Антарес

               «Плачьте о себе самих и о тех,   
                кто по ожесточению сердца
                не имеет благодати слез»
                Cвятитель Тихон


Твоё доверие бесправно, бескорыстно. Ласкаю хвост холёною рукою,
Желание подчас одолевает – больнее дёрнуть.
Земным лассо небесный зверь был пойман. По предгорью
Прочь уносилось стадо. И навечно ты вслед пошел,
Увы, совсем чужому стаду – человеческому.

Покупке дочь была нетерпеливо и по-детски рада.
Навешала банты, сломала крылья, обсыпала горчащею ванилью елейных слов.
Сей лепет малолетний, сносил ты твердо, но с усмешкой мудрых,
Единственным слезящимся алмазом, таинственным, полузакрытым глазом
На новый мир косясь.

Бесшумно в табакерке твоих игрушечных мехов
Вздыхала музыкально чья-то память,
Проигрывая вновь и вновь устало прошедшие события веков.
–  Ах, мама, ему бы перья выдернуть – летает
И без крыльев. А мне так хочется его носить с собой.

И я взяла щипцы, повыдирала остатки ярких перьев, чешуи,
Блестящей и дразнящей привычное воображение людей,
Покрыла прочным клеем ПВА горячие сочащиеся раны,
Оставив лишь зеркальные рога, на время помутневшие от боли.
Но я не знала, что он кожей дышит.

И рано утром (нет, проснулись поздно, кто в выходной поднимется с рассветом)
Все раны затянулись и исчезли. Самодостаточность дана гермафродитам
Природой древней для выживания в искусственной среде.
В тот хмурый день он, выходец «оттуда», не улетел и не исчез навеки,
Воздав своей неверной и дрожащей, животворящей призрачной звезде.

Остался с нами
               искалеченный,
          желанный,
          надёжный и спокойный,
               и молчащий.

Душа за ночь под клеем истомилась и, следуя за солнечным лучом,
В далекий путь к Антаресу пустилась...

Ну, вот, опять ты плачешь ни о чём.