Страстной понедельник

Зеркала жалящие осколки
   вонзаются в плоть, шипя,
В двадцать девятое марта -
   эхо одинадцатого сентября.
Из горла подземки
   смертным клёкотом,
Выхаркивая
   названия станций метро,
Эхо это ухнет и аукнется
   уже на поверхности
Кизлярским кровавым пятном.
Неужто снова,помилуй Боже,
   по самому беззащитному,
Что в жизни есть,полоснёт,
   выворачивая нутро из кожи,
Холодным, железным,
   выверенно нарезанным,
Аккуратно уложенным,
   неотвратимо, цинично
Несущим смерть?
Страстной понедельник 
   скорбей Христовых
Ткнулся в рассвет и запнулся
   на самом пороге весны,
Еле открывши объятия
   цветений вишнёвых,
В лица дохнул
   ошалевшим прохожим
Смрадною правдой войны.
Скупые сводки
   неподкупного факта
Сухо вещали
   о горе людском,
И руки
   раскинув крестообразно,
Падали
   судьбы в пыль ничком.
Шепчут молитвы
   поминальные свечи,
Ком горечи саднит до слёз.
Прими, земля,
   полсотни увечных
Развенчанных планов,
   любовий и грёз...
В Страстной понедельник
   скорбей  Христовых
Мудрее и тише сделался мир,
У края
   целой цепочки новых,
Пустыми глазницами
   целящихся могил.
Здесь стала смерть
   отсчёта жуткой точкой,
Одна на всех незваная беда,
И взялись за руки
   чужие, как друзья,
Чтоб не пропасть поодиночке.