейными советскими танками в качестве неподвижных огневых точек, — всё равно не позволяла гитлеровцам высвободить для битвы за Кавказ и Сталинград ни одной дивизии. Наоборот. В районе Ржевского выступа и его основания Вермахт вынужден был держать до половины своих танковых дивизий советско-германского фронта. В августе 1942 сюда пришлось перебрасывать подо Ржев ещё и лучшую дивизию Вермахта — моторизированную дивизию «Гроссдойчланд», отняв её у 4-й танковой армии Гота, наступавшей на Сталинград.
В отличие от степных фронтов, где противник превосходил Красную Армию маневренностью и лучше организованным взаимодействием родов войск, подо Ржевом война шла в худших для гитлеровцев условиях. Территориальные успехи Сталину тут были в этот момент не нужны. Во-первых, пока хребет фон Клюге не был сломан, пока он мог контрнаступать, — входить в бездорожье вяземских лесов советским войскам было бессмысленно и опасно. Это означало бы передачу инициативы противнику. Нужно было пока что поддерживать у гитлеровцев состояния постоянного срочного реагирования, чем советское командование успешно и занималось. Во-вторых, малоподвижная советская артиллерия на тракторной тяге, а также авиация с необходимым боезапасом сосредотачивались в стационарном районе там, где их работа была наиболее успешной, и постоянно обеспечивались в условиях неподвижного фронта боеприпасами и матчастью, чем достигалась их наивысшая эффективность в воздействии на противника не его неподвижных позициях. Это дало впервые в войне применить в полевом сражениях свой козырь, — многочисленную артиллерию большой мощности, «Кувалды Сталина», как их прозвали немцы.
В результате советские войска, обладая инициативой, по приказу Ставки Верховного Главнокомандования раз за разом наносили по группе армий «Центр» подо Ржевом удары ограниченной силы там, где считали нужным, вынуждая гитлеровцев в течение всего первого полугодия 1942 года маневрировать подвижными соединениями для контратак, восстанавливающих положение, подставляя свои войска под огонь советской артиллерии, бомбардировки на дорогах и станциях разгрузки ровно там, где это было назначено советскими же наступлениями. Затем гитлеровцы несли тяжёлые потери в контратаках в условиях бездорожья от хорошо пристреленной советской артиллерии ради предотвращения угроз их коммуникациям.
Проводить же советским войскам наступления с решительными целями на данном участке фронта было практически невозможно. Эшелонированная на 80 — 100 километров в глубину оборона пополненной резервами за весну группы армий «Центр» могла быть сокрушена только слишком большой кровью. Но вот этого-то в планах советского командования как раз и не было.
Несмотря на все усилия и технически хорошо оснащённых немецких сапёров и инженеров по созданию в лесисто-болотистой глубоко эшелонированной, трудно преодолимой обороны, лесной фронт оказался достаточно прозрачен кроме особо укреплённых мест. Так в атаках на хорошо укреплённый пункт в деревне Полунино на северо-западе Ржевского выступа, наступающие советские войска несли большие потери в лобовых атаках. Потом командир дивизии лично прощупав болотце, обнаружил, что оно высохло. Вывел по болоту два полка во фланг — и за два часа боя взял Полунино. Два полка кавалерийского корпуса смогли также незаметно просочиться через фронт на другом участке, а бригада танкового корпуса ночью смогла пересечь линию фронта ещё в одном месте и на броне вывезти в своё расположение кавалеристов, совершавших месячной длительности рейд по тылам на Ржевском выступе...
Ситуация подо Ржевом была уникальна. На приблизительно 100-километровом участке Варшавского шоссе на западе Калужской области шли непрерывные встречные бои. Отдельные участки шоссе по 70 раз за 1942 год переходили из рук в руки. Один советский батальон захватывал 300 метров шоссе или полкилометра железнодорожного полотна и отрезал от снабжения несколько гитлеровских дивизий.
Баснословные потери, которые затем несли два-три батальона гитлеровцев на марше, в атаке и переходящих в рукопашные боях за высотки, — были оправданы для них спасением от окружения нескольких своих дивизий. Один раз, два, три... 70 раз... В контратаках гитлеровцы несли потери, доходившие до 50 — 80 процентов личного состава и техники.
Наступление же советских войск велось примерно так: два десятка машин-«катюш» незаметно выходили на позицию. Производили залп. После этого советская пехота без потерь занимала смешанный с землёй укреплённый пункт. Так было, например, в Жиздринско-Болховской наступательной операции 5 — 12 июля 1942 года. Именно так через месяц в Погорело-Городищенской операции мощная артподготовка на протяжении нескольких километров должна была смести оборону гитлеровцев.
Неожиданный уничтожающий залп «катюш» в одном месте, серьёзная обработка артиллерией или советской авиацией в других местах, затем наступление советской пехоты и танков на небольшую глубину. Гитлеровцы не могли иметь за каждой своей ротой мощный артиллерийский резерв для отражения таких атак и начинали контратаковать имеющимися силами без достаточно мощной артподготовки. Если советский удар казался достаточно масштабным, фон Клюге гнал по железным и шоссейным дорогам танковые и мотопехотные части под ударами советской авиации и партизан. В ходе начавшейся Ржевско-Сычёвской операции дело дошло у фон Клюге до переброски войск транспортной авиацией. И в итоге гитлеровцы несли те самые классические потери 3:1 как наступающая сторона, дополненные потерями на станциях разгрузки и путях переброски подвижных резервов.
Инициатива была на стороне Красной Армии. Она концентрировала силы в месте удара, стягивая заранее туда артиллерию и боеприпасы. Сметала участки немецкой обороны полуторачасовыми артподготовками... Немцы вынуждены были контратаковать, причём, зачастую не успевая подтягивать к месту прорыва значительные силы артиллерии и боеприпасы, стремясь быстрее заткнуть пробитый советской артиллерией кусок фронта...
Прочно владея инициативой, советские войска тем временем учились наступать не цепями, а штурмовыми группами, окапываться не ячейками, а траншеями. Учились отлаживать взаимодействие между родами войск, бороться с отсекающими контрударами. Учились предугадывать действия противника и ставить на путях его контрударов сметающие всё артиллерийские засады и танковые резервы.
Здесь, подо Ржевом, воевала и набирающая обороты советская экономика военного времени: море артиллерийского огня, броня, гусеницы, авиационные моторы, бомбы. Необходимое количество снарядов, бомб и топлива для авиации и танков Красная Армия могла незаметно сосредотачивать буквально везде, пользуясь множеством просёлков. Войска, артиллерийские позиции и склады хорошо укрывал лес. Войска Западного фронта могли навязывать противнику бои в условиях собственного локального превосходства в артиллерии, снарядах, авиационной поддержке, а противник мог противопоставить зачатую только танковые пушки, лёгкие миномёты, огонь стрелкового оружия. Не потому, что в принципе не имел достаточного количества артиллерии и боеприпасов, а потому что не мог их иметь везде и быстро сосредотачивать там, где нужно.
Живая сила и техника гитлеровцев расходовалась в непрерывных контратаках против советских рот и батальонов там, где это диктовала советская сторона. Советская сторона не могла ещё по состоянию экономики и уровню подготовки командирских кадров, лётчиков, артиллеристов, танкистов наладить чёткое как часы взаимодействие войск на поле боя с авиацией и артиллерией. Но сумела поставить ход боевых действий так, что ограниченные возможности Красной Армии использовались максимально.
В полной мере было применено и гениальное изобретение заместителя Сталина как народного комиссара обороны, начальника артиллерии Красной Армии Воронова «Подвижная артиллерийская снаряжательная мастерская» ПАСМ, позволяющая иметь подавляющее преимущество над артиллерией врага на заданном участке фронта.
Артиллерийские боеприпасы поступали от промышленности в виде «полуфабрикатов»: отдельно снаряды, гильзы, пороха, взрыватели. Окончательная сборка производилась на стационарных базах или в подвижных артиллерийских снаряжательных мастерских ПАСМ. Располагались ПАСМ, как правило, в железнодорожных вагонах. В одном химически травли гильзы, в другом готовили снаряды, в третьем развешивали заряды, в четвёртом всё собирали. Железнодорожный состав ПАСМ имел электростанцию, котельную, ремонтно-механический цех. Арсенал на колёсах. Перемещаясь с места на место, он уходил от фашистской авиации.
Выбрали станцию с множеством запасных путей, перегнали туда ПАСМ и можно собирать снаряды и мины на конвейере, подавая составы с комплектующими без складирования, с колёс. Огромная работа по логистике, но выигрыш по времени. Продвинулся фронт на запад, отремонтировав пути, передвинули следом полевые арсеналы. А в сочетании с паровозными колоннами особого резерва — ОРКП — мобильные паровозные колонны по 30 локомотивов, которые действовали как соединение под одним командованием в полосе конкретного фронта, передвижной арсенал был для Вермахта большой бедой. Сразу с конвейера боеприпасы грузили в состав ОРКП и к артиллеристам. Один состав — это эквивалент 800 — 1000 полуторок ГАЗ-АА или 300 — 350 «Студебеккеров». Летом 1942 года выяснилось, что Красная Армия может уже заваливать врага снарядами. В Красной Армии командиры дивизионов и батарей попадали в штрафбаты за то, что не расстреляли весь боекомплект, выделенный на артподготовку.
Сотни, тысячи ящиков с боеприпасами ежедневно отправляли ПАСМ на огневые позиции. Подобных арсеналов на колёсах было в Красной Армии 390. Действовали они под Москвой, Ленинградом, Сталинградом, на других фронтах. Часть ПАСМ находилась в подчинении фронтов, которые широко использовали собственные стреляные гильзы для повторного использования. Одни и те же гильзы на фронте переснаряжали до 10 раз. Эти мастерские могли снарядить до 30 000 снарядов за смену, полностью сбиваясь с толку гитлеровскую и американскую разведку относительно реальной мощности выпуска снарядов и мин в Союзе ССР.
Имея 5 — 6-кратное превосходство в артиллерии в позиционных боях подо Ржевом, советские войска заставляли немцев нести потери в 4 — 6 раз больше своих. Если немцы по тысяче тонн боеприпасов в день расстреливали под Ржевом, то совестная артерия расстреливала по 2,2 тысяча тонн снарядов в день, нанося врагу соответственно и кратно большие потери.
В современной войне с высокой плотностью артиллерийского огня никакие инженерные сооружения не спасали. Просто на весь фронт и на каждый день войны высокую плотность огня не обеспечишь. Никакая экономика с этим не справится. А вот на отдельном участке фронта можно любую оборону с землёй перемешать, если иметь достаточно снарядов. Вермахт прорывал оборону танками. Красная Армия с 1942 года научилась подо Ржевом прорывать оборону артиллерией. Основы артиллерийского наступления были предписаны к применению в директиве Ставки ВГК от 10 января 1942 года. Так дальше и повелось...
Плотность огня около 300 артиллерийских орудий и миномётов на километр фронта ломали любую оборону гитлеровцев. Полуторачасовая артподготовка перед наступлением при наличии артиллерийских полков РГК и гвардейских миномётных дивизионов «Катюш» позволяла захватывать первые линии траншей практически без потерь. Оборона гитлеровцев на Погорело-Городищенском направлении перед 20-й армией латыша Рейтера просто исчезла. Пехота прошла её без потерь на 10 километров.
Если в начале 1942 года положение с боеприпасами было таким же как в Вермахте, то во второй половине 1942 года Красная Армия от своей заработавшей после эвакуации промышленности получила боеприпасов в полтора раза, а по неготовым позиция в два раза больше чем Вермахт. В среднем 10 000 000 снарядов и мин в месяц не считая авиабомб. По снаряду на каждого немецкого солдата в месяц. Отсюда тот опустошающий огонь артиллерии в артиллерийских подготовках Ржевской битвы и на Сталинградском направлении, когда на Сталинградском рубеже на первом этапе сражения при поддержке войск армии 64-й армии Чуйкова полк гвардейских миномётов Ерохина давал по 30 залпов в сутки, что составляло почти 200 тонн боеприпасов. Просто выжигали квадратные километры степи со всеми гитлеровцами, которые готовились там к атаке. В общей сложности Сталинградский фронт на 18 июля 1942 года имел в своем распоряжении 9 таких полков как у Ерохина и один отдельный дивизион реактивной артиллерии. Неудивительно, что Паулюс так забуксовал перед Доном, что потребовалось срочно поворачивать ему на помощь 4-ю танковую армию Гота.
Там, на Дону, Кубани, где гитлеровские захватчики могли эффективно наступать, захватывать важные экономические районы, ведь эффективных путей наступления в степной и лесостепной зон много, гитлеровцы не смогли использовать все свои силы советско-германского фронта. Наступление там было обеспечено превосходством в воздухе, маневренностью, квалификацией войск. Но… Почти половина Вермахта оказалась связана необходимостью реагировать на локальные советские наступления относительно небольших сил в лесах и болотах Калужской, Смоленской и Калининской областей. А тем временем набирала обороты эвакуированная советская промышленность, в училищах готовили советских лейтенанты, авиация и танки радиофицировались.
Несинхронность наступления армий Западного и Калининского фронтов в Ржевско-Сычевской операции была сознательной. Начинала бои 30 июля 30-я армия Лелюшенко Калининского фронта Конева против гитлеровского плацдарма на северном берегу Волги. Наступление Лелюшенко поддерживали три гвардейских миномётных реактивных полка, три истребительно-противотанковых полка, двенадцать гвардейских миномётных дивизионов, полк 120-мм миномётов. Потом должна была перейти в наступление 5 августа 20-я армия латыша Рейтера Западного фронта Жукова — Погорело-Городищенская операция. Потом должны были нанести удары 5-я армия Федюнинского и 33-я армия Хозина Западного фронта Жукова. Нетрудно было их синхронизировать, но это было не нужно. Нужно было заставить противника мотать резервы туда-сюда на сотни километров по узким и редким дорогам, подставляясь под удары полков Ил-2, аэродромы которых находились прямо за спиной наступавших советских армий. Нужно было заставить противника находиться в постоянном напряжении, ожидании очередного удара неизвестно где. Нужно было, чтобы фон Клюге не мог отдать и дивизии наступающему на Сталинград Паулюсу, идущему вперёд с открытыми флангами, на закрытие которых элементарно не хватало войск, и рискующему в случае крупного контрнаступления с севера утратить все завоеванное за 1942 год.
В наступлении на Кавказ и Сталинград Гитлеру удалось сосредоточить 750 000 немецких солдат и армии союзников. Сотни тысяч квадратных километров, захваченных европейцами на южном направлении, не были обеспечены их войсками, способными удерживать территории. А против Западного и Калининского фронтов ровно в это же время стояла и никуда не могли сдвинуться 1 000 000 солдат Вермахта. Вот в чём суть Ржевской битвы. Прибить к одному месту 1 000 000 солдат Вермахта и расстреливать их днём и ночью превосходящими силами артиллерии.
Благодаря успеху советской стратегии в районе Ржевского выступа, на маневренных южных фронтах Гитлер имел возможность наступать только ограниченными силами и фактически оказался бессилен создать серьёзные угрозы советским центрам оборонной промышленности в Поволжье и на Урале.
Ржевская битва — гениальная по реализации стратегия советского командования и государственного руководства, Сталина, которая позволила ценой относительно небольших потерь лишить лучшую в мире армию преимуществ, навязать значительной её части невыгодную позиционную борьбу за удержание невыгодных позиций в таких географических условиях и по таким правилам, при которых имевшие место недостатки технического оснащения и подготовки Красной Армии практически полностью нивелировались. Наоборот, в этих условиях Красная Армия приобретала возможность полноценно вести бой, эффективно использовать нарастающее превосходство в производстве танков, пушек, артиллерии, боеприпасов.
Чувствовалось, что Гитлер в шахматы не играл, ненавидел, а вот Сталин играл отменно и был азартным шахматистом. Его товарищи тоже. Когда 1925 году чемпион мира, гроссмейстер Капабланка в Москве дал сеанс одновременной игры советским партийным и государственным деятелям, против Капабланки играли Ворошилов, Куйбышев, Крыленко. За партиями наблюдали Калинин и Орджоникидзе. Шахматы — идеальный вид спорта для развития того типа мышления, которое называется диалектическим. Советское руководство целенаправленно с помощью шахмат старалось в простом народе развить именно такой тип мышления, которое может и слабости превратить в силу, Ставка ВГК вчистую переиграла европейскую военную мысль, построила стратегию таким образом, чтобы инициатива полностью перешла к Красной Армии...
Маршал Советского Союза, член Ставки ВГК Ворошилов при коротком телефонном разговоре Сталина с Жуковым относительно битвы подо Ржевом застыл, словно опасался какого-нибудь неожиданного назначения в действующую армию. Для него это было нежелательно не столько из-за сложности вопросов и ответственности, которых он не страшился, сколько из-за нежелания оказаться в какой-нибудь унизительной для маршала Советского Союза ситуации, например, состоять при Жукове в качестве учителя или контролёра...
Глава 3. Французский грузовик, русский водитель, румынский бензин
После сокрушительной и самоубийственной атаки трёх русских штурмовиков на полевую базу снабжения многонациональной 4-й танковой армии Германа Гота группы армий “Б” у станции рядом с пересохшей от августовской жары речушки Куберле, танкистам, следовавшим для пополнения сил 14-й танковой дивизии, пришлось проститься с техникой, прибывшей в их эшелоне к Куберле от станции Морозовск. Эта крайне загруженная одноколейная железнодорожная ветка, наспех построенная большевиками до войны для нужд строительства Цимлянского водохранилища и ГЭС, вряд ли в ближайшее время могла обеспечить замену сгоревшей техники танковых и моторизированных сил на новую. Доставка 600 кубометров горючего для 4-й армии по воздуху тоже являло собой знак отчаяния. Дефицитное авиационное топливо требовалось расходовать для действий боевой авиации, а не для перевозки бензина для танков и бронемашин, которые без авиаподдержки зачастую были неспособны взламывать опорные пункты большевиков в степи. Вся надежда командования группы армий “Б” в связи с острейшей проблемой снабжения на этих огромных просторах связывало с возможностью использования железной дороги Ростов-на-Дону — Котельниково, после восстановления мостов, путей, захвата ремонтных железнодорожных мастерских в Котельниково и зачистки района от блуждающих групп кавалерийской калмыцкой дивизии, чеченского кавалерийского полка и различных групп красноармейцев, стремящихся пробиться на восток на соединение со своими частями.
Первоначально планировалось, что танковые свежие экипажи, прибывшие к вчера к Морозовской, должны были пополнить 2-й батальон 7-го полка 10-й танковой дивизии 6-й полевой армии Паулюса, но потом, даже не встав на довольствие в 10-й танковой дивизии 6-й полевой армии Паулюса и не разгружаясь из своего эшелона, они были направлены через Дон на южный берег к станции Куберле, в 14-ю танковую дивизию 4-й танковой армии Гота, а точнее в 3-й танковый батальон 36-го танкового полка. Полк ещё вчера сосредоточенный у казачьей станицы Цимлянская и на плацдармах у Раздорской и Николаевской в местах переправ через Дон, теперь, прорвав оборону частей Сталинградского фронта, быстро продвигался на восток и уже захватил Котельниково.
Танкистам из бывшего Африканского немецкого корпуса предстояло догнать своих нынешних однополчан, двигаясь от места выгрузки у реки Куберле вдоль наступающих на Сталинград войсковых колонн 4-й танковой армии, гуртов захваченного скота, пленных и местных жителей, занятых починкой железной дороги и грейдированого тракта, ведущего через Ремонтное и Котельниково на Чилеково, Абганерово и Сталинград. Автобус ремонтников из 36-го полка, прибывших к Куберле принимать и осматривать доставленную технику, был повреждён при налёте русских штурмовиков на только что развёрнутую передовую базу снабжения при взрыве склада горючего. Прибывшими танковым экипажам пришлось ехать в Котельниково на грузовиках с запчастями. Экипажу лейтенанта фон Фогельвейде в качестве транспортного средства достался бескапотный французский грузовик Renault AHN с русским водителем, грузом запчастей и пятью русскими добровольцами-ремонтниками. Осознавать, что прославленные бойцы невольно стали попутным грузом для русских предателей, пусть даже добровольцев из своего нового 36-го танкового полка, было прусскому аристократу было неприятно. Но вообще, что может быть приятного на фронте, особенно на Восточном фронте? Находятся, конечно, любители острых ощущений, безнаказанности и низменных человеческих качеств, но если ты аристократ духом? Если ветер судьбы не занёс человек к богатству и славе, то ему приходится удовлетворятся достатком и самоуважением, в лучшем случае. Исторической эпохе не повезло в том, что она не соответствовала натуре Манфреда.
Разум может найти выход из любого тупика, только вот тело не всегда может это выполнить, и тело Манфреда ныло от контузии при разрыве рядом русских авиабомб ФАБ-50 и ФАБ-100, в ушах стоял звон, металлический привкус во рту не проходил, тошнило, но не рвало. Он мог бы поклясться, что у него внутри не все органы находятся на своих метах и по-прежнему прочно прикреплены к телу, такое отвратительное было самочувствие. Не так, совсем не так ему представлялось прибытие его на новое эпохальное сражение...
В кузове французский грузовика Renault AHN, под тентом, стояла невообразимая духота. Откинутое полотно над кабиной водителя, позволяющее встречному воздуху попадать в кузов, спасало дело лишь отчасти, но и его пришлось вскоре закрыть из-за пыли, поднятой идущими впереди машинами, мотоциклами и повозками. Ехать до пункта назначения — аэродрома городка Котельниково предстояло не очень долго, к полудню они должны были оказаться в своём танковом батальоне, двигающемся туда же. Но всё зависело от количества транспорта на дороге, от препятствий и боевой обстановки вокруг неё, ведь ещё вчера здесь был глубокий тыл большевиков. Большое количество мелких групп противника, одиночки без тяжёлого вооружения, припасов, чаще всего пешком, и даже крупные части, двигались в пределах прямой видимости на восток по всей степи параллельно железной и грунтовой дороге Куберле — Котельниково. Они могли задержать продвижение. Сейчас борьба с ними никого не интересовали, даже когда солдаты врага сами подходили с поднятыми руками и пытались сдаваться, рассчитывая получить воду и еду, на них все смотрели равнодушно, как на диких назойливых собак. В лучшем случае полевая жандармерия обыскивали их на предмет наличия оружия, и тут же оставляла сидеть кучками в степи до той поры, пока кто-нибудь их не заберёт для своих нужд. Забирали с собой только командиров и женщин-военнослужащих. Немногочисленных политруков, выданных своими же, расстреливали тут же. Так сдавшиеся, но только наполовину пленные, азиатской и кавказской наружности, и сидели в пыли вдоль дороги, чёрные от солнца, седые от пыли, оборванные, в грязных бинтах и без знаков различия, разглядывая через сощуренные от света и пыли веки мощь наступающей армии. Любой кошке разрешается смотреть на короля, но не всякая кошка может себе позволить на короля не смотреть...
— Если утром такая адская жара, то что будет днём? — риторически спросил Эрвин, качаясь на лавке в кузове при движении грузовика по ухабам, словно он про себя пел народную песню, требующую раскачиваться вместе со всеми окружающими, — я всегда мечтал посмотреть мир, пуститься в путешествия в Америку, Африку, Азию, но у родителей не было для этого денег. Теперь я езжу по миру за счёт Вермахта, однако поездки всё какие-то несуразные выпадают, то пустыни в Ливии и Тунисе, то теперь к чёрту на рога к Волге! Я так мечтал увидеть Париж, Рим, Барселону!
— Увидишь ещё, — ответил ему Отто фон Фогельвейде, недовольно косясь на ремонтника из числа русских добровольцев Вермахта — Hilfswilliger в советской форме и ботинках с обмотками, сонно сидящего напротив.
Если бы не белая повязка с надписью “Im Dienst der Deutschen Wehrmacht” и не отсутствие красной эмалевой звездочки на пилотке, можно было подумать, что это красноармеец, чудесным образом перепутавший свой и чужой грузовик. Даже винтовка у его ног была русская. Вид он имел, хотя худой и утомленный, но вполне опрятный, довольный и уверенный.
— Ты бы пересел в кабину, там не так душно! — задорно сказал Отто, находясь под сильным воздействием “Первитина”, — чего тебе ехать с нами из дурацкой солидарности? Ты же офицер...
— Ничего, поедем все вместе... — рассеянно ответило Манфред, едва не теряя сознание.
Первый раз оказавшись на Восточном фронте, не привыкшие ещё к повсеместному присутствию во всех вспомогательных немецких частях русских добровольцев, немцы угрюмо рассматривали своих новых товарищей по оружию. Итальянцы и даже арабы Туниса им нравились больше. Эти нации были совсем другие: и выше ростом в большей массе и черепа имели длиннее, с большими, добротными челюстями. Увиденные в пути и встреченные при разгрузке эшелона русские, были совсем другие: все низкорослые, слово в России для роста никогда не хватало кислорода и солнечного света, с круглыми черепами и приплюснутыми челюстями, с покатыми подбородками. Глаза у них были глубже посажены, чуть раскосые, в основном светлых оттенков, зубы, когда они говорили, тоже выглядели мелкими. Волосы у большинства были неявного цвета, будто лишённые пигмента: не то коричневые, не то тёмно-русые. Русские же азиаты, кавказцы с ближневосточной внешностью или степняки с плоскими лицами резко от них отличались, но тоже считались русскими...
Трое русских ремонтников, тоже оказавшихся вместе с ящиками и коробками автозапчастей в кузове грузовика, тут же заснули, невзирая на нещадные удары снизу и сбоку при движении машины по неровной дороге. Танкисты от такой дороги мучились. Сухая земля степи была тверда как бетон, не имея ничего общего с более податливым песком пустыни. Средний танк обычно своей тяжестью при преодолении неровностей заставлял сжиматься амортизаторы и подниматься колёса, стабилизируя таким образом горизонтальное положение корпуса, а грузовик наоборот, за счёт рессор подлетал на кочках сильнее...
Через полчаса такой езды Манфред, привстав со скамьи, постучал ладонью по задней стенке кабины, подавая сигнал русскому водителю. Renault AHN съехал в сторону стоящих упряжек с хорошо узнаваемыми пехотными 75-миллиметровыми гаубицами чешского производства Skoda CD с огромными бронещитами. Тут же стояли повозки с укупорками снарядов и зарядов. Чехословацкая артиллерия, как и другое чешское оружие, собрало огромную жатву жизней в России на благо Германии. В 1938 году чехи заботливо передали оружие своего огромного арсенала Вермахту, армиям Румынии и Хорватии, не повредив ничего. И потом чехи старательно создавали новое, даже более качественное оружие, чем немецкое, чтобы гитлеровцы и их коронованные союзники могли убить как можно больше людей на востоке. Все в Вермахте знали, также, что чешские и швейцарские боеприпасы к стрелковому оружию Вермахта качественнее боеприпасов немецкой промышленности, особенно снайперы это ценили — самые качественные винтовочные патроны к винтовкам Маузер 98K были чешские. Хотя чешские рабочие иногда в знак протеста против немецкой оккупации приходили на работу на военные заводы, принадлежащие в основном французам, англичанам и американцам в чёрных рубашках, причиняя акционерам и потребителям продукции — немцам, румынам и венграм некий моральный вред, но работать не переставали за очень хорошие зарплаты, которые мужественно тратили на множество сортов чешского пиво, разные рульки и колбаски, в то время, как их пулями немцы убивали в расстрельных рвах тысячи детей выстрелами в голову и миллионы красноармейцев на поле боя. Пропиваемые в пивных деньги Сатаны были мизером, по сравнению с теми деньгами, который получал за чешское оружие Сатана по имени Морган, Барух, Рокфеллер, Ротшильд, Черчилль и так далее. Оружие чехи делали за щедрую оплату со стороны Гитлера, шедшую в карманы французских, американских и английских акционеров чешских военных заводов. Довольны массовым убийством были они все!
Сильно огорчились бы владельцы большей части прибыли с чешских военных заводов Эдуард Ротшильд, Эжен Шнейдер, кронпринц Австрии Габсбург, король Объединённого королевства Великобритании и Ирландии Георг VI и другие, если бы деньги не полились к ним рекой после перехода Чехословакии под политический контроль Гитлера в 1938 году и после соглашения в Мюнхене о капитуляции более сильной тогда армии Чехословакии перед Вермахтом без войны. Все они сильно огорчились бы, если бы ещё более сильная французская армия в 1940 не сыграла с немцами в поддавки, чтобы не препятствовать их походу на восток, на Союз ССР. Именно на Восточном фронте, как в бездну, должны были уходить производимые чехами вооружения для Гитлера: тысячи танков и бронетранспортёров, десятки тысяч артиллерийских орудий, миллионы единиц стрелкового оружия, сотни миллионов единиц боеприпасов, приносящие неслыханный доход на убийствах совсем не чешским владельцам промышленности.
На виду у всего мира Гитлер — победитель Чехословакии, Франции, Бельгии, Дании, Голландии, Норвегии, вместо того, чтобы взять то, что нужно силой, как все нормальные завоеватели, иначе какой толк в завоевании и пролитой крови, начал платить предприятиям побеждённых стран такие деньги, какие они от своих национальных заказчиков и в мирное время и не видели! Французское золото 5500 тонн не взял, французский флот на такую же сумму в золотом эквиваленте не взял, пол Франции оставил без оккупации и даже капитуляцию не заставил подписывать, чтобы французы, в случае поражения Германии имели право снова её ограбить, окружённую армию Георга VI через Ла-Манш из Дюнкерка отпустил с миром, ни одного чешского завода не захватил, как, впрочем, ни одного завода в захваченной Голландии, Норвегии, Дании, Австрии... Что же это за странный завоеватель такой, что у побеждённых ничего не отбирает, а наоборот втридорога им платит? Cui prodest? Это же абсурд, если не знать о том, что Гитлер был куклой и им управляло несметное богатство его кукловодов, словно живое существо!
Ещё раньше, до начала нашествия гитлеровских полчищ на Союз ССР европейские миллиардеры поняли пользу и необходимость скрывать свое богатство за различными ширмами, делая его влияние на события в мире как можно менее заметными. Стараясь вообще всё делать в тайне. В Европе в начале века возникли анонимные, малоизвестные акционерные общества, стремившиеся любыми способами скрыть имена их главных участников. Возникли крупные концерны, которые невозможно было отождествить с именами каких-либо конкретных миллиардеров. Вопрос умышленно представлялся сложным и запутанным. В Америке же пока что легко было установить, какое из предприятий принадлежит Моргану, Рокфеллеру, Баруху или Форду. К примеру, повсеместно известными концернами: английским ”Imperial Chemical Industries”, французским “ Comitе des forges ”, немецким “Interessen-Gemeinschaft Farbenindustrie AG” владеют перекрёстно одни и те же европейские миллиардеры из разных стран, деля прибыль, но кто именно, установить может только расследование. Однако тот, кто решится на такое расследование, будет убит немедленно, кто бы он ни был, хоть президент США, хоть Папа Римский. Секреты этих корпораций охраняются строже государственных тайн национальными спецслужбами и армиями убийц этих владельцев. Раскрытие тайн концернов не рассказало бы людям ничего того, что было им ранее незнакомо, начиная с древнеримских пор, средневековья и колониальных захватов, кроме установленных имён. Одна и та же технология обогащения — коррупция, обман, убийства, стравливание народов, предательство всех и вся, звериная ненависть, жестокость и жадность — базовый набор презренного животного.
Проходят столетия, меняются жизненные уклады, а врождённый способ мышления людей и их главные желания остаются неизменным. Шпионы, работающие в таких структурах, не имеют никаких шансов предстать перед судом и дать показания — их убивают тайно и быстро. Да и кто будет этих шпионов засылать? У кого хватит денег и смелости? Свои миллиардеры и их слуги и так всё знают. Главы правительств, поставленные ими во главе наций, являются сами их слугам, а спецслужбы от них зависят. Остаются дивергенты, вроде Иосифа Сталина. Но ему недолго осталось стоить альтернативный центр силы в виде первого в истории человечества социалистического государства. Хотя...
Черчилль — человек весь в крови, как всегда врал, говоря, что капитализм плох, но человечество не придумало ничего лучше, и врал он потому, что капитализм никто не придумывал, капитализм не надо придумывать, достаточно просто следовать врождённым человечками порокам, и врал он ещё потому, что человечество как раз придумало учение, которое лучше капитализма, которое учит не следовать врождённым человеческим порокам — это учение — коммунизм...
Во Франции двести семей управляют французской республикой по своему усмотрению. В Германии аналогичная картина. В Великобритании такие семейства можно сосчитать по пальцам на руках. И все они давным-давно перекрёстно друг с другом в родстве, и все они перекрёстно владеют акциями одних и тех же предприятий. Как же их страны воюют между собой? Просто. Это можно увидеть на полях сражений, залитых кровью простых людей, которых они столкнули для массовых убийств разными путями. А сами они продолжают тайно друг с другом якшаться и не очень тайно вести дела. Ну вот как козла отпущения выберут безродного ефрейтора Гитлера, или папуасского царя русских Николая II...
Разгромленная в войне 1914 — 1918 года нищая Германия откуда-то брала во всё возрастающем количестве деньги на заказы вооружений, научные и конструкторские разработки, эквивалентные 15 000 тоннам золота в течении десять лет! Даже запускать собственный печатный станок и наращивать инфляцию до 1941 года Гитлеру не потребовалось. Однако, взяв такое количество денег в долг, Гитлер никак не мог их отдать без захвата заводов и фабрик Союза ССР, без русских месторождений угля, железа, нефти, алмазов, золота. Кредитующие германский Рейхсбанк в тридцатые годы американские, английские и европейские банки принадлежали, в целом, тем же фамилиями, что крупнейшие производственные и сырьевые концерны Европы и Америки, даже Японии, как было в случае с банком BIS, продававшим еврейское и другое награбленное золото, полученное от Гитлера. Cui prodest? Деньги делали деньги, многократно прокручивая через систему бюджетных ассигнований, кредита — производства и реализации — раздела дивидендов. Перекачка общественных средств ведущих мировых стран в частные фонды потребления, набирало обороты. Машина, использующая уникальные политико-финансовые и технологические условия, сложившиеся в мире благодаря техническому прогрессу, не могла быть остановлена после заключения перемирия Франции с Гитлером и отступления войск английского короля из Европы.
Какой толк был чёрному демону человечества барону Эдуарду Ротшильду, например, руководящему французским правительством не менее эффективно, чем банкир Козимо Медичи руководил демократией в средневековой республикой Флоренция, защищать укрепления линии Мажино в 1940 году? Построенные за десять лет под управление банка Ротшильда беспрецедентные в истории фортификации укрепления стоимостью в 300 тонн золота, которые можно было обойти через Бельгию или Арденны, принесли бесчестному миллиардеру прибыль в 100 тонн золота, за вычетом взяток министерству обороны и Минфину на четверть от этого. После этого Французская республика, как личное предприятие барона Ротшильда, принесла ещё доход на такую же сумму при перевооружении французской армии и авиации до состояния самой сильной в мире.
Статистика 1934 года сообщила, что только банк Ротшильда, без его предприятий, число коих перевалило за пятитысячную отметку, располагал суммой в 350 миллионов франков, значительно большей, чем было у государственного казначейства Франции. Когда социалисты во французском парламенте в очередной раз принялись кричать, что Ротшильд ведёт себя как король по отношению к республике, они были правы. Эдуард Ротшильд управлял страной поверх республиканского строя, используя демократию как инструмент для собственной безопасности и обогащения. Кто владеет деньгами государства, тот владеет государством!
Когда его ставленник — выходец из семьи короля Бельгии, генералиссимус Вейган вместе с андоррским князем Петеном дали приказ французской армии отступать перед Гитлером, Ротшильд сделал то, чего он хотел как король: тыл немцев перед походом на Союз ССР оказались безопасным, а финансовым и промышленным корпорациям предстояло сказочно озолотиться в походе на Восток. Серьёзная война с Германией в 1940 году в планы французских богачей не входила, как не входило в их планы афишировать пользу происходящего для них лично. Cui prodest?
Разрушение центра Парижа французскими же войсками за 70 лет до этого, в 1870, сожжение дворца Тюильри в Лувре во время Французской революции, взятие штурмом Монмартра, расстрелы там и на кладбище Пер-Лашез нескольких тысяч пленных коммунаров полвека спустя, теперь были делами для французских капиталистов обременительными и мало комфортными. Обострение классовой борьбы на фоне гуманитарных проблем, вызванных войной, богачей совсем не интересовали. Их желание получать сверхприбыль от торговли оружием и ресурсами для похода Гитлера на Восток и возможность вложить деньги в огромные предприятия там, не оставили шансов французской армии на проявление доблести в бою. При стоимости одного снаряда зенитки как пары кожаных ботинок, а одной пули как пачки сигарет, поток проданных товаров глобально супермаркета смерти должен был сравниться по доходам с 1000 годами мирной торговли. Получаемая от войны Гитлера с Союзом ССР прибыль банкиров, промышленников, европейских королей и принцев, всех прочих жителей от премьер-министров до последнего рабочего и лавочника включительно, должна была превысить в пересчёте на золото 50 000 тонн. На впятеро больший объём средств можно было рассчитывать захватить землю, месторождения и имущества в огромном Союзе ССР. Отдельные французские военнослужащие, французские эскадрильи, батальоны, французские полки Вермахта отправились теперь на фронт в Россию, и даже создание французской дивизии СС было в планах, чтобы обеспечить такую возможность, и не опоздать к дележу советских трофеев. Вообще-то последний раз в одном строю немцы и французы стояли плечом к плечу во втором и третьем крестовом походе на Ближний Восток в XI веке, если не считать немецких наёмников-ландскнехтов, служивших за деньги в средние века всем и вся....
Живущий в долг у французских, американских и английских банкиров, торговцев и промышленников III Рейх, послушно выполнял свою миссию ландскнехта и будущего охранника концлагеря “Россия”. Сталин со своими коммунистами, стоящий на этом пути, рано или поздно должен был исчезнуть при тех или иных обстоятельствах. Сопоставимое с кредитами Рейху количество золота, которое Союз ССР должен был потратить на войну при любом её исходе, позволял надеяться на невозможность в дальнейшем существования социалистического способа хозяйствования там. Даже если Союзу ССР удастся отбиться от европейцев, он никогда не сможет предоставить своему обнищавшему населению изобильную жизнь, избыток товаров народного потребления и продовольствия, как того предписывает коммунистическое учение, тем более, что огромное количество просочившихся во власть врагов народа будут этому всячески препятствовать. В разорённой, голодающей стране, потерявшей во войну лучших своих людей, где останутся десятки миллионов вдов и сирот, население навсегда свяжет ужасы войны и нищеты с социализмом, ведь трактористу, слесарю и продавщице, родившейся после войны, не объяснишь всего, а отсутствие колбасы и водки объяснит им всё. Сталинград впереди? Что же...
У повозки румынских артиллеристов, у которой остановился французский грузовик Renault AHN, везущий немецких танкистов и русских ремонтников в Котельниково, треснула втулка колеса, и несколько “хиви” в вылинявшей на солнце почти добела советской форме перегружали снаряды и заряды на другие повязки, чтобы можно было снять и отремонтировать колесо. Румынский плутоньер-майор в характерном остроугольном военном кепи, пылезащитных очках, в наброшенном на плечи кителе, в просторных трусах вместо шорт и ботинках на босу ногу, руководил этим унылым, как жаркая степь, действием. На животе у румына висел фотоаппарат Kodak Retina с открытой крышкой объектива.
— У вас тоже поломка, господин лейтенант? — спросил румын по-немецки, увидев вылезающего из кузова Манфреда в чёрном комбинезоне с розовой опушкой петлиц, — по этим ухабам можно ездить только на верблюдах или танках!
— Нет, я просто пересяду в кабину! — ответил Манфред рассеянно.
Опустив пылезащитные очки со лба на глаза, и подняв с шеи на нос платок, он подошёл к кабине, открыл пассажирскую дверцу и жестом приказал русскому “хиви” вылезать. Когда тот вылез и принял стойку смирно перед лейтенантом, Манфред снова махнул рукой, указывая ему на кузов. Наступив на подножку, лейтенант влез в кабину. Водитель из числа добровольных помощников Вермахта, в сильно поношенной немецкой форме старого образца, пилотке с чёрной полоской от пота на нижней кромке, и с соответствующей повязкой на рукаве “Im Dienst der Deutschen Wehrmacht”, повернулся всем телом и спросил на неожиданно хорошем немецком языке:
— Прикажете ехать дальше, господин лейтенант?
В ответ Манфред кивнул, вдруг заметив на левой стороне груди водителя нагрудный знак “За участие в общих штурмовых атаках”. Знак был вручён русскому за участие в трёх боях или за выслугу времени в Вермахте, Лейтенант об этом спросить не захотел.
Водитель со скрежетом отжал сцепление и включил передачу. Грузовик двинулся вперёд, не без труда встроился в один из рядов движения, оказавшись между цистерной с водой и грузовиком с запчастями.
— Меня зовут Володя, сам я из Рязани. Бывший лейтенант советской гаубичной артиллерии, а сейчас шофёр в роте обеспечения батальона 36-го танкового полка, так что, если нужно будет у интендантов купить что-то или передать, всегда можете мне приказать. Тяжёлые ваши посылки домой я тоже доставлю в почтовый отдел дивизии или корпуса, сдам как положено, ели потребуется.
— Вдруг я решу послать из Сталинграда в Кенигсберг пианино марки “Бехштейн”? — хмуро спросил Манфред, разглядывая открытки, вставленные в щель кожуха под лобовым стеклом.
На одной открытке был изображён немецкий солдат в роли Святого Клауса. Святой Клаус нёс ворох пакетов и коробок с подарками. На другой открытке белки, олени, дети с пухлыми щечками играли на лужайке. На других открытках были изображены цветы, пейзажи и птицы, напоминающие о мирной родине и далёком счастье.
Водитель вынул из нагрудного кармана алюминиевую тубу с “Первитином”, вынул и положил рот одну таблетку.
— Желаете для тонуса? — спросил он, протягивая офицеру упаковку.
— Нет, — ответил Манфред, питающий отвращение к наркотическому препарату, в разработке и выпуске которого принимал участие когда-то его жестокий и мстительный отец, теперь, наверное, вероятно, разбогатевший на нём, — откуда так хорошо знаешь немецкий?
— А “Фанту”? У меня “Фанта” есть! — с этими словами Володя вынул откуда-то из-под сидения коричневую стеклянную бутылку с узнаваемой этикеткой, — холодной нет, простите! “Кока-Колы”, так любимой немцами, с зимы нет, больше не привозят её из Германии, но “Фанта” имеется!
Манфреда чуть не вырвало от воспоминания от тёплом сладком вкусе сиропа ”Фанты” из молочной сыворотки, сахара и фруктовых отходов. Это был единственный напиток, выпускавшийся теперь с настоящим сахаром в Германии безо всяких квот, благодаря взяткам Герингу. Отец Манфреда без результата пытался свести знакомство с мистером Кайтом, руководившим в III Рейхе компанией ”Кока-Кола” для возможности поучаствовать в деятельности компании и, соответственно, в бешеной её прибыли III Рейхе. Тщетно. Немки использовали ”Фанту” в качестве заменителя сахара, как пряность и ароматизатор. С ”Фантой” пили чай, вливали в овсяные хлопья для детей. Детям очень нравилось.
Манфред сделал отрицательный жест рукой и прошептал чуть слышно:
— Пусть мистер Джон Морган выпьет море “Кока-Колы” и “Фанты” и подавится насмерть своим пойлом и бомбами, которые бросают на нас его бомбардировщики. Так откуда знание языка?
— Я в школе учил немецкий язык, и в артиллерийском училище тоже, — охотно отозвался русский, — а потом я в Вермахте уже скоро как год, ещё со Смоленска, с боёв под Ельней, так что выучил неплохо.
— Да? — рассеянно произнёс Манфред, разглядывая неподвижную колонну запылённых танков Pz Kpfw II, Pz Kpfw III и нескольких Pz Kpfw IV, артиллерийских орудий разного назначения, зениток, машин связи, бензозаправщиков, грузовиков различных марок, мотоциклов, штабных машин с руной Одал и знаком парящего орла, выдающего среди техники 14-й танковой дивизии присутствие техники 29-й моторизированной дивизии. Знак парящего орла — знак приобретений, выигрышей, безопасности и порядка. Вся эта техника, принадлежащая к 14-й танковой и 29-й моторизированной дивизиям, стояла в степи в нескольких десятках метров от железнодорожного полотна. Оружейники занимались рядом с техникой оружием, ремонтники обслуживали двигатели. Они торопились, пока жара или нападение русских не сделала даже простые действия мучительными. Танкисты, артиллеристы, пехотинцы были не видны среди высокой травы и в тени машин. Используя вынужденную паузу, они обретали ценнейшую вещь после еды, воды, пива и сигарет, предмет постоянного дефицита — они спали. Полевые кухни против обычая пускали сизые дымки в этот ранний час. Было понятно, что в ближайшее время они с места не тронутся. Оживление привычно вносили велосипедисты и мотоциклисты: денщики, выполняющие поручения командиров, почтальоны, развозящие и собирающие почту, сапожники и медики. Рядом с легковыми машинами какой-то офицер учил лошадь эволюциям.
— Вот наши танки стоят из первого батальона оберста Рерхарда, — с гордостью заявил русский, — второй батальон весь за станцией Куберле стоит без горючего. Наступает у Котельниково только сводный отряд разведбата и бронетранспортёры, собранные со всех дивизий, от артиллеристов и штаба, и ещё мотоциклисты всех служб и немного лёгких танков. Но большевичью этого хватает, чтобы убегать без оглядки. Там на лошади адъютант командира полка обер-лейтенант барон фон Меркен. Большой любитель верховой езды.
— И как ты стал помощником германского Вермахта? — почувствовав себя немного лучше в обдуваемой горячем ветром кабине, спросил Манфред.
— История простая у меня, как у всех. Ещё до отречения в 1917 году русского царя наши мужики из села Спас-Клепики выгнали помещицу и поделили землю решением своего сельского совета. Бедняки, пьяницы и лодыри свои участки тут же продали, заложили землю своим более трудолюбивым соседям, а самим потом, пропив деньги, стали наниматься на её распашку. Потом появились большевики, стали отбирать оружие и собирать продовольственный налог, меньше, чем раньше церковь, помещики и царь, вместе взятые делали, а потом Временное правительство, но всё равно было всем обидно. Кто не отдавал, брали силой. Одно дело царю отдавать, а другое чекистам-голодранцам... Обидно! Участки бедняков заставили ранее их купивших отдать обратно задаром, и создали из них коммуну с общей землёй, лошадьми и плугами. Плохо у них получалось хозяйствовать. Неумехи были, неумехами и остались. Когда перестали после гражданской войны отбирать хлеб, цены на хлеб государство держало всё равно монопольно низкие, и хозяева не старалась продавать много, потому что на советские деньги всё равно купить было нечего. Так, было десять изобильных урожайных лет, а потом коммунисты озверели от того, что никто нормально свою землю не засевает и решили, что им срочно нужно построить военную промышленность, а для этого нужно продавать за границу очень много зерна, гораздо большее, чем могли дать частники. Они по решению своего съезда стали заставлять землю передавать в коллективные хозяйства под расписку, и скот отдавать, и инвентарь. Кто не хотел и сопротивлялся, сажали в тюрьму или выселяли. Наши в Спас-Клепиках, кто был молодой, пошли в банды, сопротивлялись, как могли. После нескольких лет партизанской борьбы и мучений, голодранцы и лодыри победили, потом настали две пятилетки каторжного труда на своей бывшей земле за долю малую, а потом, слава богу, вы к нам пришли. Моя семья после революции получила много хорошей земли, я рос как дворянин, с прислугой и своими учителями, мечтал построить маленький автосборочный завод, как Генри Форд, а потом в колхозе меня сделали свинопасом только за еду. Я затаился и пошёл в армию, потом в училище, потому что в армии было гораздо лучше с едой и деньгами. Потом война. Как только наша гаубичная батарея оказалась на фронте, я вызвался в наблюдатели-корректировщики на передний край и ночью перебежал через нейтральную полосу. Оказался у панзер-гренадёров 14-й дивизии и вызвался служить Германии. Тогда у вас было трудно с пополнением, и меня направили в санбат, потому что немцев оттуда забрали в стрелки. Вот так я у вас и оказался, теперь я немецкий шофёр...
Манфред не всё понял, потому что русский говорил на немецком языке подходящем для описания простых бытовых предметов, но тут речь шла об исторических событиях, и путаница в построении предложений с разными прошедшими временам, формой, спряжениями и местоположением глаголов превращало всё в трудно понимаемую кашу.
Молчание лейтенанта “хиви” воспринял как знак внимания. На самом деле, кроме трудностей понимания речи на испорченном немецком языке, в контуженной голове Манфреда мысли и живое восприятие оказались заблокированы как бы ватой, не позволяющей мысли полноценно развиваться и формулироваться. Тупое, животное состояние, похожее на тяжёлое похмелье овладело им. Но это было малым ущерба после взрыва склада горючего. Он мог бы сгореть заживо, если бы облако воспламенённого бензина достигло вагонов. Головная боль тоже не смущала. Манфред надеялся, что главное его удовольствие — думать и размышлять вскоре вернётся. И раньше приходилось переживать подобное. Первое ранение, скорее контузию, Манфред фон Фогельвейде получил в Тунисе при обстоятельствах пленения английского генерала О'Коннора, зятя одного из губернаторов Индии. Английский генерал сэр О'Коннор, родившийся среди красот Гималаев, будучи отрезан от взвода своей охраны возле Дерны, не стал рисковать своей жизнью и здоровьем, а предпочёл сдаться в немецкий плен и с комфортом отбыть в заключение в итальянский город Флоренция. Он не хотел рисковать свой драгоценной жизнью, он хотел после войны вернуться к роскошной жизни аристократа. Это простонародье пусть гибнет с обеих сторон! Это их собачья доля! Так, собственно, рассуждал и отец Манфреда, сопротивляясь картере простого военного для сына. Рисковать собой — удел простаков. Позже в сходных обстоятельствах погиб командир немецкой 21-й танковой дивизии генерал Георг фон Бисмарк. Немецкий аристократ предпочёл погибнуть в бою, и не стал прятать свою жизнь за телами солдат.
Однако, простые шотландские парни из охраны попытались отбить О'Коннора, и одна из их пуль на излёте попала Манфреду в бинокль. От удара он потерял сознание, бинокль разбился, но после того как очнулся, состояние отупения длилось не больше часа. Дольше просуществовали на лице два кровоподтёка под глазами от окуляров, делающие его похожим на филина. Сначала круги были чёрными, через день синими, через несколько дней они стали зелёными, потом жёлтыми, пока не исчезли под загорелой дочерна кожей. Второе ранение он получил в бою у реки Меджера в Тунисе, когда экипаж покидал танк, остановившийся после выработки горючего, и ставший мишенью. Осколок снаряда пробил ему шлем и застрял в кости черепа. Если бы это был не снаряд, осколки которого летят всегда в направлении противоположном от точки подлёта, а мина, разбрасывающая осколки по кругу во все стороны, он был бы труп. Почти месяц он после этого не мог отделаться от головных болей... Наконец, после очередного прыжка грузовика на колдобине Манфред произнёс, опустив со рта платок:
— Когда была война с Польшей, на нашей стороне поляки не сражались, и во Франции не сражались французы за нас. Это сейчас их в Вермахте стало много, целые дивизии и полки добровольцев. Видимо, не хотят опоздать к разделу русского пирога. И англичане в нашей армии служить не хотят, хотя пленных хватает. Зато русских в Вермахте хоть отбавляй! Бросается в глаза большая разница. Что вы за народ такой, что готовы друг друга уничтожить? У нас все бывшие коммунисты прекрасно служат в Вермахте, потому что для немца внешний враг страшнее внутреннего, а у вас, наоборот, с нами против своих же.
Теперь уже русский не понял литературного немецкого языка лейтенанта фон Фогельвейде, но начал в красках расписывать многонациональность происходящего похода на большевиков. В частности, он поведал о своих впечатлениях от недавнего посещения Воронежа, где венгры навели отчётливый порядок, даже строже немецкого. Несмотря на то, что большевики засели в Чижовке и левый берег Воронежа никак не удаётся захватить, город покорён, хотя и разрушен почти весь. На памятнике Ленину, на вытянутой руке, указывающей светлый путь, комендант мадьяр вешает бандитов и нарушителей его приказов. Вообще 200 000 венгров, пришедших на Дон в составе 2-й армии венгерского регента адмирала Хорти, ведут себя жёстче немцев. Немцы много свободы дают местной русской полиции, а венгры нет, они всё делают сами, и обыски, и облавы, и экзекуции, и не боятся себя утрудить. Грусть от того, что их наследник престола кронпринц Отто фон Габсбург сбежал в США, и это придаёт венграм фатальную решимость. Им кажется, что, если они победят и захватят огромные земли в России, их император вернётся к ним из Вашингтона, простит Гитлера за аншлюс Австрии, и старый аристократ и регент королевства Хорти с почестями передаст ему корону. Но левобережная часть Воронежа продолжала удерживаться большевиками, закрывая с юга Москву. Оттуда, от незанятой части Воронежа, начиналась тысячекилометровая дуга фронта, опасно выгнувшаяся к Сталинграду. Когда-то у Воронежа собирались орды Батыя, чтобы вторгнуться на Русь, к Рязани, Москве и Владимиру, а потом Батый хотел идти на венгров в Европу. Теперь, через 700 лет тут собрались венгры, чтобы идти на русских потомков Батыя. Хан Бытый тогда проиграл войну в Венгрии и ушёл на Волгу, создав Золотую Орду. Победят ли венгры его потомков?
Но Манфред больше не слушал русского. Он прекрасно понимал и помнил, что рассказал ему о русских старик цу дер Дона-Тольксдорф ещё до того, как была убита или покончила с собой его первая любовь Эльза Грубер, а сам он был отлучён от дома. Старый немецкий генерал как-то, после общего разговора за обеденным столом о перевооружении Гитлером армии, и его заявления о том, что Германия больше не будет воевать с Францией, Англией и Сербией, а будет воевать за обладание Польшей, Украиной и Россией, решил рассказать о русских. Он считал, что с русскими нужно не разговаривайте, а действовать. Их не переговорить, не переубедить, ибо они прирожденные диалектики и склонны к философствованию. Меньше слов — больше дела. Русскому импонирует действие, ибо он по натуре женственен и сентиментален. В древности германцу Рюрику в России сказали: “Наша страна велика и прекрасна, а порядка в ней нет, приходи и владей нами!”. Эта установка проходит через всю истории русского государства: господство монголов, поляков, литовцев, самодержавие царей и господство немцев, вплоть до башкира Ленина и грузина Сталина. Русские хотят быть управляемой извне массой. Приход немцев отвечает их желанию. Поэтому у русских не должно создаваться впечатление, будто ты колеблешься. Ты должен без дебатов, бесплодных разговоров, философствования устанавливать и проводить мероприятия. Тогда русский подчинится. Не применяй немецких масштабов и не вводи немецких обычаев, забудь немецкое, кроме Германии. Не будь мягким и сентиментальным. Если с русским поплачешь, он будет счастлив, но после этого он сможет тебя презирать. Русские женственны и хотят также в мужественном отыскать порок, чтобы презирать мужественное. Будь мужественным, сохраняй нордическую стойкость. Исходя из своего опыта, русский видит в немце высшее существо. Заботься о том, чтобы сохранить авторитет немца. Поднимай его спокойными, деловыми приказами, твёрдыми решениями, высмеивай дебаты и невежд. Остерегайся русской интеллигенции, как эмигрантской, так и советской. Интеллигенция обманывает, она ни на что не способна, но обладает обаянием и искусством влиять на характер немца. Этим обладает и русский мужчина, и ещё больше русская женщина. Россия всегда была страной подкупов, доносов и византизма. Эта зараза может проникнуть через эмигрантов, переводчиков и так далее. Русские на руководящих постах, руководители предприятий, старшие рабочие, надсмотрщики и полицейские всегда склонны к подкупам и вымогательству взяток у подчинённых. Русские испытывают нищету, голод и лишения в течение столетий, и их желудки растяжимы, поэтому не нужно сочувствия к ним, не нужно вносить изменения в их тысячелетний образ жизни, себе дороже. Старый пруссак цу дер Дона-Тольксдорф был во многом прав, но для Манфреда, высокообразованного человека, суждения о превосходстве практичности немца над философствованием русского заканчивалась ровно на том месте, где возникло любопытство и желание ответить на вопрос: “Зачем вообще жизнь?” Иметь всё, не понимая в глобальном смысле кто ты, где ты, или, понимая всё, не иметь ничего при полном отсутствии мотивации...
— Мечтаю освободить родную Рязань и Спас-Клепики, родину нашего поэта Сергея Есенина от коммунистов, м воюю я против Сталина, и всего, что с ним связано, за свой дом. Не понимаю я сибиряков и приморцев. Их гонят коммунисты сюда воевать. Зачем им эта война, зачем они воюют за Сталина, не понимаю! Они воюют за Родину, за Сталина, а я воюю за Родину, против Сталина! — со вздохом проговорил Володя, объезжая вместе со всеми сначала группу пленных, лениво работающих над заполнением воронки от авиабомбы грунтом, а потом заглохший тягач “Кировец” с французской 150-миллиметровой гаубицей SFH 414(F), — вы как думаете, господин лейтенант?
Щурясь от солнца, Манфред старался нормализовать дыхание: пыль, наполняющая кабину через открытые стёкла, забивалась в нос, а платок, надетый от пыли на нижнюю часть лица был уже весь в пыли и мешал делать вдох.
Грузовик тоже чувствовал себя не лучшим образом. Именно в тот момент, когда Манфред размышлял, что ему делать: снять платок и дышать пылью или не дышать под платком вообще, Renault AHN зачихал и стал дёргаться, норовя заглохнуть.
— Ну, вот, снова воздушный фильтр двигателя забился! — воскликнул шофёр Володя — хватает его на час езды, не больше, а потом опять нужно чистить! Завидую иногда возницам на повозках!
После этого, пользуясь тем обстоятельством, что пыль на дороге работала как смазка под протектором колёс, и рулевое колесо легко вращалось, несмотря на изрядный вес грузовика, водитель ловко начал маневрировать среди машин, повозок и ям, чтобы съехать на обочину. Наконец, грузовик на последнем издыхании выкатился в заросли бурьяна рядом с поваленным телеграфным столбом.
Рядом красовался низкий небольшой сарай, вроде тех, что используются огородниками для хранения сельхозинвентаря. Видимо, тут располагались когда-то огороды, а может, это было место отдыха путевого обходчика в зимние бураны, или хранили дрова пастухи колхозных отар из совхоза “Выпасной”. У сарайчика стояли мотоциклы BMW R75 с колясками и префиксом Pol — полиция на номере вместо привычного WH — вермахт. Пользуясь отсутствием пока ещё жары, на одном из них в обнимку с бензобаком спал молодой, загорелый дочерна немецкий фельдфебель с пыльными кругами очков на лице. В одной из колясок, опершись на пулемёт МG-42 на сошках, спал ещё один — загорелый и пропылённый ефрейтор. Выгоревшие белые волосы слабо колебались от движения воздуха. Рядом стояли несколько солдат полевой жандармерии с сияющими на груди стальными бляхами-горжетами и оранжевыми шевронами на рукавах. Показывая куда-то в степь пальцами, они что-то обсуждали. Вряд ли они здесь занимались главной задачей военной полиции — обнаружение и задержание дезертировавших военнослужащих. Кому придёт в голову бежать в такой обстановке, на территории врага? Разве что “хиви”. Розыск евреев, партизан, контроль за передвижением транспорта, взаимодействие с Тайной полевой и государственной полицией, с уголовным розыском и разведкой тоже входили в их круг обязанностей полевой жандармерии. Расстрелы и повешения, облавы на молодёжь для отправки на работу в Германию тоже входили в их компетенцию...
Перед жандармами рядком лежали тела нескольких убитых русских странного вида.
Рядом с ними грузовик заглох окончательно.
— Вот тебе обзорная башня, полезай на крышу! — сказал один жандарм другому, указывая стволом автомата MP-40 на крышу грузовика Renault.
Спрыгнув на землю, водитель тем временем открыл капот и стал суетливо снимать воздушный фильтр, чтобы вытрясти его и освободить как можно лучше от пыли.
Один из солдат жандармерии, не старше 1922 года рождения, повесил винтовку за ремень на шею и полез на крышу кабины. Оказавшись там, он распрямился во весь рост и стал рассматривать заросли мелкого кустарника и овражки за сараем, держа руку перед пилоткой как козырёк.
Из кузова грузовика тем временем вылезли танкисты размять ноги. “Хиви” присоединились к занятиям Володи с воздушным фильтром. Вполне изобретательно, в духе русского хитроумия, выбив фильтр грубо о бампер, они стали вставлять штуцер ручного насоса последовательно в каждую гофро-складку фильтра и продувать его. Один держал фильтр, второй переставлял штуцер из ячейки в ячейку, третий качал воздух ручным насосом как заведённый.
— Что-то у тебя вид неважнецкий, брат! — весело сказал Отто фон Фогельвейде, открывая пассажирскую дверцу кабины и снова размахивая пистолетом, — чувствую, тут кого-то ловят парни из жандармерии! Присоединимся?
— Да, я один... Живу в хижине над рекой Прегель. Выхожу время от времени к обрыву, и кричу пространству свои мысли о мире, о людях, о прошлых и грядущих преступлениях бесстыдных властителей против людей, о справедливости, добре и зле, — произнёс Манфред тихо, чувствуя, что сознание вот-вот оставит его, — иногда слабое эхо отвечает мне из пустоши. Никому не понятны мои смыслы. Но стану ли я просто сидеть в лачуге перед миской с похлёбкой, перестану ли я кричать с утёса? Нет, но и пусть я в одиночестве. В конце концов, настоящая жизнь та, которую я вижу внутри себя...
— Ты здоров ли брат? — воскликнул Отто, — видимо этот русский лётчик тебя здорово достал своим огненным тараном! Кончай ломать мозги! Сложные вопросы жизни и мироздания как кочан капусты — снимаешь листы один за другим, доходишь до середины и видишь, что там ничего нет, после со страха или от скуки начинаешь надевать листы обратно...
— Какие уж тут мозги... Неслабо тряхнуло мне кишочки, но ты сходи без меня, я в кабине посижу, — ответил лейтенант, — пока не трясёт на кочках, тут вполне сносно. А ты снова охотишься на людей, как на антилоп в Африке?
Отто молча взял из-под ног брата его портфель, расстегнул клапан, вынул плитку “панзер-шоколада” с “Первитином” и, откусив край мягкой массы, протянул её брату.
Но Манфред только скривился и проворчал:
— Не хочу эту гадость есть, отцовских дружков произведение...
— Как хочешь! Воздух в России отравлен бациллой мозговой слабости, — ответил Отто.
Он положил шоколад на место и отправился к солдатам полевой жандармерии у мотоциклов, крикнув им на ходу:
— Что тут у вас, товарищи?
Глава 4. Палочка-выручалочка Ворошилов
Что такое палочка-выручалочка, доподлинно неизвестно. Непонятно откуда взялось это словосочетание. Только известно, то ему лет столько же, сколько русскому народу. Выражение относится к языческим временам идолопоклонничества, когда люди верили в разные деревянные изображения. Деревянный предмет, талисман, некая вещь помогала славянам одолеть какие-то препятствия, нечистую силу. В жизни простого русского человека, когда железное оружие по карману, да и иметь его князь чаще всего запрещал, простая палочка, палка играла огромную роль. Хищника отогнать, путь на болоте прощупать, от лихого человека на дороге отбиться, дверь от вора подпереть, как коромысло использовать, прялку, вал ткацкого станка, держатель лучины, подпорку для сушки одежды, черенок лопаты, вил, грабель, цепа, другого инструмента; как в ополчение идти, так нож привяжи и вот уже копьё, совня, рогатина. Тут ветка корявая с сучками и разной толщины не подойдёт, а палка ровная, прочность должна ещё иметь; её нужно подобрать, доделать, высушить без трещин.
Древесина тоже не всякая подходила для палочки-выручалочки. Хорош тис. Но рос он лишь в Прибалтике, Крыму и на Кавказе. В Европе тис извели к концу Средних веков повсеместно. Всё забрала война. Англичанам даже пришлось брать портовые пошлины тисом из Испании и Португалии. Древесина, кора и листья тиса ядовиты для человека и многих животных. Человека можно отравить, подав ему вино в кубке из тиса. Чем старше тис, тем ядовитее.
Сделать палочку-выручалочку не просто. Нужно вымачивать лесины, сушить зажатыми, подтачивать и шлифовать, обрабатывать маслами или воском. Кололи и стволы на брус и доски, затем обтачивая до нужного размера.
Ясень хорош. Древесина ясеня имеет прочность на разрыв и изгиб выше прочности древесины дуба, но ясень колкий и занозистый. Черёмуха хороша. Она повсеместно шла на рукояти инструмента, охотничьи рогатины, сани и даже обручи для бочек. Орех лёгкий, крепкий. Обязательно его пропитывали маслом льняным с нагревом, потому что воды боится, пересыхает. Рябину рубили весной и провяливали, но не высушивали полностью. Такая древесина не кололась, сохраняла упругость и прочность. Кизил хорош, — очень любили его за прочность и лёгкость использовать для копий крымские татары. Но в России не встречался.
Простая вроде бы вещь — ровная, длинная палка, но при отсутствии фабричного производства, а иногда и нормального стального инструмента, целое сокровище. Из глубины веков пошёл образ палочки, что может выручить в беду. Позднее это выражение трансформировалось в детские игры и прочее, но смысл по-прежнему остался — палочка-выручалочка, — предмет, который поможет в трудную минуту.
Сталин постоянно использовал своего старого, надёжного друга Ворошилова в каких-то нетривиальных делах как палочку-выручалочку вроде участия в комиссии по расследованию «пропажи» штаба фронта Конева под Вязьмой в начале октября 1941 года.
В тот драматический момент начала наступления группы «Центр» фон Бока на Москву по плану «Тайфун» 2 октября 1941 года, Сталин направил Ворошилова и Молотова в качестве комиссии ГКО на Западный фронт к комфорта Коневу и члену военного совета фронта Булганину, чтобы разобраться с их пропажей на несколько дней в условиях оперативного окружения их войск западнее Вязьмы. Штаб фронта просто исчез на трое суток, вместо того, чтобы организовать контрудары по далеко вдвинутым передовым группам гитлеровцев и упорядоченный выход войск на более восточный рубеж обороны с наименьшими потерями. В результате оказались оставлены выгодные позиции в лесисто-болотистой местности, неудобной для действий моторизированных войск гитлеровцев, без боя оставлена Вязьма, отличный рубеж у Гжатска по берегу реки, брошены значительные запасы вооружения и амуниции. Гитлеровцы получили возможность лживо трубить на весь мир, что перед Москвой больше не осталось советских войск и о 600 000 пленных, что даже превышало списочный состав войск, которые даже гипотетически могли бы хоть ненадолго попасть в оперативное окружение.
В оперативном окружении под Вязьмой на самом деле оказалась только войска 24-я и 32-я 19, 20-я, 16-й армий, общей численностью на начало сражения 250 000 человек; находясь на изолированной территории, они не могли без боя выйти на новые участки обороны, получить снабжение, однако сплошной фронт окружения отсутствовал и у них сохранялась возможность свободно маневрировать, поскольку у ослабленной непрерывными боями группы «Центр» фон Бока силы и время для того, чтобы создать два сплошных контура окружения: внешней и внутренней, а тем более ликвидировать столь крупную группировку в рамках операции «Тайфун» попросту отсутствовали. Перекрыты оказались только дороги более-менее крупными боевыми группами гитлеровцев с танками и мотопехотой, которые зачастую уничтожались или принуждались к отступлению выходящими из окружения советскими группировками, имеющими командование, танки и артиллерию.
Ворошилов и Молотов разыскали штаб Западного фронта Конева в небольшом одноэтажном домике под Можайском в лесу на реке Протва в 215 километрах от сражающихся в окружении западнее Вязьмы войск. В штабе находились Конев, Булганин, Соколовский, Рокоссовский, над которым снова сгустились тучи, а также Жуков.
Когда комиссия ГКО: Молотов и Ворошилов, — оба членов ГКО, Политбюро, заместители председателя Совнаркома, а Ворошилов ещё и маршал Советского Союза, вылезали из ЗИС-101 и шли по двору в дом мимо вооружённой автоматами охраны разбираться с Коневым и обстановкой под Вязьмой, в прихожей перед дверью сидел и ждал генерал армии Жуков, отозванный из Ленинграда, чтобы заменить Конева, если комиссия в составе Ворошилова и Молотова решит отстранить Конева от командования, усмотрев в его действиях признаки предательства на манер воинского преступления Павлова 22 июня 1941 года, когда не была выполнена директива от 18 июня о приведении войск ЗапОВО в полную боевую готовность, чем Павлов открыл дорогу вглубь советской территории совсем как по «плану поражения» Тухачевского, а затем бросил без командования на неделю войска.
Приветствуя членов комиссии, Жуков вытянулся по стойке смирно, переживая, что складки гимнастёрки под ремень оказалось не очень аккуратно заправлены, — вдруг маршал Советского Союза Ворошилов заметит и замечание сделает...
— Не слишком ли глубоко они забрались сюда от фронта? Пожалуй, тут забудешь, что идет война... — только и сказал тогда озабоченный Ворошилов, отвечая кивком на приветствие Жукова.
Ворошилов после дела о военно-фашистском заговоре Тухачевского ко многим военачальникам, особенно нерусской национальности, относится с подозрением. Жукову это не касалось, но вот Рокоссовского в полной мере.
Усевшись нога на ногу напротив сидящих рядком на стульях у стены военачальников, Ворошилов попросил Молотова вместе с Булганиным, — креатурой Хрущёва, членом ЦК, зампредом Совнаркома, председателем правления Госбанка, взглянуть на журнал боевых действий Западного фронта, а сам, уже узнав Рокоссовского, спросил его язвительно:
— Как это Вы со штабом, но без войск 16-й армии оказались сначала под Вязьмой, а потом в Можайске? Что, тоже драпанули как Конев?
— Никак нет, товарищ маршал Советского Союза, моя 16-я армия отбила 5-го октября наступление противника западнее Вязьмы на главной магистрали Смоленск — Вязьма. Потом командующий фронтом генерал-полковник Конев и член военного совета товарищ Булганин приказали принять другие части в Вязьме для организации контрудара, — ответил Рокоссовский, встав со стула по стойке смирно: высокий, красивый, моложавый, начищенный, отутюженный, словно на бал собрался. — Мне приказали оставить свою 16-ю армию, прибыть в Вязьму и принять пять дивизий со средствами усиления для организации контрудара на Юхнов.
— Уходить в такое время от войск на шоссе Смоленск — Вязьма уму непостижимо! — глухо сказал Ворошилов. — Это был настоящий приказ, не фальшивка диверсантов?
— Ночью лётчик доставил приказ за подписью товарищей Конева и Булганина, — ответил Рокоссовский, вынимая из папки и подавая Ворошилову лист бумаги с текстом приказа. — Связаться с штабом фронта по радио не удалось.
— Что это за галиматья, товарищ Конев? — тряся бумагой перед собой воскликнул Ворошилов, буравя глазами уже комфронта.
— Товарищи, работаем сидя! — блеснув пенсне произнёс Молотов механическим голосом, и когда Рокоссовский сел на стул, снова углубился в чтение журнала боевых действий фронта.
Герой империалистической, Гражданской войн, один из организаторов танкового погрома немцев под Дубно — Луцком, участник уничтожения половины танков фон Клейста и Гота под Смоленском генерал-лейтенант Рокоссовский, сам лично храбрый, с блестящим военным образованием, почти три года до 1940 год находился под арестом. Судебного решения по Рокоссовскому не последовало. Следствие какой-либо вины его в каком-либо преступлении не установило. Но велось следствие долго, поскольку было сложным. Рокоссовский поляк, да ещё из мелких дворян, католиков, а Польша тогда готовилась к войне вместе с Великогерманским рейхом против Союза ССР, вместе с гитлеровцами оккупировала Чехословакию, пока саму Польшу не атаковал бывший союзник. Двоюродный брат Рокоссовского Франц состоял в военной организации польских националистов. Так что почва для подозрений имелась. Со шпионами польской Дефензивы борьба у НКВД шла нешуточная. Особенно в армии. В 38-м году Рокоссовского арестовали в должности командира корпуса. Сам Рокоссовский ничего не говорил о своём аресте и не писал. Обид не высказывал. Как нормальный человек, понимал, что может попасть в ситуацию, когда его по чьему-то навету, например, могут подозревать в совершении преступления. Часто для обеспечения объективности расследования необходим арест. Ситуация неприятная, но в жизни не всё одни пирожные и сладкий морс. Тем более, ситуация в стране сложилась сложная — ликвидировался троцкистский заговор, захлестнувший и армию, военно-фашистский заговор Тухачевского, проводилась чистка в партии, имелись перегибы, «ежовщина». На самом деле Рокоссовского троцкисты из НКВД оклеветали, чтобы выбить накануне войны из строя талантливого руководителя. Доказательства строились на показаниях поляка Юшкевича, соратника Рокоссовского в Гражданскую войну. Но Рокоссовский знал, что Юшкевич погиб под Перекопом и на суде заявил, что всё признает, если Юшкевича приведут на очную ставку. Судьи Военной коллегии Верховного Суда, которые слушали дело, постановили разыскать Юшкевича, но обнаружилось, что он давно погиб. Рокоссовский обратился с письмом к Сталину. После чего суд быстро завершился. Рокоссовского реабилитировали. Его восстановили в должности, партии, отправили с семьёй на курорт в Сочи. В том же году с введением генеральских званий в РККА ему присвоили звание генерал-майора. Таких историй Ежов своими перегибами наплодил множество. Сталин, которому перед приближающейся масштабной войной требовались грамотные и храбрые военачальники, а не «липовые» зеки от вредителей-троцкистов Ежова, лично извинился перед Рокоссовскому за перегибы «ежовщины». Впоследствии он называл Рокоссовского по имени и отчеству, что делал ещё только по отношению к Шапошникову. Но на три года Рокоссовский из армейской жизни выпал. Некоторые подчинённые обогнали его в званиях и должностях. В 38-м году Рокоссовского арестовали ведь в должности комкора, и в 40-м на эту же должность он вернулся и начал с неё войну. Жуков — его подчинённый в 38-м, в 40-м стал для него начальником...
— Странно всё-таки... — пристально глядя на Рокоссовского произнёс Ворошилов. — 16-я армия окружена западнее Вязьмы у Доробужа и Ярцево. Вы оказываетесь под Можайском. Это как понимать?
— Я сначала с группой управления 16-й армии по приказу товарища Конева прибыл к Вязьме. Войск там не оказалось никаких. Только милиция. Оттуда попытался связаться со штабом фронта, но связь отсутствовала. 6-го октября, когда в город уже вошли танки противника, пришлось из Вязьмы срочно уходить на КП восточнее на десять километров. Через два дня, не имея связи со штабом фронта, мы оказались между внешним и внутренним кольцами окружения и стали вырваться с боями на восток, подчиняя себе все встреченные по дороге части и соединения. Уже в 40 километрах от Можайска удалось связаться с товарищем Коневым, который приказал следовать в Можайск.
К Коневу Ворошилов так же относился с подозрением невзирая не его прошлые заслуги. Ещё в 1938 году в рамках борьбы с военно-фашистским заговором Тухачевского, когда Конев командовал 57-м Особым корпусом в Монголии, начальник Особого Отдела корпуса доложил, что Конев группирует вокруг себя врагов народа. В июле 1941 года в рамках следствия по делу об измене Павлова и командования ЗапОВО 3-е управление Народного комиссариата обороны, то есть контрразведка, подготовило справку с материалами на Конева как активного защитника и покровителя врагов народа, о вредительстве при строительстве военных объектов в Монголии, сокрытии кулацкого происхождения и того, что дядя Конева длительное время служил урядником в уездной полиции, что Коневым скрывалось. Конева из-за его происхождения и неподходящего родства взяли в Красную Армию только с третьего раза и лишь с личного согласия Фрунзе.
Внешне Конев даже напоминал расстрелянного труса Павлова, которого арестовали 6 июля. 22 июля 1941 года Павлова и его подельников Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила по статье 193-1, пункт «б» УК РСФСР: воинское преступление, направленное против установленного порядка несения военной службы, совершённое группой лиц в боевой обстановке при наличии отягчающих обстоятельств, и 193-20, пункт «б», УК РСФСР: сдача неприятелю начальником вверенных ему военных сил, оставление неприятелю, уничтожение или приведение в негодность начальником вверенных ему укреплений, военных кораблей, военно-летательных аппаратов, артиллерии, военных складов и других средств ведения войны, а равно непринятие начальником надлежащих мер к уничтожению или приведению в негодность перечисленных средств ведения войны, когда им грозит непосредственная опасность захвата неприятелем и уже использованы все способы сохранить их, когда указанные действия совершены в целях способствования неприятелю или не в целях способствования неприятелю, но вопреки военным правилам, к высшей мере социальной защиты расстрелу с конфискацией имущества.
В мирное время командовать — одно дело, во время войны — другое.
— Как объяснит командующий Западного фронта товарищ Конев своё самоустранение от командования вверенными ему воинскими силами с 5-го по 8-е октября? — бурая глазами Конева, старающегося сохранят невозмутимый вид, спросил Ворошилов. — Может быть, трусостью?
Тем временем Булганин неожиданно кинулся к окну, через которое доносился ровный гул бомбардировщиков. Поняв, что это немецкие самолёты идут в сторону Москвы, степенно, строем идут прямо над штамбом, занервничал и стал быстро ходить по комнате взад-вперёд. У Булганина, бывшего ранее главой московской парторганизации, фактически главой Москвы, начался приступ злости и чувства беспомощности: враг летел бомбить родную столицу.
— Почему мы их не сбиваем? Почему не сбиваем? — хлопая пронзительными иссиня-серыми глазами и тряся интеллигентской бородкой почти крикнул он Коневу.
— Да не волнуйся ты так, Николай Александрович! — ответил ему Молотов, оторвавшись от чтения записей в журнале боевых действий. — Если мы начнём их сбивать, они нас обнаружат и начнут бомбить. Пусть там, в тылу их сбивают истребители ПВО Москвы, у них это лучше получится, ей богу!
— Товарищ маршал Советского Союза, я думал организовать отход по рубежам и заранее выбрал новое место для штаба фронта! — скороговоркой заговорил Конев, будто заранее несколько раз уже повторивший про себя ответ, и скуластое его крестьянское лицо с массивным подбородком даже не дрогнуло. — Глубокое вклинение противника на стыке 49-й и 32-й армий Резервного фронта угрожало охватом соединений 19, 16 и 20-й армий. Принимая решение об отходе на Военном совете, я хорошо представлял трудности его выполнения. Отход — самый сложный вид боевых действий. Требуются большая выучка и выдержка войск, крепкое управление. Мы постигаем это искусство на опыте. Большая организаторская работа, проведённая Военным советом, штабом фронта, политическим управлением, позволила войскам в основном решить поставленную задачу. Значительные наши силы избежали окружения и большие колонны войск беспрепятственно ушли к Москве. Нам удалось своевременно вывести крупные силы из-под угрозы окружения у Вязьмы...
Конев как был крестьянин-кулак, начальник лесосплавной артели, а в последующем комиссар на фронтах Гражданской войны, когда командиры руководствовались больше личной харизмой, чем законностью, таким и остался. Он зачастую бил подчинённых палкой, каждый день мог «расстреливать» за отступление, но довольно быстро отходил, когда понимал, что не прав. Он являлся полным антиподом Рокоссовского, в котором не присутствовала и капля хамства. Сталин не случайно выделял Рокоссовского. Сам Сталин был до чрезвычайности деликатным человеком, для него, кавказца, оскорбление человека, товарища — вещь совершенно недопустимая.
— Я удивлён, товарищи, что факт окружения заставил собраться по этому делу столь высокую комиссию! — продолжил говорить Конев. — В бытность командующим 19-й армией я вывел из окружения управление армии с полком связи и большую часть армии. С этим же силами в августе участвовал в разгроме противника севернее Смоленска, когда танки Гудериана ушли к Киеву, а танки Гота ушли под Ленинград, а мы здорово потрепали оставшуюся пехоту фон Бока и Гота. Противник перешёл к обороне, а мы обеспечили выход из окружения множеству наших войск и группе Болдина, отходившей от Гродно.
— Отход — самый сложный вид боевых действий. Требуются большая выучка и выдержка войск, крепкое управление! — передразнивая Конева с гневом произнёс Ворошилов. — Ишь ты! Постигаем искусство на опыте... Ишь! Большая организаторская работа... Ишь ты! Значительные силы избежали окружения и беспрепятственно ушли к Москве! Вам фронт доверили наперегонки с немцами к Москве бегать или бить их? Мнение Ставки, значит, побоку?
— В сложившейся обстановке Военный совет фронта решил организовать быстрый отвод войск на новый оборонительный рубеж не дожидаясь разрешение Ставки. При этом я поставил задачу 16-й армии Рокоссовского организовать оборону Вязьмы! — ответил Конев, указывая рукой на Булганина.
— Не сметь мне врать! — вдруг воскликнул Ворошилов, гипнотически буравя зрачки Конева, спрятанные под веками с большими эпикантусами. — Как это, «была поручена оборона Вязьмы армии Рокоссовского», если у него имелся приказ явиться туда для принятия других войск, которые в Вязьме отсутствовали и танки противника вошли в незащищённый город? При этом Вы ещё и отключили свою радиосвязь? Это и есть Ваш организованный отход, да ещё без решения Ставки?
— Кое-что ведь мы умеем, товарищ Ворошилов! — вместо Конева ответил Булганин: как заместитель Сталина по главному органу исполнительной власти страны — Совета народных комиссаров СССР, Булганин чувствовал себе перед Ворошиловым гораздо уверенней, чем комфронта. — Товарища Конева весь советский народ знает!
Действительно, после удачной наступательной операции под Смоленском в августе 1941 года 19-й армии Конева, он находился в зените славы и народной любви. 8 августа 1941 года, создав мощную артиллерийскую группировку, после продолжительной авиационной и артподготовки советские войска Западного фронта Тимошенко, в частности 19-я армия Конева, перешли в контрнаступление против группы армий «Центр» фон Бока, которая по приказу Гитлера до этого отправила свои главные танковые и механизированные группировки: 3-ю танковую группу, которой ране командовал Гот, и 2-ю танковую группу Гудериана, имеющих численность танковых армий, соответственно под Ленинград и Киев. 3-я танковая группа Гота, то есть танковая армия по советским меркам, с которой Гот начал войну чуть более месяца назад, уже не имела возможности из-за громадных, понесённых зачастую в лобовых атаках потерь выполнять сколь-нибудь важные стратегические задачи на Центральном направлении и её отправили под Ленинград. Гот стал пехотным командиром. Советское наступление начала августа 1941 года шло через небольшой город Духовщина на занятый гитлеровцами Смоленск с севера, угрожая коммуникациям 9-й полевой армии, командование которой принял Гот.
Здесь войска армии Гота создали неглубокую, но прочную оборону: удерживали опорные пункты, промежутки между ними простреливали перекрёстным пулемётным и миномётным огнём. На важнейших направлениях закопали в землю танки как бронированные огневые точки, в том числе свои подбитые и трофейные советские.
Первым результатом контрнаступления Конева севернее Смоленска явилось то, что из котла вышли советские войска, наступавшие на Смоленск в конце июля и группа Болдина, отходящая по немецким тылам от Гродно. Тимошенко усилил прорвавшиеся войска Конева танковой дивизией, в прорыв по тылам Гота в сокрушительный рейд двинулись две кавдивизии Доватора. В результате оборонявшаяся у Духовщины 161-я пехотная дивизия Вилька оказалась буквально раздавлена: за неделю боёв её потери составили 75 процентов от 14-тысячного состава, погибла большая часть артиллерии, оказался разгромлен штаб.
Эта 161-я дивизия, сформированная в Восточной Пруссии, вызывала особую стойкую ненависть советских войск. Как и другие дивизии Вермахта 161-я «прусская» пехотная дивизия участвовала в военных преступлениях и геноциде, развёрнутом руководством Великогерманского рейха на территории Советского Союза. Все солдаты Вермахта знали и участвовали в злодеяниях на советско-германском фронте, в массовых убийствах, творимых SS и SD в тыловой зоне. Солдаты Вермахта хорошо знали об условиях содержания и транспортировки советских военнопленных в свои лагеря, так как охраной и конвоированием занимались в основном подразделения Вермахта. Также все солдаты Вермахта знали про «Приказ о комиссарах» и о других подобных приказах, а некоторые части Вермахта, такие как 707-я пехотная дивизия, регулярно участвовали в массовых убийствах гражданского советского населения, прежде всего евреев и советских активистов. В 161-й дивизии «пруссаков», как и в прочих, имелись подразделения фельджандармерии и разведотдел штадива. Именно эти подразделения обычно в Вермахте в основном занимались террором в прифронтовой зоне.
Так 17 июля 1941 года во время захвата города Лида командир кавалерийского взвода 336-го пехотного полка 161-й пехотной дивизии получил 20 граждан еврейской национальности в возрасте от 16 до 60 лет для конвоирования. При выходе из города солдаты стали избивать людей прикладами карабинов. Многим в кровь разбили лица. Затем побоями заставили рыть яму. Когда работу закончили, солдаты заставили людей встать в очередь перед могилой, после чего поочередно их расстреляли.
30 июля 1941 года командир 1-го батальона 364-го пехотного полка 161-й пехотной дивизии майор фон Клитцинг побоями заставил 70 пленных красноармейцев под мощнейшим артиллерийским обстрелом доставлять боеприпасы на передовую линию. Все красноармейцы погибли.
В лагерь военнопленных рядом с городом Эбенроде в Восточной Пруссии части 161-й дивизии в конце лета конвоировали эшелон с несколькими сотнями пленных красноармейцев, умышленно создав условия для «естественного» убийства людей. Вагоны умышленно переполнили так, что пленные не могли лежать. Людей не кормили 6 дней. Они оказались настолько голодны и измучены жаждой, что во время разгрузки пили из луж и ели вагонную смазку с колёс вагонов. Когда двери вагонов открывались, оттуда выпадали кучи испражнений. В каждом вагоне находились трупы красноармейцев, умерших при транспортировке. Для вывоза трупов понадобилось несколько грузовиков. В лагере не имелось никаких строений и пленные рыли ямы для того, чтобы хоть как-то укрыться. Из 25 000 пленных лагеря подавляющее большинство умерло от голода и тифа в течении месяца, через два месяца в живых осталось 1000 человек.
Во время сражения за Смоленск 161-я пехотная дивизия участвовала в убийствах и депортации населения из района западнее Смоленска. Решение о выселении в общий лагерь, в котором планировалось содержать военнопленных и гражданское население вместе, принимал командир зондеркоманды 7а — Sk 7a оберштурмбанфюрер SS Штаймле, командир 161-й пехотной дивизии и командиры других частей 9-й полевой армии Гота. В результате этих действий 23 000 жителей Смоленска и других населённых пунктов депортировали, 40 000 гражданских и 17 000 военнопленных убили.
Части 161-й дивизии совместно с командованием полиции безопасности, SD «Россия-Центр» и SS участвовало в белорусских Барановичах в массовых убийствах гражданского населения. К котловану длинной примерно 300 метров, шириной 25 и глубиной 10 метров, где уже лежали убитые, с интервалом 5 минут подъезжали грузовики с евреями. В грузовиках находились уже и мёртвые. Множество местных полицейских из вспомогательной полиции Hipo избивали людей, загоняли в котлован, побоями заставляли ложиться вплотную к убитым. Затем лежащим людям стреляли в затылок из малокалиберных пистолетов, которыми вооружались тыловые службы дивизии для экономии боевых патронов. Расстрел производили меняясь солдаты 161-й дивизии: связисты, строители, водители, интенданты, медики. Не щадили никого, ни детей, ни стариков. За день расстреляли как но конвейере 5000 людей. Главным действующим лицом террора 161-й пехотной дивизии выступал разведотдел Ic штаба. Отдел Ic вместе с секретной полевой полицией GFP терроризировал всё гражданское населения вблизи линии фронта. Отдел Ic штаб дивизии издавал приказы по расстрелам самостоятельно, а также получал такие приказы из штаба корпуса и штаба 9-й полевой армии Гота.
Для гражданского населения в тылу отдел Ic установил жесточайший порядок. За предоставление жилья и убежища сторонникам Советской власти полагался расстрел на месте. Устанавливались запретные зоны. Подлежали расстрелу любые гражданские вольно или невольно оказавшиеся в этой зоне. Зоны зачастую никак не обозначались. Жертвами подобных приказов становились беженцы, которых всегда имелось множество в районах ведения боевых действий. За не сдачу оружия и боеприпасов следовал расстрел невзирая на пол и возраст.
Так офицеры отдела Ic 26 июля допросили трёх советских граждан, схваченных по доносу «добровольного помощника» фельджандармерии. Люди подверглись «интенсивному допросу» — пыткам и истязаниям, после чего всех троих расстреляли. По выбитым из них показаниям арестовали ещё 18 советских граждан. Исходя из протокола допроса Ic, у всех изъяли пистолеты, револьверы, винтовки и карабины. Все эти люди также подверглись пыткам, после чего их расстреляли в овраге рядом с деревней Троицкое. Из них 9 являлись несовершеннолетними.
Солдаты и офицеры Вермахта позволяли себе просто стрелять по людям как живым мишеням, как это сделал командир 10-й батареи 242-го артполка 161-й пехотной дивизии лейтенант Рудольф Вилнтцки, который до войны являлся оберштурмфюрером SA а до этого убивал коммунистов во время Гражданской войны в Германии, будучи в составе фрайкора. Он заметил, что недалеко от позиции батареи каждый день 4 — 5 русских мальчиков приводят лошадей на водопой. Вилнтцки пристрелял орудия по этому месту. На следующий день при появлении детей на водопое, Вилнтцки приказал открыть огонь, сделав 3 выстрела. Русские дети и лошади были убиты...
Чтобы закрыть прорыв на участке 161-й дивизии северней Смоленска Гот начал перебрасывать свои последние крупные резервы: 7-ю танковую дивизию Функа и 14-ю моторизованную дивизию Воша. Затем туда он перебросил части 8-й пехотной дивизии Хёне, 8-й пехотной дивизии Зиннхубера, 900-й моторизованной бригады, которые оказывались на марше под уничтожающими ударами советской штурмовой авиации, широко применивший здесь против бронетехники и пехоты чрезвычайно эффективную зажигательную смесь.
Началось упорное встречное сражение севернее Смоленска. «Уничтоженные на спящих аэродромах» в первый день войны советские штурмовики, бомбардировщики, истребители, пользуясь слабостью Люфтваффе на этом участке фронта в этот момент, безостановочно и исключительно успешно били сначала по разгромленным и бегущим войскам Гота, затем по идущим в контратаки танкам и мотопехоте 7-й танковой дивизии Функа. Два дня подряд советская авиация наносили авиаудары с интервалами 40 — 60 минут, делая в день до 3 полковых вылетов. Будто русские крестьяне в страду в поле работали на уборке урожая. Широко применяли зажигательную смесь типа С-4 из выливных аппаратов, кассеты ампул АЖ-2 с самовоспламеняющейся жидкостью «КС»: сплав фосфора и серы с очень низкой температурой плавления. Своевременно созданная при индустриализации-коллективизации советская химическая промышленность показала здесь товар лицом. Гитлеровцы массово теряли танки, бронемашины, грузовики, повозки, лошадей, солдат, офицеров. У них буквально горела под ногами советская земля. Так 21 и 22 августа 1941 года контратаки танков Функа, Воша и 900-й моторизированной бригады отбила исключительно авиация. Тимошенко тем временем продолжал наращивать усилия северней Смоленска, заставляя Гота всё время контратаковать в лоб, неся серьёзные потери от действий советской авиации и артиллерии.
Советская артиллерия крупных калибров, маломаневренная, тихоходная из-за применения в качестве тягачей сельскохозяйственных тракторов, изъятых из народного хозяйства, оказавшись на долгое время на стационарных позициях под Смоленском, теперь могла огнём прокладывать путь пехоте, уничтожая живую силу и огневые средства гитлеровцев. Впервые массово стали применять «Катюши». На участках прорыва Конев требовал массировать огонь на узком участке фронта, подготавливать атаку пулемётным, миномётным, артиллерийским огнём, использовать огонь прямой наводкой 45-миллиметровых орудий и полковых пушек. От комдивов Конев требовал решительно избавляться от командиров, которые не используют активно артиллерию. Методы ведения гитлеровцами войны с массовым уничтожением советского населения и военнопленных, вскрывшиеся в предыдущий месяц, вызывала у Конева ярость. Ярость Конева передалась войскам.
Гот не обманул ожиданий Тимошенко. И здесь Гот оказался «мастером» больших потерь своих войск. К концу сражения северней Смоленска Гот потерял подбитыми 121 танк, из них 86 танков сгорели полностью на поле боя или были серьёзно повреждены без возможности их восстановления в полевых условиях. Оказались потеряны 98 бронемашин, бронетранспортёров и тягачей, а также 140 грузовиков.
Верховное командование Вермахта ещё месяц назад считало, что в приграничном сражении в Белоруссии, Прибалтике, на Западной Украине их «Блицкриг» увенчался успехом и главные силы Красной Армии разгромлены. Под Смоленском оказалось, что расчёты директивы No.21 План «Барбаросса» на то, что главные силы Красной Армии выйдут к границе и будут разгромлены в приграничном сражении, не верны. Главные силы Красной Армии к границе не пришли как оказалось, а ждали гитлеровцев в глубине своей территории. Стратегию Фрунзе, являвшуюся основой советской стратегии о встрече врага главными силами Красной Армии на линии Смоленска, гитлеровские стратеги гитлеровцы проигнорировали напрасно. Они в большей степени поверили пропагандистским лозунгам для советских кинофильмов о войне, где говорилось о войне на чужой территории. Из советского кино явствовало, что Красная Армия должна явиться к границе в полном составе и попытаться сделать всё как в кино. Только вот Сталин, Будённый, Ворошилов, Жуков, Шапошников не являлись киноактерами. Они являлись военными стратегами. Красная Армии 22 июня 1941 года не явилась к границе главными силами как считали гитлеровцы, составившие свой план нападения расчёте на окружение главных сил Красной Армии у границы. Зато Красная Армия явилась на битву к Смоленску, Ленинграду, Киеву. Что ж, меньше нужно было смотреть советских фильмов, а больше заниматься настоящей разведкой, изучать советские доктрины, учебные программы военных училищ и академий просматривать и так далее.
1 сентября 1941 года началось неожиданное для фон Бока наступление других войск советского Западного фронта под Смоленском: 30-я армия наносила главный удар на Демидов, 16-я армия Рокоссовского имела задачу разгромить ярцевскую группировку, 20-я армия планировал обойти Смоленск с юга. Одновременно войска Резервного фронта начали громить ельнинскую группировку гитлеровцев. Общая цель: обескровить врага, заставить контратаковать, выбить у него технику, довоенный офицерский состав, замещать который быстро Вермахт не мог по причине отсутствия системы училищ массового высшего военного образования, отнять наиболее пригодное для действий механизированных войск Вермахта сухое время года. Цель удалось достигнуть.
Фон Боку удавалось локализовать прорывы под Смоленском только пройдя через тяжёлый кризис группы армий «Центр» и понеся серьёзные потери. Гитлеровцы всё ещё обладали большими силами, манёвренностью, удерживали инициативу, но контрудары сделали своё дело: фон Бок израсходовал в боях против Конева тот ресурс своих дивизий, который ему не хватило в начале операции «Тайфун» под Вязьмой для окружения и удержания там всех советских сил. 10 сентября войска Западного фронта Тимошенко получили приказ Ставки Верховного Главнокомандования перейти к обороне.
Успех командарма Конева и комфронта Тимошенко вызвал в советской печати большой резонанс. Ещё бы, весь сентябрь 1941 года на главном центральном Московском направлении Вермахт оборонялся со всем напряжением сил, утрачивая время до наступления осенней распутицы, теряя солдат, танки! Не так страшен чёрт, как его малюют! Умеючи и ведьму бьют! На участок армии Конева съехались знаменитые советские писатели, военкоры: Шолохов, Петров, Фадеев, которые в мастерских газетных и журнальных статьях красочно описывали успех Красной Армии в августе 1941 года, в частности, успехи командарма-19 Конева.
Командарму Коневу решением Совета народных комиссаров Союза ССР присвоили звание генерал-полковника и Ставка назначила его командующим Западным фронтом. Маршал же Советского Союза Тимошенко вступил в должность главнокомандующего Юго-Западным направлением, поскольку его квалификация требовалась и на других фронтах…
— Николай Александрович, комиссия ГКО не из-за окружения как такового приехала, а из-за исчезновения на несколько дней командования и снабжения Западного фронта в критический момент, — поняв свою необычно лобастую голову с шишкой над правым глазом, сказал Молотов, прищурившись глядя сначала на Булганина, затем на Конева. — Вас же, товарищ Конев, не осудят и не расстреляют хотя бы уже только потому, что последствия вашего бегства из Вязьмы оказались не такими тяжёлыми, как последствия бегства Павлова 22 июня 1941 года. Под Вязьмой не случилось ужасной катастрофы. Неприятности крупные. Но катастрофа случилась скорее у фон Бока в результате его победы над Вашим Западным фронтом. При любом продолжении он поигрывает.
— Но нас начали окружать танковые дивизии, ударили по флагам! — развёл руками Булганин.
— Послушайте, Николай Александрович, Вы вот Госбанком руководите и это у Вас это хорошо получается, а по военной части у Вас лакуна полная. Но я Вам как товарищу поясню, — снимая перекинутую ногу с колена начал отповедовать товарищу Ворошилов. — Вокруг Вязьмы леса и болота с редкими просёлочными дорогами по которым и кавалерия пройдёт с трудом, не то что грузовики с горючим, пехотой, пушками и снарядами. Один дождик и всё что прошло по этим ниточкам по лесам восточнее Вязьмы окажется отрезано безо всяких боёв. Вы же с фронтом сидели на шоссейной дороге, железной дороге, по которой могли быстро перебрасывать в любое место вдоль дороги ударные ваши части. Вы человек невоенный, поэтому я Вам это рассказываю. Это, вообще-то в академии преподают! — Ворошилов перевёл взгляд на Конева, положил широкие ладони на колени и чуть наклонился вперёд, словно собирался вскочить на ноги. — Вам в тыл фронта выходили по лесам и болота передовые части двух танковых дивизий противника без своих тылов, фактически передовые группы. Их грузовики снабжения растянулись на сто километров жиденькой цепочкой. Это же не степь. Это болота, речушки и дебри. У Вас вокруг Вязьмы 6 общевойсковых армий. Шесть! За вашей спиной Резервный фронт товарища Будённого. Ещё 6 армий. Рокоссовский шоссе держал уверенно. Вместо того, чтобы прихлопнуть у себя в тылу между своими армиями и армиями товарища Будённого, как двумя ладошками комара, передовые группы противника, Вы перетрусили, дали приказ на отход без согласия Ставки, ударились в бега, понесли потери, оставили хорошо подготовленные позиции, припасы, без боя сдали Вязьму, которую можно было превратить во второй Смоленск. Вы что, душевнобольной? Вроде, нет. Окружение Вязьмы было не в пользу фон Бока пока Вы не драпанули. А когда драпанули, то дали ему повод говорить, что он выиграл сражение под Вязьмой. На весь мир теперь Геббельс будет кричать о том, как фон Бок разбил Тимошенко и Будённого на пути к Москве, и что теперь Москву можно голыми руками взять. Капиталисты будут радоваться, а советский народ недоумевать. Вас что, в академии не учили разве перевёрнутым фронтом сражаться? Вы же академию Фрунзе закончили! Или что, в Вашей там Особой группе академии для командиров с богатым опытом и способностями, но не имеющих систематического военного образования, совсем ничему не учили? Вроде Вы с 1932 года учились, когда академией товарищ Шапошников руководил, а не троцкистский заговорщик Корк, подельник Тухачевского.
Конев хотел что-то возразить, но в этот момент Ворошилов откинулся назад и ударил кулаком по столу с такой силой, что опрокинулась чернильница.
— Будете говорить когда я прикажу, товарищ с месяц как генерал-полковник! — воскликнул маршал Советского Союза и член Ставки, — Я Вам звание согласовывал через Совнарком как заместитель председателя Совнаркома товарища Сталина, так я и разсогласую! Не готовы Вы ещё фронтом командовать, раз таких простых вещей не понимаете! Доложите состояние вверенного Вам фронта!
Конев побагровел, нервно потрогал воротник между новенькими, ещё не запылившимися, алыми в золотом канте петлицами с четырьмя вышитыми золотой нитью крупными звёздами в каждой, взял из трясущихся рук своего начштаба Соколовского синюю папку, раскрыл, рассыпал листы по дощатому грязному полу, быстро собрал и начал доклад членам комиссии ГКО. Доклад шёл несколько запутанно, поскольку комфорта волновался, но общий смысл был понятен...
Конев изначально не имел войск, чтобы достаточно надежно перекрыть все возможные направления у Вязьмы, с которых фон Бок мог ударить, но в тылу Западного фронта Конева стоял Резервный фронт Будённого. Войск у Будённого имелось почти столько же, сколько у Конева, — шесть армий, правда численно равных немецким корпусам. Ставка не стала ставить все войска в одну линию перед фон Боком, чтобы он не мог их все сразу окружить, прорвав оборону в удобном ему месте танковым тараном, от которого всё равно не имелось спасения. Построение советских фронтов, равных численно всего лишь немецким полевым армиям, в обороне каскадом: впереди Конев, позади Будённый, не давали возможности окружить и разгромить основные силы Красной Армии у Вязьмы перед началом наступления непосредственно на Москву. Перед наступлением на Резервный фронт Будённого фон Боку пришлось бы сначала ликвидировать окружённые силы Западного фронта, рискуя самому попасть в окружение частью сил, зажатых с запада и востока советский фронтами. Это потребовало бы сложной перегруппировки и минимум двух недель боёв в лесах и болотах с затратой большого количества ресурсов. Затем фон Боку следовало снова перегруппироваться для нового наступления, пополнить запасы и численность войск, затратив на это ещё две — три недели, и лишь затем атаковать Будённого. Итого почти месяц потребовался бы в борьбе с Коневым. А ведь дальше стоял Будённый который тоже не сидел бы всё это время сложа руки. То есть даже победа над Коневым становилась «пирровой победой» для фон Бока. Время-то шло к зиме, численность немецких войск всё убывала, утомление всё нарастало как и износ техники.
Перед битвой за Вязьму Гитлер директивой к плану операции «Тайфун» вернул фон Боку из-под Киева танковую армию Гудериана — 2-ю танковую группу, и приказал фон Боку «...осуществить прорыв обороны противника по обе стороны дороги Рославль — Москва и севернее автодороги, уничтожить войска противника, зажатые между внутренними флангами», а фон Бок что же? Выполнил он условия победы, обозначенные директивой Гитлера? Разве уничтожил он «зажатые» войска? Нет, не уничтожил. Условия победы не выполнил.
Фон Бок под Вязьмой оказался в роли незадачливого охотника, который поймал медведя и кричал товарищам:
— Я медведя поймал!
— Так тащи его сюда! — кричат ему другие охотники.
— Я бы рад, да медведь меня не пускает!
Фон Бок с большими трудностями и потерями для себя, взял войска Конева западнее Вязьмы в оперативное окружение, но катастрофы всей советской обороны не произошло, путь на Москву открыт не был, — перед фон Боком оказался фронт Будённого. В оперативном окружении у фон Бока одновременно оказалось только 5 из 12 армий Западного и Резервного фронтов. То есть группа армий «Центр» операцию «Тайфун» провалила в самом начале. Большая часть советских войск изначально оказалась вне кольца.
Кроме того войска Западного фронта, уже привыкшие к разного рода окружениям, под руководством своих командиров, проявивших и здесь высочайшую выучку, смелость и самообладание, начали и без штаба «пропавшего» Конева и члена военного совета фронта Булганина сразу же самостоятельно выходить к своим через решето немецкого оперативного окружения в лесисто-болотистой местности с малым количеством дорог даже грунтовых, где преимущества войск Вермахта в подвижности сводились к нулю.
Части и соединения 19-й армии Лукина, 20-й Ершакова, 24-й Ракутина, 32-й Вишневского, 16-й Рокоссовского, самостоятельно пробивались через вражеские заслоны на восток, решительно атакуя слабые участки стенок «котла»; немцы получили у себя за спиной настоящую бойню. Как это происходило, хорошо показал участок «котла» под Волоколамском: в район севернее Волоколамска вышел 3-й кавалерийский корпус под командованием Доватора, состоящий из 50-й кавдивизии Плиева и 53-й кавдивизии Мельника; почти сразу вышел из окружения генерал Болдин со своей группой войск; затем 18-я стрелковая ополченская дивизия, стрелковый полк 126-й дивизии, 73-я стрелковая дивизия 20-й армии. Как и в бытность Рокоссовского командиром 9-го мехкорпуса в битве Дубно — Луцк, когда как источник пополнения Рокоссовский использовал множество бойцов и командиров, потерявших свои части, которых он собирал в лесах близ Клевани и направлял в свои пехотные полки, так и под Вязьмой он использовал массу бойцов, потерявших свои части, которые в сводках своих частей числились уже как невозвратные потери, пропавшие без вести, погибшие, попавшие в плен, а в сводках германского командования как уничтоженные или пленённые. Только в район Волоколамска к Рокоссовскому вышло из «Вяземского котла» столько войск, что они составили там костяк обороны вместе с подошедшими из резерва войсками, вроде дивизии Панфилова. Всего за две недели из «котла» вышло к своим более 55 процентов войск, окружённых западнее и восточнее Вязьмы. Другим ещё только предстояло выйти. Фон Бок же их в докладах Гальдеру зачислил в уничтоженные и пленные. Тот радостно докладывал Гитлеру об уничтоженных толпах варваров.
Приток людей, шедших с запада на восток «К своим!» не останавливался ни на день: кто шёл от самой границы, кто из-под Минска, Смоленска, Вязьмы… Многие командиры выводили свои группы с оружием, прорывались с боем. Но множество бойцов и командиров выходили безоружными. Всех их необходимо было вооружить. Из тыла получали мало. Тогда Рокоссовским было созданы отряды с автотранспортом, которые таким же путём, как выходили окруженцы, и с участием бывших окруженцев, направлялись обратно на территорию, захваченную врагом, и там под носом у немцев собирали брошенное на полях боёв оружие: винтовки, автоматы, пулемёты, миномёты, 45-миллиметровые противотанковые пушки, боеприпасы, амуницию. Немецкий фронт после Вяземского сражения представлял собой решето и такой способ вооружения практиковался советскими смельчаками повсеместно.
Боевые действия не по фронту, а в пространстве лесов и болот вокруг Вязьмы совершенно расстроили систему снабжения группы армий «Центр». Из-за двигающихся во всех направлениях внутри «котла», преимущественно на восток, советских войск, которые не помышляли о сдаче в плен, стало невозможно толком подвезти горючее для танков, боеприпасы артиллерии, еду солдатам, вывезти раненых, доставить офицеров связи, вывезти трофеи в зоне прорыва советских группировок на восток. Ни о каком немедленном продолжении более-менее серьёзного наступления на Москву в такой ситуации речи идти не могло. А пока шло время, оставшиеся части Западного и Резервного фронтов, сведённые в один Западный фронт, а также подходящие резервы Ставки могли занимать заранее подготовленную Можайскую линию обороны. Приближалось время распутицы. У фон Бока никакого запасного плана кроме «Тайфуна», как у Ставки ВГК Сталина в случае с Резервным фронтом Будённого под Вязьмой и Можайской линии обороны, не имелось. Оставалось только бросить как есть у себя в тылу советские группировки и ломиться в лоб на советскую Можайску линию обороны, устилая подмосковные поля трупами своих солдат и горящими танками. Фон Боку «Тайфун» ещё больше вышел боком, если бы Конев не сорвался со своим штабом до срока, оставив на несколько дней фронт без управления, без координации действий своих войск с Резервным фронтом Будённого.
— Во время передислокации штаба фронта, товарищ маршал Советского Союза, машина с радиостанцией РАФ попала под авиаудар и радиостанция вышла из строя, — в заключение своего доклада сказал Конев, — Когда удалось связь наладить, часть войска уже попала в окружение.
— Не сметь мне врать! — воскликнул Ворошилов и ударил кулаком по столу. — Кроме своей РАФ у Вас имелись другие радиостанции! Вы с Соколовским просто трусы! Сейчас же вы должны как честные коммунисты выйти и застрелиться! Была бы сейчас Гражданская война, год 1919-й, я бы Вас сам застрелил! Но теперь УК РСФСР не даёт мне такого права. Зато в УК есть для вас статья No.193 о воинских преступлениях, направленных против установленного порядка несения военной службы. Военная коллегия Верховного Суда есть по вашу душу. Так что мне, если что, не придётся руки марать. Молите бога, чтобы отходящие от Вязьмы войска успели как следует занять Можайскую линию обороны!
Молотов повернулся к стенографисту-сержанту и приказал:
— Это в протокол не пишите.
— Погодите, погодите, товарищ Ворошилов, не горячитесь! — выдавил из себя Булганин уже нет так уверенно. — Я же тоже видел, что в машину с радиостанцией попали осколки от бомбы! Вы знаете...
— Да, но Вы не видели, Николай Александрович, что фронтовая радиостанция повреждена и насколько она повреждена, — достаточно резко оборвал его Ворошилов. — Тем более, что у штаба фронта имеются другие способы поддерживать связь с войсками, вплоть до любых гражданских линий с использованием аппаратуры ВЧ через узел связи в Вязьме, делегатов связи, самолётов штаба фронта или любой армии и так далее!
— Товарищ Ворошилов... — снова начал было Булганин уже на звонкой ноте.
— Николай Александрович, — флегматично прервал члена Военного совета фронта Молотов, — вот Вы Председатель правления Госбанка, и я, Народный комиссар иностранных дел, давайте представим специальные вопросы военным. Нам с Вами ещё отдельно придётся разговаривать по партийной линии и не здесь. Нечего рассусоливать.
— Пригласите товарища Жукова! — приказал Ворошилов после недолгого раздумья.
Стенографист отложил чернильное перо и рванулся к двери. Позвал. Вошёл Жуков.
— Это новый командующий Западным фронтом вместо товарища Конева, — объявил Ворошилов. — Он поставит всем новые задачи. Товарищ Конев становится у него заместителем до конца расследования комиссией ГКО обстоятельств произошедшего под Вязьмой. Товарищам Коневу и Соколовскому в течение трёх дней предоставить объяснительную записку на имя председателя ГКО товарища Сталина о причинах потери управления Западным фронтом с 5-го по 8-е октября. Товарищу Рокоссовскому развернуть командный пункт 16-й армии в Волоколамске, немедленно разослать группы офицеров штаба и политотдела по всем направлениям для розыска войск в этом районе и перехвата прорвавшихся из окружения частей, групп и одиночек.
Стараясь не глядеть на красного как рак Конева и бледного как полотно Соколовского, Жуков ответил:
— Есть!
— Желаю успехов в отражении врага, товарищи! — резюмировал Ворошилов и резко поднялся.
Настроение у него было боевое: дела шли относительно неплохо. Гитлеровцы 16 июля 1941 года заняли Смоленск, 6 октября 1941 года Вязьму, находившуюся от Смоленска всего лишь в 170 километрах восточнее. Полтора месяца — семь недель — 49 суток «Блицкриг» плёлся со скоростью 3,5 километра в день, встретившись, наконец, с главными силами Красной Армии, которая считалась разбитой на границе. Наивные!
Глава 5. Стрельба в упор и в спину
В технически отсталой и насквозь коррумпированной феодально-капиталистической колониальной империи царя Николая II, убивающей свой русский народ ради прихоти западных кредиторов, остановились железные дороги, не стало топлива для транспорта, военных заводов, обогрева городов зимой; прекратился сбор налога хлебом и подвоз хлеба для горожан крупных городов и армии. Царя свергла армия и жадные капиталисты, не желающие делиться с царской семьёй и его многочисленными родственниками результатами грабежа русского народа и других угнетённых народов империи. Используя эсеровско-кадетское Временное правительство как комитет по своим делам, делам олигархов, капиталисты занялись приватизацией государственно-царского добра, террором, продолжая ради своих сверхприбылей бессмысленную для народа кровавую войну. Ситуация разрухи от этого ещё более усугубилась. Капиталисты, банкиры, богачи и их слуги бросили простой народ на произвол судьбы. Это всегда так заведено у богачей заведено. Медведю истории в качестве валенка охотник-богач бросает свой народ, чтобы медведь насытился и отстал.
Когда откопали из пепла многометровой толщины извержения Везувия 73 года от рождества Христова город Геркуланум, являвшийся столицей грязных сексуальных развлечений рабовладельческого императорского Рима, город нашли пустым и эвакуированным. Жители и гости уплыли на кораблях и лодках на ближайший остров, где располагалась одна из баз римского военного флота. Только на пристани Геркуланума археологи обнаружили 300 скелетов сгоревших женщин и детей. Эти люди не имели при себе никакого имущества и даже каких-нибудь жалких украшений — просто рабы.
Рабовладельцы их бросили как бросили малоценную мебель или собак. Несчастные сгорели в пирокластическом потоке вулкана, когда шапка извергающейся лавы, газа, пепла, стоящая на нескоро километров над кратером Везувия вдруг упала и понеслась по склонам вниз со скоростью урагана. Они даже не пытались бежать. Если раб плохо работал, его избивали, если бежал, увечили, нападал на хозяина — убивали мучительно на кресте. Они просто ждали смерти. Смесь газов и пыли с температурой свыше 700 градусов Цельсия вызывала мгновенное вскипание мозга, разламывала виски черепа; лопалась кожа, разбрызгивалась вокруг вскипевшая кровь, испарялась плоть. Примерно так гибло население Германии под бомбёжками американского президента и английского короля, профинансировавших Гитлера, чтобы иметь повод расправиться с немцами и захватить Германию окончательно. Столб огня стоял над городами Германии до стратосферы как над Везувием. Там сгорали рабы капитализма, брошенные хозяевами. Женщины, дети...
То же самое творилось в Помпеях при извержении Везувия — 2000 рабов оставили рабовладельцы охранять в эвакуированном городе их имущество от мародёров. Все охранники-рабы погибли страшной мученической смертью. Незадолго до извержения Везувия, террористический изуверский Рим императора Нерона закончил кровавые войны в Англии и Армении. Рабов кельтов и армян оттуда пригнали множество и они были дёшевы. Так же бросила «элита» Российской империи свой порабощённый народ при нарастании разрухи перед свержением царя, затем при последующем круге разрухи перед свержением Временного правительства — вывели деньги за рубеж, взяли с собой акции нефтяных компаний, бриллианты и отбыли в заранее купленные виллы в Италии и Франции, апартаменты Лондона и Берлина. «А вы тут, в разорённой и ограблений нами России, живите как хотите!»
Восторги цивилизации частных собственников по поводу империи Древнего Рима, Юлиев, Августов и Калигул, в том числе восторги представителей народов, предков которых римляне водили на верёвках рабства на пожизненные каторжные работы, насиловали и убивали на крестах, говорит только об одном — о наличия у почитателей Древнего Рима неизбывного рабского гена как у лошадей или собак. Бросающаяся в глаза схожесть повадок «элиты» Древнего Рима и капиталистических «элит» Западного мира, прежде всего Российской империи, «Республики Россия», Германского рейха, США, Британской империи, Французской колониальной империи и так далее, не случайна. Только невежда может не знать, что зачатки капитализма существовали уже в Древнем Риме и Древней Греции — там существовали акционерные общества, кредиты, банки, аренда, финансовые олигархи и так далее, и существовал капитализм тогда именно в связке с рабством. Капитализм и рабовладение с тех пор — две стороны одной медали. Рабовладение при производстве товаров и услуг предполагает капитализм, а капитализм всегда предполагает рабовладение в той или иной форме. Зная это, весьма легко понять рабовладельческий характер этого общественного строя. Под разными флагами происходит освобождение государством экономического пространства для бесконтрольного грабежа народа со стороны транснациональных корпораций и банков. Из этих страшных ножниц нового рабовладения простой народ может вырваться только перейдя к социализму, построив мир реальной социальной справедливости между простым человеком и государством, с равным распределением благосостояния, равными возможностями и правами на привилегии, со справедливостью в налогообложении, здравоохранении, образовании, государственных услугах, трудовом праве и регулировании рынков для справедливого распределения равных возможностей и благ.
Рабовладение мило ультракапиталистам и их холуям. Их любимый исторический персонаж Юлий Цезарь восхваляется как полководец, политик и государственный деятель. С точки зрения нормальный морали диктатор Юлий Цезарь мошенник, вор, грабитель, организатор массовых убийств. Как засвидетельствовано римскими историками, он как проконсул в союзной Испании выпросил у испанцев деньги, чтобы уплатить долги, но при этом разграбил своими легионами многие города в Испании, точно они были вражескими, хотя города подчинились его приказу и после его прибытия открыли ворота. Спровоцировав войну в Галлии ради предстоящей наживы, убив там треть населения — 1 000 000 галлов, Цезарь — человек весь в крови — ограбил все галльские храмы и святилища наполненные дарами. Города Галлии, входившей тогда в состав Рима, отдавал на разграбление войскам ради добычи, а не за какое-нибудь преступление.
Во время своего первого римского проконсульства Цезарь украл из римского Капитолия тонну золота и заменил его таким же количеством позолоченной меди. У египетского царя Птолемея — брата-мужа Клеопатры, союзника Рима, забрал вымогательством и угрозами 1000 килограмм золота.
Став правителем с титулом императора, Цезарь награбленные богатства тратил на подачки безработному агрессивному простонародью Рима, выдавал крупные единовременные вознаграждения высшим, средним, низшим чинам своих легионов. Став полновластным монархом, Цезарь принялся запрещать остальным те самые преступные действия, которые его самого привели к власти, ограничивая жадную верхушку олигархов, чтобы сохранить свою власть. Его за это и убили свои же. Это так похоже на историю Николая II, Керенского, Корнилова, Деникина, Рузвельта, Гитлера, что только очень невнимательный исследователь этого не заметит.
Но древний мир дал и другие примеры. За 2700 до основания Рима и 2500 лет до основания Афин, 5000 лет назад — во время расцвета Древнего Египта, Вавилона, Ассирии, Хеттского царства на Мальте возник социализм. Спрятанные от широкой мировой общественности сначала крестоносцами, затем турками-османами, затем британцами, на Мальте отлично сохранились внушительные общественные постройки каменного века. Им 5000 лет. До крестоносцев на островах правили «народы моря», рабовладельцы финикийцы, карфагеняне, римляне, греки, арабы, норманны, арагонцы.
Но древние мальтийцы были другими. В одних лабиринтах и залах их построек, высеченных каменными орудиями в известняке и раскрашенных узорами — массовые захоронения раскрашенных костей; плоти тогда давали сначала истлеть. В других огромных подземных и наземных постройках — хранилища продовольствия, места совместного массового приготовления и потребления пищи, огромные котлы и общественная утварь.
Когда на Мальте полуафриканцы земледельцы-коллективисты строили величайшие по тем временам комплексы, в будущей Британии охотники-индивидуалы только камни сумели вертикально зарыть, демонстрируя свою полную и дикую отсталость. Величайшие мальтийские памятники каменного века не то, что отдельные камни Стоунхенджа, поставленные вертикально в землю в это же самое время — 4000 тысяч лет назад. В комплексах каменного веке в Бордж ин-Надур, Кордин, Круг Брошторффа, Таль-Кади и Тас-Силдж подобных огромных мегалитических построек тоже нет. Древние мальтийцы уступили в величии построек лишь египтянам.
Древние мальтийцы при очень малом количестве пригодной для обработки земли и малом количестве воды для полива, выращивали пищу коллективным сельским упорным трудом, применяя удобрения. Все вместе строили, но не дворцы знати, не занимались изготовлением предметов роскоши. Они строили общественные здания посреди пахотных участков. Сооружали и украшали их сообща. На острове не имелось защитных сооружений знати от народа, дворцов и храмов, наподобие, например, современным им сооружениям острова Крит, персональным захоронениям знати как в Древнем Египте, Микенах, на Крите. Всё это отчётливо говорит: на Мальте 5000 лет назад был социализм. Думается, что такое общество при сходных условиях существовало тогда не одно, имея много схожих черт с русской крестьянской общиной Х — XIX веков. Древнее социалистическое общество на Мальте просуществовало при очень ограниченных ресурсах более 1000 лет, противостоя климатическому сдвигу, засухе, нашествию «народов моря».
Вот и при резком оскудении источников хлеба в городах «Российской республики» к осени 1917 года, когда надвинулась голодная и холодная зима, капиталистов и их генералов снова свергла воюющая армия. За распределение топлива, еды и всего прочего в полностью разгромленной и развалившейся бывшей империи взялось коммунистическое правительство Ленина, назначенное легитимным Всероссийским съездом Советов. Распределение всего, то есть социализм, вытекал в тот момент из экономических и политических реалий России автоматически и коммунисты оказались наиболее подходящими для этого исполнителями. Ещё Николай II начал прибегать к социалистическим мерам: конфискациям, распределению, замораживанию цен. Его почин продолжало эсеровско-кадетское Временное правительство. Идеи вроде бы имелись правильные, только вот исполнителями являлись те же самые капиталисты и банкиры — грабители и мародёры и их эсеровские марионетки. Когда народ назначил социализмом заниматься Ленина, ситуация в стране уже находилась за гранью катастрофы. Дальше начались вариации, поскольку опыта строительства социалистического, коммунистического государства человечество за последние 10 000 лет не имело. В социализме жили, но государства социалистического, да ещё на одной шестой земного шара не имели. Всё пришлось изобретать как велосипед с ноля методом проб и ошибок, последовательных итераций.
Но и времени экспериментировать почти не имелось; мировые «капиталистические короли» с 1925 гола начали накачивать Германскую республику деньгами и технологиями, создав к 1933 году монстра фашистского капиталистического социализма, а затем приготовили огромную европейскую тушу для нападения методом навала на страну социализма советского.
Все строители советского социализма родились ещё при царе в эгоистической идеологии работы на себя, для себя, идеологии возможности паразитически жить за счёт несчастья других. На бешеный террор эгоистического населения в отношении коммунистов в канун страшнейшей войны коммунисты стали защищаться с помощью своих государственных структур и... победили. Им в этом помогли бывшие фронтовики-солдаты и младшие офицеры ещё царских времён. Для них вопрос общей судьбы в окопе и в атаке являлся понятным. Часть рабочих последовала за большевиками несмотря на то, что множество рабочих придерживалось мелкобуржуазных взглядов анархистов и эсеров. Большевикам помогли победить также беднейшие крестьяне деревенской общины, живущие издревле коммунистическими принципами общего поля, ответственности и коллективного труда. Некоторое количество интеллигенции также пошло за большевиками. Всего никак не больше половины населения Союза ССР к началу коллективизации-индустриализации на пороге Великой Отечественной войны исповедовало принцип социального равенства. Другая половина считала социальное частнособственническое неравенство благом и верным путём развития человечества вообще и России в частности. Сопротивление коллективизации-индустриализации оказалось бешеным. Ответ коммунистов по его подавлению тоже стал решительным и жёстким. Дошло до партийных чисток и «ежовщины». Можно ли было обойтись без силового подавления инакомыслия при условии, когда капиталистические «короли мира» уже выставили свою марионетку Гитлера на войну не только против социализма как такового, но и для того, чтобы взять себе все богатства России и сделать её народы своими рабами, как это записал фюрер в своей программной книге «Майн кампф»? Вопрос риторический. Нельзя.
Из 50 процентов населения, искренне строивших до войны социализм, за первый год войны погибла значительная часть самых преданных. Именно они шли на тараны, закрывали амбразуры телом, стояли насмерть в окопах, умирали от голода в концлагерях в первую очередь. Погань, «шкуры» и предатели гораздо чаще возвращались домой, присвоив себе чужие ордена и заслуги. Баланс эгоистов и альтруистов после войны неминуемо должен был качнуться в сторону «шкурников». Когда-нибудь умрёт уже пожилой Сталин и судьба социализма окажется решена. Ничто уже не сможет остановить регресс и медленное разрастание власти многотысячелетнего человеческого скотства эгоистической идеологии работы на себя, для себя, паразитической жизни за счёт несчастья других. Кто может остановить обуржуазнивание коммунистов, кроме других коммунистов? Никто. А если те коммунисты, что должны бороться с обуржуазниванием сами поражены этим пороком? Тогда конец. Скатывание к частнособственнический идеологи и реставрация капитализма.
А счастье... Счастье — это когда ты достойный человек и жить тебе интересно. Благо — это то, что хорошо человеку, людям: жилище, еда, одежда, труд за хорошее щедрое вознаграждение, безопасность, здоровье, досуг, развлечения и увеличения, дети, мир, любовь любимого человека, уверенность в завтрашнем дне. То, что не даёт капитализм простому человеку...
— Ду-дух-х... — отозвалось короткое эхо. Звук близкого винтовочного выстрела загулял под яблонями и улетел куда-то за Пимено-Черни. От арбуза, зажатого между ладоней красноармейца Коли Петрюка, во все стороны разлетелись куски и брызги. Справа, среди кустов, откуда теперь с невероятным шумом взлетело множество жаворонков, трясогузок и красавок, повисло прозрачное облачко порохового дыма.
Выстрел как перевернутая страница бывшей жизни оборвал шорох босых ног в горячей пыли, позвякивание упряжи, скрип телеги, шелест крон лесопосадок, плеск воды Курмоярского Аксая, завывания двуручной пилы на плече идущего навстречу бойцам казака...
— Ой-вей! — воскликнул Гецкин от неожиданности и присел на корточки, вертя головой в разные стороны, соображая, что же теперь делать.
Надеждин тоже сел на корточки, осматриваясь. Петрюк всё ещё стоял около велосипедов, хлопая ресницами и стряхивая с гимнастёрки косточки, мякоть и кусочки арбузной корки.
— Колька, пригнись! — сдавленно крикнул ему Гецкин и с опаской начал приближаться к велосипеду, чтобы взять оружие.
До Петрюка наконец-то дошло в чём дело и почему у него в руках взорвался арбуз. Он прекратил стряхивать с гимнастёрки и шаровар семечки и тоже пригнулся. Он сделал это весьма вовремя, потому что пуля второго выстрела выбила искру из рамы велосипеда.
— Вшить... — свистнула пуля.
— Ду-дух... — отозвалось от воды короткое эхо.
Над зарослями кустарника метрах в пятидесяти от них со стороны Дарганова взвился легкий дымок выстрела. Не решаясь что-либо предпринять, Надеждин начал делать Гецкин знаки, чтобы тот снял винтовку с велосипеда. Наконец, оглянувшись на Гецкина, на остановившихся от них в пятидесяти шагах колхозников, он сам бросился к велосипедам за оружием. Прежде, чем он успел это сделать, Петрюк с необычайной проворностью освободил свою винтовку СВТ-40 от узла ремня, удерживающего её на руле, встал наизготовку и крикнул:
— Я вам покажу, гадам, как исподтишка стрелять в спину Красной Армии!
Он щёлкнул флажком предохранителя, взвёл затвор, как пушинку вскинул и навёл четырёхкилограммовую винтовку на заросли, совместив мушку, целик и место, откуда только что взлетели птицы. Затем решительно начал нажимать на упругий спусковой крючок.
Самозарядная 7,62-миллиметровая винтовка СВТ-40, называемая в войсках ласково «Светка» в течение нескольких секунд исторгла оглушающую серию из десяти хлёстких выстрелов. Великолепно сбалансированная, удобная в обращении, мощная, точная и одновременно ладная и лёгкая… отличное оружие для уничтожения быстро движущихся множественных целей. Отдача у СВТ-40 на уровне карабина Мосина. При вскидке мушка как влитая впивается в цель, прицельные приспособления безукоризненные, ствол почти не бросает.
Мерцая огнём через прорези дульного тормоза, бешено клацая затвором при выбрасывании стреляных гильз, задорная «Светка» бились в руках Николая как живое существо. Веером летели искрящиеся на солнце гильзы, резко пахнуло порохом. Однако, кажется, «Светка» попала в хороших руках. В зарослях, куда стрелял Петрюк, посыпалась сбитая пулями листва, ветки, куски коры. Казаки как стояли, так все и пригнулись. Некоторые даже сели на дорогу, прикрывая телами и руками детей.
В ответ их зарослей никто не стрелял.
— Ух, ты, вот это советская вещь, не то, что Берданка! — восхищённо оглядывая нагревшуюся винтовку, принюхиваясь к кислому запаху порохового дыма, сказал юноша. — Похлеще Дегтярёва пехотного бьёт!
Только две страны в мире вошли в войну, имея на вооружении серийную самозарядную винтовку. У американцев имелся M1 Garand, а у Советского Союза — винтовка Токарева, СВТ. При этом в Союзе ССР серийную автоматическую винтовку сделали раньше. По многим показателям СВТ превзошла М1. Глава военно-политического руководства страны Сталин держал разработку самозарядной винтовки под личным контролем, небезосновательно считая, что мощь пехотного огня поможет сберечь множество жизни советских бойцов в будущей страшной. Как всегда оказался прав. Российская империя не смогла наладить выпуск автоматической винтовки, не имея возможности даже обычными винтовками вооружить армию, закупая в массовых количествах устаревшие иностранные образцы. Индустриализация-коллективизация дала Красной Армии массовую самозарядную винтовку.
Мощность патрона «Светки» 7,62Х54R унифицированного с винтовкой Мосина была такова, что пули пробивали дощатый борт грузовика, каску, корпус двигателя, укрытия. Пуля патрона 7,62Х54R со стальным сердечником пробивала стальной шлем на дистанции 1700 метров, броню толщиной 7 миллиметров бронебойно-зажигательной пулей на дистанции 550 метров, бруствер из плотно утрамбованного снега пробивался всеми типами пуль на дистанции 1000 метров на глубину до 0,8 метра, преграда из свободно насыпанного песчаного грунта пробивалась всеми типами пуль на дистанции 1000 метров на глубину до 0,3 метров, сухие сосновые брусья сечения 20х20 сантиметров, скреплённые в штабелях, пробивались всеми типами пуль на дистанции 1200 метров на глубину 0,2 метров, кирпичная кладка в полкирпича пробивалась насквозь всеми типами пуль на дистанции 200 метров.
Когда на немецкую пехоту обрушивался огонь советских подразделений, вооружённых «Светками» и их потери резко возрастали, немцами казалось, что все советские бойцы вооружены пулемётами. Так при обороне Брестской крепости гитлеровцы из 45-й «австрийской» пехотной дивизии просто не могли приблизиться на дистанцию эффективного огня своих пистолетов-пулемётов именно благодаря точному огню стрелков-красноармейцев из СВТ. Пулемётчики с MG-34 отказывались занимать позиции при наличии перед ними частей со «Светками», ибо жить немцам на поле боя предстояло не более получаса. Патрон «Светки» обладал большей мощностью и дальностью прямого выстрела, а стрельба большей точностью. Немецкие пулемётчики становились первыми мишенями на поле боя. То же касалось немецкой артиллерии пехотных полков, прямой выстрел которых был меньше дистанции прицельного огня «Светки». Но гитлеровские генералы не унывали: «Фрау ещё нарожают!»
Морская пехота, особо ценившая СВТ-40 за большую огневую мощь и ценные преимущества над немецким основным карабином К-98 в ближнем и рукопашном бою, получила у немцев прозвище «Чёрная смерть». Любили «Светку» пограничники, разведчики, снайперы, связисты, партизаны. Партизаны и разведчики легко отстреливали гитлеровцев из засад, оставаясь вне досягаемости огня их пистолетов-пулеметов, имели огневое преимущество над однозарядными карабинами гитлеровцев К-98 со всеми вытекающими для врага последствиями.
Как показала практика боя в городе, лесу, где дистанции стрельбы варьируются от считанных шагов до нескольких сотен метров, где бегущий между строений и деревьев враг находится в поле зрения считанные секунды, наиболее практичным является именно мощное самозарядное оружие.
Хороший стрелок из СВТ-40 попадал навскидку в бутылку или пачку сигарет со 100-метровой дистанции с открытого прицела. С 300 метров с открытого прицела попадал в бегущего врага. СВТ-40 это делает. Системно. Практически в любых условиях. Эффективен огонь и по самолётам устаревших моделей, широко используемых Люфтваффе и ВВС гитлеровских союзников. «Светка» в бою порой очень долго может нормально стрелять без чистки газового движителя, пока газоотвод полностью не забьётся нагаром. Винтовка вообще не ржавела. С началом войны производство СВТ-40 значительно возросло. Только в 1941 году фронт получил более 1 000 000 СВТ-40. Это было чудо — настоящее русское чудо!
Естественно немцы, финны, румыны, итальянцы, венгры, словаки все трофейные СВТ держали в войсках за отличные характеристики. С мая 1942 года на фронт для Красной Армии стали поступать и автоматические АВТ-40. СВТ-40 и АВТ-40 требовали внимательного ухода и надлежащего обращения, грамотного, подготовленного бойца. Автоматическое оружие под мощный винтовочный патрон делалась на пределе прочностных характеристик оружия и требовало хорошего ухода. Часть пороха поставляемого по ленд-лизу из Англии и США имела низкое качество, содержала присадки, вызывающие усиленное образование нагара. Поэтому винтовку приходилось регулировать гораздо чаще, чаще чистить. При этом разборка не была особо сложна, но что-то ведь нужно бойцу уметь, не только же на спуск нажимать и ложкой к в котелке греметь.
Подавляющее преимущество европейских агрессоров в людских ресурсах, требовало массового призыва в пехоту Красной Армии малограмотных сибирских хуторян, не говорящих по-русски кавказцев, азиатов, чукчей, эвенков и так далее. Большая часть кавказцев и азиатов, уклонившихся от допризывной подготовки в система ОСАВИАХИМА никогда и не держали в руках оружие. Затруднение у них вызвала даже винтовка Мосина «образца 1891/30 годов», не то что полуавтомат СВТ-40 или автомат АВТ-40. Разработка Токарева опередила своё время, дав мощное оружие для опытных и высокомотивированных бойцов, какими являлись в основном русские, имеющие высокий уровень образования, прошедшие допризывную подготовку, имеющие технические, рабочие специальности. Части на фронте, состоящие хотя бы наполовину из русских, гитлеровцы считали «элитарными». Мало того, что такие части имели более сложное оружие, чему части «кавказские», так они ещё и лучше его использовали…
Было похоже, что для Николая созерцание полированного приклада, красивого цевья и воронёной стали ствола важнее того, что происходило теперь в кустарнике.
— Что, козлы, съели? — крикнул Гецкин в ту сторону, подскакивая к велосипеду, снимая с него свою винтовку и тоже целясь в заросли. — А ну, выходи сюда, пока я пулемёт не достал!
Он нажал на спусковой крючок, но винтовка молчала — каплевидный с дырочкой флажок стоял в открытом нижнем положении «предохранитель включён», не давая спусковому крючку осуществить движение.
— Хватит! — сказал Надеждин. — Сходи туда, Зусь, посмотри-ка что там. А мы тебя прикроем из двух винтовок, если что.
— Дайте-ка, братцы, я ещё разок заросли обстреляю! — произнёс Петрюк.
Он неторопливо и сноровисто загонял в магазин винтовки через открытый затвор патроны из обойм по пять патронов каждая. Они даже у него не застревали, как обычно это бывало на стрельбище у его товарищей. Можно было только диву даться, как недавний нытик и рохля с оружием в руках вдруг переменился — вот что значит сахалинец.
— Давай-ка, погоди-ка стрелять, Коля, а то на шум как приедет на бронемашине лейтенант Джавахян, как начнёт разбираться. Поди ж ты докажи, что ты не виноват, и что вообще здесь было. Посадит под охрану, а разбираться и времени у него не будет. Так и останемся мы среди дезертиров и прочих подозрительных, и никакой девочки не спасём, и в бою не поучаствуем. Ты для этого в армию пошёл? — произнёс торопливо Надеждин, пригибая рукой горячий ствол винтовки к земле. — Однако востёр ты палить!
Гецкин вытащил из чехла на поясе плоский штык-нож, надел кольцо его рукоятки на ствол и защёлкнул на кронштейне. Пригибаясь, медленно двинулся к кустарнику. Надеждин тоже присоединил к винтовке штык и поднялся во весь рост. Показывая селянам ладонью, чтобы они оставались на месте, он пошёл вслед за Гецкиным, отклоняясь ближе к яблоням. Прошла томительная минута. Гецкин скрылся в листве. Ещё через какое-то время оттуда послышался его возбуждённо-радостный голос:
— Здесь нет никого! Обрывок газеты, окурок и две гильзы. Те, кто стрелял в нас, ушли!
Надеждин опустил ствол СВТ-40, вышел на открытое место и махнул рукой селянам со словами:
— Идите сюда, товарищи колхозники! Опасность миновала! Бандиты убежали!
Люди встали, подобрали инструменты. С некоторой опаской приблизились к красноармейцам, косясь на их необычное оружие, так не похожее на «мосинку» или «берданку». Лошадь, никем не удерживаемая, продвинулась вместе с возом к саду, достигла интересующих её ветвей яблони и стала дёргать с них жёлтыми зубами недозрелые яблоки.
— Здарова днявали! Прости за ради ащели ня тужна, — сказала пожилая загорелая женщина в красном платке и сарафане какую-то очередную казачью гуторную тарабарщину. — Ща тута такэ за ватарба, сполох? Чи здесья бикет? Облава?
За её подол держался ручкой маленький голоногий мальчик и с любопытством взирал на мир, бойцов, велосипеды. Остальные казаки тоже покивали головами, здороваясь.
— Здаровите живите!
— Здарова бывали!
— И не застава и не облава, товарищи колхозники… — ответил Надеждин, уже научившийся кое-как улавливать смысл казачьего говора. — Кто-то из кустов по нам выстрелил. Какое-то бандиты, наверное, — он закинул винтовку на ремне через плечо, поднял с земли велосипед и начал поправлять поклажу.
— Да, у нас идесь тяперяча по плавням, кушерям и рощам велие энтого вора сидит, — за женщину ответил седой пожилой казак. — Вы бы округ в совейской форме ня блудли, жолнёрчики, вот бы и ня нарывались на пулю. Ня добре утут бывалыча люди в энтой форме наслядили за адвадцать годков. Комяссары...
— А в какой форме тут нужно ходить по советской земле? — мрачно спросил казака подошедший Гецкин. — В немецкой или румынской?
— А ни в якой форме, буде шо в казацкой, — подозрительно оглядывая Гецкина ответил мужчина, направляясь к лошади, чтобы снова вывести её на тропу. — Столкуй-ка, сам-то еврейского племени будешь, аль чё? Ак табе кличуть?
— Что за вопрос?
— Да, жолнёрчики, право слово, нонче округ государска никакой нема, германцы в Котельниково и скоро идесь будут, дюже не потребна вам утут в совеской батальной форме выхаживать, ежели жить хочите, — поддержала односельчанина женщина в сарафане. — Вам тута не гулять, а хистовать треба, ня обижайтесь, болезные!
— Нет, погоди, давай-ка разберёмся, что ты тут такое нам здесь говоришь про евреев! — застыв с винтовкой наперевес, сказал тихо Зуся и в глазах его вспыхнул недобрый огонёк.
Было видно, что побывав под огнём и обыскав кустарник, рискуя в любой момент столкнуться с врагом, он переступил черту обычного физического состояния. Преодолённый страх перешёл в фазу бесстрашной решимости. Если бы сейчас перед ним оказалась целая толпа недругов, он не раздумывая вступил бы в бой до следующей фазы оценки обстановки. Кровь разогрелась от опасности. Явно провокационные заявления казака вызвали приступ ярости.
— Погоди, Зуся, — сказал Надеждин, поднимая руку перед его грудью как шлагбаум. — Товарищи казаки, я смотрю вы со стороны Дарганова идёте. А мы тут девочку ищем. Машу. На вид лет тринадцать, платье жёлтое, косички. Могла пойти в Дарганов к своей тётке учительнице Татьяне Павловне. Её вчера у Змеиной балки видели. А ещё девочку Лизу ищем. Так нам командование наш приказало — пропавших селянок помогать искать. Одета Лиза в красную юбку, белую рубашку с пионерским галстуком.
— Вы из чекистов, або с милисии чо ли? — спросила другая женщина. — Первой раз бачу, шоб войсковые людей шукали...
— Нет, мы не чекисты, а из 208-й дальневосточной стрелковой дивизии.
— Дальнявостошной? — казаки переглянулись, — эко занесло вас... Ажешь баяли, чё уси дальнявостошники дюже здоровы таки бугаи, а вы жидковатые...
— Ну да, Лизку Подскрябалину намедни потяряли и Маша пропала вчерась... — сказал наконец казак, поборов упрямство лошади и выведя повозку на тропу. — Шукают ихай.
Среди казаков стояли две девочки лет семи. Они на всякий случай держались за спинами матерей. Одна из них, увидев под ногами блестящую винтовочную гильзу, подняла её, стала рассматривать и нюхать непривычный запах. Вторая пыталась ей мешать.
— Фу, Катя, гадость, ня трожь ядовиту отраву! — говорила она тоненьким голоском и норовила выхватить гильзу.
Казаки обступили бойцов. Гецкин поднял ствол винтовки с примкнутым штыком на уровень груди как пограничник на плакате Зеленского 1929 года «Привет мужественным и бесстрашным бойцам-пограничникам, зорким часовым страны социализма!». Маленький мальчик, держась за материнский подол, начал всхлипывать. Мужчина в некогда синей, а теперь сильно застиранной рубашке-косоворотке с пилой в руках с интересом разглядывал грозную самозарядную винтовку в руках худощавого юноши восточной внешности. Потом казак положил пилу на воз, достал из кармана табачный кисет. Молча и богато насыпал драгоценный табак-самосад на полоску папиросной бумаги и принялся сноровисто сворачивать самокрутку.
— Вы, товарищи, сами кто такие, откуда и куда идёте? — придав голосу строгость, спросил Надеждин, обращаясь сразу ко всем. — Беженцев везде встречалось много, а вот рабочих артелей не встречалось.
— Мы из Нижнего-Черни сами будем гуртом, — начала рассказывать женщина в сарафане. — Тякучев, староста из Пимено-Черни, шо за председателя колхозу тяперича, за наличны башли дюже просил сподручь работать колхозны бахши и баштаны вдоль ряки у Дарганова, убрать сорняк. Капуста и буряк уж велие сорняком тронулись, того бачь весь сахарь с буряка уйдёт в траву... Егойные люди сами отказались работать. Хто до Сталинграду подался, хто свойные паи занялся работать. Буде германец придёт, уси подиж снова в единоличники подадутся с колхозу. А чё нам, башли ня башли чё ли? Скотина свойная доена, птица свойная кормлена. Башли же на руки сейчас, ой, як сгодятся! Не ведомо ведь, чё дале буде.
— Надо бы ужо зачинать колхоза жито жать, — перебив женщину, заговорил мужчина с самокруткой. — А вота утекший предсядатель Матулевич баял, чё жито на корню треба сжечь, шоб херманцу с румынцем не достался: и заодин подсолнух жечь, и гречиху. Ажнак горчицу, и ту хотел палить. Мяхалыч ряшил, шо нягоже добро палить — херманец херманцем, а заодин тож шо-то ясти надо. Ня думкал нихто, чё из Бухуресту до нас румынцы сюды пироги с маслом повязут... Мы сядели няделю без работы и ждали, а трудодней нихто ня ставит. Ской в конце году выполучим тада на снедь, буде херманец колхоз оставит и ня буде разгоняти? Токма буде нам жить свойной домачностью. А херманец приидет, незнамо як ешшо обернётся усё. Гуторят, чё херманец колхозы ня зымает, норму сдачи требует ня податней коммунистов. Заодины запасы выскребет, да ащели побаешь супротив, альбо курени пожжёт да попалит из ружа усих. Захватшики заедины везде в уси врямена. Итальянски жолнёрчики, баят, получше. И дуча их Муссолинич...
— Муссолини! — хмуро поправил разговорчивого курильщика Надеждин. — Муссолини и итальянский король прислал к нам своих убийц. Им там в солнечной Италии плохо живётся. Им тут убивать и грабить нас приспичило.
— Чё?
Фашистская капиталистическая диктатура с элементами социализма Гитлера и фашистское королевство Италия короля Виктора Эммануила III, хотя любое королевство как сплочённая группа есть государство фашистское, оказались объединены в странный, внутренне конфликтный альянс. Связующим фактором, связавший в этот период все «элиты» капиталистического мира, явился антикоммунизм, террор, репрессии против рабочего движения, захватнические планы построения империи наподобие Британской или Французской колониальных империй. Различие между итальянскими и немецкими фашистами заключалось в том, что над дуче Муссолини формально был король, а неформально итальянско-компрадорская «элита», управлявшая своей марионеткой, а над фюрером Гитлером короля не было, а только заморские дирижёры и собственные гиперкапиталисты.
Главное из чего проистекали все различия, заключалось в том, что Гитлер и его партия оказались должны Моргану, Рокфеллеру, английскому королю, другим европейским коронованными и некоронованным королям за свой приход к власти, построенные военные заводы, сырьё, технологии в общей сложности сумму, эквивалентную 7000 тонн золота, а король Италии Виктор Эммануил III сам по себе являлся королём и на Италию столько долгов не повесил, а значит, у него отсутствовала нужда их судорожно отрабатывать кровь из носа. Итальянский монарх Виктор Эммануил III следовал воле некоронованных «королей мира», но их марионеткой буквально как Гитлер не являлся.
Итальянский король отправку своей армии против Союза ССР замаскировал как амбиции Министра военного производства Фавагроссы и дуче Муссолини. Хотя и тот и другой являлись безусловными слугами Эммануил III. Их назначение или отставку король полностью держал в своих руках. По такой схеме король уже захватил Эфиопию после варварской войны с использованием химического оружия против плохо вооружённых эфиопов. Такую схему предполагалось применить против Советского Союза.
Итальянские капиталисты оказались очень голодны. К 1935 году Французская и Британская колониальные империи, например, владели более 70 процентами территории Африки, а Италии принадлежало чуть более 5 процентов. В Итальянскую колониальную империю входили пустынные, не обладающие богатыми ресурсами и слабо заселённые Эритрея, итальянское Сомали, отнятая у Турции Ливия и острова Додеканез в Эгейском море.
Виктор Эммануил III — человек весь в крови — для расширения империи организовал убийство 700 000 эфиопов, треть из них химическим оружием ипритом и фосгеном, и 9300 итальянских солдат. В Эфиопию фашисты завезли 80 000 тонн боевых отравляющих веществ. В результате массовых убийств и репрессий Италия аннексировала Эфиопию площадью миллион квадратных километров — в три раза больше Италии. В Эфиопии итальянские капиталисты надеялись хорошенечко поживиться: марганец, никель, бурый уголь, платина, 250 золотых месторождений. Король Виктор Эммануил III объявил себя императором Эфиопии. В 1938 году суверенитет Италии над эфиопской территорией признали капиталистические монстры — Британская и Французская колониальные империи. Фактически гиперкапиталисты «скормили» Эфиопию Италии, чтобы разжечь её дальнейшие аппетиты для поддержки гитлеровского похода на восток.
Так обкатывались схемы для того, чтобы «скормить» Германскому рейху Чехословакию и Австрию в 1938, Польшу в 1939, Восточную Францию и ряд других стран в 1940, Грецию, Югославию и Советский Союз в 1941 году. Только коммунисты Советского Союза решительно выступили в защиту независимости Эфиопии против капиталистических убийц и агрессоров. Тщетно. Капиталистические убийцы и агрессоры завладели миром и готовили куда как более массовое убийство. На чрезвычайной сессии Лиги Наций, умиротворяющей фашистов, эфиопский король лишённый независимости огромной страны сказал капиталистическим агрессорам: «То, что происходит у нас сегодня, произойдёт у вас завтра!». Как в воду глядел.
Среди простого итальянского народа война против Советского Союза оказалась быстро непопулярна. Красная Армия не встретила итальянцев такой же безоружной как армия Эфиопии, поскольку коммунисты успели провести индустриализацию-коллективизацию. Почти во всех видах вооружений Красная Армия значительно превосходила Forze Armate Italiane. Такие виды вооружений как тяжёлые танки, штурмовики, дальние бомбардировщики, реактивные системы залпового огня, автоматические винтовки, ампуломёты, у итальянцев отсутствовали как класс. Химическое оружие Красной Армии дала та же индустриализация-коллективизация. Тут уже итальянцы оказались в положении отсталых эфиопов. Флот однако у итальянцев имелся превосходный. Однако флот в степи Украины не пошлёшь!
Но когда в Италии короли и аристократия спрашивали народ, которым они владели как рабами, о каких-то его желаниях?
Год назад, к августу 1941 года для уничтожения единственного в мире государства рабочих и крестьян, убийства советских людей в Союзе ССР прибыл 62-тысячный итальянский экспедиционный корпус. Убийства, изнасилования, грабежи итальянцам удалось вполне наладить. Корпус в итоге прикрепили к 17-й немецкой армии Гота, которая базировалась на Украине и в лице Гота убийцы мирного населения из Италии нашли горячего почитателя. Однако по шкале зверств, чинимых на территории Советского Союза итальянцы, буде такой «чемпионат» убийств проведён оказались бы на предпоследнем месте. 1-е место — немцы и скандинавские добровольцы, 2-е место — японцы, 3-е место — белогвардейцы и «хиви», 4-е место — румыны, 5-е место — финны, 6-е место — венгры, 7-место — итальянцы, 8-е место — испанцы.
Зимой итальянцы натерпелись страха из-за наступления Тимошенко на Донбассе и под Харьковом. Затем корпус итальянские фашисты развернули в 230-тысячную армию Armata Italiana in Russia под командованием генерал-лейтенанта Мессе, бывшего когда-то любимым адъютантом короля. Эта численность соответствовала средней численности полутора-двух советских фронтов. За будущие земли на Украине итальянцам предложили заплатить кровью итальянцев и убийствами русских и украинцев. Приключения итальянцев в России вполне удались...
Налёт монархии и южной расслабленности, насильственный призыв в армию, проявился и в установленном итальянцами оккупационном режиме, способах противодействия партизанам. При этом даже на советской территории, оккупированной итальянцами, гитлеровцев играли главенствующую роль. Гот требовал крови. Взаимоотношения между итальянским и немецким войсками складывались непросто — трения начались ещё во время переброски итальянских войск на Восток. Гот открыто презирал итальянцев, рассказывая про них анекдоты типа того, что у итальянских танков три задние передачи и всего одна передняя. Задними они регулируют скорость отступания и только одной скорость наступления. В ходе боёв между итальянцами и немцами случались и открытые столкновения. Немцы обязались кормить союзника, но получалось у них это нехотя. Уже год существовал конфликт из-за плохого снабжения немцами итальянских войск. Рационы немецких пайков, поставляемых по межправительственному соглашению, вызывали недовольство итальянцев. Им хотелось больше. Плохое питание снижало физические качества итальянских солдат, служило распространению тифа, холеры, вшей. Немцы предоставили итальянцам только треть обещанного транспорта и производили лишь малую часть выплат денежного содержания рейхсмарками. Итальянцев обижало мнение гитлеровского ОКW и лично начальника штаба Вермахта Гальдера о том, что ввиду низкой боеспособности итальянские дивизий, их можно использовать только для пассивного флангового прикрытия и в тылу.
Даже жизнь итальянца гитлеровцы оценивали дешевле, чем немецкого солдата. В случае убийства итальянского солдата местными жителями полагалось расстрелять 80 заложников, а за убийство немецкого солдата Гот требовал расстреливать 100 заложников. Однако за убийство румынского солдата убивали и того меньше — всего 10 русских или украинских заложников.
В прошлом году пригнанные королём под Днепропетровск на войну простые итальянские солдаты оказались оборваны, плохо обеспечены питанием. Они крали у населения не только продовольствие, но и одежду. Многие итальянцы донашивали качественную красноармейскую форму, которую снимали с убитых или отбирали у пленных. Чтобы купить еду, итальянцы продавали на базарах собственное оружие. Процветало дезертирство, переход на сторону партизан, добровольная сдача в плен. На занятых территориях итальянцы назначали старост, создавали при них местные охранные команды из предателей Родины, организовывали особую итальянскую полицию. Их оккупационный режим отличался от немецкого, румынского или венгерского, разве что более низкой исполнительской дисциплиной. Тот же террор, репрессии, плановые карательные зачистки секторов от партизан, запрет на перемещение, комендантский час от заката до рассвета, отправка в концентрационные лагеря, организация угона советской молодёжи в Германию. Итальянская армия уже имела большой опыт борьбы с партизанами в «Итальянской восточной Африке». Теперь применяла этот опыт на русских и украинцах.
Осуществление регистрации с составлением списков евреев, коммунистов, иностранцев, преступников. Жалостливый, оборванный, голодный вид и голосистое пение итальянские фашисты сразу же по прибытию в сентябре в Днепропетровскую область совместили с убийствами и изнасилованиями, грабежами и издевательствами. Безнаказанные убийства итальянцами гражданских и военнопленных на Донбассе и Полтавщине в июле 1942 года приняли характер разнузданного террора и истребления живой силы России. Не имея возможности в отличие от немцев использовать захваченную советскую инфраструктуру и оборудование по оккупационному плану «Ost», подданные Эммануила III варварски уничтожали промышленные предприятия, оборудование, здания, инфраструктуру в Молдавской ССР, Днепропетровской, Кировоградской, Ворошиловградской областях, грабили, отправляли в Италию одежду, мебель, домашнюю утварь, картины, драгоценности, иконы. От нации к нации почерк частнособственнического мышления зверолюдей под предводительством капиталистов не менялся...
— Сумно опять стало житьё! Хочь чада свойные бери да за Волгу утекай! — сказала женщина в красном платке.
Надеждин кивнул, понял, мол, и повторил вопрос:
— Вы видели в Дарганове Машу? Она могла к учительнице прийти в гости.
Сунув самокрутку в рот, вынув спичечный коробок с аэропланом на этикетке, мужчина в косоворотке зажёг спичку, пряча её в кулаке по привычке, поскольку жаркий воздух стоял абсолютно неподвижно и ветром и не пахло. Задымил таким едким табаком, что хоть для разгона комаров используй. Затем продолжил свою мысль:
— Вот и думаем мы, чё тяперь изделать. А мяста утута завси некудышняи, окрест балки Караичева. В зарастёнах по реке так схорониться можно, шо ня няйдёшь. Теклинка Аксая петляет шибко, велие стариц, промоин, баераков и балок. Утут калмыки аль чяркесы спокон ворованные отары схороняли. Бирюки тама тож воють. А нонча округ завальна утеклецов батальных и ажнак утеклецов заключённых бурдуюги и бурканы свойные сделали. В Дарганове беспереводно кажну нощь вже нядель какие-то люди по сараям, базам и бахшам дюже шарят. Оружные. Усих собак попалили. Шо ж утут до девиц? Ажнак коровяк уводят! Бывалыча тряпками копыта обматають, на голову лантух с сеном, шоб ня мычала, и усё — шукай-свящи. Дык учястковый милицарскай ужо месяц як ня появлялся. У нас-то и оружия ажнак няма стоящего някакого. Токмо вот вилы, топоры. Тай утут с ворами сладить? Дюже неспокойно тяпереча округ. Хто евойная ведает. Пропадают малолетки, скот. Неспокойно усё енто...
Он повернул обветренное, заросшее седой щетиной лицо в сторону зарослей, откуда недавно по красноармейцам стреляли, и продолжил говорить:
— Утут, воно, яко воровство деется округ, ня то, шо девицу, трахтор умыкнут. Змеина балка утут рядом, а энто проклятое место! Гуторят, бывалыча при Пугачёвском восстании тама купцов из Тамани убили с семьями.
— Альбо продадите ружо? — спросил с независимым видом пожилой казак. — Дюже гожие башли дадим!
— Шутка про продажу винтовки? — спросил подошедший Петрюк, успевший набрать пригоршню вполне себе красных яблок.
— Я говорю, девочку, товарищи, не видел кто по дороге, или в Дарганове? — снова спросил Надеждин чуть прибавляя силу голосу, будто перед глухими, вытирая рукавом пот со лба и начиная терять терпение.
— Ащели вам, парнишонки, трошки пирога купить аля оковалок сала, — продолжил говорить пожилой казак, держа под уздцы лошадь, — альбо подсобить, первачка можно устроить. За тобейное ружо...
— Винтовка не продаётся, дядя! — зло сказал Гецкин. — Хочешь ложечку серебряную?
— Не-е-е... Ни к чяму-у-у...
— Гроши имаете, жолнёрчики? — спросила красноармейцев одна из крестьянок, опираясь на деревянные грабли.
— Товарищи советские колхозницы и колхозники, богодулы вы наши из уматного края, — вдруг произнёс с митинговой интонацией Коля Петрюк, что прозвучало в устах 19-летнего паренька комично. — Если не расскажите про девочек, то именем Советской власти мы вас задержим здесь и отведём к командиру заградкомендатуры товарищу Джавахяну для разбирательств. А НКВД знаете как разбирается: и виноват — не виноват, а из-за бумажной волокиты и всяческих нестыковок промаринуют как корейскую морковку. Так чтобы выйти, сами всё расскажете, и даже то, чего не знаете. То ли он украл, то ли у него украли... Так что, говорите, что знаете!
Похлопав рыжими ресницами, Петрюк откусил с хрустом яблоко, а пахнущую порохом винтовку взял подмышку как завзятый охотник. Крестьянка в красном платке встревожилась. Благодушное выражение с лица исчезло. Она затараторила:
— Шо ты жолнёрчик серчаешь-то так? Ведаю я, чё учительша Танька наша с няделю вже як рыском утекла с семьёй до Абганерово. У колхозе грузовик брала. Грузовик с водителем Мусой, ажнак до сих пор и ня обярнулся. У ей в Абганерово кум живе, вроде, агроном. Я у её перед энтим надась грошей заняла... Вот чужих чадо в доме ёёйной я ня бачила. Тильки ёёйная Варька и Сенька были. Так шо, мил чяловек, ня може ваша девица у ей быти. Нетути учительши в Даргановке вже няделю. Ей правнушку, зазря ноня идёте, жолнёрчики... На вот тоби жменьку тетины...
Она протянула бойцу на ладони непонятно каким образом возникшую пригоршню чёрных ягоды. Петрюк важно принял ягоды и отправил их в рот.
— Сладенькие! — сказал он.
— А вот учитель Виванов сказал, что только что вернулся от этой самой учительницы в Пимено-Черни, а по дороге видел Машу. А учительница-то уже неделю как тю-тю..., — озадаченно произнёс Гецкин. — Мы в Дарганов и двигаемся из-за его слов. Какой-то дрэк мит фэфэр — дерьмо на палочке! Зачем учитель соврал председателю Михалычу, Андреевне, нам, что гостил у этой Татьяны?
— Ясно всё. Идите куда шли, товарищи колхозники, — сказал казакам Надеждин и махнул рукой в сторону Пимено-Черни.
Мужчина с дымящий самокруткой, щурясь от едкого дыма, крякнул напоследок:
— Ну, покелича, болезные! Бывайтя с Богом.
— Будьтя здравы, привядёт Бог — ибо свидимся! — вторя ему сказал казак, держащий лошадь и дёрнул её за поводья, — но-о-о! Пшла мяртвяк!
Красноармейцы им не ответили, озадаченные услышанным. Только Надеждин махнул на прощание рукой. Колхозники двинулись дальше. Одна из женщин запела тихонько:
Ой, да пыльна, пыльна эта дорожечка,
Ой, да пылью она закурена,
Пылью закурена...
Другая её поддержала:
Ой, да жалко, жалко эту бабёночку,
Да что дюже она зажурена,
Дюже зажурена...
— Ну, что теперь будем делать, а, Петь? — спросил Зуся подходя к своему велосипеду и ставя его на колёса. — Возвращаемся в Пимено-Черни? Между прочим, нас только что обстреляли из зарослей...
— Нет, одних слов этих колхозников мало. Нужно ещё кого-нибудь расспросить. Учитель Виванов говорил, что видел девочку очень похожую на Машу у Змеиной балки вчера вечером, но не говорил, что это точно Маша. Она не отозвалась на имя. А что у Маши в Дарганове тётка живёт, он просто сообщил, предполагая, что если она шла по направлению к Дарганову, значит, могла идти к тётке.
— Ой, посмотрите на студента центрального ВУЗа! Эта степь таки что, вся кишмя кишит двойниками девочки в жёлтом платье! — воскликнул Гецкин. — Врал он нам как голимый врун, врал, явно указывая на Машу. Но зачем? Как ни крути, Виванов ехал вчера на велосипеде от тётки Маши, которой неделю как нет в Дарганове и у Змеиной балки, которую все хутора вокруг считают проклятым местом. Встретил девочку — по описанию Машу. Разве такое может быть совпадением? Лично мне весь этот гевалт кажется странным. Эх, имелся бы в Пимено-Черни и Дарганове телефон, легко бы всё выяснили. Но тут, в этой глухой провинции...
Гецкин выкатил свой щёгольский велосипед ХВЗ В-17 на тропинку. Класть на него винтовку не стал, повесил её за спину как есть с примкнутым штыком. Товарищи последовали его примеру.
— А что мне старшине про патроны израсходованные сказать?
— спросил Петрюк.
— Скажи, Коля, правду, как всё дело было, — ответил Надеждин. — Мы же на войне, вроде. Тут стреляют. Но перед тем как дальше идти в Дарганов, я бы попробовал выяснить хоть примерно, что за люди только что чуть не убили тебя из засады. Тут и Змеиная балка рядом. Заодно осмотримся на местности. Время позволяет.
— Я не против полазить по зарослям, — ответил Гецкин, однако посмотрел на Надеждина так, как если бы тот сошёл с ума. — Ты, москвич, головастый, это у меня только железнодорожный техникум, тем более тебя Березуев назначил старшим. Наверно, ты рассуждаешь правильно. Тогда кладём велосипеды.
Красноармейцы сложили велосипеды рядком в траве у бахчи, взяли сумки с едой, фляги с водой, оставив вещмешки, шинели, малые сапёрные лопатки, противогазы, каски.
Из-за жары дышалось тяжело. От пыли и гари щипало глаза и свербило в носу. Промокшие от пота гимнастёрки прилипали к телу. Обмотки и ботики, покрытые пылью, казались каторжными колодками. Но сними они тугие обмотки и прилей кровь к ногам, они и распухли бы тотчас от натуги и жары, заболели и заныли. А так… Больше всего на свете сейчас юношам хотелось сбросить с себя одежду, добежать до мутной и тёплой воды Курмоярского Аксая, окунуться в неё, пока иссушающее солнце не испарило воду из реки как всегда почти без остатка, живительную воду недавних ночных ливневых дождей. Однако желания, всегда преследующие воображение людей, чаще всего так и остаются лишь желаниями пока рассудок, центр воли и принятия решения не начнёт их реализовывать. Воля же трёх бойцов сейчас диктовала следовать другой стезёй, отличной от удовлетворения спонтанных желаний и поиска комфорта.
Они решили пойти навстречу опасности в заросли, где скрываются вооружённые винтовками люди, чуть не убившие их, считая это более правильным и более нужным, чем наслаждаться отсутствием командиров и возможностью избежать тревог предстоящей немецкой атаки на позиции их батальона.
Держа «Светки» наизготовку красноармейцы вошли в заросли. В отсутствие пожаров и из-за близости реки здесь вовсю разрослись кустарники и деревья: смородина, барбарис, шиповник, черёмуха, миндаль, вяз, лесная яблоня, ясень, сосна. Трава всё ещё не добралась до них своей хитрой стратегией убийства конкурентов. Трава убивала деревья. Житняк, полевица, кострец, вейник, камфоросма, конопля, овсяница, периодически высыхая, становились трутом, легко сгораемым в степи после очередного разряда молнии между землёй и небом. Возникшие от молнии степные пожары уничтожали траву, кустарники, деревья. Но если деревья и кустарники без крон больше не восстанавливались из своих сохранившихся корней и могли появиться только после прорастания семян, то травы, даже лишившись в пожаре вершков, сохранив корни, растили из них вершки уже не сдерживаемые конкуренцией больших растений. Пырейник, лён, колосняк, рожь, бузина, ковыль и камыш демонстрировали после опустошительных пожаров праздник жизни и энергии. Они разрастались вновь с не меньшей интенсивностью. Но вот берёза, липа, клён, дуб пропадали вдоль рек на годы. Таким образом уничтожая своих более сильных врагов, не имея соперников в части потребления питательных веществ и азота из почвы, использования солнечных лучей, травы захватывала всё новые и новые земли, укреплялись на старых, создавая и храня степь как свою неприступную крепость, охраняемую их жертвенностью и небесным огнём. Эта жестокость убийства одной части слепой природы другой частью слепой природы в естественном превращении жертв в убийц и наоборот, могла вызвать ужас у человека, существа разумного и чувствующего. Но кроме человека ничто в мире не могло осознать сути этой технологии вечной борьбы и уничтожения.
Здешний лес вдоль Курмоярского Аксая имел более чем вековую историю. Главными породами в насаждениях являлся дуб, ясень, клён остролистный. Использовали вяз приземистый, белую акацию, сосну обыкновенную и крымскую. Из кустарников смородину золотистую, акацию жёлтую, клён татарский, свидину, скумпию, жимолость татарскую. С помощью лесоразведения казаки и украинские переселенцы хотели закрепить овраги, защитить поля, замедлить сток паводковых и ливневых вод.
Лес, вполне похожий на пойманный лес долины среднего Дона, чудом избежавший здесь пока степных пожаров, стоял тихий, сухой и солнечный. Однако уже через десяток метров обзор оказался полностью перекрыт листьями, стеблями и стволами. Лес загустел как на картинах Шишкина. Петрюк, уронив с головы пилотку, в рассеянности надел её зелёной звёздочкой назад.
— Ну, вот это место! — сказал он, останавливаясь около куста степной вишни. — Отсюда они стреляли в нас. Вон туда они потом ушли в сторону Дарганова. Видите, в траве сыроежки раздавленные, а ещё ветки надломаны. Хотя тут от моей стрельбы всё и так сильно переломано.
— Отсюда до тропы метров пятьдесят. Даже слепой в нас попал бы, — со скепсисом ответил Гецкин. — Слишком близко. Мы бы их раньше заметили. Не отсюда стреляли.
— Да нет, смотри куст какой пышный и шиповник тут ещё тень даёт, — упрямо повторил Петрюк присев и подняв какой-то клочок бумаги. — Отсюда они по нам шмаляли. Вот обрывок газеты местной. Чего-то на ней про сбор урожая написано в Сталинградской области. На другой стороне международные новости из Ирана, где наши войска тамошнюю столицу Тегеран охраняют вместе с англичанами.
— Брось, это же газета по нужде использована! — воскликнул Надеждин и передёрнулся брезгливо. — Фу-у!
— Я же не есть её буду! — удивлённо ответил Петрюк. — Подумаешь, охотник в зверином дерьме вполне может поковыряться чтобы понять, что за зверь прошёл и в каком он состоянии: слаб, болен, голоден или сыт, здоров, бодр. Вот у медведя-шатуна дерьмо не такое как у лося.
— Хватит про дерьмо. Брось газету и смотри, вон окурок папиросы. Видно, здешние бандиты богато живут! — поморщившись сказал Гецкин вполголоса. — И гильзы вот...
— Может, это немецкие диверсанты были? — неуверенно спросил Гецкин.
Надеждин, присев на корточки, тоже уронил пилотку. Поспешно её поднял. Тоже ошибившись как Петрюк, надел её звёздочкой назад. Подняв с земли две гильзы от патрона к винтовке Мосина «образца 1891/30 года», сказал негромко:
— Может, конечно, у них тоже самозарядные винтовки как у нас, но звук уж больно не похожий.
Потом он рассмотрел брошенный на траву обрывок газеты и сообщил свой вывод:
— Шрифт как будто из газеты «Красная звезда». Но это не доказывает, что это не диверсанты-парашютисты. Но мне почему-то кажется, что это кто-то из своих балуется. Хотя фашистам в нашу форму переодеться и советскую винтовку взять плёвое дело, чтобы незаметнее можно ходить по нашему тылу. Не в крестах же своих с орлами и свастиками, да в касках рогатых по деревням шнырять. Только вот военных объектов тут никаких. Мы для диверсантов тоже мелкие сошки. Даже не младшие командиры. Так что по всему — бандиты какие-то стреляли.
Гецкин посмотрел сначала на Петрюка, потом на Надеждина, потом по очереди развернул пилотки на их головах как положено — звёздочкой защитного цвета вперёд.
— Тонкое замечание, господин сыщик! — сказал он со вздохом. — Так пилотку носить красивее.
— Спасибо... Если в сторону Дарганова вон туда напрямик они пошли, то прямо к Змеиной балке это получается. Значит, там они гнездятся, наши «сорок разбойников и Али-Баба», — сказал Надеждин, поднимаясь на ноги и делая несколько шагов в том направлении.
— Что за баба? — заинтересованно спросил Петрюк и вопросительно уставился на Гецкина, но тот уже двинулся вслед за товарищем. — Может, пойдём девочку искать, а не бандитов ловить? Может, а ну её, эту Змеиную балку?
— Может быть, бандиты и украли девочку, — ответил ему Гецкин уже шёпотом. — Тем более, что гадов неплохо бы проучить. Нечего по нам стрелять.
— Нас в этих дебрях запросто окончательно пристрелить могут. Так что поиски пойдут прахом, — просительно произнёс Петрюк. — Куда наш москвич ломится в дебри? Он их арестовать хочет? Или убить?
Петрюку никто не ответил. Все трое с винтовками со штыками наперевес молча пошли вглубь лесополосы пригибаясь, раздвигая руками упругие стебли орешника и смородины, стараясь не шуметь, не хрустеть сухими ветвями, ориентируясь по следу примятой травы, надломленным сухим веточкам. Шли долго. Кое-где попадалась на глаза земляника. Они обрывали и ели её крохотные, чуть кисловатые ягоды. Мухи, бабочки, шмели, жужжа и сверкая крыльями, сновали вокруг по своим делам. Из-под ног в разные стороны прыгали кузнечики и степные толстуны. Пауки караулили свои бесчисленные блюдца сверкающей паутины. В траве бегали мыши, сновали суслики и змеились ужи. Иногда во влажных местах, чудом сохранившихся после ливней, вились чёрные комары-дергунцы. Хотя они и не кусали, но вместе с мухами так настойчиво лезли в нос, глаза и уши, что приходилось иногда останавливаться, чтобы очистить от них лица и отогнать.
Неподалёку от красноармейцев шла маленькая, осторожная и хитрая лисица. Среди деревьев беспрерывно гомонили и перелетали с места на место птицы. Чижи, щеглы и дрозды пели на разные голоса, общаясь и передразнивая друг друга. В этом чудесным образом возникшем зелёном и тенистом оазисе зелёной жизни, тянущемся вдоль реки среди выжженной солнцем безводной Аксайской степи, царила толчея и толкотня, словно утром на кухне в перенаселённой коммунальной московской квартире.
Призрачность жизни, её иллюзорность, временность сквозили во всём. Пожар или морозная зимняя стужа неминуемо готовились убить весь этот лес. Грусть осени заключается всегда не в неприглядном хмуром небе и отсутствии тепла, а в том страшном вопросе, наполняющем подспудно сознание: «Вернётся ли обратно жизнь, вернётся ли Земля на ту часть орбиты вокруг Солнца, что позволяет воде быть жидкой, а растениям преобразовывать свет в жизнь?»
Надеждин потихонечку ругался, то и дело подбирая падающую с головы пилотку, постоянно задевая штыком ветки. В конце концов он сунул пилотку за поясной ремень, отсоединил и спрятал в ножны плоский штык. Гецкин тоже не выказывал особой ловкости при передвижении в лесу. Даром, что провёл детство в джунглях Аргентины. Коля Петрюк — увалень во время строевых занятий роты, в дебрях преобразился. Любо дорого было смотреть, как он лавирует среди растений, почти не касаясь их, а выставленный вперёд штык на стволе самозарядной винтовки ни разу не задел даже паутины. Что значит из охотартели с Сахалина!
Неожиданно Петрюк, хотя и шёл позади, углядел что-то среди зарослей кустов справа. Он в два шага догнал Гецкина и схватил сзади за ремень.
— Вон, Зуська, там, правее, смотри! — прошипел он.
Все замерли, прислушиваясь и приглядываясь. Ослепительное солнце, проникая сквозь листву, создавало невообразимую пестроту картины природы. В тридцати метрах, может меньше, сквозь прорехи листвы смутно угадывались две неподвижные тёмные человеческие фигуры. Люди, похоже что вооружённые, стояли вполне свободно, уверенные в своей невидимости. Либо они просто наблюдали за красноармейцами и ждали, когда те пройдут мимо, либо что-то затевали. Солнце, освещая за ними небольшую прогалину, сыграло с незнакомцами злую шутку: словно в китайском театре теней показало их во всей красе зрителям, находящимся в тенистых зарослях. Вероятнее всего это и были те, что стреляли в красноармейцев на тропе. Хотя в лесополосе сейчас наверняка находилось множество людей, по тем или иным причинам скрывающихся от глаз посторонних...
Глава 6. Государственный переворот 28 февраля 1917 года
Война 1914 — 1917-го годов для отсталой по всем статьям, кроме роскоши правящей верхушки, Российской империи унизительно и катастрофически закончилась разрухой в тылу, развалом фронта, дезертирством двух миллионов солдат и младших офицеров военного призыва с оружием в руках. Кроме того, за три года войны те немцы, что составляли почти треть госслужащих Российской империи, офицеров царской армии, жандармского корпуса, лейб-гвардии были либо отстранены от дел, помещены в концлагерь, либо убиты на фронте, эмигрировали, вызвав кроме всего прочего ещё и деградацию системы управления. То же касалось российских предпринимателей и производственников, инженеров немецкого происхождения, колонистов. Одного человека можно обманывать всю жизнь, целый народ можно обманывать некоторое время, но невозможно целый народ обманывать всегда.
Западные кредиторы Николая II и их агенты с министерскими чинами: Барк, Шапов и другие, не имея возможности ослушаться всесильных заморских некоронованных финансовых королей мира, которым убить в России человека, выступающего за конец войны раз плюнуть, вроде убийства ближайшего царского советника Распутина полгода назад, привели в результате военного переворота во главе с генерал-адъютантом царя в чине генерал-лейтенанта Алексеевым и генерал-адъютантом в чине генерала от инфантерии Рузским к власти в Российской империи сначала Временный комитет Государственной Думы, распущенной царём, потом сразу же организованное заговорщиками 1 марта 1917 года вопреки воле царя Временное правительство.
Задачей компрадоров-капиталистов, захвативших власть в России одновременно с лишения свободы царя в собственном поезде, было ослабление царской власти вплоть до декоративности, продолжение войны, выплата Западу долга, эквивалентного 10 200 тоннам золота, приватизация казённой, то есть царской и министерской промышленности и земель. Если бы социалистические партии Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов во главе с эсерами не заставил свергнуть самодержавие вообще, с созданием республиканской власти, никогда заговорщицкий Временный комитет Госдумы не получил бы поддержку и кредит доверия Петроградского Совета, не сделался Временным правительством. От Петроградского Совета во Временное правительство вошёл эсер Керенский, в своё время переметнувшийся в эту партию из большевиков.
Большевистский Совета рабочих депутатов Выборгской стороны, впрочем, считал, что Петроградский Совет «продал революцию за чечевичную похлебку», а Керенского заставили идти в правительство «под дулом пистолета». Наивные...
Заговор — не мужик с топором в тёмном чулане, а способ планирования: план действий для осуществления своих желаний, в отличии от открытого сговора или договора, тайный от объектов воздействия и народов по разным причинам: для достижения внезапности, лишения объекта времени на реагирование, создания маски при исторических описаниях событий, обмана народов, по разным иным причинам. Таким был и заговор против царя...
Временное самопровозглашённое правительство России заявило, что оно пришло провести Учредительное всероссийское собрание на территории бывшей империи для выборов новой формы власти и главы этой власти. Это оказалось ложью. Заговорщики обманули социалистические партии Петросовета, пошедшие на компромисс с буржуазией в отсутствии большевистского большинства. Вместо организации проведения Учредительного собрания Временным правительством сразу начался оголтелый грабёж и приватизация царской и государственной собственности, массированные военные закупки, началась драконовская продразвёрстка, в три раза более высокая, чем при царе, произошло усугубление карточной системы, последовали попытки атаковать силы трёх империй на фронтах в Европе и на Кавказе. Народы бывшей Российской империи не сразу увидели и осознали обман, но чувствовали и раньше, что нет никакого смысла верить российским компрадорским капиталистам, либералам, генералам, их фарсу демократии, поскольку при выборах главы страны или президента, при любых выборах вообще, произойди они хоть когда-нибудь, рядовые граждане не будут иметь такого же веса и возможностей, как у организаторов выборов и владельцев денег страны. Народ очень скоро почуял своим звериным нутром, что у кукол снова не будет таких прав, как у кукловодов. Его никто не послушает. Поэтому народы бывшей империи отреагировали на действия заговорщиков капиталистов самороспуском державы по факту, поскольку по закону Российская империя принадлежала только самодержцу и других скреп не имела.
Получать себе на шею новый хомут из рук новых самозваных вождей нации: военного поставщика князя Львова, бывшего Московского градоначальника Гучкова, Алексеева, других воров и казнокрадов, не желала. Самодержец отрёкся. Точка. Нового монарха по закону о престолонаследии не возникло. Точка. Временное правительство князя Львова для национальных имперских окраин Финляндии, Польши Украины, Прибалтики, Кавказа и Средней Азии было клоунским театром вроде цирка зверей Дурова. Точка. Ни Львов с Гучковым, ни Родзянко с Керенским со своими комиссарами для них были никто и ничто. Ни прав, ни денег, ни военной силы. Право без силы ведь ещё ничто. Право не есть только совокупность регулирующих и определяющих норм. Право должно располагать силой, иначе оно не право...
Не имея авторитета или силы удержать бывшую Российскую империю от распада, Временное правительство капиталистов с первых дней вынуждено было разделить власть на местах с эсеровскими Советами рабочих, солдатских, крестьянских депутатов, одновременно начав мародёрскую приватизацию царских и государственных земель, лесов, недр и заводов, занялось тем, ради чего захватывало власть: повело дальнейшую профанацию войны против трёх империй: Германской, Австро-Венгерской и Турецкой. Временное Правительство провозглашало войну до победного конца и продолжало наращивать военные затраты. Во всё возрастающем количестве печатать и поглощать деньги, выводить награбленное за рубеж на свои счета, по-прежнему усиленно разрушать систему государственного управления воюющей четвёртый год страны. Временное правительство как главный враг Государства русских готовилось разрушить, не создав действенных альтернатив: институт губернаторов, корпус жандармов, полицию, юстицию, внутреннюю стражу, лишить элитарного статуса гвардию, отменить дисциплину, единоначалие в армии и на флоте. Каждый дом, село, диаспора, поместье, завод должны были вынужденно создавать отряды самообороны, свой суд-самосуд, свою микро-экономку. Страна распадалась на куски и лоскуты. Богачи-капиталисты Вышнеградский, Путилов, Нобель, Каменка и те Западные банки и промышленные круги, кого они представляли, уже шли дальше, начав создавать собственные наёмные вооружённые силы из офицеров и юнкеров, националистов разных народов и вероисповеданий в противовес отрядам самообороны при Советах.
Фронт тем временем грозил рухнуть окончательно. По решению полковых и других солдатских комитетов, играющих по причине отмены дисциплины и единоначалия Временным правительством роль политического управления на фронте, началось массовое братание с врагом. Немцы, австрийцы, румыны, венгры, чехи с удивлением наблюдали, как с весны 1917 года под гармошки и патефоны, с белыми флагами, без оружия, по согласованию парламентёров, из своих окопов и блиндажей выходили толпы голодных, грязных, вшивых, обросших бородами русских солдат и офицеров. На нейтральной полосе они пели, плясали, устраивали митинги, принимали делегации врага, обменивались подарками, провозглашали мирное сосуществование. Неразбериха на фронте стояла ужасная: солдаты уже не понимали, в кого стрелять, и надо ли вообще стрелять, они взяли противника в плен, или он их взял, есть командиры у них или нет...
Предав Царя и Веру, русские солдаты и офицеры спокойно предали и Отечество, демонстрируя отсутствие сознания, присущего сложившейся нации, когда каждому и без вождей понятно, кто он, что ему нужно, а что не нужно. Словно листья дерева, что сами собой поворачиваются к солнечному свету безо всякого вождя, люди состоявшейся нации знают, что действуют сами без подсказок и понукания, и знают для чего. Вот русские люди и действовали. Вожди большевиков во время этого развала страны были далеко: Ленин в эмиграции в Швейцарии, Троцкий в Америке, Сталин в ссылке в Туруханской крае. Народ шёл на мир с немцами сам, без подсказок, ибо в царской России ХХ века реальная радикальная оппозиция среди простого народа не могла существовать на территории империи, подконтрольной охранным правительственным спецслужбам и черносотенцам, бросавшим в тюрьмы, убивавших из-за угла любого оппозиционера-простолюдина, даже просто подозреваемого в нелояльности, вынудив революционные еврейские, коммунистические, социал-революционные партии и общества иметь штабы за границей, уйти из России, собираться в Лондоне, Стокгольме, Швейцарии. Правильно поступали Российские социалистические революционные партии, пряча своих вождей Ленина, Бакунина, Зиновьева, Троцкого и других за границей. Иначе их ждали бы царские и черносотенные убийцы, каторга, тюрьмы. За рабски эксплуатируемых рабочих, беднейших крестьян некому было бы тогда побороться, когда капиталисты свергли царя, устроили в империи произвол хуже царского и анархию. Никто из простых русских людей не думал, не гадал, что император может внезапно отречься за себя и наследника в пользу родственника, ранее потерявшего право на трон, разрушив систему престолонаследования, сделав так, что огромную империю вдруг понесло без руля и ветрил по океану истории, бросив народ в самый критический момент. Немец, одно слово. Что ему русский народ...
В родословной России до этого был однажды момент полного хаоса Великой Смуты XVII века, когда патриарх Филарет из рода бояр Романовых замыслил свергнуть власть князей Рюриковичей, использовав для этого польского агента Лжедмитрия I, потом польского агента Лжедмитрия II, русского короля из польской королевской семьи Владислава, польские, шведские и казацкие отряды наёмников. Смутное время перехвата власти длилось десять лет. Патриарх Филарет ценой предательства и уступки трети территории страны воцарился на русском престоле вместе со своим сыном Михаилом Романовым, дав начало кровавой, онемеченной затем династии рабовладельцев русского народа, последний монарх которой Николай II теперь сидел в изоляции в своём поезде, а семья в Царском Селе в окружении революционизированных войск, вошедших в сговор с Временным комитетом Госдумы и Петросоветом, пока оно готовилось приватизировать царские богатства, госсобственность в России и за рубежом, считая при этом, что будет лучше, если царская семья вообще исчезнет в неизвестном направлении. Баба с возу, кобыле легче.
Теперь государственную систему полудиких и диких народов огромной бывшей Российской империи некому было скреплять. Сколько могло продлиться смутное время на этот раз? Кто, как и когда мог остановить разрушение Отчизны, вернуть своевольные вотчины, захваченные русскими царями народы в стройное государство, прекратить иностранный произвол? Новые варяги, монголы, новые поляки? Есть пустыри в прошлом любого народа, которые не могут зарасти, как есть такие человеческие раны, которые не могут зажить...
Русские же солдаты вместе с немцами и австрийцами во времена новой Великой Смуты братались, удили рыбу, ходили в гости, митинговали, выпивали. После короткого правления русских царей из рода Рюрика в XVI — XVII веках и воцарения на триста лет династии Романовых при помощи наёмного войска князя Минина и купца Пожарского, при окончательном превращении русских крестьян на землях знати в бесправных рабов, новая царская армия получила возможность комплектоваться за счёт рабов крепостных, вместо вольнонаёмных стрельцов пехоты и налогообязанных дворян в коннице, как было раньше. После этого такая царская армия нового типа вплоть до 1861 года, когда было отменено позорное крепостное рабство уже в эпоху паровых машин, фотографии, воздухоплавания и телеграфа, могла располагать солдатами-смертниками, которым жизнь была не мила, а гибель на поле боя и издевательства в казармах, ничем не отличались от для них от гибели от голода и нужды, издевательств в барской деревне. Доля крепостных русских рабов до 1861 года была не лучше доли американских негров-рабов. Поэтому такие солдаты и матросы из русских крепостных семей, служащие по 25 лет, то есть с учётом средней продолжительности жизни в ту пору почти пожизненно, не сдавались в плен, не бежали с поля боя даже при десятикратном численном превосходстве врага, могли идти через горы Анды в состоянии высотной болезни, стоять как на параде насмерть без движения день под ядрами на поле Бородинского сражения в резерве, по льду переходить Балтийское море, прикрывая своей отрешённостью смертников любые ошибки генералов-дворян. Русских крепостных солдат и матросов царские офицеры 150 лет оскорбляли, били, забивали насмерть, зверски истязали, делая из живых людей бессловесных и бездумных марионеток. После того времени, как царская армия перестала состоять из крепостных рабов, русские цари не выиграли больше ни одной войны и, в конце концов, были свергнуты генералами, выходцами из солдатских семей и мелких чиновников, которым не очень умно доверили командование императорской армией к 1917 году: Алексеевым, Рузским, Деникиным...
От странной победы в войне 1914 — 1917 годов над разбегающимися теперь по домам русскими солдатами австро-венгерские и немецкие солдаты горевали, приходили в отчаяние. Конец русского Восточного фронта для них означал отправку на Западный фронт против французов, англичан, американцев. Там как раз в это время германское и английское командование готовили очередную мясорубку своим солдатам на территории Бельгии в районе деревни Пашендейль, близ города Ипр в Западной Фландрии. Капиталистами было намечено там одно из самых грандиозных массовых убийств простых людей в истории войн. Остаться в качестве пленных в разорённой России многим австро-венгерским и немецким солдатам казалось перспективней, чем отправиться на бойню в Бельгию. Началась парадоксальная массовая сдача солдат победивших стран в плен проигравшим войну русским, лишь бы только не ехать на Западный фронт. Целый Чехословацкий корпус австро-венгерской армии сдался в полном составе вместе с офицерами, оружием и материальной частью, сохранив погоны и дисциплину. Они не прогадали. Им предстояло ограбить странную страну Россию под командой присланного французского генерала и вернуться богачами через Владивосток в Чехословакию. Не отставали и фольксдойчи, сдаваясь в русский революционный плен тысячами. Они направлялись российскими властями вглубь страны, в Новониколаевск, Москву, московские лагеря для военнопленных, другие лагеря. Чиновники продавали труд военнопленных местным капиталистам. Пленных было трудно кормить, охранять, лечить. Смертность была ужасная.
Вместе с русскими дезертирами с фронта, западные военнопленные, зачастую «бесхозные» проживающие на частных квартирах: чехи, словаки, хорваты, венгры, австрийцы, сербы, немцы, прибалты, поляки, евреи составляли горючий материал для агитации любого толка...
Балтийский флот потерял в войне всего около 3000 тысяч человек. За всю войну. Это было гораздо меньше даже просто среднесуточных потерь российских сухопутных сил в первые два годы войны. Но и без того тяжесть морской службы, теснота в кубриках, плохое питание, болезни всегда были причиной раздражительности матросов, нервных срывов, нередко приводивших к неповиновению, дракам, поножовщине. В нежелании воевать Балтийский флот не отставал от армии, а порой превосходил. На кораблях, конечно, не пойдёшь брататься в море, полном мин, но в остальном всё было таким же. Скорая расправа над ненавистными адмиралами и офицерами, потерявшими по приказу Временного правительства власть над матросами на Балтике, Чёрном море, во Владивостоке, была неизбежна по совокупности зол, сотворённых флотским начальством на русском флоте в разные времена.
Избиения, оскорбления, пытки и экзекуции матросов на русском флоте были не менее массовыми, чем в сухопутной армии. Рукоприкладство было обыденностью во взаимоотношениях внутрь экипажа любого парусного корабля или команды судна, а затем флота парового. Матросы подвергались истязаниям, представлявшим собой плод самых варварских изобретений человеческого воображения.
В Российской империи система наказаний, введённая Петром I, мало отличалась от существовавших в Англии и Голландии. Дисциплинарный устав русского флота, начиная с Петра I, построившим систему управления России на Западный манер, предусматривал по аналогии с английским и голландским флотом за первое опоздание на вахту заковывать в кандалы. За опоздание из увольнения — двухнедельные кандалы.
За второе опоздание на вахту матросов пороли девятихвостой плёткой «кошка» с узлами или грузами на концах. «Кошкой» матросов пороли так: экипаж корабля или команду судна выстраивался на палубе, раздетого по пояс матроса закрепляли обычно у грот-мачты на деревянной раме, поднятые вверх руки связывали и закрепляли. Штрафника растягивали точно струну. Капитан или старший офицер излагал суть проступка и оглашал приговор. Минимально назначали десять ударов, за серьёзные проступки могли назначить семьдесят, даже сто.
Исполнявший роль палача боцман по команде начинал старательно бить. Если удары казались офицерам недостаточно сильными, боцману грозило аналогичное наказание. Чтобы усилить страдания, плеть «девятихвостую кошку» вымачивали в солёной воде или моче. Спина истязуемого от бичевания превращалась в кровавое месиво, из которого свисали лохмотья кожи. Смерть от болевого шока или из-за заражения крови была не редкостью. Экзекуция «кошкой» была отменена внуком Петра I императором Павлом I.
За третье опоздание на вахту предусматривалось «килевание». За самовольный уход с поста, сон на посту, воровство «килевание» назначалось трёхкратное. Для «килевания» под киль корабля или судна заводился канат, концы которого крепились к блокам на ноках нижнего рея. Провинившегося привязывали и протягивали вместе с канатом под килем от одного борта до другого. Если он не захлебнулся, давали отдышаться, затем протаскивали ещё раз обратно. Жертву садизма вытаскивали из воды окровавленным, содравшим кожу об острые края ракушек, покрывавших днище корабля. Человек нередко погибал, захлебнувшись. Глубокие порезы в морской воде долго гнили, могли вызвать заражение крови.
За уклонение от авральных работ полагалось «купание с реи». Осуждённого сажали верхом на бревно, привязывали, крепили к ногам груз. Бревно поднимали на блоке к ноку рея, бросали с высоты в воду, медленно выбирали канат, поднимая штрафника опять к ноку рея. Могли бросать и без бревна.
За драку назначалось «килевание» или «купание с реи». Примеряли на русском флоте в соответствии с Российским воинским уставом также хождение по деревянным кольям, битьё батогами, шпицрутенами, клеймение железом, обрезание ушей, отсечение руки или пальцев, штрафы и выговоры. Убийцу обычно после бичевания привязывали к трупу жертвы и обоих выбрасывали в море.
«Килевание», «купание с реи», порка «кошкой», клеймение, отрезание ушей, пальцев и так далее применялись при Екатерине I, Петре II, Анне I, Иване VI, Елизавете Петровне, Екатерине II, Петре III, Екатерине II. За серьёзные преступления — мятеж, убийство, неподчинение или оказание сопротивления офицеру — матроса ждала петля. Бывало, на реях заходившего в порт парусника висело сразу несколько мертвецов. Таким был русский флот, одержавший победы под Гангутом, Синопом, Чесмой, освобождавший от турок Крым, острова Греции. Методы Западных флотов и армий по поддержанию дисциплины смягчены были только Павлом I.
После этого самым распространённым видом наказания сделалась порка и «прогон сквозь строй». Экипаж корабля выстраивался на палубе в два ряда, каждому выдавалась «линька» — плетёная верёвка с узлами. Ей нужно было один раз ударить провинившегося, которого раздетого по пояс вели между рядами. Эффект был такой же как от «кошки». Только бил не боцман, а все матросы. Горе было тому, кто не старался.
Франция первой из европейских стран отказалась от телесного наказания солдат и матросов во время революции 1791 года. Именно с такой армией свободных людей за короткий срок Наполеон разбил всех европейских императоров и королей с их армиями крепостных, наёмников и дошёл до Москвы. В 1830 году после революции от телесных наказаний отказалась Бельгия, отказалась от телесных наказаний в армии и на флоте Пруссия, Италия, Швейцария после революций в 1848 году, в 1868 году Австро-Венгрия. Во флоте Североамериканских Штатов порка нижних чинов на флоте продолжалась до 1880 года уже после Гражданской войны, в Британской империи до 1881-го.
Телесные наказания в Российской империи были отменены только в ходе Русско-японской войны 1904 — 1905 года. Таков был царский русский флот, позорно проигравший Цусимское сражение, битвы под Ляояном и Мукденом, потерявший свою базу Порт-Артур. Ещё служили сверхсрочно унтер-офицеры и старшины, прекрасно помнящие ту жестокую пору флота Нахимова, Рожественского, а уж рассказы отцов и дедов об издевательствах и садизме господ офицеров вошли в кровь и плоть деревенских мальчишек, ставших теперь солдатами и матросами. В строю были и те адмиралы и офицеры, которые ещё с тех пор не видели другого способа общения с нижними чинами, кроме как садизмом и унижениями.
Со времени Русско-японской войны и до 1917 года матросов правда уже не пороли, сажали под арест без контроля условий содержания, отправляли исключительно на тяжёлые и грязные работы, применяли пытку — ставились на палубе «под ружьё» на любой срок при любой погоде, издевались любыми способами: сажали в карцер, лишая водки, табака, еды, лишали отпуска, жалованья. Это кроме военно-полевого суда за бунт, неповиновение офицеру, восстание. Избиения теперь проводили чаще всего сами офицеры, мичманы, кондукторы...
Действие вызывает противодействие. Не в первый раз уже улицы Кронштадта содрогались от действий толпы бунтовщиков. Идея жандармского ротмистра Штрауха — отчима Василия, безопасно отправиться в Финляндию через Кронштадт, минуя охваченный волнениями Петроград, оказалась провальной. Надежды на то, что строгие флотские порядки и драконовский характер адмирала фон Вирена удержат солдат и матросов в повиновении, не оправдались. Матросы и солдаты, сами из вчерашних крестьян, рабочих, тоже вчерашних крестьян, стали свидетелями убийства огромного количества их собратьев на фронте, разорения кулаками и помещиками их семей в тылу, реквизиций продовольствия и лошадей у их голодающих семей царскими чиновниками, прославления этих порядков церковниками, призывов к свободе со стороны партий всех мастей и агитаторов за войну до победного конца.
Было и ещё нечто неосязаемое: весь мрачный ужас заточения масс молодых мужчин под видом службы в холодных и сырых стенах кронштадтской крепости, в каменных колодцев казарм, железных колодцах огромных военных кораблей имел высший смысл только при наличии сакральной фигуры императора, помазанника Божьего владеющего единовластно всем в России, на Украине, в Белоруссии, Польше и Финляндии, на Кавказе и в Средней Азии. Бывшие крестьянские же дети и внуки, пусть в генеральских чинах и министерских званиях, чиновники и мелкие дворянчики, рвущиеся к власти через отречение императора и отказа его наследника принять царскую корону, не были для них авторитетом. Такой поворот событий освобождал от божественной, сакральной зависимости рабов вседержителя, генетически усвоенной десятью поколениям русских крестьян со дня объявления Земским собором боярского сына Михаила Романова царём и коронованием его в Успенской соборе Кремля. Временное правительство таким же авторитетом стать не могло. Демократия в представлении простого тёмного народа была равна свободе и воле, а не общественному строю господ капиталистов. Невозможно было прыгнуть сразу из рабства в буржуазную демократию, как если бы ослица вдруг родила коня.
Провозглашённый неким Временным комитетом бывшей Госдумы, кучкой питерских интеллигентов, торговцев и фабрикантов правителем России князь Львов был для крестьянских сынов всего лишь одним из череды Орловых, Потёмкиных, Биронов и Столыпиных, а и то худородный. Слуга при барине. Теперь слуги были без барина. Так чего их слушаться? Князь Львов был всем известным коммерческим посредником между промышленностью и военным госзаказом, обвиняемым царём в растратах и хищениях. Вор. Даже озвучивание его фамилии в последнем послании императора никого не обманывало.
Другие заговорщик были того же поля ягоды: председатель Родзянко, лидер кадетов Милюков, промышленник Коновалов, представитель революционного крыла Думы Керенский, руководство военно-промышленных комитетов, бывший градоначальник Москвы Гучков, представители Ставки генералы Алексеев, Рузский, Брусилов и так далее.
К концу февраля действия заговорщиков привели к дефициту хлеба в магазинах столицы и в войсках. 23 февраля 1917 года в Петрограде начали бунтовать из-за недостатка хлеба в магазинах и лавках по фиксированным государственным ценам жёны и матери петроградских рабочих, а затем сами рабочие. Начались погромы магазинов. Было от чего.
В России серьёзный дефицит продуктов питания, почти что голод в городах начался в 1916 году. Царь вопросы снабжения населения едой сбросил на местное самоуправление. Уполномоченные от городов ехали в богатые продовольствием губернии, закупали там то, что могли в условиях сильной инфляции. Потом пытались достать вагоны и паровозы в условиях разрухи на железных дорогах, чтобы отправить продовольствие к себе. Закупленные уполномоченными товары продавали в городах по низким ценам в городских магазинах, но частично оказывалось на чёрном рынке, порождая чудовищные спекуляции.
В результате, ряд городов, в том числе Москва, из-за инфляции и дефицита ввели карточную систему в конце 1916 года. Карточек на хлеб в Петрограде не было только потому, что городские власти не были уверены, что смогут обеспечить карточки продуктами. Однако слухи об их введении, появившиеся в конце февраля 1917 года, стали последней каплей терпения простого народа в столице. В Петрограде с дефицитом и инфляцией старались бороться с помощью фиксированных цен — «таксы» на продукты и промтовары для частных магазинов. Но зачем частникам торговать себе в убыток? Капитализм же. Хлеб из продажи по фиксированной цене исчез, и появился на рынке по многократно большей цене, сформированной рыночными условиями, уже недоступной для большей части простого народа.
Начались окаянные дни. 26 февраля в Петрограде полиция, жандармы, лейб-гвардия уже стреляли в демонстрантов и погромщиков. 27 петроградские войска и лейб-гвардия восстали сами. Начался погром правительственных учреждений. Освободили заключённых тюрем. О своей власти заявили заговорщики из Государственной думы, создав Временный комитет. Жандармы их не арестовали. 28-го февраля с рассвета десятки тысяч всяких воззваний летели из автомобилей. Комитет большевиков выпустил листовку с призывом ко всеобщей забастовке. Она заканчивалась следующим образом: «Да здравствует демократическая республика. Да здравствует восьмичасовой рабочий день. Вся помещичья земля народу. Долой войну. Да здравствует братство рабочих всего мира. Да здравствует социалистический интернационал!».
К Петрограду шли революционизированные войска и войска карателей генерала Иванова. Стрельба, толпы, пожары, митинги, музыка, красные флаги...
В этот критический момент начальник Генерального штаба генерал-адъютант в чине генерал-лейтенанта Алексеев царя предал. Царский поезд был перехвачен заговорщиками ночью 28 февраля в Малой Вишере. Царь не смог проехать на Тосно и далее на Царское Село к семье не потому, что «революционные войска» перекрыли железнодорожные пути, а потому, что в Малой Вишере поезд был насильственно отправлен заговорщиками в город Дно, затем во Псков. Так Николай II был полностью блокирован. Во Пскове царский поезд был взят под жёсткий контроль заговорщиком генерал-адъютантом и главнокомандующим армиями Северного фронта Рузским. В Петроград была по послана заговорщикам весть: «Можно брать власть!»
Никто отныне не мог попасть к императору без разрешения Рузского. Только заговорщики свободно появлялись у царя для дезинформации, шантажа, уговоров, запугиваний. Одновременно в Петрограде в квартире князя Путятина на Миллионной улице был блокирован лейб-гвардейскими офицерами лейб-гвардии Волынского полка великий князь Михаил Александрович. В самом лейб-гвардии Волынском полку был подготовлен мятеж. Группой заговорщиков командовал по приказу Алексеева лейб-гвардии полковник Трескин.
Николай II струсил. Его любимого фаворита Распутина недавно убили как собаку. Деда Александра II взорвали бомбой. Множество генералов, чиновников на его памяти было убито террористами. Никто не мог гарантировать, что через минуту такая доля не ждала его самого.
Малодушный царь, способный лишь чужими руками убивать и сживать со света миллионы, пытался спасти свою жизнь и жизнь своей семьи. Царь подписал бы перед лицом ультиматума армии и лейб-гвардии не только отречение, всё, что угодно, ведь потом всё можно было дезавуировать, так как вся страна знала, что согласно закону о престолонаследии царь не имел права отрекаться за своего сына наследника, тем более в пользу родственника, потерявшего уже право на престол. Империя знала, мир знал. Царь для сохранения жизни не выдвинул условий, дал себя арестовать людям генерал-адъютанта Алексеева и думскому комиссару из столицы. Что должен был подумать дядя английский король Георг V о действиях своего племянника Николая II, являвшегося, кроме всего, адмиралом и фельдмаршалом Британской Империи, ведущей страшную войну с Германией? Что за компрометация помазанничества Божия? Баснословные деньги царской семьи России за границей теперь будут чьи, кем, против кого использованы?
Камарилья с рукописной бумажкой текста «Манифеста об отречении» была фарсом, подделкой, фиговым листком, прикрывающим переворот, обезглавливание русскими генералами и капиталистами своей воюющей страны. Отречение от престола не предусматривалось законодательством Российской империи. Не было самого понятия отречения. «Манифест об отречении» не превратился в закон, не была внесена новелла, принципиально новое правовое положение империи об отречении, неизвестное ранее действующему законодательству, которая прошла бы законодательную процедуру. Сначала должен был быть закон об отречении. Потом торжественная процедура отречения в присутствии монарших родственников и высших лиц государства, что-то типа коронования, только наоборот, подпись в присутствии их всех.
Закон даже не предусматривал возможности занять престол великому князю Михаилу Александровичу, в пользу которого был составлен текст отречения. После того как в 1912 году Михаил женился на дважды разведённой Вульферт, его потомство лишилось прав на престол. А сам Михаил — права стать правителем государства в случае смерти Николая II. Царь добровольно передать престол в руки такого человека даже не мог.
На самом деле публике в качестве «Манифеста об отречении» могла быть представлена лишь бумага, напечатанная на трёх разных машинках с нарушением всех норм оформления высочайших манифестов. Отсутствовал титул императора и личная императорская печать. Подпись министра императорского двора графа Фредерикса сначала была нанесена красителем, потом поверх красителя чернилами. То есть подделана. Были подписки, поправки, подтирки. Подпись императора сделана карандашом и просто всунута! Документ картонный, в виде книжечки, хотя все, кто видели процедуру, — Шульгин и другие — могли свидетельствовать, что манифест был подписан на телеграфных четвертушках — маленьких листках бумаги, а не на книжке. От генералов при подписании был заговорщик генерал Рузский, а Фредерикса в тот момент рядом с императором не было вовсе.
Текст, который был выдан за отречение, был на самом деле написан в ставке камергером Базили по акту генерал-лейтенанта Алексеева. Первоначально он был о введении царём особого ответственного министерства. Потом его поправили и внесли отречение в пользу цесаревича. Потом переделали как отречение в пользу великого князя Михаила Александрович.
Временный комитет Думы, фактически уже Временное правительство 2 марта 1917 года, ещё до официального отречения, объявил на своём первом заседании о «бывшем императоре», хотя царь ещё не отрёкся. Было озвучено, что нужно выслать из России Николая II и великого князя Михаила Александровича, хотя до это было сказано теми же самыми людьми о необходимости сохранения монархии: малолетний Алексей — на престоле, Михаил — регент. Был объявлено, что больше не будет Государственной думы. Затем решили её пока сохранить. То есть стали заниматься волюнтаризмом и самоуправством с самого начала. Официально же, даже по их разговорам, всё должно было решить Учредительное собрание. Но вот до него они всё решали сами, решили ещё до отречения, зная наперёд, что их уже не арестуют жандармы.
Множились как снежный ком слухи, что к 3 — 4 марта 1917 года практически во всех газетах, подконтрольных заговорщикам мог быть опубликован Манифест об отречении императора Николая II от престола в пользу своего брата великого князя Михаила. Но самого оригинала тогда не увидел бы никто из газетчиков. Жандармы опять не шелохнулись бы. Тиражи не изъяли, редакторов за антизаконную ложь не арестовали, типографии не опечатали, жандармский корпус не подняли. Руководство жандармского корпуса состояло в заговоре. Владение информацией оказалось равно владению Россией. Заговорщики боялись, что, если царь выйдет из-под их контроля, то сразу же заговорит и опровергнет любое отречение, доказательством которому стали бы лишь газетные публикации и их заявления. Царя ни за что нельзя было выпустить на свободу. Живого. Император был этим положением вещей фактически приговорён к смерти. До самой кончины он должен был остаться под арестом и жёстким контролем...
Барина больше не было. Были самозванцы. История России знала много самозваных правителей России, начиная с Лжедмитрия I и заканчивая Емелькой Пугачёвым, называвшим себя Петром III. Все они закончили жизнь страшной смертью. Князь Львов был для крестьянских сынов в солдатских шинелях и матросских бушлатах таким же самозванцем, место для которого, через некоторого время было, безусловно, на колесе для четвертования. Призыв комиссаров князя Львова репрессировать всех полицейских и жандармов, рождение Приказа Nо.1 об отмене дисциплины в армии и на флоте, должны были по мнению участников государственного переворота исключить противодействие армии и силовых служб империи, дезорганизовать центры сопротивления заговору. Это сработало.
Но что теперь могло остановить массы вооружённых боевым оружием, структурированных в воинские части людей, освобождённых от присяги, командиров, страха наказания, перед сведением счётов и проявления сути своей тёмной звериной человеческой сущности насильников и убийц? Великая мечта обретения забитыми и тёмными русскими Свободы начала реализовываться с полной растерянности, беспомощности, доверчивости, мерзости и подлости, как того требовала неграмотная и злобная душа, выращенная в человеконенавистнической природе феодального царского рабовладения, людоедского колониального капитализма, морозных зим, бешеных половодий, засух и пожарищ.
Закон Божий? Когда он работал в истории Руси — России без опоры на княжеские мечи, царские бердыши и императорские штыки? Синод признал Временное правительство, а вовсе не встал на защиту Помазанника Божьего, подготовил воззвание «К верным чадам Православной Российской Церкви» по этому поводу. Явное предательство и продажность Русской Православной Церкви только подтвердили всем, что церковь не Бог, а лишь дело нечистоплотных рук людских. Результат деяний таких людей в золочёных мешках? В начале 1917 года почти никто из солдат и казаков на боевых позициях не принял святое причастие, тогда как в 1916 году святое причастие принимали почти все из них...
А что же Кронштадт, куда так неосторожно привёз свою семью жандармский ротмистр Штраух? Кронштадт и при помазаннике божьем Николае II уже восстал десять лет тому назад, хотя и не с такими сокрушенным размахом как теперь. Ещё служили сверхсрочно унтер-офицеры и кондуктора, прекрасно помнящие ту жестокую пору восстания матросов и солдат 26 октября 1905 года после очередного расстрела царскими войсками мирной демонстрации рабочих. После протестных демонстраций в крепости тогда последовал арест 52 солдат 2-го крепостного пехотного батальона, отказавшихся повиноваться начальству. При попытке освободить арестованных офицерами был убит матрос, несколько матросов ранены. В результате восстала четверть гарнизона: матросы 4-го и 7-го флотских экипажей, учебно-минный и учебно-артиллерийский отряды, солдаты крепостной артиллерии. Всего 3 тысячи матросов и 1,5 тысячи солдат. Кронштадт оказался в их руках. Начались погромы винных складов, магазинов и жилых домов. Прибывшие войска рассеяли неуправляемых, неорганизованных погромщиков. С обеих сторон было убито в перестрелках 22, ранено 88 человек. 1,5 тысячи матросов и несколько сотен солдат были арестованы. Только благодаря мощной забастовке на государственных заводах и железной дороге пленники отделались сравнительно легко: 77 человек были отправлены на каторгу и в тюрьмы. В других случаях восстаний в армии и на флоте в это же время применялись расстрелы по решению военно-полевых судов.
Через год снова восстание. Вооружённое выступление эсеров в Кронштадте в 1906 году началось вместе со Свеаборгским эсеровским восстанием. Сначала восстали минёры и сапёры: арестовали младших офицеров и расстреляли старших офицеров. 10 тысяч матросов, солдат и бойцов рабочих дружин, плохо вооружённые, убив нескольких офицеров, захватили электростанцию. По крепости открыл огонь крейсер «Громобой». Пехотный Енисейский и лейб-гвардии Финляндский полки ружейным и пулемётным огнём рассеяли отряды восставших. Серьезная перестрелка возникла на занятом восставшими форте «Великий Князь Константин». Воинские части из Санкт-Петербурга, Ораниенбаума и Петергофа за день полностью установили контроль над городом-крепостью.
Затем генерал Адлерберг в форте «Великий Князь Константин» судил и расстреливал захваченных в плен минёров.
— Вы хотели земли, так вот вам земля, а волю найдёте на небесах! — сказал он тогда, приказав смертникам самим выкопать себе могилы.
После расстрела могилы сравняли с землёй. По ним парадным маршем под оркестр прошли лейб-гвардейцы, затем провели остальных арестованных, ожидающих военно-полевого суда. На следующий день расстрелы матросов и гражданских продолжились. Других Адлерберг за желание земли и воли отправил по тюрьмам и каторгам.
Поднявшийся одновременно с этими событиями бунт минёров в финском Свеаборге, спровоцированный членом ЦК эсеров провокатором Азефом, был быстро подавлен. Попытка большевиков придать восстанию организованный характер провалилась. Однако броненосцу «Цесаревич Алексей» пришлось громить цитадель Свеаборга из орудий главного калибра. А ведь было ещё восстание на броненосце «Потёмкин», другие восстания в армии и на флоте...
Эх, ротмистр Штраух, ротмистр Штраух... Как же жандарм мог так ошибиться в общественных настроениях, ведь это было его специализацией?
Эхо ружейно-пулемётной стрельбы носилось по прямым улицам юго-восточной части Кронштадтской крепости, отражаясь то от чёрного неба, то от пепельного льда Финского залива. С другой стороны улицы тоже защёлкали выстрелы.
На высоких фонарных столбах тускло горели газовые фонари, освещая мигающим светом картины кронштадтского восстания. Газовыми фонарями улицы Кронштадта и территории пароходного завода осветились весьма поздно — с последней трети XIX века. Электростанция же для освещения улиц и домов в Кронштадте с 4-я заграничными динамомашинами, работающими от двигателей Рудольфа Дизеля была смонтирована совсем недавно, в 1913 году в части здания «Голландской кухни» у Итальянского пруда, так что кабели западнее Николаевского проспекта ещё не проложили.
Василий Виванов при тусклом свете газовых фонарей с ужасом наблюдал, как десятка два рослых матросов с оскаленными зубами, мелькая тельняшками и голландками из-под расстёгнутых несмотря на мороз бушлатов и тужурок, оставив многотысячную толпу, побежали на звук выстрелов. Они оттолкнули к стене оказавшихся на их пути отчима Штрауха и служанку Клаву. Буквально сбили с ног мать и сестру. Из разговоров стало понятно, что толпа направлялась для совершения самосуда к дому адмирала Стронского. Тут же Василия самого толкнули винтовкой на железные ворота с большим висячим замком. Старик Илья попятился и сам опрокинулся вместе с тачкой на снег. Пеньковая верёвка лопнула, коробки и тюки развалились в разные стороны. Часть из них предательски раскрылась. На одну коробку с хрустом наступил кто-то из бежавших. Из толпы, идущей с пением за генералом Стронским, чей-то пронзительный женский голос с малороссийским выговором воскликнул:
— Смотрите-ка, хлопчики, не иначе буржуи драпают с крепости!
И тут же сотни злобных глаз устремились на семью Вивановых. Нелепо и вызывающе сейчас смотрелись лежащие на брусчатке, с ленточками, цветами и перьями, шляпки Маргарита Павловны, пудреницы, книжки модных французских романов. Холодный ветер шевелил цветные украшения и листочки с литографиями, будто нарочно дразня восставших солдат и матросов Кронштадтского гарнизона.
Бунт и погром в Кронштадте в 1905 году, более серьёзное восстание 1906 года началось когда царизм был в расцвете. Карательные силы лейб-гвардейских полков, жандармского корпуса, полиции и охранки тогда действовали как часы. Перед тем, как расстрелять из пушек баррикады революционеров и рабочие кварталы Красной Пресни в Москве, во время движения эшелонов с лейб-гвардией из Санкт-Петербурга в Москву, лейб-гвардейские офицеры-дворяне, среди которых было особенно много этнических немцев, звякая шпорами и отблёскивая золотыми погонами выходили размять ноги на станциях и мгновенно, играючи и бравируя убивали любого подозрительного им русского человека, считая правосудием своё мнение. Мужчина, женщина, подросток, одетый как-то не так, ведущий себя несколько странно, мог быть застрелен офицером или рядовым лейб-гвардейцем в декабре 1905 года прямо из окна вагона. А уж когда лейб-гвардия прибыла в восставшие районы Москвы...
До этого на дворцовой площади гвардейцы хладнокровно, залп за залпом, из винтовок Мосина, пробивающих с десяти шагов сразу по нескольку тел, расстреляли многотысячную толпу рабочих с жёнами и детьми, идущих с иконами и священниками для подачи прошения царю. Во время «Кровавого воскресенья» убитые дети лежали кучами вместе с родителями перед окнами царского дворца на морозной брусчатке в застывших лужах крови...
Нынешнему же Кронштадтскому восстанию первого дня марта 1917 года сигнал подал самопровозглашённый Временный комитет Госдумы, исчезновение в неизвестности по воле заговорщиков царя, по сигналу заговорщиков восстание лейб-гвардии в Петрограде, той силы, которая обычно расправлялась с восставшими матросами до этого. Восстание в Кронштадте 1 марта 1917 года было уже не восстанием против царя, который был где-то блокирован. Это была месть. Хотя и теперь было кому подобно генералу Адлербергу и генералу Самгину, одному из палачей «Кровавого воскресенья», командовать марширующими по могилам и детским телам войсками. Оба садиста были ещё живы, генерал-адъютант Иванов был послан царём подавить восстание в столице, но большая часть кадровых лейб-гвардейских офицеров-дворян была убита Германской армией на войне в соответствии с планами операций русского Генерального штаба. Офицерство военного времени не из дворян, не старослужащие прапорщики, унтер-офицеры, кондукторы военного времени, уже не были верной опорой царизма, наоборот, его могильщиками.
Открытое вооружённое восстание полков Петрограда за два дня до восстания в Кронштадте начал по сигналу заговорщиков лейб-гвардии Волынский запасной полк. Восстание в лейб-гвардии Волынском полку 27 февраля, печально известному именно своей жёсткой дисциплиной, а вовсе не вольницей, было странным только для тех, кто не знал об участии его старших офицеров в заговоре генералов Алексеева, Рузского и других, с 28 февраля блокировавших поезд Николая II в Малой Вишере и срывающих подход к столице верных царю войск под командованием генерал-адъютанта Иванова.
Ничем ранее не примечательный, кроме мордобоя, лейб-гвардии унтер-офицер Кирпичников застрелил своего командира роты, вместо того, чтобы вести роту в очередной раз на осуществление режима военного положения и стрелять в толпу. Это был тот самый полк, офицеры которого во главе с лейб-гвардии Волынского полка полковником Трескиным одновременно с блокированием генералом Рузским царя, блокировали, фактически взяли под домашний арест в Петрограде в квартире князя Путятина на Миллионной улице великого князя Михаила, в пользу которого якобы собирался отрекаться Николай II.
Всего за несколько дней до восстания, на Знаменской площади батальон лейб-гвардии Волынского полка в духе «Кровавого воскресенья» открыл залповый огонь по демонстрантам: первая шеренга с колена, вторая стоя, по взмаху шашки своего штабс-капитана. Двумя залпами было убито на месте сорок человек и ранено впятеро большее число. По брусчатке кровь снова потекла ручьями. Затем неподалёку в дело вступили отряды жандармского корпуса. Зашумел грохот пулемета, пули которого ударили в стену ближайшего к толпе дома. Толпа на момент замерла, а затем неудержимо ринулась прочь, давя друг друга и бросаясь из стороны в сторону. Опять грохот. Вокруг лица, были искажены озлоблением и ужасом. Слабых давили со всех сторон. Опять выстрелы. Появились раненые и сбитые с ног. Слышны были мольбы, ругань и призыв к помощи. Но стрельба прекратилась, и часть толпы приблизилась к новому появившемуся оратору. Это был хилый, измождённый, очевидно, чахоточный молодой человек, который, задыхаясь, кричал хриплым голосом: «Товарищи, надо защищаться на баррикадах! Наша возьмёт!», но кровь хлынула из его горла, и он как сноп свалился...
Погода, к сожалению, продолжала быть прекрасной. В это же время лейб-гвардии полковник Кутепов, возглавив, по поручению Хабалова, сводный отряд, вывел роту лейб-гвардии Семёновского полка на Пантелеймоновскую улицу. Толпа сразу разбежалась. Кутепов приказал прапорщику Соловьёву в случае нового появления толпы, открыть по ней огонь. Услышав же со стороны полуроты лейб-гвардии Кексгольмского полка крики «Не стреляй!» — Кутепов поспешил туда и увидел офицера, идущего по Литейному проспекту от Артиллерийских казарм и делающего «кексгольмцам» знаки, чтобы они не стреляли. Заметив на груди офицера большой красный бант, Кутепов приказал открыть по нему огонь. Офицер после первых выстрелов сначала быстро побежал, но вскоре упал. В это время уже смеркалось. Прилегающие к району Адмиралтейства улицы были насыщены толпами рабочих. Верные кровавые псы самодержавия лейб-гвардейцы и жандармы низшего звена ничем себя ещё перед властью не скомпрометировали. И вдруг бунт лейб-гвардии Волынского полка против царя! Да ещё с убийством офицеров!
Жандармы среднего звена уже к этому времени начали устанавливать на чердаках в центральной части столицы пулемёты. Самодержавие вполне могло себя защищать. Генерал-лейтенант Хабалов своё дело знал. Выпускник Михайловского артиллерийского училища, участник русско-турецкой войны 1877 — 1878 годов, бывший военный губернатор Уральской области и наказной атаман Уральского казачьего войска, командующий войсками Петроградского военного округа, 24 февраля 1917 года царём передана вся полнота власти в столице. Что-то вроде сражения в Париже с буржуазной Парижской коммуной с разгромом артиллерией части города и расстрелом взятых в плен или разгрома Пресни в Москве в декабре 1905 года Хабалов в условиях военного времени вполне мог и готов был устроить. Но заговорщики не зря изолировали царя. Хабалов никаких приказов от него получить не мог. Командующие округами, фронтами, эскадрами, жандармским корпусом тоже. Наоборот, заговорщики, генерал-адъютант царя в чине генерал-лейтенанта Алексеев, разослали им телеграммы из Генштаба с предложением высказаться по отречению царя.
Власти уже под таким напором заговорщиков перепугались, растерялись. Совет министров не знал, что делать. Военный министр Беляев занялся тем, что жёг бумаги, секретные планы, говорил, чтобы не досталось немцам. Собирался впустую Военный Совет под председательством великого князя Михаила Александровича в Зимнем дворце, потом в здании Адмиралтейства, двор которого служил местом сосредоточения правительственных войск. Государыня императрица неожиданно оказалась против каких-либо крутых мер и особенно против стрельбы по демонстрантам.
Министр внутренних дел Российской империи Протопопов, входивший в число заговорщиков, шутил, смеялся. Переворот, вроде, шёл по плану. Речам министра удивлялись и офицеры, комментировали их не в пользу правительства. Хабалов оказался в изоляции.
После выстрелов вдруг сделавшегося в таких условиях бесстрашным унтер-офицера Кирпичникова в дежурного офицера, перебив в казармах своих офицеров, батальон прославленного в боях лейб-гвардейского Волынского полка вышел на Литейный проспект Петрограда. Вместе с толпой дезертиров, уголовников и бастующих рабочих «волынцы» начали погромы в городе с поджога здания суда.
Затем рота лейб-гвардии Павловского полка отказалась идти на усмирение беспорядков, обстреляла конный дозор полиции: ранен городовой и две лошади убиты. Командир батальона лейб-гвардии полковник Экстен тяжело ранен в голову. Было холодно, но солнечно.
Около 6 часов у Городской думы из толпы стали стрелять по полиции и по драгунам 9-го Запасного Кавалерийского полка. Офицер спешил драгун, дал по толпе залп. Несколько человек оказались убиты, несколько ранены. Толпа разбежалась.
Всё это коренным образом отличалось от канонического «паркетного» восстания гвардии на Сенатской площади в декабре 1825 года. Теперь начались восставшими массовые аресты в общественных организациях и политических партиях, грабежи и погромы магазинов, уничтожение архивов, всеобщая политическая стачка, аресты, убийства полицейских и жандармов на улицах...
Оставались у царя ещё казаки. Но казаки объявили свои земли управляемыми ими самими за неимением более центральной власти. Теперь их целью было вернуться домой на Дон, Кубань и Терек, прихватив в России грабежом как можно больше добра. Многие казацкие семьи, проводив на фронт на годы большинство своих сыновей, которым должны были сами покупать лошадей, обмундирование и оружие, разорялись, стали бедняками. Они оказались в одном стане с безземельными приезжими мужиками-арендаторами не войскового сословия. Обедневшие казаки и сами арендовали земли у станиц, у состоятельных казаков. Платили за аренду немало — по несколько рублей за сотку в год. Иногородние платили ещё за разрешение на строительство домов и хозяйственных построек на войсковых землях. Платили за право пользования пастбищами, лесами и водой. Иногородняя и казачья беднота батрачила на состоятельных казаков как на бар. Деньги и жадность послужили расколу казачества.
В бурлящем недовольством и саботажем из-за срыва заговорщиками поставок по железной дороге хлеба Петрограде, верные всегда царю 1-й, 4-й, 14-й Донские казачьи полки, даже Гвардейский казачий полк, так всегда охотно стрелявшие, рубившие и поровшие русских, польских, финских рабочих и крестьян, вдруг перестали быть верными воинской присяге. Перестали подчиняться командующему Петроградским военным округом генерал-лейтенанту Хабалову.
Предали казаки своего царя-кормильца, что жаловал им земли на Дону за службу. Ещё до того, как лейб-гвардии унтер-офицер Кирпичников поднял бунт в своём полку, на Знаменской площади казак 1-го Донского казачьего полка зарубил шашкой полицейского и обратил в бегство полицейский отряд. Потом казаки вместе с толпой открыли тюрьму и выпустили уголовных преступников. Начались погромы полицейских участков.
Вечером этого же дня царь указом распустил Государственную Думу, но депутаты не разъехались, а принялись за ещё более энергичную разрушительную деятельность, призывая казаков и лейб-гвардейцев к резне полицейских и жандармов, после чего создали Временный комитет Госдумы с правами правительства. Это при действующем-то царском правительстве и ещё не отрекшемся государе. Переворот стал открытым и вступил в решающую стадию. Теперь либо царь отречётся и разбежится его правительство, либо заговорщиков генералы Иванов и Хабалов предадут арестуют заговорщиков и предадут военно-полевому суду.
В отличие от растерявшегося Хабалова генерал-адъютант в чине генерала от артиллерии Иванов был настроен решительно. Иванов был уверен в успехе карательной экспедиции, вспоминая свою роль усмирителя солдатских бунтов в Сибири, после войны с Японией и в Кронштадте.
64-х летний старик генерал-адъютант в чине генерала артиллерии Иванов, сын штабс-капитана выслужившегося из солдат сверхсрочной службы был любимцем царя, тем самым псом, частью той самой опоры самодержавия, которая больше всего пугала заговорщиков. Потомственный военный. Блестящее военное образование и гигантский опыт. Окончил военную гимназию, Павловский кадетский корпус, Михайловское артиллерийское училище. Участник русско-турецкой войны 1877—1878 годов. Русско-японской войны 1904—1905 годов. Как командир армейского корпуса воевал под Ляояном, участвовал в кровавой и неудачной битве при Мукдене. Подавлял солдатские бунты в Сибири. В 1907 году как главный начальник Кронштадта и генерал-губернатор расстрелами и каторгой подавлял Кронштадский мятеж. Во время Первой мировой войны главнокомандующий армиями Юго-Западного Фронта. Одержал крупную победу в Галицийской битве, когда австро-венгерская армия потеряла 400 тысяч человек, в том числе 100 тысяч пленными, потери же русских войск составили 230 тысяч. Русские войска, в тот момент ещё располагавшие довоенными запасами снарядов, винтовок, сапог и обученными офицерами, заняли Галицию. В начале Варшавско-Ивангородской операции командовал всеми русским войсками, но передал Варшавское направление в состав фронта генерала Рузского, который сдал немцам Польшу. В ноябре провёл Краковскую операцию, которая развивалась вроде бы успешно, но приказ об отступлении, отданный Рузским, сорвал успех. В декабре войска Иванова в боях в Галиции и на Карпатских перевалах захватили 50 тысяч пленных.
Весной 1916 года войска Иванова разбили две австро-венгерские армии, взяв в плен 70 тысяч человек, при общем количестве потерь противника в 800 тысяч и при колоссальных собственных потерях до 1,2 миллиона. Иванов просто забросал врага трупами. Ввиду таких огромных потерь наступление захлебнулось. В ходе последующего Горлицкого наступления германских и австро-венгерских войск Иванов потеряли ещё 500 тысяч человек, 350 орудий и оставил Галицию. Из всех потерь царской армии в 2,5 миллиона убитых к 1917 году, более половины убитых были на совести Иванова. Воистину кровавый генерал. После провалов был отозван в Ставку. За особую преданность состоял при царе. Был фаворитом Распутина. Тоже считал начальника Генштаба Алексеева и Рузского изменниками.
Теперь Николай II, лишая себя единственно верных ему охранных частей, послал Иванова во главе Георгиевского батальона в Царское Село для обеспечения безопасности императорской фамилии, а затем, в качестве командующего Петроградским военным округом для командования войсками карателей, которые предполагалось перебросить с фронта до 3-го марта за три дня: четыре кавалерийских и четыре пехотных полка, усиленных пулемётными командами, что против 200-тысячной группы войск в Петрограде, впрочем, было изначально и явно недостаточно.
Николай II неплохо играл в шахматы, внёс большой вклад в развитие шахматного спорта в России. В частности, в 1909 году на средства императора был проведён большой турнир памяти Чигорина, основоположника русской шахматной школы. Но когда дело дошло до реальной партии логики и нервов, император проявил себя полным неумехой. Послать ветхого старца Иванова с горстью хотя бы и георгиевских кавалеров против десятков тысяч вооружённых и доведённых до исступления мятежников было сущим безумием; это было равносильно попытке потушить извержение вулкана стаканом воды. Для водворения порядка по меньшей мере целая боевая дивизия с артиллерией.
Алексеев же убедил царя, что несколько дисциплинированных и надёжных частей произведут в столице нужный психологический эффект, не проливая лишней крови, не прибегая к настоящим военным действиям. Уже вечером 28 февраля свершилось предостережение Распутина относительно Алексеева: Алексеев перестал быть по отношению к царю послушным исполнителем и взял на себя роль посредника между царём и заговорщиками из Госдумы.
Алексеев, сказавшийся больным с высокой температурой, под влиянием Родзянко сделал всё, чтобы верные царю силы не добрались до столицы. Отбыв из Могилёва 28 февраля отряд Иванова: Георгиевский батальон и рота Собственного Его Императорского Величества полка,
достиг со значительным опозданием 1 марта станции Дно, где Иванов объявил, не добравшись ещё до Петрограда, что меняет Хабалова как командующего столичным военным округом, чем окончательно дезорганизовал последние очаги порядка в столице. Добравшись далее до Царского Села, Иванов узнал, что только Тарутинский полк, прибыл пока ещё на станцию Александровская. Войска растянулись в эшелонах между Двинском, Полоцком и Лугой. Некоторые пехотные части карателей были остановлены и разоружены в Луге местным революционным комитетом. Попытка создать в районе Царского Села группировку войск сорвалась.
Организованная изоляция царя, Иванова и Хабалова привела к тому, что через два дня после начала мятежа в распоряжении Хабалова в здании Главного Адмиралтейства, остались всего четыре гвардейских роты, пять эскадронов и сотен, две батареи. Прочие войска перешли на сторону заговорщиков или, по соглашению с ними, стали нейтральными. Артиллерия оказалась революционизирована...
Солдаты и толпы погромщиков и выпущенных из тюрем уголовников бродили по городу, грабя квартиры, стреляя в прохожих, обезоруживая офицеров. Всюду лозунг — бросать работу и на Невский. Все вокзалы оказались во власти заговорщиков и революционизированных толп. Телефон в правительственных учреждениях и воинских частях шведской компанией был отключён по сигналу английской миссии, действующей в сговоре с заговорщиками. Продовольствия в распоряжении Хабалова не было, хотя в городе было в частных руках почти 5 600 000 пудов муки, но заговорщики блокировали её отпуск.
Иванова ночью вызвала императрица Александра Фёдоровна. Она желала узнать, где её муж, потому что по телефону не могла ничего узнать. Тут Иванов получил телеграмму заговорщика Алексеева с предложением «изменить тактику». Он хотел остановить решительные действия по вооружённому подавлению мятежа и лгал, что события в Петрограде успокоились, войска, примкнув к Временному правительству Родзянки в полном составе, приводятся в порядок. Временное правительство заявляет о незыблемости монархического начала России, ждёт с нетерпением приезда Его Величества, чтобы представить ему это пожелание народа. Лжецы.
От императрицы Иванов получил приказ отвести войска в Вырицу, чтобы избежать столкновения Георгиевского батальона с частями революционного гарнизона и разоружить «георгиевцев» . Императрица не Александр Македонский. Но что было делать цепному псу самодержавия? Он подчинился. Боявшаяся за собственную жизнь больше, чем за судьбу державы страны немка отняла последний шанс для борьбы с заговором. В итоге, к вечеру 1 марта в Петрограде уже вовсю хозяйничало самоназначенное Временное правительство. Оно вело аресты, выпускала приказы, рассылала комиссаров, распоряжалось финансами и продовольствием. Иванов же из-за саботажа не железной дороге, члены правления которой были в числе заговорщиков, Георгиевскому батальон Иванова не удалось соединился ни с одним из выделенных полков.
Утром 2 марта Иванов должен был получить телеграмму от Николая II, который под воздействием уговоров Рузского приказал отменить карательный поход. Иванов с эшелоном после этого направился бы на станцию Александровскую, как он задумал раньше, где находился Тарутинский полк, но его эшелон непременно загнали бы в тупик, а ему вручили телеграмму от какого-нибудь комиссара Временного комитета Госдумы Бубликова с угрозой артиллерийского обстрела в случае каких-либо дальнейших действий. Иванов сдался бы во который раз, а вечером Рузский сообщил бы ему, что он снят царём с должности командующего Петроградским военным округом. Переворот таким образом был бы обеспечен полностью. Оставалось ещё решить проблему царя. Но не всё сразу.
От места этих кровавых, историческо-истерических событий, кровавого шабаша государственного переворота, Кронштадт и перепуганное семейство Вивановых-Штраухов, мечтающих о побеге в российскую Финляндию, отделяло всего несколько километров по льду Финского залива. Трудно было себе представить, чтобы Кронштадт избежал подобной же анархии, имея такой изначально ненадёжный контингент...
Эх, ротмистр Штраух, ротмистр Штраух...
Глава 7. Опоздавшая революция и стылая прорубь
Вице-адмирал фон Вирен, этнический немец, главный командир Кронштадтского порта и военный губернатор Кронштадта, командир военных портов на Балтийском театре, которому выдалось командовать Кронштадтом в те роковые дни начала марта 1917 года, как и все генералы старой закалки был славен на флоте своей звериной жестокостью к русским подчинённым. Недалеко от него ушёл вице-адмирал Курош, прилучивший известность своей жестокостью при подавлении революционных выступлений моряков, всего за несколько дней до переворота назначенный комендантом крепости. До этого времени сама крепость числилась в военном ведомстве.
Матросы дали фон Вирену кличку «Дракон». Фон Вирен и впрямь своей резкой в движениях тощей фигурой, длинным усатым лицом с неподвижными глазами навыкате и садизмом чём-то напоминал рептилию.
Начинал «Дракон» служить во времена, когда избиения матросов до смерти при прогоне через строй и прочие изуверства были рутиной. Фон Вирен был и участником позорно проигранной русско-японской войны 1904 — 1905 годов, и сдачи за миллион долларов японцам русской морской крепости Порт-Артур царским генералом Стесселем, этническим прибалтийским немцем.
Генерал Стессель сдал крепость Порт-Артур на невыгодных и унизительных для России условиях вопреки мнению военного совета, не исчерпав всех доступных средств к обороне. Сдав крепость врагу, Стессель не разделил участь русского гарнизона, не пошёл с ним в плен, а отправился спокойно в царскую столицу, получив от японцев свои Иудины сребреники. До этого Стессель как начальник Квантунского укреплённого района без боя сдал тем же японцам порт Дальний. Не разрушил портовые сооружения, ни вывез снаряжение. В руки японцев попали нетронутыми склады, электростанция, железнодорожные мастерские, большое количество рельсов, подвижного состава, запасы угля и 50 грузовых судов. Через Дальний в течение войны японцы направляли для своих войск в Маньчжурии пополнения, вооружение, боеприпасы и продовольствие. Здесь базировались японские миноносцы. Всё это непосредственным образом повлияло на исход войны.
Участник той позорной войны адмирал царского флота фон Вирен был жесток до садизма к русским матросам на кораблях, которыми командовал, затем в Кронштадте и в подвластных ему военных портах Балтики. Немец зачастую останавливал свою пролётку, заметив у проходящего молодого русского матроса или солдата непорядок в одежде или поведении, брал кнут у кучера и избивал человека до полусмерти. В неотапливаемый зимой кронштадтский карцер гауптвахты фон Вирен помещал людей на многие сутки, доводя до неизлечимых заболеваний: радикулита, воспаления почек, печёночной недостаточности, простатита, до смерти от переохлаждения, следующих гриппа и пневмонии. Ещё была у фон Вирена пытка: ставить матросов по стойке смирно с винтовкой и грузом в 20 — 30 килограмм на несколько часов зимой или в жару.
Вчера, в ночь на 1 марта, матросы, до которых дошли слухи о восстании в Петрограде и скором отречении царя, расправились с ненавистным Робертом фон Виреном. До этого Кронштадт на фоне организованных заговорщиками волнений выгорел спокойной бухтой среди бушующего океана. 23 февраля, в самый первый день выступления петроградских рабочих, в Кронштадт приехал морской министр Григорович и на другой день произвёл смотр. 26-го и 27-го февраля в Кронштадт из газет пришли «Правительственный вестник», «Русский инвалид», «Земщина» и «Свет». В местных газетах в эти дни о событиях в столице не печаталось ничего. 26-го февраля в Петрограде началась стрельба, затем восстали войска. 28-го о своей власти заявили заговорщики, создав Временный комитет Государственной думы. В тот же день уже с рассвета десятки тысяч отпечатанных заранее всяких воззваний летели из автомобилей на тротуары Петрограда. На улицах появились военные автомобили с плакатами «Да здравствует демократическая республика!». К Петрограду стали стягиваться войска, революционизированные и верные Хабалову. Стрельба, толпы, пожары, митинги, музыка, красные флаги.
Солдаты и матросы в Кронштадте знали об этом только через так называемый «Солдатский вестник» — устную передачу между солдатами слухов и сплетен. У той же день 28 февраля в Кронштадте забастовали портовые рабочие, но с экономическими требованиями. На митинг прибыл главный адмирал фон Вирен. Рабочие разошлись. Вот и всё, вроде бы...
Вдруг поздним чёрным и морозным вечером того же дня на улицу с оружием вышел один из пехотных полков. К нему стали присоединились другие части. Будто плотину прорвало. Весь состав полиции был арестован. Полиция сдалась без сопротивления. В морских частях и на судах начались убийства и насилия. Поднялась стрельба, на улице. Были осаждены и не сдавались юнкера Морского инженерного училища. Всё смешалось. Одни солдаты бегали по городу в одиночку, не зная, от кого и куда бегут, другие собирались в толпы. Один полк при первых выстрелах от страху упал и пополз на брюхе в разные стороны. Людьми вдруг овладели и животный страх, животная ярость, злоба.
После митинга на Якорной площади, главная колонна восставших, прошествовав по городу, разошлась по кораблям и частям, группа вооружённых винтовкам матросов направилась к дому губернатора. Часть матросов, при этом все трезвые, вошли в квартиру фон Вирена, где затаилась старуха-жена фон Вирена. Прислуга разбежалась или заявила о нейтралитете. Старая ведьма фон Вирен лежала на кровати и еле дышала от страха. На вопросы не отвечала, только что-то стонала.
Адмирала нашли в кабинете. Он спешно собирался куда-то. Отобрали пистолет «Браунинг», кортик, сняли шинель. Под ней был сюртук с адмиральскими погонами и всеми орденами. Фон Вирен скомандовал в своём обычном приказном тоне:
— Смирно!
Матросы засмеялись, заржали как лошади. Адмирал обратился к ближайшему старому матросу хрипло, с чуть заметным немецким акцентом:
— Что я сделал?
Матрос вместо ответа сильно кулаком наотмашь ударил фон Вирена по усатому лицу и ответил:
— Ты ещё сволочь спрашиваешь, что ты сделал матросам!
Матросы разом зашумели, хотели тут же адмирала убить, но возникло мнение вести пленника на Якорную площадь, судить и казнить его там прилюдно. Когда фон Вирена вели на Якорную площадь, многие матросы, оказавшиеся рядом, били его.
Пришли на огромную Якорную площадь, вымощенную чугунными шашками, отчего шум возбуждённой многотысячной толпы был особенно гулким. В Кронштадте было вымощено чугуном более трёх километров улиц и дорог. Казне, видимо, в России денег больше не на что было тратить. Дул ледяной ветер. Мела позёмка. Здесь перед собором уже свершились только что несколько казней мучителей. Окружающие площадь овраги были кстати для того, чтобы туда сбрасывать трупы.
Якорная площадь, по-другому Разводный плац или Разводная площадка между Екатерининской улицей, Обводным каналом, техническим оврагом Петровского дока, стеной кронштадтского адмиралтейства, Кронштадтским Морским собором, была центральной площадью Кронштадта. Со стороны Екатерининской улицы на Якорную площадь вёл мост через Обводный канал. Через овраг Петровского дока пешеходный Макаровский мост. Был ещё здесь Верхний Доковый мост.
Морской собор тускло отблёскивал медными куполами и золочёными крестами с 75-метровой высоты, видными в ясную погоду с любого берега Финского залива. Четыре года назад этот новый Собор освятили в присутствии Николая II, его семьи, хотя роспись купола и работы в нижнем храме не были завершены. Теперь на площади толпа восставших обсуждала приказы и постановления кронштадтских полковых комитетов, крепостных и пехотных полков, делегатов рот. Кроме нижних чинов здесь были даже некоторые ротные командиры с красными бантами на шинелях, кондукторы в ранге прапорщика, кондукторы в чине старшего унтер-офицера. Верховодил сходом гарнизона Кронштадта от вдруг возникшего «Народного движения» анархист Ханох и отдельные члены Революционного комитета крепости.
Толпа только что одобрила постановление перезахоронить на площади в братской могиле тела погибших и расстрелянных во время кронштадтского восстания 1905 года и шестерых матросов, убитых сегодня при расправах над морскими офицерами и юнкерами. Фон Вирена решили по предложению анархистов казнить мучительно, не расстреливать, а кидать на штыки.
Около памятника русскому флотоводцу, океанографу, полярному исследователю, кораблестроителю Макарову справа от входа в Собор поставили 5 винтовок с примкнутыми штыками пирамидой. Бронзовый Макаров, стоя на краю огромной 160-тонной гранитной скалы в окружении морской волны, очертаниями напоминавшей японского дракона — символа гибели Макарова на броненосце «Петропавловск» в 1904 году при обороне Порт-Артура от японцев, как бы укорял фон Вирена, одного из виновников позорного поражения, указывал рукой на восток: «Помни войну». Таким была надпись на памятнике. На трёх других сторонах были барельефы с эпизодами жизни адмирала.
Сама скала, на которой стоял памятник, как бы притягивала несчастья. Изначально она предназначалась для памятника убитому заговорщиками и собственным сыном императору Павлу I, но баржа, на которой скалу везли из Выборга в Санкт-Петербург, затонула в Выборгском заливе. Пролежала на дне скала более века, пока в 1911 году по приказу Николая II её не подняли, освятили и использовали для пьедестала. Теперь у скалы шли казни адмиралов и генералов Николая II.
— Кончай его, братва! — крикнул тщедушный анархист Ханох лающим от простуды хриплым голосом. Центральный комитет «Народного движения» города Кронштадта принял такое решение!
Матросы подхватили своего врага фон Вирена, подбросили в воздух над штыками:
— Как тебе твой лютеранский бой пошлёт!
Фон Вирен с хрустом и воплем упал на штыки. Так повторили с ним несколько раз, всё время поправляя пирамиду из винтовок. Потом уже полумёртвого от болевого шока и потери крови фон Вирена добили несколькими выстрелами в голову из револьвера Нагана. Тело убитого «Дракона» бросили в овраг, где уже валялось несколько трупов.
Сегодня матросы по решения своего схода расстреляли и командира 1-го Кронштадтского флотского экипажа генерал-майора флота Стронского, участника бесславной капитуляции Порт-Артура, ещё одного «дракона», не обладавшего ни энергией, ни смелостью, нужной настоящему флотскому командиру, но обладавшего потомственной ненавистью к простому народу и склонностью к садизму. Сначала на плечи генералу во дворе казармы на Павловской матросы взвалили связку с кирпичами, дали в руки винтовку и приказали:
— Теперь стой два часа, как ты ставил нас!
Некоторое время генерал стоял, потом упал. В гробовой тишина его облили холодной водой, подняли, опять заставили стоять, как раньше он делал это с матросами. После холодного «душа» пожилой адмирал видимо потерял дар речи, молчал и дрожал. Стоять не мог. Чёрный юмор закончится. Матросы тут же во дворе экипажа его расстреляли. Труп на санках свезли на Якорную площадь, показали толпе и бросили в овраг, где уже валялись 15 трупов других «драконов».
Многие офицеры умирали мужественно. Смерть адмирала Бутакова поразила матросов. Он шёл на казнь с поднятой головой и так стоял. Один матрос бросился срывать с него погоны. «Прочь, — закричал адмирал, — не ты мне эти орлы дал, и не тебе срывать!» Как настоящий моряк умер.
На кораблях тоже убивали. Убитых и недобитых спускали под лёд. Когда солдаты уже стали сходиться в казармы, в них проникали матросы и подстрекали к расправе с офицерами. Но в сухопутных частях убийств было мало. В некоторых заявляли матросам, что не выдадут офицеров. Не пускали матросов, помогали своим пехотным офицерам укрыться.
Председатель всекронштадтского «Народного движения» студент Ханох запретил хоронить казнённых до особого распоряжения. Переворот и возникшая после этого русская революция с анархией начались из-за большой крови, свершились с большой кровью и не принести ещё большую кровь просто не могли.
— Минёры, сюда давай! Хватай гадов! — тем временем сказал выделившийся из многотысячной толпы здоровенный матрос с пистолетом «Браунинг» в руке, указывая на остановившуюся в испуге семью Вивановых-Штраухов и их слуг. — Ну-ка, кто тут у нас попался?
Не успел Василий выдохнуть, как семью и слуг окружили десятка полтора угрюмых матросов минной роты. Матросы были вооружены винтовками, обнажёнными офицерскими шашками, кортиками. Только двое юнг, почти мальчиков, были безоружны. За спинами нападающих горели на столбах мигающие газовые фонари и пляшущие факелы толпы, ведущей на расправу генерала. Из-за этого освещения в контражуре матросы-минёры, казалось, стояли как единая непреодолимая чёрная зловещая стена.
Двое матросов сильными руками схватили Штрауха за запястья повыше белых лайковых перчаток и стали заворачивать ему за руки спину. Один из них, приставив тускло блеснувшую шашку к груди Василия, ухмыльнулся и произнёс:
— Ну, что, буржуйчик, манто, пальто... Говори, белая кость, признаёшь ты власть Временного правительства Родзянко, князя Львова и Сашки Керенского или нет?
— Васечка! — закричала и рванулась было к сыну Маргарита Павловна.
Договорить она не успела. Кто-то из матросов со всего размаху ударил её по лицу раскрытой ладонью. Маргарита Павловна охнула, потеряла равновесие и неловко упала на грязь и снег, отчего её юбки сбились к коленям, а меховая шапочка и горжетка отлетели в стороны.
— Всё дадут нам панталончики за конфетки, да лимончики... — произнёс будто пьяный голос из темноты.
Послышались отвратительные смешки, похабные замечания. Матросы явно не собирались останавливаться на достигнутом. Разнузданные мысли и выражения заходили всё дальше. Василий дёрнулся было в сторону матери, но острие шашки так вдавилось ему между рёбер, что от боли почернело в глазах. По телу под одеждой потекло что-то липкое и горячее.
— Не надо, Кузьмич, ты же его зарежешь так! — сказал юнга. — Что он тебе сделал?
Через мутные, пляшущие красно-жёлтые звёздочки перед глазами, Василий увидел, как сестра Анна бросается к матери и пытается её поднять на ноги.
Скользят предательски по узорной чугунной шашке мощения улицы и разъезжаются её сапожки.
— Не смейте бить женщину! Отпустите юношу! — стараясь сдержать ненависть и говорить твёрдо, сказал Штраух, сделав попытку вырваться. — Мы были в гостях, едем обратно в Петроград.
Вырывающегося Штрауха, согнув его почти пополам за вывернутые за спину руки, матросы начали бить кулаками, рукоятями шашек и кортиков по голове, по затылку и по спине.
— Оставьте нас в покое, хамы! — закричал Штраух уже зло, потеряв всякий страх. — Давай хоть до смерти, но один на один, кто не трус! Любым оружием!
На кулаках!
Но никто на его рыцарский и джентльменский вызов не откликнулся. Распахнув на Штраухе пальто в поисках оружия, матросы обнаружили под ним ярко-голубой мундир жандарма. Мундир был сшит на заказ в Париже и был Штраухом любим как произведение искусств. По карманам ротмистра были распаханы пачки светло-коричневых 100-рублёвок из сумм «на непредвиденные расходы», прихваченное Штраухом для бегства в российскую Финляндию.
Матросы взревели от ярости. Пачки денег мгновенно исчезли в темноте. С ротмистра стали срывать пальто и мундир.
— Братцы, царского пса-жандарма нашли! Айда сюда! — закричали нападавшие радостно, словно это оправдывает избиение женщин, подростка и любые предстоящие злодеяния. — Не уйти теперь царским сатрапам от народного гнева и суда революции!
Сказать, что царских жандармов народы Российской империи не любили, значило ничего не сказать. Сперва при Павле I элитная воинская кавалерийская часть по типу кирасир лейб-гвардии Конного полка, затем при Александре I конные жандармы внутренней стражи в Петербурге и Москве, а также в портовых городах: Одессе, Таганроге и Феодосии как силы для борьбы с бандитизмом. Потом при Николае I сотрудники III отделения Императорской канцелярии для тайного сбора сведений и выработки решений для доклада императору о жизни всех слоёв общества, наблюдение за хозяйственной, политической и личной жизнью всех слоев от высших вельмож до простых крестьянских общин, органов власти, людях, состоящих под надзором полиции; высылка, размещение подозрительных и вредных власти людей; постановления и распоряжения об иностранцах; сбор сведений за границей, вопросы тайных обществ, заговоров, сект, общественного мнения, надзор за прессой, культурной жизнью, литераторами; осведомительная агентура, вскрытие почтовой переписки, вопросы коррупции, злоупотреблений, вплоть до контроля за производимой для армии амуниции, борьба с беглыми крестьянами, бродягами, раскольниками церкви. Без жандармов не обходилось ни одно расследование крестьянских волнений, убийств доведёнными до отчаяния крепостными своих помещиков. Всё, что приходило к жандармам и исходило от них, — всё было «секретно» или «совершенно секретно».
III отделение дополнило репрессивную машину самодержавия и систему насилия над народом, и без того пронизывающую каждый элемент государственного и хозяйственного управления тайными способами и приёмами сбора информации и тайными операциями. Офицеры III отделения и их агенты действовали по всей стране и за рубежом.
Исполнительной и вооружённой силой III отделения для проведения его мероприятий при охране, арестах и других специфических действиях явился корпус жандармов. Империя для жандармов была разделена на округа, в которые входило до десяти губерний. Каждый из округов возглавлял генерал с полномочиями командира дивизии. Он мог, к примеру, своим решением как и губернатор, выслать человека на поселение в Сибирь, назначить тюремный срок, телесные наказания. Округа делились на отделения по несколько губерний. Возглавляли отделения полковники. В каждую губернию назначался жандармский штаб-офицер от майора до полковника. Как силовой инструмент штаб-офицер имел губернскую команду жандармов под командованием жандармского поручик или штабс-капитана.
Штаб-офицер обязан был знать, систематизировать, анализировать и докладывать наверх в штаб корпуса для принятия решений все новости, сплетни, интриги, народную молву, иметь представление о настроениях крестьян, рабочих.
С 1880 года губернские жандармские управления из подчинения штабу корпуса жандармов перешли в подчинение Департамента полиции Министерства внутренних дел, ставшего центральным органом политического надзора и сыска помимо общей полиции. Была организована Охранка — Отделение по охране общественной безопасности и порядка в городе Москве для 13 губерний. Руководителями и вдохновителями Охранки, заведующими различными отделами стали офицеры-жандармы, отличившиеся по службе способные и умные инквизиторы, выказавшие особое рвение, почти всегда с высшим образованием, развитые, интеллигенты полиции, всегда либералы и радикалы, считающие, правда, что Россия не созрела для реформ.
В корпус могли переводиться офицеры всех родов войск, состоящие на действительной службе, в запасе или отставке, которые прослужили в офицерских чинах в строю не менее трёх лет и имеющие возраст от 24 до 33 лет, не выше капитана или ротмистра армии. Исключением из этого правила были Петербургский, Московский и Варшавский жандармские кавалерийские дивизионы, в которые принимались офицеры кавалерии, прослужившие в строю не менее двух лет.
Жандармерия собирала о кандидате наиподробнейшие сведения. На службу в корпус не допускались офицеры, имеющие дисциплинарные взыскания по суду и следствию, имеющие казенные или частные долги, поляки, евреи, в том числе крещёные, католики или женатые на католичках.
Будущие жандармы проходили особые курсы, слушали лекции, изучали историю революционного движения и партий в России по источникам, доступным только им, изучали революционное движение по особым источникам, книгам, издаваемым Департаментом полиции, книгам жандармских генералов и полковников. В 1902—1903 годах новобранцев даже обучали на специальных курсах восточные единоборства джиу-джитсу.
Жандармов готовили на специальных курсах в Петербурге, куда прибывали офицеры армии и флота, прошедшие тщательный отбор и выдержавшие предварительные испытания. Лекторы читали уголовное право, курс по производству дознаний и расследованию политических преступлений, железнодорожный устав, лекции по программам политических партий, их истории. Курсантов знакомили с техникой фотографии, дактилоскопии и другими навыками, которые могли пригодиться офицеру розыска. Имелись практические курсы по владению оружием, приёмам самозащиты. После выпускного экзамена окончившие курсы указом царя переводились на службу в корпус и получали назначение в различные жандармские управления и армейские части.
К концу 1916 года в корпусе жандармов состоял из Главного управления — штаба, 75 губернских жандармских управлений, 30 уездных жандармских управлений Привислинского края, 33 жандармско-полицейских управлений железных дорог с 321 отделением в городах и на крупных станциях, 19 крепостных, двух портовых жандармских команд, трёх дивизионов, одной городской и двух пеших команд, 27 строевых частей. Всего 16 тысяч вахмистров, унтер-офицеров и рядовых, почти 1000 офицеров, генералов и государственных чиновников. Жандармы имели свою военную форму, были вооружены револьверами и шашками. Жандармские дивизионы и сельская конно-полицейская стража, подчиняющаяся жандармам, имела винтовки.
Жандармские Управления, взаимодействующие с Охранкой, размещались в губернских городах, крупных уездных центрах. Они занимались
дознанием, следствием по политическим вопросам, отслеживали приготовления к стачкам, восстаниям, печатание преступных изданий в подпольных типографиях, собрания членов революционных организаций, другие противозаконные акции, занимались охраной железных дорог. Охранка внедряла своих агентов в потенциально опасные круги, действовала на опережение, изучала возможных противников. Занимались политикой, чек прессу дискредитировали возможных противников, внимательно изучали печатную литературу, использовали доносы и слухи, вскрывали переписку наружное, вели наружное наблюдение, вербовали агентуру, тайно проводили аресты, обыски, допросы.
Человеку, не сведущему в хитросплетениях царской власти, непросто было бы разобраться, в чём состоит различие между Охранным отделением и Губернским жандармским управлением. Формально первому надлежало заниматься розыском политических преступников, а второму — дознанием, но в секретных расследованиях розыск от дознания неотделим и обе структуры делали одну и ту же работу: истребляли революционную язву всеми предусмотренными и непредусмотренными законом способами. Путаницы было не избежать. Путаница усугублялась тем, что руководящие чины Охранного отделения нередко числились по Жандармскому корпусу, а в жандармских управлениях служили статские чиновники, вышедшие из Департамента полиции. Зато структуры конкурировали друг с другом и следили за конкурентами.
Охранка поставила дело борьбы с крамолой на научную основу. Данные поступали от многочисленной и хорошо оплачиваемой агентуры в стране и за границей. Революционное движение, его различные общества, ответвления изучались, на учёт брались все люди, оказавшиеся по разным причинам в поле зрения. Были созданы огромные картотеки на граждан, собирались коллекции бомб, листовок.
Не только губернаторы и сенат, даже прокуратура не имела контролирующей власти над жандармским корпусом, связанным через Департамент полиции с Министерством внутренних дел. Жандармские начальники купались в деньгах и роскоши. Жалование жандарма значительно превышало армейское. Кроме того, среди жандармских начальников, имеющих громадную власть над обычными людьми, процветало казнокрадство и коррупция. Помимо этого, и огромных средств по смете Министерства внутренних дел на содержание жандармов губернским жандармским управлениям выделялись ещё дополнительные деньги на «чрезвычайные издержки» из внутриведомственных фондов. Имелись также суммы, не подлежащие оглашению и ревизии, не входившие в статьи бюджета. Отчетность по «секретным расходам» представлялась только царю. Со времени революции 1905 — 1907 годов «не подлежащие оглашению» и расходующиеся «безотчётно» деньги на агентурные и иные расходы пополнялись из специального ежегодного 10-миллионного фонда правительства. 3,5 миллиона рублей шли через секретную смету расходов Министерства внутренних дел.
Жандармский корпус кровавых палачей и псов самодержавия канул в Лету, защищая богатей от справедливого гнева угнетённого простого народа, не выполнив своего долга перед царём и отечеством — царь был неизвестно где, фактически свергнут заговорщиками-компрадорами, деятельность которых Жандармский корпус и должен был предотвратить.
Глава Министерства внутренних дел Протопопов, на кого замыкалось руководство Жандармского корпуса, сам выходец из Думы, ближайший идейный соратник и личный друг главных заговорщиков, сам был в числе участников государственного переворота. Он саботировал борьбу с переворотом и стал основной причиной победы заговора в Петрограде. Протопопову была прекрасно известна работа деятелей и членов Думы по подготовке переворота. Он не только не принимал никаких мер, но и скрывал все от царя. Назначенный на критически ответственный пост по рекомендации английского короля Георга IV, приходящегося Николаю II двоюродным братом, Протопопов, принадлежа в Думе к левым партиям, знал не только общую картину думского революционного заговора, но все извилистые тропинки, какие вели к свержению Престола и Династии.
Начальник Петроградского Охранного отделения Глобачёв с большим трудом добился у Протопопова разрешения на арест некоторых коррупционеров из группы Центрального военно-промышленного комитета в январе 1917 года, нити от которых вели к Родзянко, Гучкову, Львову и их подельникам по расхищению бюджетных средств. Арестованные развязали в Охранке языки. Это заставили заговорщиков действовать немедленно.
Утром 27 февраля Протопопов послал в Госдуму высочайший указ Николая II о роспуске Госдумы, который думцы и не думали выполнять. Но царь имел на это право по закону, но IV Дума оказалась уже не легитимной. Все её действия уже были действиями самозванцев, называющих себя Думой IV созыва. Днем 27 февраля Протопопов ещё участвовал в заседании Совета министров, которое проходило на квартире Голицына. 28 февраля в 23 часа 15 минут Протопопов добровольно явился в Таврический дворец, сдался заговорщикам и был допрошен Керенским, обезглавив таким образом полицию, жандармский корпус и стражу. Эта весть как гром среди ясного неба поразила в самое сердце верных царю и государству Российскому людей: «Глава Министерства внутренних дел сам сдался мятежниками!» Вся система защиты самодержавия рухнула. Хабалов остался один на один с заговорщиками. «Солдатский вестник» передал эту новость в Кронштадт со скоростью саней, скользящих по льду. В ночь на 1 марта Протопопова переправили под офицерской охраной в Петропавловскую крепость, а Кронштадтская крепость, не встречая больше сопротивления полиции и жандармов, восстала.
Масса жандармских начальников как и Протопопов собираясь, несмотря на разрушение их страны, служить новым господам компрадорским капиталистам в разведывательных, контрразведывательных органах, по-прежнему топя в крови постой народ...
Матросы после избиения повалили жандармского ротмистра на грязные чугунные решётки кронштадтской мостовой. Скрутили ему за спиной руки пеньковой верёвкой от рассыпанной поклажи. Штраух даже представить себе не мог, что этому он напрямую обязан предательству Протопопова.
— Тащи их всех, братва, на лёд! Пришвартуем навечно годов! Кончай семейку жандармов-кровопийц! — крикнул матрос с шашкой, прекратив вдавливать острие в живот Василию, и ударил юношу гуськом рукоятки в висок. — Пришвартуем годов! Да здравствует революция!
Кровь из-под рассечённой кожи хлынула ручьём за воротник Василию. Юноша упал. Его ударили чем-то несколько раз. Похоже, что ногами. Боль уже почти не чувствовалась, только страх и онемение. Руки вывернули за спину до хруста и связали.
Под улюлюканье, свист и мерзкие шутки, его и отчима, уже не стоящих на ногах, минёры поволокли через идущую навстречу толпу в сторону казарм полуэкипажа, к северо-восточной окраине Кронштадта. Потом криками, тычками и ударами заставили пленников идти самих. За пленными мужчинами, толкая в спины, матросы гнали мать и старшую сестру Василия. Кто-то то и дело со смехом приставлял к горлу Василия на ходу офицерский кортик, что могло легко привести к пробитию трохеи. Ротмистр продолжал что-то угрожающее хрипеть. Но что он теперь мог? Его постоянно били со всех сторон. Белая сорочка разорвалась и висела лохмотьями, брюки разъехались по всем швам и чудом ещё держались…
Перед тем, как двинуться в этот скорбный путь, может быть последний, служанка Клава, в отличие от исчезнувшего куда-то старика Ильи, протиснулась к Маргарите Павловне. Не обращая внимания на ругань матросов, она попыталась со слезами на глазах на лету поймать и поцеловать её руку в некогда белой, а теперь перепачканной грязью перчатке. Немногие уловили в этой сцене явный библейский мотив. Только один пожилой матрос, видимо из сверхсрочнослужащих, сказал:
— Вот чистая душа барыню на Голгофу провожает...
— Барыня, да что же это? — сказала Клавдия. — Да как же это так?
— Прочь отсель, господская подстилка! — рявкнул на неё матрос с перекошенным от злости лицом.
Этот матрос был не из кронштадтских. На его бескозырке блеснуло слово «Севастополь». Затем матрос с линкора «Севастополь» взял свою винтовку двумя руками так, что она оказалась поперек туловища и толкнул Клаву винтовкой на фонарный столб. Пожилая женщина ударилась о чугунный столб всем телом, неловко упала кулём на скользкие от мороза чугунные решётки мостовой и горько разрыдалась. Её мир тоже рухнул сегодня в преисподнюю.
— Прочь, старуха. Не то юбку на голову завяжу, да так и пущу всему Кронштадту на потеху! — уже через плечо крикнул матрос.
Все окна в длинном здании казарм, где размещался Кронштадтский флотский полуэкипаж Балтийского флота теперь были ярко освещены. Оттуда слышались крики, звуки гармошки. Всё так же невозмутимо, словно не было и в помине этой Варфоломеевской ночи в Кронштадте, время от времени продолжали бить малиновым звоном часы Андреевского собора. Всё так же ровно сиял огонь Толбухинского маяка. Со стороны квартала Губернских домов слышалась интенсивная винтовочная стрельба. Видимо, не все части гарнизона были согласны с эсерами и анархистами, не все подчинились «Народному движению» анархиста Ханоха, не все офицеры готовы были покорно положить голову на плаху. Иногда вступали в дело пулемёты, рявкало трёхдюймовое орудие. Дребезжали стёкла. Грохот выстрелов летал по чёрному небу вместе с птицами между скользящими по низким облакам лучами прожекторов вмёрзших в лёд русских военных кораблей...
Между казармой полуэкипажа и дровяными сараями во тьме на другом берегу Финского залива и Маркизовой лужи показались смутные, призрачно дрожащие огоньки Ораниенбаума. Там была свобода, недостижимая теперь для несчастных пленников. Оттуда также доносились звуки стрельбы. Может быть, с той стороны на огни Кронштадта тоже смотрели сейчас несчастные, напрасно думая, что здесь они могли бы спастись.
Тут, на самой окраине крепости, обращённой в сторону Петрограда, было абсолютно безлюдно. Короткая тропинка, петляя между дровяными сараями, перевёрнутыми лодками, занесёнными снегом, выводила толпу и её жертвы прямо к кромке льда залива.
— Минёры Кронштадта в 1905 году восставали, в 1906 году восставали. Расстреливали нас, ссылали нас, а разогнать нас не могли посметь генералы! Потому как некому против немца было бы мины на заливе ставить... Тут знания нужны... А что ж тогда за скотов-то держали нас, измывались и гнильём кормили? Я же сам всему свидетель! Ну вот и швартовка гадам подошла... — со злорадством в голосе произнёс один из матросов сиплым голосом сифилитика. — Давай-ка, Сёмка, к полынье их тащи! Тут, кажись, рубили ночью для набора воды для.
Сифилис — страшная болезнь, мучительная, смертельная: поражения кожи, язвы, слизистых оболочек, печени, почек, нервной системы, костей, инсульт, паралич, головные боли, выпадение волос, бессонница и судорожные припадки, изменения личности и поведения…
Считается, что сифилис появился в России на десятилетия позже, чем в Европе, на Ближнем востоке и в Азии. Впервые его обнаружили на границе России в 1493 году в польском Кракове у женщины, приехавшей из Рима и распространился на украинские и литовские земли, входившие в состав Польши. После воссоединения Украины с Россией в 1654 году и части литовских земель, сифилис пришёл и Россию. В царствование первого русского царя Ивана IV Грозного сифилис был известен в Москве как французская болезнь – «френчь». Романтический термин «венерические болезни», связанный с именем богини любви Венеры был введён в оборот в 1527 году де Бетанкуром.
Однако проведении археологических раскопок в районе будущего строительства Волго-Донского канала «Цимлянское море» у станицы Цимлянская-на-Дону бывшей древней Хазарской крепости, а позднее уничтоженного хазарами русского поселения Белая Вежа были обнаружены десятки скелетов из сотен захоронений Х — ХII веков с характерными сифилитическими изменениями: оститы, периоститы, окостеневшие гуммы в костях черепа и в длинных трубчатых костях. То есть ещё до появления сифилиса из Рима, к южнорусским рубежам до монгольского нашествия сифилис уже подступил с хазарами и половцами из Средней Азии. Однако этот путь через Донские степи на Русь для сифилиса оказался закрыт, подтверждая этим, кстати, что «омонголиваяния» русских при Батыя и позже не произошло. Да и русские тогда как нация или единый народ сложится не могли, являя собой пёстрый конгломерат славянских, финно-угорских, балтских, норманнских, кочевых, сибирских и других племенных групп и народностей, вперемешку живших на огромной территории.
После «прорубания окна в Европу» Петром I в это окно вместе с иностранцами сифилис хлынул в Россию настолько мощным потоком, что уже императрице немке Екатерины II, в целом равнодушно относящейся к здоровью подвластного ей народа, пришлось в 1763 году в Адмиралтейском госпитале Санкт-Петербурга открыть специальные палаты на 60 коек для неимущих женщин, страдающих венерическими болезнями, издать указы о лечении распутных женщин, строительстве специальных домов для лечения больных «заразительными» болезнями и других, что, впрочем, закончилось словесной бойкостью и расхищением чиновниками выделенных средств. Богатая и среднего достатка публика лечила ломоту, язвы, лишайную сыпь и тому подобные проявления сифилиса на дому.
Прошло почти сто лет, сифилис стал эпидемией, а количество мест для лечения сифилиса в России пополнились в 1844 году по воле императора секретным отделением для сифилитичек-непроституток в Обуховской больнице, всего лишь на 50 кроватей, в Петропавловской на 22 кровати, и то за денежную плату. С 1843 по 1853 год в Петербурге работала женская сифилитическая больница на 200 кроватей. В таком обширном городе как Москва, при таком большом народонаселении, до 1833 года по разным больницам для одержимых венерическою болезни было не более 100 кроватей, включая Лефортовский военный госпиталь для одних военных нижних чинов. Проституток лечили за счет городских доходов, а чернорабочих за счёт их 70-копеечного годового взноса на медицинское обслуживание.
В больницах и госпиталях лечили «срамную болезнь» брезгливо и неряшливо, не беря во внимание то, что жертвами её становились зачастую отнюдь не распутники, а покурившие одну трубку, попившие из одной кружки, помывшиеся из одного корыта. Бактерии сифилиса распространялись в беззащитной русской деревне очень быстро и преимущественно не половым способом. Архаичный, тёмный быт необразованных, неграмотных русских крестьян играл главную роль: непонимание болезни, скученность семей, обычай отсасывать грудь губами повитух, совместное употребление пищи, кормление детей пережёванной едой, употребление одной трубки и папиросы. Уходя в поле младенцев оставляли в колыбелях одних, кладя им в рот тряпицу с пережованным хлебом на целый день. Гигиена в европейском, государственном, ещё древнеримском понятии по воле правящей верхушки обошла русских стороной. Только сами. В русской деревне, отягощённой неизбывным горем великих тягот жизни, нужды, голода, поборов и бесправия, сифилис принимали за пустяк, простуду, золотуху, приписывали силе чар и волшебству, лечились у знахарей.
Сифилис при царствовании императоров династии Романовых-Гольштейн-Готторпов сделался настоящим бичом, страшным наказанием русских, распространившись между всеми возрастами, став всеобщей, домашней болезнью, перестав быть любострастной, передаваясь от человека к человеку при всех обыкновенных житейских сообщениях.
Среди расквартированных в Москве воинских частей к 1869 году 11 процентов солдат оказались сифилитики, две трети из них прибыли из Финляндии. Солдаты, пользуясь услугами женщин лёгкого поведения, заражались в кабаках, трактирах, бульварах, рощах и даже в открытом поле. Недорого предоставляли свои услуги фабричные работницы, солдатки, жившие без мужей, прислуга, торговки ситниками, грушами, бродяжки, приходившие по праздникам из окрестных сёл и деревень в город. Нищета доводила сифилис до самых отдалённых уголков империи. У бурят, например, не было ни одной женщины, которая не была бы готова отдаться за деньги. Результатом этого являлись венерические болезни, свирепствующие в юртах Нерчинской степи.
Сифилис не щадил ни сословия, ни пол, ни возраст, ни местности. От болезни страдало 24 процента интеллигенции. Более 70 процентов беременных сифилитичек рожали мёртвых младенцев или детей, умиравших в первый год жизни. Местами этот показатель доходил до 90 процентов.
Все шумные требования царской власти о необходимости борьбы за здоровье народа, заканчивать декларациями, указами и больше ничем: ни достаточного числа больниц, ни врачей в провинциальных городах, а тем более в сёлах, на фабриках и заводах. Больниц в России Гольштейн-Готторпов-Романовых было преступно мало.
В 1886 году при 80-миллионном населении в ведении МВД больничных коек для лечения вообще всех видов заболеваний было чуть более 70 000, в сёлах всего 872 койки на Россию, 30 тысяч коек принадлежало военному и другим ведомствам, 9000 коек принадлежало частным и муниципальным учреждениям — земствам. Количество же к 1890 году зарегистрированных страдающих только венерическими заболеваниями за десять лет утроился и приближалось в России к 1 000 000. Ужасающему темпу сифилизации русских, ведущей в будущем к их вымиранию при Гольштейн-Готторпов-Романовых служил колонизаторский характер власти над Россией. Пандемия сифилиса объяснялась недостатком врачей: в царской России 1 врач на 1000 квадратных километров, в Англии 1 врач на 9 квадратных километров. Темнота, антисанитария и отсталость была вопиющей. Что уж говорить, если к 1917 году лишь треть домовладений Москвы и Петрограда имели канализацию и центральный водопровод. Русский образованный и европейский класс в начале ХХ века составлял всего 3 — 4 миллиона человек на 167 миллионов населения, включая Польшу, Финляндию, Прибалтику, Белоруссию, Украину, Кавказ, Закавказье, Среднюю Азию. И никакого просвета в надежде на культурную революцию...
— Где ж полынья? — спросил растерянно матрос с браунингом в руке товарищей, крутя головой по сторонам. — Замёрзло всё, что ли...
В феврале 1917 года из-за интенсивного притока арктических воздушных масс природа центральной России будто заболела, сошла с ума, подхватила простуду: среднемесячная температура стала одной из самых низких за всю историю. Минус 14,4 градуса в Петрограде по шкале Цельсия, на 6,6 градуса ниже нормы. В первопрестольной Москве февраль-март 1917 года тоже был самым холодным в истории Москвы. Здесь погода тоже сошла с ума, как и москвичи. Средняя температура составила около минус 10 градусов. Это было примерно на 8 градусов ниже нормы. Хотя последние морозные дни были на редкость солнечными, люди подсознательно испугались, что весны и тепла в России больше не будет никогда. Начало гаснуть Солнце...
Матрос дул на стынущие на ледяном ветру пальцы, оглядывался вокруг, даже сгибаясь пополам, будто это могло помочь зрению видеть в темноте. Шаря выпученными глазами в десятке метров от береговой линии, он кивнул в ту сторону со словами:
— Ищите полынью, братишки, тащите их к воде! — радостно крикнул пожилой матрос с винной бутылкой и факелом в руках.
— Стой, братишка, что ж баб за просто так кончать. Надо хоть попользоваться буржуйками-блондиночками! А ну, братва, кинь-ка бушлатик вон туда, в сарайчик тот на пригорке! — воскликнул тот матрос, что ударил до этого на улице Маргариту Павловну по лицу.
— Эх, братки, какая свободная жизнь начинается! — воскликнул матрос с лентой «Севастополь» на бескозырке и запел:
В Москве проживала блондинка,
На Сретенке, в доме шестом,
Была хороша, как картинка,
И нежная очень притом...
Несколько матросов подхватили за ним бессмысленную, трактирно-солдатскую песню времён обороны Шипки и осады Плевны в русско-турецкую войну сорокалетней давности:
Крутится, вертится шар голубой,
Крутится, вертится над головой,
Крутится, вертится, хочет упасть.
Кавалер барышню хочет украсть!..
Схватив Маргариту за руку так, оторвалась с хрустом меховая оторочка рукава, матрос потянул плачущую женщину к себе со словами:
— Я первый! А кто ещё охочий до барского тела, становись в очередь, генерал Хабалов завтра уже не придёт!
— Ты последний будешь, как главный сифилитик!
— Ты, что ли, не сифилитик? Не смеши!
Четверо пьяных минёров под скабрезные шуточки поволокли несчастную женщину и её дочь к дощатому сараю посреди дровяных поленниц. Тот из матросов, что шёл впереди, неся факел, периодически прикладывался губами к горлышку бутылки с «Болтуном» из политуры и молока, невесть откуда появившейся.
Часть матросов уже были в алкогольном «барском настроении». Однако алкогольное опьянение «барском настроением» народ называл зря. Забытый и тёмный народ пил с горя со времён Петра I до самоистребления. Это было как пенять с больной головы на здоровую. В 1913 году казённая монополия на водку дала 26 процентов бюджета Российской империи, технически и культурного отставшей от ведущих мировых держав настолько, что больше четверть доходов государству приносил алкоголь.
После начала войны с Германской, Австро-Венгерской, Турецкой империями, в конце августа 1914 года царь Николай II, уже имеющий перед Западом долгов, эквивалентных 4 700 тоннам золота по инициативе своего министра Витте, виновника этих долгов, ввёл «сухой закон», лишившись в условиях масштабной войны сразу четверти бюджета и лояльности четверти же населения. Закон объявил, что продажа спирта воспрещается до окончания войны. Трудящиеся спиртовой отрасли потеряли работу, бюджет перестал наполняться.
Витте можно было понять: он из корыстных интересов лоббировали интересы Западных банков, желающих под большие проценты своими кредитами заместить выпадающие доходы казны. Но Николая II как всегда понять было просто невозможно, тем более, что через жандармский корпус он имел всю полноту информации о том, чем это всё обернулось.
Озверевшие толпы традиционно для России больных алкоголизмом в тяжёлой степени сразу после введения «сухого закона» по всей России разгромили десятки питейных заведений:
— Что же это царь наделал? Совсем сдурел?
— Какой такой праздник или выходной без водки и свадьба с квасом?
Резервисты останавливали транспорты со спиртом и заставляли сопровождающих продавать водку толпе под страхом разграбления и избиения. Полиция, жандармы, стражники оказались бессильны. В ход пошли военные команды, казаки. Но их просто хватило на всю страну. Пермский губернатор в панике обратился в правительство с просьбой разрешить продажу алкоголя хотя бы два часа в день во избежание дальнейших кровавых столкновений. Перепуганные царь и Витте пошли на попятную и разрешили продавать алкоголь в ресторанах. Но солдаты, рабочие и крестьяне не могли посещать рестораны. Трактиры, рюмочные, пивные, чайные, столовые по-прежнему были лишены возможности торговать спиртным. Хаос и акции неповиновения нарастали. Тогда Николай II и Витте разрешили губернаторам самим решать, как, где и сколько торговать спиртным. Некоторые губернаторы и городские власти вернули торговлю пивом, вином и водкой почти на довоенный уровень. Народ отчасти победил. Только Петроградская и Московская Думы сохранили полный запрет производства и потребления алкоголя в Санкт-Петербурге и Москве. Эти острова трезвости по-прежнему омывал океан алкоголя и закрыть эти города от его просачивания не было никакой возможности.
Народ как всегда был на выдумки хитёр. Кроме поездок в местности, где алкоголь оставался в свободной продаже, большая часть пьющего населения Российской империи, кроме слабо поддающегося администрированию Закавказья, разумеется, моментально перешло на дешёвые суррогаты и самогон. Из продажи из-за этого постоянно пропадал сахар и дрожжи. Самогон сделался платёжным средством.
Врачи за деньги выписывали рецепты на спирт расход которого во всех медицинских и научных учреждениях рос в геометрической прогрессии.
Представители обеспеченных городских слоев пили одеколон. Парфюмерные магазины торговали в связи с этим почти чистым спиртом лишь с небольшой примесью пахучих веществ, разбавленный до крепости обычной водки. Московский градоначальник Юсупов запретил выпускать парфюмерные средства с содержанием эфирных масел менее 5 процентов. Позже ввели специальные разрешения на покупку одеколона.
В Перми дрожжи толстым слоем намазывали на хлеб, дожидаясь опьянения. Квас доводили до содержания спирта в 12 процентов. К такому напитку очень быстро привыкали женщины и подростки. Для «крепости» в квас добавляли табак и лекарственные травы. Татары ели сухие дрожжи, запивая квасом.
Бедняки массово пили «ханжу» — смесью денатурата или политуры с водой или каким-нибудь напитком. Ещё делали «Болтун» — молоко смешивали с политурой и сильно взбалтывали. Пили и просто политуру. Политуру — 20-процентный спиртовой раствор смолы, применяемый при обработке дерева, очищали ватой, квасом, солью, отделяя щерлак. Ждали, пока образуется осадок, и добавляли перца или чеснока. В праздничные дни суррогаты продавали вёдрами. В Киеве и ряде других городов пришлось вовсе запретить продажу лаков и красок.
Пили денатурат. Денатурированный спирт прогоняли через хлебный фильтр, кипятили с лимоном и специями. Метанол при употреблении 10 — 20 миллилитров приводили к слепоте или смерти.
Старшую сестру Василия рыдающую Анну волокли по снегу за матерью на верёвке, наброшенной на шею. Она хваталась за удушающую петлю, пыталась что-то сказать, мольбы, может быть слова молитвы. Шапки и платки с женщин сорвали. От рывков за волосы высыпались заколки. С распущенными волосами, в растерзанной одежде, бледные как снег мученицы шли к месту своего бесчестия и гибели.
— Смотри, студентик, на благородную месть угнетённого народа! Сотни лет вы, дворяне и богачи из простого народа кровь пили, а теперь наша очередь пришла обратку вернуть! Анархисты вам спуску не дадут, не надейтесь! — злобно прошипел на ухо Василию минёр с шашкой в руке. — Вот и смерть ваша пришла!
Вся процессия палачей и жертв, периодически застревая в сугробах и хрустя снежным настом, миновав Северный бульвар, Водяные ворота между 3-й и 4-й оборонительными казармами, подошла к большой полынье. Студёный ветер обжёг кожу. Чёрная неподвижная вода была зловещим глазом, глядящим в хмурое небо, словно портал в потусторонний мир. Полынья словно манила к себе своей злой силой. У края толстого льда валиком от застывших брызг, совершенно ещё не тронутого весенним теплом, были видны следы от полозьев водовозок. Вода была подёрнута наледью и прикрыта ледяной шугой...
— Мама-а-а! Мамочка родная... Прости меня за всё... — закричал вдруг Василий, вернее ему показалось, что он закричал на весь мир. — Мама-а-а, мамочка родная...
Адская боль в голове и в груди превратила его крик лишь в хриплый и отчаянный стон. Его крепко держали за руки.
— Что, ротмистр, перестал кричать и хамами нас называть? Кончился запал, золотопогонник? — прошипел зло матрос, наклоняясь над Штраухом. — Смерть твоя пришла! Чуешь, барское отродье?
Матрос сбил ротмистра с ног и картинно поставил ему на грудь подошву своего стоптанного ботинка. Его брючина-клёш была сплошь забрызгана заледеневшей грязью.
— Сейчас, Федька, погодь-ка! — ответил тот, кого называли Семёном.
Он засунул браунинг в карман, взял из рук другого матроса багор и принялся бить им по корочке льда и шуге, которой была покрыта вода в полынье.
— Скоты! Отпустите женщин, безбожники, креста на вас нет! — наконец внятно проговорил ротмистр. — Что они вам сделали? Они ни в чём не виноваты!
Старшую сестру и мать Василия поволокли по снегу к стоящему неподалёку от стены 4-й северной оборонительной казармы дровяному сараю.
Из-за холода и нервного возбуждения зубы Штрауха стучали. Из-за выбитых передних зубов он шепелявил. Вместе со словами изо рта его брызгала кровь. Поставленный на колени, Штраух попытался привстать, но был уже настолько слаб, что, даже, если бы его никто не держал, у него это не получилось бы.
— Нашему брату на пашнях ваших и на фабриках ваших с утра до ночи работать за копейки, а вам в золочёных фаэтонах по театрам и опереткам разъезжать, в Парижи и Варшавы кататься, цены на хлеб задирать какие хотите, а нам детишек своих хоронить от болезней, помирать на войне, да платить за каждый чих? Вам дома проституткам своим покупать и бриллианты, а нам четыре класса у попов ваших учиться да в хибаре жить? — спросил, будто у всех Фёдор, поворачиваясь вправо и влево. — Вам любые чины открыты, а нам под пулями в окопах гнить, вам с германцами да французами дружбу водить, а нам без рук и ног милостыню просить? Всё, кончилось терпение народное! Наша теперь страна будет! Ты, сука жандармская, этих баб своих нашей кровью поил, чтоб они тебя обхаживали! Вот что они, бабы твои сделали, пить кровь тебя вдохновляли! Так и с ними поквитаемся!
Фёдор нагнулся, вынул из кармана бушлата большой складной нож, раскрыл лезвие. Разорвав окончательно рубашку на груди ротмистра Штрауха, матрос сделал на его груди несколько надрезов в форме креста. Сделал так спокойно, словно не человека живого ножом полосовал, а брезентовый бок палатки какой-нибудь. Обильно хлынула кровь...
— Мерзавцы, мы будем отомщены! Завтра из Ораниенбаума придёт пулемётный полк, так он с вас снимет шкуру... — скрипя зубами простонал ротмистр, глядя вокруг совершенно ясными, широко открытыми глазами. — Мой милостивый Бог, не оставь меня перед лицом смерти...
Он как будто не почувствовал боли от разрезов на груди. Матросов это озадачило. Словно библейский святой, он теперь из-за шока или холода почти не чувствовал боли.
— Погоди-ка, дай я... — сказал матрос с багром.
Василий увидел, как в грудь Штрауха со всего размаха матрос воткнули крюк багра с криком:
— Смерть тебе за все мучения народные!
Хрустнули рёбра. Крови на этот раз почти не было. Штраух охнул, скорее выдохнул, и упал навзничь на свои связанные за спиной руки.
— Прощайте, мои дорогие... Прощайте Марго, Анна и Вася, прощай жизнь… — только и успел произнести отчим, кося глазом на Василия.
Подтянув багром тело к краю полыньи, жертву столкнули в ледяную воду. Израненное тело жандармского офицера со вздувшимися от пузырей воздуха остатками одежды несколько раз перевернулось, но не пошло ко дну. Было видно, что мужчина всё ещё пытается задержать дыхание, хватает ртом ледяной воздух, будучи почти без сознания, инстинктивно борется за жизнь. Минёр ещё раз вонзили в него багор…
В это время в сарае слышались истошные женские крики, плач и мольбы. Громкие голоса и восклицания матросов. Сквозь щели дощатых стен заплясал огонь. Насильники освещали себе место преступления. Взявшись за багор вдвоём, убийцы притопили вздрагивающее тело жандарма, а потом и вовсе затолкали его под лёд.
— Живучий, гад! — неровно дыша, сказал человек с багром. — На, юнга, замаринуй, Чуйка, эту сволочь на минутку подо льдом, пока не утихнет.
Он передал древко совсем ещё юному матросу. Этот юнга ещё раньше на улице вступился за Василия и всё время держался чуть в стороне от остальных.
Наконец, спустя, наверное, вечность, в дровяном сарае прекратились истошные женские крики. Пляска огня в щелях между досками унялась. Оттуда толпа насильников вынесла два будто неживых, растерзанных тела. Несли женщин как мешки с картошкой или углём носят за углы; несли их за руки за ноги. Один из матросов, нервно застёгивая на ходу брюки-клёш, всё время повторял:
— Укусила, сволочь в руку, больно так! Пришлось придушить слегка стерву…
Изверги равнодушно, без слов, одно за другим, бросили тела женщин в полынью. Сначала дочь, потом мать.
— L’argent ne fait pas le bonneur... — чуть слышно прошептала Маргарита Павловна.
В последний раз из её рта в морозный воздух вылетел клубочек белого дыхания. Плеснула чёрная вода. Двое матросов тут же достали папиросы и принялись закуривать, чиркая гаснущими на ветру спичками.
— Толкай, толкай их, Чуйков, под лёд, освобождай место для студентика! — сказал в темноте голос сифилитика.
Матросы подвели Василия к краю полыньи. Очень хотелось жить. Ему вдруг представился солнечный контур его родного дома среди садовых деревьев. Похожий на модную летнюю дачу в итальянском стиле дом жарким солнечным июньским днём; мелкий гравий дорожки, ряды кустов как во флорентийском парке Giardino di Boboli, скульптуры, запах медвяных трав и шиповника, множество белых и розовых цветков вдоль дорожек, центральная клумба перед главным входом в дом с фонтаном в виде постамента с греческой амфорой и нимфами вокруг; на амфоре тени прорисовывают мраморные фрукты: виноград, яблоки, груши, лимоны и ягоды. Ступени, полукругом выводят к главному входу. В малой гостиной красивая молодая женщина — его мать играет на рояле и поёт романс композитора Глинки:
Между небом и землёй песня раздаётся,
Неисходною струёй громче, громче льётся.
Не видать певца полей, где поёт так громко
Над подруженькой своей жаворонок звонкий...
Василий еле стоял на ногах. Едкие слёзы бессилия, сожаления, ненависти и отчаяния вместе с ветром, будто лезвиями резали глаза. С него сдернули студенческую шинель и тужурку. Заставили снять ботинки. Было очень страшно. Он уже почти не слышал ничего, кроме стука своего сердца.
Неожиданно от казарм раздался громкий крик:
— Стойте! Прекратите самосуд немедленно! Именем революции и товарища Ханоха!
Палачи обернулись увидели при приближающегося мичмана. Застыли в нерешительности. Не то, чтобы офицерская шинель приближающегося между сугробов вызывала у них робость. Скорее, им хотелось в обстановке полной анархии создать для себя иллюзорный вид собственной значимости и принадлежности к чему-то большему, чем просто к кучке разнузданных убийц. Молодой мичман с двумя маленькими звёздочками на золотых погонах и с красным бантом, приколотым к груди на уровне верхней пуговицы под горлом, очень быстро оказался среди толпы. Тяжело дыша, объявил:
— По просьбе Кронштадтского большевистского комитета и депутатов 1-го пулемётного полка из Питера, товарищ Ханох как председатель «Народного движения» распорядился прекратить любые самосуды, играющие на руку эсерам, октябристам и эсдекам! Ну еле догнал вас...
— Товарищ Ханох же сам на митинге призвал покончить со всеми псами царского режима! — как-то сразу осунувшись, проговорил устало матрос Кузьмич, демонстрируя шашку с запёкшейся кровью. — Что за шатания?
— Поймите, товарищи, — сдвинув фуражку на затылок с мокрого лба, быстро и напористо проговорил мичман. — Вы кровавой расправой играете на руку всем российским буржуазным газетам, которые только и ждут, чтобы очернить идеалы демократической республики и революции! В Кронштадте и так уже за несколько часов убито одних только адмиралов, генералов и старших офицеров около пятидесяти человек! В три раза больше ранено. Пятьсот человек арестовано комитетами разных партий и товарищем Ханохом и ждут начала революционного суда. Приехал из Госдумы новый комендант Пепеляев. Нам надо, товарищи, срочно готовиться к войне с царско-генеральской контрреволюцией, а не баб в полыньях топить!
— Мы сознательные революционные бойцы! — сказал хмуро матрос Семён. — Но этого барчука мы сейчас кончим! Он контра!
— Я запрещаю тебе, товарищ, нарушать революционную дисциплину! — глухо сказал молодой мичман и было видно, как у него задрожало веко, а рука легла на кобуру револьвера Нагана. — Вы что, против слова партии анархистов, Революционного комитета и Красной Гвардии будете говорить?
К утру 2-го марта Комитет в Кронштадте готовился опубликовать воззвание с осуждением обысков и насилий и с постановлением о порядке обысков. В то же время в Петроград Родзянко, Львову, Гучкову и Совету рабочих депутатов были отправлены торжественные телеграммы с приветствием от гарнизона и населения Кронштадта. Всего убитых в ночь на 1-е марта, 1-го марта офицеров, чинов полиции и других было около 50 человек, не считая юнкеров. Со стороны восставших убито 6 человек.
— Да хрен с ним, развяжите его! — сказал на это Семён взмахнув рукой после долгого молчания. — Нам, сознательным анархистам, с Красной Гвардией ссориться ни к чему. Мы подчиняемся приказу товарища Ханоха и Ревкомитета крепости!
Другие минёры немного поворчали, но тоже согласились с мичманом из большевистского комитета. Юнга Чуйков сноровисто развязал руки Василия. Матрос с броненосца «Севастополь» запел, а остальные подхватили:
Где эта улица, где этот лом,
Где эта барышня, что я влюблён?
Вот эта улица, вот это дом.
Вот эта барышня, что я влюблён!..
Решение большевиков спасло Василия, а ещё приезд в Кронштадт, пусть неудачный, представителя Государственной Думы Пепеляева, которого заговорщике решили поставить во главе гарнизона. Именно Пепеляев, ставший потом вороватым министром правительства у кровавого Правителя России Колчака, и расстрелянный большевиками за злодеяния, подтолкнул Штрауха к роковому решению покинуть убежище и пытаться спастись в Ораниенбауме. Пепеляева сегодня прислал в Кронштадт один из главных заговорщиков Родзянко по просьбе адмирала фон Вирена, решившего переметнуться от царя к новым силам вместе со своими офицерами, но не успевшего. Пепеляев рано утром приехал в Кронштадт, имея при себе удостоверение за подписями заговорщиков Милюков, Львова, Керенского. Для этого на полуразгромленном поезде он добрался до Ораниенбаума. В Ораниенбауме была беспорядочная, частая стрельба, бродили толпы солдат. Часть города ночью сгорела. От Ораниенбаума до Кронштадта было около 7 километров по льду. Нашёлся финн с лошадью и сани-«вейки». По дороге к Кронштадту тянулись подводы с награбленным в Ораниенбауме добром, будто царя уже не было, хотя текста отречения ещё никто в глаза не видел, просто ходили лживые слухи, распространяемые заговорщиками. Говорили, что царь куда-то пропал, а генерал Иванов, посланный с карателями, задержан в Царском Селе царицей.
Пока Пепеляев ехал, в Кронштадте адмирал фон Вирен был убит. Убито много офицеров, главным образом морских. Убивали в казармах, на судах, расстреливали на Якорной площади. Матросский самосуд продолжался всю ночь и утро 1-го марта. Врывались в квартиры и убивали. Случалось, что вели под арест и убивали дорогой. Почти все морские офицеры, оставшиеся в живых, были арестованы, в том числе адмирал Курош. Сухопутных же офицеров, в основном уже не кадровых, а военной поры, не издевавшихся над солдатами, тянувших с ними одну лямку, осталось на свободе много. Прочий командный состав в основном был разогнан, арестован, посажены в камеры Екатерининской гауптвахты. Штаб крепости, штаб порта, портовая контора, управления отдельными частями гражданских ведомств, крепостной контроль не работали, портовые заводы, мастерские остановились. Работали только почта, телефоны и радиостанция. Комендантом города был избран солдатами какой-то кондуктор флота Карачков.
После езды по морозу Пепеляев зашёл первым делом в трактир тут же, при въезде. В трактире вскоре оказался член городской Управы Молчанов. Туда же пришёл ротмистр Штраух, знакомый Пепеляева по либеральным собраниям. Нашли автомобиль. На улице собралась толпа. Солдаты и матросы звали к себе в казармы, рабочие — на митинг, узнать, что в Петрограде происходит от важного посланника. Рабочие, в целом, не знали, что такое большевики и меньшевики. Масса политикой не интересовалась. Интересовались вопросами продовольствия.
Сначала Пепеляев поехал в ближайший 2-й крепостной пехотный полк. Штраух от этого действа уклонился и отправился собирать семью в дорогу. Посланник Временного комитета Госдумы обратились к солдатам с кратким словом: «Привет от Госдумы, нужны спокойствие и дисциплина, верить своим офицерам, победа над врагом!» Полк закричал «ура». Пошли в машинную школу. Огромнейшую комнату заполнили матросы. Пепеляев кратко изложили петроградские события, как и зачем образовался Временный комитет Госдумы. Здесь же было сказано, что Милюков сказал в Екатерининском зале, что Николай II скоро отречётся от престола, и царём будет царевич Алексей, а регентом — Михаил. Матросы оглушительно прокричали «ура», хотя все они были за республику.
Затем Пепеляев поехал в 1-й Балтийский экипаж и сразу потребовал провести к арестованным. Арестованные офицеры, почти исключительно морские, все без погон, стали оскорблённо жаловаться:
— За что мы арестованы? Мы также за переворот, почему нам не верят? С нас сорвали погоны!
Офицеры заявили, что готовы отказаться от присяги царю, даже если не будет отречения, и признать новую власть, если она держится примерно взглядов Родзянко, только бы продолжить войну. Ирония заключалась в том, что в это же самое время в типографиях Петрограда по приказу заговорщиков уже набирался знаменитый и преступный приказ Nо.1 об отмене в армии и на флоте дисциплины, окончательно разрушающего фронт, тыл и даже иллюзорную возможность более-менее успешно продолжать войну.
Разговор предателя с предателями прервали матросы. Они отвели посланца заговорщиков к представителям Революционного комитета. Там стали ставить вопросы ребром: «Просим разъяснить, какой целью задалось наше новое правительство. Что вперед, продлить войну с Вильгельмом II или же дать народу свободу и землю? Если же будет дана вперед свобода народу, то почему о ней не упоминается?»
После разговора там с солдатами, вольноопределяющимися, рабочими и революционизированными офицерами, Пепеляеву стало ясно, что дисциплины в крепости по инерции хватит на несколько часов, а дальше гарнизон будет уже не гарнизон. Он с провожатыми решил как можно скорее ретироваться в Петроград, иначе они сами могут попасть под арест.
В Петрограде в ночь с 1 на 2 марта предстояли переговоры между Временным комитетом Государственном думы и Советом рабочих и солдатских депутатов о совместной власти, после чего, с разрешения Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, контролируемых эсерами, а не большевиками, должно было состояться первое заседание Временного правительства.
Бежал в Ораниенбаум Пепеляев на двух автомобилях. Лишь выехали на море, зарылись в снегу. Послали за лошадьми, сами пошли пешком. Три тройки, запряженные в пожарные сани, с кучерами в касках, скоро догнали и довезли в Ораниенбаум…
Штраух, Штраух… Теперь он избит и утоплен. Изнасилованы и утоплены мать и сестра. Насильники оставили Василия на льду у самой полыньи в одной рубашке и брюках, босого и избитого. Распевая песню про блондинку, матросы пошли вслед за мичманом с красным бантом на груди и быстро скрылись в темноте среди штабелей дров. Стихли выкрики, угрозы буржуям и генералам, погасли сполохи факелов во тьме.
Затёкшие руки страшно болели. Ноги онемели от мороза. Василий сел на снег и едва мог пошевелиться. Голова кружилась, тело не слушалось. Смерть от холода уже сладкой дрёмой закрывала глаза, уменьшала боль, наполняла сознание сладкими видениями. Он замерзал, умирал...
Исчез свист ветра, далёкие выстрелы, карканье ворон. Гудящая тишина заполнила мир, и в этой тишине бешено колотилось сердце Василия, билось в гортани, яблоках глаз, блуждало по телу. Послышалась музыка. Несколько щемящих душу и тело музыкальных оркестровых музыкальных фраз увертюры к опере «Тристан и Изольда» Рихарда Вагнера повисли над миром нескончаемым рефреном. Вступление к этой опере, безусловно, одна из самых выразительных, чувственных и волнующих звуковых поэм о любви, которые когда-либо были написаны. Она начинается фрагментом мелодии, который может считаться также фа мажорным или ре минорным, и, прежде чем заканчивался второй такт, приходил к доминантсептаккорду ля мажора. К этому моменту рождались два главных мотива оперы, трепетно растворяющихся друг в друге как последний вздох или круги на воде от упавшей слезинки...
Последними осознанными движениями Василия было лечь на бок. Он подтянул к лицу ладонь, втиснул её под скулу и приготовился умирать. Ощутил как уходит боль раны и тяжесть, вонь пожара, гул ветра, грохот сердца, перестаёт содрогаться лёд, тело становится невесомым и бесплотным.
Перед ним промелькнуло печальное лицо матери, послышалось её нежный, тихий голос. Её глаза зелены словно изумруды и светились изнутри. Лицо матери было обрамлено краями его крохотной колыбели, украшенной лентами и цветами. Пахло летней травой, мёдом, молоком.
Тут же, рядом, у длинного стола отец его и ещё несколько мужчин в красивых костюмах с галстуками-бабочками стояли толпой и радостно смеялись. Солнце пробивалось сквозь широкие окна, в лучах вилась пыль. Мать ощупала мокрую простынку. Малютка Василий радостно ей засмеялся. Слюни стекали с подбородка на пухлую шею. Он рассчитывал, что мать будет рада его успеху, он ведь вымочил на этот раз колыбель сразу всю. Она действительно улыбалась...
Но мир вокруг успел перемениться. Настала ночь. Звёзды были неподвижны на воде и мерцали. Вокруг были видны горы. В склонах гор окна. В окнах свет. Везде неподвижно стояли люди. Они ростом кто под облака, кто ниже травы. Все глядели на Василия, говорили ему что-то на разных языках и наречиях. Каждый своё по-своему. Из-за облаков сыпался снег и сухая листва. Край земли дымно горел. Сам Василий был уже седобород, но, когда он оглядел себя в отражение, то увидел глазницы пустыми. Промелькнуло печальное лицо матери, на этот раз без золотого свечения, усталое.
— Как ты тут весь день один, голодный, вишенка сладкая? — спросила она. Так начиналось предсмертие Василия Виванова...
Но через некоторое время кто-то из матросов почему-то вернулся к полынье. Это был юнга-минёр Чуйков. Он принёс с собой и накинул на плечи Василия чью-то пахнущую дымом солдатскую шинель. Нахлобучил ему на голову солдатскую папаху. Натянул на ноги растоптанные рваные валенки. Потом помог подняться и сказал:
— Если ты, буржуйчик, хочешь выжить, то должен подобру-поздорову попробовать к утру дойти по льду до Ораниенбаума. Это всего семь вёрст. Там железнодорожная станция, тепло и кипяток.
Чуйков показал Василию рукой на огни, по которым нужно было ориентироваться в темноте. Неизвестно почему этот юнга вернулся с одеждой и спас его. То ли по поручению мичмана, то ли по своей воле, по добру, по совести...
Юнга-минёр... Юнга... Чуйков... Чуйков... Кронштадт... Вот откуда Виванов вспомнил это лицо и голос теперь тут, в Пимено-Черни 2 августа 1942 года, спустя столько лет...
Глава 8. Бойня в Пимено-Черни
Юнга-минёр Чуйков! Так его звали! Чуйков... Кронштадт... Аномально холодный февраль и март 1917 года... Вот откуда Виванов отдалённо, на уровне предчувствия помнил это лицо, манеру двигаться и голос! Странным образом генерал, чья профессия посылать людей на смерть и увечья, чтобы они убивали и калечили как можно больше других людей, да ещё советский генерал, спас ему жизнь когда-то очень-очень давно, в другой жизни, когда ещё Союза ССР и в помине не было!
— Эй, учитель, Васёк, слышь, что я тебе толкую про пьесу «Фронт» товарища Корнейчука? Разморило что ли от жары тебя? — сказал кто-то рядом и Виванов начал медленно возвращаться в действительность, хотя прошлое тоже никак нельзя назвать иначе, чем действительность, только действительность прошедшая.
Медленно перед взором высокого немолодого человека в поношенном, но добротном костюме, клетчатой кепке, рубашке-косоворотке и мягких кавказских сапогах, куда были заправлены брюки, которого называли учителем, снова вставала явь петель русла Курмоярского Аксая возле хутора Пимено-Черни, второй день августа 1942 года. В синем небе Сальско-Аксайской степи то ближе, то дальше на разной высоте висели, медленно плыли серые точки самолётов. Иногда они вспыхивали искрами, когда солнечный свет отражался от кабин, иногда тускло мерцали крашеными плоскостями крыльев.
С разных сторон к хутору сходились длинные полосы защитных лесопосадок, где вечно голосили донские соловьи, жаворонки, славки, ласточки, сизоворонки и каменки. Кое-где лесопосадки превращались в благодатные густые заросли, рощи, почти лески. Там таились до ночной поры волки, лисицы, корсаки, енотовидные собаки, хори и куницы, филины, совы, сычи, «гигантские вечерницы» — крупные летучие мыши, степенно хозяйничали лоси, косули и кабаны. Особенно плотно росли деревья и кустарники в том месте, где была река и мост. Здесь под деревьями и в камышах неплохо жили ондатры, бобры и нутрии, кряки, чирки, лысухи, лебеди, нырки, утки, ежи, выхухоли, дикие голуби, витютни, вяхири, горлицы. Повсюду около воды и в воде копошилась жизнь, спеша насладиться горячим и обильным летом: болотная черепаха, ящерицы, гадюки, ужи, узорчатый полозы, лещи, синецы, густеры, чехонь, сазан, плотва, язь, голавль, краснопёрка, рыбец...
Вокруг этого огромного мира маленького хутора, мира, кажущегося пустынным лишь жителю городов, а на самом деле гораздо более живого, чем любой город, лежала буро-жёлтая степь. Горбы курганов кое-где нарушали видимую монотонность пейзажа, виднелись зелёные полоски кукурузных полей, пятна зарослей подсолнуха, буро-зелёные пятна разнотравий. Золотистыми полосами тянулись бескрайние пшеничные поля и серебром седые ковыли. Здесь было царство зайцев, сусликов, тушканчиков, мышовок, хомяков, полёвок, живущих в вечном страхе нападения орлов и коршунов.
Словно бисеринки, рисовались тенями многочисленные стога сена. В дрожащем от адской августовской жары воздухе висели длинные пылевые хвосты и шлейфы, серебряные блюдца миражей, причудливые, действующие на нервы видения фата-морганы, когда находящийся за горизонтом человек превращался, например, в маску страшного чудища, летящего над землёй.
Степь была теперь необычно живой из-за масштабного сражения за Донские переправы у станиц Цимлянской, Николаевской, посёлка Константиновского. Везде виднелись чёрные точки, чёрточки, нитки идущих и едущих в разных направлениях людей, лошадей, машин, тракторов. Стада, табуны, грузовые и легковые машины, повозки со всех сторон поднимали массивные пылевые облака и шлейфы.
Со стороны Котельниково к Пимено-Черни шла советская военная колонна, грузовики, подводы. Видны были упряжки лошадей, отдельные командиры на конях. Вперемешку с ними шли и ехали грузовики, повозки с гражданским, даже комбайны и тракторы с возами.
За хутором Нижние Черни и станцией Котельниково поднимался столб чёрного дыма от пожара. Котельниково утром захватили гитлеровцы и румыны короля Михая. Теперь уже не туда, к станции, а оттуда двигались беженцы и отступающие советские бойцы. На северо-востоке до неба тоже стоял синий дым. Видимо, там снова горела нефть после очередного авианалёта на Сталинград и нефтяные баржи на Волге...
У добротного деревянного моста через Аксай Курмоярский, построенного прошлой зимой из материалов, доставшихся сельсовету Пимено-Черни в связи с отменой оборонных работ после разгрома немцев в ноябре 1941 года под Ростовом-на-Дону, с утра возникла толкучка импровизированного базара беженцев и эвакуированных. Невдалеке от толпы, собравшейся перед перекрытым пограничниками заградотряда 10-й Сталинградской дивизий НКВД мостом, в реке плескались мальчишки.
Солнце блестело на летящих брызгах и пылало искрами в раскалённом воздухе. Дети смеялись. Река в этот жаркий месяц меженя была бы слабым ручьём, если бы не недавние сильнейшие ночные ливни. Дороги просыхали сутки даже при адской жаре. Собрав со своих притоков и балок воду, река сейчас подходила вплотную к мостикам и огородам. Так будет всего день-два, поэтому все, кто мог пользовались неожиданным полноводьем. Почти все населённые пункты этой климатической степной зоны располагались в низинах, чтобы защитить дома и скотники от ледяных зимних ветров, экономя тепло, быть ближе к воде летом, экономя силы. От того дома часто оказывались у самой воды или даже в воде при чрезмерных разливах рек и ручьёв. Нынче наводнения не было, но вот вдоль всего южного берега Дона от Верхне-Рубежной до станицы Багаевской пойма была всё ещё затоплена с апреля, несмотря на то, что лето было аномально жарким. Устье Аксая Курмоярского возле станицы Верхне-Курмоярской тоже было ещё заболочено, но у хутора Пимено-Черни это было не так.
Под деревцами местные женщины, казачки, калмычки, беженки и эвакуированные жёны советских работников, бухгалтеры, учительницы, секретарши, парикмахерши, студентки стирали одежду. Глядя на казачек и калмычек, городские женщины также подворачивали подолы платьев, оголяя белые ноги. Стиранное бельё и одежда висела повсюду на ветках, лежали на траве. Долгие дни, недели, даже месяцы скитаний по стране, переживающей страшное военное время голода, болезней, лишений, смерти близких на фронте и в тылу, пору предательства и малодушия, переменили женскую внешность до неузнаваемости. Давка на переправах, обмороки и смерти в вагонах-душегубках, жажда, разорванные осколками бомб тела людей, детей, драки за еду и кипяток на эвакопунктах, расстрелы бандитов и паникёров у дорог, бесконечные госпитали, войска, танки, колонны грузовиков и подвод мелькали перед женскими глазами страшным видением. Вместо цветущих женщин с ухоженной внешностью последних лет довоенной жизни, веселыми взглядами, мир теперь видел женщин сразу вдруг постаревших, исхудавших: потрескавшиеся пепельные губы, покрасневшие от бессонницы, солнца и пыли веки, полосы грязных разводов на длинных шеях, слипшиеся, сбившиеся причёски, кое-как закреплённые заколками, разошедшиеся нитки одежды, потерянные пуговицы, сбитые каблуки. Селянки куда как проще переносили невзгоды и лишения...
Однако были и такие, что стали бы прихорашиваться и в последние минуту жизни. Промокнув платочками пылевые сгустки у рта, они подкрашивали губы помадой, подводили брови, использовали контурные карандаши и тушь. Фасонные соломенные и батистовые шляпки, панамы они носили чуть набок. Элегантные, пусть полинявшие платьица и жакеты содержались в порядке, фасонные сумочки не убирали в тюки и чемоданы. Казалось, что вот-вот и по взмаху волшебной палочки доброй волшебницы из западноевропейской сказки «Золушка», имеющей истоки в древнеегипетской легенде про девушку Радопис, вернётся прошлая довоенная яркая жизнь с каруселями, оркестрами, клоунами, фруктовым мороженым и шампанским «Абрау-Дюрсо», разноцветными воздушными шарами, холодной водой с пузырьками и сиропом, вернутся внимательные, милые мужчины, живые и здоровые. Дети пойдут снова в школу и будут стоять на пионерских линейках, гордые за успехи в учёбе и спорте, а не в очередях за кипятком и брюквой на эвакопунктах. Страдать дети будут от неразделённой любви, а не от тифа и обезвоживания. И мужчины... Мужчины буду по-прежнему с ними и будут живы!
Виванов, для всех старый нелюдимый учитель, снова выхватил взглядом из толпы на другом берегу стройную молодую женщину-харьковчанку в шёлковом платье в горошек, красивой соломенной шляпке, и её дочку лет десяти, в белой панаме, которых заметил несколько часов назад на дороге от Котельниково к Пимено-Черни. Девочке было на вид лет десять: кудрявые золотые волосы, короткий голубой сарафан. Муж красавицы, стройный молодой мужчина, протискивался сейчас мимо пограничного поста на эту сторону реки.
— Владимрыч, ты шо? — спросил, дыша Виванову в ухо луково-самогонным духом, тракторист Прохор. — Враз садись к нам, посиди. Кушайтя, не гребуйтя нашим угощением.
Колхозный тракторист Прохор Коваленко, коренастый и плечистый, в матерчатой фуражке и растянутой майке на лямках, мечта местных доярок и птичниц, смотрел на учителя не моргая, облокотившись на стол с изъятыми на мосту вещами и едой.
Старшина НКВД с газетой «Сталинградская правда» в руках, сидевший за этим же столом в тени деревянного домика хуторского продуктового магазина «Хлеб», тоже смотрел в упор на учителя несколько минут. Виванов, не задумываясь более ни секунды, присел на лавку, схватил голову рукам и придал лицу приветливое, рассеянное выражение. На самом деле можно было особо и не играть. Голова действительно разболелась. Некоторое время Виванов сидел неподвижно, опираясь локтями о стол, обхватив руками голову и бормоча:
— Сон, сон... Галлюцинации нации... Это всё мне снится... От жары голова кружится...
— Так как ты, товарищ учитель, оцениваешь пьесу товарища Корнейчука «Фронт»? — спросил во второй раз седой старшина и, наконец, как ему показалось, окончательно вывел учителя из оцепенения.
Виванов поднял гудящую как колокол голову; в Курмоярском Аксае всё также плескались мальчишки, брызгая водой, женщины стирали, за мостом шумела толпа нежданно-негаданно возникшего базара; ржали кони, мычали коровы, в ослепительно-синем небе кругами осторожно летал медлительный германский самолёт-разведчик, готовый сразу бросится наутёк, в случае появления на горизонте советского истребителя. Пожилой мужчина оглянулся в ту сторону, куда в сопровождении нового временного самоназначенного председателя сельсовета Михалыча и матери пропавшей Машеньки ушли красноармейцы Надеждин, Петрюк и Гецкин, получившее от командира заградотряда лейтенанта Джавахяна велосипеды из числа конфискованных. Три бойца должны были доехать до хутора Дарганов, что находился вблизи устья балки Сухая и проверить, не у тётки ли там пропавшая девочка Маша из Пимено-Черни, разыскать которую по просьбе хуторян замкомандарма-64 Чуйков приказал комбату Рублёву, занимающему сейчас оборону перед хутором, и лейтенанту Джавахяну.
— Привиделось что-то? — спросила участливо девушка стенографистка с комсомольским значком на груди, поднимая хорошенькую головку от стопок бумаг, куда она что-то записывала химическим карандашом.
Зачерпнув ковшиком холодной колодезной воды из ведра, стоящего под столом, Виванов сделал несколько глотков и ответил спокойно:
— Чего-то мне почудилось в дрёме тут от жары. Будто в Сталинграде на сельхозвыставке ситро «Дюшес» холодный пью за бесплатно... И вроде как деваха там была ваша, что в платье мокром в облипку тут вышла из магазина, как её...
— Ха-ха! — по-киношному посмеялся тракторист.
— Роза, ты не отвлекайся от бумаг, а то у нас уже неделю путаница со списками задержанных и номерами изъятого оружия. Не глазей по сторонам! — сказал девушке сержант Скрябин, тот, что назвался недавно бывшим охранником лагеря заключённых в Чекмен-Ногинске. — Женихов тут, конечно, полно, но им недосуг сейчас свататься.
Старшина всё ещё держал на весу газету, остро пахнущую свежей типографской краской. Края желтоватой бумаги бессильно свисали с его пальцев, как бы подчёркивая полный штиль и невероятную даже для Сальско-Аксайских степей этим летом 1942 года августовскую жару.
— Зазря так, шо она из органа НКВД, а я ведь хотел посвататься! — сказал Прохор, растянув рот до ушей в улыбке.
— Наверное, своевременная пьеса, раз она в это тревожное время появилась в печати! — вполне в духе мышления собравшихся за столом советских людей сказал Виванов, использовав один из множества штампованных оборотов официальной речи.
Он стал в задумчивости перебирать наваленные на столе вещи, изъятые или поднесённые в качестве подарков. Ему понравился ворох коричнево-синие-зеленоватых советских дензнаков, потемневший бронзовый бюстик Ленина, не за содержание, но за форму, чернильница в виде паровоза ИС-20, серебряная ладанка, наконец роскошная, переливающаяся на солнце всеми цветами радуги хрустальная ваза. Ослепительные красно-сине-зелёные блики играли на хрустальных боках вазы, свет бил в глаза с прихотливо отточенных граней. Множества сказочных, солнечных зайчиков пестрел от этого на загаженном овцами, лошадьми и курами, заплёванном, заваленном объедками дворике вокруг крыльца магазина «Хлеб».
Щурясь тоже на играющий светом хрусталь, командира заградотряда лейтенант Джавахян покачал головой и сказал с сильным кавказским акцентом:
— Эй, хорошая вещь, мечта прошлой жизни!
К столу, наконец, подошёл муж красавицы-харьковчанки и его нескладный друг в сопровождении сержанта НКВД, отправившего только что трёх бойцов на поиски пропавшей местной девочки.
— Меня зовут Николай Адамович, я инженер харьковского «Мостотреста». Мы эвакуированные из Харькова. Я хочу записаться в отряд ополчения, про который объявили через громкоговоритель! — сказал мужчина взволнованно. — Немцы, судя по всему, в нескольких километрах отсюда и приближаются для атаки! Мы на дороге видели пыль от их колонны. Если они атакуют хутор, то отрежут людей, идущих по дороге на том берегу. Погибнут или попадут в фашистскую неволю множество беженцев, семьи комсостава, активисты, а еврейские семьи ждёт страшная участь как в Минске и Киеве!
— И я хочу стать ополченцем! — в тон харьковчанину ответил его товарищ. — Я главный конструктор треста. Зовут Иван Блюмин. Хочу драться с врагом!
— Драться с врагом! — как будто передразнивая высокопарный тон интеллигентов, сказал сержант. — Думаете, Красная Армия без вас не справиться? Как-то до этого получалось. Стрелять-то хоть из мосинской винтовки или из нагана умеете? Бутылку КС хотя бы на двадцать метров метнёте?
— Стрелять умеем хорошо, — произнёс растерянно высокий, нескладный, близоруко щурясь Блюмин и виновато улыбнулся. — В тире ДОСААФ стреляли из малокалиберной винтовки ТОЗ-8. Из «мосинки» приходилось. Учебные гранаты кидали на соревнованиях по ГТО метров на тридцать. Строевую подготовку проходили, химзащиту в ОСОАВИАХИМЕ. Мы же комсомольцы, значкисты!
В феврале 1925 года юридически оформилась новая политика вчерашних победителей в Первой мировой войне в отношении Германии — вместо сдерживания восстановление милитаристских амбиций для нового похода на Восток. В декабре 1932 года в Женеве на совещании высокопоставленных представителей Англии, Германии, США, Франции и Италии, уже нацеленная на Союз ССР Германия, получала полную политическую, экономическую, военную самостоятельность. В Германии и ряде западноевропейских государств с утверждением тоталитарных фашистских режимов началась ускоренная милитаризация экономики. 16 марта 1935 года в фашистско-расистской Германии был принят закон о создании Вермахта и введена всеобщая воинская повинность. Принят четырёхлетний план милитаризации страны для подготовки к войне на Востоке.
Союз ССР начал усиленно готовится к отражению возможной агрессии с участием всего населения страны, в том числе допризывной молодежи. Фактически была начата военно-культурная революция. Был создан, в частности, ОСОАВИАХИМ — «Общество содействия обороне и авиационно-химическому строительству». Это общество через множество ячеек, кружков, школ с разными программами обучения массово вело на территории Союза ССР начальную военную подготовку, допризывную подготовку квалифицированных кадров для Красной армии и флота; обучение стрельбе, противохимической и противовоздушной обороне, радиоделу и так далее. Система военного обучения населения состояла из добровольной и обязательной частей.
Были введены комплексы сдачи норм по физической культуре и военно-прикладным дисциплинам: «Готов к труду и обороне» — ГТО, «Ворошиловский стрелок», «Готов к противовоздушной и противохимической обороне» и так далее с соответствующими нагрудными значками. Обществом организовывались культурно-массовые мероприятия, авиационные перелёты, автопробеги, парады, широкомасштабные учения совместно с РККА. Добившихся успехов награждали почётными грамотами, переходящими Красными знамёнами, материально. За отказ от обязательной военной подготовки законодательство предусматривало уголовную ответственность.
ОСОАВИАХИМ, Российское Общество Красного Креста и Красного Полумесяца, физкультурные организации действовали при материальной и финансовой поддержке государства, Народного комиссариата обороны, Народного комиссариата внутренних дел, давая конкретную и целеустремленную подготовку: политическую, санитарную, физическую, строевую, техническую, специальную по родам войск, стрелковую.
На такую сложную военную специальность как артиллеристы, например, подготовка допризывников велась так, чтобы подготовить ещё на «гражданке» бойца-артиллериста, умеющего выполнять обязанности всех номеров орудия при стрельбе с закрытых и открытых позиций; изучить главные части орудия и зарядного ящика, правила ухода, сбережения матчасти. Все занятия с орудийными номерами проводили при материальной части в парке и на местности, приучая номера работать в различных условиях местности и погоды в той или иной тактической обстановке, в том числе в ночное время. По этой причине рядовых артиллеристов в Вермахте во время войны учили четыре месяца, а в Красной Армии всего месяц. То же самое относилось к другим воинским специальностям.
Ничего подобного массовому советскому первичному военному образованию, как впрочем и массовой системы подготовки командирских кадров, в капиталистическом Германском Рейхе, развернувшем за несколько лет 100-тысячный Рейхсвер в 8-миллионный Вермахт, и близко не было, разве что крики восторга и марш Хорста Весселя «Знамена ввысь, в шеренгах, плотно слитых...». Качественного «запаса» офицеров и подготовленных призывников для Вермахта к 1941 году не существовало не то, что для восполнения возможных масштабных потерь, но даже для набора первого «стартового» состава «Блицкрига». Столкновение столь разных по уровню подготовки армий, неминуемо должна была закончится поражением наименее подготовленной. У немцев была надежда лишь на «Блицкриг». Вероломно навалиться всей тушей, не жалея своей техники и солдат, ведь «послать на войну необученный солдат, значит выбросить их», как гласила старая поговорка, попытаться окружить у границы все советские войска, далее идти по свободному пространству к политическим и промышленным центрам. А если РККА не явится вся к границе? Именно это послужило тому, что Информбюро в октябре 1941 года озвучило потери на тот момент РККА в 230 тысяч человек убитыми при более, чем 3-х миллионах убитых у немцев и их союзников. Зато Гитлер в это же время озвучивал немецкому народу обратную цифру.
Руководила комплексом работ по подготовке масс населения Союза ССР к отражению агрессии партия большевиков, Сталин, Ворошилов, Будённый, Шапошников, Калинин, Берия, другие коммунисты. В качестве «приводного ремня» выступал комсомол.
1 сентября 1939 года, с нападением гитлеровского Германского Рейха на Польшу как первого шага «похода Гитлера на Восток» в Союзе ССР была введена всеобщая воинская обязанность. Переходный период от территориально-милиционной к кадровой системе комплектования Красной армии завершился. Все мужчины — граждане, без различия расы, национальности, вероисповедания, образовательного ценза, социального происхождения и положения обязаны были проходить военную службу. Увеличивались сроки проводимых учебных сборов военнообязанных в войсках, чем повышалось качество подготовки, значительно увеличивалась численности обученной армии, ускоренно решался важнейший вопрос будущей масштабной войны — накопления военно-обученных контингентов на случай, если она примет затяжной характер. Ещё до начала войны Союзу ССР удалось полностью переиграть в этом компоненте современной войны Германский Рейх и его союзников.
В ходе военно-культурной революции, несмотря на трудности с учебными пособиями и оснащением, кадрами, проблемы из-за некомпетентности, вредительства, показухи, шло массовое воспитание государственно-патриотическое, воинское, нравственное, правовое, формировались отменные морально-психологические качества будущих бойцов и командиров Красной Армии на базе коммунистического учения о построении нужного большинству людей общества реальной социальной справедливости между простым человеком и государством, с равным распределением благосостояния, равными возможностями и правами на привилегии, справедливостью в налогообложении, здравоохранении, образовании, государственных услугах, трудовом праве, регулировании рынков для справедливого распределения равных возможностей и благ. Велась широкая пропаганда дружбы народов, интернационализма. Такого ещё не знала Русь — Россия. Мощная освобождённая энергия народных масс была структурирована, спаяна, направлена родной для простого народа рабоче-крестьянской властью.
Численность членов оборонного движения к июню 1941 составляла 13 миллионов человек при численности РККА в 5,4 миллиона человек.
Это явилось одним из факторов, который оказал решающее влияние на возможность коммунистического рабоче-крестьянского государства устоять под вероломным ударом 8-миллионной капиталистической армии Гитлера и его союзников, провести хорошо организованную мобилизацию и навязать европейскому агрессору такую войну, к которой он не готовился вовсе...
— Почему до сих пор не в армии, товарищи комсомольцы? Строителей обычно призывают в первую очередь в военно-строительные колонны! Вы что, какие-то особенные? — медленно выговорил лейтенант Джавахян. — Бронь у вас от призыва? Документы предъявите! О немцах в нескольких километрах мы слышим с начала войны. Панику все сеют беспрерывно на этой почве...
Освобождение от призыва в армию имели граждане, работа которых в тылу была важнее для государства, чем их нахождение на фронте, ценность для общества в прежнем качестве выше ценности как военнослужащего. Бронь имели директора заводов, фабрик и других предприятий, специалисты среднего звена заводов и фабрик, многие квалифицированные рабочие, сотрудники коммунальных, правоохранительных учреждений, артисты, художники, композиторы, музыканты, писатели, поэты, ученые, многие спортсмены. Освобождались от призыва председатели крайкомов, обкомов, горкомов и райкомов партии.
Ряд категорий советских граждан: немцев, румын, финнов, болгар, греков, турок, японцев, корейцев, китайцев, венгров и австрийцев в действующие военные части не призывали, а только в трудовые подразделения Красной Армии. Не призывали осуждённых по политической 58-й статье, воров и бандитов и отбывающих срок за бытовые преступления, негодных по состоянию здоровья, с психическими заболеваниями, с очень плохим зрением, инвалидов, больных туберкулёзом.
Были и случаи «отмазывания» от армии и выдачи липовой брони. К уголовной ответственности по таким делам привлекли десятки военкомов и работников призывных комиссий. Но многие из тех, кому полагалась бронь, шли на фронт добровольцами. Партийные же руководители зачастую возглавляли подполье и партизанские отряды, артисты и музыканты выступали на фронте, писатели остановились военными корреспондентами.
— Да, бронь у нас есть на этот год. Вот документы, — ответил Николай, протягивая лейтенанту своё эвакуационное предписание на группу работников «Харьковдормоста» и справки от военкома. — У нас здесь семьи, дети. Они должны иметь возможность уйти в Сталинград, а не остаться на оккупированной фашистами территории.
На волосатом плече Джавахяна ползала муха. Он, морщась, сгонял её ладонью, пока читал бумаги харьковчанина. Муха всё время садилась и садилась на одно и то же место.
— Зачем же вы жену молодую свою бросаете? Та женщина в соломенной шляпке и платье в горошек ведь ваша жена? — обращаясь к Адамовичу, холодея от вдруг открывающейся возможности важного для себя деяния: отделить мужа от молодой женщины, чтобы попробовать овладеть ею, спросил Виванов, стараясь придать голосу заинтересованность. — В ополчении ведь могут и убить. Не страшно?
— Не убьют, — сжав губы, произнёс Иван. — Я везучий! А Наташка у меня тоже везучая советская женщина.
— Наташа! — прошептал Виванов и облизнул губы. — Так, значит, её зовут! — и подумал: «Где-то я её видел, очень давно, наверное в Москве во время Октябрьский боёв с большевиками в 1917 году!»...
— Да, ваза хороша! — сказал тракторист Прошка невпопад, с умилением погладив прозрачные хрустальные бока. — Чистое стекло, как слеза дитяти или хорошего самогона. Но слеза слаще и хмелит иногда сильнее!
Виванов при этих словах чуть заметно вздрогнул, словно они отобразили его потаённые мысли. Он вытер слезящиеся от пыли глаза рукавом пиджака и сказал:
— Товарищ лейтенант, у нас в станице у одной женщины вчера девочка пропала. Маша. Носилась вроде туда-сюда по всему хутору и окрестностям, и пропала. Вы же знаете.
Виванов встал со скамьи. Обойдя пышущую огнём жаровню с мясом на шомполах, заглянул в окно магазинчика через неплотно задёрнутую занавеску.
В полутьме виднелся край матраса, уложенного прямо на пол, скомканное ситцевое покрывало. На матрасе, вроде, кто-то лежал, замотанный в большой белый платок. Похоже, это была вторая девушка, что ехала с бойцами заградотряда, которую учитель видел с чердака дома убитой немецким диверсантом из «Бранденбурга-800» Марьи Ивановны. После истории ссоры с лейтенантом-грузином, когда она выбежала из магазина в мокром и прилипаем к телу тонком крепдешиновом синем платье в мелкий цветочек, будто голая, девушка, по-видимому, страдала от горя или просто спала. Может быть, это было и не её тело. Но тогда чьё? Может, это вообще было не тело человека, а просто куль тряпья?
Стоящий на подоконнике здоровенный цветочный горшок с тощими хлыстами какого-то комнатного растения не давал как следует разглядеть лежащую фигуру. В углу магазина, на ящике за прилавком стояла рация РБ. Красный от жары боец монотонно бубнил что-то в её микрофон, прижимая к щекам наушник.
— Да, генерал-лейтенант мне про поиски девочки сказал, — ответил тем временем Джавахян. — Трое бойцов с вашим председателем сельсовета её ищут. Сержант Скрябин их отправил. Сколько ей лет-то?
— Двенадцать годков, — сообщил Виванов. — Не знаю, кому понадобилась такая кроха, на что она годна... А Михалыч не председатель, а так, наш самоназначенный активист!
— Кому надо, тот везде дырочку найдёт! — сказал дурашливо Прохор и осёкся, наткнувшись на расширяющиеся от ужаса глаза стенографистки Розы. — Шутка!
Неожиданно Джавахян вскочил, сверкая глазами, и пнул босой ногой тракториста в бок, отчего Прохор повалился через лавку на землю.
— Так это ты, сука, тут детей воруешь? — зло крикнул лейтенант. — Расстреляю без суда тебя, сволочь по законам военного времени!
— Нет, нет! Я же зазря гутарил так! — в ужасе закричал Прохор, махая ладонями от себя и ошалело тараща глаза. — Неужто мне взрослых баб не хватает? Вон их по дорогам пруд пруди! За банку тушёнки бабы готовы подмётки лизать!
Виванов с плохо нескрываемым любопытством наблюдал за странной реакцией лейтенанта НКВД на незначительное, в общем, замечание сельского дурачка. Даже человек в глубине магазина, завёрнутый в платок, перестал его занимать. Лейтенант метнулся по двору явно ища на ком бы ещё сорвать злость. Наверное, в его жизни был какой-то эпизод, связанный с насилием над детьми, травмирующий психику. Именно поэтому сейчас во вполне в невинной обстановке он потерял контроль над эмоциями. Для командира НКВД, имеющего большой опыт и отменную подготовку, не один месяц находившегося у переднего края в хаосе прифронтовой полосы, это было весьма странным. Хотя, можно ли назвать невинной обстановку, когда в нескольких километрах отсюда двигаются вражеские войска, состоящие из вечно пьяных, под наркотиками бывалых убийц, вооружённых с ног до головы, даже в плен не берущих воинов НКВД, особенно командиров, да ещё и коммунистов. Может быть, через час здесь придётся вступить в последний неравный бой, пасть смертью храбрых, как множество героев, прославленных советскими газетами за последний год...
Караульный, стоящий рядом с задержанными у штабеля пустых ящиков и дровяной поленницы, осторожно зашёл за угол дома, чтобы не быть на виду у своего рассерженного начальника. Сержант Скрябин, сопровождавший Адамовича и Блюмина, и отошедший в тени под масксетью, тоже не стал искушать судьбу и поспешно вернулся к рогаткам заграждения у моста. Старшина снова взял газету. Сделал вид, что заинтересованно её читает. Видимо, им было известно, что в такие моменты под горячую руку лейтенанта попадать не стоит.
Джавахян вернулся к Прохору и хотел было вытащить его из-под стола. Незадачливый остряк, улучив момент, по-собачьи добрался до другого конца стола, вскочил на ноги и со всего духа побежал в сторону реки мимо грузовиков и броневика.
— Растлитель, прямо тайный! — проворчал Джавахян и как-то сразу обмяк.
Сев за стол, он исподлобья посмотрел на Виванова и неожиданно тихо сказал:
— Никогда маленькой девочки или просто женщины не обижу! Женщина — это мать, сестра и дочь, это — святое! Я дуру Зойку люблю, а она меня нет. Она Тенгиза любит!
Виванов по кивку лейтенанта в сторону открытого окна магазина, откуда недавно при ссоре выбегала облитая водой красивая девушка, догадался, что, видимо, она и была той «Зойкой», о которой вздыхал Джавахян, а Тенгиз, это ещё один лейтенант заградотряда.
Наставшее неловкое молчание прервал появившийся из-за дома здоровенный боец в одних галифе. Приседая и кряхтя, он как кавалерист наносил удары в воздухе большим кухонным ножом вокруг чего-то белого, стремительно мелькающего между его ног. Не сразу можно было опознать обезглавленное куриное тельце, слепо бегущее в последние секунды своей жизни. Курица с отрубленной головой стремительно носилась кругами, натыкаясь на ноги людей, стену, дрова, ножки стола, брызгая фонтаном ярко-красной крови.
— Да брось ты её, сейчас сама угомонится! — сказала Роза.
— Эх, выпустил, бляха муха! — виноватым голосом оправдывался боец. — Ужас какая живучесть у птицы. Человеку пузо штыком или пулей прошьют и всё, считай, каюк. А эта птица без головы ещё носится, крыльями бьёт!
— Ну это когда как, — не согласится сержант. — Бывало и с ранением в сердце боец ещё стрелял и колол штыком. Сам видел в боях за переправу у Николаевской.
— Капитан, пустил бы ты людей горемычных через мост. — кивая головой в сторону моста предложил Виванов. — Немец ведь вот-вот наскочит. Такое тут будет...
— Слушай, учитель, не лезь не в своё дело, — ответил Джавахян. — И вообще, ходишь тут, в окна нос засовываешь! Что за дела? Знаешь, иди-ка ты отсюда к своему другу Прошке. Не нравитесь вы мне оба. Что-то гнилое в вас, здешних хуторянках.
— Хорошо, как скажете, товарищ! — ответил Виванов, сделав печальное лицо, напряжённое, но невиновное, словно три маски сразу надел, и мысленно добавил: — «Никакой я не станичник тебе, армянская обезьяна...».
Виванов поднялся из-за стола. Медленно повернувшись, пошёл в сторону бахчей и садов на западной окраине хутора, сказав напоследок:
— Я искренне всегда готов помочь Советской власти, если что!
Ему было только на руку, что в такой критический момент, его освободили от необходимости помогать заградотряду проводить опознание людей на предмет принадлежности к местному населению. Он должен был бы целый день, зная неплохо весь Котельниковский район, опознавать человека в лицо либо задавать другим простые вопросы на предмет нюансов местности, или имён тех, или иных начальников района, чтобы по ответам можно было определить — местный человек или нет. Говор и внешний вид жителей Котельниковского района тоже был специфическим, казацко-калмыцким, сразу бы бросался в глаза давно живущему здесь внимательному человеку.
— Правильно, товарищ лейтенант! Все эти станичники-хуторяне с времени Гражданской войны и коллективизации скрытые враги и сплошь бандиты! — зло уставившись в спину Виванова, поддержал начальника старшина. — Пусть идут в батальон майора Рублёва из 208-дивизии перед леском окопы копать.
— Чего уставились? — спросил Джавахян, буравя глазами Адамовича и Блюмина.
Поворачиваясь и махнув рукой по направлению к стоящим в три неровные шеренги добровольцам самого разного вида, приказал:
— Идите со страшной. Он вас запишет в ополченческую роту, даст винтовки и патроны. Скажет, что дальше делать, кто будет ваш командир.
Лейтенант собрался теперь наконец-то намотать портянки и натянуть сапоги. Вдруг боец, упустивший безголовую курицу, дождавшийся, наконец, когда она ударилась о ножку скамьи и упала без движения, поднял ладонь ко лбу, как солнцезащитный козырёк и, глядя в сторону дымов у Котельниково, сказал озадаченно:
— Ох ты! Самолёты, кажись, опять. Сюда, что ли?
— Во-о-оздух! Воздух! — крикнул в этот же момент кто-то из арестованных, видимо бывалый, различив знакомый уже характерный звук немецких авиационных моторов.
— Рота, в укрытие! — зычно скомандовал старшина строю добровольцев, быстро направляясь к ним.
— Во-о-о-здух! — истошно закричали из толпы перед мостом и несколько рук показали пальцами на запад.
Туда в одно мгновение устремились взгляды тысячи глаз толпы беженцев и эвакуированных у моста, на дороге к Курмоярскому Аксаю, берегу, в рощах вдоль берега. Женщины одновременно бросили стирать. Мальчишки выскочили из воды, похватали одежду. Калмыки, прекратив торг, повскакивали в сёдла и стали пробираться на дорогу через кустарник. Адамович с Блюминым быстро пошли к строю ополченцев, в последний раз бросив взгляд на другую сторону реки, где остались их жёны и дети, семейство Раневской, Матвеева с дочерью.
Около сотни мужчин разных национальностей, возрастов, роста, в разной одежде и головных уборах, в основном в кепках, стоявшие до этого повзводно тремя неровными шеренгами, по команде сержанта повернулись к реке и трусцой устремились к ней, чтобы укрыться в листве деревьев. Половина из них была в отряде добровольно, половина мобилизована заградотрядом из числа дезертиров или скрывающихся от призыва в армию. Стоять в строю ополчения или сидеть под арестом, ожидая отправки в тыл, суда или принудительных работ — выбор был невелик. Часть задержанных выбрала возможность выйти из-под ареста, да ещё с оружием в руках, да ещё не под дулом винтовки, а под присмотром всего нескольких бойцов НКВД, несущих за них ответственность. Под шумок можно было легко сбежать, отбиться с помощью оружия от погони, если что. Правда, застрелить свои же могли на месте... Но выбор был очевиден в пользу ополчения...
Мощный, быстро нарастающий гул самолётов заглушил сначала треньканье медведки за магазином, потом плеск реки, голоса людей. Зловещий звук материализовался в конце концов в виде разрисованного крестами, свастиками, цветными линиями, цифрами и какими-то символами, отполированного до блеска немецкого истребителя Messerschmitt Bf.109G-2. Сверкая солнцем на стёклах герметичной кабины и лакированных плоскостях, истребитель шёл вдоль реки прямо на толпу людей у моста.
Столько сил, умения, таланта, трудолюбия потратили американские технологи и финансисты, немецкие инженеры и рабочие на создание этой летающей машины смерти! Даже окраска самолёта была верхом технического совершенства и организационной мысли. Если бы какому-нибудь художнику итальянского Возрождения вместо того, чтобы потратить два года на создание фрески или мраморной скульптуры пришлось бы заниматься этим, он, наверное, так же талантливо выполнил окраску. По крайней мере, совокупное время и талант множества людей сюда были направлен не меньшие. Только вот целью была не красота и гармония, а убийство и разрушение наилучшим способом. Неужели для этого живёт человек?
Преуспевшие в создании машин убийства и разрушения в агрессивной войне люди, где-то далеко: в баварском Регенсбурге, саксонском Лейпциге или австрийском Винер-Нойштадте, за тысячи километров от хутора Пимено-Черни на границе Калмыкии, получали за это щедрую плату, растили в безопасности и сытости детей, пели на праздниках, выпивали, спали, гордились своим профессионализмом. А их изделия служили делу массового убийства.
У истребителей Люфтваффе было множество разных типов камуфляжа, изобретённых и реализованных даже в самих авиационных эскадрах и группах. Командиры Люфтваффе располагали большой свободой компоновки камуфляжа после введения Герингом летом позапрошлого года правил докамуфлирования на месте боевого применения. Боковые поверхности истребителей окрашивали «по-рыбьи» так, что верхний травянисто-зелёный камуфляж цвета RLM 71 плавно переходил в нижний небесно-голубой RLM 65.
Подлетающий к мосту гитлеровский истребитель был разрисован на тёмной части «червячками» цвета RLM 79 по схеме «Ambush», имел толстую красную полосу на хвосте за чёрно-белым балочным крестом и белым тактическим номером «12» за кабиной и задней кромкой крыла. На капоте около винта виднелась большая эмблема в виде жёлтой осы с длинным жалом в белом ромбе. Под две белых полосы были на крыльях...
Трусость и нежелание вступать в бой с советскими истребителями была основная характеристика подготовки лётного состава Люфтваффе с самого начала войны. Сплошь и рядом даже превосходящая группа истребителей гитлеровских истребителей от боя с советскими истребителями уклонялась, а если вступала в бой, то продолжительно и упорно его не вела. Особенно в начале войны Me 109 Е, также и Me 110 уклонялись от боя с И-153.
Состоящие на вооружении Люфтваффе самолёты по своим лётно-техническим характеристикам были хорошими, но из-за недостаточной подготовки лётного состава Люфтваффе, их слабой моральной стойкости, все возможности матчасти не использовались, вследствие чего немцы несли большие потери даже в боях, когда значительно превосходили в численности советские истребители.
Всё происходило от того, что подготовку советских лётчиков оценивали не по часам налёта, а по «готов — не готов». И выпускали только на стадии «уверенно готов». Пока не будет «уверено готов» по всем элементам подготовки — никакого фронта молодой лётчик увидеть не мог. В принципе. Вплоть до списания в пехоту. Это в войну. Довоенные лётчики были подготовлены ещё лучше...
Подготовка пилотов Люфтваффе оценивалась по часам налёта, а не по готовности. Результат получиться однозначным: лётчики Люфтваффе, рискнувшие принять бой с советскими, особенно в начале войны, проигрывали бои. Бомбардировщики Люфтваффе действовали назойливо только тогда, когда прикрывались истребителями и не видели организованного отпора с земли или в воздухе; при отпоре очень быстро уходили. Вот и теперь немцы были в воздухе одни и могли себе позволить...
— Все в укрытие! — закричал Джавахян, схватил сапоги подмышку, побежал к пулемётному окопчику, чуть не сбив с ног вылезающего из-за стола сержанта Скрябина. Оттолкнув бойца с тушкой курицы в руках, сержант Скрябин крикнул:
— Иван, чего стоишь? Гришку быстро в броневик к пулемёту! Давай, завалим фрица!
Иван кинулся в магазинчик «Хлеб». Выпустил через дверь на улицу водителя бронемашины, затем в дверях столкнулся с красным от жары и духоты радистом. Матюгнулся, бросил нож и курицу на крыльцо. Толкнул радиста обратно в проём двери со словами:
— Давай назад! Твоё дело связь с полком восстановить!
Скрябин двинулся вслед за лейтенантом. Прыгнув к нему в окопчик пулемёта, уже надрывая голос, сквозь гул прокричал часовому, находящемуся рядом с задержанными у ящиков:
— И ты тоже там не отсвечивай! Скройся с глаз!
Джавахян наконец-то начал сопя натягивать сапоги.
— Это, наверное, самолёт прилетел по душу батальона, что за леском у дороги окапывается! — сказал Скрябин и сквозь прорезь пулемётного щитка «Максима» M/09-09 посмотрел на мост. — Был бы универсальный станок на треноге у нас, можно было бы вести огонь вверх, а так всё равно, что с ведром за птицей гоняться. Думаю, это «Рама» подвела немца к нам. Видимо, из-за скопления народа заметная цель появилась. Однако они обычно парами летают, даже тройками, а этот один! Но, может, просто мимо пройдёт, что ему тут интересного?
Истребитель тем временем нырнул вниз на высоту всего сотни, полторы сотни метров, качнул полосатыми крыльями и с рёвом начал делать разворот над лесопосадками. Всем стало понятно, что он, скорее всего, просто так не минует Пимено-Черни. Со стороны Котельниково показался второй такой же Messerschmitt Bf.109G-2. От этого истребителя отделился и, вращаясь в воздухе, медленно упал куда-то в степь пустой сбрасываемый 300-литровый бак из-под горючего.
— Чего они не летят стрелять по батальону за лесом, зачем им здесь беженцы сдались? — спросил сам себя Джавахян, всматриваясь в эволюции самолёта.
— А зачем они вообще пришли на нашу землю и уже год людей убивают? — задал риторический вопрос сержант, морщась как от боли.
Первый самолёт закончил разворот и стремительно прошёл над горящими с утра на пригорке тракторами на Пимено-Черни. Когда до моста оставалось метров двести, трёхтонная машина смерти чуть заметно клюнула носом так, что ось корпуса оказалась нацеленной в толпу, и тут же перед крыльями и винтом возникли пульсирующие белые вспышки.
Разрывные снаряды авиационной 20-миллиметровой пушки, разрывные и трассирующие пули двух 7,92-миллиметровых пулемётов врезались в беззащитных людей, лошадей, коров, повозки, скарб, как коса в высокую траву. Даже через рёв двигателя и оглушительный треск выстрелов, сталь слышно, как страшно закричала, завопила толпа людей, словно единое раненое, перепуганное живое существо...
Несколько секунд, заглушая звук 12-цилиндрового двигателя «Даймлер-Бенц» мощностью 1 500 лошадиных сил, работающего на отличном высокооктановом горючем с американскими присадками, слышался только оглушительный грохот выстрелов автоматической пушки и пулемётов, треск разрываемого дерева, цоканье металла и глухие удары, словно трамбовками уплотняли землю. Было видно, как снаряды и пули врезаются в толпу, сбившуюся вдоль дороги ближе к мосту, взрываются веером осколков.
Словно ударил ураган, опрокидывая всё на своём пути. Метровые фонтаны пыли, искр, ослепительных вспышек маленьких взрывов, земли, травы, тряпок и щепок взлетели там, где пули и снаряды не попали непосредственно в людей и животных. Осколки металла, стекла, щепки из настила, от кузовов машин и телег, явили собой вторичную смертельную картечь, наносящую раны не хуже, чем осколки снарядов и пуль. В местах, где попадания пришлись в живую плоть людей и животных, взметнулись брызги крови, кляксы кожи и мозгов, части тел. Полетел пух перин и пух живой птицы, черепки посуды, зерно, капли молока, воды, пыль, дымок загоревшихся тряпок. Всё произошло в мгновение ока...
В облаке дыма и пыли почти пятнадцать простых мирных советских людей были сразу убито изуверами на месте, втрое большее число покалечено. Истребитель гитлеровского аса унтер-офицера Мюнца из JG3 «Удет» флота Рихтгофена за пять секунд выпустил тридцать разрывных снарядов М-geschoss с гексогеном и алюминиевой пудрой, и двести обычных разрывных пуль по огромной мишени. Толпа людей перед ним стояла почти христианским крестом; в одном направлении от спуска к реке до места пропускного пункта на мосту, образуя как бы одну балку креста, а другую балку креста образовывала масса людей, расположившихся на берегу...
Это был, хорошо читаемый сверху, случайно, а может, чудесным образом возникший огромный живой крест Иисуса Христа, обращённый в небо. Похожий крест, но двухбалочный германский, был и на крыльях боевого самолёта.
Первый раз убил людей этот унтер-офицер у Дюнкерка два года назад, когда спикировал на баржу с английскими солдатами, стоящих на палубе плечом к плечу, как в час-пик в лондонской подземке. Тогда он ограничился одной очередью из четырёх пулеметов своего Ме Bf. 109Е-4, поскольку шёл бой со «Спитфайрами» королевских ВВС, отвлекаться было опасно и боеприпасы нужно было беречь. Тогда унтер-офицер убил пять британских солдат, а потом сбил повреждённый английский самолёт, едва не погибнув сам. После этого на его кровавом счету была Польша, Югославия! Греция, затем бесконечное небо Украины и России. К моменту расстрела мирных людей на Курмоярском Аксае, унтер-офицер Мюнц уже убил в общей сложности пятьсот человек в пропорции примерно 10 убитых гражданских на одного убитого военного.
Сумасшедший член английской королевской семьи, известный миру под кличкой Джек-потрошитель, серийный убийца проституток, был дилетантом по части убийств по сравнению с этим немецким двадцатилетним массовым убийцей простых людей. Унтер-офицера растила и лелеяла немецкая женщина с польскими корнями в Силезии, в семье пастора. В него вкладывали знания педантичные учители, даже греческий язык и философию, закаляли в играх и потасовках товарищи, муштровало военное училище в Вердере, недалеко от Берлина. Аскет, спортсмен: лыжи, плавание. Не пил алкоголь, не курил, что было нонсенсом для Люфтваффе. Признался в любви только одной девушке — Ядвиге. Правда она была полькой...
Всё для того, чтобы здесь и сейчас мастерски и хладнокровно убивать ни в чём неповинных людей, женщин, детей, стариков, калек. Русских, украинцев, евреев, казаков, калмыков. Всё ли правильно понимаем мы о себе самих, о том, кто такие есть люди? Он, как католик, веровал в распятого Иисуса Христа и ещё боготворил германского бога Одина, самого себя распявшего на мировом дереве Иггдрасиль. Убивая, лётчик испытывал упоение властью и восторг от выполнения своего предназначения в жизни. Может быть, музыка марша гитлеровских лётчиков «Was wollen wir trinken» звучала сейчас в его ушах, может быть, главная тема струнного квартета С-dur opus Nо. 3. II Poco Adagio Cantabile австрийца Йозефа Гайдна, являющую собой теперь устрашающую основу гимна третьего Рейха «Deutschland, Deutschland uber alles!»...
Самолёт, полностью оправдывая своё название «истребитель», пролетел над мостом и уже начал медленно, неотвратимо закладывать вираж над крышами домов хутора, чтобы развернуться для нового захода для истребления людей вдоль другой балки «креста». Только тогда и опали страшные фонтаны пыли и брызг.
Повалившись друг на друга кучей, люди поползли, побежали в разные стороны, поскальзываясь в крови и внутренностях, в большом количестве вдруг оказавшихся вокруг на земле и досках. Наступая на убитых, раненых, спотыкаясь об упавших, неподвижных и шевелящихся, слепо толкая друг друга, невзирая на то, кто перед ними, ребёнок, старуха или женщина, толпа с оскаленными лицами-масками завыла, закричала как единое раненое живое существо. Заревели на берегу раненые коровы от страха и боли, заржали лошади, заблеяли козы и овцы, как дети закричали ягнята, зашлись бешеным лаем собаки. В такие мгновения смертельной опасности личность человеческая, как правило, замирает, исчезает, только звериная сущность выживания существует вне разумного, только инстинктивное. Немногие могут сохранять в такие моменты человеческий рассудок и действовать здраво...
В этот момент второй Messerschmitt Bf.109G-2, управляемый другим унтер-офицером, быстро снизился до высоты бреющего полёта и с дистанции в триста метров, оптимальной для прицеливания, открыл огонь вдоль берега. Здесь, по брюхо в воде, изнывая от жары, стояли десятки коров, овцы, лошади. С ужасающим рёвом, блеянием и почти каким-то детским плачем бросились они наутёк, как и бывшие рядом люди. Почему вообще молодой убийца оказался здесь с этим дорогостоящим высокотехнологичным орудием смерти? Кто его прислал, зачем, кто вооружил?
Пятисекундная очередь. Коса смерти в руках гитлеровца прошла поперёк моста, ударила по животным, женщинам, детям, что стояли, открыв рты и глаза от ужаса, с мокрыми от стирки вещами в руках, вдоль берега. У воды было меньше пыли. Было лучше видно, как падали крестьянки в тяжёлых юбках, казачки, которых сразу можно было распознать по причёске челауч — четыре косички сплетались в одну косу, которая укладывалась вокруг головы, горожанки в кофточках и пиджачках с рюшами и воланами, как летели во все стороны клочки шёлка, жоржета всех цветов радуги вперемешку с клочьями травы и сгустками разорванной плоти, буро-красной как заросли ракитника на берегу. Вот смолкла ужасная трещотка выстрелов и разрывов. Рёв моторов и винтов чуть удалился. Стали отчётливо слышны крики, стоны, вопли, мольбы сотен голосов. Они выкрикивали имена, звали, проклинали, молили. Пронзительно кричали грудные дети. Ревели коровы, ржали лошади, блеяли овцы, бестолково носясь повсюду. Степная, лесная, реечная живность наоборот утихла. Хаос, смерть, безумие...
— Палят в утеклецов, беженцев! — закричал тракторист Прохор, мгновенно протрезвев, размахивая руками. — Тама нет военных, вони палят прямо в жонок и стариков... Рятуйте их! У вас броневик и пулемёт! Сбейте германских гадов!
Подбежав к окопу, он встал над Джавахяном и Скрябиным, тыча указательным пальцем в мост. Джавахян и Скрябин будто не слышали Прохора. Неподвижные, остолбеневшие, побелевшее от злости, они смотрели, как всего в полусотне шагов от них женщины с детьми на руках, мужчины с раненными в обнимку, старики, поддерживающие друг друга, калмыки, евреи, девочки в кукольных платьицах, мальчики в шортах метались на пятачке перед мостом, сталкивались, спотыкались, падали, наступали на мёртвых, живых, умирали на глазах, бились мелкой дрожью. Кто-то пытался тянуть под уздцы лошадей, чтобы вывести на телеге барахло, пытался направить обезумевшую корову-кормилицу в заросли, кто-то, подняв руки, взывал о помощи и заступничестве высшие силы.
Джавахян и Скрябин уже не в первый раз видели на русских переправах и станциях такие картины сатанинского шабаша, но каждый раз это было шоком...
Первый Messerschmitt Bf.109G-2 закончил замедленный, словно в страшном сне, разворот и снова открыл огонь вдоль моста. Всё повторилось: пыль, вспышки, щепки, крики, брызги крови, клочья тел...
Несколько возов и телег задымились. Загорелся брезент на ржавом грузовике АМО, потом ярко вспыхнул, зачадил. Мост заволокло дымом и пылью. Трудно сказать, действовали ли асы Люфтваффе сейчас самостоятельно или под диктовку командования через свои самолётные радиостанции FuG 17 фирмы Lorenz AG, принадлежащей американской корпорации ITT Inc. Командный авиационный пункт располагал подвижной тактической радиостанцией Fu 7 с 1,4-метровой антенной в задней части автомобиля, созданной в 1937 году немецкой компанией Telefunken с использованием приемника Ukw.E.d и передатчика 20W.S.d по технологиям владельца своего контрольного пакета акций — американской компании Моргана «General Electric» и голландской «Philips». Радиостанция Fu 7 обеспечивала голосовую связь с самолётной радиостанцией при высоте полёта самолёта свыше 500 метров на дальности 50 километров. На малых высотах дальность голосовой связи составляла 10 километров. Диапазон расширялся на четверть при использовании стационарных 4-х метровых секционных антенн. Командование эскадры, группы или эскадрильи должно было сейчас располагаться за Доном и возможностей связи не хватило бы. Скорее всего, лётчики действовали сами по себе. Расстреливали боезапас по мирным людям вместо того, чтобы драться с русскими истребителями...
— Почему они обстреливают не батальон за рекой, а мирных? Я же этого гада-лётчика в его очках в кабине как тебя видел, Фрунзик! Он улыбался, гад! — на ухо лейтенанту прокричал сержант. — Видно же ему, что тут бабы в платках, дети в панамках, тюки подушек с матрасами!
Лицо Джавахяна словно постарело сразу лет на десять. Он ударил ладонью по «щёчке» пулемёта со словами:
— Был бы ты на треноге Максимка, а так в нём четыре пуда веса без воды. Одна коробка с лентой пуд весит! Мамат кунем!
Ствол пулемёта броневика тем временем чуть качнулся, башенка повернулась вправо-влево. Остановилась. Истребители были слишком скоростными целями. Джавахян потряс сжатыми кулаками в воздухе. Глаза бешено сверкали. В этот момент, отбросив в сторону никем больше не охраняемые рогатки моста, в начало улицы Ленина вырвался поток людей. Впереди бежал крымчанин старик Меркулов. Через его плечо был перекинут всё тот же рушник с вышитыми петухами, что он пытался до этого подарить командиру заградотряда для пропуска на восточный берег. В одной руке стрика был огромный жёлтый чемодан, в другой руке маленькая кареглазая девочка, глядящая испуганно широко раскрытыми карими глазами. Обгоняя их, безжалостно стегая кнутом по двум лошадиным спинам, сидел на качающейся пирамиде незамысловатого крестьянского скарба на телеге молодой сельхозартельщик.
— Геть, мёртвые! — кричал он истошно. — Беги врыски!
На телеге, обняв добро, сидела напуганная казачка в опрятной юбке и ситцевой кофте. Цепляясь за неё, подпрыгивали на ухабах комочки двух маленьких девочек. Одна из них прижимала, словно спасала от опасности, страшненькую самодельную тряпичную куклу.
Разрывные снаряды и пули врезались прямо в повозку. В одно мгновение на дорогу упало тельце ребёнка, лишённое головки. За ним инстинктивно потянула руки и спрыгнула мать с леденящим душу криком:
— Ка-атя-я!
Сделав шаг, она подхватила головку дочери и упала, изрешечённая мелкими осколками, словно десятки ножей одновременно пробили тело. Во второе мгновение, разлетающаяся на куски повозка накренилась: правая лошадь, путая и разрывая сбрую, повалилась через голову, дёргая ногами, вторая вздыбилась как заарканенная и упала хребтом на переворачивающуюся повозку. Возницу — молодого сельхозартельщика накрыло повозкой и вещами. От кучи из лошадиных тел и тюков, куда напоследок попал снаряд и несколько разрывных пуль, в разные стороны полетели куски крови, кусочков кожи вместе со щепками, лоскутами тряпок. Вторая крохотная девочка с тряпичной куклой упала около сестры и матери. Кукла отлетела в сторону. Девочка потянулась к ней, как к спасению, последнему, что осталось от всей её прошлой, прекрасной жизни. Ударившие вокруг неё пули и осколки, будто не посмели коснуться её...
— Я сейчас! — крикнул Джавахян, — эх...
Как на пружинах он выскочил из окопа под маскировочной сетью. Расталкивая бегущих навстречу словно ослепших от страха людей, задыхаясь от обжигающей внутренности горячей пыли, он схватил невесомое тело девочки и перед тем, как броситься назад, взглянул на убитого старика Меркулова, убитую щепой от бревна кареглазую его девочку...
— На, Прошка, спрячь её в магазине под столом! — сказал лейтенант, передавая ребёнка на руки Прошке, и спрыгнул обратно в окоп.
Почти неслышный в рёве моторов истребителей и грохоте их пулемётно-пушечных очередей, щёлкнул выстрел винтовки. Лейтенант всё-таки услышал выстрел и обернулся; пятеро из числа задержанных, сжимая в руках кепки, бежали, пригнувшись, в сторону яблоневого сада. Другие, кто на корточках, кто сидя на траве, потихоньку расползались в разные стороны. Стрелял часовой. Сделал предупредительный выстрел в воздух. Теперь он прицелился в беглецов, крикнул:
— Стой! Стрелять буду!
— Стреляй, Сомов, чёртов сын, это же дезертиры явные! — крикнул ему сержант.
Часовой медлил... Тем временем до покосившегося дощатого сарая на краю огородов беглецам оставалось несколько шагов. Забежав за него, дезертиры могли двигаться уже не опасаясь выстрелов. Скрябин рывком поднял на уровень груди автомат ППД, взвёл затвор и дал длинную очередь. Один из бегущих дёрнулся от попадания, но продолжал бежать. Другой упал сразу, словно железная палка ударила по спине как по ковру, выбив пыль. Ещё с одного слетела кепка. Он сделал несколько шагов и повис на жерди ограды. Трое скрылись из виду. Остальные задержанные, человек тридцать, начавшие уже было привставать и потихоньку подползать к углу магазина, увидев такую решительную расправу, застыли.
— Растяпа Сомов, не мог их прикладом огреть, как только первый встал! — крикнул Скрябин часовому. — Напишешь рапорт о произошедшем и три наряда вне очереди, а там как комполка посмотрит на твоё разгильдяйство с побегом!
Тем временем пара истребителей Messerschmitt Bf.109G-2, блестя полированными, расписанными знаками стилизованных орлов, крестами, свастиками и полосами на фюзеляжах и крыльях, прошли ещё раз над побоищем. Было видно, как двигаются головы пилотов, изучающих обстановку. Удовлетворённые результатом, они сделали разворот в сторону дымов над Котельниково и стали быстро набирать высоту, спеша к излучине Дона. Гитлеровских самолёты очень быстро превратились в две чёрных точки на фоне безоблачного, выцветшего августовского неба...
Жуткий женский крик потряс округу: на мосту молодая мать увидела разорванное тело своего маленького сына, только что смотревшего на неё незамутнённым, ясным и святым взглядом, как могут смотреть только маленькие дети. Сойти с ума только и оставалось этой ростовчанке или крымчанке. Великие композиторы Гайдн, Бах, Моцарт, Вивальди множество сил, таланта, десятилетий потратили, чтобы с помощью массы музыкантов выразить сильнейшие человеческие чувства. Тщетно! Ни одному из них не удалось и близко подойти к бездне горя и страданий, заключенных в этом крике простой женщины над убитым ребёнком.
Сколько раз земные небеса со времён рождения человеческого вида слышали подобное? Не сосчитать! Истребление неандертальцев, разрушение Карфагена, уничтожение Булгара батыевцами, Варфоломеевская ночь, Нанкинская резня, убийство немцев Карлом Великим, белогвардейско-чеченские погромы Киева, массовые расстрелы евреев и советских активистов в Бабьем Яре...
Сейчас такой пронзительный и страшный крик прозвучал на мосту около хутора Пимено-Черни в раскалённой Сальской степи. Послышались другие вопли, крики отчаяния и горя.
— Витя-я! Витя-я-я-я!!! — послышался истошный зов.
Под гул удаляющихся фашистских самолётов, на мосту в пыли и дыму зашевелились люди. Подняли головы, начали ползти, садиться. Многие боязливо встали, озираясь. Страшное зрелище предстало взорам; на мосту, берегу, пригорке за рекой больше не было рынка, очереди, отдыхающих и купающихся; везде вповалку друг на друге лежали убитые, раненые люди и животные, стояли разбитые повозки и грузовики, пестрели разноцветным ковром разбросанные вещи; в сторону горящих комбайнов и тракторов медленно брёл каурый жеребец, таща за собой застрявшего ногой в стремени человека в калмыцком халате. Озираясь, среди убитых стоял подросток в окровавленной рубашке и звал жалобно:
— Мама, папа, вы где, не прячьтесь, пожалуйста! Мне страшно…
Под вещами кто-то шевелился. Бегали бестолково овцы и козы, ногами била и ржала в конвульсиях лошадь в воде реки. Горел разлившийся из пробитого бидона керосин на досках моста...
Несколько калмыков опустились на колени рядом с убитым товарищем и начали горестные причитания, поднимая руки к небу и призывая Аллаха увидеть правоверного, погибшего от нечестивой руки гяура. Метрах в ста от моста в каждую сторону вдоль берега Курмоярского Аксая, среди зарослей винограда и на бахчах, пестрели кофты, рубашки, платки и кепки всё ещё бегущих прочь от переправы беженцев. Уцелевшие повозки, коровы, лошади, овцы и козы остались сами по себе...
— Всё... Гады! — стиснув зубы, прошептал Джавахян.
Ему приходилось видеть искромсанные тела после немецких бомбёжек скоплений беженцев и эвакуированных на переправах через Дон, железнодорожных станциях и полустанках, где его 10-й Сталинградская дивизия НКВД обеспечивала охрану тыла. В кислом запахе сгоревшей взрывчатки и пороха, тогда, как и сейчас среди горящей травы и щепок лежали куски мяса и внутренностей словно на прилавках мясников. Кровавые тряпки висели на деревьях, ползали безногие, безрукие дети и женщины со стонами и проклятиями. Однако такой точный прицельный огонь из скорострельных пулемётов в плотно стоящую толпу, когда одна пуля пробивала сразу несколько человеческих тел и потом ещё взрывалась, он видел впервые. Мост у маленького хутора никто зенитной артиллерией и истребителями не прикрывал, как раньше большие переправы через Дон у Николаевский, Константиновой, Цимлянской, Раздорской, Богаевской и других. Поэтому гитлеровцам никто не помешал стрелять как на тренировке.
20-миллиметровые разрывные снаряды МХ-geschloss, предназначенные для борьбы с бронированными советскими штурмовиками и повреждения двигателей истребителей, попадая в массу человеческих тел, работали как шнеки мясорубки. Нечеловеческая жестокость и сатанинский промысел уничтожения ради уничтожения виделся в этом советскому командиру-армянину. Зачем эти европейцы оказались за две тысячи километров от своего дома и изуверски убили обычных советских людей, не обидевших в своей жизни иногда даже цыплёнка? Вспомнились Джавахяну жуткие рассказы родителей про улицы в Армении и Турции, заваленные расчленёнными трупами армянских женщин и детей в ходе страшного геноцида армян в начале века, развязанного турецкими фашистами и их западными вдохновителями.
Как украшения на заборах горных армянских селений развешивали турки кишки и насаженные на частоколы головы. Первобытное варварство турок поощрялось молчанием европейской прессы. Вот что привиделись сейчас лейтенанту. Сквозь выступившие от несправедливости мира слёзы, смотрел он из-под зелёно-серых тряпиц маскировочной сети в небо...
Несколько орлов-курганников совершенно по-библейски невозмутимо летали кругами над Пимено-Черни, избалованные за последние дни обильной пищей. Когда-то давно, римский легионер армянского народа из сострадания ударом копья прекратил мучения Иисуса Христа, распятого на кресте на горе Голгофа. Первой страной, ещё до Римской империи, принявшей человеколюбивую суть христианства, была Армения. Более древний народ, чем даже библейские евреи, но никогда не терявшие своей родины, воевавшие с Древним Римом, давшие Византийской империи императоров и военачальников, простые армяне восприняли советскую справедливость как светлый путь к счастью, заповеди справедливости которого были им близки последние две тысячи лет. Библейская суть произошедшего избиения агнцев, святая жертва ради спасения, странным образом проникла в сознание этого кавказского коммуниста, лейтенанта Наркомата внутренних дел Союза ССР, человека, в общем, жестокого и практичного. Несправедливость. Вот, что вызывало в нём ярость и гневное неприятие...
Фрунзик Джавахян облокотился на глинистый край окопа. Уткнув в сгиб локтя мокрое от пота лицо, он зарыдал от бессилия. Слёзы — свидетельство безысходности и бессилия, поэтому волевая личность не может себе позволить вроде бы подобное проявление эмоций; мужчина должен сохранять чувство собственного достоинства и холодность рассудка при любом стечении событий. Но когда ты бессилен защитить маленьких детей, которых убивают на твоих глазах, не есть ли это тот самый случай, когда чувство собственного достоинства и холодность рассудка, особенно если оно по-кавказски обострено, уничтожается силой более могущественной?
— Ну, ты же кавалерист, дашнаков шашкой рубил, а плачешь! — взял командира за плечо сержант, сам бледный как полотно.
— За что они их? — еле слышно спросил лейтенант. — Мы воины в форме воюющей стороны, наша участь понятна, но они почему? Детей очень жалко...
— Этот фашист, зверь совсем, — сказал подошедший голый пояс пулемётчик из бронемашины. — Он сюда пришёл, чтобы всех тут убить... Они в пехотный батальон за лесом не стреляли совсем, они в детей здесь стреляли, падлы германские! Правильно их в фильмах наших показывают: сумасшедшие, грязные, трусливые твари.
Джавахян распрямился, утёр красные глаза ладонями. Он уже пришёл в себя и зычно распорядился:
— Значит так! Зови сюда этого Михалыча, пусть поднимает весь хутор, собирает лопаты копать братскую могилу. Будем людей хоронить. Пусть все хуторяне займутся ранеными, заберут детей, оставшихся теперь беспризорными. Кто откажется отдавать еду или бельё на бинты, разобрать по домам раненых, лично пулю в лоб пущу именем Советской власти и пусть меня потом трибунал судит за убийство нелюди! Так и передай!
— Сомов, чёрт косой! — крикнул сержант часовому, поводя тёплым стволом автомата. — Давай своих задержанных на мост. Разгребать кто живой, кто мёртвый. Поскольку эти ещё не допрошенные, тот, кто побежит, значит, вину свою знает, значит, враг. Стреляй без предупреждения! Немцы в нескольких километрах. Цацкаться некогда уже. Всё, пошли живее Родине служить!
На дороге и мосту стоял плач и стенания. Сотни людей, едва отойдя от шока, не могли сдержать рыданий и воплей. Всего три раза по три секунды стреляли убийцы из своего боевого авиационного оружия. Выпустив девяносто снарядов и четыреста пуль, гитлеровцы оборвали жизнь сорока человек, ещё десять должны были позже умереть от ран, сто человек сделались навсегда калеками, обезображенными ранами, триста сделались навсегда несчастными, потерявшими своих любимых родителей и детей, потерявших веру в человечество и человечность. Убитых и покалеченных животных тут можно было даже не считать. Такая она — война!
Виванов, наблюдая из-за яблоневого сада происходящее у переправы, вспоминал своё. Он вспоминал убитых коммунистов, партийных и беспартийных советских активистов при занятии отрядами Деникина Краснодара, тогда ещё Екатеринодара. Отмщение за надругательство над трупом генерала Корнилова весной 1918 года стоило тогда подельникам Воронина, рабочим и мещанским районам города трехдневного погрома, грабежа, расстрелов на месте и в балках под городом. Расстрелянные простолюдины там лежали вповалку как страшный человеческий мусор, как эти люди на мосту сейчас...
Зря деникинцы вообще-то тогда носили русскую военную форму. Русская императорская армия сражалась с Германией и истекла кровью, проданная в тылу своим генералами, фабрикантами, любящих больше наживаться на дорогих снарядах на заводских складах, чем поставлять дешёвые снаряды на фронт, преданная политиками Госдумы, считавшими возможным оставить страну при почти остановившемся транспорте и гиперинфляции во время войны без царя — главнокомандующего, центра системы имперского управления. Солдаты и офицеры Деникина в 1918 атаковали не немцев, занявших к лету 1918 весь юг России, Прибалтику, Украину и Белоруссию, а своих же русских революционных бойцов из народа в южном подбрюшье России. Большая часть красных командиров и бойцов воевали совместно с ними на фронте с 1914 года в одних окопах, училась в одних юнкерских училищах, служила в одном и том же Генеральном императорском штабе.
Зря всё-таки деникинцы носили русскую военную форму! Они воевали против Родины на деньги сбежавших в Париж и Лондон фабрикантов и банкиров, воевали фактически на стороне Германии и её оружием, полученным через Донское правительство с германских складов. Деникинцы 22 февраля 1918 повели атаку на Екатеринодар одновременно с началом широкомасштабного наступления Германской армии в Белоруссии и на Петроград, после того, как один из белогвардейских нанимателей Вышнеградский лишился денег своего Петроградского коммерческого банка, реквизированного декретом Совета народных комиссаров за несколько недель до этого. Эта атака белогвардейцев Деникина на Екатеринодар проходила удивительным образом синхронно со стремительным наступлением немцев: 18 февраля немцы заняли Двинск, 20 февраля Минск, 21 февраля Полоцк, 24 февраля Житомир. Трогательное единение планов...
Белогвардейцы обвинили Ленина в шпионаже в пользу Германии за перемирие на фронте, мирную конференцию, прерванную немцами своей февральской операцией «Удар кулаком» и, наконец, за заключённый 3 марта в обстановке успешного наступления немцев вглубь России, мир. РСФСР не имела в тот момент армии, всего 100 тысяч добровольцев, не имела работающей экономики, транспорта чтобы сражаться с тремя империями, Германской, Австро-Венгерской, Турецкой, разгромивших до этого Российскую империю. Что должны были делать большевики, обороняться вилами-тройчатками ещё три года?
Солдаты и генералы только используют оружие, которое даёт тыл, а чего белогвардейское генералы собирались использовать, по-прежнему уничтожая свой тыл Гражданской войной? Старую русскую армию окончательно уничтожили именно белогвардейцы Алексеев с Корниловым и Деникиным вместе с политиками Временного правительства и капиталистами, совершив государственный переворот 28 февраля 1917 года в тяжело воюющей стране. Не РСФСР развязывала войну с Германией, которая рвались теперь внутрь беззащитной России как интервент. Это сделали царь, имперские генералы и чиновники. Почему рабочие и крестьяне в составе уже советского государства должны были по логике генералов хотеть умирать и дальше за то, чтобы обеспечивать заказами Вышнеградского, Нобеля, Каменку, Путилова и других, обогащать акционеров их банков в лице Дойче Банка и банкирской группы Ротшильда, отдать американцам и французам астрономический царский долг в 10 200 тонн золота?
Начав гражданскую войну в Москве и Петрограде в октябре 1917 года, продолжив её на юге России, белогвардейцы заставили Ленина торопиться с переговорами, идти на самые кабальные условия Брестского мира с немцами, чтобы спасти Россию от захвата интервентами. Именно Алексеев и Деникин посчитали возможным совместно с немцами, явочным порядком оккупировавшими Украину, Дон и Кубань, выступить против сил центральной России, против большинства русского народа, лозунгом защиты которого они кощунственно прикрывалась. Заключению Брестского мирного договора предшествовали соглашение о перемирии на Восточном фронте и мирная конференция, тяжело проходившая в три этапа с 22 декабря 1917 года и сепаратное заключение мира с немцами самопровозглашенного правительства Украины, разорвавшего Восточный фронт пополам и сделавшим оборону русских войск севернее Украины бессмысленной с военной точки зрения...
Если большевики и эсеры плохие, то почему сами белогвардейцы не стали защищать от немцев Ростов-на-Дону, а поступили так же, как и Ленин — «договорились» с немцами? Ну устроили бы битву с немцами под Ростовом, показали на деле, а не на словах, как они Россию защищают! Но нет...
В Ростов-на-Дону, идя как авангард немецких войск, сначала ворвалась с боем белогвардейская бригада Дроздовского, шедшая впереди немецкий войск от самой Румынии, затем Дроздовский после разгрома разнородных красных сил ушёл из города, предоставив немцам занять Ростов-на-Дону почти без сопротивления.
В Ростове-на-Дону белогвардейцы Деникина в последующем ходили патрулями вместе с германскими патрулями, сидели в одних ресторанах с германскими офицерами и ходили к одним проституткам. Немецкая контрразведка и белогвардейская контрразведки в городе совместно уничтожали русское сопротивление. Это, наверное, Ленин так подстроил?
Белогвардейцы Деникина напали вместе с немцами, украинцами, прибалтами, кавказцами на своих же русских, обескровленных, ограбленных, голодных, решивших прекратить хаос на транспорте и в финансах! Собравшись в хлебном южном краю, белогвардейцы вместе с немцами лишили возможности голодающую центральную Россию получить хлеб и уголь, заставили её снова умирать от голода и холода зимой! Как они могли называться после этого Русской армией? Мерзавцы, продажные подонки!
Не то, что Виванов, размышляющий так был сторонником коммунизма. Вовсе нет! Он был дворянином, собственность свою земельную считал святой. Но он не мог понять и простить двум тысячам офицеров, кадетов и юнкеров, собравшихся на деньги еврея Каменки, входившего своим Азовско-Донским банком в банковскую группу Вышнеградского принадлежавшую немцам и французам, в «Ледяной поход» вместе с немцами против своих же русских. Их вёл Алексеев и Деникин, арестовавшие царя, вёл их Корнилов, арестовавший царицу и наследника, вели они убийц против своих русских людей вместе с немцами. Первопоходники. Терновый венец на иезуитском знаке «Ледяного похода» был на самом деле терновым венцом убитых белогвардейцами простых русских людей.
В том походе была убита бывшая московская любовница Василия баронесса-прапорщик Софочка де Боде. Поскакала в конном строю через прокисшее от весеннего тепла поле в так называемых «садах Екатеринодара». Она хотела увлечь за собой отступающих офицеров и ударников. Ругалась по-матерному. Была застрелена революционным солдатом бывшей русский Кавказский армии. 20-летняя кровавая ведьма, до последнего воевавшая во время Октябрьских боёв в Москве вместе с сёстрами Мерсье, желающая ради славы и денег иметь собственный военный отряд и убивать, убивать, убивать...
Отец Софии де Боде был командиром дивизии и был убит на фронте в 1915 году. Сама Софочка решила прославиться а-ля Жанна д’Арк. Как раз в это время французы выкопали для воодушевления солдат из архивов эту свою историю про убитую ими простолюдинку во времена 100-лентней войны. В России к тому времени желающих воевать за яхты Вышнеградского, заводы Путилова, дворцы Нобеля и зарубежные вклады Керенского почти не осталось. Тогда капиталисты решили гнать на убой женщин. Жена генерала Рычкова, который потом служил палачу Колчаку при оккупации Сибири, Урала и Дальнего востока иностранными силами, летом 1917 года создала Всероссийский женский союз помощи Родине «Женщины за Отечество» для вербовки женщин-добровольцев, желающих отправиться погибать на фронт. Другая подобная милитаристская организация называлась «Организационный комитет женского военного союза». Ею руководила Моллельсон. Пользуясь голодом, безработицей, нищетой, эти капиталистические наймиты уговаривали несчастных женщин рисковать жизнью за власть капиталистов.
Софочка де Боде, дочь генерала, окончившая Смольный Институт, в 1914-м году побывавшая на фронте у отца в команде разведчиков восемь месяцев и даже слегка сломавшая ногу при падении с лошади, должна была своей выдающейся кукольной наружностью, изящным костюмом и манерой держаться стать рекламой для бесстыдных манипуляций с патриотизмом, бюджетными деньгами, пожертвованиями банкиров и фабрикантов. К этому её подтолкнул тогдашний её любовник Савинков, эсер-террорист, товарищ военного министра Керенского, любитель молоденьких женщин куколкой внешности. Он с ней познакомился, когда она в составе Петроградского батальона женщин-ударниц простолюдинки Бочкарёвой принимала присягу. Она была так хороша со своей шапкой чёрных кудрей, что каждый встречный юнкер и офицер, буквально, ломали шею, оглядываясь на неё. Фронт ей заменили постелью и Москвой.
Начальником Московского «рафинированного» женского батальона Союза «Женщины за Отечество» был назначен товарищем военного министра Савинковым начальник военного Александровского училища генерал Михеев. Софочка подстриглась под мальчика и стала при генерале Михееве ординарцем связи. Через два месяца подготовки женщины должны были идти погибать на фронт. На фронт де Боде естественно не отправилась, а была направлена в пропагандистских целях в военное Александровское училище учиться на прапорщика. Пока она была юнкером, Савинков её бросил. Она при имеющемся блестящем образовании с блеском закончила юнкерское училище по ускоренному 2-месячному курсу и получила звание прапорщика.
4 октября 1917-го года комитет Всероссийского женского союза помощи Родине «Женщины за Отечество» генеральши Рычковой устроил в Юридическом собрании многолюдный банкет в честь выпущенных женщин-офицеров. Приглашено было 400 человек, много иностранцев. Говорили пышные речи, провозглашали торжественные тосты. Женщины-офицеры напоминали подушки, перетянутые ремнями. Они пискливыми голосами произносили речи и кричали «ура!» в то время, как грубые мужики-солдаты из оркестра, посмеиваясь и надуваясь, трубили в трубы. Там Софочка де Боде была уже с Василием Вивановым, ещё в августе прибывшим с очень крупной суммой денег российских банкиров и капиталистов «Общества экономического возрождения России» для финансирования частных офицерско-юнкерских отрядов. Советы рабочих и солдатских депутатов, которые 2 марта согласились ещё при действующем царе, чтобы заговорщицкий Временный комитет Госдумы стал Временным правительством, с каждым днём из эсеровских становились всё более большевизированными. Предстояла жестокая схватка. Ну, а дальнейшее...
Ещё до большевистского переворота Виванов, весьма молодой и ветреный тогда человек, без сожаления расстался с сумасбродкой-кокаинистской. Их любовь угасла так же быстро как загорелась. Она во время октябрьских боёв в Москве командовала отрядом юнкеров у Никитских ворот. Отличалась жестокой решимостью, несвойственной женщинам. Дико было слушать в рассказах молоденькой 19-летней девушки слово «убить». Она не только говорила. В Москве была легко ранена. Бравировала этим. Отправилась в Новочеркасск маскарадным образом: как русская баба в тулупе, с большим платком на голове, но с большими черными очками на глазах. Снова пыталась сойтись в Новочеркасске с Савинковым, которого там, впрочем, чуть не убили белогвардейцы Корнилова. Не простили ему эсеровский терроризм.
Прапорщик Софочка пошила себе черкеску и стала ординарцем в коннице генерала Эрдели, кавказские офицеры которого отличались чрезвычайной жестокостью и маниакальным садизмом к пленным и пролетарско-крестьянскому населению. Её застрелили красные в атаке в день загадочной гибели Корнилова.
Всего у Корнилова оказалось из 25 девушек-прапорщиков выпускниц Александровского военного училища, 20 фанатично ненавидящих весь мир и готовых убивать. Восемь погибли в боях в разные годы Гражданской войны: одну расстреляли красные, две застрелись в эмиграции, трое были тяжело ранены. Судьба других покрыта мраком. Погибли две сестры Мерсье, участвовавшие после захвата Кремля в расстреле людей из революционизированного полка, когда было вероломно убито офицерско-юнкерским отрядом более 200 разоружённых предварительно под честное слово солдат.
Виванов был потомственный дворянин. Алексеев был внуком крепостного крестьянина. Деникин тоже был из крестьянских перевёртышей. Корнилов — сын калмычки и казака-хорунжего. Как русская аристократия и дворянство могли сплотиться вокруг таких поганых вождей? Никак! Только подонков, карателей и психопатов могли они привлечь к себе.
Непонятно, что держало тех женщин среди убийц и изуверов. Виванова держала в белогвардейской армии жажда мести за убитую анархистами в Кронштадте семью. Догадываясь, увидев воочию дела белогвардейцев сначала во время Октябрьских боев в Москве, затем на Дону и Кубани, увидев кто такие деникинцы-наёмники Добровольческой армии, даже он отшатнулся. Да, немцы, конечно, навели на Украине в Ростове и грузинском Поти отчётливый порядок к августу 1918 года, но это был немецкий порядок для немцев. Немцы остались бы навсегда, не случись в Германии социалистической революции, свергнувшей монархию, отменившей условия короткого Брестского мира с запредельными репарациями и контрибуциями для русских.
Как финансовый агент «Союза экономического возрождения» Виванов знал, а если бы не знал, то и так догадался бы, что авантюриста Корнилова убил в марте 1918 годе совсем не шальной снаряд. По версии корниловцев один-единственный снаряд как бы попал в крохотный домик, полный людей из числа работников штаба отряда, попал только в комнату Корнилова, попал точно в самого Корнилова. Никто другой в доме фантастическим образом не пострадал. Деревянный дом не обрушился, не сгорел от взрыва семикилограммового артиллерийского снаряда! Более того: при попадании снаряда в тело Корнилова, тело генерала совсем не изменилось, только появилась маленькая пулевая рана на виске! Такого не бывает...
Виванов всего насмотрелся во время Октябрьских боёв в Москве в 1917 году, будучи в самой гуще событий... Добровольцы и туркменский конвой текинского джигита Хаджиева странным образом отдали тело Корнилова красным. Просто зарыли в землю, а не увели с собой, чтобы предать его земле с почестями в Ростове-на-Дону, как того заслуживал генерал. Практически бросили его в немецкой колонии, как обычно бросают только убитых предателей. При понимании, что Корнилов был должен своим нанимателям отработать три миллиона рублей, затраченных на формирование первого состава Добровольческой армии, было похоже, что после фиаско под Екатеринодаром Вышнеградский и Савинков с ним свели счёты. Может быть, Алексеев с Деникиным не хотели терпеть конкурента на роль будущего диктатора России. И опять же три миллиона. Это потом три миллиона стоил один месяц боёв 150-тысяной Добрармии, а в самом начале, когда первопоходников было всего 2,5 тысячи, это были колоссальные деньги...
Виванов никогда не верил вранью Деникина и Алексеева. Скорее всего всё было вместе. Корнилова убили свои же офицеры из-за денег, обещанных за захват столицы Кубани, за то, чтобы не мешал Алексееву и Деникину брать деньги российских и иностранных олигархов для организации наёмной частной белогвардейской армии на юге, за бездарность организации штурма Екатеринодара, когда вместо обещанной прогулки и грабежа, белогвардейцев и чеченцев встретили красные бронепоезда и отчаянные матросы-черноморцы. Поэтому тело Корнилова и не забрали с собой при отступлении, а оставили на растерзание красным. Его полуразложившийся труп, труп врага народа России, арестовавшего царицу, пытавшегося свергнуть Временное правительство во главе казачьих и кавказских полков, организатора наёмных офицерских отрядов, развязавших бойню в октябре в Москве, организатора похода наёмников на захват и грабёж Екатеринодара, солдаты, черноморские матросы и рабочие привязали к лошади и таскали по улицам столицы Кубани, пока не превратили в бесформенное месиво...
Трижды предатель, генерал четырёх проигравших армий в течение одного года: в марте 1917 Корнилов генерал императорской армии, до июня 1917 года главнокомандующий армии Временного правительства, в июне 1917 года командующий собственной армией путчистов, финансируемой Вышнеградским, Нобелем, Путиловым и Каменкой, в феврале 1918 года главнокомандующий Добровольческой армией при нападении на Екатеринодар. В первом случае он предал императора, во втором случае Временное правительство, в третьем случае его самого предали казачьи войска, в четвёртом случае его убили свои же телохранители за предательство. То ли он собрался бросить свой разбитый белогвардейский отряд и убежать, как когда-то бросил Наполеон свою армию в Египте, а потом бросил армию в России, то ли банкир Каменка не заплатил наёмниками обещанных денег, потому что Екатеринодар они не взяли. Отряд белогвардейцев, текинцев и чеченцев понёс страшные потери. С ними шли жёны, дети, торговцы и проститутки, как и положено ландскнехтам всех времён. А ландскнехты во все времена всегда были очень чувствительны к невыплате денег.
Корнилов был рекордсменом среди генералов всех времён и народов по количеству измен. Именно поэтому из 20 тысяч офицеров, скопившиеся в Ростове-на-Дону в феврале 1918 года, с его армией для первого «Ледяного похода» и атаки на Екатеринодар выступили только две с половиной тысячи. Какое хорошее дело мог возглавить такой человек вместе с генералом-заговорщиком Алексеевым, сначала проигравшим войну германцам, потом предавшим и фактически арестовавшим своего царя? Какой человек будет вести войну в степи лютым февралём и в весеннюю распутицу? Только тот, кого гонит в бой жестокий заказчик! Несостоявшийся русский Наполеон полуказак-полукалмык генерал Корнилов был ненавистен Виванову в той же мере, как и один из организаторов Красной Армии коррупционер Троцкий, получавший американские и французские деньги из-за границы за обещание выплатить царские долги, открыть рынки американским и французским банкам и товарам. За Корниловым стоял Вышнеградский, Барк и его Международный банк с немецкими, американскими и французскими акционерами, киевский еврей Каменка со своим Азовско-Донским банком, опять же входящим в банковскую группу Вышнеградского. Правление «Дойче Банка» и французских банков Ротшильда руководило Вышнеградским и Каменкой, они руководили белогвардейцами.
В августе 1918 года после уже успешного захвата Екатеринодара Виванов видел, что делают немецкие и французские деньги, заплаченные русским наёмникам за свою власть. Рвы и ямы под Екатеринодаром, в Чистяковской роще, у Бжегокая, в лесу «Круглик» и за еврейским кладбищем были завалены расстрелянными, зарубленными, сожжёнными и прикопанными заживо русскими людьми. Земля кубанская стонала, вздыхала и плакала, сочилась кровью. Белогвардейцы генералов Дроздовского, Казановича, Кутепова, Покровского, чеченцы генерала Эрдели, распаляемые в ненависти своими командирами, не знали жалости и милосердия. Жажда грабежа и убийства победила человечность. Она была проклята, человечность, как и земля Кубани, Дона и Царицына тогда...
И вот это проклятие продолжало действовать спустя 22 года в бесконечный жаркий летний день 2 августа 1942 года. Снова огромные деньги, на этот раз американские деньги Моргана и Рокфеллера привели сюда немецкие войска как своих наёмников и марионеток. Как и летом 1918, Виванов испытал ощущение необычайного спокойствия при виде искромсанных тел людей на берегу Курмоярского Аксая, светлое чувство удовлетворения.
— Так вам и надо, сволочи, чтоб вы все передохли! — сказал он сквозь зубы.
После этого он, напрягая зрение, стал всматриваться в людей на другом берегу реки. Он с облегчением разглядел Наташу Адамович и её дочку Лялю. Они были живы! Было бы жалко, если бы такую добычу забрала себе старуха с косой.
— Какое счастье! — воскликнул станичный учитель. — Теперь они будут мои!
У него были отличные планы на их счёт. Было бы обидно, если бы они зазря погибли при авианалёте. Виванов решил, что хоронить убитого им утром немецкого агента-диверсанта и свою домохозяйку сейчас не стоит. Скоро здесь будут немцы, и всем будет не до разбирательств, даже если трупы обнаружат. Подумаешь, убитый капитан-чекист и зарезанная старуха! Он сможет придумать любое объяснение произошедшему, ведь тут, в Пимено-Черни хозяйничал «кровавый заградотряд НКВД» и «преступный Совдеп». Прекрасное воспитание, образование домашнее, немецкий Лейпцигский университет кайзеровских времён, Санкт-Петербургский университет, неустанное самообразование давали Виванову фору над местными дурачками в любой ситуации, когда нужно было что-нибудь придумывать. В этих глухих местах на самом восточном краю Европы, границе Калмыкии, его держала только странная прихоть, мистическая сила этих мест, ощущение великого предназначения души, как по теории Блаватской, чувствующей географическую точку своего наибольшего раскрытия и реализации...
Глава 9. Сталин с крестом или на кресте
Колонизировать и разграбить Россию... К августу 1942 года экономический раздел «Oldenburg» директивы No.21 «Fall Barbarossa» Германского рейха по действиям на оккупированной территории Союза ССР после военного вторжения Вермахта набирал обороты. Более 7000 тонн золота в пересчёте всех кредитов на этот металл, полученных Гитлером от мировых капиталистов, требовали возврата за счёт захваченных восточных территорий. Полученные Германией с 1933 года астрономические американские и английские кредиты нужно было отдавать. По крайней мере пока хотя бы проценты по ним. Курировать план «Ольденбург», за счёт реализации которого должны были возвращаться средства, был назначен нацистский мультимиллиардер, человек No.2 в фашистской иерархии, рейхсмаршал Геринг.
Геринг прилежно вёл свою «Зелёную папку», где формулировал соображения по вывозу нефти, платины, хрома, молибдена, магнезий, каучука и так далее, всего ценного с оккупированной территории, продиктованные ему представителям капиталистической верхушки Германского рейха и аффилированных с ним стран Европы, а через них и их деловыми партнёрами из-за пролива Ла-Манш и Атлантического океана.
В соответствии с планом «Ольденбург» богатства завоёванных на востоке территорий объявлялись первоначально собственностью Вермахта, а фактически его Главнокомандующего — рейхсканцлера и фюрера фашистско-расистской партии Адольфа Гитлера: станки, оборудование, промышленные и продовольственные запасы, склады, порты, заводы, здания, земля, железные дороги и так далее. Занятые территории должны были по замыслу американских и британских советников немецких деловых кругов, использующих Гитлера как своё подставное лицо — frontman, как сказали бы англичане, стать аграрными колониями, где будут находиться животноводческие фермы, поля и поместья граждан Германского рейха и аффилированных с ним европейских стран.
Кроме всего прочего, военные заводы европейцев и американцев, работающие на гитлеровскую военную машину по всей Европе и на территории самого Рейха, получая сверхприбыльные военные заказы, катастрофически нуждались в металлах: стали, чугуне, никеле, хроме, молибдене, вольфраме, ртути, меди и так далее. Им нужна была нефть, другие ископаемые. Для масштабного разграбления богатств Союза ССР гитлеровцами в кратчайшие сроки была создана развитая организационная структура во главе со Штабом экономического руководства «Ost»: 50 торгово-промышленных обществ и компаний по эксплуатации разных отраслей промышленности, разных форм собственности, в том числе с присутствием американского, британского, французского капитала. Эти торгово-промышленные общества являлись филиалами крупных акционерных обществ и фирм Германского рейха, захваченных гитлеровцами стран, «нейтральных стран», акционерами которых в свою очередь являлись крупнейшие американские, французские, британские корпорации и банки.
Финансовые взаиморасчёты в рамках плана «Ольденбург» производились в том числе через Банк международных расчётов — Bank for International Settlements; BIS. Банк являл собой консорциум Центробанков Великобритании, Франции, Бельгии, фашистской Италии, Германского Рейха, трёх крупнейших банков США во главе с банковским домом J.P. Morgan, в том числе First National City Bank, крупнейшего частного банка милитаристской императорской Японии.
Банк BIS был создан в 1930 году Центробанками Великобритании, Франции, Бельгии, Италии, Германии, тремя американскими банками, японским банком и разместился в швейцарском городе Базель, имея со Швейцарией конвенцию, иммунитет от любого правительственного вмешательства и налогообложения, как в мирное, так и в военное время. Волк рядился в овечью шкуру: было заявлено, что Bank for International Settlements создаётся как финансовый агент Европейского объединения угля и стали, Международного Красного Креста, Всемирного почтового союза. Однако ложь в буржуазном обществе такая же повседневность как коррупция и насилие над слабыми.
Банк BIS всесильного председателя Нормана и его друзей из Федерального резервного банка Нью-Йорка успешно спекулировал золотом во время Великой Депрессии, решал вопросы по переводу на счета Рейхсбанка III Рейха золотых активов захваченных Гитлером стран, организовывал продажу золота Германского рейха, других драгоценных материалов и культурных ценностей за валюту для закупок для Германского рейха товаров через нейтральные страны.
Пролетариат воюющих стран мог сколь угодно гибнуть в «Верденских мясорубках» или Перл-Харборе, а владеющие государственными машинами принуждения компрадоры-капиталисты, загоняющие свой пролетариат на бойню репрессиями и одуряющей националистическо-патриотичной пропагандой, поверх кровавых полей сражений с помощью банка BIS занимались извлечения «золота из трупов» не только в переносном, но и в прямом смысле.
Созданный как финансовый агент Европейского объединения угля и стали, Международного Красного Креста, Всемирного почтового союза, банк BIS явился инструментом организации массовых убийств. Члены правления банка BIS президент гитлеровского Рейхсбанка Ялмар Шахт и управляющий Банка Англии Норман действовали под неусыпным надзором британского банка банков Standard Chartered Bank короля финансов Баруха, существующего под эгидой короля Георга VI.
Банк BIS «прославится» на весь мир 21 марта 1939 года, переписав по распоряжению председателя правления банка Нимейера 3000 килограммов золота со счёта N 02 принадлежавшего Национальному банку Чехословакии на счёт N 17 Рейхсбанка Германского рейха. После этого Банк Англии короля Георга VI, невзирая на скандал в английской прессе, осуществил сопровождение сделки по сбыту этого золота. Британский банк короля Георга VI помог продавать золото Рейхсбанка, обеспечивая наращивание военного потенциала Германского рейха для порабощения России и убийства новых миллионов людей в Европе. Скандал, поднятый английской прессой после передачи Гитлеру чешского золота из английских хранилищ, закончился пшиком. Золото Чехословакии фашисты продали через банк BIS банкам США, Бельгии, Голландии, Англии. Прибыль BIS от посреднической деятельности в торговле крадеными ценностями, алмазами, заводами и фабриками, захваченными Гитлером, была колоссальной, акционеры ликовали.
Такая деятельность мощнейшего американо-англо-франко-немецкого банка, уполномоченного центробанками этих стран, являющихся составной часть политической системы этих ведущих стран мира, не оставляли у советского руководства сомнений, кто в действительности ведёт на Союз ССР нашествием Германский рейх, кто и как будет это нашествие поддерживать и использовать.
Советские заводы, фабрики, недра, земли, ремонтные мастерские, технические службы железных дорог, машинотракторные станции, лесопилки, обувные и шерстеваляльные фабрики и так далее, и тому подобное, массово переходили теперь в собственность 50 торгово-промышленных обществ и компаний корпорации «Ost». Немецкие корпорации правдами и неправдами, коррупцией и шантажом «выбивали» у фашистско-расистского правительства Гитлера права на покупку лучшей крупной собственности на Востоке. Но главное слово принадлежало заморским кредиторам Гитлера.
Центральное торговое акционерное общество с ограниченной ответственностью «Ost», будучи мощной разветвлённой корпорацией, занималось абсолютно всем, дав работу в Германском Рейхе для 250 немецких фирм по обработке сырья.
Прежде всего «Ost» занималась сельскохозяйственной продукцией и сельским хозяйством оккупированных территорий. При этой корпорации было создано фармацевтическое акционерное общество с ограниченной ответственностью «Ost», эмиссионный банк Остланда, Центральный экономический банк Украины, Союз экономических банков Украины, Общественный банк Остланда и Белоруссии. В 11 дочерних компаниях со 130 филиалами общества «Ost» в области производства продовольственных товаров работали 7000 немецких управленцев и управленцев других европейских национальностей.
До августа 1942 года обществу «Ost» удалось вывезти в Германский рейх сотни тысяч тонн различных материалов, хромовой и железной руды, ферромарганца, марганцевой руды, стального проката, свинца, меди, алюминия, ртути. Только из Запорожья было вывезено 13 500 тонн чугуна, 5000 тонн высококачественной стали, 40 000 тонн железных руд, 4000 тонны хромистой руды, 500 тонн ферросилиция и феррохрома. Почти лишённая марганца фашистская Германия вывезла с Украины за три месяца марганца столько же, сколько за год получала из Румынии. В огромном количестве вывозили лён, овечья шерсть, кожи, подсолнечное масло, соевые бобы, пчелиный воск, древесина, уголь, другое сырьё и материалы.
Тотальному разграблению структурами «Ost» подверглись музеи Союза ССР. Из Ленинградской области в Германию отправились эшелоны с ценностями, награбленными в Петергофе, Царском Селе, пригородах Ленинграда. Картины, старинная мебель, предметы декоративно-прикладного искусства России продавали за золото интернационалу коллекционеров через международные структуры под контролем банка BIS в швейцарском Базеле. Произведение всемирного культурного наследия «Янтарную комнату» разобрали на части и вывезли как сырьё для массовой ювелирной промышленности...
С зимы 1941 года в Европу пошли эшелоны с русскими, белорусскими и украинскими рабами — «остарбайтерами» — рабочей силой для ведения войны. Первоначально людей заманивали листовками и газетными статьями, повествующими о хорошей жизни в Германии, замечательном отношении к прибывшим, достойной плате. Когда в сказку не поверили и желающих добровольно ехать в рабство оказалось мало, началась охота на людей, как в Африке рабовладельцы хватали людей в XVIII — XIX веках. Молодёжь хватали везде, где заставали во время облав. Чаще угоняли подростков и девушек. Еженедельно в Германию отправляли по 5000 — 7000 человек молодёжи. За полгода вывезли более 500 000 молодых людей. Русских, белорусов и украинцев выставляли на торги в Германском рейхе как рабов. Одних покупали капиталисты-фабриканты, других покупали помещики. Красивых девушек часто и охотно приобретали европейские бордели...
Люди Геринга вывезли за полгода 23,5 тонны советского золота. История человечества ещё не знала до этого грабежа такого размаха и темпов, что устроили западные капиталисты в Союзе ССР. Но это было только начало колонизации.
Геринг распорядился создать «трудовые колонны» из местного захваченного населения. Люди по заданию общества «Ost» принудительно строили железные и автомобильные дороги, мосты, оборонительные сооружения, обезвреживали минные поля, работали на производствах. Основные железные дороги перешивали на европейскую ширину колеи. Восстановление промышленных и коммунальных предприятий производилось техническими батальонами и отрядами технической помощи из местного населения. Рабский рабочий день продолжался до 16 часов. Рабочих, отказывающихся от работы или без уважительных причин не являющихся на работу, расстреливали. Людей могли до этого пытать, калечить.
Осуществлялся также добровольный наём на работу высококвалифицированных специалистов через биржу труда. На предприятии рабочему присваивался рабский личный номер. Фамилия, имя не употреблялись. Рабочий день продолжается 10 — 12 часов, выходных не было. Зарплата всегда была ниже прожиточного уровня. Слесарь паровозного депо получал 60 марок в месяц, рабочий лесопильного завода до 60, рабочий хлебопекарни 50 марок. На эти деньги невозможно было купить даже вдоволь одного только хлеба. Это была эксплуатация на износ.
Особо ценные сотрудники могли по умеренным ценам купить в специальных магазинах по фиксированному пайку в день хлеба — 350 граммов жиров, растительного масла или маргарина 450 граммов, сахара, мёда или патоки 300 граммов, 100 граммов мыла, 50 сигарет штук.
В условиях тотального дефицита гитлеровских солдаты и солдаты союзных им армий занимались спекуляцией: особо ценился конфискат и вещи из Германии, Венгрии — зажигалки другая мелочь, краски, обувь...
Идеи хозяйственных властей Германского рейха расходилась с политикой военных и идеологов Германского рейха, прежде всего SD и SS. В январе 1942 года доктор Лайббрандт из Министерства Восточных оккупированных территорий призывал военных и SS проводить колонизацию мягче, через выкуп земель в обмен на готовую продукцию. После поражения Вермахта в битве за Москву он рекомендовал остановить колонизацию до более благоприятных условий, передавать землю в доверительное управление крестьянам и казакам, даже в частную собственность, провести реституцию. Страх перед возмездием и нарастающее партизанское движение заставляло рабовладельцев искать пути к отступлению. В его проекте доктор Лайббрандта была даже идея создания на Украине Центрального банка. ЦБ Украины должен был работать в тесном контакте с Рейхсбанком. Он был бы наделён правом эмиссии банкнот. Однако, план Геринга однозначно превращал оккупированные территории в зону разграбления, и лишь в очень исключительных случаях в зоны производства. Для того, чтобы реализовать план доктора Лайббрандта, нужно было сначала отменить расистско-фашистскую идеологию Германского рейха, а это без удаления от власти NSDAP и рейхсканцлера Гитлера было невозможно.
Основой активов акционерного общества «Ost» к августу 1942 года явилась мощнейшая советская производственная база: 31 000 сохранённых гитлеровцами в неизменном виде советских колхозов и сельхозкооперативов, 1875 совхозов, 540 000 крестьянских единоличных хозяйств, 900 машинотракторных станций с 50 000 тракторами. Даже без учёта совхозов полезная посевная площадь «Ost» составила 38 миллионов гектаров. 50 000 украинских антикоммунистов — квалифицированных работников МТС и прочих технических служб добровольно и активно работали на нацистов, под воздействием пропаганды надеясь на их победу в войне.
Оборот «Ost» за год оккупации составил 2,5 миллиарда рейхсмарок. Для нужд Германского рейха обществом «Ost» было заготовлено 9,2 миллионов тонн зерна, 500 000 тонн мясопродуктов, сотни тысяч тонн масла, сахара, картофеля, других сельхозпродуктов. Коммерсанты из «Ost» по заготовке зерна в 4,3 раза превзошли годовую норму чешского протектората Богемия. Естественно, всё, что получили немцы, недополучили украинцы и русские.
Летом 1942 года возникла идея перейти от ограбления к планомерному освоению территории с применением интенсивных методов; «Ost» задействовало в колонизации Украины и Юга России 45 000 гражданских немцев и голландцев. Голландцы рассматривались как ресурс для колонизации Украины и Юга России наравне с немцами. Планировалось расширение площадей и улучшение производственных методов, лихорадочно создавались питомники. Никаким монголам или польским панам не снилась такая организация при завоеваниях в России.
Всеми способами акционеры «Ost» и их заморские кредиторы пытались запустить советские заводы и фабрики. Захватив один из крупнейших металлургических предприятий Европы советский комбинат «Запорожсталь», оккупанты обнаружили только 4 крана; два из них были разбиты. Нашлось всего несколько станков. Разработанная ещё до войны советская система эвакуации здесь поработала чётко. Чтобы наладить выпуск хотя бы снарядов, гитлеровцам необходимы были несколько лет восстановительных работ. Тем не менее, восстановление комбината началось в лихорадочной спешке. Из Германии срочно завезли оборудование, 40 станков, прессов, задействовали 3500 украинских работников-рабов, в том числе тех инженеров и рабочих-немцев из Германии, что принимали участие в строительстве этого комбината во время советской индустриализации.
Оккупанты пытались запустить и алюминиевый комбинат в Запорожье. Только они не знание того, что заливка электролизных ванн угольной массой приведёт к аварии, что не дало им возможности сделать капремонт электролизных ванн. Находившийся среди инженерного состава советский инженер, знавший, как запустить в действие печи по выплавке алюминия, не выдал секрет.
Большую ценность для танковых войск Вермахта представлял завод «Сельмашзавод» имени Медведева в городе Орёл, его ремонтно-сборочный, токарный и танкосборочный цеха. На Донбассе осталось много исправного оборудования, но уголь был низкого качества. Металлургический комплекс Кривого Рога дал выплавку всего 2 000 тонн за полгода.
Военное производство запускалось и на других новых территориях. В латвийском городе Лиепая при помощи акционеров «Ost» развернулось производство запчастей для гитлеровских боевых кораблей и радиоаппаратуры для флота. Предприятие выпускало радиопередатчики типа «Kiel». В Риге выпускали корпуса для истребителей Fw-190 по 400 штук в месяц. На военные нужды Германского рейха в Латвии работали 300 предприятий.
Но этих и других усилий на оккупированной советской территории всё равно было недостаточно, чтобы нацисты смогли начать возвращать кредиты Америке и Великобритании, полученные в 1933 — 1939 годах. Этого едва хватало на нужды продолжения войны и выплату процентов по кредитам.
Действие породило и противодействие. Партизанское движение и саботаж на оккупированных территориях Украины и России набирали силу. Так из 29 волостей в Гордеевском районе Орловской области в 14 волостях партизанами была полностью парализована работа полевых комендатур. Из 38 000 человек населения района оккупанты контролировали только 17 000. Начались широкомасштабные карательные акции SD, полиции разного вида, айнзацкоманд. Удары карателей оказались болезненными не только для подполья и партизан, но и для сбора «фашистской продразвёрстки» у независимых индивидуальных хозяйств. Пострадала централизованная работа сельскохозяйственных предприятий общества «Ost» работавших на Германский рейх.
Так характерный для подобных акций отчёт по операции боевой группы SD и вспомогательной полиции Дирлевангера в Воложинском округе оккупированной Советской Белоруссии говорил об уничтожении 11 населённых пунктов вокруг большого села Першаи. После отправки карателями в Германию трудоспособного населения и убийства остальных, село Першаи обезлюдело. Село Першаи невольно спасло от сожжения другое карательное подразделение, что находилось там на постое. До карательной операции село полностью выполнило «продразвёрстку» немцев по поставкам продуктов. Воложинский округ понемногу увеличивал производство. Только в июне 1942 году округ отправил в Германский рейх 5300 килограммов сливочного масла и 41 000 штук яиц. Дирлевангер уничтожил эти показатели.
Вот и в отчёте гауптштурмфюрера SS Вильке о результатах операции «Фриц» в Вилейском уезде Молодеченской области оккупированной Советской Белоруссии сообщается о нападении карателей SD и вспомогательной полиции на 90 сёл, деревень и хуторов с общим населением 12 000 человек. Одновременно с убийствами, сжиганием заживо, угоном в рабство, карателями было самовольно вывезено для использования по собственному усмотрению без ведома общества «Ost» 11 000 голов крупного рогатого скота, 2 300 свиней, 1 200 лошадей, 18 000 овец, 3 000 мелкого скота. Помимо этого, каратели захватили много зерна и других продуктов для продажи на чёрном рынке. Это полностью подорвало выполнение программы общества «Ost» по заготовке продовольствия в этой местности.
Свободно хозяйствовать на своей земле без коммунистов у русского, белорусского и украинского единоличного населения, как им обещала Западная пропаганда, не вышло. Красную Армию они кормить не хотели, теперь кормили Вермахт, карателей и SS...
Политика смягчения рабовладельческой практики в сочетании с восстановлением железных дорог и автомобильных магистралей, могла дать нацистскому режиму хорошие результаты в эксплуатации оккупированных советских мощностей в сельском хозяйстве и промышленности, если бы не расистская, фашистская идеология, кровавый террор и уничтожение славянского и еврейского населения. Укрепление нацистов на Украине и в Белоруссии могло бы привести к быстрому созданию для Вермахта близкой базы снабжения, но практика уничтожения людей голодом, болезнями, издевательствами просто не давала им этого достичь. Немцы действовали во вред себе. Гуманитарная катастрофа, устроенная европейскими расистами и фашистами, заставляла советское руководство прикладывать усилия для того, чтобы как можно скорее освободить западные регионы страны даже ценой излишних потерь в составе Красной Армии. Ведь русские, белорусы, украинцы умирали под властью европейцев в ещё больших масштабах...
— Всё говорит за то, что население массово готово помогать партизанам, — продолжил говорить Сталин сидящему за длинным столом для совещаний своему старому товарищу маршалу Советского Союза Ворошилову. — Но вот, что получается: из-за отсутствия оружия: пулемётов, автоматов, миномётов, патронов, партизанские отряды предпочитают нападать на полицейских или предателей из помощников немецкой армии, бургомистров, старост, другую нечисть, потому что при отсутствии оружия, это более легкая цель, чем немецкие гарнизоны, тем паче боевые части Вермахта. То есть, в тылу немцев идёт наша старая Гражданская война между «красными» и «белыми», а немцы как бы в стороне. Немцами это на руку, чтобы наши сограждане убивали друг друга. Это не годится.
— А какое оружие у полицейских? Скорее всего трофейные наши советские винтовки Мосина и по десять патронов на ствол, — задумчиво произнёс Ворошилов. —У полиции много не захватишь. Широкомасштабные партизанское акции требуют массу оружия и боеприпасов.
— Нужно, чтобы партизаны в первую очередь боролись против немцев, вынуждая их снимать с фронта войска для охраны тыла, — продолжил говорить Верховный Главнокомандующий. — Изучая полицейские карательные акции, чувствуется, что у карателей сейчас снова состояние неуверенности в окончательной победе германского оружия, как это было в начале прошлой зимы. Однако каратели из числа вспомогательной полиции не переходят на нашу сторону, боясь, что партизаны их расстреляю.
— Между прочим, правильно боятся, — произнёс Ворошилов и снова сел, опёрся локтями на стол. — Эту нечисть советские люди самосудно вешают и стреляют как собак!
— Клим, мы должны повести по отношению к полицейским работу прежде всего на разложение их. Акции возмездия только мешают разлагать вспомогательную полицию. Имеют место факты, когда из полицейских отрядов несколько полицейских добровольно переходят на сторону партизан, а из других отрядов подсылают детей, старух узнать, что партизаны с ними сделали. Приняли их партизаны или расстреляли. Если расстреляли, то другие не переходят на сторону партизан, а остаются служить немцам из-за страха смерти. С этим надо разбираться, Клим, прекращать огульные расстрелы полицейских на оккупированных территориях. Пономаренко не может этого добился от своих партизан. Не хватает ему дипломатии, авторитета, твёрдость. У тебя всё это есть. Ясно, что без поставок оружия и боеприпасов из центра всерьёз активизировать партизанские операции вряд ли удастся. У нас нет второго фронта, открытого военными силами США и Англии в Европе, так мы откроем второй фронт силами населения оккупированной территории. Нужно организовать широкое партизанское движение, вооружить его, обучить, скоординировать операции с действиями Красной Армии. Задача такая, Клим: не дать немцам использовать наши захваченные территории в качестве промышленной базы для получения продуктов питания, сырья, рабочей силы, вспомогательной военной силы, оттянуть с фронта хотя бы десять дивизий немцев и их союзников для охраны тыла, посеять недоверие немцев к возможности создания фронтовых частей из русских, украинцев и белорусов, снабдить нас всеобъемлющей развединформацией. Мы должны сделать так, чтобы потерянные нами 70 миллионов населения не усилили Германию, а наоборот, ослабили. Понимаешь, Клим, что нужно?
Закончив говорить, Сталин сделал из стакана глоток чая и устремил на Ворошилова тяжёлый, суровый, немигающий взгляд. Проведя ладонью по наморщенному лбу и седой чёлке, Ворошилов ответил:
— Ну ты, товарищ Коба, и задачи ставишь! Дело большое, надо впрягаться по-серьёзному... Сделаю...
— Честно, Клим, я на эту работу раньше товарища Кулика планировал, — вздохнув, будто у него гора с плеч свалилась, сказал Сталин. — Наш ведь Гришка Кулик, из «царицынских товарищей» как Будённый, Тимошенко, как ты. Тебя-то я и так гоняю и в хвост, и в гриву как пожарную команду, а сам твою работу в Наркомате и Ставке делаю. Гришка подходил неплохо: не менее прославленный и известный чем Тимошенко. Но за провал обороны Керчи в мае этого года на его прославленность и маршальское звание даже внимания нельзя было обращать. Сняли мы Григория со всех своих высоких постов и понизили в звании, не просто у него с петлиц маршальскую звезду сняли, понизили в звании сразу на 4 ступени, до генерал-майора...
Для Ворошилова, имеющего универсальные знания, понимающего тонкости и реалии современной войны моторов, и экономики, и Гражданской войны, командовать иррегулярным фронтом в тылу врага было намного проще, чем сугубо штатскому Пономаренко, Хрущёву, или выросшим на современных теориях Жукову, Рокоссовскому, Коневу. Это было более живым делом для старого революционера, героя Гражданской войны, спасителя Ленинграда, чем подготовка и отправка на фронт резервов. Хотя, без подготовленных им резервов воевать было бы невозможно. Он это понимал. Гонения, которым его за лихость подвергал Сталин были ровно такими же, какие применял Сталин и к другим крайне ценным для себя товарищам, к тому же Тимошенко или Будённому.
Это всё было на глазах и памяти Ворошилова. Вроде того злополучного прыжка с парашютом маршала Советского Союза Будённого. Полководческая карьера Будённого закончилась в 1923 году. Началась карьера военного и государственного деятеля. Совершенно другой масштаб, несоизмеримо более важная и трудная работа по сравнению с командованием армиями и фронтами. Будённый получил предписание сдать армию и выехать в Москву на работу в Реввоенсовет — высший коллегиальный орган управления и политического руководства Вооружёнными силами РСФСР, которые вот-вот должны были стать Вооружёнными Силами СССР. Срочно требовались военачальники высокого уровня компетенции, авторитета и доверия.
Перед отъездом он посетил все дивизии, полки. Конники тепло прощались с ним, желая успеха на новом посту, видя, как тяжело у командира на душе. Ворошилов тогда сказал Будённому перед отъездом:
— На новой должности не зазнавайся, не отрывайся от народа. А то бывает так: вскружит власть голову — и пропал человек. У нас есть с кого брать пример — с Ленина...
Работать в Реввоенсовете Республики было очень тяжело, куда тяжелее, чем командовать 1-й конной армией. Раньше приходилось думать о боеспособности одной Конармии, теперь о боеспособности Вооруженных Сил Республики, всех видов Вооруженных Сил, всех родов войск. Но душа конника все время рвалась наружу. Проходя обучение в Особой группе академии Фрунзе, Будённый согласно программе обучения лихо прыгнул с самолёта с парашютом.
Сталин, узнав о прыжке с парашютом Будённого, вызвал его и в резкой манере, чтобы лучше запомнилось, отчитал своего старого боевого товарища:
— Товарищ Будённый, кто вам разрешил это делать? Ведь членам правительства нельзя водить машины, дрезины по железной дороге, а вы вдруг прыгнули с парашютом? Вы нарушили партийную дисциплину. — Сталин глянул в сторону Ярославского, секретаря Партколлегии Центральной контрольной комиссии ЦК. — Товарищ Ярославский, разберитесь пожалуйста в партийном порядке с товарищем Будённым, если надо проработайте как следует...
Будённый побледнел, глядя на поблёскивающие за пенсне по-еврейски карие глаза Ярославского — легенды партии большевиков. Ярославский был из семьи ссыльного за бунтарство еврея. Член РСДРП с 1898 года. Один из руководителей Боевого центра РСДРП. Нелегал. Организатор экспроприаций — грабежей банков и частных лиц для сбора средства на нужды подпольной борьбы. Сам лично храбрый. Участник Революции 1905 — 1907 годов. Редактор подпольных газет. Делегат IV съезда в Стокгольме, где познакомятся с Лениным, Сталиным, Ворошиловым, V съезда РСДРП в Лондоне. Сильно пострадал от царского террора и репрессии: 8 лет Нерчинской каторги в Горном Зерентуе, затем поселение в Восточной Сибири. Невесту Ярославского убили черносотенцы. Устанавливал Советскую власть в Москве в октябрьских боях против войск правоэсеровко-кадетского Комитета общественной безопасности и наёмных офицерско-юнкерских отрядов. Затем уполномоченный ЦК по мобилизации, комиссар Московского военного округа. Далее непрерывно на ответственной работе, несмотря на подорванное царскими репрессиями здоровье. Работа в партийных контрольных органах, редактор многих газет и журналов, автор книг, преподаватель, академик-историк. Соратник Сталин в борьбе с врагами народа, перегибами «ежовщины». Такой если «проработает», так «проработает».
Однако Будённый тоже был не лыком шит и решительно возразил:
— Товарищ Сталин, я выполнял прыжок с парашютом не как член правительства, а как слушатель академии, который обязан пройти всю учебную программу.
— Ты всегда находчив был, товарищ Буденный! — засмеялся Сталин.
Маршал Советского Союза Ворошилов был сейчас явно озадачен предложением Сталина, кроме своих прежних обязанностей, возглавить ещё и Штаб партизанского движения. Он допил чай, с удовольствием съел ломтик ароматного абхазского лимона вместе с кожурой и сказал неожиданно меняя тему:
— Наш бывший начальник Генерального штаба товарищ Шапошников сгорел на работе. Всё время говорил: «голубчик, приходите», «голубчик, не волнуйтесь», под нательной рубахой носит крест и ладанку. Бывший полковник царской армии... И ещё молится каждый день. Если бы я его не знал ещё по 1-й конной армии в Гражданскую войну и по тому, как будучи начальником московского гарнизона он выкатывал броневики против демонстраций вооружённых толп Троцкого и Зиновьева, подумал бы, что Шапошников затаившийся враг. А он преданнейший делу защиты нашей страны боец. Я его видел в приёмной — сидит белый как полотно. Его нужно полностью от работы освободить, а то ведь помрёт.
— Да уже сняли с него всю работу, а он всё ходит с предложениями, — вздохнул Сталин. — Дай Бог ему здоровья. Умница Шапошников даром, что бывший царский полковник, молится за победу над врагом своей Родины. Если он верующий, то пусть молится. Советская власть не против верований как таковых, а против верований как средства порабощения сознания рабочих, превращения их в рабов, сначала Божьих, а потом людских. Новый начальник Генерального штаба Василевский тоже верующий. У Василевского и отец священник. Василевский из-за этого боится с отцом встречаться и переписываться. А зря. Знаешь ведь, как у нас некоторые коммунисты, вроде тебя, к вере относятся... Я сам тайком старому отцу Василевского денежные переводы из своей зарплаты депутата Верховного Совета посылаю.
— Шутишь?
— Правда. У товарища Поскрёбышева и квитанции в сейфе лежат. Можешь посмотреть. Но разве это дело, разве персонально всем поможешь, если из-за этой проклятой войны нам систему гуманизма не удалось построить? Только начали диктатуру пролетариата от командных методов уводить, конституцию народовластия приняли, и на тебе! Гитлер!
— А ты думал, капиталисты снаружи и внутри нам дадут такой шанс: мирно стоить гуманистический строй? Всегда будет война, наши ответные действия и, как следствие, рост ожесточения. Ленин чётко выражался, говорил, что нельзя построить коммунизм в одной отдельно взятой стране. Весь капиталистический мир войной пойдёт!
— А мы и не строим коммунизм, мы только и делаем, что защищаемся...
— Помнишь, как Ленин об этом говорил? Только та революция чего-нибудь стоит, если она умеет защищаться до тех пор, пока не возникнет устойчивая преемственность поколений коммунистов, не подверженных искушениям продать завоевания революции врагам и самим обогатиться за счёт своей власти! — морща лоб, будто вспоминая текст Ленина, произнёс Ворошилов.
— Ленин не так говорил. Он говорил, что пока существует капиталистическое окружение, революция должна защищаться, чтобы благополучие единиц при капитализме не обмануло рабочий класс, не затмило основные достоинства коммунизма: достоинство и уверенность в завтрашнем дне детей, простого человека, — ответил Сталин. — Давай-ка лучше вернёмся к твоей будущей работе, Клим... Кроме вопросов боевого применения партизанских сил и снабжения за линией фронта, есть вопросы, связанные с отрядами украинских, прибалтийских фашистов, партизанскими отрядами поляков. На Западной Украине и в Западной Белоруссии действуют многочисленные отряды украинских националистов ОУН и УПА. Они до войны были организованы немцами, теперь рассорились с немцами, после того, как те, весьма ожидаемо не дали им провозгласить «свободную Украину». Их лидер Бандера сидит в немецком концлагере. Организация украинских националистов ОУН и украинская повстанческая армия УПА ведут себя теперь нейтрально по отношению к красным партизанам Украины, но не по отношению к красным партизанам Белоруссии и отрядами поляков, считая ряд областей Белоруссии и Польши землями будущего националистического государства Украины. Белорусы ведут борьбу как с немцами, так и с ОУН, и УПА, а также с поляками из коммунистической Армии Людовой и лондонской Армией Крайовой. Поляки считают западные области Белоруссии польскими землями. С ними нужно работать и маневрировать, использовать в интересах нанесения максимального ущерба немцам, а не друг другу. Для них всех Ворошилов авторитет повыше Пономаренко. Это нужно использовать. В Молдавии тоже всё не просто. В немецких тылах есть ещё и дикие отряды окруженцев и беглых военнопленных. Эти отряды не принимают к себе командиров из центра и существуют сами по себе. Берия со своими агентами и спецотрядами НКВД не может охватить всю эту тему. Наша задача организовать эти силы во второй фронт в тылу немцев. Делай что хочешь, но создай мощный партизанский фронт. Вот такая тебе от партии задача. А Черчилль... Поучаствуй, Клим, в предстоящей встрече в Москве этих англичан и американцев. Как твоя жена? Может быть вы парой будете на приёмах в честь Черчилля участвовать? Как усыновлённые тобой дети товарища Фрунзе?
— Старший сын Петр сейчас в Челябинске руководит производством танков КВ. Младший сын Тимур погиб в воздушном бою под Старой Руссой, — ответил Ворошилов с сожалением. — Мою Голду уже тридцать лет как звать Катей. Она в 1910 году крестилась и мы венчались в церкви. Ты ведь это знаешь, товарищ Коба. Твой псевдоним взят по имени стародавнего грузинского царя Кобы — защитника всех обездоленных и угнетённых, благородного колдуна. Вот и у Голды псевдоним — Катя.
Лидер мирового коммунистического движения глава большевистской партии Сталин отдал за дело строительства и защиты народного государства не только свою судьбу и жизнь, но и самое дорогое — сыновей. Младший его сын Василий три месяца сражался в небе Украины, а затем над Доном с превосходящими числом армадами европейских фашисто-расистов. Старший его сын Яков погиб при стратегической оборонительной операции первых месяцев войны — двухмесячной битве под Смоленском...
Утро 22 июня 1941 года старший сын Сталина Яков Джугашвили встретил в 6-й батарее второго дивизиона 14-го гаубичного артиллерийского полка 14-й танковой дивизии под Наро-Фоминском на полигоне Кубинка, проводя учебные стрельбы. Шёл проливной дождь. Яков Джугашвили показывал очень высокие результаты. Как высококлассный артиллерист из своей мощной 152-миллиметровой гаубицы-пушки образца 1937 года МЛ-20 он попадал в мишень размером с танк, демонстрируя высший артиллерийский «пилотаж». К полудню распогодилось. Всех собрали на митинг. Слушали выступление Молотова о вероломном нападении Германии, Румынии, Финляндии. Потом состоялось партийное собрание.
23 июня танковая дивизия полковника Штевнёва, будущего начальника автобронетанковых войск Сталинградского фронта, где с мая служил после выпуска из Артиллерийской академии Яков Джугашвили, входящая в состав 7-го мехкорпуса, начала грузится в эшелоны для отправки на фронт.
7-й мехкорпус Виноградова к моменту вступления в бой имел всего 63 танка Т-34 и КВ-1, а главные силы мехкорпуса составляли 430 сильно устаревших и изношенных лёгких танков Т-26 и Бт-7 с противопульной бронёй. Эти танки вместо дорогостоящей утилизации или модернизации Нарком обороны Тимошенко решил перед неминуемой войной использовать для контрудара при ведении активной обороны, как, впрочем, и большинство мехкорпусов формирования 40 — 41 годов с устаревшей матчастью. Элитарными 7-й мехкорпус по наличию новой техники назвать было нельзя: укомплектованность танками и автотранспортом на две трети, тягачами наполовину, личным составом на 85 процентов, только артиллерией полностью. Зато 7-й мехкорпус был элитарным в части боевой подготовки и количеству талантливых военачальников. Этот мехкорпус практически перед самой войной не вылезал из Алабинских лагерей, где непрерывно занимался боевой и тактической подготовкой, представлял собой одно из самых боеготовых соединений РККА — хоть завтра в бой любой сложности. К войне готовились до седьмого пота. В томи числе сын Сталина. И такой день настал.
7 июля 1941 года Яков Джугашвили вместе с своей танковой дивизией участвовал в контрударе между Могилёвым и Витебском против мощнейшей танковой армии Гудериана, именуемой «2-я танковая группа» из состава группы армий «Центр» фон Бока. Часть корпуса с ходу атаковала под Сенно двигающуюся навстречу элитарную 17-ю танковую дивизию, превосходящую численно любой советский корпус, имевшую 400 новых исправных танков Pz.Kpfw.III с 37-миллиметровой пушкой и Pz.Kpfw.IV c 75-миллиметровой пушкой. Немецкие танки, разведбатальон, мотоциклетный батальон, сапёры оторвались у Сенно от своей артиллерии, пехоты, снабжения и являлись уязвимой целью для контрудара советских танковых сил.
Выстраивать статичную оборону Тимошенко было нельзя: Гудериан и Гот её обходили и обошли бы вновь. Сидя сиднем в окопах войска наверняка оказались бы в окружении. Протяженность советско-германского фронта диктовала Тимошенко в июле единственно правильную тактику — контратака по наступающим клиньями «Блицкрига». И встречные удары, и по флангам. Что и делалось. К этому гитлеровцы оказались не готовы. Контратака — это вид наступательного боя в обороне. К таким действиям до войны упорно готовилась Красная Армия при Ворошилове и Тимошенко, к таким действиям готовился в Алабинских лагерях 7-й мехкорпус.
Тактика Красной Армии в оборонительном приграничной сражении, основанная на доктрине Фрунзе об отходе вглубь территории при ведении гибкой, маневренной обороны, строилась на контратаках, очень сложном виде боя. Эта тактика оказалась для Вермахта и его «Блицкрига» губительной: контратакующие советские силы несли меньшие потери, чем если бы они атаковали гитлеровцев, вставших оборону.
Для прорыва обороны требуется трёхкратное превосходство. Для контратаки не требуется. Контратакующий передовые отряды врага, идущие как растопыренные пальцы, решает свои задачи даже уступая врагу в силах, ведь наступающий враг не готов к обороне, сам продвигается вперёд. Его пехота, артиллерия и боеприпасы отстали. Контрудар кулаком приходится по войскам растопыренным как пальцы, не укрытым в оборонительных сооружениях. Хорошо организованная контратака — неожиданна. Враг не ждёт, к удару не готов, застигнут врасплох в чистом поле, на марше, когда он наиболее уязвим.
Потери врага при контратаке — только начало. Советские силы ударили по наступающему противнику, вклинились в его порядки, встали на пути, связали возможность идти другой дорогой. Теперь врагу нужно советские силы выбивать, готовить ответный удар. Пока враг его готовит, советские войска занимают оборону, копают окопы, расставляют огневые средства. Встречая врага в обороне, снова наносят большие, чем у самих, потери. Выбивают танки, офицеров, опытных солдат, заставляют расходовать боеприпасы, топливо, время. Так было и под Сенно.
В результате контрударов маршала Советского Союза Тимошенко под Сенно, в котором участвовал и старший сын Сталина, Могилёв был взят Вермахтом с большими сложностями: 3 советские стрелковые дивизии у Могилёва устояли под ударами танков 2-й танковой группы Гудериана, ушедшего искать другие пути на восток, а затем в течении двух недель устояли против 5 пехотных дивизий Вермахта. Две недели весь «Блицкриг» ничего не мог сделать с 3-я советскими пехотными дивизиями в горячем июле 1941 года. Не помогли никакие чудеса тевтонского военного гения. Это при том, что советская стрелковая дивизия — 12 000 человек, а пехотная дивизия Вермахта — 19 000 человек. Советские войска успешно противостояли врагу, имеющему почти трёхкратное превосходство в силах. В Генштабе ОКХ Гальдер решил, что Могилёв обороняла не 3 дивизии, а 6 дивизий. Так он отчитался Гитлеру и загрустил, стал жаловаться на здоровье, понимая, что вся разработанная под его руководством директива No.21 План «Барбаросса» уже на втором месяце затрещала по швам, посыпалась как карточный домик. Какая уж тут линия Архангельск — Астрахань! Киев и Ленинград бы взять!
Под Сенно таковая дивизиями советского мехкорпуса, созданная из металлолома, который Тимошенко жалко было отправлять на переплавку, контратаковала Гудериана, выбила из Сенно, вклинился в его порядки, заняла оборону в Сенно и вынудила Гудериана заваливать немецкими горящими танками советскую оборону под огнём превосходной советской артиллерии, в том числе орудия, которым командовал Яков Джугашвили. В результате Гудериан под Сенно понёс потери превосходящие советские когда на его танковую дивизию обрушивался контрудар, и потом снова понёс большие потери при ликвидации прорывов, атакуя уже оборону советской танковой дивизии.
Городок Сенно несколько раз переходил из рук в руки и победа колебалась до тех пор, пока к 17-й немецкой танковой дивизии, имевшей 400 танков, не подошла 12-я танковая со своими 400 танками из состава другой танковой армады — 3-й танковой группы Гота. Тогда только гитлеровцы, навалившись непомерной танковой тушей, выбили советских танкистов из Сенно.
За время боёв с частями 7-го мехкорпуса 17-я танковая дивизия исполняющего обязанности командира дивизии Штрайха, поскольку до этого командир дивизии фон Арним был тяжело ранен «расово неполноценными» и «разгромленными в пограничном сражении», и 12-я танковая дивизия Харга из танковой группы Гота, лишилась сгоревшими и не подлежащими восстановлению 122 современных танков Pz.Kpfw.III и Pz.Kpfw.IV, и ещё 60 танков сильно повреждёнными, потеряв 35 различных бронемашин и бронетранспортёров, 208 единиц артиллерии, 133 грузовика, другой автотранспорт. Советские танки расстреляли и раздавили гусеницами 125 мотоциклов, 59 конных повозок, 208 велосипедов. Гитлеровцы потеряли за 2 дня убитыми и ранеными 2500 танкистов, пехотинцев, сапёров, артиллеристов. Зенитчики мехкорпуса сбили 10 самолётов. По сравнению с другими частями Западного фронта эти показатели были почти выдающимися.
Танков Т-28 и БТ-7, из которых почти 100 даже не смогли из-за поломок доехать до поля боя, за такой результат было совсем не жаль. Создавая из танковой рухляди конца 20-х — начала 30-х годов мехкорпуса для ведения подвижной обороны, Тимошенко и Ворошилов на такой результате, в общем-то, и рассчитывали. И были правы.
По итогам боёв Якова Джугашвили среди прочих отличившихся представили к награде — ордену Боевого Красного Знамени. Часть отступающих подразделений мехкорпуса попали к оперативное окружение в районе станции Лиозно, восточнее Витебска: передвигаться они могли, но связи и снабжения по земле не имели. 15 июля в 3 часа ночи при выходе из окружения у селения Лиозно Витебской области в колонне 14-го гаубичного артиллерийского полка из-за попадания снаряда загорелась машина ЗИС-5 со штабными документами. Вывезти машину не представилось возможности. Врагу достались частично уцелевшие документы: штаты, личные дела младшего и рядового состава, книга приказов, дело по переписке с дивизией, дело разведывательных и оперативных сводок, гербовые печати, книги учёта начальствующего состава и исходящих документов, ящик с партийными и комсомольскими документами, экземпляры дивизионной газеты. Во множестве документов фигурировал Яков Джугашвили — сын Сталина. Имелись образцы его подписи, образцы почерка из заявлений, рапортов, имелись фотоснимки. У гитлеровцев имелись также снимки Якова, полученные от агентуры до войны.
Поскольку Управление «Абвер-заграница» условно именовавшееся штаб «Валли» подполковника Шмальшлегера, Служба безопасности рейха, айнзацгруппы СД и СС при группе армий «Центр» самым тщательным образом изучали трофейные советские документы, появившиеся образцы почерка Якова Джугашвили и ряд его фотографий оказались обнаружены. Эти материалы просто просились для фальсификации.
Кровь от крови, плоть от плоти капиталистического частнособственнического мира, да ещё высшей его формы — расистского фашизма, спецслужбы Германского рейха широко использовали фальсификации как метод борьбы за интересы своих хозяев: поджог Рейхстага, инсценировка нападения Польши на немецкую радиостанцию в городе Глайвиц, нападение на таможню в Хохлинден, инсценировка притеснение немцев в Чехословакии, инсценировка нападения на венгерский Кошице, Катынь, документальные фильмы о том, как хорошо живётся евреями в гитлеровских концлагерях и так далее.
Перед вероломным нападением на Союз ССР начальник штаба оперативного руководства ОКW Йодль подписал «Указание о применении пропаганды по варианту «Барбаросса»». Главные цели пропаганды: устрашение противника, усиление пораженческих настроений, позитивное представление о плене, подрыв авторитета военно-политического руководства, побуждение к сдаче в плен и дезертирству, подрыв авторитета командиров и начальников, неповиновение, недовольство положением в стране, лояльное отношение к Вермахту, усиление тревоги за родных.
Информации по Якову хватало с лихвой для серьёзной фальсификации. Не с Яковом Джугашвили, разумеется, а с человеком, на него похожим, — двойником. В Абвере имелся уникальный опыт их использования.
19 июля к своим из окружения вышли части 14-го гаубичного полка. Сталина с ними не было. Во время выхода из окружения сын Иосифа Сталина погиб.
21 июля появилось сообщение о том, что Яков Джугашвили 16 июля попал в плен. Якобы он, закопав документы, переоделся в гражданское и приказал сделать то же самое своим подчинённым артиллеристам, затем оказался в плену и его этапировали в сборный лагерь Березина, ещё не опознанного. Потом его каким-то образом опознали. За старшего лейтенанта Якова Джугашвили Абвер выдал двойника. 18 июля первый раз двойника допросили как сына Сталина.
Фальсификация Абвера и СД преследовала не только пропагандистские цели. Гитлеровцы хотели оказать психологическое давление на Сталина лично. Сталин очень любит Яшу. Очень любил первую венчанную жену, мать Якова, кареглазую красавицу грузинку Като, трагически умершую до революции от тифа в цветущем 25-летнем возрасте. Когда гроб с телом Като опускали в землю, Иосиф прыгнул в могилу, обнимая гроб со слезами. Его с трудом вытащили наверх. Гитлер ненавидел Сталина больше, чем любого другого человека. Сталин — фигура номер один. На нём замыкались важнейшие вопросы внутренней и внешней политики Советского Союза. А значит, ход всей Мировой войны.
Протокол первого допроса важного пленника, закрутившего колёса пропагандистской машины, изначально в архиве 4-й танковой дивизии группы Гудериана отсутствовал. Другой протокол оказался почему-то в архиве Люфтваффе. В протоколах имелась масса несуразностей, ошибок. Их мог сделать только немец. В протоколах несуразности с годом и местом рождения, хотя в дальнейшем немцы оперировали данными из документов штабной машины 14-го артполка. Ошибкой было и то, что Яков знал три иностранных языка, в то время как он не смог сдать экзамен по английскому в Академии. Не знал Яков, конечно, и французского языка на уровне, чтобы якобы в лагере «свободно беседовать» с интернированным сыном премьер-министра Франции, капитаном Блюмом.
Двойник Якова Джугашвили выступил с заявлением о том, что борьба против Вермахта бессмысленна. Текст печатали на листовках, служивших «пропуском» в немецкий плен. Первая листовка с двойником, озаглавленная «А вы знаете, кто это?», имела фотографию двойника Якова в окружении немецких офицеров. Распространилась и листовка с текстом записки, якобы написанной Яковом отцу: «19.7.41. Дорогой отец! Я в плену, здоров, скоро буду отправлен в один из офицерских лагерей в Германии. Обращение хорошее. Желаю здоровья. Привет всем. Яша».
Всего с информацией о пленении сына Сталина, его фото, было отпечатано более 30-х миллионов экземпляров листовок и газет. Почерк Якова Джугашвили являл собой грубую подделку как и смонтированные фотографии, выдаваемые за подлинные снимки на разных этапах нахождения в плену. Кроме сообщений о пленении сына Сталина, немцы использовали фальсифицированные материалы о пленении сына Ворошилова. Только в июне 1941 года около 5 миллионов листовок для Красной Армии было отпечатано, разослано и разбросано Люфтваффе.
О проведении операции «Сын отца народов» в Германии знали единицы. Условия содержания, перемещение по различным лагерям, подходы к «сыну Сталина» жестко контролировались. Попытки советской разведки получить точную, достоверную информацию о реальном узнике окончились неудачей.
Свидетелей, общавшихся с Яковом в плену не было. Двойник Якова жил в генеральском бараке. Ни с кем не общался. Каждый день его подводили к лагерному проволочному ограждению для показа публике как пленного сына Сталина. Двойник старшего лейтенанта Сталина был одет в простую серую шинель с чёрными петлицами, пилотку и кирзовые сапоги, хотя захватили его в плен, судя по протоколам допросов, в гражданской одежде. Зачем же такой маскарад с переодеванием как у актёра? Перед ограждением двойник стоял заложив руки за спину и смотрел выше голов любопытствующей толпы, которая с другой стороны ограждения оживленно переговаривалась с частым повторением: «Сын Сталина!».
Протоколы допросов Якова Сталина имели фактические ошибки, показывающие, что история пленения и жизни в плену сына Отца народов — работа спецслужб. По четырём известным образцам почерка Якова Иосифовича Джугашвили, выполненных им якобы в плену, результаты криминалистической экспертизы показали, что два документа исполнены другим лицом, а два написаны рукой Якова. Но отсутствие подлинников этих записок, наличие лишь фотокопии, не исключали технической подделки с комбинированием отдельных слов и буквосочетаний из имевшихся в распоряжении немцев образцов подлинного рукописного текста Якова. Фотоснимки Якова, изготовленные в Германии начиная с июля 1941 года, имеют признаки подделки с использованием ретуши и фотомонтажа. Из 11-и фотоматериалов 7 являются фото- и типографской репродукцией, на 8-и имеется ретушь, 3 изготовлены фотомонтажом, в том числе для придания изображению Якова иного состояния мимики. На одном из снимков применено зеркальное изображение, напечатанное с перевёрнутого негатива.
Главный признак фальсификации даже не сам текст, а то, что при огромной пропагандистской значимости личности сына Сталина пропагандистская машина Германского рейха ни разу не использовала киносъёмку и запись голоса Якова. Если бы Яков действительно был в их руках живым, они непременно использовали такой мощнейший пропагандистский приём в своей пропаганде. Но киносъёмки и записи голоса Якова не было. Использовали несколько фальсифицированных фотографий и небольшие записки. Это безусловно показывало критически мыслящему наблюдателю лживость немецкой стороны.
Проработки доступных источников информации по этому вопросу советскими разведорганами однозначно уверили несчастного отца — его сын пал смертью храбрых в боях за Родину под Смоленском. Сталин тяжело переживал смерть своего старшего сына: почти перестал спать, есть, у него произошёл микроинсульт, начались проблемы с памятью, речью. Но этот несгибаемый человек нашёл в себе силы и мужество преодолеть страшное личное горе...
Вот и младший сын Сталина Василий Сталин сбежал с генеральной должности начальника инспекции Управления ВВС РККА и командовал 434-м истребительным авиаполком особого назначения под Сталинградом. Полк Сталина-младшего появился на Сталинградском фронте в июле 1942 года, перебазировавшись на аэродром Гумрак. Обычные истребительные полки имели две эскадрильи. 434-й особый имел три. Из оставшегося после боёв за Ленинград без самолётов и лётчиков 434-го истребительного авиаполка полковник Сталин сделал очень боеспособную часть. Для этого он отправился в Красный Кут Саратовской области, куда эвакуировалась из Крыма его родная Качинская военная авиашкола имени Мясникова. Оттуда он забрал своих друзей-асов и знакомых лётчиков с прекрасной техникой пилотирования, которых начальство не отпускало на фронт, хотя они туда рвались. Во время боёв за Харьков два месяца назад полк асов Сталина показал себя прекрасно. Полк Сталина на новейших истребителях Як-7б вместе со 150-м бомбардировочным полком Пе-2 подполковника Полбина и 484-м истребительным авиаполком вошёл в Особую группу No 1, хотя по сути это получилась авиадивизия.
Як-7б имел 20-миллиметровую пушку ШВАК, два 12,7-миллиметровых пулемёта УБС, 200 килограмм бомб, отечественную приёмо-передающую коротковолновую телефонную радиостанцию РСИ-4 со 100-километровым радиусом действия, скорость 570 километров в час. В отношении скорости, устойчивости, управляемости Як-7Б не только не уступал, но и превосходит лучшие образцы отечественных и иностранных истребителей. Секундная масса залпа превосходила секундный залп Messerschmitt Bf 109F — в 2,87 раза и Messerschmitt Bf 109G-2 трехточечный — в 1,62 раза. Это был настоящий убийца «Мессершмиттов». Носы своих истребителей асы Сталина красили в красный цвет.
Работала Особая группа No.1 и полк полковника Сталина на износ как «пожарная команда» Сталинградского фронта. Широко использовались данные радаров ПВО, постов ВНОС, радионаведение. Они умели делать, казалось, невозможное: по тревоге взлетали все разом, даже под прямым углом друг к другу и сразу вступали в схватки, отправляя на землю горящими один вражеский самолёт за другим.
Сам Василий Сталин быстро принимал решения и быстро их осуществлял. За товарищей не прятался, лично водил их в бой. Как авиакомандир Сталин был активный, моторный, смелый. Летал прекрасно. По своему усмотрению делал боевые вылеты в составе эскадрилий. Первым, как правило, на своём истребителе с надписью «За Володю!» атаковал Сталин, а ведомые потом добивали расстроенного врага. В июне полк сбил десятки самолётов с участием Василия. По лётным законам часть из них можно было засчитывать Василию сбитыми лично, но он их считал сбитыми в группе. Однажды старый друг Долгушин сказал ему об этом, но Василий махнул рукой и бросил коротко:
— Не надо!
Сталин дошёл до двери приёмной, развернулся и двинулся к противоположной стене. Он шёл тихо. Неслышно было дыхания, шуршания одежды, скрипа дубовых половиц. Ворошилов подпёр руку кулаком и закрыл глаза. Время вокруг старых друзей остановилось...
Когда через некоторое время отворилась дверь и из-за портьер почти по-театральному появился Поскрёбышев с очередной папкой бумаг в руках, Ворошилов по-прежнему сидел подперев седую голову кулаком, а Сталин медленно двигался по ковровой дорожке. Увидев эту немую сцену, заведующий секретариатом решил, что происходит что-то важное и на всякий случай отпрянув назад, осторожно прикрыл за собой высокую дверь. Потом он стоял в комнате охраны за дверями и слушал.
Сквозь мерный звук работы напольных часов он и сотрудники охраны услышал что-то похожее на пение двух низких мужских голосов. Мелодия напевалась чуть слышно и это было весьма необычно для той ситуации, в которой находился Ворошилов, недовольный, что его работа являет собой последнее время работу в основном с документами, и нервозности в последние месяцы самого Сталина, чувствующего приближающееся по всем признакам исчерпание накопленных Западом ресурсов для войны с СССР и, наконец, коренного перелома в войне. Совсем всё было не как в кремлёвском кабинете, скорее, как на «Ближней» даче в Кунцево-Давыдково, когда после позднего ужина, наплясавшись под баян Будённого, вожди сидели на кушетках и диванах, и уже собирались расходиться...
Наконец, Ворошилов разомкнул плотно сжатые губы после пения на сонорный согласный звук «м» при сомкнутых губах с несколько опущенной нижней челюстью. Вибрация тканей носа при таком вокализе раздражала находящиеся в них нервные окончания чувствительных нервов, вызывая ответную реакцию — значительно повышение тонуса голосовых мышц. Не то, чтобы Ворошилов знал, что это повышает звучность голоса, просто он часто так пел. Полилась любимая Сталиным и Ворошиловым песня «Во поле берёзонька стояла». Песня была очень древняя, пришедшая из дохристианской, домонгольской Руси.
Впервые упомянутая в конце XVIII веке, она имела признаки описания языческих обрядов русского народа, имеющих славянские, балтские и финские корни. Берёза до эпохи Рюрика была главным символом празднования Русальной недели и Семика.
Семик или по-другому «Русалчин Велик день» имел славянские, балтские и финские истоки. Обрядовый праздник был разноплановым. Девушки и молодые замужние женщины шли в лес, выбирали молодую берёзку, ломали ей верхушку украшали венком, или сгибали, «заламывали» берёзу к земле и переплетали с травой. Из веток и травы иногда делали чучело кукушки и сажали его на верхушку берёзки. Вокруг водили хоровод, «кумились», то есть целовались надломанную верхушку, обменивались оберегами. «Покумившиеся» становились друг другу близкими родственниками. Ссора между кумами расценивалась как тяжкий грех. Этот обряд «кумования» сплачивал племя и народ крепче крепкого, переплетал как единую семью. Празднество завершалось пиршеством — кумы угощали друг друга пирогами, курниками, пряниками и другими яствами, приготовленными специально. Ночью к берёзе приходили лакомиться оставленным угощением умершие предки.
Мужчины в Семик поминали «заложных» покойников, погибших не своей смертью, на поле боя, утопленников, всех, кто не получил погребального обряда. Неупокоенных не принимала земля. Если к таким умершим не относились с почтением, души «заложных» возвращались в мир живых как мифологические существа, обладающие демонической силой, слуги нечисти, тревожили посещениями или открыто вредили, посылая неурожай, вражеское нашествие, пожары, эпидемии. Для ублажениях их, на кладбищах, местах сражений и массовых захоронений устраивали тризну с обрядовой пищей: блины, пироги, кисель, хмельный мёдом, переходящую в буйство, кулачные бои.
Женщины обходили поля, гуляли и трапезничали, величали рожь, «водили колосок», качались на качелях, играли в игры по мотивам сева, роста, созревания. Срубали молодую берёзу на краю поля, с песнями носили по селению, часть топили в реке, часть разрубали и разбрасывали по полю, передавая таким образом растительную силу дерева полю, имитируя подсечно-огневое земледелие, когда сожжением деревьев очищалась для посевов плодородная лесная земля. Припев «Люли, Люли», «Лёли, Лёли», «Лели, Лели» — собирательное поминание старославянских божеств имеющих схожие названия: Лад, Ладо, Лель, Лада, Леля, Ляля, связанных с весенним возрождением...
Во поле бере-ё-ё-за стоя-я-я-ла...
Лю-ю-ли, лю-ю-юли стоя-я-ла.
Во поле кудрявая стоя-я-яла.
Замел Ворошилов. Затем низким глухим тенором, не останавливая своих шагов запел Сталин, решив поддержать товарища:
Я пойду, пойду-у-у погуля-я-яю.
Белую березу залома-а-аю.
Лю-ю-ли, лю-ю-юли залома-а-аю.
Лю-ю-ли, лю-ю-юли залома-а-аю.
Срежу я с бере-ё-ё-зы пруто-о-очки...
Затем оба снова стали тянуть песню уже без слов, вокализом одну мелодию. Так продолжалось не очень долго. Наконец, Сталин остановился перед свои двухтумбовый столом и нажал на кнопку вызова секретаря со словами:
— Мы с тобой пели эту песню частенько когда обороняли вместе Царицын, теперешний Сталинград от белогвардейцев и казаков... Ну всё, хватит отдыхать, нужно работать! Подключись к Пономаренко. Когда разберёшься, жду от тебя черновик приказа ГКО о введении должности Главнокомандующего партизанским движением, и другой о назначении тебя на эту должность!
Поскрёбышев, уловив смысл сказанного, успокоился, вышел из комнаты охраны в приёмную и плотно закрыл за собой дверь...
Ворошилов встрепенулся и поднялся на ноги. Быстро застегнул пуговицы пиджака, обошёл стулья, протянул Сталину руку со словами:
— Я всё сделаю, товарищ Коба. Мы дадим такое партизанское движение, что немцы позабудут мать родную на веки вечные. Обещаю, как коммунист коммунисту! Я рад, что ты окончательно выздоровел после прошлогоднего инсульта и память у тебя снова работает как часы.
— Дай то Бог. Верю тебе, Клим, очень дорожу тобой и нашей дружбой, — ответил Сталин и, продолжая говорить с паузами, словно подыскивая слова, взял руку друга в свою. — Мы победим, не можем не победить. Но потом настанет обстановка, которую уже сейчас мы видим вокруг Союза ССР. Раньше буржуи либеральничали, отстаивали буржуазно-демократические свободы и тем самым создавала себе популярность среди своих народов. Теперь от их борьбы за свободу людей не осталось следа. Всё меньше так называемой «свободы личности» — права личности признаются только за теми, у которых есть капитал, а все прочие считаются сырым человеческим материалом, пригодным лишь для эксплуатации. Растоптан принцип равноправия людей и наций. Он заменяется принципом полноправия эксплуататорского меньшинства и бесправия эксплуатируемого большинства. Знамя буржуазно-демократических свобод выброшено. Я думаю, что это знамя придётся поднять нам, коммунистам и демократам, понести вперёд. Больше некому. Раньше буржуазия считалась главой наций, отстаивала права и независимость наций, ставя их «превыше всего». Теперь не осталось следа от «национального принципа». Буржуазия продаёт права и независимость нации за доллары. Знамя национальной независимости и национального суверенитета выброшено. Нет сомнения, что это знамя придется поднять нам, коммунистам и демократам, понести его. Шведские капиталисты продают Гитлеру руду, из которых делаются танки, которые убивают русских и английских парней. Американцы торгуют через Латинскую Америку с Гитлером каучуком и молибденом, и техника, построенная их этих материалов, убивает русских и английских парней. Английские бомбардировщики не бомбят германские заводы Круппа и Тиссена, потому что немецкие промышленники являются родственниками английских буржуев, которые дают деньги на формирование английского правительства через выборы. Умирают миллионы рабочих и крестьян на полях сражений, а буржуи плавают на яхтах, пьют коктейли на балконах особняков в окружении дорогих проституток из княжеских родов, свысока управляют мировой бойней! Мы должны поставить этому беспределу предел. Всё, иди, работай. С Богом!
Сталин отпустил руку маршала Советского Союза и улыбнулся такой доброй улыбкой, какую редко кто видел. Ворошилов опустил руки по швам и по-военному повернулся перед Верховным Главнокомандующим через левое плечо. Бодрой походкой, сильно отличающейся от рассеянной, с которой он входил в кабинет два часа назад, он направился к двери, весело подмигнув снова входящему Поскрёбышеву, от которого, и это нельзя было не заметить, исходил запах хорошего коньяка. Но это ничуть не мешало работе. Аппарат Специального сектора ЦК и секретариат всегда работали под его руководством безукоризненно чётко...
— Товарищ Поскрёбышев, я пойду к себе в квартиру и два часа посплю, — сказал Сталин устало. — А вы меня ровно через два часа разбудите. И не смейте давать спать мне больше как в прошлый раз. Тоже мне, филантроп нашёлся! Заберите стаканы и обработанную почту, давайте новую почту. Через два часа проследите, чтобы подали в квартиру ужин, если не хотите, чтобы я умер от голода. Повар пусть уходит спать, подавальщицы тоже. Я поем из того, чего Вы едите, охрана и Власик...
Сталин вышел вслед за Ворошиловым. В комнате охраны из-за столов беззвучно встали полковники Горбачёв, Харитонов, Пономарёв из 6-го Управление НКГБ СССР — Управления охраны правительства. Они входили в группу полковника Мельникова, охранявшую «Особый сектор» — кабинет и квартиру Сталина в здании Сената, кинозал и сектор президиума в Большом Кремлевском дворце, где бывал Сталин.
Полковники НКВД были в повседневной форме одежды — шерстяные гимнастёрки тёмно-защитного цвета с двумя нагрудными накладными карманами, вышитым знаком «ГБ» выше локтя: стилизованный щит и меч на фоне серпа и молота, на манжетах по красной звезде в золотой окантовке, вышитой щёлком, тёмно-синие галифе с малиновыми кантами, заправленные в хромовые сапоги, головной убор — фуражка со светло-синей тульей. Знаки различия — краповые петлицы с золотистым галуном и тремя рубиновыми «шпалами» звания без эмблемы рода войск. Вооружение — пистолет ТТ в коричневой кожаной кобуре на ремне с портупеей, запасная обойма. В зимнее время поверх гимнастёрки на улице обычно надевалась суконная бекеша цвета хаки, в морозы шуба на меху с каракулевым воротником. В командировках на Кавказе хромовые сапоги заменялись на более комфортные в жару кирзовые, а вместо чистошерстяного обмундирования выдали легкие хлопчатобумажные брюки и гимнастёрки. В зимнее время головной убор — каракулевая шапка-ушанка. На посту в морозы при смене с плеча на плечо передавали тулуп. В морозы непременно за городом носили валенки...
Такая охрана была не данью параноидальным фантазиям или желанием подчеркнуть статус. Убийства советских руководителей разного уровня в течении долго времени иностранными агентами, политическими противниками, многочисленные покушения и теракты, в том числе на самого Сталина, сделали выверенную, строгую охрану Сталина необходимой как жизнь. После начала войны Абвер Вермахта, айнзацгруппы SD и SS делали неоднократные попытки убить Сталина. Вот только недавно на юге от «Ближней» дачи Сталина в Кунцево-Давыдково у реки Сатурн на холме Волынский пришлось проводить операцию по обезвреживанию убийцы Сталина. Группу немецко-фашистских диверсантов Абвера из учебного полка «Бранденрбург-800» от самой линии фронта преследовала фронтовая контрразведка «СМЕРШ», частично её ликвидировав. Однако часть группы с заданием совершить теракт — убить Сталина, дошла до Москвы. В районе электроподстанции, расположенной на обочине Можайского шоссе, со стороны деревни Давыдково диверсантов окружили и они вынужденных были принять бой. Один из террористов пытался по окраине Давыдкова прорваться к даче «Ближняя». Оттуда на помощь «СМЕРШУ» вышла группа 6-го Управления НКГБ во главе с Торчининым со служебно-розыскной собакой. При задержании террориста собака погибла. Убийца был схвачен...
В приёмной при появления Сталина поднялись со своих мест начальник секретариата Поскрёбышев, его помощник полковник Логвинов в штатском костюме, начальник охраны Власик в генеральской форме комиссара госбезопасности 3-го ранга. Только что вошедший младший сотрудник секретариата с папками документов в руках застыл у стены. Сталин вышел в длинный коридор, выводящий в большой, абсолютно пустой гулкий зал. В коридоре ожидали пакетов и указаний Поскребышева двое сотрудников секретариата, а также прохаживался молодой фельдъегерь из Кутафьей башни, где располагался кремлёвский отдел фельдъегерской службы, ожидающий от Сталина секретного пакета. Вооружённый фельдъегерь в отутюженной форменной одежде капитана НКВД, широчайших как парус галифе, аккуратно заправленных в хромовые сапоги, от которых шёл кисловато-душистый запах армейского гуталина, вытянулся и отдал честь, приставив руку к козырьку фуражки. Только фельдъегерь имел право заходить в кабинет Сталина и других руководителей страны с оружием для вручения пакета с грифом «Срочно. Лично. В руки».
В каждый момент времени за пакет отвечал только один конкретный фельдъегерь. Если содержание пакета было настолько секретно, что с него нельзя снимать копии, то пакет вручался адресату в надрезанном в его присутствии с двух сторон состоянии. После чего фельдъегерь, не поворачиваясь, делал десять шагов назад, — расстояние с которого невозможно прочитать текст, и не отворачиваясь наблюдал, как адресат читает, а затем лично запечатывал его в другой пакет для возвращения. Сталин всегда запаковывал свои секретные пакеты сам. Иногда писал отдельно точное время вручения. Если Молотову, Кагановичу, Маленкову, то всегда назначал время так: сначала Молотову, затем Кагановичу, затем Маленкову. Вручались пакеты с точностью до минуты. Когда фельдъегерь выходил от Сталина с пакетом, даже Поскрёбышев смотрел на него с тревогой — никто не знал, что в пакете! Пакеты доставлялись секретарям ЦК союзных республик, руководителям обкомов, маршалам, народам и так далее, находя их и на работе, отдыхе, рыбалке, в бане, в любое время суток, в любом месте: кого-то снимали, вызывали, кого-то назначали, что-то поручали...
Сталин махнул рукой, одновременно приветствуя фельдъегеря и как бы говоря: «Пока ничего больше нет!».
Созданная в 1796 году императором Павлом I фельдъегерская служба России — фельдъегерский корпус, пережив рекордный фельдъегерский маршрут из Петербурга до Петропавловска-Камчатского длиной в 11 месяцев в одну сторону, послания царя Наполеону, конвоирование декабристов, в октябре 1917 года в полном составе со своим командиром генерал-майором Носовым перешел на сторону правительства Ленина. С 1920-х годов служба перешла в состав ВЧК — НКВД.
Фельдъегери сильно рисковали жизнью, выполнял оперативные задания Ставки, отправлялся за линию фронта в составе «Лётной группы» из числа добровольцев-коммунистов и комсомольцев фельдъегерской связи НКВД. «Лётная группа» специального назначения по поручению Генштаба Красной и Берии доставляла особо важные документы ГКО, Ставки ВГК и Генштаба в штабы фронтов, армий и от них в Москву. Первые полёты состоялись уже в июне 1941 года, когда адресаты находились в окружении, а обстановка менялась чрезвычайно быстро. Командование Вермахта назначило за фельдъегеря «Лётной группы» и его сбитый самолёт награду: «железный крест» и баснословные деньги, — 5000 рейхсмарок при том, что Volkswagen «Жук» в Германском Рейхе стоил 990 рейхсмарок. Многие фельдъегери погибли после воздушного нападения, были захвачены врагом, нескольких фельдъегерей расстреляли как немецких диверсантов с дезинформацией по приказу командующего Западным фронтом Павлова, позже осуждённого к расстрелу. В первые месяцы войны погибли фельдъегери Смирнов, Жаринов, Гасевский, Солодилов и другие.
Особенно тяжело было на Ленинградском направлении, где коридоры подхода к городу без зенитного прикрытия на оккупированной территории были хорошо известны врагу. Нередко экипажам «Лётной группы» на У-2 приходилось вступать в воздушный бой с истребителями Люфтваффе. Фельдъегерь, обложенный со всех сторон тюками и мешками с секретной корреспонденцией в кабине на месте бортового стрелка, был стеснён в движении и обзоре. Как и всем фельдъегерям, вылетавшим в очередной рейс в Ленинград, помимо тюков с корреспонденцией в самолёт загружали большой мешок с продуктами. Московский отдел фельдсвязи всеми возможными способами старался поддерживать своих ленинградских коллег и их семьи, многие из московских фельдъегерей отдавали блокадникам собственные пайки, потому-то, как и все ленинградцы, фельдъегеря городской группы Ленинграда поздней осенью 1941 года сильно голодали. Фельдъегеря Соколова нашли мёртвым дома, возле умывальника, фельдъегерь Иванов пришёл из Кронштадта, снял мешок и умер.
Контролировать воздушное поле боя и вести прицельный огонь из пулемёта было трудно. Уцелеть удавалось не всегда. Много позже самолёты связи стали сопровождать истребители прикрытия. Через Ладожское озеро летать ночью было ещё более опасно. Подлетая к Ленинграду ночью, видно было всю фронтовую линию вокруг осаждённого города. Огненные пунктиры. Зарево. Трассирующие полёты пуль. Весь город в дымке пожаров, которые возникают после обстрелов. Неописуемо жуткое зрелище, потому что там, в зареве, гибли свои, русские люди.
В прифронтовой зоне, в Ленинграде: прифронтовой Москве также требовалось проявлять на маршрутах повышенную бдительность, конспирацию из-за действий фашистской агентуры и диверсантов Абвера и других разведслужб Великоерманского рейха...
Миновав зал, на лестничной площадке Сталин вошёл в лифт с металлической сетчатой дверью и двумя деревянными внутренними створками с маленькими продолговатыми створками. Нажал на бакелитовую чёрную кнопку 1-го этажа и с шумом, цоканьем электродвигателя и лебёдки лифт спустился на один этаж. Если нужно было подниматься, Сталин обычно шёл пешком, даже не шёл, а бежал трусцой, — разминал ноги. Полковники группы Мельникова в одно мгновение сбежали вниз за «охраняемым» по широкой каменной лестнице, устланной красной ковровой дорожкой. Не доходят до пропускного пункта охраны, через которую как раз выходил Ворошилов с прикреплённым сотрудником охраны, Сталин оказался в подъезде и на несколько ступенек спуститься к двери своей квартиры. Поднятием руки поздоровался со стоящим около неё майором НКВД. Дверь была по обыкновению не заперта. Войдя в прихожую, Сталин закрыл за собой дверь и запер её на задвижку. Редкий момент: он остался один.
Посетив туалет и тщетно и с удовольствием вымыл руки горячей водой с душистым и нежным мылом «Эскадрилья» московской фабрики «Новая Заря». В Союзе ССР для производства мыла применялось подсолнечное и хлопковое масло по стандарту 1926 года. Подсолнечное или хлопковое масло давало большую мылкость по сравнению с заграничными образцами. Советские люди, безусловно, должны были и были достойны иметь всё самое лучшее. На ощупь любое советское стандартное мыло должно быть твёрдым, сухим, без налётов, выделений, неприятного запаха. Выпускали его без упаковки, так как она не давала преимуществ, но делала производство дороже. Европа и Америка работали на кокосовых, пальмовых маслах, животных жирах. Ядровое советское мыло из растительных жиров и масел и было самым лучшим; не тонуло в воде, прекрасно пенилось и хорошо отстирывало...
Сталин сел на кожаный диван-скамью с высокой дубовой спинкой, посмотрел на свою шинель на диване, которую любил использовать как покрывало, на фотографии Надежды Аллилуевой, маленького Василия и Светланы, сына Якова в форме курсанта артиллерийского училища, фотографию матери Екатерины, сделанную незадолго до её смерти. Родные лица смотрели на него и мир внимательно и вопрошающе...
В этой квартире все вещи были из его предыдущей кремлёвском квартиры в длинном коридоре кремлёвского общежития в Кавалерском корпусе, куда справа и слева выходили двери квартир, где жили семьи Молотова, Калинина, Вознесенского, Андреева, когда он приезжал из Ленинграда, Микояна, пока он не переехал в дом кооператива «Кремлёвский работник» на улице Качалова, 16. Этот коммунальный коридор тесного Кавалерского корпуса навевал приятые воспоминания о времени, когда он со своей семьёй жил там в одной из квартир и мог было по-человечески, по-семейному общаться с соседями, друзьями, товарищами.
Поэтому он всегда после просмотра фильма не шёл с Екатерининской половины мимо президиума со скульптурой Ленина к лифту, чтобы спуститься и выйти через подъезд входа в президиум зала заседаний Большого Кремлёвского дворца к машине на улицу Коммунистическую к Потешному двору, а уходил после окончания просмотра кинокартины вниз через лабиринт ступенек времён Ивана Грозного и попадал в коридор второго этажа Кавалерского корпуса, хотя мог идти к автомашине прямо. Он раз за разом шёл по коммунальному коридору, где его семья ещё была вместе: любима жена Надежда ещё была жива, сын Яков ещё не пропал без вести на фронте, а дочь Светлана ещё не отдалилась, словно чужая, почему-то чуть ли не с ненавистью. Горькие чувства потери любимого человека наполняли его раз за разом, но это было ему просто необходимо: чувствовать свою человечность, уязвимость, случившееся счастье прошлых лет.
Была ещё одна причина, почему он ходил так: домашняя церковь русских царей в Большом Кремлёвском дворце, на втором этаже по пути из Екатерининской собственной половины в кинозал, что над аркой перехода в Грановитую палату. Сталин запретил трогать церковь, настоял, чтобы она оставалась в первозданном состоянии. Две двери миниатюрной церкви русских царей всегда были при его посещении кинотеатра открыты. Миновать встречу с домовой церковью при проходе в кинозал Сталину было невозможно — иного пути не имелось. Проходя мимо, Сталин всегда смотрел не мигая на внутреннее убранство этой древней церкви: там всегда по его распоряжению горела лампадка у киота, на престоле лежали церковные книги, по стенам размещались иконы в серебряных и золотых окладах.
Сталин закрыл глаза. Привычно чувствуя страшную усталость и пульсирующую боль в ногах, он наклонился немного вперёд, держа руки на коленях, и вдруг, прервав размышления о том, ехать сегодня на госдачу Кунцево-Давыдково, он еле слышно и едва различимо произнёс:
— Отче наш, иже еси на Небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на Небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого, яко Твое есть Царство, и сила, и слава во веки!
Бог... Никакому человеку неприятно думать, что он порождение 10 миллионов лет эволюции червя. Лучше считать себя созданием высшего существа, высшего разума, предназначенным для великих дел. Если это так, то это автоматически требует явления пред очи и самого творца. Так гордыня человека всегда порождала кумиров. В результате развития древнейшего ближневосточного культа бога Митры с воскресающим богом-искупителем, возникшем задолго до расцвета Римской империи на Ближнем Востоке тоже не на пустом месте, среди иудеев Палестины возникло учение о боге-искупителе Иисусе Христе. Выбранное через 300 лет после этого из многих верований того периода императором Римской империи Константином, это учение рабского духовного и физического подчинения господину было наилучшим идеологическим сопровождением для жадных и безжалостных людей, устроившихся на шее своего трудового народа и всех людей порабощённых территорий Римской империи. Эта идеология древнего мракобесия прошла за полторы тысячи лет огнём и мечом, кровью и слезами по всей планете, почти по всем народам, оставив жуткие свидетельства древнего варварства и умопомрачения, длящегося тысячелетиями. Нет таких преступлений против человечества, которые бы не совершила христианская церковь: сжигала на кострах, гноила в тюрьмах, отбирала землю во время эпидемий, прятала еду в голод, уничтожала целые народы, возглавляла войска убийц, вступала в сговор с врагом и отбирала десятую часть всего заработанного каждый год даже у нищих. Борджиа, Медичи, крестоносцы, инквизиция стали вечными символами позора кровавой христианской религии символом рабства: распятого на пыточном кресте человека. Попытки парадоксально перестроить христианство из орудия унижения и закрепощения в руках угнетателей в средство психологической помощи большинству предпринимались сразу после написания Евангелий, породив множество течений и школ, самым многочисленным из которых много позднее явилась протестантская церковь и множество её ответвлений. Православная же церковь — будучи осколком ортодоксального направления, закостенела в средних веках, включив в свои «святые» вместе с праведниками также многочисленных убийц, насильников, воров, растлителей, предателей и так далее.
Крещение Руси продолжалось много веков и православие совершило при этом против людей коренных народов здесь такие же преступления, что и католицизм в Европе, Америке, Африке, Азии, на Ближнем Востоке, только в меньших масштабах из-за экономической отсталости территории. Именно поэтому ещё до отречения «помазанника Божия» царя русского немецкого происхождения Николая II, по всей России кроме Дона и Кубани, где казаки эксплуатацию приезжих и батраков отменять не хотели, и церковники им были по-прежнему нужны, вместе с помещичьими усадьбами и полицейскими участками запылали церкви и храмы, повторяя и превосходя погромы 1905 — 1907-х годов. Крестьянские заводилы: кулаки, эсеры, анархисты при поддержке инертного крестьянского большинства громили церкви, врывались в храмы во время богослужения, избивали священнослужителей и прихожан, грабили, умышленно портили церковное имущество, поджигали церкви, принадлежавшие ей хозяйственные постройки. Винные запасы и другое расхищалось. Попытки сопротивления считались погромщиками контрреволюцией и жестоко карались. Огнём и мечом крестили в христианскую ближневосточную веру тысячу лет назад Русь иноземные варяжские дружинники, и с омерзением, и радостью избавилась Россия от этой крестатой напасти. Нежелание терпеть более попов было всеобщим. Во время обеих русских революций церкви громили, утварь, колокола били, переплавляли, иконы, богослужебные книги жгли, распродавали. Анархисты, эсеры, меньшевики, большевики, беспартийные приговор попам вынесли однозначный: на помойку истории.
Был у русского и нерусского народа также меркантильный расчёт на экспроприацию. Русская православная церковь была крупнейшим собственником земли и недвижимости, не меньшим, чем многочисленное семейство царя. Церковь всегда забирала себе под строительство самые живописные и удобные места городов и сёл. Громоздила свои зачастую безвкусные, уродливые сооружения вместе с хозяйственными постройками на больших обособленных земельных участках, блокируя градостроительное развитие. Церковные постройки сияли роскошью особенно в контрасте с нищими жилищами окраин и хуторов. В стране, разрушенной грабежом царей и капиталистов, их преступной империалистической войной, белогвардейцами, националистами, интервентами, шло управляемое и неуправляемое приспособление народом 1500 церковных зданий под хозяйственные нужды: школы, клубы, кинотеатры, музеи, библиотеки, склады, мастерские, научные учреждения. Так принудительно церковь хоть немного отдавала то, что тысячу лет отбирала у простого народа...
В родном городе Иосифа Сталина — Гори, основанном раньше Москвы на 10 веков, раскинувшегося в дивной красоты благословенной местности Центральной Грузии, на 6000 жителей было 14 церквей. Природа, реки, тёплый климат, фруктовые сады, развалины крепости времён Троянской войны на высокой горе, высеченный в камне город неподалёку: всё создавало прекрасную атмосферу естественной красоты и гармонии. Только неравенство, эксплуатация человека человеком не фоне малого количества плодородной, не перемешанный с камнями земли, всё портили.
Иосиф был назван в честь героя Библии Иосифа, которого сначала братья продали тайком в рабство в Египет, потому что отец любил его больше их. В Египте Иосиф прославился чудесным даром толкования снов и предсказаний. За эти качества фараон поставил Иосифа управлять своей самой могущественной страной тогдашнего мира. Управляя страной, Иосиф спас от голода евреев, переселив их в Египет. После того, как спустя много лет настало время Исхода из Египта, и Моисей выводил евреев обратно, ковчег с останками забальзамировано тела Иосифа евреи забрали с собой как величайшую ценность. У мусульман Иосиф почитался как пророк Юсуф, истории жизни которого посвящена 12-я сура Корана.
Иосиф Джугашвили, будущий Сталин, инвалид с детства, едва не умерший от оспы, изуродовавшей его лицо, сын бедного грузинского сапожника Виссариона, выбрал для себя путь священника. Душа мальчика была полна высокого стремления к прекрасному, навеянному красотой родной земли.
Горийское духовное училище, где училось кроме грузин много и осетинских детей, стало для Иосифа фундаментом и началом мировоззрения. Но когда после родного училища четырнадцатилетний юноша, полный благостных чувств, вошёл в 3-х этажное здание тбилисской семинарии Синода Русской православной царевич, похожее внешне на казарму, выяснилось, что там царили варварские средневековые порядки, как, впрочем, и внутри Русской православной церкви в целом: шестисот учеников всё время находились взаперти. Хотя после Горийского духовного училища он сдал приёмные экзамены блестяще, он не мог учиться на полный казённый счёт. Обучение для Иосифа стало платным. Первые два года Иосиф был одним из лучших: незаурядные данные, великолепная память, целеустремленность, блестяще освоенная гражданская история, логика, литература, математика, греческий, латинский языки. Спустя несколько лет платить за его обучение его несчастная мать уже не могла. Возникли огромные сложности для продолжения учёбы... Богословские науки, в особенности Старый и Новый Завет Иосиф знал отлично. Ясность речи отражала ясность его мысли. Следствием стала характерная для него простота изложения, продуманность и осмысленность. Будущий Сталин писал стихи на грузинском языке. Их переводили, печатали:
Когда крестьянской горькой долей,
Певец, ты тронут был до слёз,
С тех пор немало жгучей боли
Тебе увидеть привелось...
Когда ты ликовал, взволнован
Величием своей страны,
Твои звучали песни, словно
Лились с небесной вышины!
Мрачные реалии церковного учебного заведения брали своё. Церковность насильно насаждалась посредством богослужения, церковного пения и чтения. Молиться заставляли не от сердца, а по приказу, из-под палки. По воскресеньям и в частые религиозные праздники приходилось выстаивать по 3 — 4 часа обязательных церковных богослужений.
Но главное в обучении — всё-таки русификация грузин, осетин и абхазов. На занятиях требовалось говорить только по-русски. Грузинам запрещалось читать грузинскую литературу, газеты, собирать сходки и компании, издавать собственные литературные листки, посещение грузинского театра считалось смертельным грехом. Малолетних нарушителей исключали, высылали. Более старших отдавали под надзор полиции, осуждали на годы штрафной службы в армии и на флоте. Семинария на регулярной основе применяла репрессии и сама: постоянная слежка, бесцеремонные обыски помещений и личных вещей, издевательства, дни в карцере за проступки.
Для великорусских священников ненависть к Грузии, её культуре являлась обыденностью. Когда однажды один доведённый до отчаяния грузинский семинарист убил в тифлисской семинарии ректора — великорусского протоиерея, особого мракобеса и неприкрытого ненавистника Грузии, экзарх всей Грузии — архиепископ Питирим, он же Окнов, ставленник Святейшего Синода, с кафедральной трибуны проклял грузинский народ. Вот так. Ни много ни мало, архиепископ Русской православной церкви взял, оделся с золотой мешок, обвешался крестами и проклял с кафедральной трибуны весь грузинский народ! Это полностью иллюстрировало, каких мракобесов немецкое самодержавие русских царей поставило духовно угнетать русский народ и закабалённые народы Российской империи.
Чем больше строилось по России церквей, тем злее, ненасытнее, несчастнее становились в стране люди. Может быть в Православии нужно было что-то поправить? Может, не той дорогой шли люди к Богу? Может, они не понимали, что туда нет особых входов за деньги? Но, видимо, дорога к Богу выгодно продавалась, по крайней мере, эксплуататоры щедро платили иудины сребреники за особую дорогу к нему.
Во время Февральского переворота, вызванного разрухой в промышленности, на транспорте и в армии, церковь с лёгкость отреклась от Николая II, и примкнула во время Гражданской войны к кадетской партии капиталистов: крупных землевладельцев и фабрикантов, духовно окормляя их белогвардейские армии, тесно сотрудничая с иностранными войсками во время интервенции.
Во тяжёлое для русского народа время междоусобицы в Русской православной церкви закономерно произошёл «обновленческий» и «живоцерковный» расколы. Русская церковь таким образом пыталась реформироваться снизу, чтобы уцелеть. Лидеры Советской власти компрадорского «левого уклона», вроде Троцкого и Зиновьева, не рассматривающих Россию как родину, а русский народ и его культуру, к которой относилось и христианство разного типа, повели с Русской православной церковью, «обновленцами» и «живоцерковниками» войну на уничтожение, пользуясь той ненавистью, которую заслужили попы сотрудничеством с кровавыми белыми бандами Деникина, Колчака, Юденича, Миллера, Краснова, Семёнова и так далее, а также коллаборационизмом во время интервенции Запада. Разветвлённой церковной организационно-хозяйственной структурой активно пользовались реакционные и малограмотные элементы для сопротивления советской власти и коммунистам. В результате часть священников выслали из городов, некоторых арестовали. В целом это походило на то, как в начале XIV века французский король Филипп IV Капетинг, укрепляя государственную власть после средневековой вольницы, уничтожал во Франции могущество военизированной торгово-промышленной организации, существующей под названием Орден бедных рыцарей Иерусалимского храма, по-другому Тамплиеров, когда организационно-хозяйственная структура этой коммерческой организации имела банки, рынки, производства, сельхозугодия, военные отряды, флот и подкупленных госчиновников от Египта до Шотландии, проводя собственную хозяйственную и международную политику. По масштабу своей инфраструктуры, богатству, влиянию и агрессивности, Русская православная церковь в СССР напоминала Орден бедных рыцарей Иерусалимского храма во Франции. Однако, диктатура пролетариата, хоть и экспроприировала имущество Русской православной церкви, как это сделал Филипп IV Красивый, но попов на кострах не жгла, а выслала или судила в соответствии с УК РСФСР в случае наличия вины.
Христианская церковь не только никогда не боролась с рабством, кроме призывов к милосердному с рабами обращению, но и активного поддерживала рабство как основу экономики в древние века, эпоху феодализма и в начале эпохи развитого капитализма. Апостол Павел — основатель христианской церкви, однажды просто вернул хозяину его раба-христианина, когда тот просил у него убежища. Это была со стороны апостола мерзкая подлость, поскольку нравы римлян по отношению к смутьянам были ему известны доподлинно, и ярко продемонстрированы изуверской казнью Иисуса Христа, предшествующими этому издевательствами. Убийство на кресте провинившихся бедняков, сопровождающееся длительными истязаниями, проводилось более 1000 лет на территории всей Римской империи, её частей, примыкающих к ней государств. При подавлении восстаний на крестах убивали тысячами сразу. Так замучили на крестах, расставленных вдоль Аппиевой дороги в Италии сразу 6000 соратников Спартака за 71 год до рождения Иисуса Христа. Вот только стоит представить себе эту дорогу, заставленную крестами с бесконечными, уходящими за горизонт рядами убитых людей...
Сам Иисус, замученный до смерти на кресте, судя по религиозным текстам, ни разу не осудил варварскую практику рабовладения, саму практику жестоких убийств на кресте, как не осудила её христианская церковь за 300 лет своего существования в Римской империи, всё это время убивающей рабов на крестах, до принятия христианства как официальной религии, и за все 2000 лет своего существования вообще! Чудеса Иисус творил, а миллионы рабов освободить, убийства остановить пальцем не пошевелил, даже не подумал. Это как? Христианские храмы строили рабы на деньги работорговцев! Это что за любовь к ближнему такая изуверская?
Христианство как учение, стало завершающим этапом развития религии единого бога, воскресшего и дарующего спасение, развивавшегося на Ближнем Востоке многие тысячелетия вплоть до предхристианского культа Митры. Тогда оно явилось революционным учением в рабовладельческом мире, позитивно повлияв на практику бездумного и расточительного расходования ценных человеческих и материальных ресурсов. Будучи потом подхвачено императорами Рима по принципу, «если не можем победить, то возглавим», надолго стало послушным коммерциализированным орудием эксплуатации и покорения народов, пока, после нескольких волн научно-технической революции, не осталось в виде древнего пережитка на службе только в некоторых отсталых капиталистических странах диктаторского типа, вроде царский России.
Христианская церковь вне зависимости от своих различных религиозных течений, получая доходы и пожертвования от рабовладельцев, используя труд рабов, идеей покорности как кандалами удерживая их от неповиновения господам, тесно сотрудничала с работорговцами и рабовладельцами весь период существования Римской империи до VI века, весь период существования Византийской империи до XV века, Венецианской торгово-рабовладельческой республики до XVIII века, Британской империи до отмены там рабства в 1833 году. В Российской империи отмена крепостного рабства произошла тридцатью годами позже. 18 веков по всей Европе и Африке, на Руси, Кавказе, потом в Америке, Азии подлая христианская церковь — вся в крови — получала доходы от рабовладельцев за свою доктрину терпения для рабов, слившись с рабовладельцами и работорговцами в единую неразрывную надгосударственную структуру. Рабовладельцы творили с рабами в течение 18 столетий неимоверные зверства в огромных масштабах, а церковь их прощала и духовно окармливала вопреки злодеяниям.
Истребление целых народов Америки яркое тому свидетельство. В Великобритании, США, других ведущих капиталистических странах не имелось ни одного богатого клана, чьи предки-христиане не занимались бы совместно с церковью работорговлей и рабовладением. Капитализм отказался от рабов в эпоху развитого капитализма только после получения в своё распоряжение более дешёвых машин и резкого увеличения рынков сбыта, который труд рабов уже не мог обслужить. Не ранее. И христианская церковь шла с интересами рабовладения нога в ногу.
Не из-за красивых обрядов и алкоголя выбрали заморские захватчики городов на Руси и местные князья христианство, а чтобы вернее держать в рабстве коренные народы Руси — словен, финнов, галиндов, мокшан, эрдзей, удмуртов, марийцев, коми, карел, ханты, мансы, вепсов, весь и так далее. Изнасилование крещением с убийствами, сжиганием живьём язычников, разрушением святилищ коренных народов продолжалось на Руси много веков, но так и не было завершено до конца. Кресты для распятия — орудия казни не зря устанавливаются на крышах рабовладельческих церковных вертепов — это знак устрашения и мрачный свидетель двухтысячелетнего преступления церкви без наказания и покаяния.
Королевские дома Европы за использование и истязание рабов, миллионы убитых, замученных людей безусловно должны быть признаны преступными организациями и запрещены. Христианская церковь за соучастие в использовании и истязании рабов, за ещё большее количество убитых и замученных людей должна быть признана преступной организацией и запрещена. Её лидеры и организаторы должны быть арестованы, осуждены международным трибуналом за преступления против человечности и человечества. Имущество христианской церкви должно быть изъято, жертвы рабовладельческого и церковного массового террора реабилитированы, их потомки должны получить денежную компенсацию. Это же касается всех королевских семейств.
В особом ряду доказательств антинародности Русской православной церкви, её тяжких преступлений против народа, даже если опустить потакание рабству, стоит многосотлетнее преследование народного инакомыслия — старообрядчества. Старообрядцы в памяти русского народа сохранились как героические люди, готовые идти на смерть, лишения и мучения ради сохранения чистоты веры, своей души, вобравшей истинно русское отношение к православию, как религии равных перед Богом несмотря на положение в обществе и размер имущества. Шесть веков Русь до церковного и мировоззренческого раскола в 1666 году духовно росла, имела святость: свои монастыри, русские святые, духовный опыт. Царь Романов, отец которого сверг при помощи поляков власть исконных царей из рода Рюриковичей, и патриарх Никон в 1664 году принесли новые книги, новую русскую Библию с поправками и предисловием о поправках, и сказали:
— Теперь по ним надо жить!
Царь Алексей Романов, патриарх Никон и их окружение предали своих отцов, приняв новый обряд. Их христианство сильно отличалось в основах от того христианства, которое выбрал для Руси святой князь Владимир. Нельзя исконное апостольское погружательное крещение менять окропительным и поливательным, ведь 50-е апостольское правило говорит чётко:
— Если при крещении человек не был погружен троекратно в воду, а только был окроплен или поливался, то это не крещение!
Нельзя считать человека крещёным, если над ним произвели театральное действие и взяли за это деньги. Человека с головой троекратно нужно погружать под воду в церкви, на пруду или в реке, обязательно с правильными молитвами. Священник сам должен быть правильно крещёный. Должно быть так, как при святом князе Владимире Киевскую Русь крестили. Если неправильно крестить, то всё сообщество получается некрещёное, включая иерархов церкви. Поэтому некрещёные попы и творят, что ни поподя, служат лихоимцам и неруси. Но царя из династии Романовых, поставленной поляками, вместе с которыми они сидели в осаде в Кремле, разве авторитет святых убеждал? Ему требовалось переделать Библию в инструмент нарождающегося при нём в России рабского крепостничества. Но другие русские люди не пошли за Романовыми, не предали, решили верить по-старому, по-отцовски.
Закон «Двенадцать статей» царевны Софьи 1685 года для перехода в «новую» христианскую веру из «старой» христианской веры развязал кровавые репрессии — сожжение людей живьём, пытки, избиения, бессрочные тюрьмы, конфискации имущества. Попы зверствовали сильнее солдат. Немудрено, что новообрядчество — распространялось в основном там, где было наиболее лютое закрепощение крестьян. Крепостное право почти отсутствовало в Сибири, на севере у поморцев, на юге у казаков. Туда и уходили староверы.
В результате раскола, к середине XX века в мире существовало уже 400 версий Библии на разных языках. 10 Библий русскоязычных и славяноязычных. Разве это правильно? Русская православная церковь за 350 лет сменила три Библии. Три! Разве это вера? Мусульмане за 1200 лет ислама Коран не меняли ни разу. Вот такая должна быть вера, если она Вера!
Петр I, пообщавшись с протестантами, ввёл вместо патриарха Синод, как составную часть Сената — министерство по делам религии, чиновничью структуру. Церковь уже и по форме перестала являться добровольным собранием людей, а стала министерством в государственной машине принуждения.
Елизавета I на фоне упрочения крепостного рабства над русским народом упразднила первую «новую» русскую Библию царя Романова 1664 года и издала «вторую» новую Библию. При Елизавете I за дворянами, среди которых оказалось множество иностранцев, было закреплено право владеть русской землёй и русскими крестьянами как вещью, ссылать в Сибирь с зачётом вместо рекрутов, забивать розгами и плетьми до смерти и так далее.
Православная церковь всегда проявляла себя такой же жадной и агрессивной, как царская власть, которую она поддерживала и окормляла. Церковь рубила головы, сжигала людей, которые не желали предавать пантеон своих древних богов, ещё при крещении Руси, которое длилось, надо сказать, более 200 лет. Реформа христианской церкви на Руси при втором царе династии Романовых, проводившаяся после Гражданской войны и интервенции Смутного времени, вызванных борьбой крестьян с закрепощением через отмену свободы миграции в Юрьев день — вторая сторона процесса церковного закрепощения.
Третью «новую», нынешнюю Библию издали в XIX века к отмене крепостного рабства. Это «Синодальная» Библия, содержащая многочисленные отклонения от масоретского текста и интерпретации. Неспроста ею пользуются не только в Русской православной церкви, но и у сектантов — баптистов, евангелистов, пятидесятников, адвентистов, харизматов, мормонов. Это сильно извращённая Библия.
Отличия у новых версий Библии от дореформенной существенны. К примеру, 90-й псалом из Псалтыря на современном языке гласит:
— Только смотреть будешь очами своими и увидишь возмездие грешникам!
То есть грешники будут наказаны. А у современной Русской православной церкви и сектантов имеется окончание фразы: «Воздаяние грешников». Получается, что Русская православной церковью заодно с сектантами молит, чтобы грешникам было дано, подарено. Ужас!
Это абсолютно разный смысл псалма. И таких отклонений сотни. Испорчены Романовыми все книги и таинства, — начиная с крещения, заканчивая погребением. Русская православной церковью с введением «новых книг» Библии была умышленно превращена в механизм духовного рабства при рабстве экономическом.
В Российской империи власть олигархов-капиталистов оказалась сращена с церковью, руководила ею. Трудно простому русскому человеку было согласиться с их представлениями о жизни, видя, как много зла существует в мире при их попустительстве.
Люди нищенствовали, сидели в тюрьмах, влачили жалкое существование на каторге, работали с детского возраста как проклятые за копейки на безжалостных фабрикантов, помещиков, кулаков. Но ведь любая мать считает, что её ребенок будет счастливым — она его воспитывает для этого, а не для тюрьмы, не для рабства. А он попадёт в тюрьму, под экипаж, в публичный дом, поскольку властями и их церковными слугами жизнь организована так, что ангел-хранитель от него отвернётся, когда Господь Бог скажет: «Но это ваш выбор!» А староверы живут по истинной Библии, ни разу не исправленной, и таинства соблюдают апостольские.
И вот старообрядцы вступили в борьбу за свою веру с царями России. Они вели её до тех пор, храня веру и помогая революционерам, пока проклятый для них царизм не рухнул. Почему же цари и попы так ненавидели старообрядчество? Видимо, от того, что в старообрядчестве скрыта чистая, ещё домонгольская, доромановская Русь. Российская же империя управлялась немцами и являла собой колонию Европы под немецким правлением.
Семья последнего царя Николая II — часть династия Гольштейн-Готторпов-Романовых с 1762 года, со времени царствования российского императора Петра III, готторпского герцога Карло Петера Ульриха, немецкой династии, правившей Россией. Гольштейн-Готторпы — часть династии Ольденбургов, царствовавшей в разное время в Дании, Швеции, Норвегии, Греции, родственники Маунтбеттен-Виндзоров, которые вступят на Британский престол в лице детей и внуков Елизаветы II. В российском императоре Петре III — была 1/4 русской крови, в его сыне Павле I — 1/16, в Александре I и Николае I — 1/32, в Александре II — 1/64, Александре III — 1/128, в царе Николае II — 1/256, в Алексее и других детях последнего «русского» царя и вовсе 1/512 часть русской крови. Если Николай и был «царём русских», но он точно не являлся «русским» царём. Русские люди — старообрядцы не приняли власти над собой ряженых из РПЦ и немецких царей.
Россия — культурообразующая исторически сложившаяся цивилизация. Лишить её истории и культуры — значит изменить мировоззрение народа. Потому-то враги России всегда снаружи и изнутри упорно пытались обнулить и перезагрузить историческое знание русских. Они понимают — лишив русских истории, культурных основ, можно отнять у России будущее.
Из Сибири и с Кубани старообрядцы пошли в Китай, Австралию, Бразилию, Турцию, стали жить по всему миру. Потому что на родине им не дали верить так, как положено. В начале XVIII века после подавления Петром I крестьянского восстания Булавина казаки-некрасовцы ушли в Турцию, законсервировали на чужбине культуру своих предков. Они как в капсуле времени понесли исконную русскость сквозь века и невзгоды. Старообрядцы оказались в 22 странах мира крупными общинами, через кровь и казни XVII — XIX веков пронеся своё истинное христианское учение. В Румынии, Австралии, США, Боливии, Аргентине они как в машине времени сохранили истинный русский язык и культуру.
Старообрядческая церковь — механизм духовной свободы. Старообрядец — это свободный, трудолюбивый человек-христианин. Труд для него — это не зарабатывание денег, а это в поте лица выполнять свой долг. Одна из черт жизни старообрядца — трезвый образ жизни, большая, по 6 — 8 детей, крепкая и трудолюбивая семья, как правило, венчанная. Нет излишества, роскоши. Газеты они считают входной дверью без замка: кто хочет, тот и входит — дом становится как проходной двор, поэтому многие не читают газет. Города считают безумием человечества, безрассудством наравне с войной, ведь строятся миллионные города, но при этом пустеют деревни. Сжимают пространство, строят 30-этажные дома, сидят друг на друге, шум, грязь, толчея, спешка. И для общества, и для здоровья это неправильно, вредно человеку.
Смысл жизни староверов — это смысл жизни любого истинно русского человека, путь к радости и счастью: жить в мире, любви, добре, по семи заповедям, растить детей, оставить им Землю такой же чистой и прекрасной, как создал Бог. Староверы — по-другому «древлеправославные» — духовная гордость Великого русского народа.
Несмотря на негативное отношение к православию большинства населения городов, после ссылки главного безбожника Троцкого в 1927 году, а затем Зиновьева, коммунистическое государство диктатуры пролетариата, во главе которого решением съезда партии был избран Сталин, признало канонический Синод Русской православной церкви в качестве легально действующей религиозной организации вместе с новым Синодом «обновленцев». Самовольное уничтожение церквей, захват имущества, начавшиеся ещё при последних месяцах правления Николая II, продолжавшиеся всё время властвования Временного правительства и во время Гражданской войны, Сталин остановил.
После этого страна деревянных изб, землянок и бараков начала планомерное избавление от тяжёлого наследия тысячелетнего мракобесия. Лишь половина населения старших возрастов считали себя в той или иной степени верующими. Ортодоксальных верующих оказалось весьма мало. По градостроительным и хозяйственным причинам, иногда из-за желания убрать из доминирующих мест застройки памятники древнего восточно-еврейского культа — символ тысячелетнего угнетения народов Руси, по-гречески России, несчастья и вековой отсталости, потребовалось взрывать динамитом пятиметровые стены уродливых как лабазы церквей, высосавших строительный материал — кирпич из страны, как высасывала церковь десятину урожая, деньги за крещение, свадьбы и так далее. Для какого-нибудь бедняка-татарина, вынужденного снимавшего в голод порой соломенную крышу с дома, чтобы не умерла единственная корова-бурёнка, чтоб не людоедствовать, чтобы его семья не погибла от голода, не потеряла здоровье, вид бессмысленных золотых крестов на куполах, как бессмысленных колонн и скульптур барских поместий, словно смеющихся над его смертной нищетой, запоминался на всю жизнь символом несчастий. Теперь настала пора справедливости, мщения и логики.
Простыми людям было хорошо известно, что небольшая сельская церковь приносила даже в голод прибыль как мукомольное предприятие, а храм в крупном городе был доходен как металлургический завод. По стране, освободившейся от сидевших у неё на шее жадных и безжалостных господ, чьи интересы обслуживали попы, церкви взрывали, разбирали, кирпич использовали по назначению: строили школы и жильё. Когда-то жители Рима использовали камень Колизея и языческих храмов для строительства домов в Риме, а варяжские наёмники русских князей разрушали языческие капища славян, используя холмы и частоколы для строительства своих церквей. Теперь настал черёд очередного хлама истории послужить людям доброй службой.
Ненависть к попам в народе накопилась великая. Всесоюзная организация «Союз воинствующих безбожников», куда никого не загоняли насильно, в 1932 году насчитывала 6 000 000 человек, главным образом молодежи. Множились как грибы после дождя антирелигиозные музеи и выставки, издавались брошюры, книги и журналы антирелигиозного содержания.
Избавление России от древнего духовного наркотика вызвало яростные высказывания представителей церковных организаций, — вдохновителей убийств малых народов: главы англиканской церкви архиепископа Кентерберийского и папы римского Пия XI. Они благословили крестовый поход Гитлера на Восток. Снова против непокорных славян поднялся крест как орудие убийства через распятие, крест появился на знамёнах, танках, самолётах, наградах европейских убийц. Всё тот же почерк проклятых крестоносцев...
Сталин воспитанный в юношестве как будущий православный священник, как губка впитал в себя плюсы и минусы православия. Просто не могли годы начально церковного и среднего церковного образования не отразиться, не переломится в душе романтичного грузинского юноши вечным огнём желания блага, света, добра в том смысле, что проповедовал Иисус Христос. Яблоко жизни от яблони детства недалеко падает. С кем поведёшься, от того и наберешься. Яйца курицу не учат. Наоборот. Человеческая память не может расстаться с событиями и эпизодами общения с Богом один на один, тем более в таком юном возрасте, да её когда человек на это шёл добровольно и с желанием.
Эти воспоминания, как маленькие миниатюры, живут в памяти и пятьдесят лет спустя. Так же произошло и с тем человеком, что общался с Богом, будучи молодым, романтичным грузинским юношей из городка Гори, раскинувшего по живописным склонам предгорий Кавказа в Центральной Грузии, там, где сливаются реки Кура и Лиакхи в Картлийской долине.
С юга и запада Родина юноши была окружена горами, всё время разными в зависимости от времени года и освещённости. Тоннелем времён стояла на горе посреди городка древняя крепость Горисцихе, видевшая монгольских, персидских, арабских завоевателей, построенная на месте, где первые укрепления появились ещё во времена Троянской войны. Другим тоннелем времени располагался недалеко от города пещерный город Уплисцихе, ровесник Микенской цивилизации и извержения Санторина в 1520 году до нашей эры, с когда-то огромными величественными залами, языческими храмами, жилищами, соединенные между собой извилистыми улицами-коридорами, и храм Атенский Сион, освящённый в честь Богородицы в начале VII века, когда славянские племена только ещё начали приходить на земли балтов и финнов по берегам верховий рек Волга и Дон, Днепр. Всё в сравнении с Горисцихе и Уплисцихе казались временным, детским и несерьёзным, таким, что следовало привести в строгий порядок и гармонию. Гармонию и порядок искал в Боге молодой Джугашвили. Видно, не нашёл.
Даже сам стиль жизни Сталина, фактически властителя чаяний миллионов душ человеческих, ресурсов огромной, богатейшей сверхдержавы, имел все признаки поиска той монашеской праведности, реальной святости поступков и помыслов, что годами изучались им в рамках церковного образования, ставились в пример, заучивались на зубок и оценивались на экзаменах. Будущий Сталин ушёл с поприща священника не потому, что был против учения Иисуса Христа и его апостолов, отдавших жизни за свои идеи счастья для всех, а потому, что служители церкви порочили своей практикой насилия, лжи и злобы светлые универсальные человеческие добродетели, сформулированные в христианском учении. Будущий Сталин не стал священником Русской православной церкви не потому, что был против Бога, а как раз потому, что был за Бога.
Так он и жил в последующем как подвижник, отшельник, чудотворец, святой, схимник, мученик, проявляя качества Сергия Радонежского раз за разом в неожиданных обстоятельствах, зачастую против своей воли и сложившихся у революционеров традиций, и даже порой вопреки здравому смыслу.
Мистический исихаизм Сергия, родившегося в 1322 году, жившего до раскола Русой церкви Романовыми, являющий собой уничтожение в себе страстей, питаемых помыслами, был чрезвычайно близок Сталину. Знаменитое подвижничество Сергия Радонежского роднит с ним Сталина в части наличия ряда особенных, духовных и внешних, благочестивых упражнений, основанных на самоотречении и имеющих целью христианское самоусовершенствование мира, в более широком смысле: активная позиция противостояния, противления злу. Подвижничество отличалось от монахов неподчинённостью определённым внешним правилам, совершая «подвиг терпения», «подвиг сопротивления злу» и «подвиг смирения», подходя под описание жития Александра Невского, например. Прототипы же подвижничества явились в апостолах Иакове, Марке и Павле. Понятие подвижничества XIX — XX веков включило в себя и борьбу за социальную справедливость как в случае Сталина.
Когда родился Сергий, ростовское княжество свой территорией уходила далеко на север, в позднейшую Вологодчину; княжество соперничало с Великим Новгородом в освоении будущего русского Севера. Ростовская земля сдалась монголам без боя, никак не пострадала, усилилась, увеличила население, каменное строительство, закончила крещение местных исконных племён мери, и на это время, между Киевским и Московским периодами, Ростов стал негласным культурным центром Руси. Большинство монастырей домонгольской Руси оказались под защитой Батя, как и всё христианство, и крещение коренных народов Руси, политическая власть через это над ними русских городов усилилась. Ростов оказался в числе выгодоприобретателей от прихода Батыя.
В послебатыевом Ростове, прозванным Великим, когда в землях ростовского княжества Москва представляла из себя маленькую деревянную крепостицу, существовали библиотеки и школы, одну из которых и посещал отрок Варфоломей, как тогда звали Сергия, хотя на отсталой на два века от Европы Русской земле школы были редкостью. На Руси уже 500 лет сохранялась греческая церковная и культурная традиция: в церкви пели по-гречески, а школы учили на греческий манер. Даже в Тифлисе будущему Сталину пришлось выучить в семинарии греческий язык.
Как и юноша Джугашвили, будущий Сталин, юноша Варфоломей, будущий Сергий Радонежский, — лишён родины; Сталина депортировали в ссылку, Варфоломея депортировали в Радонеж. После нашествие татар Федорчука Туралыка, перехода «великого княжения», назначенного Золотой Ордой главенства над князьями Руси, к московскому князю Ивану Даниловичу и лишение ростовской знати её власти, имущества, почестей и всего прочего, в Ростов назначили московского наместника — воеводу Василия. Воцарение в Ростове людей из Москвы сопровождались насилием, злоупотреблениями москвичей, депортацией многих ростовчан по усмотрению наместника, поскольку москвичи выплатили за ростовчан дань Золотой Орде, и по закону не имевшие возможности за себя заплатить становились рабами плательщика. Как и Варфоломей, принявший постриг под именем Сергия, Джугашвили, принявший позже партийный псевдоним Сталин, покинул родину и стал отшельником, уйдя из привычного мира, в молодости, хотя отшельничество удел, в основном, зрелых, опытных людей.
Всё смирение и отшельничество Сергия Радонежского закончилось, когда дело пошло о спасении родины от иноземного, западного владычества. Входящая в Золотую Орду монголов, потомков Чингисхана, Русь, находилась в огромном монархическом государстве с абсолютной властью верховного правителя. Когда наследный правитель чингизид Тахтамыш начал войну с самозванцем Мамаем, поддержанным Западом, Русь, как верный вассал, встала на сторону Тахтамыша против Мамая и его армии наёмников с Востока и Запада. Западные итальянские союзники Мамая из республики Генуя требовали за помощь мама в случае его победы колонизировать Северную Русь: монопольно торговать, заготавливать пушнину, бывшую тогда на вес золота, скупать пшеницу, обращать людей в рабов.
Это совсем не походило на ту лёгкую дань Золотой Орде: одна шкурка белки с семьи в год или её эквивалент деньгами, или продуктами. Дань Мамаю — полноценная Западная колонизация, вроде колонизации немцами славян на Одере и Эльбе или колонизации Прибалтики. Именно тогда Сергий Радонежский встал на защиту Земли Русской, свои авторитетом вдохновил верхи и низы нескольких русских земель во главе с московским князем Дмитрием и его боярами на войну с Мамаем, закончившуюся победой. Поднимая Русь на борьбу, Сергий Радонежский сплотил русских, привлёк к ней даже тех, кто стоял далеко от этого. Несмотря на запрет инокам участвовать в боях под угрозой отлучения от церкви и гибели бессмертной души, Сергий благословил на битву пожелавших стать добровольцами и выйти против преступников из орды Мамая не только с крестом, но и с оружием в руках двух схимонахов боярского рода — опытных в военном деле Пересвета и Ослябю. Монаху Пересвету ценой своей жизни в последующем удалось на поединке перед битвой убить одного из военных лидеров войска Мамая — богатыря Челубея.
Осенив московского князя Дмитрия честным крестом, преподобный пророчески изрёк:
— Иди, господин, небоязненно: Господь поможет тебе против безбожных: победишь врагов своих!
Потом состоялась битва не реке Воже в 1378 году, а затем, через два года Куликовская битва, закончившаяся сокрушительным поражением Мамая и его европейских союзников.
Так и Сталин, перед эпохальными сражениями с силами Запада обратился к народам Советского Союза:
— Товарищи! Граждане! Братья и сестры! Бойцы нашей армии и флота! К вам обращаюсь я, друзья мои! Вероломное военное нападение гитлеровской Германии на нашу Родину, начатое 22 июня, продолжается... Все наши силы — на поддержку нашей героической Красной Армии, нашего славного Красного Флота! Все силы народа — на разгром врага! Вперед, за нашу победу!
Разрозненные проявления духовной близости с христианским учением, ускользающие в громаде дел и событий великого руководителя, вождя, учителя, отца многомиллионных масс, народов, целых поколений, тем ни менее, выстраиваясь в ряд, выпукло доказывали парадоксальный факт, единственно и объясняющей всё, что реально происходило с этим человеком: Сталин верил в Бога. Верил в природу, созданную Всевышним.
Имея возможность иметь всё и даже больше, чем его личный антагонист Гитлер, такой же враг и антагонист Черчилль или Рузвельт, Сталин естественным отобразим, а вовсе непритворно, ибо невозможно обмануть ближний круг соратников, охраны, обслуживающего персонала, в тех случаях, когда дело не касалось общественных задач, вёл жизнь отшельника, праведника, схимника, мученика, святого и чудотворца. Это проявлялось во всём: работе, одежде, жилище, еде, увлечениях, досуге, отношении к людям. Из мелких стёклышек складывается всегда огромное полотно мозаики, из крохотных мазков кистью складываюсь шедевры живописи, из атомов складывайся молекулы, а из них вещество, из деталей поведения складывается представление о характере человека, из характера проистекают и его поступку как крупного руководителя, который тиражирует, масштабирует свою душа и взгляды в пространстве и времени...
Сталин надолго замолчал после своей неожиданной молитвы. Квартира No.1 в Кремлёвском корпусе No.1 — бывшем здании Сената, надёжно скрывала его от глаз и ушей посторонних. Даже Берия не властвовал над комендатурой Кремля, хотя она числилась в его ведомстве.
Кремль стал домом Сталина, его точкой опоры, с помощью которого он рычагом коммунистического учения перевернул мир. Он жил здесь не один, не как отшельник, не как затворник. Здесь жили его друзья и соратники с семьями: Аллилуева — матерь покойной жены Сталина, Молотов, Ворошилов Микоян, Вознесенский, Андреев, Жданов, когда приезжал из Ленинграда, Калинин, Каганович, Ульянов — брат Владимира Ленина, жёны Дзержинского, Менжинского, Орджоникидзе. Здесь же проживали семьи руководителей комендатуры Московского Кремля и его подразделений: коменданта Спиридонова, командира полка спецназначения Евменчикова, командира отдельного офицерского батальона Запорожца, других. В Кремле жили несколько сотрудников личной охраны с семьями, персонал. В общежитии корпуса No.14 также прописали несколько десятков холостых офицеров, а в общежитии Арсенала проживали несемейные сотрудники гражданского отдела комендатуры. Простые, в общем-то, люди...
В Кремле бурлила жизнь: в здании правительства СССР — корпус No.1 — размещались Совет Народных Комиссаров и Государственный Комитет Обороны, сосредоточивший в своих руках всю полноту власти в стране. Здесь на втором этаже, в Особом секторе ЦК располагался кабинет Сталина, Ворошилова, Берия, Вознесенского, Кагановича, Микояна, Маленкова. На третьем этаже находились кабинеты Молотова и Калинина с секретариатами и рабочим аппаратом. Там же Оперативное бюро ГКО и аппарат этого органа управления. Все незримые нити управления народным хозяйством и обороны сходились сюда, в Кремль. Воистину это было единое сердце тыла и армии...
По тому, как углубились морщины на лбу Сталина, можно было догадаться о происходящей внутри него борьбе. Он думал о своих родных, людях на фронте и в тылу, погибших и тех, кто только сегодня родился на свет. Затем сказал глухо, как если бы был священником:
— Аминь!
Устало, словно плечи его были сделаны из свинца, повалился он на бок, забросив ноги на диван-скамью. Подсунув под голову кулак, добавил сначала по-грузински, а потом по-русски совсем уже в дрёме:
— Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного!
После этого он уже ничего не помнил, потому что первый раз за последний месяц увидел только темноту за гранью сознания, где не было ни света, ни звуков, никого и ничего. Только потом начался его, как всегда подробный и яркий, как солнечный день в Гори, быстрый сон...
Глава 10. Свои в доску
— Там двое в листве, следят за нами! — прошептал Коля Петрюк, — вы только не показывайте вида, что их заметили, чтобы у нас было преимущество в неожиданности действий, если что...
— Похоже, это те, что на нас охотились на дороге! Ну, что, Петрушка, снимем гадов в глаз, чтоб шкурку не попортить? — спросил тихо Гецкин у Надеждина, вполне как дальневосточник, жадный до охоты на дичь, — я не особо меткий стрелок, но вот Коля, вроде, кое-что может... Но и мне нужно когда-то начинать быть мужчиной с оружием в руках...
Гецкин привстал на одно колено и, держа винтовку СВТ-40 за магазин, как его научили на стрельбище в Славянке, плавным движением поднял ствол. На этот раз он перевёл флажковый предохранитель у спускового крючка в положение “Огонь”.
Люди в зарослях остались стоять неподвижно, словно вообще смотрели в другую сторону. Были видны только их тёмные силуэты, и они вполне могли стоять и спиной к красноармейцам. Совместив мушку с прорезью в планке секторного прицела на силуэте одного из незнакомцев, Гецкин покосился на Надеждина и спросил тихо:
— Огонь?
— Подожди, Зуся! — так же шёпотом ответил тот, кладя ладонь на перфорированное цевьё винтовки Гецкина и опуская ствол к траве, — а вдруг это не они в нас стреляли, а просто какие-нибудь местные жители корову свою ищут или тоже, как мы, пропавших девочек-селянок?
— Смешной ты! А кто же это? У одного же винтовка в руке… — ответил с досадой Гецкин, — а может лучше гранатой их? Мы из них в момент жаркое сделаем! У нас на троих шесть "лимонок”!
Черноглазый юноша проворно извлёк из кармана галифе рифлёное тело осколочной гранаты Ф-1.
— Да подожди ты, чёрт аргентинский, может это и не они стреляли в нас. А что если их тут не двое-трое, а больше, и на выстрелы целая банда прибежит! Не стоит нам сейчас устраивать перестрелку. Наша задача девчонок найти. Надо этих людей остановить и расспросить. Может быть, полезное чего скажут нам, что тут в лесопосадках у них творится...
— Вы оба умом тронулась! То сразу стрелять, то идти целоваться. Это ж вам не игра в казаки-разбойники, или в пионерскую игру “Красные и белые“... — прошептал горячо Коля Петрюк, утирая рукавом со лба обильно выступивший пот, — тут везде наверняка дезертиры прячутся, беглые уголовники, отчаянный и отпетый народ, а на нас форма полевая красноармейская, которая от полевой формы НКВД не отличается почти. Они как нас увидит на подходе, то и разговаривать не будут, либо побегут, либо будут стрелять. И не факт ещё, что это не немецкие диверсанты-парашютисты. Я у заградотрядовцев наслушался историй про этих диверсантов-головорезов. Похлеще японских самураев будут. Возвращаться нам надо на тропу, Петя, и ехать дальше в Дагановку. Зря мы тут время тянем!
— Надо всё-таки попробовать что-то у них разузнать про Машу. Если они ходят по лесу, а не по тропе, значит, они боятся попадаться на глаза. А если боятся, то будут скорее всего уходить от нас, а не сражение затевать.
— То-то в нас кто-то из зарослей из винтаря только что шмалял! Хорошо в арбуз попали, а не Кольке в башку...
— Если мы себя обнаружим, они попытаются нас тут грохнуть, чтобы за ними никто по лесу не шастал, — убеждённо сказал Гецкин, замыкая цепочку логических рассуждений товарищей.
Он быстро, как фокусник, спрятал гранату обратно в карман, снова поднял винтовку и прицелился:
— Огонь?
— Да ну, погоди ты со своим огнём! Какой ты, однако, горячий, всё не терпится за не снятый предохранитель оправдаться во время новой перестрелки! — снова осторожно опуская ствол винтовки Гецкина, сказал Надеждин, — и пальчик-то, Зуська, со спускового крючка убери, друг...
Но Гецкин уже и сам опустил винтовку. Держась за низ живота он закряхтел:
— Ух... Всё, кажется ушли они. Теперь и стрелять не в кого. Ух, как от арбуза живот мне крутит-то. Мне, ребятки, кое-что надо по-быстрому сделать.
— Точно, — сказал Коля озадаченно, — быстро однако они растворились в зарослях.
— Как ушли? — переспросили Надеждин, всматриваясь в игру светотени в разрыве листвы, где только что виднелись силуэты незнакомцев, — пошли скорее за ними. Давай, Зуська, побыстрее делай свои дела, а то потеряем их.
Пока Гецкин, укрывшись за листвой от глаз товарищей, быстро освобождался от ненужного содержимого своего живота, Надеждин и Петрюк прошли метров на тридцать вперёд, к прогалине, и стало понятно — торопиться уже не стоит, потому что в воздухе отчётливо запахло костром и жареной едой. Люди были совсем близко. Здесь совсем рядом был тайный лагерь.
К пению птиц добавился звук гармошки. Приглушённый листвой, этот звук музыкального инструмента, обычно сопровождающего деревенское и фабричное веселье, свадьбы, праздники, в прифронтовом лесу, среди буреломов и окружающего хаоса и ужаса войны, казался зловещей насмешкой, кощунственной инфернальной шуткой. Кто там, что за люди? Почему они прячутся? Может быть их уже и родные икать перестали? Может быть на них похоронки получили матери и жёны? Или ищет милиция и контрразведка, или кровники? Надеждину пришёл на ум отрывок из его прошлогоднего стихотворения о пропавших без вести, так и не отосланное в газету Красная звезда из-за его малой привязки к текущему моменту:
Он ушёл и пропал, от него нет вестей,
Больше года его не видать, не слыхать...
Сорок лет, разведён, химик, двое детей,
Жил с подругой, не пил, обеспечивал мать...
Взгляда глаз близоруких не видно с весны,
Разговоров учтивых не слышно давно!
Плачет мать по ночам, видит чёрные сны,
А подруга гуляет и ей всё равно...
На войне? Мёртв? Сгорел? Провалился под лёд?
Жизнь — река в берегах их напастей и бед...
И всё кажется нам, что вот-вот он войдёт,
Улыбнётся и скажет: — Привет!
Наверное, Надеждину нужно было больше сделать в произведении акцент на то, что пропавший является красногвардейцем или краснофлотцем, партизаном или подпольщиком, а просто близоруким химиком в такую лютую военную годину после гибели уже миллионов на фронте и трёх миллионов, попавших в прошлом году в гитлеровский плен. Но с молодого самодеятельного поэта что возьмёшь..
Красноармейцы сделали ещё десяток шагов, пригибаясь и двигаясь так, чтобы не наступать на сухие ветки, и они бы не хрустели, и не задевать ветки живые, и они бы не качались. Потом они опустились на корточки, затем легли и на живот и ещё несколько метров проползли по-пластунски. Они остановились, потому что за стволом поваленного засохшего дерева, за кустами дикой смородины начиналась небольшая, залитая солнцем поляна.
Посреди поляны перед горящим костром, спиной к бойцам, стоял человек в кожаной куртке, вроде тех что, поставлялись ещё царю в комплекте с иностранными грузовиками и аэропланами, и которые так любили носить в годы гражданской войны сотрудники ЧК, и вообще все ответственные советские работники. Если бы не новенький автомат ППШ-41 в руке человека, то по его кепке, брюкам и сапогам, можно было бы подумать, что это какой-нибудь председатель колхоза, начальник плотницкой артели или зажиточный кустарь-одиночка. Ещё один человек в обрезанной выше колена солдатской шинели без хлястика, наклонившись, что-то выкладывал из вещмешка. Похоже, что это и были те двое, силуэты которых красноармейцы только что видели в чаще. Редкий теперь дореволюционный кавалерийский карабин системы Мосина был закинут на ремне за спину кургузым стволом вниз. Вполне возможно, это из него чуть не убили Колю Петрюка на дороге. На поляне около костра сидели, или спали в траве на расстеленных телогрейках и шинелях, шесть, может быть семь человек. Всё они были одеты кое-как, но с преобладанием армейских вещей цвета хаки. Выглядывающие из-под шинелей мозолистые ступни, поломанные чёрные ногти, слипшиеся волосы в лесном соре, открытые участки тела в расчёсах от укусов блох и вшей, говорили, что такую суровую жизнь они ведут давно. Лица людей были покрыты грязной многодневной щетиной. Далеко распространяющийся тяжёлый запах давно немытых тел, сапог, ботинок, портянок и обмоток говорил о том же. Вокруг них чего только не валялось: каски, патронные подсумки, мятые фляги, ремни, затасканные кальсоны, пустые консервные банки, бутылки, тряпки, птичьи перья, гражданские полосатые брюки с зазеленёнными о траву коленками и бурыми пятнами, может быть крови, какие-то пестрые дырявые платки, кули и даже несколько чемоданов! Двое из обитателей лагеря, сидя на траве, жарили на винтовочных шомполах над костром, не то маленькие тушки цыплят, не то тушки какой-то лесной птицы. Один спал сидя недалеко от костерка, обняв винтовку. Остальные наверняка тоже были вооружены. На другой стороне поляны в тени деревьев, виднелся большой шалаш. В его конструкции органично вплетались ветви лежащего рядом сваленного ветром тополя и его ещё лопнувший, расщепленный пень. Рядом виднелся входы в пару землянок. Тут же лежала куча хвороста, стояли в беспорядке распряжённые повозки с тряпьём и домашним крестьянским скарбом. За землянками к кустам орешника были привязаны три или четыре лошади, корова и козы. Корову, сидя на корточках, доил щуплый молодой человек, босой, в солдатских галифе и гимнастёрке без ремня. Гармониста, что играл мелодию старой казацкой песни “Ой, то не вечер, то не вечер...”, нигде видно не было, а звук доносился, скорее всего, из шалаша. Не так интересно разобраться, почему хочется жить там, где обычная погода — это жаркий солнечный день, а хочется понять, почему многие люди поселились там, где нет такой погоды…
Человек с автоматом ППШ-41 сдвинул кепку на затылок. Не вынимая руки из рукавов, он отбросил куртку с плеч за спину, открывая мокрую от пота некогда белую, а теперь серую от пыли и грязи косоворотку. Потом он сел прямо на траву и, отложив автомат, принялся, кряхтя от усилия, стаскивать с себя выпачканные землёй кирзовые сапоги с застрявшими под каблуками пучками травы. Лица его было не видно, но, судя по низкому, сиплому голосу, ему было далеко за сорок лет.
— Все дрыхнут опять. Жратвы нет, курева нет, на дороге красноармейцы постреливают, а они дрыхнут целый день. А ты, Мордюков, почему здесь? — произнёс он, замахнулся над головой сапогом и запустил им в спину одного из спящих.
Тот, получив подошвой под лопатку, дёрнулся и повернулся заспанным лицом на свет, захлопал мутными глазами.
— Тебя же к сестре в Пимено-Черни мы послали за хлебом, а ты тут прохлаждаешься? Просыпайся, сука!
— Чего такое? Прекрати, сапа, кидаться, Худосеев, ты, что ли!
— Чего? Где харчи от сеструхи где? Я тут обыденкой рыскаю, как волчара за добычей, а другие шлынды только жрать горазды! — воскликнул Худосеев хотел было кинуть второй сапог, но неожиданно заложил два пальца в рот и пронзительно, резко свистнул.
Остальные спящие от этого свиста вздрогнули, завозились, привстав на локтях, растирая тыльными сторонами кистей сонные глаза. Гармонь в шалаше стихла. Отодвинув брезентовый занавес, щурясь, на свет выглянул здоровенный детина, лет тридцати пяти с тупым, скуластым лицом, с синими тюремными наколками на руках и груди: на ключицах его были изображены глаза, на груди профиль Сталина и Ленина, смотрящих друг на друга.
— Ты что, мильтон, охренел тут свистеть? В чёрную луну ещё свистни! О-о! А где Гращь с Варёным, почему вернулись только вдвоём, в натуре?
— Сам не охренел ещё на гармошке наяривать, костры палить и коней с коровами тут держать. Нас же так любой баран обнаружит. Граща, между прочим, только что у дороги красноармейцы подстрелили. Кость в плече у него, кажись, не задета, но видок был такой, что не ровен час загнётся. Варёный его к фельдшерице в Даргановку повёл. Слышали перестрелку?
— Ну?
— А чего тогда спите все, засыпаться хотите?
Детина выбрался наружу, задев своей холкой жердины шалаша. Он, видимо недавно что-то ел, потому что всё время икал. При этом он ковырял палочкой прокуренные зубы со стальными фиксами, то и дело вытирая ладони о чёрные расклёшенные брюки.
— Что за масолы здесь, менты, НКВД? Лес прочёсывают, сюда валят?
— Балбесы Гращь с Варёным красноармейцев обстреляли, хотели отогнать, и харчи с велосипедами взять. А те начали в ответ лупцевать, как из пулемёта. Все кусты повыкосили, но потом, вроде, ушли! — ответил за Худосеева человек с карабином за спиной, разгружая вещмешок от консервных банок тушёнки с красными этикетками “Наркомпищепром СССР. Главмясо. Ворошиловский мясокомбинат”.
Детина озабоченно почесал щетинистый подбородок:
— Если масолы вокруг начали на швейных машинках шнырять, значит, фронт опять нас догнал и надо винта отсюда давать. Мордюков с утра пошёл к сеструхе в Пимено-Черни, а там НКВД у моста с броневиком. Всё! Теперь в Пимено-Черни нельзя ходить, надо канать дальше за Волгу...
— Куда за Волгу? Лучше остаться тут и переждать. Когда немцы дальше туда пройдут, можно будет здесь по станицам, хуторам и станциям ходить, вроде как партизаны, подпольщики, каратели или полиция, еду, вещи забирать. Автоматом перед носом потрясёшь, и всё нужное колхозники или артельщики отдадут. Не пропадём! — произнёс Худосеев с обидой и раздражением, — а с фронтом и толпой беженцев, и гуртами скота на восток если пойдём, то окажемся за Волгой в голой степи среди заградкомендатур, патрулей, ополченческих дружинников и так далее. Там, за Волгой ни лесочка толком нет, ни перелеска, поселений совсем почти нет и, если там застрянем, то зимой, когда жрать будет нечего и морозы будут ниже сорока градусов, все подохнем. На пароходы или на железную дорогу надеяться нельзя, попасть на борт или в вагон будет нам ой как тяжело. Патрули НКВД нас переловят в два счёта только на хари посмотрят, и всё, пиши — пропало, с маршевой ротой обратно на фронт в атаку ходить или под расстрельную статью. Хорошо, если сразу не шлёпнут у стенки. Надо нам тут потихоньку сидеть пока, и ждать немцев и румын. Без гармошки сидеть, без костров и без коров. Лично я за большевиков воевать больше не собираюсь, мне работы в их милиции хватило по горло!
Худосеев вынул из кармана пиджака портсигар, щёлкнув крышкой, достал папиросу. Человек в обрезанной шинели без хлястика закончил заниматься с тушёнкой, достал из костра ветку с горящим углём на конце, и угодливо подал её Худосееву со словами:
— Давай, покури, участковый!
Из-за завесы входа в шалаш, выскочил голый по пояс, маленького роста тощий парень, с отсутствующими передними зубами и болезненным румянцем на прыщавых щеках. Он принялся развязно изображать танец, размахивая тонкими женоподобными руками, напевая песенку из повторяющегося словосочетания “Опа-опа”. Двигая костистыми ключицами, притоптывая, прихлопывая ладонями по своей заднице, паясничая, ходил он вокруг костра, между проснувшихся мужчин, но, в основном около Худосеева. Наконец, странный танцор запел фальцетом:
Жил-был на Подоле Гоп-со-смыком
Славился своим басистым криком.
Глотка была прездорова,
И мычал он, как корова,
А врагов имел мильон со смыком!
Гоп-со-смыком — это буду я!
Жулики, послушайте меня:
Ремеслом избрал я кражу,
Вечно с кичи не вылажу,
А менты скучают без меня!..
— Опа, опа, жаренная грабля! — сказал с усмешкой Худосеев, — слышь, ты, Бороздин по прозвищу “Мышь”, ждут меня жена, дети, пара внуков дома, а ты мне эти шкетские танцы вокруг пляшешь, всё подначиваешь. Не пляши, не цепляет это никак меня... Не нравятся мне твоя песня. Иди своему пахану шкетские танцы танцуй!
Худосеев глубоко затянулся табачным дымом своей папиросы.
Бороздин прекратил петь, изобразил на лице обиду и спросил писклявым голосом:
— Чё, папаша? Или мы уже все тебе не нравимся? Чё ты против блатных имеешь?
Было видно, как “Мышь” напрягся, сгруппировался, словно для прыжка. Всё ещё продолжая приплясывать, уголовник вытащил из кармана финку в кожаных ножнах с наборной плексигласовой рукояткой. Обнажив остро отточенное лезвие, блистающее на солнце, он стал гримасничать и делать в воздухе режущие движения, приговаривая:
— Попишу пером, клюквенный квас пущу!
Детина в наколках подошёл к Бороздину сзади и, блаженно улыбаясь, схватил его за ягодицы:
— Обижаешь, начальник, такого клёвого шкета, это же чистая не курва, а чисто лярва, только люлей не хватает! Смотрю, Худой, ты со своими дезертирами совсем нюх потерял... На кого тянешь? На блатных? — произнёс детина, играя голосом, — Пашуля, убери от меня этого гадкого фраера, он меня раздражает! Не хочу с ним больше никуда канать...
Бороздин притворно прижался к детине, и вдруг дернулся, повалился на спину. Пытаясь одной рукой разорвать майку на груди, он вдруг вошёл в состоянии полной истерическое экзальтации, продолжая другой рукой размахивать над собой в воздухе ножом.
— Гад, гад! Опозорить меня хотел, изнасиловать, гад, убью! Порежу на куски, гад! — кричал он злобно.
Бороздин по кличке “Мышь” некоторое время катался по траве, по плевкам, окуркам, по шелухе от семечек, и было похоже, что его на самом деле начала бить дрожь и брать судороги. На поляне все окончательно проснулись. Сонно ворча, стали садиться, подниматься на ноги, приподниматься на локте вертя головами. Нетрудно было понять, что, если люди спали далеко за полдень, значит, ночью они бодрствовали, и нетрудно было догадаться, чем они ночью занимались среди хаоса быстро приблизившейся от Дона прифронтовой полосы. Бандитизмом и грабежами они занимались. Явно чужие хуторские повозки с домашним скарбом, стоящие в зарослях, прямо подтверждали это.
Из своего укрытия за кустами черёмухи и барбариса, Надеждин и Петрюк, разгоняя перед глазами мошкару и мух, отчётливо видели, как из шалаша вылезли ещё несколько человек в наколках и с блестящими фиксами на зубах. Подошли поближе к Худосееву и те, кого детина называл дезертирами. Это были люди хоть и одетые в гражданскую одежду, но имевшие какие-то предметы военного снаряжения: ремни, ботинки, на некоторых армейские шаровары, фуражки со следами от звёздочек на околышах. У них у всех в руках было наготове оружие: наганы, ТТ, автоматы, винтовки.
Приготовление мяса на костре и доение коровы ввиду возможной драки с применением оружия между мужиками-фронтовиками и блатными было тут же окончено. Вид у всех был злой и решительный, видимо, конфликт в странном союзе бывших красноармейцев и милиционеров с блатной шпаной назревал давно. Худосеев продолжал, однако, невозмутимо дымить папиросой.
Между двумя группами и между отдельными персонами на поляне начался мало понятный разговор:
— Ты же четырёхугольной губернии куклим! Хаву закрой!
— Ну, и оставались бы в Ростове-папе, чего за ними увязались?
— Нет, кореша, нужно было в Ростове наколоть хазовку у барыг, а теперь уже чего нищего по мосту тащить...
— Шайтан тебе на гайтан, фараоново племя!
— Сам иди к чёрту!
— Правильно вас товарищ Сталин перековывает, только слишком мягко!
— Не затирай бузу, легавый!
Пока на повышенных тонах дезертиры и уголовники увещевали друг друга с помощью матерных угроз, блатной музыки и демонстрировали оружие, сзади с шумом, как слон в посудной лавке, к двум красноармейцам подобрался Зуся Гецкин.
— Ты чего, Аргентина, так шумишь-то, блин горелый! — зашипел на него Надеждин, расширяя глаза, — облегчился, значит и легко, и бесшумно передвигаться должен!
— Я не настолько сильно облегчился, Петь, от этих яблок недозрелых так просто не избавиться! А что там такое?
— Лежи и молчи...
— Стрелять будем?
— Да погоди ты, стрелок, что же ты такой неугомонный-то?
— Тише! — шикнул на них Петрюк, — тут не густая тайга, нас услышат и заметят...
Словно в подтверждении его слов, за спинами красноармейцев хрустнула ветка. Они затихли без движения и даже перестали дышать. Но грубый голос скомандовал им:
— Руки вверх, пацаны! Медленно встать и винтовки свои оставить на траве!
— Шаг вправо, шаг влево, считаю побег, стреляю без предупреждения, и не вертухаться! — произнёс другой голос с украинским акцентом, — скидайте ремни с ножами!
— Вот и дошумелись! — уже громко сказал Надеждин, вставая сначала на колени, а потом в полный рост с поднятыми над головой руками, — чёрт, как подкрались то, совсем без шума. Это ты, Зуся их на хвосте к нам привёл...
Гецкин и Петрюк тоже встали на ноги с поднятыми руками, оставив винтовки на траве. Потов все трое расстегнули и отбросили ремни со штык ножами, флягами и двухсекционным патронными подсумками.
Чьи-то быстрые руки обшарили их карманы, изъяли гранаты.
— Смотри, как богато у них яблок было! — сказал грубый голос.
— Теперь пошли, и не вертухаться! — скомандовал голос украинца.
Трое бойцов с поднятыми руками перешагнув через свои винтовки, прошли через кусты барбариса и смородины и оказались на поляне.
Все споры и ругань здесь сразу стихли. Множество взглядов с любопытством и злобой впились в пленных.
— Опачки! Вот и Варёный вернулся, да ещё и с добычей! — сказал детина с наколками вождей пролетариата на груди.
Он сунул руки в карманы брюк на подтяжках. Бороздин рядом с ним перестал, наконец, вращать нож между пальцами.
— Ты зачем их сюда привел, Варёный? — спросил изумлённо Худосеев, поправляя на плече ППШ-41, — что теперь с ними делать?
Ему было действительно за сорок лет, его широкое лицо всё было в оспинах и морщинках, и имело тёмно-коричневый от степного загара цвет.
— Я их не приводил, они тут за кустом и сидели с винтовками. Если бы они из своих пулемётов вдруг стали бы по вас стрелять, вы уже все сыграли в ящик!
— Да не собирались мы стрелять из пулемётов, товарищи-граждане, мы девочку ищем из Пимено-Черни по просьбе старосты Текучева, Машей её зовут! — быстро ответил Надеждин, — не знали как подойти и спросить, не видели ли вы её где-нибудь здесь, да оробели...
— Похоже на игру на заманку, арапа гонят тут нам... — выходя из-за спин пленных, сказал Варёный, немолодой уже мужчина с большим родимым пятном на шее, в красноармейский ботинках, обмотках, замызганных армейских шароварах и потной косоворотке без ремня, — надо их взять на жагу.
В его руках был обрез, сделанный из трёхлинейной винтовки Мосина образца 1898/1930 года. Дуло винтовки было срезано до половины деревянного ложа, от приклада оставлена только пистолетная рукоятка, как обычно делали кулаки-бандиты по всей стране лет десять назад, когда воевали с коммунистами за свои земельные участки. Варёный сдвинул свою серую кепку на затылок и, показывая большим пальцем в сторону зарослей смородины, сказал:
— Я тут с Гращём к клёвой фельдшерице в Даргановку поканал и стал возвращаться. Слышу, кто-то рядом по большой нужде на весь лес распространяется. Я подошёл тихонько, смотрю масол этот рыжий штаны натягивает на чёрную луну, и с винтом под мышкой направляется прямо в сторону нашей малины. Я за ним. А тут, за деревом ещё двое его дружков чалятся. Похоже это те, кто на дороге в нас стреляли и Граща уговорили штымпа прямо в купол!
— Мы по кустам в ответ стреляли! — как бы сам для себя, но достаточно отчётливо сказал Гецкин, — у нас Коле ваша пуля чуть в голову не попала...
— О! Бриц носатый в адвокаты записался на грызню! — сказал притворно умиляясь и перекладывая из ладони в ладонь нож, Бороздин “Мышь”, — ушлый какой, не трепись, а то будет тебе кают и амба!
Он подошёл к Гецкину, открыл клапан его нагрудного кармана и извлёк оттуда красноармейскую книжку, пару небольших фотографий и письма. Из другого нагрудного кармана он вынул серебряную ложечку, выменянную утром на мосту, портсигар с эмалевыми ирисами. Опустил правую руку красноармейца вниз, и одним движением снял с его запястья сияющие перламутровым циферблатом часы.
— Смотри-ка, котлы есть, но бабок нет не едина... Где деньги?
— В сумке не велосипеде остались, — ответил за товарища Надеждин, — в сумках и вещмешках. Могу принести...
— Заливаешь, фраер! Мы тут чисто кимарим, а он с винтовкой крадётся... Ну-ка, выворачивайте шкары...
Пока красноармейцы выкладывали из карманов всё нехитрое содержимое, Варёный принёс их самозарядные винтовки. Худосеев, рассматривая СВТ-40, с видимым удовольствием отсоединял, присоединял магазин, щёлкал затвором и спусковым крючком.
— Вот это настоящее русское оружие, — сказал он, прицеливался в небо и цокая языком, — не то, что при Николае Кровавом. Я в Германскую войну с японской винтовкой “Арисака” воевал, когда винтовки Мосина-Нагана у государевых генералов кончились вместе с сапогами и снарядами. А в соседней дивизии винтовки Бердана N2 прошлого века были только. Старые такие были винтовочки, иногда затвор при выстреле назад вылетал... Патронов к ним 4-х линейных мало было. Надо ж было так огромную страну довести, чтоб винтовок не могли запасти к войне. Военный министр Сухомлинов со своей молодой женой украинкой всё пропил, старый хрен, а балетная шлюха Кшесинская ему с полькой умелостью помогала... Значит, давай народ, своими жизнями и ранами отрабатывай моё царское воровство и глупость. Помню 1915 год... Германцы, из Пруссии, а Гинденбург из Галиции в клещи начали брать центральный фронт из двадцати пяти дивизий. Немец артиллерией тяжёлой, часто, как на барабане, начинает обстрел... Все окопы и всех, кто в окопах, вместе с лесом и винтовками перепахивает, никого в живых не остаётся. У нас пушек в тридцать раз меньше чем у немцев, дальнобойных полевых вообще нет, и снарядов по пять штук в день на пушку. Потом германец легко всю линию уничтоженную занимает пехотой, ставит пулемёты через каждые тридцать метров, чтоб мы не могли к ней обратно подойти, и снова подтягивает артиллерию и всё повторяется с начала. У нас на одного убитого германца тогда десять погибало... Кто разорван, кто засыпан, кто оглушённый в плен попал... Так Макензен с Гинденбургом протаранили нашу оборону с двух сторон и начали весь западный фронт окружать. И фронт начал отступать и драпать. Едва успели убежать из Польши. За одно лето 1916 года всю русскую Польшу бросили, Литву, пол Белоруссии, всю Западную Украину. Если бы у кайзера немецкого было бы больше кавалерии, в 1916 году дошли бы они до Питера! А теперь им Ленинград не взять ни за что, и погонят их опять восвояси!
— Вот блин, митинг ты прочитал, начальник, — сказал на это детина с наколками на груди, — что за базар такой? Ты же дезертир или нет!
— Я своё отвоевал, не стариковское это дело. В Германскую, в Гражданскую. Что такое фронт, знаю по шрамам и туберкулёзу. Если б меня в железнодорожные войска или связь двинули, я бы остался за паёк. А из шофёров в пехоте я уже на второй день сбежал. Хватит с меня, я думал, милицию призывать не будут... Семью мою они чёрта с два найдут — у жены фамилия другая. Она сразу после взятия Воронежа уехала к родственникам в Пермь. Учителя, знамо дело, везде нужны, так что проживут...
— Ща заплачу просто, прости такого нищего по мосту протащил, только ещё “Гоп-со смыком” спеть под тальянку! — сказал детина с усмешкой, и перевёл злые глаза на красноармейцев, — ну, что с вами делать, масолы, зашухерите вы нашу малину?
— Ничего мы не зашухерим, у нас задание девочек пропавших найти из Пимено-Черни, а потом вернуться в батальон и принять бой с фашистами! — чётко ответил Надеждин.
Он решительно опустил руки. Поскольку оружия они были лишены, и на это возражений не последовало, Гецкин и Петрюк тоже опустили руки.
— Чё, ты туфту гонишь про девочек? — искренне тонким голосом произнёс Бороздин-Мышь, проведя по воздуху лезвием ножа.
— Чистая маза, — сказал Варёный, — фельдшерица накапала, что у них тут упырь-беспредельщик, кошатник завёлся и малолеток мокрит, и вообще девок всяких и своих и залётных. Ну-ну, дальше звони, фраерок!
Испытывая чувство дежавю, как если бы всё то, что сейчас происходит, уже с ним однажды происходило, Надеждин стал рассказывать бандитам о том, что они бойцы из 208-й дивизии с Дальнего Востока, что их батальон сейчас занимает оборону у Пимено-Черни, что староста Михалыч просил у генерала Чуйкова помочь найти пропавшую девочку Машу, дочку казачки Андреевны. Он рассказал бандитам и дезертирам про Лизу, и про то, что в Пимено-Черни, Даргановке, и в других населённых пунктах пропадают дети и женщины, и находят их потом только мёртвыми и страшно изуродованными, а в округе милиции больше нет никакой — все сбежали. Учитель Виванов сказал им, что, вроде бы Маша может быть у тёти своей в Даргановке, и видел он её недалёко отсюда — у Змеиной балки. Поэтому они и ехали на велосипедах в Даргановку, когда их обстреляли.
— Парнишка верно говорит, есть такие люди в Даргановке и Пимено-Черни! — сказал хмурый молодой человек с худым, болезненным лицом и белёсыми ресницами, — значит, действительно они девочек ищут, а не в засаде на нас тут сидят вместе с заградотрядом.
— Да-да, в этих местах зверюга завёлся, это точно! — добавил стоящий рядом с ним босой, сильно загорелый юноша в солдатских шароварах, солдатской гимнастёрке без ремня, — я-то сам из Чилеково был призван в зенитчики, да убежал сразу... Так вот, сначала мы все в округе Котельниково думали, может быть это калмыки или чеченцы казакам мстят за обиды по разоружению аулов и за отлов банд, или из-за выкупа наводят страх. Но теперь на юге уже почти сплошной немецкий фронт, идущий к кавказским горам, и чеченцам не пройти сюда, а убийств стало ещё больше!
— Значит это, что изверги пришли не из Чечни и не из Калмыкии, значит это, что изверги живут среди нас, — продолжил говорить зловещим голосом юноша с белёсыми ресницами, — по всей округе между Котельниково и Даргановкой куски человеческих тел разбросаны. Только женские это всё куски тел — это по одежде видно. И казачьих детушек, и городских ребят убивают без разбора...
— Жуть, зверь, Сатана, какое-то чёрное зло тут поселилось! — в тон другу произнёс загорелый юноша и неумело перекрестился.
— Да, гнида где-то рядышком с нами гнездится. Когда я был здесь участковым милиции, то думал, что это кулаки и подкулачники, сбежавшие из мест спецпоселений вернулись и терроризируют колхозников, но потом понял, что среди убитых есть девочки из бывших кулацких и казачьих семей, — согласно кивнув головой, ответил всем сразу Худосеев, — знал бы, кто это делает, сам бы голову отрезал простым ножом. Мы же ранним утром недалеко отсюда, за Змеиной Балкой, нашли нескольких девчонок, волки их уже погрызли и тявкуши... Может быть и ваша девчонка там есть, бойцы?
— Да? — неловко разведя руки, выдавил из себя Петрюк, не сводя глаз с дула автомата: нацеленного прямо в его грудь, — может быть....
Бывший милиционер неосознанно при этих словах положил палец на спусковой крючок автомата, а захваченную самозарядную винтовку другой рукой не очень ловко отдал другим, чтобы они её рассмотрели. Не то, чтобы дальневосточник не верил, что Худосеев не умел обращаться с 7,62-миллиметровым ППШ-41, висевшим на его плече дулом в сторону Петрюка. Просто два раза на учения в Славянке он удостоверился, что этот простой по конструкции автомат, будучи заряженным, хотя и имел предохранитель ползункового на рукоятке взведения затвора, очень легко мог произвести выстрел при неудачном ударе о предмет или при падении.
— Вы нас отпустите? — спросил с надеждой Гецкин, — девочек искать....
— Там недалеко сбитый немецкий лётчик под утро опускался на парашюте, — словно не слыша вопрос, продолжил говорить Худосеев, — парашюты у немцев цветные, а у наших лётчиков белые. Тот парашют цветной был, поэтому мы понимали, что это немец спускается. Думали мы его найти и взять живым, подержать у себя, а как немцы подойдут, так отдать его вместо пропуска и рекомендации для поступления на хорошую немецкую службу. Подарок можно было бы получить за него от немцев, еду, водку, сигареты, шоколад или ещё чего, может, земельный участок... Но немец-то дохлый оказался, и даже одежда лётная вся обгорела на нём и в дырках была. Документы только у него взяли, печенье, ракетницу и пистолет.
— Это что такое медицинское стырили? — поднимая из кучки личных вещей Надеждина пригоршню эбонитовых капсул посмертных медальонов, спросил “Мышь”, — это что, кокс?
— Чего?
— Кокаин?
— Нет, это опознавательные жетоны наших ребят, убитых немцами на дороге, — ответил Надеждин, — мне нужно их семьям извещения-похоронки заполнить, и у комбата подписать, если сам буду жив...
— А-а-а-а... Ксивки жмуров, — протянул уголовник, бросая со стуком капсулы обратно на траву.
— Зато парашют целый взяли, — продолжил разговор о лётчике загорелый и босой юноша, — там ткань отличная, шёлк на платье девкам и бабам, и стропы крепкие, для хозяйства такие верёвки милое дело — лучше не придумаешь. А там рядышком их и нашли бедняжек растерзанных. Тех девушек...
— Платье жёлтое, пионерский галстук видели там? — спросил Надеждин с облегчением наблюдая, как уголовник “Мышь”, наконец-то отошёл в сторону, спрятал в самодельные ножны финку, и принялся обсуждать с двумя дезертирами вопрос о том, как лучше дожарить тушки птиц на шомполах.
— Темновато было, рассвет ещё не разгорелся. Да и не интересно было нам особо рассматривать мёртвых детей. Как только немца обыскали, так обратно и пошли. Только мороз по коже гулял. В степи же утренней, то птица закричит, то зверь заскулит, и оттого всё казалось, что девочки мёртвые зовут нас обратно к себе, стонут... — сказал Худосеев — а на дороге это Гращь в вас стрелял. Думали мы только пугануть вас, и самокаты забрать с пожитками, когда убежите. Кто же мог подумать, что такие как вы молокососы так жёстко ответит из пулемёта.
— Это винтовка, — с виноватым видом прошептал Петрюк, хлопая рыжими ресницами, — мы не хотели никого из вас подстрелить, дяденька, честное слово! Отпустите нас девочек найти, а потом нам пойти Родину защищать.
— Хорошо! — неожиданно согласился Худосеев, — война пришла к нам страшная. Вам, пареньки, может, завтра умирать в бою. А нам жизнь ваша без интереса. Идите, ищите своих девочек, может, и живы они. Эй, мужики, верните винтари и ксивы этим служивым!
Худосеев неопределённо махнул ладонью...
— Я чего-то не пойму, Худой, ты что, отпускаешь их кукушку слушать? —произнёс детина растянув слова и выпятил глаза, — а если они зашухерят нашу малину. Надо их всех замокрить по-тихому!
— Нет, нет, мы никому о вас не скажем, клянёмся! — поспешно и восторженно воскликнул Надеждин, словно пятнадцатилетний капитан Дик Сенд из одноимённого романа Жюля Верна, — вокруг столько сейчас разных людей, что никому до вашей полянки уже и дела нет. Кровавый Гитлер наступает!
— Ты вот здоровый жлоб тут со мной стариком в лесу ховаешься, знай за сайку держишься, а этих, кто завтра за Россию смерть пойдёт принимать, укокошить здесь решил? — глухо и с угрозой в голосе проговорил бывший участковый милиционер, — всё, советской власти тут уже никакой нет... Кто тебе угроза? Кому они нас сдадут в этой чащобе? Глаза завяжем и у Даргановки развяжем. Чёрта лысого они нас ещё раз найдут. Цепями лесопосадки прочёсывать сейчас с тявками здесь никаких сил нет. Вокруг толпы беженцев и эвакуированных, толпы дезертиров всех мастей, шпионы, диверсанты, воры, убийцы, налётчики, казнокрады и предатели. Никому теперь до нас дела нет. А парни пусть идут своей дорогой. Даже оружие им оставим, а сумки с едой возьмём и самокаты тоже...
Говорить правду просто — не нужно тратить много слов — правда, она и есть правда со всех сторон, и поэтому правдивый чаще всего немногословен. Лжец же должен болтать без передышки, потому что у лжи всегда не сходятся концы с концами. Если посмотреть, кто больше всего болтает, тот и есть самый большой лжец…
— И зверя жидочка тоже отправить кукушку слушать? — с сожаление пропищал вопрос Бороздин.
— А какая разница, жидочек или не жидочек? Он же тебе не продавал на рынке в еврейском местечке полумёртвую от старости лошадь с гнилыми зубами, окрашенными белой масляной краской по цене годовалой лошади? — с усмешкой произнёс Худосеев, — тем более, что это больше цыганские штучки.
— Не бурей, Худой... Складно звонишь, лады, хер с ними, но колёса их заначиваем, — бесстрастно ответил на это детина с наколотым профилем Сталина на груди, — пусть гуляют!
Главарь сразу потеряв интерес к пленным красноармейцам. Сунув большие пальцы рук за ремешки брючных подтяжек и цыкая зубом, пошёл обратно к шалашу.
Гецкин облегчённо выдохнул, но опять с гримасой боли схватился за низ живота. Все документы красноармейцев, письма и фотокарточки, вынутые магазины винтовок, гранаты кучей дезертиры положили на снятую с Петрюка гимнастёрку и завязали тугим узлом. Разряженные винтовки со снятыми штыками велели повесить за спины. Перед тем, как Варёный завязал всем троим глаза тряпками, Надеждин успел увидеть, что окружающие их люди переходят в первоначальное состояние: кто ложился на свои подстилки, кто садился к костру, худой юноша снова устроился около коровы, главарь со своим любовником скрылся в шалаше. Всё здесь вернулось в состояние, предшествующее захвату пленных около стана, только вот солнце стало заметно выше, тени стали короче, а жара сильнее. Оттенки солнечного света утратили красный и жёлтый, остался только ослепительный, как электросварка, белый свет...
— Давай, пошли вперёд, ноги осторожнее ставь! — скомандовал Варёный трём бойцам РККА, — и кто повязку попробует снять, получит прикладом по затылку. Потом руки за спиной свяжу, чтоб себе все лбы о деревья поразбивали. Ну, масолы, гуляй левее!
Словно лоцман корабль, Варёный повёл красноармейцев зарослям на юго-запад, в сторону Даргановки. Быстро двигаться с завязанными глазами было невозможно. Был постоянный риск войти в плотный колючий кустарник, удариться о дерево, напороться животом в торчащую навстречу острую ветку. Если бы повязки на глазах были плотными настолько, что действительно не позволяли ничего видеть, то путь был бы попросту невозможен. Однако сквозь ткань повязки и в узкую щёлочку между щекой и носом удавалось видеть полоску земли под ногами, и отчасти просветы между кустами и невысокими молодыми деревьями. Неся по очереди тяжёлый куль с боеприпасами, молодые люди постоянно спотыкались, падали, с трудом поднимаясь после этого.
Путь был мучительным и показался очень долгим, хотя они прошли не более двух километров. К тому же из-за Зуси, борющегося с бурлящим желудком, приходилось подолгу стоять, ожидая очередного облегчения. Периодический гул канонады за Доном, звуки авиамоторов в небе, духота, паутина, мошкара, пыль, дым, неизвестный исход пути, действовали угнетающе. Хотелось сорвать повязку с лица и бежать изо всех сил, куда глаза глядят, подальше от конвоира-бандита, от трупов в бурьяне, от запаха гари и чувства страшной беды, властвующей над всем миром. Усталость после ночной разгрузки батальона из эшелона на станции в Котельниково, изнуряющего ночного и утреннего марша вдоль Курмоярского Аксая, от блуждания по лесу без горячей еды и отдыха, миновавшая смертельная опасность, и кросс с закрытыми глазами измотали молодых бойцов настолько, что они думали только о том, чтобы присесть, прилечь и забыться дрёмой хотя бы на час. Этой расслабленности способствовало и то обстоятельство, что после донельзя взвинченного состояния возможностью немедленной расправы, нынешнее их положение казалось избавлением от всех бед — им вернули казённое оружие, документы, их конвоирует всего лишь один лесной обитатель со старым карабином, и до освобождения оставалось совсем чуть-чуть...
И снова влезли в сознание Петра строки когда-то вымученного бессонной ночью стихотворения, вымученного, потому что. когда гора осознаёт великий мир, где она стоит величаво — это для неё нормально, достойно и счастливо, а когда капля моря, как и молодой поэт осознают весь мир — это их трагедия, поэтому, чаще всего, капли воды в океане не умеют думать, а поэты вести дела:
Край пропасти ближе, ближе —
Всё в жизни не так, как раньше!
И голос твой тише, тише,
А сердце всё дальше, дальше...
Наконец Варёный разрешил снять пленникам повязки. Закинув карабин за спину, он, с сожалением поглядев на свои ботинки, потом на ботинки Петрюка, махнул рукой вперёд со словами:
— Свободны!
Перед тем, как самому скрыться в листве, бывший конвоир обернулся и сказал:
— Впереди место, где мы нашли немецкого лётчика и этих... Давайте, парни, не попадайтесь больше. Повезло вам, что мент Худой был в малине. А то бы, шлёпнули мы вас за Граща, и за то, что малину нашли, как замокрили вчера двух милиционеров из Абганерово, что сюда приехали колхозные документы по району собирать. Канайте...
После того, как Варёный словно призрак растворился в тенях лесопосадках и звуках природы и войны, красноармейцы утомленно опустились на траву. Первым делом они развязали культи разобрали по карманам свои документы, письма и фотографии. Надеждин сложил обратно нагрудный карман пять эбонитовых посмертных гильз убитых товарищей. Одну из них он задержал в пальцах, с горечью вспомнив о погибшем на дороге несколько часов назад Саше, похожим на актёра Марка Бернеса. Его тело было теперь засыпано горячей землёй вместе с другими жертвами короткого авианалёта фашистов. Он обещал в последнюю ночь перед отправлением на фронт с берегов залива Петра Великого:
— Когда вернусь с войны с победой, буду работать на деревообрабатывающем комбинате, или в рыбсовхозе, и с каждой зарплаты буду покупать матери шёлковые китайские платки! Ведь я её так люблю!
Она часто передавала через дневальных или дежурного по роте пирожки с грибами — угощение для Саши и его товарищей. В груди этого улыбчивого, стройного и голубоглазого юноши европейский убийца проделал пулей отверстие с обломками костей, сухожилий, мяса и запёкшейся крови. Саша не успел ни о чём подумать перед смертью, он потерял сознание от сильнейшего удара и всё...
За что он погиб? Кто в этом виноват, кто ответит за его убийство?
На глаза Надеждина навернулись слёзы, ведь и он мог сейчас лежать мёртвым в земле рядом с Сашей...
— Теперь порядок, — облегчённо произнёс Гецкин, — можно чуток отдохнуть, и живот мне перестало крутить!
— Это ты со страху! — весьма нервно хихикнул Петрюк.
— Так вот, кто оказывается всех бандитов распугал, и струсили они, что ты на них как брызнешь из-под снятых штанов! — произнёс Надеждину и вдруг засмеялся звонко и радостно, — испугались, что ты весь их авторитет опустишь своей вонючей жижей! Вонючка!
— Так и отправили нас на свободу урки от страха за свою жизнь перед лицом дерьма! — воскликнул Петрюк, заливаясь смехом.
— Вот дураки, — удивлённо произнёс Зуся, и вдруг тоже засмеялся кашляющим, похожим на приступ астмы, смехом, — это же всё яблоки с арбузом так подействовали немытые!
Глава 11. Шабаш белых ведьм
Иосиф Сталин провалился в сон на потёртом кожаном диване с высокой деревянной спинкой в гостиной квартиры No.1 корпуса No.1 Кремля — бывшего здания Сената. Сводчатые потолки перечёркивали тени крестов святого апостола Андрея Первозванного, наклеенных полосами пожелтевшего ватмана на стёкла рам, не так давно заменённых из-за того, что старые рамы времён зодчего Казакова разбило ударной волной немецкой авиабомбы. Никто, конечно, в рабочее-крестьянской стране не считал такой рисунок бумаги, укрепляющей стекло, религиозным символом. Просто это естественно — наклеить бумажную ленту по диагонали прямоугольного или квадратного стекла. Расстекловка внутри импостов в России традиционно предусматривала для больших окон от двух до шести стёкол в рамах. Сами стёкла делались небольшими и наклейка бумажной защитной ленты из угла в угол по диагонали, когда длина лент, гасящих часть вибрации, армирующих стекло, уменьшающих количество осколков, являлась наибольшей, являлась естественной. Сам же этот крест, в сотнях миллионов раз повторенный на множестве стёкол Москвы, Ленинграда и тысяч русских городов, всё равно оставался тем, чем он стал почти 2000 лет назад — крестом Андрея Первозванного — crux decussata.
Апостол Андрей, смысл имени которого «мужественный, храбрый» — старший брат апостола Петра, впоследствии основавшего христианскую церковь, первый, кого призвал к себе в ученики Христос. Поэтому его назвали Первозванным. Он стал одним из четырёх учеников, которым Иисус открыл судьбы мира. После крестной смерти Иисуса апостолы получили дар исцелять, пророчествовать, говорить на разных наречиях. Они разделили между собой страны, куда должны были нести проповедь. Андрею выпали по жребию земли восточнее и северней Италии.
Андрей посещал территорию будущий Руси, тогда ещё не знавшую славян. На том месте, где потом славяне заложат вместо скифского городища Киев — мать городов русских, — Андрей, неустанно проповедуя христианство, поставил крест. Там, где северные словены в будущем заложат на земле ингерманландцев Новгород-на-Волхове апостол Андрей также побывал речным путём с проповедями почти за 800 лет до принятия этими землями христианства. На Волхове — пути оживлённой торговли финского севера и скифского юга, Андрей тоже поставил крест. Теперь на этом месте русская деревня Грузино. Сам апостол Андрей стал считаться у русских святым покровителем Руси — по-гречески — России.
Андрей принял мученическую смерть на косом кресте в городе Патры в Центральной Греции в 67 году. У креста он снял всю одежду и отдал палачу. Ему не стали прибивать руки и ноги гвоздями, а привязали веревками, чтобы пытка длилась дольше. Он мучился два дня.
Пытка с последующей смертью на кресте или просто в связанном состоянии, была с человечеством испокон веков. Египтяне, евреи, карфагеняне, финикийцы, персы, греки, племена Италии, кельты и так далее, вместе с другими истязаниями применяли пытку и смерть на кресте или его аналог. По меркам начала XX века жестокость тех людей была сатанинской, жестокость нелюдей, выродков. Это дикое варварство, как и вся тогдашняя жизнь, в конечном счёте превратилось в Македонии, Греции и Римской империи в акты устрашения и террора по отношению к тогдашним «недочеловекам»: рабами и покорёнными народам провинций, реже к своим гражданам — виновным в совершении особо тяжких преступлений, чтобы показательно их унизить как «недочеловеков». Первые казни на кресте в Риме начались ещё до республиканского периода при царе Тарквинии. Эта практика пришла в Рим от карфагенян, которые переняли её у финикийцев. Евреи стали применять у себя распятие во времена правления царя Ирода. Господство правящей верхушки и их сообщников по эксплуатации порабощённого силой и экономически закабалённого собственного и захваченного населения строилось на насилии и терроре. Распятие было средством террора. Это было не просто уничтожение, а устрашающее остающихся в живых убийство борца против насилия и эксплуатации.
Крест мог состоять из двух, трёх, четырёх перекладин и принимал самые разные формы: Т-образную, Х-образную, У-образную. Иногда казнили вниз головой. В Риме, Греции, на Востоке перед распятием бичевали кнутом, заставляли нести к месту казни patibulum — верхнюю горизонтальную балку креста. Осуждённых римскими магистратами на распятие пытали до казни. К кресту прибивали гвоздями или привязывали. Гвозди никогда не забивали в ладони — они бы разорвались под тяжестью тела. Палач забивал длинный гвоздь через деревянную дощечку в запястье между лучевой и локтевой костями. Ноги могли прибивать через дощечку каждую отдельно или накладывать одну на другую.
На кресте убивали не голодом, жаждой, потерей крови, а медленным удушением и мучительным прекращением кровообращения. Распятый мог дышать, только если приподнимался на руках, но гвозди причиняли сильнейшую боль, мышцы сводило судорогой, и нельзя было как следует вдохнуть и выдохнуть. Выбор между адской болью и возможностью сделать вдох составляли последние часы жизни. Разве для того рождался на свет малыш, глядящий ясными глазами в чистое синее небо, улыбаясь в ответ на улыбку счастливой матери своей, чтобы его мучили и убивали жадные, завистливые, злые существа, не имеющие права называться людьми, и всё для того, чтобы их мошна набивалась деньгами?
Евреи на закате ломали распятым ноги, чтобы ускорить удушение. Евреи давали распятыми вино с опиумом, чтобы при процедуре прибивания притупить боль. Иногда распятых обмазывали дёгтем и поджигали, добавляя пытку огнём. Удар копьём в бок в римском законодательстве служил доказательством смерти. Тела висели на крестах до тех пор, пока к ним не слетелись стервятники. Трупы мятежников висели до полного разложения.
После убийства рабовладельца в Риме, могли распять всех его рабов, включая детей. После подавления восстаний порабощённых, униженных, ограбленных, следовала ужасная бойня и тысячи распятий. После войны с Римом под предводительством Спартака в 73 году до рождения Христа, когда вместе с рабами восстали римские сторонники Мария, недавно проигравшие Гражданскую войну — более 6000 тысяч пленных были убиты римлянами на крестах.
Вот если только представить себе ряды крестов вдоль дороги, уходящие за горизонт: прибитые гвоздями люди уронили головы на плечи, грудь, кто-то поднимал глаза к небу... Слышен глухой хрип, вырывающийся из горла. Вниз текут нечистоты и кровь. Кого-то уже клюют ещё живого вороны, метя, прежде всего, в глаза...
Число жертв распятия во времена кровавых негодяев Септима, Каракаллы, Тиберия, Калигулы, Нерона, Максимина, Диоклетиана, Деция и Домициана и так далее было огромным. За 300 лет вслед за апостолами на кресте было распято множество христиан, не пожелавших отречься от своей веры. Римские императоры, выполнявшие в язычестве и роль верховных жрецов, усматривали в христианстве покушение на свою верховную власть. Соответственно христиане приравнивались к бунтовщикам. Людей тысячами распинали во всех средиземноморских странах.
Римские императоры-христиане распятие отменили, оставив, впрочем, не менее изуверские пытки и казни в своём пользовании. Религия сменилась, но не сменилась власть всё тех же упырей в золотых одеждах, паразитирующих за счёт насилия и экономического закабаления на своём и чужом населении. Опять люди были главным природным неисчерпаемым ресурсом злодеев.
В Азии, на Востоке, впрочем, распятие сохранилось в неизменной дохристианской форме. Сохранилось распятие в Европе и у маргинальных групп. Например, во Франции революционные солдаты распинали крестьян, горожан Машкуль и Сен-Флоран, наполеоновские солдаты распирали испанцев. В конце XIX века распятие существовало в Бирме, Северной Африке, Марокко. В 1892 на большой площади в Марракеше распяли мятежного каида Хабура, труп которого через три дня разорвали на мелкие кусочки и бросили собакам. В Судане, Арабских Эмиратах, Иране, Мавритании, Пакистане, Саудовской Аравии распятие полагалось за преступления против Аллаха. Распинали в качестве забавы и для устрашения советских военнопленных, партизан, подпольщиков и активистов гитлеровцы, бандеровцы, каратели вспомогательной полиции, и без того представшие перед всем миром в звериной наготе, чудовищными вампирами, развращёнными до мозга костей расовыми идеями, потерявшие человеческие подобие, на века сделавшие свои имена синонимами мерзкого, низкого, зверского, циничного.
Такой вот символ мученичества и христианского подвига покрыл с 22 июня 1941 года окна по всей западной части Советского Союза, метафизически преломившись в параллели вечного противостояния добра и зла.
После бессонной ночи тело Сталина со всех сторон как будто обжёг раскалённый песок. В сознании сновидения начали сопрягаться с неостанавливающейся работой воображения, соединяя видимое и знаемое в один поток образов и обстоятельств. Привиделся учитель-осетин в духовном училище Гори. Дети вечно донимали его расспросами...
— Учитель, говорят, что ты знаешь всё и можешь одним словом описать то, на что у других уйдут годы? — спросили как-то утром ученики.
— Не задумывался над этим! — ответил тот.
— Тогда опиши нам что-нибудь объёмное?
— Например?
— Что такое жизнь? — посовещавшись, спросили ученики.
— Жизнь — это неопределённость! — ответил тогда учитель...
Неопределённость была и квинтэссенцией Русской революции.
Для разных слоёв русского общества Февральский и Октябрьский перевороты, позднее получившие название революций, их последствия выглядели очень по-разному. С точки зрения богачей правящего царского дома, великих князей, потомственной дворянской аристократии, просто дворян, имеющих в пользовании поместья, дающие им средства для безбедного, зачастую роскошного существования, обе революции были либо грабежом, либо клятвопреступлением, насилием над помазанником божьим, реквизицией веками собранного имущества и ценностей, лишение страны руководства генетически отборных людей с высоким уровнем образования и социальных навыков. В их представлении диктатура царя-самодержца была наиболее подходящей формой власти над народом, со времён монгольского завоевания не знавшего демократии, а только китайский, восточный тип власти с назначением сверху до низу начальников на кормление с населения. Дворянская верхушка царской России напрочь отказывала русским в европейском демократическом пути развития, оставляя им европейского разве что военную форму, немецкую династию Гольштейн-Готторп-Романовых на русском троне и ряд несущественных мелочей. Унижения и нужда русских низов являлись, по их мнению, естественным состоянием вещей. Многие лидеры белого движения, боровшиеся против Октября, вроде Алексеева, Деникина, Савинкова, Чернова, будучи активными участниками Февраля, спровоцировавшего Октябрь, были из семей выходцев из русский крепостных крестьян, прошедших через 300 лет рабства.
Ничтожная по количеству часть общества Российской империи в большинстве своём потеряла многое во время Февраля и потеряла всё после Октября 1917 года. Однако некоторые представители верхушки вполне сносно устроились за границей на часть своих прежних баснословных состояний, выведенных из России перед самой революции, а их потомки могли рассчитывать в будущем на реституционное возвращение земель, дворцов, заводов после свержения Советской власти рабочих и крестьян.
Имперская российская знать, русская и нерусская, не в полном составе участвовала в активной террористической борьбе против большевиков из-за границы, поскольку заграничные белоэмигрантские боевые организации в основном состояли из тех самых представителей средних и низших слоёв общества, эсеров, что лишили их всей их прежней вольготной дворянской жизни в Феврале 1917 года, хотя деление общество на сословия ликвидировали в одном из своих первых декретов только большевики.
23 ноября 1917 года крестьянский народ России узнал о том, что свершилась его 1000-летняя мечта — над ним нет больше господ! Центральный Исполнительный Комитет Советов рабочих и солдатских депутатов утвердил декрет «Об уничтожении сословий и гражданских чинов», одобренный Советом народных комиссаров. 1000 лет простой русский народ ждал этого великого часа!
Мы не рабы!!
Рабы не мы!!!
Воля народа, выраженная правительством Ленина, уничтожала оскорбительную, фашистскую, эксплуататорскую систему государственно-общественного устройства, пустившую глубокие метастазы в истории России с домонгольских времён. Декрет Ленина упразднял все сословия и сословные деления граждан, сословные привилегии и ограничения, сословные организации и учреждения. Все стали «граждане Российской республики», имеющие равные права и обязанности. Свобода! Равенство! Братство!
Следующий слой, слой богачей, имеющий свой взгляд на Февраль и Октябрь, и их последствия, — слой капиталистов: крупной буржуазии, банкиров, землевладельцев, а так же высшего генералитета и высшего чиновничества. Обласканные царём, защищаемые с помощью армии, жандармов, полиции от недовольства среднего класса, интеллигенции, крестьян и рабочих, крупная буржуазия, банкиры, землевладельцы и высший генералитет сделали на хищениях государственных средств, взятках, военных спекуляциях огромные деньги. Вкладывая их под защитой царских штыков в различные сферы деятельности при отсутствии конкуренции со стороны большей части населения, они получали сверхприбыли, которые выводили из страны, покупая роскошную недвижимость за рубежом, акции зарубежных банков и акционерных общества, перевозили за рубеж семьи и сами на старости перебирались туда же. Крупная буржуазия, банкиры, землевладельцы и генералы, не будучи в полной мере национальной элитой, скорее компрадорской, явились той самой силой, что свергла власть царя и дворянскую аристократию в обстановки проигранной войны и развала экономики в Феврале, когда им самим грозили суды и приговоры за хищения на военных заказах, а многие уже были под судом за множество преступлений против царя и страны. Они были главными бенефициарами Февраля и главными мишенями Октября. В Феврале на их стороне выступили все остальные слои населения: офицеры, средняя буржуазия, лавочники, интеллигенция, зажиточные крестьяне, казачество, деревенская беднота, рабочие, армия, флот, национальные окраины. Однако крупная буржуазия, банкиры, землевладельцы, генералы, свергнув царя, освободившись от его опеки и карающей руки, после Февраля продолжили то, чем занимались при царе, только уже безо всяких ограничений, доведя и так разорённую и ограбленную страну до территориального развала и остановки транспорта, прекращения снабжения городов, производства в условиях продолжающейся мировой войны, где Россия проигрывала своим врагам и держала фронт лишь до первого серьезного нажима трёх империй: Германской, Австро-Венгерской, Турецкой.
Зажиточное крестьянство, кулаки, выступив активными борцами с царизмом, имели свой интерес. Безвластие в стране после Февраля дало возможность зажиточным крестьянами и кулакам выйти из подчинения какой бы то ни было власти, организовать на селе чёрный передел земель — вооружённый захват и делёж между собой собственности помещиков, царских министерств, банков, царской семьи, монастырей. По решению сельских Советов, возникших после свержения царя по всей стране, возглавляемых богатыми крестьянами и кулаками, богатые крестьяне и кулаки записали эти земли за собой. Деревенская беднота оказалась под контролем боевиков эсеров и вооружённых банд зажиточных крестьян-кулаков. Там, где доля зажиточных хозяйств была высока, например, на Украине, банды кулаков складывались в армии атаманов. На национальных окраинах захват помещичьей, министерской, банковской земли носил ещё и вид борьбы местного автохтонного населения против русских, казачества, особой кровавостью отличаясь на Кавказе и в Закавказье. С кулаками вначале блокировалось среднее, самое многочисленное крестьянство, составляющее, помимо всего, костяк армии.
Рабочие и беднейшее крестьянство приняли Февральский переворот 1917 года как избавление от расстрельных гвардейских команд и казачьих карательных отрядов. Теперь у них появилась возможность через свои ставшие законным Советы, покрывшие густой сетью всю страну, требовать у работодателей справедливую зарплату, 8-и часовой рабочий день, охрану труда. Свершилась демократия снизу. Народ в кои-то веки стал участником власти через Советы. Но вскоре выяснилось, что возможность демократической власти народа осталась только возможностью, поскольку крупная буржуазия, генералы и обслуживающие их эсеры имели такие же представления о рабской доле пролетариата, деревенской бедноты и батраков, как царские чиновники и царь, а роль расстрельных команд жандармов и казаков заняли наёмные офицерско-юнкерские отряды, ударники и всё те же казаки. Февраля оставил пролетариат и беднейшее крестьянство, питающее сам пролетариат и армию выходцами из деревни, в проигрыше. Советы повсеместно вошли в конфликт с эсеровско-кадетским Временным правительством и правительственными комиссарами. Объявленное Временным правительством проведение Всероссийского Учредительного собрания, процесс проведения которого контролировался крупной буржуазией, банкирами и спекулянтами, должно было утвердить существующий порядок вещей: дикую, ничем не ограниченную рабскую эксплуатацию рабочих, батраков, беднейшего крестьянства. Пока всё общество свергло царизм, Учредительное собрание виделось светочем демократии, а при Временном правительстве, Учредительное собрание уже становилось инструментом подавления крупным капиталом народного демократического процесса с Советами во главе. В капиталистическом обществе, где были приняты за базу отношений между людьми неограниченная, варварская эксплуатации человека человеком с отъёмом почти всех результатов его труда, разговоры о добре, справедливости, благом смысле, народовластии, демократии являлись лживой демагогией. Для того, чтобы с этим покончить, следовало изменить сами базовые человеческие отношения, сделать исключительный в 10 000-летней истории цивилизации шаг прогресса, сопоставимый, может быть, с освоением металлов, хлеба, христианства: исключить эксплуатацию человека человеком. Так возникла и окрепла до решимости в массах рабочих, батраков, беднейших крестьян, части армии, главная идея Октября, обозначенная в программе большевистской марксистской рабочей партии социал-демократов России, — РСДРП(б) «Земля крестьянам, фабрики рабочим, мир народам, хлеб голодным!»
Немногочисленные, но решительные и дисциплинированные политические партии рабочих и крестьян: большевики, «левые» эсеры, анархисты, их вооружённые отряды при поддержке лейб-гвардейских частей Петроградского гарнизона, Балтфлота, организованные Военно-революционными комитетами, действующие по демократически принятому решению II Всероссийского съезда Советов солдатских и рабочих депутатов, арестовали министров эсеровско-кадетского Временного правительства в уже полностью неуправляемой и распавшейся стране. Это был по сути военный переворот, поскольку в Октябре решающей силой явились не отряды рабочих, а лейб-гвардия, флотские экипажи на берегу, боевые корабли, восставшие воинские части во многих городах России, действующие по решениям своих комитетов, хоть и в увязке с большевистско-левоэсеровскими Военно-революционными комитетами. Кроме министров в Петрограде нигде по России никто никого во время Октябрьского военного переворота не арестовывал, ничего не штурмовал, никуда не врывался. Как были везде Думы вместе с Советами, так и остались. Вот только без финансирования. Финансы везде перешли вместе с властью к местным Советам. Вот и всё шествие Советской власти. Затем демократическим образом решением II Всероссийского съезда Советов солдатских и рабочих депутатов было организовано социалистическое правительство — Совет Народных Комиссаров, поддержание и II Всероссийским съездом Советов крестьянских депутатов, то есть уже большинством населения России. Здесь неопределённость Русской революции, состоящей из двух органически связанных этапов Февраля и Октября, закончилась установлением диктатуры пролетариата, батраков, беднейшего крестьянства, солдатской части армии и матросов флота. Так была реализована ещё одна 1000-летняя мечта русского народа — народ получил власть в России, сверг диктатуру эксплуататоров и установил уже свою диктатуру над бывшими эксплуататорами. Вот чем была Русская революция для народа — временем исполнения своей мечты.
Рабочие и крестьянские партии, демократически избранные Всероссийские съезды Советов солдатских, рабочих, крестьянских депутатов имели право на свой переворот в не меньшей степени, чем бывшая Дума Российской империи и царские генералы имели право на свой переворот, право арестовать царя и царицу. Однако фабриканты, землевладельцы, генералитет, часть офицерства, кулаки, их партия эсеров, лишённая финансирования Мосгордума и Петроградская Дума с этим не согласились.
Через несколько дней после провозглашения простым народом своей власти антинародные силы начали под руководством эсеров и белогвардейцев Гражданскую войну не столько с новым правительством Ленина, которому от роду было два дня, сколько с большевизированными к октябрю Советами как таковыми на местах, поскольку кроме Советов и Военно-революционных комитетов никаких новых органов власти на местах ещё не имелось в принципе, а правительство Ленина назначили эти самые демократически избранные Советы через своих депутатов, направленных в столицу. Никто из начавшись Гражданскую войну не удосужился задать себе честно вопрос: «Почему народ из эсеровских в феврале Советов всех уровней отозвал депутатов эсеров и выдвинул туда к октябрю в большинстве своём депутатов-большевиков?». Большевики же не силой мандаты в Советах захватывали, их туда народ за их программу выдвигал вполне демократичным голосованием. Стопроцентная народная демократия. Идти против большевиков в октябре 1917 года означало тоже самое, что идти против большинства народа. Но эсеры и белогвардейцы пошли. Пошли и проиграли уже не на выборах в Советы, когда до них не дошло, почему они проиграли, а на поле боя, потому что народ голосовал не бюллетенями, а винтовками. Но до эсеров и белогвардейцев опять не дошло, почему они проиграли в октябре.
Сражение между ВРК большевиков и левых эсеров против КОБ правых эсеров и белогвардейцев состоялось в октябре-ноябре в Москве, Петрограде и его пригородах. Первая вспышка Гражданской войны в России закончилась закономерной сокрушительный победой большевизированных Советов и нового большевистско-левоэсеровского правительства Ленина, ибо не могли правоэсеровско-кадетские «Комитеты общественной безопасности» и наёмные офицерско-юнкерские отряды победить всю русскую армию и весь простой народ. Но сразу до правых эсеров и белогвардейцев это не дошло, и они начали концентрировать свои силы на Дону, создавать подполье в городах России, чтобы начать всё снова, уже при помощи стран Запада, разменивая западную помощь на суверенитет России.
Народное правительство Ленина вскоре после первой вспышки Гражданской войны прекратило работу и эсеровско-кадетского Учредительного собрания, подготовленного ещё до октябрьского переворота под контролем правых эсеров, крупных капиталистов и землевладельцев. Зачем нужно было выбирать новое правительство России с помощью Учредительного собрания, которым дирижировали правые эсеры и кадеты, представлявшие интересы эксплуататорского капиталистического меньшинства России, когда народ уже определился с новой формой власти — Советами, демократически избираемыми населением на определённый срок коллегиальными представительными органами народной власти? Советы были демократическим органами, созданными сразу после свержения царя и правившие вместе с Временным правительством. Временное эсеровско-кадетское правительство кануло в лету. Демократические Советы остались. Народ они устраивали. «А», «И», «Б» сидели на трубе. «А» упало. «Б» пропало. Что осталось на трубе? Осталось «И»!
Так были продолжены революционные преобразования в пользу пролетариата, батраков, среднего и беднейшего крестьянства, то есть большинства. Демократические Советы не устраивали бывших эксплуататоров. Но это были их проблемы, эти проблемы они стали решать с помощью оружия и привлечения себе на помощь иностранных армий.
Странно было бы утверждать, что действия заговорщиков-капиталистов и царских генералов по свержению самодержавия было революцией, а действия демократических Всероссийских съездов народных депутатов не были революцией, а были переворотом, захватом и так далее, как утверждала буржуазная пресса. И то, и то, и Февраль и Октябрь были переворотом, причём военным, поскольку в обоих случаях главными действующими лицами свержениях предыдущего правительства были войска, прежде всего столичная лейб-гвардия.
Революции — это ведь не только факт аннулирования власти предыдущего правителя, это институциональные изменения системы. Если есть изменения институциональные, — это революция; нет изменений институциональных, — это переворот. Что изменил «Февраль 1917»? Диктатура Николая II, правящая каста царской семьи и назначенная ими вертикаль власти была разрушена. Что возникло? Диктатура эсера Керенского, правящая каста крупнейших российских и западных капиталистов, назначенная ими диктаторская вертикаль власти. Имущество царской семьи и имперских учреждений эсеры с капиталистами частично разграбили и приватизировали, но это не признак революции, это просто грабёж. Одну карательную систему подавления народа — имперскую: жандармы, полиция, казаки, заменили на другую карательную систему — эсеро-республиканскую: контрразведка, частные военные компании — офицерско-юнкерские отряды, ударники, милиция, казаки. Вот и всё. Буржуазный переворот.
Дворцовые перевороты в России в «галантный XVIII век» не лишали русских императоров и императриц их статуса. Буржуазный переворот «Февраля 1917» лишил их статуса, но не имущества. Многочисленные царские родственники по-прежнему были баснословно богаты. Ограблению Временным правительством подвергся лишь сам бывший царь: у него отобрали яхты, дворцы, часть драгоценностей, но оставили банковские вклады, акции, дома, часть драгоценностей. Эксплуататоры поменялись стульями, стоящими на спинах простого народа. Дворяне уступили буржуазии свой стул под No.1, в те передали дворянам свой стул под No.2. А где же для большинства народа революционные преобразования жизни? Нет их, нет институциональных изменений. Не дал их «Февраль 1917». Те же капиталисты, помещики, генералы, война и разруха.
После переворота «Октября 1917» всё было иначе. Произошли институциональные изменения: сословия были от отменены, земля отобрана у помещиков и передана крестьянам, заводы капиталистов переданы рабочим, власть стала осуществляться не диктатом одного человека, а коллегиальными органами — демократически избранными Советами.
Стулья No.1 и No.2 выбросили на помойку истории, спина народа распрямилась и он пошёл впредь к своей свободной, счастливой жизни, о которой мечтал 1000 лет. Это и была настоящая Русская революция. Вернее, её второй этап. Без переворота «Февраля 1917» не возникли бы как субъект власти демократически избранные Советы, а без Советов не было бы переворота «Октября 1917» под лозунгом большевиков «Вся власть Советам!», переросшего в институциональную социалистическую революцию.
Рабочие, крестьяне, солдаты и их правительство разогнали капиталистов, устроивших кризис власти, голод, хозяйственную разруху, паралич транспорта и финансов. За что рабочие, крестьяне, солдаты и их воистину демократическое государство оказались в международной изоляции. Это понятно. Генералы Корнилов и Алексеев с Деникиным которые арестовали царя, своего царя-кормильца, заговорщики из Думы, эсеры установили диктатуру самоназначенного Временного правительства, были на Западе объявлены героями и стали получать широкую всестороннюю помощь! При схожести поступков разница в отношение к собственности богачей. Значит, не святые скрепы, а деньги были мерилом правильности или неправильности всего в сознании этих господ из Временного правительства и их защитников!
«Что переворот, а что революция», — это один вопрос? «Что хорошо, а что плохо?», — второй вопрос. Почему капиталистам Путилову, Нобелю, Каменке и Вышнеградскому позволено нанимать частные военные офицерско-юнкерские отряды и расстреливать из пулемётов рабочие мирные демонстрации, а рабочие не могут защищаться от них с помощью своей вооружённой Красной гвардии или союзных им революционизированных лейб-гвардейских полков?
Реакцией на освобождения народа от ига эксплуататоров и попытку народа защищать свои завоевания, стал со стороны крупной буржуазии, банкиров, генералов, части офицерства, части эсеров, кулаков и националистов всех мастей кровавый террор, организация частных антиправительственных вооруженных формирований, начало боевых действий на Кубани и Дону. Спекулируя понятием офицерской части, запятнавшие офицерскую честь предательством своего главнокомандующего и царя, вожди белогвардейских армий призывали русских офицеров воевать с собственным народом. Но офицерская честь — это ведь не только соблюдение неких ритуалов и обычаев, а служба благородной цели защиты общества справедливости и равных возможностей для всех. Ничего не стоят лозунги служения Родине, погоны, кокарды, темляки и подвиги, когда офицер служит власти эксплуататоров, негодяев, обворовывающих собственный народ перед бегством за рубеж.
...Однажды ученики пришли к учителю-осетину на гору, когда он там был один после уроков и спросили:
— Учитель, люди в долине говорят, что нельзя сформулировать того, как надо правильно жить!
— Можно сформулировать всё! — ответил им учитель.
— Но у всех богатых и бедных своя правда! — не унимались ученики.
— Надо жить так, как учит природа и Бог!
— Как? — удивились ученики, думавшие, что про Бога они всё знают.
— Надо жить так, чтобы все стали счастливы. Для этого понять, что этому содействует, а что мешает. Нужно бороться с тем, что этому мешает, и развивать то, что содействует! — по-доброму смеясь ответил учитель...
Нужно бороться с тем, что мешает счастью. К последнему дню своего существования 25 октября 1917 года эсеровско-кадетское Временное правительство России и его комиссары на местах конфисковали за полгода своей лихорадочной деятельности продовольствия в три раза больше, чем до этого конфисковал по продразвёрстке царь за два года войны. То есть в годовом выражении в шесть раз более тяжкий гнёт взвалили капиталисты на деревню, чем даже царь и его сатрапы. Свергнувшие царских эксплуататоров «революционеры» капиталистической республики Россия оказались ещё большими эксплуататорами. «Победа свободы» в виде свержения капиталистами и дворянами своего царя явилась свободой повального грабежа сильным слабого, пока слабый не спохватился и не взялся за оружие...
Паровозов и вагонов за полгода власти самозваного Временного правительства вышло из строя вдвое больше, чем при царе за два года войны, без пополнения численности, если не считать малочисленные поставки паровозов из США. Свергнувшие царских творцов разрухи в тылу, на фронте, на транспорте «революционеры» капиталистической «республики Россия» оказались ещё большими творцами разрухи. Вдвое выросли цены на всё: еду, товары, лекарства.
Комиссары Временного правительства, по партийной принадлежности эсеры, кадеты, меньшевики, опираясь на военную силу, отобрали у населения 17,5 миллионов тонн хлеба, вдвое больше, чем царь, планируя изъять и в три раза больше. Только яростное сопротивление народа этому помешало. Правительству Ленина даже в обстановке Гражданской войны, интервенции и в голову не пришло организовать такой масштабный грабёж собственного народа — продразвёрстка коммунистов была вдвое меньше царской и в шесть раз меньше продразвёрстки эсеровско-кадетского Временного правительства. В шесть раз меньше! Нетрудно догадаться, за кого встала горой деревня в Гражданскую войну, за правительство Ленина или за белогвардейские правительства, сулящие возвращение «буржуазной республики» а-ля Керенский или монархии а-ля Николай Кровавый, забирающей в налоги у крестьян в разы больше хлеба и других продуктов. Естественно, деревня, бедняки и середняки, то есть большинство населения России, встала на сторону правительства Ленина, пошла по призыву и добровольно в Красную Армию, бежала от призыва армий белых.
Эсеровско-кадетское Временное правительство не знало предела в притеснении своего народа. Оно переплюнуло царя в грабеже, введя социализацию хлеба —хлебную монополию! Теперь весь произведённый хлеб принадлежал Временному правительству. Раньше царю-самодержцу принадлежал хлеб только с его сельхозземель, пусть и огромных, а хлеб с земли собственников принадлежал всё же землевладельцам за вычетом налога хлебом по распределению — развёрстке долга между производителями. Вопиющая социалистическая мера в руках жадных и безжалостных капиталистов и эсеров «республики Россия» теперь обязывала передать правительству Керенского весь объём выращенного ими хлеб по фиксированной госцене ниже рыночной за вычетом установленной нормы потребления на личные нужды. Фактически даже не продразвёрстка, а конфискация. Какая страна, пусть трижды некоммунистическая, долго такой «эсеровский социализм» Керенского терпела бы?
За несколько месяцев действия хлебной монополии в «республике Россия», как главный регулятор процесса, правитель Керенский, — сын русского провинциального чиновника, имеющего право на дворянство, и австрийской немки, деятель масонской организации, правый эсер, кукла в руках крупнейших российских и западных капиталистов, стал одним из богатейших людей страны. Его банковские счета пополнялись взятками, отчислениями от уполномоченных им перекупщиков ежеминутно. Сам Керенский свой первый пост во Временном правительстве министра юстиции ознаменовал роспуском полиции. Поскольку в милицию, которая должна была заменит полицию, разрешено было принимать на службу воров, взяточников и мошенников, если после отбытия ими наказания прошло не менее пяти лет, а из тюрем были выпущены массы уголовников, страну захлестнул кровавый террор преступников. Подконтрольные эсерам и кадетам газеты при этом довели до предела культ личности Керенского. При этом его эмоциональные выступления часто переходили в истеричность, впрочем, вполне закономерную из-за приёма кокаина, а громкие «революционные» фразы повисали в воздухе, не переходя в дела, поскольку он был политической проституткой и обслуживал как раз контрреволюцию и своих западных хозяев.
Другим преступлением эсера и масона Керенского уже в должности военного министра Временного правительства, было окончательное разрушение остатков царской армии. Такого позора как при Керенском российская армия не переживала никогда: на одном из участков фронта три немецких роты гнали две российских дивизии! Обезумевшие солдаты рвались в тыл. Часть армии не просто потеряла управление, потеряла облик человеческий. Бежавшие с фронта солдаты творили бесчинства и расправы с местными жителями, грабили и убивали случайных людей, вели себя хуже банд уголовников. В результате боеспособность армии при Керенском была окончательно утрачена, что увидели и противники России на фронте, инициировавшие своё собственное наступление, а также бывшие союзники — при Керенском Россия окончательно проиграла войну и стала будущий жертвой аннексий, контрибуций, грабежа даже со стороны своих бывших союзников.
Став главой самозваного Временного правительства эсер Керенский только подтвердил свою полную некомпетентность и вредительство, продемонстрированные ранее на посту министра юстиции и военного министра, назначив начальником кабинета военного министра родной брата своей жены Барановского, а своим заместителем как военного министра кровавого эсеровского террориста Савинкова. Затем эсеровский вредитель Керенский восстановил смертную казнь на фронте, отменённую после свержения царя, чтобы русским солдатам «жизнь мёдом не казалось», пошёл на государственный переворот, — без всякого Учредительного собрания распустил формально ещё функционирующую Думу бывшей Российской империи, обеспечивающую ему хоть какую-то легитимность, объявил Россию без всякого решения Всероссийского Учредительного собрания республикой.
При этом без ответа эсеровско-кадетского самозваного правительства остались главные для русского народа вопросы: о земле, равенстве сословий, мире, участии в управлении государством представителей народа.
Нужно ли было русскому народу такое Временное правительство и его Учредительное сгорание? Нет, не нужно. Русскому народу нужно было такое правительство, которое решило бы в пользу большинства русского народа вопросы о земле, равенстве сословий, мире, участи в управлении государевом представителей народа. Эсеры, террором и самопожертвованием десятилетиями боровшиеся с царизмом оказались вместе с капиталистами у власти. И что они сделали для народа, за свободу которого боролись? Ничего! Они сделали даже хуже!
Вот и капиталистическая продразвёрстка в виде обязательной продажи зерна государству Керенского по заниженным ценам при стремительном обесценивании денег, приобрела вид почти полной конфискации. Если бы крестьяне реально сдали летом весь хлеб самозванному Временному правительству, как того требовал закон, то они умерли бы от голода к весне, и не помогли бы никакие карточки, поскольку социалистическая по сути система распределения в руках капиталистов при неработающих железных дорогах действовать не могла. Сельское население от эсеровско-кадетского Временного правительства хлеб прятало, как когда-то прятало от полюдья-продразвёрстки княжеских дружинников Рюрика, дани-продразвёрстки баскаков хана Батыя, от грабежа-продразвёрстки казаков и поляков Лжедмитрия, от мародёрства-продразвёрстки Наполеона, от продналога-продразвёрстки Николая II. Тем самым население спасло себя от гибели, хотя крупные города голод всё же ожидаемо настиг.
С августа 1917 года третий уже состав самозваного Временного правительства, фактически конфисковав под видом выкупа хлеба по заниженной госцене по закону о хлебной монополии почти весь урожай хлеба в стране, тем не менее ввёл нищенскую норму отпуска хлеба для столичного Петрограде — 200 граммов хлеба в день на одного человека. Это уже по калорийности было за чертой голода! Особая ирония заключалась в том, что комиссарами «демократического» эсеровско-кадетского Временного правительства по продразвёрстке и конфискации хлеба были те же царские чиновники, занимавшиеся продразвёрсткой при царе. Они не бойкотировали новую власть и продолжали своё дело после февраля 1917 года, а потом и при Ленине...
По коммерческим ценам, конечно, можно было в Петрограде купить хлеб и на рынке, но в условиях гиперинфляции таких денег у рабочих, тем более безработных, инвалидов, сирот не было вовсе. В стране назревал настоящий хлебный бунт, наподобие Псковского хлебного бунта 300-летней давности.
Тогда в 1650 года после неурожая и грозящего людям голода в царствование 2-го царя из рода бояр Романовых, отца будущего и императора Петра I Россия выплачивала репарации Швеции зерном, поскольку первый царь из рода Романовых, затеявший свержение царей из рода Рюриков, проиграл войну Швеции и лишил Россию выхода к Балтийскому морю, городов Ям, Ивангород, Копорье, Орешек, Карелии, Невы, отказывался от претензий на Прибалтику, выплатил репарации 980 килограмм серебра, обеспечил беспошлинные поставки в Швецию хлеба. Такими были условия шведов, поддержанные английским королём.
В результате на севере России возник дефицит хлеба. Царские чиновники спекулировали зерном. Новгород и Псков ударили в набат и восстали. Взбунтовались против царских чиновников бедняки, ремесленники, торговцы, стрельцы. Их поддержали окрестные сёла. В Пскове восстание возглавил хлебный торговец Демидов. Восставшие жгли дома богачей, попов, грабили их, хватали, били шведов, других иностранцев. Восставшие направили царю свои просьбы защиты от лихоимцев коррупционеров и иностранцев. Царь Алексей Михайлович Тишайший отправила войска на восставшие города. Кровавая осада безуспешно длилась 6 месяцев. Однако богачи сумели подавить восстание изнутри, несмотря на казни дворян. Вождей восстания схватили, подвергли пыткам, многих убили, забили батогами насмерть. Многих клеймили, сослали в Сибирь, сгноили в монастырских тюремных подвалах. Восстаний на Руси тогда случалось немало, но такое крупное — одно...
В последний день в качестве Правителя Российской республики Керенский объявил на закрытом заседании эсеровско-кадетского правительства в Зимнем дворце:
— Хлеба в столице — на полдня!
И это при том, что хлеб в Петрограде как таковой имелся! Владельцы хлеба просто отказались отоваривать карточки по государственной цене. Петроград с населением в 2,5 миллиона человек без учёта воинских частей по норме 200 граммов в день имел потребность 900 тонн хлеба в день. Какие капиталисты могли иметь интерес продавать столько хлеба в день в одной лишь столице по цене примерно вдвое ниже рыночной? Никакие. Вот они и не продавали. Живите как хотите!
Такую вот экономику создало Временное правительство. Горькая ирония заключалась в том, что именно придерживание хлеба заговорщиками при его наличии вызвало при царе бунт женщин в хлебных очередях, дало старт государственному военному перевороту «Февраль 1917», и такое же придерживание хлеба, но уже стихийное стало катализатором государственного военного переворота «Октябрь 1917». Действительно, какой бедняк не струсит, не впадёт в отчаяние, не сделается храбрецом перед угрозой голода своей семьи, детей, для которых хлеб, — главный продукт питания? И вот хлеба нет!
Бедняки пошли к своим депутатам в Советы районов, города с вопросом: «Доколе?». Депутатов, которых не знали, что делать, бедняки тут же меняли на депутатов, которые знали, что делать. Большевики знали, что делать: «Взять и поделить! Земля крестьянам, фабрики рабочим, мир народам, хлеб голодным!» Для этого вся власть, законодательная, судебная и исполнительная должна перейти к Советам. Так Советы всех уровней стали большевистскими, а бедняки и армия начали действовать в духе лозунга «Вся власть Советам!».
Насколько жадность затмила разум капиталистов, когда в стране уже полгода действовали вполне дееспособные органы народовластия, — Советы со своей милицией, Красной гвардией, уже рабочие вели сами захват фабрик, а крестьяне и арендаторы — помещичьей земли, национальные окраины устроили парад суверенитетов и начали резню русских, восстали по всей стране войска, в городах и воинских частях возникли Военно-революционные комитеты для помощи демократическим Советам против выступлений контрреволюции, а капиталисты всё никак не желали делиться!.. Своя рубаха ближе к телу, моя хата с краю, — ничего не знаю, когда я ем, — я глух и нем! А всего-то, мародёры, спекулянты, — отоварьте людям карточки пусть не мяса, масла, сахара, сигарет, хотя бы на хлеб! Они же с голоду умрут в больших городах! Но нет! Нет! Нет?! Тогда пеняйте на себя!!!
Однажды юные и пытливые ученики пришли в школу и спросили своего учителя:
— Скажи, учитель, как устроен мир людей?
— Мир устроен так, что более сильные грабят более слабых, безжалостные пастухи тысячелетиями культивируют и пожирают массы беспомощных агнцев. Слабых и беззащитных людей с детства приучают думать как рабов, радоваться рабской доле, дают им религию рабского подчинения и надежду на карьеру надсмотрщиком над рабами.
— Учитель, а почему люди не хотят узнать правду как она есть и бороться с такой несправедливостью?
— Немногие отважные люди готовы узнать, осознать и принять, что они просто бараны или коровы, как и все остальные коровы в стаде всемирных живодёров, просто, может быть, мычащие громче других. Для того, чтобы решиться на что-то, нужно сначала принять реальность...
В Москве ещё при царе с августа 1916 год начали распределять по карточкам сахар. Но лишь с момента отречения царя в марте по карточной системе начали продавать хлеб. Через три месяца после ареста царя правитель Керенский ввёл карточки уже на крупы, потом на мясо, ещё через месяц на коровье масло, в сентябре на яйца, в октябре на растительные масла, кондитерские изделия и чай. Социализм капиталистов затрагивал продукты питания прямо пропорционально ослаблению железнодорожного снабжения.
В России во время голода 1917 года хлеб не кончился как таковой. В хлебородных районах заготовленный хлеб гнил в сараях, на станциях и в вагонах, а перевезти его в нужном объёме в города поставщикам и торговцам не хватало транспорта. Частные владельцы железных дорог, в основном иностранцы, назначали такие тарифы не перевозку, что перевозка хлеба делалась убыточной. Сами же ничего не вкладывали в железнодорожную инфраструктуру, подвижной состав, а деньги выводили за рубеж, в Париж, Лондон, Берлин. Крупные спекулянты и перекупщики по всей стране начали отказываться продавать хлеб частным магазинам и лавкам для отоваривания карточек из-за фиксированных низких государственных цен в условиях гиперинфляции. Удвоение фиксированной цены при ажиотажном спросе положение не спасло. Крупные игроки на хлебном рынке из жадности ждали нового повышения цен на зерно.
Царская разруха и колониальная зависимость России от Запада поглотила паровозы, вагоны, мосты, пути, квалифицированный персонал. Засуха аномально жаркого лета 1917 года сделала для хлебных и топливных барж непроходимыми многие реки. Спекулянты и мародёры открыли дорогу для хищения хлеба эшелонами. Торговцы принимали на реализацию конфискованный по продразвёрстке хлеб в огромных объёмах и везли его при нехватке хлеба и дороговизне в российских городах за рубеж. Всё было пущено на самотёк. Спекуляцией хлебом, казалось, занялась вся страна от мала до велика. Наибольшую выгоду получали, конечно, люди, имеющие изначально капиталы для их вложения в пшеницу — тот же Вышнеградский, Путилов, Каменска, Нобель, Рябушинский, Гучков, другие. Деньги делали деньги каждый день, и, естественно, каждый день у власти этим мародёрам дорог. Население крупных промышленных городов оказалось без поставок продовольствия и топлива на будущую осень и зиму. Деньги потеряли всякую ценность, на базаре на деньги ничего съестного не продавали — чай, керосин, спички обменивались на хлеб, масло, молоко...
Из больших городов по причине начала рукотворного голода началось бегство — из двухмиллионной Москвы к осени 1917 года уехало полмиллиона человек. В Петрограде в начале правления Временного правительства весной 1917 было 2 миллиона 400 тысяч человек, а к последнему дню деятельности эсера Керенского и его закулисных хозяев в конце октября 1917 года осталось 1 миллион 400 тысяч человек. Миллион бежал куда глаза глядят. Население столицы проголосовало за свободу «капиталистической демократии» самым практическим образом — ногами. Массовые ответные репрессии представителей народа против представителей власти в ответ на попытку тех организовать массовые репрессии против народа привели за девять месяцев к потере управляемости в стране...
К последнему дню правления Керенского 24 октября 1917 года в Рязани хлебные пайки сократили до 200 граммов хлеба, будто бы Рязань являлась осаждённым монголами городом. По сентябрьскому наряду муку в городе не выданли, горожане получили взамен муки швейку — плохие хлебные отруби, обычно идущие на корм скоту. В некоторых уездах хлебной Рязанской губернии начался полный голод. Рязанские предприниматели начали изготовление хлеба из суррогатов, в городе уже начались заболевания на почве недоедания: цинга и голодный тиф, самоубийства. Управа Рязани спешно заключила договора с местными мануфактурными фабрикантами об обмене в урожайных местах губернии хлеба на ситец, полотно, сукно...
В Астраханской губернии наряды от министерства продовольствия правителя Керенского не выполнялись. Запасы хлеба в области истощились, карточки отоварить было невозможно, государственные склады оказались разгромлены вооружённым народом. Начался голод. Люди избивали, убивали и захватывали в заложники продовольственных комиссаров Временного правительства. Жизнь служащих продовольственных комитетов запоздало решили даже страховать. Никаких военных сил для борьбы с восстанием астраханцев не имелось. Весь губернский продовольственный комитет от страха подал в отставку, а новые люди категорически отказались работать.
В Калужской губернии для борьбы с голодом продовольственный комитет решил организовать помощь железной дороге автомобильным и гужевым транспортом для перевозки продуктов и принять принудительные меры к изъятию хлеба при противодействии добровольной сдаче его эсеровско-кадетскому Временному правительству. Однако автомобильного транспорта область не имела вовсе, а лошади в основном реквизировали для армии. Врачи-эсеры Калуги в связи с голодом предлагали населению научно разработанные ими варианты суточных пищевых пайков с минимальным допустимым наукой эквивалентом калорий и сообщали рецепты в целях сохранения муки и суррогатов, имеющих пищевое значение.
Калужские крестьяне говорили:
— Пойдёмте в город, лучше умереть на улице на глазах проклятого продовольственного комитета, чем гнить в своих камышах!
В Калужской губернии недостаток годового сбора по продразвёрстке хлеба составил 16 000 тонн, при этом повозками и железной дорогой кулаки отправляли хлеб в соседние губернии ежедневно до 160 тонн по очень высоким ценам без всякого учёта и нарушая закон о государственной хлебной монополии. Военными отрядами офицеров, ударников и казаков вывоз по железным дорогам был перекрыт, но перекрыть грунтовые дороги не получалось из-за недостатка сил. Местные эсеровские власти оказались бессильны перед контрабандой и спекуляцией. Капитализм не знает жалости к голодным. На государственные ссыпные пункты калужские крестьяне почти не доставляли зерно из-за отсутствия обещанной в качестве оплаты вместо денег ткани и мануфактуры. Зерно крестьяне прятали и перегоняли в самогон.
В Курской губернии спекулянты из Калуги вывозили на свои склады огромное количество хлеба, срывая продразвёрстку. Комиссара-эсера губернской управы при попытке навести порядок коммерсанты убили камнем по голове.
На Кубани в сентябре 1917 года съезд собственников земли постановил упразднить государственные продовольственные комитеты и комиссаров Временного правительства, а все вопросы хлеба решать торговлей и самими станицами, волостями, сёлами, хуторами и аулами. Повышение твёрдых государственных цен на хлеб в два раза после недавнего заявления Временного правительства об их неизменности, вызвало панику и полную уверенность в их дальнейшем повышении. После чего зерно вообще перестали сдавать государству.
На Северном Кавказе традиционно царили всеобщие волнения и полный беспорядок: разгром магазинов, продовольственных и товарных складов, грабежи, разбой, похищения людей, заложники, убийства и поджоги, на фоне войны терских казаков с горцами. В Грозном, Тифлисе, Баку шла агитация за полное отделение от России. Повсеместно спекулянты скупали хлеб без ведома продовольственных организаций по взвинченным ценам и тут же перепродавали с ещё большей наценкой, полностью срывая продразвёрстку. Поспешное увеличение государственных твёрдых цен вдвое не усилило подвоз коммерсантами зерна для частных магазинов во Владикавказе и других городах Северного Кавказа. Крупные торговцы ожидали к зиме последующего увеличения цен и хлеб придерживали, невзирая на полное разрушение из-за этого госвласти на местах.
В Ростове-на-Дону и Азове продолжились массовые беспорядки из-за двукратного повышения цен на муку. Казаки и иногородние разгромили продовольственные управы, канцелярии уполномоченных по закупке хлеба для армии. Развернулась широкая контрабанда и вывоз хлеба и скота с Дона в северные губернии для самостоятельной продажи по спекулятивным ценам.
На Юге России тонны хлеба и кишмиша ежедневно перегонялись в спирт. Борьба с самогонщиками была безрезультатна. В Таганроге казаки-самогонщики пригрозили городской управе самосудом за попытки милиции мешать их делам. В Ставропольской губернии подвоз хлеба несколько улучшился...
Атаман казачьего донского войска, и по совместительству правительственный комиссар призвал собственников земельных участков и производителей хлеба пожертвовать прибылью и ввезти в столицу, города на севере хлеб, чтобы не настал час, когда голодные массы солдат и пришлого населения, впав в отчаяние, двинуться оттуда на Дон, чтобы всё истребить на своём пути. Призывы донского атамана к коммерсантам оказались тщетны, избиения членов продовольственных организаций и комиссаров на Дону не прекратились.
В Саратовской губернии избит до смерти член продовольственной управы; кулаки и крестьяне отказывались везти хлеба, после чего представители районных и городских продовольственных комитетов заявляли о сложении с себя полномочий. Авторитет эсеровской партии более на крестьян не действовал.
В Царицыне продовольственный комитет заявил, что без серьёзной вооружённой силы изъятие зерна невозможно. Некоторых царицинских купцов-спекулянтов за продажу пшеничной муки выше государственной цены заочно приговорили окружным судом к тюремному заключению, но исполнителей решения не нашлось решение. Послали ходатайство Временному правительству о снижении твёрдых цен, считая повышение их мерой крайне опасной, увеличивающей цены на другие продукты, керосин. С повышением цен на зерно повысились цены на муку и печёный хлеб.
Избиения, взятие в заложники сотрудниками продовольственных комиссаров Временного правительства произошли в Саратовской губернии, где комиссары стали отказываться от должностей, опасаясь за жизнь.
В Крыму и по всей Таврической губернии волнения; в сельской местности погром лавок, грабёж казённых складов продовольствия. Из Севастополя был вызван крейсер и миноносец для устрашения крестьян. Городские управы из-за отсутствия денег от сбора налогов прекратили закупки и ввоз хлеба для распределения по карточкам, что сразу вызвало разгром продовольственных лавок. Симферополь ввиду отсутствия в кассе денег решил выдавать городские векселя, которые оплачивались бы по истечении срока Государственным банком.
В Херсонской губернии оказалась раскрыта организованная банда погромщиков, вооружённая пулемётами, винтовками, ручными гранатами, ножами и ломами. К массовым погромам там призывали безработные и дезертиры с фронта. Водка погромщиками раздавалась бесплатно...
История людей вообще — это история побед и последовательного развития на планете навыков воровства, лжи, предательства, садизма, подлости, убийства, порабощения, эгоизма, маниакальной жажды власти и богатств, — основных исходных капитализма. Нет никакого сомнения, что до конца своего существования человечество не преодолеет собственную исходную звероподобность...
В Полтавской губернии военные команды и отряды добровольцев-эсеров насильственно вывозили хлеба из сёл. Украинцы устроили беспорядки и насилие над продовольственными комитетами. Для продолжения изъятия хлеба властям требовались дополнительные военные отряды кавалерии. Большинство государственных продовольственных комиссаров за последний месяц на Украине разбежались, опасаясь за жизнь. Служащие продовольственного комитета Одессы заявили о сложении полномочий. В Ромнах продкомитет сложил полномочия ещё раньше...
В Екатеринославской губернии оказались разгромлены винные склады, началась паника населения в Бахмуте, повсеместные погромы, грабежи, обыски складов и магазинов на Донбассе. Власти губернии, милиция, активисты эсеровской партии деморализованы и дезорганизованы страхом. Для пресечения беспорядка сил у них нет. Спекуляция хлебом происходит свободно. Присланные для охраны винных складов войска и казаки сами перепились...
Задерживалась поставка хлеба в Харьков. Там были задержаны 50 погромщиков — все профессиональные воры. Зато в Киевской губернии удвоение твёрдых цен благоприятно подействовало на ход снабжения города хлебом, хотя в губернии самостоятельно закрылись больше 2000 сельских продкомитетов. Поступление хлеба в Казань задерживалось, но в самой Казанской губернии скупщики хлеба из других губерний, получив за взятки и по знакомству удостоверения волостных и других продовольственных организаций, спешно покупали у кулаков хлеб по бешеным ценам и перепродавали его крупным перекупщиками, сводя на нет заготовку хлеба для продажи по карточкам в городах.
Зато в Казань вывезли золотой запас страны с мизерной охраной. Ждали экспроприации нужными председателю госбанка Шипову людьми из эсеровской и кадетской партий.
В Уфе после массового погрома магазинов почти все торговые фирмы самоликвидировались. Было прекращено кредитование и торговые сделки... В Оренбургской губернии открыто сопротивлялись проведению продразвёрстки; в Оренбурге и Орск уже ощутили недостаток хлеба.
В Бессарабии, в Кишинёве молдаване разгромили магазины, склады, провели самочинные обыски хранилищ, вагонов, расхищая чай, сахар, мыло, хлеб, табак, муку. Повсюду буйство толп пьяных дезертиров и демобилизованных, не имеющие возможности вернуться домой по железной дороге. Только энергичные меры Совета солдатских и рабочих депутатов охладили погромщиков.
В Томской губернии приезжие киргизы скупали по высоким ценам местный хлеб у кулаков и землевладельцев, вывозя его через Туркестан в Турцию. Самогонщики в Каинском уезде губернии действовали при покровительстве милиции.
В Минской губернии завоз хлеба прекратился, хлебные пайки сократились до 200 граммов хлеба в день. Закупленный и конфискованный хлеб силой не выпускался из сёл крестьянами. Паёк в Минске сократили до килограмма хлеба на человека в две недели, но по карточкам отоварить эту норму хлеба за пределами выживания всё равно было невозможно. В южные хлебородные губернии послали из Минска представителей эсеровских фронтовых, армейских и корпусных комиссий, чтобы с оружием в руках поведать пахарям о своих нуждах и оказать содействие в закупке хлеба. На Волыни крестьяне разогнали продовольственные комитеты. В Витебске хлебные запасы исчерпаны. Повальное самогоноварение при плохом урожае ржи отяготило ситуацию...
В Могилёвской губернии наступило критическое положение — заболевания на почве недоедания, погромы магазинов, избиения чиновников продовольственной управы из-за отсутствия хлеба в магазинах. Продовольственные комиссары отказались работать, опасаясь за свою жизнь. Гомельский продкомитет сложил с себя полномочия по снабжению населения.
В занятии некриминальным бизнесом, торговым делом для зарабатывания денег, ничего предосудительного нет. Однако любой бизнес развивает жадность и алчность как обратную сторону стараний ради размера прибыли, а жадность и алчность, как известно — это быстро прогрессирующие психические расстройства, сродни безобидного, вроде бы, питья пива, всегда перетекающего в алкоголизм. Развитие таких процессов в болезненную патологию невозможно остановить. В той же мере, как социализм спасает от болезни алчности и жадности, капитализм всех поражает этими заразными психическими заболеваниями...
В отсутствие теперь в России промышленного производства из-за военной разрухи, вернувшей страну во времена феодализма при остановке выполнения военных заказов по причине той же разрухи, спекулятивная торговля хлебом для всех богатейших русских капиталистов стала основным родом деятельности. Вышнеградский, Путилов, Каменка, Шипов, Гучков, Нобель, Рябушинский и другие мародёры ради своих мегаяхт, элитной недвижимости на тёплых берегах Европы и США, дорогостоящих проституток и роскошных застолий отбирали хлеб даже у самых последних нищих, сирот и вдов, стариков и калек, чтобы продать его тем, кто заплатит больше, а правоэсеровские «политические проститутки» их обслуживали, сидя в управленческих креслах госструктур. Тем, кто умирал от голода, они глумливо советовали сменить страну или род деятельности. Такие люди всегда правили бал в России, такую людоедскую дрянь выпестовала страна, таких жадных вурдалаков выдвинула Россия в правители. Таков капитализм в действии. Царь не случайно окружил себя такими людьми...
— Учитель, ты, наверное, больше всего не любишь, когда убивают людей? — спросили как-то раз ученики своего строго осетинского учителя в летнем жарком Гори.
— Бывает, что убийство одного спасает других от многих страшных бед, и тогда оно правильно... — ответил учитель. — Зло необходимо в определённой ситуации. Иногда приходится мириться со злом, так как другими способами задача не решается. Необходимое зла опасно тем, что его часто возводят в ранг добродетели. Полиция, жандармы, религия, суды, тюрьмы и каторга, торговля оружием — необходимые жадному человечеству вещи, являются несомненным злом, но при их отсутствии власть богачей невозможна: благополучие, богатство их некому защищать. Но полицию, жандармов, религию, суды, тюрьмы, торговлю оружием считают благоприятными занятиями, хотя они зло и обеспечивают существование главного зла — власти богачей.
— А что тогда ты больше всего не любишь? — не успокаиваясь, снова стали спрашивать ученики, а маленький Сосо Джугашвили почему-то замолчал и перестал слушать.
— Больше всего не нравится, когда продажные предатели, подлые и жадные, поют о честности, возвышенных чувствах и щедрых сердцах... — ответил учитель. — Так они обманывают добродушных людей, потому что их трудно уличить, а они потом несут зло...
...Сам же царь Николай II сидел сейчас под арестом и всё ещё лелеял надежду уехать за границу, чтобы жить в золоте и бриллиантах. Его ограбило Временное правительство: отобрало дворцы, земли, яхты, предметы роскоши, часть драгоценностей. Но значительная часть драгоценностей, банковские счета в российских банках и заграничных, акции железных дорог, заводов, нефтепромыслов, шахт, банков, у этого «врага народа в прошлом и возможного врага в будущем», осталась.
После отречения Николая II 2 марта 1917 года все внимание победивших эсеров и кадетов обратилось на состояние самих Романовых. Самозваное Временное правительство должно было определиться с порядком управления капиталами царя и хранением национализированных ценностей. Ювелирная коллекция Романовых была одной из самых дорогих в истории. Хранились сокровища в Зимнем дворце в Бриллиантовой комнате и других хранилищах, таких как хранилище бриллиантов в Аничковом дворце.
Одним из первых воров царского добра закономерно оказался предавший царя начальник Петроградского Дворцового управления генерал-лейтенант Комаров. Этот высокопоставленный царский генерал сразу опечатал драгоценности бывшего императора и императрицы, общей стоимостью, эквивалентной 72 тоннам золота. Это были превращённые в золото пот, кровь и страдания ограбленного за 300 лет русского народа. Самозваное Временное правительство затем приняло решение «О разграничении личного имущества некоторых членов царствовавшего дома от имущества государственного» — так назвали грабёж царской семьи капиталисты. Тогда были национализированы все императорские резиденции, собственность царского двора, прекращены выплаты царской семье средств содержания из Госказначейства.
У Романовых эсеры отобрали и две яхты. Яхта «Полярная звезда» матери царя стоила в золотом эквиваленте как 2,6 тонны золота. 128-метровая яхта царя «Штандарт» стоила в золотом эквиваленте 4,2 тонны золота. «Штандарт» имела размеры эскадренного миноносца, экипаж 373 человека и была оборудована по последнему слову техники: импортные двигатели на жидком топливе, а не на угле, воздух охлаждали электрические вентиляторы, продукты хранились в холодильнике. Нос венчал огромный двуглавый орёл, покрытый позолотой: отделка из вишни, ореха, дуба, белого бука.
Бриллианты стоимостью в золотом эквиваленте 700 килограмм золота царская семья забрала с собой в тобольскую ссылку, спрятав среди вещей. Кроме того, царская семья имела банковские счета и ценные бумаги. Зачисления на счета царской семьи процентов по ценным бумагам шли и при Советской власти до января 1918 года. На заграничных банковских счетах царской семьи во Франции, Великобритании, кроме драгоценностей, золота в ячейках депозитариев, акций, находились денежные суммы, эквивалентные 11 тоннам золота. Только в банке братьев Берингов в Великобритании царь имел 5,5 тонны золота, присвоенного англичанами сразу после казни всей царский семьи по злодейскому решению эсеровского правительства Урала. Царь был кровавым преступником на 100 процентов, но его женщины такой вины не имели, тем более прислуга. Всего царь имел в Великобритании денежных средств и золота в золотом эквиваленте 439,5 тонны золота как обеспечений военных поставок. Это золото Великобритания после мировой войны должна была вернуть России, но в случае краха России и смерти царя могла этого не делать. Отказавшись принимать родственника Романова у себя, король Георг IV делал шаг к завладению золотом царя, обрекая царскую семью на неминуемую смерть в погружавшейся в хаос стране.
В результате вывоза физического золота из России и полученных от союзников кредитов, оставленных за рубежом для оплаты военных заказов, российского золота и денежных средств за границей к моменту отречения царя оказалось в золотом эквиваленте 1662,1 тонн. Это были превращённые в золото пот, кровь и страдания ограбленного за 300 лет русского народа. Это золото должно было быть возвращено или отработано поставками. К 1917 году Великобритания отработала поставками только 7 процентов заказов.
Царскую семью до казни пытались убить несколько раз эсеры и наёмники западных банков, чтобы избавится от живого вкладчика и его наследников, и завладеть вкладами.
«Наивный» бывший царь поверил обещаниям предателей своих! Марионетка российских и западных капиталистов эсер Керенский отвёз бывшего царя не на запад, поближе к границе, а наоборот, на восток, в Тобольск, в глушь, чтобы не дай бог бывший царь, обладатель несметных сокровищ не уехал за границу. Вот бы западные банкиры расстроились.
Тем более, что получив в свои руки только в Великобритании почти 450 тонны золота, бывший царь мог собрать армию монархистов и организовать реставрацию своей власти, тем более, что его отречение юридической силы не имело из-за нарушения закона при его осуществлении.
Банкирам Франции, США, Великобритании и других стран, где хранились деньги, золото и драгоценности царской семьи, деньги России, а «царь» и «Россия» при самодержавии были одним и тем же, требовалось как-нибудь поскорее от царской семьи избавится. Что-нибудь типа тайно сжечь, а пепел развеять по ветру, чтобы отсутствовала возможность наследникам установить факт смерти, чтобы все его несметные банковские вклады достались банкирам, монархам и правительствам западных стран. Россию следовало за глупость правителей ограбить кардинально, масштабно, беспрецедентно...
А ещё бывший царь Николай II слишком много знал про деньги западных и российских банкиров, слишком много знал про их предательство и коррупцию. Жить ему с такой информацией не следовало на свете вовсе. Бывший царь отлично знал, что из 9300 тонн золота внешнего долга России минимум 1000 тонн золота осели на счетах его министров как взятки от западных и американских банкиров за отдание России на кормление западным банкам.
Несмотря на большие запасы золота, денежная система царской России была неустойчивой, зависимой, базировалась исключительно на иностранных займах, непрерывном притоке иностранных капиталов в свою промышленность и сельское хозяйство. Внешний государственный долг царской России перед войной составлял в золотом эквиваленте 3489 тонны, к концу войны внешний долг царской России превысил в золотом эквиваленте 9300 тонн.
Когда старый Вышнеградский при Александре III брал взятку, эквивалентную 500 килограммам золота у Ротшильда за невыгодный заём Россией огромных средств и его раскрыли, высокопоставленный взяточник рассказал сказку Александру III про то, что это была «взятка на благотворительные цели», и он остался высшим вором страны и дальше в Минфине, а потом передал ремесло воровства Вышнеградскому-младшему. «Взятка на благотворительные цели»...
Нет, такой свидетель как Николай II русским и западным ворам был не нужен. Им было выгодно, чтобы он исчез в неизвестности, унося с собой их тайны. Кроме того, для иностранных покровители русских иуд было крайне выгодно, чтобы все царские сокровища, недвижимость, приготовленные им для безбедной жизни за рубежом, остались в распоряжении банков и их основных владельцев: барона Ротшильда, лорда Ротшильда, Рокфеллера, Моргана. Им, а не наследникам семьи Романовых или русскому народу предстояло распоряжаться сокровищами семьи Романовых, сколоченными за 300 лет из слёз, пота, крови, страданий русского народа, тем более, что бывший царь являлся их крупным должником. Поэтому царю по их желанию предстояло не просто умереть, а так умереть, чтобы сам факт его смерти доказать оказалось тяжело, и наследники не имели бы из-за этого прав на его баснословные вклады...
Пока бывший царь сидел в Тобольске, а на его счета продолжали поступать дивиденды от акций железных дорог, портов, нефтепромыслов, золотых приисков, шахт, заводов и банков, разорённая им страна продолжала агонизировать в разрухе, усиленной эсеровско-кадетским Временным правительством...
Тем времён в Амурской области спекуляция дошла до биржевой покупки в течении одного дня несколько раз одного и того же объёма хлеба всё время увеличивая цену, при полной невозможности продкомитета этому препятствовать. Железнодорожный транспорт там почти не работал.
В Симбирской губернии изъятие хлеба шло только с помощью военных отрядов, однако эсеровский губернский комиссар не разрешал вывоз хлеба из губернии несмотря на распоряжению министра продовольствия Временного правительства из числа кадетов, выйдя таким образом из подчинения эсеровско-кадетского правительства.
В Новгородской губернии ощущалось приближение голода. Везде самовольно шла вырубкам леса на топливо, грабежи, убийства, власти волостных земств и милиция оказались бессильны...
В Вятской губернии отмечалось повсеместное противодействие учёту хлеба регистраторами, что сорвало реквизиции в соответствии с хлебной монополией. Были вызваны отряды казаков и ударников, в Вятской и Якгаинской волостях произошли вооруженные стычки. На станциях без погрузки под открытым небом тем временем портилось заготовленное зерно.
В Тамбовской губернии вскрылись хищения продовольствия городской Управой Тамбова на миллион рублей для продажи по спекулятивным ценам и самогоноварения, после чего Тамбовское чрезвычайное губернское дворянское собрание решило возглавить губернские продовольственные комитеты. Жадность как гравитация — немногие могут долго сопротивляться её воздействию. Как прекрасные птицы парят они надо всеми, прижатыми к бренной земле, но и сами часто падают вниз, пав её жертвой.
В Костроме началось изготовление хлеба из суррогатов. Продовольственные комиссары Костромы, социалисты, эсеры, кадеты, беспартийные, стали отказываться от должностей, опасаясь за свою жизнь...
Во Владимир и Ярославль подвоз продовольствия прекратился вовсе. Железнодорожное грузовое сообщение почти остановилась. В Ярославле и Рыбинске начались продовольственные обыски и изъятия, взлом замков, избиения людей, в основном самых неимущих, даже последние крохи у них отбирали.
В Спасске, как и во многих городах региона, препятствием для погрузки и отправки хлеба явилось отсутствие налоговых сборов и денег в местном казначействе.
В Акмолинской области на причалах скопились запасы хлеба, но вывоз задержался мелководьем Камы.
В Московскую губернию поступление хлеба от перекупщиков и продовольственных комиссаров даже увеличилось после двукратного увеличения цен, но некоторые хлебовладельцы воздержались от продаж, ожидая к зиме дальнейшего повышения цен. Количество хлебных карточек в Москве, выданных за сентябрь мошенническим образом вдвое превысило число жильцов — до сих пор карточки выдавались по реестрам, составлявшимся дворниками и швейцарами, теперь этим заняты домовые комитеты.
В Нижегородскую губернию подвоз хлеба сократился, в Нижнем Новгороде хлеба осталось на сутки, карточки отоварить нельзя. Власти города пытались организовать работу железной дороги и начать бартерных обмен обуви и других товаров на продовольствие.
В Петрограде хлеба на полдня. Смоленск — поступление хлеба ничтожно, продовольственная организация беспрерывно меняет свой состав. Тульская губерния — волнения, продовольственной милицией арестованы мошенники с поддельными хлебными карточками, и так далее, и так далее...
Это что, такое возмездие за жадность накрыло страну к октябрю 1917 года? За что? Зреть в корень природы вещей — развлечение для мёртвых — живым не до этого — они слишком заняты повседневным! Убийство, казнь — кто и что знает о казнях, какими одни должны быть? Смерти бывшего царя Николая II и его семьи желали прежде всего западные и российские банкиры, конкуренты на престол, заговорщики его свергавшие, казнокрады, русские люди, потерявшие близких на войне, народы бывшей империи, униженные, ограбленные, закабалённые царизмом, видевшие в смерти царской семьи гарантию невозврата в цепи самодержавия, страны Антанты, получающие возможность не делиться с Россией репарациями и территориями с проигрывающих войну Германии, а наоборот провести интервенцию и ограбить саму Россию, отторгнуть её территории.
Уничтожение бывшего царя Николая II несло выгоды слишком многим, чтобы оно не произошло, особенно, когда бывший царь оказался во власти демократически избранного правительства Урала — Уральского Совета рабочих и солдатских депутатов. Уралсовет контролировался левыми эсерами, кроме того, в нём состояло несколько человек «левых» большевиков-троцкистов, бухаринцев — партия большевиков тоже не была единой. «Левые» большевики-троцкисты были против Брестского мира, за «мировую революцию» в ущерб России, немедленную ликвидацию денег и прочий неконструктивный бред. Большевиков-ленинцев в Уралсовете было крайне мало. «Левый» большевик руководил исполкомом Уралсовета, а решения принимались голосованием левых эсеров и «левых» большевиков...
Ну, а эсеры — это эсеры. Александра III, бывшего всего на 1/128 часть русским — деда бывшего царя Николая II, бывшего на 1/256 часть русским, убили эсеры по своему приговору. То есть в их представлении они его казнили именем народа. Кровавого палача Столыпина — министра внутренних дел, премьер-министра царя Николая II тоже убили эсеры по своему приговору, то есть казнили именем народа. Множество чиновников, офицеров, черносотенцев и предателей убили эсеры до революции и во время неё по приговору именем народа. Пули, холодное оружие, взрывные устройства, яды, кислота — вот почерк эсеров, разделившихся потом на левых и правых по степени допущения для себя возможности сотрудничества с капиталистами.
Эсеры — социал-революционеры до революции среди рабочих обладали достаточно сильным влиянием, особенно в Петрограде, более сильным даже, чем большевики. Эсеров в 1917 году было 500 000, в то время как большевиков всего 240 000 человек. Имелись регионы Российской империи, а затем Республики Россия, такие как Северный Кавказ, Закавказье, Дон, где большевиков насчитывалось считанные единицы, а всю политику делали эсеры, анархисты, меньшевики, кадеты.
Партия социалистов-революционеров — эс-эров — с.р. — эсеров — образовалась в конце 1901 года и считала себя продолжателями «народников», пытаясь объединить всех трудовых людей: крестьян, рабочих, радикальную интеллигенцию, кустарей, но основную ставку делая на крестьян. Пролетариат и трудящиеся крестьяне представлялись эсерам как единый класс. Эклектика теоретических построений вела их к колебаниям. Террористические акты боевиков и красивые лозунги: «В борьбе обретешь ты право своё», сделали эсеров привлекательной для масс, особенно крестьян. Взносы, пожертвования, средства от экспроприации лились в партийную кассу и карманы лидеров рекой. Социал-революционеры проявляли идейную неустойчивости, проповедуя мелкобуржуазный вульгарный социализм, с которыми марксистская социал-демократия должна была вести решительную борьбу.
Главной мишенью эсеров, наследников террористической организации «Народная воля» было самодержавие.
Когда эсеры достигли своей цели и самодержавие рухнуло, они растерялись. В их программе не было ничего в части касающейся строительства нового государства, ни одной толковой теоретической наработки. Часть террористов-эсеров поплелась на поводу капиталистов и их кадетской партии, вошла в самозваное Временное правительство, его структуры, повела за собой местные Советы и массы трудящихся в сторону от социальной борьбы с эксплуататорами, в сторону от взглядов большевиков, которые эксплуататорами считали не только царизм, но и капиталистов вообще. Часть эсеров, став «левыми», пошли вместе с большевиками, видя, как их товарищи «правые» эсеры вместе с капиталистами занимаются грабежом и обогащением вместе с западными дельцами в то время, как разруха всё больше нарастала, а от страны стали отпадать огромные территории...
Имеющие всегда широчайшую поддержку среди сельского населения, исповедующие террор как главный инструмент политики, эсеры вместе с анархистами оказывались в абсолютном большинстве в сравнении с большевиками, составляя большую часть руководителей и боевиков в боевых дружинах революции 1905 — 1907 годов.
После 1912 года и десятков террористических актов Летучих эсеровских отрядов эсеровскую организацию жандармы и полиция фактически разгромили, и она находилась в стадии ликвидации.
Второе дыхание партия эсеров получила во время переворота «Февраль 1917». Численность партии эсеров скакнула в сотни раз. Например, в Омске, где после разгрома, эсеров не ведущих никакой борьбы числилось в 1916 году на учёте жандармов 72 человека, летом 1917 года эсеров в Омске оказалось уже 2000 человек за счёт вступления в партию восторженной молодёжи, неискушённых в политике солдат-крестьян гарнизона, а также откровенных политических карьеристов. И так везде. Таким образом эсеров стало очень много в красногвардейских отрядах, Советах всех уровней, особенно в деревне, городах, армейских, флотский комитетах, Военно-революционных комитетах Октябрьского переворота 1917 года, на командных должностях в Красной Армии до лета 1918 года, в ЧК, на разных госдолжностях сначала при Временном, затем при Советском правительстве.
Один и главарей эсеровских Летучих террористических отрядов харьковчанин Савинков и идеолог эсеровского террора еврей Гоц, сторонники террористических методов Вольский, Чернов, Дербер, Вологодский, Авксентьев, после падения самодержавия став лидерами «правых» эсеров, считали власть капиталистов вполне отвечающей чаяниям большинства народа. Это был идейно-политический тупик эсеровской движения, морально-психологический надлом. Лидеры эсеров и их последователи стали активно сотрудничать с крупными капиталистами, российскими и западными олигархами. Это была измена не только народу и революции, но и Родине.
Савинков стал помощником военного министра Временного правительства Керенского, комиссаром правительства на фронте, продолжив в интересах Западных союзников гнать русских солдат в бессмысленное наступление на немцев в уже проигранной Россией войне, Гоц и Вольский стали членами совещательного органа при Временном правительстве — Предпарламенте, Чернов стал министром земледелия, проводивший политику жестоких репрессий против крестьян, захватывавших помещичьи земли, Авксентьев министром внутренних дел, защитник капиталов эксплуататоров, Керенский был сначала военным министром, затем главой правительства.
Получив высокие оклады и коррупционные сборы, все эти эс-эры забыли про народные чаяния и кинулись тут же обслуживать западных и российских капиталистов в духе того, что уже было при царизме: солдат гнали гибнуть на фронт, рабочих к станкам выжимать силы за копейки, крестьян горбатится на помещиков, кулаков и казаков, и, конечно, грабить, расхищать казну, вывозя ворованное за рубеж, несмотря на нарастающую разруху. Их не то, что народу поддерживать, их судить было нужно за измену революции.
Множество эсеров оказались в государственных структурах самозваного Временного правительства в уездах и волостях, слившись в коррупционных интересах с местной буржуазией и капиталистами, в милиции, прокуратуре, управах, закупочных госучреждениях, продовольственных комитетах и так далее, действуя в личных корыстных интересах, конвертировав свои прежние революционные заслуги в деньги и имущество, подмяв под себя деятельность местных Советов. Почти все областные и городские комиссары Временного правительства, фактически губернаторы и градоначальники были эсерами, действующими в интересах капиталистов, защищающие капиталистов, находящиеся на содержании капиталистов.
«Правые» эсеры желали теперь только одного: после проведения Учредительного собрания, где наиболее многочисленная эсеровская партия наверняка сформирует новое правительство Республики Россия, они займут важные посты, министерские посты, пост главы России, после чего смогут конвертировать свою власть в личное благосостояние. За этим они шли в революцию и убивали царских губернаторов — чтобы занять их место, а власть взять не для того, чтобы сделать русский народ счастливым. Ясно, что большевиков, Ленина, борющихся именно против капитализма, на котором Савинков, Гоц, Чернов и компания правых эсеров собиралась конвертировать власть в личное состояние, ненавидели люто, и убийство большевистских вождей для них была лишь вопросом практики, а не совести.
Масон Керенский — Правитель России, будучи сначала министром юстиции Временного правительства, затем военный министром, являлся эсером крайне «правых» взглядов, то есть за полное сотрудничество с капиталистами. Он как никто другой выпукло иллюстрировал отступничество части эсеров от интересов народа: Керенский был с одной стороны главой правительства капиталистов и действовал строго в их интересах, а с другой стороны был заместителем председателя народного Совета депутатов Петрограда, который был в тот момент не большевистским, а меньшевистско-эсеровским: Совет рабочих и солдатских депутатов возглавлял грузинский дворянин — меньшевик Чхеидзе, выступающий за сотрудничество рабочих и крестьян с капиталистами. Это к октябрю Совет Петрограда станет большевистским, когда избиратели увидят, что кроме большевиков и «левых» эсеров никто реально за интересы народа: «конец войне, фабрики рабочим, земля крестьянам, хлеб голодным», бороться не собирается, а совсем наоборот. Налицо был разрушение эсеровской партии после крушения царизма на правых — за «правительство» капиталистов, и «левых» — против правительства капиталистов. При этом сама партия эсеров организационно не развалилась, что стало парадоксом — ЦК партии эсеров остался единым.
Керенский много внимания уделял культу своей личности, массированно поддержанной пропагандой буржуазно-кадетской, эсеровско-меньшевистской прессы. С восторгом воспринимали 36-летнего «душку»-Керенского курсистки, гимназистки, одаривая кумира букетами цветов после каждого выступления. На «патриотических» демонстрациях его поклонники несли портреты «народного вождя», на митингах горячо приветствовали. Однако пролетариат, крестьяне и солдаты очень скоро стали подозревать высокопоставленного эсера в пустой болтовне, переводя взоры надежды на Ленина.
— Учитель, почему ты никогда не удивляешься тому, что всё вокруг тебя так быстро меняется, будто ты уже жил в таком новом мире? — спросили как-то раз любопытные ученики своего старого учителя.
— Человек всегда живёт в мире, который не знает, поэтому нет смысла удивляться сегодня чему-нибудь, что уже когда-то случилось, потому-то завтра ещё чего-нибудь станет известно о ранее произошедшем, и послезавтра, а ведь ты уже жил с этим и до того, как узнал, — ответил учитель, — чего же удивляться?
— Но ведь мир всё время меняется: разве это не удивительно? — не занимались ученики.
— Это ошибка, считать, что мир меняется вокруг человека. Мир всегда другой вокруг человека и не такой, какой кажется, — ответил седой учитель, почему-то показывая пальцем на небо. — Меняется не мир, а знания человека о нём, а знания о событии могут очень долго идти к человеку после произошедшего события. Вот и получается, что человек всегда живёт в мире, который не знает!
И что? Куда привели продавшие свой народ «правые» эсеры, марионетки в руках капиталистов, Россию за девять месяцев существования своего Временного правительства, фактически «комитета по делам олигархов»? К новой крови на фронтах проигранной войны, дальнейшему витку разрухи фронта и тыла, хаосу в земельных вопросах, отделению национальных окраин, всеобщему разгулу преступности, гиперинфляции, новым долгам страны, расхищению гигантских средств царя и страны за рубежом, началу рукотворного голода, отсутствию угля и дров для отопления городов зимой. Правые эсеры вместе с российскими и западными капиталистами, кто вольно, кто невольно, сделали всё, чтобы разрушить Государство русских и не оставить народу выбора, как только брать власть в свои руки под руководством своих революционных партий: большевиков, левых эсеров и анархистов.
Правые эсеры после банкротства правоэсеровско-кадетской власти Керенского сформировали по всей стране свои «Комитеты общественной безопасности» как альтернативу большевистско-левоэсеровским Военно-революционным комитетам, со стороны которых они угадывали опасность для капиталистического Временного правительства. Очень не хотели они терять высокие зарплаты госслужбы, коррупционные сборы с капиталистов, доли акций приватизированных царских заводов и сельхозземель. Они готовы были лить реки крови, чтобы это всё сохранить. И лили.
После Октябрьского переворота эти правоэсеровско-кадетские КОБ вступили в вооружённую борьбу с большевистско-левоэсеровскими силами ВРК и Советов в ряде городов, особенно ожесточенно в Москве под руководством эсеров Руднева и Рябцева и в Петрограде под руководством Гольца и Вольского. Затем они пытались через правоэсеровско-кадетское Учредительное собрание лишить большевиков и левых эсеров власти, а после развала и последующего роспуска Учредительного собрания вместе с кадетами встали на сторону прозападных белогвардейских армий и интервентов, организовали с помощью белочехов в Самаре репрессивное белогвардейско-капиталистическое правительство КОМУЧ, а в Омске репрессивное белогвардейско-капиталистическое Временное Всероссийское первенство, чем правые эсеры полностью себя уничтожили как партию интересов народа, прежде всего крестьянства.
Лидер левых эсеров, и до июля 1918 года союзник большевиков — Спиридонова. Воплощённая революция, живая легенда борьбы народа за свободу. Авторитет этой божественной героини для любого революционера любой партии являлся непререкаемым. Дворянка, красавица Спиридонова в 1906 году по приговору народного суда эсеров в Тамбове на вокзале убила черносотенца, советника губернатора, кровавого палача крестьян Луженевского из револьвера в упор, не дрогнув. Её схватили и повезли в Петербург для предания Военному суду. Жандарм Жданов и полицейский урядник Абрамов над ней всю ночь в поезде издевались, тушили о её тело папиросы, били, вырывали волосы, насиловали. Царские чиновники её приговорили к смерти через повешение, но началась широкая общественная кампания за отмену приговора, в том числе за границей, и царь, напуганный возможным усилением всё ещё продолжающейся Первой русской революции, заменил повешение бессрочной каторгой. Спиридонова одна из немногих эсеровских лидеров считала, что как ни чужды эсерам грубые шаги большевиков, за большевиками идёт основная масса беднейшего населения, то есть народа, а Советы этих бедняков более полные выразители народной воли, чем даже большевики! При этом она не хотела, да и не могла порвать полностью с эсерами правыми, с которыми десятилетия занималась подпольной борьбой, терроризмом, сидела в тюрьмах, на каторге: Гоц-младший, Вольский, Савенков, Чернов, другие.
Левые эсеры в большей степени, чем большевики определили характер первых шагов Советской власти, порой весьма безжалостный и брутальный в борьбе со своими коллегами правыми эсерами, защищавшими Временное правительство, преобладая численно в революционных комитетах воинских частей и флотских экипажей бывшей царской армии, армии Временного правительства, затем в Красной гвардии и ЧК. Вместе с анархистами левые эсеры численно превосходили большевиков в органах власти по всей стране за исключением Москвы и Петрограда. Местные Советы с преобладанием левых эсеров и анархистов контролировали больше территории Советской республики, чем большевики. Большевикам безоговорочно подчинялись только те территория, где непосредственно стояли части РККА или отряды ЧОН, собирающие хлеб по продразвёрстке.
Левые эсеры, в отличие от эсеров правых, выступали за ограниченный капитализм с «социалистическим лицом» с учётом передела собственности царя и церкви, но за продолжение империалистической войны с Германией. В этом они кардинально расходились с большевиками, работая с ними в одном правительстве, сражаясь в Красной Армии против белых, преследуя в ЧК уголовников и контрреволюционеров. Ленин испытывал к эсерам симпатию, мысленно связывая их со своим погибшим на царском эшафоте старшим братом Александром. Но искать компромиссы эсеры не собирались.
Спустя семь месяцев после развала и последующего разгона нелегитимного Учредительного собрания, которое возглавлял лидер «правых» эсеров Чернов, намереваясь сформировать новое правительство России из правых эсеров в союзе с капиталистами, исключая компромисс с большевиками, уже осуществляющими власть в стране, через три месяца после заключения Советской Россией вынужденного из-за немецкого наступления Брестского мира, левые эсеры решили, что им с большевиками окончательно не по пути и 6 июля 1918 года созвали съезд партии эсеров, куда инкогнито прибыли и делегаты эсеров правых...
Лидером на съезде был Спиридонова. Ореол великомученицы сочетался с известностью эмоционального оратора и политика, радеющего за крестьянство. Спиридонова была одной из самых популярных женщин России. До марта 1918 года, когда она самостоятельно вышла из состава Советского правительства, Спиридонова совсем ещё недавно говорила всем:
— Брестский мир подписан не левыми эсерами и большевиками, а мир подписан нуждой, голодом, замершими железными дорогами, нежеланием народа воевать за прибыли фабрикантов!
Теперь она становилась на позицию правых эсеров в части свержения правительства Ленина.
Все социалистические партии левого и правого уклона до Октябрьских боёв 1917 года в Москве и Петрограде относились друг к другу по-товарищески, хотя было много споров, публичных диспутов, многие большевики с эсерами были по-настоящему дружны, партийные разногласия никак не влияли на крепкие личные отношения. Эсеров охотно принимали в партию большевиков с зачётом стажа в их партии. Теперь не только правые, но и левые эсеры с их громадным опытом террористических операций становились врагами большевиков. А как эсеры умели убивать своих политических врагов всем было отлично известно. Российские и западные капиталисты радостно потирали руки: дни Ленина и других лидеров большевиков сочтены...
Левые эсеры считали необходимой социализацию земли, конфискацию её у помещиков, установления рабочего контроля над производством, широкие демократические свободы; необходимым компонентом для социализма должна быть свобода, личная свобода и свобода большинства народа.
Земля должна передаваться в распоряжении сельских общин и распределяться подушно, по крестьянским дворам: сколько народу в семье, столько и наделов, и затем время от времени производить перераспределение, потому что семьи меняются. Свободная продажа и скупка капиталистами земли запрещалась. Для того, чтобы не плодились бандиты-кулаки — полное запрещение наёмного труда батраков на земле. Эта программа левых эсеров практически соответствовала программе большевиков. Но эсеры, отличные террористы и разрушители, оказались в большей своей массе никудышными организаторами, что и показал крах экономических мер эсеровско-кадетского Временного правительства. Кроме того, у эсеров отсутствовал настоящий вождь, каким у большевиков являлся Ленин.
Надо ещё понимать, что в 1918 году большевики тоже не представляли из себя однородную силу. Некоторые из них примкнули к большевизму не потому, что разделяли идеи Ленина, а потому, что РСДРП (б) являлась наиболее боеспособной организацией для осуществления радикальной революции. Разными идеями руководствовались, например, большевики Ленин и Троцкий. Троцкого задолго до переворота «Октябрь 1917» завербовали разведки США и Великобритании. Ленин же на 100-процентов проявлял себя как патриот.
Такими же неоднородными были и эсеры. Еврей Гоц играл у эсеров очень значительную роль в первые периоды революции. Он был братом крупного революционера и основателя эсеровской партии. Гоц, будучи отличным администратором, не имел и малейших ресурсов вождя, политических идей, исканий, самостоятельной мысли. Все его выступления отличались полной бессодержательностью. Чернов пытался обосновать промежуточную позицию, которая не устраивала никого, ни правых, ни левых, не удовлетворила революционный народ, который не хотел ждать аграрной революции в виде растянутых на неопределенный срок туманных реформ на принципах «демократического» социализма. Немножко Канта, немножко Маркса, немножко социализма, немножко отсебятины — такова программа Чернова. Вольский, Савинков были террористами, использующих партию эсеров как средство достижения благ лично для себя. Никто из них и близко не мог соперничать по качествам, необходимым вождю, с Лениным или даже менее подготовленным теоретически Троцким.
Главным делом эсеров была борьба с царизмом и его ликвидация. После его краха царизма эсеры оказались на идейном перепутье. Правые эсеры решили сохранить власть правительства фабрикантов и помещиков, левые эсеры вместе с большевиками выступили за власть народных Советов.
25 октября 1917 года, когда II Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов провозгласил переход власти к социалистическому правительству Ленина, часть эсеров восприняли это как узурпацию, объявив, что большевики предатели, изменники, изменившие собственной программе и лозунгам — это были правые эсеры. Однако часть эсеров пошла в союзе с большевиками — это были левые эсеры.
Так эсеры раскололись окончательно на левых и правых. Самая старая и заслуженная российская революционная партия саморазрушилась через простой в общем-то вопрос: «Должна ли власть в стране принадлежать народу или капиталистам и помещикам?». Одни остались с большевиками, другие примкнули к реакционерам — капиталистам, партии кадетов, бывшей царской военщине.
Однажды юные и пытливые ученики спросили своего учителя:
— Скажи, учитель, как устроен мир людей?
— Мир устроен так, что более сильные грабят более слабых, безжалостные пастухи тысячелетиями культивируют и пожирают массы беспомощных агнцев. Слабых и беззащитных людей с детства приучают думать как рабов, радоваться рабской доле, дают им религию рабского подчинения и надежду на карьеру надсмотрщиком над рабами.
— Учитель, а почему люди не хотят узнать правду, как она есть, и бороться с такой несправедливостью?
— Немногие отважные люди готовы узнать, осознать и принять, что они просто бараны или коровы, как и все остальные коровы в стаде всемирных живодёров, просто, может быть, мычащие громче других. Для того, чтобы решиться на что-то, нужно сначала принять реальность.
Левые эсеры понимали, что от правоэсеровско-кадетского Временного правительства нет никакого толка для страны, а только есть толк для обогащения мародёров, несмотря на то, что там много эсеров и сам Керенский эсер. Развал и последующий разгон 5 января 1918 года Учредительного собрания, где большинством были эсеры левые эсеры восприняли как позор, хотя им было понятно, что момент для собрания уже упущен, собрание никого не представляло — новое правительство Ленина уже наводило в стране порядок, налаживало снабжение, боролось с разрухой, отбивалось от внешних и внутренних врагов, вступив в наследство страной по факту явочным порядком. Революция шла своим шагом и жила своей логикой. Были опубликованы в Российской республике первые законы-декреты большевиков: земля крестьянам, фабрики рабочим, мир народам, хлеб голодным, отмена смертной казни и так далее. Народ получил ответ на свои чаяния из рук большевиков. Что же было плохого в большевиках для народа, чтобы их нужно было устранять чрез Учредительное собрание, убивать, свергать, воевать с ними?
Когда в ходе Гражданской войны, начатой отнюдь не большевиками, правые эсеры вошли в союз с кровавыми военными реакционерами и диктаторами Колчаком, Деникиным, Юденичем, Миллером, они перестали быть революционерами социалистами. Шла Гражданская война и правые эсеры в этой войне сражались на стороне белых.
В результате попали у простого народа под подозрение в контрреволюции все эсеры вообще, в том числе левые. Партия эсеров оскандалилась совершенно, оскандалились эсеры вообще, и многие даже левые эсеры считали, что они не должны мешать большевикам, тем, кто хочет что-то сделать и наладить. Стоило посмотреть, что у большевиков выйдет. Но часть эсеров не собралась давать большевикам заниматься страной: последовали эсеровские теракты, мятежи, саботаж.
Ведь каждый более-менее образованный человек понимал, что Россия — это некультурная страна и что режим большевиков — некультурный по этой же причине. Подавляющая часть населения не умеет писать и читать. Только мизерный процент умеющих читать и писать, кроме этого имеют в себе какие-то ростки культуры. Русский народ не имеет реальных государственных демократических традиций, а только золотоордынские традиции назначения власти сверху ярлыком на места на «княжение», развившиеся в 300-летнее самодержавие. Из феодального крепостного права и самодержавия вперемешку с капитализмом русский народ оказался вдруг в реалиях демократии Советов, использовал её для взятия власти, но затем растерялся.
Всеобщая первобытная жадность и жестокость всех слоёв населения поедала любые цивилизованные ростки. Эсеров и большевиков это тоже касалось. Откуда у такого народа могли возникнуть традиции демократического государства? Если только из исконных сельских крестьянских общин, так упорно разрушаемых царским министром Столыпиным. Вслед за революцией социальной в России предстояло провести революцию культурную одновременно с революцией индустриальной и научной! И всё в кратчайший срок, поскольку заграница явно готовилась к новому походу за рабами и землями...
Кому это было под силу? Правые и левые эсеры, блуждающие в трёх соснах на перепутье, не имея такого решительного вождя, блестящего практика и теоретика как Ленин, «прозевали» социалистическую революцию, последовавшую за Октябрьским переворотом, прозевали власть. Когда можно было что-то сделать по-своему, они не смогли, власть уступили на II Всероссийском съезде Советов рабочих и солдатских депутатов и II Всероссийской съезде Советов крестьянских депутатов. Так уж надо было потом помалкивать и помогать своим товарищам социалистам-большевикам, а не вредить им. Главное ведь социализм.
Социализм — этическое учение, когда не имеет значения эксплуатация, собственность, главное — чтобы соблюдались этические правила равенства человека человеку. Только социализму по силам по-настоящему реализовать лозунг «Свобода, равенство, братство». Казалось, большевики смогут построить в России справедливый строй, когда будут преодолены издержки Гражданской и внешних войн, восстановлена из царской разрухи страна. Народ хотел не разговоров, а продолжения революции. Многие левые эсеры это понимали и отдавали себе отчёт в существующих ошибках, промахах, перегибах. Если бы победила сторона белых, капиталистических псов — страшно подумать, что произошло бы с национальными республиками бывшей России, русской беднотой и пролетариатом. Правота была за большевиками как защитниками идей революции...
Однако агрессивная часть левых эсеров в союзе с эсерами правыми, разочарованные потерянными личными перспективами на власть в России, решились на переворот в Москве, куда к тому времени переехало правительство Ленина из Петрограда.
5 июля 1918 года эсеры заложили бомбу с часовым механизмом под сценой Большого театра, где располагайся президиум VI Всероссийского чрезвычайного съезда Советов рабочих, крестьянских, казачьих и красноармейских депутатов. Бомбу удалось обезвредить. Через день после неудачного теракта 6 июля 1918 года левые эсеры начали боевые действия по захвату власти. Для провоцирования разрыва мирного договора и возобновления войны с Германией, эсеры совершили террористический акт против немецкого посла фон Мирбах.
Теракт готовился в спешке. Блюмкину и Андрееву «тройка» ЦК эсеров приказала. Подделали документы для представления послу. Шофёр автомобиля оставался не в курс дела. Террористы прибыли в 2 часа 15 минут пополудни в посольство Германии в Москве на Поварской улице дом No.46 — роскошный особняк, реквизированный у узбекского еврея Якова Шлосберга, торговца хлопком.
Одна из многочисленных еврейских контор перепродажи среднеазиатского хлопка еврейский торговый дом «Братья Шлосберг» имел конторы в Самарканде, Коканде и Бухаре, закупочные пункты в Андижане, Намангане, Коканде, Самарканде, Ассаке, Кургане, Бухаре, Термезе, Каракуле, Куве и других населённых пунктах Средней Азии. Очистку и прессовку хлопка евреи вели на двенадцати арендованных заводах в различных городах края. В 1897 году евреи попросили в Минфине Российской империи разрешения купить землю для хлопкоочистительных заводов. Туркестанский генерал-губернатор Духовский высказался против из-за того, что фирма еврейская. Военный министр Куропаткин согласился и сообщил в Минфин своё решение, основанное на указании царя о снижении активности евреев в российской Средней Азии. Уже 60 процентов торговли хлопком к революции были сосредоточены в руках десятков еврейских фирм. Вплоть до переворота «Октября 1917» Шлосберг закупал хлопок в Средней Азии, очищал на арендованных заводах и продавал большими партиями по нескольку сот тысяч тонн текстильным предприятиям Московской области. Оборот еврея составлял до 11 миллиона рублей в год, годовая прибыль 116 000 рублей. Средства выводились за границу. После переворота «Октября 1917» еврей эмигрировал. Построенный польским архитектором в манере средневековья, с роскошными потолками, деревянными панелями, готическими мотивами и арками особняк был конфискован у еврея и передан посольству германского императора Вильгельма II...
— Я ответственный сотрудник ЧК, — развязно представился Блюмкин. — А это, — указал он на Андреева, — член Ревтрибунала. Нам необходимо видеть посла по важному делу.
Блюмкин и Андреев предъявили удостоверения, «подписанные» Председателем ВЧК Дзержинским. На удостоверении стояла печать ВЧК.
— Я — доверительное лицо господина посла и уполномочен вести любые, в том числе и секретные переговоры, — холодно заявил доктор Рицлер, выйдя в высокий двухуровневый холл, оформленный панелями из дерева, с деревянной лестницей и галереей на втором этаже, ограждённой балюстрадой.
— Мы должны говорить с графом Мирбахом. Дело касается только его.
Граф Мирбах осторожничал. Долго советовался с помощниками. В конце концов решил принять уполномоченных высокого государственного органа. Принял их в каминной. Здесь же находились лейтенант Мюллер и советник Рицлер. Разговор шёл через переводчика.
— ВЧК недавно арестовало венгерского офицера Роберта Мирбаха, — сказал Блюмкин. — Вашего племянника, посол. Что вы думаете по этому поводу?
— Не имею чести знать этого офицера, а родственников в России у меня нет. — ответил Мирбах, удивлённо подняв бровь.
— И всё же, это ваш племянник, — стал настаивать Блюмкин.
— Судьба этого человека меня не интересует. — холодно произнёс Мирбах.
— Полагаю, господин посол хотел бы знать какие меры мы примем, — выпалил скороговоркой Блюмкин.
Эта фраза — условный знак. Террористы выхватили револьверы и открыли огонь в упор. Лейтенанта Мюллера ранили в плечо. Советника Рицлера тоже ранили. Посол бросился к двери. Блюмкин за ним. Выстрелил послу в затылок. Графа Мирбаха он убил наповал. Швырнув гранату, убийца выпрыгнул из окна на улицу. Грохнул взрыв, со звоном полетели осколки стёкол...
Хрупкий мир, так нужный Советской республике, повис на волоске. Снова вовлекая страну в войну, эсеры помогали англо-французским империалистам и контрреволюции.
Эсеров активно, нарушая суверенитет России, поддерживали страны Запада через свои посольства, разведку и агентуру. Французский посол Нуланс видел в новом правительстве после свержения Ленина эсеров, Савинкова, премьер-министром Чернова. То, что эсеровско-кадетское Временное правительство за 9 месяцев доразрушило всё, что не успел разрушить царь, французов не интересовало. Их интересовала только очередная партия серой русской скотины под убой на фронте. Эсеры часто получали деньги по 500 000 — 750 000 рублей от французского консульства через Эрлиха для своих террористических групп и боевых дружин. Получал деньги от французов Савинков.
Эрлих и Шарль Дюма прорабатывали вместе с ЦК эсеров серию терактов по уничтожению совестного флота в Кронштадте... Французское генконсульство имело своих платных агентов во всех русских социалистических партиях, которые боролись против большевиков и Ленина. Связь с меньшевиками держал Шарль Дюма; связь с кадетами, научным миром — профессор Мазон; связь с Савинковым Анри Готье; связь с ЦК эсеров — Эрлих и Шарль Дюма, с монархическими партиями граф де Шовиньи. Он же регулярно встречался с членами ЦК эсеров Тимофеевым и Донским в Москве, и командиром эсеровской террористической группы Филоненко в Петрограде.
Посол Франции Нуланс согласовал мятеж Савинкова в Ярославле с высадкой войск Запада в Архангельске.
Сами посольства США, Великобритании, Франции, Италии, Сербии, Бельгии, Греции, Бразилии, Португалии и других из-за угрозы захвата Петрограда немцами, в конце февраля — начале марта 1918 года выехали в Вологду. Не в Москву, следом за правительством Ленина, а в Вологду, на пути предполагаемого следования к Москве англосакса-франко-американских войск из Архангельска. Японский посол, посол Сиама, китайский посланник уехали вовсе. Выезд посольств в Вологду подчёркивал непризнание дипломатией Запада новой власти в России, посмевшей перестать посылать своих граждан на убой в военную мясорубку, снижая легитимность с международной точки зрения правительства Ленина. То есть желать продолжения войны с Германией, чтобы немцы ворвались в столицу России и устроили кровавую бойню в многомиллионном городе «союзники» желали, а мира России с Германией, чтобы проигравшая Россия не пала жертвой кровавого избиения и безграничной оккупации, Западные «союзники» не желали вплоть до свержения народной власти и убийства Ленина. Вологда была избран Западными дипломатами не случайно. Их пребывание должно было облегчить захват Вологды англо-франко-американскими войсками во время похода на Москву из Архангельска и Мурманска как раз через Вологду и Ярославль.
Посол США Фрэнсис из Вологды торговал вопросом признания правительства Ленина в обмен на продолжение войны с Германией. Но Ленин своими гражданами как пушечным мясом не торговал, как Керенский или Савинков. Френсис лгал, что США вступили в мировую войну без корыстных целей, что США не хотят превращения России в германскую колонию, зато не говорил правду о планах воспользоваться слабостью России для отторжения части российской территории на Дальнем Востоке.
Французский посол Нуланс оправдывал высадку войск японцев, американцев и англичан в Владивостоке 1 августа 1918 года под предлогом защиты своих граждан, сообщая, что оккупация может продолжаться очень долго. Вместо того, чтобы вывезти нескольких своих «притесняемый» граждан, США, Япония, Великобритания, Франция начали захват Дальнего Востока и Сибири. Такое обоснование колонизации был у Запада отработан давно и надолго. Французской лицемерный лжец рассказывал, что это Германия и её союзники стремятся «установить своё исключительное влияние на всю экономическую жизнь России». Поэтому вполне допустимо вторжение воюющих с Германией государств на территорию России.
Имея ввиду свой чехословацкий корпус, Нуланс заявлял, что «при помощи своих пленных» страны Антанты «стремятся создать в Сибири центр колонизации». Правительство Ленина направило ноту правительству Франции с требованием отзыва Нуланса из России. Нота была проигнорирована. Мощная туша армий Запада собиралась раздавить остатки России. Как уж тут обращать внимание на комариный писк Ленина?
Начавшаяся интервенция Запада подтвердила вовсе не готовность стран Антанты «обезопасить» Россию от порабощения Германией, а их стремление добиться свержения советского правительства России и вновь привлечь её к войне с Германией. Посольства из Вологды координировали действия интервентов, белогвардейцев и эсеров, но правительство Ленина не желало применить к посольствам силу. Оскорбление дипломатов стало бы проявлением враждебного отношения к ещё недавним союзникам России...
Глава 12. Золото для Германского рейха
Капитализм даёт возможность концентрировать колоссальные деньги вне контроля общества в руках частных собственников, а они распоряжаются ими зачастую в антиобщественных целях. Деньги капиталистов сделали Гитлера — одного из главных организаторах массового убийства людей. Средства «западных партнёров», истраченные Гитлером с 1921 по 1933 год на роскошную жизнь, целую армию уголовников, наёмных убийц, штурмовиков СА Sturmabteilung и бойцов охранных отрядов СС Schutzstaffeln, собственные газеты, подкуп чиновников и журналистов, ориентировочно можно оценить в золотом эквиваленте в 250 тонн золота. Как такие гигантские средства оказались в распоряжении явного преступника? Что за негодяи финансировали это чудовище?
В переводном стихотворении Пушкина 1827 года звучит нечто схожее:
— Всё моё! — сказало злато.
— Всё моё! — сказал булат.
— Всё куплю! — сказало злато.
— Всё возьму! — сказал булат; но присутствует логическая ошибка, простительная, впрочем, представителю феодально-капиталистического общества, не знакомому с марксистско-ленинским учением. Золото и булат, в смысле оружие, на самом деле тождественны.
Начиная с определённого значения силы выстрела, огнестрельное оружие в нормальном обществе требует специального разрешения, совершеннолетия, дееспособности, справок от психиатра, нарколога, акта обучения пользованию, рапорта о способе хранения. За нарушение предусмотрены кары. Имеются ограничения на место использования, способы ношения и хранения. Нельзя, например, с заряженным ружьём ходить по городу, в метро, казино, в толпе или заходить в супермаркеты. За нарушение конфискация и тюрьма.
Почему? Потому что оружием можно запросто убить человека и не одного.
А деньги? А с деньгами ходи куда хочешь и с какими хочешь, в любом состоянии и возрасте. Правильно ли это? Нет!
Начиная с определённой суммы деньги — такое же оружие. С его помощью можно нанять убийцу и не одного, произвести теракт, аферу, обездолить множество людей торговыми махинациями, организовать мошенничество, можно нанять и вскормить убийцу целого народа и не одного, устроить мировую войну, организовать всеобщее мошенничество в мировой масштабе применение оружия массового поражения, обездолить миллиарды людей. Так что опаснее в руках маньяка, винтовка или триллион долларов? То-то и оно!
То есть, начиная с определённой суммы денег или размера дорогого имущества, частной собственности, все заводы, торговые центры, месторождения, представляют в руках частных лиц общественную опасность такую же как и оружие. Получается, что так же как и в случае с оружием, для безопасности людей, человечества, нельзя более определённой суммы иметь денег или имущества без специальной лицензии, учитывающей справки из психдиспансера и нарколога и так далее. Деньгами и крупным имуществом нельзя пользоваться ранее судимым, обвиняемым по разным, даже экономическим поводам и так далее. Деньги и крупное имущество в случае их неправильного и общественно опасного применения и хранения, по примеру оружия, должно конфисковаться и национализироваться. Использующих деньги и частную собственность во зло, как оружие агрессии против людей, ухудшая их условия жизни, здоровье, посягая на источники жизни, саму жизнь, нужно не в рейтинги самых богатых людей возносить, восхищаться их состоянием и имуществом, а сажать в психушку заранее, до организации ими сверхмассовых убийств, а правильнее, просто изначально не иметь капиталистическую мировую систему, когда аферисты и уголовники, имеют возможность распоряжаться деньгам как оружием. Человечество при капитализме в опасности!
Капитализм убил своими сконцентрированными финансами как оружием людей больше всех природных катастроф и эпидемий. Первая по числу гибели людей на планете — биологическая причина; вторая — капитализм; третья — эпидемии и болезни; четвёртая — природные катастрофы.
Ярчайшим примером того, как капитализм убивает, явилось применение «оружия-денег» для создания Гитлера, его расистско-фашистской партии NSDAP, милитаризованной экономики на фашистский манер, преступной военной организации Вермахта, СС, СД, структур массового уничтожения населения, рабства, планов истребления славян, русских, евреев.
Истраченные ефрейтором, художником, наркоманом Гитлером средства на пути к власти над Германией с 1923 по 1933 год поистине огромны — в золотом эквиваленте в 250 тонн золота — золотой куб размером 2,5х2,5х2,5 метров. Не сам же он себя так профинансировал, собирая добровольные пожертвования на партийных митингах. Откуда взялась золотая гора в мире капитализма, где платят за конкретную работу и никак иначе?
На начальном этапе Гитлер получал для организации антикоммунистических боевых групп из фронтовиков и уголовники небольшие деньги от Рейхсвера — германских вооруженных сил немецкой Веймарской республики. Затем миллионы марок дали немецкие промышленники, опасавшиеся установления в Германии рабоче-крестьянской диктатуры. Этого хватило, чтобы Гитлер в 1921 году, когда ещё в России не вполне ещё закончилась Гражданская война и интервенция, официально организовал из своих «эскадронов смерти» — уличных банд убийц и ветеранов войны, участвовавших в составе «Фрайкорпа» в кровавом терроре против немецких коммунистов во время немецкой революции, в военизированную организацию Sturmabteiling — SA. Военные чиновники Рейхсвера по дешёвке продали Гитлеру коричневую форму немецких колониальных войск и SA стали «коричневорубашечниками».
Но немецкие деньги — капля в море денег Гитлера. Львиная доля партийных финансов имела иностранное происхождение и поступала на счета NSDAP с 1919 по 1933 годы из Британской империи, США, других стран напрямую и через посредников. За рубежом более, чем боялись победы в Германии, на родине Карла Маркса, коммунистов. Победа коммунистических идей в отсталой, неграмотной России — полбеды. Победа коммунистических идей в передовой, образованной Германии — полная катастрофа для европейского капитализма. А если советская Россия и советская Германия вместе? Такая перспектива заставила капиталистов из кожи вон вылезти, но создать что-то подобное Гитлеру и NSDAP. Гитлер подвернулся первым в нужное время, в нужном месте. Ну, а как капитал тушей из денег взламывает на своём пути все преграды, всем известно.
Капиталисты Британской империи, США и других стран принялись тайно и вполне открыто руководили внутренней жизнью Германии, готовя козырь в своей новой большой игре — уничтожении немецкого коммунизма, войне с англо-франко-австрийской финансовой империей Ротшильдов, европейским коммунизмом и первым рабоче-крестьянским государством — Советской Россией.
В конце 20-х годов капиталисты Shell перевели на счета Гитлера 3,5 миллиона долларов через швейцарского финансиста Вильгельма Густлоффа, играющего роль тайного передаточного звена. Густлофф в 1925 — 1929 годах являлся одним из главных посредников при передаче фашистам средств от англо-американских спонсоров. Американские миллионеры немецкого происхождения Шредер, Фоглер, живущие в США направили Гитлеру 2,5 миллиона долларов. Крупные капиталисты немецкой Веймарской республики Тиссен и Кирдорф также сделали ставку на национал-социалистическое движение и снабдили Гитлера деньгами и связями в правительстве.
Тайные и открытые маршруты финансовых потоков немецких денег и денег из-за рубежа сходились в мюнхенскую штаб-квартиру Гитлера. Возили и просто наличные деньги чемоданами, в коробках из-под пишущих машинок. «Добровольные пожертвования» принимал партийный фашистский казначей Франц Шварц.
Все партийные руководители NSDAP и командиры штурмовых отрядов СА и охранных отрядов СС получали зарплату в валюте, долларах, франках, многие получали от Гитлера дорогостоящую собственность: особняки, земельные участки, акции прибыльных предприятий, автомобили, доходные места для родственников на госслужбе и в корпорациях, судебную индульгенцию на преступления. При бешеной инфляции, устроенной немецкому народу своими и заграничными капиталистами, когда немцы получали зарплату триллионами марок, которых хватало разве что на батон хлеба, получать зарплату в долларах являлось баснословным преимуществом, не говоря уже о доходных местах на госслужбе.
По мере того, как все больше людей теряли работу и изо всех сил пытались прокормить свои семьи, не говоря уже о том, чтобы платить репарации победителям, аргументы Гитлера о «вставании с колен», «исторических скрепах», «величии станы», «внутренних врагах» приобретали всё больший смысл. Таким образом, в отряды СА стали вливаться озлобленные безработные люди, бывшие фронтовики, уголовники, психически больные.
Немцам было от чего озлобится: свои и чужие капиталисты ограбили немецкий пролетариат, интеллигенцию, мелких и средних буржуа, крестьян и ремесленников до нитки. Грабили долго, с чувством, толком, расстановкой.
Капиталисты Французской колониальной империи грабили свой народ через подоходный налог для оплаты войны, а германский император Вильгельм II и его капиталисты финансировали войну за счёт иностранных займов, чтобы немецкий народ оплачивал их возврат и проценты после войны. Деньги Вильгельму II в долг давали американские банки и… банки Британской и Французской колониальных империй. При этом немецкие банки кредитовали через Петербургский международный коммерческий банк российского императора Николая II, которого также кредитовали те банки, что кредитовали Вильгельма II. Капиталисты всех стран кредиторов и заёмщиков с помощью капиталистических механик смогли выгнать на поле боя более 50 миллионов человек и убивать их со скоростью 10 000 человек в день, не считая смертей в тылу от голода, холода, болезней, обнищания и горя 500 миллионов простого народа воюющих стран. Какой капитализм всё-таки «чудный» «прогрессивный» общественно-экономический строй, так много делающих для людей!
Чтобы оплатить бойню Вильгельм II приостановил конвертируемость марки в золото и начал печатать бумагу. В результате с 1914 по 1918 год обменный курс марки по отношению к доллару США девальвировался с 4,1 до 7,9 марок за доллар — инфляция составила почти 100 процентов. Военные долги составили 132 миллиарда золотых марок — 33 миллиарда долларов США по курсу 1914 года, что составляло в золотом эквиваленте 50 000 тонн золота. Это, конечно, меньше внешних долгов Николая II — 210 000 тонн золота, поскольку Германия много чего для 4-х летней войны производила сама, в отличие от отсталой России, но всё же!
Позднее немецкой Веймарской республике «зарубежные партнёры» простили 6 миллиардов долларов, но набавили 269 миллиардов марок — 72 миллиарда долларов репараций, что составляло в золотом эквиваленте примерно 109 тысяч тонн золота. Итого с Германии причиталось 159 000 тонн золота. Капиталисты повоевали, заработали, убили 15 миллионов человек, а на оставшееся простое население Германии наложили долг в 2,5 килограмма золота на каждого, включая древних стариков и младенцев. В результате к концу 1919 года 1 доллар США стоил уже 48 марок. Капиталисты устроили немцам обнищание относительно довоенного уровня жизни в 7 раз. К 1921 году доллара стоил уже 90 марок. Первый платёж по репарациям состоялся в июне 1921 года и марка упала в цене до 330 марок за 1 доллар США.
В 1922 году Морган-младший провёл международную конференцию по репарациям, на которых использовал все рычаги нажима на должников вплоть до международных санкций, заставляя Рейхсбанк покупать доллары для выплат своих долгов по спекулятивной цене. «Западный партнер» Морган-младший при этом широко участвовал в спекуляциях валютой. В результате инфляция в Германии переросла в гиперинфляцию и к концу года 1 доллар США стоил 7400 марок. Сколько бы Рейхсбанк не печатал марок, купить на них нужное количество долларов не получалось. Произошёл дефолт.
После того, как Германия не смогла вовремя выплатить Франции и Бельгии часть репараций в конце 1922 года, французские и бельгийские капиталисты своими войсками оккупировали Рурскую долину, главный промышленный регион Германии. Репарации начали выплачивать товарами: уголь, сталь, древесина, пшеница.
Немецкие частные собственники устроили саботаж в Руре: своим рабочим приказали не делать ничего, что каким-либо образом помогало захватчикам, то есть впервые в истории массовую забастовку рабочих устроили капиталисты. Правительство платило бастующим пособия, печатая всё больше банкнот, и наводнило страну не обеспеченными деньгами. К ноябрю 1923 года один доллар США стоил 4 210 500 000 000 немецких марок. Буханка хлеба в Берлине стоила 200 000 000 000 марок.
Конечно, получающий в такой обстановке миллионы долларов Гитлер мог нанять себе целую армию уголовников и безработных, скупить на корню чиновников, вещать как оракул, обещая немцам светлое будущее, кару для «западных партнёров», «вставание с колен», возвращение к «скрепам», «великую Германию». Для нищих немцев этот бывший ефрейтор, художник, разбрасывающий вокруг себя доллары и обещания, являл собой некую мистическую силу, будто он знал какой-то секрет, будто он поможет выскочить вдруг из «грязи в князи».
В этом катастрофическом 1923 году и пролился на Гитлера первый действительно золотой дождь с капиталистических небес, когда Гитлер лично привёз из Швейцарии 500 000 наличных долларов и 1 000 000 франков, полученных от Генри Детердинга — главы англо-голландского концерна Shell, большая часть акций которой принадлежала английским и голландским королевским семьям — королю Георгу V и королеве Нидерландов Вильгельмине. Это были деньги на государственный переворот. 9 ноября 1923 года Гитлер предпринял попытку государственного переворота — «Пивной путч». «Пивной путч» провалился. Организаторы оказались за решёткой с мягкими для такого вида преступлений приговорами. Мюнхенский суд приговорил слугу капитализма Гитлера к пяти годам тюрьмы за государственную измену. За то же преступления немецких коммунистов пять лет назад полиция и штурмовики «Фрайкорпа» расстреливали прямо на улицах вместе с женщинами и детьми как в майскую неделю в Париже немцы и «версальцы» расстреливали бойцов Парижской коммуны и вообще всех подозрительных. Капиталистическая немецкая Веймарская республика продемонстрировала, что очень не прочь отдаться фашистской диктатуре. Тюрьма встретила Гитлера комфортными условиями. Через полгода преступник вышел на свободу, купил роскошный особняк «Бергхоф» и занялся выпуском закрытой ранее партийной газеты.
Экономическая катастрофа привела к усилению немецкого коммунистического движения. Миллионы немцев начинали верить, что только Советская Стилистическая республика Германия является ответом на чаяние простого немецкого народа. Тогда капиталисты всего мира снова скинулись и опять бросили на коммунистов целую армию гитлеровских штурмовиков СА Sturmabteilung и охранные отряды СС Schutzstaffeln. Не полиция демократической республики маралась убийствами, а их наёмник Гитлер.
Из-за границы деньги переводил руководитель подразделения корпорации «Форд» Карл Буш, переводил директор нью-йоркского Федерального банка Макс Варбург. Глава крупнейшей автомобильной корпорации США Форд передал Гитлеру более 10 миллионов долларов. Рокфеллер, Морган, Барух придумали более-менее завуалированную схему для финансирования Гитлера: они на первом этапе обеспечили получения контроля руководителей NSDAP над различными немецкими фирмами, а на втором этапе активно продвигали их на нью-йоркской бирже акции. Это давало Гитлеру миллионы долларов. Подобных схем действовало немало. Ротшильды также спонсировали Гитлера через непрямые схемы, пока Гитлер не приступил к разгрому из финансово-промышленной империи в Европе.
Когда в 1931 году началась широкая поддержка Гитлера газетами и журналами США, контролируемыми Морганом, Рокфеллером, Барухом, готовя убийцу-антикоммуниста к карьере главы крупного европейского государства, американская журналистка Элизабет Снилс пересекла океан и в Мюнхене взяла интервью у тогда ещё не очень известного народам Европы и Северной Америки политика Гитлера. Она увидела в кабинете Гитлера портрет Форда. Гитлер пояснил, что этот человек является для него вдохновителем и примером. Гитлер сообщил, что получает от Форда щедрую материальную поддержку. Из американских спонсоров Форд оказался наиболее близок Гитлеру по духу на базе патологической ненависти к евреям и коммунизму. В 20-х годах Форд напечатал и переправил в Германию огромный тираж «Протоколов сионских мудрецов». В последующие годы издал ещё две книги подобного антиеврейского рода собственного сочинения.
Именно за 10 миллионов долларов, которые в начале 30-х годов Форд перевёл на счета NSDAP Форд, он получил высший орден Третьего рейха для иностранцев — большой крест Немецкого орла. Награду в августе 1938 года уже после захвата Гитлером Австрии, вручил Форду посол Третьего рейха во время торжественного обеда в Детройте. Капиталист настолько растрогался, что всплакнул на глазах у всех. В 1939 году Форд вложил в экономику агрессора 18 миллионов долларов при средней цене в то время грузовика в 800 долларов. В знак «благодарности», Форд взял на себя с разрешения Гитлера организацию и финансирование по выпуску в Германии массового «народного автомобиля», сулящего неслыханные прибыли. Форд стал собственником 100 процентов созданного им для этого концерна Volkswagen. Несмотря на принятый в США закон, запрещавший всякое сотрудничество с гитлеровцами, Форд, за которым возвышалась туша промышленно-финансовой империи Моргана и Рокфеллера, демонстративно занимался производством двигателей для самолётов Люфтваффе, бомбивших Лондон и Варшаву, и в то же время категорически отказался выполнять заказы английского военного авиастроительного завода. Снабжал Форд фашистов и своей основной продукцией — автомобилями. В 1940 году, когда в Европе уже шла война Германского рейха против Британской, Французской империй, шла воздушная «битва за Британию», была присоединена Чехословакия, Австрия, разгромлена Польша, захвачена Норвегия, Дания, Голландия, шло вторжение в Югославию и Грецию, капиталист Форд «самостоятельно» подарил Вермахту 65 000 грузовиков. Не взял и цента! На глазах у правительства Рузвельта! На глазах у всех бизнес-сообществ! На глазах у «свободной прессы»! При этом построил самый большой в мире авиационный завод и продавал правительству США тяжёлые в бомбардировщики. Был ли Форд сумасшедшим капиталистом, в одиночку помогая кровавому агрессору? Мог ли такой видный американец Форд действовать без оглядки на окружающих вразрез их взглядам? Нет, не мог.
Как в США расправлялись с инакомыслием среди истеблишмента хорошо видно на примере великого американского писателя Драйзера немецкого происхождения, внесшего огромный вклад в развитие мировой литературы, открывшего путь трезвого реалистического изображения действительности целой плеяде американских писателей — Льюису, Андерсону, Стейнбеку, Мальцу, Хемингуэю, Колдуэллу. Драйзера подвергли травле за его несогласие с царящими в американском обществе нравами, описанными в вызывающим и грозно убедительном романе «Гений».
Трагическая судьба героя романа — вопрос к капиталистическому обществу о причинах гибели многих способных творческих людей. Драйзер писал с натуры, зная многих людей творческих профессий, которые спивались, деградировали, погибали в молодом возрасте, не реализовав большую часть потенциала. Драйзер критиковал беспорядок и пошлость, свободу на словах и социальную тиранию на деле. Почти сразу газета «Chicago Tribune», находившаяся под контролем Моргана, начала травлю романа, с самого начала использовалась политическая провокация. Газета не постеснялась заявить о том, что это произведение на руку Германии, которая «стремится достичь мирового господства и посадить своего правителя в Белый дом в Вашингтоне». Поднялся настоящий вой капиталистической печати. Писателя, осмелившегося сказать правду, смешивали с грязью, роман называли безнравственным, скандальным. «Общество борьбы с пороком», представлявшее из себя организацию махровых мракобесов, за которым стояли американские миллиардеры, добивалось запрещения книги. Мысли Драйзера, его гнев против варварской жестокости капитализма, грубо извратили, роман оклеветали, представить в виде «грязного и кощунственного», позорящего американскую культуру. Обвинение ставилось рядом с обвинением в «пронемецких настроениях», то есть, попросту, в измене. История этих действий реакционной кликой явилась обвинительным актом против капиталистического уолл-стритовского засилья в духовной жизни Америки.
Многочисленные читатели Драйзера, полюбившие его за прямоту, искренность и смелость, писали ему, выражая сочувствие, ободряя писателя, который вступил в бой за правду и свободу. Но не так-то просто было открыть свободный путь распространению в США произведения, которое беспощадно показало «тёмную сторону вещей» и во весь голос сказало правду о том, что в США «мир охвачен удушьем».
Мог ли Форд в такой обществе действовать на свой страх и риск как одиночка? Нет, не мог. Не менее мощную поддержку получили от Форда фашистский Африканский корпус Роммеля в Алжире, где гитлеровцы воевали в войсками англичан. Форд бесперебойно снабжал Роммеля различными автомашинами и бронетехникой. Эта техника производилась предприятиями Форда во Франции.
Когда американская и королевская авиация вела массированные бомбардировки немецких городов, в частности Кёльна, среди руин «по невероятной случайности» целыми остались только здания, относящиеся к заводам Форда. Более того, в случае повреждения имущества Форда, находящегося на вражеской территории, американское правительство выплачивало Форду полновесную компенсацию за ущерб. Форд участвовал в войне на стороне фашистов с ведома и при поддержке правительства США, Рузвельта, его дирижёров. Но красноносый эпилептик Морган и здесь оказался впереди. General Motors, принадлежащий Моргану, полностью контролировал немецкий автомобильный концерн Opel. В его цехах которого производился Blitz — «Молния», основная модель военных грузовиков Вермахта, прославившихся как основная лошадка «Блицкрига» и заодно как база «душегубок» — газовых камер на колёсах.
Капиталисты всех стран не то, что безбоязненно содействовали Вермахту, а делали это массово и постоянно. Так что Форд мог ничего не бояться. Он не являлся белой вороной, а самой что ни на есть чёрной среди чёрных. Имелись и более скандальные выходки американских капиталистов. По просьбе Гитлера президент американской нефтяной компании Standard Oil of California Кингсбери при согласии Рокфеллера препятствовал разработке искусственного каучука в США, предоставив технологии производства синтетической резины немцам. Нефтяную компанию «Texaco», с 1936 года оказавшуюся под контролем Рокфеллера, продававшую нефть Германскому рейху, фашистской Испании, фашистской Италии, всего на 4 500 000 долларов, администрация Рузвельта за нарушение закона США о нейтралитете оштрафовала на смехотворные 22 000 долларов. Председатель компании Рибер ушёл в отставку, а торговля продолжилась. Дальше больше. Нанятые Рокфеллером директора «Texaco» Мансур и Крус организовали передачу в Берлин зашифрованную информации о судах, отправляющихся из Нью-Йорка в Великобританию, и о том, что это за грузы. Это позволило Кригсмарине Редера эффективно уничтожать выбранные Рокфеллером суда. При этом «Texaco» входило в 100 компаний с самыми большими контрактами с правительством Рузвельта для военных нужд. Можно ли от капиталиста, являющегося изначально беспринципной компрадорский сволочью, ожидать иного поведения? Нет, нельзя.
После того, как Гитлер продемонстрировал своим спонсорам организационные и актёрские способности, патологическую ненависть к коммунизму и непреклонную решимость возглавить поход против финансово-промышленной империи британских, французских, австрийских Ротшильдов и Советского Союза, представитель специального отдела государственном департамента правительства США Даллес в 1932 году совместно с управляющим Банком Англии Монтегю заключил с Гитлером соглашение о финансировании NSDAP во время предвыборной кампании, а немецкие финансисты, промышленники и их заморские дирижёры потребовали у рейхспрезидента фон Гинденбурга предоставить Гитлеру пост рейхсканцлера. При отставке Гинденбурга Гитлер автоматически становился во главе государства. Чио и произошло.
Шахт, занявший при Гитлере пост министра экономики и президента Рейхсбанка лично курировал финансовые схемы получения денег от двух крупнейших американских корпораций — «Форд» и «Дженерал моторс», а также от управляющего Банком Англии — Нормана Монтегю.
Естественно, коммунисты всех стран, структуры Коминтерна, разведка НКВД и Генштаба РККА, военно-политическое руководство Советского Союза пристально наблюдали за этими военными приготовлениями капиталистов Запада, соотнося с ними борьбу за единство рядов партии, усилия индустриализации-коллективизации, культурную революцию, борьбу с кулачеством, басмачеством, чеченским бандитизмом, саботажем в промышленности, военно-троцкистским заговором Тухачевского, чистками в армии и партии. Даже неприглядные перегибы «ежовщины» явились отчасти реакцией на поднявшуюся на всех границах рабоче-крестьянского государства тушу фашистских капиталистических полчищ.
Денежных потоки Гитлеру из-за океана не иссякали и после вероломного нападения 22 июня 1941 года, поскольку контролировались разведкой США — непосредственно Далласом из специального отдела государственного департамента правительства США. И в 1942 году, действуй тайно, финансово-промышленные круги США и их «комитет по делам олигархов» — правительство Рузвельта желали дать Вермахту возможность до наступления краха нанести максимальный урон Советскому Союзу и заставить Сталина стать более сговорчивым при распределении послевоенных сфер влияния...
...Фельдфебель фельджандармерии с красно-чёрной ленточкой на груди медали «За зимнее сражение на Востоке 1941/42» искоса посмотрел на Отто — неадекватно весёлого юношу с пистолетом «Parabellum» в руке, одетого в чёрный танкистский комбинезон, но в светло-оливковой кепи Африканского корпуса из брезента с отверстиями для вентиляции и серебряным кантом по шву на тулии.
Совсем юный весёлый танкист перед фельджандармом тоже имел фельдфебельские галунные нашивки на рукавах. Фельджандарм даже перестал насвистывать песенку «Musik, Musik, Musik» кинодивы Марики Рёкк из фильма «Хелло Жанин». По мечтательному выражению лица стало понятно, что перед его мысленным взором только что под фокстрот танцевали голоногие девушки в умилительных колпачках, прозрачных юбках и перчатках по локоть. Били чечётку, трясли маракасами...
Бывшие полицейские, получали в фельджандармерии звания в соответствии со своей должностью: армейскому фельдфебелю соответствовал чин обервахмистра полиции. Этот бывший обервахмистр уставился на пистолет в руке Отто и спросил резко-шипяще:
— Что за вопрос: «Как дела товарищи»? Вы кто такие и куда направляетесь?
Он говорил на явном верхнефранкском диалекте. В соответствии с нормами литературными языка фонему «ch» стоило произносить «хь». Так местоимение ich правильно произнести «ихь». Однако в южной части Германии говорили «ищь», а в Берлине вообще «икь».
Встретившись глазами с фельджандарма, Отто стушевался: они сам давно стал убийцей, и утром ещё стрелял в русскую женщину-нищенку с ребёнком для развлечения из идущего поезда, но по выражению глаз ветерана понял, что эти глаза видели поля и рвы, заваленные только что убитыми евреями и комиссарами, развешанными вдоль улиц на фонарях ещё не окостеневшими трупами партизан, горящих заживо психбольных вместе с докторами...
— Мы направлены в 3-й танковый батальон 36-го танкового полка 14-й дивизии. Двигаемся в Котельниково, только что отбитый у большевиков городок! — ответил Отто, обескураженный жёсткостью фельджандарма даже несмотря на глухую вражескую степь вокруг. — Наша техника, вроде, выгружается у Куберле, но горючего нет из-за налёта авиации.
— У нас тоже нет горючего, потому что мы проехали 150 километров по степи, ведя перестрелки с разными одиночными русским бандитами, что таятся здесь за каждой кочкой! — сказал на это другой фельджандарм — с закатанными выше локтя рукавами и пилоткой, заправленной за ремень. — У вас есть бензин в канистрах? Если хоть немного есть, давайте живо сюда...
Его чёрное лицо казалось маской театрального негра, хотя цвет составил неимоверный загар, пыль, пороховая копоть, засохший пот и пыльца степных растений. Белки глаз и эмаль молодых зубов контрастно сияли. На их мотоцикле BMW R75 префиксом Pol — полиция на номере, стоящем как два «народных» автомобиля Volkswagen Beetle, на запасном колесе позади коляски, по-цыгански перехваченная верёвками, возвышалась гора из чемоданов, коробок, свёртков, одеял.
Форма на фельджандармах имела зеленоватый оттенок, окантовку оранжевым шнуром на коричневом воротнике и коричневых манжетах. Пилотки также имели оранжевый кант и армейского орла со свастикой. На груди полицейский орёл — немецкого орёл с распростёртыми крыльями и свастикой в когтях, обрамлённый венком из дубовых листьев. На манжете левого рукава у всех лента с готической надписью «Feldgendarmerie».
Тут же недалеко с повозки румынских артиллеристов несколько русских «хиви» в вылинявшей на солнце почти добела советской форме перегружали снаряды и заряды на другие повозки, чтобы снять и отремонтировать треснувшее колесо. Ими руководил румынский плутоньер-майор в остроугольном военном кепи, наброшенном на плечи кителе и просторных трусах вместо шорт.
— Эй, русский! — крикнул Отто, обращаясь к своему шофёру Володе из числа «хиви». — У нас есть бензин?
— Так точно, господин фельдфебель! — отозвался тот. — Есть бензин в канистрах.
— Пусть даст нам пару канистр бензина и принесёт плоскогубцы, — сказал фельджандарм с MP-40. — У нас тут дело кладоискателей! Как в книжке про пиратов «Остров сокровищ».
— Принеси две канистры бензина и плоскогубцы! — важно распорядился Отто и добавил, щурясь от солнца. — Пираты в книжке «Остров сокровищ» плохо кончили.
— Почему у вас местные добровольцы с оружием? Мне это не нравится, — хмуро спросил фельдфебель. — И ты тоже спрячь пистолет, это мне тоже не нравится!
Фельджандарм имел право приказывать всем солдатам немецкой армии равным или нижестоящим по званию любого рода войск. Даже, если он имел дело с офицером, он мог себе многое позволить. Володя и другие «хиви» действительно имели советские винтовки и карабины. Если Володя носил сильно поношенную немецкую форму старого образца, пилотку, советские кирзовые сапоги, повязкой на рукаве «Im Dienst der Deutschen Wehrmacht», то другие «хиви» имели советское обмундирование, разве что без звездочек и знаков различия: с десяти шагов точь-в-точь красноармейцы. Открыв капот, они вытрясали и выдували пыль из снятого воздушного фильтра: один вставлять штуцер ручного насоса последовательно в каждую гофро-складку фильтра и продувал его, другой держал фильтр, третий качал воздух ручным насосом.
— Они из нашего танкового полка ремонтники, выполняют самостоятельные поездки по враждебной территории, — ответил юноша грустнея, краснея и поспешно убирая пистолет «Parabellum» в кобуру.
Будто и действие «Первитина» ослабло вдруг. Никому, никогда и нигде не хотелось связываться с полевой жандармерией, ведь они как здешние Церберы, имели ключи от всех дверей — будто трёхголовые псы, охраняющие выход из царства мёртвых; церберы не позволяли умершим возвращаться в мир живых, а живым посещать мёртвых. Эти Церберы занимались сбором и конвоированием военнопленных, выполняли функции заградотрядов, надзор за населением на оккупированных территориях, патрулировали улицы, разоружали населения, вели допрос и обыск военнопленных, сбор документов, карт, боролись с саботажем, руководили передвижениями беженцев, взаимодействовали с контрразведкой, СД и СС, уголовным розыском, надзирали за неблагонадёжными, разыскивали евреев, боролись с партизанами, проводили облавы на молодёжь для отправки на работу в Германию, регулировали движение.
Части фельджандармерии комплектовались в основном матёрыми полицейскими, унтер-офицерами. То есть не призывниками, а теми, кто по роду своей службы изначально предназначался для борьбы с врагами тоталитарного капиталистического государства, прежде всего с коммунистами, и занимался этим профессионально ещё со времён гангстерских штурмовых отрядов Рема в середине 20-х годов. Подчинялись эти специфические части Вермахта генерал-квартирмейстеру Вермахта из Главнокомандования сухопутных войск. Каждым батальоном фельджандармерии при каждой армии руководил командующий армией. Его штаб-офицер контролировал части полевой жандармерии, приданные армии и отвечал за выполнение приказов и дисциплину. Поскольку именно командующие армиями имели приказ Гитлера обеспечивать действия айнзатцгрупп СД и СС, для помощи айнзацкомандам и зондеркомандам в первую очередь выделялись фельджандармы, части связи штаба армии, строительные и другие вспомогательные части, находящиеся при штабе.
Каждой дивизии командование армией придавал роту фельджандармов из 190 военнослужащих: 10 мотоциклов, 17 Volkswagen Typ 82, два грузовика типа 4x4 «Horch» или «Steyr» и два трехтонными грузовика, обычно «Opel Blitz». Такая высокая мобильность и специфическое вооружение фельджандармов особо ценилась командованием при проведении акций уничтожения вместе с айнзацкомандами.
Почти всё фельджандармы имели пистолеты-пулемёты МР 38 или МР 40. Пулемёты MG 34 и MG 42 устанавливали на мотоциклы. В бою с Красной Армией так не долго постреляешь, а по толпе гражданских в самый раз. Унтер-офицеры вооружались 8-миллиметровыми пистолетами Walther Р38 или Luger Р08, в то время как офицеры предпочитали более компактные Walther РР или Walther РРК калибра 6,35 миллиметров, идеально подходящие для выстрела в затылок без опасности забрызгаться мозгом и кровью. Именно такие пистолеты использовались при массовом убийстве евреев, пленных, в том числе польских военнопленных в Катыни.
Солдаты из других частей, временно прикомандированных к полевой жандармерии для масштабных акций, носили специальную нарукавную повязку зеленого цвета с надписью оранжевыми буквами «FeldGendarmerie».
Регулярное участие фельджандармов по указанию ОKH в айнзатцкомандах и зондеркомандах организованных айнзатцгруппами: расстрелы, повешение, сожжение евреев, советских активистов, пациентов психиатрических и неврологических учреждений, детей в интернатах и детских домах делало их вне закона. Советские солдаты, зная, чем занимаются фельджандармы, в плен их не брали. Поэтому каждый фельджандарм имел вторую солдатскую книжку Soldbuch и идентификационный жетон как обычный пехотинец. Если плен оказывался неминуем, фельджандарм выбрасывал горжет, китель, полицейскую книжку и жетон, оставляя у себя дубликаты...
— А что это за убитые? — Отто указал на трупы людей странного вида, лежащие у зарослей бурьяна рядом с поваленным телеграфным столбом. Четыре тела лежали почти в ряд: синие галифе, сюртуки с газырями, бекеши, наборные пояса с ножнами кинжалов и шашек, рыжие и чёрные бороды, длинные черепа. На груди у одного неровная стопка красноармейских и банковских книжек, продовольственных карточек и писем.
— Туземцы! — ответил фельджандарм, ставя ногу на грудь одного из убитых. — Горские кавалеристы из особого 255-го полка маршала Будённого.
Горцы имели однообразными видимые ранения; около глаз, носа, скул находились участки кашеобразного повреждений, смешавших кости, хрящи, кожу, сгустки крови и мозгов. Так бывает, когда людей убивают в упор в затылок. Видимо, их поставили на колени и поочерёдно стреляли в затылок. У одного, с неестественно повёрнутой набок головой, виднелась чёрная точка с пояском копоти на бритом затылке, подтверждающая наблюдение Отто.
Блестящие синие и зелёные мухи ползали по открытым мутным глазам и немигающим ресницам, жёлтой коже трупов и пыльным ремням амуниции. С деловитым жужжанием перелетали мухи с места на место, игнорируя живых, стоящих вокруг, интересуясь прежде всего мёртвыми, представляющими собой прекрасное место для откладывания личинок. В течение нескольких суток куколки станут быстро развиваться, питаясь разлагающейся тканью, используя частично переработанную бактериями органику, экономя силы для своего роста на отсутствии необходимости иметь бактерии в собственных желудках как у млекопитающих. Безошибочно распознавая запах мертвечины, мухи сейчас не особенно торопились. Степные пожары каждое лето уничтожали массу животных, давая насекомым возможность удовлетворять древнюю жажду плоти. Это лето вообще оказалось сказочным по числу предложенной падали. Насколько хватало глаз, вокруг в бурьяне и между кочек небольшими облачками мухи роились вместе с другими насекомыми, обозначая места, где лежат трупы людей или животных.
Гниение тел начинается сразу после смерти. Сценарий отработан природой в незапамятные времена, ещё до вымирания динозавров. С точки зрения человека природа в этом деле проявила себя не такой уж прекрасной и величественной. Но это только с точки зрения эстетических предпочтений человека. Мухи, особенно мухи-горбатки не слишком разборчивы в том, куда откладывать тысячи своих яиц: в нос, рот, уши, любые повреждённые области тел людей и животных. В августовской жаре Сальской степи личинки мух всего за две недели поедали трупы, оставляя только кости. Через пару часов после смерти человека мухи уже откладывали яйца под веками, во рту, носу, ушах, складках кожи, ранах. Через сутки из яиц появлялись мелкие личинки-опарыши и начинали поедать гниющую плоть. За неделю личинки вырастали до 1,5 сантиметров и уползали окукливаются. Внутри куколки за две недели развивалась взрослая муха. Она прогрызала оболочку, вылезала наружу и снова откладывала яйца.
Те мухи, что сейчас откладывали яйца в мёртвых кавалеристов, три недели назад поедали какого-то другого человека, корову или лошадь на Дону, или где-то ещё. Кроме мух мертвечиной здесь в жару активно питались муравьи и жуки. Внимательный взгляд различил бы сейчас в траве чёрных мертвоедов, саркофагов, кожеедов, стафеллинов и карапузиков, а также клещей, охочий до связок и человеческой хрящевой ткани...
— Вот румынский бензин. Очень неплохой! — сказал «хиви» Володя на вполне сносном немецком языке, подходя к фельджандармам с двумя зеленовато-серыми двадцатилитровыми канистрами, и добавил, глядя на убитых. — Это, наверное, чеченцы. Знакомые рожи! Сейчас они, вроде, объявлены расово близкими к немцам...
— Эти обезьяны? — с усмешкой сказал фельджандарм с автоматом, закидывая автомат на плечо. — Расово близкими к немцам? Ты что, русский, совсем страх потерял такое говорить?
— Нет, нет, это фюрер Адольф Гитлер так сказал! — испуганно заморгал длинными белёсыми ресницами «хиви».
— От Гитлера последнее время можно и не такое услышать! — мрачно отозвался на это фельджандарм с закатанными выше локтя рукавами и пилоткой, заправленной за ремень.
Он подхватил канистры из рук шофёра. Бряцая цепью нагрудной бляхи с орлом и готической надписью «Feldgendarmerie», отправился к мотоциклам.
— Просыпайтесь, парни, у нас есть бензин! — крикнул он. — Секретное оружие фюрера!
Ещё недавно, три года назад, плоские 20-литровые канистры являлись секретным оружием Вермахта, поскольку позволяли механизированным частям перевозить горючее за собой помимо железнодорожных цистерн, автоцистерн и бочек. Изобретение немца Грюнвогелья решало вопрос: «Как в отсутствии дорогостоящих бензозаправщиков заправлять боевую, да и не боевую армейскую технику?». Все уважающие себя армии заправляли свою боевую технику с помощью специальных бензозаправщиков: на грузовике устанавливалась большая ёмкость на 5 — 10 тысяч литров, насос, приборы, шланги. Такая машина заправляла танк за считанные минуты, танковый батальон за полчаса. Что это значит в боевых условиях, можно не говорить. Бензин «сам приезжал» к танкам на своих колёсах, сам прятался от авиации, бензозаправщик сам уходил на склад для дозаправки. Про заправку боевых самолётов и говорить нечего — иногда минута дорога! Как вспомогательные ёмкости для второстепенной техники использовались бочки, жестяные банки с завинчивающимися крышками.
Вермахт пошёл своим, более чем странным, оригинальным, чудаковатым путём, как это за ним почему-то часто водилось. Удобные и быстрые бензозаправщики для армии, строящей свою стратегию на прорывах масс механизированных войск, а тактику на танковых атаках и контратаках, не заказывались и не выпускались! Военное руководство и промышленность Германского рейха предложили Вермахту и Люфтваффе обходиться трофейными, самодельными бензозаправщиками, а по большей части бочками и канистрами. И здесь Вермахт строился как Франкенштейн, сшитый из кусков, как и в части использования французских, чешских танков, иностранных самолётов, пушек, стрелкового оружия и так далее. Серьёзно готовиться к серьёзной войне гитлеровцы не собирались, не то, что советское военно-политическое руководство.
Для заправки одного среднего немецкого танка с баком 300 литров требовалось 15 канистр, для заправки 10 000 танков Вермахта, навалившихся тушей на советские войска у границы 22 июля требовалось 150 000 канистр. Для того, чтобы их наполнить из бочек, а их в свою очередь до этого нужно требовалось наполнить из железнодорожных цистерн, затрачивалось 2-е суток и 2000 человек при потере 5 процентов бензина при пролитии. Расход топлива на 100 километров при движении среднего танка по шоссе — 330 литров, по бездорожью — 500 литров. То есть через 60 — 100 километров всё требовалось повторять снова. А ведь это только танки. Кроме них ещё требовалось заправлять самолёты, бронемашины, бронетранспортёры, тягачи, грузовики, автобусы, легковые машины, мотоциклы. И всё канистрами по 20 литров! А если мороз, ледяной ветер и руки стынут, а если вокруг сплошной песок и пыль? Как не похожа эта возня «стремительных танковых войск» на быструю заправку с помощью автоцистерн у «остальных русских унтерменшей» и «трусливых изнеженных англичан»!
Штампованные канистры изготавливали итальянцы, англичане, даже отсталые румыны. Как вспомогательные ёмкости 20-литровые Wehrmachtskanister имели право на жизнь, но точно не как полноценное средство заправки танковых и воздушных армад. Ни англичанам, ни американцам и в страшном сне не могло присниться заменить свои армейские бензозаправщики на 20-литроые канистры.
Фельдфебель, снова принявшись насвистывать песенку «Musik, Musik, Musik», вытащил из нагрудного кармана «хиви» Володи виднеющиеся плоскогубцы. Подошёл к крайнему трупу и сильно оттянув на мёртвом лице щёку, заглянул в него как дантист, совершенно не обращая внимания на ужасный запах и рой мух вокруг. Затем схватил за чёрную бороду, не без труда оттянул у окоченевшего трупа подбородок и всмотрелся вглубь.
— Посмотрим, что тут у нас есть? — сказал он и увидел две подряд золотые коронки на жевательных зубах-молярах. — Это, конечно, не 30 граммов золота плюс почти 3 грамма платины как в ордене Ленина, но всё же что-то! У этих туземцев ни одного ордена, даже медали никакой для обмена на сигареты нет! В зубной коронке всего пару граммов, да ещё и непонятной пробы, наполовину медь...
Фельдфебель примостил плоскогубцы между челюстями. Сначала насечённые губки сорвались и клацнули по другим зубам. Но немец, чувствуется, имел большой опыт в этом деле. Он захватил интересующий его зуб, несильно, но умело надавил. Послышался негромкий хруст. Фельдфебель извлёк на свет тускло блестящую коронку и повертел на солнце.
— Вот оно, где спрятано золото Третьего рейха! — хрипло сказал он довольно и засмеяла с некоторой сумасшедшинкой.
— Помещики и фабриканты этих чеченцев, балкарцев и других горцев при царе использовали как охранников своих поместий и как держиморд против крестьян и рабочих! — подобострастно произнёс Володя. — За деньги они служили хозяевам как собаки, но чуть зазеваешься, могли хозяев убить, и ограбить. Всё от чеченской вечной нищеты и жадности. Они все раньше в иудейской религии состояли, от того жадны чрезмерно как евреи. Чеченские абреки грабили и воровали по России где что придётся, особенно когда их взяли на царский фронт в Дикую дивизию воевать с германской армией. Грабили беженцев, собственные тылы, ходили с генералом Корниловым на Петроград душить революцию, а потом с его дружками и главарями Алексеевым и Деникиным резали русских, евреев и армян на Кубани и Дону в Гражданскую войну. Белоказак генерал Шкуро, произведённый в генералы Деникиным, бывшим генерал-лейтенантом царской армии, с горцами очень дружен был. Садистские наклонности у них совпадают. Сёла и еврейские местечки на три дня давал им на разграбление и изнасилования. Ух, лютовали чечены с казаками вместе! Сейчас Шкуро в СС и, вроде, создаёт из казаков конную дивизию для борьбы с партизанами в Сербии и Белоруссии. Большевики Чечню разоружили в двадцатых годах по способу царского генерала Ермолова — грубой военной силой, поскольку другого чеченцы не понимают. В Чечне советская власть так и не установилась никогда, одна видимость в Грозном. Не знаю как джигиты эти вообще советскую форму надели. Из бедных семей, наверное, как бы комсомольцы. Мы, русские, их не любим. Своих чеченцев мы из Рязани и Спас-Клепиков после отречения царя сразу выгнали вместе с помещиками, а кто не хотел уходить, убили...
— Заткнись «Иван», — рявкнул на него фельдфебель. — Мне не интересны ваши дела низших. Я только вчера сотню таких как ты лично отправил в ад.
— Этих конных дикарей здорово пару дней назад покосили у реки Сал, а потом их конный полк авиация гоняла по всей степи, — сказал только что проснувшийся симпатичный фельджандарм, похожий на киноактёра Пауля Хёрбигера из фильма «Великая любовь», но только с чёрным от пороховой гари и загара лицом, белыми кругами вокруг глаз от мотоциклетных очков и двумя гранатами Stielhandgranate-24 за ремнём. — Один самолёт гонял туда-сюда несколько сотен этих дикарей, перепутавших исторические эпохи, словно они индейцы на Диком Западе.
Глядя на этого «настоящего арийцы» Отто даже начал мысленно напевать песенку «Это не конец света» из фильма с Хёрбигером...
Затем фельдфебель сломал второй зуб трупа и снова извлёк коронку. Другие трупы тоже лишилась одной, двух золотых коронок. Только у самого молодого, безбородого коронок не оказалось. Одна из золотых коронок вместе с обломком зуба выпала из захвата плоскогубцев и упала в горло второго трупа. Фельдфебель не без труда её достал, шаря двумя пальцами в вонючем гнойном месиве.
Отто отвернулся. С хрустом выдёргивать коронки у трупов было в его восприятии менее романтично, чем стрелять по живым мишеням из движущегося вагона. Ему наивно казалось: если взять у убитого его вещи, сам навлечёшь на себя его долю…
— Вот оно — золото рейха! — прошептал он, вторя шутке фельдфебеля.
Володя тоже побледнел. Манфред же понял, что ещё немного и его вырвет. Кислый ком стоял у него в гортани. Наконец, фельдфебель поймал в горле чеченца золотую коронку, вытер её об одежду трупа.
Тут только Манфред заметил, что по трупам вовсю прыгаю блохи.
— Больше никого не видно. Только коровы, кони, пастухи. Везде повозки и машины с гражданскими! — крикнул с крыши грузовика наблюдатель, осмотревшись вокруг.
— Где-нибудь ещё наверняка прячутся эти хитрые дикари! — нехотя ответил фельдфебель, вытирая пальцы о траву. — Успокаиваться рано.
Обойдя ещё раз все четыре трупа, он вынул из наружного кармана жестяной пенал от карандашей с нарисованным пухлым мальчиком на крышке. Открыв его, положил коронки с обломками зубов туда. Потряс коробочку как маракасы. В пенале, судя по звуку, уже находилось несколько десятков золотых коронок.
— Посылаю жене в Потсдам, чтобы она могла себе кроме еды по карточкам ещё покупать на чёрном рынке что-то из жиров и фруктов, на худой конец «Фанту». Там сахар есть, — проговорил он. — Сам откуда, танкист?
— Из Кенигсберга! — ответил Отто.
— Вас бомбят?
— Вроде, нет...
— Везёт...
Под этот диалог на краю степной дороги за 2000 километров от дома, Манфред начал погружаться в состояние полудрёмы и полуобморока одновременно. Солнце дрожало в потоках колеблющегося воздуха и пылало, проникая даже через закрытые веки и стёкла пылезащитных очков с затемнением, словно стремилось именно за август излить всё возможное тепло и свет на богом забытое пространство между Доном и Волгой перед своим отступлением осенью и исчезновением зимой. Однако ясность мысли начала потихоньку восстанавливаться...
Наблюдая последние несколько дней среди тылов сначала 6-й полевой, а потом 4-й танковой армии бесчисленное количество итальянцев, румын, венгров, хорватов, словаков, голландских поселенцев, «хиви», казачьих добровольцев, бесчисленные вереницы техники самых разных видов со всей Европы, чаще устаревшей, склады под открытым небом всего-всего со всей Европы, Манфред увидел и запомнил для себя много нового. Всё, что он раньше знал о войне, постепенно переписывалось в его внутренней библиотеке знаний строка за строкой прямо поверх старых пропагандистских и юношеских фантазийных строчек. Он думал и думал. Всё страшнее становилось от подспудных выводов и сопоставлений...
Необеспеченный полностью и повсеместно современными отечественными танками и средствами механизированной тяги для артиллерии, современной артиллерией, качественным, современным стрелковым оружием пехоты, амуницией, Вермахт, потеряв на пути к Москве и при поспешном отступлении к Ржеву в прошлом году 2,5 миллиона человек убитыми и ранеными, 5000 танков, 2000 самолётов и 300 000 грузовиков, с 11 декабря прошлого года вдруг вступил в войну с США, многократно превосходящими Германский рейх по экономической мощи и лидерами в военных разработках! Обращаясь при этом к Рейхстагу, Гитлер сказал: «Причиной войны начала века между Германией с Америкой стали капиталистические интересы группы американских промышленников и банкиров, руководящей президентом Вильсоном как своей куклой. Теперь войну разжигает такая же группа и даже фамилии людей те же, но теперь они руководят другой куклой — президентом Рузвельтом...». Гитлер объяснил: «Американский президент происходит из богатой семьи и входит в число высших «десяти тысяч» семей масонских «властителей мира», и эта группа является «мозговым трестом» всех самых богатых людей планеты. Что бы это значило? Пока Рузвельт наслаждался жизнью, бедняк Гитлер гнил в окопах и лечился от ран, мечтая вернуть достоинство своей стране, обманутой Вильсоном. Каждому своё!». Гитлер на публике недоумевал: «С одной стороны, американские промышленники и банкиры заигрывают с германскими и итальянскими промышленниками, с другой стороны угрожают замораживанием счетов и активов, экономическими санкциями, прекращением кредитования, и уже осуществляют это на практике. Американцы поддерживают свергнутые правительства и не признают новые, себе не выгодные. Рузвельт предлагает деньги французскому государству герцога Анри Петена, чтобы оно продолжило войну с Германией, боится, что война в Европе прекратится, потому что тогда ему придётся дать отчёт о проматывании американского бюджета на вооружение, ограбление американцев для раздаривания оружия по ленд-лизу, поскольку никто не собирается нападать на Америку, а европейцы потребуют обратно французское, норвежское и датское золото и активы, присвоенные американцами под шумок военных успехов Германии, потребуют разморозить и вернуть обратно активы Греции и Югославии. Это всё вместе тысячи и тысячи тонн золота! Наконец, американцы заморозили деньги и активы самой Германии, закрыли консульства, агентство печати «Транс-океан». Американцы передали британскому флоту 50 эсминцев — целый флот для борьбы с Германией. Американские военные корабли уже атакуют немецкие морские силы и гражданские суда, то есть начали войну на море, демонстрируя избыток сил для войны на двух океанах...».
Гитлер сокрушался долго. Не понятно ничего! Зачем тогда Америка построила Гитлеру заводы, дала ему деньги и новейшие технологии для войны с коммунистами, а потом сама начала уничтожать Гитлера? Что-то поменялось, или это изначально так задумывалось? Вроде как откармливали бычка на мясо? Как это там у фермеров? Сенажный откорм, силосно-сенажный, комбинированный рацион...
С Японией американские капиталисты действовали так же как с Германией: сначала широкая помощь, передача технологий, ресурсов, потом экономические санкции, подстрекательство к войне, затем фальсификация её причин...
Гордость за 2000 лет описанной Германской истории и взывание Гитлера к духовным «скрепам», мужам германского Рейхстага мало что меняли. Гитлер ничего не говорил теперь о будущем. Он находился исключительно в прошлом. Президент США Рузвельт и его плутократы назвали немцев «неимущей нацией»? Что же, это так! Немцы нищие! Капиталисты ограбили немцев и обездолили. Не всех, конечно, а простой народ. Но фюрер призвал бороться изо всех сил за выживание нации. Вот тут бы и сделать то, чего так боялись американцы — прекратить войну вообще, остановить кампанию в России, пользуясь её бедственным положением, пойти на перемирие как с Францией, повести дело именно к спасению немецкой нации. Начать делать мирные уступки всем, обрушивая военизированную экономику США, обанкротить их военных и банковских воротил!
Ведь смог же подобное сделать Ленин. Спасая Россию и русских заключил мир с Германией, пожертвовав золотом, территорией, гордостью. От Ленина за этот подвиг отвернулись товарищи по борьбе — левые эсеры и левые коммунисты, в Ленина стреляли, его проклинали, но он спас Россию от окончательного развала, а русских от порабощения. Потому что Ленин любил русских и желал им добра. А Гитлер в похожей ситуации что сделал? Погнал немцев воевать в условиях невозможности победить советских русских ещё и США? Это же явная гибель!
Но так мог думать лейтенант Манфред Марий фон Фогельвейде, высокообразованный дворянин из очень древнего прусского рода, может, ещё некоторые другие высокообразованные немцы. Но не большинство, не фашисты не Гитлер. Фюрер делал всё ровно наоборот, ведя дело к уничтожению нации. Он вовремя подыграл Рузвельту и Черчиллю, объявив США войну, сам полез в петлю, затягивая туда всех немцев, сняв с американцев тяжёлое бремя истории — самим становиться агрессором, нападающей стороной перед лицом будущего суда времени. Хотя американцы уже вовсю участвовали в войне с Германским рейхом: арестовали немецкие деньги, закрыли немецкие консульства, печатные агентства, поставляли врагам немцев оружие, добровольцев, топили немецкие корабли. Но вот теперь Гитлер им снова подыграл в масть; лишний раз немцы оказались демонизированы своими же фашистами как в случае с разгромом еврейских предприятий и изгнания евреев, а теперь и уничтожением евреев на советской территории! Словно бы Гитлер имел поручение из-за моря демонизировать немцев так, чтобы любые действия против них, какими бы варварскими и грабительскими они ни были, сделались бы оправданными в глазах народов мира.
Как, наверно, после объявления Гитлером войны США ликовал Рузвельт и его дирижёры-плутократы! При словах Гитлера о том, что верные пакту от 27 сентября 1940 года Германия и Италия обязаны сообща встать на сторону Японии в её борьбе за защиту и сохранение свободы и независимости этих наций против США и Британии, у Манфреда, сидящего в тот злополучный зимний день перед радиоприёмником DKE 38 Militar, сжалось сердце и похолодело в животе. У многих немцев тогда перед радиоприёмниками возникло сходное чувство. Их подставили под страшный удар! Какое дело немцами до «жёлтых обезьян», которые вместо того, чтобы осенью 1941 года напасть на советский Дальний Восток и вместе с Вермахтом покончить с Красной Армией и коммунизмом, двинули войска на юг в Юго-Восточную Азию, а Сталин перебросил свои освободившиеся дивизии Дальневосточного фронта по Москву и внезапно напал на Вермахт! Может, большинство немцев, особенно бедняков, и не были фашистами, но как европейцы, немцы в большинстве своём всегда были расистами точно!
С русскими «недочеловеками» понято, но США? Это ведь почти родная для немцев страна! Великое множество немцев имело родственников в США и прекрасно знало, о её экономической и военной мощи. Миллионы немцев, эмигрировавших в XIX и начале XX века за океан в протестантскую страну свободного предпринимательства от засилья европейского угнетения со стороны династических кланов и мафии, создали на другом континенте новую страну мечты. Каждый пятый американец имел немецкие корни: президент Гувер, президент Рузвельт, семейство миллиардеров Рокфеллеров, Крайслер, Дисней, Хилтон, Студебекер, военные Кастер, Нимиц, Першинг, Эйзенхауэр, пивовар Миллер, актриса Дитрих, актёр Гейбл, писатель Манн, Пулитцер, Ремарк, Стейнбек, Воннегут, физик Эйнштейн, многие губернаторы, художники, изобретатели, бандиты, бизнесмены, политики, застройщики, поэты...
Немцы прекрасно помнили, как появление армии США в 1917 году в Европе мгновенно переломило ход войны и германская армия потребовала от кайзера Вильгельма II сдаться. Это Гитлер твердил лавочникам с 20-х годов о том, что Германия проиграла тогда Великую войну из-за социалистов и коммунистов в своём тылу, но умные люди понимали, что именно немецкие военные заставили Вильгельма II сдаться под ударами неотвратимой американской мощи.
Зачем фюрер лгал всем и всегда? Борьба с коммунизмом — понято. Но зачем немцам ставить на кон свою судьбу из-за японских «обезьян»? Японцы отказались нападать на Союз ССР и дали возможность сибирским дивизиям под Москвой неожиданно напасть на уставшие и обескровленные немецкие войска. Разве этого мало, чтобы вообще порвать с вероломными японцами вместо того, чтобы ввязываться из-за них в войну с заведомо более сильным врагом? Ведь великий стратег и теоретик войны фон Клаузевиц столько трудов посвятил предостережению поколений от распыления сил при планировании военных действий и компаний!
Дела Германского рейха обстояли плачевно. Объявление Гитлером войны США делало воюющую коалицию врагов Германского рейха сильнее сразу втрое! Пока ещё Вермахт и 5-миллионную армию США разделял океан, но сколько времени Атлантика могла защищать Германский рейх при соотношении Кригсмарине и США как 1:30? С учётом флота короля Георга VI соотношение вообще становилось 1:60 не в пользу Кригсмарине! И это при неограниченном ресурсе американцев для наращивания количественного и качественного превосходства! В США перед началом этой войны сосредоточилось две трети мирового золотого запаса, а III Рейх изначально жил в долг! Воистину: Гулливер и лилипут! Когда же должно начаться очередное избиение немецких младенцев? В 1942 году? В 1945 году? Когда кот наиграется с мышью?
Безумный бросок Вермахта, войск королей Венгрии и Италии к Волге в такой обстановке что мог решить? Нежели на Волге в Сталинграде имелся Форт-Нокс с 20 000 тоннами золота или на Кавказе находился Уолл-Стрит с 50 000 тоннами золота в подземных хранилищах? Нет. Золота в Сталинграде отсутствовало, только враждебные армии, готовые сражаться до конца! Опять поддавки и подрыв сил немецкого народа перед окончательным закабалением?
Весь ужас начался ещё год назад... При осуществлении директивы No. 21 — план «Барбаросса» запланированные пополнения для Вермахта числом в 300 000 человек оказались исчерпаны на третьей неделе войны против большевиков. Информация о низкой боеспособности Красной Армии, полученная от французских и чешских военных атташе после наблюдения за белорусскими манёврами 1936 года, войны с Финляндией, оказалось ошибочной, как и данные собственной агентуры, как и информация о мощной организации заговорщиков-антисталинистов, которые собирались открыть дорогу на Москву. Высокую боеспособность войск НКВД также никто не учёл, поскольку в манёврах и войне с Финляндией они не участвовали, в то время как воины-чекисты зачастую теперь выполняли роль костяка обороны.
Перевооружение, удаление негодных командирских кадров, саботажников, большевики провели так быстро и решительно, что Красная Армия, её авиация и флот всего за 5 предвоенных лет совершили резкий качественный и количественный скачок вперёд, по многим важным показателям опередив Вермахт. И совсем неожиданной оказалась советская доктрина Фрунзе стратегического отступления вглубь территории с ведением активной обороны с заранее подготовленной эвакуацией промышленности и партизанским движением, и то, что главные силы Красной Армии для приграничного сражения не явились. Даже не сбирались. Хотя доктрину Фрунзе никто в Советском Союзе не скрывал, труды Фрунзе издавались и изучались открыто, разведки Запада не придали её значение, строя свои заключение исключительно на пропагандистских довоенных советских фильмах с лозунгами «На чужой территории, могучим ударом! При чём тут планы советского Генштаба, который разместил главные силы Красной Армии не на границе, а в глубине территории? С таким же успехом можно было строить гипотезы о планах Красной Армии по пионерской игре «Чапаев» или настольной игре «Морской бой». И вот результат «розовых очков» при разработке Гальдером директивы No. 21 — план «Барбаросса», что Красную Армию удастся окружить у границы — только на юге советско-германского фронта Вермахту удалось вернуть весной стратегическую инициативу. В центре и на сервере Вермахт с трудом стоял в глухой обороне. Зато Гальдер, отводя от себя обвинения в негодности своего плана войны, потчевал фюрера вместо сахарной водицы для страдающих половым бессилием сказками о том, что Красная Армия, судя по заявленным им потерям, уничтожена на Западном направлении уже три раза! Заодно Гальдер вдвое занижал собственные потери по тем же причинам.
Судя по количеству привлекаемых в Вермахт и его вспомогательные службы резервистов и женщин, увеличению пропорционального числа войск союзников в группах армий, европейских добровольцев и русских «хиви», вступление в войну с Союзом ССР оказалось смертельной ловушкой. Только барон Мюнхгаузен мог при этом фантазировать о победе и трёхкратном уничтожении армии врага на Западном направлении. Только бессмысленные жертвы, миллионы и миллионы интернациональных могил бедняков разных стран и народов могли стать результатом военных усилий...
Потери немцев во французской кампании 1940 года в соотношении к неприятелю составили 1:13 в пользу немцев. В 1939 году в Польской кампании 1:8 в пользу немцев. В самый же успешный первый год внезапного нападения и владения инициативой в русской кампании, если отбросить пропагандистские журналы боевых действий, заявления популиста Гитара и лжеца Гальдера, соотношение потерь составило 1:1. Это явилось для гитлеровцев и их дирижёров полной неожиданностью, поскольку Красная Армия считалась слабее французской. По факту обладание уникальными видами вооружения, всеобщая подготовка русских призывников и высокий уровень военного образования командиров, высокая мотивировка, сделали Красную Армию намного сильнее французской армии. А ведь ещё 25 лет назад армии США, Германии, Британской, Французской империй творили в России что хотели во время интервенции и оккупации большей части её территории, и Красная Армии представляла собой толпу мужиков в лаптях и одной винтовкой на троих безо всякого современного вооружения...
Ситуация заставила гитлеровские ОKW и OKH прибегнуть к мобилизационной импровизации, что никак не укладывалось в понимание Манфреда о регулярной войне. Действия высших гитлеровских Штабов Сухопутных сил и Вермахта напоминало практику Наполеона по созданию своей армии вторжения в Россию в 1812 году, когда французов в ней оказалось не больше четверти. Этакий Франкенштейн, сшитый из кусков разных трупов. Четверть Великой армии Наполеона в 1812 году составляли немцы. Тогда Наполеон — француз итальянского происхождения вёл немцев на восток, теперь немцев и другие европейские народы тоже как гигантского сшитого из разных кусков Франкенштейна на восток вёл австриец Гитлер...
На этот раз для немцев всё складывалось гораздо серьёзнее. Русский царь Александр II, воюя против Наполеона, озолотил немцев, покупая у них с 1813 года для своей армии продовольствие, сапоги, лошадей, оплачивая за размещение раненых в Германии сумасшедшие деньги — 60 копеек в день на одного раненого. Примерно эту сумму в те времена каждый русский крепостной крестьянин платили в год как годовой налог в казну кроме работы на своего рабовладельца-помещика.
Прапрадедушка Манфреда по отцовской линии сильно разбогател тогда на лечении русских солдат за счёт царской казны. Теперь США, имеющие тысячи высотных бомбардировщиков, авианосцы и огромный непотопляемый авианосец в виде островов Британии, имели возможность планомерно превратить в руины города Германии, заводы, железнодорожные пути и мосты. Чем начали заниматься.
Германский рейх, хотя и обладал некоторыми техническими возможностями создать высотные бомбардировщики дальнего радиуса действия, способные достичь территории США и вернуться обратно, но не обладал для этого экономическими возможностями и рядом технологий. Чтобы построить такие крылатые машины, Германскому рейху следовало получить американские и английские кредиты, американские и английские технологи, отказаться от постройки всех фронтовых истребителей и пикировщиков в течении нескольких лет. Деньги и технологии для постройки тяжёлых высотных бомбардировщиков американские капиталисты давать Гитлеру не собирались, а то вместо рутинных авианалётов на Лондон, того гляди, Гитлер возьмёт, да и начнёт равнять Лондон с землёй, как американцы и англичане это делают с Гамбургом и Бременом. А потом возьмёт, да и сравняет Нью-Йорк с Гудзоном. Нет, пусть лучше омертвляет деньги в гораздо более безобидных, зато более дорогостоящих ракетах!
Зачем вводить Гитлера в такой соблазн — разбомбить Нью-Йорк или Вашингтон? Даже если не сам Гитлер, то его генералы, совершив против него переворот, могут устроить городам и флоту союзников такое возмездие, что сверхприбыльную войну придётся сразу прекратить. Нет, футбол должен идти только в одни ворота. Немецкие ворота. Ни надводные, ни подводные корабли Германского рейха не могли реально угрожать США с учётом быстро прогрессирующей американской технологии радиолокации и ничтожности сил Кригсмарине. Всё оружие гитлеровских полчищ, уничтожившее к этому моменту в Союзе ССР уже 2,5 миллиона человек, оказывалось бессильно против мощи американцев.
Надеяться на силы Японии, уступающей США экономически в 10 раз? Более, чем странно. Кроме США японцам в Азиатско-тихоокеанском регионе противостояли войск и флот Британского содружества: Британской империи, Австралии и Новой Зеландии, а также войска из Индии английского короля Георга VI, по совместительству императора Индии.
В одно мгновение над Германским рейхом этой зимой к воздушным армадам Королевских ВВС на английских и американских самолётах, прибавились армады собственно американских супербомбардировщиков В-32 Dominator, B-29 Superfortress, Avro 683 Lancaster, Avro Lincoln. Гитлеру о таких самолётах оставалось только мечтать. Ни Германия, ни СССР не располагали такими возможностями как США. Раз за разом, неся ничтожные потери, бомбардировки союзников подрывали производственные и жизненные силы немцев, безнаказанно творя террор и массовые убийства, совершенствуя способы бомбардировок и боеприпасы, стремительно наращивая количество бомбардировщиков и истребителей прикрытия. Каждый рейд авиации значительно обогащал производителей боеприпасов, горючего, запчастей и самолётов, даже самую маленькую компанию, даже продавца хот-догов у проходной военного завода, делая убийство и разрушение самым прибыльным бизнесом в американской истории, прибыльнее наркотиков и ростовщичества. Если бы Гитлера не было, американским капиталистам явно стило его создать! Ничего личного, просто бизнес!
Нью-Йорк рос и ширился на немецкой и русской крови. Кому Гитлер сделал лучше, а кому хуже, представившись под удары американской авиации в тяжёлый момент провала под Москвой плана «Барбаросса»? Германский рейх не имел возможностей адекватно ответить США ни зимой, ни в ближайшем будущем. Гитлер также не получил разрешения от своих явных и тайных заморских советников и дирижёров, начавших манипулировать им с 20-х годов, на продвижение ядерного проекта — разработку ядерной бомбы. Ни разрешения он не имел, ни денег...
Но германские фирмы, принадлежащие, в том числе, американским, британским, шведским, французским и так далее акционерам, бесконтрольно используя деньги немецкого народа и оккупированных территорий, спешили провести максимум дорогостоящих научно-технических работ и произвести максимум дорогостоящих видов вооружения. Они не стояли на месте. Денежные потки из Германии, вернее из кармана простого немецкого народа через Швейцарию фонтанировали во все страны Запада. В августе 1942 на полигоне Пенемюнде шли испытания прототипа ракеты средней дальности конструкторов Гослау и Люссера — ФАУ-1, построенной по программе многоразовых беспилотных летательный аппаратов «Глубинный огонь». Там же испытывались ракета ФАУ-2 с вертикальным взлётом конструктора фон Брауна. В это же время закончил испытания турбореактивный самолёт Messerschmitt Me.262 «Schwalbe», способный служить аппаратом доставки сверхмощной бомбы. Скорость Ме.262 существенно превышала скорость самых быстрых истребителей. Он мог совершать вертикальный набор высоты, используя вместо высокооктанового авиационного бензин дизельное топливо. Его основным оружием могли стать ракеты «воздух-воздух», разрабатываемые профессором Вагнером. Заводы в Аугсбурге и Ленфельде начали производство этого самолёта. Цена, в пять раз более высокая, чем у Ме-109F сдерживала массовое производство. Но зачем капиталистам строить Ме-109F, когда выгоднее строить за то же время в пять раз более дорогой Me.262. Военные резоны? А кто в Германской рейхе главнее, кто руководит Гитлером, владельцы промышленности или военные? В случае с разработкой и производством ФАУ-1, ФАУ-2 и Me.262 ответ очевиден — кто угодно, но только не военные...
К августу 1942 года в Лейпцигском институте построили разработанный профессорами Гейзенбергом и Дёпелем реактор на чешском уране из Иоахимсталя с использованием тяжёлой воды из норвежского Веморка. Доктор Дибнер разрабатывал схему ядерного взрывного устройства. Проект «Урановой машины» имел от имперского Министерства вооружения и боеприпасов денежные средства и дефицитные материалы в весьма ограниченном количестве. Единственный завод по производству тяжёлой воды — оксида дейтерия в Норвегии — один из самых главных компонентов ядерной бомбы, находился под постоянной опасностью уничтожения. Главное, чего не хватало Гитлеру для создание атомной бомбы — американских денег и технологий.
Всемогущие американские бомбардировщики могли уничтожать даже сильно бронированные линкоры, защищённые мощным зенитным вооружением, не то, что кирпичные и бетонные постройки немецких физиков в лесу. Но они этого не делали несмотря на информацию от сообщества европейских учёных во главе с Эйнштейном. Имелось возможность убийства агентами ведущих немецких учёных-ядерщиков, уничтожения записей, фиксирующие результаты научной работы. Но этого тоже не делилось. Все рассчитывали поживиться немецкими разработками. Пусть пока работают!
Немецких учёных-ядерщиков никто не собрал, как в Союзе ССР, в «шарашки» НКВД под охраной и надзором для предотвращения попыток измены Родине и саботажа. Немецкие учёные-ядерщики и ракетчики являлись лёгкими целями для американских агентов-убийц, которые всегда находились рядом со всеми значимыми персонами фашистской партии и рядом с Гитлером в том числе с ампулами цианистого калия, пистолетом, бомбой. Яд, пистолет, нож, удавка — всё могло сработать в любой момент, если учёные стали бы делать что-то не так. Нападение английских десантников чешского происхождения на весьма трудную цель — администратора Чехии, генерала СС и президента Интерпола Генриха Коха в Чехии по причине его чрезмерного любопытства к прибылям Ротшильдов, Габсбургов и Виндзоров от акций чешской военной промышленности прямое доказательство вездесущности американцев и англичан на территории Германского рейха. Устранить не охраняемых учёных-ядерщиков и ракетчиков — совсем было просто. Если они ещё работали, значит, на их счёт у союзников имелись планы по получению их наработок, произведённых за немецкий счёт, и использованию их самих в послевоенное время...
Пока что союзники не предпринимали никаких шагов против ядерной программы нацистов, ограничиваясь блокированием проекта изнутри через своих влиятельных агентов в руководстве Германского рейха, главным из которых являлся сам Гитлер. Однако, как и в случае с поставками американского вольфрама для бронебойных снарядов Вермахту, американского бензина с тетраэтилсвинцовыми присадками для Люфтваффе, искусственного каучука и так далее, американские капиталисты могли легко поставит Гитлеру и необходимые материалы для создания в кратчайший срок ядерной бомбы, если бы захотели и не желали иметь на неё монополию.
Отставание Германского рейха от США в вопросе создания ядерного оружия всё увеличивалось по мере того, как немецкое города уничтожали с воздуха, а армии на земле. Американцы же наоборот, массированно финансировали создание новых технологий и ядерной бомбы, имея повод для широких трат из бюджета. Они имели уже и средство доставки ядерного оружия — бомбардировщики Boeing B-17 Flying Fortress и Consolidated B-24 Liberatorи, а также достойные цели — густонаселённые города Германии и Японии. Словно по заказу американских производителей оружия немцы и японцы демонизировали себя кровавыми акциями по отношению к мирному населению в Европе и Азии, применяя кассетные боеприпасы, тактику выжженной земли, геноцид, снимая тем самым любые морально-нравственные ограничения по применению против себя любого оружия массового убийства.
Созданный по настоятельной рекомендации Эйнштейна для разработки оружия массового уничтожения — атомной бомбы, американский «Урановый комитет» S-1 под руководством Бриггса, ускорил исследования радиоактивного распада урана, используя неограниченные финансовые и организационные возможности правительства Рузвельта, включился в разработку промышленных методов получения урана-235 и плутония, конструирования ядерных урановых устройств…
Эйнштейн — работник патентного бюро, гениально присвоил право объявить себя автором наработок физиков Хевисайда, Лоренца, Пуанкаре, математиков Маха, Гроссмана и других в области теории относительности. Теперь он решил стать отцом американской ядерной военной программы. Полученная Эйнштейном Нобелевская премия как нельзя лучше характеризовала этого ловкого дельца. Деньги на премию семьи Нобеля — изобретателя динамита, баллистида, кормила — средств убийства десятков миллионов людей, и по совместительству российского капиталиста шведского происхождения, добыла на расхищении богатств Российской империи, коррупции и крови расстрелянных демонстраций рабочих Баку, труде кавказских рабов, живущих в грязных трущобах. Финансирование сыном Нобеля в эмиграции в Париже русских террористических организаций, ставящих себе целью разрушение нового государства в России, и создание кровавого хаоса, являлось окончательным приговором вечного позора капиталистическим преступникам вообще и Нобелю в частности...
Американские империалисты рвались к обладанию оружия мирового господства. Альфред Ли Лумис финансировал работы Эрнеста Лоуренса в Радиационной лаборатории в Беркли, Энрико Ферми в Колумбийском университете, Вэнивар Буш проводил исследования в Институте стального магната Карнеги в Вашингтоне. Нахождение надёжных источников урановой руды в регионах, где её добыче не смогут препятствовать другие государства, являлось не менее важной задачей и её решили.
Уже через год после инициативы Эйнштейна американская пресса сообщила о возможности появления в ближайшее время мощного ядерного устройства небывалой разрушительной силы. Источники урана и тяжёлой воды находились вне досягаемости немцев. Немецкие же источники всегда находились под ударом американцев. Техническое превосходство США сказывалось и в этой сфере…
Так чего добивался Гитлер объявлением войны США? Явное, открытое профашистское лобби в США во главе с Морганом, Рокфеллером, Барухом, Фордом, сенаторами Уилером, Найем, членами палаты представителей Фишом, Гофманом, Дэйем снабжали Гитлера достоверной информацией о положении дел в американской военной промышленности и науке. Зачем Гитлер подвергал тогда города Германии такой смертельной и неотвратимей угрозе, ведь он всё знал о мощи ВВС США? Только из-за обиды, что Рузвельт называл Гитлера гангстером? Но ведь Гитлер действительно с боёв «Фрайкорпа» — белых добровольцев против коммунистических отрядов спартаковцев в 1918 году и при руководстве в 20-х годах уголовными бандами, ставшими потом штурмовиками СА, являлся главарём политизированных гангстеров на службе капиталистов. Фрайкорповские гангстеры и убийцы стали впоследствии крупнейшими руководителями фашистов: Геринг, Гиммлер, Гесс, Рём, рейхсминистр Зельдте, наместник Баварии фон Эпп, обергруппенфюрером СС Райнхард и другие.
Когда во время сухого закона американским богачам потребовались услуги по нелегальному ввозу и распространению сверхдоходного алкоголя, а также услуги по террору против рабочего движения протеста, правительство дало гангстерам действовать и даже куражиться на свои грошовые, с точки зрения миллиардеров-плутократов, «заработки»; когда Prohibition отменили, а протесты рабочих утопили и утопии в крови, с гангстерами расправились с помощью правоохранителей и отрядов чистильщиков в духе шерифов Дикого Запада. Всесильный некогда гангстер и крёстный отец итальянской мафии Аль Капоне отправился за решётку по смехотворному поводу.
Гитлер тоже имел свободу пока разжигал войну, традиционно нужную миру капитала для сбыта оружия, вложений денег, когда являлся мировой точкой роста после экономической депрессии. Но после того, когда нанёс наконец-то смертельную рану рабоче-крестьянскому государству русских, когда эта цель оказалась достигнута, Гитлер стал не нужен. По мнению неформального, так уж получилось, тайного общества наиболее богатых и аморальных частных собственников, поставивших себя выше человечества, Гитлер сделал своё дело и теперь должен был уйти, нанеся перед этим Германии как можно больше вреда, максимально её ослабив длительной войной на истощение. Потом Гитлер просто обязан был, как водится, унести с собой все тайны в могилу.
История про объявление Германским рейхом войны США говорит как честный человек: «Фюрер нации не имел право путать эмоциональный отклик на слова Рузвельта с интересами дела!». Мало ли, что писали «Фёлькишер Беобахтер» или «Штурмовик». Журналисты есть журналисты всегда и везде!
Когда США вступили в войну с Германией в апреле 1917 года, Германская империя продержалась полтора года. Что изменилось с тех пор по мнению Гитлера, чтобы в следующем противостоянии исход стал другим? Ничего особенно не изменилось, только США с той поры стали многократно сильнее, а Германия слабее. Хотя на стороне немцев теперь сражалась Италия, зато не сражалась мощная Турецкая империя. Французы оказались выведены из войны, сыграв в 1940 году с немцами в поддавки, заключив перемирие, сохранив за собой армию, флот, контроль за наиболее промышленно развитой частью страны и экономикой. Подписанное перемирие они могли в любой момент нарушить, превратившись из проигравших в победителей, если Гитлер стал бы проигрывать войну. Зато на востоке вместо архаичной Российской империи с сохой и лошадкой под управлением безжалостных монархов немецкой крови, сражался Союз ССР с мощной промышленностью, скреплённый идеологией и железной рукой руководства профессиональных революционеров.
Зачем понадобилось Гитлеру самому объявлять войну США, давать такую блестящую возможность Рузвельту оправдать все предыдущие американские нападки на Германию, военные и экономические провокации, проложить дорогу к новым военным заказам для американского бизнеса, частным владельцам ФРС открыть путь к распространению доллара по миру как средства платежей за сырьё и военные комплектующие при резком падении котировок фунта стерлингов и франка? Вопрос содержит и ответ. Доллар и без того после крушения Германской, Австрийской, Российской и Турецкой империй стал мировой валютой. Теперь, после «художеств» Гитлера и финансовая система ещё сохранившихся Британской и Французской империй не могла составить доллару конкуренцию. Все правительства с одобрения своих плутократических верхушек бешеными темпами делали займы на ведение войны, а возможности кредитования национальных банков Европы исчерпались, и только ФРС эмитировал и эмитировал, наполняя платёжные потоки мира своей денежной единицей — долларом.
После разгрома Вермахта под Москвой объявляя войну США, Гитлер походил на драчуна, которого в пивной побил здоровяк, а он вместо того, чтобы убраться пока цел или продолжить драться с одним противником, подошёл к другому столу и затеял ещё одну драку с самым большим и сильным завсегдатаем. Много раз наблюдая в пивных, на улицах, а потом в военном училище драки, Манфред не видел подобного алогичного поведения. Причина «безумия» Гитлера крылась глубже, чем рассуждения в пивных или на трибунах о могуществе германской нации. Что это за могущество III Рейха, когда все вокруг подставляют ему костыли и играют в поддавки? Неужто колдовство? Первый раз колдовство произошло, когда Гитлеру международные финансовые воротила простили невыплату репараций. Видел кто-нибудь, чтобы банкиры прощали кому-то многомиллиардные долги? Так вот это первый раз такое. Второй раз случилось колдовство, когда простили Гитлеру занятие Рейнской области войсками и полное нарушение ограничений по количеству войск и вооружений. Это французы-то! Простили немцам! В третий раз, когда подарили Гитлеру Чехословакию, потом Австрию. Четвёртое волшебство заключалось в 3000 тоннах золота, вдруг влитого в 1933 году в германскую промышленность в виде займа, в затем ещё три раза по столько же через инвестиции. Пятое волшебство произошло, когда французы и англичане спокойно ждали, пока Гитлер громил, имеющую с ними договор о взаимопомощи Польшу. Шестое волшебство увидел мир при неожиданном подписании унизительного для французов перемирия с немцами, оставление немцами в руках капитулировавших французов их флота, золота, армии, колоний и вообще имперской экономики.
Седьмое чудо — бегство английской армии из Дюнкерка… Дюнкерк не давал Манфреду покоя. Этих англичан, спокойно ушедших из немецкого плена, он встретил потом в Ливии и там они убивали немцев. А ведь их место на дне морском или в лагере военнопленных. Но Гитлер отпустил армию англичан домой. Гитлер тоже не отстал от волшебников западных демократий, ведь в начале всех этих волшебных превращений Вермахт в 1936 году был не особо сильнее болгарской королевской армии!
Только с первых часов 22 июня 1941 года на пограничных заставах СССР к солдатам, офицерам и генералам Гитлера начала возвращаться не волшебная, а настоящая жизнь и её суровая правда, не сулящая в перспективе ничего хорошего...
Особое место у молодого ветерана Немецкого Африканского корпуса занимал вопрос Гибралтара. Кровавые и мучительные попытки немцев и итальянцев прорваться к Суэцкому каналу посуху вдоль северного побережья Африки и прервать доставку в Британию ближневосточной нефти, зерна, пополнения с Ближнего Востока и из Индии, совмещались с полным игнорированием такой же возможности в Гибралтаре. Снабжение Британии через Суэцкий канал являлось ровно таким же, как через Гибралтар. Узкий пролив, закрытый минными постановкам, подводными лодками и немецкими бомбардировщиками, действующей с союзной испанской территории, не дал бы возможности английскому флоту поддержать английский гарнизон «гибралтарской крепости». Весь флот Великобритании ничего не смог бы сделать против тысяч самолётов Люфтваффе, заваливающих английские корабли бомбами если нужно, поднимаясь с испанских аэродромов. Уязвимость даже очень сильно защищённого флота перед самолётами ярко продемонстрировало уничтожение советского линкора «Марат», английского линкора «Принц Уэльский», американских линкоров «Невада» и «Калифорния». У системы обороны крепости Гибралтара на скалах не имелось ни малейший шансов выстоять без поддержка английского флота! Даже без использования Германией своего и французского флота. Те же чудовищные орудия смерти типа 807-миллиметровой пушки «Schwerer Gustav», что расстреляли советский Севастополь, точно так же расстреляли бы и британский Гибралтар. После этого Средиземное море стали бы назвать Немецким морем...
Лишённые оперативной поддержки, английский военный флот Виндзоров сам бы покинул Средиземное море через Суэцкий канал или остался без ремонта, топлива и боеприпасов со всеми вытекающими последствиям. Лишённые поддержки флота и снабжения Крит и Мальта пали бы неминуемо или могли быть оставлены в окружении незначительных сил. Так ликвидировалась полностью и угроза высадки американцев в Италии, Тунисе или Югославии. Проявлялась возможность все силы подводных лодок адмирала Дёница сосредоточить в северной Атлантике и на южной оконечности Африки. Вот это превратилось бы в настоящую блокаду Британии и помощь Японии против английских сил в Индокитае! Однако Британская империя спокойно и неограниченно использовала Гибралтар для собственных транспортных потоков, препятствуя и блокируя как раз германскую и итальянскую торговлю. Вместо этих логичных действий в духе Мольтке и Клаузевица, Гитлер с ОКW и OKH отправил небольшую группу войск в Африку на помощь бедствующим там итальянцам, поставив их снабжение под удар британского флота в Средиземном море. И что толку?
Снабжение немецких и итальянских войск шло конвоями по морю под постоянными ударами превосходящих сил английского флота и авиации с потерями каждый раз до трети всех грузов и судов. В результате организовать нормальное снабжение не удалось. Это стратегия чего? Проигнорировав полностью Гибралтар как близкую и явную цель, Гитлер и OKW устремились к далёкому Суэцкому каналу, тождественно равному Гибралтару. Вместо того, чтобы взять осадой и штурмом Гибралтар, или навалиться на него всеми силами десантников и Люфтваффе, командование Вермахта предательски уничтожило собственные воздушно-десантные войска при атаке сильно защищённого и горазд менее значимого Крита. Воздушно-десантные войска Германии — элита, уровень подготовки бойцов там характеризовался нахождением в рядах десантников даже чемпиона мира по боксу в тяжёлом весе Макса Шмеллинга, оказались погублены. Бойцов погубили при захвате Крита, который не решал ничего, а не при захвате Гибралтара, который решал всё. Эта пиррова победа на Крите не имела никаких серьёзных последствий для англичан. Они по-прежнему контролируют входы из Средиземного моря в мировой океан, снабжая королевский средиземноморский флот и армию в Африке.
То же произошло во время воздушной «Битвы за Британию». Люфтваффе атаковали менее важную но более защищённую цель — Британские острова, не имея шансов достичь победы и потеряли 1900 самолётов и неприкосновенность немецких городов, вместо того, чтобы атаковать более важную и менее защищённую цель — Гибралтар и не давать повода бомбить немецкие города. Нонсенс! В Вермахте у кого-нибудь имелось военное образование выше пехотной школы и полевых сборов?
За кого же на самом деле воюет австриец Гитлер в таком случае? То, что Манфред после ужасных лишений и смертельной опасности провальной кампании в Африке теперь находился на Дону и двигался по пыльной степи в сторону Сталинграда, явилось прямым следствием всех этих чудес...
Воздушная битва 1940 года за Британию после того, как туда при молчаливом согласии Вермахта вернулась экспедиционная армия виконта Ирландии Джона Горта из голландского Дюнкерка, по мнению Манфреда не имела смысла. Сама армия англичан под предводительством знатного ирландца Горта отличилась в борьбе с Вермахтом только планомерным отступлением из Голландии. Как показала война 1914 — 1918 годов Голландия представляла собой труднейшее поле битвы для наступления даже при наличии у наступавшей стороны танков, авиации и химического оружия. Для Вермахта образца 1940 года Голландия представляла труднейшую головоломку из-за своих укреплений, каналов и дамб, возможности королевской бомбардировочной авиации действовать с аэродромов в Британии, а королевского флота беспрепятственно простреливать всё побережье на глубину 40 километров убийственными артиллерийскими 406-миллиметровыми снарядами с системой радиолокационного прицеливания. И вдруг опять поддавки! И всё на глазах у военно-политического руководства Советского Союза! Знал бы Манфред...
По своему военному потенциалу Британская, Французская колониальные империи, Бельгия и Голландия превосходили Германский рейх в 10 раз. Три года назад, получив баснословную финансовую накачку от американских и британских поджигателей новой глобальной войны, Германия резко увеличила выпуск военной продукции. Стоимость военной продукции сравнялась с аналогичными показателями противников, но это паритет имел временный характер. Даже одна только Британская империя имела гораздо больше потенциальных ресурсов, чем Германский рейх. Британская империя почти монопольно владела важнейшим стратегическим сырьём: оловом, каучуком, вольфрамом, молибденом, джутом, имела доступ ко всем необходимым ей видам сырья, а Германский рейх зависел от ввоза. Каждую секунду креп и ненавистный частным собственникам всех стран и народов Союз ССР. Как и в 1917 году на стороне Британской империи против Германии неминуемо выступили бы и США, и тогда...
Наверное, поэтому два года назад королевский Главнокомандующий виконт Горт сначала позволил Вермахту разгромить Польшу в сентябре 1939 года, потом полгода ждал, пока Вермахт оккупирует Данию и Норвегию, по перегруженным железным дорогам переместит и сосредоточит войска к маю 1940 года у границ Бельгии, Голландии и Франции. Всё это время король Георг VI и по совместительству император Индии находился в состоянии войны с Гитлером, но и пальцем не пошевелил, чтобы хоть слегка помешать или затруднить действия гитлеровских войск в Европе. Поскольку короли Британской империи соблюдали договоры о военной взаимопомощи только тогда, когда имели от этого выгоду, сам собой напрашивался вывод, что разгром Польши, с которой у короля такой договор имелся, был для короля выгоден. Когда король находил дело нужным, королевские войска действовали безо всякого договора быстро и смертоносно. Но это стало не последним чудом на глазах у всего мира!
Ценой жизни 300 немецких солдат небольшой группировке Вермахта на западной границе Германии удалось 8 месяцев сдерживать силы двух мировых империй — Великобритании и Франции! Это не 300 спартанцев царя Леонида, это посильнее будет, чем битва у Фермопил. Подвиг, не имеющий аналогов в истории. Никто не удивился тому, что начальник королевского Генерального штаба виконт Горт при начале наступления Вермахта в Бельгии и Голландии начал быстрый отход к Дюнкерку и поспешную эвакуацию. Если 300 немцев слаживали девять месяцев две империи, то три миллиона немцев тем более проломят всё на свете. После сдачи без боя Чехии, Австрии, предательства Польши и Дании такие действия династии Виндзоров даже в Москве никого не удивляли.
На фоне дружного участия стран капиталистического мира в судьбе Финляндии, упрямо вцепившейся в плацдарм у Ленинграда, «Странная война» на западе Европы вновь подтверждала главный немецкий тезис второй четверти ХХ века, опубликованный 1925 году в книге Адольфа Гитлера «Mein Kampf»: «Германия больше не хочет воевать на Западе, все её устремления находятся теперь на Востоке, в России. Россия всегда жила за счёт германского ядра в её высших слоях. Теперь это ядро истреблено полностью и до конца. Место германцев заняли евреи. Но как русские не могут скинуть евреев, так и евреи не в силах долго держать в подчинении громадное государство. Это гигантское государство неизбежно обречено на гибель. Конец еврейского господства в России, не в пример Франции и США, будет концом России как государства...».
Два года назад на своей западной границе в Бельгии при техническом и численном равенстве сил сторон по сухопутным войскам и авиации Вермахт имел врага, опирающегося на мощные укрепления, рельеф местности и мощные силы флота. Войска гиперкапитализированной Германии и королевства Италии под командованием принца Умберто II Савойского наступали по трём расходящимся направлениям, однако увидели только хвост убегающих французов. Игра в поддавки дошла до того, что целые подземные крепости, даже такие как те, что сражались в прошлую войну против миллионных немецких армий и тысяч орудий, сдавались без боя роте немецких сапёров, как это произошло с самым большим в мире фортом Эбен-Эиаль в Бельгии или фортами на линии Мажино во Франции. Европейские армии открывали Вермахту дорогу из-за предательских действий своего командования. Так же намеревался открыть дорогу Вермахту на Москву маршал Советского Союза Тухачевский, не будь он изобличён и обезврежен НКВД.
Смысл выделения в конце 1920-х годов громадных средств на постройку французской оборонительной линии Мажино против Германии, имеющей в то время по Версальскому договору вооруженные силы ничтожного размера — 100 000 солдат и офицеров, заключался в подконтрольности французского правительства барону Ротшильду и его возможности извлекать из бюджетного строительства выгоду. В подземных многоуровневых фортах с гарнизоном на 300 000 человек за счёт простого французского народа и народов французских колоний высокооплачиваемые подрядчики оборудовали жилые помещения, комнаты отдыха, электростанции, мощные вентустановки, железные дороги, телефонные станции, госпиталя, мастерские, арсеналы недосягаемые для снарядов, авиабомб и химического оружия. В верхних этажах располагались снабженные лифтами орудийные и пулемётные казематы. Они представляли собой автономные вкопанные в землю бетонные и стальные сооружения с толщиной стен и потолка в 4 метра. 400 километров таких поражающих воображение укреплений дополняли полосы инженерных заграждений, минных полей, позиций для наземных войск, железные и грунтовые дороги, линии связи, аэродромы. Линия Сталина и линия Молотова по сравнению с линией Мажино представлялась учебными пособиями и насмешкой над фортификацией. Если в кирпичной Брестской крепости 1842 года постройки под огнём самых больших в мире орудий смерти — 600-миллиметровых немецких самоходных мортир «Карл» Gerat 040 под собственными именами «Тор» и «Один», стреляющих чудовищными 2-х тонными снарядами советские солдаты из рабоче-крестьянской армии и НКВД под знаменем Ленина — Сталина сражались месяц в полном окружении, то страшно представить, сколько они сражались бы, занимай они линию Мажино. Год? Два? Три? Почему же французская армия под командованием герцога солнечного Монако бросила свою мощнейшую и современнейшую крепость без боя? Кто им приказал?
Когда-то банкир Козимо Медичи в XV веке руководил распределением через свой банк бюджетных заказов республики Флоренции, включая строительство излишне грандиозного собора Санта-Мария-дель-Фьоре или заказ общих пышных произведений искусств через своих подставных подрядчиков вроде Микеланджело. Так и барон Ротшильд поступил во Франции со строительством оборонительной линии Мажино. Барон оказался среди тех, кто выделял средства от лица республики Франция и одновременно являлся главой банковских структур, которые проводили финансирование работ, а также учредителем фирм, осуществлявших сами работы. Республиканская форма правления и демократия даёт при капиталистических формах экономики такие возможности бесчестным людям. Ни один франк из многомиллиардной сметы не пропал зря для бородатой бестии. Если Медичи могли стать королями Франции и Римскими папами имея сопоставимо намного меньше денег, то кем стали Ротшильды? Их богатство к 40-м годам XX века составило миллиарды долларов. Только британские Виндзоры и австрийские Габсбурги считались богаче. Кради на стройке и вкладывай в недвижимость!
В руках барона Ротшильда находились к началу новой мировой войны сотни рудников и виноградников, огромные участки земли, небоскрёбы и дома по всему миру, практически все самые крупные новостные агентства мира, огромное количество акционерных обществ и банков. Это не умозрительные богатства, не строчки в системах рейтингов газет и бирж, это реальные богатства, с помощью которых можно оказывать решающее влияние на всё, в том числе и на мировую историю. Ни один крупнейший проект мира не обходился без французских или английских Ротшильдов: на их деньги велась разведка алмазных копей в Южной Африке, скупалась земля для Суэцкого канала, закупалась нефть, добытая в Советской России, финансировались железные дороги и металлургические предприятия по всему миру, скупались земли для создания еврейского государства в Палестине, организовывалось и финансировалось переселение туда еврейского народа. Они вместе с банкирской семьёй Барухов даже пытались установить контроль над финансовой империей Морганов и сталелитейным конгломератом клана Карнеги в США.
Как их средневековый прототип — клан банкиров Медичи, Ротшильды терпеть не могли действовать открыто. В лучших традициях спецслужб, они негласно брали под контроль компанию за компанией, банк за банком, технологию за технологией, а те для широкой публики продолжали ассоциироваться с совсем другими людьми, ранее ими владевшими.
Неужели Морган, Рокфеллер и другие некоронованные короли США, Британской империи и других стран, сталкивающиеся с агрессией Ротшильдов каждый день, стали бы мирится с этим? Неужели не использовали бы против Ротшильдов свою универсальную карту Гитлера? Ротшильды и сами сперва разыгрывали эту карту.
Искать ответ на вопрос, почему победившая Франция не сочла возможным силой заставить разгромленную Германию соблюдать Версальские соглашения, а взамен предпочла на протяжении 10 лет тратить большую часть оборонного бюджета на строительство укреплений, нужно по принципу «Cui prodest — кому выгодно?» Cui prodest? Ротшильду. Когда Германия в 1923 году отказалась платить репарации, Франция просто ввела войска в Германию и силой заставила возобновить выплаты. А когда откормленные как на убой немцы сами полезли в бой, взяли и сдались им самым фантастическим образом при том, что правительство республики Франция контролировал некоронованный французский король барон Ротшильд...
Потеряв при сражениях с Вермахтом в 1940 году солдат меньше, чем в Бородинской битве 1812 года, французы сдались, сохранив за собой независимость, колонии, золото, армию и флот. Королевская английская армия, потеряв за 9 месяцев войны с Германским рейхов в 1940 году солдат меньше, чем в битве с Наполеоном при Ватерлоо в 1814 году, ретировалась на свой остров. И всё это на глазах советского военно-политичного руководства.
Без разгрома или нейтрализации королевского флота в Северном море и Атлантике, налёты на побережье Британии с точки зрения военной стратегии являлись вреднейшей затеей. В СССР это называлось «вредительство». За такое давали строк или расстрельный приговор Военной Коллеги Верховного Суда. Авиапромышленность Британии эти налёты разрушить не могли, а тем более прекратить поставку самолётов из США. Без этого размен в бою истребителей «Messerschmitt» на истребители «Supermarine Spitfire» мог продолжаться годами. Зачем и кому потребовалось жертвовать 1900 самолётов Люфтваффе общей стоимостью в золотом эквиваленте в 190 тонн золота, вместо употребления самолётов для захвата Гибралтара или разгрома авиации англичан на Кипре и Мальте, лишая средиземноморский королевский флот авиаприкрытия? У Германии что, имелись лишние 190 тонн золота? Нет, не имелось, судя по введению продовольственных карточек. Создание стратегического резерва авиации для борьбы с армадами бомбардировщиков, изготавливаемых в Великобритании и США как горячие пирожки, тоже не являлось бы лишним. Передав Англии 50 эсминцев и 100 бомбардировщиков, США могли передать вдогонку и 1000!
Всего за 9 месяцев до начала войны с Японией и Германией, аморальный капиталист Форд — человек весь в крови — вдруг построил в США самый большой в мире авиационный завод в Уиллоу Ран и теперь выпускал в час по тяжёлому бомбардировщику Consolidated B-24 Liberator по цене 300 000 долларов за штуку без налогов. Экипажи B-24 Liberator ждали свои машины прямо на конвейере. Взлёт, пара манёвров, проверка створок бомбоотсеков, рации и вперёд! Самолёт на врага, а прибыль на счёт! Конечно этот Форд посылал миллионы долларов Гитлеру и дарил ему тысячи грузовиков по цене 900 долларов за грузовик, лишь бы было кого бомбить этими Consolidated B-24 Liberator по цене 300 000 долларов за штуку без налогов.
Всего через несколько месяцев, армады «Liberator» с радиусом действия 3500 километров и массой бомб 3500 тонны изготовились превращать города Германии в груды щебня, щепок и трупов. Вложение 100 тонн золота в завод бомбардировщиков до начала войны, разве это коммерческий риск и гениальное предвидение? Это просто обладание шпионской, инсайдерской информацией из правительства Рузвельта. Форд также заранее приготовился к производству авиационных и танковых моторов, танков M4 Sherman по 45 500 долларов за штуку и самоходных орудий на его базе. Этот авиазавод в Уиллоу Ран, как и вся промышленность Америки, оказалась для Вермахта недосягаемы. Могла ли Германия действовать так же быстро и безопасно для себя? Атака Британии двумя с половиной тысячами немецких самолётов ярко демонстрировала, что могла сделать авиация с окружённой армией англичан в Дюнкерке, если бы имела приказ. Гитлер становиться победителем Британской империи, взяв в плен её сухопутную армию, не захотел и приказ не отдал. Но вот послать свою армию чёрт-те знает куда, в Сталинград, захотел. Пока Гитлер согласовывал свои шаги с королём Георгом VI и президентом Рузвельтом, у него всё получалось, но когда он начинал самодеятельность, как в случае с захватом Крита или атакой на Тобрук, дело оборачивалось плохо. Почему?
Англичане в Дюнкерке не являлись врагами? Или действия английских и немецких войск координировались из единого центра? Как не понять после этого отношение к войне со стороны английских офицеров и генералов из аристократических семей как к приключению и способу досуга, вроде игры в поло, а не борьбе ни на жизнь, а на смерть, что Манфред неоднократно лично наблюдал в Тунисе!
«Cui prodest?» — вопрошали древние римляне, рассматривая любые непонятные происшествия.
Знала верхушка Германского рейха о техническом превосходстве английских истребителей и огромных ресурсах англичан и американцев для строительства новых самолётов? Знали. Знали, что дальности полёта их истребителей прикрытии не будет хватать для прикрытия бомбардировщиков, что тихоходные устаревшие пикировщики Ju 87 Stuka окажутся беззащитны? Знали... Зачем аккуратным, привыкшим к рациональному мышлению и экономичному решению задач немцам устраивать это безумие, в том числе удары по жилым районам Лондона? Зачем наносить ущерб недостаточный для уничтожения военного потенциала королевского семейства Виндзоров, но достаточный, чтобы снять с них моральную ответственность для начала бомбардировок германских городов? Одно дело силами немецких добровольцев бомбить городок Гернику в погрязшей в Гражданской войне республиканской Испании, не отличавшейся завидным экономическим и военным потенциалом для ответа, и совсем другое бомбить столицу Георга VI — властителя самой большой мировой империи в истории, над которой никогда не заходило солнце! Раззадорив своим блошиным укусом великана, сцепившись затем с Россией, Гитлер теперь прибавил к числу смертельных врагов немцев ещё одного великана — США.
Гибралтар! Захват Гибралтара и непременный уход английского флота из Средиземного моря, позволял флоту и пехоте Италии через Босфор атаковать Кавказ. Давал возможность Турции уже не боясь англичан вступить в войну против Союза ССР и атаковать советский Кавказ с юга, лишая Сталина горючего. Захваченный англичанами в 1713 году у Испании Гибралтар являлся по мнению Манфреда центром тяжести всей мировой войны. Но именно его полостью проигнорировал Гитлер и его окружением при слабом сопротивлении главнокомандующего Вермахтом Йодля — начальника ОКW. Манфред постарался отогнать эти мысли, приписав их контузии.
Если только...
Если Гитлер и его фашисты реально хотели победы Германского рейха, то их действия необъяснимы. А если нет, то становится понятным всё происходящее. Если теория объясняет всё, значит, она верна! Второй постулат верен? Зачем же все эти убийства немцев и русских в донских степях, попытки атаковать Кавказ с севера, прорываться в Закавказье через перевалы, когда имелась возможность пройти маршем прямо к Тбилиси и Баку с юга из Турции как в 1918 году? Отец Манфреда прибыл в Батуми в 1918 году на военном корабле быстро и без потерь. А его сыну Манфреду предстояло прорваться туда же в танке через цепь кровавых сражений по бескрайним степям. Сейчас немцы и их союзники разменивали свои дивизии на русские дивизии. Какими бы ни были успехи, немецкие дивизии и их ресурсы убывали, а английские и американские прибывали. Это ли стратегия победы над Англией и США? Это стратегия поражения Германского рейха. Бред какой-то, если не предположить, что...
Это стратегия победы англичан и американцев над немцами и русскими, а Гитлер исполнитель этого плана. Война против Англии и США велась Гитлером странно — не на шутку, но и не серьёзно. Только в России всё происходило по-настоящему, на уничтожение, что и являлось главной изначальной целью всех капиталистических государств по обе стороны фронта — нанести России такую сильную рану, после которой она не оправится. Подорвать её демографию и экономику на корню...
А если Германия проиграет войну на западе? Тогда все завоевания в Союзе ССР придётся отдать своим американским и английским победителям. Германию ждёт судьба России: получить рану, после которой она никогда не станет великой державой.
Зачем же сам Манфред здесь? Что за рок привёл его сюда? Слишком высокий уровень образования и самообразования, неуёмность восточного немца не давали покоя! Дух Канта, блуждающий по Восточной Пруссии с извечной концепцией этического социализма. Деление мира на природу, мир сущего или объекты изучения и культуру как мир должного и объект гуманизма, организующего ценности, Манфреду было интуитивно понятно. Вопросы... Вопросы в болезненном сознании, гудящей от контузии голове...
Аналогии времён древнего мира преследовали: то несуразность поведения Спартака, словно тоже играющего в поддавки с превосходящими его по силе армиями римских полководцев Марка Красса, Гнея Помпея, то Наполеона, атакующего Москву. Москва в 1812 году не представляла собой центр коммуникаций, политической жизни, сосредоточения богатств русского царя. Наполеон не атаковал гораздо менее защищённый Санкт-Петербург, центр политической жизни, богатств и коммуникаций. До этого император французов отправил армию в Египет вместо атаки Австрии или Англии...
Атака крестоносцами союзников-христиан и разграбление Константинополя в 1204 году вместо освобождения Гроба Господня или сдача республикой Флоренцией города Прато в 1529 году вместо борьбы с папой Климентом VII Медичи и императором Карлом V за этот стратегический пункт итальянского региона Тоскана...
Множество нахлынувших аналогий во взбудораженном воображении уносили Манфреда всё дальше по подземной реке времён. Незнание людьми причин любых событий приводят их в состояние мистического восприятия мира; они приписывают року и судьбе то, что видят. Однако материалистическое мировоззрение заставляют всегда искать разумное объяснение любым событиям и вещам. Именно эта способность человека с раскрепощённым сознанием привело древних на путь прогресса. Сложные военные и промышленные машины, открытие парового двигателя, создание часов, автоматически работающих систем, понятие об электричестве, открыли свободному, критически мыслящему уму дорогу к технической революции на рубеже эр. Принятие доктрины единого Бога вместо множества богов олицетворяющих разные силы природы, рождённые из первобытного хаоса, раскрепостило разум матрицей божественного и мистического источника всего сущего, рождённого Богом, перечеркнули все их усилия, и на полторы тысячи лет погрузили Европу в бездну дикости, так любимой королями и церковниками. Только отказ от доктрины мистического восприятия, предложенный протестантами снова вернул людей на орбиту трезвого и критического мышления. Потерянные 1500 лет развития эволюции не слишком ли высокая плата за роскошь объяснять всё промыслом Божьим?
В полуобморочном состоянии Манфред не отдал себе отчёта, как через час грузовик доехал без остановок до аэродрома Котельниково в расположение сводной танковой группы 29-й моторизованной и 14-й танковой дивизии генералов Фремерея и Хайма. Отсюда до Котельниково оставалось всего три километра, а до хутора Пимено-Черни 35 километров. Тело не находило комфортного положения ни в один момент, ни в одном своём члене, словно аллергическая реакция на всё наполнило его. Руки затекали быстрее, чем он успевал менять их положение, в ноги будто влили свинец. Пыль забивалась в нос, а платок, надетый на нижнюю часть лица для защиты лёгких, весь насытился пылью и мешал делать вдох. Рассудок не мог сосредоточиться ни на чём, потому что все мысли сразу неслись перед ним, но лишь мерцающими намёками обозначая себя. Как если бы Манфред читал бегло по диагонали страницы нескольких книг одновременно. Страшное ощущение того, что он уже умер, не покидало и стискивало грудь. Это же надо было так его угораздить, в первый же день получить баротравму при авианалёте за 100 километров от фронта! Только унылая инфернальная русская степь вокруг, освещаемая пронзительным адским солнцем говорила о том, что он всё ещё жив. Контузия держала его на грани...
Глава 13. Террористы стреляют молча
Только за июль 1918 года в 22 губерниях Центральной России контрреволюционеры убили 4140 работников и служащих советских органов власти! За один месяц! Временное Сибирское эсеровско-кадетское правительство приняло постановление «Об определении судьбы бывших представителей советской власти в Сибири», — по которому все представители советской власти без суда отправлялось в тюрьмы или в концлагерях бессрочно, до решения их судьбы Всесибирским Учредительным Собранием, сроки проведения которого были не определены. Большой Белый террор нарастал!
Сегодня через Ленина прошло более 2000 разных документов, десятки телефонных переговоров, совещания, выступления. Утром пришло известие, что террористами убит председатель Петроградской ЧК Урицкий. Туда Ленин направил председателя ВЧК Дзержинского для ведения следствии.
В Петрограде снова очень неспокойно. Немецкие военнопленные, освобождённые декретом Советской власти, готовили в Петрограде вооружённое восстание вместе со своими бывшими врагами — российским генералитетом и офицерством. И это при том, что русские рабочие получали меньший паёк, чем немцы, потому что в отношении пленных Ленин старался выполнять международную конвенцию — пожалуй, единственный из договоров, подписанных ещё царским правительством и оставленном в силе.
Бывшие же австро-венгерские пленные — чехословаки решили удариться в грабежи и принялись вместе с белогвардейскими офицерами и эсерами с кровавым неистовством свергать народную Советскую власть в крупных городах Поволжья, Урала и Сибири.
Освобождённых немецких пленных подстрекали посольства Западных стран, эмиссары российских и зарубежных капиталистов. Среди немецких офицеров работали агенты немецкой разведки. Тысячи немецких и австрийских солдат в Петрограде — пороховая бочка под новой властью. Правительство освободило их, выпустило из-под стражи, из-за колючей проволоки, немцы свободно ходят по городу, немецкие офицеры живут на квартирах. А они решили ответить чёрной неблагодарностью. Правительство приняло решение о депортации всех пленных из Петрограда из-за трудностей с хлебом. Депортация многих тысяч людей на восток, в хлебные губернии, должна была спасти пленных и столицу от голода.
ЧК, «Комитет по борьбе с погромами», красногвардейские отряды сбились с ног, почёсывая город и пригороды для выявления и депортации бывших пленных. Дзержинский, Урицкий, Бонч-Бруевич работали день и ночь. Дзержинский заболел. Депортация проходила трудно. Не только из-за отсутствия вагонов, но и из-за сопротивления немцев, среди которых распространили провокационные слухи, будто их хотят сослать в Сибирь. Немцы-солдаты предпочитали голодать вместе с русскими, но в Петрограде, вблизи от родной Пруссии.
Самостоятельно уезжая через Финляндию и Прибалтики в Германию, немецких офицеры зловеще обещали вернуться:
— Wir werden zuruckkommen!
Оказавшись в квартире бывшего царского прокурора на верхнем этаже бывшего здания Московского суда, Ленин прошёл по коридору с книжными шкафам до потолка — 10 000 томов, миновал сундуки с сидящими на них пушистыми котами, дверь с надписью «Кипяток» и дверь в комнату помощницы по хозяйству, — её комната была больше комнаты Ленина. Посетил санузел, с удовольствием вымыл руки и прошёл к плите. Подняв крышку многократно запаянной кастрюли, аппетитно вдохнул пар от супа.
— Ах, как вкусно пахнет! — сказал он просто: — Проголодался жутчайше!
У четы Лениных не было ни одной парной чашки, тарелки, стакана, кастрюльки. Все кастрюльки запаянные. Суп был жиденький — две картофелины, пригоршня пшена, но пахнул суп действительно аппетитно: умелая повариха заправила его поджаренным на каких-то двух ложках растительного масла луком и положила разные травяные, одной ей известные приправы. На месяц Ленин получал 15 куриц. Но всё время угощал друзей и самому ему на хватало. Вина не пил. В Кремле был сухой закон. Исключение было сделано для Сталина и Орджоникидзе, когда они изредка жили в Кремле. Какой кавказец без вина?
— Ты в буфете не перекусил? — спросила Ленина жена Надежда.
— Нет. Сегодня в совнаркомовском буфете не оказалось хлеба.
Жена Надежда и сестра Мария тревожно переглянулись: позавтракал Ленин в 7-30 утра, а теперь 5-00 часов пополудни. Председатель правительства не смог получить к чаю куска чёрного хлеба!
Ели в небольшой столовой рядом с комнатой Ленина. Разговор не клеился. Ленин думал. В Петрограде и Москве вовсю действовали саботажники. Уже 15 ноября 1917 года, после Октябрьских боёв в Москве и Петрограде в забастовку вовлеклись почти все служащие банков. Возник буржуазный Центральный стачечный комитет. Там верховодили меньшевики и эсеры. Крупные суммы в фонд стачкома выделили Вышеградский, Нобель, Каменка, известные еврейские банкиры Гейман, Меделевич, Оркин, Кутлер. Меньшевик Бройдо передал саботажникам из кассы правительства Ленина 250 тысяч рублей. Деньги, которые посылались в Центральный исполнительный комитет разными провинциальными Советами для поддержки Советской власти, попадали к саботажникам. Многие чиновники — саботажники оставались на работе. Через них саботажный центр списывал деньги с текущих счетов разных советских учреждений в пользу саботажников. Этот фонд равнялся двум миллионам рублей. Железнодорожники гоняли продовольственные грузы из одного города в другой, не направляя по назначению. Так эшелон, направленный из Саратова голодающему Петрограду, сделал два конца туда и обратно и снова очутился в Саратове. Продагенты накапливали грузы в таких пунктах, куда быстрее всего и вернее всего могли нагрянуть бандитские отряды, дезертиры и завладеть продовольствием. Продовольственная милиция, разложенная изнутри, вместо того, чтобы охранять грузы, сама поджигала товарные вокзалы. Например, Рязанский вокзал. ВЧК нанесла саботажникам целый ряд чувствительных ударов, спасая государственную систему в тылу.
Вопрос частных железных дорог решался чрезвычайно тяжело. С одной стороны, частные железные дороги в Советской республике причинял серьёзный вред саботажем и сверхвысокими тарифами на перевозки, ничего больше не вкладывая в инфраструктуру. С другой стороны, частые хозяева железных дорог имели квалифицированный персонал и опыт для руководства масштабными линейными сооружениями. Вот и сегодня утром, после того, как Ленин закончил подготовку и подписал решение о слиянии Военно-санитарного управления с Народным комиссариатом здравоохранения, декрета о призыве в Красную Армию на действительную военную службу медицинских, зубных и ветеринарных врачей, лекарских помощников, медицинских и ветеринарных фельдшеров и фармацевтов, декрет об отказе Советской России от договоров Российской империи с правительствами Германской и Австро-Венгерской империй, он потребовал от командира отряда быстрого реагирования Московского военного округа Иванова-Кавказского вернуть реквизированные на станции Бирюлёво имущество железнодорожников частной Рязано-Уральской железной дороги, которой теперь руководил бывший действительный статский советник Акоронко.
Зазвонил телефон в кабинете. Мария Ильинична отложила ложку, поднялась из-за стола, дошла до рабочего стола брата и взяла трубку.
— Тебя, Володя, — произнесла она призывно в сторону гостиной.
Ленин встал, быстро дошёл до телефона, взял трубку:
— Я слушаю, кто говорит?
— Член городского Совета Людвинская, Владимир Ильич. Звоню по просьбе секретаря городского комитета партии товарища Загорского.
— И какая у него просьба, товарищ Таня?
— Да вот... — смутилась Людвинская. — Он хотел напомнить Вам о решении бюро комитета, чтобы Вы временно воздержались от выступлений на митингах в связи с участившимися случаями террористических актов врагов революции.
— Что-что? Вы хотите прятать меня в коробочке, как буржуазного министра? — нагнувшись вперёд, будто перед ним был зал, а не окно на площадь перед Арсеналом, риторически спросил Ленин.
Людвинскую у телефона сменил Загорский и проговорил взволновано:
— Обстановка тревожная. Пролетариат должен оберегать своего вождя. Просим Вас сегодня на митинги не ездить...
— Товарищ Загорский, — сердито возразил ему Ленин, — я отказаться от выступления на Хлебной Бирже и на заводе Михельсона не могу. Во-первых, потому, что обещал быть на собрании; во-вторых, считаю принципиально важным в настоящее время выступать на рабочих собраниях. Вот Вы, когда в 1905 году сражались на баррикадах в районе Пименской улицы, потом на Пресне, Вы в подвале отсиживались, или как?
Не дожидаясь ответа главы Московской партийной организации, Ленин положил трубку телефона, зная, что у его знакомого по швейцарской эмиграции Загорского, ораторских аргументов будет множество.
Мария Ильинична с минуту выждала, а потом тихо спросила:
— Всё-таки едешь?
— Бог не выдаст...
— В таком случае — я еду с тобой...
— Сегодня не получится. В другой раз — обязательно поедем вместе, обещаю.
— Тебе нужно завтра же отправиться на отдых в Мальцево-Бродово! — стараясь придать голосу строгость, сказала жена, когда он вернулся за стол. — У тебя тёмные круги под глазами.
— Нет-нет, даже не уговаривайте! — ответил Ленин, достал из кармашка жилета часы, глянул, улыбнулся: — Времени нет совершенно. Вот часы швейцарского производства. Великолепная работа! Наша цель — не только научиться делать такие же совершенные часы, но так построить государство, чтобы вся наша система управления работала как эти часы! Времени болеть нет совершенно!
— Но Володя, неужели без тебя один день что-то решит? — стараясь придать голосу строгость, спросила жена.
— Наденька, ты болела чесоткой? — ответил он вопросом на вопрос.
Надежда смутилась:
— Что ты, Володя!
Её смущение развеселило Ленина. Он сказал с тихим смехом:
— Уф! И скверная же болезнь чесотка! И тяжкое же ремесло человека, которому приходится парить в баньке чесоточных... Но нужно парить! Нужно!
Женщины выслушали его молча. Они были согласны со всем, что он говорил, но ещё в Петрограде условились между собой: создать ему такую жизнь, чтобы он как можно больше отдыхал. По крайней мере, им удалось в Москве добиться того, что он ложился спать не как в Смольном — в четыре-пять часов утра.
В то, что он совсем может не работать, не верили. Человек этот и во сне работал. В эмиграции он много раз видел во сне политические комбинации. Но во сне они были неправильные, соглашательские, и Ленин смеялся над своими снами.
— И всё-таки, мне кажется, тебе нужно отказаться от сегодняшних выступлений, — снова осторожно сказала сестра.
— Маняша, — ответил ей брат, — что ж, посидим под домашним арестом. Но я на вас пожалуюсь Совнаркому, имейте в виду! — и заразительно засмеялся.
— Скажешь тоже!
— Вот какой самый страшный порок, Маняша? — с иронией спросил Ленин.
— На свете много страшных пороков, — растерянно пробормотала сестра.
— В моём возраста приходится убеждаться, что самое худшее — быть старше 55 лет от роду, — заключил Ленин с невесёлой улыбкой. — Но мне всего 48. Молодой ещё, можно и побегать. Но обещаю полчаса отдохнуть.
Когда он обещал серьёзно, женщины верили. Днём Ленин никогда не ложился, считал это обломовщиной: дневной сон расслабляет тело и мозг.
У жены были дела в Наркомате просвещения, у сестры в редакции газеты «Правда». Жена быстро собралась.
— До вечера, Володя! — сказала напоследок Надежда.
Ленин зашёл в кабинет. Вечером его ждала напряжённая работа — подготовка к заседанию правительства. Заседать приходится почти ежедневно: накапливалось множество неотложных дел, требующих архисрочного решения. В кабинете, на рабочем столе, лежали папки с документами: повестка дня заседания правительств — больше тридцати вопросов, проекты декретов, которые нужно коллегиально обсудить, декреты, рассмотренные на правительстве, — эти нужно было подписать, чтобы они стали правилами новой страны, направляя её по социалистическому пути, перечеркивая царские законы, правила и нормы. Вопросы были в основном хозяйственные; объявление капиталов касс — ссудо-сберегательных, взаимопомощи, пенсионных и эмеритальных — неприкосновенными, ассигнование 100 000 рублей на Северную экспедицию по охране имущества РСФСР, находящегося в Архангельске; закупленную при царе военную помощь: приборы, снаряды, оружие, амуницию, еду англичане с помощью своих войск собирались украсть; декрет о выплате суточных демобилизованным солдатам, временно остающимся в своих частях, и всё такое прочее.
— Ты обещал отдохнуть! — сказала тихо появившись в дворах кабинета сестра, — отойди от стола, сядь-ка на диван!
Только когда она увидела, что Ленин отошёл от бумаг, сел на диван и закрыл глаза, она успокоилась.
— Вернусь, покормлю голубей, — сказал через пятнадцать минут на прощанье Ленин, глядя на голубей, проживающихся по брусчатке мостовых Кремля, — Мы кормили их... с Сашей...
Вспомнив старшего брата, Ленин умолк. Мария положила свою руку на руку брата. С тревогой прислушивалась она затем к гулким удаляющимся шагам брата в сводчатом коридоре старинного здания...
Александра — старшего брата Ленина убили через повешение царские палачи, когда Володе Ульянову, — будущему вождю мирового пролетариата, исполнилось 17 лет.
Александр был одарённым юношей. Редким образом он соединял твёрдость и ровность характера с чуткостью, нежностью и справедливостью. Окончил гимназию с золотой медалью, поступил физико-математический факультет Санкт-Петербургского университета. С интересом изучал химию, зоологию. На третьем курсе, получил золотую медаль за научную работу, являлся членом экономического и литературного кружков.
Наблюдая страшный гнёт своего народа и произвол власти наподобие ига Золотой Орды, но только в XIX веке, Александр принимал участие в студенческих нелегальных собраниях, демонстрациях, вёл пропаганду в рабочем кружке. Александр вступил в организацию «Народная воля», боровшуюся за демократические реформы, мечтая о социальные изменения на основе работ Маркса, Энгельса, Плеханова. Борцы за счастье народа из организации «Народная воля» понимали, что русский народ находится в состоянии полного рабства, экономического и политического. Его гнетут группы эксплуататоров, создаваемых и защищаемых государством. Государство составляет крупнейшую в стране капиталистическую силу; оно же являет собой главного эксплуататора народа. Этот государственно-капиталистический людоедство держится исключительно насилием. Народ государству санкции на произвол и насилие не давал... Русский народ по своим симпатиям и идеалам является социалистическим; в нём живы старые русские принципы — право народа на землю, местное самоуправление, федеративное устройство, свобода совести и слова... Но народу не дают возможность жить и устраиваться сообразно со своими наклонностями. «Народная воля» считала своей задачей политический переворот и передачу власти народу: Учредительное собрание, власть народных депутатов, самоуправление на местах, выборностью всех должностей, принадлежность земли народу, передача в руки рабочих заводов и фабрик; всеобщее избирательное право без сословных и всяких имущественных ограничений. Программа «народовольцев» и мечта Александра был базовой и в мировоззрении и действиях большевиков и их вождя Ленина.
Александр и народовольцы очень скоро поняли, что при системе, которая полностью исключает внутригражданский диалог и даже минимальные элементы демократии, бороться можно лишь принуждением власти через открытие хоть каких-то демократических способов для выдвижения народом своих чаяний таким образом, чтобы они были услышаны и стали предметом рассмотрения властей. А власть, — значит, прежде всего, император. Он назначал всю вертикаль чиновников, которые назначали уже своих ставленников, сеющих неравенство, невежество, отсталость, ведущих грабёж и угнетающих русский народ. Никаким другим образом достичь целей демократических реформ, кроме как персональным террором против высших представителей власти у народовольцев не было.
Публичное политическое убийство как разновидность террора родилось вместе с публичной политикой ещё в Античности. Эти теракты были актами возмездия тирану за попрание традиций, жестокость, предательство. Царские чиновники, Александр II были виновны в разрушении системы русского общинного равенства, доведения до крайности варварской системы эксплуатации русских людей, да ещё руками немецкой династии Гольштейн-Готторп-Романовых и их холуёв в золотых поповских мешках и золотых мундирах. Теракты «народовольцев» были самозащитой, ответом простого русского народа на диктат правящей имперской верхушки и созданной ею вертикали власти. Имперский террор имел не только персональные проявления, но касался всего населения Российской тюрьмы народов. Так политика массового неизбирательного террора с этническими чистками, уничтожением аулов, родов последовательно проводилась на Северном Кавказе. Царские «опричники» на официальных началах терроризировали всю польскую элиту, а не только повстанцев после начала восстания в Польше 1863 года. В этом смысле «либеральная эпоха» начала «Великих реформ» Александра II была не менее жесткой, чем застой крепостного рабства при Николае I.
Один из идеологов «народовольцев» Плеханов был сторонником общины и крестьянской революции, но выступал против террора, но не с морально-этических позиций, а с точки зрения его неэффективности, не понимая, как террора мог привести к революции. Александра II убили народовольцы. Но террор правительства затем только усилился. Гибель Александра III должна была заставить царизм пойти на демократические реформы, поскольку речь шла уже о персональной выживаемости монархов. Так думал и Александр Ульянов.
Будучи малышом, младший брат Владимир — будущий Ленин, позволял себе выходки и проказы в отношении брата, но позже Александр стал для него непререкаемым авторитетом и на любой вопрос младший отвечал:
— Как Саша!
Высокий, красивый, героической внешности, Александр с нежностью и любовью всегда смотрел на своего младшего брата-непоседу, чуть ли не шутовского забияку Володю. Владимир навсегда запомнил этот внимательный, полный добра и света взгляд брата...
Александр и его друзья-студенты Университета создали группу для подготовки теракта на императора. Начали делать бомбу. Их выдал провокатор и 15 человек были брошены в казематы Петропавловской крепости. 5 человек, в том числе Александра, власти решили убить через повешение. В помиловании царь отказал. Старший брат Ленина и его товарищи были убиты через повешение в Шлиссельбургской крепости. К моменту убийства Александр только-только стал совершеннолетним. Тело его было как мусор брошено в яму на берегу острова Ладожского озера без памятника, даже без указания места. Ленин преклонялся пред подвигом брата, но считал, что только широкое сопротивление масс может вынудить эксплуататоров пойти на уступки.
— Мы пойдём другим путём! — сказал он тогда убитой горем матери, и выражение лица при этом у него было такое, точно он жалел, что брат слишком дешево отдал свою жизнь...
После обеда Ленин поехал в Басманный район на Гавриковскую площадь в здание бывшей Хлебной биржи, что за Курским вокзалом. Тема митинга и его выступления была: «Две власти — диктатура рабочих и диктатура буржуазии».
Террористическая группа, направленная на митинг на Хлебную биржу, опоздала. Выступление Ленина там уже закончилось, и он уехал на завод Михельсона на Серпуховку. Перед взором бежали пыльные окна притихшего августовского города, тротуары, заваленные мусором, разобранные на дрова заборы и сараи, обвалившаяся штукатуркой фасадов, пулевые отметины на них, выбоины в брусчатке. Дворников нужно было заставлять чистить улицы. Осунувшиеся от многолетнего недоедания лица рабочих, серая кожа от отсутствия солнца и нахождения в пыльных помещениях, тусклые глаза из-за хронических болезней, табака и алкоголя...
Первый раз Ленина как главу Российского государства пытались убить в декабре 1917 года в Смольном. Под Новый год в приёмную Совнаркома к секретарю Ленина Скрыпник с письмом от товарища «Артёма» с Украины пришёл студент. Говорил, что ему назначено, скороговоркой, путанно. Глаза отводил в сторону. Ленин его принял. Когда Ленин заговорил, студент вдруг встал, побледнел и зашатался. Ленин подумал, что молодой человек голоден, и предложил ему пособие и работу. Студент дико посмотрел на пролетарского вождя и вышел, получив у секретаря направление на работу в Наркомат продовольствия.
Вдруг студент вернулся, с лихорадочным взглядом и бледным лицом настойчиво и требовательно снова попытался попасть в кабинет. Одна пола его пальто топорщилась. Ленин мог неожиданно выйти из дверей и натолкнуться на студента. Секретарь Скрыпник дала знак часовому — латышскому стрелку, который быстро подошёл к студенту, взял его под руку и повёл к выходу. После того, как часовой вывел студента на улицу, тот остановится у подъезда Смольного и стал пристально всматриваться в людей, садящихся в автомобили. Один из латышских стрелков, стоящий в карауле направился к подозрительно себя ведущему молодому человеку. Студент сунул руку за борт пальто и тут раздался выстрел — нагрудном кармане у него лежал револьвер со взведённым курком. Террориста тут же задержали.
Как выяснилось, когда он находился у Ленина, он не решился стрелять, затем собрался и пришёл вторично, но секретарь его уже не пустила. Тогда он решил ждать на улице, где себя и раскрыл. Управляющий делами Совнаркома Бонч-Бруевич долго упрекал секретаря, но что она могла? Правила обыскивать перед входом к Ленину не существовало.
В 75-ю комнату Смольного, где располагалась до создания ЧК контрразведка и следственная комиссия большевиков поступали сведения об арестах офицеров-заговорщиков в Институте Лесгафта, задержании террористических групп, получавших помощь извне. Брат Бонч-Бруевича, один из первых генералов русской армии, добровольно перешедший на сторону Советской власти, став руководителем только что созданного Военного Совета, докладывал: в Балтийском море появился германский флот; на границе сосредотачивались контрреволюционные войска; над Петроградом нависла угроза вражеского вторжения; связь с другими районами и городами республики могла нарушиться в любой момент.
Не успели в Смольном затихнуть разговоры о новогоднем покушении на Ленина, как к Бонч-Бруевичу в контрразведку явился и сдался бравого вида солдат-ударник Спиридонов. Участник Октябрьских боёв в Москве на стороне белогвардейцев, за обещанную премию в 20 000 рублей, небольшие в общем-то деньги, в то время, как рабочий получал до 200 в месяц, Спиридонов должен был следить за Лениным для организации убийства.
Террористами были члены «Петроградского Союза георгиевских кавалеров» — организации, созданной бывшим генерал-адъютантом в чине генерал-лейтенанта Алексеевым, организатором военной части переворота «Февраль 1917», фактически арестовавшим царя и организовавшим его «отречение». Террористический акт готовили бывший брат бывшего министра Временного правительства военврач Некрасов, бывший адъютант командующего Московским военным округом Рябцева подпоручик Ушаков и другие.
После того, как не удалось познакомить Семёнова с домработницей Бонч-Бруевича, террористы устроили Семёнова дворником в доме Бонч-Бруевича на Херсонской улице с целью выяснить, когда обычно Ленин приезжает к Бонч-Бруевичу, где, как было известно, он бывал часто. Неделю Семёнов махал метлой, но шпионить не смог — испугался: в этот период ЧК жёстко наводнило порядок в городе, пресекала погромы, террор, боролась с массовыми грабежами квартир анархистами, эсерами, уголовниками, отпущенных ранее Временным правительством, вылавливал дезертиров, расконвоированных военнопленных, да и совестно стало: Ленин-то за народ старался. А его убивать! Пришёл с повинной в Смольный в контрразведку в 75-ю комнату... Террористов из «Союза георгиевских кавалеров» арестовали в ночь на 22 января в доме No.14 на Захарьевской улице в квартире «гражданки Саловой», откуда велась слежка за домом Бонч-Бруевича. Изъяли бомбы, гранаты, винтовки.
Террористы, которых ждал расстрел, обратились через Бонч-Бруевича к Ленину с просьбой отправить их на фронт искупить вину кровью. С удивительным спокойствием слушал Ленин сообщение об аресте террористов и наложил резолюцию: «Дело прекратить. Освободить. Послать на фронт». По крайней мере двое из террористов, Зинкевич и Некрасов, впоследствии присоединились к «белым». Жалел Ленин врагов своих. Ведь сказано было в Евангелии от Луки 6 стих 35 «Любите врагов ваших, и благотворите, и взаймы давайте, не ожидая ничего; и будет вам награда великая, и будете сынами Вышнего; ибо Он благ и к неблагодарным и злым». Ленин не был верующим, и тем выше была его душа в сходных вещах, ведь как нет ничего невозможного для верующего, также не было ничего невозможного для коммуниста.
Ещё один террористический акт против Ленина, когда его жизнь в буквальном смысле висела на волоске, произошёл 1 января 1918 года. Ленин перед этим выступал на митинге в Михайловском манеже, что на пересечении Итальянской и Караванной улиц, перед первым отрядом добровольцев социалистической армии, отправлявшимся на фронт против немцев. Тогда ещё Красная Армия комплектовалась на добровольной основе наиболее сознательных и организованных элементов трудящегося класса. Кроме 700 добровольцев, которых провожали на фронт и провожающих их семей, на митинг пришли красногвардейцы, рабочие, интересующиеся.
Формирование новой классовой армии шло медленнее, чем поднималась контрреволюция. Пришлось выделять из старых фронтовых частей соответственно отсеянные и отобранные части: латышские, матросские отряды, мобилизовать Красную гвардию фабрично-заводских комитетов. Это было малочисленное и пёстрое воинство, объединённое чувством классовой неприязни к своим бывшим эксплуататорам. Зачастую там были люди, бежавшее от голода, безработицы за праздной, сытой жизнью, обогащением грабежом, не имеющие возможности пробраться иным порядком в родные места, или привычные за четыре года войны к солдатскому делу как к ремеслу.
В детально спланированной эсерами акции в Михайловском манеже участвовало несколько контрреволюционных офицеров и солдат. Деньги на теракт — 500 000 рублей выделил князь Шаховской из «Союза экономического возрождения России», террористической организации российских олигархов Вышнеградского, Путилова, Каменки, Нобеля, других. Передачу денег и общий контроль осуществлял бывший министр путей сообщения Временного правительства кадет Некрасов.
Около трибуны дежурил эсер-боевик поручик Ушаков, у которого под полушубком была бомба, а в кармане офицерский самовзводной револьвер Нагана. Боевики «Капитан», «Технолог», «Макс», «Сёма» занимали боевые позиции у манежа и на дороге, которая вела назад в Смольный.
Ленин поднялись на дощатую трибуну внутри огромнейшего здания архитектора Бренна 1800 года постройки, оформленного скульптурами: воинские доспехи, оружие, щиты с мечами, великолепным естественным освещением благодаря 54-м высоким окнам с полуциркульными завершениями. Здание служило главным манежем войск лейб-гвардии и петербургского гарнизона. Ленин уже выступал здесь весной 1917 года на митинге солдат броневого дивизиона с речью об империалистическом характере войны. Этот бронедивизион потом вывел из строя бронемашины, чтобы не участвовать в Октябрьских боях правых эсеров и белогвардейцев офицерско-юнкерских отрядов эсеровского вожака еврея Гоца и генерала Алексеева против правительства Ленина и выступившей на его стороне лейб-гвардии.
Ленина узнали. Крик:
— Товарищу Ленину — ура!
Покатилось такое могучее, тысячеголосое «ура» под огромным крытым пространством, что казалось, сорвётся высокий купол манежа, такой подъём, вдохновение рождали у рабочих, красногвардейцев идеи, мысли, пламенные речи, даже просто появление Ленина на митингах. Ленин стоял величественно и просто, улыбался и терпеливо ждал. Доброе и простое лицо. Улыбались глаза, горящие нежностью и любовью.
Ленин и большевики — были дети России, разрушающие чуждую им культуру Запада. Они были уверены, что России суждено явить миру образцы высшего разума и осуществить социальную справедливость. Для них переустройство общества, уничтожение капиталистов, социальная революция, немедленное прекращение войны — были не пустые слова и фразы. Это была их партийная программа. Они искренне верили, что ещё при своей жизни увидят новых людей. Верили, что создадут общество, где не будет лжи, подлости, тупоумия...
Люди в шеренгах кричали и кричали, не хотели останавливаться, тянули «ура» как молитву. Дух величайшего восхищения царил над толпой и Лениным в наполовину освещённом манеже.
Толпа вдруг смолкла — это Ленин поднял руку. Наступает необычайная тишина. Люди сдерживали кашель, затаили дыхание. Каждое из услышанных тогда слов люди уносили в себе навсегда. Весь хаос, созданный царями, капиталистами, церковниками в головах простых людей вдруг отступал, с кристальной ясностью проявлялось кто они, где они, что делать, кто виноват, и этот волшебник, шаман, «разогнавший тучи волшебной метлой», поводырь слепых, но прозревших, пророк, «глаголом жгущий сердца людей» — тот, что прояснял народу всё его положение — Ленин. Мысль, слово Ленина превращала толпу вдруг в единый мощный всесокрушающий организм.
— Первая из задач, — наклоняясь вперёд всем телом говорил Ленин, — организация власти, производства. Только чрезвычайно тяжёлым, напряжённым, длительным трудом, высокой самодисциплиной можно победить развал экономики, общества, вызванный войной. Для этого нужно работать и работать. Вторая задача — международная. Наивно думать, что мы одолеем международный империализм так же легко, как Керенского. Два хищника: германцы и англосаксы сцепились между собой, и это обстоятельство дало нам возможность легко победить; очень счастливо сложившиеся условия прикрыли Советскую Республику в первые дни её существования от международного империализма. Но нужно понимать, что это ненадолго, и использовать любую передышку, чтобы организоваться, вооружиться. Российская революция в самом начале своём, в 1905 году, создала небывалые ещё в истории развития мировой революции народные организации. Это — Советы. Они — органы власти рабочих, солдат, крестьян. Они покрыли густой сетью всю страну. Не случайно капиталисты, помещики, буржуазия ведут смертельную борьбу против Советов. Да, мы были за Учредительное собрание до Октябрьской революции. Тогда Учредительное собрание было бы лучше любых органов власти Керенского. Но теперь Советы, как всенародные революционные организации, стали на тысячу голов выше любых парламентов всего мира, любых Учредительных собраний. Чего же хотят белогвардейцы и интервенты? Чтобы мы вернулись от Советов к соглашательскому парламенту?! «Вся власть Советам!» — сказали мы и боролись за это. А теперь мы выполняем волю народа, который повсеместно говорит: «вся власть Советам!» Любое отступление — измена революции!
После речей духовой оркестр бывшего лейб-гвардии Кексгольмского полка мощно заиграл «Интернационал». Тысячи голосов подхватили мелодию.
Ленин тоже пел. У людей блестели слёзы на глазах — от слов гимна, от того, что вместе с ними поёт Ленин.
Снова все аплодировали, кричали, потому что кричалось, потому что нельзя не было кричать, потому что рвалось изнутри несдерживаемая, стихийная радость, что затуманивает счастьем ум и рвёт душу, и сила радости осознания свободы от 1000-летнего рабства подхватывало и несло, и кажется, не был ничего — только ощущение удивительного простора, неоглядной широты и безмерной радости. Красноармейцам пришлось поработать до пота, чтобы раздвинуть толпу и сделать проход для Ленина к машине.
Террорист Ушаков прекрасно понял: брось он бомбу сейчас: будет тут же разорван на части так, что и личность для получения посмертной вечной славы не почему будет установить. Рабочие, конечно, не матросы-эсеры, которые из адмирала Вирена кровавую котлету сделали при перевороте «Февраль 1917», но всё же.
Шофер Гороховик, сын белорусского крестьянина, недавний рабочий завода «Сименс и Гальске», вёл заднеприводной автомобиль Ленина на скользкой от мороза резине очень медленно, боясь заноса на разъезженной извозчиками дороге. Был гололёд, мороз, снежные наносы. Густой туман заполнил собою улицы, окутал дома и мосты, набережные, проспекты. Самая террористическая погода.
Машина миновала Симеоновский мост через Фонтанку, когда Ушаков бегом догнал машину. Узнав Ленина, он начал стрелять.
Бах! Бах!
Стрелять принялся и террорист «Капитан».
Бах! Бах!
Первая пуля, выпущенная «Капитаном», попала в кузов. Водителю показалось, будто из-под шины вылетела ледышка и ударила в подножку или крыло. Вторая пуля просвистела над головами. Едущий с Лениным немецкий коммунист Платтен, спортсмен и охотник, раньше, чем Ленин, понял, что стреляют по ним, схватив обеими руками Ленина за голову, за барашковую шапку, резко пригнул к переднему сиденью. Следующая пуля выбила искры из стойки крыши, пробила лобовое стекло. Очередная пуля ранила Платтена в руку, которой он удерживал Ленина. Водитель, начал делать поворот в переулок, чтобы выйти из-под огня, рискуя сорвать машину в занос, после чего она стала бы неподвижной мишенью для расстрела. Маневр удался. Ленин и на этот раз уцелел.
Приехав в Смольный, он тут же приступил к рутинной работе. Председателя Чрезвычайной комиссии по охране порядка и по борьбе с погромами Бонч-Бруевича Ленин отправил до этого отдохнуть в финскую «Халилу», комиссары контрразведки из 75-й комнаты сообщение водителя Гороховика передали возглавившему три недели назад Всероссийскую Чрезвычайную Комиссию ВЧК Дзержинскому. Он отпросился у Ленина с заседания правительства, чтобы начать расследование. Гражданская война ещё толком не началась, ещё не были национализированы заводы, железные дороги, рудники, а по всей России уже шли персональные и массовые террористические акты «Белого террора» против большевиков и левых эсеров.
Так 2 ноября 1917 года в Екатеринодаре у Самурских казарм юнкера и казаки из белогвардейского отряда Покровского расстреляли многотысячный митинг рабочих и солдат гарнизона, протестующий против многочисленных арестов после введения правительством Кубани чрезвычайного положения в городе; четверо убиты, семеро ранены.
В ночь на 7 ноября 1917 года, когда в Москве заканчивались Октябрьские бои, казаки Оренбургского атамана генерала Дутова при поддержке офицерско-юнкерского отряда «Союза бежавших из плена», прибывшего из Москвы при содействии Нестерович-Берг, эмиссара по вербовке офицеров и юнкеров в армию Корнилова и Алексеева, произвёл в Оренбурге военный переворот, арестовав и расстреляв членов законного органа власти — Совета депутатов. Все делегации, просившие за арестованных, передавались на расправу казакам. Резня в Оренбурге стала толчком к насилию и в других регионах. Везде бывшие царские слуги действовали одинаково. Оренбург, казачество, было застрельщиком террора массового, в отличие от эсеровского точечного террора.
Генерал-лейтенант Алексеев, наёмные офицерско-юнкерские отряды которого потерпели поражение в Октябрьских боях в Москве и Петрограде, формирующий на Дону белогвардейскую армию, 14 ноября указывал Донскому атаману Каледину не церемониться с рабочими Ростова-на-Дону и Донбасса: «Церемониться нечего с ними, Алексей Максимович. Видите ли, Вы меня простите за откровенность, много времени на разговоры уходит, а тут — ведь если сделать хорошее кровопускание, то и делу конец».
И вот, подними вечером 25 ноября 1917 года, юнкера начальника ростовского гарнизона генерала Потоцкого и казаки ворвались в Ростовский городской Совет депутатов в театре «Марс» и убили членов Совета Кунду, Козберюка, четверых красногвардейцев. Весь Совет депутатов не погиб лишь потому, что заседание закончилось ранее намеченного срока.
2 декабря 1917 года войска донского атамана генерала Каледина при поддержке белых добровольцев Алексеева, объявив Дон независимым государством, входящим в федеративный Юго-Восточный Союз, вошли в Ростов-на-Дону. Гражданская война ещё не началась и казакам не противостояли войска красных, но действовали казаки и белогвардейцы уже со звериной жестокостью. Белый террор был избран как средство от народной демократии. Как и проповедовал Каледину генерал-лейтенант Алексеев «если сделать хорошее кровопускание, то и делу конец», в городе был разогнан законный с февраля 1917 года орган власти, — Совет депутатов, начались повальные произвольные обыски, аресты, самосуды, расстрелы большевиков и рабочих, грабежи, изнасилования. Казаки сгоняли рабочих в разодранных шапках и шубах, поснимав, что было получше в Балабановскую рощу. Били прикладами в спину, если останавливались. В роще издевались: закручивали как канаты им руки друг с дружкой, выворачивая суставы и ломая кости, перешибали коленные чашечки, резали уши. Затем убивали выстрелами или рубили. Трупов была гора. Снег вокруг стаял. Собаки ходили к Балабановской роще и выли. Невзирая даже на энергичный протест Думы Ростова против военного переворота, было расстреляно затем ещё 62 ростовских рабочих. Каледин признался членам Думы: «Было страшно пролить первую кровь». Юнкера сводного юнкерского батальона Владикавказской, Екатеринодарских и других школ прапорщиков в последующие дни безнаказанно убивали рабочих на улицах Ростова-на-Дону. Когда группа рабочих окружила на улице караул юнкерского батальона и стала выкрикивать лозунги: «Долой войну! Долой контрреволюционеров! Долой партию капиталистов — кадетов!», юнкера после устного предупреждения открыли огонь из винтовок на поражение. Четверых убили на месте.
Ночью 3 декабря 1917 года отряд донских казаков есаула Чернецова учинил бойню в Боково-Хрустальном под Луганском. При нападении на поселковый орган власти Совет депутатов, казаки изуродовали до неузнаваемости и убили председателя Переверзева, начальника штаба Красной гвардии Княжиченко, красноармейца Григорьева. Продолжая рейды по Донбассу, 30 декабря казаки Чернецова убили через повешение на виселице у Луганска двух большевиков-рабочих. На следующий день после трёхдневных боёв казаки Чернецова захватили Ясиновский рудник. Когда из шурфа шахты No.7 стали подниматься женщины с детьми, которые прятались там во время боёв, поджидающие их казаки в упор расстреляли трёх женщины и пятерых маленьких детей. Некоторых живыми сбросили в шахту. Взятых в плен рабочих и бывших австро-венгерских военнопленных, тоже работавших на шахте, защищавших вместе с рабочими рудник, согнали на площадь перед церковью, откуда каждого четвёртого и угнали в Липовую балку и расстреляли. Если бы французским хозяевам, на которых работали казаки, не были заинтересованы в работоспособности шахты, расстроен бы всех. Всего казаки расстреляли без суда, хотя ранее Каледин объявил, что на Дону действуют царские законы, 118 человек.
В ночь 15 декабря 1917 года в Самаре эсеровскими террористами было взорвано здание Совета депутатов; убито 8, ранено 30 человек. За неделю до этого на посту у Совета депутатов террористами был застрелен большевик Степанов — рабочий трубного завода. В ночь на 1 января 1918 года в Самаре из Струковского сада снова были обстреляны террористами часовые у городского Совета депутатов.
17 декабря 1917 года казаками есаула Забайкальского округа Семёнова был убит на станции Даурия член Совета Аркус. Его расстреляли, вспороли живот, тело облили керосином и сожгли. Через два дня казаки Семенова и барона фон Унгерна убили членов местного Совета депутатов, учителей, рабочих, железнодорожников и отправили их изуродованные трупы в Читу в опломбированном вагоне.
17 декабря 1917 года на Верхнекульджинском тракте были убиты выстрелами в спину после похищения редактор «Крестьянской газеты» Семиречья Березовский и его помощник Овчаров из города Верный.
26 декабря 1917 года председатель Совета депутатов Киева Пятаков был зверски убит у Поста-Волынского: на месте сердца была глубокая воронка, просверленная, очевидно, шашкой, а руки были совершенно изрезаны; ему, живому, высверлили сердце, и он конвульсивно хватался за клинок.
28 декабря 1917 года донские казаки Чернецова на Донбассе на станции Дебальцево убили 13 рабочих-красногвардейцев и прибили штыками к вагону их командира Коняева.
28 декабря 1917 года в пристанционном селе Сырт оренбургские казаки 1-го запасного казачьего полка со своим офицером Велиным избивали сторонников Советов плетьми, шомполами, прикладами до смерти, в том числа детей, и затем кидали в общую яму. Людей клали на деревянную «кобылу», вроде брёвна на подставках крест-накрест, как обычно дрова пилили. Палачи медленным шагом подходили, подбирая дистанцию, кнут тащился между ног по снегу; когда палач подходил на нужное расстояние, то высоко взмахивал правою рукой кнут, раздавался в воздухе свист и затем удар. Палач опять отходил на прежнюю дистанцию, опять начинал приближаться. Первые удары делались крест-накрест, с правого плеча по ребрам, под левый бок, и слева направо, а потом начинали бить вдоль и поперёк спины. С первого же раза весьма глубоко прорубалась кожа. После каждого удара палач левой рукой смахивал с кнута полную горсть крови. При первых ударах обыкновенно слышен был у избываемых глухой стон, который умолкал скоро, затем уже их рубили как мясо. Отсчитавши ударов 20, палач подходил к стоявшему тут же на снегу полуштофу, наливал стакан водки, выпивал и опять принимался за «работу». Когда избиваемый не издавал ни стона, никакого звука, не замечалось даже признаков жизни, тогда ему развязывали руки и давали нюхать спирт. Когда при этом находили, что человек ещё жив, его опять привязывали к «кобыле» и продолжали, или, если он не реагировал, бросали в яму. Могли несколько раз ударить прикладом по голове. Другие жертвы заставляли смотреть. Брошенный в кучу без сознания председатель Троицкого земельного комитета Голощапов чудом выбрался из-под мёртвых тел...
300-летнее варварство, культивируемое царями Гольштейн-Готторп-Романовыми в Российской империи вырвалось наружу уже ничем не ограниченное, никакими человеческими или Божьим законами; эксплуататоры действовали против простого народа также, как все прошлые 300 лет: пороли, вешали, расстегивали, жгли, сбросив всякую маску революционности, надетую при перевороте «Февраль 1917». Они хотели снова загнать весь русский народ и другие народы рухнувшей империи в кабалу, а русский народ и другие народы рухнувшей империи в кабалу обратно идти не желали. И центром этого сопротивления был Ленин. Ленин должен был умереть…
Сейчас, 30 августа 1918 года, поднявшийся мужской, женский, детский крик сливался в сознании тяжело раненного Ленина в гудящее эхо, не разделяющееся на слова, накатывающее волнами. Слёзы выступили через плотно, с усилием сжатые веки. Одна пуля попала в крайне опасное место. Это ранение было смертельным. Сразу представлялась зыбкость жизни. Малейшая победа инфекции могла привести к заражению крови и смерти, или необходимости отнимать поражённый гангреной орган, лишённый возможности нормального кровообращения из-за повреждения сосудов или невозможности справиться с последствиями обширного внутреннего кровоизлияния из-за невозможности удалить или купировать кусочки кожи, одежды и оболочек пуль, попавшие в рану. Если пули были отравлены, то нужно было ещё каким-то образом бороться с ядом, токсическими его проявлениями, распространяющимися на органы и вызывающими заболевания не напрямую, а как бы не связанные с ранением.
— Надя... — прошептал Ленин. — Надежда, как же это...
— Быстрее разгоните толпу, нам нужно срочно ехать в больницу! — в отчаянии закричал сквозь многотысячный гомон водитель вождя Гиль. — Пожалуйста, товарищи рабочие, разойдитесь!
— Поймали его или нет? — спросил Ленин тихо.
— Держи, лови убийц! — заревел стоявший неподалёку какой-то комиссар в кожаной куртке и фуражке с красной лентой.
Однако ловить кого-либо было трудно, поскольку люди двигались в разных направлениях примерно с одинаковой скоростью. Трудно было понять, кто же убегает и кого нужно хватать, тем более, что охраны, которая должна была смотреть по сторонам, Ленин не имел. В момент выстрелов террористы были скрыты темнотой. Из темноты стреляли они по освещённой мишени.
— Убейте, убейте их, они стреляли в Ленина! — закричали несколько молодых рабочих в полушубках и бушлатах, оглядываясь по сторонам в надежде заметить убийц. — Где они? Где эти гады? Держите вон тех женщин!
Завод Михельсона, на котором только что выступал Ленин, был оплотом пролетарской революции в Москве. Ленин любил бывать тут.
Основание завода было характерно для царской России, где всё русское было задавлено Западом: цари — немцы, треть чиновников, офицеров, предпринимателей немцы или другие иностранцы, а ещё треть чиновников, офицеров, предпринимателей нерусские из других национальностей Российской империи. Хуже русских в империи жилось только горцам и народам севера. Завод основали в 1847 году англичане Ригель и Гоппер на российские государственные дотации для сборки и ремонта оборудования, ткацких станков, ввозимых из-за границы. Деньги государственные они, как водится, разворовали. Дела шли плохо, зато в 1895 году именно тут было открыто поле для игры football. На поле гоняли мяч партии цехов, а потом партии соседних заводов. В 1916 году убыточный завод купил у англичан еврей Михельсон, ловкий адвокат, спекулянт углём, решивший заработать на кровавой мировой бойне — завод стал производит снаряды и гранаты. После отречения царя «михельсоновцы» ринулось к Мясницкой, Новинской, Таганской, Сокольнической тюрьмам и добились освобождения политзаключённых. Затем при Временном правительстве на заводе в условиях нарастающей разрухи и хаоса был создан отряд Красной гвардии. Рабочие завода революционизировали соседний 55-й запасной полк, вместе с ним разоружали юнкеров, находящихся тут же 2,3,4-й школы пехотных прапорщиков, вели бои с офицерско-юнкерскими отрядами за мосты, Катковский лицей, Провиантские склады, Тверской бульвар и Никитские ворота, Остоженку и Пречистенку, где располагайся контрреволюционный штаб Московского военного округа. 30 октября 1917 года во время штурма здания штаба Московского военного округа на Остоженке около угла дома 13/12 с трактиром «Голубятня» 22-х летний рабочий завода Добрынин, командир идущего в атаку рабочего отряда, был ранен разрывной пулей «дум-дум» в живот. Медсёстры белогвардейцев, подобрав его после атаки, перенесли его в лазарет Бакунина на Остоженке, где он мучительно умирал в течении суток, в бреду повторяя только одно:
— Мы должны защитить революцию! Товарищи, вперёд!
Другой рабочий, подручный кузнеца завода Михельсона, 14-летний подросток Андреев, — «Московский Гаврош», член Союза рабочей молодёжи Замоскворечья был смертельно ранен юнкерами там же на Остоженке 9-го ноября 1917 года на баррикаде у Зачатьевского переулка. Он потянулся за упавшей на брусчатку за баррикаду винтовкой, великой доверенной ему тогда ценностью, и его поразили сразу несколько пуль, — юнкера-фронтовики стрелять умели отлично. Похоронен был «Московский Гаврош» у Кремлёвской стены.
Разведчица и связная, студентка Коммерческого института, большевик, ведущая заводского просветительского кружка, 20-летняя армянка Люсик Люсинова из Тифлиса, смелая, скромная девушка с плохим зрением, была застрелена в упор озверевшим юнкером во дворе дома No.12 по улице Остоженка. Похоронена у Кремлевской стены.
Неспроста Ленин любил приезжать на этот завод на митинги. Здесь его всегда ждали друзья. Владелец завода Михельсон, недовольный, что заводской комитет сам устанавливает цены на отпуск продукции, размер зарплат и режим работы, понял, что с прибылью можно поститься и подал в Париж прошение о виде на жительство, после чего встал вопрос о национализации завода. Вот и сегодня Ленин говорил с трибуны, сделанной из снарядных ящиков в гранатном цехе, как со старыми друзьями, которые понимали его с полуслова. Говорил на тему установления диктатуры пролетариата: «Две власти — диктатура пролетариата и диктатура буржуазии»:
— Возьмём Америку, самую «свободную и цивилизованную». Там демократическая республика. И что же? Нагло господствует кучка не миллионеров, а миллиардеров, а весь народ — в рабстве и неволе. Спрашивается: где тут хвалёное капиталистическое «равенство и братство»? Нет его! Где господствуют «демократы» — там неприкрашенный, подлинный грабёж. Там диктатура капиталистов. Мы знаем истинную природу так называемых демократий. Тайные договоры Французской республики, Англии и прочей «демократии» нам воочию показали сущность и подоплёку всего дела!
Рабочие, среди которых было немало работниц с детьми, солдаты из Алексеевских казарм, хлопали, одобрительно выражались. Они понимали главное: диктатура пролетариата, это их власть, это для них, это они сами. Эту диктатуру пролетариата пытаться свергнуть капиталисты, помещики, генералы, их разномастные кровавые помощники.
Заканчивая речь, Ленин сказал, подняв руку к балкам потолка:
— Мы должны всё бросить на чехословацкий фронт, чтобы раздавить всю эту банду, прикрывающуюся лозунгами свободы и равенства и расстреливающую сотнями и тысячами рабочих и крестьян. У нас один выход: победа или смерть!
Но вот теперь «кончен бал». Около автомобиля полуторатысячная толпа растерявшихся рабочих, солдат и служащих стояла плотно. Раненого Ильича решили сначала нести к воротам на руках, подняв над головами. Так, наверно, несли бы своего раненого комиссара к лазарету бойцы, оборонявшие недавно от чехов Самары, или красногвардейцы, сражавшиеся с «дроздовцами» из Добрармии Деникина под Торговой и Белой Глиной.
— Товарищи, спокойствие! Держитесь организовано... — сквозь боль и красные вспышки перед глазами отчётливо произнёс Ленин.
— Я председатель завкома Иванов! — громко и грозно проговорил в толпу высокий старик в очках, разводя в стороны руки. — Верните раненого к машине. Пропустите скорее машину вождя на улицу, товарищи! Бегите кто-нибудь в казармы, зовите на помощь!
Сначала все решили, что в толпе или по технической неисправности машина не сможет выбраться на 3-й Щипковский переулок и решили Ленина понести к воротам. В этот момент подъехал грузовик с вооружёнными красноармейцами из числа латышских стрелков, присланные в последний момент для охраны митинга. Ленина решили вернуть снова к его машине.
Конечно, у той женщины, что стреляла, которую многие знали по прошлым митингам Ленина и других вождей в Москве, должны были быть сообщники. По крайней мере, все прекрасно знали особенности боевой деятельности эсеров. Их боевые группы прославились убийством царя Александра II, губернаторов, полицейских. Никогда террорист не действовал один. Если эсеры стреляли, значит, их ЦК вынес приговор. А это значило, в свою очередь, что на исполнение приговора выделялась, снабжалась и вооружалась особая боевая группа под руководством опытного террориста, члена партии.
Сам командир боевой группы никогда не стрелял и не бросал бомбу. Его задача была координировать подготовку и проведения теракта. Город разбивался на участки, в них дежурили ответственные и опытные убийцы. Наружное наблюдение должно было узнать о появлении на митинге Ленина и сообщить ближайшему исполнителю, «бомбисту» или стрелку. Исполнителями выбирались наименее заметные в толпе, но настроенные решительно члены группы. Их предварительно готовили, настраивали психологически, рассказывали о худших сторонах приговорённых к смерти врагов, учили стрелять, приводить в действие бомбы. У эсеров всегда хватало таких людей...
Латышские стрелки выпрыгнули у ворот из своего грузовика, встали у ворот и стали сдерживать пытающихся уйти, полагая, что убийцы находятся среди толпы и до приезда отряда ЧК нужно никого не выпускать. Другие латыши постарались образовать коридор для выезда Rolls-Royce.
— Es ruinju krieviski! — кричали они на свой лад, не зная нормально русского языка, и не собираясь, в общем-то, его знать, поскольку их командиры всё понимали и думали за них. — Izeja sligta!
Двум мужчинам, выбежавшим под свет фар грузовика, латыши прикладами чуть не разбили головы, после чего толпа около ворот ещё более сгрудилась, а наиболее сообразительные начали разбредаться по территории завода ища, где бы можно было перелезть через забор или воспользоваться лазом.
Отчасти латыши были правы той рассудительностью прибалтийских хуторян, помогающих российским рабочим среди объятой революционным хаосом страны, ставшей единственной надеждой на избавление Латвии от германской оккупации и бедных латышей от террора буржуазии.
Ленин позавчера выступал перед латышскими стрелками. Говорил он по-немецки, так как большинство латышей лучше знали немецкий язык. Но когда он сказал: «Измученному русскому народу мы должны дать мир во что бы то ни стало, этим мы укрепим революцию и начнем строительство новой молодой России», — зал взорвался аплодисментами. До радостного спазма в горле тронул тогда Ленина такой интернационализм, такое понимание простыми латышскими солдатами задач Советской власти.
Ленин чувствовал, что умирает. По крайней мере, так сигнализировало его тело, которое перемещали в автомобиль. Но он бодрился. Не хотел показывать товарищам, как ему плохо. Проваливающееся сознание выталкивало на поверхность мышления разрозненные картины и мысли. Боялся ли он? Такой опытный подпольщик, конспиратор и умный человек... Он разве не знал, что сразу после отречения царя по амнистии вышли на свободу массы уголовников, и Москва стала столицей преступников — одних только крупных банд, численностью до сотни человек за десять месяцев существования Временного правительства в первопрестольной сложилось десять, и с ними никто серьезно не боролся. Наоборот, демократические власти города были с бандитами в доле... Из-за бегства армии с фронта, хищений с оружейных складов и заводов, Москва была буквально нашпигована всевозможным оружием вплоть до пулемётов и бомбомётов. В Москве совсем недавно прошли два кровавых вооруженных эсеровских восстания: первое — восстание комитета Руднева и Рябцева в октябре 1917 года с участием наёмных офицерско-юнкерских отрядов Алексеева и Корнилова, второе — восстание ЦК эсеровской партии Гоца, Чернова, Спиридоновой в июне 1918 года. В обоих случаях применялась артиллерия и бронетехника, в обоих случаях стреляли из орудий по Кремлю, горели дома, гибли люди. Перестрелки были нередки и при бандитских нападениях, при проведении ЧК изъятия оружия, задержании бандитов, контрреволюционеров. По всей Москве ещё стояли сгоревшие дома, сараи, расщеплённые взрывами и пулями деревья. Жестяные крыши домом, простреленные шрапнелью и пулями, иногда имели вид решета, были залатаны где как, чем попало и как попало, и эти крыши протекали нещадно, отчего карнизы и лепнина фасадов отсыпались, и дома от вторичных повреждений имели вид более даже жалкий, чем от самого артобстрела. Многие окна до сих пор не имели стёкол и были забиты досками, кусками торговых вывесок, затянуты тряпьём. По всему городу фасады домов имели пулевые отверстия, отбитые снарядами углы, дыры в кладке, расколотые окна и двери...
Кроме бандитов в городе было множество эсеров, анархистов и офицеров, скрывающихся в различных учреждениях или просто так, поступивших на службу в Красную Армию, милицию, даже ЧК. В городе постоянно шла стрельба — то бандиты стреляли в милицию, то чекисты стреляли в белогвардейское подполье, то бандиты делили территорию, то муж убивал любовника жены...
Зачем в такой обстановке глава правительства Ленин ездил по московским заводам, где его большевики были в меньшинстве, и выступал день за днём с речами перед многотысячной толпой один, без охраны? Он не знал разве, что в любой московской толпе всегда было множество его врагов — переодетых бывших офицеров, юнкеров, эсеров, анархистов, агентов иностранных разведок, членов подпольных организаций, финансируемых из Парижа Вышнеградским, Путиловым, Каменкой, Нобелем, Шиповым, Барком и другими?
Знал!
Он не знал разве, что всего в одном дне пути по железной дороге стояли уже огромные наёмные армии убийц Деникина, белочехов, КОМУЧа, обладающие возможностью формировать и забрасывать в Москву террористические группы из профессиональных убийц?
Знал!
Почему же он ездил лично на митинги и выступал?
Потому что Ленин был вождь!
Настоящий.
Без позы...
Он показывал всем, что его дело правое, что враг будет разбит и победа будет за рабочими и крестьянской беднотой. Он демонстрировал всем, что народы бывшей Российской империи с ним заодно, и ему незачем боятся своего народа! Его старший брат, любимый Саша пошёл на царскую виселицу в крепости Шлиссельбурге ради этого народа, и он, Владимир, отдаст жизнь, если будет нужно!
Он понимал, захлёбываясь кровью, что ездить на митинги по Москве всего через полтора месяца после вооружённого восстания эсеров, без охраны, демонстрируя этим убеждение в своей исторической правоте и пользе для народа, было бравадой. Рабочие его, безусловно, боготворили, но среди них были радикалы-анархисты, эсеры, просто психически больные. У ворот фабрики, стараясь покинуть её территорию, находились не только рабочие с завода Михельсона, но и труженики с других заводов Москвы. Латышские стрелки из комендатуры Замоскворечья приехали уже поле окончания митинга и не успели ничего сделать. Они абсолютно не владели технологиями телохранителей, охранных служб, контрразведки...
Сейчас во дворе завода Михельсона после четырёх выстрелов в вождя пролетарской революции, руководствуясь классовым чутьем, латыши быстро отделили от толпы нескольких мужчин и женщин, на их взгляд причастных к стрельбе. Они выбрали немолодых мужчин, одетых слишком чисто для рабочих, имеющих во взгляде ум и решительность. При обыске у одного из них был найден пистолет «Браунинг», у другого обнаружена финка и свинцовый кастет.
Водитель и помогающие ему перевязать и положить Леина на заднее сидение машины, выбивались из сил, крича и нещадно толкая во все части тела людей с каменными лицами, вытаращенными глазами и открытыми ртами. Ленин для них был почти божественен. Его именем вершились такие перемены в их жизни, что даже неграмотные, полностью зашоренные примитивным бытом, ужасом многовекового издевательства, недоедания, наследственными и приобретёнными болезнями рабочие и солдаты, в подавляющей массе своей недавние крестьяне, могли понять их великое значение.
Ленинский декрет о мире дал им надежду на лучшую жизнь. Империалистическая война, начатая царём Николаем II из-за обид, нанесённых австрийским императором сербам, на самом деле велась для того, чтобы не дать возможность русским производителям зерна продавать зерно за рубеж, особенно кубанское зерно твёрдых сортов в любом объёме, безо всяких ограничений. То же касалось производителей российских хлопковых тканей на среднеазиатском сырье. Если русской пшенице ставили заслоны в Европе все, кому не лень, даже румыны и болгары, то конкуренцию своим хлопковым тканям на индийском и американском сырье английские производители обозначали царю очень откровенно.
Никому не хотелось пускать российских производителей зерна и хлопка в магазины европейских городов занижать цены и отбирать покупателей. Только итальянцы не возражали, поощряли ввоз кубанской пшеницы, потому что другого твёрдого сорта, наиболее подходящего для производства традиционных паст, для них не существовало ещё со времён средневековой кровавой Венецианской республики, торговавшей кубанской пшеницей, русскими и кавказскими рабами. Повод для войны против царской России в 1914 году нашёлся легко, и англичане, и американцы, справедливо собирающиеся разжиться на поставках военных материалов и вооружения в будущей масштабной бойне, с удовольствием внушили кайзеру Германии мысль, что в случае его войны с Российской империей, они вмешиваться не будут. Слово своё они, как водится, не сдержали. Выступив против Германии и Австрии, имея военный и экономический потенциал в несколько раз превосходящий Германию, Австро-Венгрию и Турцию вместе взятые, англичане и американцы заранее готовились к победе, позволяя своим правительствам бешеными темпами набирать кредиты для закупок у своей промышленности вооружений, снаряжения и других, необходимых для армии и флота материалов.
Германии и Австро-Венгрия должна была проиграть войну и оплатить контрибуциями со своего населения займы правительств Англии, Франции и США. Российская империя тое должна была проиграть войну. Если не поле боя, то на ниве финансовой, набрав неподъёмное количество военных кредитов. Хотя Российская Империя и выступала на стороне Антанты, она была бы настолько измотана войной, что никакие контрибуции не помогли ей оправиться ни за что и никогда. Сырьевой характер экономики Российской империи, открытый для Западных товаров по любой цене, таким образом был бы обеспечен навсегда. Развитие на уровне Румынии и Болгарии было для России приготовлено добротно, и роль колонии под управлением марионеточных «демократических» правительств был предначертан банковскими и промышленными воротилами Западных стран и собственными компрадорами для России вполне чётко...
В 1914 году в России начался расцвет мародёров на крови. Никогда ещё в истории Земли промышленность воюющих стран не давала двукратного роста всего за полгода. Но для народов Российской империи, крестьян и рабочих, не участвующих в получении сверхдоходов, а являющихся пушечным мясом на фронте и живыми производительными станками, обслуживающими сами себя за гроши, саморазмножающимися, война стала кошмарной истребительной акцией. Продвинувшиеся за счёт кумовства, взяток, подхалимства и подлости вверх по служебной лестнице генералы и адмиралы воевать не умели, учиться не желали. Выслуга чинов, повышенные оклады, взятки за сокрытие недопоставок вооружения и продовольствия, сговор с врагом, являлись для них привычным в Российской империи занятием со времён севастопольской обороны 1855 года. Повальное воровство казённых денег со строительства частных военных заводов, закупкой кораблей, вооружения, частного бесхозяйственность железнодорожного транспорта и тыловых служб, привели русскую императорскую армию к краху 1915 года. Была потеряна русская Польша, часть Прибалтики, пали на поле боя кадровые полки лейб-гвардии, кадровое офицерство, на которые опиралось обычно самодержавие при усмирении беспорядков в империи...
Оставшись без кадровых офицеров, винтовок, снарядов, сапог, продовольствия, императорские дивизии смогли устоять только против слабой турецкой армии в кавказских теснинах, нищей, составленной с бору по сосенке, австро-венгерской армии. Против немцев отсталая русская армия оказалась неспособной успешно сражаться. Только изуверское истребление солдат Германии на Западном фронте под Верденом отсрочило крах Российской империи на два года.
Не имеющая танков, серьёзной собственной авиации, химического оружия, автомобильного военного транспорта, тяжёлой полевой артиллерии, современного флота и резерва обученных войск, Российская империя парадоксальным образом не желала выходить из войны. Вернее, частные собственники, получающие на военных заказах сверхдоходы, не желали выходить из войны. Наиболее подходящие для призыва возраста России к 1917 году были исчерпаны. В ход пошли ополченцы до 60-летнего возраста. Лошади были изъяты их крестьянских хозяйств для нужд армии по максимуму. Ресурс железнодорожного транспорта, единственного транспорта ввиду полного отсутствия шоссейных дорог с твёрдым покрытием, иссяк. Инфляция к довоенному курсу рубля составила 1000 процентов и стремительно нарастала. Долг царской России в золотом эквиваленте составил рекордные 9 300 тонн золота. 2,5 миллиона русских было убито, 3,0 миллиона ранено, 3,0 миллиона попало в плен. В стране началась масштабная эпидемия тифа и смертельная пандемия гриппа «испанки»...
Простой российский народ устал. Уже в 1916 году началось массовое уклонение от призыва, дезертирство из запасных частей, госпиталей, с фронта. Никто не хотел умирать. Принудительное изъятие продуктов царским правительством — продразвёрстка и фиксированные цены на хлеб привели к сопротивлению крестьян, прежде всего кулаков и подкулачников. Последовало укрывательство продуктов, спекуляция. Начинался всеобщий дефицит. Из продажи в магазинах начали пропадать один за другим привычные продукты; масло, мясо, рыба, выпечка, сладости, переходя в сферу спекулятивной рыночной торговли. Уголь, нефть, промышленные товары повседневного спроса стали исчезать тоже, являясь способом сохранения накоплений вместо обесценивающихся рублей. Пышно и кроваво расцвела преступность, бандитизм, проституция взрослая и детская, гомосексуализм, другие извращения, наркомания, алкоголизм. Общество погрузилось во всеобщую шизофреническую лихорадку, фрустрацию, агрессию, направленную вовне и внутрь себя.
Пришедшее на смену царю буржуазно-эсеровское Временное правительство, как и царский генералитет, крупные капиталисты и банкиры, заставившие отречься царя и его наследника от престола, не собирались заканчивать кровавую бойню на войне, приносящую баснословные барыши. Их интересовала в революции только возможность не делиться прибылями с сошедшими с ума от жадности и вседозволенности великими князьями — родственниками царя, их гротескным и одиозным приближёнными: Распутиным, Кшесинской, Сухомлиновой, другими. Девять месяцев существования кадетско-эсеровского Временного правительства привели к полному исчезновению дисциплины на фронте и в тылу, захвату земли и власти в стране сельскими Советами во главе с местными бандитами-кулаками и другими авторитетными личностями, почти полной остановке транспорта и заводов, прекращению крупной продуктовой торговли между регионами, голоду в городах, эпидемиям. Одно дело кричать с трибуны Думы о преобразованиях, а другое дело эти преобразования проводить в жизнь! От Российской империи тут же отделились все национальные окраины, создав свои вооружённые силы и государственность. От империи отпала Польша, Финляндия, Украина, Белоруссия, Средняя Азия, весь Кавказ, где националисты и бандиты резали русских. Самостоятельно стали управляться казачьи земли Дона и других казачьих образований. Россия распалась. Богачи уехали за рубеж, вывезя свои капиталы. Очередная Российская катастрофа, страшная своей закономерностью, предсказуемостью и апакалиптичностью, свершилась. На чьи лечи теперь падёт этот неподъёмный груз спасти, возродить, собрать Россию воедино? Что это будут за всесильные титаны?
Разглагольствования врагов простого народа о том, что, якобы, большевики в 1917 году прервали легитимный путь становление новой власти в России, свергнув Временное правительство и разогнав подготовленное им Учредительное собрание — были ложью, основанной на незнании невежественными людьми фактов...
Первое: император Николай II отрёкся в пользу своего младшего брата Михаила, нарушив закон о престолонаследовании, чем легитимность своего отречения свёл к нулю. Все последующие действия вокруг верховной власти России были после этого юридически были ничтожны. Разве большевики прервали легитимность власти в России?
Второе: Михаил решил не принимать власть императора до решения Учредительного собрания о форме власти в России. После юридически ничтожного отречения Николая, решение Михаила не имело никакой силы.
Третье: Самоназначенное Временное правительство, сформированное из некого самоназначенного Временного комитета распущенной царём Думы для проведения Учредительного собрания, было столь же нелегитимно, как любой другой самоназначенный в тот момент орган исполнительной государственной власти. Предположим, царь отрёкся, но министры его не отреклись, их попросту арестовали. На каком основании был разрушен имеющийся государственный аппарат? С согласия ранее распущенной Думы и Советов депутатов столицы, новую исполнительную и законодательную власть в России возглавил князь Львов, а затем эсер Керенский, сменивший правительство на директорию во главе с собой, взяв и себе и пост главнокомандующего. Насколько легитимным было такое решение столичных политиков по учреждению власти в Российской империи, ставшей вдруг недореспубликой? Легитимность Временного правительства с точки зрения действующих законов оказалась ничтожной. Разве большевики прервали легитимность власти в России?
Четвёртое: создав механизм диктатуры, Керенский 4 сентября 1917 года распустил давно нелегитимную Государственную Думу ещё царского созыва и объявил о провозглашении России демократической республикой без Учредительного собрания, разорвав договорённости с наследником престола Михаилом, продолжая содержать его под арестом, чем закрыл вопрос монархии в России. Не имел права эсер и масон Керенский на то, чтобы единолично принимать решение о статусе Государства Русских. Его пребывание на посту главы Государства Русских стало ещё более нелегитимным, чем даже было. Разве большевики прервали легитимность власти в России?
Пятое: большевики, эсеры и анархисты свергли не законное Временное правительство, созданное на основе общего Всероссийского консенсуса, а диктатуру Керенского, за которым стоял интернационал капиталистов, желающих продолжать войну во что бы то ни стало. Свержение незаконного правительства Керенского было незаконно, но объект свержения сам был незаконен с момента незаконного отречения царя. Минус на минус даёт плюс. Разве большевики прервали легитимность власти в России?
Шестое: эсеровско-кадетское Учредительное собрание спустя девять месяцев после деятельности Временного правительства, когда от бывшей Российской империи отпали Польша, Финляндия, Прибалтика, Украина, Кавказ, Средняя Азия, Дон, Кубань, фактически Сибирь с Дальним Востоком, уже никого не представляло. Будучи хотя и созвано большевиками, Учредительное собрание было ими, управляющей страной партией, покинуто из-за враждебных нападок буржуазных партий и эсеров, после чего вообще обсуждать что-либо в формате Учредительного собрания потеряло всякий смысл: эсеры и кадеты Учредительного собрания отказались подтвердит главные решения большевиков, из-за которых их народ выбрал руководить Советами по всей стране — земля крестьянам, фабрики рабочим, мир народам, хлеб голодным. Кому нужно было Учредительное собрание, отказавшееся подтвердить эти чаяния народа, реализованные большевиками? Такое Учредительное собрание кроме как карьеристам и капиталистам перестало быть народу интересным. Разве большевики прервали легитимность власти в России?
Вот какие факты ярко проявляли вопрос тем, кто желал знать правду о том, как была потеряна легитимность власти в России, почему большевикам пришлось возглавить распавшуюся и разорённую страну. Не большевики 25 октября 1917 года оборвали З00 летнюю государственность после смены династии Рюрика на династию Романовых в 1613 году, а капиталисты, казнокрады, предатели, шпионы...
В конечном итоге, Временное правительство через девять месяцев существования перестало управлять чем-либо. Против него восстала в конце октября 1917 русская армия и флот. Началась Гражданская война в каждом из осколков бывшей империи и между осколками тоже. Не замедлила сказать своё слово иностранная интервенция алчных Западных капиталистов: немецкие, английские, американские, французские, турецкие, бельгийские, японские войска двинулись на территорию бывшей Российской империи и начали хозяйничать на своё усмотрение. Грабёж России пошёл в колониальном духе с размахом и садистической жестокостью времён захвата Америки конкистадорами. Это и был окончательный результат того, что царь и его преступная клика 300 лет разоряли и грабили свою страну, наконец и вовсе отреклись от неё, разорённой, обескровленной, обесчещенной. Бросили разворованную напрочь Россию, как бросили её и капиталисты, помещики Временного правительства, уничтожив остатки системы государственного управления и финансов. Только большевик Ленин вступился за неё не корысти ради, стал бороться с её могильщиками, первым делом окончил масштабную кровавую трёхлетнюю войну...
Ленин дал стране мир с Германией, Австрией, Турцией. Это был лучик надежды на выход из бездны и хаоса. Декрет о мире 26 октября 1917 года и Брестский мир 3 марта 1918 года стал фактом. Ленин остановил истребление миллионов, вернул живыми миллионы отцов детям, миллионы живых мужей жёнам, миллионы живых сыновей старикам-родителям. То ужасное, противоестественное человеческому рассудку действо, что организовали всем миром промышленники и правительства самых крупных частнособственнических стран, заработавшие триллионы золотых рублей, долларов, марок, фунтов стерлингов, купившие себе славу в веках, огромные яхты, дворцы, целые города и страны, остановил низкорослый симбирский русский адвокат, брата которого повесили за борьбу против царского деспотизма, проведший полжизни в изгнании с милой его сердцу Родины, пожертвовавший для спасения собственного народа личным счастьем, здоровьем, семьёй. Ленин сделал как надо, а получилось то, что получилось...
Никто, кроме крестьян и рабочих России не хотел этого мира. Промышленники российские и иностранные лишались налаженного коррупционного канала сбыта своей нужной только армии продукции, всех этих бесконечных ремешков, пуговиц, кальсон, ложек, мешков, гробов, штыком, подошв, подков. Банкиры лишались процента с оборота и кредитов. Генералы и офицеры лишались бешеных надбавок, орденов и наполеоновских лавр спасителей революционного отечества. Националисты забеспокоились, как бы высвободившиеся силы Россия не направилась для возвращения их самозахваченных территорий. Про преступников всех мастей и говорить нечего. Даже большинству революционных партий конец войны был невыгоден, особенно радиальной социал-революционной партии эсеров. Этим эсерам, проводникам идеологии кулачества в деревенских Советах, война виделась как средство распространения революции на другие страны без всяких границ, получения удовлетворения болезни вождизма и других форм социальной психопатии без учёта нужд и чаяний собственного простого народа.
Ленин всё это знал...
— Нас предадут и забудут за то, что мы спасли страну и народ от полного распада и гибели, голода и холода. Таков удел всех настоящих героев человечества, — сказал Ленин как-то Бухарину, сидя ночью вместо сна за составлением воззвания к труженикам Средней Азии. — Чаще всего реакция восстанавливает положение после временного отступления, потому что восставшие за народное дело, вроде Спартака или Парижской коммуны, действуют по большей части спонтанно, ситуативно, не имея чёткого плана удержания первоначального успеха. Они проигрывают тяжёлой массе частнособственнического порядка несправедливости и угнетения, имеющего отработанные схемы подавления революции. А победившие контрреволюционеры мстят потом даже памяти революционеров...
— Но у нас всё будет по-другому Владимир Ильич! — воскликнул тогда Бухарин, мило улыбаясь и прибавил, обращаясь к Сталину, черноусому молодому красавцу, сидящему в углу в тени, от чего рябость его кожи была не видна. — Правда, товарищ Коба?
— Я не очень хорошо умею говорить сразу обо всём, как вы, товарищи, — ответил Сталин медленно, словно взвешивал каждое слово. — Думаю, если революция не сможет победить во всём мире, революционную страну сомнут всей тушей капиталистические враги, как задавила тушей французская армия Парижскую коммуну, как римская армия раздавила повстанческую армию гладиатора Спартака. Так случилось о того, что они все слишком долго думали, что делать после первоначального успеха.
— Ты правильно говоришь, товарищ Джугашвили, я тоже думаю, что трудно будет выиграть бой с капиталистическим окружением, с финансово-экономическими империями, разорённой царизмом и войной отсталой аграрной стране с нищим, неграмотным населением, — ответил Ленин и внимательно всмотрелся в сумрак комнаты. — Но у нас нет другого выхода, товарищ Джугашвили. Только вперёд!
— Посмотрим... — ответил как бы нехотя Сталин, и его должность комиссара по вопросам национальностей показалась Ленину слишком скромной для этого рассудительного, точного в выражении мыслей кавказца, так много уже сделавшего для партии.
Однако мнение Троцкого о Сталине было иным. Ссориться с создателем и руководителем Красной Армии сейчас Ленину было совсем ни к чему. Каждый хоть малость грамотный, инициативный партиец был на вес золота, даже если оно имел массу недостатков, как Троцкий. Троцкий и Бухарин были вождями левого уклона в партии, радикалами, толкающими партию на необдуманные решения, вроде объявления революционной войны всему Западу. А чем воевать, вилами тройчатками? Конфликтных вопросов внутри партии и так было больше, чем следует. Сталин, кавказец в полном расцвете сил, между своими всегда казался немного чужим. Но то было между своими, а между чужими...
Ленин, принеся своему исстрадавшемуся народу мир с Германией, становился врагом всему миру всесильных Западных правителей. Зато простые крестьяне и рабочие, живые и здоровые, целые и невредимые, а также безногие, пробитые штыками, отравленные германскими газами, потерявшие слух и зрение от разрывов снарядов, вшивые, тифозные, с цингой и обморожениями, потерявшие веру в Бога и человека, могли благодаря Ленину вернуться домой.
Конечно, Ленина нужно было убить, Брестский мир разорвать. И лучше бы он был убит не ядом, а эффектно, по-революционному. Это должно было произойти так, как всегда было принято у эсеров со времён убийств ими императора Александра II — при максимально большом стечении народа. И тогда все узнают почерк эсеров, поймут красоту террора. Лучше всего для этого подходил митинг. Взрывы зданий тоже были эффектны, даже очень. То, что одна из участниц группы террористов Каплан была еврейкой, не имело принципиального значения. Когда-то революционная сила в России состояла из трёх составляющих: эсеров, рабочей социал-демократической партии РСДРП и союза революционеров-евреев «Бунд».
Человек, давший простому русскому народу мир и защиту от истребления, надежду на выход их тысячелетней нищеты, должен был погибнуть. Человек, давший свободу нациям и право на самоопределение в бывшей тюрьме народов, должен был пасть жертвой террора. Человек, давший народу землю, принадлежавшую раньше только царям, их дворянам, земельным ростовщикам, кулакам, должен был погибнуть... Исчезнуть... После таких ранений, затрагивающих зону важнейших нервных окончаний, долго не живут...
— Надя, родная... — прошептал Ленин, — милая Надежда, как же это так...
Словно реквием, трагично и горько зазвучали в его ускользающем сознании аккорды «Лунной сонаты» — сочинения для фортепиано Nо.14 до-диез минор Людвига ван Бетховена. Простые и ясные ноты печали и великого одиночества, заключённые в самом любимом музыкальном произведении Ленина, медленно плыли над миром. Великая, нечеловеческая музыка!
После смерти гениального Ленина в результате последствий теракта, после смерти талантливого администратора Свердлова от смертельного гриппа-«испанки», молодое, первое в мире рабоче-крестьянское государство фатально лишилось двух своих самых главных и авторитетных организаторов. Это предопределило продолжение смуты в России...
Глава 14. Маршал Советского Союза Тухачевский и другие
— Колюнь, ты своим поносом нас чуть на тот свет не отправил. Бандитов к нам привёл на хвосте, а потом поносом и спас, вонью их распугав! — едва разборчиво сквозь смех прорыдал москвич. — Смотри, мы из-за тебя без транспорта, шинелей, воды и еды, но всё же ещё живые!
— А ложечку мою любимую серебряную я у педераста обратно заиграл! — давясь от смеха крикнул Зуся. — Вот ещё он мою ложечку будет использовать…
— Главное — ложечка!
— Хорошо, что мы тогда этого Граща не укокошили на дороге, а то бы эти бандиты нас точно шлёпнули, — утирая рукой выступившие слёзы, сказал Надеждин и стало видно, что на коже остались следы растворённой слезами пыли и гари. — Прямо душа поёт, как радостно, что мы живы, как у меня в стихе...
Жажду вобрать всё море,
Разлечься на всех берегах,
Степи, моря и горы
Поднять на своих руках!
— Да, сейчас бы искупнуться! — согласно кивнул Коля Петрюк. — Как из Дарганова обратно пойдём, предлагаю искупаться... А то так ноги у меня болят от такого марш-броска, уй, мамочка! И мозоль кровавая вообще как рана пулевая... Сколько же можно ходить-то? С полночи так и не останавливались, протопали, наверно, километров сорок...
Он с гримасой страдания начал расшнуровывать зловредные ботинки.
— Да уж, ботиночки жестковаты для таких прогулок, — ответил ему Гецкин с видом знатока-сапожника. — Эти полусапоги на шнурках сделаны по ГОСТ прошлого года фасона «Дерби» с деревянно-шпилечным креплением низа, союзками, берцами, клапанами из конской юфти. Подошва, подмётка из пласткожи, задник кожаный, кожаный каблук с металлической подковкой и набойкой из пласткожи. Подмётки укреплены латунными металлоукрепителями. Я вам, друзья, когда пробьюсь в сапожники при мастерских обозно-вещевой службы нашей дивизии, такие полусапожки сошью...
Шнурованные ботинки с обмотками или гетрами имелись в Красной Армии, армиях Британской, Французской, Итальянской, Японской империй, США, королевства Венгрии, Румынии, Вермахте, других армиях мира. Частично сапоги носили в РККА и Вермахте. Военные ботинки стоили дороже сапог, изнашивались быстрее. Обмотки — тряпичные «голенища» при том, что имели более низкую стоимость, чем кожаные голенища, обладали рядом важных свойств. Плотные хлопковые обмотки неплохо защищали от механических повреждений, давали «дышать» ноге, при загрязнении легко стирались, в то время как несменяемые кожаные голенища становились рассадниками бактерий, причиной грибковых заболеваний. Намокнув, обмотки быстро высыхали, в то время как кожаные голенища прели вместе с ногой. Намокнув, кожаное голенище становилось тяжёлым, съезжало на щиколотку, растирало ногу, в мороз покрывалось льдом. За кожаное голенище попадал снег, песок, камешки, лесной сор, насекомые. Обмотки избавляли от этих проблем. Кроме того, правильно затянутые обмотки своей компрессией мышц голени помогали венозному кровотоку и снимали отёки при длительных переходах, в то время как в сапогах ноги к концу дня превращались в онемевшие «колоды», особенно в жару.
Вечная сырость обуви лишала армии всех стран солдат тысячами — ежемесячно, неоднократно у солдат не получалось восстановиться и на фронт они не возвращались. Проблемы с уходом за ногами, вели к ревматизму, который носился среди солдат как чума. Ботинки и обмотки являлись хоть каким-то ответом.
Однако в силу климатических и природных условий Красная Армия не могла полностью отказаться от сапог: кирзовых, кожаных, матерчатых, валяных.
В армии Российской империи для сапог использовались шкуры яловых, молодых коров и бычков. В результате воровства и разрухи феодально-капиталистической экономики, уже через год после начала войны целые части и соединения армии Николая II воевали в лаптях. Ну, не босыми же в бой идти за «Веру, Царя и Отечество»! Так до развала Российской империи четверть армии и воевала без сапог. Тяжёлое наследие царского режима перешло на Красную Армию «бесспожьем». После коллективизации-индустриализации в рамках подготовки к войне с мировым фашизмом военно-политическому руководству Советского Союза удалось решить эту сложнейшую задачу через создание гибрида кожи и тканевых обмоток — «кирзы» — kersey — грубое полотно по-английски. Решение лежало на поверхности: ещё в царское время в жарком климате в армии использовались сапоги с брезентовыми голенищам. Следовало лишь пропитать их чем-то для большей прочности и влагостойкости, ведь они выполнялись несменяемыми. В первый раз пробовал создать армейскую «кирзу» царский генерал Поморцев ещё до Русско-японской войны. Но не хватало подходящего массово производящегося химического вещества для пропитки. Покупать натурально каучук в таких объёмах коррумпированная империи не могла, а химической промышленности как таковой в царской России не имелось. Химическую промышленность и материал для пропитки брезентовых голенищ дала «Сталинская» индустриализация-коллективизация в 30-х годах — синтетический каучук. «Кирзу» создали в 1934 году и испытали в войсках во время Финского похода Красной Армии. После доработки под личным контролем руководителя лёгкой промышленности Советского Союза Косыгина «кирза» стала широко применяться войсках для сапог, амуниции, даже в технике. Дешёвые и великолепные по своим качествам сапоги пошли в армию миллионами пар. В лаптях, как царской армии, воевать не пришлось. Кирзовые сапоги почти не промокали, были высокими, лёгкими, «дышали», что давало возможность красноармейцам успешно проводить марш-броски. Из-за просторного голенища «кирзачей», в морозы стало возможным намотать 2 пары портянок и сделать прокладку из газеты для сохранения тепла...
Глядя как сахалинец виток за витком снимает обмотки, стягивает ботинки, Надеждин лёг на бок, облокотился на руку, подпёр ладонью щёку. Голова ему показалась тяжелее куля с боеприпасами. Неведомое и самое сильное на планете природное снотворное вдруг наполнило тело. Дрёма затуманила глаза. Пространство и время поплыли волнами и разноцветными полосами. Словно смертная непреодолимая сила навалилась на него. Рука соскользнула со щеки и голова мягко опустилась вдоль плеча на кочку, поросшую подорожником. Сон о прошлом овладел им как ночная тьма овладевает степью безо всяких отговорок и отсрочек, властно и решительно...
...Несмотря на включённое на улицах майской Москвы 1937 года освещение, богато украшенный лепниной фасад дома напротив казался тёмным. В этот поздний час свет в окнах огромного дома не горел или укрывался за плотными шторами. У тротуара на той стороне улицы стояли новенькие легковые машины — гордость совестного автомобилестроениях — ГАЗ-М1 и современный ЗИС-101. Машины блестели хромом, чёрным лаком и чистыми стёклами несмотря на вечную пыль в столичном воздухе от бесчисленных новостроек. Около машин ходили и курили водители, то и дело протирающие тряпочками хромированные детали. Прохаживались несколько мужчин в модных костюмах с широкими брюками, накладными плечами и приталенным силуэтом, скорее всего столичной фабрики «Москвошвея». Массовый пошив современной одежды после создания мощной базы советской лёгкой промышленности быстро приодел столицу по европейской моде. Зипуны, лапти, онучи, порты, шапки-горшки, тряпьё вместо платьев исчезли навсегда. Во множестве появились костюмы, шляпы, сорочки, галстуки, штиблеты.
Позади блистающих легковушек стоял вполне себе затрапезного вида грузовик ГАЗ-АА первых выпусков. В его открытый кузов несколько безразличных грузчиков под руководством пожилой и толстой женщины в светлом платье с отложным воротничком, явно из универмага «Торгсин», не особенно ловко грузили столы, стулья, кровати, большие горшки с цветами, матрасы и подушки. Судя по всему, к отъезду на подмосковную госдачу дачу готовилась семья какого-то ответственного советского или партийного работника. Может быть, семья академика или народного артиста. Близость дома и улицы к Кремлю допускала возможность любого варианта...
В том месте, где фасад углового дома поворачивал в переулок, прохаживался сержант НКВД в начищенных до блеска яловых сапогах. Рядом с ним у афишной тумбы с плакатом советского скрипача Давида Ойстраха, только что победившего на музыкальном конкурсе в Брюсселе и ставшего мировой знаменитостью, замерли в одинаковых позах два человека в светлых льняных костюмах и серых одинаковых шляпах. Они походили на агентов наружного наблюдения особых отделов ГУГБ НКВД наркома Ежова, а также на контрразведчиков или сотрудники по борьбе с терроризмом. Вся система защиты государственного строя уже давно находилась на взводе после начала широкомасштабной борьбы против разнообразных врагов народа, не согласных с внутренней политикой рабоче-крестьянского, заговорщиков, шпионов и бандитов всех мастей в связи с убийством главы Ленинградских коммунистов, члена ЦК Кирова — личного друга Сталина, а также с другими террористическими актами в отношении представителей органов власти, саботажем в армии, промышленности, сельском хозяйстве, просто бандитизмом. Надвигалась страшная война в фашистской Европой, на стороне которой могли выступить Япония и США, и всё могло получится пострашнее войны 1914 — 1918 годов, Гражданской и интервенции, и времени на сантименты не оставалось. Предстояло ответить на вопрос: «Быть Советскому Союзу с Россией в середине или развалиться, погибнуть?». Сталинское руководство решило: «Быть!»
Только один Московский уголовный розыск Овчинникова с начала 1937 года репрессировал вплоть до полного уничтожения 55 бандитских и воровских групп в Москве и Московской области. По этим делам репрессировали — привлекли к уголовной ответственности и осудили несколько сотен бандитов — опаснейших преступников. Расследовано громкое дело банды Панаретова, численностью 100 человек, совершившей 500 вооружённых нападений... Преступления московских бандитов отличала исключительная общественная опасность, особая жестокость и цинизм; при бандитских нападениях совершались убийства, в том числе сотрудников НКВД. Проводились террористические акты, нападения на поезда, склады, церкви, кражи со взломом. Так жить было невозможно. По всей стране велась напряжённая борьба с внутренним врагом...
В конце улицы Большая Никитская, а теперь имени Герцена, если смотреть наискось мимо Университета над кварталом домов, находящимся в процессе сноса, между только что построенной гостиницей «Москва» и зданием Манежа, на шпиле Боровицкой башни Кремля сияла на фоне тёмного неба в свете прожекторов огромная золочёная пятиконечная звезда. С той стороны вверх по улице, утробно урча мотором, быстро проехала чёрная «эмка» ГАЗ-М1. Повернув вслед за лучами света своих фар, она скрылась в переулке...
Стоящий у приоткрытого окна и наблюдавший эту панораму высокий, седовласый мужчина с печальными большими, холодными глазами — Тухачевский, вздохнул пьянящий майский воздух и с шумом выдохнул слова:
— Это не сюда, это не к нам машина пошла... La fortune vient en dormant... Этот Хрущёв совсем разошёлся в Москве со своими перегибами в партийной чистке. Это уже не пролетарская борьба с врагами по делу, хоть и не умелая, а просто якобинский террор какой-то слепой уже получается. В органах у Ежова одна деревенщина недоученная оказалась. Они и без приказа дров могут наломать, а когда сверху надавят, совсем с ума сойдут, необразованное хамьё...
Тухачевский прошёлся по комнате и вернулся к окну: тщательно подогнанный по фигуре генеральский китель из английской ткани с большими вышитыми маршальскими звёздами в алых петлицах, тёмно-синие галифе с алыми двойными лампасами, сияющие хромовые сапоги...
Живущий сейчас в благодатной Мексике один из вождей антисталинского подполья в Советском Союзе «левый» большевик Троцкий прекрасно разбирался в людях. Он и его американские и британские хозяева безошибочно рассчитывали в деле свержения рабоче-крестьянского правительства на маршала Советского Союза Тухачевского. Троцкий давно и внимательно опекал Тухачевского. Именно Троцкий вознёс ещё в 1919 году бывшего лейб-гвардии подпоручика Тухачевского на вершину советской военной карьеры. Троцкий увидел в дворянине, бывшем лейб-гвардейце, падком до женщин, славы и денег идеальный военный таран для борьбы за власть с большевиками-«центристами» Лениным, Свердловым, Сталиным, Молотовым, Калининым, Ворошиловым...
Полудворянин Тухачевский — сын деревенской гулящей красавицы, в императорской лейб-гвардии среди старого дворянства дослужился бы, может, до капитана или подполковника. При эсеровско-кадетском Временном правительстве капиталистов, определяющих меру ценности человека деньгами, которых у Тухачевских отродясь не было, тоже. Октябрьская революция и диктатура пролетариата подарили 25-летнему Тухачевскому звёздный час — бывшего подпоручика лейб-гвардии Семёновского полка знакомый отца Кулябко привёл к главному «кадровику» правительства Ленина, руководителю ВЦИКа Свердлову. Закадычный друг семьи Тухачевского большевик Кулябко, являлся раньше подполковником Отдельного корпуса жандармов, оказав содействие эсеровским революционерам-террористам в убийстве врага народа кровавого палача премьер-министра Столыпина. Протекция была что надо.
Приведённый комиссаром Кулябко в центр новой власти Смольный институт Тухачевский увидел в огромном зале, разделённом стеклянной перегородкой толпу людей с бумагами, безостановочно пишущего что-то Свердлова, группу кавказцев в папахах, бурках, черкесках и при оружии, орущих что-то непонятное друг на друга, и тут же молодую, грудастую красивую еврейку на диване, поющую под гитару «Очи чёрные». Тогда он понял, что теперь в России можно всё. Вавилон. Нужное время и нужное место.
Тухачевский в войну с немцами лишь девять месяцев командовал стрелковым взводом на фронте перед сдачей немцами в плен. Все годы войны он провёл в отличных условиях. Бесконвойно в тихом немецком городке, общаясь с пленными французскими офицерами, среди которых оказался создатель в последующем армии фашистской Польши де Голль.
Ничуть не большевик, Тухачевский явился в Петроград в поисках приключений как д’Артаньян. В этот момент органы госвласти создавались из всего, что было под рукой, что хотя бы не проявляло враждебности к красным. Лейб-гвардии Семёновский полк поддержал переворот большевиков и левых эсеров, вступил в бой с юнкерами, казаками, пытавшимися восстановить власть капиталистов, и его младшие офицеры пользовались доверием Ленина, тем более, что Красную Армию по приказу Ленина возглавил с военной точки зрения коллектив Ставки Верховного Главнокомандования бывшей армии Республики Россия во главе с генералом Бонч-Бруевичем. Политическим руководителем Красной Армии стал сугубо гражданский Троцкой.
Историю французской революции Тухачевский знал отлично. Знал, что революции срочно потребуются грамотные и решительные военачальники наполеоновского типа: кровавое усердие, звериная наполеоновская беспощадность к своим и чужим. Что-то типа Корнилова. Он не ошибся. Ленин видел слабость партизанской рабочей Красной гвардии, пусть и поддержанной старой лейб-гвардией. Ленин ещё до переезда правительства в Москву наотрез отказался уходить с очередного говорливого правительственного заседания, пока оно не приняло Декрет о создании Красной Армии. Для её организации Свердлов вбросил в дело всё, что у него было под рукой из своих армейских кадров, всё, хоть как-то имело отношение к армии. Среди этого всего оказался и будущий русский Наполеон...
Тухачевского определили сразу в военный отдел ВЦИКа — высший тогда военный орган страны с задачей срочно комплектовать из сохранившихся частично частей старой армии Красную Армию. Вместе с правительством Тухачевский переехал в Москву, только-только ставшую столицей. В сгоревшей Москве всюду имелись ужасные следы ожесточённого и кровавого октябрьского побоища между рабочими, солдатами, наёмными офицерско-юнкерскими отрядами Алексеева, Путилова, Вышнеградского, белогвардейцами, ударниками Рябцева. Тухачевский как волк почувствовал запах большой крови разгорающейся Гражданской войны. Не растерявшись, он мгновенно вступил в партию коммунистов, словно старый революционер.
Молодой, честолюбивый, полный бурлящих сил и желаний мужчина, оказался в бывшем штабе командования Московским военным округом на Пречистенке, центре руководства недавних яростных сражений офицерско-юнкерских отрядов и белогвардейцев против рабочих и солдат московского гарнизона. На Пречистенке вместе с бывшими офицерами и сотрудниками штаба Московского военного округа, бывшими защитниками и захватчиками власти, Тухачевский стал помощником Троцкого по созданию центра формирования огромной пролетарской Красной Армии. Здесь бывший подпоручик осуществил свой первый мощный карьерный скачок — сделался комиссаром обороны новой столицы страны — Москвы. Примерно полковничья или генеральская должность по старым меркам. Под крылом Троцкого, человека Nо.3 в правительстве после Ленина и Свердлова, находясь в центре принятия кадровых решений по созданию армии, молодой Тухачевской решил не останавливаться на достигнутом и сразу же без труда и с великой надеждой сменил свой кабинет и бумаги на должность командующего 1-й армией Восточного фронта, превратившись из подпоручика сразу в генерал-полковника, если применять дореволюционную систему воинских званий. Революция есть революция. Она не только свергает, но и возносит...
Чем отплатил пролетарской революции сын гулящей деревенской девки, став спустя 20 лет маршалом Советского Союза? Он отплатил изменой. Или он сначала изменил своей Родине — императорской России, став красным командармом-1, а измена Союзу ССР стала просто уже данью привычке врождённого предателя и наёмника?
Первые полководческие действия Тухачевского в Гражданской войне оказались не особенно удачными. Всё-таки он не Генерального штаба, как Деникин или Николаевской морской академии как Колчаком. В боях на Волге, имея технический и численный перевес над частями французского Чехословацкого корпуса и отрядами белогвардейского полковника Каппеля из армии Комитета членов Учредительного собрания КОМУЧ, Тухачевский после череды поражений с трудом добился результатов. Сразу после этого в качестве командующего 8-й армии он неудачно действовал на Дону, не добившись победы над частями 50-тысячной казачьей армии Краснова. Троцкий вместо того, чтобы убрать с фронта военную бездарность, дал бездарности новое важное назначение — командовать 5-й армией на Восточном фронте против Колчака. Подавляющее численное и морально-нравственное превосходство Красной Армии и неистовые чапаевцы решили дело, хотя и не без неудач. В феврале 1920 года Троцкий поставил Тухачевского командовать Южным фронтом на Дону, где с помощью 1-й Конной армии Будённого и Ворошилова удалось разгромить белую конницу в нескольких сражениях, прижать отступавшие разношёрстные силы Деникина к Чёрному морю. Но полной победы обеспечить не удалось. Тухачевский вовремя не поддержал пехотой и бронепоездами героические порывы Будённого и Ворошилова на Новороссийск. Белые сумели посадить своих главных убийц на английские, французские и американские боевые корабли в Новороссийске и эвакуировать в Крым, где продолжили кровавую войну ещё 8 месяцев, заранее готовя, впрочем, бегство под французское покровительство.
Зато Тухачевский получил орден, наградное оружие и славу красного героя. Полным крахом армии Тухачевского в 1920 году закончилось его командование наступательной операцией против настоящего врага — Польши, где пришлось встретить не толпы насильно мобилизованных белогвардейцами крестьян, разной белогвардейской и кулацкой нечисти, именуемых армиями и дивизиями Колчака, Деникина и Врангеля, а потомственную и воинственную польскую аристократию, сражающуюся за независимость частнособственнической Польши с помощью французского оружия и французских командиров, в том числе старого знакомого Тухачевского по плену в Германии де Голля. Но и здесь Троцкий хранил Тухачевского как талисман на будущее. Троцкий уже с 1918 года получал из-за границы деньги от американца Моргана и французского барона Ротшильда одновременно, о чём прекрасно знали резиденты всех разведок в Советской России. Запад сделал ставку на «левого» коммуниста, торгующего концессиями на разработку недр Советской страны при НЭПе, ведущего дело к реставрации капитализма и собственно обогащения.
Два враждующих между собой короля мира — Морган и барон Ротшильд непременно хотели устранить от управления страной государственника Ленина и заменить его ловким коммерсантом Троцким...
При штурме мятежной эсеровской крепости Кронштадт в 1921 году Тухачевский воинского искусства вновь не продемонстрировал, но проявил прежнее кровавое усердие, звериную наполеоновскую беспощадность к своим и чужим. По отношению к кулакам и бандитам-антоновцам на Тамбовщине его воинское искусство также не проявилось. Там негде было его проявлять, если не считать плохо организованное, зато дающего простор в дальнейшем для вечной ненависти к большевикам, единичное применение царских химических снарядов с хлорпикрином, синильной кислотой и мышьяком. Для штурма крымского Перекопа большевик Фрунзе, имея крайне малое количество артиллерии, планировал применить это химическое оружие против отборных офицерских сил барона Врангеля, вооружённых танками, броненосцами и аэропланами, но и он не решился, тем более, что неприступные укрепления Крыма оказались мифом. Генералы разворовали все деньги. А вот Тухачевский против кулацких банд применить химснаряды решился, хотя военной необходимости в этом не имелось никакой...
— Конституционный режим — конец России! Нам нужен деспот и царь! Мы варвары по существу... Представляете вы себе всеобщее избирательное право среди наших мужиков? Какая чушь! — говорил Тухачевский избранным друзьям, совершенно искренне предложив ЦК утопическую теорию возвращения древнего русско-славянского идолопоклонничества как основной религии для Советской страны...
— Вы — маршал Красной Армии, первый заместитель Народного комиссара обороны, легенда Гражданской войны, самый компетентный военный специалист в Советском Союзе! Тухачевский — имя! Это признают и западные правительства, даже деспот и тиран Сталин перед Вами извинялся письменно, а белоэмигрантская боевая организация «Общевоинский союз» считает своим будущим лидером и будущим военным диктатором России! — с нажимом на последние слова сказал из глубины комнаты седеющий человек в форме полковника внутренних войск НКВД с тремя звёздочками и золотистыми треугольниками на петлицах, красными шёлковыми звёздами на рукавах.
Полковник встал, вышел из жёлтого круга электрического света, льющегося из-под зелёного абажура настольной лампы на массивном письменном столе с дубовой резьбой, подошёл к окну и продолжил говорить:
— Вы единственный человек, кто может заменить некомпетентного, мстительного Ворошилова и подготовить должным образом страну к войне с Германией, Польшей и Японией. Вас Сталин не посмеет тронуть! Но остальные наши друзья сейчас находятся под ударом! Нужно быстро собраться у Фельдмана на квартире, договориться окончательно кто чем будет заниматься после переворота и начать решительно действовать, не надеясь больше на Якира, Уборевича и верные им войска!
Маршал Тухачевский сделал несколько громких шагов по новому, начищенному пастой до блеска дубовому паркету. Ни одна клёпка не скрипнула.
— Войска Якира и Уборевича в Белоруссии и на Украине. Это далеко. В Москве у нас совсем нет войск, готовых немедленно выступить и арестовать Сталина, Молотова, Ежова, Ворошилова. И больше нигде, кроме как на Украине и в Белоруссии верных войск нет, — глухим голосом сказал маршал Советского Союза. — Без этого наше выступление против Сталина, начнись оно сию секунду, кончится нашим быстрым арестом и не менее быстрым расстрелом по приговору Военной коллегии Верховного Суда. Уголовный кодекс РСФСР это так квалифицирует. Ты что, не знаешь решительность большевиков? Один Хрущёв чего стоит с Кагановичем... Шесть лет назад во время чисток в армии по делу «Весна» мы с ними за неделю арестовали 3000 бывших офицеров царской армии, служивших в РККА и не служивших. Попутчики Красной Армии, бывшие военспецы Гражданской войны из числа старших царских офицеров и генералов не могли рассчитывать на любовь к себе большевиков. Ни и я их ненавидел. Это они свергали царя, после чего всё и началось. Я ничем не хотел им помогать. Многие действительно вредили делу, своей критикой бросали тень на мою репутацию и компетентность. Ami de tous, ami de personne...
— Да-да, — поспешно произнёс полковник, морщила лоб и без того изрезанный морщинами. — Эти надменные старые генералы Ольдерогге, Свечин и Снесарёв самые настоящие приспособленцы «и нашим и вашим». Типичные традиционные русские перевёртыши, готовые в любой момент из-за выгоды в очередной раз поменять хозяина. Может, выпьете с дороги горячего чаю с лимоном? Предстоит трудное решение. Коньяку?
— Я стал из лейб-гвардейского офицера кадровым красным командиром сразу безо всякого наёмничества, — словно не слыша собеседника, продолжил говорить Тухачевский. — Военспецов я не любил никогда. Это наёмники за пайки и привилегии. В этом я как бы даже на стороне чисто пролетарских командиров вроде Будённого, Ворошилова и Блюхера.
— Сталин и Ворошилов так боятся военного переворота и восстаний военных, вроде восстания отряда ЧК эсера Попова в 1918 году в Москве, восстания в Кронштадте в 21-м году или бунта курсантов ОСОАВИАХИМА в 34-м, что готовы арестовать всех военных подряд!
— Военные... А за что военным любить Советскую власть? При царе, если человек заканчивал Академию Генерального штаба, то он знал, что скорее всего станет генералом, получит дворянство, его сын сможет учиться в высших учебных заведениях за счёт государства, государство выделит ему большой надел земли для гарантированного дохода, определит достойную пенсию... А при Советах полковнику Генштаба только неплохая зарплата и казённая квартира. Ну, путёвки в Крым, казённая дача. И всё! Это же не наследуется детьми! Дети всё вынуждены начинать сначала, доказывая государству свою нужность и таланты снова. А где другие привилегии? При сокращении Красной Армии многие отличные при царе офицеры, а затем военспецы оказывались на бирже труда, — проговорил маршал Советского Союза, вглядываясь в фигуры мужчин у афишной тумбы с плакатом скрипача Ойстраха. — Так за что им любить большевиков? Некомпетентные и невежественные люди из НКВД гноят по тюрьмам техников и инженеров, мешая развитию армии, препятствуя приходу иностранных технологий и специалистов. Глупцы до сих пор считают Польшу главным противником, в то время как главные противник всё тот же, что и сто лет назад — Германия и Австрия. Проклятье!
— Это всё Артур Артузов, он же Фраучи, сын эмигранта из Швейцарии, бывший начальник разведки ИНО ОГПУ НКВД и его начальник Урицкий начали! Они засветили всё наше дело Ежову и теперь Фриновский, этот неистовый красный конник, будет рыть копытом землю до тех пор, пока не угробит всех, кто по его мнению имеет хоть какие-то подозрительные пятна в биографии. А у кого их нет в такой истории как революция и Гражданская война? Теперь и сам Артузов арестован за то, что снабжал ЦК дезинформацией о положении дел за границей...
Тухачевский отошёл от шкафа с зеркалом, сделал несколько шагов по комнате и остановился у вертикального ряда книжных полок. Взглянул на отрывной календарь на стене с изображением зимнего леса. Лицо его с чуть прикрытыми большими умными глазами выразило печальное равнодушие, как бы снисхождение ко всему, что происходил теперь.
— Поздно, дружище мой Семён, слишком поздно... — прошептал Тухачевский.
Держа одну руку за спиной, а другую за пуговицей на груди, он некоторое время смотрел на верхний листочек календаря. Быстро оторвал его, скомкал пальцами и щелчком бросил на стол со словами:
— 8 мая 1937 года... Поздно, всё поздно! Уже когда четыре дня назад запрос о моей визе в посольстве Англии для поездки на коронацию Георга IV оказался аннулирован нашим МИДом и в состав делегации ЦК включил Орлова, я понял, что следователи НКВД докопались и до меня, и гонения в отношении меня уже начались. Приказ о моём переводе с высокой должности 1-го заместителя Наркома обороны на должность командующего второсортным Приволжским военным округом уже подписан. Меня с треском убирают из Москвы... Думаю — это только начало. Также снимают моего верного Якира с мощнейшего Киевского военного округа и переводят во второстепенный Ленинградский округ, отрывают его от всех преданных ему людей, готовых для него на всё, и главное, готовых на марш на Москву танков и десантников. Самого верного моего дружка Уборевича планируют снять с не менее мощного Белорусского округа и перевести в убогий Среднеазиатский военный округ. Я этим дуракам говорил, что пока в их руках есть войска, нечего пытаться убеждать Сталина в том, что Ворошилов как Нарком обороны — полная бездарность, что он не сможет обеспечить перевооружение и подготовку войск. Нужно было действовать и сбрасывать их обоих. Одной демонстрации выступления танковых войск на Москву стало бы достаточно, чтобы восстал против тирании Сталина, Хрущёва, Ворошилова Московский округ. Ворошилов — ноль, он ничего не смог бы предпринять против нас...
— Для Сталина важнее глупый, верный пёс, который лижет хозяйскую руку, а не светило военной науки и практики, про которого вся Европа говорит и пишет в прессе, как о наиболее подходящем для руководства Союзом ССР лидере с «человеческим лицом», — кивнул согласно полковник. — Можно вспоминать Большие Киевские манёвры в позапрошлом году и зимнюю штабную игру, где Ворошилов показал себя полным дураком. И всё-таки надо выпить чаю с лимоном и ещё раз спокойно поразмыслить! Петя! Петруша, зайди-как нам!
— Нельзя было Якиру и Уборевичу делать ставку на то, что за счёт словесных аргументов Сталин и Политбюро ЦК снимут Ворошилова с командования армией и потеряют через него над армией контроль. Танки в Сокольниках — вот аргумент, или хотя бы десантники с Украины в Тушино. Но Якир с Уборевичем оказались трусами! Даже Сталина не нужно было убивать! — его даже и нельзя убивать, потому что после его смерти никто не сможет толком заниматься таким огромным многонациональным народным хозяйством как в Союзе ССР! — проговорил Тухачевский медленно и зажмурился, словно увидел страшное видение. — Разве проворовавшийся глава внешней торговли Фельдман или скользкий как уж заместитель Наркома иностранных дел Крестинский смогут дельно управлять такой страной под властью военного диктатора? Я маршал Советского Союза, а не президент. Мне нужны толковые исполнители-хозяйственники... Только Сталин или Пятаков — организаторы выдающийся воли и способностей, авторы плана индустриализации подошли бы на такую работу. Но Пятакова уже нет, а Сталин на другой стороне баррикад. Пятаков легко спорил с Лениным, Сталиным, и они его уважали. Но Пятаков оказался слишком радикальным, как и его большой друг Троцкий. Его обида на всю страну и тактика саботажа в промышленности была порочной. Она слишком легко устранялась и разоблачалась. Одно словно, Пятаков — сын сахарозаводчика с Украины, да ещё на немке женат! Глупо он подставился под коллегию Верховного суда и расстрел за общение с немецкими агентами разведки, будто не знал, что после прихода к власти антикоммуниста Гитлера все немцы рассматриваются у нас как стопроцентные враги! Ему и старой дружбы с Троцким хватило бы для ГУЛАГа, а он вон куда полез...
Боевые командиры, тем более такие высокопоставленные как Тухачевский, избравшие своей профессией организацию убийства своих и чужих, получающие тем больше благ, чем лучше, больше и быстрее они убьют, являлись людьми с логикой чаще всего непостижимой для обычных граждан, которых даже за неумышленное убийство одного человека могли осудить на длительный срок пребывания в тюрьме или вообще на смертную казнь. Тухачевский многих напрямую отправил на смерть командуя войсками в боевых операциях, расстрелами по своему произволу за трусость или шпионаж в Гражданскую войну. Бойцы и командиры из его армии погибали в плену врага из-за его ошибок или куражливых предположений тысячами, как красноармейцы из его армии в Польше 17 лет назад. Тогда 25 000 пленных бойцов, командиров, комиссаров его армии поляки убили в Белостоке, Бресте, Пулавах и других концлагерях. Замученных русских польские офицеры сваливали кучей как скот в безымянные скотомогильники. Поляки — бывшие подданные России, особенно польские офицеры, заслужили тогда за это такую лютую ненависть всей Красной Армии и партийцев до скончания времён, что время бессильно её изжить. Такие преступления не имеют срока давности. А Тухачевский получил потом ордена, звания, жизненные блага. И сейчас аресты, суды и расстрелы своих людей из подпольной военной организации, людей из подпольной организации троцкистов, работающих на свержение законной власти, он воспринимал как неизбежный военный ущерб с привычным равнодушием...
Война с Германией, Польшей, Румынией, Болгарией, Финляндией могла начаться вот-вот, завтра. Своей работой на германский Рейхсвер с 1925 года, на французов, Троцкого, Тухачевский стремился обеспечить себе почётное место в новом правительстве безкоммунистической России. Его знакомый бывший колчаковский генерал и палач Войцеховский за свой примерный антикоммунизм стал министром обороны в Чехословакии. Войцеховский передал чехам 100 тонн русского золота, серебро, платину. Бывший генерал Николая II, он яростно и успешно воевал во главе чехословацких войск на Урале против Тухачевского уже в качестве генерал-майора Чехословакии. Подонкам всё равно каких людей убивать, всё равно какую страну называть родиной. Потом Войцеховский — человек — весь в крови — возглавил все военные силы самозваного Верховного Правителя России Колчака. Затем занимался у другого душегуба — Врангеля вывозом из Крыма ценностей и угоном на продажу кораблей русского Черноморского флота. Кровь сотен тысяч убитых и замученных в Гражданскую войну русских людей сошла с рук Войцеховского как вода с гусиных перьев! Чем Тухачевский хуже этого предателя и подонка земли русской? Испанский конкистадор и герой Кортес вывез золото из чужой страны в свою, русский конкистадор и антигерой Войцеховский вывез золото из своей страны в чужую. Теперь Войцеховский — министр обороны сильного европейского государства, имеющую более сильную армию чем Вермахт....
Тухачевский же отдавал Западу в результате своего заговора и стратегии поражения Красной Армии огромную страну с золотым запасом в сто раз большим, чем вывез Войцеховский, плюс огромные промышленные мощности. Что же за благодарность тогда ждала Тухачевского? Тот, кто приватизирует «Сталинские» заводы, порты, железные дороги — будет обязан своим несметным богатством и Тухачевскому тоже. Маршал Советского Союза уверял себя, что в случае ареста его в крайне случае постигнет почётная судьба Троцкого — высылка за рубеж. Он — легенда, его лично знал Ленин и Свердлов — столпы Советского государства. Рябой грузин Сталин и донецкий слесарь Хрущёв побоятся его казнить...
Все боевые генералы служат чтобы убивать. Вся разница в том, ради какой цели они убивают людей — ради бессмысленного богатства немногих или ради осмысленного достатка большинства. Тела убитых, разбросанные по снежному полю, братские могилы, наполненные до краёв... У пирсов Новороссийска качаются утопленники как умершая от взрыва в пруду рыба... Кулаки Тамбовщины стоят рядами на краю болота в ожидании залпа расстрельной команды... Восторженные глаза красноармейцев, проходящих несчётными рядами под марш «Прощание славянки» на параде...
В комнату вошёл светловолосый и сероглазый стройный юноша лет шестнадцати в льняных бежевых брюках и голубой хлопчатобумажной косоворотке. Чертами лица и выражением глаз он напоминал артиста Блинова, сыгравшего роль комиссара Фурманова в фильме «Чапаев», только гораздо моложе.
— Что он слышал? Он что, был в соседней комнате всё это время? — настороженно спросил маршал Советского Союза, глядя через зеркало шкафа на вошедшего. — Дьявольщина, он же всё слышал!
— Не извольте волноваться Михаил Николаевич, он абсолютно надёжен. Уже проверено. Это сын моего двоюродного брата Надежина, — протоирея из Смоленска, пропавшего без вести пять лет назад. Помогаю ему, а он учится здесь и живёт у меня, — поспешно ответил полковник. — Этот юноша перешёл на второй курс Московского училища НКВД Менжинского, что на Ленинградском шоссе. Его деда Вы, скорее всего, могли встречать в германском плену в Кюстрине, в офицерском лагере. Все лейб-гвардейцы семёновцы должны хорошо помнить его по Галиции, боям на реке Збруче. Принеси-ка нам чаю с лимоном, Петя!
— Хорошо, Семён Александрович! — ответил юноша и ловко выскользнул из комнаты.
Настенные часы Gustav Becker в этот момент ударили в свои маленькие гонги, оповещая о полуночи. Москва спала, утомлённая дневной сутолокой около совсем недавно открывшихся полутора десятков станций метрополитена, замученная толпами служащих при пухлых портфелях и папках, домохозяек с авоськами овощей, трепещущей живой рыбой, свёртками и кульками, студентами со стопками книг и рабочими с «тормозками» еды. Теперь в столице рабоче-крестьянского государства вдруг всего стал много. Две 5-летки стремительного развития страны выполнили досрочно, продовольственная программа при создании системы из гигантских колхозов, совхозов, кооперативов заработала и обещанное правительством трёхкратное повышение жизненного уровня наконец-то проявилось воочию. В Москве жизнь стала заметно дешевле, всего стало больше. Булки, масло, крабы, чёрная и красная икра, паюсная и зернистая, мармелад, вино, конфеты, папиросы, выставленные в огромных лотках и на прилавках под свисающими колбасами и сосисками. От свиных и говяжьих туш вежливые мясники отрезали куски, указанные пальцами покупателей, в булочных в кульки сыпались из совков пригоршни отечественных конфет в пёстрых обёртках. Этого добра и при капитализме, и при НЭПе на прилавках лежало много, но тогда купить это могли немногие из-за безработицы и низких зарплат. Хозяева не баловали простой народ высокими зарплатами, всю прибыль норовили взять себе. Теперь безработица ушла в прошлое как и низкие зарплаты. Рабоче-крестьянскому государству зарплат не жалко. Покупай не хочу — лишь бы было что! А вот это «что» даёт индустриализация-коллективизация.
Откуда что взялось?! Сталинская экономическая концепция сочетания мощной государственной промышленности и гибкой системы кооперации сработала на отлично. Это сильно отличалось от ленинского НЭПа, когда кооперативам приходилось самим в самодельных печах лить сталь для изготовления кастрюль и гвоздей — теперь индустриализация дала целое море чугуна и море стали, и так во всём. Частные хлебопекарни и кондитерские, кооперативы, артели, кустари и частники, приусадебные участки в сочетании с государственными предприятиями и гигантскими колхозами завалили страну всевозможными продовольственными и промышленными товарами вплоть до мелочей. Появилось как по волшебству всё: от легковых автомобилей до игл примусов. Теперь не нужно было стоять в долгих очередях в спецмагазины или переплачивать за деликатесы на рынках — государственная торговля преобразилась по сравнению с периодом НЭПа и началом индустриализации кардинально. Всё это изобилие, конечно, стоило денег, нужно было «делать деньги» тоже, и вся Москва с раннего утра до позднего вечера только и делала, что бурлила вокруг заказов, нарядов, зарплат, выбивания фондов, шабашек, артелей и кооперативов. Вот оно — «Сталинское чудо» — у людей появились деньги, потому что ушла безработица времён ленинского НЭПа, и товары, которые можно было на эти деньги купить...
Всюду через громкоговорители играла музыка, звучали песни из новых кинофильмов «Волга-Волга» и «Весёлые ребята». Страна умела не только работать, но и смеяться. Весь мир увидел смеющихся русских. Только что появившийся как из-под земли новый советский народ пел голосом народного артиста Леонида Утёсова как пастух Костя, ставший лучшим комедийным образом этого артиста из Московского мюзик-холла:
Легко на сердце от песни весёлой
Она скучать не даёт никогда,
И любят песню деревни и сёла,
И любят песню большие города!
Американская артистка цирка Марион Диксон, влюблённая в красавца каскадёра Ивана из кинофильма «Цирк», голосом звезды советского кино Любови Орловой вторила ему:
Широка страна моя родная,
Много в ней лесов поле и рек,
Я другой такой страны не знаю,
Где так вольно дышит человек!
Как апофеоз революционной перестройки старого мира звучали по радио во всех уголках Великой рабоче-крестьянской страны утром и днём величественные слова пролетарского гимна:
Весь мир насилья мы разрушим
До основанья, а затем
Мы наш, мы новый мир построим, —
Кто был ничем, тот станет всем!
По всей Москве кипела стройка согласно генплана «Гипрогора», прокладывались линии трамваев и троллейбусов, продолжалось строительство станций и линий метро, сносились уродливые монастыри, церкви, кварталы ветхих деревянных домов, прорубались в старой хаотичной застройке новые улицы, строились из гранита набережные Москвы-реки и Яузы с прокладкой вдоль них теплотрасс, канализации, водопровода, линий электропередач и связи. Москва-река, став полноводной после ввода в строй канала Москва — Волга, покрылась пароходами и прогулочными катерами. Наконец-то в Москве появилась вода для полного водоснабжения всего города и его предприятий, стало возможным завершить создание общегородской канализационной сети с системой очистных сооружений. Везде шла асфальтировка улиц, передвигались на домкратах целые дома, вводилось новые заводы на окраинах, фабрики, институты, конторы, министерства.
С улиц Москвы исчезли беспризорные, уже редко попадались стайки испуганных и обозлённых крестьян с затравленными голодными глазами, в опорках, лаптях, штопанных рубищах и портах, с всклокоченными колтунами немытых волос. Всё реже стояли они почёсывая затылок перед ломящимися от промтоваров и ширпотреба роскошными витринами магазинов на улице Горького, уже не открывали рот, глядя снизу вверх на одетые в строительные леса высокие дома на улице Горького, Ленинградском шоссе, Садовом кольце и Проспекте мира. Персонажи романов Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев» и «Золотой телёнок» Остап Бендер, Киса Воробьянинов и подпольный миллионер Корейко из сатирических образов НЭПа превратились в комедийные образы взявшего верх социализма. Сверкала слюдой новёхонькая терразитовая штукатурка правительственных зданий с охраной НКВД и шикарными чёрными автомобилями у подъездов.
Посмеиваясь и переглядываясь, по весенней Москве прогуливались студентки и курсистки, сбежавшие с занятий рабфаков, курсов и институтов. Девушки сверкали белыми носочками из-под ремешков сандалий фабрики «Скороход», хвастались цветастыми платьями и строили глазки молодцеватым курсантам военных училищ, служащим и студентам, волокущим стопки тетрадей и желтоватые рулоны чертежей. Девушки больше не боялись голода и холода, насильников белогвардейцев и интервентов. Им не нужно было теперь искать как во время разрухи и НЭПа взрослых мужчин, способных их прокормить, не нужно было в страхе жить с ними, как в плену. Теперь для русских женщин наступало время свободы, время любви и надежд. Социализм раскрепостил женщин и сделал действительно равноправными. Теперь женщина выбирала мужчины не из-за денег, как при капитализме, а по любви. Счастливо блестя глазами, девушки нарочито громко разговаривали, будто случайно задевали подложенными плечиками платьев и жакетов молодых людей, задавая себе вопросы:
— Не поехать ли нам кататься на лодках в парк Сокольники?
И сами отвечали себе:
— Лучше пойти вечером на танцы в только что открывшийся дом культуры ЗИЛ!
Они родились уже после 1917 года. В них никто не стрелял залпами во время мирных демонстраций, умоляющих царя защитить их от произвола чиновников и фабрикантов. Их не били нагайками казаки, не втягивали в проституцию жадные полицейские. Не становилась им непреодолимой преградой для счастья нищета, неграмотность и безработица. Москвички были молоды и счастливы. Они хотели дожить минимум до 90 лет, чтобы в 2017 году встретить в стране победившего коммунизма самый лучший праздник всех времён и народов — 100-летие Великой Октябрьской социалистической революции. Они являли собой молодую гвардию нового прогрессивного строя, его опору и надежду, искренне готовились отдать за него жизнь и судьбу, если потребуется. Пионеры, марширующие в школьные кружки или играющие в футбол во дворах, родились уже после НЭПа. Они не застали живого Ленина, а только видели легендарного вождя в его мавзолее...
Уже 12 лет, погибший от рук частнособственнических наймитов, как ежечасное напоминание о смертельной борьбе с врагами и опасностях, подстерегающих живых, Ленин, его тело и духовная сила, находились на Красной площади рядом с могилами верных сынов революции. Отец-основатель первого в мире рабоче-крестьянского государства, как бы советский Джордж Вашингтон, преждевременно ушедший из жизни из-за тяжелейшего ранения в шею и плечо после террористического акта, лежал в скромном мавзолее в простом френче, — не чета египетским пирамидам, золотым саркофагам или усыпальнице Мавзола — царя древней Карии. Его пролетарский мавзолей являлся роднёй простого древнего кургана — захоронения вождя степняков или скандинавов, на вершине которого верная дружина справляла тризны и клялась в вечной памяти. Гранитная лестница со множеством площадок и поворотов, умело и со знанием дела вписанная в узкое пространство, вела в склеп. Высоко приподнятый, в скромной одежде, как и подобает большевику, Ленин лежал в стеклянном гробу, освещённый электрическим светом скрытых ламп. В его желтовато-восковое лицо ежедневно вглядывались тысячи и тысячи людей, за чьи счастливые судьбы он боролся и отдал жизнь; сильные руки, одна из которых слегка сжата в кулак на груди, а другая вытянута вдоль тела, лежат спокойно и красиво. Другая торжественная лестница выводила снова на Красную площадь...
Когда члены правительства всходили на трибуну мавзолея Ленина, а по площади парадно шли войска или праздничные демонстрации трудящихся, в этом было что-то от древнего культа почитания предков. Советские люди словно говорили жертвам контрреволюции, похороненным у кремлёвской стены:
— Вы не зря погибли за нас, товарищи! Смотрите, какой могучей и прекрасной стала наша Советская страна, которой вы посвятили свои жизни и судьбу!
Торжественным молчанием им отвечал вождь мирового пролетариата и похороненные у кремлёвской стены жертвы боёв с наёмными офицерско-юнкерскими отрядами в октябре 1917 года. Здесь лежал убитый троцкистом в затылок член Политбюро ЦК Сергей Киров и другие герои из простого народа. Всем казалось, что после страшных усилий, гниющий среди нового советского народа живой труп контрреволюции, старого общества тирании и насилия вырван с корнем, явные и таящиеся политические и уголовные враги изобличены, изгнаны, высланы, расстреляны, заключены под стражу, подавлены каким-то другим путём, и теперь можно вздохнуть с облегчением!
Колонны войск и демонстрантов обычно проходили по Красной площади от здания исторического музея мимо советского пантеона к похожему на каменный куст собору Василия Блаженного, потом к новому красавцу советской архитектуры — Большому Москворецкому мосту через реку Москву. Отсюда открывался восхитительный видом на русский Акрополь, Кремль...
От самой воды поднимались могучие кирпичные стены изящными зубцами работы итальянских мастеров эпохи Возрождения. Они перемежались сторожевыми башнями. Пять из башен теперь увенчали пятиконечные звёзды из стекла рубинового цвета с золотыми прожилками. За стенами и башнями виднелась сказочно-пёстрая мешанина зданий — большой объём царского дворца, звонницы, соборы и храмы, поросшие как грибами золочёными восточными куполами, цветными башнями и маковками, колокольня Ивана Великого с золотым крестом — самое высокое здание в Москве и Союзе ССР...
Повсюду на площадях, бульварах, в парках, скверах вечерами по выходным и праздникам, иногда и просто так около кинотеатров, строек и на территориях заводов играли оркестры московского гарнизона, милиции, пожарных и заводской самодеятельности. Повсюду торговали новомодным мороженым, ситро, пивом, леденцами и баранками, слышался бодрый говор, пестрели плакаты госзаймов и добровольных обществ, краснели транспаранты и портреты вождей, вывешенные к празднику международной солидарности трудящихся — 1-е Мая. Большие и малые портреты Ленина, Сталина, Калинина, Молотова, Ворошилова, Будённого, Тухачевского, Литвинова, Ежова и множества других руководителей коммунистической партии вывешивались везде. Страна благодарила своих героев Возрождения и вдохновителей великих побед.
На театральной площади теперь выстроили из дерева макет прокатного стана больше натуральной величины с надписью, выполненной лампочками — «Блюминг». В палисаднике Большого театра соорудили макет первого советского дизельного трактора «Сталинец-65» величиной с дом. Трактор решил вопрос массовой механизации извечно каторжного труда русских крестьян, распахал и убрал гигантские колхозные поля, поборов как сказочный богатырь Святогор вечного и самого страшного врага России — Царя голод. Святогор — герой устного древнеславянского эпоса — дохристианский божественный и могучий страж русской земли — огромный великан «выше леса стоячего, ниже облака ходячего». Образ первобытной силы. Святогор живёт на высоких Святых горах; при его поездке Мать — Сыра Земля потрясается, леса колышутся и реки выливаются из берегов. Святогор не смог своей неприменимой и поэтому обречённой на гибель силой победить Царя-голод. «Сталинец-65» с двигателем М-17 смог. Его сила являлась точно выверенной и растиражированной в десятках тысячах экземпляров. Только что в Париже на международной выставке «Искусство и техника современной жизни» «Сталинец» удостоился высшей награды выставки — «Гран-при». Страна, которая десять лет назад даже подшипники и шины свои не делала, после индустриализации-коллективизации смогла серийно выпускать полностью отечественный и лучший в Европе трактор!
Но специалисты понимали и другое — дизельный двигатель М-17 — это тягачи для артиллерии, танки. Массовый, крайне простой, ремонтопригодный и надёжный танковый мотор М-17Т легко дросселировался до любой потребной мощности вплоть до 700 лошадиных сил.
Транспаранты и плакаты призывали ударным трудом закончить 3-ю пятилетку досрочно к 1942 году, окончательно побороть малограмотность, хранить социалистическую собственность, перестроить Москву и всю страну, поддержать ударные методы работы передовиков. 3-я пятилетка позволила увеличить ассигнования на оборону с четверти бюджета до трети. Враг уже стоял у ворот. Главное внимание теперь следовало уделять не количественным показателям, а качеству. Сделать упор на увеличение выпуска легированных и высококачественных сталей, лёгких и цветных металлов, точного оборудования, автоматики, счётно-вычислительных устройств, телевидения, принять серьёзные меры по развитию химической промышленности и химизации народного хозяйства, внедрению комплексной механизации, автоматизации производства — такой теперь задача. Политбюро ЦК партии призывало не останавливаться только на сокращении векового отставания от ведущих стран в производстве промышленной продукции на душу населения, а догнать их. Ничто, казалось, не могло остановить молодую страну на пути к светлому будущему, где основа — материальное благосостояние и духовное счастье всего народа.
Красный кумачовый цвет и нежно-зелёный цвет распускающейся молодой зелени наполнили город. Надежда на счастье владели большинством, надежда на то, что самое страшное позади, голод и вековая нужда России преодолены, враги в основном обезврежены и преобразования ведут всех к созданию прекрасной страны мира, труда и благоденствия. Вот только ещё немного достроим, вот только добьём врагов и предателей...
Тот, кто и не мечтал стать инженером, становился директором завода, тот, кто не мечтать стать прапорщиком, становился комбригом — время великих свершений и возможностей будоражило умы молодёжи и уже вполне взрослых людей. Революция, революционные преобразования продолжалась и, казалось, им не было конца!
Сейчас же вглядываясь полночный город, маршал Тухачевский чувствовал, что Москва только делала вид, что спит. На многих улицах и переулках вольготно царили тьма и тени. Редкие прохожие спешили поскорее свернуть в проходные дворы, чтобы уйти, убежать от прыгающих световых овалов автомобильных фар грузовых и легковых машин. Шла непримиримая борьба с давними врагами новой жизни. Многие автомобили ехали по адресам, указанным в постановлениях на арест или обыск с лиловыми печатями — революция включила защитный механизм. Безмятежное спокойствие многих зашторенных окон стало обманчивым. Многие, очень многие, ещё недавно считающие себя королями положения в обществе, думая, что они ловко примазались к телу рабоче-крестьянского общества и будут на его шее вольготно жить бесконечно, ночью не спали, глядя воспалёнными глазами в побелку потолка, на которой играли световыми бликами огни проезжающих автомашин. Враги народа ворочались в бессоннице, вскакивали с душных, мокрых простыней при скрипе тормозов, тревожно прислушивались к гулким звукам шагов в парадных и на лестницах. Отодвинув пропахший никотином тюль, курили в форточки, глядя на освещаемые лампами звёзды Кремля. Всё знали, что там не спит он — Сталин, непонятный, фантастический для многих человек, грузин из семьи бедняка, который делал то, что обещал, ненавидимый одними и обожаемый другими...
Он ходил из угла в угол в своём отделанном недорогими деревянными панелями кабинете в бывшем здании Сената, курил трубку, неторопливо набивая её высококачественным балканским табаком из разломанных папирос «Герцеговина Флор» и всё что-то читал, считал, всё что-то подписывал, какие-то чертежи, схемы, бумаги...
А люди о которых он думал? Мужчины, женщины, дети… Множество русских женщин в это время вдруг стали красивыми как никогда. Восстановленные и построенные фабрики с советскими автоматическими ткацкими станками стали выпускать несметное количество ситца, атласа, креп-жоржета, крепдешина, шёлка. Стало доступным создание новых видов материалов: сатина, бостона, крепа, фланели. Наконец-то обновлённое правительство остановило троцкистско-зиновьевское безумие с уродливыми рисунками на тканях с идеологической составляющей: серпы и молоты, комбайны, трактора, и возникло огромное море тканей с цветочным рисунком, в горошек, шёлковые платья в диагональную полоску. Фантазию модельеров теперь никто не ограничивал: наряды украшались оборками, воланами, бантами и защипками, в моду вошла плиссировка. К платью полагались аксессуары: шляпка и сумочка, береты, элегантные шляпки с полями из частных шляпных ателье, или модисток, работавших на дому, меховые горжетки, причёски «волна». Портнихи и обувщики, частные ателье и артели, принимающие индивидуальные заказы стали нарасхват. Знаменитым стало ателье Наркоминдела на Кузнецком мосту. Портнихи Ламанова и Лямина из костюмерного цеха Московского Художественного театра сделались настоящими звёздами индивидуального пошива. Дом Моделей «Мосторга» на Большой Дмитровке и его портниха Ясная не сходили с уст модниц. Всем сильно докучали спекулянты-перекупщики, но с ними жёстко боролись...
Советские журналы мод работали как машины — без устали тиражировали изображения советских манекенщиц, одетых по моде, накрашенных, с красиво уложенными волосами. По-прежнему ощущался только недостаток качественную кожаной обуви. Многим девушкам приходилось носить туфли из прюнели, кожаные туфли-лодочки на перепонке. Фабрики «Мосбелье» и «Ленбелье» завалили города дешёвым бельём и хлопчатобумажными чулками, правда, невысокого качества. Качественные чулки из шёлка и фильдекоса продавалось пока только в частных магазинах и стоили дорого…
Необычайной популярностью пользовался белый цвет и спортивная одежда. В советскую предвоенную моду ворвались приталенные пиджаки «с мужского плеча» и узкие юбки с разрезом. Плечевая линия стала расширяться, а модными элементами считались накладные карманы, крупные воротники, баски. Ещё встречались в Москве любительницы рабочего костюма с косынкой на голове, но образ ухоженной горожанки, одетой в дорогие костюмы, с алыми губами, с драгоценностями и модной стрижкой, всем своим видом будто излучавшей благополучие, начинал брать верх. Актрисы Эмма Цесарская, Нина Алисова, Любовь Орлова, Татьяна Окуневская стали кумирами советских модниц. Свободная от капиталистической материальной социализации, превращающей всех женщин в проституток, советская женщина расцвела в бескорыстно любви мужчин и желала быть красивой! Имела право! Жаль, что всего несколько лет оставалось до того, как всю эту прекрасную, бурно расцветающую советскую жизнь сломает своей европейской военной тушей мировой капитализм...
Когда Пётр Надеждин, держа в руках стаканы в серебряных подстаканниках с горячим, крепким как дёготь чаем, блюдце с кружочками лимона, вошёл в кабинет своего двоюродного дяди, Тухачевский всё ещё стоял перед отрывным календарём и как зачарованный щёлкал по нему аккуратно остриженным полированным ногтем. Стараясь ступать плавно, чтобы не расплескать чай, Пётр поставил подстаканники на стол, восторженно глядя на живую легенду Красной Армии.
— Петя, ступай, голубчик, спать. У тебя завтра зачёт, кажется, по оперативно-розыскной практике.
— Хорошо, Семён Александрович, — ответил Петя.
Он повернулся почти по-строевому и, быстро выйдя в прихожую, остановился, невольно прислушавшись. Тишина в доме теперь показалась не полной. В подъезде, скрипя, ехал лифт, отмечая своим блокировочным колёсиком этажи. Где-то лилась вода. У соседей за стенкой били часы. Сверху кто-то торопливо ходил от кухни к спальне и обратно. Через открытые окна с улицы доносился шум порывов ветра в листве деревьев. Лаяла собака. Юноша решил не торопиться уходить в свою комнату. Такой гость у дяди как сегодня — чрезвычайное событие. Что-то очень важное заставило такого видного государственного деятеля посетить квартиру одного из помощников по строительству только что уволенного со службы и исключённого из партии начальника Административно-хозяйственного управления НКВД. Дядя и сам уже писал объяснительные записки на имя Ежова по финансовым вопросам некоторых строек жилья и бытовых объектов для военнослужащих и заключённых исправительно-трудовых лагерей. Партийная чистка подбиралась и к нему. Из тёмной прихожей через приоткрытую дверь кабинета, двупольную, из фактурного стекла в ромбовидных переплётах, всё хорошо просматривалось и прослушивалось
Глава 15. Пули для Ленина
Этот день стал воистину чёрной пятницей. Солнце зашло. Настала полутьма. Весь день собирался дождь. Тяжёлые синие облака гнетуще висели над Москвой. Тяжёлый, пыльный, жаркий воздух августовского вечера 1918 года словно застыл, исчерпав свой живительный запас кислорода. В вечернем воздухе от близких зелёных насаждений, заброшенных заросших пустырей и больничного парка пахло чертополохом, подорожником, шалфеем, чабрецом; воздух словно был настоян на меду, однако его напрочь портил запах горелого угля, дров, смрад помоев и нечистот.
Здесь, совсем недалеко от завода Михельсона, где делал второе за сегодняшний день выступление Ленин, в Александровских казармах был расквартирован во время Октябрьских боёв полугодичной давности революционизированный 55-й пехотный запасный полк, а также выступившие на стороне контрреволюционного эсеровско-кадетского «Комитета общественной безопасности» 2-я, 3-я и 4-я Московские школы юнкеров. По соседству располагалась Павловская больница, построенная архитекторами Казаковым и Жилярди.
Гранатный цех завода Михельсона на 3-м Щипковском переулке был с двух сторон окружён деревьями, густым шиповником. Митинг только что кончился. Человек пятьдесят рабочих, обсуждая услышанное, вышли во двор. Площадка перед цехом — низким, длинным, одноэтажным кирпичный зданием со световыми треугольными фонарями, похожими на стеклянные крыши больших теплиц-лемонариев, была освещена только светом окон цеха и окошек двухэтажных мещанских домиков, вторые этажи которых едва возвышалось над деревянным 3-х метровым забором завода с досками, набитыми верхними концами через один ниже-выше как зубцы крепости. Этот тусклый свет почти был закрыт толпой, поваливший за Лениным на двор сразу после окончания митинга через двойные двери. Когда Ленин прошел, толпа была задержана здоровяком в форме матроса, который вдруг упал в дверях и как нарочно устроил там кучу-малу...
...Ленин едва дышал, лёжа ничком головой в сторону заднего водительского колеса в гуттаперчевой шине с белым бортом своей автомашины Rolls-Royce Silver Ghost в сладковато-горьком облаке выхлопных газов 7,4-литрового двигателя. Мотор, который при выпуске прослушивали статоскопом, работал теперь отнюдь не тихо, порыкивая и постреливая...
«Серебряный призрак» с 55-сильным мотором и жёстким верхом бывшего Великого князя Михаила Романова досталась правительству Ленина в наследство от Временного правительства, реквизировавшего Царскосельский Собственный Его Императорского Величества гараж — 60 машин лучших зарубежных фирм. У каждого автомобиля был свой водитель, которых готовили раньше в Императорской школе шофёров. Получая достаточно приличное жалование, они должны были не только отлично управлять транспортом, обладать навыками автомеханика, но и, в случае чрезвычайной ситуации, выполнять роль телохранителя монарших пассажиров. После отречения Николая II Императорский гараж был экспроприирован. В одну ночь по распоряжение самозваного Временного правительства машины перегнали из Царского Села в Петроград. После переворота «Октябрь 1917» для обслуживания Ленина выделили самых опытных, надёжных и проверенных шофёров, в том числе тех, кто не один год проработали в Императорском гараже. Проверку водителей проводила комната No.75 в Смольном. В октябре — начале декабря 1917 года это был зачаток контрразведки нового рабоче-крестьянского государства, которая стала в декабре ЧК. В Петрограде Ленина возили семь водителей, в Москве основным водителем стал Гиль.
Машина «Призрак» имела алюминиевый кузов, электростартер, а главное — электрические фары, вместо ацетиленовых. Ацетиленовые фары требовали от водителя наполнить карбидом кальция короб на пороге машины, налить туда воды, и поджечь спичкой выделяемый при химической реакции газ ацетилен, подступающий через трубки к горелкам обеих фар. С помощью линз и рефлекторов фары компании «Hella» посылали плотный пучок света на 300 метров. Однако при наличии электрических фар водителю не нужно было ничего зажигать, даже открывать дверцу, поскольку Ленин не терпел лакейства и всегда открывал дверцу сам. Теперь машина стояла у внутреннего забора, капотом в сторону выезда на 3-й Щипков переулок, негромко «постреливая» двигателем. Кто-то успел открыть Ленину дверцу...
Минуту назад три выстрела террориста в Ленина достигли цели. Одна пуля с нарезанным крест-накрест наконечником и введённым туда ядом кураре, выпущенная почти в упор из самозарядного бельгийского пистолета FN Browning M.1900 прошла через лопатку, верхушку левого лёгкого, вызвав внутреннее кровотечение в полость плевры, прошла на волосок от важнейших кровеносных сосудов и остановилась у изгиба шейного позвонка между сонной артерией и гортанью.
Семизарядный самозарядный FN Browning model 1900 был весьма распространённым оружием. В 00-х годах ХХ века им вооружили офицеров армии Бельгии, жандармерии, полиции Дании, Норвегии. В Китае и других странах Азии производились многочисленные копии и подражания разных калибров и размеров. В Российской империи пистолет разрешалось иметь офицерам за свой счёт вне строя вместо штатного револьвера Нагана, использовать жандармам и работникам почты. Покупали пистолеты и простые граждане. Небольшой пистолет был удобен для скрытого ношения и терактов. Из FN Browning model 1900 был убит эсерами генерал-губернатор Финляндии Бобриков, кровавый палач России премьер-министр Столыпин. Пистолет своим патроном 7,62x17mm SR мог с дистанции 10 метров мог пробить пакет из 4-х досок толщиной по 25 миллиметров каждая. Пробивное действие пули было таково, что на 10 метрах пуля пробивала 4 сосновые доски по 25 миллиметров толщиной каждая. Только неправильное хранение китайской реплики бельгийского патрона 7,62x17mm SR не дал пуле нужного ускорения, и она не пробила даже с 3-х метров после лопатки ещё и позвоночник Ленина. Каким-то чудом пуля не задела важных для жизни органов. И чудо случилось. Однако словно железным ломом кто-то ударил Ленина с размаху...
Вторая отравленная 4,8-граммовая пуля в мельхиоровой оболочке, ударив как кувалда, пробила кость левой руки ниже лопатки. Адская боль от первого попадания не дала почувствовать это второе попадание, уже в руку. Крестообразный распил позволил пуле при контакте с костью деформироваться, нанося дополнительные повреждения в раневом канале. Мелкие осколки кости и оболочки пули брызнули в разные стороны, разрывая мышцы и сухожилия, став причиной обширного внутреннего кровоизлияния и быстрой кровопотери. Однако пуля, тоже из-за ослабленного патрона, после разбития кости предплечья не пошла дальше через рёбра в сердце и грудину.
Ленина стал падать лицом вниз, головой к заднему колесу своего автомобиля. Врассыпную бросились несколько десятков рабочих, столпившихся вокруг. Некоторые побежали толпой в сторону открытых ворот.
Водитель Гиль выхватил из-за ремня из-под рубашки револьвер, прицелился в голову стрелявшей только что женщины и стал выбираться из работающего автомобиля. Он медлил, выстрел мог угодить в находящихся вокруг людей, женщин, детей. Террористка — женщина с сумочкой и зонтом, стоявшая у переднего водительского колеса автомашины вне мощного пучка света огромных фар «Призрака», увидев направленный в свою голову ствол Нагана, сделала ещё один выстрел. Бах!!!
Третья пуля пробила складки одежды падающего Ленина и попала в стоящую за Лениным женщину в шляпке. Все три пули попали Ленину сзади в начало левой подмышечной впадины в область сердца в пятачок размером 5х5 сантиметров с расстояния 3 метра.
Террористка бросила «Браунинг», развернулась и побежала в ворота, ведущие с заводского двора на 3-й Щипковский переулок. Оттуда модно было быстро попасть на перекрёсток Павловской улицы, Серпуховской, 1-го Щипковского и Арсеньевского переулков. Несколько десятков человек, бегущих со двора, в полутьме сразу скрыли террористку своими фигурами.
И в это время снова выстрел.
Бах!!!
Четвёртая пуля, выпущенная из «Браунинга» другого стрелка, стоящего правее от первого террориста, щёлкнув, попала в деревянный забор за автомашиной... Этот второй террорист, тоже женщина, бросилась к Ленину, удостовериться в результате теракта. К Ленину бежал и здоровенный моряк, только что устроивший кучу-малу в дверях цеха. Он держал руку в кармане, словно у него там было спрятано оружие. Гиль закрыл Ленина своим телом, выставил вперёд револьвер и приготовился подороже отдать свою жизнь...
Мягкая кепка Ленина с небольшим козырьком и тесьмой, купленная в прошлом году в Стокгольме в универмаге PUB, упала под машину. Жилет, синий галстук в тонкую белую полоску, коричневый пиджак из люстрина с крайне потёртыми рукавами мгновенно пропитались кровью, рубашка из магазина «Мюр и Мерилиз» прилипли к телу. Это были любимые рубашки младшей сестры Ленина, которая по собственному почину следила за гардеробом брата и его жены.
Торговый дом «Мюр и Мерилиз» на Театральной площади принадлежал шотландцам, которым было разрешено торговать без ограничений по существовавшей в царской России установке предоставления иностранцам для обогащения любые ресурсы и богатства России, мешая и подавляя таким образом развитие собственно русских. Огромное, в стиле английской готики, первое в России здание шотландцев с металлокаркасом и витражными окнами 1908 года постройки в центре Москвы на углу Театральной площади и Петровки, было первым в отсталой России универсальным магазином для среднего класса; 80 отдела, 3000 служащих. Впервые в России шотландец применил ежеквартальные каталоги, которые рассылал вместе с образцами тканей всем желающим; при заказе свыше 25 рублей бесплатная доставка по территории европейской части России, впервые ценники на товарах, лишавшие продавцов возможности умышленно завышать цены, а покупателей — торговаться, примерочные комнаты с газовыми светильниками, возможность вернуть непонравившийся товар.
У Ленина была привычка донашивать вещи до дыр. Его жена Надежда относилась к одежде так же. Её можно было увидеть в пальто с разными пуговицами или вообще без пуговиц. Она считала моду порождением власти эксплуататоров, чтобы подчеркнуть своё привилегированное положение над бедняками. Ленин и его жена ходили во всём поношенном. Башмаки Надежды — с заплаточками. В условиях рухнувшей за годы мировой войны колониальной экономики России ботинки выдавались по специальному ордеру.
Младшая сестра Ленина Мария была «дамочкой»-дворянкой до кончиков ногтей; любила побрякушки, статуэточки, платочки, шляпки, ботильончики и так далее. Она и одевала обоих.
Европейского у Ленина после 12-летней эмиграции имелось, естественно, много. Своего портного не было, вещи он покупал в магазинах. С 1907 года до апреля 1917-го Ленин не мог бывать на Родине. Для создателя Российской социал-демократической рабочей партии РСДРП это было равносильно добровольному отправлению на бессрочную каторгу. Да и то, неизвестно довезли бы его жандармы до каторги или убили, как убили жандармские черносотенцы большевика Баумана в 1905 году трубой по голове на демонстрации. И не только одного Баумана убили. С 1905 по 1907 год, пока революции не была ещё разгромлена и не наступила фашистская реакция, Ленин провёл в России примерно 199 дней. В условиях тотальной слежки жандармов и полиции за всеми, вскрытия переписки, действий множества провокаторов и осведомителей, черносотенных «эскадронов смерти», фашистского принципа власти в России, когда исполнительная, законодательная и судебная власть замыкались на одного человека, назначающего все звенья властной вертикали империи своей прихотью, вести революционную, даже демократическую борьбу за права эксплуатируемого народа было невозможно. Революционер проводил по статистике на свободе 3 месяца. Затем новый срок. Социал-демократические партии в России к 1910 году были полностью разгромлены, включая даже эсеров. Так продолжалось до переворота «Февраль 1917».
Появившись в Петрограде 4 апреля 1917 года уже после краха царизма, Ленин также был вынужден скрываться, клеить парики, делать фальшивые документы, жить в шалаше в Разливе, поскольку его искали убийцы эсеровско-кадетского Временного правительства. Появившиеся вместе с Лениным в Петрограде террористы-эсеры Савинков, Чернов, Авксентьев не только не клеили парики, не делали фальшивые документы и не скрывались в шалашах за городом, а сенсационно с другими эсерами вошли во самопровозглашенное Временное правительство Российского государства капиталистов на должностях министров или замминистров, устроив на Ленина через три месяца настоящую охоту. Когда же Ленин в России приобрёл легальный статус, то всего за 10 месяцев на посту главы Российского правительства, против него было совершено четыре теракта, последний из которых закончился двумя пулями в теле. Примерно такое же количество терактов не дошли до финальной стадии. Правильно поступали руководители РСДРП, пряча своего лидера за рубежом, где он мог работать, заниматься организационными и теоретическими вопросами. Жить за границей и одновременно руководить партией, взявшей власть, он уже не мог. Теперь он был полностью уязвим для теракта...
Из ран на шее и руке хлестала кровь. Рвота заливала нёбо. Совершенно невозможно было дышать. Только чуть слышно вырывался хрип из приоткрытого рта. Левое лёгкое предательски быстро заполнялось кровью. Кровь переливалась в правое лёгкое, попадало в рот. Ленин терял сознание от адской боли в плече и шее. Приходя на мгновение в себя, он увидел прыгающие при ходьбе части одежды несущих его к машине людей...
— Что же это? — вынырнул из спутанного сознания вопрос. — Раньше они застрелили Володарского. Утром убили Урицкого. Теперь убили меня... За что? — чёрная пустота на мгновение поглотила его сознание и выпустила снова. — Мы просто хотели остановить хаос, голод, бойню на войне, дать простым людям хлеб, тепло, мир, землю. Даже не успели толком взяться за дело, а нас убивают как преступников против народа, стреляют как в собак...
Третий выстрел убийцы через одежду Ленина угодил в стоящую перед ним женщину в серой шляпке и резкими духами, говорившую о хлебе и мешочниках на железной дороге. Она была ранена через руку в грудь. Женщина эта представилась как Попова, кастелянша Павловской больницы, располагавшийся здесь же рядом. Ленин ей отвечал, что Сталин вот-вот наладит поставки хлеба из Царицына на Волге, перекрытое чиновниками-саботажниками и донскими белоказаками. В Москве появится хлеб для регулярного и полного отоваривания карточек, и голод отступит...
9 мая 1918 года после опубликования декрета о продовольственной диктатуре Народный Комиссариат по продовольствию получил чрезвычайные полномочия в борьбе с кулаками, которые прятали хлеб, спекулировали им. Местные органы власти получили право изымать у кулаков хлебные излишки, распределять их среди бедноты. Левые эсеры в ответ на это открыто перешли на сторону кулаков. Они стали врагами продовольственной диктатуры, реквизиционных отрядов, комитетов бедноты, начали широкую агитацию против продовольственных мероприятий Советской власти. Подстрекали крестьянство взяться за оружие...
Пресмыкаясь и унижаясь перед капиталистами, эсеры по всей стране усердно выполняли за них, за их кадетскую партию чёрную, неблагодарную работу: расстреливали рабочих в городах, пороли непокорных крестьян в сёлах, вешали коммунистов на фонарных столбах, ссылали их на острова в Северное море. За одно только слово «товарищ» бросали в тюрьму, запарывали насмерть. За переход на сторону Красной Армии уничтожали целые семьи. Такую власть над народом видели правители-эсеры вместо власти Советской. На юге, в Закаспийских степях, эсеры Седых и Фунтиков организовали вместе с английскими интервентами подлое убийство 26 бакинских комиссаров во главе с Шаумяном. В Грозном эсеры учинили дикий большевистский погром. Более 10 000 рабочих и крестьян, оставшихся верными Советской власти, уничтожили в Терской области. На Украине эсеры Фрумкин и Зарубин призывали генерала Скоропадского к вооруженной борьбе с Советской Россией. Эсеры Руднев и Бунаков помогали Деникину организовывать Добровольческую армию. Чернов и Год санкционировали террор против большевиков. И так далее...
Женщина в шляпке упала рядом с Лениным с диким криком, дёргаясь в конвульсиях от истерики. Убийца Каплан — молодая женщина, скрылась в темноте и её силуэт затерялся. Гиль хотел было броситься за ней, но к Ленину бежали с нескольких сторон люди. Это могли быть другие террористы, имеющие целью добить. Гиль встал на колени и закрыл Ленина телом, выставив перед собой револьвер.
Из цеха к Ленину бежал мужчина в матросской фуражке. Это был страхующий Каплан боевик Зубков. Зубков должен был добить Ленина. Левой рукой он неистово размахивал, а правую держал в кармане, сжимая «Браунинг». Бежал он прямо, прямо на Ленина. Его фигура и весь вид был более, чем подозрительными.
Гиль закрыл собой Ленина, особенно его голову, почти лёг на него.
— Стой! — зло закричал Гиль изо всех сил, направив на бежавшего «матроса» револьвер. Он медлил. Как и в случае с Каплан, выстрел мог задеть находящихся рядом людей.
Зубков продолжал бежать. Тогда Гиль ещё раз крикнул:
— Стой! Стреляю!
Не добежав нескольких шагов, Зубков круто повернул налево и бросился бегом в ворота, не вынимая руки из кармана. В это время к Гилю подбежала сзади какая-то женщина с укоряющим криком:
— Что вы делаете? Не стреляйте!
Этой женщиной была террорист Коноплёва. Это она делала четвёртый выстрел в Ленина, но промахнулась. Сейчас она хотела удостоверился, что Ленин мёртв.
Гиль хорошо рассмотрел первого террориста, но почти не видел второго, хотя было видно, что стреляла женщина. Из-за полумрака, в контрасте с ярким световым пучком фар, это трудно было точно утверждать. Там был рядом гимназист, пожилая женщина, что разговаривала с Поповой перед митингом, молодая женщина, несколько мужских теней. За убежавшей террористкой погнались несколько подростков, детей и рабочих. Молодую еврейку эту Гиль выдел раньше на митингах. Ленин даже беседовал с ней как-то раз, совсем недавно. Она тогда называла себя. Её звали как-то смешно: Фейга Каплан. Гиль не без труда, но узнал её поздним вечером по возбуждённому взгляду и характерной еврейской внешности: большой длинный нос, огромные карие глаза, большой губастый рот, плоский подбородок, пушистые волосы — похожа на большого злого ребёнка.
Сегодня она спрашивала Гиля перед митингом, приехал ли Ленин. С тёмными возбуждёнными глазами, запыхавшаяся, будто очень торопилась на митинг, она производила впечатление не вполне нормального человека. Лицо её было бледно, голос, когда она заговорила, заметно дрожал.
— Что, товарищ, Ленин, кажется, приехал? — спросила она.
— Не знаю, кто приехал, — ответил Гиль.
Она нервно засмеялась и с укоризной сказала:
— Как же это? Вы шофер и не знаете, кого везёте?
— А я почем знаю? Какой-то оратор — мало ли их ездит, всех не узнаешь, — ответил Гиль спокойно.
Он никогда никому не говорить, кто приехал, откуда приехал и куда поедет дальше. Каплан скривила рот и вошла в помещение завода. Она однажды говорила с Лениным.
— Почему вы не хотите договориться с Деникиным о созыве Учредительного собрания? — вспомнились вдруг Гилю слова Каплан после митинга на прошлой неделе. — Это могло бы остановить Добровольческую армию на Кубани и объединить силы для продолжения войны с немцами. Товарищи Спиридонова и Чернов допускают такую возможность на базе КОМУЧа...
— Добровольческая армия собралась из убийц и насильников на деньги убийц и насильников, которые сотни лет грабили и истязали Россию. Эсеровский КОМУЧ, свергнув в Самаре власть рабочих и крестьян рукам чехов, устроил там кровавую бойню рабочих, КОМУЧ не лучше Добрармии. Теперь цель эсеров тоже грабить и убивать простой народ, — ответил тогда со своей неизменно обаятельной, предназначенной для молодых женщин, улыбкой, Ленин. — Представляю себе какие выборы депутатов устроят эсеры в Самаре с виселицами и расстрелами. Деникин и Корнилов, это не Минин и Пожарский, а мы не поляки с боярами в Кремле! Мы — народная власть Советов депутатов рабочих солдат и беднейшего крестьян. Нам не нужно избрание нового Романова на трон! Победа или смерть!
— Товарищ Ульянов, вы не правы! — крикнула она тогда ему след и ушла бормоча, казалось, в вечность. — Победа или смерть! Победа или смерть...
Ленин видел Каплан недавно в Кремле. Он тогда два часа разговаривал с лидером эсеров Иоффе, который из Кремлёвской тюрьмы после провала мятежа 6 июля, выходил на улицы Кремля на бесконвойную прогулку. Иоффе с Лениными, встретившись перед Арсеналом, два часа вполне корректно разговаривали о теории государства и мире.
Ленину тогда удалось убедить Иофе, что захват земель и покорение чужих наций, разорение конкурирующей нации, грабеж её богатств, отвлечение внимания трудящихся масс от внутренних политических кризисов России, Германии, Англии и других стран, разъединение и националистическое одурачение рабочих и истребление их авангарда в целях ослабления революционного движения пролетариата — таково единственное действительное содержание, значение и смысл современной войны капиталистов между собой. Разве такая война выгодна народам России? После этого разговора Каплан налетела на Иоффе, с упрёками за то, что он разговаривает с «узурпатором как с другом». Уже тогда Каплан была вооружена и морально была готова стрелять, но ещё не имела решения ЦК эсеров.
Каплан была убеждённой эсеркой, опытной революционеркой, старой каторжанкой. Летом 1918 года во время упражнений в стрельбе из 15 патронов, выпущенных Каплан, 14 пуль попали в цель. Она входила в Центральную террористическую группу при ЦК эсеров, за спиной которых стояли посольства Франции, США и Англии. Группой при ЦК, которой был поручен теракт против Ленина, руководил опытный террорист Семёнов.
Двадцатисемилетний Семёнов происходил из города Юрьева Лифляндской губернии из семьи чиновника. С четырнадцати лет Семёнов ходил с бомбой за пазухой и револьвером. Первый раз попал в царскую тюрьму в 1907 году. Далее — побег, ссылка, снова побег, эмиграция во Францию. В Петроград вернулся в феврале 1917 года. Организовывал эсеровские боевые дружины. Производил грабежи — экспроприации. Расстреливал бывших жандармов, убивал полицейских. Абсолютно деградировавший кровавый психопат. Агитировал солдат за войну до «победного конца». Член военной комиссии при ЦК эсеров. Знал английский и немецкий языки.
Перед группой Семёнова руководителями эсеров Гоцем, Черновым была поставлена задача убийства Ленина. Задача составляла часть плана по захвату эсерами власти и возобновления войны с Германией. Гоц и Чернов обещали Семёнову, что отказа партии эсеров от акта покушения не последует...
Террористическая группа Семёнова базировалась на конспиративных дачах в Хлыстово и Крюково. Имелась дача в Томилино, явочные квартиры в Москве. Вооружал отряд руководитель военной работы при ЦК эсеров Рабинович. Аренду дач по просьбе руководителя ЦК эсеров финансировали сионисты, в частности всероссийская организация «Союз воинов евреев». Семёнову в группу для теракта против Ленина рекомендовал Каплан член Военной комиссии при Московском Бюро ЦК партии эсеров еврей Дашевский.
Каплан родилась в Белоруссии. Еврейка. До 16 лет носила фамилию Ройдман. Семья в 1911 году уехала в Америку. У неё — четыре брата и три сестры. В 1906 году готовила покушение на генерал-губернатора Киева Сухомлинова вместе со Школьник и Шпайзманом. В её руках сработало взрывное устройство. Каплан была ранена в голову и не смогла скрыться. Её арестовали и приговорили к смерти. Ввиду несовершеннолетия заменили смертный приговор на вечную каторгу. На каторги в Акатуе познакомилась с легендой эсеров Спиридоновой. После переворота «Февраль 1917» получила амнистию. Жила в Москве, потом в Крыму. Тосковала по погубленной молодости и своей никчёмности. Хотела быть кем-то, хотела славы. Каплан трудно пережила разгон эсеровско-кадетского Учредительного собрания. Горела желанием отомстить лично Ленину.
Весной 1918 года Каплан вернулась в Москву из Крыма и попросила эсеровский ЦК разрешить ей значимый теракт, но получила отказ. Весной эсеровские лидеры ещё надеялись переиграть Ленина через провал курса большевиков среди народа. Но большевики получили поддержку большинства. Они были последовательны и честны. Они говорили как в конце X века Святослав, князь киевский, сын Игоря Рюриковича и его супруги княгини Ольги: «Хочю на вы ити». Историк Карамзин в «Истории государства Российского» передавал высказывание Святослава в иначе: «Иду на вас!». Но суть была той же, что всегда нравилась простому народу: «правитель сказал, правитель сделал». Сказали большевики: «земля крестьянам, фабрики рабочим, мир народам», и дали землю крестьянам, фабрики рабочим, заключили мир с немцами. Эсеры же ничего из обещанного народу не дали. Виляли как маркитанская лодка. Эсеры всё проиграли большевикам и им оставалось только встать против народа и начать убивать его вождей.
Но в мае 1918 года этот час ещё не пришёл. Тогда жаждущая действий Каплан создала свою террористическую группу из эсеров. Каплан сняла квартиру у Рабиновича, завербовала старого каторжанина Пелевина, бывшего матроса, без чётких мыслей и прочных убеждений. Привлекла Рудзиевского, присяжного поверенного с белогвардейским оттенком и ещё эсерствующую проститутку, не знавшую своей подлинной фамилии. В такой компании она решила вершить историю. Представление о терроре у сподвижников Каплан было совершенно диким. Пелевин считал возможный отравить Ленина через еду. Рудзиевский предлагал подослать к Ленину врача, который привил бы ему опасную болезнь. Конкретного плана покушения террористы не имели, но изготовили мощную бомбу. Хранилась она у Каплан.
Когда Семёнов получил от своего ЦК разрешение принять группу Каплан к себе, Каплан передала бомбу Семёнову на явочной квартире в Сыромятниках. Семёнов дал ей «Браунинг». Яд в надрезы на пулях закладывал Семёнов вместе с террористом Фёдоровым-Козловым. Это яд растительного происхождения. Он используется индейцами Южной Америки при охоте на птиц и диких животных: тёмно-коричневая вязкая жидкость, похожая на свежий натуральный мёд. Индейцы смазывают ядом стрелы. Если порошком посыпать ружейные и револьверные пули, предварительно сделав надрезы, яд окажет необходимое воздействие. Для человека смертельная доза — сотые доли грамма, пылинка... Смерть наступает мгновенно.
Почти всех боевиков Семёнов отрядил на слежку за Лениным. Дежурили в несколько очередей. Слежка велась за въездом в Кремль, военным комиссариатом и разными военными учреждениями. Кроме того, велась слежка в деревне Тарасовке, по Ярославской железной дороге, где на территории имения Мальцебродово около выселка Комаровки на реке Клязьме у Ленина располагалась госдача. На даче по выходным дням жил Бонч-Бруевич, Ленин с семьями, у которых бывали видные большевики. Выяснились часы и дни выездов Ленина. Коноплёва поселилась у дачи Ленина под именем Поповой.
Однако теракт на даче затруднялся охраной из латышских стрелков и выглядел не так значимо, как теракт на митинге, когда Ленина, кстати, вообще никто не охранял. Исполнителем теракта выбрали Каплан. На неё мужское обаяние Ленина не действовало. Необходимость стрелять в любимца простого трудового народа её тоже не останавливало. Страховать Каплан назначили известного боевика и террориста Зубкова. Зубков прошёл через революцию 1905 года, царские тюрьмы, каторгу, побеги. Во время переворота «Февраль 1917» был одним из руководителей Военного комитета Луги, угрожал расстрелять Николая II и его свиту, если они попытаются пробиться к Петрограду через Лугу. Имел от главного заговорщика Родзянко приказ задержать императорский поезд. Участвовал под Лугой в боях с казачьими полками генерала Крымова с применением артиллерии, когда тот, выполняя приказ царя, пытался прийти на помощь губернатору столицы. Крымова арестовал и доставил в Петроград. Там Крымов и застрелился. В какой-то степени Зубков обеспечил успех переворота «Февраль 1917».
В октябре 1917 года Зубков познакомился с членом ЦК эсеров Черновым и сделался ярым эсером. Защищал Учредительное собрание. Подбивал на выступление против правительства Ленина матросов минной эскадры Кронштадта. Такой был у Каплан на подстраховке знаменитый боевик. На дело он пошёл в матросской форме.
Гиль узнал Каплан в толпе, вышедшей вперёд Ленина после окончания митинга с группой рабочих, их жён и детей. Её трудно было не узнать: одно плечо выше другого, большие уши, длинная и тонкая шея, сутулая спина. В тусклых глазах — ни огонька, ни мысли. Она курила, не выпускала из тонких бескровных губ папиросу. Безвестная, некрасивая, больная. Одетая в длинную чёрную юбку и пёструю клетчатую кофту, нахохлившись, молча стояла у машины и нервно куталась в чёрный жакет.
Но больше Гилю запомнилась красивая молодая дама в серой шляпке, что до начала митинга стояла у ворот и разговаривала с пожилой дамой. Когда Ленин уже после митинга вышел из гранатного корпуса и пошёл, окруженный группой рабочих, среди которых было много детей, к машине, к нему сначала подскочил юный 16 — 17 летний гимназист с почти женским лицом в форме Катковского лицея, странно смотрящийся среди рабочих, затем подошла эта женщина в серой шляпке, надушенная духами «Любимый букет императрицы»: ирис, гвоздика, жасмин, флёрдоранж, мускус, цитрусовые, гелиотроп. Представилась и стала говорить высоким голосом:
— Гражданин Ленин, почему в Москву не пускают муку? — она вблизи производила впечатление типичной пустой мещаночки, неугомонной сплетницы и «грязненькой газетки».
Ленин остановился у машины, двигатель которой тарахтел с небольшими выстрелами-детонациями: невысокого роста лысеющий голубоглазый блондин, с широким лицом желтовато-серого цвета, широкий нос, веки с эпикантусом, голубые глаза, тёмные круги около глаз, густые брови, русые усы, интеллигентская бородка, крупные уши. Чрезвычайно подвижный, Ленин являл собой пример типичного сангвиника — высокая психическая активность, энергичность, работоспособность, быстрота и живость движений, разнообразие и богатство мимики, быстрым темп речи, общительность. Как любой сангвиник он быстро реагировал на события, быстро адаптировался, быстро сходился с людьми. Эмоции преимущественно положительные.
Внешность его не производила ни отталкивающего, ни притягивающего впечатления. Лишь вглядевшись в выражение глаз, можно было заметить, что перед тобой человек большой силы воли. Гигант мысли... Гигант ума... Отсюда — неотразимая логика действий. Прозорливость. Предвидение... Точный расчёт не на недели и месяцы — на десятилетия вперёд.
— Этого не может быть, товарищ, — ответил ей Ленин с улыбкой. — Не пускают в Москву не муку, а спекулянтов-«мешочников», которые вместо того, чтобы сдать по продразвёрстке хлеб государству для продажи по карточкам уполномоченными магазинами по госцене, везут спрятанный от продотрядов хлеб в ручной клади на московские рынки по спекулятивным ценам, которые рабочим не по карману. Мы с этими спекулянтами боролись и буде бороться! Рабочие и служащие должны иметь возможность отваривать карточки по доступной цене!
— Но гражданин Ленин, они же сами вырастили этот хлеб! — не унималась кастелянша, озираясь по сторонам. — Ведь не запрещено же торговать своими вещами: все московские газеты, буржуазные и коммунистические полны объявлений о продаже всего на свете.
— Если нарушена торговля гуталином, никто особо не пострадает, но, если нарушена торговля хлебом, будет голод, что мы и имеем после царя и Временного правительства с их империалистической войной и разрухой, — ответил Ленин, уже ставя ногу на подножку автомобиля, протягивая руку к открытой кем-то дверце.
И тут Гиль увидел между двух стоящих у левого переднего колеса вроде бы направленный в сторону Ленина пистолет.
Бах!
Раздался выстрел. Блеснула жёлтая вспышка. Гиль уже точно разглядел худую руку с револьвером. Снова выстрел.
Бах!
Гиль увидел, как еврейка Каплан с сумасшедшими глазами целиться в Ленина, чтобы сделать ещё один выстрел, а Ленин уже падает. Гиль выхвалил из-за пояса пистолет и прицелимся в голову Каплан. Та увидела наставленный на неё в нескольких метрах ствол, но всё же сделала ещё один выстрел.
Бах!
Перед фарами Калан мелькнула с сумкой и зонтиком, побежав в сторону 3-го Щипковского переулка. С небольшой паузой щёлкнул вдруг и четвёртый выстрел чуть левее, обозначившись новой вспышкой в темноте.
Бах!
Ленин упал у автомобиля. Женщина Попова в серой шляпке, стоявшая с ним рядом, упала тоже. Люди, стоящие вокруг бросились врассыпную.
— Ильич ранен! Покушение на Ленина! — едва звякнули по кирпичной крошке горячие латунные гильзы, какой-то мальчишка в грязной кепке и бушлате не по росту заорал так, словно призывал купить завтрашний выпуск газеты «Правда», «Наше слово», «Известия», «Социал-демократ», «Труд», «Жизнь», где обязательно будет статья с подробностями сегодняшнего террористического акта контрреволюции против вождя пролетариата. — Покушение на Председателя Совета Народных Комиссаров товарища Ленина! Вождь пролетариата убит!
— Его поймали? — клокоча кровью в лёгких, чуть слышно спросил Ленин своего водителя, считая, что в него стрелял мужчина...
Этот день Ленина начинался обыденно: с нескончаемого множества дел, посетителей, бумаг. Выйдя на прогулку к Царь-пушке, перед тем как подняться в кабинет, Ленин полюбовался небом как в последний раз. В это утро трубы над Москвой дымили не так густо. Дымы были прозрачно-белые, не расплывались, поднимались в небо тонкими столбиками и незаметно таяли там — ни сажи, ни копоти; нетрудно догадаться почему — большинство кочегарок и котельных новой столицы перешло на дрова. Просинь быстро затягиваясь, собирался дождь. Подумалось про уголь: «Дрова могут согреть людей, но на дровах не сваришь металл, не выкуешь плуг и штык. Да и как их заготовить, дрова? На чём привезти? Хотя, пожалуй, стоит подумать, нельзя ли использовать извозчиков. Подсказать Моссовету, пусть подсчитают, сколько в столице лошадей. Чем их кормят? Нет ли запасов фуража, из которых можно было бы выкроить часть для фронта?»
Разруха в Кремле досталась Ленину от Николая II и Керенского полнейшая; мусорные свалки и россыпи, облезлые фасады, следы артобстрела. Под Патриаршими палатами в проходной арке дровяные сараи. Уборка Кремля потребовала нескольких субботников по уборке. Ленин сам участвовал. Кремль подновляли в 1913 году, к 300-летию Дома Романовых, когда сюда приезжала императорская семья, но большую часть ассигнований, как водится, высокопоставленные чиновники украли для поездок в Париж с содержанками. Правительство Ленина въезжало в здания, сильно потрёпанные жизнью. Отопление печами. Каждое утро приносили дрова. Карантин: — в стране из-за многолетнего сидения миллионов людей в грунтовых окопах и землянках на фронте развился жутчайший педикулёз и, как следствие — тиф. Тиф выкашивал целые армии на фронтах Гражданской войны, выкашивал сёла и города. Западные пленные и дипломаты занесли страшнейший грипп «испанку» — являющий собой атипичную пневмонию. Люди погибали за три дня. Смертность от гриппа была высочайшей. Если бы началась эпидемия в Кремле, последствия были бы страшные.
Для защиты от тифа и гриппа в Кремле, будто на фронте, организовали баню и пропарочный пункт в Гренадёрском корпусе, в цокольном этаже, чтобы вшей уничтожать в нижнем белье. Посетитель Кремля получал квиток на баню, сдавал бельё в пропарочный пункт. Только после таких процедур можно было находиться в Кремле. Большевикам пришлось начинать просто с элементарной гигиены в стране. Это было только цветочки из тяжёлого наследия царского режима. Ягодки были гораздо горше. Повальная безработица, остановившийся транспорт, разбежавшаяся армия, отпавшие части страны, голод, топливный дефицит, гигантские долги, внешняя изоляция, белогвардейские армии, белый террор и так далее и тому подобное.
Утром 30-го августа начала болеть голова, наверно, на погоду. Ленин неосторожность признаться сестре. Маняша тут же, конечно, выдала его состояние жене. Та рассказала об этом высокообразованной большевичке Коллонтай. Первая в мире женщина-министр Коллонтай — Нарком социального обеспечения, красавица, бывшая дворянка из семьи генерала и дочери финского фабриканта, вместе с двумя другими женщинами начала настаивать, чтобы Ленин попросил у Совнаркома короткий отдых и поехал в Мальцево-Бродово.
После того, как правительство переехало из Петрограда в Москву, ближе к лету 1918 года Ильич чувствовал себя очень утомлённым. Отдыхать во дворце как Троцкий, занимавший под дачу огромный дворец Юсупова, самого богатого после царя членов царской семьи, уехавшего жить в Париж, Ленин не мог ввиду своей врождённой «святости» мышления. Ему нужно было просто тихое деревенское место, удалённое от мест концентрации белогвардейцев, повстанческих отрядов, эсеров, меньшевиков, анархистов и... сотрудников правительства. Такое место нашлось на Ярославском шоссе у села Тарасовка на территории имения Мальцебродово около выселка Комаровки на реке Клязьме.
В этих живописных местах среди курганов древних кривичей когда-то была летняя резиденция печально известной изощрённой садистки и серийной убийцы «Салтычихи» — «Людоедки», где эта знаменитая дворянка 150 лет назад устроила кровавый террор: запарывала до смерти дворовых крестьян, которые плохо угождали ей в причудах, а в своей зимней резиденции «Салтычиха» — дворянка Салтыкова морила крепостных русских крестьян голодом, травила их медведями и волками. Эта изощрённая садистка и серийная убийца убила 139 своих рабов — русских крепостных крестьян, в основном женщин и девушек.
Салтыкова состояла в дальнем родстве с Романовыми через русскую царицу Салтыкову, жену царя Ивана V, мать императрицы Анны. Родственник массового убийцы был действующий московский градоначальник — генерал-губернатор Салтыков.
Владела «Салтычиха» как вещью 1200 русскими крестьянами в губерниях, была собственником деревень Московской губернии: Говорово, Верхний Тёплый Стан, Красное-на-Пахре с окрестностями и деревнями. В Москве владела кварталами от Большой Лубянки до Кузнецкого Моста, на углу которого была её трёхэтажная городская усадьба. В Костромской губернии Плосково, Филиха, Шубиха, Белышиха, Михалиха, Савиха и другие. Были имения в Вологодской губернии. Салтыкова могла себе позволить крупные взятки чиновникам, очень крупные пожертвования монастырям, храмам и церкви, была благотворительницей.
«Салтычиха» — типичная дворянской сволочью времён Елизаветы, Петра III и Екатерины II. Лишь немногим она превзошла других дворян-живодёров, получивших после воцарения Романовых-Готторп-Гольштейнов абсолютную власть над русским в Центральной России.
Знатная дворянка, родственница Романовых постоянно избивала прислугу первыми попавшимся под руку предметами по малейшим поводам: от обычной улыбки до огрехов в мытье полов и стирке. Особенно страдали девственницы-невесты, которые в ближайшее время собирались выйти замуж. Салтыкова, чувствуя безнаказанностью под защитой законов Российской империи и взяток, обливала жертв кипятком, сжигала волосы на голове, горячими щипцами для завивки волос жгла жертвам уши, таскала за волосы и била многократно головой о стену или пол, вырывала клоками волосы пальцами. Иногда приказывала отрезать девушкам груди и скармливать отрезанное собакам. Несчастных рабов морили голодом, привязывали голыми на морозе, пороли конюхи и гайдуки — выездные лакеи-телохранители в венгерской, гусарской, казачьей одежде, порой забивая насмерть.
Счёт погибших и покалеченных шёл на сотни. У конюха Ильина убили последовательно трёх жён. Практически у всех людей, принадлежавших дворянке, отсутствовали волосы на голове, а в поле трудились люди в окровавленных рубашках. Всё оформляли так, будто бы крестьянок отпускали в родные деревни, после чего они тут же умирали или пропадали без вести.
Когда любовник Салтыковой в 1762 году женился на другой, «Людоедка» дважды пыталась сжечь супругов в их доме, один раз послала в засаду убийц. Все жалобы губернатору, прокурору, в полицию, возвращали Салтыковой, которая расправилась с жалобщиками между пирами, балами, вояжами, приёмами и карнавалами с гардемаринами.
Рабство эксплуататоров над русскими в Центральной России царило абсолютное. Лишь захват власти немкой Екатериной II и её борьба против всех активных сторонников Елизаветы и Петра III, приостановил «Московский конвейер смерти», использовав доносы как повод для укрепления власти, но не для борьбы с абсолютным злом. Салтыкова знала про обстоятельства убийства Петра III и о том, что Елизавета II имеет любовником её родственника Салтыкова. Следствие по жалобе Екатерине II по факту убийства крестьянок Мартыновой и Ильиной шло 6 лет. Широко применявшиеся тогда в Российской империи пытки при дознании к «Салтычихе» применять императрица запретила. Екатерина II своим решением, поскольку судебная система не могла фактически адекватно судить своих же дворян, приговорила «Салтычиху», которая слишком много знала, к пожизненному тюремному заключению с полной изоляцией. Это был один из немногих адекватных приговоров убийцам-крепостникам, власть которых над русскими рабами при немке Екатерине II стала абсолютной: дворяне могли самостоятельно без суда ссылать на каторгу, применять телесные наказания, без ограничений покупать и продавать русских людей. После случая с жалобой на имя Екатерины II, было запрещено подавать жалобы императрице.
Сатанинская дворянская порода «Салтычихи» глубоко вросла в русскую землю, дав множество ядовитых всходов: фрейлины двора, предводители дворянства, генерал-лейтенанты, камергеры, участники «Белого движения». Но «Салтычиха» попала под царские репрессии не из-за массовых убийств, а из-за придворных интриг времён Бестужева-Рюмина. В дворянских имениях России при немецких царях избиения, издевательства, порка розгами, батогами, плетьми, содержание в цепях и колодках, голодомор на хлебе и воде, убийства, изнасилования, гаремы, были делом повсеместным и являлись для эксплуататор нормой...
Во многих отношениях участь русских в империи русских царей немецкого происхождения была хуже доли африканский, индейских, ирландских рабов в Северной, Центральной, Южной Америке; рабов англичане, французы, португальцы, испанцы, голландцы, немцы покупали за деньги как рабочую силу для производства продукции: хлопка, сахарного тростника, пшеницы для экспорта в Европу, и убивать их без веских оснований было равновесным выбрасыванию денег, тем более, давая потомство, раб давал пассивный доход в 4 процента от капитала в год за счёт увеличения численности. Изуродованный раб также хуже работал. То есть убийства, пытки, издевательства над неграми сдерживались экономически и желанием не терять прибыль. Русские были лишены и такой защиты.
Русских немецкие цари дарили «за заслуги перед Россией» как придаток к земле или просто так, словно животных. То есть немецкие и русские дворяне — подданные русских царей немецкого происхождения получали русских рабов бесплатно и для капиталистического производства не использовали. Вот и желтеть их не было никакого смысла в режиме царского ига, а как люди, элита Российской империи была деградировавшими нелюдями, фашистскими извращенцами, для которых русский народ и Россия были добычей. Имея такие богатства, дающиеся задарма, дворянам не нужен был ни технический прогресс, без которого бедный ресурсами Запад не мог получать достаточную для роскошной жизни прибыль, ни эффективная система управления. Князья, графы, бароны «Царской Золотой Орды» под названием Российская империя даже по-русски говорить брезговали. Пользовались французским даже после того, как французы сожгли Москву в 1812 году.
Во многом этим обстоятельством было обусловлено масштабное заселение бегущими от рабства русскими гигантских просторов Урала, Сибири, Дальнего Востока, Дона, Кубани, Кавказа. Русские мигранты из Центральной России предпочитали жить рядом с чеченцами или чукчами, чем под игом своих вековых угнетателей. Самая большая в истории крестьянская война произошла именно в Российской империи в 1773 — 1775 годах в бытность «Салтычихи» и иже с ней — восстание яицких казаков, крестьян, народов Урала и Поволжья против живодёрского самодержавия Екатерины II. Восставший народ города брал, территория, захваченная восставшими территория равнялась Бельгии.
Принадлежащий летом 1918 года адвокату Соловьёву огромный барский дом «Салтычихи» с громадными залами, коридорами и расположенной неподалёку полутёмной кухней под сводами постройки конца XVII века, где жила дворовая челядь, терроризируемая звероподобной дворянкой, Ленина не прельстил. В том же вековом парке, впрочем, весьма запущенном, около кустов сирени, акации и клумб с цветами, выбрали дачную деревянную надстройку на каменном этаже: первый этаж для охраны — четырёх коммунистов стрелков-латышей из кремлёвского отряда охраны, на втором этаже Ленин с женой и сестрой, управделами правительства Бонч-Бруевич с семьёй. В сарае наготове два автомобиля: один с постоянным шофёром Гилем, другой Бонч-Бруевича, — шофёр Рябов. Шофёры получали жалование на гаражной базе, а за загородную поездку в выходной платили Ленин и Бонч-Бруевич из своих зарплат по десять рублей.
В комнате Ленина и его жены стояли солдатские железные кровати, доставленные из Кремля вместе с досками и стёгаными матрацами с обыкновенными серого цвета с фиолетовыми полосками одеялами. У окна в изголовье кровати Ленина небольшой неокрашенный, с одним ящиком столик. На нём чернила в пузырьке, ручка, карандаш, блокнот, бумага. У кровати жены некрашеный стол, покрытый суровой скатертью с бахромой. Три дешёвых венских гнутых стула. На стенах ничего. На окнах никаких штор. В комнате сестры маленький столик как у брата с овальным зеркалом, гнутое жёлтого цвета венское кресло, которое Ленин выносил на террасу. В проходной комнате несколько стульев, в левом углу — стол, а на нём графин с водой и два стакана. В дождь Ленин здесь пил чай. В дождливые дни в коридоре играли дети, и Ленин с ними иногда с весёлым хохотом играл в мяч. Свои любимые шахматы брать запретил — голове нужно отдыхать. Лампы керосиновые, обыкновенные, на металлической подставке типа «молния», с зелёным абажуром. Был полевой телефон — отводка от квартиры Соловьёва. Ленин старался во время отдыха по телефону не говорить, отшучивался:
— Если отдыхать, — так отдыхать! Если делать, — так уж делать!
Если кто-то читал что-то серьёзное, требовал бросать чтение. Сам никаких работ не писал. На любые вопросы о делах реагировал одинаково:
— Ничего, завтра сделаем!
Сам читал только беллетристику или газеты; гулять идёт, а газеты под мышкой. Лес был большой. Ленин бродил по тропинкам, разговаривал с сестрой или друзьями на разные темы. Когда появились грибы, увлекался их сбором, ходил по всем полянам, собирая гриб за грибом.
Ленин приезжал чаще в субботу в пять — семь часов с женой и сестрой, два раза приехала его старшая сестра Анна — заведующая отделом охраны детства в советском министерстве соцобеспечения — Наркомсобесе. Охрана появлялась за некоторое время до Ленина, который приезжал в субботу вечером на воскресный день. Когда Ленин уезжал, охрана отправлялась поездом в Москву. Латыши дежурили около дома и охраняли Ленина во время его иногда очень дальних прогулок, следуя так, чтобы он не замечал. Как таковой, официальной охраны у Ленина не было. Каждый раз она поручалась различным организациям и людям. Постоянно вменялась только шофёрам, которые возили Ленина. Он всюду ходил и ездил один, категорически возражая против того, чтобы его сопровождала охрана.
При себе Ленин имел крошечный «Браунинг», из которого он ни разу не стрелял. Водитель Гиль носил револьвер Нагана под рубашкой за поясом, без кобуры тайком от Ленина, поскольку тот оружие носить ему запрещал.
Охрана была не лишней. Выбор места для загородного отдыха не ускользнул от партии эсеров и их Западных хозяев: неподалёку от дачи Ленина поселилась террористка Конаплёва из Центрального террористического отряда ЦК эсеров для ведения слежки за Лениным: когда бывает, с кем бывает, распорядок дня, состав охраны. Конаплёва проживала под фамилией Петрова. Эсерка Коноплёва была образована, хорошо владела огнестрельным оружием. Умела обращаться со взрывчаткой. Разбиралась бомбах, гранатах, различных детонаторах и взрывателях. Деньги на аренду дачи давала сионистская организация «Союза евреев-воинов».
Приехав, Ленин редко ложился сразу отдыхать, обычно шёл гулять. Любил сидеть на террасе и смотреть на лес. Хозяйство коммунальной дачи вела жена Бонч-Бруевича на сданные семьями деньги. Велась точная запись расходов. Питание рассчитывалось по 17 рублей в день с человека. Все вносили свой пай. В маленькой коммуне был Ленин, его жена, сестра, Бонч-Бруевич, его жена, дочь, няня дочери. Эта няня — Воробьёва всё варила. Няня готовила хорошо: хрустящие мягкие булочки и кофе Ленин называл «бесценными», «вне конкуренции». Воробьёва делала варенец в маленьких горшочках, котлеты с горошком или пюре, пирожки, булочки, очень вкусный квас.
Как глава правительства Ленин получал зарплату 500 рублей. Небольшие деньги, — минимальная зарплата рабочих и служащих Москвы и Подмосковья была установлена в 600 рублей, а максимальный оклад высшего технического и административного персонала составлял 3 000 рублей. Одновременно Ленин возглавлял ВЦИК, но от зарплаты там отказался, мотивируя это тем, что не платил за государственную квартиру в Кремле и тем, что он и так частично на гособеспечении. На самом деле на Ленина вместе с супругой и сестрой полагалось в месяц куриного мяса 16 килограммов, 88 бутылок молока и 17 яиц. Овощи и масло — по мелочи.
Ленин нередко делал «внезапную ревизию», проверял, все ли записано, и ругался, если что-либо было забыто. Для него это дело чести, — служить антиподом царю и министрам Временного правительства.
С продуктами дела обстояли плохо. Мясных продуктов почти не имелось. Ленин в первое же своё посещение во второй половине мая решил разбить огород.
На огороде работали все. Ленин вскопал несколько грядок. Няня выбрала прекрасную чёрную землю; красноармейцы-латыши доставили навоз из старых коровника и конюшни. Бонч-Бруевич достал семена редиса, огурцов, помидоров, свеклы, репы, цветной капусты. Лето было очень жаркое. Выросли изумительные овощи. Редис «ледяная сосулька» был совершенно прозрачным и особенно нравился Ленину видом и сочным вкусом. Овощи получали шофёры двух машин, целыми корзинами овощи увозили в город, где сдавали в кооператив, который сам определял, сколько дать за них молока и молочных продуктов. Ленин всем этим очень интересовался и считал, что крестьянство должно заниматься огородами и снабжать город, рабочих, больницы, школы. Он тщательно наблюдал за этим маленьким «опытом», считая, что всюду нужно насаждать потребительские и производственные кооперативы для обмена товарами, продажи, в результате резюмировал:
— За кооперативами рабочих и крестьян великое будущее, если они будут поставлены хорошо, общественно, с постоянной проверкой и творческим участием членов кооператива. Кооперативы кормят республику, но частники всё ещё пользуются на селе большим влиянием, а темнота деревни мешает решительному укреплению потребительских обществ и коммун.
После этого Ленин рекомендовал Бонч-Бруевичу организовать образцовое государственное хозяйство, совхоз «Лесные поляны».
В середине июля 1918 года была очень жарко и обедать наверху было трудно. Тогда дачники устроились под каменной лестницей на второй этаж. Эта сторона выходила на север, и здесь было прохладно. Некрашеный стол, специально сделанный, накрытый белой скатертью, пять стульев. Напротив жили сотрудники бельгийского посольства; они из любопытства приходили смотреть и удивлялись, как это премьер-министр — глава государства, обедает под лестницей. Рано или поздно через бельгийцев местоположение дачи Ленина было бы раскрыто эсерами и белогвардейцами.
Запрещая всем работать, Ленин был вынужден периодически принимать товарищей из Москвы, вести продолжительные беседы и споры, особенно по крестьянскому вопросу, который стоял летом 1918 года особенно остро.
После убийства германского посла Мирбаха эсеровскими террористами по указанию Гоца, Чернова, Спиридоновой, чтобы снова толкнуть Россию в войну, начала мятежа эсеров в разных городах, Ленин на даче в Мальцево-Бродово написал прокламацию — ответ немцам, которые прислали ультиматум и желали ввести в Москву войска; Ленин уехал тога не утром, а в два часа ночи.
В последний раз он был в Мальцево-Бродово в воскресенье перед этой неделей.
В тот роковой день, когда стало известно о террористическом акте против товарища Урицкого в Петрограде, жена и сестра уговаривали Ленина уехать на отдых. Но он отказывался. Они говорили ему о страшной опасности, нависшей над ним; за несколько дней до теракта против Урицкого в секретариате правительства в приёмной было обнаружено письмо-анонимка с тестом: «Раздастся выстрел в Петрограде, эхо его отзовется в Москве». Выстрел в Петрограде раздался — Урицкий убит. Когда же эхо? Но Ленин упорствовал.
До этого в Петрограде месяц назад был совершён теракт в отношении талантливого оратора, популярного агитатора среди рабочих и солдат, комиссара печати, пропаганды и агитации в областном объединении Советов. Важнейшая должность при понимании того, какой вал ненависти, лжи и подстрекательства в убийствам ежедневного выливали на головы читателям Петрограда сотни буржуазных газет...
Июльское солнце припекало Петроград нещадно. Лето было жаркое. Тень от часовни в Прямом переулке у дома No.13 перемещалась, следом переходил и эсеровский террорист Сергеев из Центрального боевого отряда при ЦК эсеров. Здесь, недалеко от Невского районного Совета представители власти: Зиновьев, Луначарский, Володарский могли проехать после митингов. Заброшенная, безлюдная, безотрадная и унылая окраина северной столицы. Крутой поворот дороги. Часовня. Старые дома. Глухие заборы. Овраги. Заболоченные берега речушки. Ещё несколько террористов дежурили в других частях города.
Санкцию на убийство Володарского давал лично член ЦК эсеров Гоц. По Володарскому было изучено расписание рабочего дня, возможные маршруты поездок, выявлен круг близких друзей. По крупице собрана ценная информация. Расставлялись на возможных путях движения дежурные террористы. Всё как учила ещё дореволюционная практика террора.
Сегодня маршрут Володарского по данным разведки должен был проходить от гостиницы «Астория» на Большой морской улице, где жили партийные и советские руководители, к редакции «Красной газеты» на Галерной, затем в Смольный, где в столовой можно было пообедать пшёнкой с селёдкой, ломтём ржаного, остистого хлеба. Затем на Васильевский остров в трамвайный парк. Оттуда на Средний проспект в районный Совет, оттуда на Николаевский вокзал на митинг железнодорожников. Связной предупредил, что Володарский может проехать по Прямому переулку с вокзала.
Вот, кажется, автомобиль. Точно! Нынче на автомобилях ездят только важные представители власти. Сергеев зашёл за часовню, проверил «Браунинг», вставил в гранату РГ-14 запал. Как всё будет? Комиссар наверняка вооружён, водитель тоже. Попадёт ли он в движущуюся цель? Граната давала разлёт осколков на 15 метров. Сколько осколков попадёт в движущуюся машину, пробьёт корпус и достигнет комиссара? «Браунинг» надёжней. Однако пуля слабовата, хороша только для стрельбы в упор. Чтобы иметь лишний выстрел, Сергеев свой «Браунинг» модель 1900 с ёмкостью обоймы семь патронов калибра 7,65 миллиметров зарядил дополнительным патроном: снял пистолет с полной обоймой с предохранительного механизма и передёрнул затвор. В патронник ствола пистолета автоматически дослался патрон из магазина. Затем Сергеев вынул обойму и доукомплектовывал её новым патроном, после чего обойму снова вставил в пистолет. Таким образом оружие оказалось снаряжено обоймой из семи патронов и одним патроном в стволе: восемь боевых зарядов. Недостаточно надёжный предохранительный механизм не обеспечивал полную безопасность стрелка от несанкционированного выстрела при ношении оружия с восьмым патроном в стволе, но хладнокровному террористу это и не требовалось.
Сергеев выглянул из-за часовни и разглядел автомобиль «Бенц». Рядом с водителем сидел мужчина, похожий на Володарского. У него была интеллигентная, располагающая внешность. Правильные черты. Умные, чёрные, широко открытые как у ребёнка глаза. Позади две молодые женщины...
Машина чихнула, «стрельнула» и остановилась недалеко от часовни. Похоже, кончился бензин. Шофёр начал копаться в моторе. Володарский вылез из машины и стал разминаться, потирая онемевшую ногу, что-то недовольно выговаривая шофёру.
Несколько минут Сергеев разглядывал Володарского. Он был на его митингах, чтобы безошибочно узнавать в лицо. Ошибки не было. Центральный боевой отряд при ЦК эсеров принял решение о его ликвидации.
Террорист вышел из-за часовни и пошёл к машине, выдавив из себя улыбку. Какое счастье — жертва сама упростила всё дело с поломкой машины. Шофёр, по виду натуральный немец, возился с мотором. Володарский, заметив приближающегося к нему незнакомца с внешностью рабочего, направился к нему, думая, что его узнали и есть какой-то вопрос на злобу дня: что-нибудь про хлеб, безработицу, преступность, бывших немецких пленных в городе. Одна из женщин сказала, что идёт искать телефон и направилась прочь от машины.
У Володарского день не заладился. Он не без труда уехал с митинга железнодорожников на Николаевском вокзале. Пошёл через толпу к машине, но его не пропустили. Подоспел большевик — железнодорожник и вывел к машине чёрным ходом. До этого при выступлении комиссара всё время грубо прерывали. Явные провокаторы кричали:
— Голодаем!
— Жрать нечего!
— Детишки пухнут с голода!
Володарский успокаивал. Снова и снова объяснял в чём загвоздка с хлебом: восстания правых эсеров, белогвардейцев, белоказаков, белочехов отрезали центр и север России от хлеба. Нарком Сталин направлен Ленным в Царицын собирать хлебный продналог, покупать за деньги, менять на товары зерно. Первые эшелоны уже в пути. Слушать комиссара не хотели. Крикуны требовали, чтобы на митинг немедленно приехал председатель Петросовета Зиновьев. Володарский вынужден был обещать...
Сергеев оглянулся; никаких патрулей рядом нет. Сунул руку в карман, опустил флажковый предохранитель с правой стороны «Браунинга».
Теракт требует от боевика чрезвычайной выдержки и самоотдачи. Ведь за несколько минут перед выстрелом боевик переживает целую жизнь, не похожую ни на какую другую. Душа боевика не должна быть замутнена обыденностью. Иначе он не сможет нести в народ правду очищения. Потеряет дистанцию загадочности своей личности. Утратит тайну волшебства террора. А тайна и волшебство должны пронизывать террор во все времена...
Володарский изменился в лице, поняв, кажется, почему у идущего к нему рабочего, несмотря на жару, на плечах пиджак и оттопыриваются карманы. Но террорист быстро вынул пистолет и выстрелил Володарскому в грудь. Отбросив портфель, Володарский сунул было руку в карман за револьвером, но вынуть не успел. Сергеев выстрелил ещё. Стрелял он умело.
Одна из женщин отважно бросилась к Володарскому. Падая Володарский толкнул её локтем, и она отлетела в сторону. Шофёр испуганно застыл. Другая женщина истошно закричала:
— Держите его, держите!
Жертва лежала навзничь, широко раскинув руки. На груди проступило кровавое пятно. Террорист, окрылённый успехом, побежал вверх по Ивановской улице. За ним погнались прохожие. Сергеев метнул в них гранату. Грохнул взрыв, посыпались стёкла. Перелез через высокую ограду, скатился кубарем к реке. Привязанная к старой коряге лодка была на месте...
Хоронили Володарского на Марсовом поле рядом с могилой жертв Февральской революции — рабочих и солдат. Шпалерами стояли революционные полки, матросские отряды, красногвардейцы. Венки, цветы легли на могилу. На траурном митинге ораторы требовали возмездия эсерам. Никто не сомневался, что гибель Володарского — дело их рук...
За пять дней до выстрелов в Ленина, благодаря преданности идеалам социальной справедливости латышских стрелков, ЧК сорвало попытку государственного переворота, подготавливаемого агентами Запада. Глава спецмиссии короля Великобритании Георга V в России Локкарт через агентов британской разведки знал, что из Петрограда в Москву приехали отборные эсеровские боевики. Локкарт через своих агентов снабдил их взрывчаткой, оружием, продуктами. Подыскал надёжные и удобные явки: квартира врача Винтерфельда у Смоленского рынка и дача в Томилино по Казанской железной дороге. Бомбы эсеры изготавливали в фотоателье на Долгопрудной улице, взрывчатые материалы привозили из Голицыно. Изучались маршруты Ленина на крупнейшие заводы и фабрики Москвы, в рабочие заставы и посёлки, устанавливались точные адреса и номера домашних телефонов руководящих работников большевиков.
Через эсера Тимофеева Локкарт поддерживал связь с ЦК эсеров.
В списке Локкарта подлежащих убийству людей, Ленин был No.1. Способ приведения нужных Великобритании людей к власти в своих экономико-политических колониях, к которым относилась Россия, со времён убийства при участии английских агентов Павла I, была отработана, обкатана, эффективность превосходила любые другие способы подчинения себе чужой страны.
Параллельно с поддержкой и финансированием эсеровских террористов резидент английского короля Локкарт искал и другие пути через людей, имевших допуск в Кремль и к Ленину. После нескольких тестов Локкарт завербовал командира советского латышского особого лёгкого артиллерийского дивизиона Берзина. Берзин был опытным бойцом, сразу всё понял, представился полковником и сообщил о вербовке.
В разорённой стране, где и до революции контрразведка, как все другие органы власти, поражённая кумовством, взяточничеством, воровством казённых денег, подхалимством и очковтирательством, была малоэффективным средством борьбы со шпионажем и изменниками, после начала строительства государства на социалистических принципах, была в зачаточном состоянии. ЧК была в стадии становления, преодолевая болезни роста. Разведки всех стран, включая разведки новообразованных Польской, Финской и прибалтийских буржуазных республик хозяйничали в Москве и Петрограде как у себя дома. Открыто жили резиденты разведки стран Антанты в шикарных апартаментах и особняках, нанимали персонал, заводили красивых молодых женщин-любовниц, сорили деньгами, скупая заодно за бесценок антиквариат и драгоценности. Они вербовали массу осведомителей и агентов в органах государственной власти. Россию наводнили и предприимчивые американские дельцы, скупавшие предметы искусства, оказавшиеся на толкучках и базарах в руках людей, не знавших им цены. Лес, уголь, железная руда, пушнина их тоже весьма интересовали. Они давали возможность иностранным разведкам не выдаваться особенно из общего фона, создаваемого иностранными гражданами, растаскивающими из голодающей страны богатства почти задарма. Особенно ценились старинные китайские вещи, в массовом порядке попавшие в российские столицы после русско-японской войны и строительства КВЖД. Масса китайцев, сделавшихся неотъемлемой частью столичной толпы, немало способствовало появлению и распространению китайских поддельных художественных вещиц.
В обстановке, когда штаб Красной Армии, чрезвычайная комиссия, охрана Кремля была заполнена членами анархистской и эсеровской партий, бывшими офицерами царский контрразведки и генерального штаба, иностранцами из Коминтерна, узнать, когда и где будет в очередной раз выступать Ленин, было несложно. Обещания западных капиталистов о поддержке и скором признании правительства России, составленного без большевиков, укрепляло уверенность ЦК эсеров в правильности выбора курса на физическое устранении и ликвидацию вождей рабочей партии.
Если бы убить Ленина не планировали эсеры при поддержке иностранных разведок, заинтересованных в возобновлении войны России с Германией, то это сделали бы террористы из числа белогвардейцев Деникина, или напрямую агенты английской или американской разведки. Ни англичанам, ни американцам не нравились двадцать германских дивизий, высвободившихся с восточного русского фронта, и обрушившихся на их войска на реке Марна. Двадцать дивизий — это только малая часть германской армии, но всё же...
Дзержинский, мастер конспирации и контрразведывательной игры, начал оперативную игру. За две недели до теракта против Ленина Локкарт встретился с Берзиным на частной квартире в Хлебном переулке в доме No.19. Локкарт озвучил план военного переворота силами латышских стрелков: захват всего состава правительства, арест и убийство Ленина. Другие члены правительства должны были отправиться в Архангельск, где в это же время должно было начаться восстание эсеров и белогвардейцев для обеспечения высадки 9-тысяч морских пехотинцев Георга V и президента США Вильсона с целью наступления по железной дороге на Москву, обезглавленную убийством Ленина и захватом правительства. Мурманский порт и Мурманская железная дорога были построены в 1916 году для поставок Российской империи военного снаряжения и материалов из стран Запада, без которых Николай II воевать не мог. После переворота «Февраль 1917» к числу поставщиков военных материалов и оборудования подключились США, поскольку при эсеровско-кадетском Временном правительстве военная разруха ещё более усугубилась, и Россия стала терять последние возможности для ведения войны. К 1918 году в портах Мурманска и Архангельска скопились миллионы тонн военных грузов, однако, лишь 20 процентов от уже оплаченного Западу.
Британский флот с июля 1918 года захватывал беломорское побережье России, высадив десанты в Сороках и заняв Соловецкие острова. Силами английских воинских частей, охранявших грузы в Архангельске и Мурманске, интервенты начали просвечиваться вдоль Мурманской и Архангельской железных дорог на юг. Судя по тому, как быстро продвигались вдоль железных дорог в Поволжье, на Урале, в Сибири подконтрольные французам чехословаки, англичане с американцами могли достигнуть Москвы уже к середине сентября, после чего обеспечить России власть уже подготовленного ими своего агента Колчака. Колчак должен был организовать содействие в разграблении богатств России странами Запада и продолжение войны.
Берзин обещал английскому шпиону, что части красных латышей в Москве выступят за своими командирами, с которыми он «договорился». Связь Берзина с Локкартом в дальнейшем шла через члена английской миссии Рейса. Шпион Рейс, он же Рейли, он же одесский еврей Розенблюм при встрече на Цветном бульваре назначил Берзину дату переворота — 1 сентября. Рейли постоянно держал связь с английским вице-консульством Вологде, часто ездил туда.
И без сообщений Берзина ВЧК уже «вели» Рейли — Розенблюма: его шпионская работа по сбору разведывательных данных о воинских формированиях Красной Армии, оружейных заводах, путях сообщения, настроении народных масс привлекала к себе внимание. Кроме ареста правительства и убийства Ленина латышам со слов Рейли — Розенблюма следовало захватить Центральные телефонную и телеграфную станции, Госбанк, ввести комендантский час, под страхом расстрела запретить собрания до прибытия в Москву англо-американских экспедиционных войск.
Еврей Рейли — Розенблюм передал Берзину в пачках 700 тысяч рублей на «мелкие расходы». 22 августа Рейли передал Берзину ещё 200 тысяч рублей, ознакомил в деталях с планом захвата рабочих кабинетов Ленина и других руководителей России. На третьей встрече Рейли — Розенблюм вручил Берзину ещё 300 тысяч рублей. Обещал ещё. Поручил съездить в Петроград для контакта с английской военной миссией.
— Совсем как в романах. Это почище Конан-Дойла. Какая-то пинкертоновщина. — сказал Ленин и весело рассмеялся, когда Дзержинский доложил ему в очередной раз о ходе агентурной игры ЧК против англичан.
В Петрограде руководители английской военной миссии поведали Берзину, что готовится эсеровско-белогвардейское восстание в Тамбове и Нижнем Новгороде. Дзержинский дал команду начать аресты. В ночь на 25 августа 1918 года ВЧК арестовала более 100 активных иностранных и российских участников организации масштабного теракта, переворота, англо-американского захвата Москвы. Была изъята масса документов, переписка с руководителями подполья Тамбова и Нижнего Новгорода. Еврей Рейли сбежал. Локкарт на допросах вёл себя вызывающе, как представитель высшей расы перед недочеловеками. Он знал, что его как дипломата не тронут.
И вот сегодняшнее утро 30 августа в Петрограде... В вестибюле Народного Комиссариата внутренних дел Петрокоммуны на Дворцовой площади дом N 5, где размещалась и Петроградская ЧК по борьбе с контрреволюцией, в подъезде полукруглого дворца, к которому всегда подъезжал Урицкий, в половине одиннадцатого утра появился щёголь еврейской наружности в юнкерской фуражке, кожаной куртке и жёлтых крагах: ушастый, с рыбьими глазами навыкате, крючковатым носом, большими губами. Свой арендованный велосипед он оставил на улице.
— Товарищ Урицкий принимает? — развязно спросил еврей у старика швейцара ещё царских времён.
— Ещё не прибыли-с, — ответил швейцар.
В вестибюле сидели посетители. Сразу после назначения Урицкого комиссаром, он приказал охрану у подъезда дома Nо.5 снять. Нарком, а по-старому министр внутренних дел областного объединения Советов, врагов не боялся. Он сражался на огромной территории Петроградской, Псковской, Новгородской, Олонецкой, Вологодской, Архангельской, Северо-Двинской и Череповецкой губерний с уголовниками, спекулянтами, взяточниками, белогвардейцами, шпионами и террористами. Борьба ЧК против бандитского беспредела, когда, начиная с первых дней Временного правительства в городе после амнистии уголовному миру по 100 квартир вскрывали за ночь, воровали вагонами, финансовые преступления захлестывали остатки экономики, была жестокой и беспощадной. Каждый второй из нескольких десятков, расстрелянных по приговору ЧК, был именно уголовником. Именно наведение порядка и прекращение криминального беспредела бесили врагов большевизма больше всего. Уголовный мир был главным естественным союзником контрреволюционеров.
Урицкого самого могли убить везде: возле его частной квартиры на Васильевском острове, после митинга, на любой улице, как убили Володарского и других. Меньше всего Урицкий рассчитывал, что террорист будет нападать на него в здании, заполненном вооружёнными сотрудниками ЧК и милиции.
Еврей в кожаной куртке имел фамилию Каннегисер — очень известная иудейская еврейская семья с многочисленными сионистскими и финансовыми связями. Евреи Каннегисер занимались всевозможными финансовыми махинациями, в частности, зная, что по Брестскому миру советское правительство должно была выкупать по номиналу акции дореволюционных российских предприятий, предъявляемые их владельцами с немецкой стороны, Каннегисер участвовали в преступной схеме сбора обесцененных акций в России и отправления их на территорию Германии, где эти акции предъявлялась представителям России для выкупа. Силовое прикрытие этой аферы осуществляли эсеры. ЧК нащупала эту схему. Вела аресты.
Террорист Каннегисер, двадцатидвухлетний еврей, дворянин — эсер с 1915 года. Студент Политехнического института. После переворота «Февраль 1917» поступил в милицию, затем стал юнкером, поступив добровольцем в Михайловское артиллерийское училище для улучшения карьерных показателей. В училище был председателем Союза юнкеров-социалистов Петроградского военного округа. Потом Каннегисер был секретарём Керенского, заместителем которого по военному министерству был известный эсеровский террорист Савинков.
Каннегисер видел свою карьеру в эсеровско-кадетском правительстве Керенского, обслуживая интересы своей иудо-сионистской семьи и их деловых знакомых на фоне отправки на бойню фронта всё новых партий русских людей. Однако переворот «Октябрь 1917» положил конец вакханалии всеобщей спекуляции и истреблению русских на фронте. Каннегисер лишился сладких грёз карьеры в правительстве и возможности лоббировать интересы иудо-сионистов. Такой ход вещей его не устроил. Юнкер Каннегисер принял участие в Октябрьских боях в Петрограде против большевиков и левых эсеров. Стрелял в красногвардейцев, лейб-гвардейцев. Сдался вместе с училищем. Был прощён и отпущен. Хладнокровен. Отличная боевая подготовка. Использовался для сбора пожертвований, связи с Западными посольствами, обосновавшимися в Вологде...
Еврей отошёл к окну, выходящему на площадь. Сел на стул. Стал глядеть в окно. По площади шли люди. Автомобиль главы ЧК должен был вот-вот появиться. Каннегисер был членом петроградской террористической группы своего двоюродного брата Филоненко из «Союза защиты родины и свободы». Общее руководство «Союзом» осуществлял террорист Савинков, бывший заместитель Керенского в военном министерстве, получатель денег российских и Западных капиталистов для организации захвата власти с целью продолжения разграбления России и возобновления бойни на фронте. Савинков готовил крупные вооружённые офицерско-юнкерские силы в Москве, Рыбинске, Ярославе.
Филоненко, командир группы эсеровских террористов, где состоял Каннегисер, был поручиком царской армии, известным издевательским отношением к солдатам. Честолюбец, карьерист, авантюрист Филоненко был назначен Керенским комиссаром Временного правительства при 8-й армии генерала Корнилова — претендента в военные диктаторы. Филоненко стал помощником Корнилова. Офицерско-юнкерская террористическая группа Филоненко действовала в Петрограде под руководством Савинкова и членов ЦК эсеров Гоца и Авксентьева.
За Урицким следили долго. В слежке участвовали боевики эсеровской группы Семёнова при ЦК эсеров: Коноплёва, Зейман. Планы теракта рушились один за другим. Сорвался теракт на улице у квартиры, потом на вокзале, сорвался масштабный теракт с использованием отравляющих веществ — убийство вместе с другими руководителями города с помощью пяти баллонов синильной кислоты. Баллоны планировалось разбить на Всероссийском съезде. Каннегисер предложил свой вариант — выстрел в упор.
Утром Каннегисер посетил семью и простился. Однако ему было приготовлено на вечер место в санитарном поезде, который должен был через советско-германскую демаркационную линию оказаться на оккупированной немцами Украине.
Вот подъехала машина руководителя ЧК северных губерний. Урицкий, блестя пенсне, вошёл в подъезд, приветливо кивнул швейцару, не спеша пересёк вестибюль и направился к лифту, где задержался, ожидая, когда швейцар откроет дверь лифта. Когда Урицкий прошёл мимо, Канегиссер встал со стула. Вынул из-за пазухи воронёный револьвер Colt Model 1909 с щёчками из орехового дерева. Мощное современное оружие. Общая длина 273 миллиметра, ударно-спусковой механизм двойного действия, в отличии от старых армейских револьверов США, позволял производить как точные выстрелы с предварительным взведением курка, так и вести быстрый огонь самовзводом, лишь каждый раз выжимая спусковой крючок.
С шести метров бывший юнкер прицелился через мушку в форме «плавника акулы» и продольный паз целика в верхней части рамы и выстрелил в затылок Урицкому.
Бах!
Мощная 12,9-граммовая оболочечная пуля патрона .45 Automatic Colt Pistole, пробив череп, деформировавшись, разворотила пол лица на выходе. Брызги крови, слизистой, мозга. Этот американский пистолет обладал высокой летальностью. После того как армия США одержала быструю победу над плохо вооружённой и неподготовленной армией республиканцев в Филиппино-американской войне 1899 — 1902 годов между Соединенными Штатами Америки и Первой филиппинской республикой, война против американцев стала партизанской. Филиппинские партизаны устраивали засады в джунглях. Воины Моро предпочитали драться холодным оружием, которым мастерски владели, к тому же использовали местные наркотические средства, делавшие их более выносливыми и не чувствительными к боли. Были случаи, когда Моро, вооруженные традиционными кампиланами, баронгами, крисами и копьями, будучи смертельно раненными, продолжали сражаться и убивать. Револьверы и пистолеты 38-го калибра армии США оказались не способными остановить такого противника, атакующего с дистанции в несколько метров, даже после шести точных попаданий в грудь. Тогда в 1904 году был выбран патрон .45 ACP для борьбы с партизанами Филиппин. Он убивал человека наповал. Под него был срочно сделан армейский Colt Model 1909. Эсеры знали толк в оружии...
Руководитель ЧК упал, обливаясь кровью и содрогаясь в конвульсиях. Лицо было изуродовано так, что и мать родная не узнала бы сына. Сидевшие в вестибюле закричали. Толкая друг друга, бросились к дверям. За ними террорист. Он сел на велосипед и быстро поехал через площадь. Звук выстрела слышали служащие на первом этаже. Выбежав в холл, они увидели лежащего на полу в луже крови Урицкого.
Одинокий велосипедист был хорошо заметен на малолюдной площади с Александровской колонной архитектора Монферрана посредине. За велосипедистом бросился комиссар Дыхвинский-Осипов. Трижды выстрелил из «Браунинга».
Бах! Бах! Бах!
Мимо. Из здания выбежали красноармейцы охраны. Из-под арки Главного штаба выехала автомашина германского консульства. Комиссар остановил её.
— Машина временно конфискуется, — крикнул Дыхвинский-Осипов.
Вскочив в кабину и приказал догнать велосипедиста, который поворачивал на Дворцовую набережную. Красноармеец лёг на крыло автомобиля и в движении открыл огонь из винтовки.
Бах! Бах!
Террорист тоже сделал несколько выстрелов.
Бах! Бах! Бах!
Свернув в Мошков переулок, еврей выехал на Миллионную улицу, где ему на выручку должны были прийти террорист Лепа, вооружённый «Браунингом». Он должен был отвлечь погоню. Однако по следам террориста шли ещё три автомобиля из Центральной комендатуры революционной охраны Петрограда во главе комендантом Шатовым. Из бывших Преображенских казарм на Миллионной улице бежали поднятые по тревоге красноармейцы. Принимать бой террористами было никак нельзя. Лепа ретировался, но был задержан. Каннегисер, поняв, что ему не уйти от погони, бросил велосипед и вбежал через центральную арку во двор дома N 17 Северного английского общества на Миллионной улице. Дом был тут же оцеплен.
Террорист по чёрной лестнице бросился в первую попавшуюся дверь. Ворвавшись в квартиру бывшего князя Меликова, схватил с вешалки пальто. Переодевшись в него, выбежал на лестницу и стал стрелять в поднимающихся следом красноармейцев.
Бах! Бах!
Из дома по парадной лестнице вышла женщина и сказала, что человек в кожаной куртке в квартире верхнего этажа князя Меликова. Шатов и два бойца соорудили из шинели чучело, поместили в лифт и подняли наверх в расчёте на то, что преступник через дверь лифта расстреляет свои патроны, приняв чучело за красноармейца. Но террорист открыл лифт, взял шинель, надел её на себя поверх пальто. Спустился неспешно вниз по парадной лестнице. Проявляя завидное хладнокровие, сказал красноармейцам, охранявшим подъезд:
— Тот, кого вы ищите, наверху.
Красноармейцы было кинулись вверх по лестнице, но один из красноармейцев узнал свою шинель. Террориста схватили, нашли у него «Кольт». После этого довели до автомобиль и доставили на Гороховую в ЧК...
Дело важнее страха. Ленин не имел права трусить. В истории человечества ещё не было опыта строительства социализма, писались только проекты, до Маркса вовсе утопические. Проблемы шли потоком такие, какие никто из теоретиков не мог предусмотреть. Нужно было решать их ежеминутно. А образованных большевиков было мало. Многие большевики запятнали себя соглашением с буржуазией и продолжали выступать против революции, диктатуры пролетариата. Некоторые из большевиков безбожно путались в теории и практической работе.
Интеллигенты дают великолепные советы и руководящие указания, но оказываются до смешного, нелепого, позорного «безрукими», неспособными провести в жизнь свои же советы и указания, наладить практический контроль за тем, чтобы слова превратились в дела. Здесь без руководящей роли практиков — организаторов из народа — было не обойтись. Организаторские таланты у рабочих и крестьян имелись с избытком и нельзя было их ограничивать шаблоном единообразия сверху, к чему всегда были склонны интеллигенты. Полный простор инициативе масс, соревнованию масс!
Только сегодня Ленин по телеграфу провёл переговоры со Сталиным, который в Царицыне занимался закупкой, сбором продналога и транспортировкой зерна, а параллельно включился в военные вопросы, связанные с борьбой против казачьей армии Краснова, который сверг Советскую власть на Дону, объявил Дон независимым государством и пытался захватить Царицын. Вот уж где практик без интеллигентской говорильни!
Большевики были только девять месяцев у власти... а шаг к социализму громадный. Сентиментальное, интеллигентски-пошлое представления о «введении социализма» было нелепо и опасно. Социализм нельзя было «ввести», он сам вырастал в ходе напряженной, до бешенства, до отчаянья острой классовой борьбы и Гражданской войны...
День 30 августа 1918 был заполнен как все остальные дни первых 10 месяцев жизни республики: телеграммы, письма, телефонные разговоры и люди, люди, люди... Самые разные, с разными делами; абсолютное большинство дел требовало неотложного решения.
Ленин ничего не откладывал. Если поручал дело помощникам, то давал обстоятельные указания, часто письменные. Работалось весело. Такой душевный подъём он любил, ведь его вдохновение передавалось другим: наркомам, управделами, секретарям, телефонисткам, посетителям. Но это стоило больших усилий: энергично заниматься практическими вопросами рождения нового экономического строя и системы государственного управления и одновременно, используя каждую паузу, разрабатывать теорию государства, писать теоретические работы. Нужно было не обессилеть, психологически и физически не выгореть, знать и рассчитывать свои силы в ежедневном потоке тысяч входящих и исходящих документов.
Хорошо помогали шахматы. По вечерам, после ужина он играл в своей квартире на верхнем этаже кремлёвского здания Сената с кем-нибудь из сильных соперников. Выигрывая, весело смеялся, когда партнёр высказывал огорчение. Когда другие товарищи играли между собой, стоял около них, хмыкал, отмечая про себя неправильные ходы, но никому хода не подсказал: нельзя нарушать правила игры. Знал: только плохие шахматисты считают, что они сбоку всё видят, и непрошеные лезут с поучениями.
Но и во время отдыха его не оставляли мысли о революции, мире, строительстве новой системы власти в центре и на местах. 10 месяцев назад родилась новая держава — социалистическая. История не знала подобных примеров, кроме разве что Парижской коммуны, но нельзя в огромной бывшей Российской империи повторить её ошибки.
Ленин взвалил на себя непомерный груз, взявшись в качестве философа-марксиста объяснить все внутренние российские и международные социальные явления и одновременно в качестве организатора-практика уничтожать старые буржуазные институты и создавать новые, советские. Все это нужно было делать сразу. Революция не могла ждать.
Глава 16. Cherchez la femme — ищите женщину
— Я никак не могу забыть тот разговор в Париже с президентом Франции маршалом Петеном, — сказал Тухачевский, садясь в кожаное полукресло рядом со столом. — Президент в завуалированной форме предложил мне остаться во Франции и стать центром сбора сил оппозиции Сталину и Политбюро ЦК. Я сделал вид, что не понял тонкости французского языка, хотя, конечно, всё прекрасно понял. Les apparences sont trompeuses... Мне дали понять, что банковские дома барона Ротшильда и лорда Ротшильда, французские промышленники вроде Рено, а также американец Морган поддержат меня при моей удаче по захвату власти в Союзе ССР в обмен на обещание выплатить царские долги, эквивалентные 10 200 тоннам золота. Эти деньги они дали в своё время царской, а потом демократической России на ведение войны. По их сведениям, на меня у Сталина накоплено уже достаточно компрометирующих материалов и обратно лучше не возвращаться. Я им объяснил, что у нас принято на всех иметь множество компрометирующих материалов, это традиция со времён царя Гороха и Ивана Грозного, но это ещё ничего не значит. Не надо из меня пытаться сделать второго диктатора Колчака. Колчак имел чин английского полковника и являлся агентом Госдепа США. Я же хочу быть полностью независимым правителем России. Не компромат причина возможных на меня гонений, а реальная угроза властителю. А я этого как раз показывать не хочу, оставшись в Париже. Для Сталина объявить меня предателем революции всё равно, что объявить Ленина немецким шпионом — большей дискредитации коммунистов и революции представить себе невозможно. Сталин на это не пойдёт. Он скорее выдавит меня за границу как Льва Троцкого. Когда я до этого виделся Шарлем де Голлем и мы обсуждали его книгу о массированном применении танков в современной войне, намёк де Голль сделал тот же — про поддержку меня как правителя России в обмен на возврат долга Ротшильдам. Его слова оказались точь-в-точь такими же, словно у де Голля и маршала Петена — герцога Андорры, имелась одна голова на двоих. Я знаю как зовут эту голову — Ротшильды. В Лондоне я имел беседу и с бывшим министром финансов Российской империи Барком. Это тот, что делал России военные долги у Ротшильдов. Он теперь советник главы Банка Англии, член Совета правлений Австрийского, Чехословацкого, Венгерского и чёрт его знает ещё каких банков. Ротшильды щедро отблагодарили своего агента. Его предательство царя и России оценено вполне и британкой короной. Барк теперь английский подданный и баронет. Баронет Барк обещал мне любую финансовую и политическую помощь, быстрое признание Запада в случае моего согласился возглавить свержение коммунистов в Советском Союзе. Его интерес — получение для его британских королевских покровителей личного долга с России, эквивалентного 500 тоннам золота, а также доступ королевских капиталов к нефтяным и алмазным месторождениям России. Но я им всем тогда сказал, что моя армия не поддержит меня, если я буду в Париже. Моя Красная Армия поддержит меня против Сталина только если я останусь в Москве. Идёт Гражданская война в Испании, а это начало новой заочной войны с немцами. Армия меня не поймёт, если я окажусь за границей и буду её призывать меня поддержать. Это же прямая измена Родине с их точки зрения будет. Золото золотом, но надо думать головой! Beau boucaut, mauvaise morue...
— Эта прибалтийская сволочь Барк с англичанами, французами и так ограбил нас всех до нитки в годы прошлой войны, и хотят сделать это повторно, словно мы африканцы пустоголовые! — воскликнул полковник. — Что за Сатана такой! Сдохнет когда-нибудь этот Барк?
— Сдохнет... Как будто пять министров финансов Временного правительства, сменившиеся всего за девять месяцев или три министра финансов Верховного правителя России Колчака, сменившиеся за год, были лучше и не воровали вагонами... Глава царского, а потом «демократического» Центробанка России Щапов эшелон золота украл, который потом Каппель захватил и передал Колчаку… — пробормотал Тухачевский, глядя на фотографии актрис в рамках на стене между шкафом и шторой. — Золото любой ценой — вот для них единственный смысл жизни. Я Сталина и Калинина глубоко презираю, но они так не делают...
Большевики и эсеры в октябре 1917 года оказались перед фактом внешнего долга России в размере, эквивалентном 10 200 тоннам золота. После израсходования к 1917 году основной части золотого запаса, Минфин России под управлением русофоба, выходца из Прибалтики Петра Барка разместил значительную часть российского золота на депозитах в иностранных банках, прежде всего принадлежащих структурам Ротшильдов, Рокфеллера и Моргана. Бессменный с 1914 по 1917 год министр царя Петер Людвиг Барк, масон, — ставленник людей всех в крови — Столыпина и Витте, а те, в свою очередь — протеже Ротшильдов. Эти верные царские слуги из тайной международной капиталистической масонской организации сделали во время войны всё, чтобы максимально вывести золото царей-немцев Гольштейн — Готторп — Романовых в европейские банки невзирая на начавшуюся гиперинфляцию и разрушение российской экономики. Затевая в начале века масштабную бойню, разрушение европейских имперских монархий, ограбление через военные кредиты Британской империи и России, создание крошечных марионеточных государств, главной целью организаторов войны являлось навязывание воюющим странам гигантских военных кредитов банковскими структурами барона Ротшильда и Моргана — некоронованных капиталистических королей Европы и Америки, а также скупка по дешёвке промышленных, банковских, ресурсных активов в разорённых войной странах. Такая схема обогащения частнособственнических банковских домов обкатывалась ещё во времена, когда главным банковским центров Европы являлась Флоренция, а её банковские дома кредитовали английских и французских королей во время 100-летней войны. Не возникло с тех пор более доходных и наименее рискованных банковский операций, чем кредитование правительств, ведущих войны. Причём правительства обеих сторон. Никакая торговля мирного времени не могла с этим сравнится. Войны-катастрофы ХХ века не могли стать, и не стали исключением в части их истинных организаторов и бенефициаров.
Никакие неудачи и близость экономической и военной катастрофы не заставило немецкого царя русских сменить своего министра-предателя прибалта Барка. Царь просто не мог этого сделать без разрешения своих кредиторов. Николай II, поручивший финансисту и масону Барку грабёж народа собственной империи для обогащения иностранных воротил, поэтому и отрёкся так легко от страны и царской короны, что рассчитывал жить в роскоши за границей на Лазурном берегу на свои награбленные сокровища до конца своих дней. Ему это обещал барон Ротшильд, но обманул.
Ротшильды имеют право не выполнять обещаний. Он же не считают людей за людей. Масоны такие же фашисты и социал-расисты как NSDAP Гитлера, только с другими обрядами и составом не из лавочников, ефрейторов и журналистов, а из самых высокопоставленных мировых чиновником и главных капиталистов, проводящих свою политику безо всякого афиширования, сугубо тайно.
Русский народ, естественно, в расчёт не брался — русский народ должен был захлебнуться в крови и сгинуть в разрухе вроде ацтеков, инков или делаваров с магиканами. Миллионеры Терещенко и Хрущёв в Минфине эсеровско-кадетского Временного Правительства делали то же самое, что и Барк — разворовывали то, что осталось от Николая II и Барка, лихорадочно занимались приватизацией госсобственности бывшей империи и императора под диктовку Моргана и Ротшильда. Когда большевики и левые эсеры взялись за управление страной после фиаско «демократического» Временное правительства, первому красному министру финансов Менжинскому досталось всего 1100 тонн золота и необходимость обслуживать госдолг ежегодно, делая выплаты кредиторам в размере эквивалентном 380 тоннам золота. Это и была маржа Ротшильдов, Рокфеллера, Моргана, их коронованных подельников. Они сидели на яхтах и во дворцах, а разорённая ими Россия должна была посылать им каждый год по 380 тонн золота, а кроме того оставалась должна всё тело кредита — 10 200 тонн золота. И это только Россия! Должны были и другие страны. Прибыль американских организаторов войны, полученная с помощью капиталистических механизмов, составила 40 000 золота. Именно столько золота к концу 20-х годов оказалось в подземных хранилищах на Уолл-стрит. Стоило ли ради такого сверхобогащения, предоставленной капиталистической системой, организовать убийство на войне 10 000 000 человек в Европе и России? С точки зрения этих нелюдей — стоило. Более того, стоило ковать золото и дальше, организовав ещё более масштабную бойню, например с убийством 50 000 000 человек, а значит, ещё большей прибылью. Сумасшедшие. Все люди, накапливающие капиталы сверх того, что они потребляют в течении своей жизни — сумасшедшие, преступники. Чем более они накапливают, тем более они сумасшедшие, более преступники-психопаты. Никто ведь всерьёз не думает запихнуть в рот и съесть сразу целую корову. Зато думают присвоить себе эквивалент сразу 100 миллионов коров. Зачем? Обладатели капиталов так всё время живут, мыслят такими сумасшедшими категориями. Так кто они?
Капитал как живое сатанинское существо требует от своих сумасшедших хозяев выпустить его на свободу из подземелья, чтобы пожрать новые жертвы. Кроме того, у масонов-капиталистов-фашистов появилась проблема — новая сила на планете, угрожающая капиталистическому Сатане — появилась коммунистическая страна СССР. Эта страну следовало уничтожить, отвести от капитализма угрозу запрета от лица страдающей от него большей части человечества.
В этой ситуации большевики, Ленин, резонно отказалась платить Ротшильдам, Моргану, Рокфеллеру, Рено, Шнейдеру, другим коронованным подонкам эти сделанные на крови деньги. Они были очень мужественные люди, большевики, Ленин, прекрасно понимающие, что с этого момента все наёмные убийцы мира будут наняты капиталистами-масонами для их убийства и возвращения гигантского царского долга, а все главные марионеточные мировые правительства подняты на ноги для формирования полчищ для нападения на рабоче-крестьянскую страну — свергнуть народное правительство и опять же выбить долги.
Декрет Ленина 21 января 1918 года аннулировал иностранные займы граждан, сберегательных, ссудных касс и банков России. Именно этот декрет вызвал наибольшее бешенство капиталистов внешних и внутренних. После этого есаул Чернецов начал коммунистов прибивать штыками к вагонам, немцы нарушили перемирие и предприняли интервенцию в направлении Кавказа, а через месяц Корнилов начал первый поход наёмной белогвардейской армии на Екатеринодар — «Ледяной поход». Одновременно с этими обстоятельствами, важным для понимания происходящего на рубеже 1917 и 1918 годов вокруг молодой рабоче-крестьянской страны, являлся факт того, что закон отменил частную собственность на сельхозземлю, земельные участки и строения в городах. Правительство конфисковывало всё содержимое депозитариев банков, запретило сделки с оставшейся в личной собственности недвижимостью, прекратило все выплаты по ценным бумагам, аннулировало царские гособлигации, запретило хождение иностранной валюты, отменило результаты приватизации госсобственности и царской собственности, отменило пенсии царским чиновникам и офицерам, национализировало банки, предприятия, страховые общества, шахты, рудники, нефтепромыслы, отменило право наследства, дарения на эти ценности, запретило вывоз предметов старины и искусства за рубеж. То есть Ленин отобрал у капиталистов и банкиров все инструменты, с помощью которых они грабили русский народ.
Нелюдям, жадным подонкам и всякой сволочи, 1000 лет жадно ворующим, грабившим простой народ, наворовавшим себе поля, леса, нефтяные скважины, стометровые яхты, сундуки золота и бриллиантов, настал полный конец. Ограбленные и обездоленные, нищие и бесправные люди с помощью коммунистов-ленинцев наконец-то одним махом победили своих мучителей, грабителей, коррупционеров. Игрища в неограниченный либерализм на фоне кровавой бойни, расстрелы демонстраций, каторги, порки, детская проституция, наркомания, непроглядная нищета, многовековое скотство простого русского народа аукнулось всем прихлебателям царской власти полным свержением. Смешки над безграмотными революционерами, отдавшими судьбу, молодость, здоровье и саму жизнь ради святой свободы аукнулись всем и сразу. Кто был в России ничем — тот стал всем! «Мир хижинам! Война дворцам!»
Белогвардейцы имели обратный лозунг: «Мир дворцам! Война хижинам!». Вся история власти и отсталости в России, особенно сатанинская вакханалия воровства царя-немца Николая II, его семьи и подручных, приведшая к разрухе и поражению в войне, предопределила аннулирование царских займов из-за невозможности их выплатить и нежелания большевиков делать то, что хотел сделать царь и банкиры — наворовать самим за счёт государственных долгов, а потом заставить эти долги выплачивать всему простому населению долгие десятилетия. Это решение сразу подвергло Союз ССР международным экономическим санкциям, товарной и кредитной блокаде, военной агрессии, вынудило страну срочно проводить коллективизацию, чтобы за счёт продажи зерна высокорентабельных колхозов получить средства на необходимую для выживания народа индустриализацию, а высвобождающиеся при механизированной обработке колхозной земли руки направить в промышленность.
После установления Советской власти на части территории бывшей Российской Империи, большевикам, не имеющим боеспособной армии и промышленности, пришлось откупиться от Германии за прекращение военных действий, выплатив 98 тонн золота по условиям «похабного», как его назвал Ленин, Брестского мира. Почти 505 тонн золота захватили белогвардейцы-каппелевцы адмирала Колчака, находящегося на службе король Георг V и американского президента Вильсона. Эти капиталистические правители передали Колчаку 500 000 винтовок, 5 000 000 патронов, пулемёты, пушки, снаряды, аэропланы, бронемашина, обувь, комплекты обмундирования для уничтожения Советской России. Американцы, англичане, французы, японцы, чехи, поляки начали оккупацию Сибири и Дальнего востока. Назвавшись титулом русского императора — «Правитель России», бывший адмирал царского флота Колчак окружил себя бывшими же царскими чиновниками, бывшими царскими офицерами и казачьими атаманами. Поскольку крестьяне не хотели бесплатно отдавать «Правителю России» хлеб, воевать за него, колчаковцы как и при старом режиме несогласных избивали, пороли кнутами, хладнокровно убивали. Колчак превзошёл Николая II, убив за год более 500 000 несогласных с его политикой. В результате крестьяне, записанные в колчаковскую армию, дезертировали к большевикам поодиночке, батальонами, полками вместе с американским оружием и ботинками. Колчаковские казачьи командиры Семёнов и Калмыков, бывшие генералы царской армии Иванов-Ринов и Романовский бродили со своими головорезами по стране как дикие звери, репрессируя и стар и млад — убивали, пытали, калечили, грабили людей без разбора. Колчаковец Семёнов утверждал, что спать не мог, если кого-нибудь в течение дня не убил, словно он вампир или вурдалак. «Семёновцы» убивали людей сотнями, эшелонами, деревнями. Белогвардейцы-колчаковцы стреляли в мужчин, женщин и детей, как будто охотились на кроликов. Розанов убил во Владивостоке за месяц 600 мужчин, а в крае за то же время репрессировал 8000 человек, никак не прокомментировав убийства. Он воочию продемонстрировал миссиям американцев, англичан, французов и японцев, что русские — это свиньи, обращаться с ними отныне можно как со свиньями. Всё как страшный сон апокалипсиса, будто золото проклятого царского режима свело Колчака и его окружение с ума, превратило в вурдалаков.
Условия в Сибири и на Дальнем Востоке сформировались такими, что любые запредельные репрессии колчаковцев, по их мнению, можно было легко скрыты от мира. Не вышло. Мир знает о зверствах западных оккупантов Сибири и Дальнего Востока. Зарубежная пресса и пресса Колчака как всегда в таких случаях лгала и юродствовала, тиражировала фальшивки, утверждая, что именно большевики были теми русскими извергами, что совершали эти ужасные эксцессы: убийство грудных детей, сожжение заживо, закапывание живьём, расчленение, отрубание голов. Пропаганда западной прессы действовала до такой степени активно в этой лжи, что никто и подумать не мог, что эти злодейские репрессии и террор совершались Колчаком и войсками Запада против большевиков и всех остальных русских...
Отбить у Колчака удалось только 323 тонны золота. Война и разруха неумолимо поглощала ресурсы. Республиканская Германия, страна проигравшая войну, ограбленная устроителями войны меньше России, находившейся в лагере стран победительниц, в 1922 году частично прекратила политику санкций и кредитного эмбарго в отношении большевиков. Немцы и американцы даже начали в мизерных объёмах кредитовать Союз ССР. Однако отсутствие у России современной промышленности продолжало ухудшать положение страны: бестоварье, безработица, нищета, отсталая армия. Всё оборудование, промтовары приходилось покупать за рубежом.
К началу индустриализации золотой запас молодого рабоче-крестьянского государства составил всего 160 тонн. К 1937 году внешний Союз ССР долг имел небольшой — 100 тонн при ежегодной добыче золота в стране около 150 тонн в год. Ещё 300 тонн золота за время индустриализации продали за рубеж для оплаты оборудования, услуг иностранных специалистов. Изъяли у населения 30 тонн и 200 тонн получили через торговлю универмагов «Торгсин». Решить вопрос о возврате царских долгов европейским королям и герцогам, Рокфеллеру, Рено, Шнейдеру, Ротшильду, Моргану и другим в размере эквивалентом 10 200 тонн золота никто в Союзе ССР не смог бы, даже если захотел как Тухачевский...
Но сильных мира сего сильно волновали и вопросы немецких широких займов для советских коммунистов под поставки сырья и продовольствия в Германию. Получалось, что американцы кредитовали «Дойче банк» для наращивания военной мощи и превращения 100 000 Рейхсвера в 8 500 000 Вермахта, а он покупал по венчурной схеме для Гитлера русское сырьё и продовольствие, кредитуя таким образом ненавистных коммунистов. С другой стороны покупать сырье у русских коммунистов оказывалось гораздо дешевле, чем у европейских капиталистов, ибо при капитализме «друг мой враг мой»...
— Ах, ну зачем же Вы поехали всё-таки на эту встречу в Париж со старыми товарищами по плену и де Голлем без разрешения из Москвы! — сокрушённо качая головой воскликнул полковник. — Это в руках Ворошилова теперь самый сильный козырь. Да ещё потом встретились с президентом Петеном. Петен же явно работает на немцев по заказу своих французских промышленников и банкиров! Зачем вы раскрыли ему секретную информацию по мобилизационным возможностям Красной Армии, он ведь тут же передал всю информацию немцам! Информация по мобилизационным возможностям Красной Армии — это военная тайна высшей категории важности...
— Это никакой не секрет и без того! С похорон Георга V из Лондона я всего-то на неделю заскочил в Париж... Конечно, со мной захотели встретиться и военный министр Гамелен, и морской министр Морен. Подумаешь, завтрак в отеле Ритц! Я же не прятался от советского посольства в Париже... Honni soit qui mal y pense... Кроме того, у меня просто не осталось выбора. Прижали французы меня на моих с ними связях окончательно. Ещё эти женщины, подсунутые мне в постель. L’amour est aveugle... Они прекрасно знают, что сталинцы сейчас последовательно уничтожают все мои подпольные группы, приготовленные для переворота, нарушают все планы, быстро снижая вероятность успеха военного переворота. Все в Париже требовали от меня срочно начать решительные действия, начать военное восстание хотя бы по образцу мятежа генерала Франко с быстрым подключением добровольцев из других стран. Марш на Москву из Киева и Минска их бы очень устроил. Но вот Уборевича и Якира чекисты уже убрали. Кто теперь отдаст команду танкам и десантникам выступить на Москву? Федько не имеет нужной решительности. Белов — эсеровская деревенщина. После неожиданного перевода из Москвы в Минск он перепугался и пытается теперь выйти из игры!
Закончив говорить, маршал Советского Союза уставился стеклянным взглядом на фотографии на стене: смеющаяся Любовь Орлова, загадочная Татьяна Окуневская — обе из бывших дворянок. Перевёл взгляд на этажерку у шкафа. На ней на подставке из малахита стояла среднего размера бронзовая фигура обнажённой женщины с большими крыльями. Женщина сидела в задумчивости на утёсе с лавровым венком в руках словно размышляя: «Кому же теперь надеть на голову венок победителя?». Наверно, это богиня победы Ника, но в очень уж странном положении нерешительности. Мастерски изображённые скульптором конусообразные груди, изгиб шеи, красивые бёдра и изогнутая спина притягивали взгляд...
Да, любовь и страсть в Союзе ССР присутствовали и ещё как! Тухачевский женился трижды, имел множество любовниц, но только одного ребёнка признал. По дороге из Москвы на войну с Колчаком молодой командарм Тухачевский в решительном пролетарском стиле женился. Для жизни в роскошном вагоне штаба фронта выбрал фигуристую Марусю Игнатьеву — дочь машиниста паровоза из Пензы. Он тогда всё делал решительно — мгновенно вступил в компартию, попал на работу к Свердлову и Троцкому в военный отдел ВЦИК — центр формирования Красной армии, надел рваную солдатскую шинель, тонко уловив нюансы эпохи. Так же тонко уловив нюансы эпохи, бывший лейб-гвардеец женился на юной пролетарской красотке. Когда Маруся ему надоела среди нескончаемой череды корыстных красавиц, легко отдававшихся влиятельному мужчине, обладавшему колоссальными возможностями среди повальной нищеты и ужаса братоубийственной Гражданской войны, он застрелил Марусю прямо в своём штабном вагоне-квартире по надуманному поводу. Фактически он выбросил её как ненужную вещь. Даже не счёл нужным похоронить как должно.
На год задержалась в его штабном вагоне в качестве походной жены Нина Гриневич. Потом два года там томилась как наложница в гареме Амалия Протас, беспартийная девушка, поставленная на продовольственное и вещевое довольствие как адъютант, не помешавшая однако бурному роману Тухачевского с комиссаром Антониной Барбэ. Связь же с другими женщинами, всё новыми и новыми, не прекращались, словно молодой командарм находил удовлетворение именно в самом факте измен всем сразу, а не только удовлетворении физиологического зова, для чего у него имелось даже несколько жён.
Эти жёны не имели никакой возможности мешать новому Казанове наращивать счёт своих любовных побед над жёнами и дочерями сослуживцев, побеждённых врагов, авантюристками и актрисами, бывшими дворянками и пролетарками, поражая слухи и легенды вплоть до легенды о домике под Смоленском в лесу с пятью девицами, среди которых младшая — шестнадцатилетняя Лика являлась его самой любимой. То ли пребывание в плену у кайзера вместе с французскими аристократами, среди которых был де Голль, ставший тогда его дружком, а потом противником при походе армии Тухачевского на Варшаву в 1920 году, потом радушным хозяином в Париже в 1936 году, так повлияло на молодого поручика, то ли мать Тухачевского, разбитная красавица-крестьянка, соблазнившая его отца и заставившего на себе жениться вопреки дворянским обычаям, передала гены непомерной похоти и разврата, не понятно.
Не только у французской знати и королей имелись гаремы, но и русской аристократии они были в ходу, особенно до и сразу после отмены рабского крепостного права. Воспоминания белоэмигрантов оставили на этот счёт множество свидетельств: то во флигель усадьбы несовершеннолетних крестьянок поселят для увеселения с ними, то павильоны в парке построят в разных архитектурных стилях и нарядит крепостных женщин в разные европейских и азиатские костюмы различных эпох. По легенде Тухачевский даже обвенчался с Ликой в церкви, где стоял гроб с покойником, в присутствии комкора из своей армии Уборевича. Венчались с чувством, трепетом и клятвами Богу. Легенда о красном Казанове гласит: бросив беременную Лику через год уже в Москве, о рождении своей дочери, как и о её скорой смерти в Харькове, прелюбодей узнал от других. Тухачевский в это время не стеснялся иметь открытую связь с несколькими женщинами одновременно, бравируя этим, как в случае с поразительно красивой высокой блондинкой — любительницей вина и кокаина Татьяной Чернолусской, сводной сестрой наркома Луначарского, и её сестрой брюнеткой Наташей, что весьма помогло звёздной карьере военного. Cherchez la femme!
В удачном для себя 1921 году, после смерти дочери, Тухачевский нашёл время, чтобы вновь жениться. Он отбил у комиссара Лазаря Аронштама красивую 20-летнюю жену дворянского происхождения — Нину Гриневич. Вскоре, уже в Москве, у них родилась дочь Светлана. Ещё через год этот явно аморальный тип — Тухачевский счёл возможным сойтись Юлией, супругой своего друга и комиссара Балтфлота Николая Кузьмина. Ни от кого ничего не скрывая, наглец организовал для неё отдельную квартиру в задыхающейся от дефицита жилья Москве, а потом квартиру в Ленинграде. Превратившись в содержанку, Юля следовала за ним вместе с законной женой повсюду, согласно его назначениям. Кузьмина стала не единственной любовницей, а лишь самой любимой, хотя и родила ему дочь, которую он почему-то тоже назвал Светланой...
Другие многочисленные грязные интрижки и скоропалительные романы не имели такого выражения как дарение персональных квартир. Замужняя блондинка с тёмными бровями и длинным разрезом серо-голубых широко расставленных глаз Мария стала одной из них. Страстный и глупый роман для такого крупного государственного деятеля как Тухачевский состоялся с датчанкой Жозефиной Гензи, певицей, выступавшей в офицерских клубах Берлина. Кокетливая, соблазнительная блондинка являлась немецкой шпионкой и любовницей главы гитлеровской разведки адмирала Канариса. Не она завербовала Тухачевского по заданию Рейхсвера. Вербовка случилось раньше, в 1925 году во время первой поездки Тухачевского в Берлин. Ему передали тогда привет от шикарно живущего за границей коммунистического вождя Троцкого. Деваться было некуда — или с Троцким, или люди Троцкого его скомпрометируют! Просто шпионка Жозефина стала приятным дополнением к необходимости передавать государственные тайны немцам и французам за крупные суммы на шикарную жизнь и любовниц, и возможность в случае поражения Союза ССР в войне занять важный пост в русской колониальной администрации. Жозефина пыталась с помощью Тухачевского найти контакт с латышом Рудзутаком — заместителем председателя правительства, но Рудзутак уже имел своих хозяев, прежде всего Троцкого. Зато Жозефина завербовала чисто женскими приёмами армянина Карахана — заместителя Наркома иностранных дел и Енукидзе — секретаря ЦИК и крёстного сталинской жены...
Половая распущенность Тухачевского хотя бы удерживалась в рамках относительно половозрелых женщин, в то время как враг народа Рудзутак мог себе позволить подпаивать и совращать несовершеннолетних дочек третьеранговой партноменклатуры прямо на мероприятиях. Енукидзе и вовсе докатился в психическом расстройстве до развращения 10-и летних детей! Потеряв чувство реальности, мораль, этику социалистических идей, дискредитируя пролетарскую революционер и партию Ленина самым гнусным и мерзким образом перед лицом всего мира и, чувствуя неминуемую расплату, эти переродившиеся, примазавшиеся к святому делу революции субъекты, могли обезопасить себя он неминуемой расплаты только путём государственного переворота. Так же устроили переворот двадцать лет назад, свергая своего царя, находящиеся под обвинением в хищениях и махинациях при выполнении посреднической роли между армией и промышленностью Гучков, князь Львов и министр финансов Барк. Подобных людей в истории никогда не требовалось даже вербовать для антигосударственной деятельности в чьих угодно интересах — у извращенцев, предателей и душегубов нет других путей — гибель своего государства для них есть жизнь. И наоборот...
В 1934 году Тухачевский оставался всё тем же — увёл у наркома НКВД Генриха Ягоды, родственника легендарного руководителя правительства Свердлова, его любовницу Надю Введенскую — вдову сына Максима Горького. Сам Ягода для обладания этой умопомрачительной женщиной, кроме прочего считающей для себя лучшим нарядом униформу а-ля НКВД — чёрную кожаную фуражку, кожаную куртку, кожаные галифе и высокие узкие сапоги, не остановился даже перед отравлением её мужа — сына известного писателя Максима Горького.
Вторую любовницу Ягоды — хорошенькую блондинку Шурочку Скоблину, племянницу бывшего белогвардейского генерала, проживающего в Париже, Тухачевский не выбирал — она выбрала его для получения нужных ей разведданных о советском руководстве в преддверии убийства члена Политбюро ЦК Кирова. Певица Большого театра Вера Давыдова, режиссёр Центрального детского театра Наталья Сац тоже оказались в списке побед двоеженца...
— Но встреча с людьми Троцкого — это же сейчас в связи с расследованием террористического акта над Кировым — расстрельное обвинение!
— Это недоказуемо! — устало ответил маршал Советского Союза. — Моя поездка случилась спонтанно, поездка частная, хотя и имела некоторые отношение к аспектам подготовки Советско-Французского договора о военном сотрудничестве. Ne remets pas au lendemain ce que tu peux faire aujourd’hui...
— А если договор не будет подписан? Французы делают всё, чтобы вытолкнуть Германию на нас снова, и договор их с нами этому мешает. Французы не будут пугать немцев военным договором с нами...
— Почему не будет договора? Договор 1935 года наши страны ведь подписали!
— Господи бог ты мой, Михаил Николаевич, представьте себе, как это всё выглядит глазами подозрительных людей старой закалки из сталинской группы: один из высших руководителей Красной Армии, советский авторитет, но в прошлом потомственный дворянин и офицер царской лейб-гвардии, по собственному желанию едет в Париж и встречается там с главами капиталистического мира, людьми из белогвардейских организаций, планирующих реставрацию власти капиталистов в России, ведёт с ними беседы без участия советского консула и других дипломатических работников на частных встречах. И это после показательных московских процессов над предателями разного вида и звания! Этого красного маршала западная пресса величает будущим правителем и диктатором России... В Лондоне он тоже отходит от дипломатических задач делегации на похоронах короля Георга V, встречаясь с британскими военными и финансистами, бывшим министром финансов царя баронетом Барком. Во Франции он ещё и выдаёт подробности мобилизационных возможностей Союза ССР! — проговорил страдальчески полковник НКВД, складывая ладони на груди. — Да Вас за это не то, что Сталин с Ворошиловым под суд Военной коллегии отдадут, любой красноармеец на штык насадит! Все же помнят, как французы с англичанами помогали Деникину, Колчаку, Юденичу, Миллеру, Пилсудскому, Маннергейму, как своим войсками оккупировали огромную российскую территорию в интервенцию. Они тут столько всего наворотили, что только явные предатели могут об этом не помнить. Помилуйте, сударь мой, за гораздо меньшие проступки в 1931 году расстреляли сотни вполне заслуженных командиров РККА из числа бывших царских военных специалистов, в том числе по Вашей милости. Ваши же действия подпадают сразу под несколько расстрельных законов! Вам просто нельзя было в Союз после этого возвращаться и выходить из отпуска на работу!
— Они побоятся меня тронуть. Я им не какой-нибудь эстонец Корк! После принятия Конституции в стране введены прямые тайные выборы. Это ведёт к смещению партийцев, пришедших к власти при Троцком силой авторитета этого еврея. Все эти отвратительные красные царьки: Хатаевич, Эйхе, Постышев, Косиор, Хрущёв, наделавшие дел, будут смещены при тайном голосовании и уставшие от демагогии простолюдины выберут свирепого молчуна Сталина делать дело и укреплять перед войной страну. Идёт грандиозная партийная чистка. Сейчас уже с начала года из партии исключены 20 000 бывших троцкистов и 10 000 восстановлены обратно после апелляций. В таком разгуле охоты на ведьм, всеобщей тупости, безграмотности и подлости оставить Красную Армию без меня Сталин и Калинин не решатся! — ответил маршал Советского Союза устало. — Но сюда больше приходить я не буду. Вопрос вооружения для антисталинского ополчения из московских арсеналов НКВД решайте без меня сами. Главное — это вывести на улицы танки, артиллерию и десантников, а не один полк охраны Кремля и ополченцев. On ne fait pas d’omelette sans casser les oeufs. И как вы можете доверять хоть кому-то, хоть вашему племяннику...
— Да, мы всё хотим России добра, но...
Решив, что подслушивать дальше рискованно, да и некрасиво, Пётр Надеждин абсолютно тихо поднял с полированной тумбочки с принадлежностями для чистки обуви, стоящей у входной филёнчатой двери, увесистый том учебника «Судебно-медицинская экспертиза». Также осторожно взял тетрадь с конспектами, выпрошенную у приятеля на одну ночь, взвесил учебник и тетрадь на разных ладонях, словно богиня закона Фемида, определяющая, что содержит лучшие знания. На последней странице чужой тетради он недавно по рассеянности набросал химическим карандашом начало своего стихотворения о неразделённой первой любви, которая не то была, не то он её придумал:
Ты в этой Москве жила,
А после тебя не стало.
Не то, чтобы умерла —
Меня ты любить устала...
Положив учебник обратно, он с конспектом отправился на кухню. Там на новенькой газовой плите, сияющей белой эмалью, на большой чугунной сковороде лежали маленькие квадратики солёных ржаных сухариков. Их по просьбе дяди готовила приходящая домохозяйка Глаша — простая девушка из подмосковной деревни Язово. Пятая дочь в семье, она не захотела работать на кирпичном или мыловаренном заводе и пошла искать себе жениха в Москве... Надеждин взял целую горсть сухариков. Ещё тёплые. Юноша подошёл к кухонному окну с горшками традесканций, аспарагусов и бегоний на подоконнике, с хрустом раскусил сухарик, невольно фиксируя внимание на доносящаяся из гостиной негромких голосах. Открыв тетрадь с конспектом, принялся его изучать с раздела касающегося осмотра места происшествия, но тут же бросил и поднял голову: через арку во двор въехала автомашина…
Низко урчащий крытый грузовик-фургон ГАЗ-АА с крупной надписью красным по синему «ХЛЕБ» со скрежетом и писком затормозил у первого из пяти подъездов. Из открывшейся дверцы кабины на асфальт двора ловко выпрыгнул человек в форме капитана НКВД старого образца. Из небольшого окошка кузова послышался говор, приглушённые восклицания и возня. Оттуда кто-то прогудел грубым голосом, отразившимся от терразитовых оштукатуренных фасадов:
— Товарищ Корягов, тебе подмогнуть али как?
— Не-е-е... Справимся втроём. Слышь, чой-то света тут мало...
— Хочь бай, хочь не бай, а подмогнуть надо.
— Не надо балакать про помощь. Там в квартире один военный из бывших. У них мозги вообще набекрень. Заладит замухрышка как всегда: «начальство разберётся, заступится, всё выяснит, я не виноват» и всё такое прочее. Всё будет без лабуды, короче, кумекаю я! — ответил капитан и его слова с эхом растворились в тёмных подворотнях. — Разорили всю нашу страну сначала вместе со своим царём, а потом о правах говорят...
— Лады! — ответили из фургона.
Начавшиеся после убийства Кирова закономерные чистки в партии, борьба с врагами народа, перегибы в действиях ведомства Ежова, получившие название «ежовщина», закономерно вытянули на свет множество заговорщицких, шпионских, бандитских и хозяйственных дел. В обстановке широкого саботажа в промышленности, кумовство, сведений счётов, карьеризма, подозрительности, превышения власти, простой человеческой подлости, некомпетентности правоохранителей — в прошлом полуграмотных крестьян или рабочих, процесс защиты социалистического общества от многочисленных врагов и недругов превратился в чистку всего управленческого аппарата. Страна жила обстановке надвигающейся войны с мировым фашизмом. Никто точно не знал, на чью сторону встанут США, Британская и Французская колониальные империи. Народу было не до шуток и сантиметров. Никто и не шутил. При перегрузке НКВД большой чисткой не сразу удалось отделить зёрна от плевел, навести порядок и восстановить законность в обстановке «ежовщины». А пока даже транспорт из народного хозяйства стали применять при арестах, обысках, оперативных мероприятиях...
Тот же хриплый голос, уже приглушенный стенкой кузова, крикнул:
— Вытри, пьянь, что испоганил, а ещё пожилой человек, белогвардейская ты сволочь! Не туфлёй, рубашкой вытирай, паскуда! А ты, очкарик, закрой пасть, зубы повыбиваю, контра ты вредительская!
В фургоне пронзительно закричала какая-то женщина, кто-то жутко и пьяно засмеялся.
Надеждин почувствовал, что по спине побежали мурашки.
— Это, наверное, те самые провокаторы, пробравшиеся в органы государственной безопасности и бессовестные карьеристы, прикрывающиеся именем партии, приехали творить террор против партийцев и рядовых граждан, как говорит обычно дядя! Или нет, это обычная опергруппа? — пробормотал он тихо. — Куда сейчас они пойдут?
Перегнувшись через цветочные заросли в горшках на окне, в свете тусклой лампочки над подъездом он увидел, как из кабины грузовика вылезли ещё двое мужчин в штатской одежде.
— Пошли! — сказал им капитан Корягов, расслабленно почесал затылок и потянул на себя дверь подъезда.
— В наш подъезд! — прошептал Надеждин и отпрянул от окна.
Сердце гулко застучало. Он быстро пробежал по коридору, уже не обращая внимания на поднятый шум и стук паркета. Снял с входной двери цепочку, повернул ключ в замке и вышел на лестничную площадку. Размашисто, но тихо прикрыл за собой дверь. Сыро и прохладно. Пахло новой штукатуркой и краской прекрасного, недавно построенного для военных дома-дворца. Лифт в металлической сетчатой шахте тем временем отсчитал пять этажей и остановился с грохотом. Брякнули, распахиваясь, сначала две внутренние створки дверей лифта, потом распахнулась решетчатая наружная дверь шахты, ударившись наружной ручкой о стену.
— Тише ты, Васька, — сказал кому-то Корягов.
— Тут лифт такой, — ответили ему сипло.
Приехавшие на пятый этаж сделали по несколько шагов, тюкая металлическими подковками каблуков по жёлто-терракотовой керамической плитке площадки. Один из них нажал на кнопку электрического звонка. Было слышно, как внутри квартиры весело зазвенел электрический звонок.
Любопытство пересилило страх и Надеждин, ставя ноги как кошка, спустился на несколько ступеней ниже в сторону окна промежуточной площадки между шестым и пятым этажом, откуда по диагонали следующего лестничного марша, идущего в обратном направлении, сквозь ограждение лестницы и решетчатый угол лифтовой шахты он увидел три спины оперативников НКВД, стоящих перед полуторной филёнчатой входной дверью квартиры No.10.
За невидимой отсюда дверью квартиры No.9, напротив той, где звенел звонок, кто-то охнул, послышался звук убегающих детских шажков и сдавленный голос произнёс:
— Мама, бабушка, это не к нам! Это не к нам!
В ответ старческий голос зашипел:
— Тише, Шура, ради бога тише!
Корягов повернулся к своим товарищам и криво усмехнувшись сказал, блестя в полумраке глазами:
— Ага, и там не спят трусы. Значит, вину какую-то за собой знают. Ничего, мы и туда скоро придём...
Один из сопровождавших его мужчин, одетый в лёгкий бежевый плащ из парусины, тоже повернул свою усатую физиономию в сторону той двери. Он зажёг спичку, светя себе на лист бумаги и начал всматриваться в написанное. Он был бледен, выглядел уставшим и растерянными. Пока горела спичка все стояли неподвижно, только Корягов переминался с ноги на ногу, с удовольствием слушая поскрипывание своих яловых сапог и кожаной портупеи. — Ну и почерк у делопроизводителей, чёрт его разберёт, что написано в этом постановлении! — закончив чтение, сказал оперативник сиплым голосом Василия. — На машинке печатали бы, что ли...
За дверью десятой квартиры послышались торопливые шаги, приглушённые голоса и звук передвигаемой мебели. Наконец, дверь открылась и на пороге появилась молодая девушка в шёлковой ночной рубашке с глубоким вырезом на груди. Поверх ночной рубашки накинут халат. Лестничная площадка озарилась ярким светом из-под матерчатого синего абажура светильника прихожей. Позади девушки на стуле сидел шестидесятилетний на вид мужчина в командирской гимнастёрке без ремней, с блестящим тусклой эмалью орденом Красного Знамени на груди. Ниточки от отпоротых петлиц на воротнике и следы нарукавных нашивок говорили о том, что он заранее приготовился к аресту. Бледный, измученный. Губы сложены в подобии улыбки. Рядом на дубовом паркете небольшой коричневый чемодан с приваленной к нему сеткой с яблоками. В комнатах, выходящих в прихожую, за закрытыми стеклянными дверями с вертикальными ромбами темно...
— Что за похабная фотокарточка в натуральную величину и внешность на показ? — спросил девушку Корягов, отстраняя её рукой и по-хозяйски делая шаг в прихожую. — А-а, ты уже собрался, я смотрю... Люблю старых кадровых военных брать. Всё быстро и чётко. Дисциплина штука хорошая!
— Так точно, товарищ капитан госбезопасности! — ответил мужчина, вставая. — Дисциплина и самодисциплина.
— Я тебе не товарищ, а гражданин. Тебе враг народа Троцкий с предателем и шпионом Зиновьевым товарищи! Оружие быстро сдай!
Двое других оперативников тоже вошли в прихожую. Застучали каблуки по дубовому паркету.
Надеждин сделал ещё несколько шагов вниз по ступеням и теперь его от двери соседей отделяла только сетчатая шахта лифта.
— Товарищи! — вдруг воскликнула девушка. — Товарищи дорогие, отец же ни в чём не виноват, его оклеветали враги нарочно! У него полно завистников в Академии Генштаба и даже тут, в доме. Его оклеветали... Он не за Троцкого и не за Зиновьева. Его так любят все слушатели Военной академии, уважает за знания и революционные заслуги маршал Блюхер и командарм Уборевич!
Имени девушки Надеждин не знал. Он несколько раз видел её во дворе, стоял в очереди к молочнице, привозившей каждое утро молоко, творог и яйца на лотке во двор дома. Однажды он ехал с девушкой в маленьком лифте и запах её чисто вымытых волос и длинные ресницы надолго запомнился ему, снился ночами. Он, кажется, в неё влюбился...
— Маша, не надо! — воскликнул седой мужчина.
Теперь Надеждин знал как её зовут...
Маша тем временем схватила Корягова за рукав и продолжила взволнованно говорить:
— Друзья, товарищи миленькие, не забирайте его в тюрьму! Он ведь такой больной! И в Германскую войну три года просидел в окопах на передовой и заболел чахоткой. В семнадцатом году он был прапорщиком и застрелил своего командира полка, который гордился расстрелами простого народа и запрещал солдатам расходиться по домам по решению полкового комитета. Вместе с остальными офицерами он на фронте безоговорочно перешёл на сторону солдатского комитета и с Фрунзе воевал вместе против Колчака, против Деникина под Новороссийском и Врангеля в Крыму. У него наградное оружие от Фрунзе есть — шашка и маузер. Не забирайте его на Лубянку, ведь вы всё можете, товарищи командиры, помогите... Лучше меня возьмите! Я на всё согласна, но только не забирайте отца!
— Кто ещё в квартире? Чёрный ход есть?
— Никого! Чёрный ход закрыт из-за ремонта...
Девушка горько зарыдала, плечи её затряслись. Корягов окинул взглядом длинную, нежную шею, ладную фигуру, благородные, точёные пальцы, сложенные замком, впившиеся ногтями в тонкую, прозрачную кожу рук, проступающие голубые прожилки. Он сказал резко, зло глядя на её отца:
— Оружие сдай! Где наградной маузер?
— В спальной в тумбочке справа! — ответил тот, по щеке его поползла слеза, а пальцы мелко затряслись в попытке достать папиросу из серебряного портсигара с монограммой на крышке.
— Кузнецов, за оружием быстро! — скомандовал капитан, и молодой оперативник в пиджаке с нагрудными карманами и коричневой кепке-шестиклинке направился в спальню.
— Ну-ка, горе-герой Гражданской войны, предавший дело Ленина и Сталина, давай-ка папаша, покурим твоих папирос, — произнёс Корягов, забирая портсигар.
От повертел портсигар на ладони, вынул, просмотрел и понюхал все папиросы, взвесил портсигар на ладони и, захлопнув, сунул в свой карман.
Потом повернулся к девушке:
— Тебя, говоришь, взять вместо него? Дело приятное, что же, пошли!
Лицо Маши вспыхнуло от прихлынувшей крови. Она вяло кивнула головой, уставившись на носки его запылённых сапог и тихо произнесла:
— Да, конечно...
— Ну, если никто не против и если дамочка упрашивает, то можно! — сказал Корягов. — Ожидайте тут, папаша.
Пожилой мужчина вдруг очнулся как от гипноза, поднялся на ноги и сделал шаг вперёд со словами:
— Нет, не позволю! Маша, что ты такое говоришь? Не смей! Не слушайте её!
Василий проворно схватил мужчину за запястье и стал заламывать руку назад. Тот сделал ещё один неуверенный шаг перед собой и упал навзничь, схватившись другой рукой за сердце.
— Папа, тебе плохо, о, боже мой! — девушка рванулась к отцу, но Корягов успел схватить её за волосы.
— Стоять! — принёс он мрачно. — Давайте без сценической комедии и резких движений. Быстро на кухню, принеси водички. Помрёт ещё невзначай папаша, а нам отчитываться утром перед следователем!
Из спальни выскочил с револьвером в руке оперативник Кузнецов.
— Что тут за возня? — спросил он.
— Так...
— А-а... — протянул он, показывая тяжёлый деревянный футляр от автоматического пистолета Mauser C96 с накладной металлической пластиной с дарственной надписью. — Оружие изъято...
Пока девушка бегала на кухню за водой, а старик тяжко дыша, стучал зубами о край стакана, хватаясь рукой за рубашку дочери. Надеждин стоял не шелохнувшись, прижавшись спиной к холодной стене лестничной клетки, готовый в любую секунду как птица взлететь в свою квартиру, где всё ещё находился в гостях у его дяди Семёна Александровича маршал Советского Союза Михаил Тухачевский. Юноше хотел было уже вернуться к ним, но Корягов потащил всё-таки девушку в спальню.
В последний момент она схватилась рукой за край старинного резного буфета со слюдяными створками. Буфет покачнулся, на его верхней крышке звякнули расставленные гуськом семь фарфоровых слоников.
— Товарищ капитан, что Вы делаете? — удивлённо спросил, глядя на Корягова, молодой оперативник.
— Свидание она мне назначила!
— С дочкой врага народа свидание?
— Он пока только изобличается как враг народа; вёл антиправительственную пропаганду, осуждал участие наших военных в боевых действиях за рубежом, но пока он не дал никаких показаний...
— А если у неё сифилис или гонорея? — решительно вмешался в разговор Василий. — И вообще, капитан, девок в Москве вокруг на любой вкус полно, а ты такой эксцесс на радость Троцкому собираешься тут устроить!
— Но-но, — проворчал капитан. — Полегче со словами, товарищ, плевать я хотел на любую юбку если что. Я же не кабель весенний, я сознательный!
Он отпустил руку Маши, раздражённо снял васильковую фуражку с краповым околышем, почесал неопрятные, сальные волосы на макушке и снова надел фуражку, надвинув козырёк на глаза так, что тень скрыла почти всё лицо, будто бы он прятался.
На улице нетерпеливо просигналила машина, оттуда закричали:
— Эй, Корягов! Скоро ты там? У нас ещё два адреса по постановлениям!
— Вот орут-то! — морщась, сказал Кузнецов.
Он скрылся в тёмном коридоре, ведущем на кухню, громыхнул там открываемыми створками окна и крикнул в загудевшую эхом темноту двора:
— Эй, Чуткирашвили! Тут одному вредителю плохо, принеси нашатырь, а то не довезём!
— Как дела-то вообще? — крикнул ему снизу с сильным грузинским акцентом Чуткирашвили. — Чего так долго возитесь?
— Тут одна молодая дамочка себя предлагает вместо арестованного любому желающему!
— Я прямо бегу как на крыльях Кавказа! Дорогой, я буду первый!
— Ещё один весенний психический из-за женского пола... — пробормотал Кузнецов, переводы взгляд на миску с аппетитно пахнущими солёными огурцами на столе рядом с сахарницей на кухонном столе.
В прихожей тем временем оперативник Василий вынул из нагрудного кармана лежащего на спине мужчины командирское удостоверение. Сличил содержание со своей бумагой и озадаченно произнёс:
— Братцы, это же не тот совсем человек! И фамилия другая и имя. Это какая квартира?
— Десятая! — сквозь слёзы ответила Маша.
— А нам нужна двенадцатая, тут в постановлении исправлена цифра и кажется, что в адресе написан ноль поверх то ли тройки, то ли пятёрки. Видно девчата совсем после майских праздников в себя не придут. Следователь проглядел, начальник райотдела НКВД и райпрокурор проштамповали не глядя. Нам этажом выше!
Из кухни вернулся Кузнецов с тёмно-зелёным солёным огурцом в руках. Сунув изъятый Mauser C96 подмышку, он с видимым удовольствие откусил пол огурца. Капитан взял удостоверение и постановление об избрании меры пресечения и предъявлении обвинения, несколько секунд водил глазами по строчкам, после чего выдал своё заключение:
— Это точно не те... Наши этажом выше. И эта сука, представляешь, не возбуждает меня совсем. Прямо не хочется ничего, хотя, вроде, смазливая. То ли после вчерашней попойки, то ли из-за моей социальной ненависти к троцкистам, бухаринцам и ещё ко всем господам бывшим. Я из-за них ни счастливого детства не имел, ни молодости, а только адские испытания. Они тут в квартирке персональной с удобствами, после того как страну угробили с царём, а я всё детство голодал беспризорный, тифозных вшей кормил по угольным котлам, детдомам и общежитиям...
— Пошли, товарищи, — сказал устало и равнодушно Кузнецов.
Он запихнул в рот вторую половинку солёного огурца и с грохотом положил футляр с маузером на тумбочку у двери.
— А вы, граждане, за ошибку простите. Тут такая каша с этими вредителями всех мастей и троцкистами, что многие люди по году сидят, пока всё выясняется. Уж больно крепко враги окопались везде. Так что...
— До свидания! — закончил фразу Кузнецова капитан, многозначительно указывая на распластанное тело.
Оперативники двинулись из прихожей на лестничную площадку. Корягов, выходя последним, так сильно и зло захлопнул за собой дверь, что с откосов полетели куски штукатурки. Сопя и клацая каблуками по ступеням, группа начала подниматься на площадку выше расположенного этажа. С шумом двинулся вниз лифт, видимо Чуткирашвили вызвал его, чтобы привезти нашатырь. Надеждин начал бесшумно как кошка отступать на свой этаж.
— Нет, ты видел какой тут они себе дом кооперативный отстроили, эти бывшие белогвардейцы из Академии Генштаба? — на ходу заговорил Корягов. — Эти чистоплюи, притворившись красными командирами, с крестьянами и рабочими на моей Тамбовщине такие зверства творила, когда люди против продразвёрстки бунтовали, а теперь живут припеваючи и едят как цари...
За секунду до того, как опергруппа оказалась на промежуточной площадке, Надеждин проскользнул обратно в квартиру, где за стеклянной дверью раздавался приглушённый разговор его дяди с маршалом Советского Союза. Затаив дыхание, юноша бесшумно закрыл за собой без щелчка замка входную дверь и сдавленно крикнул из прихожей в комнату:
— Семён Александрович, к нам с постановлением на арест опергруппа НКВД поднимается!
Глава 17. Степные миражи немецких крестоносцев
— Господин лейтенант, мы почти приехали. Вот ваш батальон 36-го танкового полка 14-й танковой дивизии генерала Хайма! Здесь командир 1-го батальона майор Заувант. Ваша 3-я танковая рота, правда, находятся в тридцати пяти километрах южнее у Пимено-Черни! — сквозь полудрёму сновидений в сознание Манфреда Марии фон Фогельвейде проник голос «хиви» Володи, словно ключ, отомкнувший дверь в реальность. — Это поле перед нами — аэродром Котельниково!
Из своих запутанных рассуждения о судьбах Германии и военных ошибках Гитлера лейтенант вернулся под жаркое голубое небо Сальской степи в пыльные травы на склон балки у захудалой реки Курмоярский Аксай в ста километрах от Дона и двухстах километрах от Волги. Сами русские эти места называли не Россией, а лишь Калмыкией — что в переводе с монгольского — «остатки». То ли имелись в виду остатки плодородных земель, то ли остатки народов, не пригодившихся в других, более привлекательных для проживания местах. Не то чтобы Италия, Испания, Флорида или Куба предпочтительнее для жизни, чем калмыцкая степь, но даже туманный Гамбург или промозглый Зальцбург более желанное место для живого существа. Калмыкия как остатки, по-другому часть чего-то, находящаяся на краю ареала обитания большой общности, имела прямую аналогию с Украиной. Как в V веке во времена заселения финских земель вокруг реки Москвы, Оки, озера Нерль с образованием городов Владимир и Москва те земли называлось киевлянами и черниговцами «Залесской Украиной», так и спустя 1000 лет москвичи стали называть киевлян и черниговцев «Украиной» по признаку нахождения на краю основного ареала проживания русского народа. Когда сначала основной ареал подвластных русским народов группировался вокруг Киева — Москва и Владимир для Киева являлись Украиной. Потом основной ареал подданных русских князей сгруппировался вокруг Москвы — после чего Киев стал для Москвы Украиной, а по сути — это один и тот же ареал обитания славянских племён с вкраплением прибалтов и половцев под управлением русских князей из варяжской династии Рюрика...
Толчки и раскачивания скрипящего всеми сочленениями бескапотного французского грузовика Renault AHN с русским водителем, экипажем Манфреда, грузом чешских запчастей и пятью русскими добровольцами-ремонтниками прекратились. Манфред осознал, что его, молодого немца, но уже прославленного бойца, с попутным грузом запчастей сюда привезли русские «хиви». Неприятно даже для скотских условий Восточного фронта. С удовлетворением отнестись к этому могли только любители острых ощущений, радетели безнаказанности и пороков человеческих, стоящие оной в могиле. Манфред же считал себя аристократом духа, да ещё и настоящим аристократом по крови. Он по своей матери Марии происходил из древней семьи Гильденбандт. По семейному преданию его предок по материнской линии участвовал во втором крестовом походе в Святую землю для освобождения города Эдессы. В битве с турками-сельджуками он спас жизнь германскому королю Конраду III, закрыв щитом от копья. Предок по линии отца Густава — Вальтер фон дер Фогельвейде тоже участвовал в крестовых походах в Палестину, где заслужил благосклонность императора Фридриха II...
«А ведь меня, наверное, здесь скоро убьют!» — некстати подумалось Манфреду. Тело его после авианалёта русских штурмовиков по-прежнему ныло. В ушах звенело. Металлический привкус за несколько часов дороги не прошёл, а только усилился.
Большое количество мелких групп противника без тяжёлого вооружения, припасов, чаще всего пешком, одиночки, даже крупные части, двигающиеся на восток в пределах прямой видимости на восток по всей степи параллельно железной и грунтовой дороге Куберле — Ремонтная — Котельниково их не задержали. Солдаты врага сами подходили с поднятыми руками к грузовику и пытались сдаваться, рассчитывая получить воду и еду. Эти азиаты походили на диких назойливых собак. Фельджандармерия обыскивала их на предмет наличия оружия и оставляла в степи до той поры, пока кто-нибудь их не заберёт. Часто для сбора пленных и брошенного оружия использовались «хиви». Проблема всегда вставала одна: где взять транспорт для перевозки собранного оружия, солдат для конвоирования пленных и борьбы с теми комиссарами, кто не желает сдаваться.
— Интересно, эта долгая дорога до нашего места в величайшем сражении современности закончится когда-нибудь? — из тени душного кузова донёсся голос Эрвина. — Я мечтаю только где-нибудь поспать часок без тряски и рёва мотора. Мне в Тунисе и Египте в танке было легче, чем в этой французской развалюхе. Когда я этих проклятых большевиков, из-за которых нас сюда заслали увижу, я их живыми танком давить буду...
— Ну, это уже скоро! — ответил ему брат Манфреда юный Отто фон Фогельвейде. — А поспасть вряд ли...
Аэродром Котельниково на самом деле представлял из себя ровное поле, что для степи, изрезанной старыми протоками рек, оврагами, заполненной под травой буграми, ямами являлось редкостью. Иногда полевой аэродром всего лишь ровная и твёрдая целина, — вот уже и аэродром — можно взлетать прямо со стоянки и садиться с любого направления, любыми группами одновременно. Но чаще всего это инженерное сооружение: технический проект; земляные работы, полосы размером 1200 х 100 метров и рулёжные дорожки; на подготовленную поверхность вносили гравий, щебень, шлак, песок объёмом около 15 000 кубометров из разведанных поблизости карьеров, мест свалки шлака; устраивали дренажную сеть, обваловку для самолётов, маскировку, блиндажи.
Привезённый материал перемешивали с грунтом, после чего удобряли, засеивали и тщательно укатывали. Главное — добиться максимально полного отвода воды и укрепления грунтовой смеси травой, чтобы в дожди аэродром не «поплыл», а также тщательно укатать грунтовую смесь во избежание быстрого образования колеи. Такие упрощённые взлётно-посадочные полосы с осени 1941 года массово строили силами советских инженерно-аэродромных батальонов с привлечением местного населения и гужевого транспорта. Сроки зависели от количества людей, транспорта, тракторов, удалённости карьера, состояния подъездных путей. В среднем инженерно-аэродромный батальон в 500 человек с 25 — 30 машинами, одним грейдером и достаточным количеством тракторов строил взлётно-посадочную полосу за 30 дней при удалённости карьеров до 8 километров.
Таких грунтовых и посложнее аэродромов, где базировались самолёты 8-й Воздушной армии Хрюкина и истребители ПВО Сталинграда в районе битвы пришлось создать множество: Абганерово, Акатовка, Александровка, Басаргино, Бекетовка, Большая Ивановка, Большие Чапурники, Малые Чапурники, Большой, Каракуль, Бузиновка, Верхне-Погромное, Верхняя Ахтуба, Вишневка, Воропоново, Варфоломеевка, Голубинский, Гришин, Гумрак, Давыдовка, Демидов, Евлампиевский, Житкур, Заплавное, Зеты, Илларионовский, Калач, Камышин, Карповка, Качалинская, Колхоз имени Кагановича, Котлубань, Кочергин, Ленинск, Луго-Водяное, Мариновка, Рахинка, Рынок, Началово, Новоникольское, Песковатка, Пичуга, Плодовитое, Райгород, совхоз Пролетарий, колхоз имени XVI партсъезда, Сайхин, Сафронов, Светлый Яр, Солодовка, Средняя Ахтуба, совхоз Сталинградский, Столяров, Страховской, Трудолюбие, хутор Тарабарин, Сталинградская лётная школа, Эльтон. Также по приказу командарма-8 Хрюкина создавались ложные аэродромы — примерно по 2 — 3 штуки на один реальный.
Инженерно-аэродромное обеспечение 8-й Воздушной армии в ходе начавшегося Сталинградского сражения имело ряд особенностей: малое количество инженерно-аэродромных подразделений; слабый дерновый покров на лётных полях; отсутствие стройматериалов. Пришлось толщину покрытий на 4-х аэродромах снизить, а три взлётно-посадочные полосы сделать короче. Лишь небольшая часть аэродромов 8-й Воздушной армии, вроде аэродрома Гумрак, имела покрытие из шестиугольных бетонных «плит» не фабричного изготовления: на песчано-гравийную «подушку» ставили опалубку из досок шестигранниками и заливали бетон. Им бы улицы новых городов строить, дороги к селам и деревням, улучшая жизнь рабочих и крестьян, но нет, со всего мира собрались капиталисты заставить их делать бросовую работу и отдавать при этом ещё и жизнь свою...
Аэродром в Котельниково появился ещё до войны как часть учебной авиационной базы 2-го разряда Качинского высшего военного авиационного училища имени Мясникова. Это училище заканчивал Василий Сталин — младший сын Верховного главнокомандующего Красной Армии Иосифа Сталина. В Котельниково он учился летать.
Сейчас Василий Сталин, сбежав с генеральной должности начальника инспекции Управления ВВС РККА, командовал 434-м истребительным авиаполком особого назначения под Сталинградом. В страшной по накалу воздушной битве над Калачом-на-Дону полк Василия Сталина проявлял в чудеса мастерства, героизма и бесстрашия.
Полк Сталина-младшего появился на Сталинградском фронте в июле 1942 года, перебазировавшись на аэродром Гумрак. Обычные истребительные полки имели две эскадрильи. 434-й — три. Из оставшегося после боёв за Ленинград без самолётов и лётчиков 434-го истребительного авиаполка полковник Сталин сделал очень боеспособную часть. Для этого он отправился в Красный Кут Саратовской области, куда эвакуировалась его родная Качинская военная авиашкола имени Мясникова. Оттуда он забрал друзей-асов и знакомых лётчиков с прекрасной техникой пилотирования. Полк Сталина на новейших истребителях Як-7б вместе со 150-м бомбардировочным полком Пе-2 и 484-м истребительным авиаполком вошёл в Особую группу No.1. Як-7б в отношении скорости, устойчивости, управляемости не только не уступал, но и превосходил лучшие образцы отечественных и иностранных истребителей. Секундная масса залпа Як-7б превосходила секундный залп Messerschmitt Bf 109F — в 2,87 раза и «трёхточечного» Messerschmitt Bf 109G-2 — в 1,62 раза. Это был убийца «Мессершмиттов». Работала Особая группа No.1 и полк полковника Сталина как «пожарная команда» на износ. Широко использовались данные радаров ПВО, постов ВНОС, радионаведение. Они умели делать невозможное: по тревоге взлетали все разом, даже под прямым углом друг к другу и сразу вступали в схватки, отправляя на землю горящими один вражеский самолёт за другим.
Сам Василий Сталин быстро принимал решения и быстро осуществлял. За товарищей не прятался, лично водил их в бой. Как авиакомандир Сталин проявлял себя активным, моторным, смелым, летал прекрасно. Первым, как правило, на своём истребителе атаковал Сталин, а ведомые добивали расстроенного врага. В июне полк сбил десятки самолётов с участием Василия. По лётным законам часть из них следовало засчитывать Василию сбитыми лично, но он их считал сбитыми в группе.
Сейчас на узкой грейдированной взлётной полосе аэродрома Котельниково вместо советских истребителей 270-го истребительно-авиационного полка Гнедича в облаке жаркой пыли расположились разномастные немецкие грузовики, танки, бронемашины 14-й танковой и 29-й моторизованный дивизии, подошедшие со стороны донской переправы у Цимлянской и со стороны железнодорожной станции Ремонтная.
Истребительный авиаполк Гнедича формироваться в Грузии ещё до войны для участия в отражении нападения войск Британской и Французской колониальных империй на советское Закавказье. Тогда западные агрессоры собирались бомбардировать нефтяные месторождения Баку и Грозного, но побоялись напасть. Потом их отвлекла война в Европе. В этом году, начиная со сражения за Крым, полк Гнедича потерял в боях и авариях 21 истребитель И-153 и ЛаГГ-3 из 27 своих машин, и 9 лётчиков, сбив 20 самолётов врага. Отсюда полк осуществлял сопровождение штурмовой авиации и прикрывал железную дорогу Абганерово — Котельниково — Зимовники. Вывод полка Гнедича два дня назад в Заветное для того, чтобы затем отправить на переформирование в Аджи-Кабул позволил гитлеровским пикировщикам 8-го авиакорпуса Фибига, делавшего теперь по 300 — 700 самолёто-пролётов в день, безнаказанно разбомбить эшелоны 208-й стрелковой дивизии на подъезде к Котельниково, сорвав тем самым организацию здесь обороны силами Особой оперативной группы войск Чуйкова перед авангардами 4-й танковой армии Гота в первых днях августа.
В июле район базирования 8-й Воздушной армии Хоркина в междуречье Волги и Дона сократился до таких размеров, что возникла угроза захвата аэродромов. Требовался аэродромный манёвр. Вопрос обсуждали на Военном совете Сталинградского фронта Городов и Хрущёв, постановив привести в готовность 19 полевых аэродромов на левом берегу Волги не позднее 20 августа. На строительство Областной комитет партии мобилизовали 7000 человек местного населения, 2700 подвод, 26 тракторов. 250 автомобилей дал Хрущёв. Ко 2 августа на ряде аэродромов основные работы завершили и большинство частей Воздушной армии Хрюкина начали перелёт на заволжские аэродромы...
От разнообразия видов и модификаций боевой немецкой техники на лётном поле у Котельниково сейчас рябило в глазах: каждой твари по паре. Грузовики, автобусы, легковые машины, мотоциклы продолжали прибывать. Руна «Одаль» танкистов из Дрездена и знак парящего орла моторизированный дивизии из Эрфурта на технике присутствовали почти поровну. Грузовики буксировали противотанковые пушки, лёгкие гаубицы, шестиствольные химические миномёты, полевые кухни, цистерны и бочки с водой, платформы с зенитными орудиями разного калибра и станциями управления огнём, даже прожектеры. Вперед на преследование врага бросили всё, что имело колёса и могло само ехать. К остановившейся тут передовой танковой группе подвозили сапёров, связистов, управление, снабжение, командование.
Невзирая на жару и усталость службы батальона лихорадочно занимались обслуживанием танков вместе с «хиви»: заправляли танки горючим и маслом из бесчисленных канистр, меняли гусеницы и катки. От обслуживания во многом зависело, продемонстрируют танки свои неплохие боевые качества в экстремальных климатических условиях или нет. «Генерал Жара» не щадил никого и ничего. В условиях постоянной нехватки запчастей экипажи и ремонтники привыкли постоянно возили с собой особо важные запасные детали. До восьми запасных опорных катков крепили по сторонам корпуса или за башней танков. Приходилось на каждом танке обязательно хранить 6 — 12 запасных гусеничных траков и два стальных буксировочных троса. Требовалось иметь запас канистр с резервным запасом топлива. Иногда к танкам цеплялся двухколёсный трейлер-бочку с горючим. Каждый танк как железный верблюд возил ящик с рацией, камуфляжные сетки, шесты, палатки, спальные мешки, одеяла экипажа, запас воды и продовольствия на несколько дней. Как это всё казалось знакомо Манфреду по боям в составе Африканского корпуса в Тунисе!
Глядя на то, как лихо сейчас на лётом поле разворачиваются через одну неподвижную гусеницу танки и советские трофейные трактора-тягачи, взрезая торцами гусеничных траков дерн и выворачивая гравирую утрамбованную засыпку, Манфред понимал, что глупцы портят большую ценность, нужную скорее всего для немедленного использования немецкой авиацией этой взлётно-посадочной полосы. Насколько понял Манфред по дороге сюда, Люфтваффе испытывало большую нехватку прифронтовых аэродромов из-за большого количества транспортных самолётов — более 300, используемых для снабжения быстро наступающих войск на степных просторах, имеющих крайне скудную железнодорожную и шоссейную сеть.
Если Паулюс своей 6-й армией наступал по оси железной дороги Шахты — Морозовск — Сталинград, используя транспортные самолёты только для снабжения флангов, то 1-я и 4-я танковые армии фон Клейста и Гота наступали в степи поперёк железной дороги Шахты — Морозовск — Сталинград и железной дороги Пролетарская — Котельниково — Сталинград. Других железных дорог в квадрате Воронеж — Клетская — Котельниково — Ростов-на-Дону размером примерно 400 на 400 километров, а также дорог с твёрдым покрытием не имелось; почти миллионную группировку Вермахта и войск союзных Германскому рейху стран требовалось снабжать в основном по воздуху. Кроме 300 транспортников, аэродромы использовали основные эксплуатанты — группировка боевых и вспомогательных самолётов Люфтваффе и ВВС союзных Германскому рейху стран — около 1100 машин. Группировка эта быстро уменьшалась в числе в боях, но всё же...
Нехватка полевых аэродромом приводила к тому что самолёты европейцев, скапливаясь на ограниченном числе аэродромов по 100 и более машин, становясь мишенями атак русских и массово уничтожались их авианалетами на земле. Русские же, усиленно строя полевые аэродроме, никогда более 20 — 25 машин на них обычно не скапливали, создавая и сеть ложных аэродромов, избегая таким образом крупных потерь самолётов на земле.
Гитлеровцы гораздо в большей мере, чем Хрюкин испытывали сложности с перебазированием и рассредоточением самолётов. Основанными аэродромами фон Рихтгофена в июле стали: Kamensk-Shahtinsky, Kramatorkaja, Limowiski, Millerovo, Morozovskaja-I, Morozovskaja-II, Shakhty, Swerowo, Tatsinskaya, Tazinskaja-II, Nowy Cholan, Tchernyshevsky, Werbowka, Obliwskaya, Оlhowsky? Podolhowsky и одни пребывали в состоянии перманентной «пробки», а другие работали с перегрузкой. Удары Хрюкина по гитлеровским аэродромам сделались в июле одним из действенных приёмов уничтожения мощи Люфтваффе на Сталинградском направлении.
Так, используя данные авиаразведки, 13 штурмовиков Ил-2 из 226-й и 228-й штурмовых авиадивизий общей боевой группой под прикрытием истребителей атаковали ранним утром аэродром в Обливской, где находилось более 100 бомбардировщиков Ju 88, истребителей Bf 109G и самолётов других видов. Раннее время атаки, подход к аэродрому на малой высоте и выход прикрывавших истребителей первыми в район аэродрома для блокировки возможного взлёта с него истребителей, обеспечили полный успех. Зенитная артиллерия немцев открыла огонь лишь после первой атаки на «спящий аэродром», а истребители так и не смогли взлететь до конца атаки. 45 гитлеровских скученно стоящих бомбардировщиков и истребителей уничтожили советские асы за 15 минут без потерь со своей стороны!
22 июля 5 штурмовиков Ил-2 из 226-й штурмовой авиадивизии под прикрытием истребителей атаковали аэродром у станции Морозовской. Морозовский аэродром являлся важнейшей перевалочной базой для транспортных самолётов гитлеровцев Ju 52, доставляющих из глубокого тыла боеприпасы и горючее для машин и танков. Аэродром защищали 6 батарей зенитной артиллерии и зенитно-пулемётные установки, в воздухе постоянно барражировали истребители прикрытия.
Воздушную операцию спланировали умело: звено Як-1 вышло к цели со стороны солнца, сковало боем барражировавших над аэродромом Bf 109 и сбило 3 истребителя, пытавшихся взлететь. Ил-2 подошли на бреющем полёте. Построившись для атаки, под ураганным огнём зениток сбросили на стоящие рядами самолёты фугасные и осколочные бомбы с замедлением, сделали «горку» и обстреляли транспортники реактивными снарядами. Встали в круг и сделали ещё три захода, завершив удар обстрелом из пушек и пулемётов.
В результате на земле удалось уничтожены 27 и повреждены 35 транспортников Ju 52, сбиты 3 истребителя Bf 109G, уничтожены большие запасы горючего ценой двух Ил-2 и одного Як-1.
К аэродромам Ольховский и Подольховский, где базировалось 80 гитлеровских самолётов, провались 8 штурмовиков Ил-2 из 686-го штурмового авиаполка. Их прикрывали 17 истребителей Як-1 и ЛаГГ-3. При втором заходе штурмовики подверглись атаке 30 гитлеровских истребителей. Як-1 и ЛаГГ-3 пошли навстречу почти вдвое большему числу врагов, завязали бой, сбили 3-х гитлеровцев и одного заставили бежать, потеряв 3 свои машины. Тем временем Ил-2 уничтожили на аэродромах Ольховский и Подольховский 44 самолёта и сильно повредили 15. При отходе гитлеровцам удалось атаковать и поджечь ведущий Ил-2 комполка Зотова. С ожогами лица он выпрыгнул с парашютом. В это время младший лейтенант Кисельков, прикрывая штурмовики, приемом «ножницы», сбил сразу два Bf 109G. Далее последовал «размен». Общий итог: уничтожено и повреждено 60 самолётов Люфтваффе против 15 машин советских ВВС. Как говориться: «Коммунистический привет Герингу! Присылайте из Германии ещё!» С задания не вернулись трое. Комполка Зотов через пять суток возвратился живым.
Удары по немецким аэродромам практиковались непрерывно, в том числе ночью и опустошали ряды Люфтваффе не хуже воздушных боёв. И всё из-за недостаточно количества аэродромов у ленивых и неорганизованных в этом вопросе подопечных Геринга, составлявших отдельное от сухопутных войск командование. И вот, вместо того чтобы незамедлительно принять меры к сохранности травяного покрытия, препятствующего размоканию основания в ливни и уплотнённого грунтово-щебневого слоя, препятствующего образованию колеи, вся колёсная и гусеничная техника передовой боевой группы рыхлила дёрн и грунт своими гусеницами, колесами и копытами. Конечно, может быть, этот день окажется для кого-то последним и всё теперь неважно, но до чего же немцы порой бывают бесхозяйственными!
Кроме того, на границе взлётно-посадочной полосы расположилась крупная кавалерийская румынская часть. Кони принялись тут же поедать и без того куцый из-за жары травяной покров. Другая румынская кавалерийская часть двигалась с запада по аэродромному полю наполовину скрытая в пыли. Румынам так вообще море по колено, поэтому и живут как в конце XIX века.
Тут же множество «хиви» из боевого обоза батальона занимались привычной работой: разгрузкой с автомашин канистр с горючим, боеприпасов, продовольствия, ремонтом техники и чисткой оружия, заправкой топливом и маслом. Присутствие духа Эрфурта, привнесённого сформированной в этом городе 29-й моторизированной дивизией, хотя от неё остался с тех пор уже только костяк, здесь ощущалось вполне явно в создании из ящиков и бочек гор и стен, вроде как стилизованного Эрфуртского собора и церкви Святого Севера, стоящих в центре Эрфурта бок о бок и сообща вздымающих церковные башни над городом. Основанный славянами, этот немецкий город в Тюрингии не знал ограничений в террарии, но и на Кремербрюке — мосту над рекой Гера эрфуртцы умудрились построить три десятка жилых домов. Вот и сейчас ничего не требовало громоздить горы из бочек и ящиков, ведь вокруг места полно — клади рядком. Но нет, эрфуртцы есть эрфуртцы...
В северной части огромного поля виднелись постройки Качинского высшего военного авиационного училища имени Мясникова, эвакуированного из Котельниково ещё в прошлом году за Волгу. Большие щиты с плакатами «Слава Сталину и Ворошилову!», «Слава советским ВВС!», две фанерные звёзды, наблюдательная вышка, ангары, казармы, валы защиты стоянки самолётов, рваные полосатые ветровые конусы, гнутые флюгеры, ветромеры, несколько остовов сильно повреждённых, обгоревших и разбитых истребителей и штурмовиков, видимо, доставленных сюда из степи...
Аэродром Котельниково долгое время оставался болезненной занозой в теле 4-й танковой армии Гота. И-153 и ЛаГГ-3 из состава 270-го истребительного авиаполка отсюда летали убивать немцев и румын на переправах у станицы Цимлянская и Николаевская. К огромному неудовольствию Гота и начальника штаба OKH Гальдера этот советский авиаполк майора Гнедича упорно штурмовал паромы, автомашины, танки, пехоту и кавалерию у Цимлянской, сопровождал на штурмовку Ил-2 невзирая на погодные условия. На советскую авиацию раскисшие аэродромы производили почему-то меньшее воздействие, чем на гитлеровскую.
Погода июля отличалась неустойчивостью. Бывало, в первую половину дня в окрестностях гитлеровских переправ через Дон облачность слоистая, кучевая 5 — 6 баллов на высоте 1000 метров или вообще только дымка, а ко второй половине дня уже облачность мощная 8 — 10 баллов, высота облаков всего 400 метров, сильнейшие дождь, грозы, порывистый ветер, видимость один-два километра.
В иной день гитлеровским истребителям и зениткам удавалось сбить, повредить два-три Ил-2, но советские фугасные бомбы ФАБ-50, бронебойно-зажигательные и осколочно-трассирующие снаряды авиапушек ВЯ, сверхскорострельные ШКАС, реактивные осколочные снаряды РС-82 из-под крыльев штурмовиков сеяли смерть, ужас и панику среди солдат, офицеров и «хиви». Самолёты Ил-2 иногда вынуждено садились после штурмовок на аэродром Котельниково, имея до 400 снарядовых и пулевых пробоин, с перебитыми шасси, лонжеронами, пробитыми масло-водорадиаторами, горящими моторами, с израненными, обожжёнными лётчиками, убитыми стрелками. Но атаки продолжались...
Сейчас на лётном поле лежали, порхали в завихрения горячего воздуха от проезжающих машин листовки, отпечатанные в типографии 229-й истребительной авиадивизии со стихами одного из лётчиков Ил-2:
Вчера комэск сказал, что будет туго,
Что «Мессера» закрыли весь квадрат.
Но мы прорвались, выстроились кругом:
Все семь Ил-2 как будто на парад!
«На выходе прикройте, атакую!
Теперь огонь зениток только мой!»
Всем новичкам везёт, вот и рискую.
Я знаю, что фартовым будет бой...
Ил-2 несёт как трактор по обрыву...
Огонь ракетами и пушками в упор.
Бью по колонне фрицев в хвост и гриву,
Чтоб танки их не вышли на простор!
«Огонь! Огонь! Не видеть вам Ростова!»
Повозки, кони, немцы — всё в куски!
Горит земля и сталь, и c разворота снова
Возьмём колонну в адские тиски!
Пришла к врагу советская расправа!
Пусть мы заплатим жизнью и судьбой;
Убит стрелок, машину тянет вправо,
Подбит комэск, прикрыв меня собой...
Когда прервётся шквал из пулемётов,
Бомбоотсеки станут все пусты,
Фашист узнает свойство самолётов,
На что годятся острые винты!
За разорённый край женщин наших,
За умерших от голода детей!
Из боя выйдем мы с кровавой кашей
На гнутых мясорубках лопастей...
В горячем пыльном воздухе над полем аэродрома вместе с ароматами степных трав витал волнующий запах горячего машинного масла и бензина, как бы проводник в страну дорог, опасностей, свершений, вех судьбы. Почти три недели закалённая в боях 29-я моторизованная дивизия Фремерея не могла вырваться с плацдарма у станицы Цимлянская к станции Ремонтной и аэродрому Котельниково, чтобы уничтожить это советское осиное авиационное гнездо и перерезать железную дорогу Сталинград — Ростов-на-Дону как того настойчиво требовал на совещаниях Гитлер. Фюрер при этом своими руками по совету любимца генерала авиации Боденшатца стянул почти всю авиацию на Ростов-на-Дону, а сам требовал при этом добить советские авиачасти, мешающие переправе через Дон у устья Цимлы...
Желание фюрера как можно скорее пробомбить путь немецким танкам и румынской кавалерии через Ростов-на-Дону вдоль берега Чёрного моря к Поти можно было понять, но обеспечение действий 1-й и 4-й танковых армии фон Клейста и Гота при переправе через Дон тоже требовало существенной авиаподдержки. Редкие удары Люфтваффе по аэродрому Котельниково в течение второй половины июля должного результата не давали. Идущая битва в воздухе в районе Калача-на-Дону не позволяла фон Рихтгофену маневрировать силами. Кроме всего прочего Верховный Главнокомандующий Сталин присылал к переправам по ночам свои Пе-8 из дальней бомбардировочной авиации центрального подчинения и из-за скученности у переправ отборные войска Гота несли обидные большие потери в людях, а самое главное, в драгоценных артиллерийских тягачах и грузовиках с горючим.
Что мог Гот поделать? Советские ВВС вцепились в фон Рихтгофена у Калача-на-Дону и лишили Гота на две недели серьёзной поддержки авиации.
Лётчики 8-й Воздушной армии Хрюкина на этом этапе Сталинградской битвы творили чудеса, доведя количество вылетов на исправный истребитель до 7-и в сутки, на штурмовиках до 4-х, совершая в сражении за Калач-на-Дону до 500 вылетов в день. В воздухе над армией Колпакчи у Калача-на-Дону воздушный бой шёл практически не переставая круглые сутки. Пока советский генерал Колпакчи заваливал свой передний край трупами врага и грудами горящей немецкой техники, Хрюкин заваливал окрестности Калача обломками сбитых самолётов фон Рихтгофена. Только за 26 июля 48 фашистских стервятников нашли могилу над войсками Колпакчи: каждые 30 минут, дымя хвостом, очередной высокооплачиваемый представитель «расы господ» с размалёванными фюзеляжами, крыльями и хвостами: свастиками, тевтонскими крестами, хищными птицами, мифическими существами и карточными мастями врезался в русскую землю в огненном шаре.
Полковник Василий Сталин показывал тут всем пример. Так восьмёрка Як-7б из 434-го истребительного авиаполка под его командованием, действовавшие по прикрытию переправ у Калача, встретила над Доном большую группу бомбардировщиков Ju 87 и первой же атакой сбила 7 бомбардировщиков. Остальные в панике сбросили бомбы на свои войска и пустились наутёк. Через час группа этого же полка, сменившая своих лётчиков, сбила над переправой ещё 5 бомбардировщиков Ju 87. Такими темпами через 10 дней фон Рихтгофен мог лишиться полвины своих самолётов, что уже произошло с начала майских боёв под Харьковом.
В эти дни раздавали «всем сёстрам по серьгам». Так 29 июля 9 истребителей итальянских фашистов Macchi C.200 Saetta сопровождали Ju 87D-1 Stuka к переправам у Калача. Группу перехватили 15 истребителей ЛаГГ-3. Советские асы почти сразу сбили 3 самолёта Macchi C.200 Saetta и два Ju 87D-1, потеряв один ЛаГГ. 30 июля при очередном налёте на переправу у Калача советские лётчики сбили 2 итальянских фашиста на Macchi C.200 Saetta ценой одного И-16. Итого 5 погибших итальянских летчиков всего за 2 дня битвы у Калача.
29 июля над Калачом абсолютный рекорд по сбитым за день самолётам Люфтваффе установили лётчики-асы 434-го истребительного авиаполка полковника Сталина. За сутки они сбили 34 самолёта, потеряв всего 1 свой Як-7б. Если бы речь шла про Олимпийские игры, например, в дисциплине футбол, то со счётом 34:1 они точно стал бы олимпийскими чемпионами... И это при том, что под Калачом против красных соколов Василия Сталина действовали лучшие асы гитлеровцев: 3-я истребительная эскадра «Udet», 51-я истребительная «Mоlders» и 53-я истребительная «Pik As» на лучших немецких самолётах. Умеючи и ведьму бьют! И так продолжалось над Калачом уже две недели.
Только в последних числах июля Гот дождался от ОKН нормальной авиаподдержки для Фремерея на Цимлянском плацдарме. Не потому, что Гитлера замучила совесть за то, что три недели элитарную немецкую моторизованную дивизию каждый день расстреливала на плацдарме многочисленная советская ствольная и реактивная артиллерия, не потому, что моторизированную пехоту, сидящую в болотистых плавнях днём и ночью бомбили, не выпуская в степь, а потому, то по войскам Паулюса севернее Калача нанесли контрудар с ходу две советские танковые армии Москаленко и Крюченкина — почти 800 танков, путь и не сформированные о конца. Паулюс вместо того, чтобы разгромить советские войска Сталинградского фронта у Калача и наступать на Сталинград, до которого оттуда было всего 70 километров, перешёл на своём левом фланге к обороне. Готу теперь по приказу Гитлера следовало вырваться с Цимлянского плацдарма и, обходя южный фланг Сталинградского фронта, снизить давление на Паулюса угрожая выходом в тыл Сталинградского фронта. Если представится возможность, Готу следовало вперёд Паулюса оказаться на окраинах города на Волге.
Фремерей дождался — пикирующие бомбардировщики Ju 88 и Ju 87 Stuka из 8-го авиакорпуса Фибига, делавшего теперь здесь в среднем по 500 самолёто-пролётов в день, пробомбили дорогу через укрепления, артиллерию и советских бойцов у Цимлянского плацдарма. Танки и моторизованная пехота, румынская кавалерия вырвались с плацдарма и проклятый аэродром в Котельниково оказался захвачен, а железная дорога Пролетарская — Сталинград перерезана у села Дубовское. Вчера самолёты 270-го истребительного полка Гнедича штурмовали передовую боевую группу 14-й танковой и 29-й моторизованной дивизий у станции Ремонтная уже с нового аэродрома, по счастью не слишком настойчиво, иначе передовая боевая группа Фремерея рисковала не успеть в Котельниково до разгрузки там эшелонов свежей 208-й стрелковой дивизии, переброшенной в рекордные сроки по железной дороге с Дальнего Востока. Эти дальневосточники могли занять оборону в городе. Тогда вместо расстрела растерявшихся юнцов в вагонах, пришлось бы ждать артиллерию, сапёров, амуницию, долго и кроваво штурмовать Котельниково по всем правилам военного искусства или просто по-блицкриговски завалить оборону немецкими горящими танками и трупами солдат. Однако действия диверсантов полка «Бранденбург-800», лётчиков Люфтваффе, советских вредителей, предателей, разгильдяев, упредили прибытие и развёртывание этой дивизии. Уничтожение дальневосточников во время движения по железной дороге и при разгрузке, создало брешь в советском степном фронте в 250 километров до самой Кубани. В эту брешь незамедлительно и свободно устремились по направлению к Сталинграду подвижные соединения, собранные со всех дивизий 4-й танковой армии Гота, в том числе даже румынская кавалерия...
Сейчас посреди лётного поля аэродрома Котельниково, где больше не ревели на взлёте советские боевые самолёты, как у себя дома разъезжали румынские кавалеристы. Манфред не без удивления рассматривал через дрожащий от жары пыльный жёлтый воздух эту архаику среди орды моторизованных войск. Всадники-рошиоры и калараши на лошадях породы фуриозо смотрелись весьма лихо. При этом они выглядели дисциплинированно и славились крепким духом товарищества.
В прошлом году в июле румыны при поддержке немцев захватили советскую Бессарабию и Буковину, однако в кровавых боях под Одессой в сентябре советские войска убили более 100 000 румынских фашистов. Беспрецедентное для румынской королевской армии побоище...
Рошиоры и калараши после Одессы почти не выходили из боёв: отражали атаки в знойных ногайских степях Крыма, боролись на Керченском полуострове с морскими десантами зимой, помогали весной штурмовать Севастополь, потеряв вместе с румынской пехотой ещё 100 000 человек. Потом румынская кавалерия во время операции Манштейна «Охота на дроф» участвовала в разгроме остатков советского Крымского фронта состоящего из кавказцев. Сейчас, в начале предстоящего 240-километрового броска от Цимлянской на Сталинград в составе 4-й танковой армии, румынская кавалерия представляла собой единственный род войск, не испытывающий нужды в дефицитном горючем. Кавалерия могла поддерживать высокий темп наступления круглосуточно. Даже когда моторизированные части румынских кавалеристов: мотоциклисты, броневики, грузовики с 47-миллиметровыми противотанковыми пушками, сапёрами, оборудованием радиосвязи, сигнальщиками и снабжением останавливались без бензина или из-за бездорожья, кавалеристские штабы, разведка, военная полиции, сабельные эскадроны, конно-миномётные батареи, конноартиллерийские батареи с 75-миллиметровыми пушками и 100-миллиметровыми гаубицами, кавалерийские пулемётные эскадроны могли идти вперёд. Другой вопрос — их боеспособность в отрыве от моторизованных обозов боеприпасами, продовольствием и фуражом. Командиры румынских кавдивизий Йон Кодряну и Корнелиу Теодорини прославились в Румынии. Буржуазные газеты ставили их в пример венгерским, итальянским союзникам, казакам и горцам Кавказа...
Румынская королевская армия чем-то напоминала массовую армию Российской империи в 1914 — 1917 годов и армию Временного правительства республики Россия: более 80 процентов румынских солдат из обездоленных крестьян; они отличались неприхотливостью, терпеливостью, но были малограмотными и поэтому не могли разобраться в сложной армейской технике: танки, автомашины, скорострельные пушки, автоматы приводили их в замешательство; чрезвычайно пёстрый национальный состав: молдаване, цыгане, венгры, турки, закарпатские украинцы. Румынские офицеры имели крайне слабую подготовку. Армия не имела боевых традиций для воспитания военнослужащих. Солдаты ненавидели офицеров. А офицеры презирали солдат. Сходство усиливалось тем, что как в Российской империи Николай II являлся немцем по крови и духу из династии Гольштейн-Готторп-Романовых — этнически чужим для русских, так и король Румынии Михай I тоже являлся немцем из династии Гогенцоллерн-Зигмаринген — этнически чужим для румын.
Материально-технически армия что русского царя, что румынского короля обеспечивалась крайне плохо. Румынию мировые капиталисты не подкармливали как Гитлера «тайным ленд-лизом», кредитами, не вкладывали через акционеров в румынские военные заводы скучающие без жертв капиталы из подвалов Уолл-стрита, не передавали передовые технологии; румыны не захватывали золото оккупированных стран, не грабили там банки, особняки Ротшильдов и музеи, продавая золото, драгоценности, художественные раритеты через Швейцарию. Доходы страны складывались примерно из того же, из чего складывались доходы Российской империи: зерно, нефть, иностранные заводы. Так же как и в Российской империи в Румынии всё разворовывалось румынской верхушкой.
Всё это хорошо понимал Гитлер, Верховное главнокомандование Вермахта и Сухопутных войск. До избрания пулом крупнейших капиталистов мира Германии международным тараном против коммунизма в Германии была такая же ситуация. Изначально гитлеровцы не рассчитывали на румынскую армию как на силу, способную решать стратегические задачи, планировали её использовать для несения вспомогательной службы в тыловых районах. Однако ожесточённое и умелое сопротивление войск Будённого на Юге, уполовинивание Вермахта в течении года силами «уничтоженной в котлах 41-го» Красной Армии, вынудили Гитлера бросать румынскую армию в бой даже на главных участках наступления, а теперь и в операции «Блау», густо разбавляя её при этом танковыми, механизированными соединениями Вермахта, прикрывая своей авиацией, потому что румынская армия была не просто слабее Красной Армии, а просто не могла самостоятельно противостоять долгое время её войскам.
Однако румынской маршал Антонеску, выполняющий функции кондукэтора — фюрера, сам настаивал на расширении участия румынских войск в военных действиях. В декабре 1941 года Антонеску заверял Гитлера: «Чем больше будет трудностей на фронте, тем больше он может полагаться на него, на румынскую армию и румынский народ!» До этого румынские фашисты доказали свою преданность указаниям капиталистических дирижёров Гитлера участием в Холокосте. Фашист и расист Антонеску организовал летом массовое убийство населения в Бессарабии. «Меня не волнует, войдём ли мы в историю как варвары… Если нужно, стреляйте из пулемётов!» — приказал он своим генералам. Согласно его директиве, только за несколько июльских дней в Дубоссарах, Рыбнице и других районах Бессарабии румынские фашисты убили 18 000 евреев. В ноябре 1941 года румынский губернатор Бессарабии доложил, что на подведомственной ему территории «еврейская проблема окончательно решена» — убито свыше 350 000 евреев. На этом румынские фашисты и расисты не остановились: в октябре за неделю они убили 30 000 евреев в Одессе. Для пересылки и убийств евреев они организовали концлагеря. «Славянский вопрос» также волновал румынских высокопоставленных расистов. Капитализм требовал новых жертв. В феврале 1942 года Антонеску приказал убивать по соображениям расовой ненависти кроме евреев представителей и других национальностей: «Нужно избавиться и от других меньшинств — русских, украинцев, поляков, болгар, гагаузов, всех этих мерзавцев, осевших на севере и юге Бессарабии!». Чудовищные зверства румынских войск и тайной королевской полиции «Сигуранца»: грабежи, расстрелы, пытки, изнасилования сдавались буднями румынского капиталистического общества по примру своих «старших братьев» из других капиталистических стран...
— То, что командир 1-го батальона майор Заувант и ваша 3-я танковая рота находится у Пимено-Черни, мне сообщил только что один земляк, — продолжил тем временем говорить Володя, открывая о рычаг переключения передач бутылку «Фанты», не заменив, что Манфред уже давно не слушает его. — Сначала нужно, наверное, доложить о прибытии командиру или начальнику штаба батальона. Они должны находиться сейчас здесь, а потом уже можно в роту!
Володя начал тыкать пальцем в группы панзер-солдат и техников в центре аэродрома и рассказывать как устроен штаб 1-го танкового батальона, который он считал уже своим родным. Всё-таки полгода в совместных боях и маршах сближают лучше этнической принадлежности и родственных связей. Должность командира танкового батальона Панзерваффе — подполковничья, но батальонами Панзерваффе зачатую командовали майоры и даже капитаны.
Вот и майор Заувант командовал 1-м батальоном, а майор Лангкейт 2-м батальоном 36-го танкового полка. Так Вермахт экономил деньги высоких зарплат. Как в Красной Армии — производство командира в очередной чин через три месяца на передовой, в Вермахте присваивать звания не спешили. Капитан ведь получал — 520 рейхсмарок, а подполковник уже 830 рейхсмарок. Новенький «народный автомобиль» Volkswagen Beetle, выпускаемый американцем Фордом в Германском рейхе стоил 990 рейхсмарок. Зарплата подполковника Вермахта в рублях по курсу рубля к рейхсмарке как на оккупированных территориях 1:10 составляла примерно 8300 рублей при том, что советский подполковник получал всего 1200 рублей. Так что майор Заувант имел простор куда расти.
Начштаба танкового батальона обычно обер-лейтенант или капитан. У него в подчинении офицеры для поручений, начальник продслужбы, батальонный инженер — начальник службы технического обеспечения, батальонный врач, младший врач, унтер-офицер и унтер-фельдфебель медслужбы, делопроизводитель, писарь оперативной документации, пять посыльных мотоциклистов, водитель с 4-местной 4-дверной пассажирской машиной Kfz.1 Stoewer R200 Spezial, три водителя среднего легкового полноприводного автомобиля Kfz.15 Horch-901.
Володю несло и распирало. Непонятно, откуда у этого русского возникала сильнейшая «Вермахтофилия», любовь и восхищения Вермахтом, ведь, вроде, немцы, Вермахт, ввалились в Россию как орда убийц, разрушителей, грабителей, насильников, работорговцев, а этот русский смакует устройство этого механизма уничтожения своей родины и народа! Вот пойми их! Может, восхваляя врага маскируется собственное ничтожество, ничтожество Красной Армии? Хотя почему? Ведь Красная Армия добилась в 1941 году сокрушительный победы над Вермахтом, начав войну в меньшинстве и под вероломным нападением, когда инициативой располагала нападающая сторона. Чепуха какая-то с этими русскими! Манфред в совершенной отупелости от жары, контузии, тряски и усталости слушал своего водителя, часто допускающего смешные ошибки в падежах, склонениях, глагольных конструкциях прошедшего времени, но говорившего вполне бегло и даже используя жаргонные армейские немецкие словечки: «ротная мамаша» — фельдфебель, «старые кости» — старослужащие, «писюн Черчилля» — небольшая кровяная колбаска, входившая в солдатский паёк, «духовная пища» — шнапс, вино, пиво, «гуляшная артиллерия» или «кашевая пушка» — кухня, «духовка» — полугусеничный бронетранспортёр Sd.Kfz. 251 Hanomag, «партизаны» — бельевые вши и так далее. Когда бок о бок воюешь с немецкими солдатами, ещё не такому научишься в плане речи и жаргона.
Единственно, что привлекло на секунду внимание — Pz.Kpfw.III Ausf.L с эмблемой сразу двух танковых дивизий: на башне, над номером «223» — лента в виде ромба как у 14-й танковой дивизии, а на крыле спереди над гусеницей «скачущий всадник, берущий барьер» — 24-я танковая дивизия. Танк имел дополнительную 20-миллиметровую лобовую броню, а вот с маски пушки дополнительная броня оказалась демонтирована. Побросало танк из боя в ремонт и обратно, даже дивизию свою потерял. Ещё попался на глаза Pz.Kpfw.IV с необычным номером «833». Танкисты в чёрных комбинезонах, куртках и пилотках позировали на нём какому-то штатскому, видимо, корреспонденту центральной газеты.
Володя тем временем прихлёбывал сладкую «Фанту» и продолжал говорить, словно получал удовольствие от перечисления отделов штаба. При этом он даже подсматривал в какую-то свою обширную шпаргалку над рулём: штабной отдел обслуживания и обеспечения тыла имел машины Kfz.1, Kfz.15 и личный состав из старшего и среднего военных чиновников техслужбы, казначея — старшего военного чиновника административной службы, начальника службы снабжения, унтер-офицера службы снабжения, радиомастера, начальника склада боеприпасов, писаря, водителей. Отдел обоза располагал полугусеничным грузовиком Opel 3,6-36S/SSM, тремя мотоциклами и состоял из делопроизводителей службы тыла батальона и водителей. Штабная рота при штабе батальона имела 5 лёгких танков Pz.Kpfw.II, офицеров и солдат на легковом автомобиле и четырёх мотоциклах. Командиры танков за исключением командорского — унтер-фельдфебели, механики водители — обер-ефрейторы.
В штабную роту входило также отделение управления бронированных машин штаба батальона: обычный танк Pz.Kpfw.III и две бронированные машины управления Pz.Befw.III Ausf.E — Sd.Kfz.266. Таких машин в Красной Армии сделать не додумались! Внешне Pz.Befw.III Ausf.E почти неотличим от обычного боевого Pz.Kpfw.III Ausf.D, но его башня приваривалась к корпусу, пушка представляла собой макет из дерева и металла, отсутствовал курсовой пулемёт! Зато по бортам дополнительные щели и бойницы для стрельбы из личного оружия. Пистолеты-пулемёты МР 40 во всех танковых укладках. По периметру крыши моторного отсека рамочная антенна, на правом борту корпуса — штыревая антенна длиной 1,4 или 2 метра — отличный ориентир для советских танкистов, артиллеристов и лётчиков. Советские командирские танки тоже вычислялись немцами по большим антеннам и их старались уничтожать в первую очередь.
Вооружение Pz.Befw.III Ausf.E — только пулемёт в башне. Внутри кабины места для командира, офицера связи, двух радистов и механика-водителя. Такие танки держались от поля боя бочком и в атаку не ходили, в отличии от советских танковых командиров, чьи танки имели и пушки и сколько положено пулемётов. Поэтому в скоротечные танковые бои на пересечённой местности немцы старались не вступать, а действовали из засад, поскольку их командиры танковых подразделений, находясь вне конкретных событий оказывались неспособны принять верные, инициативные решения.
В штабную роту также входил взвод связи из командира, унтер-офицеров радиотелефонистов, водителя грузовика Kfz.15, мотоциклиста-посыльного.
Моторизованные телефонные группы штаба батальона на двух Kfz.15 Horch-901 состояли из 23-х телефонистов. Резерв личного состава для боевой техники штаба батальона состоял из 9-и механиков-водителей, радиооператоров, радистов, водителей на своём грузовике. Поскольку потери при тактике прорывов подготовленного фронта танками из-за недостаточной силы немецкой артиллерии в сравнении с советской всегда были большие, численность резерва танковых экипажей штатно поддерживалось как 30 процентов от общего. Смысл — после прорыва обороны подбитые танки с лёгкими повреждениями побыстрее отремонтировать в полевых условиях и снова бросить в бой с новыми экипажами. Иногда танкисты получали танк как решето от пробития противотанковыми ружьями, измазанный внутри кровью, калом, мозгами. По советским отчётам танк подбит, а он снова вот он снова! Вроде оборотной тары для пива в бутылках.
Мотоциклетный рекогносцировочный взвод, фактически своя батальонная разведка и при необходимости заградотряд, имел 29 пулемётчиков, помощников пулемётчиков, подносчиков патронов, посыльных, порученцев, водителей, автомобиль Kfz.1 и 15 мотоциклов.
Инженерно-сапёрный взвод насчитывал 30 сапёров, пулемётчиков, помощников пулемётчиков, водителей на Kfz.15, 4-х грузовиках Lkw. 3t при одном мотоцикле.
Зенитно-пулемётный взвод по штату состоял из 13-и человек и 4-х зенитно-пулемётных расчётов на внедорожниках le.gl.Einheitz-PKW Kfz.4 с зенитной установкой Zwillingssockel 36, к сожалению слишком тяжёлых, с недостаточной мощностью, очень сложных в эксплуатации и вызывающих проблемы в полевых условиях.
Да конечно, Манфред всё это прекрасно знал, но всё, что перечислял «хиви» входило в штат танкового батальона KStN 1107 начала 1941 года, когда в танковой дивизии имелось по два танковых полка. От этого теперь остались одни счастливые воспоминания. Всё поглотили бои прошлого года между Брестом и Москвой. Хорошо, если хотя бы половина штатной численности подразделений штаба имелась сейчас у Зауванта. Судя по тому, что Манфред видел на поле из солдат и машин, может, и половины не имелось.
Обоз танкового батальона состоял теоретически из нескольких отделений: автотанкоремонтного, транспортного, санитарного, группу поваров, продовольственного, вещевого и насчитывал 42 человека. Управление — гаупт-фельдфебель, начальник службы снабжения, унтер-офицер по учёту и пополнению запасных частей, инструментов и принадлежностей, радиомастер, начальник склада боеприпасов, оружейный мастер старший и младший. Все они немцы.
Автотанкоремонтное отделение располагало грузовиком Lkw. 3t, малой ремонтной машиной Kfz.2/40, мотоциклом при 42 танковых механиках, радиомеханиках, сварщиках, танковых мотористах. В этом отделении половина механиков, радиомехаников, сварщиков, танковых мотористов сейчас — «хиви».
Транспортное отделение обоза имело легковой Kfz.1, 3 средних грузовика Lkw. 3t, а также 3 лёгких грузовика le.Lkw.2t, мотоцикл и 8 человек личного состава.
В санитарном отделении унтер-офицер медицинской службы — немец, 9 носильщиков, 3 водителя — «хиви». Они располагали бронетранспортёром Sd.Kfz.251/8, санитарной машиной Kfz.3, грузовиком Lkw. 3t, мотоциклом. Группа поваров — 4 повара и водитель при грузовике Lkw.3t и мотоцикле. Старший повар — немец, трое младших — «хиви». Продовольственное отделение состояло из 6 разнорабочих и водителей, 2-х грузовиков Lkw. 3t, легкового Kfz.1. Вещевого отделения батальона: счетовод, портной, сапожник, водитель при грузовике le.Lkw.2t.
Транспортная колонна танкового батальона имела небольшую ремонтную машину Kfz.2/40, 4 мотоцикла, 16 грузовиков Lkw.3t Opel Blitz S, один под малую полевую кухню, 2 грузовика le.Lkw.2t «Maultier» из них один под малую полевую кухню, личный состав 49 водителей, мотористов, сварщиков, мотоциклистов, электромехаников, оружейных мастеров, счетоводов, поваров, начальника колонны, обер-фельдфебеля. Кроме начальника колонны, счетоводов, обер-фельдфебеля, оружейных мастеров и мотоциклистов все здесь русские «хиви». Всего в штабной роте имелись 180 человек. Из них 80 русские, в том числе и Володя.
Однако озвученное Володей количество техники соответствовало штату только в мае перед началом операции «Блау». Тогда почти вся техника имелась даже в полуторном количестве, а сам батальон располагал ещё одной сверхштатной танковой ротой и ещё «танковым резервом» в 6 машин из них два трофейных Т-34. Всё это богатство оказалось потеряно по дороге от Харькова до Котельниково за два месяца непрерывных боёв. Штабные подразделения тоже значительно похудели. Советская авиация била по ним в первую очередь, особенно истребили, не имеющие возможность поражать средние танки, и выискивающие именно автомобили и лёгкие танки. Из 2-х бронированных боевых машин управления осталась одна. Pz.Kpfw.III находился в ремонте. Из 5 танков Pz.Kpfw.II два потеряно, два в ремонте. Из 5 легковых Kfz.1 два потеряны. Из 4-х зенитно-пулемётных установок Kfz.4 три потеряны по техническим причинам. Из 24 грузовиков Kfz.15, le.Lkw.2t, Lkw.3t потеряны 10, из 24-х мотоциклов потеряны 8 машин.
Водитель закашляться и, наконец, иссяк. Манфред поморщился и одновременно будто улыбнулся. Можно, наконец, выходить из проклятой машины-душегубки. Контузия от взрыва всё ещё держала его на грани сознания...
Рядом с лихими кавалеристами румынского короля Михая I расположились донские казаки в характерных азиатских плоских шапках, казакинах, черкесках от довоенной формы РККА. Несколько всадников имели на головах сине-красные фуражки царских времён. Лошади новой советской «Буденновской» породы, полученные от скрещивания лучших кобыл «Донской» породы и чистокровных английских жеребцов, казались такими же рослыми как и лошади румын, и выгодно отличались от беспородных лошадей обозов Красной Армии или калмыцких лошадок: хорошая холка, длинная лопатка, широкая грудная клетка, круп длинный, полный, спина прямая, пясть широкая, бабки правильного наклона...
Манфред перед тем как стать танкистом закончил кавалерийское училище в Ганновере и знал толк в лошадях. Казацкие лошади смотрелись отлично, тем более, что все имели один терракотово-песочный цвет — соловая масть. Примерно двадцать казаков, находившихся между румын, видимо, служили проводниками среди степных балок, оврагов, хуторов и станов. Пленные красноармейцы и молодые мужчины из числа местного населения, а может и переодетые для бегства военнослужащие Красной Армии, сидели небольшими кучками рядом с разбитыми самолётами совсем без охраны.
Со слов «хиви» Володи казаки получили окрестные земли от царя за службу в войсках и карательных отрядах. Казаки — каста воинов, вроде касты сикхов в Индии. Полученную земли казаки сдавали в аренду приезжим или своим же бедным односельчанам, являя собой сплошь сословие мелких собственников. Казаки участвовали во всех карательных походах царя против своих крестьян и рабочих; расстреливали демонстрации рабочих, пороли крестьян за недоимки налогов. Любой губернатор и даже помещик мог вызвать казаков-карателей для избиений, убийств недовольных центральной и местной властью. Система казачьих войск Дона, Кубани, Терека, Оренбурга давала карательной системе царя Николая II гибкость. Ненависть русских людей из центральной и северной России к казакам за их злодеяния, ненависть казаков к русским как к низшим устоялась за пару веков весьма прочно. В Смутное время украинские казаки, впоследствии переселившиеся на Дон и Кубань, вместе с поляками осаждали и сжигали многие русские города, грабили и разоряли Россию. При Петре I воевали против России вместе со шведским королём Карлом XII. Так, что ненависть давнишняя и обоюдная...
Большевики заставили казаков силой отдать войсковые земли, полученные за кровавую службу царям и покорение Кавказа, заставили бывших собственников-надсмотрщиков самих работать на полях, считая это справедливым. Теперь всё возвращалось обратно. Непонятно пока, как будут развиваться имущественные отношения на оккупированных немцами, румынами, венграми и итальянцами территориях казаков. Реализация экономического раздела плана «Барбаросса» под названием «Ольденбург» связывалась с вопросом возврата американских и английских кредитов Германскому рейху. Размер кредитов эквивалентен 6000 тысячам тонн золота, не считая долгом частный компаний. Такой огромный долг требовал напряжённой эксплуатации захваченных территорий под присмотром кредиторов. Следовательно, реституция казачьих земель вряд ли ожидалась. Немцы пришли не волю казаками давать от большевиков, а стать над ними властителями. Низкая по сравнению с Германией, США и даже советскими колхозами урожайность на Дону, обеспечиваемая казаками-единоличниками, никого не устраивала. Практика сохранения колхозов на захваченных западнее территориях это подтверждала. Даже та земля, что за верную службу гитлеровцами будет казакам возвращена, не сможет изменить общего положения. Судьба колхозов и советского населения, перешедших из системы коммунистического хозяйствования в ведение гитлеровской «Восточной компании» по аналогии с английской Ост-индской компанией королевы Виктории предопределялась вполне на сотни лет вперёд...
План «Ольденбург» — экономический раздел директивы No.21 — плана «Барбаросса» по разгрому Советского Союза, выжиманию соков из оккупированной территории, Генштаб разрабатывал под надзором гитлеровского министра финансов Шахта, его американских и английских дирижёров из наднационального банка BIS в швейцарском Базеле, куда в качестве учредителя входил и Рейхсбанк. «Ольденбург» утвердили на совещании у Гитлера 1 марта 1941 года протоколом 1317 P.S.. Последнюю редакцию, принятую в мае этого года, разрабатывал профессор Мейер-Хетлинг — начальник Планового отдела Главного штабного управления СС имперского комиссара по вопросам консолидации германского народа.
Наиболее ценное оборудование предполагалось вывезти, остальное уничтожить. Оставшаяся после деиндустриализации Россия — аграрно-сырьевой придаток Европы. Минимум нормальных школ, минимум нормальных детских садов, минимум нормальной медицины и нормальных культуры. Только для колониальной администрации помощников колониальной администрации. Советский Союз по плану западных капиталистов разваливался на 7 «независимых» государств и четыре экономических инспектората: Ленинград, Москва, Киев, Баку под общим управлением капиталистов из Штаба экономического руководства компании «Ost» и западных банкиров из эмиссионного банка «Остланд» — ЦБ колонизированной территории. Оккупационный рубль через рейхсмарку привязывался к доллару. Всё полученное вывозилось и перечислялось кредиторам Германского рейха, прежде всего США. Территорию Прибалтики планировалось включить в состав Германского рейха, как это планировал ещё Тевтонский военный рыцарский орден и другие немецкие рыцарские ордена в ходе Северных крестовых походов XIII — XIV веков. Эстонцев, литовцев и латышей следовало депортировать на Белое море. Долго же немцы вожделели отомстить за поражение в битве у Грюнвальда в 1410 году!
Вывозу с оккупированной территории подлежала нефть, платина, хром, молибден, магнезия, каучук, станки, оборудование, промышленные и продовольственные запасы. Европейцы сохранили 30 000 советских колхозов и кооперативов, 900 машинотракторных станций, 1900 совхозов как высокоэффективные предприятия пищевой промышленности. Площадь посевных полей под их контролем составила бы 30 миллионов гектаров. Планировалось расширение посевных площадей и поднятие урожайности вдвое за счёт улучшения производственных методов, создания питомников. Компания «Ost» в течении этого года при реализации плана уже задействовала на оккупированной территории 45 000 гражданских немцев, голландцев, французов и других европейцев. Голландцы считались лучшим средством колонизации Украины наравне с немцами.
На Украину отправлялись голландские фермеры, прельщённые плодородной почвой и рабской рабочей силой. Их прогрессивный капиталистический опыт ведения дел в колониях предполагалось использовать также на Дону и Кубани. С зимы в Германию пошли эшелоны с русскими, белорусскими и украинскими «остарбайтерами» — рабочей силой для прибыльной работы на немецкие концерны, обогащения их зарубежных акционеров или прямых владельцев. Когда стало ясно, что желающих ехать в качестве рабов в Германию мало, началась охота рабовладельцев на людей. Хватали везде. Еженедельно в Германию отправляли в среднем три эшелона — 6 000 рабов. За полгода депортировали как рабов 500 000 молодых славян. Их выставляли в Германии на торги. Одних покупали капиталисты-фабриканты, других капиталисты-помещики. Красивых девушек покупали бордели.
Дон и Кубань ждала такая же участь. Пока шла война, Вермахту и СС требовалась близкая база снабжения, казачье пушечное мясо. После победы над большевиками всё это становилось ненужным, и рабы гарантированно заняли бы своё истинное положение. Лидера украинских националистов Степана Бандеру — своего протеже гитлеровцы арестовали и бросили в концлагерь после захвата Украина за попытку организации независимо государства, а его военные отряды УПА объявили вне закона. Бандеровцы ушли в леса. Это ожидало и лидеров казачества, их воинские формирования. Не для того капиталистическая орда: рейхсканцлер Гитлер, короли Михай I, Виктор III и регент Хорти — люди все в крови — пришли со своими убийцами на Дон, не для того их накачали американскими деньгами и технологиями, чтобы они давали волю казакам. Капиталист — это человек-хищник, болеющий манией накопления денег любой ценой. Он не останавливается ни перед чем, даже самыми страшными преступлениями. Самый больной, безжалостный, хитрый и богатый человекоподобный хищник обычно возглавляет капиталистические неформальные советы-клубы, армии капиталистов, захватывает государства и власть над народами. Нет сомнений, что эти больные упыри, всю известную историю истреблявшие людей и земную природу, не успокоятся, пока не перебьют друг друга из жадности, определяя, кто из них больший хищник. Заодно они истребят и всех остальных, превратив планету в свой последний, самый великий и ужасный погребальный курган. Если людям доброй воли их не удастся их остановить, конечно. Вот под Москвой и Ленинградом их удалось-таки остановить пока-что...
Казаки в схему иностранного колониального овладения плодородными землями Дона и Кубани вписывались плохо. Но эйфория, воцарившаяся в связи с высвобождением прежней системы собственничества от коммунистов, брала своё, хотя колхозы по-прежнему сохранились и казачьи паи в них тоже. Дон ликовал. К тому же Гитлер объявил дончан — потомков половцев, украинцев и беглого русского населения с севера России, расово близкими арийцам, решив на некоторое время считать их потомками германского народа готов. Арийский расовый закон что дышло — куда повернул, туда и вышло! Гитлеровцы даже азиатов чеченцев объявили расово близкими германцам-арийцам! Зато русские, происходящие от славян, живших на территории Римской империи с 300-х годов и с германскими народами вперемешку 1500 лет, имеющее в себе норманнскую, балтскую и финскую кровь, то есть будучи на 90 процентов европейцами, для них «недочеловеки». Поди вот разбери фашистских расистов Гитлера и его заморских дирижёров! То есть дело оказывается вовсе не в крови, а чисто в экономических интересах.
Теперь казаки становились верными союзниками и ревностными помощниками европейских фашистов капиталистов, построивших тоталитарное общество, свободное от коммунистических идей. Казаков распирало от гордости — вернулись царские времена, когда они плётками и шашками в своё удовольствие и за щедрую оплату капиталистов могли усмирять русские мужицкие деревни и города, иногородние посёлки, слободы, хутора, заводы, фабрики, депо и шахты. Вернулись благословенные времена службы царям и богачам, описанные дедами, когда возвращались они из усмирённых русских деревень и столиц в свои курени с награбленным добром, медалями и чинами, как когда-то в свои становища с разорённой Руси возвращались половцы, ордынцы, крымские татары. Жизнь повторялась теперь уже не при немце Николае II, а при австрийце Адольфе Гитлере.
В 1918 году правительство Дона отделилось от России во главе с диктатором Красновым и воевало на стороне белогвардейцев Корнилова, Деникина и Врангеля, предавших своего царя и народ, вступив сначала в сговор с немцами против русского народа, затем с француза и англичанами. Казаки тогда продолжили жить по выгодным для себя законам Николая II, игнорировав буржуазную революцию. Они воевали немецким оружием и вместе с немцами против сторонников национализаций заводов и земли, затем вместе с Деникиным, за спиной которого стояли англичане и французы. Дончане в кровавой борьбе пытались захватить Царицын, нынешний Сталинград, как пытались сейчас сделать это европейцы, и в конце концов Царицын захватили деникинцы с помощью английских танков, устроив там террор и массовые репрессии. Город тогда обороняли силы красных: большевики, анархисты, эсеры под командованием Сталина, Ворошилова, Тимошенко, Кулика. Но сохранить сепаратистское казачье государство на Дону под названием Всевеликое воинство Донское у казаков не получилось. Сейчас некоторые казаки решили, что опять появился шанс расстаться с русской безземельной голодранью с севера. И пускай пока урожайность казачьих земель втрое ниже германских и американских, зато постоянный ресурс: хлеб, скот и выход к тёплым морям обеспечит казакам безбедную жизнь безо всякой России! Итальянцы вообще не признают другого зерна для своей пасты, как только таганрогский сорт твёрдой пшеницы! Донской и Кубанский хлеб — вот золото. Металлическое золото может иссякнуть, а казачий хлеб — никогда! Ну и что, что большевики считают этот хлеб общенародным достоянием, главное, что казаки его считают только своим!
Слушая разглагольствования Володи о казаках и русских, Манфреда не мог поверить, что этот бывший советский офицер в поношенно немецкой форме с белой повязкой на рукаве с надписью «Im Dienst der Deutschen Wehrmacht» теперь его боевой товарищ. Фу, предатель! Как низко пал немецкий мир, что опустится до необходимости якшаться с такими негодяями и зависеть от них в бою!
Худой и утомлённый, но вполне опрятный, довольный и уверенный, низкорослый, как все увиденные Манфредом русские, слово в России для роста не хватало кислорода и солнечного света, Володя имел круглый череп с приплюснутой челюстью, подбородок покатый, глаза глубоко посаженные, чуть раскосые, светлые, зубы мелкие и жёлтые. Его рассказы о казаках, гарцующих сейчас у всех на глазах вместе с румынами, о коллаборационистах, лихорадочных усилиях торгового общество «Ost», так любимого отцом Манфреда за заказы «Первитина» для рабочих военных предприятий, снова привели его мысли об аналогии из колониальной политики английской королевской империи в Индии. Он читал об этом периоде немало, даже сожалел в мечтах, что он не англичанин и не чиновник колониальной администрации в Индии…
История торгово-экономического общества «Ost» сильно напоминала обстоятельства расцвета британской королевской Ост-Индской компании, тем более, что за немецким «Ost» стоял частично всё тот же капитал Британской колониальной империи, теперь, правда, вкупе с капиталом США — деньгами, банками, промышленными и торговыми компаниями Моргана, Рокфеллера, Баруха и иже с ними. Даже гранёную бутылку тёплой и от этого противной «Фанты» с этикеткой «Fanta erfrischt. Brauselimonade mit Fruchtgeschmack» в руках «хиви» Володи и то произвела в Германском рейхе компания Coca-Cola, принадлежащая американцу Моргану. Начиная с 1933 года Coca-Cola имела 43 фабрики по всей территории III Рейха c объёмом более 5 000 000 бутылок Coca-Cola в год. Человек No.2 III Рейха Геринг хотел осуществить рейдерский захват сверхприбыльных заводов Coca-Cola, но Гитлер объяснил товарищу по партии, что это активы «заокеанских партнёров» и трогать их нельзя. Геринг отстал.
Директор немецкой дочерней компании Coca-Cola GmbH американец Кит понимал что к чему. Начавшийся Холокост евреев его как нормального капиталиста не смущал. Он понимал конъюнктуру и рекламировал Coca-Cola как исключительно немецкий продукт. На Олимпиаде 1936 года Coca-Cola применила слоган: «Один народ, одна империя, один напиток! Всегда Coca-Cola! Войска СС». Простые немцы, интуитивно стремящиеся к максимальному импортозамещению были уверены, что это немецкий продукт. Им просто в голову не могло прийти, что в стране под контролем такого «правильного» фюрера действует предприятие враждебной страны с головной компанией, расположенной в Атланте, США. Для этого следовало предположить, что Гитлер их обманывает и он сам в сговоре с капиталистами США. Однако это было равносильно концлагерю или приходу убийц из айнзацгруппы. Все, кто мог такое сказать, уже отправились в концлагеря, или их отстранили от работы, оштрафовали, вынудили иммигрировать, или они находились по другую сторону фронта. Интересно, что сказали бы рядовые немцы, которых сжигали вместе с домами английские королевские бомбардировщики, когда узнали бы, что их Рейхсбанк входит вместе с Банком Англии в Базельский Банк международных расчётов BIS, и пока они так горят в руинах вместе с детьми, спокойно производят взаиморасчёты, платежи, перечисления средств английским акционерам немецких предприятий, оплачивают выдранные золотые коронки убитых евреев и реквизированные у Ротшильдов в особняках и тайниках предметы искусства? В то же швейцарский банк BIS входят и банки Моргана. При этом глава Рейхсбанка Шахт очень близкий друг председателя правления Банка Англии Монтегю! И в Швейцарии не один такой банк посредник! Они связывают не центральные банки, а банки частных собственников.
Когда Соединенные Штаты после разгрома Гитлера под Москвой, Ростовом и Демьянском в 1941 году вступили в мировую войну, материнская компания Coca-Cola в Атланте прекратила все официальные отношения с немецкой дочерней компанией напрямую, использовав после этого швейцарских посредников. Поставки концентрата Coca-Cola в 1942 году сильно сократились из-за усиления морской блокады. Концентрат шёл Германский рейх той же дорогой, что из Швеции железная руда или через Испанию американское высокооктановое топливо с присадками. Кит как представитель «заокеанских партнёров» пользовался полной поддержкой Гитлера. Знала кошка, чьё мясо съела! Американец руководил различными отраслями промышленности на оккупированных территориях. Уже в ходе войны Coca-Cola GmbH даже нашла возможность создать новые производственные линии под новый продукт «Fantа» от немецкого «Fantasie»: сыворотка коровьего молока, кофеин, сахар, яблоки.
В Германском рейхе сахар нормировался, продавался по карточкам, а производство «Fantа» никаких ограничений не знало. Домохозяйки добавляли «Fantа» вместо сахара в детские каши и завтраки. Довёл в 1942 году Гитлер немецкий народ до ручки. Газировку в каши добавляли. В Советском Союзе просто сахар продавали по госценам, а детям полагались такие нормы питания, особенно в детских домах, что немцами и не снилось! Быстро у Гитлера получилось немецкий народ довести до руки… А когда капиталисты простой народ жалели?
Хотя общество «Ost» по колонизации захваченной территории Советского Союза и британская королевская Ост-Индская компания, как и Ост-Индские компании голландских, французских, австрийских капиталистов, имели разную историю возникновения и проникновения к объекту эксплуатации, их грабительская суть, а значит, приёмы и результаты в конце концов становились единообразными, хотя и разнесёнными на сотни лет друг от друга...
В 1615 году наёмники британского королевского акционерного общества Ост-Индской компании выбили силой оружия португальцев из западной Индии, после чего компания за взятки и проценты от прибыли получила разрешение от местных властителей там торговать. Акционерное общество под патронажем кровавой английской королевской семьи расширило торговую компанию в Индии за два века до размеров огромного торгового государства, где капиталистические торговцы являлись и государственной властью тоже — у британских капиталистов в Индии появилась своя наёмная армии, полиция, суды, законодатели. Конституцией этого изуверского торгового государства стали нажива любой ценой и закабаление как и у любого другого капиталистического государства, как бы формой правления оно не располагало: монархией, республикой или фашистской диктатурой.
Индийцы, что индуисты, что мусульмане, недоумевали, видя как белые люди слепо идут по пути жадности и безжалостности вместо того, чтобы тратить силы и жизнь на осознание бескрайнего мира и гармонизации с ним. Ведь круглогодичная теплынь, благодать, солнечно, сыто, голубое небо, пейзажи сногсшибательные, золотые статуи, великолепные храмы, улыбчивые люди, нежные женщины… Но белые люди организовали непосильный рабский труд, рабский труд женщин и детей, бесконечные войны и карательные экспедиции, эпидемии среди ослабленного населения, а сами тратили жизнь в душных конторах за записями, алкогольном угаре в окружении местных шлюх. Величие древней культуры, самой большой цивилизации в истории планеты на самом деле раздавило больное тщеславием и жадностью сознание колонизаторов. Они приняли её внешние проявления и стали жить как магараджи: гаремы, пьянство, обжорство, носилки с балдахинами, ларцы с драгоценностями, сады с фонтанами и павлинами... Нормальное частнособственническое сумасшествие протестантов доведённое до логического максимума. Простые бухгалтеры королевского акционерного общества Ост-Индской компании жили как цари, простые писари как герцоги. Попадали на работу в акционерное общество только по родственным связям или будучи друзьями друзей директоров и так далее. При небольших зарплатах имелась возможность совершать огромные торговые операции попутные основной деятельности компании: наркотики, драгоценные камни, а также воровать, брать взятки на разных этапах торговли. Во всём остальном выходцы из Соединённого королевства Великобритании и Ирландии являлись плоть от плоти протестантами, баптистами — верующими в своё божественное происхождение и предначертание управлять другими нациями...
К конечном итоге никем и ничем не контролируемые капиталисты акционерного общества под патронажем кровавой английской королевской семьи дважды сделались организаторами массовых убийств — самых страшных в истории рукотворных апокалипсисов голода. Первый массовый голод поданные кровавого английского короля Георга III организовали в Индии в 1769 году. Жертвами капиталистов стали 10 000 000 человек! Второй голод вурдалаки-капиталисты кровавой королевы Виктории, она же Императрица Индии, устроили в 1875 году. В этот раз капитализм убил 26 000 000 человек! В стране кровавой королевы и императрицы в переносном и прямом смысле настало время людоедов. На улицах и в лесах люди ели друг друга пока белые капиталисты предавались балам, скачкам и прочим увеселениям. Капиталисты — подлое семя, отстранились от функций власти по оказанию помощи умирающему по их вине населению. Наоборот, количество полей под хлопок вместо продовольственных культур капиталисты увеличили, а цены на продовольствие спекулятивно всё время повышали. Недовольных и повстанцев капиталисты казнили с европейской методичностью, изобретательностью и садизмом. В частности, привязывали к пушкам и стреляли, чтобы индуист не мог после смерти снова вернуться в своё тело. Капитализм вообще и капиталистический Лондон в частности, построены на проклятых, кровавых деньгах.
Королевская компания изуверов столетиями монопольно производила в Индии опиум с тысячапроцентной прибылью для продажи Китае, выводя огромные площади из-под производства продовольствия. Так же как 2000 лет назад римляне разрушили реками алкоголя здоровье кельтских народов своей провинции Галлии перед вторжением легионов кровожадного грабителя Юлия Цезаря, так королева Виктория с помощью своего торгово-военного инструмента — Ост-Индской компании разрушала здоровье Китая рекой наркотиков перед вторжением туда капиталистов всех стран и народов.
Никто за эти сверхмассовые убийства не подвергся никакому осуждению никакого международного трибунала, не понёс никакого наказания ни от Бога, ни от людей. Наоборот: королева, принцы и принцессы и другие расисты исправно получали свои кровавые дивиденды и кичились кровавыми богатствами, а правленцы ордена и премии. «Так и надо! Действуйте и дальше в том же духе!» Британская капиталистическая империя цвела на костях и крови колоний в буквальном смысле. Лондон хорошел соками трупов и блестел глазами людоедов. Лорды смерти набирали силу и лоск... Это что, неужели реальное царства от Сатаны накрыло планету под личиной капитализма?
За время царствования английского капитализма в Индии жадные и безжалостные торговцы, имеющие королевские регалии, титулы лордов, сэров и так далее только одним голодом убили 47 000 000 человек. Подонки капиталисты сделали Индию огромным концентрационным лагерем смерти. Воистину, остров Британия никогда не утонет, он поддерживается архипелагом из убитых ею индусов...
Стоит ли подаренный индусам колонизаторами крикет и паровоз жизни хотя бы одного индийского ребёнка? Ответ на это вопросы сепарирует людей на рабовладельцев и прочих.
Интересно, насколько искренними союзниками могли стать друг другу в таком историческом контексте кровавый английской король Георг IV и сын сапожника коммунист Сталин? Ведь именно сейчас, летом 1942 года в Индии продолжался очередной страшный голод с миллионами смертей...
Наваждения и туманные рассуждения, вызванные жарой и контузией с трудом оставили Манфреда. Он покинул передвижную пыточную камеру в виде кабины французского бескапотного грузовика Renault AHN и встал на пыльную Сальскую землю, с удовольствием чувствуя как кровь снова правильно циркулирует в мышцах и венах, а тело отдыхает после адской поездки по грунтовым степным дорогам и просто ямам, буграм целины...
— Как много тут собралось конницы, как хорошо она снабжена и организована! — рассеянно пробормотал лейтенант, осознавая, что вдыхаемый воздух обжигает как недавно в пустыне. — Если бы не сгоревшие современные советские самолёты рядом, может подумать, что я перенёсся на тридцать лет назад в прошлую войну кавалерии и штыкового боя...
Из кузова весьма бодро для такой жары вылезли танкисты его экипажа, и первым его младший брат Отто. Юноша оживлённо болтал под воздействием очередной таблетки «Первитина» со всеми окружающими, даже с русскими, и пребывал в восторге от своего железнодорожного приключения со стрельбой из пистолета по живым мишеням, панорам и романтических рассказов о жестоких боях у станицы Цимлянской и станции Ремонтной, где повсюду по степи валялись тела убитых врагов, стояли сожжённые автомашины, танки, вагоны, будки, сараи, колхозные станы, остовы разбитых самолётов. Там витал дым, пыль, чёрный туман, пустынное марево, царила смерть. Что более взволнует воображение 19-летнего немецкого героя?
— Я бы с удовольствием целый ряд русских переехал танком, из-за которых нас загнали на край Европы на эту адскую сковородку! — послышался рык Эрвина. — Тем более, как в понял, на территорию проведения «Барбароссы» подсудность не распространяется.
— Я тоже готов большевиков пачками давить гусеницами! — отозвался Отто.
Он попал в своё любимое царство моторов, империю горячо любимой с раннего детства техники. Немецкие, особенно американские авиационные и автомобильные моторы, используемые теперь как лекала промышленностью Германского рейха, всегда вызывали у него полнейший восторг. Лишившись своего самого лучшего на свете танка из-за налёта советских безумцев на передовую базу снабжения у реки Сал, Отто с тревогой ожидал подвоха с новой боевой машиной. Что ему дадут? Лишь бы не танк управления Pz.Befw.III Ausf.E с приваренной наглухо башней и палкой вместо пушки. Ему также очень не хотелось оказаться на брезентовом сидении старенького Pz.Kpfw.II Ausf. F, пусть даже с двигателем Maybach HL 62 TRM. Эта бронированное боевое средство фирмы МАН предусматривало экипажа только из трёх человек, где его старший брат — лейтенант выполнял бы функции ещё и башенного стрелка, вращая башню вручную механизмом поворота. При этом отделение башни своего пола не имело. Тогда их дружный африканский экипаж распадался. Ещё хуже стал бы для Отто вариант совсем архаичного Рz.Kpfw. I, печально знакомого юноше по нескольким месяцам боёв в Африке. Хотя все танкисты, и сам Отто, учились вождению именно на Рz.Kpfw.I. Сейчас из 1600 этих танков, выпущенных Krupp, MAN, Henschel-Werke, Wegmann, 650 машин в качестве металлолома валяются на полях Украины, Белоруссии рядышком с остовами 820 танков Рz.Kpfw.II. Архаичные Рz.Kpfw.I уже не поставляли войска, но до сих пор они находились на фронте, в том числе наступающих на Сталинград, как в 24-й танковой дивизии риттер фон Хауеншильда из 6-й армии Паулюса, несмотря на то, что ещё в войну с Польшей стало понятно, что это барахло и старая рухлядь. Из 973-х танков Рz.Kpfw.I, воевавших против поляков в 1939 году, 320 оказалась подбиты из них 90 потерян безвозвратно. Что уж говорить про Советский Союз, где КВ и Т-34 уничтожали Рz.Kpfw.I как косой траву косили. Изготовленные ранее шасси теперь использовались для противотанковых самоходок Panzerjager I, воюющих на Сталинградском направлении, усиливая противотанковые возможности танковых дивизий, поскольку советские танки продолжали инфернально и непрерывно опустошать ряды Панзерваффе. Правда панзер-гренадеры танковых дивизий вечно отправляли их в бой как штурмовые орудия прорыва, то есть занималась забиванием гвоздей при помощи микроскопа. Пехота всего мира одинакова: если у вас гусеницы и пушка, значит вы StuG, а значит — вперёд на окопы! А вот снаряды советской артиллерии и пули советских противотанковых ружей думали иначе, в чём самоходчики всегда убеждались на своей шкуре.
Отто знал, что современной техники в Вермахте из-за больших потерь на Восточном фронте всё время не хватает. Для этих гадких утят — самоходок Panzerjager I немцы по бедности своей использовали полученные от Чехословакии противотанковые пушки PUV vz.36, по-немецки 4.7 cm PaK(t). Разработка Skoda оказалась спасительным приобретением для немцев, поскольку позволяла уверенно бороться со всеми танками того времени. По этой причине Skoda получила контракт от гитлеровцев на выпуск дополнительных 4.7cm PaK(t), который и выполнила со старанием.
В Африке Отто воевал рядом с 605-м дивизионом Panzerjager I из 27 машин в корпусе Роммеля. Шасси Pz.Kpfw.I имели множество дефектов, выходили из строя бандажи опорных катков, моторы перегревались. Плохо работало в условиях пустыни чешское орудие Skoda. Мешал «Генерал Жара». Вместе с тем Panzerjager I являлся единственным действенным самоходным средством против английских танков. Орудие самоходки пробивало даже Matilda, а с 600 метров экипажи английских пехотных танков при попадании получали травмы от вторичных осколков, отлетающих от брони. Отбивая английскую операцию «Крестоносец» в ноябре 1941 года дивизион потерял половину машин. Вплоть до весны 1942 года, когда пошли в бой длинноствольные Pz.Kpfw.III и Pz.Kpfw.IV, именно Panzerjager I являлись самыми опасными противниками для английских пехотных танков, на считая огромных зениток Flak 18, разумеется. В общем, тихий ужас!
Шасси от Pz.Kpfw.I приспособили также для командирского танка KI.Pz.Bf.Wg. 3KI.B., подрывной машины Ladungsleger I, машины технической помощи Instandsetzug Kraftwagen I, транспортёров боеприпасов Munition-schlepper I для снабжения соединений самоходных и штурмовых орудий в бою. Но с ними дело как-то не пошло. Гладко было на немецкой бумаг, да забыли про русские овраги.
Если уж дали бы возможность Отто выбрать при отсутствии свободного танка Pz.IV другую машину, он бы выбрал Pz.Kpfw.III c 50-миллиметровой пушкой за удобство управления и высокую скорость. Даже трофейный Т-34 подошёл бы больше. Только не Pz.I или Pz.II...
Заряжающий Готфрид и стрелок-радист Эрвин выглядели сейчас менее восторженными, скорее даже озабоченными. Желание переехать танком русских, кроме чисто арийского представления о правильном, имело и число эмоциональное объяснение: тряска на степных ухабах и адская жара изрядно их вымотали и от благостного недельного отдыха в вагоне не осталось и следа.
— Вот там командир батальона! — показывая на несколько 2-х тонных полугусеничных грузовиков Sd.Kfz.3 Opel Blitz SSM «Maultier», сказал Володя.
На этих необычных грузовиках применялся облегченный гусеничный движитель от английской танкетки «Карден-Лойд». Их немцы в большом количестве получили от убежавших англичан в Дюнкерке. Также Форд производил гусеничный движитель от английской танкетки «Карден-Лойд» на «Опеле» в Германском рейхе по английской лицензии, получений перед войной. Сейчас в кузовах этих вездеходов в несколько рядов стояли 20-литровые канистры.
Затем Володя снова показал на грузовики-бензозаправщики, автобусы Opel Blitz W39 и добавил:
— Вон он совещается с румынами и коллегами из 29-й моторизированный дивизии. Его только вчера произвели в майоры за прорыв к станции Ремонтной. Теперь он большевиков всех до самого Сталинграда зубами голыми порвёт на куски от радости за новый чин! Вот там ещё стоят лейтенант Бауэр и капитан Домашк из 103-й панцер-гренадерского полка, лейтенант Гильберт и капитан Веллер из 64-го мотоциклетного батальона, майор медицинской службы доктор Хааг из полевого госпиталя, советник военного суда Шуманн, старший казначей Шольц из штаб дивизии и обер-лейтенант Пёшманн — начальник службы снабжения дивизии. Вон тот долговязый — дивизионный священник пастор Рааб, а в очках и портфелем обер-лейтенант Шнайдер из отдела дивизионной разведки.
Действительно, танкисты 14-й танковой дивизии совещались с офицерами мобильной боевой группы 29-й моторизованной дивизии и румынами рядом со штабными автобусами, грузовиками и бронемашинами. За автобусами грозно стояли полтора десятка различных танков и бронемашин. Среди них сразу приятно бросались в глаза молодым ветеранам африканской армии Роммеля три современных танка Pz.Kpfw.III Ausf.J с орудиями-убийцами KwK 39 L/60, два танка с надёжными KwK 38 L/42. На их фоне уныло, конечно, смотрелся командирский малютка Pz.Befw.I — Sd.Kfz.265.
Манфред решил, что не стоит хвастаться перед фронтовиками своим прусским шагом перед докладом о прибытии. Он подошёл к командирам более подходящей случаю простой, но собранной походкой. В Африканском корпусе аккуратистов и поклонников шагистики не любили. Вероятнее всего, с презрением относились к ним и тут, на передовой.
Все офицеры имели вид утомлённый, но возбуждённый. Лица чёрны от загара и пыли. Разнообразная форма одежды, обувь, головные уборы, вооружение, знаки отличия и награды офицеров этой штабной группы покрывала густая пыль, пыльца степных растений, пороховая копоть, пятна масла, еды, крови. Непонятно чем занимались все их денщики. Впрочем, неизвестно, живы ли сейчас эти денщики вообще. Знаки, награды, значки и пряжки амуниции тускло мерцали на ярком солнце. Все без исключения на лбу имели пыле-солнцезащитные очки разных марок и форм. Многие на шеи повязали платки, во время движения выполняющие роль противопыльных масок. Когда танковая колонна шла по глинистому или песчаному просёлку, в 30 метрах обычно всё скрывалось в пыли. Так носили платки ковбои, перегоняющие стада в прериях Северной Америки, так делали солдаты в Тунисе, теперь вот под Сталинградом…
Лейтенант принял положение «смирно», собираясь обратиться к майору — центру внимания собравшихся офицеров. На него указывал Володя как на командира 1-го батальона 36-го танкового полка 14-й танковой дивизии и одновременно командира передовой сводной боевой группы майора Бернарда Августа Фердинанда Зауванта: среднего роста, тридцатилетний с небольшим на вид майор имел коренастое телосложение и походил на боксёра между раундами: тяжело дышал, смотрел вокруг сощурившись, исподлобья, руки сжимал в кулаки, по лицу струился пот, промывая в пыли тонкие грязные ручейки.
Манфред медлил, не решаясь нарушиться напряжённый, по-видимому, разговор.
— Ещё раз сначала! Проклятая жара... — проговорил капитан Домашк из 103-го панцер-гренадерского полка. — Сразу за Котельниково закрепились на местности остатки свежей 208-й дивизии, разбитой частично нами на станции ночью и нашей авиацией у остановочного пункта Гремячая и Чилеково. Там вперемешку выгрузились в степь тыловые службы этой дивизии, штаб, связисты, немного стрелков и сапёров. Работа радиостанции штаба дивизии полковника Воскобойникова радиоразведкой не отмечена. Полковник или погиб при разгроме эшелонов, либо рация утрачена, либо боится себя обнаружить из-за угрозы авианалёта по пеленгу. У него совсем ограничена боеспособность и активность, скорее всего, будет определяться незначительным количеством носимых солдатами боеприпасов. Не думаю, что они смогут вести интенсивный огонь в течение хотя бы нескольких часов. Потом они отойдут от восточной окраины Котельниково или будут нами легко перебиты на открытой местности... Противотанковых средств, кроме бронебойных ружей, гранат и зажигательной смеси у них нет. Предлагаю выдвинуть вперёд боевые бронированные машины, вызвать них огонь и заставить сибиряков израсходовать боеприпасы. После этого дорога окажется совершенно свободна. Между Гремячий и Чилеково железнодорожные пути повреждены авиацией и подвоз из Сталинграда подкреплений невозможен...
— Но у нас нет этих суток! — усталым, но громким голосом проговорил Заувант. — Нужно продвигаться вперёд немедленно. «Папа» Гот однозначно требует от Кюна не останавливаться ни за что. Как дела у боевой группы Зейделя перед Пимено-Черни? Почему они до сих пор не продвигаются по балке Караичева к Чилеково в обход Котельниково?
Заувант впился прищуренным взглядом в очень подробную карту на немецком языке с грифом OKW и датой 1940 года масштаба 1:20000.
Кто и как провёл здесь топографическую съёмку до войны — загадка. Может быть, немецкие колхозники из Советской автономной немецкой республики или немецкие участники индустриализации и гидротехнических изысканий для строительства электростанции и водохранилища у станицы Цимлянской? Вряд ли это результат полётов разведывательной эскадрильи «Викуста» или акт деятельности агентурной военной разведки Абвера. Тем более, что фотограмметрическая карта, выполненная с помощью совершенных стереометров, мультиплексов, стереокомпараторов, вычислительной машины Z-3 Конрада тоже лежала у майора на столе. Советские карты масштаба 1:375 000 той же местности со скрупулёзным отражением деталей местности, вплоть до отдельных мусорных свалок и отдельных оград, не сильно отличались от немецких. Имеющиеся в распоряжении передовой боевой группы секретные Карты Генштаба РККА 1:100000 в целом копировали советские гражданские карты с небольшими дополнениями, касающимися участков зыбкой или топкой почвы, обрывистых берегов рек или балок, камышовых зарослей, такыров, подходов дорог к переправам. При помощи местного казачьего населения у передовых частей 4-й танковой армии вообще отсутствовали проблемы с ориентированием на местности, возникающие только в исконно русских областях Союза ССР севернее Воронежа. Историю Ивана Сусанина там никто не отменял...
Множество родных немецких лиц после десятков километров в обществе русских «хиви», толп бредущих пленных и беженцев пробудили в Манфреде чувство ностальгии и уверенность, что теперь всё будет хорошо. Сразу сделалось чуточку лучше, почти исчез звон в ушах, слегка прояснилась голова. Он даже проговорил про себя несколько строф своего довоенного стихотворения:
Рисую пруд и сад и в розовом деревья,
И воздух влажный на рассвете чист и прян,
И далеко отсюда горы и кочевья,
Пустыни Африки и реки северян...
В столице всех срединных царств всё по-другому —
Династия, порядки, мода управлять.
К стране большой там не относятся как к дому,
Где ценно всё и даже крохотная пядь!
И вот теперь осталось только удалиться,
И рисовать озёра, сосны и туман,
Своих друзей, таких же одиноких, лица,
Захлопнуть жизнь как недочитанный роман...
Что же привело сюда множество этих прекрасных немцев, умелых и прилежных, отважных и решительных? Что потом неминуемо будут упоминать об этих днях и о них историки, что скажут, описывая эти эпохальные дни и месяцы? О том завоеватели поговорили, это мол, они решили, пошли туда или сюда, номера частей, количеств всего, действия противоборствующих сил, цифры и численные показатели. А о людях, их мыслях, чувствах, снах, страхах и надеждах, о том, что спрятано там, где душа, расскажут?
Историки будут писать, что выбит противник оттуда-то, из населённого пункта N. Чистые буквы, простой смысл, факты и их трактовки, может быть просто лживые измышления. А на самом деле в пункте N убито большинство советских командиров — 19-летних лейтенантов, 25-летних капитанов, а также 18-летних красноармейцев. Там же лежать немецкие пехотинцы. Такие же звания, примерно такой же возраст. Они все лежат там среди горящих домов с разбитыми головами, перебитыми позвоночникам, распоротыми животами и оторванным конечностями. Истекают кровью или умирают в бессознательном состоянии… Если жители не успели уйти из своих домов до боя, то в разрушенных домах лежат убитые женщины, дети, старики... Простреленные, задавленные упавшими балками и стропилами, убитые осколками стекла и древесной щепой... Чёрный туман стелется по улицам, ревёт пламя, нечем дышать… Оставшиеся в живых ослеплённые, оглушённые русские и немецкие юноши бредут во все стороны, навсегда лишённые юности, веры в человека и добро...
Прорвали советский или немецкий фронт... Это значит, что на каком-то участке местности все советские или немецкие защитники убиты, перемешаны с землёй, разорваны бомбами и снарядами, раздавлены гусеницами танков, похоронены живьём в блиндажах, дотах, траншеях, стрелковых ячейках. Другие бегут, сдаются в плен, раненые, контуженные, если не убитые, то на всю жизнь инвалиды... Их тысячи, тысячи юных и не очень... Те кто убивал, едут и идут среди полей убитых людей уже привычные, равнодушные или торжествующие, удовлетворённые мщением за недавний прорыв своего фронта, чудом тогда спасшиеся. А напишут историки просто — прорвали, мол, фронт там-то на участке шириной такой-то. Так будут писать историки, прерываясь на чашечку кофе с сигаретой, ланч, бранч, секс, трансляцию футбольного матча, или отвлекаясь на прогулку по цветущему парку с болонкой или блондинкой. Поедут в отпуск в Швейцарию или в Северную Италию, а кто-кто отправится в свадебное путешествие в Венецию или на остров Капри, отдыхать летом в Далмациию или на побережье Адриатического моря. И что им с того, как оно было на самом деле? Победители напишут так, как будет нужно им и их заказчикам. «Главное в работе историка не факт, а его подача!» — говорил доктор Геббельс. В результате люди никогда не поймут, что такое война по-капиталистически, и снова их погонят их «комитеты по делам олигархов» — правительства на бойню, чтобы богачи получали радость от прибыли на военных заказах, тратя их на взятки, яхты, дворцы, лошадей, шлюх, наркотики и гомосексуалистов.
— От Котельниково до Сталинграда авиаразведка не отмечает никаких серьёзных сил большевиков... — тем временем произнёс обер-лейтенант Шнайдер из отдела дивизионной разведки.
— Если мы сядем на исправные мотоциклы и поедем в Сталинград, то будем в городе уже к вечеру словно туристическая группа, только с пулемётами. Причём на неделю раньше армии Паулюса и ещё до того, как в Сталинград с Дона отступят две полевые армии русских, — сказал майор Заувант. — Почётное место в истории нам обеспечено, как рыцарям, которые образовали в 1091 году Тевтонский орден в Палестине. Это было что-то похожее на наш день.
Действительно, некоторая аналогия прослеживалась. Во время 3-го крестового похода, когда в 1189 году европейская знать решила вернуть себе важный участок Великого торгового «шёлкового пути» и Иерусалим, отнятый Саладином — Юсуф ибн Айюбом, для немцев поход сложился хуже некуда. Отец всех германцев, командующий крестовым походом — император Барбаросса, чьим именем названа директива No.21 по разгрому Советского Союза, утонул в безымянной речке в Италии. «Как корабль назовёте, так он и поплывёт!» Немецкие крестоносцы так и не добрались тогда до Палестины, как не добрался Вермахт до установленной «Барбароссой» линии Архангельск — Казань — Астрахань. Английский король Ричард Львиное Сердце в глобальном смысле тогда союзник, на самом деле ненавидел германцев, как сейчас Георг VI, всеми способами толкнувший немцев с помощью бесноватого фюрера в войну на «два фронта» с самыми могущественными державами. Французский Филипп II Август тогда ненавидел и тех и других, как сейчас некоронованный король Французской колониальной империи барон Ротшильд, скрывшийся в США со всеми своими нефтяными, алмазными, банковскими акциями. Немцы тогда как и сейчас ненавидели всех. Пикантность аналоги придают массовые погромы евреев-ашкиназов, учинённые крестоносцам первого похода на немецкой земле, как будто это был прообраз Холокоста.
В 1095 году главный олигарх того времени Римский папа Урбан II провозгласил первый крестовый поход, как фактически провозгласили крестовый поход против Советской России в швейцарском Локарно в 1925 году всё те же европейские страны: Великобритания, Франция, Германия, Италия, Франция. Идея Урбана II и крестовый поход стали эпохальными событиями, что о них написали не только западные хроники, но арабские и турко-сельджукские источники, и русская Повесть временных лет: глобальные событие, принесшие множество страданий и смертей евреями и христианам, прямо как нынешняя война. Для всех, от феодалов до последнего крестьянина, крестовый поход стал выходом из экономического тупика. В Европе к тому времени все мало-мальски пригодные земли поделили, огромное количество малоземельных или безземельных рыцарей бедствовало. Бедняки решили через войну убежать от нищеты и крепостной зависимости, господствовавшей тогда в Европе, как будто из разорённой Версальским договором Германии к фашизму, и при этом тогда вдохновлялись религиозным рвением, как сейчас расовой теорией превосходства. В странах крестоносцев царил жуткий экономический кризис, наподобие довоенной «Великой депрессии».
Огромную толпу вооружённых чем попало простолюдинов, как сейчас Вермахт, вооружённый с бору по сосенке собранным по всей Европе оружием, а тогда топорами и вилами, возглавлял нищий монах на осле Петр Пустынник, бывший когда-то воином, совсем как бывший нищий ефрейтор Гитлер. Крестьяне Петра Пустынника при поддержке ворья и рыцарей по дороге в Палестину грабили, насиловали и убивали местное, вполне себе христианское население, за что часть крестоносцев в одной из церквей даже как-то сожгли заживо. Подошедшие после отряды других крестоносцев полностью вырезали население. Другие крестоносцы вместе с фанатиками вырезали евреев, убив 20 000 человек и взяв огромный выкуп с тех, кто выжил или перешёл в христианство. Многие евреи отказывались менять веру и сами убивали своих детей и женщин, после чего совершали суицид.
Осаждая Акру бесчисленное число дней во время уже 3-го крестового похода, рыцарская армия крестоносцев задыхалась от песка, умирала от лихорадки и малярии. Северные немцы страдали от жары больше всех как сейчас под Сталинградом. Рыцари госпитальеры и короли спасали англичан и французов, наплевав не немцев. Как сейчас. Тогда немецкие рыцари создали свой госпиталь и систему поддержки прибывающих крестоносцев из Германии — Fratres Domus hospitalis sanctae Mariae Teutonicorum...
Так и виделись Манфреду вместо риошоров и казаков на лётном поле рыцари в шлемах, плащах-коттах, с треугольными щитами, на конях в белых попонах: копья для таранного копейного удара, романские прямые мечи, кольчуги-хуберты, кольчужные рукавицы, кольчужные чулки с наколенниками. Везде, на щитах, флажках копий, коттах, попонах чёрные балочные кресты, как сейчас на боевой технике. Рядом пехота в шлемах — железных шляпах, прямоугольными щитами — повезами, тесаками — фальшеонами, арбалетами — страшным, но медленным оружием. Всё как будто колебалось в жарком воздухе и дымке проекции времён, находясь здесь и одновременно очень далеко во времени и пространстве. Сознание Манфреда явно сваливалось до галлюцинаций...
— Да-да, конечно, господин майор! Сталинград будет захвачен малой кровью, а окружение русских под Сталинградом станет для них катастрофой вроде Киева, Вязьмы и Харькова, — проговорил каркающим голосом молодой танкист в замасленном сером комбинезоне. — В это время 17-я армия при помощи 1-й танковой армии фон Клейста без труда захватит Кавказ!
— Думаю, Сталин с евреями-комиссарами повесится с горя! — произнёс с акцентом высокий молодой пехотный лейтенант, видимо представитель 29-й моторизованной дивизии.
— На Кавказе вина сколько хочешь, мясо на углях, кареглазые персиянки! — воскликнул, оживляясь, офицер с розовыми просветами панцергренадёра в петлицах на воротнике, восторженно блестя покрасневшими от пыли глазами. — За это можно и шкурой рискнуть!
Все нервно засмеялись...
— В июле мы наступали у Купянска, Миллерово и на Дону в составе группы армий «А» с фон Клейстом с перспективой идти на Кавказ, а теперь мы с «папой» Готом в Калмыкии в составе группы армий «Б». Нас с южного направления повернули на восток. Там только кобылье молоко и жёлтые узкоглазые калмычки…
Опять все нервно рассмеялись...
Одни из румынских пехотных офицеров в кителе английского покроя с позолоченными пуговицами, рубашке и галстуке цвета хаки, поморщился и произнес густым басом:
— Unele lucruri nu ar trebui sa le spuneti nici macar in gluma! Viata este o gluma nenorocit!
— Некоторые вещи не стоит говорить даже в шутку! — перевёл его слова на плохой немецкий товарищ из 8-й кавалерийской дивизии с тремя серебряным полосками на погонах.
Неожиданно командир батальона наконец увидел Манфреда и его людей в новеньких чёрных комбинезонах и пилотка. Эрвина всё ещё был облачён в форму Африканского корпуса Роммеля: лёгкий тропический китель оливкового цвета с эмблемами «череп и кости» и знаками различия на отложном воротнике, бриджи, заправленные в высокие зашнурованные ботинки, высокое полевое кепи с ложными отворотами и серебряным шнуром по шву.
Выражение радости на лице майора сменилось злостью:
— Вы кто такие?
— Нас направил к вам штаб XLVIII танкового корпуса генерала танковых войск Файеля! — ответил Манфред, протягивая своё командировочное удостоверение. — Оберст Фрибе подписал.
— Господь мой Иисус! Это всё, что может прислать на острие удара наше Верховное командование? Четыре экипажа без танков и капли горючего? На прошлой неделе мне прислали журналистов «Die Deutsche Wochenschau» и двух добровольцев-шведов от шведского короля и их министра обороны, как будто их опыт парадной езды на бронеавтомобилях «Lynx» фирмы Volvo сопоставим с потребностями Панзерваффе! Журналисты потерялись ночью в степи, а шведы со своими восторженными представлениями викингов о войне потеряются, вероятно, уже завтра!
— Горючее мы ночью получили от «папы» Гота! — подсказал начальник службы снабжения дивизии обер-лейтенант Пёшманн в круглых очках с сильными диоптриями. — По приказу начальника тыла 4-й танковой армии нам дали всё необходимое и даже высокооктановый бензин с добавками. Так что не только этих щёголей...
— Да-да, помню...
— Здесь у нас итого четыре экипажа без танков. Все ветераны генерала Роммеля!
— Понятно... Там всё потеряли, теперь сюда явились применить навыки бегства с поля сражения!
Манфред побагровел, тело налились яростью. Подбородок задрожал. Ему хотелось наброситься на майора, закричать страшно, словно его тронул огонь горящего танка, задушить эльзасца...
— У меня машины без вторых экипажей. Танки должны воевать круглосуточно. Пускай отправляются к капитану Зейделю... — распорядился Заувант даже не взглянул на командировочные документы Манфреда, только махнув на них рукой. — Принимайте те же машины, что у лейтенанта Вольфа! Они находятся сейчас в составе боевой группы Зайделя в трех километрах у Пимено-Черни. Там перед удобной переправой через реку оказался уцелевший чудом стрелковый батальон советской дивизии, уничтоженной в Котельниково. Наш 64-й мотоциклетный батальон майора Грамса получил задачу обогнуть эту образовавшуюся пробку у Котельниково южнее и безостановочно продвигаться степными дорогами на Сталинград. Здесь за Котельниково остатки сибирских стрелков и кавказских конников пытаются сопротивляться. Здесь где-то ездит с охраной командующий 64-й армией большевиков генерал-лейтенант Чуйков и собирает кого найдёт для обороны. Нам в ближайшие сутки продвинуться от Котельниково к Чилеково не получится, а время дорого. Поэтому следует обойти Котельниково у Пимено-Черни и двигаться оттуда на Плодовитое. В Пимено-Черни должен разместится штаб нашей 14-й танковой дивизии, пока в Котельниково не уберут трупы с улиц и не очистят жилой сектор от укрывающийся там коммунистов и милиционеров. Тем более, железнодорожные мастерские, депо и станция в Котельниково могут быть заминированы. От кровавого ОГПУ всего можно ожидать. Смотрели фильм O.G.P.U.? Там про массовые Сталинские репрессии, ГУЛАГ, расстрельные «тройки» НКВД и всё такое прочее…
Майор Заувант достал из пачки белую сигарету, чиркнул зажигалкой IMCO — «Вдовушка». Почти у каждого курящего офицера в Вермахте имелась такая. На пачке сигарет имелась вполне ожидаемое «Mokri superb». Майор с наслаждением затянулся едким дымом сигарет из Дрездена.
С одной стороны нацисты массово раздавали сигареты солдатам на фронте, гитлерюгенду, с другой стороны с курением жёстко боролись. Впрочем, в Германском рейхе всё всегда противоречило одно другому. В молодости Гитлер выкуривая 40 сигарет в день, но потом курить бросил, заменив сигареты другими стимуляторами — наркотиками. В Германском рейхе промышленники выпускали средство для отвыкания от курения «Никотилон», специальную жевательную резинку, ментоловые сигареты. Применялся гипноз и психологические консультации. Связь рака лёгких с курением немецкое врачи доказали давно, как и связь курения с сердечными заболеваниями. Среди инфарктов и инсультов на фронте, никотин занимал не последнее место.
Для борьбы с курением использовалась правительственная пропаганда. Статьи о вреде курения публиковали журналы «Здоровый народ», «Здоровая жизнь» и так далее. Везде расклеивались антитабачный плакаты, силами «Гитлерюгенда» и «Союза немецких девушек» распространялись листовки. В кинотеатрах демонстрировались специальные фильмы, агитирующие против курения среди женщин. Запрет на курение ввели в военно-воздушных силах и почтовом ведомстве. Нацистская партия NSDAP ввела запрет на курение в своих учреждениях. Офицерам СС и полиции запретили курить в рабочее время. Солдатам и офицерам Вермахта запретили курить на улицах и в походном движении. Женщинам моложе 25 и старше 55 лет, беременным карточки на табак не выдавали. Забота и кроме того экономия. Запрещалось курение в общественных местах лицам моложе 18 лет. Ввели ограничения на рекламу табачных изделий. В Вермахте выдавали только шесть сигарет в день на человека. Капиталистам требовались здоровые рабы на военных заводах и здоровое пушечное мясо. Сверхдоходы на торговле табаком мирного времени теперь с лихвой перекрывались военными заказами. Тем более, что нагрузку на бюджет, для его лучшего расхищения следовало снизить за счёт лечения населения от последствий табакокурения...
В результате табачное сумасшествие только разрослось, потому что запретное сладко. Жена Геббельса курила во время встреч с журналистами. Рейхсмаршал Геринг курил не переставая и даже в присутствии фюрера. Журналы мод публиковали фото курящих моделей. На конверте пластинки с песней «Лили Марлен» певица Андерсен держала сигарету. На одной только Украине компания «Ost» под табак выделила 150 000 гектаров. Украинцы для Вермахта произвели 7 миллиардов папирос и сигарет!
— Слушаюсь, господин майор: следовать в боевую группу Зейделя! — ответил Манфред, даже не чувствуя сейчас табачного дыма из-за частичной утраты обоняния после утреннего взрыва горючего в пункте разгрузки...
Глава 18. Что бывает, когда обманываешь фюрера
Верховное командование сухопутных войск Вермахта в прошлом году, в начале октября 1941 года, в своей обычной беллетристической манере отразило в документах и выдало пропагандистской машине Германского Рейха, разнёсшей это потом по всему миру, вывод о том, что основным результатом, достигнутым Вермахтом в начальной фазе операции «Тайфун» под Вязьмой, было сокрушение войск двух советских фронтов на дальних подступах к Москве. Путь на Москву открыт, никаких войск перед Москвой нет!
Фон Бок привычно записал в число убитых и пленных полный списочный состав и боевую технику всех частей и соединений, документы которых были обнаружен внутри периметра «котла» окружения под Вязьмой, и обозначенных на немецких штабных картах: 73 советских стрелковых и кавалерийских дивизий, 13 танковых дивизий и бригад, армейская артиллерия — больше, чем почти полный состав советских Западного и Резервного фронтов, не считая убитых и раненых.
«1220 танков в трофеях!» — трубил через пропаганду Геббельс и средства массовой информации антикоммунистического Запада усиленно тиражировали этот бред, хотя у Конева и близко такого количество танков никогда не было! При этом советские «убитые и пленные» в это время делово занимали позиции на Можайской линии обороны. Это примерно соответствовало припискам фон Рундштедта под Киевом, куда фон Бок отдавал на время свою танковую армию Гудериана — 2-ю танковую группу по причине больших потерь у южного соседа в механизированных соединениях.
Фон Боку пришлось махнуть рукой на советские войска, которые оказались в оперативном окружении под Вязьмой. Времени на их ликвидацию могло уйти столько, что и до Нового года никуда он наступать он не смог бы. А план операции «Тайфун» никто не отменял. Оставив в своем тылу советские части, которые шли вслед за его войсками, выходя из котла, фон Бок через неделю попытался вслепую двинуться вперёд и сразу натолкнулся на Можайскую линию обороны, которую, как он считал, «занимать было просто нечем».
В Москве 41-го были, конечно, люди, которые кричали, что «наши генералы воевать не умеют», «на фронте разруха и немцы вот-вот Москву возьмут», «война проиграна». Судьба этих типов была печальна: за распространение паникёрских слухов расстрел там, где поймали за этим распространением. В подворотне — так в подворотне. Без всякого трибунала. На месте. Никогда, ни при каких обстоятельствах, ни на секунду настоящие советские люди даже тени сомнения не имели в победе над фашизмом. Даже в случае оставления Москвы! А тех, кто такие сомнения высказывал, настоящие советские люди ловили и расстреливали как изменников, прямых пособников врага. Как собак стреляли.
Утром 16 октября фон Бок, невзирая на дожди, продолжил «Тайфун», так неожиданно потерпевший фиаско под Вязьмой. Он нанёс удар танковыми и моторизованными соединениями на левом фланге армии Рокоссовского у Волоколамска, — там, где Рокоссовский предполагал и где к встрече тщательностью готовился. Сражение разгоралось на всём фронте обороны 16-й армии Рокоссовского. 17 октября был атакован корпус Доватора севернее Волоколамска. В этот же день в районе Болычево на стыке с 5-й армией фон Бок бросил на полк 316-й дивизии Панфилова до ста танков. Ему удалось овладеть двумя населёнными пунктами. Пытаясь развить успех в глубину, фон Бок ещё больше усилил натиск, но его танки были встречены стянутой сюда с других участков артиллерией и, понеся большие потери, отошли назад. Это была новинка советской военной науки — массированное применение сведённых в истребительно-противотанковые подразделения противотанковых орудий и средств. Поскольку немецкая военная наука определяла танки как основное средство прорыва обороны, а не артиллерию, как у Красной Армии, то быстро поставив на пути атакующих танков противотанковые артиллерийские полки четырёх и пятибатарейного состава по 16 — 20 орудий по штату 04/133 при минимуме пехоты, прорв обороны предотвращался, а количество танков резко падало, лишая немцев как основного средства атаки, так и основного средства контратаки. В июле — августе 1941 года было сформировано для Красной Армии 35 полков с 20-ю 85-миллиметровыми скорострельными зенитными пушками с великолепными баллистическими характеристиками, в августе — октябре 1941 года сформировано ещё 27 полков, оснащённых восемью 37-миллиметровыми скорострельными и восемью 85-миллиметровыми зенитными пушками. 2903 противотанковых орудий, из числа впущенных советской промышленностью в 1941 году, направили на формирование частей противотанковой артиллерии Резерва Верховного Главнокомандования. Именно эти противотанковые полки стали, в основном, тем наждачным камнем, о который очень быстро стёрли гитлеровцы свои танковые зубы. К октябрю 1941 года Панзерваффе пришлось перейти на штат, отменяющий в танковых дивизиях бригадную структуру, и из двух танковых полков с общим количеством в 402 танка, по новому штату в танковых дивизиях пришлось оставлять лишь по оному танковому полку в 201 танк. Так же вдвое уменьшилось количество танков в моторизированных дивизиях. Про приданные пехотным дивизиям танковые подразделения трофейных танков также пришлось забыть. Перед решающей битвой за Москву даже по штату ударная мощь Панзерваффе уменьшилась вдвое, а с учётом текущих потерь и того больше. Немудрено, что фон Бок и вся группа армий «Центр», вплоть до последнего солдата уже в октябре скептически относилась к возможности захвата Москвы...
Не продвинулись войска фон Бока и на рубежах, занимаемых спешенной советской конницей. Здесь тоже все атаки гитлеровцев удалось отбить.
18 октября фон Бок, стремясь во что бы то ни стало добиться успеха, ввёл против 316-й стрелковой дивизии Панфилова 150 танков и полк мотопехоты в направлении Игнатково, Жилино, Осташово. Навстречу стальной лавине выдвинулась противотанковая артиллерия, пушечные батареи и «катюши». Ещё около 100 вражеских танков появилось в районе Жилино, на южном берегу Рузы. Пришлось Рокоссовскому использовать ближайшие, а затем и все армейские артиллерийские резервы. Манёвр противотанковой артиллерией снова спас. В результате двухдневного боя — 18 и 19 октября — гитлеровцы лишь незначительно потеснили части дивизии Панфилова.
...Здесь же произошла ставшая известная всей стране история русской героини Зои Космодемьянской. Командиры долго отказывались брать Зою в диверсионно-разведывательное подразделение. Зоя была очень красивой девушкой, сразу привлекала к себе внимание. Но она настояла. Разведывательно-диверсионная группа майора Спрогиса, куда зачислили Зою, имела задание уничтожить или хоть на время помешать работе узла гитлеровской радиотелефонной связи в селе Петрищево — уничтожить дома и строения, где располагались гитлеровские связисты с оборудованием. Этот узел связи, расположенный в глухой деревушке, затерявшейся среди лесов, являлся не просто узлом связи, а частью армейской радиоразведки Абвера. Он перехватывал радиопереговоры, ставил помехи. Узел связи усиленно охранялся. Помешать работе этого узла связи требовалось любой ценой. Готовилось советское контрнаступление.
Эту задачу и выполняли разведчики «любой ценой» для обеспечения победы под Москвой. Армейский радиотелефонный узел связи в селе Петрищево в тяжёлых условиях они уничтожили, дома и постройки, где он располагался, сожгли.
Разведгруппа понесла тяжёлые потери. Зою Космодемьянскую в ходе выполнения задания схватили.
Зоя была из семьи православного священника из ничем не примечательной Тамбовской деревни Осиновые Гаи, что с местного наречия переводилось как Осиновая роща. Обыкновенная русская, советская девочка, как все её ровесницы: худенькая, подвижная, мечтательница. Бегала в школу по тихим улочкам, с нетерпением ожидала выпускной школьный бал, платье красивое шила. В школе училась хорошо, особенно увлекалась историей и литературой, вступила в коммунистический союз молодёжи.
Чистая, искренняя русская девушка мечтала поступить в Литературный институт. Хотела стать писателем. Мысленно заглядывала во взрослую жизнь, которая открывалась за школьным порогом широкой дорогой свободной, полноправной, уверенной в завтрашнем дне советской женщины. Что там впереди?
Солдаты и офицеры Вермахта из 332-го пехотного полка 197-й пехотной дивизии под руководством подполковника Рюдерера 18-летнюю Зою зверски мучили, насиловали. Прилюдно окровавленную, истерзанную вывели полуодетую на мороз и убили — повесили. Изверги не забыли по своему обычаю сделать массу фотоснимков, где позировали на месте воинского преступления, которые и сегодня красноречиво свидетельствуют о преступном характере действий Вермахта в войне против Советского Союза.
В январе 1942 года после освобождения Петрищево стало известно о судьбе Космодемьянской, точнее, о гибели девушки, которая назвала себя немцам Таней. 27 января в «Правде» появился очерк «Таня». Ещё не знали тогда, что псевдоним Таня Космодемьянская взяла в честь большевички Татьяны Соломахи, зверски замученной белыми. Красная Армия узнала, как немцы измывались над девушкой-комсомолкой и над живой, попавшей в плен, и после смерти — над её телом. «За Таню!» — загремело по всем фронтам. В атаки ходили с криком: «За Таню!».
Стало известно, что мучили и убивали девушку мрази из 332-го полка 197-й пехотной дивизии Вермахта. Рокоссовский приказал солдат и офицеров этого полка в плен не брать. Этот полк целенаправленно искали и целенаправленно уничтожали. Его не успевали на переформирование отводить. При очередном появлении этого полка на фронте его атаковали, а затем гитлеровцы на теле одного из своих убитых нашли фотографии казни Зои Космодемьянской. Немцам этого полка стало ещё хуже, финальная точка для них их командира Рюдерера, который лично допрашивал и пытал Зою, приближалась неотвратимо...
Она стала русской святой мученицей, как Жанна д'Арк у французов. В церквях России пели: «Во блаженном успении вечный покой подаждь, Господи, усопшей рабе твоей, Зое Анатольевне Космодемьянской и сотвори ей вечную память». «Вечная память! Вечная память! Вечная память!»...
Рокоссовский, умело маневрируя противотанковой артиллерией, выбил у фон Бока танковый таран. Теперь фон Боку требовалась оперативная передышка для наращивания сил и нормализации снабжения. На совещании в Орше майор фон Экштайн, офицер штаба, ответственный за снабжение группы армий «Центр» докладывал: 2-я полевая армия фон Вейхса к концу октября получила лишь один из трёх требуемых ей железнодорожных составов с топливом. С 9 по 23 ноября до расположения 9-й полевой армии Штрауса добрался лишь один железнодорожный состав с горючим из трёх. Когда железнодорожный состав с горючим прибыл на станцию назначения, развозить бензин оказалось не на чем — сами грузовики застряли не полевых складах с пустыми баками...
И зачем было в таких условиях бросаться на Москву? 11 ноября 1941 года фон Бок констатировал, что число составов сократилось до 23 в сутки. Минимум для его группы армий «Центр» — 30 эшелонов в сутки. С середины ноября в распоряжение группы армий «Центр» приходило лишь 16 железнодорожных составов в день...
С таким снабжением наступление на Москву превращалась в серию набегов. А эта передышка только усугубляла ситуацию; советская сторона тоже наращивала силы. В Ставке Гитлера себя успокаивали тем, что у русских уже почти не осталось войск, нет артиллерии. Но ведь и у фон Бока дела шли из рук вон плохо. Пока советская оборона крепла, фон Бок готовился стандартно прорывать оборону танками при поддержке авиации. Однако авиация оказалась обессилена в противоборстве с ПВО Москвы в почти бесполезных попытках засыпать Москву бомбами. Погода испортилась и пикировщики ослепли. С танками тоже дело обстояло плохо. Ни горючего, ни запчастей. В октябре из штатов танковых дивизий Панзерваффе убрали один танковый полк, в результате в дивизиях по штату оставалось по 201 танку, а не по 402 как в начале войны. В результате расчётная полоса прорыва танковой дивизии сократилась вдвое. Сокращение полосы прорыва сокращало и число дорог, но прочая структура танковых дивизий Вермахта осталась прежней, и за танками двигался гигантский табор из пехотных частей, противотанковой и обычной артиллерии пехоты, зенитчиков и тыловых подразделений. Одних грузовиков требовалось танковой дивизии 2300 грузовиков. Танки сократили, а остальное оставили почти в прежнем составе. Сокращать остальное было нельзя, потому что тогда танковая дивизия Панзерваффе стала бы совсем небоеспособной. При такой перегруженности дорог даже маленького дождя хватало, чтобы их качественно размесить и сделать до первого морозца непроезжими...
Там же фон Боку на Можайской линии обороны, которую, как он считал «занимать было просто нечем», «неожиданно повстречалась» свежая 316-я стрелковая дивизия Панфилова. Дивизия во многом типовая. 316-ю дивизию генерала Панфилова, до этого военного комиссара Киргизской ССР, сформировали в августе 1941 года в Алма-Ате с его личным участием и личным отбором. Основной костяк составили казахи, лучшие представители Казахстана: члены партии большевиков, комсомольцы, стахановцы, орденоносцы, физкультурники, инженеры и поэты. Жители города Алма-Аты — 1075-й стрелковый полк, жители станиц Надежденской и Софийской — 1073-й стрелковый полк, жители города Фрунзе — 1077-й «киргизский» стрелковый полк. Каждый четвёртый в дивизии — русский. В дивизию пошла добровольцем в качестве санитарки 18-летняя дочь генерала. Численность дивизии 11 400 человек.
Дивизия имела на вооружении: 8 гаубиц калибра 122 миллиметра, 18 миномётов 120-миллиметровых, 54 миномёта 82-миллиметровых, 30 пушек калибра 76 миллиметров, 80 миномётов 50-миллиметровых, 16 противотанковых пушек калибра 45 миллиметров, 15 зенитных 25-миллиметровых пушек и крупнокалиберных пулемётов ДШК, 260 пулемётов ручных и станковых, 8800 винтовок, 260 автоматов ППШ. Лошадей 2000, автомобилей 199, орудийных тягачей и тракторов 15.
Панфилов оказался для фон Бока очередным «чёрным ангелом». Панфилов отлично подготовлен, очень опытный командир. Русский. Сам лично храбрый. Во время Первой Мировой войны после окончания учебной команды попал на Юго-Западный фронт в пехоту. Участвовал в боях против австро-венгерских, германских, болгарских войск. Дослужился до звания фельдфебеля. Командовал ротой. После Февральской революции 1917 года избран членом полкового комитета.
В Красную Армию Панфилов вступил добровольцем в 1918 году. Сражался в знаменитой 25-й Чапаевской дивизии. Потом сражался против поляков в качестве комроты, там же вступил в партию. За храбрость награждён орденом Красного Знамени. Окончил двухгодичную Киевскую высшую объединённую школу командиров. Добровольцем отправился на Туркестанский фронт для борьбы с басмачами, где командовал полковой школой. Затем воевал с басмачами в Памирском отряде. Комбат. За храбрость удостоен второго ордена Красного Знамени. Комполка горнострелков. С 1937 года начальник квартирно-эксплуатационного отдела штаба округа, затем военный комиссар Киргизской ССР. Комбриг.
316-я стрелковая дивизия РККА являлась полноценным пехотным соединением с отличной артиллерией, которая превосходила по огневой мощи, дальности огня артиллерию любой пехотной дивизии Вермахта. Командно-начальствующий состав на 60 процентов из запаса, опыта войны с применением танков не имел, но состоял из боевых командиров, имеющих за плечами не одну войну и прошедших все ступени армейской службы начиная с рядового. Все имели военное образование, многие не одно. Далеко не каждый гитлеровский командир мог похвастаться такой военной подготовкой.
Боевая учёба шла месяц с учётом того, что большинство новобранцев имели первичную военную подготовку ОСАВИАХИА. То, на что у немецкого новобранца уходило полгода, советские призывники осваивали за неделю. С конца августа дивизия находилась в боевой обстановке под Ленинградом: авианалёты, 100 километровые марши, отработка тактических действий дивизии в обороне и наступлении, обучение применению вооружения, стрельбе, оборудованию позиций, небольшие стычки с гитлеровцами. Панфилов, много лет занимавшийся подготовкой войск, использовал для обучения всё свободное время.
К 12 октября 1941 года дивизию перебросили в Волоколамск. Здесь она была усилена множеством частей и заняла оборону. В полосе дивизии оборонялись 302-й пулемётный батальон, сводный полк пехотного училища имени Верховного Совета, 488- и 584-й артполки, полк противотанковой артиллерии без номера, 108-й стрелковый полк, 41-й артдивизион, артиллерийский дивизион Московского артиллерийского училища, две огнемётные роты с ампуломётами КС, рота лёгких танков.
Это Гальдер докладывал Гитлеру, что советская артиллерия уничтожена, а на практике всё происходило иначе. Артиллерийская группировка, приданная дивизии Панфилова для обороны Волоколамска, насчитывала более 200 орудий: 30 гаубиц калибра 152 миллиметра, 24 гаубицы калибра 122 миллиметров, 93 пушки калибра 76 миллиметров, 32 противотанковые пушки калибра 45 миллиметров, 16 зенитных 85-миллиметровых пушек для использования в противотанковой обороне. Кроме того, несколько сот дальнобойных миномётов разного калибра. Противотанковые пушки, приданные дивизии, располагались на боевых позициях пехоты. На левом фланге, где ожидался главный удар, 1075-й полк полковника Капрова имел усиление в виде полного артполка, двух батарей, зенитных пушек и двух батарей гаубиц.
Противотанковая оборона эшелонировалась и строилась по современному принципу противотанковых пунктов с выделением резервов. В полосе дивизии имелось десять таких противотанковых опорных пунктов. В опорных пунктах, находившихся на наиболее вероятных направлениях танковых атак, врыли в землю по 18 противотанковых орудий.
В полках дивизии создали истребительные противотанковые отряды в составе стрелкового взвода и роты сапёров на автомашинах с запасом противотанковых мин и бутылок с горючей смесью. Резерв дивизии составлял отдельный сапёрный батальон.
В такой мощной артиллерийской группировке и начал Панфилов сражение за Волоколамск. Главная задача, поставленная командармом Рокоссовским и комфронта Жуковым, — измотать и обескровить 4-ю танковую группу Гёпнера, рвущуюся к Москве.
На ещё не бывавшую в серьёзных боях дивизию Панфилова фон Бок навалился сразу огромной тушей из массы техники и озверевших солдат под воздействием наркотика «Первитин»: 35-я пехотная дивизия Вермахта, отличающаяся особыми зверствами по отношению к русскому населению, свежая 2-я танковая дивизия, отличившаяся расстрелом польских пленных под Варшавой, прибывшая после полугодового отдыха из Италии, свежая 5-я танковая дивизия из резерва Верховного командования Вермахта, 11-я танковая дивизия воевавшая с первых дней вторжения. Наступление велось танковым тараном в лоб, не считаясь с потерями в технике и людях. Фрау ещё нарожают!
Ожесточённое кровопролитное сражение за Волоколамск, запирающий короткую дорогу к Москве по Волоколамскому шоссе началось 15 октября и шло безостановочно 15 дней до 30 октября. В ходе сражения панфиловцы получили усиление в виде 552 пушечно-артиллерийского полка. На два дня для контратаки у Княжево дивизию усилили 22-й танковой бригадой: 29 танков Т-34 и 32 танка Т-40 и БТ-7.
Из резерва на помощь против атак трёх танковых и одной пехотной дивизий гитлеровцев прибыл 768-й противотанковый полк, подошли несколько дивизионов «Катюш». Панфилову также придали очень сильную 4-ю танковую бригаду Катукова, срочно переброшенную из-под Мценска по личному указанию Сталина.
На Волоколамск фон Бок полез как его учили: танками напролом. Там его орды и получили. Сначала по танкам била крупнокалиберная дивизионная артиллерия, бомбила авиация, потом танки выбивала полковая артиллерия с 76-миллиметровыми пушками ЗИС-3, прозванными немцами за сверхзвуковую скорость снаряда «Ратш-бум»: звук выстрела и попадания сливался. Потом танки, к тому времени уже лишённые пехотной поддержки, в упор расстреливали противотанковые пушки и ПТР, затем у окопов танки закидывали гранатами, бутылками КС и из ампуломётов жгли. По флангам контратаковали гитлеровцев или вели огонь из засад тяжёлые танки КВ-1 — «Клим Ворошилов» единственный в мире серийный танк с противоснарядным бронированием, прозванный гитлеровцами «Призраком», и Т-34.
Это же никакого ресурса Европы не хватило бы так воевать — при недостаточно мощной полковой артиллерии массой техники и трупами солдат заваливать противника, как это раз за разом делал от самой границы фон Бок! Это новозеландцев и греков с поляками можно было так гонять. Вот знаменитая 2-й танковая дивизия генерал-лейтенант Файеля, забуксовавшая под Волоколамском — одна из первых немецких танковых дивизий, созданная в Баварии. Ею до Файеля создатель танковый войск Гудериан командовал. Он их так воевать и учил. Навалом. Соединение имело богатый боевой опыт и при этом свежая, только осенью прибывшая. После начала сражения за Волоколамск свежесть слетела мгновенно. Штатная численность осталась в воспоминаниях старожилов.
Аншлюс Австрии 2-я танковая делала, брала Варшаву, отличилась расстрелом польских пленных, громила французское танковые силы де Голля. Во время войны в Греции являлась одной из самых заметных: наступая в авангарде, сражалась с греческими, британскими и новозеландскими войсками, первой ворвалась в Салоники и Афины. Потом полгода отдыхала в Италии. А тут 12 дней не могла при поддержке ещё трёх дивизий Вермахта отбросить от Волоколамска какую-то «казахско-киргизскую» дивизию, которой командовал генерал без году неделя на фронте! Странно! Не соответствует стереотипам о мощи немцев и слабости русских в 1941 году!
Фон Бок снова что-то перепутал. Под Волоколамском ему противостояли не британцы или новозеландцы, не греки, поляки, французы с де Голлем, не какая-то «казахско-киргизская» орда, которой командовал генерал без году неделя на фронте, а нормальная, полноценная, в целом обычная стрелковая дивизия Красной Армии, имеющая отличных командиров, великолепное оружие, стойкий интернационал бойцов. Вот и пришлось всей тушей задавливать, двумя армейскими корпусами на одну дивизию наваливаться. А за дивизией этой 200 стволов стояли артиллерии и по этой гитлеровский туше день и ночь снарядами молотили.
Кроме 2-й дивизии Файеля «казахско-киргизскую» дивизию Панфилова в её первом сражении ещё три отборные дивизии Вермахта в полном составе атаковали, и ещё три дивизии эпизодически подключалась против Панфилова — 110-я пехотная, 5-я танковая и 252-я Рейнско-вестфальская пехотная. Всемером на одного навалились тушей, двумя армейскими корпусами группы армий «Центр» навалились на дивизию, на три четверти состоящую из казахов и киргизов. Кто же мог подумать, что коммунизм может так снять все межнациональные противоречия, что сплотит таких националистов как казахи и киргизы вместе с русскими в бой, как одну боевую семью? Ведь не за Алма-Ату же казахи насмерть стояли, а за Москву.
Большую помощь дивизии Панфилова в район Авдотьино северней Волоколамского шоссе оказывала 4-я танковая бригада Катукова: 7 тяжёлых танков KB, 22 средних танков Т-34, 31 легкий танк БТ-7 и БТ-5, моторизированный батальон и зенитный дивизион. Панфилов при поддержке Катукова контратаковал гитлеровцев у Калистово.
В донесении генерал-полковника Гёпнера, командира 4-й танковой группой, чьи ударные силы потерпели поражение у Волоколамска, не достигнув поставленной цели в боях с «панфиловцами», своему командующему группой армий «Центр» фон Боку сообщалось, что «дикая дивизия», имеется в виду дивизия Панфилова, «воюет в нарушение всех правил, бойцы не сдаются в плен и не боятся смерти». Было от чего называть «панфиловцев» «дикой дивизией». Только с 20-го по 27-е октября панфиловцы подбили и сожгли 80 танков, убили более 9000 солдат и офицеров Вермахта.
Волоколамск после 12 суток непрерывных боёв дивизии Панфилова пришлось всё-таки оставить. Подвёл 690-й стрелковый полк 126-й стрелковой дивизии, не закончившей формирование, который попал под сильный удар, потерял управление, беспорядочно отошёл и развалил оборону. Панфилову и его командирам не удалось в стремительно меняющейся обстановке быстро сманеврировать артиллерией, организовать оборону и бои в городе. Многим тогда показалось, что Панфилов не хочет разрушений в уютном древнем русском городе, первое упоминание которого датируется 1135 годом. Дивизия и приданная ей артиллерийская группировка после сражения с семью дивизиями Вермахта отошла, понесла тяжёлые потери.
Так в будущем «дубосековском» 1075-й стрелковом полку Капрова в строю осталась треть — 700 человек; убито 530, ранено 280, пропавших без вести 730. Из вооружения полка остались 3 миномёта, 2 орудия калибра 45 миллиметров. Приданные полку 289-й и 296-й артиллерийские полки потеряли половину вооружения. Другие стрелковые полки дивизии потеряли чуть меньше.
Командующий будущим «дубосековским» полком полковник Капров в Красной Армии с 1918 года. Член партии. Окончил Ташкентские пехотные командные курсы, воевал в разных должностях, в горнострелках, в том числе с басмачами в песках Каракум. Русский. Сам лично храбрый. Преподавал на военно-хозяйственных курсах, в Военно-политическом училище. Противостоящие ему гитлеровские офицеры имели больший опыт, но зачастую меньший образовательный уровень, да и месяц боевых действий против очень сильного врага не прошёл для Капрова даром. День фронта за три шёл, день боя за пять.
К исходу 30 октября Панфилов отвёл свои силы от Волоколамска на 15 километров восточнее на рубеж: Бортники, Авдотьино, Ченцы, Петелино. Сталин, Жуков, Рокоссовский не высказали возражений. Волоколамское шоссе по-прежнему для Гёпнера перекрывалось. Панфилов и так превзошёл все ожидания. Ударная группировка Гёпнера наступала в операции «Тайфун» со средним темпом один!!! — 1 километр в сутки.
После сражения за Волоколамск гитлеровцы в самый критический момент стратегической операции «Тайфун» по захвату Москвы потеряли возможность к активным действиям и более двух недель с 1-го по 16-е ноября группа армий «Центр» вместо того, чтобы брать Москву, предпринимала лишь вялые попытки продвигаться вперёд, чинила технику, подвозила боеприпасы и горючее, пополняла части людьми, перегруппировывалась.
Силы у Панфилова после сражения за Волоколамск тоже оказались на исходе, но всё ещё имелись. Каркасом обороны на его участке по-прежнему являлась артиллерийская группировка. Резерв — танковая рота 2 танка Т-34, 2 танка Т-40 и сводный батальон капитана Лысенко. Местность в Волоколамском районе благоприятствовала обороне. На юге от шоссе местность заболочена, множество старовозрастных и густых лесов. На северо-западе местность к тому же грядово-холмистая с небольшими равнинами, опять леса, множество рек, ручьёв, оврагов.
16 ноября, когда танки Катукова убыли к Рузе, гитлеровцы снова атаковали 316-я стрелковую дивизию силами трёх уже изрядно ослабленных и вымотанных танковых дивизий и одной пехотной дивизии. Всего они имели в трёх дивизиях против Панфилова 350 танков в разной степени исправности.
16 ноября 1941 года температура воздуха в Московской области была минус 5 С днём и минус 10 С ночью. Только в первой декаде ноября температура на несколько дней упала ниже минус 15 С ночью, а потом до конца ноября держалась в пределах от минус 5 С до минус 10 С. Лёгкий морозец. Не катастрофа для европейской зимы, ведь даже в Германии бывают достаточно сильные морозы. У обескровленных, сломленных морально гитлеровских войск, потерявших численное преимущество, появился повод уклоняться от боёв. У немецких водителей резко замёрзли радиаторы, у танкистов не заводились танки, у лётчиков замерзало топливо, а у пехоты не стреляли пулемёты из-за загустевшей смазки. Начался форменный саботаж в войсках, уже понявших, что Москву уже не взять.
Гитлер бесновался, понимая, что к чему и откуда взялся «генерал Мороз». Вот озеро Фунтензе, расположенное в Берхтесгаденских Альпах в Германии на высоте 1601 метров над уровнем моря. Эта местность известна как полюс холода Германии и занимает первое место среди самых холодных курортных регионов мира. Здесь температура доходит до — 45 C. Московской области такие морозу в диковинку. В горных областях Германии, горном массиве Гарц, на юге Альп, столбик термометра опускается ниже 0 в ночное время больше 100 дней в году. Такое даже в Сибири не везде встретишь.
При такой температуре как в октябре под Москвой, Вермахт не нуждался ни в валенках, ни в тулупах. До самого конца ноября никакой проблемы у фон Бока по поводу замерзающих войск не было. Он по-прежнему думал, что войска у русских вот-вот закончатся и он захватит пустую Москву. То есть никакого серьёзного влияния «генерал Мороз» на действия Вермахта до 16 ноября оказать не мог, как утверждали в унисон с битыми гитлеровскими генералами средства массовой информации на Западе. Вот саботаж в Вермахте, дело другое. И профессионалы это сразу поняли. Легенда про «замёрзшие пулемёты» гитлеровцев была несостоятельна. Пулемёты стреляют без смазки. Ружейные масла бывают трех типов: щелочные — для снятия нагара и других загрязнений с деталей оружия при его чистке, консервационные — для смазки деталей оружия, отправляемого на длительное хранение, и универсальные — для чистки оружия и обработки его деталей во время эксплуатации. Масел, предназначенных для снижения трения деталей между собой в оружии во время стрельбы, не существует. Их невозможно придумать и сделать, потому что после нескольких выстрелов смазка сгорит, образует препятствие для работы автоматики. Наоборот, оружие перед стрельбой тщательно протирают. Протирают и боеприпасы.
Конструируется стрелковое оружие так, что допуски между деталями позволяют скользить без всякой смазки, если нет ржавчины и грязи. Для того, чтобы не было ржавчины, и существуют масла консервационные и универсальные. То есть для стрельбы в пулемётах масло не применяются. В технических характеристиках основного пулемёта Вермахта MG-34, использовавшегося под Москвой осенью 1941 года, предусмотрено использование его при низких температурах, в горах горными стрелками, авиацией, когда на высоте 5 километров уже минус 17 С. MG-34 поставлялся в Швецию, Норвегию, Швейцарию, где температуры доходят до минус 50 С. Стреляли немцы под Москвой в 1941 году из пулемётов массово, что было отражено журналам боевых действий частей и соединений как Красной Армии, так и самого Вермахта, свидетельствами очевидцев.
Топливо немецких самолёты тоже не могло замерзать в октябре в разгар операции «Тайфун» под Москвой, как оправдывалось командование Люфтваффе из-за отсутствия в воздухе своих самолётов над войсками фон Бока. Просто дело было в том, что ПВО Москвы и ВВС войск Московского района обороны имели суммарно 1200 боевых самолётов, а у Люфтваффе на этом направлении осталось всего 700 боевых самолетов. Долетались асы Геринга. «Уничтожив» авиацию Красной Армии в первые дни войны на «спящих аэродромах» и отчитавшись в этом перед Гитлером и немецким народом, а заодно перед мировыми средствами массовой информации, «уничтоженная» авиация РККА лишила Люфтваффе господства в воздухе под Москвой. С учётом лучшей подготовки советских лётчиков, чем немецких, взлететь и пересечь линию фронта для лётчика стало равносильно самоубийству. От того и возник миф о замерзающем горючем.
Тактико-технические характеристики немецких самолётов имели высоту подъёма выше 8 — 9 тысяч метров, а там температура минус 40 С даже если на земле весна и температура +15 С. На средней для истребителя высоте 5 000 метров температура минус 17 С. Примерное температурное значение, при котором обычный бензин замерзает составляет минус 72 градуса С. В обычных условиях столкнуться со столь низкой температурой окружающей среды невозможно. На земле не так много мест, где встречается низкая температура достаточная для заморозки топливного бака и это не Подмосковье. Просто не мог «генерал Мороз» замораживать авиационное немецкое топливо на земле.
То же самое с бензином для немецких танков и грузовиков. Не мог «генерал Мороз» заморозить немецкий бензин для танков, как об этом докладывали фон Боку. Это советское дизельное топливо «солярка» в советских танках Т-34 и КВ без зимних добавок замерзало при минус 10, а с добавками при минус 35 С. Тут «генерал Мороз» как раз воевал за Вермахт.
На каждый полк Панфилова 16 октября приходилось по танковой дивизии гитлеровцев. 2-я танковая дивизия атаковала в центре ослабленный 1073-й полк майора Елина, 11-я танковая дивизия Шеллера атаковала в районе Дубосеково позиции 1075-го полка Капрова, обходя обороняемый участок Волоколамского шоссе с юга через холмы и овраги по железной дороге, вдоль которой, как бусины на нитке, были расположены подразделения Карпова, в частности, 2-й батальон, три роты которого встретили идущую в «лоб» одну из боевых групп дивизии Шеллера.
У разъезда Дубосеково Карпов поставил в оборону отлично себя проявившую 4-ю роту капитана Гундиловича из 2-го батальона. Гундилович за предыдущие бои был представлен к ордену Красной Звезды.
В то время как в Вермахте из-за изначальной нехватки офицеров младшего звена ротами командовали фельдфебели лишь с начальным военным образованием, в Красной Армии ротами командовали лейтенанты со средним военным образованием. А иногда, как в случае с Гундиловичем, даже капитаны. В случае гибели в бою командира батальона Вермахта и других офицеров, что случалось нередко, место командира батальона вынужденно занимал фельдфебель, что резко снижало качество принимаемых решений. В Красной Армии лейтенант со средним военным образованием, вынужденно заменяя комбата с должности комроты, вполне справлялся и мог грамотно руководить всеми видами боя.
Комроты Гундилович имел среднее военное образование, большой опыт и организаторские способности. Белорус из-под Минска. Закончил трёхлетнюю Объединённую белорусскую военную школ. Десять лет служил на Дальнем Востоке в погранвойсках комендантом участка в порту Находка. Потом его арестовали за по статьям 58-1б, 58-9 и 58-11 — измена, причинение ущерба государственному имуществу, предусматривавших наказание вплоть до расстрела. После того, как НКВД выяснило все обстоятельства, следственное дело было прекращено. Гундилович освобождён. На службу не вернулся, переехал в Казахстан, стал директором совхоза.
В полку Карпова из красноармейцев 4-й роты был создан истребительный противотанковый отряд: взвод стрелков и бойцы из сапёрной роты дивизии. Отряд имел грузовик с запасом противотанковых мин и бутылок КС. КС — высокотехнологичное чудо советской химической промышленности: сгущённый присадками керосин с фосфорными соединениями. Сам воспламеняется при контакте с воздухом, прилипает ко всем поверхностям, затекает в малейшие неплотности, горит с температурой 800 градусов, не тушится ничем. Разбитие одной бутылки или ампулы ампуломёта на башне, корме или передней части танка с люками и приборами наблюдения, гарантированно выводило танк из боя или сжигало его.
Задачей истребительного противотанкового отряда было выдвигаться к месту прорыва танков и уничтожать их. Эта группа из 29 истребителей танков из полка Капрова и принимала участие в бою у Дубосеково под руководством Гундиловича и младшего политрука Клочкова. Им удалось установить часть противотанковых мин перед самым подходом гитлеровцев. Политрук Клочков был легендой ещё до боя у Дубосеково — за месяц боёв за Волоколамск он получил два ордена Красного Знамени.
Группа отлично показала себя в предыдущих боях. Эта группа из 29 человек — добровольцы, отряд истребителей танков. У одного из них, бойца Шемякина, к тому времени на личном счету было уже 57 убитых гитлеровцев. Так под Жданово группа ронялась бой с гитлеровской полуротой, убив 30 гитлеровцев без потерь со своей стороны. Когда кончились патроны, Клочков приказал отойти к деревне Красиково. Там его группе попалась немецкая разведка из 5 солдат. Двоих взяли в плен, двоих убили, один убежал. 13 октября группа заняла позиции у разъезда Дубосеково.
Рано утром 16 октября занявшим оборону у Дубосеково панфиловцам старшина привёз зарплату, по очереди сходили получили, расписались в ведомостях. Почти сразу же после этого начался налёт немецкой авиации, примерно 35 самолётов. Бомбили очень сильно, но потерь от бомбёжки не было.
В это время подошла колонна гитлеровцев из 54 танков и пехота. Перед ними были позиции 4-й роты капитана Гундиловича: собранные со всего полка противотанковые ружья ПТРД, одна 45-миллиметровая пушка, гранаты и бутылки КС. У самой железной дороги расположились истребители танков политрука Клочкова.
Примерно в 7 утра в атаку пошла рота гитлеровской пехоты без танков на группу Клочкова у самой железной дороги. Разведка боем. Сержант Добробабин из отряда Клочкова распределил огневые точки. Пехоту подпустили почти к самым окопам и по сигналу, Добробабин свистнул, открыли огонь. Всю роту гитлеровцев расстреляли. На поле осталась примерно 80 трупов. Потерь среди панфиловцев не было.
В это время гитлеровцы начали атаку на левом фланге от позиций группы Клочкова. Туда подошли 4 немецких танка. Два из них были подбиты, два вырвались обратно. После этого на группу Клочкова у разъезда пошли сразу 20 танков, что характерно, совсем без поддержки пехоты и артиллерии. Кончились и здесь у немцев пехота и артиллерия.
Политрук Клочков сказал:
— Движутся танки, придётся ещё схватку терпеть нам здесь. Танков много идёт, но нас больше. 20 штук танков, не попадёт на каждого брата по танку. Ничего, сумеем отбить атаку танков: отступать некуда, позади Москва!
Первая линия танков приблизилась к окопам и остановилась. Из башни одной машины показался офицер и начал кричать:
— Рус, сдавайся!
Его застрелили. Пристрелили панфиловцев и одного своего, который выскочил на бруствер с поднятыми руками. Фамилия этого труса, конечно, была известна, но потом никогда и нигде не упоминалась. У него же осталась семья, родные, может быть жена и дети, каково им было бы, если бы фамилию их родственника, как труса, стали бы склонять в газетах? «Сын за отца не отвечает». Это было законом. Так у Дубосеково осталось 28 бойцов.
Из первых 20 танков панфиловцы подбили 15. В основном, танки подбивали гранатами и поджигали бутылками с горючей смесью пользуясь крайне ограниченным обзором из танков и трудностями с распознаванием одиночных «молчащих» целей на перепаханном бомбами поле. В группе было и 2 противотанковых ружья. Излюбленный приём немецких танкистов с обзором из открытого командирского люка перед окопами применён быть не мог. К окопам танки старались не подпускать, потому что, если танк заедет на окоп и начнёт на нём крутиться, с ним мало что сделаешь, он завалит бойца грунтом. В первом бою погиб сержант Добробабин. До боя сами убили труса. Других потерь не было. 5 танков развернулись и ушли за деревню Жданово. Передышка длилась примерно полчаса.
Следующая атака гитлеровцев тоже была организована в духе лобового «навала тушей». В бой пошли 30 танков снова без пехотной и артиллерийской поддержки. Политрук Клочков сказал:
— Товарищи, наверное, помирать нам здесь придётся во славу родины. Пусть родина узнает, как мы дерёмся, как мы защищаем Москву. Москва — сзади, отступать нам некуда!
Вначале было страшно, но потом у бойцов страха не было. Разъезд немцы заняли, когда из 28-ми панфиловцев все были убиты, ранены, контужены, потеряли сознание. Погиб Клочков. Гитлеровские танки после больших потерь дальше не пошли. Сколько всего было подбито танков сказать точно было нельзя. Какие-то сгорело, какие-то гитлеровцы оттащили и потом отремонтировали.
После того, как танки ушли, окопы заняла пехота гитлеровцев. Затем 50 бойцов, направленных командиром полка Капровым их выбила, вынесла трёх героев: Натарова, Шемякина и Васильева. Немцы посчитали их мёртвыми. Шадрина и Тимофеева гитлеровцы утащили с собой и они очнулись уже в плену.
В темноте 2-й батальон «панфиловцев» начал отход. Двумя боевыми танковыми группами гитлеровцы устремились к шоссе у деревни Ядрово. Остатки 1075-й полка с боями отходили под атаками массы боевой техники и пехоты.
На следующий день после боя у Дубосеково 20 танков и мотопехота гитлеровцев прорвались к штабу дивизии Панфилова в деревне Гусенёво. Панфилов мог бы сесть в «эмку» и уехать в Москву. Его бы поняли. Дивизия на две трети практически героически погибла, выполнив свою основную задачу. Оставшийся боеспособным 1077-й «киргизский» полк Шехтмана, потерял примерно 400 человек убитыми, 100 ранеными и 600 пропавшими без вести. Шехтман отходил. Но даже когда немцы с дистанции в километр уже обстреливали деревню и КП дивизии, генерал остался со своими людьми до конца. Из землянки рядом с крестьянской избой Панфилов продолжал руководить действиями уцелевших частей. Более того, он принял московских корреспондентов. Когда началась танковая атака и генерал направился наверх к своим бойцам, у выхода из землянки разорвалась миномётна мина. Её осколками отважный генерал был ранен и умер по пути в медсанбат.
Подвиг панфиловцев был описан в очерке газеты «Красная Звезда» и о нём узнала вся страна. Подвиг подобный тому, что совершили 28 бойцов у Дубосеково, совершили и 11 «панфиловцев» 1077-го «киргизского» полка Шехтмана из дивизии Панфилова 18 ноября у деревни Строково к северу от Волоколамска, спустя два дня после боя у Дубосеково.
Потеряв примерно половину своего состава убитыми, ранеными и пропавшими без вести 1077-й стрелковый полк, вынужден был отступить, чтобы избежать окружения. Отход полка прикрывал взвод сапёров младшего лейтенанта Фирстова и младшего политрука Павлова. Сапёры Фирстова были крепко сбитой боевой группой. На их счету было 15 взорванных мостов разной грузоподъёмности, многие из которых вместе с гитлеровцами. Они имели только стрелковое оружие, гранаты, бутылки КС.
Утром 18 ноября 1941 года позиции сапёров двинулась несколькими группами батальон пехота и 20 танков без артиллерии 5-й танковой дивизии генерала Фена. Сапёры заставили огнём из стрелкового оружия пехоту залечь, а передовые танки забросали гранатами. В течении четырёх последующих часов последовали ещё две атаки. Несколько десятков гитлеровцев сапёры ранили и убили, подбили 7 танков, 2 из которых сгорели. Из сапёров в живых остались трое: лейтенант Фирстов и три красноармейца. Около трёх часов дня гитлеровцы захватили позиции сапёров.
11 «панфиловцев» смогли остановить 20 танков. Гитлеровцы были в бешенстве от того, что практически весь короткий зимний световой день их не пропускал ничтожно маленький отряда. Покорители Франции и Балкан, в течении 36 дней в составе танковой группы из двух армейских корпусов штурмовавшие маленький русский город Волоколамск, выглядели в бою батальона пехоты и двух танковых рот против 11 советских бойцов и командиров совсем жалко. После боя они в ярости занялись тем, чем в России занимался Вермахт как преступная организация всю войну — добивали раненых, истязали советских военнопленных.
Раненого младшего лейтенанта Фирстова гитлеровцы вытащили на дорогу, задушили ремнём и оставили труп так, чтобы по нему проезжали танки и автомашины. Двух тяжелораненых бойцов подвергли истязаниям. Красноармейцу Гениевскому срезали верхнюю губу и нос перед тем, как добить штыком. Красноармейцу Семёнову разбили голову и добили из автомата. Глумились даже над мёртвыми. Политруку Павлову, павшему в бою, разбили череп ударом приклада, воткнули нож в горло.
Одному из сапёров удалось выжить. Немцы не заметили раненого Ульченко и его спрятали местные жители. Когда началось контрнаступление войск Ульченко попал в госпиталь, потом вернулся в действующую армию. О подвиге 11 «панфиловцев» стало известно только в июне следующего года. У деревни Строково военная прокуратура вскрыла захоронение 10 советских воинов. Жители деревни рассказали подробности. Военные врачи определили характер и последовательность ран. Военные преступления военнослужащих Вермахта зафиксированы в официальном акте.
10 сапёров «панфиловцев» были похоронены в братской могиле на юго-восточной окраине села Строково. Летом 1942 года участники боя у деревни Строково были награждены орденом Ленина посмертно. Единственный случай в Великую Отечественную войну, когда весь взвод сапёров был награждён такой высокой правительственной наградой.
Дивизия Панфилова сохранила знамёна, ей было присвоено звание 8-й гвардейской стрелковой дивизии. Через месяц пополненная, восставшая как птица Феникс из пепла, дивизия уже снова сражалась с врагом.
Нигде и никогда ранее не воевавшая дивизия из Казахстана больше месяца сражалась с невиданной стойкостью против многократно превосходящих сил опытного и лютого, вооружённого до зубов врага. Из трёх полков дивизии два оказались полностью разбиты, потеряна в бою была артиллерия. Но гитлеровцы понесли тяжелейшее потери в сражении с «панфиловцами». 289-й противотанковый артиллерийский полк, действовавший в составе дивизии Панфилова, подбил свыше 150 танков, став 1-м гвардейским противотанковым артиллерийским полком. Сильно пострадала от действий «панфиловцев» гитлеровская пехота. Так в одной из противостоящих «панфиловцам» 252-й Рейнско-вестфальской пехотной дивизии, 452-й пехотный полк из-за потерь был расформирован, а в 472-м пехотном полку осталось только 45 процентов личного состава. 4-я танковая группа Гепнера застряла у Волоколамска на 36 суток.
Фон Бок понёс такие потери в танках и живой силе, что вынужден был прекратить массированные атаки. В его войсках распространилась полная уверенность, что Москвы им не взять. Именно тут выяснилось, что победа фон Бока под Вязьмой была «пирровой». Снова перед ним был Рокоссовский, как перед Вязьмой, снова 16-я армия, как перед Вязьмой, снова нужно было заваливать русских трупами своих солдат и массой своих сгоревших танков. Но трупы немецких солдат и массы сгоревших танков как главное средство прорыва у фон Бока к началу декабря 1941 года подошли к концу. Ставка Верховного главнокомандования всерьёз опасалась, что фон Бок ослушается Гитлера и начнёт зарываться в землю, строить оборону, и тогда его будет очень сложно отогнать от Москвы. С контрнаступлением нужно было торопиться. Начинать его даже не имея численного преимущества...
Блики солнца бегали по брусчатке площади Московского Кремля между зданиями Сената и Арсенала. Дворник мыл брусчатку из шланга, чтобы августовскую сбить духоту и пыль перед окнами квартиры и кабинета Верховного Главнокомандующего Красной Армии, Председателя Государственного Комитета Обороны, Председателя Ставки Верховного Главнокомандования, Председателя Совета Народных Комиссаров, секретаря ЦК и члена Политбюро Сталина. Стёкла окон были оклеены крест-накрест. Рамы были новые. Первоначальные рамы времён Екатерины II были выбиты год назад взрывом бомбы. Совсем недавно блистающая брусчатка была засыпана песком с опилками, чтобы вместе с другими маскировочными мероприятиями сбивать с толку гитлеровские бомбардировщики. Искрящиеся капли воды и водная пыль висели маленькой радугой.
Кремль весь был тот, да не тот. Кремль был закамуфлирован, замаскирован по последнему слову военной науки и техники, что в не меньшей степени, чем действие ПВО Москвы, спасло Кремль в прошлом году от разрушения. Но были и повреждения, фашистские террористы убили 73 зенитчиков и бойцов комендатуры в Кремле. Пострадало здание Арсенала, были разбиты стёкла, рамы, в том числе в кабинете Сталина, пострадал малый гараж, общежитие, склад, зенитно-пулемётная точка, шесть легковых автомашин ЗИС–101, М–1, ЗИС–101. Эта же пропорция касалась и Москвы в целом: город был спасён, но людей фашисты убили, нанесли ущерб.
Официальная советская военная доктрина конца 30-х годов ХХ века, так коварно обманувшая составителей директивы «Блицкрига» для Вермахта N 21 «План Барбаросса», предусматривала, что война будет вестись исключительно на территории западного агрессора. Однако самолётостроение в Германском Рейхе с использованием американских, английский технологий и денег в конце 30-х годов развивалось стремительно. Руководство Красной Армии понимало, что во время масштабной войны с Западом, которая неумолимо надвигалась по всем признакам, глубокого проникновения вражеских самолётов на расстояние более 1000 километров от границы не избежать.
Уже летом 1935 года фирмы «Дорнье» и «Юнкерс» получили заказ от руководства Германского Рейха, лихорадочно на деньги своих заокеанских и заморских спонсоров, готовившихся к войне с Союзом ССР, на тяжёлый четырёхмоторный бомбардировщик. Требуемая дальность составляла 6600 километров. Бомбардировщики предназначались для налётов на промышленные объекты Урала и Поволжья. Во многих западных изданиях они так и назывались — «уральские». Прототип Dornier, Do 19, впервые взлетел в 1936 году, а первый прототип He 177 Greif поднялся в воздух в 1939 году на испытательном полигоне. Предполагалось, что He 177 поступят в части в 1940-м, в крайнем случае — в 1941 году. Но повальная коррупция и тотальное разгильдяйство, царившее в руководстве Рейха, помешали. В августе 1941-го два «сырых» самолёта были переданы в 4-ю группу 40-й бомбардировочной эскадры Люфтваффе. Формальный заказ на дальние бомбардировщики не был получен и к августу 1942 года.
Пришлось гитлеровцам приспосабливать пассажирский лайнер фирмы «Фокке-Вульф», спроектированный в 1936 — 1937 годах в расчёте на перелёты трансатлантической дальности, в бомбардировщик Fw 200 Сondor. Конструкция не имела бронирования. Бензопроводы шли по нижней плоскости крыла. Были и другие технические решения, свойственные гражданским самолётам, что сильно снижали живучесть. Скорость была вдвое меньше скорости истребили, а фюзеляж зачастую просто ломался при посадке. Эти выпускавшиеся штучно самолёты Люфтваффе против ВВС Красной Армии даже не рискнуло применять. В основном они использовались для пиратских нападений на беззащитные судна на океанских просторах и разведки в Атлантике.
Таким образом, несмотря на техническую и финансовую поддержку англичан и американцев, сделать надёжный массовый дальний бомбардировщик «расе господ», как называли себя гитлеровцы, не удалось. А вот советским людям под руководством Всесоюзной партии большевиков удалось сделать серийные дальние бомбардировщики.
В 1937 — 1938 годах в разгар партийных чисток и «ежовщины» на вооружение ВВС РККА был принят тяжёлый бомбардировщик ТБ-7 или по-другому Пе-8, и дальний бомбардировщик ДБ-3. Было построено почти 3000 самолётов таких типов и их вариантов, в том числе торпедоносцы. В 1940 году была создана дальнебомбардировочная авиация Главного командования, наработавшая боевой опыт в ходе победоносного вооружённого конфликта в 1938 году в районе озере Хасан, в ходе Японо-китайской войны в Китае, в победоносных боях на реке Халхин-Гол в 1939 году, успешном Освободительном походе Красной Армии 1939 — 1940 годов по возврату отторгнутой Польшей у советских Украины и Белоруссии территорий, в победоносной Советско-финляндской войне зимы 1939 — 1940 годов.
Всего за три недели с момента вероломного нападения сил Западной Европы на Союз ССР с 22 июня 1941 по 10 июля самолёты дальнебомбардировочной авиации Верховного Главного командования Красной Армии подвергли ударам военно-промышленные центры Германии и Румынии, мосты и переправы, двигающиеся в плотных порядках и колоннах группировки немецко-фашистским войск, причинив значительный ущерб. Совершив за первые три недели войны 2112 боевых самолётовылетов 1001 дальний советский бомбардировщик сбросил на врага 21 120 тонну бомб. Вермахт начал нести такие потери в живой силе и технике, о которых и подумать не мог. «Недочеловеки» начали бить высокотехнологичным оружием агрессоров «расы господ» и в хвост и в гриву, в то время, как «раса господ» такое оружия имело лишь в планах.
До сентября 1941 года было совершено 10 авианалётов на Берлин и другие города Германии, не только как «налёты возмездия» за попытки сжечь Москву с воздуха, но и как предостережение от применение Гитлером химического оружия, которое было готово к использованию и находилось на аэродромах Люфтваффе и в полевых войсках. Налеты на Берлин должны были показать руководству Германского Рейха, что Красная Армия имеет средства доставки своего химического оружия вглубь вражеской территории.
Были произведены также стратегические бомбардировки предприятия нефтяной промышленности стран агрессоров: фашистской Румынии в Плоешти, Констанце и Бухаресте. Мощность нефтяной промышленности Румынии снизилась на 30 процентов. До начала августа 1942 года советские дальние бомбардировщики по решению Ставки Верховного Главнокомандования: Сталин, Будённый, Ворошилов, Молотов, Тимошенко, Жуков, Кузнецов, продолжала наносить удары по столицам западной фашистской коалиции: Берлину, Будапешту, Бухаресту, а также по крупным военно-промышленным объектам, участвовали во всех крупных операциях, оказывали помощь партизанскому движению. В ходе начавшейся Сталинградской битвы дальними бомбардировщиками было уже выполнено 3 800 самолётовылетов, сброшено 4000 тонн бомб. Одновременно по заявкам Центрального штаба партизанского движения дальние бомбардировщики выполнили 529 вылетов, доставили 494 тонны оружия и снаряжения, перевезли обратными рейсам 1000 человек.
Отставание Германии от Советского Союза в части выпуска массовых образцов современного оружия, приводящего к большим, чем у Советского Союза людским потерям в армии, в случае с дальними бомбардировщиками проявилось особенно выпукло. Несмотря на крайнюю нужду Люфтваффе в дальнебомбардировочный авиации, насквозь коррумпированная верхушка Германского Рейха, к тому же зависимая от воли своих заокеанских и заморских хозяев, организовать массовое производство дальних бомбардировщиков оказалось попросту не способно.
После провала «Блицкрига» под Ленинградом, Смоленском, Киевом, Вязьмой, Ростовом-на-Дону и Москвой, заокеанские и заморские спонсоры в Гитлере разочаровались. Они решили захватить Германию, раз уж немецкими руками не получилось захватить Россию, и марионетке американцев и англичан Гитлеру было запрещено строить дальние бомбардировщики, поручено омертвлять денежные средства и научно-технический потенциал Германии в бессмысленных с точки зрения военной стратегии при использовании обычных взрывчатых веществах проектах «чудо-оружия» Wunderwaffe, вроде ракет V-1 и V-2.
Тем не менее дальности фронтовой авиации Люфтваффе, в частности основного среднего бомбардировщика Heinkel He 111, и их количества хватало для ударов по Москве с первых дней войны.
В первый день войны 22 июня 1941 года экипаж Aufkl.Gr.Ob.d.L. — разведывательной авиагруппы при главнокомандующем Люфтваффе с высоты 10 километров сделал фотоснимки Москвы для подготовки будущих террористических атак с воздуха. В качестве главных целей были намечены Кремль, электростанции, здание ЦК партии, Белорусский вокзал, завод по производству бездымного пороха, три авиазавода, мосты.
8 июля 1941 года начальник Генерального штаба сухопутных войск OKH Гальдер зафиксировал решение Гитлера: «Сровнять Москву и Ленинград с землёй, чтобы полностью избавиться от населения этих городов, которое в противном случае мы потом будем вынуждены кормить в течение зимы. Задачу уничтожения этих городов должна выполнить авиация…». Ещё успешно шло выполнение директивы N 21 «План Барбаросса» и OKH не оставляло надежд, что у границы будут окружены и уничтожены главные силы Красной Армии, которые, впрочем, к границе не явились, а Гитлер уже обозначил очередную террористическую цель: воздушные атаки на Москву и Ленинград и их уничтожение вместе с населением. Всего преступникам в военной форме Люфтваффе предстояло уничтожить, сжечь вместе с городами 7 000 000 советских людей, больше, чем было запланировано гитлеровскими расистами уничтожить евреев. Директива N 33 от 19 июля «О дальнейшем ведении войны на Востоке» закрепила эту задачу для преступников в немецкой военной форме. ПВО русских «недочеловеков» в расчёт не принималась вообще.
В Москве в 1941 году было 40 000 деревянных или частично деревянных построек, то есть 70 процентов, остальные имели деревянные перекрытия. Местами застройка имела высокую плотностью. Ряд предприятий являлись особо опасными в пожарном отношении. Идеальная мишень для создания «огненного шторма», когда на несколько километров в стратосферу поднимается из эпицентра пожаров столб раскалённых газов, со скоростью урагана засасывая в свой эпицентр кислород, выжигая неограниченное количество домов. Как это работает, когда сгорают города вместе с жителями, и ещё неделею почерневшая земля горяча как печка, хорошо показали англичане при стратегических бомбардировках Германии уже в начале 1942 года. Гитлер совсем не на пустом месте считал возможным сжечь Москву, как французы в 1912 году, только не факелами, а зажигательными кассетными бомбами с самолётов.
Расистско-фашистские ВВС были вооружены для выполнения этого сатанинского приказ до зубов. Опыт бомбардировок городов в Европе показал командованию Люфтваффе, что зажигательные бомбы наносят гораздо больший ущерб кварталам и промышленным объектам, чем самые крупные фугасные боеприпасы. Возникновение одновременно десятков и сотен очагов пожаров затрудняло тушение, приводило к неконтролируемому распространению огня и как результат к уничтожению целых кварталов и заводских корпусов. Мелкие одно- и двухкилограммовые «зажигалки» типа Bl, B2EZ и B2.2EZ доказали свою надежность и эффективность. Люфтваффе и имело огромное количество зажигательных авиабомб. Преступники собирались воевать с мирным населением всерьёз.
Типовые авиабомбы-«зажигалки», предназначенная для Москвы, укладывались в контейнеры по 700 штук, весили по 1,3 килограмм и состояли из «электронного» цилиндрического корпуса диаметром 5 сантиметров с высокотемпературным горючим составом «термитом». «Электрон» — магниевый сплав, горел ослепительно белым пламенем и температурой до 1000 градусов. «Термит» давал при горении примерно такую же температуру. «Зажигалка» горела и в воде. Подрыв боеприпаса производился взрыватель мгновенного действия.
Люфтваффе имели опыт использования самолётов со средствами навигации для обозначения целей перед основным бомбардировочным налётом, использования фугасных бомб и авиационных мин вместе с тысячами зажигательных бомб, предназначенных для поджога города. Первая волна бомбардировщиков должна была сбрасывать на Москву фугасные бомбы, цель которых состояла в том, чтобы вывести из строя инженерные сети: водоснабжение, электросеть и газопровод, затруднить доступ пожарных машин. Последующие самолёты должны были засыпать город зажигательными бомбами двух типов: контейнерами с «зажигалками» и взрывающимися ёмкостями с нефтью. Выполняя приказ Гитлера воздушные армады террористов Геринга готовы были сжечь Москву дотла вместе с русскими.
Европейские преступники в военной форме не учли одного: ПВО Москвы по своей надёжности превосходила аналогичные системы столиц других государств Европы, в том числе Германии и Англии. Это в Лондоне в первый день войны в 1939 году британская ПВО оказалась абсолютно не готова к войне. Сеть оповещения о воздушном нападении англичан находилась в зачаточном состоянии, пришлось практически с нуля создавать командные пункты и узлы связи. Истребителей современных типов было у англичан явно недостаточно, зенитных орудий, способных поражать цели на средних и больших высотах, в лучшем случае в наличие имелось 10 процента от требуемого количества. Английские капиталисты через свои акции военных предприятий в Германском Рейхе в большее денег вложили в Люфтваффе, чем в королевские ВВС. К началу боевых действий небо Лондона защищали всего 104 орудия калибра 76 — 94-миллиметров. Для исправления ситуации Черчиллю пришлось вкладывать огромные средства в закупки недостающего вооружения, сырья, материалов и промышленного оборудования в США, что, впрочем, лично ему было финансово выгодно. Партия большевиков, лишённая такого бича капитализма как коррупция, лоббирование, ангажированные фирмы как посредники в государственных заказах, отлично подготовила страну и Москву к войне в этом виде обороны.
Бомбардировщики Люфтваффе были оснащены радиоаппаратурой и навигационной техникой, однако визуальный контакт с целью был чрезвычайно важен для эффективного бомбометания. Лишить убийц этой эффективности, помимо возможностей достичь этого средствами ПВО, решено было с помощью маскировки. ПВО Москвы по своей надежности превосходила аналогичные системы столиц других государств Европы, в том числе Германии и Англии. Партия большевиков отлично подготовила страну к войне в этом виде обороны, развитию которой в Генштабе Красной Армии всегда уделяли повышенное внимание, и навыки которой были развиты на порядок лучше, чем в Вермахте. Однако маскировка должна была ещё больше снизить разрушительный потенциал Люфтваффе.
Ещё до первого налёта, когда выяснилось, что гитлеровцы используют, в основном, визуальные ориентиры. Следовало максимально затруднить им поиск объектов атаки. Кардинально и решительно. Всевозможные меры по маскировке городов и столиц были приняты во всех воюющих странах, но для маскировки Москвы были предприняты усилия титанического масштаба и новаторства. По сути, в Москве на взгляд с воздуха было решено создать «искусственный город». Реальные сооружения должны были изменить свой вид, на пустых территориях столицы и Подмосковья должны были появиться полноразмерные макеты стратегических объектов.
Передовые методы маскировки, трудовой подвиг архитекторов, строителей и художников, создававших «маскировочный щит» столицы, был созвучен всему делу обороны, поставленной партией большевиков на высочайший уровень.
9 июля 1941 года Государственный комитет обороны учредил Службу маскировки из архитекторов и художников при Моссовете для маскировки оборонных заводов, объектов коммунального хозяйства, Кремля, нефтехранилищ, городских мостов и так далее. Всем ведомствам предписывалось оказывать Службе маскировки полное содействие рабочими, материалами, транспортом.
К работам приступили уже 28 июня, а полностью закончили к 1 августа. Маскировку Кремля проводило НКВД силами Управление коменданта Московского Кремля за счёт наркомата. Моссовет проводил маскировку прилегающих территорий, зданий Красной площади, ГУМа, Манежа и прочих объектов города за свой счёт.
Особенно резко выделялся на фоне прилегающих районов города Кремль своими многочисленными храмами с позолоченными куполами, башнями со звёздами, густыми зелёными насаждениями и разряженной плотной застройкой. Это было отчётливыми ориентирами для авиации. Кремль — древнюю русскую святыню большевики решили спасти во что бы то ни стало. Кроме особо плотной группировки зенитных орудий и пулемётов, Кремль нужно было закамуфлировать до неузнаваемости так, чтобы максимально затруднить противнику отыскание Кремля при подлёте на фоне Москвы, уменьшить возможность прицельного бомбометания с пикирования по отдельным зданиям.
Кремлёвские звёзды выключили, закрыли деревянными щитами, на шпили башен натянули чехлы, замаскировали позолоченные купола, сняли кресты. В одном из углов Кремля на металлических трубных конструкциях натянули раскрашенные под жилой квартал ХIХ века полотнища. Перекрасили крыши и открытые фасады кремлёвских зданий и стен для создания на них перспективного вида городских зданий. Выстроили ложные городские кварталы с комбинацией различных макетов по типу городских зданий в Александровском саду, на территории Красной площади и откоса, Большого сквера в Кремле. Брусчатку площадей Кремля и асфальт прилегающих к Кремлю, Манежной, Красной, Ивановской площадей частично засыпали грунтом, частично раскрасили для создания иллюзии узких улиц и переулков. Дороги в Кремле засыпали песком для имитации почвы. По наружному контуру Александровского сада установили декорации, имитирующие городские здания. На кремлевских стенах с других сторон также надстроили макеты в виде фрагментов городских домов. Близ Тайницкой башни соорудили ложный мост через Москву-реку. Закрасили в чёрный цвет надводные части 3-х мостов. Вокруг Кремля окрасили городские кварталы ломаными линиями. Перекрасили наркомат Обороны, ГУМ. Часть Тайницкого сада и трибуны Мавзолея перекрыли подвешенными полотнищами, раскрашенными под крыши зданий.
Также были закамуфлированы наиболее заметные здания центра города: гостиница «Москва», здание Совнаркома, Библиотека имени Ленина, кварталы в излучине Москвы-реки около Кремля. Фанерными «крышами» были покрыты Водоотводный канал и некоторые улицы. Платформы с макетами зданий стояли на Москве-реке, закреплённые якорями. Центр Москвы стал совершенно неузнаваемым даже для горожан.
Улицы и стены в других частях города, раскрашивались геометрическими орнаментами, возводились бутафорские здания из дерева, металла и ткани, убирались узнаваемы с воздуха ориентиры. Гигантская статуя девушки с серпом и молотом, моделью которой послужила балерина Лепешинская, установленная над зданием по улице Горького дом 17 у Пушкинской площади демонтирована. Построенный в виде гигантской звезды театр Советской Армии — идеальную авиацель — камуфляжная раскраска словно стерла из городского пейзажа. Сооружена фальшивая галерея около здания Моссовета. Стадион «Динамо» был замаскирован под парк — на футбольном поле высажены молодые ели.
Стратегические Волоколамское и Ленинградское шоссе при взгляде с высоты вообще словно бы перестали существовать. Шоссе загораживали макеты домов, фанерные имитации крыш. Силуэты многих сооружений изменили маскировочными сетками. Повсюду протянулись несуществующие дороги, а настоящие были разрисованы под крыши домов. Оплата работ производилась за счёт Моссовета. «Потёмкинские деревни» на службе диктатуры пролетариата.
Тщательно маскировали промышленные объекты. В окрестностях Москвы были созданы девять фальшивых аэродромов, фальшивое нефтехранилище, семь фальшивых промышленных комплексов. Знаменитое предприятие «ЗИС» и шарикоподшипниковый завод спрятали в грандиозных бутафорских постройках, а на пустырях сделали фальшивый завод. В 5 километрах от Тушинского аэродрома соорудили ложный аэродром с ангарами, макетами аэродромных сооружений, макетами «яков» и «мигов». Была сооружена ложная нефтебаза в Томилино. Многочисленные ложные объекты, дублёры заводов и аэродромы-призраки, созданные в июне и июле, с высоты более 1000 метров воспринимались как подлинные промышленные предприятия, электростанции, автохозяйства, нефтебазы, и на полном серьёзе фиксировались гитлеровцами на картах. И вот, началось...
В ночь на 22 июля 220 бомбардировщиков Люфтваффе после тщательной подготовки атаковали Москву, чтобы её уничтожить по приказу Гитлера. Истребители не приняли участие в атаке из-за большой дальности полёта. В попытке убить разом десятки тысяч человек приняли участие двухмоторные бомбардировщики средней дальности He-111, Ju-88 и Do-17 из состава почти всех авиакорпусов, действовавших на советско-германском фронте, были задействованы резервы с Запада, привлечены самые умелые лётчики. Используя данные самолётов-лидеров с радионавигационной аппаратурой «X-Gerat», наземные визуальные ориентиры, радиомаяки, расставленные парашютистами Абвера, группы немецких бомбардировщиков несли к Москве 100 000 тонн фугасных бомб, 45 000 зажигательных бомб в кассетах, бомбы-«блокбастеры» массой 2500 килограммов, осветительные бомбы и контейнеры с листовки антисоветского, расистского содержания. Экипажи имели конкретные цели, подробные карты города масштабов 1:25 000 и 1:40 000, фотопланшеты.
Увидев эту воздушную армаду, можно было бы прийти к выводу, что через несколько часов на месте Москвы встанет до стратосферы огненный столб диаметром в несколько километров, и огненный смерч будет нести из Подмосковья ураганный ветер, выворачивающий деревья и поднимающий в воздух пепел от сгоревших на улицах тел десятков тысяч своих жертв. Конец Сталину, членам Ставки, ГКО, Политбюро, Генштаба, решившим встретить врага в центре управления ПВО Москвы. Огненный смерь, выжигая кислород на многие километры на многие часы вокруг эпицентра, не оставлял шансов выжить даже в бункерах, бомбоубежищах, подвалах, других укрытиях.
Гитлеровцы имели опыт преодоления сильного огня зениток, аэростатных заграждений, атак истребителей британцев. Они считали, что бомбить Москву будет легче. Шапками закидаем! Думали, что советские «недочеловеки», если и имеют зенитные орудия, то немногочисленные, которые не доставят неприятностей, как и несколько прожекторов, что нет аэростатов, совершенно нет ночной истребительной авиации. Ошиблись адресом убийцы.
Всесоюзная партия большевиков отлично подготовила столицу к началу войны. Москву защищали уже в июне 1941 года 1 370 зенитных орудий и счетверённых пулемётов, 918 прожекторов, звуковые станции наведения, 500 постов наблюдения, объединённые в единую систему разветвлённой сетью телефонных линий, 124 заградительных аэростата с системами стальных тросов, поднятых на необычно большую высоту, 602 истребителя, из них 300 новых типов, радиофицированные, с защищёнными топливными баками и реактивными снарядами, как бы насмехаясь над заявлениями фашистов, что ВВС Красной Армии уничтожена в первый день войны на «спящих аэродромах», а также 8 радиолокационных станций отечественной разработки РУС-2 — новшества в военном деле. В каждом районе Москвы были сформированы батальоны для спасения раненых и расчистки завалов, мобильные группы оказания медицинской помощи. Город был полностью затемнён, обеспечена светомаскировка транспорта, приведены в готовность бомбо- и газоубежища; комендантский час, усиленные военные и милицейские патрули, всеобщая бдительность. Были проведены командно-штабные учения ПВО Москвы, организованные Ставкой и ГКО, на которых от начала до конца присутствовал Сталин.
Бомбардировщики гитлеровцев были обнаружены на большом расстоянии. Они шли четырьмя волнами с трёх сторон вдоль шоссе и железных дорог, перед городом меняя курс и рассредоточиваясь по своим направлениям. Излюбленный приём Вермахта и Люфтваффе, — навалиться всей тушей в лоб, словно тевтонские псы-рыцари «свиньёй». Это им не помогло: при подлёте к городу бомбардировщиков, множество прожекторов по звуку наводили на них мощные пучки света, из темноты атаковали истребители, затем обстреливали с чрезвычайной интенсивностью и невероятной кучностью зенитки. Стальные тросы аэростатов резали бомбардировщикам крылья, сами аэростаты заставляли совершать лишние манёвры под обстрелом, подниматься выше под огонь зениток. Над Лондоном гитлеровцы ничего подобного не видели — мощная группировка ПВО Москвы действовала как хорошо сыгранный оркестр. Из-за высочайшей плотности зенитного огня падающая обратно шрапнель барабанила по улицам, точно град. На крышах словно горели электрические лампочки: это лежали зажигательные бомбы. Агенты Абвера подавали с земли световые сигналы, вредители, ненавидящие социализм, нарочно нарушали светомаскировку, совершали поджоги. Зарево выстрелов зениток опоясало горизонт. Небо заполнилось ослепительными столбами света с яркими звёздами пойманных в перекрестия лучей самолётами, лопающимися звёздками разрывов зенитных снарядов и стёжками трассирующих пуль. Зенитки били не только по обнаруженным целям, но и вели заградительный огонь, перекрывая целые сектора неба, чтобы сунуться туда и мысли ни у кого не было. Канонада и гул винтов слились в протяжный вой. Вспыхнули первые разрывы, первые пожары. Было очень непросто. Было просто страшно. Устоит ли Москва?
Сталин находился во время этого 5-часового сражения вместе с москвичами и воинами Красной Армии в столице на командном пункте ПВО вместе с членами ГКО и Ставки ВГК, как капитан, проектировщик и кораблестроитель сверхогромного сражающегося линкора, своего великого детища. Москва сдавала один из своих самых главных экзаменов на право жить и сдала его на отлично.
Но вот наступил перелом. Бомбардировщики рассеялись, под обстрелами с земли и атаками советских истребителей поспешно отбомбились наобум. Большинство экипажей освобождались от бомб на границе города или даже в пригородах и стаи возвращаться обратно. Прицельно отбомбиться лишь отдельные экипажи. 22 бомбардировщика было сбито. Налёт оказался сорван. Ни одна из намеченных целей не была поражена. Фашистов замаскированный Кремль с толку сбил. Ущерб Кремлю был мизерный. Часть немецких бомб не взорвалась.
К рассвету все пожары, заполыхавшие в Москве, были локализованы, а большинство потушены. Ужасная судьба Варшавы, Роттердама, Лондона и других крупных городов, где бушевали огненные смерчи после налётов Люфтваффе, Москву не постигла. Замах был на рубль, удар на копейку. Защитили большевики Москву и москвичей. Несметные культурные и инфраструктурные сокровища Москвы были спасены.
В масштабе предотвращённой катастрофы ущерб был небольшим: сгорело 4 небольших хозяйственных объекта, 45 пострадали от огня, 15 небольших домов оказались разрушены. Погибло и умерло от ран 130 москвичей.
Нарком обороны и Верховный Главнокомандующий Сталин, лично наблюдавший воздушную битву над Москвой от начала до конца, остался доволен таким результатом индустриализации, кадровой политики, многолетней подготовки призывников, программы перевооружения. Он объявил благодарность защитникам Москвы, поручил представить к наградам наиболее отличившихся. Это был первый с начала войны благодарственный приказ Сталина.
На следующую ночь 190 бомбардировщиков снова пытались атаковать советскую столицу. Видимо с первого раза не дошло. Налёт также был сорван. Ни одна из намеченных целей не была поражена. Сбито ещё 15 бомбардировщиков. Москва оказалась немца не по зубам. Такими темпами бомбардировочная авиация немцев на советско-германском фронте могла закончится за месяц и танковые клинья некому стало бы поддерживать. Сбитые немецкие лётчики в один голос твердили: «Бомбить Москву гораздо опаснее, чем Лондон!».
Да, действительно, Лондон защищали почти вдвое меньше число зениток и истребителей. Плохо подготовился король к войне. Без американского ленд-лиза и кредитов оказался совсем не способен защищать свой народ.
В рабочей-крестьянском государстве всё обстояло иначе. Поэтому частота налётов на Москву резко снизилась. Через два дня к городу подошли 3 самолёта, через день подошли 60. Но также малоэффективно. Руки оказались у Гитлера коротки.
Результат первых бомбардировок был невпечатляющим для «расы господ», их заокеанских и заморских хозяев. В Москве возникло 1166 локальных очагов пожара от мелкоразмерных зажигательных бомб из кассет. Ущерб зданиям был минимальным. Одна фугасная авиабомба пробила перекрытие метротоннеля мелкого заложения на перегоне Смоленская — Арбат. 60 москвичей погибло из-за давки. Подобный случай произошёл до этого в Лондоне, там от взрыва немецкой бомбы в метро и последовавшей давки погибло 300 человек. Британскими властями эпизод был засекречен. Значимых попаданий фугасных бомб в здания не было, разве что в территорию как таковую, да и то их по пальцам можно было сосчитать: одна из бомб упала около на проезжую часть у Никитских ворот, другая рядом с Никольской башней Кремля, третья рядом с домом правительства на набережной. Ни одна из намеченных целей не была поражена.
Всего за месяц с 22 июля гитлеровские воздушные террористы убили 736 москвичей и повредили несколько зданий ценой 65 своих погибших бомбардировщиков и гибели 260 пилотов Люфтваффе. А вот в Лондоне в сентябре-октябре 1940 года гитлеровская авиация, пользуясь тем, что правительство короля Георга IV во главе в Черчиллем не подготовило нужную по силе ПВО для защиты гражданского населения английской столицы, было убито более 14 000 мирных граждан и свыше 20 000 ранено. Ущерб зданиям и инфраструктуры Лондона был огромен. Не подготовилось правительство Черчилля к войне, а советское правительство подготовилось, судя по сопоставлению этих потерь.
К 1 августа 1942 года интенсивные налёты закончились. Всего их было 125 налётов — 95 ночных и 30 дневных без учётов малочисленных групп и одиночных самолётов. Гитлеровские террористы совершили 9300 самолётовылетов в течении почти года, но к столице бомбардировщики прорвались лишь 299 раз, чуть более 2,5 процента от всех самолётовылетов. За этот период средствами ПВО Красной Армии на подступах к Москве уничтожено 1305 самолётов противника, свою могилу на московской земле нашли почти 4000 пилотов-убийц. К тому же ПВО Москвы, в отличие от ПВО Лондона, сражалась и на земле, уничтожив 450 гитлеровских танков, до 250 артиллерийских батарей, до 5000 автомашин и более 50 000 военнослужащих Вермахта. В ходе налётов террористы Люфтваффе убили 1356 москвичей, разменяв их на 1305 самолётов противника и почти 4000 гитлеровских пилотов-убийц. Но даже такое заваливание немецкими трупами Москвы не принесло убийца никакого ощутимого выигрыша. В Москве пострадало всего 2 процента зданий. Сравнение ущерба Москвы и гораздо меньшего по площади Лондона показывает: в последнем пострадало в 27 раз больше зданий. Что же ещё оставалось битым немецким воякам, кроме как расписывать в своих беллетристических журналах боевых действий несуществующие подвиги и победы с сокрытием своих потерь и многократным преувеличением потерь советских?
Да, были попадания и в Москве, горели и рушились дома, военные объекты, на то и война, не игрушечная, по-настоящему, по-взрослому. Но факт остался фактом: несмотря на приказ Гитлера уничтожить Москву с воздуха, ПВО Красной Армии под руководством Сталина обеспечила сохранность Москвы на 98 процентов. Защита столицы оказалась практически непреодолимой для Люфтваффе. Ни одно правительство воюющих стран не предприняло подобных усилий для спасения людей, спасению материальных и культурных ценностей своих столиц...
Сталин словно прочитал мысли своего старого друга, на которого вдруг нахлынули воспоминания о драматическом эпизоде прошлогодней битвы за Москву. Он переложил курительную трубку в здоровую руку и указал мундштуком трубки на портреты Суворова и Кутузова:
— Если бы я мог, Клим, распоряжаться личными качествами людей, я бы взял твои качества, качества Жукова и Василевского, сложил бы, поделил на три и снова раздал вам. То, чего не хватает Жукову, есть у тебя. Что не хватает у тебя, есть у Василевского, и так далее. Хорошо, а теперь о деле... — проговорил он.
Достав из кармана старинные серебряные часы «Павел Буре» с механизмом 1-го часового завода, с двумя крышками, к которым на цепочке был прикреплён маленький ключик.
Прикосновением жёлтого ногтя он отщёлкнул крышку, посмотрел на циферблат хронометра, потом посмотрел на циферблат больших часов, установленных в углу. Оставшись довольным, Сталин защёлкнул крышку, спрятал часы в карман и продолжил говорить:
— Теперь о главном. Два месяца назад, как тебе известно, Ставка создала Центральный штаб партизанского движения. Им руководит Пономаренко — первый секретарь ЦК компартии Белоруссии. Он медленно входит в курс дела. Наша разведка сообщает о тяжёлом положении населения на оккупированной территории. Эпидемии, голод, издевательства. Немцы не встретили в Белоруссии горячего желания сотрудничать, как в Прибалтике или на Западной Украине, не встретили сильного антисемитизма, как там. Белорусы работают на немцев только по принуждению и за еду, избегают участия в еврейских погромах, невзирая на провокации немцев и агитацию. Наоборот, жертвуя собой, пытаются укрывать евреев, содействуют побегами из Минского гетто в партизанские районы. Немцы по-прежнему зверствуют. В детском санатории «Крынки» у Осиповичей на реке Птичь они устроили концлагерь для малолетних детей и детей ясельного возраста. Персонал из дезертиров Красной Армии, украинцев. Свезли детей из Дарагановского, Корытнянского, Лапичского, Осиповичского детских домов. Пайка в 100 граммов хлеба в день превратили малышей в скелеты. После зимы фашистские пособники детей решили ликвидировать. Тех, что постарше, убивала в выкопанных ямах в урочище «Гаюны» расстрельная команда из бобруйского СД. Ясельных детей валили на убитых кучей как мусор и засыпали. Мальчик Свердлов, сын первого секретаря Даргановского райкома чудом спасся. Его подобрали местные жители. Население от подобных немецких акций массово поднимается на борьбу. Люди понимают, что их пришли истреблять. Мы очень торопимся освободить наших людей. Но не всё в наших силах. Попытки весной начать всеобщее наступление и вышвырнуть гитлеровцев с нашей земли были слишком поспешным и провалились. Неудачи в Крыму, под Харьковом, Ленинградом затянули войну. Гитлер рванулся вглубь нашей территории к Волге и Кавказу...
— Ничего, товарищ Будённый отстоит Кавказ! — сказал Ворошилов, не понимая, куда клонит Верховный Главнокомандующий. — Семён справится и с эти делом.
— Народ Белоруссии, Донбасса, Крыма массово поднялся на партизанскую борьбу, Клим. Но в партизанских делах неразбериха. На работу с массовым партизанским движением нужен человек опытный, военный, с масштабным мышлением, — продолжил говорить Сталин после довольно долгой паузы. — Мы все считаем, что именно ты сможешь и должен стать Главнокомандующим партизанского движения. Вопросов очень много. Молодежь, девушки и старики тысячами просят со слезами на глазах, чтобы их приняли в партизаны. Есть и такие, кто отсиживаются как в Карелии. Вот есть там такой Андропов. Отличился во время партийных чисток, «ежовщины» необоснованными исключениями из партии и арестами. Его хвалят Маленков, Берия, хлопочут о включении в работу аппарата ЦК... Не участвуя в боевых действиях партизан в Карелии этот Андропов уже прославлен товарищем Куусиненом как организатор партизанского движения. Показывает всем снимки в обнимку с партизанами в полувоенной одежде на фоне карельской природы. Жалуясь на больные почки, несколько раз уклонялся от оправки в подполье и к партизанам. В Беломорске у него жена, только что родившая, а его первая жена, жившая в Ярославле, забрасывает его начальника товарища Куприянова письмами с жалобой на то, что подлец мало помогает детям, что они голодают и ходят без обуви, оборвались. Товарищ Куприянов заставил своего аморального товарища Андропова помогать своим детям от первой жены. Партиец без военного образования Андропов обучает партизанские группы. Это не дело. Есть и другие подозрительные люди, которые к партизанскому движению пристроились. С ними нужно разбираться, кто они, на что годны, на что нет. Но мы не можем долго разбираться: слишком многое нужно сделать.
— Товарищ Куусинен на нас всех в ядовитой обиде за то, что мы не очистили в 1940 году от капиталистов его родную Финляндию, где он планировался главой партии большевиков Финляндии, не провозгласили, не включили Советскую Финляндией в СССР, — ответил Ворошилов, отхлёбывая уже начавший остывать чай из стакана в подстаканнике с Васнецовскими богатырями. — Товарищ Куусинен, как Троцкий, хотел нести революцию на штыках в то время, как Финляндия сплошь кулацкая аграрная, кустарная страна с мизерной долей пролетариата, да и то сплошь заражённого мелкобуржуазным мышлением. Помню, когда для получения валюты для закупки оборудования при индустриализации мы начали поставлять на внешний рынок избытки своей деловой древесины, эти с позволения сказать финские пролетарии-лесорубы первые кинулись сжигать советское посольство, избивать дипломатом о наших савработников, призывать напасть на Ленинград. Товарищ Куусинен выдавал нам желаемое за действительное и его покровительство таким троцкистским кадрам как Андропов, бросает тень на него самого. Товарищ Ленин высоко ценил Куусинена, но с той поры много воды утекло...
— Вот видишь, Клим, как вот тут Пономаренко справится в работе с такими авторитетными партийцами как товарищ Куусинен? Без твоего партийного и армейского авторитета никак, — сказал Сталин, совершенно беззвучно прохаживаясь по ковровой дорожке в своих мягких кавказских коротких сапогах. — Партизанам не хватает чёткого руководства, оружия. Держать в лесу безоружных людей, — ерунда. Пономаренко как сугубо штатский человек упрямо считает, что отряды должны добыть оружие в бою, найти на полях сражений, а помощь центра должна быть только в снабжении рациями и взрывчаткой. Это ерунда. На практике же из местных ресурсов партизаны могут обеспечить себя в должной мере только продовольствием и фураж, но не вооружением, тем более боеприпасами. Основная масса оружия и боеприпасов черпается партизанами из оставленного частями Красной Армии при отступлении и спрятанного населением. Так не повоюешь. Это не годится...
— Да уж... — протянул Ворошилов, прекрасно понимая по своему опыту Гражданской войны, что организация партизанского движения, — большое и масштабное дело. — Сбор оружия на местах боёв может быть лишь вспомогательным способом. По своему опыту знаю, что попытка громить вражеские гарнизоны лишь для добычи оружия на практике приводит к напрасной гибели бойцов и большому расходу боеприпасов.
— Сейчас вместо разведки, ударов по штабам, узлам связи, железнодорожному сообщению, партизаны занимаются разминированием минных полей, разряжением снарядов, чтобы выплавить тол. В отдельных отрядах и бригадах изготавливается самодельное огнестрельное оружие. Один белорусский партизан изобрёл автомат, годный для сборки кустарным способом! Но это не дело. Люди хотят иметь нормальное оружие или разрешение перебраться за линию фронта, чтоб вступить в Красную Армию... — продолжил говорить Сталин, демонстрируя, что после инсульта отличная память на цифры, фамилии, названия восстановилась. — Вот в Ивьевском районе сегодня можно использовать 1300 человека, а оружия нет. Недавно каратели закрыли партизанам «Витебские ворота» в районе Усвяты, где через линию фронта мы долго посылали партизанам оружие и снаряжение...
— А почему бы этим не заняться товарищу Берии? — спросил маршал Советского Союза, откинувшись на спинку стула и закинув ногу на ногу, отчего могли пострадать наглаженные стрелки брюк. — Лаврентий мастер агентурной работы, разведки и диверсий. Настоящая змея в очках. Ты как-нибудь попроси его снять пенсне, которое у него ничего не увеличивает, и посмотри в его глаза. Это же глаза змеи. Это у Молотова близорукость. А этот очки для маскировки носит.
— Ну вот, опять ты за своё! — с укоризной сказал Сталин. — Вот ты же сам ответил на свой вопрос. Товарищ Берия не годится для руководства войной. Не его это. По-другому голова устроена: агентура, разведка, диверсии. Кроме того, у него нет того авторитета в армии и в стране, какой есть у тебя. Он — молодежь, ты — сторожил. А партизаны, это не только агентура, разведка, диверсии, но и масштабные боевые операции, идущие одновременно везде. Когда Красная Армия двинется всем фронтами на Запад, нужно будет лишить врага манёвра по железным дорогам, мостов, связи, складов, аэродромов, занять целые районы, сорвать отвод окружаемых войск, предотвратить уничтожение городов, вывоз запасов. Это уровень мышления члена Ставки и наркомата Обороны. В этом деле товарищ Берия будет тебе подчиняться.
Сталин взял с блюдца четвертинку лимона, медленно выдавил из него сок в стакан. Чай посветлел. Ворошилова сидел, приподняв седые брови и о чем-то размышляя. Было видно, что такой поворот дела его почему-то озадачил.
— Товарищ Берия имеет свои задачи за линией фронта: разведка, ликвидация отдельных предателей, уничтожение отдельных объектов транспорта и промышленности, агентурная работа. Я говорю с тобой не о действиях отдельных отрядов диверсантов из 4-го Управления НКВД или армейской разведки. Я говорю о целом партизанском фронте в тылу врага, о подпольщиках, об огромной массе людей, огромных территориях. О реальном втором фронте всеобщей борьбы по всей нашей оккупированной территории против гитлеровцев и их сообщников из бывших советских граждан, — проговорил Сталин уже с нажимом, закончив фразу опусканием руки с трубкой, словно ставил печать на документ. — Те люди, что год назад встречали немцев хлебом-солью, столкнулись с тем, что немцы забирают всё продовольствие, посевное зерно, машины, скот, инвентарь, назначают невыполнимую трудовую и гужевую повинность. На оккупированных территориях начался голод. Нормально едят только немцы и предатели. Население массово встаёт на борьбу, саботаж принял широкий размах на фоне попыток европейской орды колонизировать советские республики и разграбить сокровища страны по своему плану «Ольденбург»...
Глава 19. Исход сражения решает последний батальон
Не то чтобы казаки и казачки из Пимено-Черни, Нижних Черни, Караичева, привлечённые на оборонные работы беженцы и эвакуированные, направленные сюда командиром заградотряда лейтенантом Джавахяном, не хотели помочь Красной Армии рыть траншеи у спуска дороги к реке Курмоярский Аксай, просто жара над степью стояла неимоверная, а местные жители по опыту знали, что получить тепловой удар сейчас при физической работе на открытой местности — проще простого. Если уж работать, то поближе к ночной прохладе...
Несмотря на погодную аномалию дело продвигалось хорошо. Сапёрный взвод прихватил на свои двуколки и повозки в Котельниково много всего из имущества полка: масксети No.4, мотопилу, киркомотыги, пилы, ножовки, ранцевые резиновые 12,5- литровые бурдюки для воды, резиновые бочки-мешки для воды, носимые и вьючные фильтры для воды, поршневой насос «Красный факел», кубометровый резервуар резиновый, большие сапёрные и малые пехотные лопаты, даже надувные лодки А-3, ЛМН и плавательные костюмы МПК...
Пекло неимоверно. Плюс 40 по Цельсию в тени. Воздух от жары сделался каким-то серым. Облака еле обозначали себя белой дымкой на километровой высоте. Если и ожидалась с неба благодатная тень, то не ранее позднего вечера. Ветер сейчас дул восточный, сухой как наждачная бумага. Он нёс лишь песок и гарь со стороны Сталинграда, дым горящей степи у Чилеково и Гремячей. Ветер с юго-востока мог бы доставить влагу от Каспийского моря, а юго-западный или южный влагу соответственно Чёрного или Азовского морей. Но теперешний ветер — восточный ветер — убийца-суховей. Не даритель-созидатель, а захватчик, несущий горячее дыхание калмыцких и казахских степей. Ничего кроме сгоревшей пустыни летом и ледяной пустоши зимой не давал он людям и животным. Казаки и калмыки это знали с детства. Двоякость их сентиментально-беспощадного характера калмыцкого и казачьего характера чем-то напоминала эту игру ветров. Непривычные к такому горожане, да ещё находящиеся в плену гуманистических идей гражданского долга перед социалистическим отечеством, один за другим падали в от жары в обморок. Красных, с головной болью, бешено колотящимися сердцами их оттаскивали в тень гужевых повозок батальона под присмотр санитаров. Там страдальцев тошнило, пробивал холодный пот, оставляли силы.
Набранная из казахов третья рота работала, наоборот, не раздеваясь, да ещё повесив на затылки запасные обмотки для защиты от солнца вроде тюрбанов. Некоторые казахи вынули из вещмешков содержимое и работали с пустыми мешками на спинах, используя воздух в складках ткани как преграду для тепла. Молодёжь с Дальнего Востока, восприняв раскалённое солнце как благо по примеру своего недолгого дальневосточного лета, получив разрешение таких же молодых командиров, разделась по пояс и даже до подштанников. Но многих оказались спортивные трусы и майки с наплечными лямками, впрочем, не совсем уставные. Но сержанты и старшие командиры на это никак не реагировали. Санинструкторы также проявляли беспечность, следя в большей степени за «водной дисциплиной». Молодые бойцы норовили при первых признаках жажды выпить сразу всю флягу, хотя жажду этим не утолить: обильный пот обессоливает организм даже быстрее, чем обезвоживает. Обессоливание и обезвоживание вместе в земляными работами очень легко приводили к обмороку. Дело шло к тепловому удару или питью воды из реки с последующей дизентерией. На глазах бледные, тощие северные тела красноармейцев с худыми руками и цыплячьими шеями быстро покрывались краснотой первичных солнечных ожогов. Но что с того? Завтра хоть потоп!
Кто-то пел, кто-то даже улыбался, невзирая на коварное утомление ночным переходом и утренним маршем. Крайне эластичное сознание молодости и горячая молодая кровь мгновенно адаптировало их к каждому новому обстоятельству, встреченному на пути. Сейчас жестокий враг, армия капиталистов, огнём и мечом прошедшая полстраны, находилась в пределах прямой видимости; зоркий взгляд мог сквозь пелену пыли и гари разглядеть чёрные точки немецких и румынских солдат на западе у западной балки Караичева, чёрточки бронемашин и грузовиков. Горячий дрожащий воздух искажал эти далекие фигуры, вытягивал, сгибал под прямым углом, как увеличительное стекло делал крупнее, колыхал на серебряных и голубых блюдцах будто бы озёр и рек. Но молодёжь всё больше смотрела на молодых казачек и горожанок, работающих неподалёку: вырезы платьев, подоткнутые подолы, голые лодыжки и икры, пленительные для всех молодых мужчин всех времён и народов изгибы женских тел под тонкой тканью...
Попытки лейтенанта НКВД Джавахяна и комбата Рублёва решить вопрос с кипячёной питьевой водой не увенчалась успехом в полной мере. Почти 1500 привлечённых на оборонные работы человек выпили за час 200 литров — целую бочку. Люди судорожно пили мутную, тёплую, пахнущую железом воду быстрее, чем задержанные и арестованные у моста успевали кипятить и возить новую воду в степь на мотоцикле заградотряда.
В мечтах и туманных воспоминаниях о довоенной жизни у эвакуированных из Харькова сотрудников треста «Харьковдормост», Наташи Адамович, её дочки Ляли и их украинских и еврейских попутчиков всплывали стеклянные колбы с сиропом мандариновым, апельсиновым, грушёвым, малиновым на тележках с газированной водой в парках и на улицах. Вспоминались торговые автоматы для продажи газировки, охлаждённые бутылки со сладкими натуральными напитками «Крем-сода» со вкусом ванили, «Ситро» с букетом цитрусовых настоев, «Дюшес» с грушёвым вкусом, «Буратино» с цитрусовыми ароматами. Водились в воображении стеклянные конусы в магазинах «Овощи-Фрукты» с краниками, из которых проистекали сказочные фруктовые соки или томатный. Самый дешёвый — томатный, с приятной кислинкой хорошо освежал, а ещё разрешалось в него ложечкой из большой солонки добавить бесплатно по вкусу сколько хочешь соли и перемешивать, позвякивая, аж до пенных пузырьков. А ещё уличные бочки «Квас». Какой же всё-таки чудесный напиток в жару — русский квас....
Удивительный вопрос:
Почему я водовоз?
Потому что без воды
И ни туды, и не сюды...
Так пел сейчас в сознании многих горожан водовоз Кузьма Иванович из комедийного фильма 1938 года «Волга-Волга», прославляющий трудовой подвиг строителей канала Волга-Москва. Этот канал дал воду растущей Москве и понял уровень Москва-реки на уровень новых гранитных набережных, а то летом жару Москва-река со времён царя Гороха пересыхала до глубины в полметра. Фильм «Волга-Волга» стал символом краткого мига нарастающего достатка благополучия советской страны пере войной, когда уже массово пошли в продажу товары народного потребления как результат индустриализации, и вал продуктов питания как результат коллективизации и механизации сельского хозяйства, но ещё фашистско-расистские орды бесноватых европейских капиталистов не разгромили полстраны и не заставили советских людей взяться за оружие вместо станков, плугов и учебных тетрадей.
Казаки и калмыки имели гораздо большую привычку к экономному потреблению жидкости. В отличие от полуголодных и сильно похудевших в последнее время от скитаний горожан, они выглядели более упитанными и могли пить реже, используя физиологический эффект расщепления на воду запаса жира в организме. Поговорка народная «Пока толстый сохнет — худой сдохнет!» в этот экстремальный для людских организмов момент полностью соответствовала истине.
Запас воды батальона комиссар и комбат использовать не разрешили. За балкой в двух километрах от переправы просматривалась большая колонна вражеских танков, бронемашин, мотоциклистов и грузовиков, двигающаяся южнее в сторону Дарганова. В самой балке враг тоже накапливал силы. Туда постоянно прибывали грузовики, боевая техника, всадники со стороны Дубовского. Через час-два немцы и румыны из балки могли начать атаку. Тогда появятся раненые, потребуется вода для охлаждения станковых пулемётов системы Максима. Для раненых, может быть, глоток воды станет последней поддержкой, утешением и радостью. Раненые — они как дети, как святые мученики, как Иисус Христос не кресте...
Комбат Рублёв помнил это со своего первого в жизни боя в бригаде Покуса под Волочаевкой в 1922 году. Тогда простой красноармеец, он участвовал в битве за Хабаровск. В Европейской части Советской России к тому времени Гражданская война давно закончилась, но в Приморье Гражданская война ещё продолжалось с участием тысяч бойцов, артиллерии, бронепоездов, даже танков. Всё это кровопролитие растянулось из-за трёхлетнего вторжения армий стран Запада в Сибирь и на Дальний Восток под маской режима Колчака.
В результате 3-х лет оккупации Дальневосточного края капиталистами США, Британской колониальной империи, Японской колониальной империи, прикрывшихся властью предателя Колчака, Советская власть получила тяжёлое наследие — напрочь разгромленную и опустошённую территорию: количество населения сократилось более чем на 30 процентов, только в Амурской области, к примеру, Западные оккупанты разграбили 5775 крестьянских хозяйств, уничтожили 1617 строений, посевная площадь по сравнению с довоенной в Забайкалье, Амурской области, Приамурье сократилась на 25 процентов, добыча каменного угля упала на 80 процентов. Забайкальская и Амурская железные дороги безжалостный враг при отступлении совершенно разрушил. Из 470 паровозов половина не могла эксплуатироваться. Из 12 000 товарных вагонов четверть были непригодными для эксплуатации. Колонизаторы вывезли 1700 километров рельсов, разобрали и вывезли 120 стальных мостов, остальные мосты взорвали. Увели или утопили торговый флот и военные суда и так далее. Было убито и замучено более 70 000 человек русского и коренного населения: нанайцы, маньчжуры, ульчи, негидальцы, нивхи, эвенки, а также орочи и удэгейцы.
Под Волочаевкой во время штурма сопки Июнь-Корань Рублёв насмотрелся на страдания раненых. Мороз стоял минус 30 градусов по Цельсию. 10 февраля батальон Особого Амурского стрелкового полка Народно-революционной армии Дальневосточной советской республики между проволочных заграждений попал под перекрёстный пулемётным огонь. При свете дня раненых эвакуировать не удалось, так как местность простреливалась насквозь. Мороз убил раненых за считанные часы.
И потом он видел как страдают беспомощные раненые, когда служил командиром роты в 36-й Забайкальской стрелковой дивизии при штурме Чжалайнора в 1929 году во время войны с китайцами в Маньчжурии. До этого Рублёва успели выучить в пехотном училище. По тактике и топографии имелись отличные оценки, по стрельбе хорошие. Под Чжалайнором он насмотрелся на раненых и осознал важность для них пригодной для питья воды.
Тогда перед сражением китайский генерал Чжуцзян заявлял: «Я не сомневаюсь, что мы разобьём Красную Армию и дойдём до Читы». Нарком Ворошилов считал, что для разгрома китайцев и помогавших им белогвардейцев сил собрано маловато. Приняли решение громить противника по частям, создавая превосходство поочередно против каждого гарнизона.
Наступление на Чжалайнор началось 17 ноября с успешных действий 5-й Кубанской бригады Константина Рокоссовского. Василий Чуйков тогда впервые наблюдал советское танковое наступление во взаимодействии с пехотой. Танки не вводились в прорыв, а прорывали оборону как теперь практиковал Вермахт, прикрывая собой пехоту. Чуйков видел в бинокль, как китайские солдаты и офицеры, завидев советские танки, высунулись почти в полроста из окопов. Красноармейцы ожидали, что китайцы и белогвардейцы в панике побегут, но удивление оказалось столь сильным, что оно как бы парализовало их волю и убило даже страх. Странно вели себя и красноармейцы. Они не успевали наступать за танками. Некоторые как зачарованные глядели на двигающиеся стальные черепахи, изрыгающие огонь… Шёл 1929 год. Крестьянские парни, служившие в армии, знали о танках и даже иногда о тракторах только понаслышке. Индустриализация и ведущаяся при её помощи механизация сельского хозяйства только набрал обороты. Танки беспрепятственно дошли до китайских позиций и открыли огонь вдоль окопов… Десять танков без каких-либо потерь прорвали китайскую оборону. В этих боях на КВЖД приняли боевое крещение первенцы советского танкостроения и ручной пулемёт Дегтярёва, который сейчас по штату 04/401 имелся в каждом пехотном отделении.
На следующий день китайские войска оставили Чжалайнор. Рублёву вспомнилось, что кругом всё оказалось разбито, разграблено китайскими мародёрами. На улицах валялось оружие китайцев, снаряжение, патроны, возле домов ненужное барахло, которое не понадобилось грабителям. Население осталось без воды и света. Жители попрятались в шахты, подвалы. Чуйков шутил: «Когда-то покорённые города отдавались на разграбление завоевателям. Здесь же город ограбили не завоеватели, а оборонявшие его китайские войска».
Комкор Вострецов — герой «штурмовых ночей Спасска», кавалер четырёх орденов Красного Знамени, который в 1923 году брал на охотоморском побережье отряд кровавого белого генерала Пепеляева, приказал обеспечить самое выдержанное и корректное отношение ко всем слоям населения, и особенно к трудящимся… Категорически запретил присвоение военнослужащими даже самых мелких вещей. Поняв, что красноармейцы их не трогают, китайцы воспрянули духом… Командование выдало рабочим-китайцам муку, керосин…
Рублёва арестовали через 8 лет после боёв на Китайско-Восточной железной дороге КВЖД, когда шла борьбы ни на жизнь, а на смерть с поднявшими по всей стране голову врагами советского строя. Тогда возникли перегибы «ежовщины» в НКВД и волна всеобщих доносов. Следствие по делу о вредительстве в артиллерийском конструкторском бюро Грабина шло долго. Потом Рублёва отпустили, восстановили членство в партии, звание, вернули орден, наградное оружие за Волочаевку. Рублёв уволился из армии и работал в пушной артели. Много ещё где потом трудился. И вот снова Действующая армия...
Комиссар насчёт воды не возражал. Для него как кавалериста по военной специализации вода в походных условиях стояла на первом месте перед фуражом. Вода, присланная командиром заградотряда очень быстро закончилась. Зато место в тени у повозок для получивших тепловой удар заполнялось быстро. Бойцы и санитары принялись относить заболевших в лесопосадки в двухстах метрах за передовой линией позиций. Конечно, среди реально больных оказались и саботажники, притворявшиеся, что им плохо. Поскольку от солнца и жары все оказались одинаково красными и потными, у всех температура кожных покровов сделалась большой, сразу отличить реально получивших тепловой удар от саботажников оказалось непросто. Даже врач не сумел бы однозначно поставить диагноз, а уж санинструкторы, санитары и военфельдшер санроты и подавно.
Сама земля Сальской степи как бы возражала против того, чтобы её тревожили.
Ковыли, типчак, мятлик образовывали на пути человеческого замысла потревожить дёрн плотный ковёр корней. Гвоздики и васильки укрепляли его вертикальными корнями как гвоздями. Вероника, подмаренник, полынь корневищами соединяли их вместе. Необходимость получения воды развивало у люцерны, астрагала и кермеки очень сильные корни, создавая как бы арматуру дёрна.
Эти неприхотливые растения столетиями множились и оплодотворяли засушливую землю, где в пшенице оказывалось потом больше всего белка, а во фруктах и ягодах больше всего сахара. Злаки тянули и копили в корнях кремний, бобы калий и кальций, железо и алюминий. Необычное растение кермек в конце лета после высыхания отрывалось от корней и неслось перекати-полем вдаль как кассетный боеприпас рассеивая семена, чтобы в новом месте разрастись и намертво скрепить почву. К кермеку заодно цеплялись другие стебли и веточки с семенами. Получался ком — бомба жизни, несущая семена на солончаки. Любимый верблюдами стелющийся кустарник сведа тоже добавлял плотность дёрну.
Лопаты, заступы и ломы после преодоления такой травяной защиты и полуметра чернозёма встречались с сухим, прочным как бетон суглинком. Именно суглинок, быстро проступающий в ливни из-под южного чернозёма, превращаясь за минуты ливня в чавкающую жижу, пригодную разве только для гончарного дела, но не для проезда и прохода, на солнце становился прочнейшим материалом. Наличие в суглинке кварца, полевого шпата, кремнёвой крошки, слюды и кварца, намытого сюда бурными потоками рек при таянии ледников много тысячелетий назад или образовавшихся в бывшем здесь когда-то древнем море, превращали сухой степной грунт в камень. Работать с ним тяжело, зато не всякая пуля и осколок такой бруствер пробьёт. Линзы более податливого грунта с кальциевыми включениями становились подарком для тех, кому выпал по жребию такой участок. Тем не менее работа продвигалась быстро. В общей сумме 2500 метров траншей и ходов сообщений с пулемётными площадкам, миномётными и артиллерийскими позициями на 1500 землекопов гражданских, 800 красноармейцев и 200 добровольцев истребительного батальона, оказалось не так уж и много даже в адскую жару, при тяжёлом грунте и недостатке инструментов.
После того, как три часа назад уехал к Чилеково замкомандующего 64-й армией генерал-лейтенант Чуйков с охраной на грузовике с пулемётом ДШК и полуэскадроном чеченцев из 255-го кавполка, для организации обороны 1-й батальон 435-го полка 208-й стрелковой дивизии успел сделать немало. После короткого собрания комсомольцев и коммунистов, где прозвучал призыв: «Забыв усталость, отдать все силы для оборудования позиций!», комбат, адъютант батальона, помначштаба полка с помощью командира сапёрной роты разметили линии первой и второй траншеи, места стрелковых ячеек боевого охранения, батальонного командного пункта, склада боеприпасов, пункта сбора раненых, отхожих мест, полевой кухни. Наметили огневые позиции противотанковых пушек, миномётов, двух 122-миллиметровых гаубиц М-30 образца 1938 года из третьего дивизиона 865-го артполка 302-й стрелковой дивизий Зубкова. Ведение огня с закрытых позиций из зарослей кустарника и камыша позволяло скрывать от наблюдения с наземных наблюдательных пунктов не только орудия, но и вспышки выстрелов, дым и пыль от выстрелов.
Командир этих орудий Беридзе действовал добросовестно и грамотно, как учили в советских 34-х артиллерийских училищах: сориентировал орудия в заданном направлении при помощи артиллерийской буссоли и зафиксировал направление отметкой по точкам наводки; топографическая привязал орудия — определил точки координат; определил наименьшие прицелы, при которых возможна стрельба через существующие укрытия. Распорядился подготовить снаряды и заряды: комплектация, очистка от консервирующей смазки, а так же расчистить сектора обстрела, замаскировать огневую позицию от наблюдения с воздуха, оборудовать окопы для личного состава, орудий и боеприпасов. Разместил своё отделение ручных пулемётов ДП для самообороны батареи от пехоты врага и низко летящих самолётов на флангах позиции.
Своё отделение управления батареи: разведчиков, связистов, вычислителя, ведущего огневой планшет стрельбы, направил на разведку местности, подготовку исходных данных для стрельбы, организацию связи. Передовой наблюдательный пункт — свои глаза и уши Беридзе организовал на опушке леска. Разведчик-наблюдатель имел отличную массово производящуюся десятками тысяч штук отечественную артиллерийскую стереотрубу АСТ 10х45 для наблюдения, измерений с дополнительными линзами увеличения кратности до 20. Для подсветки дальномерной сетки в ночное и сумеречное время имелся аккумулятор. Наблюдатель имел также отечественный бинокль 6х30 производства ЛОМЗ.
Если царская армия Николая II была «слепа», имея укомплектованность биноклями в том числе в артиллерии менее половины от необходимого, и то за счёт импортных поставок биноклей и комплектующих, то своевременно проведённая индустриализация-коллективизация позволила советскому военно-политическому руководству обеспечить самую передовую артиллерию Красной Армии кроме невероятного количества боеприпасов, первоклассным «зрением» — 1 200 000 биноклей на 1941 год. Так что свои 10 миллионов снарядов и мин в месяц советская артиллерия посылала вполне зряче.
Боковой наблюдательный пункт для обнаружения целей, наблюдения за результатами стрельбы и корректирования артиллерийского огня Беридзе организовывать не стал — и так всё понятно. Координировать огонь по целям обычно помогали ориентиры, являвшиеся чем угодно: перекрёсток дорог, выделяющаяся на фоне леса верхушка дерева, груда камней, отдельно стоящий пень, бугор, угол рощи, угол пашни. От ориентира требовалось одно — чтобы он не привлекал к себе внимания: иначе противник постарается его уничтожить. Ориентиры заблаговременно выбирались начальником. Их нумеровали, определяли расстояния до них, затем их номера и положение на местности сообщали схемой пехотным командирам. Положение малых ориентиров давались относительно основных. Цифры 1-70, 5-00, 6-00, например, означали, что эти ориентиры находятся правее или левее основного на соответствующие углы, измеренные в артиллерийских угловых единицах.
Артиллеристы у Беридзе выглядели «стрелянными». Рублёв это сразу оценил: возрастом под 30 лет, чёрные от загара и копоти, но бритые и стриженные, в выцветших до бела гимнастёрках, но с подшитым подворотничками. Матчасть в порядке, чистая, тягачи «Комсомолец», судя по звуку, отрегулированы, находятся в умелых руках.
При каждой артиллерийской гаубице — 7 бойцов. Командир орудия — старший сержант следил за полем боя, давал и передавал команды расчёту, указывал цель, вычислял поправки, прицел, угол наведения, тип, вид боеприпаса. Первый номер — наводчик орудия — младший сержант поворотным и подъёмным механизмами наводил орудие. Второй номер — замковый, закрывал затвор после заряжения и открывал после выстрела. Третий номер — заряжающий, заряжал, отвечал за соответствие типа и вида боеприпаса, установки трубки по команде. Четвёртый номер — установщик, подавал снаряды заряжающему, установив тип, вид взрывателя, трубку. Пятый и шестой номера — ящичные, снарядные, готовили снаряды, указанного типа к выстрелу, протирая от остатков смазки и случайных загрязнений, передавали установщику; по указанию наводчика разворачивали орудие в сторону цели, производили грубое наведение на цель с помощью станин; при выстреле удерживали станины собственным весом, сохраняя орудие в устойчивом положении, при подготовке орудийной позиции рыхлили землю под сошники станин; уносили отстрелянные гильзы.
Гаубица М-30 с успехом использовалась для стрельбы с закрытых позиций по окопанной и открыто расположенной пехоте, для разрушения блиндажей, ДЗОТов. При заградительном огне М-30 осколочно-фугасными снарядами осколки пробивали броню всех типов атакующих гитлеровских бронемашин, бронетранспортёров в любые проекции, а также лёгких танков в борт. У танков с более толстой бронёй осколки выводили из строя ходовую часть, орудие, прицелы. При прямом попадании с установкой взрывателя на фугасное действия лёгкие и средние танки гарантировано уничтожались полностью вплоть до срыва башни.
Советские артиллеристы, используя это орудие, добивалась мощного огневого воздействия: гибкая траектория полёта снаряда и дальность стрельбы до 12 километров при снаряде примерно в 1,5 раза более мощном, чем у основной 105-миллиметровой немецкой полевой гаубицы leFH 18 с дальностью стрельбы всего 10 километров. Достаточно сильный звуковой эффект разрыва снаряда обеспечивал возможность быстрой пристрелки М-30 гаубиц со средствами звукометрической разведки.
Когда гитлеровская пехотная дивизия, имевшая в качестве штатной дивизионной артиллерии полк из 36 гаубиц leFH 18 с дальностью стрельбы 10 километров сталкивалась с советской стрелковой дивизией, имевшей артполк из 12 гаубиц М-30 с дальностью стрельбы 12 километров и 20 пушек 3иС-3 калибром 76-миллиметров с дальностью стрельбы 13,2 километров при прочих равных условиях, то случалось форменное избиение немецкой устаревшей артиллерии и вместе с немецкой пехоты и обозами. Вот что значит вступать в войну с оружием прошлой войны, ведь дивизионная гаубица пехоты Вермахта была «бабушкой» — разработана аж в 1918 году. Катастрофические потери немецкой пехоты, полковой и дивизионной артиллерии от огня советской дивизионной артиллерии при любой ситуации стабильного фронта или советского наступления стали для Вермахта нормой. Однако не для того Гитлер гнал на убой немецкий народ, чтобы миндальничать относительно народосбережения. У него имелись свои дирижёры свои планы. «Ничего, фрау новых нарожают!» — такой негласный девиз использовался немецкими капиталистами.
Сейчас Красная Армия помимо массы других современных систем имела 7000 подобных современных дивизионных орудий М-30, уничтожающих живую силу и боевую технику европейский войск днём и ночью, находясь в составе пехотных, кавалерийских, горнострелковых, моторизованных, танковых корпусов, гаубичных артиллерийских бригад резерва Верховного Главнокомандования Красной Армии при досрочном количестве боеприпасов. Со 122-миллиметровыми боеприпасами социалистическая промышленность не мелочилась.
Что такое советская М-30 в бою? Командир 122-миллиметровой гаубицы М-30 старший сержант Козлов из 172-го Гвардейского артполка уничтожил 18 танков, 49 огневых орудийных и пулемётных точек, 740 гитлеровцев. Это одно орудие. Командир М-30 старший сержант Душенин из 969-го артполка уничтожил 11 танков, 9 пушек, 20 машин, 1 эшелон, 2 ДЗОТа, 5 миномётов, не считая пехоты. Это второе орудие. Командир М-30 старший сержант Акуленко уничтожил 5 танков, 2 бронетранспортёра, 4 орудия, 36 пулемётов, 3 наблюдательных пункта, 25 ДЗОТов, 34 автомобиля, не считая солдат и офицеров. Это третье орудие. И так далее...
Таких орудий у Красной Армии было в первый день войны 1700 штук. Военно-политическое руководство Советского Союза позаботилось. К лету 1942 года в Красной Армии имелось уже 6000 штук М-30 и командовали ими артиллеристы не менее подготовленные, чем Козлов, Душенин, Акуленко. И снарядов у них имелось сколько хочешь.
С первых дней действий Красной Армии по противодействию вероломному нападению европейских полчищ капиталистов под общим руководством Гитлера снабжение войск снарядами производилось за счёт приготовленных на случай войны запасов округов. Из центра боеприпасы подавались эпизодически. В отдельных случаях и для снабжения советских группировок в оперативном окружении использовалась даже авиация. Месячный план по подаче снарядов согласовывался с Генштабом и Верховным Главнокомандующим. Планы всё время корректировались. Так в плане июля 1941 года намечалась подача 2 509 000 выстрелов артиллерии, а фактически передали войскам 6 545 000 выстрелов — в 3 раза больше плана. В августе 1942 года аналогично. Эта масса артиллерийских выстрелов — почти по 1-у снаряду на 1-го немецкого солдата, выкашивала Вермахт с неслыханной скоростью. В конце июля 1941 года 4272 вагона артиллерийских выстрелов — часть мобилизационных запасов из Среднеазиатского, Забайкальского военных округов и Дальневосточного фронта вывезли для передачи в Действующую армию. Турция и Япония от войны уклонились, зачем там лишние снаряды держать? К сентябрю стало не хватать зенитных 85-миллиметровых и 76-миллиметровых бронебойных выстрелов: бронебойно-трассирующих, подкалиберных бронебойно-трассирующих, бронепрожигающих. В 122-миллиметровых снарядах недостатка не имелось. Только подвози! В боекомплекте полагалось иметь на орудие 174 осколочные гранаты и 20 бронебойно-трассирующих, а также 6 картечных для самообороны.
Всего в первом полугодии войны советским войскам отправили с баз, складов, арсеналов центра и заводов 55 000 000 снарядов и миномётных мин, не считая авиабомб и грунтовых мин. Примерно по 10 мин и снарядов на одного немецкого солдата. Немудрено, что к операции «Тайфун» под Москвой в группе армий «Центр» фон Бока часть дивизий существовали только на штабных картах. Там такое творилось!
Взвод 85-миллиметровых зенитных орудий 732-го зенитного артполка — командиры орудий ефрейтора Никитенко и Казак, подбил 30 октября 14 танков. Командир зенитчиков лейтенант Волнянский погиб. Капитан Стемасов 25 октября уничтожил 9 танков не считая пехоты. Наводчик Чихман уничтожил 6 танков в одном бою. Командир зенитного орудия старший сержант Шадунц подбил 6 танков. Командир орудия Добрынин 13 октября года подбил 5 танков и 2 бронетранспортёра. Командир 152-миллиметровой гаубицы-пушки образца 1937 сержант Лунев уничтожил 8 танков, 19 пулемётов, 14 наблюдательных пунктов, 42 автомашины.
317-ю стрелковую дивизию Панфилова из армии Рокоссовского под Волоколамском поддерживали 217 гаубиц-пушек, гаубиц, пушек и противотанковых орудий. 289-й истребительно-противотанковый артполк, действовавший в составе дивизии Панфилова, подбил при усмирении фон Бока свыше 150 танков, став 1-м Гвардейским истребительно-противотанковым артполком. Ещё примерно столько же уничтожили или отправили в ремонт другие силы Панфилова — целую танковую дивизию здесь у фон Бока при «Тайфуне» как корова языком слизала, «тайфуном унесло». И это только в полосе обороны дивизии Панфилова.
Сильно пострадала от действий «панфиловцев» гитлеровская пехота. Так в одной из противостоящих «панфиловцам» 252-й Рейнско-вестфальской пехотной дивизии расформировали из-за потерь 452-й пехотный полк, в 472-м пехотном полку осталось 45 процентов личного состава. 4-я танковая группа Гепнера застряла у Волоколамска на 36 суток. Снова пришлось заваливать русских трупами своих солдат и массой своих сгоревших танков. Но трупы немецких солдат и массы сгоревших танков как главное средство прорыва у фон Бока к началу декабря 1941 года подошли к концу. Рокоссовский, умело маневрируя противотанковой артиллерией, выбил у него танковый таран.
В это же самое время в Вермахте дела обстояли со снарядами хуже некуда. Проблема Вермахта и в этом компоненте подготовки войны заключалась в том, что им руководили авантюристы, чей низкий профессионализм поддерживался лёгкими победами-поддавками на Западе, к тому их ослепили сумасшедшие теории расового превосходства, воспоминания об операции в беспомощной России 1918 года «Удар кулаком», когда при помощи белогвардейцев немцы легко оккупировали Украину, Донбасс, Ростов-на-Дону, часть Кавказа.
В такой ситуации немудрено, что Гальдер запланировал для «Блицкрига» расход снарядов по уровню компании в Польше, то есть в три раз ниже требуемого на Восточном фронте. Возникли также серьёзные проблемы с доставкой снарядов из-за налётов на железные дороги советской дальней бомбардировочной авиации и партизан, массового выхода из строя грузового автотранспорта европейского производства из-за климатических условий России.
Лишённые нужной поддержки артиллерии и авиации сухопутные войска Вермахта таранили мощную подвижную оборону советских войск танками и пехотой со всеми вытекающими из этой тактики катастрофическими для них потерями. При контрнаступлениях советских войск в 1941 года под Ростовом-на-Дону, Тихвином, Москвой, гитлеровский артиллерии просто нечем было стрелять. Советские же войска немцев буквально расстреливали. В крайне тяжёлых для движения войск зимних условиях маневр огнём артиллерии сделался чрезвычайно важным способом Красной Армии достижения победы на поле боя, в чём Вермахт убедился в порой мере. Из-за массированного применения советской артиллерии и миномётов, расход артиллерийских боеприпасов в декабре 1941 года увеличился в 1,7 раза.
Вермахт получал для фронтовых частей в 1941 году почти в 3 раза меньше количество артиллерийских боеприпасов всех видов, чем Красная Армия. Потребность в боеприпасах ведомство Гальдера — Верховное командование сухопутных сил Вермахта OKH рассчитывало на основании норм расхода на Западном фронте. Генерал-квартирмейстер сухопутных войск генерал артиллерии Вагнер принял в разделе «Обзор состояния вооружения» для директивы No.21 — плана «Барбаросса» расход боеприпасов как в Польше 1939 года, значительно более высокий, чем на Западе в 1940 году, но всё же в общем не очень большой. Имевшегося на 1 апреля 1941 года запаса боеприпасов Вермахту по плану «Барбаросса» хватало примерно на 6,5 месяцев войны. За это время план «Барбаросса» предусматривал разгром Красной Армии у границы, захват Москвы и окоченение войны к осени на линии Астрахань — Архангельск.
Однако всё пошло не так. Красная Армия согласно своей военной доктрине Фрунзе на границу не явилась, а начала отступление, ведя активную оборону, контратаки, одновременно проводя эвакуацию промышленности, мобилизацию и перестройку народного хозяйства на военный лад. Затем Вермахт втянулся в сражения с главных сил Красной Армии под Смоленском, Ленинградом, Киевом, Вязьмой, Ростовом-на-Дону, Тихвином, Москвой. Норма расхода снарядов «как в Польше» оказалась у Вермахта превышена впятеро и немецкая артиллерия оказалась на «голодном пайке», в состоянии «снарядного голода». Про артиллерию Румынии и Финляндии и говорить нечего. Финнов просто прибили к линии границы артиллерийским огнём. Никакие лыжники-мотти и снайперы-кукушки не помогли.
Артиллерия Красной Армии согласно доктрине Верховного Главнокомандующего Сталина «воевать малой кровью, но большим расходом снарядов» имела в месяц в 3 раза больше снарядов и миномётных мин, чем артиллерии Вермахта. В три! Насыщенную артиллерией советскую оборону немцам приходилось таранить танками и пехотой при малой поддержке артиллерии, что уже под Смоленском уполовинило количество танков в 3–й танковой группе Гота и Гудериана почти вдвое, заставив к концу года, несмотря на судорожные действия по пополнению Панзерваффе, вводить новый штата для танковых дивизий с одним двухбатальонным танковым полком — 201 танк, вместо имевшегося на начало войны штата танковой дивизии двухполкового с двумя батальонами в каждом полку — 402 танка.
3-х кратное отставание Вермахта в подаче боеприпасов обусловило в 1941 году гораздо большие потери техники и живой силы немецких войск, чём у обороняющейся стороны в огневом бою с использованием артиллерии при статическом фронте, советских контратаках и контрнаступлениях даже несмотря на потери части снарядов в ходе отступления при ведении активной обороны.
В течение первого года войны советским войскам подали более 116 000 000 снарядов и мин всех видов, в среднем почти по 10 000 000 ежемесячно, что позволило реализовать преимущество Красной Армии в артиллерии, обескровить опустошающим огнём при ведении активной обороны наступающие группировки Вермахта почти вдвое к декабрю 1941 года, выбить у гитлеровцев около 5500 единиц танков и другой бронированной техники, более 250 000 единиц различного автомобильного транспорта, 330 000 из 750 000 лошадей, имевшихся в немецких войсках на момент вторжения.
Из-за того, что в первом полугодии 1942 года советская Ставка Верховного Главнокомандования формировала запасы снарядов и миномётных мин примерно равные количеству поданных на фронт для готовящихся крупных наступательных операций, показатели подачи снарядов всех типов войскам у Вермахта и Красной Армии сравнялись, хотя советская промышленность выпускала в этот период почти в два раза больше снарядов разных типов, чем Германия и работающие на неё европейские страны: Чехословакия, Дания, Венгрия, Австрия, Польша, Италия, которые спешно увеличили производство.
При «снарядном голоде» царской армии Николая II 1915 года на всю 8-миллионную царскую армию подавали в месяц 35 000 снарядов. Красная Армия в самом тяжёлом 1941 году получала ежемесячно 10 000 000 снарядов на 4 200 000 человек действующей армии по состоянию на конец года. При пересчёте 1000 царских солдат имели вооружённость в 4 снаряда, а 1000 красноармейцев имели вооружённость в 2400 снарядов в месяц. В 600 Красная Армия оказалась более вооружённой! Царская армия вынуждена была заваливать немцев трупами, а Красную Армию немцы были вынуждены заваливать своими трупами. Благодаря проведённой индустриализации-коллективизации, грамотному военному строительству, своевременной подготовке к отражению нападения европейских полчищ, Красная Армия смогла себе позволить засыпать немцев снарядами, сохраняя жизнь своих бойцов.
Весна 1915 года осталась у многих русских солдат и офицеров навсегда в памяти как приговор Николаю II, его родственникам и генералам. Великая трагедия Русской армии — отступление из Галиции и Польши. Ни патронов, ни снарядов. Изо дня в день кровавые бои, тяжкие переходы, физическая, моральная усталость.
Сражение под Перемышлем в середине мая 1915 года: одиннадцать дней жестокого боя 4-й стрелковой дивизии... Одиннадцать дней страшного гула немецкой тяжёлой артиллерии, уничтожающей ряды окопов вместе с защитниками. Русская артиллерия почти не отвечала — нечем. Полки, истощённые до последней степени, отбивали одну немецкую атаку за другой — штыками, стрельбой в упор; лилась кровь, ряды редели, росли могильные холмы... два полка почти уничтожено одним огнём германской артиллерии за сутки...
Три дня наступали немцы и три дня молчала русская артиллерия. Когда подвезли 50 снарядов, об этом сообщили по телефону немедленно всем полкам, ротам так, как будто взяли Берлин...
Осенью 1916 года, когда уже был в целом преодолён «снарядный голод», месячный расход для лёгких пушек, гаубиц и тяжёлых орудий всех фронтов царской армии, отступавших под ударами врага, составлял 2 000 000 выстрелов в месяц. Красной Армия в 1941 году в месяц получала 10 000 000 миллионов снарядов и миномётных мин. Это не считая противотанковых и противопехотных мин, зажигательных и дымовых средств, всех типов авиабомб, морских мин и торпед. Впятеро Красная Армия спустя 25 пять лет превосходила по реальной артиллерийской мощи старую царскую армию, не говоря уже обо всём другом.
Результатом того, что Николая II погнал неподготовленную к войне страну на бойню стали средние ежемесячные потери убитыми и ранеными в 235 000 человек. Ко времени Февральского военно-думского переворота 1917 года, названного заговорщиками «революцией», за исключением отборных и не разложившихся частей, русская армия представляла собой совершенно неустойчивые толпы, готовые бежать от первого же нажима немцев...
В 1942 году артиллерийская вооружённость Красной Армии, имеющей в Действующей армии 4,2 миллиона человек, в связи с окончанием мобилизации промышленности, ещё увеличилась и намного! Если в конце 1941 года в действующей армии имелось 43 000 орудий и миномётов, то к середине 1942 года в действующей армии имелось 142 000 орудий и миномётов. При ведении активной обороны и отступлении удалось сохранили все орудия калибра 152-, 203-, 280- миллиметров. Потерял всего единицы.
Количество же всех орудий в Красной Армии увеличилось в первом полугодии 1942 года в 2,5 раза, миномётов почти в 4 раза. Расход боеприпасов существенно вырос. Войска Вермахта и его союзников советские войска продолжали засыпать снарядами и минами. Если в 1941 году расход боеприпасов составлял в среднем 3500 вагонов в месяц, то в 1942 году Красная Армия расстреливала по Вермахту среднемесячно уже 4600 вагонов снарядов и мин, хотя боевой расход на единицу вооружения даже уменьшался. Советской экономике предстояло ещё нарастить производство снарядов.
Как только мобильные действия Вермахта заканчивались и наступающие ударные группировки останавливались по каким-то причинам, немецкие войска каждый раз попадали под расстрел чрезвычайно мощной советской артиллерии. Немецким штабам и Гальдеру всё время приходилось лгать Гитлеру: «потери небольшие..., потери небольшие..., потери небольшие...». Потом — бац! Немецкие пехотные батальоны на передовой переформированы в роты! Приходится использовать слабые войска Италии, Венгрии, Румынии, добровольцев...
Имевшиеся в распоряжении командира полубатареи лейтенанта Беридзе 40 осколочно-фугасных выстрелов к гаубицам могли легко остановить и полк пехоты, и танковую роту. Все ждали, что Чуйков выполнит обещание и пришлёт выстрелы для гаубиц. И точно! Не прошло и двух часов, как командир Особой Оперативной группы войск уехал, как с стороны Чилеково прибыла полуторка ГАЗ-АА с 122-миллиметровыми выстрелами в десяти ящиках, похожих на пиратские сундуки с сокровищами. Самые настоящие ящики с сокровищами цвета хаки — «122-38 ПОЛНЫЙ ОСК-ФУГ Н 2 шт 52 41 26К БРУТТО 75 кг». Всего 50 выстрелов ОФ-462 с разрывным зарядом из 3,7 килограмма тринитротолуола. Взрыватель давал возможность установки на осколочное действие, малое замедление, фугасное действие. Осколочное — для стрельбы по открыто расположенной живой силе, огневым точкам, артиллерии, танкам с закрытых позиций. Взрыв давал 1000 осколков. 500 из них убойные. Площадь сплошного поражения ростовой фигуры на площади 18х8 метров. Отдельные осколки сохраняли убойное действие до 300 метров. По укреплениям полевого типа, деревянным постройкам, по танкам прямой наводкой использовали «малое замедление» — боеприпас успевал углубиться в цель. Для разрушения более прочных укрытий, каменных и кирпичных построек, для стрельбы на рикошетах, когда стреляли так, чтобы снаряд подскакивал после пологого удара о грунт и врывался над целью как шрапнель, устанавливали взрыватель на замедленное фугасное действие. Рублёв от такого подарка прямо-таки просветлел; теперь пойди, возьми его за рупь за двадцать! Беридзе тоже выглядел счастливым. Хлопотал вокруг ящиков как курица-наседка. Сам все снаряды и заряды осмотрел, в тень устроить распорядился, даже часового приставил.
Напоследок генерал-лейтенант Чуйков сделал батальону ещё один подарок — в восточной Караичевской балке на выезде из Пимено-Черни он остановил и направил Рублёву в подчинение неплохую подмогу: грузовик с пулемётом ДШК производства Ковровского завода — последнее, что осталось от зенитного дивизиона в девять пулемётов 91-й стрелковой дивизии 51-й армии Коломийца.
Грузовик с современным мощным крупнокалиберным пулемётом Дегтярёва-Шпагина комбат разместил за второй линией траншей между гаубицами Беридзе и КП батальона. Расчёт пулемёта состоял всего из двух человек: девушка зенитчица и юноша водитель. Запас боеприпасов к пулемёту имелся впечатляющий — около 1000 патронов Б-30 и 2000 бронебойно-зажигательных БЗТ. Бронебойный патрон Б-30 12,7x108 имел большую пробивную силу и даже использовался в противотанковых ружьях Шолохова.
Комбат по манёврам и курсам переподготовки прекрасно знал возможности ДШК, предназначенного изначально для поражения самолётов на высотах до 1500 метров. Уникальный массовый советский пулемёт ДШК превосходил пулемёты всех стран похожего калибра. С 500 метров пробивал высококлассную броню толщиной 15 миллиметров, то есть поражал немецкие танки Pz.Kpfw. I, Pz.Kpfw. II, всё бронемашины и бронетранспортёры в любую проекцию. С прошлого года после начала массового выпуска ДШК куда только не ставили: танки, бронеавтомобили, корабли, бронекатера, грузовики, бронепоезда. В дополнение к 18-и станковым батальонным пулемётам системы Максима и 39-и ручным пулемётам Дегтярёва, обладающими высокой огневой мощью, этот крупнокалиберный пулемёт являлся хорошим подспорьем.
Девушка-зенитчица Рая и юноша-водитель Толя сутки до этого ездили по степи с десятью ящиками боеприпасов вместо того, чтобы сбросить их как балласт с воздушного шара и налегке, имея исправный грузовик, отправиться прямиком к Волге, как сделали бы и делали тогда очень многие. Но нет, они хотели защитить свою страну, давшую им свободную, достойную, радостную жизнь полную надежд, а значит, жизнь счастливую. Борта грузовика ГАЗ-АА зенитчиков имели множественные пулевые и осколочные пробития во многих местах. На полу в кабине, стёклах и сидения следы крови.
Девушка Рая — красивая молодая девушка с каштановыми волосами и серыми глазами оказалась родом из Оренбурга. Похожая на девушку-машиниста паровоза с плаката 1939 года Олега Дейнеко «Женщина, на паровоз!», она иногда так ослепительно улыбалась, будто и не шла вовсе страшная война, враг не убил два миллион советских людей, не сгорели сотни городов и деревень, полуголодная жизнь не забрезжила на долгие годы, а всё будет хорошо как в памятные сытые, обильные и радостные довоенные годы свершений и успехов. Толя — застенчивый, стройный юноша двадцати лет с огромными чёрными оленьими глазами, имел высокий рост, красивые чёрные волосы с отливом, слегка картавил.
За несколько минут Рая успела скороговоркой рассказать командирам, что они с Толей давно любят друг друга, ещё с первой встречи в Сталинграде, и что после войны переедут жить к его матери в Астрахань.
Со слов Толи и Раи получалось, что их дивизион, приданный 748-у зенитному артиллерийскому полку подполковника Рутковского, две недели назад из Сталинграда направили на усиление 91-й стрелковой дивизии, наполовину состоящей из уроженцев дагестанских городов Махачкалы и Буйнакска, а наполовину из ветеранов боёв за Крым, выздоровевших раненых и бывших зеков, отбывших сроки наказания за не тяжкие преступления. Тогда гитлеровцы с ходу заняли станицу Цимлянскую-на-Дону и начались бои за возможность переправиться у Красного Яра на юго-восточный берег.
Выхода гитлеровцев к Дону в этом месте никто не ждал. Войска от Морозовска и Миллерово для занятия обороны по берегу Дона не прибыли как ожидалось, и фронт обороны дивизии оказался растянут на 90 километров от Цимлянской до посёлка Константиновского. Когда дагестанцы дважды не очень умело пытались вернуть Цимлянскую, зенитчики размещались на высотах Красного Яра. Никто не знал, где немцы и румыны будут переправляться главными силами. Они накапливались во многих местах вдоль северного берега. Авиация у гитлеровцев в те дни в небе над Доном у Цимлянской действовала слабо. Грузовики с ДШК по приказу комдива-91 тогда ещё Макарчука передвигались с небольшими группами пехотинцев вдоль заболоченного и заросшего кустарниками низкого берега Дона. Из плавней зенитчики стреляли с разных позиций по другому берегу создавая впечатление, что фронт на южном берегу плотно закрыт огневыми точками. По самолётам стреляли само собой. Сбить не сбили, но куски отбивали, а один зачадил, развернулся и ушёл назад. В это время Красный Яр и Богучары трижды переходили из руки в руки. Потом почти две недели шли бои за плацдарм, где артиллерия дивизии и артиллерия Резерва Ставки, в том числе полк «Катюш», день за днём уничтожал гитлеровцев и румын на плацдарме, переправе, другом берегу, пока гитлеровцы с танками не переправились у Николаевской, и не повели наступление оттуда.
Позавчера фашистские танки и бронемашины с мотоциклистами всё-таки прорвались у Богучар. Почти свободно и большими силами они двинулись через станицу Мокросоленую к реке Сал, зайдя «дагестанцам» в тыл.
Тактическая обстановка менялась очень быстро. Сплошная линии обороны отсутствовала. Комдив-91 Калинин, который принял дивизию у разжалованного Будённым полковника Макарчука, не отбившего Цимлянскую назад, сосредоточил усилия на удержании важные населённых пунктов, переправ, дорог. Локтевая связь между полками терялась. Гитлеровцев, конечно, использовали это. Стояла страшная жара и сушь. Ожесточённые бои шли за каждый населённый пункт, каждый холм на реке Сал, у Верхней Серебрянки, Весёлого Гая, хутора Атаманский, Нижний и Верхний Гашун. Ветераны Крыма, выписанные из госпиталей, бывшие зеки и даже некоторые молодые дагестанцы сражались умело и ожесточённо, делая главное — выбивая у врага танки, грузовики и солдат. В бой шли все, включая штабные подразделения и тыловые службы. Стрелковые полки численно равнялись уже батальонам, батальоны ротам. Раненых вывозили уже с трудом кружными путями. Боеприпасы, продовольствие, горючее практически закончилось.
Вскоре зенитчики, достававшие в обороне как «пожарная команда», да ещё отражавшие воздушные атаки, остались без связи, бензина, еды, боеприпасов. Нагрузив все оставшиеся припасы дивизиона на две машины, они по приказу комдива отправились к станице Кутейниковской, где размещались тылы 91-й дивизии и медсанбат.
Склады дивизии и медсанбат у Кутейниковской защищали три танка Т-34 и пехотная рота. Зенитчики присоединились к ним. Почти сразу с запада появились гитлеровские мотоциклисты, танки и пехота на грузовиках. Очень много — ударная группа прорыва. Враги стали быстро окружать станицу и советские танки начали с боем отход в степь, однако немецкие диверсанты взорвали мост через овраг. При переправе через овраг два танка опрокинулись, а третий с надписью «За дело рабочих!» немцы сожгли огнемётом, потому что у танкистов закончились снаряды и патроны к пулеметам, но они отстреливались из личного оружия. Они не вышли. Пели «Интернационал».
Потом начался налёт нескольких истребителей. Гитлеровцы стали окружать стрелковый взвод и взявшихся за оружие раненых на восточной окраине Кутейниковской. Все они погибли в бою. Огнемётами с бронетранспортёра гитлеровцы сожгли палатки медсанбата вместе с ранеными дагестанцами и красноармейцами из других частей. Один расчёт зенитчиков раздавил танк. Один лёгкий танк зенитчики сожгли, один средний подбили. Дальше спасались из окружения. При прорыве погиб их лейтенант и три девушки-зенитчицы. В Кутейниковской осталось много боеприпасов, продовольствия, денежная касса 91-й дивизии, медицинские средства, автомашины, пленные из тыловых служб.
Рая оказалась вдвоём с Толиком. Они ушли от мотоциклистов благодаря ночной тьме. Умерших командира и трёх девушек похоронили в ночью в степи. Подруги её ничего немцам плохого не делали. Жили себе счастливо в Оренбурге до войны. Хотели выйти замуж, стать счастливыми матерями, любить, быть любимыми. Немцы приехали к ним с оружием невесть откуда, из своего Берлина или Вены, убили их в этой степи, не дав дожить и до девятнадцати. Он должна обязательно отомстить. Говоря это, Рая заплакала. Толик стал её успокаивать, обнимать. Старшие по званию не помешали.
Сегодня комдив-91 Калинин получил приказ командующего 51-й армией Коломийца отойти в район Малые Дербеты, Ханата, озеро Сарпа, где в тылу будет Волга. Бывший комдив-9 Макарчук с очень сильный группой войск с опорой на армейские склады боеприпасов занял в Зимовниках круговую оборону и не даёт гитлеровцам использовать железную дорогу и преследовать штаб 51-й армии Коломийца и части армии, организованно отходящие на Элисту. Арьергарды Калинина вели тяжёлые, сдерживающие бои, авангарды вступали в схватки с гитлеровскими передовыми группами, пытавшимися отрезать частям дивизии путь к новому рубежу у Садового. Теперь зенитчикам уже не имели никакой возможности присоединиться к своим.
Совсем по-детски утерев слёзы, Рая быстро и радостно сообщила, что они с Толей после вчерашнего боя поженились, вернее, решили считать себя мужем и женой, обменявшись для этого необычным расписками.
— Вот! — сказала оренбургская красавица, протягивая командирам листок разлинованной тетрадной бумаги.
Комиссар полка машинально развернул протянутую ему бумагу и прочитал вслух строчки, написанные круглым почерком отличницы:
— Я, Раиса Шаблыкина, комсомолка, 1922 года рождения, проживающая в городе Оренбург, улица Садовая, дом 9, даю навсегда клятву верности Толику Дееву в том, что буду навсегда его женой. Подпись... 1 августа 1942 года...
— Батяня комбат, за тобой комсомольская свадьба! — неожиданно добрым голосом произнёс помначшаба полка.
— После боя обещаю посодействовать расписать вас по-нормальному в сельсовете Пимено-Черни. Пойти в ЗАГС Котельниково не получится пока оттуда не выбьем немцев и румын! — уже собираясь уходить пообещал комбат.
— Спасибо, товарищ майор! — воскликнула девушка и вдруг порывисто обняла, поцеловала сутулого Рублёва в щетинистую щёку. — Будьте нам как посаженный отец вместо моего неизвестного бати. Я ведь детдомовская!
— Отставить целоваться! — только и нашёлся, что сказать на это немолодой уже мужчина. — Что за вольность? Под арест захотели, товарищ боец?
Зенитчица была настолько убедительна, что комбат затем только покачал седой головой и назначил девушке сектор обстрела наземных целей: с воздушными целями и так всё понятно.
Рублёв хотел усилить расчёт зенитки бойцами, но Рая категорически отказалась, да с таким напором, что комбат не стал с ней ссорится за час до возможной атаки, когда смерть может явиться всем воочию, тем более, что множество других более важных и срочных дел заставляли его пренебрегать мелочами. Однако стрелковое отделение для охраны пулемёта от разведчиков, мелких групп врага и просто дезертиров с бандитами он решил всё-таки потом прислать.
Толя тоже просиял от обещания их расписать как положено. Раиса взяла его за руку. Как девочка с мальчиком в паре в детском саду стояли они и глядели на ярко голубое небом странно счастливыми глазами посреди разверзшегося ада, пока командиры не скрылись в кустарнике у спуска к мосту.
Жених да невеста... Майор усилием воли стряхнул с себя усталость: молодёжь смотрит. 18-летние, 19-летний юноши из его батальона через полчаса привала могли бы ещё 20 километров по жаре с ранцами и оружием на плечах пройти: всего по уставу допускалось 30 килограмм, но с учётом дополнительного груза сейчас на каждого имелось все 40 — как у древнеримским легионеров. Лучше бы молодёжи учиться, ходить на танцы, любить девчонок и строить планы на светлую, счастливую молодую жизнь, а не шагать в жару по пыльной степи сутки напролёт навстречу банде капиталистических убийц...
42-летнему же человеку всё даётся уже не так легко, как 18-летнему. Если бы не верховая пугливая лошадь Звёздочка, доставившая майора сюда от Котельниково, он бы уже упал от усталости. К тому же перемена температуры, атмосферного давления, влажности из-за быстрого перемещения в другую климатическую зону вызывали у него и зубную боль, и лёгкое головокружение, подташнивание. Выручало то, что не курил: бросил в тюрьме. Теперь жаркий, разряженный воздух с низким содержанием кислорода, совсем другой по этому показателю, чем благодатный воздуха Дальнего Востока, не так сильно изнурял его как курящих помначштаба полка и комиссара.
Слева от оборонительной позиции батальона к дороге весьма близко подходил овраг. Затем овраг сворачивал к реке. Глубина и ширина оврага позволяла скрыто двигаться там автомашине или танку, а конфигурация делала возможным неожиданное появление врага на дороге за второй траншей сразу у командного пункта батальона. Отсюда имелась возможность беспрепятственно попасть на спуск к мосту или пройти в лесок на берегу у позиции гаубиц Беридзе. Была бы степь ровной как кажется на первый взгляд! Но нет. Начнёшь движение и постоянно будут встречаться промоины, старые русла, овраги, ямы, не говоря уже о балках и самих реках. Если для того, чтобы задержать здесь пехоту врага хватало пулемёта, установленного у КП батальона, то в случае появления из оврага танка или бронемашины времени на прицельную стрельбу из противотанкового ружья для уверенного поражения бронемашины, а тем более танка, не было: спуск к реке и кустарник перед въездом в лес совсем рядом. Бронированные машины почти сразу выходили из сектора обстрела, имея возможность двигаться в разных направлениях за кустарниками, создавая серьёзную опасность для обороняющихся выходом к позициями миномётов, гаубиц, складу боеприпасов, перевязочному пункту и мосту, отрезая дорогу на хутор.
Чтобы поразить бронемашину из противотанкового ружья в важную часть двигателя, трансмиссии или попасть в водителя, требовалось два — три метких и удачных выстрела, а для танка больше. Пуля ПТР не имела взрывчатого вещества, пробивая броню за счёт кинетический энергии твёрдого сердечника. Попадание высекало из брони искру как электросварка. Для нанесения существенного ущерба, кроме отверстия в броне, требовалось поразить агрегат или человека. Держать здесь одну из двух противотанковых пушек без возможности вести огонь перед фронтом всего батальона Рублёв не мог себе позволить — расточительство.
В отличие от штата прошлого года, батальон теперь располагал всего двумя 45-миллиметровыми пушкам 53-К вместо четырёх. Вместе с дюжиной ПТР, ампуломётами, гранатами, бутылками КС и минами они составляли противотанковое вооружение батальона. Если пехота хорошо окапалась на местности и превратила её в крепость, для обороны вполне достаточно. Вопрос в силе атакующего врага.
С прошлого месяца для борьбы с танками на фронтах создавались отдельные противотанковые бригады и противотанковые полки — только они могли на равных противостоять ударным группам танков по 100 — 120 машин — примерно танковый батальон танковой или моторизованной дивизии, вводимых гитлеровцами вместе с бронемашинами и мотопехотой на бронетранспортёрах в бой на узком участке фронта 1,5 — 2 километра, зачастую как раз против одного стрелкового советского батальона. 4-х штатных противотанковых пушек батальона и его ПТР всё равно не хватало для отражения такой массированной атаки. Танки обычно при определённых потерях уничтожили противотанковые пушки батальона, давили миномёты, противотанковые ружья, зарывали окопы вместе с пехотой гусеницами, выходили на позиции полковой артиллерии, затем могли атаковать уже резервы и дивизионную артиллерию. Если оборона дивизии в глубине по каким-то причинам организована не по принципу противотанковых гнёзд — пиши пропало.
В обороне или наступлении при отражения действий танков, советское командование теперь использовало тактику выдвижения на танкоопасный участок, отдельных противотанковых дивизионов стрелковых дивизий, противотанковых бригад и противотанковых полков фронтового подчинения или Резерва Ставки из противотанковых пушек калибра 45-, 76- миллиметров, и некоторого количества 107-, 85-миллиметровых противотанковых орудий. Такие мобильные «пожарные» противотанковые группы зачастую успевали при использовании актуальных данных войсковой и авиаразведки занимать оборону перед намеревающимися атаковать танками врага и в ходе боёв выбивали танки и другую бронетехнику врага, сразу лишая его не только массы дорогостоящей техники, но и инициативы на этом участке фронта.
Эта манна небесная упала в руки советских бойцов и военачальников не сама собой. Благодаря вовремя проведённой индустриализации-коллективизации, культурной революции, военно-политическому руководству Советского Союза перед лицом быстро приближающейся крупномасштабной войны удалось создать систему высших военных и технических учебных заведений, систему научно-конструкторских работ, военного производства, подготовки командирских кадров и допризывная подготовку будущих бойцов. Это дало возможность дать Красной Армии кроме других передовым образом организованных и снабжённых родов войск ещё и первоклассную артиллерию, во всех отношениях превосходящую артиллерию капиталистических стран в части как артсистем, боеприпасов, так и личного состава, хорошо обученного, с высокими боевыми и моральными качествами. Перед войной с полчищами европейских капиталистов отвечал за оснащение артиллерии разведывательной техникой, механизированной тягой, разработкой и внедрением новых образцов, в том числе крупных калибров, доработку боевого устав артиллерии Начальник артиллерии РККА Воронов.
Сам лично храбрый. Контуженый попал в плен полякам. Во время плена перенёс издевательства, воспаление лёгких, рожистое воспаление лица, тиф; дважды ему угрожала ампутация ног. Репатриирован после плена по условиям мирного договора. Закончил Высшую артиллерийскую школу комсостава, Военную академию.
Сын мелкого конторского служащего, с 1918 года в Красной Армии, участник Гражданской войны, советско-польской войны, Гражданской войны в Испании в качестве старшего советника по артиллерии при правительстве Испании, занимаясь там координацией действий, обучением, снабжением артиллерийских частей Мадридского фронта, руководитель советской артиллерией во время боёв с японскими капиталистами на Халхин-Голе, руководитель советской артиллерией при прорыве линии Маннергейма во время Финского похода, участник Освободительного польского похода, участник возвращения оккупированной Румынией Бессарабии и Северной Буковины.
Когда такие профессионалы высшей пробы руководили артиллерии РККА, неудивительно, что после вероломного нападения в прошлом году на Советский Союз капиталистических полчищ, артиллеристы стали основой обороны страны. И в первую очередь это касалось противотанковой артиллерии.
Зная из разведданных по опыту действий Вермахта в Европе, что гитлеровцы сделают ставку в начале войны на удары крупных масс танков и механизированных войск, высшее командование Красной Армии заранее создало силы противодействия стратегии «Блицкрига» 11 истребительно-противотанковые бригад. Прочие противники Вермахта, имеющие на то экономические возможности: Британская, Французская колониальные империи, такие соединения не создавали. Зачем? Они же играли в поддавки. Это Советский Союз готовился воевать фашистами всерьёз. В каждой советской истребительно-противотанковой бригаде имелось 120 противотанковых орудий, 16 зенитных 37-миллиметровых зенитных автоматов, 12 крупнокалиберных пулемётов ДШК, 700 грузовиков, 180 тракторов. После вероломного нападения бригады передали в Действующую армию. Четыре бригады погибли в приграничных боях. Остальные реорганизовались в семь противотанковых артполков. Убедившись в высокой эффективности специальных противотанковых соединений, добавляя в полевые войска подразделения противотанковых ружей и пушек, в конце июня — июля 1941 года командование Красной Армии начало формировать ещё 20 артиллерийских истребительно-противотанковых полков. Пока Гальдер записывал в своём пропагандистском дневнике, что Красная Армия уничтожена у границы, а журналисты, фотографы, кинооператоры и радиодикторы из Propagandakompanie снимали и описывали улыбающихся фашистских пехотинцев в чистом обмундировании при сияющем оружии марширующих по летним дорогам, немецких танкистов, залихватски мчащих сидя на броне, в середине июля командование Красной Армии сформировало ещё 15 противотанковых полков. Каждый полк имел 20 противотанковых пушек.
Когда туша из почти 10 000 танков Вермахта разных типов, собранных со всей Европы, перевалила через границу 22 июня 1941 года, в войсках Красной Армии находилось более 16 тысяч 45-миллиметровых пушек, чьи снаряды на расстоянии 500 метров пробивали броню любых европейских танков, не говоря уже о советских 85-миллимеровых орудиях, переданных противотанкистам из зенитной артиллерии. Избиения агнцев не получилось. У агнцев оказались такие рога, что волков массово начали отправлять на свалку.
Для истории, поднятия престижа врать гитлеровцы начали почти сразу: дабы показать свою умелость, число своих танков гитлеровцы уменьшили вдвое, число советских танков увеличили. Но эти кульбиты цифр гитлеровских историков не могли объяснить, почему штаты их танковых, моторизованных дивизий, отдельных батальонов имелись под другую, большую численность, и куда делись машины резервных групп при каждой дивизии и отдельные танковые батальоны, а также танковые батальоны моторизированных дивизий. Имеющийся на начало войны двухполковой штат танковой дивизии с двумя батальонами в каждом полку — всего 402 танка на дивизию историками Генштаба Вермахта представлялся как однополковой с двумя батальонами — 201 танк. Так в случае победы славы больше, а в случае поражения осуждения меньше.
Невозможно себе представить, что сосредоточив для первого вероломного удара 22 июня по 2,7 миллионам человек войск Красной Армии у западной границы 6,5 миллионов немецких и союзнических войск, гитлеровцы против 10 000 советских танков, как о том толковали «вермахтофилы», сосредоточили только 5000 своих танков и самоходных орудий. То же самое по самолётам. При таком преимуществе Красной Армии в танках директива Гитлера No.21 — «План Барбаросса» не назначала бы как конечную точку продвижения линию Архангельск — Казань — Астрахань и срок операции в 5 месяцев тоже. Гитлер был не настолько туп. Иначе он не достиг бы своего положения. Концепция «Блицкрига» не предусматривала атаку противника имеющего преимущество в подвижных ударных соединениях. «Блицкриг» основан именно на действиях превосходящих по силе немецких подвижных войск. Преимущество в численности пехоты для «Блицкрига» не имело значения. Главное — танки. А тут что за странные цифры «вермахтофилов»? Линия «Архангельск — Казань — Астрахань», определённая «Барбароссой» как конечная цель в 1900 километрах от границы, между прочим. При благоприятных условиях пешего марша пехота пройдёт от Бреста до Казани за 2,5 месяцев. Это без боёв и штурма крупных городов. А тут всего 5 месяцев. Вот и всё о первоначальной численности танков перед «Барбароссой». Имеющий уши да услышит.
Роль истории в пропаганде ключевая. В Германском рейхе кроме министерства Геббельса, Имперской палаты печати, Министерства культуры, Управления прессы и пропаганды МИД, Министерства восточных оккупированных территорий, профильных структуры СС, пропагандой занимались военные органы информации Вермахта. Если пропагандой как государственной задачей занимался Геббельс, то в действующих войсках, зоне боевых действий и фронтовых тыловых районах этими вопросами занимались Кейтель и Гальдер. Естественно, что они пускались во все тяжкие в части численности войск, потерь, пленных и так далее.
В августе 1938 года по приказу Кейтеля в Oberkommando der Wehrmacht сформировали четыре роты пропаганды Propagandakompanie: три взвода фронтового репортажа, взвод громкоговорящих установок. Взводы фронтового репортажа — отделения текстового репортажа, фоторепортажа, кинорепортажа и радиорепортажа. Командиры роты пропаганды — одновременно оперработники штабов групп армий, помощники начштаба по пропаганде, тесно связанные с помощниками начштаба по разведке групп армий. Затем Кейтель создал отдел военной пропаганды Вермахта — Die Propagandatruppen der Deutschen Wehrmacht при своем штабе OKW под руководством полковника фон Веделя. Так «чистый от политики» Вермахт получил аналог Главного политуправления РККА. Отдел PDW разрабатывал план пропагандистского обеспечения каждой военной операции: освещал в прессе, на радио и в киножурналах подготовку, ход, результаты военных операций. Этот отдел Кейтеля очень интересовало на бумаге занижение своих сил и завышение сил врага при проведении «Барбароссы», так как величина успеха войск вычислялась по формуле-отношению, где в числителе численность войск врага, а в знаменателе численность немецких войск.
План отдела PDW всегда входил составной частью в общий замысел военных операций, о котором Кейтель докладывал Гитлеру. То есть оба прекрасно понимали, что важно не только вести боевые действия, но и выгодно их интерпретировать. Шоу, концепция барона Мюнхгаузена оказались поставлены во главу угла огромного государства. После согласия Гитлера план доводился до Геббельса и его министерства для исполнения. Для согласования действий между министерством Геббельса и Кейтелем действовал офицер связи полковник Мартин. То есть Кейтель изначально являлся, как сказали бы американцы — шоуменом.
Шоу происходил в Вермахт сверху до низу. В РККА журналы боевых действий частей и соединений являлись документом строгой отчётности для планирования, подсчёта потерь, проверки правильности выполнения директив. В Вермахте и Люфтваффе практиковалось иное — журналы боевых действий частей и соединений сухопутных войск и Люфтваффе велись так, чтобы их использовать как средство пропаганды для последующих описаний подвигов воинов Вермахта. Концепция дисциплины в Вермахте вообще допускала невыполнение приказа, вольную его трактовку особенно в генеральском корпусе. Это называлось «действовать инициативно». Тем более это относилось к отёчности. Если, например, офицер заменял своих погибших солдат «хиви» без разрешения начальства, не показывая своих потерь, да ещё при этом боеспособность подразделения сохранялась, никто его никогда не наказывал.
Никто никогда не фиксировал неприятные данные о реальных потерях, силе и мужестве врага. В журналах боевых действий в Вермахте о моментах, когда случались поражения, неудачи, бестолковщина, предательство, трусость, ничего не говорилось. Только победы. Даже свои отступления описывались как победные схватки с «ордами большевиков». Для помощи в заполнении журналов штаб Гальдера OKH присылал группы военной пропаганды Военно-исторический отряда Главного командования. Действия групп Berichterstaffel des Ob.d.H. имели поддержку командующих армиями, корпусов, дивизий для создания и сохранения в архивах описаний блистательных завоеваний в духе барона Мюнхгаузена, который на русской службе как следует из его рассказов летал на пушечных ядрах и вытаскивал сам себя и болота за волосы. Так приказал делать Гитлер, этого ждали от него заокеанские дирижёры. Сами немецкие военные со времён службы ландскнехтами по всей Европе не стремились описывать свою некомпетентность, ошибки, неудачи. Кто же за это будет платить наёмникам? Теперь ведь они судя по размеру денежного содержания тоже являли собой не защитников Родины, а голимых наёмников международных капиталистов.
Полковник получал в месяц вообще 1080 рейхсмарок, что при курсе рейхсмарки к доллару 1:2,5 в 1941 году составляло 2700 долларов. Командующий армией получал в пересчёте на доллары — 5 500 долларов в месяц. Примерно столько стоили в США два роскошных премиум-класса автомобиля Cadillac 75 Fleetwood «Imperial», с моноблочным двигателем V8 объёмом 5,7 литров. Фюрер пожаловал командующим армиями фон Клейсту и Гудериану обширные поместья на завоёванных русских земля бесплатно в 1200 гектар чернозёмных угодий. Другие получали меньше, но бесплатно! Резать «правду матку» про свои потери и неудачи и лишатся такой высокооплачиваемой работы и подарков фюрера массовых убийц дураков не было.
Такая практика всеобщей лжи приводила к тяжёлым просчётам и дезориентации. Гитлеровское командование вопреки обстановке на фронте считало исходя из «беллетристических» журналов боевых действий своих частей и соединений, что Красная Армия потеряла 8 — 10 миллионов человек, то есть в 10 раз больше немцев. Потери русских Гитлер на совещании 6 декабря 1941 года назвал в 10 000 000 человек. Русские потеряли якобы 78 000 орудий, их артиллерия более не существует. Совещание у Гитлера, где озвучивались эти фантастические цифры, говорящие, что Красная Армия уничтожена уже два раза полностью, состоялось 6 декабря 1941 года, когда с фронта под Москвой, ещё не успела дойти информация о том, что там началось мощное контрнаступление «уничтоженной» Красной Армии.
Так или иначе, под наркозом пропаганды или нет, но гитлеровцы с первых дней войны испытали эффективность и сильное моральное воздействие огня советской артиллерии. И ещё, о, неприятный сюрприз — обнаружили много новейших, неизвестных себе артсистем. Началась русская круглосуточная жатва Панзерваффе.
Так расчёт 45-миллиметрового орудия 542 стрелкового полка, командир — сержант Синявский и наводчик — ефрейтор Мукозобов, с 22 по 26 июня 1941 года уничтожил 17 танков. Командир орудия, сержант Москалёв 24 июня 1941 подбил 12 танков. Погиб. Командир орудий сержант Сиротинин из 137-й стрелковой дивизии подбил 10 танков и 6 бронетранспортёров. Погиб. Командир орудия Троян уничтожил 8 танков в одном бою в июне 1941 года. Погиб. Командир орудия старшина Протодьаконов из 45-миллиметрового орудия 53-К уничтожил 8 танков в одном бою. Наводчик Гайдаенко уничтожил 7 танков и погиб 24 июня. Младший сержант Лазарев подбил 7 танков 24 июня. Командир орудия младший сержант Тугин подбил 5 танков и погиб 24 июня. Васильев подбил 6 танков 24 июня. Это только те, кто подбил от 5 до 17 танков в первые 4 дня войны. Но затем настали и другие дни войны и другие асы-артиллеристы косили железную немецкую жатву. Панзерваффе с первых дней таял как огромный снеговик в марте. Не отставала от противотанкистов и другая советская артиллерия.
То, что применяла Красная Армия в Финском походе зимы с 1939-го на 1940-й год в качестве эксперимента и пробы, стало практикой работы советской артиллерии — постоянное, непрерывное давление на гитлеровцев артиллерийским огнём в любой статичной позиции. Не только в передовых частях войск, но даже в ближнем тылу гитлеровцам элементарно небезопасно оказывалось высунуть нос из укрытия. Когда и куда прилетит советский снаряд никто из них не знал. Небезопасно оказалось везде и постоянно. Это артиллерийское давление не только постоянно выбивало живую силу, затрудняло обеспечение войск, но и оказывало сильнейшее психологическое давление. Гитлеровцы «страдали», возмущались: «Так применять артиллерию нельзя, это антигуманно, это нужно запретить международными конвенциями, это садизм и издевательство над человеком...»
Даже Начальник Генерального штаба сухопутных войск Вермахта OKH Гальдер в июне прошлого года косвенно признал свой просчёт в разработке директивы No.21 — план «Барбаросса». Записал это даже в своём пропагандистском «дневнике» среди фантастических «саг о Вермахте»: «...крылатые словечки о том, что современная война ведётся, мол, не артиллерией, а танками, являются ошибочными и приносят вред».
Такая вот запись в дневнике, где описано для фюрера и потомков как гитлеровцы РККА «шапками закидали» и одним «махом семерых побивахом» с потерям 1:7 в ползу гитлеровцев. Как это гитлеровцы умудрились добиться таких результатов при более слабом артиллерийском и стрелковом вооружении, можно только диву даться. Наверное 10 000 000 советских снарядов и мин в месяц от них как от стенки горох отскакивали: «сага о Вермахте» да и только.
Вермахту в плане артиллерии тоже, как и с другими типами вооружения, поставляемыми по коррупционным капиталистическим схемам, очень не повезло. Немецкой артиллерией при помощи коррупции командовали не профессионалы, а производители артсистем и боеприпасов — немецкие капиталисты и акционеры военных заводов, по большей части иностранные. Отвечал за производство артиллерийского вооружения партийный коррупционер Тодт. Тодт закончил высшую техническую школу. До того, как возглавить производство оружия в Германском рейхе занимаются стойкой и эксплуатацией дорог, где весьма преуспел в коррупции. Участвовал в Первой Мировой войне как солдат. Всё. Как военный — дилетант. С профессионалом Вороновым не сравнить. Дорожника Тодта сменил архитектор Шпеер. Он вообще нигде не воевал и дня. Для него что пушка, что стальной швеллер — предмет производства и взяток. Дилетант полный. Ничего общего с профессионализмом Начальника артиллерии РККА Воронова. Когда такие люди занимаются производством вооружения в Германском рейхе, что следует ожидать на фронте? Нужно быть очень большим «вермахтофилом», чтобы утверждать, что Вермахт мог в такой ситуации быть вооружённым лучше Красной Армии и нести кратно меньше потери.
И вот яркая иллюстрация: к вероломному нападения на Советский Союз основу артиллерии Вермахта составили системы Первой мировой войны, системы собранные как с миру по нитке с европейских стран со всеми вытекающими последствиями для будущих сверхвысоких потерь немецкой пехоты, танков и самой немецкий артиллерии.
Поняв, что концентрация противотанковой артиллерии в виде «пожарных команд» с грузовиками и рациями на направлениях прорыв танков позволяет массово выбивать танки и вырывать у новой многоголовой Лернейской гидры кусачее жало, руководство Красной Армией создало истребительно-противотанковые артиллерийские полки — ИПТАП: 24 пушки ЗИС-3 калибра 76-миллиметров или столько же 45-миллиметровых орудий. Хороший расчёт развивал темп 20 выстрелов в минуту. Так что на 1,5 километровом фронте атаки немецкой танковой батальонной группы встречал шкал снарядов — до 480 в минуту. Происходило форменное истребление атакующих.
В сентябре началось формирование тяжёлых и легких противотанковые полков. К концу года их создали 37. Всего за полгода сформировали 72 полка при 2396 противотанковых орудиях, в том числе 960 мощнейших 85-миллиметровых. 9 полков в декабре перевооружили на великолепные орудия нового образца — 76-миллиметровые ЗиС-3. Они действовали самостоятельно и придавались ударным соединениям, танковым бригадам, кавалерийским корпусам.
Кроме этих сил в структуре стрелковых войск имелись свои истребительные полки, бригады и дивизии, предназначенные для борьбы с бронетехникой.
Все советские бойцы-противотанкисты брались на особый учёт и использовались только в противотанковых частях. После госпиталях они возвращались только в свои полки. Имели особую нарукавную нашивку. За подбитые танки поощрялись денежными премиями. Корову не купишь, но бутылку водки на базаре или килограмм отличных советских конфет для матери вполне. Так появилась каста профессиональных истребителей танков.
Враги и предатели называли противотанкистов «Прощай родина!»: мол, долго не живут. Но это от ненависти и злобы. Вот прозвище «Прощай родина!» по факту относись именно к немецким танкистам, лезущим на рожон.
Ну вот кто тут «Прощай родина!», если расчёт 76-миллиметровой пушки ЗиС-3 командира Радионова и наводчика Насретдинова уничтожил 54 танка, 14 орудий, 77 пулемётов, 17 миномётов, 5 самолётов и 700 гитлеровцев. «Прощай немецкая родина!» — одно и можно сказать. Расчёт ЗиС-3 командира Асфандиярова из 322-го Гвардейского противотанкового артполка уничтожил 26 танков, из них 10 в одном бою,10 различных бронемашин, не считая других целей. «Прощай немецкая родина!» Командир 45-миллиметрового орудия старший сержант Качусов из 1255-го истребительно-противотанкового артполка подбил 26 танков и уничтожил 11 автомашин. Сержант Пешков из 315-го гвардейского истребительно-противотанкового артполка уничтожил и подбил 23 танка и бронемашину, не считая огневых точек, транспорта и гитлеровцев. Командир 45-миллиметрового орудия Алеканцев из 422-й стрелковой дивизии за 24 часа подбил 25 танков. «Прощай немецкая родина!» Ефрейтор Бисеров — наводчик 207-го гвардейского стрелкового полка за сутки подбил 13 танков, а всего до своей гибели подбил 22 танка. Наводчик Шаймарданов уничтожил 20 танков, не считая БТР, автомашин, дзотов, блиндажей, гитлеровцев.
Эти советские асы-противотанкисты уничтожившие 20 и более гитлеровских танков. Но ведь и уничтожение менее 20 танков одним советским бойцом-противотанкистом гитлеровцам тоже не фунт изюма. Русские не гордые, могут и 19 танков подбить и даже 3 штуки. Лишь бы горели «гансы» ярко. Командир орудия старшина Власов из 122-го гвардейского артполка уничтожил 19 танков. Наводчик рядовой Серов из 9-й артиллерийской противотанковой бригады в одном бою подбил 10 танков, а всего 18 танков. Наводчик сержант Хоптяр из 493-го истребительно-противотанкового артполка уничтожил 13 танков и 6 бронетранспортёров, не считая пехоты. Наводчик сержант Бодряшов из 145-го отдельного истребительно-противотанкового артполка уничтожил 14 танков, 2 орудия, не считая пехоты. Лейтенант Шуклин уничтожил 14 танков и другие цели. Погиб. Младший лейтенант Касумов из 1036-го артполка уничтожил 14 танков и другие цели. Старший сержант Сидоров 496-го истребительно-противотанкового артполка Резерва Верховного Главнокомандования подбил 13 танков и несколько орудий. Погиб. Сержант Пермяков из 76-миллиметровой пушки ЗиС-3 уничтожил 13 танков не считая живой силы. Рядовой Печёнкин из 89-го Гвардейского артполка — 12 танков. Командир орудия, старший сержант Лутфуллин из 943-го истребительно-противотанкового артполка — 12 танков. Командир орудия сержант Кузнецов из 369-го отдельного истребительно-противотанкового артполка уничтожил 11 танков, не считая огневых точек и пехоты. Рядовой Фадеев — наводчик 729-го отдельного истребительно-противотанкового артполка — 11 танков за несколько дней. Сержант Панов из 16-го танкового корпуса — 11 танков. Командир орудия старший сержант Абдуллин за один день уничтожил 7 танков и колонну грузовиков. Командир 45-миллиметрового орудия Идрисов уничтожил 5 танков, 6 бронетранспортёров и бронемашин, 2 обоза, 200 солдат и офицеров. «Прощай немецкая родина!» Старший сержант Сазонов из 76-миллиметровой пушки ЗиС-3 из 712-го истребительно-противотанковый артполка уничтожил 10 танков, 16 пулемётов, 400 гитлеровцев. Командир орудия сержант Агапов из 57-го артполка — 10 танков. Гвардии старший сержант Татаркин — командир 76-миллиметрового орудия ЗиС-3 уничтожил 9 танков, бронетранспортёр, 5 пушек, 8 грузовиков и автобусов, 90 пехотинцев. Чихман — 9 танков. Наводчик рядовой Горев из 353-го гвардейского истребительно-противотанковый артиллерийский полка — 9 танков. И так далее список тех, у кого подбитых менее 5 штук на брата...
Когда «пожарные» истребительно-противотанковый артиллерийские части успевали занять оборону перед атакующими танковых группами, начиналась форменная «Прощай немецкая родина!» Надо понимать, что кроме истребительно-противотанковых артиллерийских частей атакующие немецкие танки и пехоту встречали штатные средства обороняющейся пехоты, инженерных частей; зачастую в обороне имелись танки, «Катюши», атакующих штурмовали Ил-2. Как тут командующему группы армий «Центр» фон Боку не сказаться больным и не бросить свои войска под Москвой, устав объяснять Гитлеру, что от его войск после череды «блестящих побед» осталась в лучшем случае половина.
На совещании 6 декабря Гитлер повторил недостоверные цифры OKH о потерях Вермахта с 1 июня по 1 декабря 1941 года в 195 000 человек убитыми и пропавшими без вести. Отдел учёта потерь ОКВ давал за этот период цифру 258 000. Но и эта цифра оказалась занижена, чтобы скрыть просчёты штабов при разработке директивы No.21 «План Барбаросса». Потери имелись катастрофические. Генералы фон Бока это знали по своим войскам и из общения с другими военачальниками.
Немецкие дивизии под Москвой вынужденно контролировали участки фронта по 30 километров. 30 километров на немецкую дивизию, воюющую без передышки с 22 июня, хоть и с пополнениями! Здесь никакие денежные оклады, шнапс, «Первитин» и разрешение делать с беззащитным населением что угодно, не могли помочь. Убыль боевого состава каждой немецкой дивизии Гитлер со слов Гальдера оценивал в 3000 — 4000 человек с учётом приходивших пополнений. Это убыль всего 25 процентов. Из-за этой лжи о малых потерях Гитлер гнал армии группы «Центр» фон Бока вперёд.
Командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал фон Бок, однако, вперёд идти не хотел и дерзко заявил Гитлер и Гальдеру, что снижение боеспособности кардинальное: большинство дивизий потеряли до 50 процентов от своего первоначального состава. С начала наступления 15 ноября до конца ноября потери в операции «Тайфун» составили 33 000 человек, а общие потери группы с начала войны достигли 350 000 человек. Материальные потери велики, но главное — потери морально-психологические. Войска утратили выдержку и уверенность. Даже локальные контрудары русских вызвали на участках фронта кардинально ослабленных 2-й танковой и 4-й полевой армий панику.
Командующий 2-й танковой армией Гудериан по поводу потерь 24-го танкового корпуса поведал Гальдеру, что потери в 75 процентов танков и людей душевно потрясли офицеров и солдат. Даже лучшие оказались сильно подавлены и весь их избыток мужественности улетучился. Представитель МИД при штабе 2-й танковой армии Гудериана граф Босси-Федриготти высказался более ёмко:
— Солдат на фронте видит только то, что каждый день перед ним появляются всё новые части противника, что советские дивизии и полки, которые считались погибшими, снова вступают в бой, пополненные и окрепшие, и что эти русские войска превосходят нас не только числом, но и умением. Немецкий солдат на фронте видит, что при всей храбрости вряд ли удастся противопоставить противнику сколько-нибудь значительные силы!
В ходе октябрьских боёв под Вязьмой и на Можайском рубеже потери оказались огромными до того, что 3-й пехотный полк мотопехотной дивизии СС «Das Reich», например, пришлось из-за потерь расформировать, а уцелевших солдат и офицеров переводить в полки «Deutschland» и «Der Fuhrer». Во 2-й роте пехотного полка «Grosdeutschland», к примеру, осталось 60 человек из 150.
К середине ноября немецкие пехотные дивизии утратили от 30 до 50 процентов личного состава в ходе безостановочного продвижения и беспрестанных тяжёлых боев. От танковых дивизий, перешедших границу в июне, имея по 402 танка на дивизию, остались лишь одни воспоминания, примерно по 100 — 120 танков.
10-я танковая дивизия 40-го танкового корпуса в середине октября 1941 года вообще оказалась практически разгромлена. Когда генерал-майор Фишер доложил о том, какова численность боеспособных солдат и боеспособной техники в его 10-й танковой дивизии командиру корпуса генералу Штумме, тот охарактеризовал состав дивизии как всего лишь усиленный дозор разведки.
То есть не 25 процентов потерь в дивизиях Вермахта, как докладывал Гальдер фюреру, а 50 процентов и более. Сила немецких дивизий в результате непрерывных боев несмотря даже на пополнения уменьшилась более, чем наполовину; от боеспособности танковых войск осталась треть.
Операция «Тайфун», начиная со сражение под Вязьмой, обошлась группе армий «Центр» в 115 000 убитых. Оказалось «убито» в составе группы армий примерно десять дивизий. В октябре группа армий «Центр» состояла из 78 боеспособных дивизий, к декабрю из 35.
Такими образом доверять Гальдеру и его OKH по части потерь нельзя. После краха под Москвой и Ростовом-на-Дону штабы соединений и Гальдер продолжали врать. Безвозвратные потери Вермахта с 1 октября по 31 марта 1942 года по заявлениям штабов и Гальдера составили всего 156 000 человек. Галлюцинация. Судя по количеству людей в полках, безвозвратные потери составили 300 000 минимум. Невозможно при сплошной фальсификации данных составить точное представление о потерях, но одно можно сказать точно — потери Вермахта оказались огромными, катастрофическими.
Конечно, как тут не завыть волком на немецкий манер как Гудериан, Штумме, Фишер, Босси-Федриготти или сам фон Бок, ведь «недочеловеки» оказались «богами войны»: командир орудия старший сержант Жуков из 868-го истребительного противотанкового артполка уничтожил 8 танков, 4 автомашины, 2 пулемёта за месяц; командир орудия старший сержант Цахай из 3-го Гвардейского отдельного истребительно-противотанкового дивизиона уничтожил 8 танков, 14 пулемётов; сержант Фефелов из 1062-го артполка уничтожил 8 танков, 6 ДЗОТов, 12 пулемёты, 5 миномёты, 12 грузовиков и 130 гитлеровцев; младший сержант Расторопов из 44-й мотострелковой бригады из 57-миллиметровой орудия ЗиС-2 уничтожил 8 танков, один из них гранатами, 12 пулемётных точек, 130 гитлеровцев, 9 автомашин; старший сержант Зыков из 76-миллиметрового орудия ЗиС-3 уничтожил 8 танков; сержант Вехов из 1037-го артполка уничтожил 8 танков за месяц; замкомвзвода 45-миллиметровых орудий Борисюк из 676-го стрелкового полка лично подбил 8 танков. Погиб.
И это не единичные бойцы Красной Армии, это массовое явление. Наводчик 45-миллиметрового орудия сержант Ульянов 280-го Гвардейского стрелкового полка уничтожил 5 танков, 3 бронетранспортёра и 80 гитлеровцев. Командир орудия сержант Мороз из 258-го лёгкого артполка уничтожил 2 танка, 6 бронетранспортёров, 3 орудия, 6 пулемётов, 4 миномёта. Старший сержант Бондарь — командир орудия 1672 истребительного противотанкового артполка уничтожил 7 танков, 2 пулемёта, миномёт и 150 гитлеровцев. Старший сержант Шерстов — командир 57-миллиметровой орудия ЗиС-2 из 386-го истребительного противотанкового артиллерийского полка подбил 7 танков. Старший сержант Ванин 696-го истребительно-противотанкового артполка уничтожил 7 танков и 5 пулемётов за месяц. Ремизов — 7 танков. Командир орудия старший сержант Данилов 9-й Гвардейской механизированной бригады — 7 танков. Командир орудия сержант Литвиненко из 1180-го истребительно-противотанкового артполка — 7 танков. Командир батареи капитан Бобсэшко из 26-го Гвардейского артполка лично подбил 7 танков. Наводчик Борисов из 36-го Гвардейского стрелкового полка уничтожил 7 танков, бронемашину и 250 пехотинцев. Иван Маркин уничтожил 6 танков, самолёт, 2 грузовика. Наводчик рядовой Дыскин — 7 танков. Старший сержант Гапонов — командир орудия из 92-го истребительно-противотанкового артполка уничтожил 6 танков, бронемашину и 5 миномётов. Погиб. Командир орудия рядовой Вильдиманов из 597-го артполка за месяц уничтожил 6 танков, бронетранспортёр, 4 пулемёта и 70 пехотинцев. Командир орудия старший сержант Бабайцев из 787-го артполка — 6 танков. Старшина Бережной — командир орудия 398-го артполков уничтожил 7 танков, 12 пулемётов, 7 машин, не считая пехоты. Наводчик сержант Фомин 159-го Гвардейского артполка уничтожил 7 танков, орудие. Погиб. Наводчик 45-миллиметрового орудия Голев из 310-го Гвардейского стрелкового полка — 6 танков, 3 пулемёта, 40 гитлеровцев за месяц. Герой Советского Союза Голев за 20 дней уничтожил 5 танков, самоходное орудие, 3 пулемётные точки, 50 гитлеровцев. Старшина Сычёва, женщина, уничтожила 7 танков. Женщина! Командир орудия сержант Токарликов из 1971-го истребительно-противотанкового артполка уничтожил 6 танков и 150 гитлеровцев. Погиб. Назаров из 76-миллиметрового орудия ЗиС-3 подбил 6 танков. Командир 76-миллиметрового орудия ЗиС-3 сержант Булатов из 16-го Гвардейской кавдивизии — 6 танков. Земцов уничтожил 2 танка, 4 бронетранспортёров, бронемашину, 3 пулемёта, ДЗОТ. Командир орудия сержант Лебедев из 896-го из стрелкового полка подбил 4 танка, 2 бронетранспортёра. Погиб. Командир старший сержант Кабаков и наводчик старший сержант Поздняков из 76-миллиметрового орудия ЗиС-3 уничтожили 5 танков, 12 орудий, 56 пулемётов, 550 гитлеровцев. Наводчик старший сержант Герасимов из 649-го истребительно-противотанкового артполка уничтожил 4 танка, 2 бронетранспортёров, 6 бронемашин и бронетранспортёров. Погиб. Командир 45-миллиметрового орудия 241-го гвардейского стрелкового полка Виноградов уничтожил 3 танка, 3 бронемашины. Малыгин из 76-миллиметрового орудия ЗиС-3 уничтожил 5 танков, 12 орудий, 27 пулемётов, 200 гитлеровцев. Командир 76-миллиметровой орудия ЗиС-3 Плотников уничтожил 5 танков, бронемашину, 10 орудий, 22 пулемёта, 7 ДЗОТов, 9 автомобилей, 180 гитлеровцев. Командир орудия старший сержант Воронков из 5-го Гвардейского артполка подбил 4 танка, 2 бронемашины, 6 грузовиков. Погиб. Командир 76-миллиметрового орудия УСВ Ермак уничтожил 5 танков, 52 пулемёта, 400 гитлеровцев. Лейтенант Дядицин — комвзвода из 19-го Гвардейского воздушно-десантного полка лично уничтожил 5 танков, 50 гитлеровцев. Наводчик гвардии старшина Бадигин — 7 танков. Командир орудия старший сержант Аверьянов из 19-й механизированной бригады сжёг 5 танков. Погиб. Наводчик 76-миллиметровой пушки ЗиС-3 Абаулин уничтожил 2 танка, бронепоезд, 2 батареи орудий, пехоту. Хамзаалиев — 6 танков. Погиб. Старший сержант Берковский — командир орудия 315-го гвардейского истребительно-противотанкового артполка уничтожил 6 танков, бронемашину, 8 пулемётных точек, 10 автомашин, 70 гитлеровцев.
Эти герои уничтожали врага как на работе работали. Ещё больше артиллеристов-противотанкистов имели менее 5 подбитых танков. От этого их подвиг не становился менее значимым, как и их вклад в победу. Один подбитый лётчиком-истребителем бомбардировщик Ju 87 в 1941 году стоил 131 000 рейхсмарок, или по рыночному курсу как на оккупированных территориях рейхсмарки к рублю 1:10 стоил 1 310 000 рублей. К слову, советский бомбардировщик Пе-2 стоил 630 000 рублей. Подбитый гитлеровский танк Pz.Kpfw.IV Ausf. F2 стоил 116 000 рейхсмарок или 1 160 000 рублей по коммерческому курсу. Что не намного дешевле бомбардировщика. А таких «не намного дешевле бомбардировщика» асы-противотанкисты выбивали и по 5 — 7 в одном бою, по 10 — 12 штук за день! Вот уж действительно Панзерваффе они превратили в «Прощай немецкая родина!»
Вот командир орудия ефрейтор Зуев из 1019-го стрелкового полка за день подбил 10 танков. Наводчик сержант Краснов из 1852-го истребительно-противотанковый артиллерийский полка подбил 10 танков за два дня. Наводчик сержант Алдуненков из 324-го гвардейского истребительно-противотанковый артиллерийский полка уничтожил 8 танков и бронетранспортёр за один день. Кинжаев из 1177-го истребительного противотанкового полка — 8 танков за два дня. Командир 57-миллиметрового орудия ЗиС-2 старшина Михайлов уничтожил 6 танков и бронетранспортёр за два дня. Командир орудия Старцев — 7 танков в одном бою. Сержант Каспарьян — наводчик, 86-го гвардейского отдельного истребительно-противотанкового артполка — 5 танков за день. Командир орудия сержант Рукин из 5-го Гвардейского артполка — 7 танков за день. Погиб. Сержант Бородин — наводчик 1137-го лёгкого артиллерийского полка подбил 4 танка, бронетранспортёр за два дня. Сержант Бухтулов — наводчик 1431-го легкого артполка — 5 танков за день. Старшина Иванин старшина батареи 747-го истребительно-противотанкового артполка — 5 танков за день. Старшина Зимин — командир орудия 232-го истребительно-противотанкового артполка — 5 танков за день. Шофёр, рядовой Земляных из 1620-го лёгкого артполка подбил 5 танков за четыре дня. Шофёр! Командир 57-миллиметрового орудия ЗиС-2 сержант Киреев из 386-го истребительно-противотанкового артполка уничтожил 5 танков за три дня. Командир орудия старший сержант из 616-го артполка — 6 танков в один день. Старшина Антинин — командир орудия из 353-го Гвардейского истребительно-противотанкового полка уничтожил 7 танков и 50 гитлеровцев за день.
Зайцев из 12-го истребительного противотанкового артиллерийского полка за два дня подбил 8 танков. Наводчик сержант Востриков из этого же подразделения подбил 5 танков. Погиб. Командир орудия старший сержант Бельский — 5 танков за день. Сержант Смирнов — командир 76-миллиметровой орудия ЗиС-3 — 5 танков за день. Командир орудия Ахмеров — 6 танков в одном бою. Старший сержант Крикливый — командир орудия из 1958-го истребительно-противотанкового артполка уничтожил 5 танков и 60 гитлеровцев за день. Командир орудия старший сержант Ефимов из 120-го Гвардейского отдельного истребительно-противотанкового дивизиона уничтожил 5 танков, бронетранспортёр, бронемашину и 40 пехотинцев за день. Сержант Хитрых уничтожил 6 танков и 120 гитлеровцев в одном бою. Погиб. Наводчик сержант Старший сержант Голоулин — командир орудия 71-го отдельного истребительно-противотанкового дивизиона уничтожил 5 танков и 80 гитлеровцев за два дня. Командир орудия сержант Логинов из 52-го Гвардейского артполка подбил 7 танков за два дня. Старший сержант Игнатьев — командир орудия из 130-го Гвардейского артполка уничтожил 5 танков и 30 гитлеровцев за день. Командир орудия старший сержант Вихров из 1030-го артполка уничтожил 6 танков и 60 гитлеровцев за два дня.
Так на русских никаких танков не напасёшься! Просто даже если всей Европой только этим и заниматься! Немудрено, что к концу 1941 года танковые дивизии Панзерваффе перешли с 4-батальонного состава на 2-батальонный.
В марте 1942 года для вновь формируемых артиллерийских частей из всех родов войск бережно изымали младший командирский и рядовой состав, ранее служивший в артиллерийских частях. После переподготовки в запасных артбригадах собранный таким образом личный состав возглавлялся командирами после артучилищ или госпиталей.
В апреле 1942 года, наращивая противоядие против проклятой «визитной карточки» Вермахта — концентрированного удара массой танков, командование Красной Армии начало формирование подвижных истребительных бригад и дивизии. Они имели кроме противотанкового артполка два батальона с противотанковыми ружьями, миномётный дивизион, инженерно-минный батальон, автоматчиков. Три такие бригады иногда сводили в истребительную дивизию. Атаковать любым количеством танков такую оборону или нарваться после прорыва обороны на контратаку истребительной дивизии означало все танки и потерять.
В июне 1942 года началось формирование истребительно-противотанковых полков нового типа: сформировали три тяжёлых истребительно-противотанковых полка специально для борьбы с тяжёлыми танками: по пять батарей с пятнадцатью 107-миллиметровыми противотанковыми пушками М-60 большой мощности.
В начале июля 1942 года отличившимся в бою противотанковым полкам добавили по шестой батарее, увеличив число орудий до 24-х. В августе этого года намечалось формирование 4-х противотанковых дивизионов из трех батарей пушек ЗиС-3. До конца года из-за увеличения производства Германским рейхом бронетехники планировалось создать ещё 54 истребительно-противотанковых полков. Всего за 1942 год требовалось сформировать 192 истребительно-противотанковых полка и четыре дивизиона.
Помимо усиления истребительно-противотанковых артиллерийских войск проходило наращивание противотанковых сил пехоты. Между 1 апреля и 1 августа 1942 года сформировали 35 новых отдельных батальонов противотанковых ружей по 108 противотанковых ружей в каждом. Быстрое увеличение противотанковых сил в войсковой структуре Красной Армии затормозила гитлеровскую операцию «Блау» по наступлению на Сталинград и Кавказ как буксы колёса вагонов. При таких средствах противодействия использовать танковые тараны как средство диктовать свою волю противнику Вермахту становилось всё труднее. Так для того, чтобы ворваться в Ростов-на-Дону гитлеровцам пришлось бросить на советскую оборону одновременно 520 танков, 40 штурмовых орудий и 210 единиц другой бронетехники при концентрированных ударах авиации. Так теперь приходилось прорываться советскую оборону.
Количества танков для этой стратегии уже в полной мере не хватало даже какого-то одного направления советско-германского фронта. Нашла Красная Армия методы на Вермахт. А другой стратегии и Вермахта не имелось. La commedia e finita.
В августе 1942 на Дону темпы истребления немецких танков, прочей бронетехники и техники не снизились. Так младший сержант Бармин из 76-миллиметровой пушки ЗиС-3 подбил 14 танков. Старший сержант Аликанцев за один августовский день 1942 года из 45-миллиметрового орудия 53-К подбил 12 танков. Харазия из 307-го артполка 169-й стрелковой дивизии подбил 8 танков. Погиб. Сержант Афанасьев из 76-миллиметровой пушки ЗиС-3 подбил 8 танков за один день. Старший лейтенант Хвастанцев подбил 5 танков. Погиб. И так далее...
Майору Рублёву повезло — он успел разгрузиться из эшелона и забрать из Котельниково две свои штатные пушки противотанкового взвода. Предусмотренная для них позиция на правом фланге батальона перед леском позволяла держали под косоприцельным огнём пространство перед первой линией траншей. У оврага майор конце концов разместил расчёт противотанкового ружья. Но главным средством он считал минирование. Противотанковые мины имелись. Противопехотные мины тоже.
Минное дело он знал хорошо. Война на Дальнем Востоке с императорской Японией предполагала широкое применение мин. Опыт Финского похода Красной Армии показал: в лесистой местности плотно закрыть пехотой весь фронт невозможно — финны и шведы на лыжах легко проникали в тыл и на коммуникации, убивая отдельных военнослужащих и целые подразделения, взрывая, сжигая всё на своём пути: штабы, склады, госпитали, артиллерийские позиции, прерывая линии связи и снабжения. То же происходило бы в густых лесах вдоль Амура во время войны с Японией. По этой причине Дальневосточный фронт имел запасы мин значительные и разнообразные. 208-й стрелковой дивизии полковника Воскобойникова, отбывающей, как все думали сначала, под Ленинград в болотисто-лесистую местность Волховского фронта, передали большое количество мин, даже радиоуправляемые мины. Радиоуправляемые мины являлись передовой разработкой советских инженеров и могли осуществлять подрыв мощных фугасов с большого расстояния, используя радиочастоты даже гражданских радиостанций. Неожиданные мощные взрывы в захваченных гитлеровцами городах, занимаемых их штабами зданиях, причиняли ущерб и терроризировали их не меньше, чем налёты дальней бомбардировочной авиации. Но не всегда взрывы достигали результата, как это случилось в Харькове и Киеве. Тем не менее огромное количество мощных радиоуправляемых фугасов заложили в значимые здания, предприятия, станции метро Ленинграда и Москвы. В случае их занятия гитлеровцев ожидало жестокое отмщение.
При выгрузке ночью в Котельниково замкомандира отдельного сапёрного батальона распорядился загрузить несколько повозок Рублёва противопехотными осколочно-фугасными минами ПМД-5 в деревянном корпусе с датчиком цели — металлической нажимной дужкой, металлические противотанковые мины ТМ-35М. Кроме прочего взрывного имущества имелись отличные взрыватели МУВ, скопированные даже перед войной немецкими заводами под индексом Z.Z.42. Для контроля за своими минными постановками и борьбой с минами врага, сапёрный взвод Рублёва имел электронные индукционные миноискатели ВИМ-210. У немцев такого совершенного оружия не имелось, поэтому мины для них становились смертельным сюрпризом. Англичане в северной Африке в начале года быстро сориентировались и переделали ноу-хау — советский индукционный миноискатель ВИМ-203 под выпуск на своих предприятиях. Американцам, несмотря на технологическое мировое лидерство, но не имеющих подобных средств разминирования, только предстояло об этом позаботиться.
Для минирования оврага, а также разведки в направлении балки Безымянной, Рублёв определил взвод сапёров младшего лейтенанта Смирнова и стрелковый взвод младшего лейтенанта Милованова. Опытный старшина Березуев, несмотря на ранение, вызвался идти с ними. Рука опухла, но острая боль отсутствовала. С ними отправлялись бойцы-сигнальщики с помощью солнца и азбуки Морзе немедленно сообщить о результатах минирования и разведки. У Милованова для подачи сигналов имелся также 26-миллиметровый сигнальный пистолет-ракетница СПД.
— Эх, люблю я эту штуку! — по-мальчишески блестя глазами воскликнул младший лейтенант, поднимая ракетницу вверх над головой, но осёкся, натолкнувшись на строгий взгляд майора. — Просто она так весело бабахает!
— Танков не обнаружите в балке — белая ракета, до пяти танков — ракета с зелёной звёздкой, до десяти — красная звёздка! — тихо сказал ему майор. — Понятно?
К ракетнице конструкции Дегтярёва имелись отличные сигнальные светящиеся патроны Троцкого завода No.11, в том числе с дефицитным красным огнём из азотнокислового стронция. Парашютных осветительных патронов и патронов с цветными дымами в батальоне не нашлось, но это не было большим недостатком. А вот диверсионный патрон с зажигательной гранатой, созданный для спецгрупп НКВД и партизанских отрядов, мог пригодиться...
— Так точно! — ответил юноша. — Прошу прощения.
— За что? — уже направившись к радистам на КП, спросил майор. — Отправляйтесь, Смирнов, чего стоите, секунда дорога!
Он так и не понял, за что просил прощения Милованов. За свою молодость?
Мины...
Сегодня мины могут спасти много жизней советских бойцов. Неожиданное возникновение перед немцами и румынами минных заграждений могло убить и покалечить множество врагов, остановить, посеять панику. Только бы успеть...
Мины не просто средство вооруженной борьбы, мины — наказание Божье! Иррациональный страх перед минами — один из сильнейших страхов, знакомых человеку. Он охватывает даже обстрелянных и опытных бойцов, парализует волю, лишает смелости, отнимает способность идти вперёд, трезво мыслить, хотя от мин погибает и калечится гораздо меньше, чем от пуль, снарядов и авиабомб. Зато после боевых действий от мин прогибает множество гражданских, вынужденных даже самостоятельно разминировать свои поля и леса, чем занимаются порой и женщины, дети вместо ушедших на фронт мужчин.
Противопехотные мины, производящие не особо сильные взрывы и дающие не бог весть сколько осколков, по силе вселяемого в людей ужаса сопоставимы разве что-то с огнемётами. Конечно, враг боится пуль и снарядов, но знает, что на той стороне тоже человек, и по этому человеку тоже стреляют пушки и пулемёты — идёт противоборство. Более умелый, жестокий, смелый, умный победит и будет жить. С миной не так. Человек сам приводит в действие своего бездушного убийцу. Осознание этого парализует. Минный страх и минный ужас останавливает пехоту лучше любых пулемётов, заставляет бояться сделать шаг. Чем опытные гитлеровцы, чем больше воюют, тем сильнее минный страх. Из 120 человек роты на минном поле подорвутся пятеро или семеро, но вся рота откажется идти в атаку. Немцы предпочтут залечь на минном поле, пусть даже стать лёгкими мишенями для пулемётов и СВТ, чем сдвинутся с места вперёд или назад. Страх собственной смерти пересилит желание убить. То же касалось и немецких танкистов — подрыв первого же танка на мине останавливал обычно всю атаку.
Сапёры батальона майора Рублёва имели кроме мин целый набор табельных средств: взрыватели замедленного действия, взрыватели нажимного и натяжного действия, капсюли-детонаторы, электродетонаторы, огнепроводный, детонирующий шнуры. Имелась у сапёров динамоэлектрическая подрывная машинка ПМ-2, способная взорвать до 25 последовательно соединённых электродетонаторов. Можно импровизировать, создавать на месте мины любого назначения и мощности. Советская промышленность и в этом виде вооружения сотворила чудеса.
Идеально подходили для минирования оврага кумулятивные мины ЛМГ конструкции Галицкого. Они уже год отлично сжигали немецкую бронетехнику. Даже танки Pz.Kpfw. IV с их 50-миллиметрами крупповской брони оказывались жертвами этих мин. Имелась возможность скрыто установить ЛМГ на склоне оврага на удалении около 30 метров от предполагаемой линии движения танка, протянуть поперёк незаметную натяжную проволоку. Когда танк заденет проволоку, сработает пороховой ракетный двигатель ЛМГ и кумулятивная граната полетит в борт танка. Взрыв пробьёт броню любого танка. Однако все ЛМГ, к сожалению, как и многие другие отличные противотанковые средства, оказались утрачены при налётах на эшелоны у станции Гремячей. Винтовочные кумулятивные гранаты ВПГС-41 конструкции Сердюка тоже бы сейчас не помешали.
Чего же хотел добиться майор Рублёв этим предстоящим смертельным боем у Пимено-Черни, чего достичь? Его батальон и истребительную роту ополченцев поставил здесь генерал-лейтенантом Чуйков для того, чтобы задержать врага, помочь Особой Оперативной группе войск под его командованием хоть как-то воспрепятствовать обходу 64-й армии Сталинградского фронта с юга. Майор Рублёв не был новичком в военном деле: имел образование, большой армейский, боевой опыт. Задача для него не являлась вполне понятной и адекватной: справа и слева соседей не имелось, батальон изолирован. Непосредственный начальник комдив-208 Воскобойников не отвечал. Связь с какими-либо другими частями отсутствовала. Только немногочисленный заградотряд из 10-й Сталинградской дивизии НКВД располагался сзади. Враг превосходящими механизированными силами мог легко окружить батальон, обойти. Сейчас шлейф пыли слева показывал, что враг движется южнее и уже пересёк Аксай Курмоярский у хутора Дараганов, обошёл батальон и свободно продвигается на северо-восток к Сталинграду. Авиация фронта батальон не поддерживает, даже обещанный Чуйковым самолёт-разведчик не прилетел. Полк и дивизия своей артиллерией батальон не прикрывает. Полковой роты ПВО со счетверёнными пулемётами нет. Конных разведчиков нет. Снабжения нет. Помощи санроты не предвидится. Резервов нет.
В случае, если враг будет превосходить их пехотой хотя бы вдвое, применит танки, кавалерию, то Рублёв сразу попадет в окружение. Его могут блокировать и меньшими силами, заставить голодать и умирать от жажды на жаре, пока он не израсходует патроны, воду и продовольствие. Японцы бы так и поступили...
Что делать? Сдаться? Отступить и дать себя расстрелять с воздуха на марше, рассеять танковой атакой на открытой местности? Подороже продать жизнь свою и жизни молодых парней? Они теперь как люди приговорённые к смерти, но готовые драться со своими палачами и убийцами. Вон они, капиталисты, — в пыли у восточной балки Караичева блестят биноклями и стереотрубами на солнце — изучают позицию, злоумышляют...
Может, сказать своим 750 молодым ребятам, а также выписанным из госпиталей, бывшим зекам, командирам, интендантам, воентехникам, политрукам, не строевым красноармейцам: «Идите домой!»? Но куда? Как? Что они скажут дома? Что их отпустил майор Рублёв, чтобы спасти их жизни? А как же советская Родина? Ведь если немцы прорвутся дальше, погибнет ещё больше людей! А как же Отчизна! Их первая задача убивать фашистов, и только на втором месте сохранение своих жизней. Не наоборот!
Гитлеровские орды ведут с собой капиталистов всего мира, в том числе старых русских господ. Когда-то на заре капитализма европейские короли выписывали каперские свидетельства своим французским, английским, голландским купцам — попутно торговым операциям совершать бандитские нападения на любые другие торговые корабли. Тогда это называлось «вести дела». Капиталисты равно бандиты. Всегда насилие, даже если не всегда открытое, даже если не стреляют пушки. Таков генезис капитализма, чумы цивилизации — прибыль любой ценой. Вот теперь короли коронованные и капиталистические некоронованные короли выдали каперскую грамоту целому государству — Германскому рейху и его подельникам: королям Италии, Румынии, Венгрии. Жертвы бандитских нападений — страны «недочеловеков»: Польша, Югославия, Греция, Советский Союз. Прежде всего Советская Россия, Советская Украина, Советская Белоруссия, Советская Прибалтика.
На штыках расистов и фашистов желают вернуться капиталисты, снова превратить русских людей в послушных рабов, чтобы из них кровь пить на полях, в цехах, конторах, вытягивать здоровье и молодость за жалкие копейки, а потом старых и больных выбрасывать на помойку жизни. Всё вернётся: угнетение, запрет на любой протест, грабежи за счёт цен на еду, жильё, налоги, всевозможные притеснения, полуголодная, нищенская жизнь, убийства исподтишка, жуткая преступность. Всё как при царе Николае II и эсеровско-капиталистом Временном правительстве князя Львова, а затем диктатора Керенского. Десятки миллионы станут работать на износ, а несколько десятков тысяч насильников и грабителей устоятся под защитой штыков забирать себе почти все результаты труда на заграничные дворцы, яхты, гаремы. Они снова присвоят себе русские недра, леса и земли, заводы, фабрики, порты, железные дороги. Почему? Потому что-то когда-то они уже украли эти недра и земли, а на ворованные деньги построили заводы, стали богаты за счёт кражи у людей результатов их труда с помощью капиталистической системы насилия. Потому что так записано на каких-то купчих бумажках, фальшивых символах псевдоправового общества, в воровских законах и указах. Да к чёрту все эти купчие и указы всех богачей и кровососов, идущих сюда с Запада убивать и порабощать простой народ! К чёрту! Приедет обратно Нобель, Путилов, Рябушинский, вернётся как герой Деникин и Врангель. Палач Краснов станет снова атаманом на Дону. Если не живые, так гробы их проклятые привезут и памятники им поставят. Нет, не так надо жить, надо жить по-другому! По совести. Добро — то, что даёт всем, нужно делать главным в мире, а не жадную и безжалостную верхушку, которая у большинства только отбирает, то есть является злом! За жизнь, свободную от господ, за добро надо драться, если есть оружие. Оружие есть! Оружие простым людям дала в руки партия Ленина — Сталина. Отличное оружие! Много оружия! Нужно его примерить по назначению — против врагов рабочих и крестьян, международной капиталистической швали под предводительством бесноватого Гитлера...
Если бы майор происходил из семьи бывших владельцев земельных наделов, мельниц, лавок, фабрик, приисков, других частнособственнических семей, то он, вероятно, рассуждал бы иначе. Но он происходил из семьи владимирского крестьянина, батрачившего всю жизнь сначала на помещика, потом на кулака из своего села, чтобы дать детям образование, выкупить себе земельный надел. Да так и умер, таская мешки с зерном в кулацком амбаре. Не хотел отец, чтобы дети его попрошайничали перед церковью...
Рублёв ещё сам не воевал с фашистами, но на учениях с учётом новых обстоятельств, осваивал новые приёмы боевых действий, находя их весьма схожими с тем опытом, что уже имела Красная Армия, её командиры, преподаватели военных академий и училищ. Что же знал майор Рублёв о современной войне? Он знал то же, что и другой старший и средний комсостав, то же самое, что знали о современной войне гитлеровские офицеры и генералы. Общие знания о войне базировались, кроме опыта уже идущей войны, на опыте недавно прошедших войн в Испании, Китае, Абиссинии, Франции, Польше, Финляндии, Югославии, Греции. Главное — развитие боевой техники позволяло в короткий срок создавать мощные механизированные группировки для внезапного удара на узком участке фронте и осуществлять глубокие прорывы. В Китае и Испании советские военные специалисты принимали непосредственное участие при разработке, ведении военных действий подобного плана, осуществляли поставки советского вооружения. Советские экипажи танков, самолётов, артиллеристы, связисты, разведчики непосредственно участвовали в высокоманевренных боях в Испании и Китае. Всё, что демонстрировал теперь Вермахт, не являлось для советских командиров в диковинку. Наоборот, всё казалось привычным, даже шаблонным. Одна и та же мировая военная школа диктовала схожие воззрения. Различия заключались в нюансах, количестве, качестве войск, вооружении, исторически сложившимся уровне военной культуры, традициях, образовании, технической грамотности, единстве армий и народа, доверии командования и войск друг к другу. Очень странно выглядело в этом смысле бездействие французского командования при применении гитлеровцами военных приёмов. Они просто открыли врагу путь на столицу, как это намеревался сделать Тухачевский и его подельники по венно-фашистскому заговору.
Как и сейчас, во всех предыдущих войнах важнейшую роль для достижения успеха играл фактор внезапности. Внезапность достигалась скрытностью подготовки, маскировкой, дезинформацией на всех уровнях. Так внезапный контрудар интернациональных бригад Испанского правительства разгромил отборный итальянский экспедиционный корпус короля Виктора Эммануила III в битве под Гвадалахарой весной 1937 года. Планы международной коалиции фашистов по захвату Мадрида также оказались сорваны внезапной Теруэльской операцией правительства Испании зимой 1937 года, затем внезапной атакой против фашистов на реке Эбро летом 1938 года.
Скрытность этих операций и операций в Китае, подготовленных и проведённых при участии советских военных, в том числе Чуйкова, достигалась строгим ограничением количества допущенных к планированию людей. Указания войскам отдавались отдельными распоряжениями, препятствующими разведке противника разгадать общий замысел. Сосредоточение ударных групп проводилось в труднодоступной местности вдали от дорог, в десятках километров от фронта. Войска перемещались ночью, на автомобилях не использовались фары. Исходное положение занимали в темноте; колонновожатые и водители ориентировались по условным знакам. Большинство атак начиналось на рассвете, даже ночью.
Фашистов дезинформировали с помощью слухов, перебежчиков — дезинформаторов. Нарочно сдавшиеся в плен «шпионы смерти» сообщали на допросах под пытками дезинформацию. Нижестоящим штабам открыто отдавались распоряжения о рекогносцировках, подготовке путей на ложных участках фронта. Там проводились демонстративные атаки для отвлечения внимания. Туда же для отвода глаз выезжали высокопоставленные штабные офицеры и советские советники, хорошо известные врагу. Радиостанции вели обманные передачи, сообщали ложную информацию. Разрабатывались и обсуждались с командирами разных уровней фальшивые планы.
Такой способ подготовки наступления или обороны отработала Красная Армия ещё на опыте своей Гражданской войны, борьбы с бандитскими армиями, басмачеством, когда среди своих же находилось много затаившихся врагов, саботажников, вредителей. Такой комплексный подход к обеспечению скрытности лишал врага возможности определить направление и время удара. Даже если такое сосредоточение обнаруживалось, атака производилась сразу после выдвижения войск из глубины, с ходу, и предпринять адекватные контрмеры оказывалось тяжело.
Такими же мерами секретности сопровождалась подготовка к отражению вероломного нападения войск Германского рейха и его союзников на Советский Союз в конце июня 1941 года: приказы Генштаба РККА по приведению войск в боевую готовность и рассредоточении авиации отдавались командующим Особыми Военными Округами устно, так же устно эти команды отдавались командованию армий, корпусов, дивизий. Враг не должен был догадаться, что его ждут, тем более, нельзя было давать использовать информацию о подготовке советских войск к отражению в пропагандистских целях для обвинения в агрессивной подготовке войск РККА. Ведь марионетка капиталистов президент Рузвельт однозначно выразился: «США будут воевать на стороне того, кто станет жертвой агрессии!» Это играло на руку Гитлеру. Советский Союз никак не мог продемонстрировать приведение своих войск в боевую готовность без факта нападения. Рузвельт связал Сталину руки. Другой вопрос, кто и как, в какой мере из командующих Особыми Военными Округами выполнил секретные приказы Генштаба в связи со своим пониманием ситуации или из злого умысла.
Сражение под Гвадалахарой в марте 1937 стало крайне поучительным для всех сторон в части необходимости решительной борьбы с «пятой колонной» и в вопросах военной стратегии. Во время этого сражения итальянские резервы перебрасывались на 3700 автомобилях без прикрытия ПВО по узким горным дорогам. Их непрерывно атаковали на советских самолётах опытные советские и испанские лётчики. Огромные колонны итальянских фашистов удалось остановить, частично уничтожить, частично рассеять. Командование правительственных войск в этот угрожающий район из армейского резерва под Мадридом за ночь успешно перебросило для противодействия итальянцам на грузовиках несколько бригад пехоты. За 2,5 часа боя у испанского Брунете и правительственные силы и фашисты подтянули резервы, находившиеся в 100 километрах от фронта. По итогам этих операций Генеральный штаб РККА внёс поправки в план своих манёвров 1940 года в части отработки перевозки больших масс войск на автомобилях. После этого все советские штабы дивизий и корпусов почти еженедельно ставили задачи скрытной и скоростной переброски автотранспортом того или иного количества войск на 30, 50 и 100 километров в качестве отработки манёвра войск.
Одновременно выявилась важность моторизации артиллерии. Автомобильная и тракторная тяга позволила силам испанского правительства в борьбе с фашистами быстро создать мощные артиллерийские группы. Этот опыт тут же учли в Союзе ССР. Встал вопрос о подготовки дорог, на что Генштаб РККА решил срочно создать кадровые ремонтно-дорожные батальоны в составе инженерных войск, а ЦК партии изыскал и выделил соответствующие ресурсы.
В Испании, Китае, потом в Финляндии все сомневающиеся увидели, что пехота, умеющая хорошо действовать в рукопашном и ближнем бою, штыком и гранатой, оснащённая сильной артиллерией, по-прежнему играет решающую, первостепенную роль во всех боевых операциях, опровергая теории стран Запада о возможности ведения современной войны лишь воздушными или механизированными армиями.
Советские командиры, если они не являлись членами организации фашистских заговорщиков Тухачевского, Троцкого, или саботажниками, умели действовать не шаблонно, инициативно. Это не раз проявлялось во время учений, когда 208-я стрелковая дивизия отрабатывала в составе Дальневосточного фронта быструю организацию обороны после марш-броска — точь-в-точь теперешнюю ситуацию батальона майора Рублёва перед Пимено-Черни. Только тогда всё было по-другому в окрестностях Славянки: вокруг тайга вперемешку с южными лесам, ручьи, водопады, брусника, речка Адими, мошкара и любопытный медведь, недалёко китайской Хуньчунь и острова с нерпами, а здесь Сальская степь, ковыль, река Аксай Курмоярский, жара и гарь, а на горизонте верблюды, миражи, фата-моргана...
Темп наступления в Испании и Китае составлял 20 километров в сутки. Глубина операций достигала 160 километров — Арагонская операция, в Сюйчьжоуской и Ханькоуской операциях до 300 километров. Теперь эти показатели выросли втрое, вчетверо.
Сосредоточив на направлении главного удара превосходящие силы и средства подавления: авиацию, артиллерию, фашисты имели возможность прорываться механизированными соединениями в оперативную глубину обороны, уничтожать или сковывать резервы, мешать снабжению, добиваться оперативного окружения больших групп войск, заставляя их массу сил тратить на обеспечение снабжения и вывоз раненых. Это означало, что оперативные резервы следовало размещать в одном пешем переходе от фронта — до 30 километров и располагать в противотанковых районах тылового оборонительного рубежа вне досягаемости вражеской артиллерии. При наличии достаточного количества автотранспорта часть армейских резервов могла размещаться в глубине обороны на расстоянии до 100 километров...
После войны Испании и Китае в практику армий всех передовых стран вошло применение ВВС в качестве средства обеспечения прорыва и углубления его наравне с артиллерией и танками. Это положение вошло в боевые уставы и ВВС РККА: бомбардировщики разбивали полосы обороны, штабы и тылы, штурмовики добивали всё, что уцелело, истребители прикрывали с воздуха первых и вторых. Так же гитлеровцы применяли в «Блицкриге» Люфтваффе. Только вот поему-то французы и англичане этого против немцев в 1940 году этого применять не стали, хотя имели в авиации двукратное преимущество над Люфтваффе. Система ПВО соответственно сделалась важнейшим фактором устойчивости войск.
Система контроля за исполнением приказов тоже показала свою первостепенную важностью. В войсках правительства Испанской республики штаб армии отдавал распоряжения не контролируя путь приказов сверху донизу. Ответственность за невыполнение или неточное выполнение приказов перекладывалась вышестоящим штабом на нижестоящий, вплоть до батальона. Эта практика приводила к потере управления, безответственности. Именно поэтому Дисциплинарный устав РККА 1940 года, введённый Тимошенко, возлагал ответственность за потерю связи и управления в бою на вышестоящих командиров. За связь и управление в войсках отвечали вышестоящие штабы. Дистанционное управление в стиле Троцкого, Тухачевского, преподавателей Военной академии, училищ из бывших царских офицеров и генералов — когда высшие командиры и штаб присылают директивы из безопасного далёка, подверглось жесточайшей критике. Такую практику поставили вне закона. Не все это сразу поняли.
В прошлом году, сразу после вероломного, но ожидаемого нападения расистско-фашистских капиталистических орд Запада, когда на отдельных участках фронта управление рушилось, именно высшие штабы обязаны были искать свои разрозненные части, налаживали связь, управление. Именно поэтому начальник Генерального штаба РККА генерал армии Жуков при всех плакал 29 июня, когда разгневанные члены Политбюро ЦК партии большевиков потребовали от него и Наркома обороны Тимошенко закончить увёртки и сообщить реальное положение на фронте на третий день войны — фашисты ведь уже захватили Минск!
Жукову пришлось признаться, что уже сутки как связь с Западным фронтом, образованным из Западного Особого, бывшего Белорусского, военного округа потеряна.
— Что же вы за начальник Генерального штаба, если не знаете, что происходит на фронте? Что за небылицы тут нам рассказывают ваши товарищи? Где Павлов, где его замкомандующего Западным фронтом Болдин? — спросил тогда рассерженный Сталин у Жукова, после того, как лично приехал в Наркомат обороны, и после бессонной ночи устало сел на стул перед высокопоставленным военным. — Если нет связи с Западным направлением, то как начальник Генерального штаба может кого-то представлять и кем-то командовать?
— Я... — глаза Жукова увлажнились и по небритым щекам полились настоящие слёзы, — не знаю, товарищ...
Есть несколько ситуаций, когда слёзы мужчины оправданы: смерть родителей, жены, спасение друга от смерти. Ещё одна ситуация, когда мужчина может плакать — проигрыш очень важного для него дела. В природе любого мужчины — стремление к лидерству. Желание побеждать. Проигрыш — серьёзный удар по самооценке, мужественности, положению. Когда соперничество завершается не в его пользу, это жестокая травма. Тем более серьезная, чем выше значимость события. Можно понять проигравшего, когда крупная победа досталась противнику. Падение Минска на третий день войны — крупная неудача. Большая группа войск оказалась в оперативном окружении на огромной лесистой территории. Оперативное — значит не имеет возможности по земле получать снабжение, эвакуировать раненых, производить ротацию войск. Конечно: сильная досада, горечь поражения может сопровождаться увлажнением глаз, слезами. Физическую боль мужчины чаще всего терпят без слез. И этим они сильно отличаются от женщин. А вот потеря положения... Низвержение небожителя с небес на землю... Это почище отрезанный ноги будет...
Жуков закрылся локтем с шёлковыми красными звёздами генерала армии и выбежал в комнату связи.
— Вот ещё фортели выкидывает! — сказал Сталин, тяжело вставая со стула. — Не генерал, а какая-то институтка! Мы предателей Тухачевского, Якира и Гамарника с компанией убрали, а всё равно всё идёт по их плану открытия фронта врагу, ведь связь полностью нарушена. А без связи войска теряют управляемость и уверенность в победе, начинают пятится, не понимая что происходит. Вот что сделали Павлов и его компания. В действиях их войск в Белоруссии организованный хаос, запасы потеряны, аэродромы потеряны, похоже, предательство и трусость правит бал...
— Сейчас! — воскликнул Молотов, стремительно выбегая вслед за Жуковым чтобы успокоить его и увещевать как старший и авторитетный товарищ. — Я его верну...
Испанская и Китайская война всем странам ясно показала: потеря связи для армии — слепота, а слепота в сражении — смерть. Не только Генштаб, но и фронтовое и армейское командование должно постоянно находиться на связи с войсками на направлении главного удара, иметь на командном пункте старших начальников родов войск: авиации, артиллерии, ПВО, разведки и так далее. Скоротечность современного боя изменила методы управления по сравнению с Первой империалистической войной. При высокой подвижности войск обстановка менялась несколько раз в сутки, даже несколько раз в течении пары часов. Использовались при прорыве обороны сразу все средства подавления, проводились решительные манёвры во фланг и тыл высоко подвижными силами. В бой шло всё: танки, моторизированные, механизированные соединения, конница с артиллерией и лёгкими танками, ВВС, воздушные и морские десанты. Как тут без связи? Во времена Наполеона исход сражения решал иногда последний брошенный в битву резервный батальон, теперь исход сражения определялся всеми возможностями войск и экономики сражающихся союзов стран...
Глава 20. Охота на лис, поедающих мертвечину
После восклицания Пети разговор дяди с маршалом Советского Союза Тухачевским прервался. Кто-то комнате быстрым движением повернул выключатель настольной лампы. Зелёный абажур погас, погрузив комнату и квартиру в синеватую мглу. Из-за двустворчатой двери, остеклённой в виде вертикальных ромбов, появился сначала дядя, затем Тухачевский.
Оба поспешно вышли в прихожую, озираясь и прислушиваясь.
— В любом случае, мне бы не хотелось, чтобы меня здесь кто-то видел, тем более эти сталинские псы, — сказал маршал Советского Союза чрезвычайно спокойно. — Другой выход ведь есть?
— Да-да, конечно, есть другой выход — дверь на кухне! — ответил дядя. — Быстрее туда!
Высокая фигура бывалого полководца, его движения, по-прежнему выражали равнодушное спокойствие. Как бы снисходя ко всему происходящему вокруг и держа одну руку за спиной, он другой рукой принял от Надеждина свою очень лёгкую маршальскую шинель из тонкого английского драп-кастора, перекинул её через руку, надел фуражку и застыл, пропуская Семёна Александровича вперёд. На кухне, где за ящиками с картошкой находилась очень редко используемая дверь на чёрную лестницу, выходящую в соседний двор, дядя распахнул створки навесного шкафа и начал шарить за стоящими вертикально китайскими тарелками с пагодами и драконами.
— Ключ! — сказал он одно слово.
Тухачевский глядел в тёмное окно. Нервно затренькал электрический звонок входной двери. Потом ещё и ещё раз настойчиво, пока трезвон не сделался непрерывным. Секунды длились. Дядя всё ещё искал на ощупь ключ, невольно холодея от одной мысли, что его там может не оказаться. Посыпались от его неловкого движения тарелки и маленькие хрустальные водочные рюмки, с глухим хрустом и шорохом по очереди разбились о кафельный пол из жёлтых восьмиугольников с терракотовыми квадратами между ними. Наконец, увесистый ключ нашёлся.
В дверь квартиры стали стучать кулаком. Раздался крик:
— Открывайте немедленно, это НКВД!
— Сюда, Михаил Николаевич, дорогой мой... Многие выходы из квартир на чёрную лестницу ещё при строительстве по просьбе хозяев заложены кирпичом, но я свою оставил. Дверь внизу отпирается изнутри. Так что Вы до машины своей дойдёте легко и на Большую Никитскую улицу через соседний двор без труда проедете…
— Не беспокойся, я из немецкого плена три раза бежал, и из эсеровского плена бежал, а уж до машины своей и подавно доберусь! — сказал надменно Тухачевский и сделав несколько широких шагов в отворённой двери. — Le besoin fait la vieille trotter...
Он на мгновение задержался в проёме, ведущем на чёрную лестницу, откуда пахнуло кошками и сыростью, и добавил, прежде чем начать спускаться по узким крутым ступеням навстречу судьбе:
— Мне нечего жалеть. Я разочаровался в жизни и устал жить... Когда Парижский Конвент как сейчас ЦК, расправлялся с club des Jacobins, который до этого сам утопили Францию в крови, как мы топили в крови друг друга в Гражданскую войну, то Парижский Конвент никого не щадил... История повторяется. Но жаль, что наш русский Наполеон пока остаётся под вопросом...
— La Garde meurt mais ne se rend pas! — воскликнул Семён Александрович. — Гвардия умирает, но не сдаётся! Прощайте, Миша...
Тухачевский исчез во тьме.
— Все мы, оставшиеся в живых лейб-гвардейцы Семёновского полка, здесь и за рубежом всегда будем с надеждой смотреть на Вас как на русского Наполеона, способного вернуть Родине славу и процветание, — сказал он уже тихо вслед маршалу Советского Союза, скрывшемуся в темноте лестничного колодца. — Или как на смелого генерала Франко, остановившего коммунизм в Испании!
Реалии жизни человечества таковы, что малая часть людей владеет большей частью всех богатства всех стран и использует большинство населения как своих рабов: физически, экономически, морально или другими способами. Умные, хитрые, жадные и везучие особи, как в жизни насекомых, вне человеческой и тем более вне божественной этики Иисуса, паразитируют на мене умных, менее хитрых и менее везучих. Это и есть древний как мир капитализм — если у тебя имеется какой-нибудь рычаг, то он используется не для общего блага, а для блага единиц... Для обеспечения этого состояния и торжества таких смыслов и понятий, властителями всех стран издаются законы, содержится репрессивный аппарат — банды, полиция, армия, суды, прокуратура, создаётся соответствующая культура, искусство, религия, оправдывающая такую человеконенавистническую систему как единственно возможную. Реальной свободой обладают при капитализме только богачи и их главные слуги, равенство и братство в обществе фактически отсутствует. Во все времена репрессии и террор капиталистов против инакомыслящих были запредельно жестокими, массовыми и обыденными. Но во все времена существовала и альтернатива, другие смыслы и понятия о жизни: блага земли и недр принадлежат всем, и распределяются по справедливости по мере надобности и по заслугам перед людьми. Нет эксплуатации меньшинством большинства, нет рабов физических, экономических и морально-нравственных — есть братское общество равных людей. Это социализм... Водораздел между капиталистическим и социалистическим мышлением в сознании людей проходит через отношение к наживе и позволяет любому человеку в тестовом режиме просто понять, кто же он в душе — капиталист или коммунист на самом деле. Если кто-то считает, что получивший богатства за счёт наживы на других людях и на нём самом, и последователи таких богачей, наживающихся на других, являются для него примером для подражания — то он приверженец капитализма. Если же кто-то считает, что получивший богатства за счёт наживы на других людях и на нём самом, и последователи таких богачей, наживающихся на других, больны жадностью, которую нужно лечить и искоренять — то он приверженец коммунизма. Имеются в этих крайностях и полутона, но база остаётся неизменной — отношение к эксплуатации и присвоения чужого труда любыми путями. В России была сделана впервые в мире попытка построить такое альтернативное общество. Трудно делать что-то впервые в истории, тем более, когда весь мир против тебя...
После долгих колебаний Тухачевский выбрал капитализм. Капитализм — это общество людей-шакалов. Капитализм не будет реально бороться с безумием наркомании, алкоголизма, агрессии, войны, скотством и невежеством, наоборот, будет поощрять и зарабатывать на этом — чем больше людей-шакалов сойдут с ума и станут добычей других шакалов, тем лучше шкалам и их предводителям — всевозможным королям, королевам и президентам. При капитализме люди-шакалы питаются прежде всего слабыми: детьми, сиротами, стариками, слабоумными, инвалидами, запуганными, алкоголиками, сердобольными, совестливыми, верующими, малограмотными, проститутками, необразованными, честными. Капиталистические королевские и президентские шакалы, захватившие мировые источники еды и энергии, стараются вовсю, разводя слабых себе на съедение, и чтобы хватало подкормить шакалов среднесильных, чтобы они верно им служили. Тухачевский использовал социализм для достижения личного могущества и приобретения рычагов власти после реставрации капитализма в России. Он обернул полученные от народа возможности против того народа, в верности которому клялся, маршалом войск которого был. Он стал подлым предателем. Он считал себя более умным, более хитрым и везучим, чем другие русские, и желал реализовать эти качества в виде властвования над страной. Но тогда социализм ещё было кому защищать...
После того, как Тухачевский ушёл по чёрной лестнице вниз как в преисподнюю, Семён Александрович, не обращая внимания на стук в дверь и угрожающие выкрики, повернулся к племяннику и сказал, стараясь сохранять спокойствие, нарочито чётко выговаривая окончания, одновременно с этим доставая из кармана галифе пачку из десятичервонцевых светло-голубых билетов Госбанка Союза ССР.
— Слушай меня, Петя, внимательно: сейчас же уходи отсюда и про мою квартиру забудь. Её теперь нет. В училище больше не появляйся. Возвращайся к матери и скажи, что вам нужно срочно уезжать из Москвы. Нас всех раскрыли, даже тех, кто уже отошёл от дела и смалодушничал. Аресты идут волной, захватывая и правых, и виноватых! Езжайте куда хотите: в Сибирь, Чечню, Казахстан, Дагестан к чертям собачьим, но подальше. Потеряйте документы и при восстановлении смените фамилию! Вот тебе деньги на дорогу на пару месяцев. Драгоценности тебе не даю, потому что ты всё равно не сможешь их продать, только попадёшься! Нас власть вряд ли простит. Всё зашло слишком далеко! Прощай! Беги! Прости меня! Aujourd’hui en fleurs, demains en pleurs...
— Дядя, а как же Вы? — неуверенно пробормотал Пётр, сжимая втиснутую в его ладонь пачку новеньких денежных купюр.
Но дядя уже не слушал его, а вернулся в прихожую. В дверь неистово стучали теперь ногами. Хотели выбить. Переменившись в лице, дядя застегнул крючок своего воротника между петлицами-параллелограммами с рубиновыми прямоугольниками полковника, снял с вешалки портупею с пистолетной кобурой, щелчком ногтя расстегнул её и извлёк револьвер системы Нагана с почти стёршимся воронением.
— Беги, Пётр, Беги! — беззвучно сказал он одними губами, повернув голову к племяннику и подходя к двери.
Она уже трещала под напором. Если бы дверь открывалась внутрь квартиры, она ужа давно упала бы. Надеждин боком вышел на чёрную лестницу, не в силах ещё отвести взгляда от яркого пятна света прихожей, не решаясь навсегда покинуть квартиру, где прошло немало счастливых светлых дней, полных надежд и тепла.
Звякнув, отлетела накладка внутреннего замка. Дядя взвёл курок револьвера и повернул ключ, отступив на два шага назад. Дверь распахнулась и в круг света под розовым абажуром ворвался взбешенный капитан Корягов. Он вдруг застыл как вкопанный, увидев направленное себе в грудь дуло нагана.
— Аб-аб, э-э-э... — выдавил из себя он невнятные звуки.
— Ты кто? — угрожающе спросил его Семён Александрович.
— Капитан НКВД!
— Понятно не маршал. Дальше что? Чего ты забыл тут ночью? Отвечать по форме, когда с тобой старший по званию разговаривает!
Корягов медлил с ответом, пытался унять дрожь под глазом. Стоящие в проёме за его спиной оперативники зашелестели одеждой, видимо вытаскивая оружие.
— Ты... Вы... Вы арестованы. Вот постановление на арест!
— И почему я арестован?
— Я не следователь, но в целом Вы арестованы, гражданин, за антиправительственную агитацию, критику использования нашей армии за рубежом, связь с предателями Родины и народа: Пятаковым и Радеком из подпольной организации троцкистско-зиновьевского центра, — произнёс Корягов взволнованно и полез в нагрудный карман, рассыпав оттуда ворох каких-то желтоватых бумажек, квитанций и билетов. — Предатели в армии готовили поражение и открытие дороги на Москву и Ленинград капиталистическим армиям Германии, Польши, Финляндии.
— Враньё это всё про Пятакова и дорогу на Москву!
— Не глупите, Вы же командир, должны понимать, что такое дисциплина. Если не виновны, вас отпустят после допроса и проверки. Если есть приказ на арест, нужно его выполнять. Вот постановление! — сказал оперативник Кузнецов, протягивая на свет через плечо Корягова листок с гербовыми печатями и размашистыми подписями. — Отдайте оружие!
— Какая нежная фраза «не глупите»! Самых достойных людей, героев Гражданской войны, патриотов, сейчас по всей стране везут в тюрьмы, кого-то бьют, кого-то ставят к стенке! В Коммунарку Хрущёв возит на расстрелы кого-то каждую ночь. А мне что ждать, бывшему царскому лейб-гвардейцу, хоть и служившему верой и правдой трудовому народу? Отдав револьвер, я сейчас буду избит сапогами и потом меня потащат в «воронок», и голова моя как у куклы будет биться о ступени лестницы. Так ведь? Ведь я тебе не нравлюсь, холуй ты ежовский, деревенщина лапотная... А потом меня будут пытать на Лубянке и я там скажу всё, что от меня потребуют: что это я Ленина убил и Иисуса Христа распял. Знаю, что никто не может выдержать правильные пытки. Никто! Физиология человека такова. У меня арестовали почти всех друзей, жену и сына по делу о подпольной организации Троцкого. Их всех либо уже расстреляли, наверное, либо они вообще исчезли без следа. И ты мне не забивай мозги рассказами о справедливом советском суде и рабоче-крестьянской гуманности. Когда крестьяне на Руси были гуманны? Не суд надо мной будет, а произвол. Я так не хочу!
— Эй-эй... Гражданин, сдайте оружие по-хорошему, иначе будем стрелять! — сказал через плечо Корягина молодой оперативник.
— Вы? Стрелять? Вы можете только в затылки женщинам стрелять, ублюдки! — воскликнул Семён Александрович вдруг бледнея и пуговица расстёгнутого ворота командирской гимнастёрки, и сияющий на груди орден Красного Знамени перестали вдруг двигаться от остановки дыхания.
Лицо Корягова наоборот стало бардовым. Он сделал полшага вперёд, поднимая ладонь к своей кобуре со словами:
— Да ты сам трусишь, гад! Ты не выстрелишь! А я вот сейчас достану свой на...
И тут оглушающе ударил выстрел.
Затем ещё один...
Голова Корягова треснула как спелый арбуз, забрызгивая кровью и мозгами потолок и обои. Лицо мгновенно почернело от пороховой гари выстрела в упор. Пока капитан стоял, качаясь в дыму, выронив револьвер, заливая фонтаном крови из разбитой головы потолок и половик, учебник на тумбочке, пока падал спиной в проём двери на своих сотрудников обратно в темноту лестницы, полковник успел отступить в комнату...
Надеждин так и запомнил навсегда эту картину в проёме дверей — стоящий на ногах мертвец с фонтаном бьющей в потолок крови, пороховой сизый дым под лампой в розовом абажуре, полковник с дымящимся револьвером. Юноша что было сил побежал по узким, крутым и постоянно поворачивающим направо ступеням чёрной лестницы. В квартире продолжилась стрельба. Там кто-то страшно закричал от боли. Вдруг всё стихло. Со двора перед парадным подъездом вроде послышались крики, топот, захлопали двери. Буквально скатившись через последние ступени, юноша толкнул остеклённую дверь и выскочил в соседний двор. Следом никто не гнался. Он невольно начал искать глазами машину Тухачевского, но чёрной маршальской ГАЗ-М1 нигде не было видно. Посреди колодца двора между молодыми тополями и скамейками уныло торчала голова шахты бомбоубежища. Отсюда в сторону площади Никитских ворот вела арка проходного двора, а направо такая же арка выходила обратно к первому парадному подъезду. Надеждин осторожно прошёл к тополям и через арку увидел свой двор и подъезд.
Там по-прежнему тарахтел с включёнными фарами автофургон с белой надписью «ХЛЕБ». Рядом с фургоном стояли, задрав головы вверх, глядя на окна площадок лестничных маршей, два человека в форме сержантов НКВД и милиционер в белой гимнастёрке, фуражке с белым верхом.
— Ничего себе им там дамочка на халяву подвернулась, — сказал один из них, придерживая форменную фуражку, чтобы она не свалилась с затылка. — Даже стрелять пришлось!?
— Хватит ржать как мерин, товарищ! Оставайся здесь, присматривай за арестованными, а мы с Петро пойдём проверим, что за перестрелка! — вполне серьёзно сказал один из сержантов и вынул из кобуры револьвер.
Вместе с милиционером он быстро зашёл в подъезд. Прошло несколько томительных минут...
Скрытый бетонной тумбой оголовка запасного выхода из бомбоубежища, Надеждин в отчаянии подумал о том, что его дядю, должно быть, сейчас убьют за сопротивление при аресте. Было так горько и страшно за своё будущее, ожидающее за мерцающим светом уличного фонаря в конце проходной арки, что он оцепенел. Стало беспредельно страшно, как на краю над бездной. Весь мир вдруг разрушился. Всё виденное, слышанное перевернулось и представилось совершенно другим. Рассудок переиздавал сейчас всю книгу воспоминаний и смыслов, всё из чего Петя состоял помимо тела. Юноша боролся с искушением закрыть глаза, развернуться и изо всех сил помчаться прочь из этого места. Проходным тёмными дворами и обходными маршрутами добраться домой к матери, прижаться к её плечу и зарыдать, выплакать страх и обиду за крушение всей своей светлой судьбы. Но он не двигался с места, стоял и ждал чего-то, не смея шевельнуться, выглядывая из-за низкой засиженной голубями крыши небольшой бетонной коробки оголовка шахты бомбоубежища.
Вдруг между шестыми и пятым этажом под полукруглым лепным козырьком с дребезжанием распахнулось окно лестничной площадки и, перегнувшись через подоконник, Чуткирашвили с широко раскрытыми глазами и без фуражки закричал вниз, путаясь в русских и грузинских словах:
— Кидев ерти цуди враг вырвался, шесадзлебелиа бежит к вам!
Внутри подъезда в подряд ударили три выстрела, послышался звон бьющегося стекла, истошные вопли:
— Он убил меня совсем, сволочь! Убил...
— Стреляй! Стреляй!
Дверь подъезда с грохотом распахнулась и на улицу вырвался полковник с двумя револьверами в руках. Было видно, как оторопевший сержант начинает лапать свою кобуру, словно забыл, как она расстёгивается, но вдруг, раздумав доставать оружие, бросается бежать поперёк двора в сторону покосившегося дощатого забора, огораживающего силуэт дома в строительных лесах. Семён Андреевич начал стрелять ему вслед поочередно из двух револьверов «по-македонски», почти не целясь.
Стрельба с двух рук стала известна после того, как македонские борцы за свободу в период Балканских войн 1912 — 1913 годов стали так применять револьверы против турок. Так стреляли эсеровские боевики в России. Македонский террорист Черноземский так убил югославского короля в 1934 году. После этого подобному приему начали обучать агентов ФБР, Скотланд-Ярда, бойцов «Бранденбурга-800», советской контрразведки...
С головы сержанта слетела фуражка, упала и покатилась по лужам. Потом милиционер, споткнувшись о невидимое препятствие, не выставив вперёд руки, как обычно делают живые люди, упал со всего разбега вперёд лицом на асфальтовую дорожку.
Полковник, держа на прицеле дверь подъезда, быстро подошёл к грузовику и откинул щеколду дверцы кузова.
— Выходите товарищи! Вы свободны! — крикнул он в темноту. — Разбегайтесь, бегите отсюда скорее!
В кузове слабо завозились и в наставшей вокруг гробовой тишине испуганные голоса замямлили:
— Мы не можем, гражданин командир, мы не пойдём, с нами всё прояснится...
— Мы по ошибке тут, товарищ, нас отпустят...
— У нас семьи, мы не можем позволить себе побег!
— Ну и сидите тут как бараны для убоя. Бараны... А-а... — зло крикнул им освободитель и было видно, что он растерялся, может быть в первый раз в жизни. — Нет! Ну-ка, выметайтесь все живо из машины. Выметайтесь, ну! А то перестреляю!
Несколько неловких мужских и женских фигур в молчании выбрались из кузова и пугливо прижались к стене около водосточной трубы в тени козырька над подъездом.
Полковник, заметно хромая, неловко забрался в кабину на пустое водительское место. Запустил двигатель. Двигатель взревел. Фургон заскрежетал, заскрипел. Машина несколько раз резко дёрнулась и наконец рванулась с места. Развернулась, сбила штукатурку с угла арки. В арке в сторону шарахнулся какой-то человека, уронивший стопку книг. Метнулась как молния перепуганная кошка. Невдалеке залаяла собака. Грузовик вырвался через арку на улицу Герцена и рычание мотора быстро стихло...
Пётр оторвал, наконец, взгляд от похожего на киноэкран проема подворотни и, прижимая рукой пачку денег в кармане брюк, со всех ног бросился бежать в противоположную сторону к электроподстанции метрополитена на месте разобранного недавно Никитского монастыря.
— Беги! Беги-и-и-и! — звучал в его ушах чей-то голос. — Спасайся...
...Надеждин очнулся потому, что нечто больно ударило по носу. Приоткрыв глаза, он увидел медленно плывущие над собой тенистые ветви яблонь с уже розовыми кое-где яблоками, а над ними высокое, голубое степное небо с двумя крохотными белоснежными облачками. С тяжёлой как с похмелья головой, через замыленный от сна край глаза он различил рядом внимательно глядящие на него глаза Петрюка, его хлопающие рыжие ресницы. Затем в круг зрения вплыла и вся сосредоточенная конопатая физиономия товарища. Боец из стороны в сторону мотал над его носом растопыренной ладонью, словно намеревался снова ударит по лицу.
— Ты чего, Колька, с ума сошёл? — приподнявшись на локте спросил Надеждин и ошалело осмотрелся по сторонам, потому что по ощущениям от сновидения он всё ещё оставался в Москве ночью 12 мая 1937 года — почти пять лет тому назад.
— Не-е-ет, Петя, я слепня с тебя сгонял!
— И где слепень?
— Улетел!
— Из-за него ты мне и по носу заехал пребольно?
— Да ты всё равно плохо спал, вскрикивал, шептал что-то про Москву и про погоню! — добродушно заметил Петрюк и стало заметнее, что нос и щёки его пунцовые от загара, полученного утром и днём на степной дороге.
— Долго я спал? — спросил Надеждин, продолжая разглядывать в промежутки между яблонями и кустами довольно густой лесок вдоль берега.
— Ты спал один час, двадцать минут, — отозвался Гецкин, поворачивая своё запястье с наручными часами Tissot в стальном корпусе с перламутровым циферблатом на потёртом кожаном ремешке. — Хронометр антимагнитный, удивительной точности. Пока урки шманали нас, я у них обратно свои часы реквизировал, которые до этого у пограничников со стола увёл. Если помнишь, конечно, но увёл исключительно для выполнения важного задания командования по розыску пропавших детей. Как говорил дядя Изя: тренировка рук — это всё равно, что тренировка головы — всё зависит от того, какой из частей тела можно больше заработать...
— А я тут в зарослях у тропинки бесхозную телегу с лошадью нашёл. Пусть будет нам вместо велосипедов, отобранных бандитами, — весело сказал Петрюк, показывая пальцем на свой трофей, стоящий в тени неподалёку: ветхую самодельную телегу, помнящую, наверное, ещё времена царского режима, и такую же древнюю с виду каурую клячу с печальными глазами. — Не то, чтобы скаковая упряжка, но до Дарганова не придётся топать ногами.
Впряжённая в затёртое до белизны ярмо старая серая лошадь с плешивой гривой захрипела, затрясла головой, словно соглашаясь с этими словами нового хозяина.
Было видно, что товарищи Надеждина может быть и не спали как он, но за час умудрились вполне отдохнуть и набраться сил, в то время как тело Надеждина будто наполнял свинец и горячий ядовитый клей. Жара превращала кровоток человеческого тела в плохо разрешимую задачку гемодинамики. Петрюк сделал несколько шагов гусиным шагом, отходя таким образом от Надеждина после неуклюжей попытки согнать с его носа мух. Подобрал свою винтовку СВТ-40 с примкнутым штыком, встал. Всё его обмундирование из хлопчатобумажной меланжевой ткани от жары и духоты покрывали пятна пота. Даже плотные хлопчатобумажные обмотки пропитались.
Свободной рукой Петрюк взял из сена, расстеленного на телеге, эмалированный бидон и подал товарищу со словами:
— Не знаю кто и почему бросил тут эту телегу с грузом железного лома. Кому сейчас интересен железный лом, если только кузнецу-артельщику какому-то местному. Но здесь и кузницу-то держать не с руки — топлива-то нет для ковки железа, а везти из Донбасса уголь, — так он золотой будет. Вот тут водичка холодная в сене была. Из какого-то глубокого колодца набрана.
— В Котельниково много угля завозят из-за того, что там огромное паровозное депо и ремонтные мастерские. С чего ты решил, что кузнец именно из Пимено-Черни или Дарганова? Это и не лом вовсе, а части бороны и плугов разного вида для конной тяги. Они явно для ремонта собраны, — сказал на это Гецкин, любуясь искрами солнца на циферблате своих часов. — Похожие бороны у нас в Аргентине у соседей отца имелись, я же тебе уже говорил. А я вот, часикам своим как я рад!
— Ну, ты даёшь, Зуся! Снова одно восхищение, — вяло произнёс Надеждин, принимая воду. — У воров своё украл! Они же тебя могли убить! А потом и нас...
— Не спёр я, а реквизировал. Смекаешь в чём разница? — ответил Гецкин, слегка картавя. — Должна же память от этого задания командования остаться. А может, ребята, бросим искать этих девок-станичниц? Посидим дня три в Дарганове, пока харчи председателя Михалыча не кончатся, а потом вернёмся в батальон к старшине Березуеву на гороховую кашу с тушёнкой. Скажем, что искали, но не нашли. А? Ты, как старший группы, не будешь против?
— Старший группы против, — без эмоций ответил Надеждин, принявшись пить маленькими глотками через край бидона холодную воду, сводящую зубы. — Нашу родную землю топчет лютый враг и я не могу в это время думать о том, чтобы отсидеться в тылу как какая-то сволочь, прикрываясь ответственным заданием. В стране знаешь, сколько таких в тылу сидят под прикрытием своих должностей и липовых болезней? А ещё в комсомол собираешься!
Перед его глазами всё ещё плыли картины сна: ночная довоенная Москва, маршальские звёзды на шинели расстрелянного теперь Михаила Тухачевского — несостоявшегося командующего Русской освободительной армией, печальные глаза красивой девушки Маши с нижнего этажа, пытавшейся нелепо защитить своего пожилого отца — преподавателя Военной Академии имени Фрунзе от оперативников НКВД, убитых позже при попытке ареста его дяди Алексея Михайловича. Неприятные ощущения в теле после прерванного сна на жаре быстро проходили, но тяжесть сменилась ломотой в коленях и стопах, бывшей следствием длительного ночного и утреннего марша. Впрочем, и ломота тоже быстро проходила, как у всех молодых или тренированных людей. Счастье, что охватывает человека, когда отступает из его тела боль, говорит о том, что счастье — это ещё и отсутствие боли телесной или боли душевной, отсутствие любых переживаний, вызывающих боль или сомнения, и такой путь отправляет нас прямиком в объятия просветления буддизма, христианской святости или самоубийства, что примерно одно и тоже для личности человека века промышленной революции. Если бы можно было выбрать себе по желанию наилучшее чувство перед смертью, но только одно, то этим чувством стало бы удовлетворение. Чувство голода, однако, сейчас доминировало над всеми остальными ощущениями...
— А что, война от нас убежит? — удивлённо поднял брови Гецкин. — Всего пару суток...
— Убежит за двое суток аж до Абганерово, если не до самого Сталинграда… — ответил москвич.
Совесть — это способ мышления и стиль жизни, при котором человек не наносит своими действиями вред окружающим, а наоборот, старается принести добро и помощь, всемерно стремится этим ко всеобщей гармонии. Если ты всё можешь себе позволить, это не значит, что в природе нет стыда — может быть, ты просто низкий человек. Если паришь в невесомости, это не значит, что в природе нет гравитации — возможно, ты просто падаешь. Если все тебе предлагают предать и бежать с поля боя...
— Я простой красноармеец, охотник с Сахалина, — показывая пальцем на пустые без знаков различия петлицы защитного цвета на своём воротнике и простодушно улыбаясь, сказал Петрюк. — Но думаю, что если генерал-лейтенант Чуйков среди войны отправил ценных для обороны бойцов рабоче-крестьянской Красной Армии на поиски девочки, то мы должны её найти. А в батальон и так вернёмся...
— Это что, голос совести острова Сахалин? — с задором ответил Гецкин. — Смотрите на него, охотник, а портянки наматывать умеет, аж до крови ноги стёр!
— Если не вернёмся до вечера, опоздаем на вечернюю поверку, то будем считаться дезертирами, — серьёзно сказал Надеждин, садясь по-турецки и закрывая замок на крышке бидона с резким щелчком, похожим на звук бойка винтовки. — Так Милованов сказал. За дезертирство нас легко могут предать суду военного трибунала. И всё, как это...
О, кровью истекающий прекрасный гладиатор,
Как ты лежишь красиво — все тобой восхищены!
Ликует Колизей, довольна чернь и император,
И женщины кричат, от возбуждения бледны...
Твой враг-триарий победил и ждёт подобострастно
Судьбу тебе по воле развращенной голытьбы...
Тоска в глазах твоих — пощады ждёшь напрасно —
Он меч в тебя вонзит, исполнив приговор толпы!
— С большим удовольствием я бы Колю шлёпнул за нытьё и глупость! — весело сказал Гецкин, поняв, что его осторожное предложение окончательно отклонено и даже в стихотворной форме, которую древние греки и римляне ценили выше прозы.
— Но-но! — ответил Петрюк, поднимая бровь.
— А кто будет хлеб с салом? — спросил Зуся, быстро меняя тему.
— Я буду! — воскликнул сахалинец.
— Тогда по коням! — произнёс Надеждин, поднимаясь на ноги. — Доставай сало!
Трое красноармейцев забрались на телегу. На месте возничего расположился Зуся. Надеждин улёгся на солому вдоль телеги, а Петрюк сел по-турецки, разложив на тряпице остатки настоящего богатства, щедро выданного председателем Михалычем для поисков пропавшего ребёнка станочницы Андреевны: домашнее сало с прожилками мяса на толстой жёлтой коже с волосками, брусок серого хлеба, большая луковица, два варёных яйца, головка чеснока. Как драгоценность рядом поставил приоткрытый спичечный коробок с солью. Складным перочинным ножом артельного производства с костяными накладками на рукоятке Петрюк начал быстро нарезать почти расплавленное сало кубиками, и так же нарезать серый хлеб, подробно пояснив, хотя его никто не просил, что при нарезке кубиками теряется меньше крошек, чем если нарезать хлеб на ломти, а сало при нарезке ломтиками просто развалится. Быстро очистив яйца, он разрезал их надвое, явив голодным взглядам переваренные посиневшие желтки. Ловко очистил луковицу и разрезал на четыре части. Товарищи ассистировали ему, отгоняя мух и давая советы.
— Налетай, братва, подешевело! — радостно воскликнул Петрюк, облизывая лезвие ножа и складывая его в карман шаровар. — Было рубль, стало два!
Он передал товарищам по кусочку хлеба с маленьким кусочком сала. И сразу же повторил своё действие, поскольку еду голодные друзья проглотили практически мгновенно. Глаза красноармейцев ещё больше разгорелись. Всё втроём наброситесь на еду как волки. Остановились только когда на тряпице осталась последняя половинка яйца и четвертинка луковицы. Петрюк разобрал остатки луковицы на пластинки, яичный желток по-хозяйски отдал Надеждину, а белок поделил с Зусей. Запив съеденное колодезной водой, всё несколько минут молчали, блаженно жмурясь на ослепительное августовское солнце.
— А тушёнка из НЗ гораздо лучше! С лаврушечкой, перчиком и желе, а сгущёнка вообще сказка! — наконец со вздохом сказал Гецкин, облизываясь. — Жаль, что урки всё отобрали!
— Скажи спасибо, что Худосеев эти-то харчи нам оставил, — со вздохом ответил Надеждин. — В Дарганове, может быть, удастся милостыней что-нибудь добыть, деньги-то урки тоже отобрали. Поехали!
— Пшла, мёртвая! — крикнул Гецкин, подхватив длинные вожжи и хлестнув ими лошадь по крупу, разогнав мух. — Будем звать тебя Жучка.
Брякнув сбруей, дёргая ушами и отчаянно мотая хвостом, «Жучка» двинулась вперёд по двум сухим глинистым колеям с травяным бугром посередине. Её обвисшие мышцы на крупе и боках при каждом шаге колыхались как студень. Телега невероятно громко скрипела...
Слева за несколькими рядами яблоневых деревьев, зарослями багульника и тростника, тускло поблёскивала тёмная вода Курмоярского Аксая. Старые яблони кривились, пережившие много страшных степных зим, пожаров и смерчей. Неимоверно разлапистые и высокие для этих мест, кое-где они образовывали ветвями зеленый свод над дорогой. На них повсюду виднелись крупные, розовые яблоки. После недавних, необычайно сильных ливневых дождей воды в Курмоярском Аксае оставалось уже немного — как в большом ручье. Все балки, овраги, ерики впадающие в реку на протяжении многих десятков километров, уже отдали ей свою воду, а встрепенувшаяся растительность, как губка впитывала влагу быстрее, чем испаряло её жгучее степное августовское солнце. Аномалия полной реки в августовской Аксайской степи быстро приходила к норме — сухому, потрескавшемуся руслу. Справа от дороги тоже росли яблони. Там начинался пологий подъём в сторону недалёкой балки. Здесь местность покрывали неожиданно густые искусственные лесопосадками из дубов, вязов, акации и орешника. Что за заботливые и трудолюбивые руки насадили эти деревья много лет назад, откуда взяли богатый посадочный материал, сказать было невозможно, но судя по толщине дубов и мрачным буреломам, посадки сделали ещё до революции, может, военнопленные или беженцы. Иногда между зарослями появлялись лежащие в траве упавшие зимой стволы, а солнце высвечивало потоками яркого света большие поляны и прогалины.
Надеждин лежал на соломе чуть приоткрыв рот, чтобы при ударах о кочки зубы не клацали. Петрюк сидел, свесив свободные от обмоток и ботинок ноги, болтая ими в воздухе как беззаботный деревенский маленький мальчик на постирочных мостках. Телега качалась из стороны в сторону, будто лодка на волне, стучала, бренчала и клацала деталями.
Лошадь с собачьим прозвищем «Жучка» шла медленно, пытаясь на ходу доставать ветви яблонь, чтобы полакомиться плодами. Гецкин вяло подгонял её, подёргивал вожжи, время от времени с видом заправского крестьянина покрикивал:
— Но-о-о! Пошла, пошла, Жучка!
За спинами трёх товарищей осталась всего два часа назад переправа через Курмоярский Аксай у Пимено-Черни, окружённая толпами беженцев из-под Харькова, Донбасса, из Крыма, других областей, застигнутых неожиданно мощным весенним наступлением немцев, румын и венгров на южном участке фронта от Харькова до Тамани. За два часа, прошедших после полудня 2-го августа 1942 года, переправа и подъезды к ней оказались забиты расстрелянными авиацией грузовиками, искрошенными пулями крестьянскими повозками, разорванными на куски лошадиными и человеческими телами. До яблоневого сада не доносились истошные детские рыдания, проклятия взрослых и распоряжения лейтенанта Джавахяна из Сталинградской 10-й дивизии НКВД хоронить убитых, оказывать помощь раненым. Часть беженцев, эвакуированные, задержанные заградотрядом, некоторые жители Пимено-Черни занимались сбором раненых и убитых, расчисткой подходов к переправе. Они начали рыть траншею прямо у воды для того, чтобы похоронить в братской могиле убитых. Жара не оставляли для родственников и хуторян никаких других вариантов действий с мёртвыми телами...
— А небо всё гудит и гудит... — поглядывая вверх, произнёс Петрюк, блаженно шевеля свисающими с повозки голыми пальцами ног.
— Погоди, эти гады по нам ещё сверху постреляют, ой, постреляют! — не оборачиваясь, отозвался Гецкин.
— Петь, Петь, расскажи ещё какой-нибудь стих, уж больно у тебя здорово это получается... — проконючил Петрюк. — Чего-нибудь хорошее...
— Ладно, — не став как обычно отнекиваться, ответил Надеждин, понимая, что теперь Николай от него не отстанет, и прочёл, впрочем, без особого вдохновения:
Роса вечерняя ложится на цветы
И шепчет юноша, и под окном томится:
«Пока в саду не видно стражи, выйди ты
И улетим из плена, словно птицы!»
И вот она — жемчужный бог во всей красе:
Юнна, стройна, похожая на фреску.
Кричит: «Мне дали яд, внизу собрались все.
И ждут когда умру я за любовь в отместку!
И на глазах она поблёкла как цветок,
Что положили у огня, сорвав жестоко.
И лепестком слетел на юношу платок,
Раскрывший связь их как посланец рока...
Когда вбежали слуги и родные на балкон,
Всё было кончено на празднике кровавом:
Она мертва, в цветах с кинжалом в сердце он
Немым укором итальянским нравам!
— Они что, её отравили за то, что она влюбилась в парня? — обернувшись спросил Гецкин. — Эти итальянцы настоящие фашисты! Правильно ты про них написал. Это можно в «Красную звезду» отправить, чтоб напечатали.
— Не напечатают, — ответил и с сомнением покачал головой Петрюк. — Ничего же не понятно, не по-пролетарски...
После четверти часа езды по ухабам и кочкам радость красноармейцев от приобретения транспортного средства сменилась унынием; нормально ехать на телеге оказалось невозможно. Неподрессоренный каркас бил снизу по телу словно механическое устройство для избиения, как ни садись и не ложись. Удары отдавались во всех суставах и головах так, что молодые люди слезли на тропу и предпочли идти рядом, освободившись, впрочем, от веса снаряжения и винтовок. Заросли вдоль тропинки становились всё гуще. Река слева и степь справа больше не просматривались. В воздухе стало меньше пыли и гари. Тенистые прохладные участки оказывали оживляющее и умиротворяющее действие, словно оазис в пустыне.
У брошенной кем-то на дороге деревянной тачки со сломанным колесом Гецкин вдруг остановил лошадь и стал что-то рассматривать в кустарнике.
Надеждин посмотрел в ту же сторону что и Гецкин, и увидел на ветке ситцевый обрывок будто бы жёлтой ленты, вроде тех, что используют для скрепления волос или завязывания бантов девочки на косицах. Цвет трудно определялся из-за грязи, пыли и сора, но то, что она была изначально жёлтая, сомневаться не приходилось.
Гецкин бросил поводья, сделал несколько шагов к зарослям, опустился на корточки и провёл ладонью по траве.
— Это что, кровь? — спросил он, показывая ладонь товарищам.
На коже остался бурый след. На траве тоже имелись бурые следы, словно здесь кто-то пролил рыжую грунтовку по металлу.
— Кровь и лента? — переспросил Петрюк, босяком слезая на дорогу, и напел весьма стройно:
Раньше была заплетённая коса,
А теперь да распущёны волоса.
Я не слушала ни матери-отца...
— Коля, заткнись! — сквозь зубы процедил Надеждин, взяв свою винтовку СВТ-40. — И так в голове от жары звенит! Запах тут тоже какой-то странный. И мух навалом, как в коровнике или на бойне. Комарьё-то понятно, его тут из-за реки полно, а мухи-то, мухи! Запах напоминает что-то, погоди, не разберу...
Подойдя к Гецкину, Надеждин наклонился и поводил рукой в траве. Понюхав свои пальцы, с видом знатока сообщил:
— Пахнет железом, словно это и правда кровь, и по виду так кажется. И довольно свежая, словно прошёл час, может, чуть больше. Под листвой в тени кровь высохла, но ещё красится, потому что пыль не успела закрыть её сверху.
Оглядевшись, красноармейцы увидели, что вся трава и листва вокруг забрызгана бурыми, высохшими пятнами какой-то жижи.
— Нет, это не кровь, а ещё что-то! Она уже местами чёрная почти! — произнёс тихо Гецкин. — Краска какая-то!
— Гемоглобин в крови — железосодержащий компонент в красных кровяных тельцах. Он окисляется кислородом воздуха! — ответил уверенно Надеждин, снимая с ветки акации обрывок ленты и рассматривая её. — У нашей девочки Маши по описанию лента в косе красная, а это лента жёлтая...
Петрюк осторожно подходя босиком по мелким камушкам и колким стеблям травы, пропел снова, но уже себе под нос:
Как уж этим трём сударкам куплю по подарку:
Первой Саше — ленту алу, Маше — голубую,
Анюсечке-раздушечке — цепочку...
— Ты мне чего на нервы давишь своим частушками? Сейчас как двину тебе по веснушкам! — резко сказал Надеждин; его молодое лицо сразу на десять лет постарело и сморщилось как от боли. — Бирюк!
— Да-да, извиняйте, вырвалось, братцы!
— Ничего себе, ты словечки знаешь про гемоглобин! — прервал сахалинца Гецкин. — Откуда познания?
Присев на траву, щурясь в сильном волнении, Надеждин погонял языком бугорок под своей щекой, словно вычищал с дёсен остатки пищи и ответил:
— Я же говорил, что один курс Московского училища пограничной и внутренней охраны НКВД имени Менжинского почти закончил, прежде чем на Дальнем Востоке оказался. Был у нас предмет по судебно-медицинской экспертизе на курсе по следственным действиям...
— Из московского училища НКВД просто так после первого курса на окраине страны не оказываются! — пробормотал Гецкин. — Ты беглец, похоже. Может быть и фамилия у тебя другая. Ну и компания подобралась: я — еврей из Аргентины — переселенец, Коля Петрюк из Сахалинских ссыльнокаторжных мест, папа каторжанин, ты в бегах, наверное, сын врага народа...
— Полегче, Зуся, про сына врага народа и всё такое прочее! — сквозь зубы произнёс Надеждин. — Что ты в этом понимаешь, аргентинец?
— Chicas, vamos, lo siento! — замахал на него рукой Гецкин бормоча. — Прости, ляпнул... Однако лента порвана, вокруг кровь, дорога ведёт от Пимено-Черни к Дарганову, а вдоль неё, похоже, пропадают женщины и дети. Может, это пропавшей Лизы лента, про неё ведь председатель говорил, когда про Машу рассказывал...
— Что это за звук?! — сдавленно воскликнул Петрюк и, вытянув шею, начал всматриваться в окружающие заросли. — Слышите, будто чавканье? Зверь что-то жрёт!
Все трое начали крутить головами из стороны в сторону, вслушиваться в звуки окружающего мира. Со стороны излучины Дона, от станицы Цимлянская шёл гул артиллерийских орудий. В Котельниково, вроде, подавал сигнал паровоз, хотя звук этот не должен был оттуда долетать. Гудело небо моторами бомбардировщиков Не 111 и Do 217 направлявшихся к Сталинграду и Абганерово. Нудно звучал голос винтов авиаразведчика Focke-Wulf в высокой синеве. От скопления людей и машин на переправе у Пимено-Черни ветерок доносил лошадиное ржание, треск тракторов и даже звук вроде бы предупредительных выстрелов...
Скрытые листвой, на другом берегу Курмоярского Аксая по грунтовым дорогам вдоль балки Караичева ехали грузовики от переправы. Слышалось как надсадно завывают их перегретые моторы с забитыми пылью воздушными фильтрами. Они двигались в сторону Жутово. Там же на полях колхозники все ещё занимались уборкой пшеницы, несмотря на то, что фронт находился уже в нескольких километрах от них — золотое зерно они торопились собрать, чтобы не пропал щедрый дар хлебосольных рук тружеников земли котельниковской. Остальное коммунисты планировали сжечь, чтобы зерно не досталось врагу. Резкий запах степного пожара, сладковатый запах горящего на корню зерна сообщал о страшной альтернативе: либо урожай уберёт человек и ему будет, чем питаться долгой и свирепой степной зимой, или урожай уберёт рукотворный пожар. Рассказы самозваного старосты Михалыч по этому поводу во время передачи продуктов на дорогу, содержал много воспоминаний и всяких подробностей о вечной борьбе за хлеб в этих местах. Не то, чтобы красноармейцев это интересовало, но когда в твои руки насыпают сухари, яйца, колбасу, сало, сыр, невольно будешь внимателен к каждому слову. Старый казак долго тогда в погребе рассказывал про здешние довоенные дела, хотя его и торопила Андреевна — мать пропавшей Маши...
По словам старика, в 1921 году в стране разразилась небывалая засуха и свирепствовал лютый голод, особенно в Поволжье и на Южном Урале. Люди ели крыс, кошек, собак, птиц, падаль, из сыромятной кожи варили студень. После временного отката к частичному капитализму при новой экономической политике первый колхоз в районе появился на хуторе Котельников только на второй год объявленной коллективизации, и появился как хозяйство международной организации помощи пострадавшим борцам революции. Колхоз оказывал денежную и продовольственную помощь жертвам белых репрессий, белого террора, борцам против фашизма во всём мире.
Председатель колхоза Болдырев, тот, что был до сбежавшего Матулевича, вместе с комитетом сельской бедноты начал самочинно выселять зажиточных казаков, не желающих вступать в колхоз своими земельными участками и инвентарём, кого в одиночку, а кого и с семьями на хутора. Кто особо сильно артачился, того с помощью ОГПУ отправляли в отдалённые районы области. Болдырев самолично конфисковывал их скот, жильё, хозпостройки, кормовые и семенные запасы. Отобранное описывала оценочная комиссия и выставляла на торги. Бывало, просто бедняки и не бедняки растаскивали это добро. Глупость и желание слепого мщение за вековые обиды убила в этих местах коммунистическую идею и сделала своё чёрное дело. Казакам, даже артельщикам стало невыгодно заботиться об урожайности — излишек всё равно изымался. Перегибы безграмотного Болдырева вызывали возмущение и бунты на хуторах и в станицах даже среди равнодушных ко всему середняков-единоличников. Нижневолжские власти в ответ создали комиссии по ликвидации бандитизма и кулачества, после чего приехали на хутора и в станицы из городов безграмотные рабочие, злые и голодные, наводить порядки. Либо в колхоз записывайся — либо ты кулак и враг народа! Всё делалось грубо, топорно и безжалостно, копируя грубую, топорную безжалостную царскую и помещичью власть, только наоборот! Каков народ, таковы у него и коммунисты! Что знали по дореволюционным временам, то и копировали. Других-то примеров у них не было, а своего мудрого Ленина на каждую деревню где было взять?
Создали моторно-тракторную станцию и политотдел при ней. МТС планировали сделать центром технической помощи колхозам, но её директор стал местным царём. В газете Сталин написал про головокружение от успехов, осудил перегибы подобной огульной коллективизации. Вышло решение о борьбе против искривления партийной линии в колхозном движении, но было поздно. Болдырев и другие бескультурные и тёмные люди столько всего наломали, что даже бывшие красные партизаны и герои Гражданской войны стали врагами коммунистов. Дураки любое дело завсегда погубят! В республике советских немцев Приволжья колхозы работали как часы и люди на них нарадоваться не могли. А тут? Хоть Иисуса Христа к кресту прибьют, хоть равенство и братство в рабство обратят!
Начался массовый выход из колхозов, распродажа и убой личного скота, рабочего и продуктового. Середняки-единоличники из опасения быть причисленными к кулакам продали и семенной, и продовольственный хлеб. В результате сорвалась посевная озимых, сорвалась посевная яровых. Государство же всё равно забрало то, что было установлено нормой. Города же на голодную смерть не бросишь! Началась голод на селе...
Беднякам через комитет бедноты оказывали помощь: составляли списки, куда записывали самых нуждающихся, выдавали под мизерный процент кредиты для покупки скота, семян и сельхозинвентаря. А остальные жестоко поплатились — кто был слаб — умер от недоедания или стал больным на всю жизнь. Особенно в полукалмыцком хуторе Караичев, что в переводе — «чёрное дерево» дело оказалось плохо. До революции в этом хуторе Верхне-Курмоярского юрта жили хорошо — на сто дворов имелся даже один дворянин. Казаков войска 2-го Донского округа три сотни. Крестьян и иногородних полсотни. Сто пятьдесят детей и много стариков. Ламаистов-калмыков совсем немного. Жили в Карачеве молокане и раскольники. Вознесенская церковь деревянная. Караичев коллективизации сопротивлялся сильно. Сильно и пострадал. Хутора другие тоже сопротивлялись: Текучев, Нагольный, Отшибной, Семичный, Белоусов, Жирный...
Потом вышло послабление и кроме колхозных полей разрешили держать артельные поля и даже частные по хуторам. Ну не хотят люди в колхоз, не убивать же их! Обложили за то индивидуальные хозяйства дополнительными налогами. Потихоньку всё наладилось. Болдырева убили потом по-бандитски, перед самой войной. Видимо кто-то из вернувшихся из мест переселения кулацких родственников.
После начала войны местные колхозы вырастили и собрали отличный урожай как великую помощь для армии. Урожай 1942 года тоже оказался отменный, но собрать полностью не получалось — мужчин позабирали на фронте, да и техники осталось маловато. Работали в колхозе в основном женщины и подростки. Мужчины все были в МТС. Перед приходом гитлеровцев поля спелой ржи колхозники стали жечь — страдали от этих пожаров и хуторские и артельные поля. Беглецы с Дона рассказывали, что на хуторах у Маныча и Сала оккупанты создают концлагеря под открытым небом — просто огораживают колючей проволокой центр хутора. Казачки ходят туда, носят еду и даже спасают некоторых пленных. Говорят конвоирам, по большей части казакам, что, мол, вот мой муж, брат, свояк. И так пленных отпускают. Учёт не ведут там совсем. Да и какой учёт, когда пленные сотнями за ночь умирают от голода и жажды...
Вслушиваясь в гудение машин на степной дороге за Курмоярским Аксаем, Надеждину вспомнились казаки-колхозники, встреченные некоторое время назад на этой тропе: белые платочки, незатейливая ткань кофт, пыльные, подоткнутые за пояс юбки, почти все босиком. Уставшие их лица, тёмные от загара, руки с прожилками, вздувшимися от тяжёлой ежедневной работы в поле, заскорузлые ступни. В руках деревянные и металлические вилы, грабли, косы. У одного из мужчин на плече двуручная пила. Замасленные узелки с харчами, крынки и бидоны. Держась за подолы, за матерями семенили голоногие карапузы. Каурая лошадка, везущая телегу, всё пыталась дотянуться до яблок на ветках...
Тем временем периферийное зрение москвича само собой фиксировало все вокруг: малейший скачок цикады, трепетанье мотыля или движение травы из-за бегущей мыши. Кажется, что он сейчас был способен почуять даже падение сухого листа на расстоянии в сотню метров. И вот...
Слева от Гецкина за листвой что-то явно двигалось. Двигалось очень медленно и осторожно. Движение скорее чувствовалось, чем наблюдалось глазом. Неожиданно в той стороне с противным клёкотом взлетели многочисленные птицы — вороны...
— Ах ты, блин! Я вас! — воскликнул Петрюк, вздрогнув всем телом от неожиданности, и поднял винтовку.
Гецкин схватил его за руку:
— Тише! Ты уже нам сегодня устроил один раз весёлую жизнь. Сиди тихо!
От того места, откуда взлетели и теперь с гадким карканьем кружили вороны, отчётливо донеслись шорохи и фырканье. Источник звука был не один.
— У меня от этих поисков вурдалака, убивающего детей скоро руки трястись будут, — пробормотал Петрюк. — Это что, он или оно, или она?
Гецкин по-прежнему держал его за руку, и только после того, как чавканье смолкло, а странные шорохи начали быстро удаляться, он отпустил товарища.
Надеждин устало поднялся на ноги. От этого движения кровь прилила к голове и наступили кратковременное головокружение. Краски леса стали как будто на секунду ярче.
— Пошли туда! — сказал он решительно. — Может быть, там лежат мёртвыми наши девочки...
— Господи, аз ох-н-вей! Опять пошли! И что ты такой упёртый? Дай хоть дух перевести, начальник наш! — просительно произнёс Гецкин. — Что за пыл?
— Не скули, «Аргентина», мы всё-таки бойцы первого батальона 435-го полка 208-й дальневосточной стрелковой дивизии, а не вольные портовые грузчики, — ответил Надеждин. — По всему советскому Дону теперь ходит смерть с косой, да так косит, как никогда здесь не было и, наверное, уже не будет. Так что судьбы своей никто не минует. Чего уж тут прятаться и беречься? Может быть, наши поиски сейчас и закончатся. Если там нас ждёт даже чёрт с рогами, то я его увидеть хочу. Пошли!
— Дай хоть обуться! — со вздохом сказал Петрюк и пошёл к телеге за ботинками и обмотками.
Очень долго, практически вечность, он наматывал обмотки, то накладывая витки что было силы, то перематывая их слабее, пока не зафиксировал тесьму.
— Да! — сказал он с легковесной интонацией, как недавно кареглазая маленькая девочка на потёртом чемодане около моста в Пимено-Черни перед авианалётом, и розовое его лицо с конопушками побледнело.
— Оружие к бою! — отозвался Надеждин и двинулся через орешник к месту, над которым кружили птицы, выставив перед собой винтовку с примкнутым под дульным тормозом штыком.
Гецкин и Петрюк, отмахиваясь от мошкары, без особой охоты последовали за ним выставив винтовки. Войдя в заросли, на небольшой прогалине они застыли. На поляне стояли и сидели как будто на каком-то зверином собрании несколько животных среднего размера с лесным сором на короткой шерсти мокрых, видимо от крови побуревших морд, и нагло смотрели на людей маленькими злыми глазками.
— Кто это? Волки? Лисы? — прошептал Петрюк и бледность сошла с его лица. — Да, скорее лисы! Вот вам, как нас пугать!
Быстрее, чем Надеждин и Гецкин сумели что-либо предпринять, Николай опять щёлкнул предохранителем, взвёл затвор, вскинул винтовку СВТ-40 и с видимым облегчением сделал несколько выстрелов. Похоже, стрельба навскидку была его коньком. Да и «Светка» позволяла такое. Секунду самозарядная винтовка оглушающе грохотала, клацая затвором и исторгая огонь. От ближайшей лисицы полетели клочья шерсти и мяса, а саму её отбросило на несколько метров. Лисица задёргалась в предсмертных конвульсиях. Остальные твари стремглав кинулись врассыпную...
— Ну, вот опять! Охотник хренов! Отставить стрельбу! Нас убьют из-за тебя в этом лесу сегодня! — воскликнул Надеждин и изо всей силы, держа винтовку двумя руками перед собой, толкнул Петрюка в плечо. — Идиот ты, что ли!
— Чего толкаешься? — нахмурился Николай. — Этих людоедов нужно было пугануть! Наверняка они тут человечину жрут и чавкают ещё от удовольствия!
Невообразимый гвалт, поднятый птицами после выстрелов, заглушил дальнейшие его слова...
Гецкин перешагнул через комок убитой лисицы, сделал несколько шагов сквозь ветви орешника и остановился как вкопанный. Впереди находилась ещё одна небольшая прогалина. Лисицы остановились неподалёку. Не уходили, ждали, когда люди пройдут мимо.
— Ребятки, может, пойдём отсюда от греха? Какие-то жуткие места тут, вроде как проклятые? — предложил Гецкин, оборачиваясь.
Петрюк, потирая ушибленное плечо, подошёл к нему, принюхиваясь. Приторно сладкий, тошнотворный запах усилился до того, что хотелось зажать нос. Вокруг вовсю суетились, роились блестящие мухи. Прилетали, улетали деловыми кучками. На этой небольшой прогалинке, утыканной ростками молодого ясеня, высотой не выше пояса, видимо высаженного искусственно, вся трава оказалась умята, будто здесь долго кто-то топтался. Почти везде виднелись следы крови, а в маленьких впадинках она даже образовала когда-то небольшие лужицы перед тем, как начала высыхать. То тут, то там валялись какие-то предметы: обрезки верёвки, окровавленные тряпки, бесформенные куски чего-то непонятного, сплошь облепленные мухами. Чёрные и серые вороны деловито расхаживали повсюду, что-то клевали, то и дело хрипло перекликались. Они совершенно не боялись людей, рассчитывая на своё количество и возможность быстро ретироваться через свободное пространство между весьма разреженными кронами кустарников и деревьев. Вокруг поляны плотной зеленой стеной стоял орешник, дикая смородина и шиповник. Трава житняк и полевица плотно заполняли пространство между их стеблями.
У Гецкина свело горло и он стиснул его ладонью, подавляя кислый ком рвоты, лезущий вверх.
— Кровищи-то, кровищи. Будто свинью резали! — сдавленно сказал он.
— И свиней сюда приводили в одежде и связанными? — мрачно ответил ему Надеждин, тоже с трудом подавляя поступающую тошноту. — А вот это явно не свиное — похоже на половинку ремешка от наручных часов или сандалий небольшого размера. А где же, интересно, сами сандалии?
Москвич обошёл Гецкина и, наклонившись над травой как грибник, принялся ходить туда-сюда, вороша траву штыком винтовки. Его взгляд выделил маленький кусочек ткани: рисунка не разобрать, всё пропиталось кровью. Кусок не то платья, не то рубашки с застроченной на машинке складкой...
Послесловие к пятому тому
Есть истины в последней инстанции, на них строятся все выводы и доводы, являющие собой человеческое мировоззрение. Например: отбирать — зло, давать добро, смерть — плохо, жизнь — хорошо, и так далее. На этом строятся все возможные варианты человеческой этики. Отказ от этих истин в последней инстанции открывает горизонт другого мира людей — антилюдей, и им истины являлся врагами, и антилюди не останавливаются ни перед чем, чтобы извратить истины и уничтожить их носителей.
Разбираться в устройстве мира физического и социального, даже в малых, даже в непрактичных или неприглядных его проявлениях, нужно чтобы не прожить единственную свою жизнь подобно насекомому в банке, где окружающее тебя стекло — это незнание того, что за ним в реальности.
Очень часто человек попадает в неудобное положение в делах из-за потери мыслительной потенции: он хотел что-то сказать, но не может сформулировать это мысленно. Его мозг кастрирован отсутствием истин как базы, и вместо кристаллической структуры мысли, он должен подыскивать зубрёжкой штампованные словесные конструкции.
Все могут видеть предмет снаружи, произносить его название, но не все могут понимать его смысл. Именно это обуславливает быструю утрату любым обществом сути большинства вещей и переход к поклонению визуальному образу предмета.
Люди оперируют в своём сознании потом легендами о вещах и событиях, всё более отдаляясь от их смысла. Это даёт возможность всякому злу прикрываться блестящими одеждами и названиями, манипулировать идеями по своему усмотрению.
Красота древних легенд определяется не тем, как они написаны умершими или их художественными достоинствами, а тем, какие смыслы хотят слышать живые, и этим же обстоятельством связано и то, что одни легенды забываются, другие живут, или вдруг появляются из глубины времён, призванные живущими для использования их смыслов в своём бытии.
Чтобы понимать суть вещей и событий, нужно называть их правильно, а не толерантно, и будет ясность. Чтобы с абсолютной точностью понять вещи или явления, нужно отказаться от чужих мнений и авторитетов, какими бы великими и почитаемыми они не были, и тем быстрее отказаться, чем более они признаны другими. Нужно даже отказаться от слов, описывающих события и предметы, даже если это будет в какой-то мере возвращение к первобытному сознанию и минимализму.
Пышные титулы (кровавых) царей, золотые купола (пещерной, некрофильской) религии, президентство (вора и убийцы), титул лорда (пирата и бандита), золотой дворец (тирана), построенный гениальным архитектором — вот обычный предмет восхищения тёмной толпы, зависти, вожделения людей, забывающих суть, сначала вынося её за скобки.
Вера во что-то, например в сакральность власти и богов, прямо пропорциональна невежеству и обратно пропорциональна образованности, а настоящую уверенность даёт практический опыт и философское познание. Когда человечество перестанет ставить памятники царям, убийцам в генеральских мундирах, рабовладельцам в королевских коронах и мантиях, скелетам лошадей, сыру, клоунам и литературным персонажам, всякой мишуре, а поставит памятник человеческому мозгу, тогда можно будет сказать, что человечество наконец-то поумнело.
Мозг появился как вспомогательный центр управления развивающимся миллиарды лет организмом, когда дирижированием всё более сложных органов не справлялась простейшей нервная система, и для координация действий по размножению, добыче пропитания при помощи проявляющихся органов зрения и слуха.
Но спустя ещё миллиарды лет возник в процессе эволюции огромный мозговой аппарат человека, получивший из-за своих многосложных функций и потребности в планировании сознание. Кроме возможности планировать свою жизнь, человек с помощью сознания вдруг смог самоосознать себя частью, равной остальному миру, часто себе на сумасшествие и другим на беду. Никуда теперь не деться от этих галлюцинаций человека, от его вечной жажды богатства и славы, проистекающих из банального животного накопительства.
Есть место волшебное место на Земле, где каждый человек, если постарается, может быть царём и богом, и это место полной свободы, целый мир, бесконечный и прекрасный, мир гармонии, и никто не сможет у него его отнять, если человек сам его не отдаст, это место — его сознание.
Люди с чётким и незамутнённым сознанием могут видеть суть. Остальные, боящиеся мысли, страшащиеся думать, снисходящие вплоть до животного восприятия мира, могут видеть только сам предмет или слышат его название.
Усиленное техникой и злым умыслом, такое восприятие укореняется и доминирует. Одна химера прибавляется к другой как песчинки в дюне. Так рождается иллюзия бытия в целом, его виртуальная проекция, среди которой и живёт всегда большинство людей.
Люди сами себя держат в плену иллюзорного мира по причине своего добровольного слабоумия, страха перед собственной мыслью, сами едят собственные трупы, если не буквально, но пользуются чужими мыслями, чаще всего низводя их до примитивных формул, как пользуются результатами массовых убийств на захватнических войнах.
Для того, чтобы быть человеком разумным и мыслящим, то есть Homo sapiens cogitatione, а не просто Homo sapiens — разумный, ведь собака, например, тоже разумна, нужно работать над собой, тщится и стараться. А для того чтобы быть Homo sapiens достаточно смотреть кино и пить пиво. Это проще, и потому желаннее большинству.
Может быть только ислам, отказавшись от изображения Аллаха, протестанты, иудеи заставляют всех и каждого всякий раз напрягать свою сознание, чтобы представить себе образ Бога, то есть образ смысла, к которому обращаются. Их Бог не в здании, он не вещь, он везде, им важен смысл Бога, а не его облик, чтобы обращаться к нему. Никто и ничто не имеет смысла, если не является частью идеи.
Смысл чего-то всегда важнее того, как это что-то выглядит, а не наоборот, и страшный вид только что родившегося, но всегда святого младенца тому прямое доказательство. Роскошные золотые саркофаги кровавых убийц в соборе святого Петра в Риме тоже.
Презираемая необразованными простолюдинами древняя наука философия, наука мысли на самом деле актуальна для их практической жизни каждый день, и поважнее математики будет, потому что при ежедневной краже и отъёме у них материального, правители-мошенники и соседи-бандиты всегда философски жонглируют смыслами и понятиями, да ещё софистически не называют вещи своими именами.
Философию создаёт разум, ум, а разум и ум — способность взаимоувязывать явления жизни, в той или иной мере, при имеющихся условиях, способность достигать и сохранять максимально возможное материальное благополучие, сохраняя как можно полнее здоровье, создавая и сохраняя как можно лучшие условия жизни для себя и семьи, для наибольшего количества людей, являющихся друзьями и союзниками. Мысль — кирпичик здания философии.
Если бы рыбы научились говорить, мы вряд ли услышали что-нибудь стоящее, потому что кроме умения произносить слова, нужно иметь мозги, чтобы думать над смыслом вещей и слов, и это же замечание относится к свободе слова в обществе, где даунизация достигла размера эпидемии и передаётся капиллярным путём. Лучше быть страдающим до боли от несовершенства мироздания аристократом мысли, чем, наслаждающимся примитивным счастьем сытого брюха, счастливым рабом.
Высшей формой существования материи является не человек, как могло бы показаться на первый взгляд, а его мысли. Мысль — это сердцевина матрёшки состоящей из следующих оболочек: мозг, человек, Земля, Солнечная система, галактика Млечный Путь, Вселенная.
Наличие электромагнитного поля, излучаемого человеческим телом, обусловлено фундаментальным законом электромагнитной индукции, а согласно ему электрический ток импульсов, проходящих между нейронами мозга, порождает электромагнитное поле вокруг головы, а связи между нейронами другого мозга под воздействие этого поля могут испытывать возбуждение для движения тока, являющегося частью мыслительного процесса, тоже самое можно сказать о движении заряженных частиц крови, особенно железа, в кровеносных сосудах и капиллярах, вокруг которых тоже должны возникать электромагнитные поля и складываться в одно поле человеческого тела, имеющего возможность вызывать как ток в мозгу других людей, животных и микропроцессорах, так и возможность усиливать или ослаблять движение заряженных частиц крови другого человека, а следовательно — мысль материальна так же, как звезда. Исходя из этого и аура реальна, и телекинез возможен, и даже можно смело утверждать, что порча и сглаз физически существуют.
Мысли зачастую являются невольными или принудительными воспоминаниями, предположениями, планами и оценками, выраженными человеком только с помощью мозговой деятельности. В этом смысле сны тоже являются мыслями, как и галлюцинации.
Так же как вода очищается от любой грязи при испарении с поверхности Земли, превращаясь из зловонной жижи в белоснежные облака, так и мысли многих людей, грязные и порочные, превращаются в светлые мечтания, при обращении к чему-то светлому и возвышенному, например, к Богу.
Многообразие мыслей бесконечно. Они противоположно направлены. Наверное, сумма мысли всех людей равна нулю. Мысли — самые лучшие и верные друзья человека. Когда немощь скуёт всё тело, и оно не сможет даже двигаться, когда уйдут от постели дети и внуки, и даже уже медсёстры, глаза перестанут видеть, уши слышать, а кожа чувствовать, только мысли останутся с человека до самого конца. Они покинут человека самыми последними, как самые верные и добрые дети и друзья.
Мысли дают чудо воспоминания. Тебя становится на Земле меньше на те воспоминания о тебе, что исчезают вместе с умершими друзьями. И когда умирают все, кто тебя знал, и ты остаёшься один, и ослабевает от старости собственная память, то чувствуешь, что и тебя самого уже как бы нет. Ты призрак наблюдающий с того света за живыми; поэтому плохо переживать всех своих друзей, родственников и детей.
Дружи со своими мыслями, люби их, заботься о них. Ценную мысли не страшно забыть — ценная мысль себя проявит.
Ценность мыслей как таковой настолько высока, что ко многим болезням простонародья и аномалиям богачи, всегда склонные к социал-дарвинизму, могут ввести синдром повышенной мыслительной деятельности. Продуктивная мыслительная деятельность бедняка — редкость, болезненное состояние, социальная опасность, дивергентное состояние.
Богачи не хотят, чтобы бедняки были личностями, это делает их опаснее, а личность существует только когда мозг размышляет над чем-либо, прочие действия осуществляются рефлекторно и инстинктивно, как у животных. Есть люди совсем свободные от проявлений личности, ну, если только совсем чуть-чуть и намёком.
Кроме философии мысль рождает познание как процесс и как великое удовольствие. Интеллектуалу, но и не интеллектуалу тоже, приятно, имея внутри себя систему знаний, брать новый, найденный элемент знаний и помешать в свою имеющуюся систему знаний.
Если новый элемент не подходит, не влезает, противоречит имеющейся системе знаний, он отвергается, определяется как ложь. Отвергнуть ложь — это удовольствие. Если новый элемент подходит, влезает, не противоречит имеющейся системе знаний, элемент не отвергается, а присоединяется, как элемент пазла, в личную систему знаний. Принятие новой истины — это ещё большее удовольствие.
Мысль — это не каменная глыба с письменами, не магнитное и гравитационное поле. Любая мысль недолговечна и уникальна, никакая мысль в голове человека не может длительно существовать, поскольку любая мысль возникает один раз и улетает навсегда, а потом может прийти точь-в-точь такая же, но это будет повтор, клон, запись из памяти, но не та же мысль, что когда-то была, но исчезла.
Это значит, что уникально сознание абсолютно любого человека, составленное из уникальных мыслей. Это делает уникальной и саму жизнь любого, на первый взгляд самого-самого неприметного человека. Поскольку жизнь для каждого человека уникальна и единственна, для него его собственное мнение и оценки мира важнее, чем мнение всего мира о нём.
Управление мыслями древний грех человечества. Нежелание думать о плохом, например, вспоминать плохое из своей жизни, уподобляет человека зрителю, проматывающему неприятные или скучные для себя сцены кинофильма, субъективно сильно сокращая таким образом длительность собственной жизни, поэтому, чтобы не укорачивать свою жизнь, не бойтесь вспоминать плохое, тем более, что горький опыт — лучший учитель.
Как ни странно, но для того, чтобы как можно полнее узнать мир, нужно больше думать головой, а не шелестеть бумажником, потому что есть вещи, как в качественном смысле, так и в количественном, для познания которых не хватит времени самой долгой и всемогущей жизни или физической возможности. Например, нельзя побывать во всех-всех городах мира или на далёких звёздах, и только мысль может помочь в этом познании, а узнать мир так хочется за одну только короткую жизнь, и без силы мысли тут не обойтись. Зато писатель может мысленно выйти за горизонт событий реального мира — это чудо! Их мысли — это часть антиматерии и прямое доказательство её существования!
Мысли в философию сшивает логика. Логика в мысли — это нить для бус, путеводная нить смыслов, на которую нанизываются бусины разной информации и фактов, и затем превращаются в знания. Без логики-нити никакое количество бус-фактов не станут знаниями-ожерельем, а только лишь ведром с бесполезными, гремящими красивыми шариками.
Объять необъятное можно — именно философия, начиная с Фалеса, как мать и источник всех наук, может объять всё, даже бога, и то что и ему не под силу — создание себя. Общество потребления вынимают из всего и вся душу за целостность услуг, машин, кредитов, развлечений и так далее, но как от огня бежит от целостного философского восприятия мира, и это странно. Философия порождает знание. Знания порождают практические идеи.
Один философ, которого никто не любил за честность, при встрече с людьми всегда спрашивал:
— Привет, чем нынче болеете?
Последовательно ухудшать жизнь вокруг себя, творить зло, может любой дегенерат, а последовательно улучшать жизнь, может только цельный, волевой, добрый человек, имеющий к этому побуждение идеей добра.
Век за веком, тысячелетие за тысячелетием философы повторяют одни и те же идеи, слова и предостережения, век за веком, тысячелетие за тысячелетием приходят великие злодеи, творящие как под копирку страшные вещи, как под копирку думают миллионы людей, надеются, рождаются и умирают, всё происходит одинаково с небольшими вариациями культур, технологий и продолжительности, словно человечество попало в века и тысячелетия замкнутого времени и событий, времени вечного сурка, и тягостное ощущение дежавю каждого дня этой матрицы преследует всех нас.
Любая идея материальна и носит признаки вируса, заражающего сознание, как и вирус клетку. Сильная идея может перестроить сознание полностью под себя. В этом смысле любая идеология носит характер болезни, вызванной вирусом определённой идеи. Таким образом сознание может выздороветь от любой идеологии, главное — правильно подобрать антибиотик.
Однажды самого умного человека на Земле спросили:
— Что лучше всего в жизни человека?
И получили ответ:
— Самое прекрасное — думать!
— А самое эффективное, плодотворное исходя из соотношения цена — качество? — не унимались любопытные.
— Думать! — так же ответил самый умный, — мысль бесплатна, а принести может всё!
Мысли имеют порой неожиданную силу. Когда при самовозбуждении человек представляет себе другого как предмет вожделения, для всех частей тела, кроме мозга, это имитация. Но для мозга, не имеющего рук, ног и других частей, всё происходит по-настоящему. То есть, измена постоянному партнёру при самовозбуждении тоже измена, только безопасная для всех.
Управление мыслью, отображение мира в мозгу человека на основании данных органов чувств по заказу делает абсолютным чемпионом по привлекательности для мозга чтение, когда, заплатив небольшую сумму за книгу или журнал, в уединении каморки человек может стать властителем придуманного мира, стать богом, а на самом деле, “двадцать пятые” кадры в тексте могут вылепить из него любое послушное орудие по воле издателя. Лучше просто думать о хорошем.
Думать о хорошем правильно в том случае, если оно достижимо, а если оно достижимо только кем-то другим, то это может только усилить уныние.
У человека есть только два верных друга — память и рассудок!
Потеря памяти и мышления для народа и для человека фатальна. Алкоголики забывают многое из своей жизни, то есть теряют часть личности и перестают быть теми людьми, кем были до получения алкоголизма, а это значит, что в личностном отношении они становятся живыми трупами живших когда-то людей.
Мысль рождает мудрость, способность жить в согласии с истинными ценностями жизни, мудрость, исцеляющую от душевных страданий, позволяющую узнать эти истины, чтобы жить согласно им. Мудрость как камни под ногами, сотворённые Создателем для нашей опоры, но за ними нужно нагибаться, и поднимать их с усилием, в то время, как ветер глупости лихо свистит вокруг, сам залетая в уши.
Мудрец, вышедший с помощью мыслей из плоскости только товарно-денежного мышления, грустно стоит перед миром людей, не понимая, как можно считаться человеком, думая только о деньгах. Мудрец знает как всё произошло, как оно устроено, как работает всё вообще, но ограничивается созерцанием, а практик знает только о том, что приносит доход и использует это, но лучше когда в одном человеке сочетаются обе эти стези.
Один мудрец сказал, что если человек в жизни достиг чего-то значимого, то ему было от чего отталкиваться, или было нечто, что его с усилием тянуло, потому что невозможно двигаться никуда, отталкиваясь только от пустоты или хватаясь руками за воздух или мысли.
Другой умудрённый жизнью человек сказал, отбросив все витиеватости и условности, что если тебе двадцать или тридцать, и у тебя ничего нет, ты должен рваться вперёд, на любые рискованные работы и дела, пока есть силы и надежды, а разочарования и болезни ещё не оставили тебя. Когда тебе пятьдесят или шестьдесят, и силы уже не те, и времени особо не остаётся, и что-то уже есть за душой, вперёд рваться, рисковать можно только если знаешь об успехе наверняка, иначе можешь потерять и то, что имеешь.
Настоящий мудрец не боится смерти, потому что смерть — это для него просто пустое слово. Настоящий мудрец боится самой жизни, имеющей бесчисленное количество вариантов прекратить жизнь его тела и разума, потому что не смерть убивает, убивает жизнь, смерть — это часть жизни, её способ проводить бесконечные генетические эксперименты над человеческим видом, который пошёл через 2 миллиарда лет эволюции: домен эукариоты, царство животные, подцарство эуметазо, двусторонне-симметричные, вторичноротые, тип хордовые, подтип позвоночные, инфратип челюстноротые, надкласс четвероногие, клада амниоты, класс млекопитающие, подкласс звери, клада эутерии, инфракласс плацентарные, отряд приматы, подотряд обезьяны, парвотряд узконосые обезьяны, надсемейство человекообразные обезьяны, семейство гоминиды, подсемейство гоминины, триба гоминини, подтриба хоминина, род люди, вид человек разумный...
Мёртвый мудрец хорош людям тем, что не может воспрепятствовать возможности приспособить его мысли и произведения для нужд живущих. Он не может им возразить, не может помешать тенденциозности использования его наследия, порой использования подлого, пошлого и варварского. Не может воспрепятствовать появлению лжи и выдумок о себе. Именно поэтому живые мудрецы и гении так часто встречают при жизни враждебное к себе отношение, гораздо худшее, чем отношение к ним после их смерти.
Если мудрец что-то говорит во дворе собакам, это не означает, что он сумасшедший, возможно он проверяет свою мысль, произнося её вслух. Другой мудрец в молодости был глупцом — он кричал глупцам, что они глупцы, а ведь они его не понимали.
Ещё одного мудреца спросили, почему он считает правильным заниматься историей и неправильным заниматься повседневностью. Он ответил, что в истории множество ложной информации, слухов и сплетен, большая часть которых по прошествии времени забываются. Остаются, в основном, факты. Остаётся ещё последовательность событий и их результаты. Они, как по следу животного в лесу, приводят к замыслам и к исполнителям.
То есть, только в истории обычному человеку можно оперировать реальными событиями, особенно, если этому последовательно не препятствует властвующая группировка. Власть всегда старается контролировать объём и достоверность исторических данных в своих текущих целях. Настоящее, текущий день замусорен вбросами нужной кому-то информации, дезинформацией, сплетнями и просто информационным шумом, не дающим отчётливо увидеть значимые и главные текущие события. Между потребителями информации и событиям стоят множество интерпретаторов, находящихся на службе у сильного, или просто глупцы и попугаи. Существуют даже учебники пропаганды, не говоря уже о сложившихся практиках.
Поэтому современность, описываемая миром сообщений средств массовой информации — иллюзорна. Понять происходящее можно только найдя аналогии в достоверной истории, введением в неё, как в уже известную формулу взаимоотношений новых имён и нюансов технологического уклада.
Это приём исторических аналогий. Он базируется на схожести психологии, поведения, потребностей и физических возможностей всех людей, неизменных издревле и до наших дней.
А если это так, а это именно так, то зачем разумному человеку интересоваться иллюзорным миром живых, когда есть реальный мир мёртвых? Текущая информационная среда даёт слишком мало качественной информации для размышления. Так ответил тогда мудрец.
Когда тебе за 20 — есть что сделать в будущем, когда тебе за 60 — есть чего сказать людям — смотри, не перепутай очерёдность! Любой мудрец когда-то был малышом, ходившим под себя, и только потом стал мудрецом перед тем, как впасть в старческое детство и снова ходить под себя.
Мудрец не может конвертировать корыстно знания в деньги по причине того, что оно нарушает тогда принципы, соблюдение, которых и делает философа мудрецом. Ведь корысть ведёт к жадности, а жадность — это прямая дорога в несчастливую жизнь проклятой сансары страданий от вечной жажды денег посреди моря полной свободы от них. Потерпевший крушение мореплаватель будет страдать от жажды среди океана воды, потому-то океанская вода непригодна для питья, а жадный будет страдать и среди океана денег.
Для человека не имеющего унаследованного состояния или высокопоставленных покровителей, никакие достижения ни в какой сфере не проходят даром для здоровья, и любой успех — это своего рода размен сил и здоровья, и невосполнимого времени на некий результат. Перед тем, как подписать такой договор с судьбой, человеку стоит всё всесторонне взвесить, стоит ли овчинка выделки с учётом конечности жизни и возможного фиаско. Но это не значит, что не нужно рисковать, это значит, что нужно понимать происходящее.
Только те мозги чего-нибудь стоят, если они умеют фильтровать поток поступающее информации, только тогда наступит главное завоевание мысли, философии, личности — понимание.
Истинные мастера Дзен-буддизма, отрицающие мысль как таковую и достигшие через это просветления — это, скорее всего, дети до 3-х лет, потому, что у них естественность полностью превалирует над личностным, в то время, как взрослому человеку для этого нужно долго и сложно деградировать до их уровня. Самопознание у них отринуто, как отринуто познание и природы, частью которой человек и является. Отринут науку и искусство — всё равно, что отринуть человека Homo sapiens cogitatione, разумного и мыслящего.
Один мудрец всё время смотрел на звёзды и думал о высоких вещах, а второй мудрец смотрел только под ноги, и в конце концов дошёл до обетованной земли, в то время как первый мудрец провалился в колодец и умер. Это значит, что реальность важнее грёз и смыслов в жизни одного человека.
Искусство или наука — это древняя технология самопознания, способ для творческого человека или учёного для достижения самоуважения без денег, если это не происходит по заказу богача, конечно.
Один мудрец и поэт перед смертью сказал, что среди жадных, завистливых, лживых людей их награды не имеют для него никакой ценности, а за его труды может наградить только время, но об этом ему уже не придётся узнать, и только это его и печалит.
Уму нельзя научить, он либо есть от природы, и тогда его можно развивать обучением, или нет, и тогда всё бесполезно. Один мудрец однажды заметил, что есть явления в мире, которые происходят очень редко, практически никогда. Это относиться и к возможности научить неумного познать мир.
Вот встречаются два человека и сразу видно умного. Громкая, лишённая интонаций речь, наполненная междометиями, штампами и сленгом, является признаком ограниченного ума, а попросту тупости, и наоборот, богатая интонационно речь с разнообразной лексикой, примерами и аллегориями, является признаком ума. Ум настолько ценная вещь, что уму заведуют как полученному в наследство дому и умным мостят.
Жизнь же умного человека, познавшего мудрость подобна сидящей на ветке с бананом обезьяне, под которой предки человека страшные хищники из подкласса зверей класса млекопитающих режут стада тоже предков зверей надкласса четвероногих парнокопытных, безумных от обильной травы, а в реках тоже предки человека инфатипа челюстноротых крокодилы рвут жертвы из подтипа позвоночных, тоже из предков человека, неосторожно пришедших к благодатному водопою, но главный интерес мудрого человека — это рассматривание облаков.
Мудрец, поэт или писатель всегда может сказать богачу, что тот влияет на мир своими деньгами и слугами, а сам находится у них в плену, а мудрецу для влияния на мир достаточно только силы его мыслей, которыми он распоряжается сам. Но и знания сами по себе ещё не всё. Учёный знает всё на свете, и даже то, как можно летать, но не всегда может применить знания для извлечения выгоды для себя, а вот птица ничего не знает вообще, но зато летает.
Сталинградские сны. Том V. Очевидность
© Copyright: Демидов Андрей Геннадиевич, 2020
Свидетельство о публикации №120012403799
Свидетельство о публикации №120012403799
Рецензии