***

зачинался такой роман, что можно было сложить эпопею
из обвенчанных каждый верил - обязательно переболеет,
сердца в них сочинялось больше, чем в сенях у Бриков,
если кто-то искал любви, их шаги оставались уликами.

они жили в краях России и носили северные ветра
в головных уборах, не смотря на другую погоду,
геометрию стен называя колючей, как свитер,
их горячая кровь стала диллером жизни и гидом.

каждый из двоих изъяснялся так, что немели ноги,
с полуфраз понимал любой, не слова, а язык кинжала,
их стихи бежали из уст - жестоки и босоноги,
и врезаясь друг в друга, вырастали в бою пожаром.

а потом они разошлись и других любили,
и любили так, как любить умели - безжалостно, кровожадно,
разошлись неровными швами, отрастили жала,
все, кто после них выживал, беспробудно пили.

иногда, в совсем холода, приходили друг к другу,
без спроса, без сменной обуви, забираясь в чужую кожу,
причиняли любовь, подчиняли мрак, сочиняли ругань,
и искали эпитет похуже.

время выбралось лучшим износчиком этой бойни,
память стерла все ссоры в труху и туман войны,
два калеки с фантомными болями, много опыта, мало крови,
увы, вспомнить то утро, они уже не вольны -
когда стали навзрыд немы.

очевидно, эта любовь сквозная никого не оставит в живых.