Второй венок сонетов

1.

Скажи, зачем тебя придумал Бог?
Ответа подыскать не может разум.
Наш мир испорчен; он настолько плох,
Что был моим присутствием наказан.

Но пусть мне тот, кому неведом страх,
Расскажет, заблистав во тьме очами:
Зачем, коль этот мир погряз в грехах,
Тобой он освящён, как храм — свечами?

Ты грешникам сияешь, как алтарь,
В своём простом и скромном превосходстве;
Но там, где ты, и герцог, и звонарь
Своё острее чувствуют уродство.

И в суете, в земной порочной спешке
Твоё лицо — жестокая насмешка.

2.

Твоё лицо — жестокая насмешка.
К чему кривишь презрительно уста?
Орла ты выбираешь или решку?
Чиста твоя душа иль нечиста?

Я знаю, надо мною ты смеёшься,
Но пламя зря не следует дразнить.
Ведь если ты однажды обожжёшься,
Непросто будет шрамы исцелить.

Того огня, который гложет сердце,
Всего меня съедая день за днём,
Не трогай. Плотно запертую дверцу
Не отпирай. Не смейся над огнём.

Ведь не смеётся и всевышний Бог
Над тем, кто чистоту сберечь не смог.

3.

Над тем, кто чистоту сберечь не смог,
Бессильны скорбь, обида и мученье.
Оправдывать грехи — твой вечный долг,
Вот только мне отказано в прощенье.

Не тронь меня. Останься где стоишь.
Не надо слёз и жалости не надо.
Ведь ты своим сочувствием лишишь
Меня последней горестной отрады.

Я другом недостоин стать тебе,
Но если так назначено судьбою,
Пускай с тобой сойдёмся мы в борьбе,
Пускай врагами станем мы с тобою.

А может, и вражда твоя — насмешка
Над тем, кто в Божьих играх — просто пешка?

4.

Над тем, кто в Божьих играх — просто пешка,
Ты будешь ли глумиться и шутить?
Иль доброта твоя в рутинной спешке
За годы износилась, может быть?

Тебе я тайну сердца не доверю,
Хоть грудь она мне режет, словно нож.
Я вновь смеюсь, и лгу, и лицемерю…
Но ты, мой ангел, ты ведь не солжёшь?

Ответишь ли ты мне, меня избавишь
От острой и безжалостной тоски
Иль только пуще мучиться заставишь,
Не тронув снова поданной руки?

На лбу моём — терпения печать.
Я не могу ни требовать, ни ждать.

5.

Я не могу ни требовать, ни ждать:
Моя любовь до времени таится.
Скажи: «отдай!» — я всё готов отдать,
А до тех пор умею лишь молиться.

Твоей любви не требуя в ответ,
Питаюсь я несбыточной надеждой;
Моим порочным «да» святое «нет»
Не смею замарать я, как и прежде.

Преступный взгляд мой боле не дерзнёт
Искать твой взор неистово и жадно.
На душу лёг, как камень, тяжкий гнёт,
Но несть его легко мне и отрадно.

Привык я к моему стыду и горю —
Я не молю, не жалуюсь, не спорю.

6.

Я не молю, не жалуюсь, не спорю,
Хоть страсти яд давно проник мне в кровь:
Приду к тебе по суше и по морю,
На кончике копья неся любовь,

Найду тебя в толпе людской, в пустыне,
Собою заслоню тебя от бед,
И я клянусь, мой ангел, что отныне
Даю тебе служения обет.

Твой верный рыцарь, встану я на страже,
В молчании страдая и любя.
Дыханием моим и взором каждым
Беречь я буду ревностно тебя.

Как кару, я твой гнев готов принять —
Всё, что дано мне, в силах ты отнять.

7.

Всё, что дано мне, в силах ты отнять:
Не дорого мне то, что я имею,
Коль на тебя при встрече глаз поднять,
Как будто осуждённый, я не смею.

К чему мне власть над помыслом любым,
Могущество, и слава, и удача?
Когда бы я тобою был любим,
Поверь, намного стал бы я богаче.

Твоя любовь — сокровище. Оно
Не для меня свою являет прелесть:
Тебя за мною вслед увлечь на дно
Я никогда, мой ангел, не осмелюсь.

Возьми же то, что мне не нужно боле —
И жизнь мою, и честь мою, и волю.

8.

И жизнь мою, и честь мою, и волю —
Я всё отдам, но только научи,
Как быть мне с этой странной острой болью?
Какие для души найти ключи?

Какой огонь мне грудь давно терзает?
Не знаю сам, что сделалось со мной:
И отчего — кто скажет мне, кто знает? —
То холод сердце мучает, то зной?

Останься здесь; протянутую руку
Не отводи, мой ангел, вновь и вновь;
Утешь моё страдание и муку,
Зовущуюся именем «любовь».

Твоя любовь — желанней всех отрад:
Я не хочу медалей и наград.

9.

Я не хочу медалей и наград,
Не нужно мне ни золота, ни меди;
В моих глазах и царственный наряд
Как нищего лохмотья, груб и беден.

Нет смысла о наградах говорить:
Лишь ты, мой враг, который вечно рядом,
Меня бы смог безмерно одарить
Одним коротким словом или взглядом.

Дерзну ли я о большем попросить?
Я холоден и нем, подобно змею.
И Дьявол не посмеет искусить
Тебя, мой друг, — ужели я посмею?

Чем враг нежней, тем слаще пораженье —
Моя любовь навеки в услуженье.

10.

Моя любовь навеки в услуженье —
Вернее пса я твой храню покой;
Готов ловить любое я движенье
И каждый знак твой, поданный рукой.

Моя любовь стоит у изголовья
И бережёт твой нежный сон в ночи.
Ей чужды суета и пустословье.
Её девиз — покорствуй и молчи.

Прикажешь встать — как столп из соли встану,
Прикажешь пасть — я в прах паду у ног.
Тебе повиноваться не устану,
Нет ничего, чего бы я не смог.

Навек спуститься в страшный тёмный Ад
Я для тебя, мой ангел, был бы рад.

11.

Я для тебя, мой ангел, был бы рад
Достать звезду, ярчайшую из ярких,
Ведь только ты, мой враг, мой друг, мой клад,
Достоин будешь этого подарка.

Я для тебя сорву с небес венец,
Луну и солнце танцевать заставлю,
И, все дары истратив, наконец
Я сам себя тебе в залог оставлю.

Я всё отдам. Не жаль мне ничего:
Ни мрамора, ни золото, но всё же
Взамен я попрошу лишь одного —
Твоей любви. Она всего дороже.

Любви твоей способно отраженье
Остановить планет и звёзд движенье.

12.

Остановить планет и звёзд движенье
С тобой могли мы, будучи вдвоём.
Но мы разделены, и в сердце жженье
Становится сильнее день за днём.

Твержу себе упорно, но напрасно:
«Пустая это выдумка — любовь!
Она волнует нервы ежечасно,
Сбивает аппетит и портит кровь».

Кляня любовь, тебя кляну невольно
И Бога вопрошаю в сотый раз:
Зачем любить так сладостно и больно?
Зачем Он вновь испытывает нас?

Меня прощальным взором одари:
В твоих глазах — свет утренней зари.

13.

В твоих глазах — свет утренней зари,
Твоя рука белее летней розы,
Лицо твоё сияет изнутри,
Жемчужными ручьями льются слёзы.

Я жив одним дыханием твоим,
Но твой покой встревожить не посмею:
Подарит ли пресветлый херувим
Единый взгляд, кивок единый змею?

Мой ангел, мы с тобою далеки,
Как первый и последний день творения.
Я более не требую руки —
Предай меня проклятью и забвению.

Погибну я, коль скажешь ты: «Умри».
Я сердце отдаю тебе. Бери.

14.

Я сердце отдаю тебе. Бери.
Ты видишь, как оно трепещет страстно?
Я много лет держал его внутри,
Унять его стремился, но напрасно.

Теперь оно твоё. Не отводи
Моей руки, не прячь стыдливо взгляда:
Так тесно сердцу в любящей груди —
Пускай два наших сердца бьются рядом.

Мой ангел, я тебе принадлежу
И в плен тебе сдаюсь я добровольно.
Я сам себя жестоко накажу,
Тебе, моя отрада, сделав больно.

Тобою жить судил мне грозный рок —
Скажи, зачем тебя придумал Бог?

15.

Скажи, зачем тебя придумал Бог?
Твоё лицо — жестокая насмешка
Над тем, кто чистоту сберечь не смог,
Над тем, кто в Божьих играх — просто пешка.

Я не могу ни требовать, ни ждать,
Я не молю, не жалуюсь, не спорю.
Всё, что дано мне, в силах ты отнять:
И жизнь мою, и честь мою, и волю.

Я не хочу медалей и наград —
Моя любовь навеки в услуженье.
Я для тебя, мой ангел, был бы рад
Остановить планет и звёзд движенье.

В твоих глазах — свет утренней зари…
Я сердце отдаю тебе. Бери.