Откровение - Глава 6 - Выбор - Часть 3

Вдруг в Иераполе Фригийском
Он очутился; тяжкий хрип
Перед престолом Василиска
Распятый исторгал Филипп,

К кресту привязан вверх ногами
За просверлённые стопы,
Насмерть забросанный камнями
Разбушевавшейся толпы.

И взор пытался Иоанна
От пыток ускользнуть опять,
Но цепь видений нежеланных
Никак не мог он разорвать,

И зрил явление иное:
Далекий африканский край,
Полдневным раскалённый зноем;
Стервятников зловещий грай;

К земле, до углей разогретой,
Апостол пригвождён Матфей,
И эфиопы-людоеды
Кругом, в обличии зверей,

Отплясывая танец дикий
Пред бесов дюжиной златой,
Поленья на костёр великий
Слагают на груди святой,

Подносят пламень властелину,
И беспощадный Фульвиан
Разит им в самую вершину.
И жмурил очи Иоанн,

Лелея забытья надежду
Во сне кошмарном тихим сном,
Но всякий раз смыкая вежды,
В кошмаре отворял ином,

И несть им края и предела:
Вот в Индии он зрит Фому;
Его обожжено всё тело;
Пять пик пронзили грудь ему.

Вот у подножья Арарата
Другого друга он узрел:
Фаддей растерзанный, распятый,
На рой его затмивших стрел

Глядит с отвагой и презреньем,
Встречая смерть непокорим.
Вдруг через сущее мгновенье
Предстал пред взором вечный Рим -

Подножье мирового трона;
Двоих на казнь в тесках оков
Влекут в присутствии Нерона,
И миллион с семи холмов

Вкушал еще одну забаву:
Главою вниз распяв Петра,
Казнители главою Павла,
Единым махом топора

Свершив её усекновенье,
Смеясь, кидались меж собой.
Через ещё одно мгновенье
Вновь зашумел морской прибой,

В сей раз у берегов Эллады;
К кресту из корабельных рей,
Привязан, без гвоздей распятый,
Висел собрат его Андрей

Два дня на адском солнцепёке,
Где свежестью ночная тень
Без ран лишь продлевала сроки
Мучений и на третий день.

Чрез миг при древнем Вавилоне
Апостол Симон Кананит
На лобном изнывает лоне:
Его палач пилой пилит.

Ещё чрез миг ввиду Сиона
Дрожит в агонии Матвий
Перед судом Синедриона
Среди камней в его крови.

Ещё мгновенье - зрит Египет:
Но та же книжников толпа
В Иакова камнями сыпет,
В остервенении слепа.

Через мгновенье сон крылатый,
Вернувшись в Иерусалим,
Явил ему родного брата,
Где, гневом как огнём палим,

Пред самым храмом Соломона
Душой презрев богобоязнь,
Блюститель призрачного трона
На осуждённого на казнь

Второго сына Зеведдея
Занёс неправосудный меч,
И длань развратного злодея
Снесла главу святую с плеч.

Но вот, венчая цепь видений,
Последнюю он видит смерть:
Великое землетрясенье
Из самых недр земную твердь

Крушит вкруг роковой Голгофы;
И грозовые небеса
В разгул природной катастрофы
В неё вдавили три креста

Своею кровлей почернелой;
Спасителя покинул дух
Остывшее на среднем тело;
Но на стоящих обок двух

Ещё претерпевали тати:
Разбойник с левого креста,
Ругаясь, рассыпал проклятья,
Хулил безвинного Христа;

Преступник же, распятый справа,
Христа о ниспосланье сил
Заслуженную снесть расправу
В слезах раскаянья молил.

С приказом Понтия Пилата
Смертельны муки укратить,
Взошли на лобню три солдата,
Уготовляясь их добить.

Без сожаления и злости
Один этих трёх солдат,
При самом невеликом росте
С размаху неподъёмный млат

Разбойнику нацелив в голень,
Удар обрушил столь могуч,
Что в том от нестерпимой боли
Погас последний жизни луч.

За скрытой для живых завесой
Земная лопнула кора;
Из трещин легионы бесов
Исторгла адская жара;

На непокаянную душу
Они напрыгнули толпой,
Как мухи на гнилую тушу,
И в пекло увлекли с собой.

Меж тем преступника второго
Такой же сокрушил удар;
Тот лишь благодаренье Богу
Вознёс, и принял смерти дар.

Но воздаянием по вере
Среди налитых смолью туч
Небесные отверзлись двери,
И ангел, словно солнца луч

Низшёл на сумрачную землю,
Присел на крест как на цветок
И, душу крыльями объемля,
Он, как с нектаром мотылек,

Вмиг упорхнул с пустой поляны
В вечновесенние края.
Из уст дрожащих Иоанна
Вдруг вырвалось: ''...А как же я...?''

Взревев на сердце с силой новой,
Как гладом разъяренный зверь,
Сорвав тюремные оковы,
И выбив потайную дверь,

Весь сонм страстей, кусавших душу,
Питомцев гнева и беды,
Из плена вырвался наружу,
Топча посевы и сады:

- От самой первой нашей встречи, -
Когда Мессию в Иордан
Провёл провидец и предтеча,
Первокреститель Иоанн, -

Весь путь свой жизненный от млада
До ныне пепельных седин
Держался я христова стада,
На шаг не отступив един!

В страстную для Христа годину,
Пред страхом не склонив лица,
Я не отрекся, не покинул,
Весь путь прошед с Ним до конца:

От кущь тенистых Гефсимана
И омовенья римских рук
На пик голгофского кургана
В агонию крестовых мук!

Но быв Ему верней и ближе,
Я всё ж смиренно отдался
Под длань того, кто за ночь трижды
Его от страха отрекся;

Христос решил на этом камне
Воздвигнуть храм свой, и вручить
Ему и глас при этом храме,
И от Небесных врат ключи.

И меньшим числясь среди братий,
Сыновний я держал обет
Блюсти Святую Богоматерь,
В теченье многих долгих лет

Святой откладывая жребий
Нести языкам благовесть,
Покуда Мать к себе на Небо
Сын не сподобился вознесть.

Но по успению Марии,
Когда мне путь пролёг в Эфес,
В пасть яростной морской стихии
Меня направил Всеотец,

Меня! - того, кто так от моря
Трепещет насмерть отродясь!
Но, воле Господа покорно
Я отдался и в этот раз...

Зачем и по какой причине
Я между небом и землей
Тонул в клокочущей пучине
Четырнадцать бессонных дней?

Зачем и впредь со дня спасенья,
Когда б я очи не сомкнул,
Мне не бывало сновиденья,
Чтоб вновь в той бездне не тонул?

Давно близ Божьего престола,
Сложив живот свой за Христа
И преданность Его глаголу,
Заняв законные места

Уже воссели мои братья,
Оставив бренную юдоль.
Зачем же мне сие проклятье,
И этот груз, и эта боль?

Зачем же тать закоренелый,
На Небо прежде всех проник,
Когда апостол престарелый,
Христов любимый ученик,

Земле и небу словно чуждый,
Приговорён без всяких вин
За век святой и верной службы
Меж ними прозябать один?

Держать в безвестности доколе
Меня ты будешь, мой Отец!?
Нет мочи, чтоб томиться боле!
Открой мой жребий, наконец!"
 
Но выпалив сие, мгновенно
Он, ужаснувшись, онемел
От своей речи дерзновенной
И от того, как он посмел

Возвесть с завистливою злобой,
Неправедно раскрыв уста,
Столь низкую хулу и ропот
На горний промысел Христа?!