Часовщик
стрелочных игл, звонков,
будто в старинной палате,
числа шумящих станков
ходом шуршат или молча
в тесной отставке стоят,
и механизмова толща
в ящиках, тумбе стола
давит рассыпанной смесью.
Кто-то живучий звенит,
кто-то ворчит дикой местью
людям, что ими забыт.
Лекарь кукушьих напевов
взорит с стекольнейший глаз,
чинит, ремонтит их чрева
смело, спокойно чрез лаз.
Старый настройщик мотивов,
мастер на руки и слух
маслом проводит наливы,
сдув с барахлеющих пух
пыли, недельных опилок
от ампутаций и штор.
Медно-древесного мира,
хора живой дирижёр.
Снова вдыхает в них звуки,
голос, движенье имён,
смерть их отринув и муки,
Бог, исправитель времён.
Свидетельство о публикации №120010803209