Лёд часть 2

Чудовищной силы удар,  сотряхнувший всё судно, после которого послышался продолжительный скрежет и снова удар. Уже около часа я не мигая смотрел на стену в машинном отделении, за которой метровой толщины огромные пласты льда нещадно атаковали двенадцатимиллиметровую сталь, защищавшую борта нашего траулера. После каждого нового столкновения мои глаза раскрывались шире,  чем хотелось бы. Поначалу казалось вот-вот и очередная глыба продавит своей массой обшивку корабля, разорвав металл, и морская вода с температурой на два градуса ниже нуля хлынет внутрь. Привыкнуть к этим звукам было не просто. Храбрости добавлял опыт бывалых моряков и капитан, который продолжал грызться среди белой равнины в глубь Охотского моря всё дальше и дальше от берега. Спросить у него почему мы движемся именно туда и что будет если ледяной покров станет ещё толще - я не решался.
Кингстоны постоянно забивались шугой. Приходилось чуть ли не каждые два часа вскрывать чугунную крышку, завинченную на дюжину бронзовых барашков, и сдвинув её, вынимать изнутри столитровую металлическую сетку полностью набитую мокрым снегом. Вывалив содержимое прямо на пол в отсеке, сетка отправлялась на место и можно было заново пускать через неё забортную воду на охлаждение дизелей.
Окончив вахту и подменившись, я наконец выбрался на верхнюю палубу и осмотрелся. Бескрайнее белое поле вокруг, такой идеальной равнины не увидишь на суше: вся водная гладь замёрзла и до самого горизонта, куда ни глянь, тянулась отглаженной сверкающей скатерью, лишь в форватере за кормой полоска искромсанного льда, перемешиваясь винтами с почти чёрной водой, не надолго оставалась подвижной субстанцией.  Было видно,  что  пробитая нами несколько часов назад трасса постепенно замерзала,  превращаясь в монолитную структуру.
На мостике была суета:  кто-то судорожно проводил новые измерения и сверял спутниковые данные с бумажной картой, разложенной на штурманском столе, кто-то ругался по рации требуя сводку погоды и расположение других судов в районе, кто-то нервно стучал пальцами по стеклу и беззвучно шевелил губами. Увидев без дела лежащий бинокль я осторожно, чтобы никому не мешать, взял его и стал всматриваться в линию, разделяющую небо и лёд. По левому борту вдали, над поверхностью замерзшего моря, выступали два силуэта каких-то судов.
- Они уже больше месяца там, - прозвучал за моей спиной голос старпома. – Мы связывались с ними, говорят, что каждый день несут вахту снаружи, делая промеры льда и проверяя установленные маячки, пытаясь понять в какую сторону меняется ситуация. Врядли сюда приползёт ледокол, думаю они там застряли до самой весны, если раньше их не раздавит – в том месте лёд толще. Отрыбачили…. Хорошо,  что к нам уже на подходе плавбаза.
После его слов стало немного спокойнее за нас, но появились новые переживания за два других экипажа, затёртых среди торосов, вдали от всех и уж точно оставшихся без зарплаты. Главное чтобы им продуктов на пару месяцев хватило и опреснительная установка не дала сбой.
Помню какогда у нас сломался опреснитель и нагнал солёной воды в танки, было не до шуток. Суп приготовленный на ней был слишком солёный, каша тоже, разве что макароны получались нормальные по вкусу. Чай и кофе,  сколько сахара не клади, все равно сладкими не становились. Некоторые умудрялись в трюме с замороженной рыбой откалывать куски пресного льда с бортов и растопив пить нормальную воду. Починили опреснитель быстро,  а вот воду солёную, которая была в резервуарах,  пришлось употреблять больше недели.
Я спустился к себе в каюту и попытался заснуть, но попробуйте спать в железном контейнере, по которому периодически долбят кувалдой и скребут по стене ломом… вобщем отдых был больше похож на пытку, наверное с тех самых пор я часто «сплю» с открытыми глазами и слышу всё,  что происходит ночью вокруг.
На следущий день действительно пришла плавбаза и мы пристроились прямо за ней. Теперь было проще двигаться по уже проложенному пути. Я всё-таки узнал на мостике, куда мы все направляемся – мы шли в сторону лужи. Лужа - так лужа, скоро увидем что это такое,- подумал я и отправился в ЦПУ жарить для всей бригады механиков картошку.