Художник!

/По мотивам выставки талантливого художника Н.И. Рыбакова. Музей «Новый Иерусалим. Подмосковье./

    Художник хотел бы восстановить «песню первых людей Земли»,
в которой «всплывает прошлое», как будто фантастические корабли.
Его задача – показать, что картина или рисунок есть лишь отдельная грань
в большом творческом деянии,
охватывающем несколько уровней постижения реальности – дивная филигрань*.
    Основные уровни реальности:
    интуитивный контакт, экстрасенсорное переживание бесконечного времени
и бесконечного, энергетического пространства во времени;
   научное знание о населении,
истории, этнографии, фольклористике, религии и вообще культуре своего региона
или отдельного огромнейшего снежного или горного района,
как части нашего общего дома –
планеты Земля и населяющего его человечества – источника планетарного ума;
    попытки передать доразумное переживание и научное
(иногда околонаучное  или паранаучное) знание
с помощью виртуальных изображений, увеличивающих познание,
а эти последние охватывают и оптические средства – точные и бессловные,
то есть достоверные детали природы и быта и средства «иероглифические» -абстрактно-условные.
    Именно поэтому живопись и графика художника столь разновидны по своему стилю –
от реалистического бытового жанра до абстрактных знаковых форм, что давний мир творил,
обозначающих архетипы нашего внутреннего мира или вечные послания от организующих Вселенную сил.
   Уникальность искусства художника покоится на высоких и весьма сложных
представлениях художественно-изыскательского познания
и о сущностной необходимости того, «леонардовского», типа творца, для которого создание,
пусть даже самого  совершенного произведения, является лишь звеном в бесконечном процессе осознания -
природы вещей – изначальных первооснов творящего и творимого мира всемерности
во всей его «живой архитектуре» и «Страшной прелести», и пугающей и упоительной безмерности.
   В пластическом строе полотен художника парадоксально соединяются интеллектуальное обозрение,
в красках,
и интуитивные озарения,
прорыв  в непознанное –
в разнопространственное и разновремённое неосознаное.
   В завораживающем колористическом солярисе проступают смутные  контуры первопроходцев:
охотников и монахов, лучников и строителей - очарованных странников,
бредущих из века в век, из края в край по пескам и кочевым тропам древних изгнанников.
     Следы их пребывания нарекаются затем  изучающей художественной нацией -
культурой и цивилизацией.
  Вместе с космогоничностью и космологичностью
живопись художника осенена отечественным гением места, дарованного судьбой для мессии,
где в полном согласии с душой и языком вселенской природы
художнику естественно и свободно думается о России, 
которая, как заметил великий будетлянин**, «сменой тундр, тайги, степей  -
похожа на один божественно-звучащий стих» - о России, о ней!
______
* Филигрань (итал. filigrana, из лат. filum «нить» + granum «зерно») — ювелирная техника, использующая ажурный или напаянный на металлический фон узор из тонкой золотой, серебряной и т. д. проволоки, также изделия, выполненные в такой технике.
** Будетляне — группа писателей, первая русская футуристическая группа, позднее превратившаяся в движение кубофутуристов. Некоторые её члены называли этим словом течение, направление, а не только творческое объединение.
Термин был изобретён (образован от словоформы будет) Велимиром Хлебниковым для обозначения деятелей искусства футуристического толка. 

_________

    Николай Рыбаков…. Хотел бы восстановить «песню первых людей земли», в которой «всплывает прошлое». /Н.И. Рыбаков. Дневник. 04.07. 2010./
   
  Его задача – показать, что картина или рисунок есть лишь отдельная грань в большом творческом деянии, охватывающем несколько уровней постижения реальности. Основные из них таковы:
   Интуитивный контакт, экстрасенсорное переживание бесконечного времени и бесконечного, энергетического пространства.
   Научное знание о населении, истории, этнографии, фольклористике, религии и вообще культуре своего региона (как части нашего общего дома – планеты Земля - и населяющего его человечества.
  Попытки передать доразумное переживание и научное (иногда околонаучное  или паранаучное) знание с помощью виртуальных изображений, а эти последние охватывают и оптические средства, то есть достоверные детали природы и быта и средства «иероглифические» (абстрактно-условные).
.. И потому живопись и графика Рыбакова столь разновидны по своему стилю – от реалистического бытового жанра до абстрактных знаковых форм, обозначающих архетипы нашего внутреннего мира или вечные послания от организующих Вселенную сил.
.. Уникальность его искусства покоится на высоких и весьма сложных представлениях художественно-изыскательского познания и о сущностной необходимости того, «леонардовского», типа творца, для которого создание пусть даже самого  совершенного произведения является лишь звеном в бесконечном процессе осознания природы вещей – изначальных первооснов творящего и творимого мира во всей его «живой архитектуре» и «Страшной прелести», в пугающей и упоительной безмерности.
  В пластическом строе его полотен парадоксально соединяются интеллектуальное обозрение в красках и интуитивные озарения, прорыв  в непознанное, разнопространственное и разновременное.
.. В завораживающем колористическом солярисе проступают смутные  окнуры первопроходцев : охотников и монахов, лучников и строителей-очарованных странников, бредущих из века в век, из края в край по пескам и кочевым тропам. Следы их пребывания нарекаются затем культурой и цивилизацией.
  Вместе с космогоничностью и космологичностью живопись художника осенена отечественным гением места. В полном согласии с душой и языком вселенской природы художнику естественно и свободно думается о России, которая, как заметил великий будетлянин*, «сменой тундр, тайги, степей похожа на один божественно-звучащий стих».