Рвется из сердца наружу вой

Знаешь, бывает так - ты живешь, ходишь к кому-то в гости, дома - рисуешь или поешь... А по ночам от злости воешь, и хочешь на стену лезть, молишься и рыдаешь... Вижу, в глазах твоих это есть, ты меня - понимаешь. Так помоги мне, прошу, услышь крик, мою душу рвущий. Я знаю - сможешь его понять ты лучше всех живущих.

То был сентябрь. Огонь костров, листья кружатся в танце, стоило только пройти дождю - мир покрывался глянцем... Я - вечно пьяный и вечно злой, ждущий от жизни чуда. Мы незнакомы тогда с тобой были - из неоткуда ты появилась, и словно взрыв жизнь разорвал на части. Я просто жил, про все позабыв, и был, наверно, счастлив. Огненной вспышкой пришла ко мне, всплеском ярчайших красок, путь мне вперед показав во тьме, без приукрас и масок...

Только одно не давало мне спать без ночных кошмаров. Стоило только взойти луне - ты в темноте исчезала... С легкой улыбкой в тиши ночной, прячась меж звездным светом, ты уходила побыть одной в мире пустынном этом. Ты хорошо заметала след - сколько я ни пытался, ты не пускала встречать рассвет рядом с тобой.

Напрасно...

Ночь. Тишина. Липкий страх в груди тянется, невесомый... Светит луна. Я бегу на вой, кажущийся знакомым, и под ногами горит земля, горло дерет молитва: Боже мой, только бы не она, Господи, помоги мне... Ведь говорила старуха-мать - в мире, где люди-волки, может и волк человеком стать... Может и стать... А толку? Волчий оскал, сколь его не прячь, будет торчать из маски, волчья душа, сколь ее не гладь - ей не привыкнуть к ласке. Волку не выжить среди людей - ведь на любого зверя сможет охотник найтись, поверь, мальчик мой...

Теперь - верю.

Пятна кровавые на руках жгутся сквозь ткань и кожу... Я и не думал, что мы с тобой, разные столь - похожи.

Рвется из сердца наружу вой...