Всё было взаправду

И думать не думай, неделя сошла
на нет - на забившемся сливе
одна сковородка - черна, как зола.
её не найти сиротливей,
поскольку пуста и прожарена вдрызг,
в жиру, неживом и застывшем.
Кипящий кофейник, идущий на риск,
ну что мы сожжем или выжжем
на этой плите, на салфетке, на том,
что нам предлагает похмелье?
Вот как нам сегодня болтать о святом,
о грешном - и то не сумели.
Пора на работу. Печаль? Не горюй!
Поедем, напаришься в пробках.
Поедем. Ты будешь пенять январю,
мостясь на сидении робко.
Уступишь ли место, сойдёшь на своей,
кто знает, когда и откуда
приходит к валету не дама червей,
а черная пика-паскуда.
Твой город, знакомый до рези в глазах,
становится вдруг незнакомым.
И то, что, казалось бы, знал до аза,
в гортани сжимается комом -
не сплин построждественский - ночь из окна,
да прикуп - надежда на случай.
Всё было взаправду - и ты, и она,
и сморщенный кактус колючий
жил на подоконнике, словно фантом,
давно бесполезный гербарий.
А вы говорили всю ночь о святом,
два слова в одной рифмопаре.
Не думай. Домой доберёшься - помой
посуду - две ложки, две чашки.
Вся память истрачена этой зимой,
тяжелой, нездешней и тяжкой.
Но вечер сегодняшний неотличим
от прочих назойливым бытом...
И сон твой становится ночью ничьим,
летя по забытым орбитам.