Продавец счастья. По рассказу А. Грина

Продавец счастья. По рассказу А. Грина

Первая часть.

Мюргит истину снова вспомнил:
«Кто не работает – не ест».
Отец напоминал ту часто,
Когда корабли мастерил.

Но сын почтителен к ней станет,
Когда он место потерял,
В угольном складе, где работал,
Из – за жены хозяина.

(Игравшей по отношению к молодому человеку
 роль известной жены Пентефрия)

Мюргит же к рынку направлялся,
С тёмной надеждой, чтоб стащить,
Пучок моркови иль редиски,
На большее расчётов нет.

Потерянным раем голодных,
Был рынок. В тот момент,
Усилил Мюргита страданья,
Зрелищем  изобилия.

Чего тут только не имелось,
То, что касаемо еды…
От всего голова кружилась.
Недосягаемо всё то.

Старался же не выделяться,
Среди шумной разной толпы,
Своим движением не верным,
И беспокойным взглядом глаз.

Руки от голода дрожали,
Спал под баркасом две ночи,
С таким же спал он там бродягой.
И тот совет дельный там дал.

«Наверняка воровать надо,
Соваться просто так нельзя…»
Пока ж не начиная действий,
Ощупывал подкладку он.

Могла ж монетка затеряться,
В подкладке его пиджака,
Старого очень. Под ногами ж,
Искал глазами кошелёк…

Кем ни будь как – то обронённый…
Пройдя всю площадь, Мюргит тут,
Остановился, вдруг увидев,
За лавками кучку людей.

В передвижную тут рулетку.
Играли люди, среди них,
Старичок один показался,
Забавным был очень на вид.

За спиной ящик деревянный,
 На крышке ящика сидел,
Попугай, с круглыми глазами.
Который изредка кричал:

«Купите счастья!», «Прохвосты!», «Не бери сдачи!»,
«Сыпь орехов!»

Старик беззубый суетился,
Проигрывал он больше всех…
И Мюргит подходя к рулетке,
Обдумывал грустную мысль:

«У меня нет ни одной копейки, а я уверен, что
Купил бы за гроши счастье. Недаром этому
Продавцу счастья так не везёт самому».

И он взглянул на этот ящик,
На клеточки был разделён,
Попугай этот, из которых,
Вытаскивал бумажки с них.

Сентенции и предсказанья,
В бумажках были для людей…
«Купи, молодчик!» - старик скажет, -
Торговлю поддержи мою!

Нынче народ не любопытен,
Все счастливы что ли уже.
И ты, может уже счастливчик?» -
Прошамкал Мюргиту старик.

«Вот, - сказал Мюргит рассердившись,
Стараясь вывернуть карман, -
Если найдётся хоть копейка,
Попугаю суну её…

Чтобы он ею подавился,
И на твоей спине издох!»
И тут нащупал он монетку:
«Золото, серебро…» - мысль тут.

Но, вынул медную монетку.
Дали б кусок хлеба на ту.
И прожил бы он день, тот съевши,
Но перед ним старик стоял…

Мюргит вспомнил про обещанье.
И рассердился на себя.
Сказав  над собой  издеваясь:
«Счастье важнее хлеба. Вот!»

Сказал старику с попугаем.
И опустил монетку в щель…
Попугай, звук знакомый слыша,
Скрипнув клювом, тут закричал:

«Сыпь орехов!» - и, сунув неуклюжую голову в одно
Из углублений, вытащил свёрнутую бумажку.

«Читай же на здоровье, - скажет,
Ему  старик. И Мюргит тут,
С ненавистью вырвал из клюва,
Дешёвое «счастье» своё.

Он развернул свою бумажку,
И прочитал на ней стихи,
Кто – то безграмотно, коряво,
Их напечатал на листке:

«Тебя счастливей в мире нет;
Избегнешь ты  премногих бед;
Но есть примета для тебя:
Отыщешь счастье ты – любя,
Твой знак Луна и Козерог,
Ведут к удаче средь дорог».

Вторая часть.

«Хорошо, - злобно скажет Мюргит,
Что мне нелепица сия,
Досталась, а не там какому,
Убогому… Старику б дал…»

И Мюргит резко повернувшись,
Вошёл в ближайший там трактир,
В надежде под столом, под лавкой,
Хоть корку хлеба отыскать.

Усталый Мюргит сел на лавку,
Чтобы отыскать под столом,
Корку хлеба, что завалялась,
Как повезло ему вчера.

«Что вам подать?» - слуга тут спросит, -
«Сейчас ничего, - был ответ,
Мюргита, - подойдёт приятель,
И мы с ним вместе поедим».

Он просидит так минут двадцать,
Ежась от голода. Кругом.
Все ели, и не обращали,
Внимания там на него.

Мюргит заметил человека,
С завязанной там головой.
Делавшего знаки глазами,
И пальцами, явно ему.

Была у того человека,
Внешность сверх подозрительна…
Но Мюргит всё ж не колебался,
И рядом с человеком сел.

За всякую уже цепляясь,
Возможность, что - ни будь поесть.
«Давно не ел?» - человек спросит.
«Да, двое суток я не ел».

«А хочешь заработать? – спросит,
Завязанная голова.
«Хочу» - не думая ответил,
Изголодавшийся Мюргит.

И заказал тут неизвестный,
Бобов с салом, с бараниной,
Также вина… И кровь тут хлынет,
К сердцу Мюргита  от того.

Мюргит съел быстро, но достойно,
А неизвестный там под нос,
Про дураков что – то заметил,
Что проморгали молодца.

«По виду твоему я вижу,
Что выдать не способен ты,
Того, кто накормил тебя. Знай:
Контрабандист, мошенник, я.

Вчера с грузом сырого шёлка,
Выехал по лесной реке,
Отсюда та, неподалёку,
Пикет удачно обойдя.

Таможенники  проглядели…
На берегу груз передал,
Меня уже там поджидавшим,
Товарищам же верховым.

С последним тюком не успевши,
Разделаться, как раздались,
Выстрелы… Друзья ускакали,
А я лодкой начал юлить.

От берега к берегу начал,
Сбивать с толку там тех солдат.
Выскочил с лодки, её бросив,
На произвол судьбы, убёг.

Пришлось ружьё мне так же бросить.
Контрабандист пойманный с ним,
На виселицу пойдёт прямо,
Лодку найдут – поймут, что, я

.Моя лодка тут всем известна.
Поди –ка ты и затопи,
Лодку с ружьём. Если ж увидишь,
Что нет её – мне доложи.

Для тебя это не опасно.
А в случае чего, ведь ты,
Что – то придумать уже сможешь,
Такое вот задание».

После вина, чуть охмелевши,
Мюргит сказал: «Согласен я».
Добраться как, тот незнакомец,
Подробно ему объяснил.

«Прорежь её ножом, - тот скажет,
Насыпь камней и утопи…»
Горсть серебра мелкого сунул,
Мюргиту: «Молчи обо всём».

«Будьте покойны, - Мюргит сыто,
Скажет – я всё обстряпаю».
И времени уж не теряя,
Отправился к этой реке.

Третья часть.

Бобы с мясом, вино и деньги,
Мюргита, целый час уже,
Там в упоении держали:
«После стихов мне повезло»,

Так думал он, идя дорогой,
Звенело внутри серебро…
Здоровая сытость разлилась,
В теле окрепшем уж его.

К синей узкой реке он вышел,
Вдоль берега её пошёл,
Средь бурелома пробираясь,
Что затрудняло его путь.

И вскоре лодку он заметил,
Приличную совсем на вид.
Человек десять, та способна,
Не менее выдержать там.

В уключинах, вёсла большие,
На дне лодки лежало там,
Ружьё, старинной же работы,
Рядом с продуктами мешок.

Чай, сахар, порох и галеты.
Пули со сменою белья.
«Да это целое хозяйство!» -
Вскричал Мюргит, увидев всё.

Под лодкой, он топор увидел,
«Лодку, конечно, утоплю,
Ружьё ж, всё остальное – дудки!
Это всё стоит денег тут.

Всё равно новый мой хозяин,
Не получил бы всех вещей,
Если б не я!» - решил так Мюргит,
Взобравшись в лодку, к вёслам сел.

На  середину реки выплыл,
Высматривая камни там,
Но тут впадает он в раздумье:
«А стоит ли лодку топить?

Ну, утоплю, вернусь обратно,
И что же предстоит там мне?
Деньги, конечно, скоро выйдут,
Работу точно не найду…

А не отправиться ль мне лучше,
Вниз по реке? Что, мне терять?
Эта река впадает в море,
А там город большой шумит.

Поэтому, благоразумно,
Пуститься во все тяжкие».
И тут вспомнил стихи с записки,
Что вытащил у старика:

«Твой знак – Луна и Козерог
Ведут к удаче средь дорог…»

К судьбе с доверчивостью Мюргит,
Свойственной незлопамятной,
Молодости, твёрдо уселся,
В лодке на лавку – и, поплыл…

От того места удалившись,
Где собирался дно рубить.
Пейзаж берегов проносился,
Даря красоту разных мест.

О будущем совсем не думав,
Мюргит плыл по течению.
И медленно он погружался,
В грёзы неясные свои.

В этой игре воображений,
Молился, плакал, горевал…
Сердце толчками колыхалось,
Волнующими его дух.

А через час услышал Мюргит,
Сопение недалеко…
Медведя рядом он увидел,
Порядочных размеров, вдруг.

Зверь у воды стоял, в десятке,
Саженях, рядом с лодкой той,
Блестящие падали с морды,
Капли воды. Он воду пил.

И он, увидев человека,
Обеспокоившись, там встал.
«Эй, дядя! – крикнул Мюргит смело,
Считал, что в безопасности:

«Как посмотрю я, ты здорово обнаглел,
Если не боишься получить пулю!» - беззаботно крикнул Мюргит.

Ружьё он показал медведю.
Медведь рявкнув, в воду пошел…
Мюргит, не ожидав такого,
Враз растерялся мигом тут.

Зверь плыл к нему и очень быстро,
От лодки был в шести шагах…
Тут лодка резко развернулась,
Мюргит понял –надо стрелять.

Он взвёл курок, целиться начал,
И к лодке зверя подпустив,
Выстрелил ему прямо в череп,
И на медведя стал смотреть.

Как зверь поплыл в красном кровавом,
Пятне, лапами разводя,
Почти совсем уже там мёртвый,
Рядом с лодкой, волну создав…

Совсем прошёл испуг Мюргита,
Подумал: «Надо б шкуру снять…»
Голову захлестнув верёвкой,
Медведя взял он на буксир.

И после долгих же усилий,
Он к берегу пристал, и там,
Ободрал шкуру у медведя,
И на дно лодки бросил ту.

«Вот жизнь медвежья!» - удивляясь,
Сказал Мюргит, - нехорошо,
Быть таким вспыльчивым». – продолжив,
По этой реке снова путь.

Четвёртая часть.

Смеркалось, когда он увидел,
Посёлка редкие огни…
К берегу пристаёт уставший,
Мюргит, в надежде здесь поспать.

Не на траве, а уж под крышей.
И тут увидел на мостках,
Девушку, бедно там, одетой,
С корзиною в своих руках.

Рукой проворно та, махая,
Та к краю подошла мостков.
Раскрывши рот от удивленья,
Мюргита рядом увидав.

Ей было лет пятнадцать только,
Собою была хороша,
С косой, лучистыми глазами,
С гибкой молодостью своей…

Немного портили, ту, руки,
Большие грубоватые…
Как у работающих женщин,
В глазах Мюргита – то, ничто.

Стройная девушка пленила,
Его улыбкой, что была,
Доверчивой. С её глазами,
Как обезьянки там больной.

Он подошёл к девушке этой.
«Вы, должно быть нездешний? Да?
В первый же раз вас я здесь вижу»
Откуда он - Мюргит сказал.

«Убил я по пути медведя,
Шкура его в лодке лежит.
Позвольте узнать ваше имя?»
«Анни» - закрылась та рукой.

Мюргит понравился ей явно.:
«А можно шкуру посмотреть?»
«Конечно!» -вскричал тут же Мюргит,
И Анни к лодке подошла.

Попятилась, и развела руками,
От удивления, она:
«Какой большой, как вы сумели,
Трахнуть такого зверя там?!»

Так, слово за слово, и оба,
Разговорились, познакомившись.
Анни – работала на ферме,
В зажиточной одной семье.

От непосильной же работы,
Страдала девушка, томясь,
Жизнью в глуши. А Мюргит слушав,
Думы свои держал уже:

«По глупости или по лени,
Как часто люди все порой,
Проходят уже мимо счастья,
Шанс в жизни упуская свой.

Не буду ж дураком сегодня,
Мне повезло, как никогда».
И он рассказывать тут начал,
Всё о себе, про свою жизнь.

Пытался вставить комплименты,
Краснеющей девушке той.
Сидя на лодке, придвигались,
Друг к другу потихоньку те.

И Мюргит приступил тут к делу.
Хитрец был тут красноречив.
Увещевания он начал,
Голосом очень тихим тут:

«Анни я много читал, слышал,
Видел, что случай в жизни всех,
Руководит людьми. Взгляните,
На эту реку. Что, видать?

Если б вода остановилась,
Стало б болото, пошла б гниль.
Где от тоски подохли б рыбы.
Но, река движется вперёд.

И освежает она землю,
Растительность везде цветёт,
Влагу хранит от испарений…
Так же должен и человек.

Руслу случая должен
Коль обещает радость он.
Мы познакомились случайно,
Чего же дальше нам тянуть.

Вот лодка, вёсла – путь открытый,
Если ж немного нравлюсь вам,
Понравлюсь дальше ещё ж больше,
Нам с вами нечего терять.

И если вам там говорили,
Что требует терпенья жизнь,
И осторожности –  не верьте,
Терпение лопнет в конец.

Самое себя   удивите!
Приехав – обвенчаемся.
И поначалу денег хватит,
Продам лодку, шкуру, ружьё…

«С ума сошли вы!» - вскрикнет Анни,
Но голос Мюргита звучал,
Настолько там уже серьёзно,
Что это всё ж польстило ей:

«Я сделаю для вас всё!» - крикнул,
Мюргит, - разбогатею я!
В шёлк, бархат одевать вас буду,
И в бриллианты. Дом куплю.

Куплю вам лошадей – добавил, -
И всё что захотите вы!»
Своим словам и сам он верил,
Лил обещанья с языка.

«Не сделаю этого» – скажет,
 Анни решительно ему.
Сама ж всё ближе придвигалась,
«Анни! Поверьте же моему дню!»

«Никогда. А бельё то, как же?»
«Бельё? Бель… что же бельё?!
«Вы не… будете обижать меня?» -
«Упаси бог» - Мюргит сказал.

Взявшись за руки, зашептались…
В сердце Анни, задор сплошной,
И легкомыслие к тому же,
С великодушием её.

Те убедительно, и долго,
Шептались… Мюргит в тот момент,
Столкнул лодку в ночную реку,
Анни в слезах села к рулю…

Пятая часть.

В окне, раскрытое, был слышен,
Приморского города, гром…
И Мюргит сидел похудевший,
Печально глядя на Анни.

Не поддаваться та старалась,
Унынию. Большой, то, грех.
С грустью на мужа та смотрела,
«Нет керосину…» - скажет тот.

«Сахару нет, чая и хлеба,
Мыла и табаку ещё ж…
Ожесточённое, друг Анни,
Да, положение уже.

Чего б ещё продать?» - добавил,
Мюргит тот, глядя на жену.
Анни ничего не ответит,
В комнатке всё продали уж…

«Обменять новые ботинки,
На старые? – думала та, -
Или совсем продать их лучше…» -
Вздохнув, на ножки поглядев.

Опять босиком мне придётся,
Ходить?!» - Анни вздохнула вновь.
«Подожди – ка!» – вскричал вдруг, Мюргит, -
Кое – что, вспомнив в тот момент.

И в глазах его это было,
Лучше всё же, чем ничего.
«Анни, подожди меня, только,
Подожди, скоро я вернусь!»

«Что ты задумал?» - жена спросит.
«А вот увидишь. Подожди»
Бегом бросился, схватив шляпу…
Вернулся же со свёртком, он.

С объёмистым свёртком, под мышкой.
Который тут же с торжеством,
Показал Анни, и добавил:
«У лавочника взял тот в долг».

И стал говорить своей Анни,
Что к вечеру устроит всё…
И Анни тут приободрилась.
Выслушав мужа. Верила.

Надежда у той появилась,
Что вечером, смогут поесть…
В тот день на площади с фонтаном,
Парочка появилась там.

Мужчина с женщиной стояли.
Парочка людей молодых.
На шее у мужчины ящик,
Оба смущались, видно тут.

И друг на друга посмотревши,
С улыбкой тут, прямо в глаза,
Потупившись – те, вдруг запели -
Свежи, приятны голоса…

Прохожие остановились.
Те, несколько куплетов спев,
О любви, цветах, и веселье,
Мужчина ж с ящиком сказал:

«Купите же, господа счастье!
Роль попугая тут для вас,
Моя жена сможет исполнить…» -
И стал билеты предлагать.

И одна за другой, монеты, стали падать в шляпу в шляпу Мюргита…