С чего начинается вечность

ПРОЛОГ
Дорогой мой читатель!
Как часто Ты теряешь надежду? Как часто Ты опускаешь руки и перестаешь верить?
Я поведаю Тебе истину, о которой прошу помнить отныне и навсегда, не забывая ни на секунду.
Пусть жизнь Твоя сложна и нет более мочи идти вперед с мыслями о прекрасном будущем, не теряй надежды. Это именно то, что позволит пройти сквозь тьму. Это именно то, что осветит твой путь.
С трепетом,
Л.

I
Иногда она ловила себя на том, что засиживалась в крохотных уютных кафе или барах, разбросанных по их небольшому городу, допоздна, пропуская все эти важные передачи по телевизору, которые уже никому не интересны, кроме Себастьяна. Что держит ее там, где она толком ничего не заказывает и даже ничего не читает? Люди. Один только Бог знает, как она устала от людей, но они - лучшее, что с ней случается. У палки ведь всегда два конца. Вот в ней и уживаются два противоположных чувства по отношению к людям: любовь и ненависть. Наверное, «ненависть» - это неправильное слово, но того самого, что описало бы то, что она чувствует, Элли ещё не придумала. Это слишком сложно. Да и вряд ли люди или же один человек может вызвать у другого только одну определенную эмоцию. Мне кажется, это всегда смешение нескольких чувств, именно поэтому у общего и нет названия.
Да, она почти всегда несет чушь несусветную, но временами проскальзывает в ее словах что-то правдивое. Так она сама и думает.
Вот и сегодня она сидит здесь, в кафе у Бетти, откуда не хочется уходить. Элли не знает, что тянет сюда людей, кухня здесь такая же, как и в любом заведении в городе, да и с виду так себе. Может быть, сама Бетти? Она всегда добра ко всем, особенно к Элли, но хулиганы близко к ее кафешке не подходят, все знают, что милая тетушка Бетти может и копов вызвать, если понадобится, и сама надавать по ушам. Ну а Элли приходит сюда исключительно, повторюсь, ради людей.
Просидев за последним столиком у окна с обеда, она все-таки решила, что лучше ей вернуться домой. Стрелки на часах уже двигались к 11, на улице давно стемнело, а через почти 2 часа - лето, на которое она возлагала огромные надежды. Да, «возлагала» в прошедшем времени, потому что уже сейчас Элли просто знала, что ничего не меняется из-за смены сезона года, погоды или месяца. Это просто жизнь, и все в ней может перевернуться с ног на голову тогда, когда ты совсем не ждёшь. Поэтому вряд ли 3 месяца лета смогут изменить ее жизнь и уж тем более сделать ее снова собой.
Она давно расплатилась, оставив чаевые тетушке. Встает, берет свою сумку, в которой толком-то ничего и нет, прощается с хозяйкой и выходит, направляясь к дому. Ее очередной обычный день.
Но ее будни не всегда были такими серыми и скучными. Раньше она была одной из тех, за кем наблюдают, а не из тех, кто наблюдает. Для чего она это делает? Не знаю. С подросткового возраста Элли мечтала стать писательницей, писать о том, что людям было бы правда интересно читать, но что-то пошло не так. И у него были глаза цвета виски. Она не любитель алкоголя, но красное полусладкое и розовое французское в вечера, когда хочешь отдаться только хорошему кино, - самое то.

II
Элли проснулась от шума дождя - его капли стучали в ее окна, я бы даже сказала, что барабанили. Они словно звали ее на улицу, к себе. Элли всегда любила дождь, потому что была пессимистом и ей больше нравилось грустить, лёжа в тёплой постели перед экраном компьютера, на котором красовалось лицо Чака Басса. Да, она выросла на сериалах. Конечно, книги ничем не заменить, но разве можно отказываться от фильмов? Ни за что!
И сегодня она бы надела шорты с лёгкой толстовкой и выбежала бы под дождь, забыв обо всех проблемах, но что-то заставило ее передумать.
Она поднялась с кровати, взглянула на телефон: ничего. Как обычно. Переоделась в джинсы и шелковую блузку шоколадного цвета, собрала сумку и вышла. Спустившись в подъезд, Элли вспомнила, что ей нужен зонт. «Когда я стала такой несобранной?» - подумала она. Возвращается, хватает зонт и снова оказывается в подъезде.
В голове вопрос: куда идти? «Снова к Бетти, чтобы просидеть там допоздна? А если поменять место? Или заглянуть к Себастьяну? Да, я так и сделаю».
Старый добрый Себастьян работал на той же улице, где жила Элли, в книжном магазине. Его жена умерла два года назад, и он остался совсем один. Хотя так ли это? Если подумать, то Себастьян не был одинок, его любили все. Ему не давали грустить и долго находиться в одиночестве. Бывали дни, когда вместо баров Элли выбирала магазинчик, полный самых разных книжек, и оставалась там до закрытия. Подойдя к нему снова, она остановилась перед дверью и подумала про себя о том, как же здесь все-таки хорошо. Ещё с улицы чувствуется тепло, с которым тебя примут внутри.
- Доброе утро, Себастьян!
- Элли? Это ты? - выбираясь из подсобки, спросил хозяин.
- Да. Я так по вам соскучилась! Извините, что долго не появлялась, - уже обнимая его, проговорила она.
- Проходи, девочка моя. Выпьешь со мной чаю?
- Я как раз не завтракала, так что с радостью.
Пока Себастьян заваривал чай, Элли осматривала все внутри, сидя на мягком кресле в углу магазинчика.
- Как же у вас хорошо, я будто была где-то очень далеко, а сейчас, войдя сюда, вернулась домой.
- Держи, - протянул он ей чашку и сам сел рядом. - Где ты пропадала, Элли? У тебя все хорошо?
- Я и сама ещё не разобралась, но думаю, что все наладится.
- Странно, что ты сухая. Даже немного не промокла.
- Да, я сегодня с зонтом, - глазами она показала ему на подставку для зонтов, стоявшую у входа.
- На тебя не похоже. Обычно ты резвишься как дитя, стоит только показаться тучке на небе. Ничего не хочешь мне рассказать?
- Я ещё ни с кем это не обсуждала.
- Элли, ты и сама знаешь, что ты мне как родная дочь, которой у меня никогда не было. Поделись со мной.
- Нилл уехал. Он переехал и решил, что нам лучше перестать общаться.
- Разве расстояние - преграда? - удивился он.
- Себастьян, не думаю, что его переезд - это единственная причина. Мне кажется, есть ещё что-то, о чем он мне не сказал. Но я и не хочу теперь знать. Просто эта боль, которая засела внутри, такая сильная, что я не могу проявлять никаких чувств. Я даже не помню, когда в последний раз плакала или смеялась с кем-то.
- Моя дорогая, я не хочу видеть тебя такой. Мне нужна старая Элли. А возможно, новая, но счастливая и улыбающаяся! Мне известно, что такое боль и какой сильной она может быть, но человек справляется со всем. И у тебя это пройдёт, только нужно время.
- Да, я знаю, но оно так медленно идёт.
- Давай попробуем ускорить этот процесс?
- С радостью!
- Тебе нужно больше времени проводить в компании, выходить на прогулку и отвлекаться. Можешь заняться чем-нибудь. Что тебе нравится? Ты можешь рисовать, петь, сочинять, печь сладости, все что угодно! Если хочешь, можешь иногда приходить сюда и читать.
- А если я буду помогать тебе? Я бы очень хотела.
- Конечно, милая. Приходи, как только захочется. Я всегда здесь.
- Я буду приходить каждый день. Буду выполнять всю работу.
- Хорошо, тогда давай обсудим твою зарплату?
- Зарплату? Мне ничего не нужно, Себастьян. Вы итак мне помогаете.
- Ладно, с этим разберёмся. Можешь приступить к работе, когда захочешь.
- Я приду завтра утром. Если вы позволите, я пойду все-таки под дождь.
Пожилой человек только одобрительно улыбнулся ей в ответ, и она вскочила, забрала зонт, который больше не раскрывала, и побежала на улицу. В тот день она просто гуляла, пока совсем не устала, а затем тихо побрела домой.


III
Элли проснулась счастливой. Как давно она не испытывала этого чувства.
Быстро собравшись, девушка вышла и направилась на свою новую работу, если это можно так назвать.
Небо было невероятным: точно пойдёт дождь. С одной стороны, оно было ясное и голубое, как воды океана, с другой - сначала желтое, а затем стало темно-оранжевым. Элли наблюдала за ним, пока не добралась до магазина, где она обнаружила, что дверь закрыта, а Себастьяна ещё нет. Она решила подождать. Стоять ей пришлось около десяти минут, но затем «начальник» все-таки пришёл.
- Прости, Элли. Я зашёл за булочками. Боялся, что ты и сегодня не позавтракала, - он пожал плечами и тихонечко улыбнулся ей.
В тот момент она поняла, что не зря приняла решение работать здесь.
- Тут особо нечего делать, но вдруг тебе захочется что-то переставить или совсем изменить, приглядись. Ты лучше меня разбираешься в этом. Я тебе доверяю. А я пока разберусь вон с той полочкой, - показал он и оставил меня.
Магазин был не очень большим, но здесь хранилось так много книг, что Элли не знала, с чего начать. Просмотрев примерно все, что стояло на полках, она села и стала думать, как тут лучше все обставить.
За день не было ни одного покупателя.
- Странно, что никто даже не зашёл, Себастьян.
- Сюда редко заходят, Элли. Люди перестают читать, а те, кто читают, делают это при помощи современных устройств.
- Нам нужно что-то с этим делать. Я что-нибудь придумаю.
- Хорошо, милая. Думаю, на сегодня хватит. Пойдём домой?
- Да, пойдём. Я проведу вас и заодно зайду в магазин купить фруктов.
Они медленно прогуливались и дошли до дома Себастьяна. Он жил на первом этаже, на его балкончике было так много цветов.
- Вероника любила их, поэтому я все ещё за ними ухаживаю. Они создают приятную атмосферу, не так ли?
- Да, это точно, - согласилась Элли.
- Зайдёшь поесть?
- Нет, я уже пойду. Завтра утром увидимся. Спасибо за все, Себастьян.
Они попрощались, и Элли шла до фруктового ларька с мыслью о том, как же сильно ей хочется персиков уже пару дней.
- Добрый вечер. Вам помочь? - предложила помощь хозяйка.
- Здравствуйте. Спасибо, я сама.
Она взяла пакетик и стала набирать в него голые персики. Они были очень мягкими и сочными, как Элли и любит.
Рядом с ларьком остановилась чёрная машина, из которой вышел молодой человек в темно-синих льняных брюках и чёрной майке с белой надписью. Она не обратила внимания, что на ней было написано, потому что все ее мысли были направлены на персики.
- Здравствуйте! - он поздоровался.
Элли оглянулась посмотреть, с кем он здоровается, а когда поняла, что с ней, в растерянности ответила тем же и продолжила набирать фрукты.
- Дадите, пожалуйста, пакетик? - попросил он.
- Извините? - удивилась она.
- Пакетик, - повторил он, а затем, наверное, понял, что она тоже покупатель. - Ой, простите, вы тут не работаете?
- Нет, не работаю, но пакетик передам, - ответила Элли и протянула ему то, что он просил.
Он поблагодарил девушку, и она подошла к кассе. Обернувшись, Элли увидела, что парень тоже кладёт в пакет персики, только он брал те, что были не очень вкусными. Расплатившись, она направилась к выходу, как вдруг он поднял голову и улыбнулся ей. Элли невольно улыбнулась в ответ.
- Эти персики намного вкуснее, - показала она ему на ящик с теми, которые взяла сама.
- Правда? Что ж вы раньше не сказали? Я сейчас же их возьму, - ответил он и продолжал улыбаться ей.
Элли в последний раз посмотрела на его счастливое лицо, а затем вышла и направилась к дому.
Она весь вечер думала о том незнакомце, который заставил ее улыбаться, но Элли видела его впервые в жизни, поэтому надежды встретить его снова у нее не было.

IV
Лёжа в ту ночь на своём любимом подоконнике с мороженым, Элли все ещё думала о том, как преобразить магазин и сделать так, чтоб в нем снова появились люди, как вдруг ее осенило.
Наутро она бежала сломя голову, чтобы скорее сообщить Себастьяну, что она придумала. Вот Элли уже у книжного, а его снова нет. Она села на лавочку, положила руки на колени, ноги ее нервно тряслись - она была рада и взволнованна одновременно. Поднимает руку, чтобы посмотреть на часы, прошло уже целых двадцать минут. Может, что-то случилось? Элли набрала номер дяди.
- Алло, Себастьян, доброе утро! Я жду вас у магазина, все в порядке? Может, мне прийти за вами?
- Элли, милая, прости, я забыл предупредить тебя, по четвергам я не открываю магазин. Но ты можешь открыть, ключ находится в пекарне у Софи.
- У вас точно все в порядке? - снова спросила она.
- Да. Я иду навестить Веронику, - ответил мне Себастьян.
- Хорошо, позвоните мне, если что.
- Хорошего дня, Элли! - пожелал ей старый друг и отключился.
Девушка направилась к пекарне на углу, которая принадлежала Марку и его дочери Софи, с которой она ещё не была знакома.
- Доброе утро! Меня зовут Элли, - протянула она руку молодой светловолосой девушке со светло-голубыми глазами.
- Доброе утро! Софи. Очень приятно, - пожала она ее в ответ. - Могу чем-то быть полезна?
- О, я за ключами от книжного, меня прислал Себастьян.
- Конечно, секундочку, - произнесла она и через мгновение вручила Элли ключи. - Вы его родственница?
- Нет, я теперь работаю в книжном, а сегодня дяди не будет, поэтому я пришла за него.
- Отлично. Заглядывайте к нам почаще. Я была очень рада знакомству, - искренне улыбнулась она, глаза у неё блестели.
- Взаимно! Хорошего дня! - попрощалась Элли, вышла и снова пошла в книжный.
Поворачивая ключ, открывая дверь, входя в магазин, она чувствовала себя в этот миг такой свободной. Итак, с чего же начать? Для начала Элли переставила все книги в магазине из системы «по алфавиту» в систему «по цвету». Она подумала, что это может привлечь гостей, особенно молодёжь. На это у нее ушло полдня, и она не на шутку устала и даже проголодалась, но останавливаться и думать не смела. Затем Элли сняла жалюзи и повесила на окна светло-бежевые шторы, которые притащила из дому. Здесь они нужнее. К пяти часам подъехала машина, которая доставила мягкую мебель: пуфики, подушки и 2 кресла. Так люди смогут не только прийти и купить книгу, но и остаться читать прям здесь. Тем более если разрешить приходить и со своими книжками. А может быть, кто-то здесь так вдохновится, что захочет и сам писать, устроившись поудобнее в центре магазинчика или в углу у окна. Доставщик помог ей расставить мебель так, как она и хотела, а ещё Элли попросила его помочь ей поменять лампочки, чтобы свет был ярче. После этого они занесли три столика, на которых так же разместились настольные лампы. Все стало таким чудесным. Волшебство парило в воздухе. Во всем магазине было ярко, но в меру. И да, самое главное! На одном из трёх окон штор не было. Элли оставила подоконник, уложив на него подушки, открытым. Она по себе знала, как девочки любят именно это место. Теперь ей самой не хотелось отсюда выходить.
К десяти часам она все-таки справилась со всей работой, закрыла магазин и направилась к дому. Ключи решила забрать с собой. «Все равно я прихожу раньше Себастьяна, дождусь его и сделаю сюрприз».
К половине восьмого она уже ждала дядю с открытыми дверями и заваренным чаем. Элли знала, что Себастьян обязательно зайдёт к Софи и не выйдет оттуда без моих любимых булочек с маком.
В этот раз ей не пришлось долго ждать. Выходя из подсобки с книжками, она увидела его в дверях. Он стоял на пороге и не делал больше ни шагу. Я оставила книги на столе и быстренько подошла к нему.
- Вам не нравится? Я могу вернуть все на свои места, - сразу начала объяснять девушка, переживая, что все испортила.
- Элли! Это место зажило. Вероника была бы счастлива! - она увидела, что в глазах у него появились отблески слез.
На душе у нее сразу стало очень спокойно. Они прошли и сели, приступив к чаепитию. Но не успела Элли и глотка сделать, как в магазине появился первый клиент. Затем второй, третий, четвёртый и так было до самого обеда. Не все покупали что-то, но они приходили и говорили с Себастьяном и с ней. Пожилые о том, как рады, что книги снова начнут читать, а молодые – о том, как это здорово, что в городе появилось такое уютное местечко.
С того дня Элли перестала посещать бары и ни разу не была у Бетти. Она приходила на работу утром и уходила ночью. Странно называть работой место, где тебе не платят, скажете вы, но это занятие делало ее счастливой. Элли не брала у Себастьяна денег, ему ведь они нужнее. Этот магазин для нее был не средством дохода, а местом, где она начинала жить.

V
Прошло уже больше двух месяцев лета и совместной работы Элли с Себастьяном. От покупателей и просто гостей нет отбоя. Теперь они ещё угощают их чаем или кофе, а иногда Софи приносит полную корзину выпечки. Она очень любит дядю, поэтому частенько заглядывает в книжный. Они с Элли стали не разлей вода. Теперь Софи – ее единственная подруга - ровесница во всем городе. Они проводят почти каждый день вместе, помогают друг другу в работе, остаются друг у друга и устраивают дружеские ночные посиделки, после которых тащатся утром на работу, где их уже ждут Себастьян и Марк.
Девятнадцатое августа, воскресенье. День не предвещал ничего необычного. Сегодня Элли надела льняной сарафан малинового цвета с открытой спиной и летние тапки, укладка была объемной и небрежной, от макияжа летом она практически отказывается, поэтому совсем немного блеска - и Элли готова.
- Себастьян, можно мне в четверг с вами навестить Веронику? - боясь его реакции, все-таки спросила она.
- Ты правда хочешь пойти, Элли? - удивился он, но Элли видела, что он обрадовался этому.
Она всего лишь кивнула ему в ответ, а он кивнул в ответ ей, и это означало, что через три дня она вместе с ним навестит любовь всей его жизни.
В магазин вошёл покупатель, Элли услышала, когда дверь открылась, но была в подсобке в этот момент.
- Я обслужу, Элли, - дал ей знать дядя, и она продолжила свою работу.
- Здравствуйте, - поздоровался гость.
По голосу стало ясно, что это мужчина. Вероятно, молодой.
- Подсказать вам что-нибудь? - спросил вежливо и улыбчиво хозяин.
- Да, пожалуйста. Мне нужно найти Элли. Так вы ее назвали, правильно?
- Элли? - спросил Себастьян сначала парня, а затем окликнул ее. - Элли, это к тебе.
Она вышла, стряхивая с сарафана пыль и поправляя волосы.
- Да, я вас слушаю, - произнесла девушка, ещё не подняв головы.
- Привет.
Тут она подняла голову и замерла. Ей хотелось забежать обратно в подсобку, выбежать из магазина, спрятаться за Себастьяном, упасть в обморок - что угодно. Элли растерялась.
- Здравствуй, - снова повторил он, приподняв уголок губ.
- Эм, эм... привет, то есть здравствуйте. Чем я могу вам помочь? – ей хотелось стукнуть себя лежащей неподалёку книгой.
- Я принёс тебе кое-что, - сказал он и протянул ей пакет голых персиков. - Они и правда намного вкуснее.
- Мне? Спасибо, - Элли стало очень неловко. - А как вы меня нашли?
- Выпьете со мной чашечку чая вечером? Я вам все расскажу.
Элли обернулась на Себастьяна, он глазами показал ей «соглашайся!», затем снова посмотрела на молодого человека, стоявшего перед ней, и кивнула.
- Тогда я зайду за тобой в 8.
- Сюда? Я же в таком виде, - сейчас он либо прочёл ее мысли, либо она сказала это вслух, но ей снова захотелось провалиться сквозь землю.
- Ты прекрасно выглядишь, - так он ответил ей и в очередной раз улыбнулся, а затем вышел и исчез в солнечном свете по ту сторону окна.
Элли села на самый ближайший стул и до сих пор не могла поверить, что она только что снова встретила того незнакомца из фруктовой лавки. Спустя почти три месяца.
- И кто же это? - спросил добрым голосом Себастьян.
- Я и сама пока не знаю, - честно ответила она, - но давай съедим эти персики, - Элли приподняла пакет с ее любимыми фруктами, а через несколько минут они его опустошили.
Но теперь время шло так медленно. Намного медленнее обычного. Ее мысли не давали ей покоя: «Уже сегодня я снова с ним встречусь. А ведь я даже не знаю его имени. Но почему он только сейчас появился? Столько времени прошло. Как он вообще меня нашёл?»
- Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, милая. Присядь рядом, - позвал дядя, что она и сделала. - Не хочу напоминать тебе о прошлом, но за все лето ты ни разу не говорила о Нилле. Я думаю, тебе пора устраивать свою жизнь. Не переживай и проведи сегодня хорошо вечер. Ты просидела в этом магазине все лето, теперь начни жить не только в его стенах, но и за пределами книжного, своего дома и даже этого города. Я за твоё счастье!
- Спасибо, Себастьян, - Элли обняла его. - Что бы я без вас делала!
- Он пришёл. Повеселись, дитё.
Она обернулась и вновь увидела высокого темноволосого парня в белой льняной рубашке и очках, которые он снял, подходя к двери.
- До завтра! - поцеловала она дядю и подошла к незнакомцу.
- Ты готова? - спросил он, и Элли ему улыбнулась.
В эту минуту и началась ее настоящая новая жизнь.


VI
В тот вечер они прогулялись сначала до летней террасы на другой улице, где затем выпили по чашечке чая. Она наконец-то узнала имя своего спутника: его зовут Аллан. Ему так идёт это имя. Они успели поговорить о книжках и о магазинчике Себастьяна.
- И все-таки, как вы меня нашли? - не сдаваясь, спросила Элли во второй раз за день.
- Я не хочу оправдываться и говорить, что нашёл бы тебя раньше, будь на то моя воля, потому что я нашёл тебя именно тогда, когда нужно. Не очень сложно было найти тебя в таком крохотном городке.
- Почему тогда мы не встречались раньше?
- Я не местный, здесь я только во второй раз. Мне пришлось провести все это время дома, с семьей, поэтому я смог приехать только сейчас, - рассказывал он.
- Но я очень рада, что ты все-таки здесь, - вдруг вырвалось из ее уст, она зажмурила глаза, когда поняла, что ее мысли не остались только у нее в голове.
Он тихонечко улыбнулся, опустив голову и дав Элли несколько секунд, чтобы прийти в себя.
- И я этому очень рад, - в итоге ответил он.
К моему дому мы тоже шли пешком. Вечер был таким тёплым, даже жарким, а асфальт таким приятным, что Элли сняла обувь и держала ее в руках, как в детстве. Ему это не казалось странным, и она не задумывалась о том, что должна вести себя как истинная леди рядом с этим человеком. Элли чувствовала себя собой.
- И какая твоя любимая книга?
- Дай-ка подумать. Шучу, мне не нужно время для раздумий в этом. Однозначно, «Маленький принц», - ответила она с широкой улыбкой на лице.
- Почему же я не удивлён? - остановившись, спросил он.
Элли тоже остановилась. Город был таким пустым в этот миг, будто все люди спрятались в свои маленькие домики и квартирки, чтобы эти двое людей могли чувствовать, будто кроме них в мире нет никого.
Он поправил ей волосы, отодвинув прядь с лица за ухо. Мурашки пробежались по всему ее телу.
- А какой твой любимый момент из книжки? - снова спросил он.
- Их много. Например, этот: «Ты для меня пока всего лишь маленький мальчик, точно такой же, как сто тысяч других мальчиков. И ты мне не нужен. И я тебе тоже не нужен. Я для тебя только лисица, точно такая же, как сто тысяч других лисиц. Но если ты меня приручишь, мы станем нужны друг другу. Ты будешь для меня единственным в целом свете. И я буду для тебя один в целом свете...»
Он смотрел на нее таким взглядом, что Элли казалось, будто она – маленький ребёнок, за которым этот мужчина, стоящий напротив нее в эту секунду, будет приглядывать отныне и очень надолго.
- Мне приходить всегда в одно время в одно и то же место и ждать тебя?
- Так ты читал?! - восхищённым тоном спросила девушка, а в глазах ее сверкали отблески счастья.
- В восемь вечера на лавочке у магазинчика? - ответил он вопросом на вопрос, дав ей понять, что и он очень хорошо знает содержание «Маленького принца».
Она кивнула головой. Вскоре они уже были у ее подъезда.
- Спокойной ночи, Маленький мальчик, - попрощалась Элли.
- До завтра, Элли, - ответил он.
Поднявшись к себе, Элли тихонечко выглянула в окно так, чтобы он не заметил. И да, он все ещё стоял внизу, наблюдая за тем, когда в ее окнах загорится свет.

VII
Софи звонила всю ночь, а телефон был на беззвучном, поэтому Элли, забывавшаяся сном после тёплого вечера в компании Аллана, не слышала ни-че-го. Так она проснулась только в обед.
-Господи, прости, Софи. Что-то стряслось? Как ты? - тараторила Элли, натягивая на себя темно-синие штаны с завышенной талией.
-Да, хотела прийти к тебе, - в голосе девушки слышался отголосок грусти.
-Ты чего-то недоговариваешь? - остановившись посреди комнаты и сосредоточив все своё внимание на разговоре, спросила Элли.
-Мы расстались. Господи, Элли, он ушёл, он действительно ушёл от меня, - разрыдалась в трубку девушка.
-Я сейчас же приду к тебе, Софи! Где ты? На работе?
-Дома.
-Я буду через 10 минут, поставь чайник и жди меня! Слышишь, Софи? - зная, что моя подруга крайне сентиментальная девушка, способная, может быть, даже навредить себе из-за сильной боли, приказывала она.
-Да. Да, я жду.
Элли уже бежала к подруге, по дороге набирая номер Себастьяна, чтобы предупредить его о том, что в магазине ее сегодня не будет.
Стук в дверь. Софи открывает и сразу бросается на шею подруги со слезами.
-Софи, не нужно. Пойдём сядем и поговорим, ты мне все расскажешь. Не плачь, моя дорогая, - поговаривала Элли, гладя её по голове.
Она чувствовала себя как дома. Элли наливала чай, пока Софи рассказывала ей о том, что Рик решил прекратить их общение.
-Плачь столько, сколько тебе хочется. Ты увидишь, что, когда наплачешься, ни о какой любви к нему и говорить не сможешь. Он не стоит твоих слез, поэтому так ты всего лишь смоешь его из своей жизни.
-Спасибо, Элли. Я не знаю, с кем бы я говорила, если бы не было тебя.
-Хочешь погулять? Чем хочешь заняться? Я сегодня не иду в магазин.
Но тут ее телефон зазвонил. Неизвестный номер. В мыслях Элли тут же всплыл образ Аллана. Да, это действительно был он.
-Я в магазине, взял у Себастьяна твой номер. Где ты? Могу я тебя забрать?
-Нет, извини. Я сегодня с подругой.
-Иди, иди, Элли, - шепотом настаивала Софи.
Я прикрыла рукой телефон.
-Я не брошу тебя сейчас, - тоже шепотом сказала Элли.
-Я пойду к папе в пекарню, не переживай. Иди! - настояла на своём Софи.
-Так что? Элли? - спрашивал Аллан.
-Я скину тебе адрес.
-Скоро буду.
Через некоторое время Аллан подъехал, и она уже сидела рядом с ним. Сегодня они направлялись к Бетти.
Тетушка была очень рада снова увидеть Элли, ведь она уже давно здесь не появлялась.
-Нам два молочных, - попросила девушка.
-Сегодня за мой счёт, милая, - Бетти решила угостить их.
Они поблагодарили хозяйку кафе, когда она принесла им два коктейля и одарила улыбкой.
Аллан и Элли сидели за ее любимым столиком.
-Когда я прихожу сюда, я сижу только здесь. Столики у окна всегда были моими любимыми. Мне нравится наблюдать за людьми.
Они сидели напротив друг друга.
-Садись ко мне, будем наблюдать, - позвал Аллан.
И вот они сидят вместе, попивая свои коктейли. Ничего особенного не происходило. Но так ли это? Ей казалось, что вот этот самый обычный момент и есть особенный. Значимый, неповторимый и тёплый.
-Вот та девушка, я думаю, ждёт кого-то. Скоро здесь кто-то появится. Друг или подруга, - поделилась мыслями Элли. - Твоя очередь.
В кафе сегодня было полным-полно народу.
-Так-с, попробуем. Мне кажется, вот тот пожилой мужчина справа от тебя однолюб. Скорее всего, он вдовец. У него двое или трое взрослых детей и много любимых внуков.
-Очень неплохо. Теперь я. Ммм... вот! Этот парень, который сейчас входит, точно направляется к той девушке, о которой я говорила.
-Не думаю.
-Иии...да! Я угадала, - громко обрадовалась Элли, будто выиграла какой-то важный спор.
-Как ты это делаешь?
-Делаю что?
-Как ты читаешь людей? Ты словно видишь их насквозь, Элли, - восхищённо, но тихо говорил Алан.
-Я мечтала быть писательницей, поэтому я уже много лет вот так прихожу сюда, - объяснила девушка. - Попробуешь ещё?
-Да. Мне кажется, что парень, сидящий слева от тебя, очень сильно влюблён.
Она посмотрела на него недоумевающим взглядом, но не смогла ничего сказать.
-Элли, - позвал он.
-М? - выдала она, потягивая из трубочки оставшийся на дне коктейль, с широко раскрытыми глазами.
-Я очень сильно влюблён. Я очень-очень сильно влюблён в тебя, Элли, - все говорил и говорил он.
-Аллан, - она хотела было что-то сказать, но он снова заговорил.
-Я хочу наблюдать с тобой за людьми, за птицами, за облаками и звёздами - за чем угодно.
В глазах ее сверкнула слеза. Элли могла только улыбаться в этот момент. Аллан не ждал от нее никаких слов и признаний тем более. Он ценил ее манеру общения и то, какой по-тихому настоящей Элли была. По ее улыбке и сверкающим глазам он и сам понял, что Элли ему очень сильно благодарна.
Они так и просидели у Бетти до самого закрытия.
Вот так жизнь и удивляет нас. То забирает все самое любимое и важное, делает больно, бьет о землю, не жалея, то преподносит тебе сюрпризы и складывает все самое нужное к твоим ногам, делая счастливой.

VIII
Сегодня Элли решила посвятить день Себастьяну. Хоть они и проводили вместе в магазине почти все свое время, этот день был особенным.
Она надела темно-зеленое платье ниже колена, повязала голову шелковым платком и вышла на улицу. По дороге забежала в цветочную лавочку и купила крохотный букетик белых роз: дядя говорил, что она их очень любила.
Он ждал ее у книжного, откуда, встретившись, они пешком направились на кладбище.
- Мне открыть магазин после обеда? – спросила Элли.
- Нет, милая, давай сегодня хорошенько отдохнем, если ты не против?
- Конечно, как скажешь.
Они шли медленно, Элли держала дядю под руку, а он рассказывал ей о Веронике.
«Мы встретились с ней в самый обычный летний день, 17 августа. На дворе был 1971 год. На ней было белое платье выше колена, волосы, уложенные в локоны, лежали на плечах, а глаза светились как две самые яркие звездочки в ясную ночь. Я сразу понял, что влюбился в девушку, которую еще совсем не знал. Мне было всего двадцать лет, она – на год младше. Вероника стояла у входа на колесо обозрения, и хоть я и боялся высоты до смерти, ждать больше у меня не было сил. Я хотел говорить с ней сколько возможно. Не знаю, как мой план сработал, но на колесе мы оказались вместе. Я был парнем не из робких и стеснительных, и до того момента я даже подумать не мог, что, оказавшись рядом с девушкой, не смогу выдавить из себя ни слова. Она видела, что я ужасно нервничал: я крепко схватился за поручень, руки мои тряслись. Но вот, абсолютно неожиданно для меня, она сама со мной заговорила. «Вы боитесь? Не переживайте, мы уже скоро сходим», - проговорила мне самая красивая из всех женщин, каких только видел свет.
- Меня зовут Себастьян, - удивительно, но ко мне вернулся дар речи.
- Вероника. Очень приятно, - но после имени я уже больше не слышал ничего, потому что все, что я видел, это ее бездонно-синие глаза.
Вот мы сошли с аттракциона и должны были расходиться, но с того дня я больше не хотел ее отпускать.
- Вероника, не окажете ли вы мне честь, пообедав со мной?
Она пристально посмотрела на меня, – лицо ее было таким добрым, улыбка не сошла с него ни разу с того самого момента, когда я ее только увидел, - а затем подошла и, наклонившись ближе, проговорила на ухо: «С превеликим удовольствием!»
С того дня мы больше никогда не расставались. Мы прожили с Вероникой в браке сорок семь счастливейших лет».
Элли была абсолютно потрясена рассказом Себастьяна.
- Ну вот, мы пришли, - сначала обратился он к девушке, а затем подошел ближе. - Здравствуй, любимая. Я привел к тебе ту самую Элли.
Немного побыв на том месте, где дядя снова оживал, они отправились домой.
Мысли никак не покидали Элли. Неужели настоящая любовь существует? Ответ всегда отрицательный, но только до тех пор, пока самым обычным летним днем ты не встретишь кого-то, кто будет смотреть на тебя сверкающими от счастья глазами. Стоило ей только об этом подумать, как в ее мыслях всплыло одно имя - Аллан.

IX
Лето близилось к своему окончанию. Дни становились немного грустнее. Может быть, это все оттого, что осень всегда наводила на Элли некую тоску. Тоску по прошлому, по детству, в котором мама плела ей по утрам косички, гладила голову и целовала в лобик. Элли думает о ней постоянно. Вот и сегодня, лежа в постели, она утирала слезы, которые лились из ее глаз. Элли знала, что у нас у всех есть возможность говорить с теми, кто живет теперь не рядом. Обычно она так и делала: рассказывала маме обо всем, что творится в ее душе. Хотя ей кажется, что мама итак все сама видит. Элли связана с ней навсегда.
С утра лил дождь, Элли и Себастьян решили не открывать магазин. Накинув кофту с длинными рукавами, она сбежала по лестнице в подъезд. В ящике среди счетов и прочих чеков было одно письмо. Ей показалось это странным, потому что Элли не от кого получать письма.
Поднимаясь, входя в квартиру, она рассматривала конверт, но адресант не был указан. Элли вернулась в кровать и скорее принялась его открывать.
Самый знакомый почерк, но это не могло быть правдой…
«Семь утра. За какие-то тридцать минут небо за моим окном изменилось несколько раз. Оно было темным-темным, и лишь на самом его дне виднелись ванильные разводы. Затем этот бежево – розовый цвет стал двигаться выше, будто он так и хотел дотронуться до все еще ночного себя. И вот на моих глазах обычное голубое или даже серое в нашем городе небо превратилось в нежно – розовую бездну. Я никогда не видел такого красивого утра. И все, чего мне хотелось, - рассказать тебе. О нем: о том, что расстилается над нашими головами. Подумать только, небо каждый день готово приютить любое облако, тучу, солнце и даже еле заметную красавицу – луну, а каждую ночь миллионы, миллиарды звезд находят на нем свой приют, луна становится краше. Небо загорается огнями, освещая наши тропы к мыслям. Мне всегда хотелось знать, что видят звезды, глядя на нас, крохотных человечков, сверху вниз? Вот бы и мы светились для них. Небо может быть вместе с почти ста миллиардами других прекрасных созданий, но оно выбирает море. Море, с которым оно может соприкоснуться лишь на горизонте. Небо всегда с ним, несмотря на то, что они несовместимы. И море, не замечая этого, становится красивее на рассветах и закатах. Небо каждый день существования нашей вселенной придает ему новый окрас. Так и я выбираю из множества миллиардов тебя – человека, до которого не могу дотянуться, оставляя всех, кто рядом, позади. Поднимаю глаза: небо уже стало бело – голубым. Успела ли ты поймать момент и увидеть рассвет, какого больше никогда не будет? Надеюсь, мы когда-нибудь о нем поговорим. Обнимаю.
P.S. До самого неба…»
Элли не могла поверить своим глазам. Это был он. Ей хотелось скомкать, разорвать, сжечь этот лист, но вместе с тем она больше всего хотела прижать его к себе, приложить к губам, перечитать снова. Вот кто научил ее испытывать два самых противоположных чувства к людям – Нилл.

X
18 пропущенных на телефоне, куча оставленных голосовых сообщений о том, что он беспокоится, не знает, что и думать и почему Элли так внезапно пропала. Ей было ужасно стыдно перед Алланом, но она не знала, что сказать ему, как сидеть рядом с одним человеком, думая о другом. Элли не появлялась в магазине уже несколько дней, не говорила ни с кем и даже не поднималась с кровати. Она только перечитывала написанные рукой Нилла слова снова и снова.
Стук в дверь прервал поток ее мыслей. Девушка не собиралась открывать, но голос Софи доносился до нее очень отчетливо, и она знала, что если сама не поговорит с ней, то ее дверь наверняка взломают, подумав, что с Элли что-то случилось.
- Иду, - бормотала Элли, подходя к двери.
-Боже, Элли! – первое, что она услышала от подруги. – Ты решила свести нас с ума? Себастьян места себе не находит.
- Я сейчас ему позвоню, - сказала девушка, почувствовав себя очень виноватой перед людьми, которых заставила переживать, и набрала номер дяди.
- Элли, наконец-то! У тебя что-то случилось? – всего несколько дней прошло, но сейчас она поняла, что уже успела соскучиться по голосу своего старого друга.
- Извини, Себастьян, я обязательно тебе все расскажу, ладно? Завтра буду на работе.
- Конечно, милая.
- Элли, что на тебя нашло? В холодильнике мышь повесилась, когда ты ела последний раз? – ее молчание выводило Софи из себя. – Я серьезно, Элли!
- Как думаешь, Софи, возвращаться к человеку, который причинил тебе боль, - разумное решение? – усаживаясь на стул, спросила она.
- Нет. Конечно же, не разумное, но если так велит сердце, то нужно отключить разум. Вот если Рик вернется, я даже не буду задавать вопросов, узнавать причин ухода и ссориться. Я всего лишь приму его и буду продолжать любить.
Элли не ожидала услышать этого сейчас. Она почти всегда в своей жизни руководствовалась тем, что правильно и как поступать не следует. Наверное, Рик – настоящая любовь Софи. Но что же делать ей?
- Элли, он вернулся? – дошло до моей бедной подруги, которая уже как ураган носилась по дому, наводя мне порядок. – Нилл здесь?
- Нет. Он всего лишь прислал письмо. Ни адреса, ни имени, ничего.
- Откуда же ты тогда знаешь, что это он?
- Я так чувствую. Я знаю, что это он, - она немного помолчала, а затем выдала неожиданно для себя, - или хочу думать?
- Ты из-за этого решила умереть от голода? Возьми себя в руки, Элли! Я не хочу видеть тебя такой. Не думала ли ты, что это Аллан мог написать тебе?
Но Элли не хотела слышать ничего такого. Она так сильно обнадежила себя, что ее Нилл вернулся спустя столько времени, что ей казалось, она не переживет, если узнает, что письмо не от него.
Софи приготовила ей, накормила, привела в чувство, и к вечеру Элли снова осталась одна. Тогда она решила прослушать голосовые Аллана. Одно за другим. Вслушиваясь в каждое его слово, пытаясь уловить хоть какой-то намек на то, что он – автор того письма, но ей не пришлось дожидаться намеков…
- Я не мог подумать, что это письмо так тебя насторожит и отдалит от меня, Элли. Прости, если оно расстроило тебя. Больше никаких записок, обещаю, только ответь мне, - в одном из сообщений сказал он.
Дальше она не слушала. Ее поглотило разочарование в своих надеждах. Элли открыла белое полусладкое и весь вечер отматывала у себя в голове все, что связано с Ниллом, к самому началу, когда она еще думала, что он с ней до конца.


XI
Элли решила, что пора поговорить с своим лучшим другом и советчиком, и отправилась в книжный на следующее же утро.
- Я так и думал, что это связано с ним, - сказал Себастьян после ее долгого, как ей казалось, рассказа.
- Я выгляжу жалко, правда? Придумала сама себе не пойми что, будто произошла какая-то трагедия.
- Жалко? О, нет, Элли, ты не видела, как выглядят жалкие люди. Это слово тебе совсем не подходит. Скажи, ты пыталась хоть раз связаться с Ниллом? – она покачала головой. – И даже не думала об этом?
- Конечно, думала. Я тысячу раз набирала его номер и писала сообщения, отменяя отправку в последний момент. Вдруг я услышу что-то страшное, Себастьян? Вдруг он скажет мне, что больше не любит меня или, что еще хуже, что никогда и не любил по-настоящему?
- Что ты собираешься делать с Алланом?
- Я не знаю. Я запуталась, дядя. Возможно любить одновременно обоих? Я перестала быть той Элли, которой всегда была, после ухода Нилла. Мои мысли находятся всегда где-то рядом с ним. Но Аллан помог мне вернуться к жизни, понимаешь?
- Иногда люди думают, что любят кого-то, в то время, как он просто помогает им заполнить пустоту в жизни. Сама понимаешь, что такая любовь не есть настоящая. Твое сердце бьется сильнее, когда ты думаешь о..?
Элли знала ответ на этот вопрос, поэтому немедленно решила встретиться с Алланом.
Он был искренне рад ее видеть. Она заметила это по его глазам. Знаете, как люди смотрят с любовью на первые цветы после долгой зимы? Вот такой взгляд был у человека, сидевшего напротив Элли.
- Я должна тебе кое-что сказать, Аллан, - начала она. – Твое письмо было очень красивым. Розовое небо – мое любимое, и хоть я и не поймала момент в то утро, ты смог передать мне все, что было на небе, так, словно я сама это видела.
- Небо? О чем ты, Элли?
- Я хотела сказать, что благодарна тебе за это и за то, что пробудил меня от спячки. Я никогда не смогу тебя отблагодарить. Но ты должен кое-что знать. Я не хочу причинять тебе боль, а мое нахождение рядом с тобой включает в себя то, что я многое скрываю.
- Я не понимаю, о чем ты, Элли, - говорил он, глядя на нее растеряно.
- Мне кажется, кто бы не появился в моей жизни, сердце мое всегда будет принадлежать одному человеку. Прости меня, Аллан, если сможешь, но, если однажды он постучит в мою дверь, я больше никогда не буду оглядываться. Поэтому тебе лучше не привыкать ко мне.
Элли чувствовала себя ужасно, пока говорила эти слова. Теперь она знала точно, что больно бывает не только тем, кого бросают. Людям, которые уходят, иногда приходится куда хуже. Может быть, и Нилл это чувствовал?
- А что, если я уже привык? Я не могу отпустить тебя просто так, Элли, - одновременно подавленно и сердито говорил ей человек, перед которым она была так виновата.
- Надеюсь, ты сможешь однажды понять меня и простить. Прощай, Аллан, - Элли встала из-за стола и направилась к выходу, думая о том, как бы быстрее выйти отсюда, не заплакав.
Но через несколько минут ее осенило, и она уже бежала обратно. Он все еще сидел там, за ее столиком у окна.
- Элли? – удивился он.
- Так это не ты написал письмо про небо?!
- Я писал письмо, но там ни слова про небо и про все, о чем ты сказала тут.
- Господи!
- Что это значит, Элли? – Аллан никак не мог понять, что же происходит.
В тот момент Элли не понимала, что делала. Она помнила потом только, как бежала домой, где достала снова письмо и перечитала его. Элли жадно глотала воздух, которого ей сейчас не хватало.
«Это он! Я знала! Он, он, он!» - проговаривала она то шепотом, то во весь голос, не в силах сдержать эмоции.
Через мгновение Элли уже слышала гудки в телефоне. Один, два, три, четыре…
- Алло.
Она замерла, закрыла глаза, сделала глубокий вдох. Вот он – голос, которого ей не хватало.
Он знал Элли настолько хорошо, что по ее молчанию догадался, что это она.
- Элли? Это ты? Алло.
Девушка все еще молчала, не зная, что нужно говорить.
- Маленькая моя, здравствуй. Я знаю, это ты. Можешь молчать, но я слышу, как ты дышишь, и знаю, что это значит.
- Нилл, - вдруг было начала она, но он не дал мне договорить.
- Ничего не говори. Только не так. Мы скоро увидимся, обещаю, и ты скажешь мне все, что хочешь.
- Я, я…
- Отключаю, - прервал он, и вместо его голоса Элли снова услышала протяжные гудки.

XII
Проходили дни и недели, но никаких звонков не было, что уж говорить о встрече. Весь смысл каждого ее нового дня теперь был только в том, чтобы его дождаться. Не было отныне места в ее жизни ни для кого, только для него одного она освободила все пространство в своем сердце. Снова.
В магазине на полочках пылились книги, Себастьян старел и приобретал все новые морщинки, дети из соседнего двора немножечко подрастали каждый день. Все жили своей жизнью. В принципе, как и полагается.
Волосы Элли стали длиннее, а на лице не рисовалась улыбка.
Прошло полтора месяца, когда ей вдруг пришло в голову, что ее старый друг остался совсем один. Тогда Элли накинула куртку и вышла из своей квартиры. Но, как оказалось, Себастьяну вовсе не было одиноко. Подойдя к окну магазина, она увидела внутри светловолосую пожилую женщину с короткой стрижкой. Не нужно было подходить ближе, чтобы заметить, как сияли глаза Себастьяна, когда он на нее смотрел.
Тогда Элли задумалась о том, как проходит любовь, которая казалась настоящей и единственной. Куда эта любовь уходит, когда двое людей больше не чувствуют друг друга, не подхватывают, не ловят при падении? Честно ли это – переставать любить кого-то после его ухода, честно ли быть счастливым без него и после него? По своей сути все люди в мире оказываются лжецами и обманщиками. Ведь каждый человек хоть раз в своей жизни говорил о любви к кому-то, а потом уходи. Но так не бывает. Как может человек быть до конца честным с кем-либо, если никто из нас не знает, что значит эта любовь, но мы все постоянно о ней твердим так, будто уже разгадали все ее загадки и прошли все лабиринты.
Как же теперь Себастьян, так отчаянно любивший Веронику, может смотреть на другую женщину такими газами? Только это крутилось у Элли в голове. Она решила не заходить в магазин, поэтому отправилась обратно к себе.
Дотащившись до дома, она разулась, бросила ключи на тумбочку у входа и, пройдя в зал, нажала на кнопку автоответчика. Раздался голос, объявивший: «У вас одно непросушенное сообщение». Сигнал. Он. Элли замера.
- Элли, это я. Здравствуй, маленькая. Я обещал тебе, что приеду. Знаю, ты все еще ждешь – ты всегда умела верно ждать, хоть и твердила обратное. Прости, но я не смогу приехать.
Элли села на пол у телефона, чтобы слышать его лучше, чтобы уловить каждое его слово.
- Я всего лишь хотел сказать тебе, что мне очень перед тобой стыдно. Я самый жалкий человек. Не знаю, что лучше: услышать сейчас твой голос или нет. Выслушай меня до конца, пожалуйста. Элли, я не знаю, почему ушел в тот злощастный день. Не могу и представить, сколько боли причинил тебе и причиняю сейчас, но я знаю, что ты все простишь. Всегда прощала. Просто я не смог выносить это чувство внутри меня. Знаешь, все зовут любовью что-то прекрасное, легкое, красивое, но это не так. Я познал настоящую любовь, и она настолько сильнее нас всех, она так быстро, но мучительно, разорвала меня изнутри, что от меня осталось только тело, оболочка, а внутри ни души, ни сердца, ничего. Пустота.
Элли опустила голову на руки, лицо ее стало каменным. Ее одолевали сразу все чувства, выявленные когда-либо человеком. Она знала, что его речь завершится либо хорошо, либо плохо. Здесь не может быть никакого компромисса, никаких условий, никакой золотой середины. Как и во всем остальном. Горько, но правда.
- Очень легко быть просто влюбленным, Элли. Это оживляет, дарит надежду, окрыляет. Но очень тяжело любить глубокой любовью. Нет ничего страшнее. Я это почувствовал. Поэтому искренне надеюсь, что ты не любила меня так же. Потому что это чувство убивает людей. Если ты еще жива изнутри, если есть хоть какой-то намек на жизнь, бойся глубокой любви. Бойся! Не смей никогда приносить себя в жертву этому.
Вдруг он замолчал, слышно было, как он дышит. Стало понятно, что сейчас он, скорее всего, будет подводить итог всему сказанному раннее.
«Элли… Элли, - повторил он, будто ждал, что она ответит, - я хочу напомнить тебе одну историю. Помнишь, я однажды сказал тебе: «Мы можем дотронуться до неба», а ты посмотрела на меня, недоумевая, - в этот момент из моих глаз хлынули слезы, я помнила эту историю очень отчетливо. – Тогда я сказал: «Вытягиваешь руку и ладонью кверху тянешься высоко. Конечно, ты не ощутишь тяжести, опирающейся на твою ладонь. Ты должна просто почувствовать внутри себя, что это случилось».
- Какой смысл во всем этом? Касаться неба? Зачем? – твердила ты.
- Просто подумай, что с неба кто-то больше не видимый нам в ответ прикладывает свою ладонь к твоей.
Ты больше не выронила ни слова. Твои пальцы, длинные и тоненькие, растянулись, и ты даже привстала на носочки, чтобы быть немного выше, ведь выше значит ближе к облакам. Я молчал, только смотрел на тебя, Элли, понимая, как сильно ты мне веришь и как сильно веришь в то, что ты можешь снова коснуться тех, кто ушел. С каждой секундой жизни я влюблялся в тебя сильнее. Твоя чистота и наивность – достоинство, которое никто не смог бы отнести к наигранности.
- Я чувствую, - шепотом сказала ты.
- Что? – мне правда было интересно.
Еще не открывая глаз, ты начала протягивать вверх обе руки, пальцами играть со светом, с Солнцем, как бы накручивая на них его тоненькие лучи.
- Тепло. Будто она здесь, прямо надо мной. Она говорит, и я слышу.
Постояв так еще немного, ты повернулась ко мне… ко мне, не сводившему с тебя глаз».
И теперь Элли вдруг посмотрела на телефон, из которого исходил и слышался ей его голос так, будто он сидел подле нее. Она знала, что он сейчас скажет. Элли помнила эти сова слишком хорошо. И в один голос они произнеси: «Любовь разрушает границы мерок, разрушает все рамки».
- Я знал, что теперь ты еще больше верила мне, верила в любое мое утверждение, верила в меня.
Элли кивала на это, голос ее сорвался.
- Да, да, да! Я верю тебе! - говорила она так, будто он может услышать.
- Теперь тебе нужно еще раз мне поверить. Элли, я люблю тебя так, что ни Бог, ни Дьявол не принимают такую любовь. Это выше них: моя любовь выше всего самого святого и грешнее всего самого грешного. Прости за все. Не хочу просить тебя хранить меня в своей памяти. Твое право – стереть, выкинуть это все из головы. Но, Элли, я рассказал тебе ту историю, чтобы ты снова вспомнила, что ты всегда можешь коснуться небес. Я всегда обещал тебе что-то, что не мог выполнить, но теперь я обещаю и обязательно сдержу слово: я всегда буду прикладывать свою ладонь к твоей.
Повисли гудки, беспрерывные и ужасающие. Глаза ее вылези было на лоб.
- Нилл, Нилл! – кричала она, подскочив.
Элли стала набирать его номер, но в ответ –  пустота.
- Господи! Ответь, прошу тебя, ответь! – все еще кричала она, тут ее уже больше ничего не сдерживало, и Элли начала кричать во весь голос. – Ответь, ответь, пожалуйста. Не бросай меня! Ты не имеешь права бросать меня! Ты не можешь уйти! – набирая номер уже в сотый раз, кричала она, захлебываясь горькими слезами.
Ответа не было. Неужели он больше никогда ей не ответит? Неужели он по-настоящему ушел только сейчас? И куда?

XIII
Прошло полгода. Ни слова, ни весточки, ни намёка на жизнь. Все ее поиски оборачивались очередной неудачной попыткой добраться до того, кого, как она думала, уже нет в живых. В ней таилась крохотная надежда, что они ещё встретятся. А если и нет - ничего, вовсе не страшно, пусть только он будет жив.
Каждый день был похож на предыдущий: подъем ранним утром, поворот ключа в замочной скважине двери их книжного, чай с дядей, разговоры с Софи и пытающийся приглядывать за ней Аллан.
Элли пережила зиму и, стало быть, переживет и все остальное. Одна. Раньше ей казалось, что она ни на что не годится. Ей обязательно был нужен кто-нибудь рядом, даже если толку от них никакого, Элли думала, что она все может и умеет, раз уж она не одинока. Оказалось, в жизни Элли ошибалась куда чаще, чем ей казалось. Все она умеет и все может, главное - стоять на ногах и не давать себе впадать в отчаяние, из которого она только недавно выбралась.
Как Элли ни старалась связаться с ним, он будто исчез. Словно существует другая вселенная, в которую он переехал, чтобы она не могла его найти. Но только Элли никак не находила ответа на свой вопрос: почему?
Это утро казалось самым обыкновенным. Ранняя весна. Ещё временами чувствуется февральский ветерок, из-за которого трескаются губы и слезятся глаза. Элли пока не вылезла из тёплых вещей. Обмотав шарф вокруг шеи и взяв сумку, она спустилась на улицу. Времени у нее ещё было предостаточно до открытия книжного, и она решила медленным шагом пройтись по улочкам своего города до самого ее пристанища.
Воздух был таким свежим, что при каждом вдохе она старалась впустить в себя его в большем размере, чем требуется человеку. Так, словно ей не хватало воздуха. Так, словно ей нечем было дышать. Элли казалась самой себе жадной, ухватывающейся за жизнь каждую секунду. Казалась себе человеком, который знает, что вот-вот перестанет дышать, но не хочет прощаться с жизнью. В тот день все внутри нее умерло. Цветы на улице начали распускаться, деревья пускают первые ростки, а внутри нее царит пустота. Ничего не помогает.
Элли шла своей дорогой, погружённая в собственные мысли, как вдруг кто-то окликнул ее сзади. Голос казался очень отдаленным, но таким знакомым...
- Элли, - уже несколько раз прозвучало ее имя.
Она остановилась, но обернулась не сразу. Ей потребовалось несколько секунд подумать и осознать, кто же стоит позади нее.
- Элли, постой, - уже тяжело дыша, произнесла женщина.
Да, я узнала. Это была она.
- Кэтрин, что вы здесь делаете? - первое, что вырвалось из уст девушки.
- Я иду за тобой уже несколько минут, пытаясь догнать, но ты меня будто не слышала, - подходя ближе, говорила она.
- Я, я... я не слышала, простите.
Она остановилась прямо напротив Элли. Некоторое время они просто смотрели друг на друга, и кто знает, что творилось в головах обеих.
Но она вдруг распахнула руки и подошла ближе, а через секунду сжала Элли в крепких объятиях. «Как давно я не чувствовала ее запаха», - проскользнула мысль в голове девушки. Руки Элли невольно обхватили ее спину.
- О, моя Элли, - шепотом проговаривала женщина.
Когда девушка впервые встретила ее семь лет назад, она произвела на нее незабываемое впечатление. Роскошная, ухоженная, настоящая аристократка. Голова всегда кверху, спина ровная, походка ее была мягкой, будто она плыла. Волосы всегда собраны с пробором посередине, руки мягкие, кисти укутаны браслетами, а глаза сияют. И при всём этом Кэтрин была самой спокойной женщиной из всех, кого Элли доводилось встречать, и самой заботливой матерью для своего сына.
- Я приехала только этим утром и сразу пошла к тебе. Мне повезло, что я заметила тебя, выходящую из подъезда, иначе не знаю, где бы нашла тебя, - говорила она по дороге к магазину, куда Элли позвала Кэтрин, чтобы спокойно поговорить.
- Вы, должно быть, очень устали. Где вы остановились? Можете пожить у меня, я буду вам только рада, - вдруг затараторила девушка.
- Я не хочу доставлять тебя неудобства, Элли.
- Никаких неудобств! - возразила та. - Закрою магазин пораньше и пойдём домой вместе. Тем более Себастьяна сегодня не будет, по четвергам я работаю одна.
Все это время Элли хотелось задать ей один главный вопрос, а затем все остальные, так сильно интересовавшие ее, но она ждала, когда она женщина начнёт этот разговор. Наверное, Элли было страшно слышать ответы.
- Кэтрин, так что же вы тут делаете? - усаживаясь рядом на диван с кружкой чая, спросила Элли.
- Никто не знает, что я приехала к тебе. Мне пришлось соврать, что мы с Ванессой уезжаем по работе на неделю в командировку, иначе он бы не отпустил меня.
- То есть, он дома? Нилл жив? - почти вскрикнула Элли от радости и облегчения одновременно.
- Жив? Что за вопрос, Элли? Конечно, он жив. Если только это можно назвать жизнью. Я не знаю, что между вами произошло, но вижу, как он нуждается в тебе, Элли. Я чувствую его боль, ведь я - мама. Меня не обманешь.
- Последний его разговор со мной так сильно меня напугал, я не знала, что и думать. Не знала, что делать и где искать его, Кэтрин.
- И по твоим глазам я тоже все вижу, милая, - вдруг прервала она.
- Почему же все так? Он говорил с вами об этом? Почему он ушёл? - Элли чувствовала, как сдается и поддается всем своим чувствам.
- Я хочу забрать тебя. Поехали со мной. Вы сможете сами обо всем поговорить, Элли, - Кэтрин взяла ее за руки.
Элли видела и чувствовала, как Кэтрин хотела, чтобы она согласилась. Женщина словно видела в ней спасение для своего сына, но Нилл, она была уверена, так не считал, раз выкинул ее из своей жизни.
- У меня есть ещё неделя. И у тебя есть неделя, чтобы решить, как ты поступишь. Я надеюсь на тебя, Элли, но я не могу силой забрать тебя. Ты должна сама быть готова к этому.
Следующую неделю Элли провела рядом с Кэтрин. Им было очень хорошо вместе, почти так же, как раньше. Не хватало только Нилла. Но они старались не говорить о нем, узнавали о новой жизни друг друга, об общих знакомых, об их новом городе. Она дала Элли полную свободу и право выбора. Элли это ценила. Но время пролетело очень быстро, почти незаметно. В последнее утро ее пребывания у нее в гостях Кэтрин подошла к девушке и заговорила:
- Элли, мой самолёт через четыре часа. Я не хочу давить на тебя, но... - ей было неудобно, это было слышно по ее голосу.
- Я не могу. Простите меня, Кэтрин. Я больше всего на свете хочу сейчас оказаться рядом с ним, но мне страшно. Вряд ли он захочет меня видеть.
- Элли, - хотела сказать она что-то, но потом остановилась на секунду, а затем снова продолжила. - Я оставлю тебе наш адрес и мой номер телефона. Если ты сможешь приехать, я буду тебе благодарна.
Элли кивнула головой ей в ответ и обняла так крепко, будто точно знала, что видит ее в последний раз. Она была уверена, что никогда не поедет на встречу с Ниллом. Будь это хотя бы месяц назад, она бы и секунды не раздумывала, но сегодня ей было достаточно знать, что он жив.
Вскоре Элли проводила Кэтрин и, вернувшись домой, ощутила, как ее дом снова опустел и все вокруг стало серым. Кэтрин уехала, а ей остался только ее запах на подушке. Запах человека, который был ей мамой, а теперь Элли звала ее просто Кэтрин.
 
XIV
Элли никогда не верила в высказывание о том, что время залечивает все раны. Но мнения и убеждения людей меняются так же быстро, как погода за окном. Теперь она осознает, что время помогает, успокаивает, обезболивает, но только до тех пор, пока либо ты сам, либо кто-то другой не начнёт эти самые раны вскрывать и теребить.
Сегодня она встречает лето у тетушки Бетти. Точно так же, как год назад. Тогда ее жизнь всколыхнулась, но сейчас, кажется, она уже ничему не удивится.
Обеими ладошками она обхватывала кружку чая, и теперь не она пыталась разгадать всех людей тут, а, наверное, все вокруг думали о том, что же такое стряслось со ней...
Но Элли все-таки удивилась, когда услышала звон колокольчиков, висевших над входной дверью, и сразу после увидела застывшую фигуру Аллана. Он постоял так секунд тридцать, а затем направился ко ней. Думаю, Элли тоже была заставшей те тридцать секунд, а с его первым шагом пришла в себя.
-Я знал, что найду тебя здесь, - начал он, не глядя ей в глаза.
Элли тоже боялась поймать его взгляд. Ей было стыдно за то, как она поступила с ним. За то, как она отодвинула его на задний план, стоило только услышать имя Нилла, и практически вычеркнула из своей жизни.
Ей нечего было ответить.
-Послушай, Элли, прошло много времени. Теперь-то мы можем поговорить? Не думаю, что оттягивание разговора решит хоть какую-то из появившихся проблем.
- Я просто не знаю, что тебе сказать. А может, знаю, но всего так много, что я не могу даже решить, с чего начать.
-Давай я начну. Я не в обиде, не держу зла на тебя. Уверен, ты так думала, но ведь я не имею права злиться сейчас. Я прекрасно все понимаю. Думаю, я бы вёл себя на твоём месте так же, но со стороны всегда все проблемы и все принятые решения кажутся не такими важными, не совсем удачными, не совсем серьезными, пока сам с ними не столкнёшься. Я исчез на какое-то время, чтобы ты могла сама обо всем подумать, решить, как быть и что делать.
-Аллан...- неожиданно для себя выдала Элли.
-Да?
-Я не хочу быть жестокой по отношению к тебе. Но я жестока. Все было хорошо до секунды, когда его имя снова прозвучало в ушах, до того момента, когда я коснулась букв, написанных его рукой. Когда появляется хоть маленькая надежда на то, что он вернётся, я не вижу никого вокруг. И думаю, так будет всегда.
-Нет, рано или поздно все заканчивается. Поверь мне, Элли, - он будто умолял понять его, - просто доверься мне. Я помогу тебе справиться со всем.
-Я проходила через вещи пострашнее этих, так что я справлюсь. Спасибо, - закончила разговор Элли.
Их беседа была, можно сказать, оборвана девушкой. Элли встала и направилась уверенным шагом к выходу с поднятой головой - так, словно ей было все равно, что она оставляет позади, за спиной, человека, готового ее спасти. Но она знала, что, пока есть Нилл, она будет ненамеренно причинять боль Аллану. Пусть лучше ему будет больно сейчас, один раз, чем он будет все время бороться с моими приступами тоски по прошлому.
Но один вопрос не давал ей покоя. Может быть, она просто не хотела, чтобы ее спасали?

XV
Время шло. Оно совсем не щадило Элли. На ее руках и в уголках глаз стали появляться морщинки. Посмотрев на нее, можно было сразу понять, что ее возраст уже перевалил за третий десяток. Это, конечно, не приговор, да и ей ещё всего тридцать один, но с тем, как время летело, иногда ее охватывали приступы осознания того, что почти полвека прошло с ее появления на свет.
Раньше Элли казалось, что с возрастом все больше вещей будут доставлять ей радость. Сначала любящий муж, интересная работа, дети, а потом – внуки и многое другое, но в ее жизни все складывалось не как у людей.
- С днём рождения, Элли! - тихим, но подбадривающе радостным голосом произнесла Софи в трубку ранним утром. - Не говори мне, что ты ещё не встала даже, - ее голос стал серьезнее. - Сейчас же поднимайся, я уже у Себастьяна. Мы тебя ждём.
Девушка еле подняла себя с кровати. В последнее время она почти не ходила на работу. Последнее время? С ее последнего рабочего дня в том чудесном магазинчике прошло уже два года. Они так же проводили время с дядей, но уже вне книжного.
Свобода ей теперь нравилась куда больше. Сам себе хозяин. Хотя, признаться честно, Элли бы не помешало все-таки найти работу, а то может оказаться, что недолго она протянет, имея в кошельке то, что имеет сейчас.
Элли натянула кашемировый коричневый свитер с высоким горлышком, свои любимые джинсы, собрала волосы в небрежный пучок и, схватив сумку, собиралась было выходить. Но в последний момент она вернулась к комоду с украшениями и достала золотые круглые серьги. Так она выглядела получше. Осенью Элли отказывалась от макияжа. Как в прочем и зимой, и летом. Только бальзам для губ, иначе они сразу обветриваются и трескаются.
Подходя к магазину, она увидела у самого входа незнакомую машину, а за ней - ещё одну. «Серый осенний день, откуда вдруг столько покупателей, к тому же на машинах?»
-Себастьян, Софи, я пришла, - проговорила она громким голосом, оставляя зонт там, где ему положено быть.
Но стоило Элли поднять голову, как ее охватил шок. Ей хотелось бежать, провалиться, умереть - что угодно, только не быть сейчас здесь перед всеми этими людьми. Вряд ли вы ещё встретите кого-то, кто так же, как Элли, не любит свой день рождения.
С распахнутыми руками, готовая кинуться ко мне в объятия, в центре стояла Софи, а рядом с ней Себастьян со своей возлюбленной, Аллан, Сьюзи, моя новая соседка, имя которой я только вчера узнала. Но больше всего я была удивлена Кэтрин.
-Что вы здесь делаете? - глядя ей прямо в глаза, сама не понимая ничего из происходящего, спросила Элли.
-С днём рождения, Элли! Я приехала тебя поздравить, прости, наверное, это была плохая идея.
Девушка видела, что она растерялась. Ей стало очень неловко и даже, наверное, стыдно передо Элли и перед всеми присутствующими за своё столь неожиданное появление. Кэтрин стала натягивать ветровку.
-Что вы! - ринулась к ней Элли. - Я вовсе не это имела в виду, я очень, я очень рада вас видеть.
Она обняла Элли, как раньше. Последний раз они виделись два года назад, когда Элли не поехала с ней к Ниллу.
-Элли, задуй уже свечи, прошу тебя, - не выдержала Софи.
-Простите, простите, - опомнилась девушка и подошла ко всем.
Себастьян держал перед ней торт со свечами.
-Загадай желание, милая, - напомнил он.
Элли закрыла глаза, но не знала, что загадать. С вами такое случалось? Когда ты не знаешь, чего ты в действительности хочешь.
-Загадала? - спросила Сьюзи.
Элли кивнула головой и через мгновение задула все свечи до одной. В детстве у нее никогда не получалось задуть все до единой без посторонней помощи.
Странно было видеть Аллана. Но он держался молодцом, как считала девушка. Он не давал Элли почувствовать себя виноватой или не в своей тарелке, наоборот, сегодня она чувствовала себя беззаботной и даже немного счастливой.

XVI
Кэтрин остановилась у Элли. Они провели всю ночь у окна на кухне, откуда в квартиру задувал свежий прохладный ветерок, какой бывает только осенними вечерами в Англии.
В их распоряжении была куча времени, чтобы поговорить если не обо всем, то о многом и самом главном.
- Я очень скучаю, Элли. Даже сейчас. Сижу напротив и смотрю на тебя и все равно скучаю. С твоим уходом в моей жизни все изменилось.
- Это не было моим уходом, Кэтрин. И даже не было прощания. Понимаете? Было исчезновение и только. Знаете, когда сообщают, что человек пропал без вести. Вот так и он пропал. Найти его я так и не смогла.
- Тебе нужно поговорить с ним. Поехали, Элли. Он скоро уедет, и я не знаю, когда вернётся снова. Ты можешь жить у меня. Вы даже не будете сталкиваться. Мне очень трудно дома без тебя. Как ты вообще нашла этот городок?
- Я люблю этот город. Я здесь ожила. Мы вместе тогда нашли его. И Ниллу он тоже нравился. Особенно та блинная на углу нашей улицы.
Разговоры длились очень долго. Но под утро Элли решила вернуться к этой заезженной теме.
- А куда он уезжает?
- Что? - Кэтрин даже успела забыть то, о чем проговорилась несколько часов назад.
- Вы сказали, он уедет. Куда уедет?
- А, ты об этом... Несколько месяцев назад он пополнил ряды добровольцев государственной армии в войне сама не знаю где. Сказал, их будут перебрасывать с точки на точку, и никому нельзя знать об их местонахождении. Я метала, рвала и кричала, что только через мой труп, но разве его остановишь? После скандалов и ссор он все равно это сделал.
- Война? Что? Невозможно! - возразила Элли.
Она готова была думать о чем угодно, но только не о нем на поле боя с оружием в руках.
- Поехали, Элли. Я все ещё надеюсь, что ты сможешь его переубедить.
Элли понадобилось две секунды, чтобы решить точно о своём отъезде из Карнарвона, самого непримечательного города Англии.

XVII
Манчестер был ее родным городом. Отсюда они сбежали с Ниллом в крохотную провинцию, чтобы убежать от всего, что настигло их здесь, в большом и шумном городе.
Стук в дверь. Ничего. Стук в дверь. Ничего.
- Прости, Элли, - повернулась ко мне Кэтрин.
- Разве у вас нет своих ключей? - удивилась девушка.
- Я не брала их с собой, ведь он ещё дома.
Элли стала копошиться в сумке, вспомнив, что свой ключ от их общего дома она так и не сняла с общей связки ключей.
-Секундочку, - повременила она. - Нашла! Дайте-ка открою.
Кэтрин была приятно удивлена.
Дверь отворилась перед ними, но в доме стояла мертвая тишина.
- Нилл? - проходя в дом, звала Кэтрин, а Элли шагала за ней.
- Может, он отошёл? Скоро придёт, - заверила Элли, будто наверняка знала это.
Но Кэтрин судорожно стала набирать его номер. Все тщетно.
- Я сойду с ума, я сойду с ума! - бормотала она, все пытаясь дозвониться до сына.
Элли осматривалась в доме, когда нашла в гостиной записку.
- Кэтрин, - позвала она, не двигаясь с места.
Она тут же прибежала.
- Что это?
- Наверное, Нилл оставил.
Элли тихо приземлилась на кресло, у которого стояла. Для ее это письмо было явным знаком того, что они опоздали.
- Ведь не думаешь ты, что он... - заговорила женщина.
- Лучше прочтите, - как отрезала Элли.
Трясущимися руками пожилая женщина раскрыла лист бумаги, сложённый четыре раза и зачитала вслух.
«Прежде всего, я хочу попросить у тебя прощения. За всю боль, что причинил тебе, Мама, и за то, что уехал, не попрощавшись. Будь ты здесь, ты бы меня не пустила, я знаю, поэтому я воспользовался твоим отъездом. Но не расстраивайся, ведь, если я не попрощался с тобой, то точно вернусь домой! Надеюсь, вы хорошо провели время с Элли. Хотел бы я передать ей привет. Обещай мне не плакать и не злиться на меня. Я буду дома совсем скоро, ведь война не вечна. Всему плохому настаёт конец рано или поздно. Я напишу тебе письмо, когда нас распределят, и тогда ты сможешь прислать мне ответное письмо по указанному адресу. Я люблю тебя.
Твой сын, Нилл.»
Они обе так и просидели в этих креслах до самой ночи, ни проронив ни слова. Только слезы и редкие переглядывания. В этих взглядах таилось так много слов и так много чувств, но сейчас было самое время для молчания.

XVIII
Элли осталась жить у Кэтрин. Спустя некоторое время, сама того не заметив, она снова начала называть ее мамой. Так они обе чувствовали себя дома. Элли очень скучала по всем в Карнарвоне, но уехать, бросив Кэтрин и не узнав ничего о Нилле, она просто не могла. И не хотела.
Эта зима была холодной. Свирепый холод прокрадывался даже домой, стоило только открыть на секунду входную дверь. Вечерами двое женщин грелись у камина и часто пересматривали старые фотоальбомы. Но и эту зиму они пережили.
Они ждали то самое письмо вот уже пятый месяц, но старались никогда не допускать страшных мыслей. По крайней мере, вслух никто из них эти самые мысли вслух не произносил.
Элли нашла себе работу недалеко от дома. Стала обычным секретарём в одной местной фирме по производству безалкогольных напитков.
Каждое утро они проверяли всю почту, зачастую по несколько раз, чтобы точно ничего важного не пропустить. И вот однажды утром, седьмого мая в 7:30 утра по местному времени Элли занесла в дом все чеки и письма из почтового ящика. Перебирая их, обнаружила то самое. Наконец-то. Она не осмелилась его открыть, пока Кэтрин не вышла из ванной.
- Ну же, Элли, открывай!
«Привет, Мама!
Знаю, я не писал слишком долго, но возможность появилась только сейчас. Все письма проверяют и читают перед отправкой или получением. Предупреждаю на всякий случай. У меня все хорошо. Прошу тебя, не беспокойся. Я впервые чувствую, что все ещё жив и годен. Я спасаю людей. Пусть война тебя не пугает. Я хочу, чтобы ты спала спокойно по ночам. Ужасно сильно скучаю. Надеюсь, у тебя все хорошо. Сообщи обо всем в письме. Адрес указан. Люблю, целую.
Твой сын, Нилл.»
Наверное, вряд ли стоит описывать, что испытывает мать, когда узнает и убеждается, что ее ребёнок жив.
- Ты напишешь ему? - вдруг неожиданно спросила она Элли.
- Я? Нет, что вы! Он ждёт вашего письма.
Писать письмо Элли не стала. Она знала, он не забыл о прошлом (включая ее, ведь она тоже - часть этого прошлого), но напоминать ему о себе, когда он там воюет, Элли не хотела.
Кэтрин в этот же день отправилась со своим письмом на почту. Элли не знала содержания письма. Не потому что Кэтрин ей не доверяет, просто Элли не хотелось быть слишком любопытной. Наверняка, там написано, как она переживает за сына, как скучает и любит. А ещё, думала Элли, Кэтрин в нем просит Нилла вернуться.
Так письма приходили и уходили на протяжении ещё трёх месяцев. Элли всегда слушала, когда Кэтрин читала их. Но ни разу не написала ни слова хотя бы в одном из них.
У Кэтрин этих писем собралась целая стопка. Но ни в одном из них не было написано ни про возвращение, ни про отпускной, ни про отставку. А Элли с мамой не переставали надеяться.


XIX
24 июля. 6:51 утра.
Они проснулись от резкого стука в дверь. Завязывая халат, Элли сбежала по лестнице первее Кэтрин.
- Что такое? - спросонья бормотала взрослая женщина.
Элли открыла дверь и застыла.
- Кто там? - подходя сзади, спрашивала мама.
- Извините, что так рано. Мой поезд только что прибыл, - объяснил Аллан.
- Что ты здесь делаешь? - ещё не впуская в дом, спросила Элли.
- Элли, впусти его. Проходи, Аллан, - позвала Кэтрин.
Она всегда была добра ко всем. Иногда даже слишком.
Странно, но, как бы грубо это ни звучало, Элли не скучала по Аллану. Она сразу поднялась к себе, чтобы переодеться. Спустившись, обнаружила, что на кухне Кэтрин уже вовсю накрывает на стол к завтраку, ну и к приходу гостя, конечно же.
- Элли, нам нужно поговорить, - шёпотом произнёс он, выйдя к ней в гостиную.
- Мне нужно уходить на работу. Поговорим потом, - заявила она и, попрощавшись с Кэтрин, вышла из дому, хотя до ее смены ещё было уйма времени.
По пути к офису Элли поймала себя на мысли, что утром она поверила в то, что Нилл вернулся. Что бы она сказала ему, открыв дверь? Бросилась бы обнимать или осталась стоять в ступоре? До этого момента Элли даже не задумывалась об этом.
Ее пугал внезапный приезд Аллана, но ещё больше Элли пугало то, что они с Кэтрин одни дома до самого вечера. Кто знает, о чем один из них может рассказать другому.

XX
Опасения Элли были не напрасны. Никто из ее окружения, даже Себастьян, не знал тех тайн, которые привели молодую девушку в крохотный город, где ее никто не ждал. Кэтрин знала. Она считала Аллана хорошим парнем и другом Элли, ведь ей не было известно, как сердце его страдало по ней.
Элли совсем не хотелось возвращаться домой, но и оставаться на улице она не могла. Скрипя зубами, Элли подошла к двери, выдохнула и повернула ключ. Войдя, она обнаружила, что двое людей, которых она оставила утром дома, так и сидят за кухонным столом. Они не реагировали на то, что дверь захлопнулась за спиной Элли, будто никто и не тревожил тишины.
- Я дома, - в конце концов заявила Элли.
Аллан не поворачивался. Кэтрин вышла к ней в гостиную.
- Элли, думаю, вам стоит поговорить.
- Что вы ему рассказали? – спросила она, чтобы знать, о чем говорить Аллану, а что еще можно утаить.
- Я не рассказала о прошлом, - заверила Кэтрин.
Женщины говорили шепотом, чтобы Аллан вдруг ничего не услышал.
- Синди?
Кэтрин только покачала головой в ответ, и тогда по выражению лица Элли стало понятно, что некий груз свалился с ее плеч. Но так ли это? Может быть, этот груз только увеличился? Ведь теперь Элли предстояло самой поведать Аллану обо всем.
- Чаю? – спросила она у Аллана, на что он кивнул головой. – Ты можешь начать, выговориться, спросить. А затем я расскажу тебе все, - уже садясь напротив, говорила Элли.
- Ты не вернешься домой? – это был первый его вопрос, но взгляд его все еще был прикован к столу, с которого он не поднимал глаз.
- Здесь мой дом, Аллан. Я не знаю, правда. Я скучаю по всем…- она не успела договорить.
- Только не по мне, да? – с грустной полуулыбкой спросил парень, но этот вопрос не требовал ответа.
В воздухе повисла тишина, длившаяся около минуты, а затем их голоса снова разрезали ее.
- Я завтра возвращаюсь обратно, но, Элли, назови мне причину, по которой я должен оставить тебя здесь, - в этот момент он смотрел на нее с такой болью в глазах, которая была хорошо знакома Элли.
- Ее звали Синди, - Элли закрыла глаза и попыталась собраться с мыслями. - Я мечтала о семье, ведь с самого детства я потеряла родителей и осталась одна. Нилл стал моей семьей, а вместе с ним и Кэтрин. Еще через какое-то время у нас в семье появился крохотный человечек, ставший для нас с ним целым миром. Ты не сможешь понять этого, пока сам не станешь родителем. На земле не существует ничего сильнее материнской любви. И нет на свете ничего страшнее материнской боли и тоски по своему ребенку.
Говорить становилось все тяжелее. Аллан смотрел на нее, понемногу начиная понимать, что происходит, и все еще недоумевая, как Элли скрывала о существовании дочери от всех вокруг.
- Каждый наш день был счастливее предыдущего, Синди росла и становилась старше. Когда ей исполнилось четыре года, ей поставили диагноз «лейкемия». Те слова врачей до сих пор стучат в голове, не утихая. Я никак не могла понять, за что ребенок в четыре года получает такое наказание – бороться со смертью. Почему моя дочь, не успев родиться, должна бороться со смертью? - Глаза Элли были наполнены слезами, но она все еще держалась. – Единственный вопрос, который я задавала себе тогда – почему бог оставил нас? Оставил Синди. Я почти сдалась еще в самом начале. Но Нилл всегда был сильнее меня, он был лучшим отцом, который боролся за ее жизнь, боролся вместе с ней и заставлял меня бороться за это крохотное создание, лежавшее на больничной койке не в силах самостоятельно выпить воды. Он сделал меня сильнее.
- Элли… - начал было Аллан, но она прервала его.
- Дай мне договорить, пожалуйста, Аллан. Это сложно. Мы делали все, что было в наших силах, все возможное и невозможное, но этого оказалось недостаточно. Мистер Адерли, доктор Синди, вышел к нам после очередной операции, уже и не помню, какой по счету, с таким томным выражением лица… я тогда сразу поняла, что он сейчас скажет. Но никаких слов не потребовалось. Это мгновение, его взгляд, это убивающее молчание вонзились мне в самое сердце так глубоко, я думала, что не смогу больше дышать, - Элли перевела дыхание, протирая лившиеся ручьем слезы.
Кэтрин, сидевшая за стенкой, не выдержала больше ни секунды. Она подошла к Элли сзади и укутала в свои объятия, что есть мочи сдерживая себя, чтобы не расклеиться полностью.
- Тогда я потеряла свою маленькую Синди. Меня больше ничто не держало на этом свете… ничего, кроме Нилла. А затем и он ушел. Я до сих пор слышу голоса их обоих, вот только вернуть дочь я уже никогда не смогу, Аллан. Но я хочу вернуть его.
Элли уперлась локтями в стол, закрыла лицо руками и разрыдалась. Аллан остался сидеть в гробовом молчании. Теперь Элли была ему еще дороже – Элли, пережившая столько боли, но сохранившая свое доброе сердце. Ему хотелось укрыть ее от всех земных бед, но он знал, что она примет это только от Нилла.
- Мы с ним убежали в Карнарвон, чтобы начать новую жизнь, но, как видишь, все дороги человека в конечном счете все равно приводят его туда, где живет его сердце. Мое живет здесь, - найдя в себе силы, договорила Элли.

XXI
Рано утром, еще до отъезда Аллана, Кэтрин занесла в дом письмо, которое достала из почтового ящика. Ей не терпелось скорее прочесть его, поэтому она разбудила Элли. Аллан был на первом этаже, уже готовый к выходу. Но женщины совсем о нем забыли на какое-то время, поэтому очередное письмо от Нилла Кэтрин начала читать в его присутствии.
«Дорогие мои Мама и Элли!
Я так счастлив, что вы вместе! Никогда мне не было так спокойно.
Я писал, что спасаю людей, но для их спасения мне пришлось причинить так много боли другим. Мои руки испачканы кровью, кровью чьих-то отцов и сыновей. Как я грешен! Никогда ранее я не находил себя столь жестоким. Что же мне делать? Только вы в моих мыслях и снах. Как бы я хотел обнять тебя, Мама. Как бы я хотел прильнуть к рукам твоим и почувствовать себя снова маленьким мальчиком, не знавшим боли, войны и смерти.
Элли, я жутко скучаю по тебе. Прошу у тебя прощения за всю боль, что ты испытала, любовь моя. Я обещаю вернуться к тебе, ты только жди.
Берегите друг друга.
С любовью,
 ваш Нилл».
Элли была удивлена, что он писал и ей тоже. Она не знала, что в своем предыдущем письме Кэтрин рассказала ему обо всем: о возвращении Элли и о их жизни.
Элли и не писала ему до этого дня, не держала в руках его писем, и пусть она сейчас не произнесла ни слова, Кэтрин видела, что она была счастлива и благодарна ей.
Этот проблеск вновь ожившей надежды и все еще живой любви в глазах Элли заметил и Аллан. Он более не тянут с отъездом.
- Пришло время прощаться, - встал он с дивана, разглаживая руками переднюю часть брюк.
- Передай всем, что я очень скучаю, - вдруг, подойдя, обняла его Элли. – Я постараюсь навещать их.
Аллан улыбнулся. Тогда Элли все-таки проговорила: «И тебя», но это было сказано ею не из вежливости, а искренне. Ведь именно Аллан, казавшийся ей порой назойливым, преследовавшим ее со своей любовью, душащей в последние пару лет, на самом деле стоял рядом, будучи готовым поймать Элли, если она упадет, даже когда знал, что он сам ей не нужен. Всем нам в какой-то момент нужен в жизни такой человек, как Аллан.
Кэтрин вызвалась проводить его, а сделала она это для того, чтобы, когда Элли не будет слышать, задать ему вопрос.
- Спасибо, что приняли меня, - поблагодарил он женщину.
- Аллан, не мне это говорить, но все-таки… ты ведь любишь ее, так почему же отпускаешь с такой легкостью?
- Кэтрин, это совсем не легко, наоборот. Но да, вы правы, я люблю ее, и именно поэтому отпускаю.
Кэтрин поняла его, она улыбнулась и попрощалась, одарив теплой улыбкой. Выйдя за эту дверь, Аллан больше никогда не возвращался.

XXII
Отныне каждое письмо, которое Нилл получал в той или иной точке мира, было написано рукой Элли.
«Дорогой Нилл,
Неважно, куда забросит тебя судьба, я там. Я здесь и там, с тобой. Мысленно я не покидаю тебя ни на секунду.
Твоя Элли».
Так она писала ему. На тумбочке, стоящей около ее кровати, все еще красовалась рамка с их семейной фотографией, которую никто не собирался оттуда убирать.
Фотографии Синди были по всему дому. Детская комната осталась прежней, нетронутой: игрушки лежали так, как маленькая девочка оставила их после последнего прикосновения к ним крохотной ладошкой.
После возвращения Элли еще ни разу сюда не заглядывала, но с момента, когда она поняла, что Нилл снова с ней, пусть он далеко, Элли вновь почувствовала себя сильной. Она собралась с мыслями и повернула ручку двери в розовую комнатку, по которой когда-то разливался детский смех, все еще звеневший в ушах матери.
Элли присела на кровать, сложив на колени сжатые между собой руки, огляделась вокруг – в памяти заиграли теплые воспоминания. Да, сидя в комнате своей дочери, Элли думала не о больнице, врачах, болезни и боли, а о том, как горячо Синди любила ту куклу, лежащую сейчас на столике в правом углу, как она ползла по полу, а затем протягивала папе игрушку, как Элли каждую ночь читала ей перед сном сказку, но никогда не выходила из комнаты, пока этот маленький комочек, свернувшийся возле нее, крепко не уснет.
Не поверите, но на лице Элли вдруг нарисовалась мягкая улыбка.
«Синди», - шепотом произнесла она, гладя рукой подушку в белой наволочке. Она подняла ее и приложила к себе, пытаясь почувствовать запах, но прошло уже слишком много времени, запах давно выветрился.
В комнату почти бесшумно вошла Кэтрин. Она села рядом с Элли. Они молча смотрели друг на друга какое-то время, понимая друг друга без слов.
- Я тоже очень скучаю, - проговорила Кэтрин.
- Я знаю, - все еще шепотом, улыбаясь, ответила Элли.
А затем произошло то, чего они обе не ожидали. Элли поднялась с кровати и подошла к окну, а через мгновение распахнула его. До сегодняшнего дня в этой комнате никто ни к чему не прикасался, а теперь по ней гулял приятно-прохладный ветерок, наполняя свежестью.
Элли стояла с закрытыми глазами, чувствуя прикосновения ветра к лицу, но даже не думала уходить.
«Моя Синди», - думала она.
Да, Элли знала, что маленькая Синди всегда где-то рядом.

XXIII
«Любовь моя, Элли!
Я надеюсь уже скоро вернуться домой, к тебе. Домой – к тебе. Знаю, как трепетно ты ждешь. Уверен, в тебе все еще жива та девочка, с которой мы бегали по вечернему городу под сотнями разноцветных огней и представляли, как уедем к бирюзовому морю, что будет ласкать нас, влюбленных в жизнь и друг в друга, своими волнами, разбивающимися о берег или скалы.
Расскажи мне. Расскажи. Расскажи. Что угодно, набором каких угодно букв – о вселенских проблемах или крохотной частичке счастья. Ты говоришь, и я нахожу спасение. Ты пишешь, и я говорю себе, что спасен.
Как я мог потерять так много времени? Корю себя, Элли!
Я скоро. Я скоро. Скоро.
С необъятной любовью к тебе,
Нилл».
Каждый новый день становился для Элли приближением к нему – человеку, за которым она чувствовала себя спасенной. Так эти двое людей, некогда чужих, стали спасением друг друга.
В жизни так случается, что дорогой сердцу человек становится тебе и гибелью, и жизнью. Только те, кого мы действительно любим, могут нас погубить. И только они могут вытащить нас из омута страхов и боли.
«Нилл,
Прежде всего, хочу передать тебе, что Мама тебя очень ждет. Ждет, как никто другой.
Жизнь без тебя была… другой, эти мучительные дни тянулись так долго. Будто с тобой я была в таком мире, какой существует лишь во снах. А потом я проснулась.
Молю Бога, чтобы на сей раз ты не был лишь сном. Терять больно. Люди все могут пережить, но пережить не означает вернуться к прежнему себе. Нет. Ты становишься ненужным не только другим, но и себе самому. Течешь по течению, не переживая о том, что же будет дальше, ведь все самое страшное, как тебе кажется, с тобой уже произошло.
Прости меня, что пишу о грустном. Надеюсь, звезды ярко светят над тобой. Завидую им, ведь они сейчас смотрят на тебя. Как давно я тебя не видела, Нилл!
Возвращайся!
С нежной тоской по тебе,
все та же Элли».

XXIV
Когда внутри тебя живет надежда (у каждого она своя, но присутствие ее так важно!), не все потеряно. Всегда есть вероятность того, что все исполнится. «Не обнадеживай себя!» - будут твердить все вокруг, но главное – не слушать. Верь. Жди. Надейся.
Дни сменяли ночи, за закатами наступали рассветы, Солнце сменяло Луну – так в очередной раз пришла в жизнь Элли осень. Осень всегда означала грусть. Но в этот раз Элли казалось, что она сумеет полюбить это желтое время года – предвестницу холода.
Полочка с письмами была забита. Элли начала откладывать каждое новое письмо в специальную коробочку, повязывая их лентами между собой, сортируя по временам года. Весна – зеленой атласной лентой, лето – обязательно розовой шелковой. Осень Элли укутала, конечно, в коричневый цвет.
Кэтрин наблюдала за Элли, которая теперь все чаще бежала с работы с письмом в руках, чаще улыбалась, начала писать – пусть это письма, не книга, но в них Элли вкладывала всю себя. И, кто знает, может быть, это маленькое начало чего-то большого.
Жизнь текла рекой, течение которой было сумасшедше быстрым. Двое женщин, одни в огромном доме, которому так не хватало Нилла, пережили очередную весну.
Это лето Элли ждала больше всего в жизни. Это лето – возвращение ее горячо любимого мужа.
Этот день, а точнее вечер, к удивлению Элли, стал таким теплым. Они сели с Кэтрин у камина (глубокой осенью погода в Манчестере уже была довольно капризной), достали фотоальбомы, стали пересматривать их и делиться воспоминаниями.
Когда Кэтрин затаила дыхание, разглядывая какую-то фотографию, Элли тоже утихла.
- Что там? – спустя несколько минут спросила она у пожилой женщины.
- В тот день ты была такая красивая, о, Элли, - протягивая фотографию сидящей напротив Элли, произнесла Кэтрин.
Фотограф успел запечатлеть тот самый момент, когда, стоя в белом платье и держа за руки человека, который через мгновение станет ее мужем, Элли произнесла: «Да».
- Он тогда сказал мне, что «Мы» начинаемся с вечности. Он всегда рисовал на моей правой ладони этот значок, означающий «Бесконечность».
Это осознанное решение – любить человека всю жизнь. Это отвага – подарить, провести свою жизнь с одним человеком. Это дети, которые становятся твоим продолжением, и так до бесконечности.
Да, каждое «Мы», перерастающее затем в семью, всегда начинается с вечности.


XXV
- Элли, он должен был вернуться еще четыре месяца назад, - твердила Кэтрин, расхаживая по дому и сжимая руки от волнения.
Так продолжалось с того момента, когда Нилл не вошел в дом, хотя был уверен, что окажется рядом с родными именно в этот день.
- Меньше недели назад приходило письмо, вы же слышали, когда я читала. Он в полном порядке, просто нужно подождать еще немного, - успокаивала ее Элли, а заодно и себя саму тоже.
- Не к добру все это, чувствует мое сердце. Я ведь мать! Я знаю, что-то не так, - все сильнее были переживания бедной женщины. – Когда следующее письмо? Когда ты писала ему? – расспрашивала она.
Но Элли не успела ответить, как вдруг в дверь постучали. Обе женщины замерли.
- Нилл? – вырвалось из уст Кэтрин.
Конечно, он был единственным, кого так ждали в этом наполненном ожиданиями и тоской по нему доме.
Элли рванула к двери, которая через секунду отварилась.
- Здравствуйте. Могу чем-то помочь? – глядя на человека перед собой глазами, полными грустного разочарования, спросила она.
Кэтрин подошла сзади.
В дверях стоял мужчина лет сорока семи в офицерской форме.
- Миссис Фейн?
- Да, это я, - ответила Элли. – Мы обе, - затем уточнила она.
Кэтрин и Элли носили фамилию мужей – Нилла и его отца, Итана Фейн.
- Меня зовут Мэйсон Додсон. Я и мой отряд, - немного развернувшись, он дал женщинам возможность увидеть еще около пятнадцати или двадцати человек, стоявших поодаль позади него, также одетых в офицерскую форму, - точнее, часть отряда, хотим выразить вам благодарность за ваше терпение, за то, что ваш сын и муж сражался рядом с нами, не давая упасть духом и упасть на поле боя. Он стал для нас верным другом и братом, - к тому моменту Кэтрин уже обливалась слезами по сыну, а Элли стояла, теперь уже не видя перед собой больше ничего и никого. – Он просил передать вам это, если я окажусь дома первее него, - Мэйсон протянул очередной конверт Элли, который она незамедлительно приняла.
Отдав честь и распрощавшись с женщинами, мистер Додсон и остальные исчезли из виду, отправившись, очевидно, по домам – к семьям. Они вернулись. Только Нилла среди них не было.
«Свет мой, Элли! Мама, родная моя!
Вот уже который день я выживаю здесь только ради вас и с мыслями о вас. Я стал другим человеком. Боюсь, вы и не узнаете меня, когда мы встретимся. Но надеюсь, что примите. Всегда принимали меня любым.
Я затянул с возвращением домой, но я все еще держу обещание – вернуться во что бы то ни стало!
Знайте и всегда помните, прошу вас, что вы – причина того, что я жив.
Вчера я чуть было не погиб. Лежа на земле, прежде, чем я открыл глаза, мне слышался голос. Он просил меня встать. Я так отчетливо слышал слова, всего несколько слов, они повторялись до тех пор, пока я не очнулся. Небо в ту минуту было таким ярким, каким я его никогда не видел.
«Папа», - слышал я.
Детей вокруг нет. Быть может, это всего лишь мое подсознание, но я отказываюсь как-либо это объяснять. Я знаю, это была наша Синди.
Всегда твой.
Всегда ваш.
Нилл.»
Они обе, Кэтрин и Элли, обливаясь горькими слезами, сидели над последним его письмом. К тому моменту Кэтрин уже поверила в то, что они потеряли его навсегда. Страшная боль охватила ее сердце. Но только не Элли.
- Но ведь мистер Додсон сказал: «…если я окажусь дома первее него». А это значит, что он скоро будет дома, - все еще не теряла надежды она.
И правильно делала.
В эту ночь она проснулась от громкого стука в дверь. Сбегая по лестнице, Элли уже знала, что это он. Ничто на свете не могло разубедить ее, ждущую его и любящую всем сердцем, наполненным нежностью.
Нилл вернулся. Голос Синди вернул его.
- Я сдержал слово, Элли, - проговаривал он, крепко обнимая ее. – Не зря ведь я говорил, что все начинается с вечности.
Элли сразу поняла эти слова, которые не были бы понятны больше никому на свете.
Синди, маленький ангел, ушедший в вечность, подарила им новое начало. Большое начало счастливой жизни.

ЭПИЛОГ
Друг,
Давая Тебе погрузиться ненадолго в мой рассказ и прожить жизнь моих персонажей, я надеялась подвести Тебя к нескольким мыслям, крайне важным на мой взгляд.
Прежде всего, хочу напомнить, как важно – сдержать данное слово, и как много от этого зависит.
Пока Ты надеешься, Ты продолжаешь жить.
Цени людей, готовых поймать Тебя, когда Ты будешь падать, и не отвергай их.
И, самое главное, помни: те, кто ушел в вечность, всегда рядом с нами, даже если мы этого не видим. Любимые не умирают, они становятся нашими Ангелами.
С благодарностью,
Л.