Памяти Ольги Сигизмундовны Поповой

               
Она лежала в гробу, как мёртвая птица. Дымок кадила едва ерошил воздух над маской неподвижного лица. Руки по самые плечи были прикрыты саваном. Гроб тонул в невероятном количестве цветов и сомкнутых вместе в один Гордиев узел скорбных человеческих взглядов.
Хоронили лучшего, да-да, именно так – лучшего знатока Византийского искусства, профессора Московского Государственного Университета несравненную Ольгу Сигизмундовну Попову…
Я стоял в первом ряду, у самого гроба и со скрупулёзностью шлифовальщика камней, будто резцом, бороздил мертвенную бледность дорогого мне лика. Вот они крупные черты лица, большие шары глаз, с насильно опущенными в морге тяжёлыми морщинистыми веками. Тётя Оля не могла умереть с закрытыми глазами. Она до последнего дня жадно вглядывалась в жизнь, ждала её перемен, наслаждалась движением форм и времени.

Правда, в последние годы, когда болезнь стала бесцеремонно вмешиваться не только в действия тела, но даже в образ мыслей. Её страдающее лицо не всегда вовремя успевало принять радостное выражение. И тогда окружающие понимали, насколько тяжёл крест невольной старости и немощи тела.

До смертельного порога она витийствовала о возлюбленной Византии, учила студентов, устраивала творческие вечера и щедро раздавала уникальную библиотеку ума, а заодно последние крохи собственного здоровья.
То, что лежало передо мной в гробу, казалось лишь воспоминанием о ней – какая она была!.. На самом же деле Ольга Сигизмундовна стояла вместе с нами у своего последнего пристанища.
 
Время от времени она, как шарик, наполненный гелием, вместе с кадильным дымком поднималась вверх и невидимо парила под церковными сводами над собравшимся многолюдьем. И тогда мне казалось, что я слышу её умилительную речь - она рада видеть нас всех! Боль не тревожит, не гонит прочь от дорогих гостей, но тихо молчит в стороне. Закончилось, закончилось болезное времечко! Вот-вот наступит что-то новое… 

В Турции есть легендарная христианская земля - Каппадокия. Тысячи древних храмов, подсвеченные гениальными росписями подвижников благочестия украшают эту землю. Все они выдолблены из мягкого природного солончака и, как всё в природе отцветает и приходит в негодность, каппадокийские храмы самопроизвольно рушатся, унося в небытие дивные древние фрески.
Разве что какой-нибудь современный исследователь древнего византийского искусства успеет сфотографировать это настенное великолепие втайне от неумолимых турецких смотрителей-османов, запрещающих открывать миру христианское чудо света, которым Турция владеет по праву средневекового победителя.

Смерть Ольги Сигизмундовны - это история ещё одного каппадокийского храма, подпружные арки которого не выдержали тяжести накопившегося времени. Слава Богу, наследие этой великой женщины - огромное количество написанных ею книг по истории Византийского искусства. Они, как фотографии погибших фресок, сообщат нашим детям - Какая она была!..