Старик и Волк

Открылся книги новый лист и я свой сказ начну
О небывалых временах, про дальнюю страну.
В те дни на свете жил старик в глуши седых лесов
В болотах древних мертвецов и вредных комаров.

Растил редиску и табак, любил травы курнуть,
Или припрятанный женой флакончик умыкнуть.
Под дубом скатерть положив, тихонько брагу пил,
Браня жену гастрит и власть, с волками говорил.

Однажды летним знойным днём портвейна емкость взял,
Пришёл, привычно сел под дуб, наполнил свой Бакал.
Успел лишь ус слегка смочить в сей жидкости хмельной,
Его заставил подскочить гнусавый волчий вой.

Но вой тот необычный был – иль хмель или устал,
Но волк не выл, он говорил, вернее, волк шептал.
Сначала деда обомлел – спиною дуб подпёр,
Закрыл глаза и чуть осел, но тут же пот утёр.

Подумал: «невидаль кака, ведь я же с ним болтал,
А может слушал он меня, словам моим внимал.»
Он начал слушать, понимать, нащупал мысли нить.
Потом уж начал отвечать. И стали говорить…

«Ну наконец-то протрезвел, теперь весь слух сюда.
Бросай бутыль, и чтобы впредь не трогал никогда.
Не думай даже о спиртном и о траве забудь.
Возьми гитару и коня и отправляйся в путь.

Гитару ты найдёшь в дупле, конь на поляне ждёт,
Еду с питьём найдёшь в седле и, только конь заржёт
Его по гриве ты погладь, прижмись к нему щекой,
И травки дай ему пучок, теперь он твой, родной.

Потом, гитару в руки взяв, попробуй поиграть –
Польётся музыка рекой, сам должен ты понять.
Поняв что дадено тебе, всё брось, скачи вперёд».
«А что ж старуха-то моя?» «Поверь, она поймёт.

Я ей давно уж всё сказал, и бабий мозг её
переварил всё, подсчитал и дал тебе «добро».
Отныне будешь ты играть всем людям, будешь петь;
Та музыка надежду даст и силы чтоб терпеть.

Но ты скажи мне – хочешь ты коснуться этих дел?»
Старик ответил: «Да, хочу!», и вмиг помолодел.