Вожак

Сначала был жираф. С длиннющей  шеею своей он видел  дальше всех.
Другие, кто пониже, у ног толпились, спрашивая:
    - Что вокруг творится?
    Он отвечал: - Там, за горами, так прекрасно! Там изобилие всего, и солнца много и воды, и изобилие еды, и братство там такое, что львы с косулями в обнимку спят.
    И вел вперед, а на пути был красочный мираж.
    Потом, в овечьей шкуре волк, к животным подобрался. Баранов сильных перегрыз и, запугав все стадо, повел тропой лишь одному ему известной. Когда же голоден он был – по очереди со всеми расправлялся.
    Был вожаком кабан. Он кукурузу так любил, что ей себя и погубил.
    Был и осел, он говорил все:
    - Я, - да – я! И так себя он восхвалил, что захотел в уздечке золотой ходить и под седлом из разных побрякушек. И все кричал:
    - И – я, и – я!
    И все орало стадо с ним и хлопало ушами, как он любил похлопать им.
    Все ждали льва, а он не приходил.
    Мартышка прибежала, на дерево взобралась, и зазывала всех  по веткам прыгать вместе с нею. Но разве крокодил иль бегемот на дерево взберется: тому учиться сотни лет, а то и больше надо.
    Мечтательницей была большой; умом, однако не блистала -  сама и с дерева упала.
    Ее чуть было, лев не съел. Он громко так рычал, что звери все поразбежались, иные же к нему прижались. Ведь все же лев, а не мартышка.
    Вот только волки взвыли: мол, наплевали мы на льва и у самих  зубов хватает. Чем льва объедки подбирать – самим добычу добывать!
    Все перепуталось. Назло еще и дерево росло, плоды на нем хмельные зрели. Все кинулись - поели. Не разобрать, что со стадом стало: где тигр, а где свинья. То слон валяется в пыли, пытаясь дуть в свою трубу большую, а то верблюд в любви клянется лани. Да все не перечесть, вы знаете и сами.
Пока мораль не подведем: все впереди, мы подождем.               
                1998 г.