Горячка

Смотрит вендетта из танка девушкой южного типа.
Девушка эта – испанка, как эпидемия гриппа.
Память бывает когтиста, как и задиристый говор:
Кровная месть и конкиста – вот уж воистину гонор!

Как тут посмотришь с обрыва, выскочив быстро из танца,
Если та кровь, не сангрия, точно вода для испанца?
Впрочем,  вторая весома и удостоена лавров.
Головы носят высОко правнуки донов и мавров.

Что и достойно портрета лет уж как минимум триста –
Это святая вендетта и роковая конкиста.
Кто тут не завоеватель чести, земли, континента,
Если сама Богоматерь не отнимает патента?

В зное полуденно-сонном, что подвигает к сиесте,
Качество сыра с хамоном вровень и долгу, и чести.
Надо увидеть воочью, как соблюдаются нормы.
Жизнь начинается ночью, ночью амиго проворны.

Днём они сонные мухи с блеском на них купоросным,
Жертвы тупой бытовухи, детям знакомой и взрослым.
В смысле и счастья, и горя – это кому как удастся.
Счастье – у берега моря, горе – внутри государства.

Мир по-любому неласков, как и палящее солнце.
Он в непокорности басков и на челе каталонца.
И говорить неохота, что же всё это такое.
И на земле Дон-Кихота нет абсолютно покоя.

Кто тут кому Дульсинея, Маура, Карла, Кончита?
Высится небо, синея, как бы дразня нарочито.
Точно душа так раздета, как под стеклом букиниста,
Где не смирится вендетта и не утихнет конкиста.

2020