Каждому своё. Стеклянные цветы

Людей, «населяющих» телецентр, можно было условно разделить на две категории: предпраздничные мужчины и женщины и бесполые снисходительно-подусталые от «праздников» остальные сотрудники.
Первые были в предвкушении, в ожидании: герои – что их покажут, массовка – что подзаработают и развлекутся, редакторы – что все гости приедут и скажут, что нужно; одни кружились в этом карнавале, другие хотели кружиться, третьи поддерживали иллюзию карнавала. Остальные  же сотрудники, другая категория, не предвкушали и не ждали, они жили своей собственной жизнью – это: директора, продюсеры, которые смотрят на всё со своей исключительной, «единственно верной» позиции,  и все остальные сотрудники, которые тяжёлым трудом, собственно, и делают то, что в итоге мы видим по телику.

«Ах, какая сегодня ****лова! - скажете Вы, к примеру, - Как выглядит! Сколько знает! Как переживает!»… И никому невдомёк, сколько часов вокруг неё «плясала» стилист, чтобы уложить волосы, сделать макияж, подобрать одежду; сколько отглаживали, подшивали вещи костюмеры; сколько выслушал администратор, например, по поводу того, что ананасы, из которых сделан сок, перезрели… и снёс дурное настроение; сколько метался директор группы, чтобы организовать ананасы нужной зрелости; сколько писали сценаристы подходящие слова, сколько раз за свои сценарии они «выслушали» от продюсера; сколько сам продюсер кричал в ухо ведущей: «***а, больше эмоций!!»; сколько строили декорации, выставляли свет, звук…, чтобы один человек вышел в студию и с улыбкой сказал: «Здравствуйте, в эфире…»
И никогда и никто не узнает о том, как их зовут, всех этих людей, а может и том, что они есть в принципе – армия «невидимых» солдат.

Никто и никогда с «единственно верным» мнением не скажет спасибо кому-то из этого «муравейника». Не скажут спасибо ни за умение, ни за старание, ни за преданность. И больше, если кому-то что-то не понравится, или у кто-то из гостей окажется не в духе (по скверности или из дому «принёс»…), любого из этих людей вышвырнут на улицу, как отработанный шлак, ведь на его место «пятнадцать за дверью стоят»...
Этот, из числа пятнадцати, не будет так хорошо делать дело, как предыдущий «отработанный», но жопу руководству «лизать» будет усерднее – факт, поскольку займёт это место не совсем по праву.

Тогда «умение служить лично» было основополагающим критерием при подборе для работы на телевидении, а потом его и вовсе взяли за основу, сначала в «верхах», а потом и повсеместно.
Десятки, сотни, тысячи и сотни тысяч людей, узких специалистов, творческих талантов остались не у дел, выброшенными вон…   
Как просто считать «незащищённых» людей полулюдьми, ничего не стоящими и легко заменимыми.  Как вполне уже привычно поделить однажды мир на мы и кто они такие, заняв таким образом очень сильную позицию, и больше не задумываться никогда о цене той человеческой жизни и о её качестве. Не задумываться о том, что у них семья, дети, обязанности…, что они могут заболеть, хотят отдохнуть, и у них тоже бывает плохое настроение…, о том, что у них есть мечты, надежды, желания…

И если они «привычно поделили мир», то по какому праву они начальники? Как слуги дьявола могут нормальному человеку что-то говорить: как он должен делать и как поступать? С какого перепуга следует слушаться этих «перевёрнутых» начальников?
Прописная библейская истина гласит: нельзя служить двум господам одновременно, ибо об одном из них будешь не радеть. Если они не радеют о Боге, то о ком тогда? Если Господь учил: любить, накормить, обогреть, а они, будучи поставлены начальниками, чтобы быть главой людям, как Христос глава Церкви,  вопреки отнимают, вплоть до человеческого достоинства и поступления совестью, то кому они служат?..

Всегда ли цель оправдывает средства? Всегда ли средства помогают достичь нужных целей? Всегда ли задачи сиюминутные совпадают с задачами настоящими, истинными, подлинно ценными, готовыми выдержать проверку временем?..

Ольгу мутило от того, сколько людей было «прогнуто» жёсткой «телерукой» и внутри, и вне. Сколько было прогнуто людей для того, чтобы «стеклянный букет» получился такой, как надо. Как надо кому-то лично.

Ольга не хотела больше этих «стеклянных цветов» – букетов из концертов, фильмов и программ. Она была неприхотлива и радовалась бы гораздо больше тому, что творческий человек смог самовыразиться, раскрыться, распахнуть крылья в полнеба; если бы видела на экране и в жизни, как можно больше, талантливых людей, людей, занимающих своё место не по указанию начальника, а по праву...
Ей просто хотелось посмотреть иногда хороший фильм, интересную программу, приятный концерт – без подоплёки их личных отношений. Ей просто хотелось, чтобы его «неземная» забота была перенесена в её земную жизнь. Ей просто не хотелось больше узнавать о развитии их отношений и жизни из выпусков новостей…

Антон знал о её этом желании. Но исполнял, как всегда, на свой манер. Ему было не интересно всё, что не про них. Он по-прежнему снимал…, только она теперь не смотрела. Выходило, что деньги, которые он так любил, не были мерилом всей его жизни? Выходило, что ему было скучно их «тупо» зарабатывать… Однако ещё выходило, что в этой кутерьме он напрочь позабыл, для чего же стал зарабатывать те самые деньги…
Что могла сделать она? Он был её дурной привычкой, бессонной ночью, кошмарным сном. Она была для него… Кем была для него она на самом деле?

Итак, ему было скучно, а ей невыносимо. Поэтому Ольга решила целиком и полностью переключиться на реальную жизнь.

- Я сегодня задержусь после работы, - сообщала Ольга сыну, подкрашивая ресницы, собираясь утром на работу.
- Мам, ты вечером на свидание?
- Ага, - отзывалась она из другой комнаты.
- Вы в кафе? – продолжал интересоваться Илья.
- Да. Надеюсь, сегодня, наконец, поем пирожных, - смеясь, отвечала Ольга, - А то Антон так и не довёл меня до кафе. Видимо в «Газпроме» зарплата совсем маленькая.
- Ну, ты скажешь! Крутую машину купил, а на пирожное денег нет?
- Так может он, сынок, на последние заправляется, - не то шутя, не то всерьёз говорила Ольга.

В кафе с Антоном они собирались на протяжении месяца, и несколько раз договорились уже совсем, но в силу тех или иных обстоятельств, оказавшихся непреодолимыми на тот момент, так и не случилось. Иногда всё было совсем близко, так, что Ольга ощущала во рту вкус от ещё не съеденных пирожных. Последний раз она испортила всё сама…

- Куда вы пойдёте?
- Не знаю.
- Можно в «Сивый мерин», - предлагал Илья. 
- Нет, ужинать не буду. Только чай.

Вернулась вечером домой Ольга в ужасном настроении. Свидание с Сашей, тем самым уже давним новоиспечённым знакомым, так и не состоялось.
- Как-то быстро закончилось ваше свидание, - риторически спросил Илья.
- Он не пришёл.
- Ничего себе. Может случилось что-то?
- Сын, ты чего? А позвонить?... На первое свидание?? Тем более откладывалось столько…
- Да. Ты, наверно, права, - резюмировал Илья.
- Я права, - подтвердила Ольга. - Ничего не случилось у него. Сто процентов из ста. Вот увидишь, он позвонит, скажем, через пару-тройку дней и поведает какую-нибудь небылицу... Вертихвост. Не о чем говорить.
- А если он сейчас позвонит?
- Не позвонит. Я отключила телефон.
Продолжение следует