Скучный тип поэта
где нет глотка фильтрованной воды.
Где мыслям места совершенно мало,
а сырость плесень скинула в следы.
Тут буквы в слове схимной закорючкой
прилипли к полу или потолку.
Творец смертельно тропами измучен,
в строку влагая Вечности тоску.
Надежда здесь лежит колодой днями
при сумраке неоткровенных сцен.
Взмолилась немочь сумрачно тенями
с устало сбитых до крови колен.
Лишь, лучик логики летел по стенам
остаточной иллюзией зари:
- Я жив ещё! Ну, так, какого хрена
пристало думам мерзости творить?
До смерти краток путь, когда упал ты
и распластался мыслями в ковёр.
Но, коли зубы сжал до черни кальки –
кто скажет, что ты – истины позёр?!
…От хруста к треску ввысь взлетала рифма –
в подвале оставалась темнота.
Пусть до поры идей совсем не слышно –
откроются зарёй в чужих мечтах.
Подвал скрипел и ужасом, и болью.
Пугал тенями быстрых чертенят.
Стихи вздымали потолок к раздолью –
логичность примеряла свой наряд!
…Я тихо плакал, к сырости вмещая
слезу скупую от слепых очей.
Слова светились, бликами играя
тугой подвальной бренности ночей…
***
Свидетельство о публикации №120011301420