Сказ про курочку Рябу

Бедность, это не порок,
Счастье - не всегда в богатстве.
Как коню, не всё чтоб впрок, -
Яд есть в бедности и барстве.

               *****

В некой деревушке жили,
Дед  с старухою и внучкой.
Дед, ещё тот, - ещё в силе,
Своей внучке, не раз взбучку.
За её непослушанье -
Нет, чтоб старым помогать,
На уму одни гулянья, -
В дом, как вечер, не загнать.
Приглядела б за козой,
Бабке старой не угнаться.
Всё летает стрекозой!
Делом надо бы заняться:
« Кур хотя бы накормила.
Яйцам счёт - одной руки!
В яйцах всё - здоровью сила.
Во! Какие кулаки.
Кулаком об стол: - Доколе!
Не девчонка – кобылица.
То на речке, или в поле…
Не учиться, не трудится!
В общем, так - курятник твой,
Яйца все мне под отчёт.
Отвечаешь головой.
Кстати, тут соседский кот
Стал захаживать во двор -
Вон метлою со двора.
Приглядись, не он ли вор?
Надо б выследить, вора».

На курятник взгляд - хоть плач, -
Кур десяток и петух.
Куд… куда яйцо не прячь -
Грязь, помёт, куриный пух.
У девчонки шок от вида,
К небу закатила глазки:
В стороне - курей коррида.
Петух глядя, и с опаской,
Гребень на бок, косит глаз
Сидя на шесте как троне.
«Ф-фу! Какая вонь у вас.
Как живёте в этой вони».
В тот же миг, - от вида ль, смрада? -
Голос у ней в голове:
«Нос заткни, убраться б надо.
Оглянись – яйцо в траве».
Оглянулась, в самом деле, -
Чуть сама не раздавила.
Не кудахтанье, а трели
В общем шуме уловила.

Чуть в сторонке, у забора,
Общей массы сторонясь,
Где курей за что-то ссора,
Словно бы над всем смеясь
Стоит курочка рябая,
И качает головой.
Внучка к ней: «Ах, ты какая!»
Голос в голове: «Постой.
Не до сантиментов время.
Первым делом, это - труд.
Или труд тебе, как бремя?»…

«Что со мной? Одна я тут!
Дед завалинку подпёр,
Бабка борется с козою,
Оседлал кот-вор забор, -
Явно, что-то с головою».
Оклемалась чуть от шока,
Вновь - как в темя ей слова:
«Хоть большая, и высока,
Тоже - курья голова.
Хоть с руками, да безрука.
Интересно, совесть есть?
Метлу в руки, взяла, ну-ка!
Да и можешь ли ей месть?»

Не прошло пяти минут,
Деду внучку не узнать.
С помелом, то здесь, то тут, -
Ей метлу бы не сломать.
Бабка, в ужасе с козою,
На неё глядит крестясь:
«Боже, внучка, что с тобою?…» -
Чисто, там, где была грязь.
Аж петух с шеста свалился, -
Обломался старый шест.
Кот, с испугу удалился,
Своим планам, ставя крест.

Подперла доскою крышу,
Видя, рухнет в любой миг.
С писком разбежались мыши.
Не курятник – дровяник.
На колодец за водицей,
Просо в круг, – три дня клевать.
Вот и нет причины биться,
Просто - курья благодать.
Стёрла пот со лба устало.
И вновь голос: «Молодец!».
На мгновенье столбом встала:
«Что со мною, наконец?».
Ей в ответ: «Да всё в порядке.
Но и это, лишь начало.
Прополоть бы надо грядки,
И не надо ныть – устала.
Оглянись, кругом разруха,
Потому как дед твой – гусь!
Ни пера ему, ни пуха!…
В общем, за тебя боюсь»

Оглянулась вновь: «Откуда…
Да и я, как бы - не я».
В продолженье:  «Ждёт посуда,
Человек ты – не свинья.
Головой крутить не надо,
И закатывать вверх глазки.
С дедом не сложилось лада?
Он, не ты – другой закваски».

И откуда что взялось? -
Вмиг, и к деду лишь досада,
Хоть недавно была злость
От его за ней пригляда.
Ей бы надо испугаться,
Да всё вдруг – наоборот, -
В радость за работу взяться, -
Хоть посуда, огород…

К вечеру собрались в дом,
Если можно так назвать, -
Под ногой пол ходуном.
Хижина - ни дать, ни взять.
То, чего не замечала, -
Есть еда, кровать, есть - крыша.
Днями стрекозой летала, -
И не видя, и не слыша.

Ну, так вот: сев за столом,
Деду правду-матку в лоб:
«Деда, пол поправить в лом?
Ненароком, так и - в гроб!» -
«Не гони на повороте,
Как-никак, а он – родня!
На такой высокой ноте...
Это, вновь с тобою - я»
Снова голос, неоткуда, -
Прикусила аж язык.
«Ну, не будь как он, зануда.
Ещё чуть - зайдёшься в крик».
Тут же и успокоенье
Словно камень пал с души.
С тем, и к деду извиненья.
Голос: «Все вы - хороши».

День прошёл, за ним другой, -
Дед поправил половицы.
В доме - чистота, покой, -
В круг, всё как из небылицы. .
Ей бы - жить, им – доживать,
Худо-бедно ль, да в согласии.
Только дед, ещё та, тать, -
В нём свои понятья «счастье».
И, так, выйдя на крыльцо
Своей бабке громогласно, -
У той, аж из рук яйцо,
И то в смятку, дело - ясно:
«Щи пустые надоели,
Всяка постная еда.
Вспомни, что мы пили, ели?
Щи без мяса, то - вода! 
Ну, так вот: для жизни смазки
Мы в еде меняем стиль.
Чёрная икра, то, сказки,
В нашей были – кура-гриль!
Белокурые создания,
Коль не дал им бог мозгов,
Значит - даны на закланье.
То не я, то – мир таков.
Наши курочки - что надо!
Все, ну просто, на подбор.
Только вот, с одной нет лада.
Ну, не курица, а вздор.
Общей массы сторонится,
И на всех свой косит глаз.
Но, на гриль она, годится -
Чему быть на этот раз.
Словно белая ворона
В чёрной стае воронья!
Тем, хозяйству нет урона.
Да и кура – не свинья».

Прихватив топор с собою,
Тихой сапой через двор.
Тихи куры - нету бою,
Оседлал кот-вор забор.
А та самая, рябая,
На колоде у доски
Словно деда ожидая,
Да и без в глазах тоски.
И казалось бы, вот-вот,
Приговора исполненье.
Но, с забора оземь кот.
Дед, аж сел в недоумении.
И рябая как с испугу,
На мгновенье взвилась ввысь,
Петуху махнув как другу.
Дед коту, и смачно: «Брысь!!!»

И, в тот миг, случилось чудо, -
Изменилось вмиг лицо, –
Словно, как из неоткуда, -
На колоду взгляд – яйцо!
И яичко не простое,
От чего дедулю в дрожь.
То, яичко – золотое!
На себя стал не похож.
То ли разум помутился,
Или что-то с головой -
Мир привычный испарился,
Дед в реальности иной:

Не в избе он, а в квартире -
В кухне газ, водопровод:
С плиткой унитаз, в сортире,
У ног трётся тайский кот;
С лебедями на стене ковёр,
Сам он - в плюшевом халате.
За плитой, в углу, топор
Что стоял за печкой в хате.
Бабка, в тапочках с опушкой,
По квартире словно тень.
Тикают часы с кукушкой.
Всем пространством, правит лень.

В мягком кресле утопая,
Монолог дед произвёл,
Через слог икнув, зевая:
«Починил я, было, пол.
Получил за то награду! -
Видел бог - моя мечта.
Было, с внучкой нету ладу,
Была той, стала - не та…
Надоела осетрина,
С чёрной красная икра;
Ананасы, апельсины…
Что ни день, то – как вчера.
Вспомни, что мы пили, ели?
Яйца где? Хочу яйцо!
Помнишь, куру-гриль хотели.
Помню: вышел на крыльцо…».

Тут же, словно из тумана
Пред глазами старый мир.
Дед стоит, так, словно пьяный -
Враз исчез той жизни пир.
И как спьяну, он с испугу,
Хвать рукою за доску.
За доску, как руку друга.
Надо ж было, дураку.
Та доска, крышу держала, -
Внучка ею подперла, -
Враз нежданно затрещала,
Под собой и погребла.
Благо, что соломой крыта,
И старик остался жив.
Пострадало лишь корыто
Воду в круг себя разлив.

Весь в соломе и помёте:
«Где колода?» - ищет дед.
Петух мимо, на излёте,
Свой на нём оставил след.
Куры – стайкой на заборе
Яйца мечут как балласт.
Старик криком: «Боже, горе!
Ты же знаешь, я рукаст…».
Но, в ответ не бог, а внучка:
«Да уж, дед, ну ты, хорош!
И какие руки? – ручки,
И цена которым, грош!»
«Да уж, вышла незадача.
Только всё же, где яйцо?!
Руку протяни – удача, -
Золотое, как кольцо.
Среди вороха соломы
Быть должно, а его – нет!
Было б, выстроил хоромы,
С курой-гриль нам бы обед:
Осетрина, ананасы,
Тёплый с плиткою сортир;
Непременно в кухне газ, и
С плесенью заморский сыр…»

Размечтался, а очнулся,
Перед ним разбойник – кот.
По чеширски улыбнулся,
Проурчав: «Ну, ты и жмот!
Куры, яйца – пофиг, мыши -
Мой спортивный интерес.
Вот, и не мышей, ни крыши!
Мне то что, а тебе – стресс»

«Явь ли то, или виденье,
Или я схожу с ума?» -
Перед ним её явленье,
Перед ним она - сама.
Косит глаз, и прямо в душу,
Доставая до печёнок.
И не нужны даже уши
Как услышал он: «Поддонок!»
Да, та самая – рябая,
Перед ним, и во весь рост.
Что в ответ сказать не зная:
«Всё, в остаток жизни – пост!
Буду есть одну картошку,
Репу, лук, и зелень всяку.
Заведу кота и кошку…
Или, нет – лучше собаку…».
К глазу глаз он так, с рябой,
Сам себя не понимая.
Говорит, как сам с собой,
Ещё чуть - зайдётся в лае.

Отряхнув с себя солому,
Весь измазанный дерьмом,
На ходу крестясь, и к дому, -
Благо то, что рядом дом.
От него коза в испуге
Из рук бабки сорвалась,
Изгородь снеся, по лугу
Словно спринтер унеслась.
«Боже святый, это – я! -
Бабке он, - вот незадача -
Свою горечь, не тая:
Опустила в зад удача!
Ну-ка, быстро, за водицей!..
Бог бы с ней, с дурной козой.
От дерьма бы мне отмыться…
Как с козла с козы надой»

Так, три дня дед «репу» чешет:
«Ну, не жизнь, какой-то бред».
Только внучка его тешит:
«Быть в избе и нашей - свет.
Уважаю твою старость.
Но, и  ты меня прости,
Кому лень, кому – труд в радость.
В этом, нам - не по пути.
Стала я, хоть вдруг – иною.
Может бог от лени спас?
Но, сдаётся мне порою,
Что куриным был то глас. 
Пас меня, за то - спасибо,
На курятник что загнал.
Ведь иначе – либо-либо,
Да и ты б иным не стал.
Ну, так вот, итог тому:
Я беру бразды правленья!
Не по возрасту – уму.
У кого есть возраженья?»

Дед молчит, бабка кивает,
Во дворе с козлом коза
Бородою потрясает,
Говоря тем, и мы – « За! ».
На соломе куры кругом:
«Куд-ку-ДА» - все, на сносях.
Тут и кот, готов быть другом, -
С мышкой серою в зубах.
С тем и «хеппи-энд» случился:
Дед лишился лени лома.
Под напором, согласился:
«Курам выстрою хоромы,
И козе с её козлом,
Худо ль, бедно - тёплый дом…».

Сказ мой вышел на закваске,
Из простой народной сказки.
Вот, и ей пришел конец.
Кто прочёл, тот - молодец!      

  Ноябрь-декабрь 2018 г.