Пацанячье лето

Всё начиналось не очень ранним утром. Я продирал глаза, смотрел в окно, а за ним бескрайнее голубое небо говорило мне, что лето продолжается! Я опускал глаза и видел заросли малины в нашем палисаднике. И тут же начинал яростно чесаться! Потому что накануне вечером, в этой малине я наслаждался спелыми ягодами, которые воровато обдирал, попутно оглядываясь. Это потому что мама накануне строго-настрого мне запретила лазить по малине. Нет, ей не было жалко ягоды. Просто мне всегда казалось, что в середине куста малина крупнее и слаще. А так как ягода была спелой, то она осыпалась от моего варварства.

На фиг малину, думал я и начинал планирование своего побега из дома. Тихонько крался на кухню, заглядывал в окно, и если видел, что мама в огороде, то мой побег стократно упрощался. Быстренько нырял в трикушки, натягивал майку и, запрыгнув в чешки, пулей летел за калитку, где в кустах полыни меня ждал мой верный конь и боевой товарищ, велосипед "школьник".

И приключения начинались! Стремительно вскакивал в седло моего Росинанта, морщась оттого, что велик был покрыт росой, пулей летел подальше от дома. Потому что если мама меня всё-таки ловила на побеге, то мне пришлось бы возвращаться, садиться за стол и есть проклятую всеми пацанами кашу! И это было бы полбеды, после каши мне вручалась бы авоська, деньги. И мой день начинался бы с похода в магазин за хлебом.

А за хлебом надо было ходить каждый день, потому что поросят тогда кормили не только картошкой, травой и пойлом, но и хлебом тоже. Поймите правильно, я был хорошим сыном и помогал родителям. Но так было обидно топать с полной авоськой, когда вся местная братва вихрастых обормотов на своих великах с азартом соревновалась в какой-нибудь дико интересной шалости! Однако, иногда мне фартило, и я смывался незамеченным.

Быстро объехав свою и прилегающие улицы, находил своих подельников, и в коротком, но бурном совещании решали, что и где мы на этот раз нашкодим.

А куда рвануть, нам было! Во-первых, мы могли поехать на шахтовый ствол подъёма и покататься на вагонетках, пока шахтёрики, работающие на погрузке, не палили нас и не прогоняли обещаниями поймать и распинать нам задницы. Мы дружно улепётывали, и тут же в наших головах рождалась новая идея. Мы летели на железнодорожный разъезд, для того чтобы из положенных на рельсы гвоздей наделать себе ножички! А что? Каждый уважающий себя пацан обязан был быть вооружённым! Так мы думали. А без ножичка, ну, какой ты пацан? Ты даже не сможешь вместе со всеми покидать их в ворота сарая!

На разъезде мужики и женщины в оранжевых жилетах тоже обещали нам напинать, и мы так же весело смывались и оттуда. В середине дня, уже не сговариваясь, мы ехали на речку, где до синевы и зубовной дроби купались. А после, жарились на солнышке... Ну а ближе к вечеру начиналась самая забава! Огороды!

О! Этот сладкий миг, когда крадёшься между грядок, представляя себя героем партизаном, к грядке с клубникой или с огурцами. На худой конец, к дереву с ранетками! И непередаваемый ужас, кода вдоль твоей спины неожиданно прилетает веником крапивы!!! Это баба Паша, заметив нас, тихо подкрадывалась к нашей гоп компании и с присказкой: "я научу вас, говнюки, как родину любить", охаживала крапивой наши рёбра от души! Как мы после этого бежали! Было больно, страшно и одновременно дико смешно. А как тут не смеяться, когда твой друг с пухлой фигурой всегда степенный и неторопливый в обычной жизни, с воплем и выгнутой спиной, вереща по-девчоночьи, летит вперёд тебя и перемахивает забор, не задевая его руками? Это же потом была тема на весь остаток вечера для ржаки с катанием по земле от изнеможения!

Но всё когда-нибудь заканчивается. И летний день подходил к концу. И ты обречённо брёл домой, ведя "под уздцы" своего уставшего железного друга. Прятал велосипед в кусты полыни и шёл сдаваться маме. После следовала баня со жжением рук и ног, потому что цыпки были проклятием всех семи, восьми и десятилетних оболтусов.

Был ужин, приправленный мамиными нотациями и папиными подзатыльниками. Потому что баба Паша, была нашей соседкой, и нередко все живущие рядом родители время от времени оставляли ей под присмотр нас, когда мы были вообще ещё мелкими клопами.

Наступал глубокий вечер, и мы: папа, мама и я сидели на крылечке и пили чай с малиновым вареньем. А над нами сияли огромные звёзды, и время от времени какая-нибудь звезда срывалась с гвоздика, на котором висела, и с огненным росчерком на полнеба, падала на землю...