Стихопатия

 
           I

Каждое слово-с мясом!
Каждая строчка – с нервом!
А каждый вздох – с лязгом!
И в каждой мольбе – вера.

И каждый рассвет – слезы!
А каждая ночь – смертью!
И жить почти невозможно,
Тем более людям верить.

Рука уставшая чертит
Сквозь адские муки прозу,
А сердце стихов просит,
И только поэзии верит.

           II

Одиноко мне жить со своею душой,
Погруженным в немое раздумье.
Отчего ж, отчего же от боли такой
Я не умер еще, я не умер?!

Кто сказал, надоумил меня быть другим,
Ведь уже ничего нет святого.
Отчего ж, отчего же с надрывом таким
Достается мне каждое слово?!

Не прошу, не хочу, никогда не хотел,
Чтобы верили все в откровение.
Почему же я жить никогда не умел?!!
Раньше жизни пришло вдохновение…
 
            III

Мучительные поиски себя,
Сомнительное поприще поэта,
Я в жизнь вошел о совести трубя,
Я не нашел с ней нужного ответа.

Вопросы, словно черви вглубь земли,
Мое нутро созревшее изъели,
Уж почернел мой просветленный лик,
А люди заклеймить меня успели.

Моя им непонятна ворожба,
Но остается слово на странице –
По лучшей жизни вечная мольба,
И вечное страдание на лицах.
         

            IV

Остались верными стихи,
Они, как пламень, багровели,
Они смеяться не посмели
Над дрожью страждущей руки.

Осталась верною душа,
Она мне первой доверяла,
Она восторженно дышала,
Когда я сам не мог дышать.

И долог был мой тяжкий бег,
И вечно скорбное молчанье,
И вот шепчу я в оправданье –
Прими меня, мой человек!

Прими меня и обогрей,
Я одиноким жить не в силах,
Еще не рвутся в сердце жилы,
Еще не время умереть.

Прими меня, пусть все кругом
Смеются подленько над нами –
Мы обогреемся стихами –
Вцепившись за руки, умрем.

Когда весь мир в безверье гибнет –
Живу, дышу и верю там,
Где строчка чистой каплей стынет,
И замерзает навсегда.

              V

Истекал словно кровью я строчками рифм,
Утешаясь гитарным бренчанием,
И сжимал я до боли в запястии гриф,
И выдавливал вопли отчаянья.

Задыхаясь, хрипел, но не слышал себя,
И молился во тьме на видение.
С отвращением ждал, но когда же опять
Снизойдет на меня вдохновение.

Измотался и ссохся и выдохся весь,
Только лист так же бел, как и ранее,
Может, зря я себя исповедовал здесь,
Зря исполнил обряд умирания?!

Я так жаждал прикончить бессмысленный бег
Этой вечно непрожитой жизни,
И горящее сердце укутывал в снег,
И смеялся на собственной тризне.

Я тонул в океане притворства и лжи,
Задыхался в дыму заблуждения.
Я зализывал раны кровящей души,
Умирал на глазах откровения.

Я не жил и не дрался с судьбой на ножах,
Своим чувствам искал соответствие,
Я так жаждал понять, что такое душа,
Но всегда постигал сумасшествие.


                VI

Я б стихи никогда, ни за что не писал,
Если б слов, что мне душу терзают, не знал.
Если б каждую ночь от любви не страдал,
Если б жажду любви морем лжи утолял.

Я бы мог не писать, если б не было рук,
Если б мысли свои говорил только вслух,
Если б я продавался за водки стакан,
Если б знал, что могу жить на свете века,

Если б я не сидел в темноте у свечи,
Если б душу свою только водкой лечил,
Если б все дозволялось мне, что б не желал,
Я б стихи никогда, ни за что не писал!..

.........................................
Только каждую ночь сердце рвется в окно!
Все, что было, мне кажется призрачным сном.
Я не знаю, что делать с больною душой,
Я смеюсь и рыдаю без слез над собой.

Я сижу над листом, весь от страха дрожа,
И ложатся не строчки на лист, а душа!..
И когда моя боль до конца истечет,
Я сольюсь с догорающей тихо свечой.

Загляну прямо в бездну сгоревшей души,
И, быть может, тогда мне захочется жить.
И, быть может, тогда я свечу затушу,
И пойму для кого и зачем я пишу.