Таланту М. Ю. Лермонтова. Вы в счастье рождены!

   Я в дивном свете звёзд узнал,
Что под одной и той же восхитительной звездою
И я, и Вы - мы были в счастье рождены!
Мы шли дорогой дивной, видимо, одною,
И нас не обманули наши сны!
    Отныне мы, как две волны, что быстро мчатся вместе дружно, хоть и необычно,
Себя влечём к брегам чарующим и каждой ночью столь различным,
Всегда в восторге, как в потоке восхищающей любви, -
Влечём, словно волна в свой ропот тихий, сладостный, влюблённо-томный,
В свой бурный и дающий восхищенье шум и в поток брызг - сияющий и неуёмный,
И в ласки вечные, влекущие лишь в наслаждение, свои.

________
М. Ю. Лермонтов. Графине Ростопчиной (Я верю: под одной...)
Я верю: под одной звездою
Мы с вами были рождены;
Мы шли дорогою одною,
Нас обманули те же сны.
... Так две волны несутся дружно
... Они несут брегам различным,
Без сожаленья и любви,
Свой ропот сладостный и томный,
Свой бурный шум, свой блеск заёмный
И ласки вечные свои.
   Середина апреля 1841.
______

   Графиня Евдокия Петровна Ростопчина, урожденная Сушкова (1811 – 1858) – Додо, как называли ее близкие, росла сиротой при живом отце в доме своего деда по матери Пашкова. Юная Додо блистала на всех московских балах, а в промежутках писала стихи.
    Личное знакомство ее с Лермонтовым произошло только в феврале 1841 года  у Карамзиных, когда Лермонтов приехал с Кавказа в свой последний отпуск.   «И двух дней было довольно, чтобы связать нас дружбой, - писала Ростопчина. - Принадлежа к одному и тому же кругу, мы постоянно встречались и утром и вечером; что нас окончательно сблизило, это мой рассказ об известных мне его юношеских проказах; мы вместе вдоволь над ними посмеялись, и таким образом вдруг сошлись, как будто были знакомы с самого того времени».
  Когда в апреле 1841 года Лермонтов получил предписание в 48 часов покинуть столицу и выехать в Тенгинский полк на Кавказ, друзья устроили ему прощальный вечер у Карамзиных.
 «Лермонтову очень не хотелось ехать, - вспоминала Е.П. Ростопчина, - у него были всякого рода дурные предчувствия. Наконец, около конца апреля или начала мая мы собрались на прощальный ужин, чтобы пожелать ему доброго пути... Мы ужинали втроем, за маленьким столом... Во время всего ужина и на прощанье Лермонтов только и говорил об ожидавшей его скорой смерти. Я заставляла его молчать и стала смеяться над его, казавшимися пустыми, предчувствиями... Через два месяца они осуществились, и пистолетный выстрел во второй раз похитил у России драгоценную жизнь, составлявшую национальную гордость. Но что было всего ужаснее, в этот раз удар последовал от дружеской руки».
   Е.П. Ростопчиной принадлежит цикл стихов, посвященных Лермонтову. В стихотворении «Пустой альбом», написанном в ноябре 1841 года, она создала пронзительный образ трагически погибшего поэта:
   Но лишь для нас, лишь в тесном круге нашем
Самим собой, весёлым, остроумным,
Мечтательным и искренним он был.
Лишь нам одним он речью, чувства полной,
Передавал всю бешеную повесть
Младых годов, ряд пёстрых приключений
Бывалых дней и зреющие думы
Текущия поры...

/Фото - Евдокия Ростопчина, 1842 или 1843 год./