Человек жив, пока жива память о нем...

В окно больничное ворвался свежий ветер,
Глоточек воздуха... Как сдавливает грудь...
Воспоминанья в чёрно - белом свете
В ушедшее пытаются вернуть.
Он не противится той памяти глубинной.
Он помнит каждый прожитый свой час.
Весь путь по жизни ( пусть не очень длинный),
Был пройден им открыто, не таясь.
А прошлое скользит перед глазами...
И отголоском огненной войны,
Встают бойцы незримыми рядами,
Что были им когда - то спасены.

****
Год сорок второй! Месяц март! Мы на месте.
Как сумрачно тих город славный Невы.
Для нас назначенье - врачебный долг чести!
И мы соответствовать званью должны!
Лишь только вчера со скамьи института.
Сегодня  в блокадном кольце я  - хирург.
И первый мой раненый...в дымке как будто,
И дрожь непослушных ( мгновение ) рук.
Всю волю в кулак! Мне доверены жизни!
Мой бой начался прямо здесь и сейчас!
И вклад для Победы в войне над фашизмом
В спасённых бойцах каждый день, каждый час!

****
Глаза открыл... И мать над ним склонилась:
"Тебе не холодно? Закрыть окно, родной?
Я в Храм ходила. За тебя молилась.
Водицы принесла тебе святой."
Он улыбнулся ей. Руки коснулся мягкой.
"Ты знаешь, мама, мне приснился Ленинград.
Наш госпиталь на Малой Петроградской.
Мой первый раненый,  совсем седой комбат."
Он мне сказал : "Не дрейфь, товарищ - доктор,
Ведь цель у нас с тобой теперь одна:
Лупить вражину так, чтоб он аж вздрогнул,
И захлебнулся кровушкой сполна.
Ты только подлатай меня немножко,
Я в строй вернусь опять, к своим бойцам.
Крошить их будем в месиво, в окрошку,
Чтоб не повадно им соваться было к нам!"

****
Он снова забылся в тревожных виденьях,
Не хочет война просто так отпустить...
Год сорок четвёртый. Январь. Окруженье.
Нам только б до нашей атаки дожить.
Приказ есть Приказ! До утра продержаться!
И спрятаться так, чтоб врагу невдомёк.
Вот только - куда? Нужно в снег зарываться.
И ямы в сугробах копал кто как мог.
Укрыли всех раненых снежным покровом,
Собой закрывая "тяжёлых" бойцов.
Ну не было выхода, правда, иного
Как жизнь сохранить им от вражьих штыков.
Не все из под снежного савана вышли.
Не все испытанье смогли одолеть.
Под толщею снега товарищи гибли.
Немногим из нас удалось уцелеть.
Чуть еле живых нас свои откопали,
Когда разорвали двойное кольцо,
И спирт в посиневшие губы вливали,
И снегом нам в кровь растирали лицо...

***
Он снова в сознанье... Озноб пробирает.
Не может унять холодящую дрожь,
А лёгкие огненным смерчем взрывает
Колючий сугроб среди снежных порош.
И, как наяву, тот солдатик - мальчишка,
Которого телом своим прикрывал,
И голос из прошлого тихий, осипший:
"Спасибо, что выжить ты мне, доктор, дал."

***
Но, как же холодно... И воздуха как мало...
"Терпи, родной, сейчас я помогу,"-
Ему жена тихонько прошептала.
"Я за уколом... я уже бегу..."
"Не нужно, Танечка, побудь со мной немножко,
Мне, как бальзам, сейчас ведь голос твой.
И распахни пошире мне окошко,
Пусть ветерок влетит сюда живой.
Ты плачешь? Ну, не стоит, право слово,
Мы жизнь прожили славную с тобой.
Чуть - чуть лишь грустно, что пути земного
Так мало мне подарено судьбой..."

***
И снова картинки плывут пред глазами...
Холодный ноябрь. Проливные дожди.
Усталость забыв, на ногах он часами,
А раненых столько ещё впереди.
Об отдыхе думать не время, не место.
Он кровью делился... Он жизнь им давал...
Он помнил о Долге! И верен был Чести!
А смерть, уж поверьте, к чертям посылал!
Мелькают, как кадры, тех раненых лица,
Спасённые жизни войны роковой.
"Так всё наяву? Или это мне снится?"
Ведь каждый стоит перед ним как живой....

***
"Я письма принесла тебе, родной мой.
Их пишут те, кого от смерти спас
Ты в Ленинграде, на Смоленщине, под Нарвой,
В них столько добрых слов звучит сейчас.
А за больничной дверью, мой хороший,
Стоят все те, кого ты излечил.
Ну посмотри... Денёк какой погожий..."
Но глаз своих он больше не открыл....
Ушёл из жизни Человечище, в ком сердце
Стучало для других! Не для себя!
Оставив нараспашку жизни дверцу,
Чтоб всем была видна Его судьба!

***
Пройдут года... И новым поколеньям -
Завет, как отголосок ТОЙ Войны:
Не забывайте "преклонять колено"
Пред теми, кем вы были спасены!

Марк Остерман
январь 2020 г.