Пришёл двадцатый год

на берегах недвижных рек,
зависший лёд бесплодной тверди,
по белоснежному пейзажу
метёт позёмку стылый ветер,
Савраска в дедовской упряжке,
а рядом Филиппок в ботинках,
которые оставил папка, уехав в город...

в деревне нищета и пьянство,
а в городе играют в автоматы,
в менты, в бандиты, в проститутки…
на тротуарах гололёд (там, где не чистят),
а чистят там, где регулярно платят,
а платят регулярно только в центре...

а на дворе январь, крещенье, прорубь
народ, купание… напитки…
и жизнь… и надо окунуться,
но так чтоб об неё не замараться...
нырнул, и расплескалась вечность,
плевать на дни, часы, минуты…
нацелил ямину «беспечность»,
где пофигизм абсолютный…

пришёл двадцатый год благополучно,
а тот ушёл навек, но душам душно,
душевность заблудилась в тех годах,
где подросли «чувиха» и «чувак» ...

не садовод, не огородник,
но и я приметил средь растений
есть такие, торжествуя вроде,
в рост идут иль прозябают в нетях …
есть и живчики-скромняги,
подставляя солнцу пестик,
притаились под корягой
и довольны, мол, на месте…
так и люди - сорняками
иль особенной культурой
жизнь живут середняками -
кто умом, кто конъюнктурой…