Ода Рождеству

Время замерло. Мир за окном,
выползая из старого года,
запасается спелым зерном,
что ему подарила природа
за напрасные где-то труды
в обновлении древней беды.

Проверяющих месяцев стык
подведёт к ненасытным итогам
самый первый по времени миг
и последнее «всё» у порога,
выводящего к белой тропе
Посвящённого глупой толпе.

Что-то тёплое, гревшее сны
о непознанных странах, попросит
юных красок беспечной весны,
чтоб украсить январскую проседь,
и в напетой с утра коляде
обнаружить пароли к звезде.

Небо в символах, льющих слова
на десяток весёлых мелодий
зарожденья любви естества
с безусловным «распни его!» в коде,
отпечатает шрифт тишины
на остатках закатной стены.

Изменившийся климат вернёт
ожиданию контуры тайны,
обрекающей мир на полёт
к обещаниям, данным случайно
в честь победы над смыслами зла
и росой своего ремесла.

В нервных людях очнётся покой,
и, заставив сфальшивить в куплете,
пригласит на орехи с кутьёй
да подкрашенный лук в винегрете
на уставленном елью столе,
в освещённой лучинами мгле.

Миллиарды попробуют жить
за пределами мрачного круга,
где надежды упругая нить
не настолько, по сути, упруга,
и, отставив грехи колдовства,
окунутся в мечты Рождества.