Волшебная ночная чаща

По-иному льется голос шелестящий
У деревьев в серебристом полумраке,
Ведь во тьме другими делаются чащи,
Подающие таинственные знаки.

Стихнут звуки песен ветров надоевших,
Волшебство пойдет гулять по нотной гамме,
Превращая все пеньки в зловещих леших,
А коряги сделав бабами ягами.

И закружатся невиданные тени
В заколдованных покоях перелесиц.
Тополя, как деревянные олени,
На рога ветвей насадят глупый месяц.

Только вырвется блестящий месяц все же,
Превратится в позолоченное блюдце,
Ну а елка, как гигантский синей ежик,
Фыркнет, если блики к ветками прикоснутся.

Синь рассеяв от серебряного взмаха,
Звезды в небе закружатся светляками,
И покажется столетней черепахой
Под березою лежащий сизый камень.

Силы тайные придут из полнолунья
На лесные разухабистые склоны,
И ольха, как грациозная колдунья,
Ворожить к себе начнет дубы и клены.

Заиграют заклинанья в темных глубях,
Зачаруют задремавшую лощину,
Но волшебницу деревья не полюбят,
Приласкав сосну и стройную рябину.

И лишь древний дуб, шатнув живую просинь,
Проведет рукой ольхе по тонкой шее.
Жаль, к рассвету колдовство исчезнет вовсе,
Но появится опять, когда стемнеет.