Из сборника Её Искали

Её искали, но никто не отважился
Для этого как следует спрятаться.
Чтобы найти её, надлежало
Отправиться добровольцем на строительство
Неисповедимых путей Господних,
А так же, с воздетыми руками
К рассветам над материнскими утробами,
Преподнести ей незаметно в дар
Весь свой химический состав…

Её мало искать, ведь всё, что ни есть найденным --
В какой-то мере,  всё-таки она.
Нельзя ль, в благодарность к находкам,
Простодушно превратить себя в их местонахождение,
Обретая завораживающую бессмысленность?..
Нельзя ль, как-нибудь, догадаться о том,
Что ожидание способствует ожирению?
А ожирение, как всегда – не материально…
Нельзя ль  перестать считать,
Что в том, что б сбыться иль не сбыться --
Предназначение мечты?..

Её искали, но по счастью,
В надежде, что это напрасно…
О да, такова уж снисходительность её вероятности,
И таков груз её величия, который она
Очень любит сдувать с одуванчиков…

Её искали, клевеща
На раскольничье расстройство её плоти,
Путая исцеляющее изящество её некрасивости
С кривизной неприятных линий,
Слегка губительных для того,
Что во многих отношениях – к лучшему…
А именно – для, со многими соглашающейся,
Неузнанности…
Её искали, прищурив свои прошлогодние глаза,
Следуя по компасу в страну,
Где можно выпить…
Или, хотя бы, провалиться к дьяволу,
Чтобы попасть на сбор урожая осколков льда,
Свалившейся с Луны,
Спиртовой статуи многовековой
Всемирной Повседневности…

***

Она брела меж берёзами. На неё оседали снежинки.
Она брела и смотрела, как выглядит её одиночество --
Бесконечность неотзывчивых красот…

Подойдя к одной из берёз,
Она увидела на стволе её грибы.
Запорошённые снегом,
Они прижимались друг к другу
В мрачном, отравляющем согласии…

Она проходила мимо, поваленного
Волей созидательного начала в природе, дерева.
Покинутое деревом, в воздухе пространство,
По привычке, качалось на ветру…

Шла она дальше и встретила стаю волков,
Шедших обманывать мясо на костях лося.
Лось проходил здесь полчаса назад,
Прокладывая волкам путь
К своей собственной истине…

Она набрела на избушку,
Выстроенную в стиле жилищной достоверности.
Из трубы над крышей вился дымок,
Исчезая из земных трудосвершений…
Она не стала  стучать в дверь, ведь знала,
Что её пригласят погреться и поесть.
Ей это нужно, да,
Но разве не всего лишь только?..

***

Однажды, будто Иисус,
Она в пустыне длилась…
В пустыне, что плывёт по океану
В ту сторону, где своебожие --
Это горящая в кармане свеча,
На фитиле которой пламенеет капля крови
Того, кто опередил своё сердце…

Как и перед Иисусом, перед нею в пустыне
Появлялся дьявол в виде снежинки…
Проходя через эту снежинку,
Её мысли попадали ей в чрево,
Вздувая его хлебом, мясом и молоком…
И всем тем, что вызывает
Аппетит к деторождению…

Она, подобно Иисусу в пустыне,
Перетёрла зубами в муку
Капли дождей,
Тарабанящих по ногтям её зрения...
Из этой муки она выпекла
Ложки, вилки и ножи
Для тех, кто спиною своей до конца не успел
Отжевать Иисусову плеть…

Она, словно Иисус в пустыне,
Бродила взором по всем параллелям
И всем меридианам махонького камешка,
Который Иисус положил всем в надгробья…
Камешек настолько мал,
Насколько велика любезность
Её небрежных плюновений
На могилки, что пустуют не костями,
А Господом…

***

Она приближалась к озёрному острову,
Скользя по водной глади на каноэ.
Какая стояла погода, сказать было трудно,
Поскольку дождь шёл незнакомым ей образом…
Ветер, дул с изрядной силой, --
И всё время мимо воздуха…
Свет Солнца, по обыкновению, весь день будет играть
С днём, претендующим на то, что б стать следующим,
В шахматы.
Но сегодня он играет чёрными…

Она плыла по озеру на каноэ,
Действуя веслом, словно почвой под ногами…
Она плыла и размышляла:
Как же всё-таки поступил Бог?
Он прибавил к Небу Землю
Или вычел Землю из Небес?
Чем является этот мир: суммой или разницей?
У неё возникла догадка, что мир --
Это когда Бог
Удлиняет своё уменьшение…

Она плыла на каноэ по озеру.
И вот вдали уж показался остров,
Остров со всех сторон окружали рыбы,
Чьё здоровье бесшумно, как источник крушений…
Она гребла к острову и подхлёстывала каноэ
Плетью своих кровеносных сосудов,
В которых кровь годится на клинки…
Она причалила к берегу острова,
Вышла из каноэ и ступила
На, ведущую в Небеса,
На этот остров провалившуюся, лестницу…

***

Ранним утром она вышла взглянуть
На весь снег на свете
Через стёкла, что в её лорнете
Млечный увеличивают Путь…

Идя, дошла она до поворота в небо.
Дорожный знак пред ней: улыбка воздуха.
Повернула. В её руке, в значении посоха,
Вертикальный простор от Земли до созвездия Дева…

Странствие её по смыслотечья протяжённости
Вмещает отрезки бессмысленных невзгод.
Бессмысленности, как полагает Бог,
Не полагается страдать от невмещённости…

Она шагает по снегам своей истории.
Её цель – обретенье лета-осени-зимы-весны…
Своими ей следуют взорами дщери её и сыны
Из, соответственной их зоркости тропы,
Обсерватории…

***

Она едет верхом на быке.
В следах копыт могучего тельца,
Продавленных в подстилке леса мягкой,
Спеет сочность не раздавленных ягод…

Она едет медленно. Бык, дорогою, пощипывает травку.
Вот замечает она ворона,  сидящего на еловом суку.
Ворон выглядит так, как, обыкновенно,
Выглядят пять с половиной миллионов лет --
И не более!.
Следует добавить, что ворон
Пребывал на еловом суку не один.
На суку ещё висел повешенный,
Одетый по-весеннему…

Едет на быке она дальше по лесу.
Видит: судьба медведя бредёт
Со всеми своими витиеватыми кровеносными сосудами.
Проследовавшая мимо медведя на быке
Спокойна: кровь дома и ей у судьбы,
Наверно, живётся неплохо…

Повстречалась ей в пути лесная хибара.
У хибары лежала задумчивая злая собака
И вспоминала своё, вероятно, безоблачное
Сукино детство…
Собака взглянула на быка и на наездницу
И решила, что лучше ей, в этом случае, --
Вместо того, что б немножко полаять, --
Немножко потишинить…
Вышел хозяин,
Сподвигнутый лишь целью поощрить
Столь поучительную сторожевую безмятежность
Питомицы своей четвероногой…

Обитатель хибары лесной
Оказался ветеринаром микробов…
О да, он крупный специалист по их лечению!
Крупный специалист пригласил гостью в дом
И угостил вкуснейшим жареным мясом страницы,
Вырванной им из книги по диетологии…

Подкрепившись данным свыше в своём организме,
Она на быке,
Нервируемом периодическим непостоянством расстояния
От горла его до интеллектуального орудия кулинарного озарения --
Ножа,
Отправилась в дальнейший путь свой по лесу…

***

У озера, на лодочном причале,
Она присела, что б зарёй полюбоваться.
У Солнца ж – ни малейшей склонности нет
В небе земном красоваться…
Но, делать нечего – восходит, раз уж звали…

Лучи Солнца воду озера согрели.
И вот она хочет поплавать немного --
И это тем более, что плавать она не умеет…
Для того, чтобы поплавать --
Ей не хочется плавать уметь…
Ей все умения, ей-богу,--
Лишь заплаканному чёрту известно --
Уж как надоели…

У озера, на лодочном причале,
Она уж вновь, наплававшись чудно.
Дышать под водой
Ей было, конечно, не трудно…
Ведь, ни русалки не ворчали,
Ни сам водяной,
Что перед Солнцем за её дыханье под водой --
Отвечают своей головой…

***

Рыбачила она на озере Рёре.
В одно из утр поймала золотую рыбку.
Отпустила…
С ощущеньем, будто Пушкину, тем самым,
Отправила телепатическую открытку.
Дух Пушкина, с вниманием не малым,
Прочёл послание
На, ограждающем от мух цеце, заборе --
Пушкин, в тот свой вечный первый раз,
Путешествовал с ангелами по Анголе.
Ангола ---
Это несколько, как волоски, худеньких улочек,
Коими себя обогатила
Борода Небесного Ершалаима…

2018.