не ведав дороги бреду наугад-

Где, звёзды на сводах - сияющий сад,
чую в дуновении я сладость прохлад.
На запахи тлений и прочих отрад,
не ведав дороги бреду наугад.

По не кошенной меже, ржи не пожатой,
по васильковому полю бреду наугад.
В душевном порыве мечтою крылатой,
любимой упьюсь на лоне отрад....

И пламенным сердцем я словно горю,
ваше обаяние божествами творю.
И ступая ступенью на тень я свою,
вновь вопрошаю; "не вас ли люблю"?

Но, боюсь я упьюсь, красотами дали,
в чувствах ревности, где-то слепой.
Где, листья трепетно с древа спадали,
похоже, не хоженной мною тропой.

И кружится по ветру лист перед мною,
порою отягощая покоем меня.
С музой в союзе в душевном настрое,
чудится в их шорохе песнь соловья.

Уж, блекнет огонь зари золотой,
сгущаются мраки блекнущих хвой.
На вздохах и охах, на отдых ночной,
лесною тропою бреду на покой...

Утомлюсь, - помолюсь под пушистою елью,
то, мечтой унесусь в заоблачную келью.
Где, лишайник и мох мне колыбелью,
да звук колоколов, умиротворённой трелью.

О, как лестен слуху этот звон,
колокольной трелью перезвона!
А сколь на чувства полон он,
на волю божьего поклона?...

На открытом пригорке, приточив котомку,
в бездействии ленивом усталым лежу.
Божьим явленьем в подобье потомку,
восторженным взором в просторы гляжу.

Где, строптивы стрекозы на розовы грёзы,
в упоённом монологе развлеченья отрад.
Кружат хороводом у сонной берёзы,
в харитах водевильного пенья жужжат.

Где, в сонном сиянии виденья вольны,
пленяться страстью ретивой волны.
И под тихие лепеты сонной листвы,
мне грезятся немолчные звуки воды.

То, возьму я псалтырь на моление друг,
где, в тихом восхищенье нежится дух.
Где, сыплет снегопадом тополя пух,
под птичьим пеньем лаская мой слух.

И мысли уносят в заветную даль,
где, несносно-томимая ропщет печаль.
Где, Аполлона идеал ретив на мораль
и осень пеняет за амулетную шаль.

послесловие:
Язык страстей в часы разлуки,
до толь знакомый будет мне.
Четой минут сойдут на муки,
благо-творства музы в тишине.

Где день на тень короче к ночи,
в досуг уныний меркнет свет.
В безмолвный час смыкает очи,
на покой души минувших лет.

Где, пресытил мысли быстрый бег,
пленёны негою томления.
Плывут и тают словно снег,
обольщёны чувствами волнения.

Где, мысль сулила мне картиной,
глотать по капле скуки яд.
Но на атаке муравьиной,
занят был пока мой взгляд.

И решился, как-то я взглянуть,
далёк ли к небу будет путь?
И присел немножко отдохнуть,
на божьей милости уснуть...

Где, льются с неба вновь голоса,
не ведая бремя, не зная устали.
Под узами музы млеет луна,
наслаждённая негой печали.

И вспомнил на сон я горькие годы,
в невзгодах житейской судьбы.
Призрачно счастье в мире свободы,
вожделённо влеченьем мирской суеты.

И там, увы! Где, неба своды,
заслышав птичий хоровод.
Толь, смахнут строкою оды,
на чудный говор вешних вод.